Она развернула истребитель, выключила двигатели и, беспорядочно кувыркаясь в пространстве, пошла по инерции — в надежде, что компьютеры обеих сражающихся сторон сочтут, что ее истребитель подбит, а сама она погибла.
Прошли секунды, затем минуты — вращение вывернуло кишки Джесси наизнанку, — а истребитель все продолжал двигаться. Не похоже, что маневр Джесси кто-нибудь раскусил. Она чуть коснулась приборов контроля за положением в пространстве, немного стабилизировала вращение незаметными — о чем она горячо молила всех святых — точечными импульсами.
Стрыя заполнила экран главного обзора — большой желтый шар, покрытый ватными комками облаков. Силуэт линкора четко вырисовывался на фоне планеты. Линкор постепенно приближался и вырастал, пока не заслонил собой почти всю планету. На борту линкора беспорядочно мелькали вспышки — это плазменные батареи открывали огонь по атакующим истребителям.
Джесси это напоминало вспышки молний на Земле — природное явление, которое ты наблюдаешь с суеверным страхом, как будто оно представляет собой часть не твоего родного, а совсем иного мира. Другой линкор можно было заметить только по огненной короне выстрелов.
Истребитель Джесси двигался между двумя огромными кораблями, а прямо по курсу находился крейсер.
Крейсер лениво огрызался, когда случайный истребитель пытался попробовать на зуб его защиту, и отсиживался в тылу, пока другие корабли дрались.
Истребитель Джесси дрейфовал в самом сердце отряда Апекса. Три корабля могли стереть его в порошок уже тысячу раз, но для них он был просто еще одним обломком, засоряющим окружающее пространство.
Это или сработает, или нет. Джесси как бы смотрела на себя со стороны, даже когда думала о бесчисленных ракетах и орудийных жерлах, следящих за ее полетом и готовых открыть огонь.
Пора! Крейсер находился почти над ней. Мышцы Джесси напряглись, и она включила все корабельные системы.
Джесси дала самый полный газ и произвела одновременный залп из всего оружия, что было на борту, в то время как ее истребитель устремился прямо на брюхо крейсера. Четыре ядерные торпеды, шестнадцать ракет, начиненных мощной взрывчаткой, и тысячи выстрелов из многоствольных пульсаторов — такой удар получило силовое поле крейсера.
Генераторы силового поля не выдержали перегрузки, когда четыре ядерные боеголовки рванули одновременно, предохранители сгорели, и защитное поле крейсера исчезло. Джесси стрелой пронеслась через оранжевые шары ядерных взрывов. Поскольку силовое поле смогло поглотить большую часть энергии, взрывы почти не повредили ее истребитель.
Мег была настоящей сучкой. Честно говоря, Джесси была рада, что Мегги сыграла в ящик.
Истребитель разгонялся все быстрее и быстрее, и крейсер попытался остановить его, но тщетно.
Джесси врезалась в крейсер. Сила удара была такой, что истребитель просто испарился, превратился в плазменный шар. Яркая вспышка возвестила о гибели крейсера и всех, кто находился на его борту.
— Боже милостивый! Вы видели это? — воскликнула Ямагучи. — Кто-то протаранил крейсер! Вы это видели?
Мерикур видел. Это событие могло повернуть ход сражения в их пользу.
Но он похолодел от мысли, что кто-то мог сделать такое. Пойти на риск — да. Но не такое. Это было сумасшествием.
Но у него не было времени рассуждать об этом:» Бремертон» получил прямое попадание ракеты, и правая переборка капитанского мостика просто исчезла вместе с доброй третью экипажа. Все незакрепленные предметы засосало в пробоину и вынесло в открытый космос. Мерикур почувствовал, как его тоже потянуло к дыре. Рывок страховочного пояса остановил его.
Ямагучи тоже осталась цела. Мерикур услышал в наушниках его гермошлема ее голос:
— Санитарной команде — на мостик! У нас пробоина в корпусе и не действует искусственная гравитация. Потери примерно тридцать процентов личного состава. Включить ручное управление орудиями. Всем отсекам — доложить обстановку.
«Машинное отделение перешло на ручное управление. Потерь нет». — «Лазарет перешел на вспомогательную систему. Санитарная команда отправлена». — «Торпедный отсек на ручном управлении, задействованы резервные компьютеры. Потерь нет».
Так продолжалось до тех пор, пока все подразделения до последнего не сделали доклада. Капитанский мостик получил самые большие разрушения. Значительная часть систем автоматического контроля над орудиями крейсера была уничтожена, несколько дальних радаров — тоже. Не слишком утешительные новости, но большинство подразделений корабля все еще функционировало, все отсеки, за исключением камбузной палубы, остались герметичными.
Было странно видеть звезды там, где следовало находиться переборке, хотя для корабля это роли и не играло. В искусственной гравитации и в переборках нуждались люди, но не корабль. Благодаря дублирующим системам, «Бремертон» будет продолжать функционировать в любом случае. Что же касается экипажа, космические скафандры помогут продержаться часов шесть, а за это время битва закончится.
Санитарная команда проникла на капитанский мостик через небольшой шлюз, который отделял его от главного коридора. Санитары унесли раненых. Оставшиеся на местах члены экипажа были слишком заняты, чтобы обращать на них внимание. Подсчитывать потери они будут позже. Позже они будут удивляться, почему убиты не они, а кто-то другой. Позже они напьются и начнут рассказывать друг другу, как все происходило. Плакать они будут тоже потом.
А сейчас они находились здесь, и сражение продолжалось. Послышались радостные возгласы.
Глаза Ямагучи заблестели.
— Истребители докладывают о поражении цели номер один, генерал. Им удалось всадить торпеду в правую часть машинного отделения. Левые двигатели остались целы, но вся их мощность идет на поддержание силового поля.
— Отлично, — произнес Мерикур. — Если цель номер один не может двигаться, значит, полдела уже сделано. Держите цель под постоянным обстрелом, но дайте приказ истребителям атаковать цель номер два.
Ямагучи начала выкрикивать короткие команды, а Мерикур принялся обдумывать следующий шаг. Калбранд находился на борту цели номер два, и до сих пор от него не было слышно и писка. У него остался единственный линкор. Так как же надо ему врезать, чтобы он сдался?
— Генерал! Цель номер два пошла на разворот!
Повернувшись к головизору, Мерикур и сам это увидел.
Последний линкор шел в сторону Стрыи. Попытка сесть на планету, когда ты находишься под атакой, самоубийственна. Да такие корабли и не предназначены для посадок в атмосфере.
Эти сволочи собираются-таки бомбить планету!
— Прикажите эсминцам атаковать, — сказал Мерикур. — И подведите «Бремертон»к главному люку линкора.
Бросив свои жестянки в бой, Мерикур лишал транспортные корабли защиты, но ничего не мог поделать. Во всяком случае, большинство истребителей Апекса были сбиты, а у остальных осталось слишком мало топлива и боеприпасов, чтобы они представляли собой серьезную угрозу.
Мерикур страстно молился, чтобы это было действительно так…
Старший механик Бэйнс дал машинам самый полный вперед, и крейсер начал набирать скорость. Ростом Бэйнс был два метра с лишним, и абордажный крюк казался игрушкой в его лапах. По кораблю прошел слух, что Мерикур планирует взять линкор на абордаж, и Бэйнс намеревался поучаствовать в этом.
Механик ухмыльнулся. Пусть другие пользуются пульсаторами и пистолетами. Бэйнс твердо верил, что ничто не может сравниться со сталью, испачканной кровью врага.
На борту «Бремертона» настоящий ад. Во время сближения линкор стрелял вовсю. Ракета за ракетой долбили силовое поле, прорывались сквозь него и проделывали в корпусе крейсера огромные дыры. Плазменные заряды превратили силовое поле «Бремертона»в сплошной сверкающий шар.
В командный пункт шел непрерывный поток сообщений о повреждениях и потерях.
Самым трудным для Мерикура было вынужденное бездействие, пока Ямагучи вместе со своим экипажем боролась за корабль, который, судя по всему, погибал.
Роль Мерикура заключалась в определении стратегии, он должен был смотреть на общую картину боя, отдавать приказы и затем отходить в сторону, чтобы не мешать. Он нашел, что это сделать очень трудно.
В какой-то момент — он не заметил, когда именно — рядом с ним появилась Бетани. Она ничего не сказала. Да в этом и не было необходимости.
Они умрут вместе.
Но вопреки всему, вопреки ракетным ударам и гибели людей, «Бремертон» выжил.
Мерикур хорошо видел линкор через дыру в корпусе, видел теплообменники, батареи пульсаторов, видел пушки, все еще изрыгающие смерть.
— Бэйнс говорит, что мы идем на пределе, — спокойно сказала Ямагучи. — Двигатели теряют мощность.
— Понял, — ответил Мерикур. — Передайте ему, что нам нужен один последний рывок. Затем швартуйтесь к линкору. Мы идем на абордаж. Прикажите всему экипажу, чтобы надели на левую руку какие-нибудь боевые повязки. Не надо помогать противнику и палить друг в дружку.
Ямагучи медленно повернулась к нему, в ее глазах застыл ужас.
— Что? Я полагала, мы собираемся дать залп с близкого расстояния, чтобы линкор не успел сбить наши торпеды, а затем удираем на полной тяге.
Мерикур тряхнул головой:
— На борту линкора находится Калбранд.
— Да, конечно, — согласилась Ямагучи. — Уничтожив его, мы вынудим другой линкор сдаться.
— Убийство губернатора Скопления Апекс, — сурово произнес Мерикур, — непременно будет расценено как мятеж против Пакта — независимо от наших побудительных причин. Мы идем на абордаж.
— Слушаюсь, сир! — И Ямагучи повторила его команду.
«Бремертон» догнал линкор, и через несколько секунд корабли соприкоснулись.
Половина двигателей крейсера была выведена из строя. Контакт с линкором больше напоминал столкновение, чем швартовку. Удар отбросил Мерикура и Бетани на всю длину страховочных шнуров.
Мерикур ухватился за какой-то поручень и нажал подбородком на клавишу радиопередатчика. Ему и во сне не могло присниться, что когда-нибудь придется брать чужой космический корабль на абордаж. Прямо как в старинных книжках про пиратов!
— Абордажная команда, вперед! — крикнул он. — Прежде всего захватить машинное отделение! Повторяю — машинное отделение в первую очередь!
Бетани была рядом с ним. Как и он сам, вокруг левого локтя она повязала белый лоскут. Она перехватила его взгляд и подняла большой палец вверх.
Ему хотелось сказать, как он ее любит, но они были в скафандрах, а это означало, что его слова услышат и тысячи других людей.
Поэтому он тоже удовлетворился тем, что поднял большие пальцы обеих рук.
При выключенной гравитации абордажникам пришлось плыть в невесомости к главному люку, цепляясь за разного рода выступы. Несмотря на множество народу вокруг, Мерикур знал, что людей вовсе не достаточно для захвата линкора, чей экипаж превосходил их по численности почти втрое.
Мерикуру нужно было сконцентрировать удар своего отряда в одной точке. Значит, капитанский мостик побоку, главное — двигатели. Конечно, управляли линкором с мостика, но без двигателей много не науправляешь, и линкор не сможет сбросить бомбы на Стрыю.
Когда Мерикур достиг главного шлюза, морские пехотинцы Ямагучи уже взорвали люк и ворвались внутрь линкора. Последовав за ними, Мерикур почувствовал, как искусственная гравитация линкора дернула его на пол. Он повернулся и ухитрился приземлиться на ноги.
Экипаж линкора был занят тем, что отражал атаки истребителей и эсминцев. Взвод морских пехотинцев, оказавшийся у главного шлюза, понес большие потери и был быстро опрокинут нападающими.
Морпехи дрались хорошо. Мерикуру было жаль их, но они, сражаясь, исполняли свой долг.
Но то же самое делал и он. Мерикур закричал, когда его отряд вырвался из главного шлюза, и побежал в глубь линкора вместе со всеми.
Впереди всех мчался Бэйнс и размахивал острым абордажным крюком. Он прямо-таки завопил от радости, когда еще один отряд морпехов Апекса вышел навстречу. Главный коридор линкора — место тесное и отвратительное, тут не очень-то подерешься. Скафандры лопались, пульсаторы дробили шлемы, тут и там умирали люди. В шлемофонах раздавались непрерывные крики, возгласы, и время от времени слышался чей-то предсмертный хрип.
«Слим, берегись, сзади!.. Черт, еле увернулся!»— «Поджарь его, поджарь, суку!»— «О, Господи, я ранен… у меня пробит скафандр… а-а-а-а!..»
— Сюда, сэр! — крикнул старший механик. — Я служил на таком же сразу после училища.
Мерикур уклонился от удара, выстрелил в голову какому-то апексовскому морпеху и нырнул вслед за Бэйнсом в боковой проход. Слава Богу, что он принял решение захватить машинное отделение. Чтобы добраться до мостика, нужно было преодолеть в буквальном смысле слова несколько миль по целому лабиринту переходов и трапов.
Голова Бэйнса внезапно испарилась. Мерикура ослепил луч мощного лазера. Ничего не видя вокруг, Мерикур дал наугад длинную очередь стеклянных шариков. Рядом с ним то же сделала и Бетани. Несколько морпехов упало, из продырявленных скафандров с шумом выходил воздух.
Спотыкаясь, падая, вставая опять, Мерикур продвигался к люку, над которым висела табличка: «Машинное отделение». Он все еще не мог поверить, что добрался до цели, пока крышка люка не скользнула в сторону.
В дверях машинного отделения стояли двое солдат в скафандрах.
Мерикур понял, что пришел его черед. Вскидывая пульсатор, он знал, что выстрелить не успеет.
Внезапно стоящие перед ним солдаты исчезли в яркой вспышке. Из-за спины Мерикура вышел сержант-морпех. На одном плече он нес гранатомет.
— Простите, что помешал вам развлечься, сэр… Но я не смог удержаться.
— Извинения принимаются, сержант, — отозвался Мерикур. — С вас бутылка за испорченное развлечение.
— Так точно, сэр, — сказал сержант, переступая порог машинного отделения, — но сначала я устрою этим швабрам внезапную поверку.
Десять минут спустя все закончилось. Машинное отделение полностью находилось под контролем Мерикура, команда «Бремертона» вывела двигатели линкора из строя, главный коридор также был захвачен.
Виндзор прибыл через несколько минут, окруженный солдатами элитной гвардии. За ним нерешительно следовал Тенли.
Калбранд, угрюмый и усталый, появился на экране головизора, который стоял в машинном отделении. На Калбранде был скафандр, однако гермошлем он держал под мышкой. На капитанском мостике все еще поддерживалось нормальное атмосферное давление. Но каким бы уставшим Калбранд ни был, он все же цинично усмехнулся:
— Что ж, Виндзор, похоже, этот раунд закончился в вашу пользу.
Калбранд оглянулся, словно хотел осмотреть повреждения, полученные кораблем и находящиеся за пределами экрана, затем опять посмотрел на Виндзора.
— Но ваше дело на этом не закончилось. Дурной пример заразителен. Планета за планетой, Скопление за Скоплением — до тех пор, пока Пакт не прекратит свое существование.
Виндзор немного помедлил с ответом, потом тихо сказал:
— Я не хотел этого, Калбранд, но вы не оставили мне выбора. Какие бы последствия это ни вызвало, вы ответите за них так же, как и я.
К удивлению Мерикура, Калбранд согласился:
— Вы правы, причина и следствие всегда ходят рука об руку. Один из нас войдет в историю как великий герой, другой — как великий злодей. Хотел бы я знать, кем будете вы?
Прошли секунды, затем минуты — вращение вывернуло кишки Джесси наизнанку, — а истребитель все продолжал двигаться. Не похоже, что маневр Джесси кто-нибудь раскусил. Она чуть коснулась приборов контроля за положением в пространстве, немного стабилизировала вращение незаметными — о чем она горячо молила всех святых — точечными импульсами.
Стрыя заполнила экран главного обзора — большой желтый шар, покрытый ватными комками облаков. Силуэт линкора четко вырисовывался на фоне планеты. Линкор постепенно приближался и вырастал, пока не заслонил собой почти всю планету. На борту линкора беспорядочно мелькали вспышки — это плазменные батареи открывали огонь по атакующим истребителям.
Джесси это напоминало вспышки молний на Земле — природное явление, которое ты наблюдаешь с суеверным страхом, как будто оно представляет собой часть не твоего родного, а совсем иного мира. Другой линкор можно было заметить только по огненной короне выстрелов.
Истребитель Джесси двигался между двумя огромными кораблями, а прямо по курсу находился крейсер.
Крейсер лениво огрызался, когда случайный истребитель пытался попробовать на зуб его защиту, и отсиживался в тылу, пока другие корабли дрались.
Истребитель Джесси дрейфовал в самом сердце отряда Апекса. Три корабля могли стереть его в порошок уже тысячу раз, но для них он был просто еще одним обломком, засоряющим окружающее пространство.
Это или сработает, или нет. Джесси как бы смотрела на себя со стороны, даже когда думала о бесчисленных ракетах и орудийных жерлах, следящих за ее полетом и готовых открыть огонь.
Пора! Крейсер находился почти над ней. Мышцы Джесси напряглись, и она включила все корабельные системы.
Джесси дала самый полный газ и произвела одновременный залп из всего оружия, что было на борту, в то время как ее истребитель устремился прямо на брюхо крейсера. Четыре ядерные торпеды, шестнадцать ракет, начиненных мощной взрывчаткой, и тысячи выстрелов из многоствольных пульсаторов — такой удар получило силовое поле крейсера.
Генераторы силового поля не выдержали перегрузки, когда четыре ядерные боеголовки рванули одновременно, предохранители сгорели, и защитное поле крейсера исчезло. Джесси стрелой пронеслась через оранжевые шары ядерных взрывов. Поскольку силовое поле смогло поглотить большую часть энергии, взрывы почти не повредили ее истребитель.
Мег была настоящей сучкой. Честно говоря, Джесси была рада, что Мегги сыграла в ящик.
Истребитель разгонялся все быстрее и быстрее, и крейсер попытался остановить его, но тщетно.
Джесси врезалась в крейсер. Сила удара была такой, что истребитель просто испарился, превратился в плазменный шар. Яркая вспышка возвестила о гибели крейсера и всех, кто находился на его борту.
— Боже милостивый! Вы видели это? — воскликнула Ямагучи. — Кто-то протаранил крейсер! Вы это видели?
Мерикур видел. Это событие могло повернуть ход сражения в их пользу.
Но он похолодел от мысли, что кто-то мог сделать такое. Пойти на риск — да. Но не такое. Это было сумасшествием.
Но у него не было времени рассуждать об этом:» Бремертон» получил прямое попадание ракеты, и правая переборка капитанского мостика просто исчезла вместе с доброй третью экипажа. Все незакрепленные предметы засосало в пробоину и вынесло в открытый космос. Мерикур почувствовал, как его тоже потянуло к дыре. Рывок страховочного пояса остановил его.
Ямагучи тоже осталась цела. Мерикур услышал в наушниках его гермошлема ее голос:
— Санитарной команде — на мостик! У нас пробоина в корпусе и не действует искусственная гравитация. Потери примерно тридцать процентов личного состава. Включить ручное управление орудиями. Всем отсекам — доложить обстановку.
«Машинное отделение перешло на ручное управление. Потерь нет». — «Лазарет перешел на вспомогательную систему. Санитарная команда отправлена». — «Торпедный отсек на ручном управлении, задействованы резервные компьютеры. Потерь нет».
Так продолжалось до тех пор, пока все подразделения до последнего не сделали доклада. Капитанский мостик получил самые большие разрушения. Значительная часть систем автоматического контроля над орудиями крейсера была уничтожена, несколько дальних радаров — тоже. Не слишком утешительные новости, но большинство подразделений корабля все еще функционировало, все отсеки, за исключением камбузной палубы, остались герметичными.
Было странно видеть звезды там, где следовало находиться переборке, хотя для корабля это роли и не играло. В искусственной гравитации и в переборках нуждались люди, но не корабль. Благодаря дублирующим системам, «Бремертон» будет продолжать функционировать в любом случае. Что же касается экипажа, космические скафандры помогут продержаться часов шесть, а за это время битва закончится.
Санитарная команда проникла на капитанский мостик через небольшой шлюз, который отделял его от главного коридора. Санитары унесли раненых. Оставшиеся на местах члены экипажа были слишком заняты, чтобы обращать на них внимание. Подсчитывать потери они будут позже. Позже они будут удивляться, почему убиты не они, а кто-то другой. Позже они напьются и начнут рассказывать друг другу, как все происходило. Плакать они будут тоже потом.
А сейчас они находились здесь, и сражение продолжалось. Послышались радостные возгласы.
Глаза Ямагучи заблестели.
— Истребители докладывают о поражении цели номер один, генерал. Им удалось всадить торпеду в правую часть машинного отделения. Левые двигатели остались целы, но вся их мощность идет на поддержание силового поля.
— Отлично, — произнес Мерикур. — Если цель номер один не может двигаться, значит, полдела уже сделано. Держите цель под постоянным обстрелом, но дайте приказ истребителям атаковать цель номер два.
Ямагучи начала выкрикивать короткие команды, а Мерикур принялся обдумывать следующий шаг. Калбранд находился на борту цели номер два, и до сих пор от него не было слышно и писка. У него остался единственный линкор. Так как же надо ему врезать, чтобы он сдался?
— Генерал! Цель номер два пошла на разворот!
Повернувшись к головизору, Мерикур и сам это увидел.
Последний линкор шел в сторону Стрыи. Попытка сесть на планету, когда ты находишься под атакой, самоубийственна. Да такие корабли и не предназначены для посадок в атмосфере.
Эти сволочи собираются-таки бомбить планету!
— Прикажите эсминцам атаковать, — сказал Мерикур. — И подведите «Бремертон»к главному люку линкора.
Бросив свои жестянки в бой, Мерикур лишал транспортные корабли защиты, но ничего не мог поделать. Во всяком случае, большинство истребителей Апекса были сбиты, а у остальных осталось слишком мало топлива и боеприпасов, чтобы они представляли собой серьезную угрозу.
Мерикур страстно молился, чтобы это было действительно так…
Старший механик Бэйнс дал машинам самый полный вперед, и крейсер начал набирать скорость. Ростом Бэйнс был два метра с лишним, и абордажный крюк казался игрушкой в его лапах. По кораблю прошел слух, что Мерикур планирует взять линкор на абордаж, и Бэйнс намеревался поучаствовать в этом.
Механик ухмыльнулся. Пусть другие пользуются пульсаторами и пистолетами. Бэйнс твердо верил, что ничто не может сравниться со сталью, испачканной кровью врага.
На борту «Бремертона» настоящий ад. Во время сближения линкор стрелял вовсю. Ракета за ракетой долбили силовое поле, прорывались сквозь него и проделывали в корпусе крейсера огромные дыры. Плазменные заряды превратили силовое поле «Бремертона»в сплошной сверкающий шар.
В командный пункт шел непрерывный поток сообщений о повреждениях и потерях.
Самым трудным для Мерикура было вынужденное бездействие, пока Ямагучи вместе со своим экипажем боролась за корабль, который, судя по всему, погибал.
Роль Мерикура заключалась в определении стратегии, он должен был смотреть на общую картину боя, отдавать приказы и затем отходить в сторону, чтобы не мешать. Он нашел, что это сделать очень трудно.
В какой-то момент — он не заметил, когда именно — рядом с ним появилась Бетани. Она ничего не сказала. Да в этом и не было необходимости.
Они умрут вместе.
Но вопреки всему, вопреки ракетным ударам и гибели людей, «Бремертон» выжил.
Мерикур хорошо видел линкор через дыру в корпусе, видел теплообменники, батареи пульсаторов, видел пушки, все еще изрыгающие смерть.
— Бэйнс говорит, что мы идем на пределе, — спокойно сказала Ямагучи. — Двигатели теряют мощность.
— Понял, — ответил Мерикур. — Передайте ему, что нам нужен один последний рывок. Затем швартуйтесь к линкору. Мы идем на абордаж. Прикажите всему экипажу, чтобы надели на левую руку какие-нибудь боевые повязки. Не надо помогать противнику и палить друг в дружку.
Ямагучи медленно повернулась к нему, в ее глазах застыл ужас.
— Что? Я полагала, мы собираемся дать залп с близкого расстояния, чтобы линкор не успел сбить наши торпеды, а затем удираем на полной тяге.
Мерикур тряхнул головой:
— На борту линкора находится Калбранд.
— Да, конечно, — согласилась Ямагучи. — Уничтожив его, мы вынудим другой линкор сдаться.
— Убийство губернатора Скопления Апекс, — сурово произнес Мерикур, — непременно будет расценено как мятеж против Пакта — независимо от наших побудительных причин. Мы идем на абордаж.
— Слушаюсь, сир! — И Ямагучи повторила его команду.
«Бремертон» догнал линкор, и через несколько секунд корабли соприкоснулись.
Половина двигателей крейсера была выведена из строя. Контакт с линкором больше напоминал столкновение, чем швартовку. Удар отбросил Мерикура и Бетани на всю длину страховочных шнуров.
Мерикур ухватился за какой-то поручень и нажал подбородком на клавишу радиопередатчика. Ему и во сне не могло присниться, что когда-нибудь придется брать чужой космический корабль на абордаж. Прямо как в старинных книжках про пиратов!
— Абордажная команда, вперед! — крикнул он. — Прежде всего захватить машинное отделение! Повторяю — машинное отделение в первую очередь!
Бетани была рядом с ним. Как и он сам, вокруг левого локтя она повязала белый лоскут. Она перехватила его взгляд и подняла большой палец вверх.
Ему хотелось сказать, как он ее любит, но они были в скафандрах, а это означало, что его слова услышат и тысячи других людей.
Поэтому он тоже удовлетворился тем, что поднял большие пальцы обеих рук.
При выключенной гравитации абордажникам пришлось плыть в невесомости к главному люку, цепляясь за разного рода выступы. Несмотря на множество народу вокруг, Мерикур знал, что людей вовсе не достаточно для захвата линкора, чей экипаж превосходил их по численности почти втрое.
Мерикуру нужно было сконцентрировать удар своего отряда в одной точке. Значит, капитанский мостик побоку, главное — двигатели. Конечно, управляли линкором с мостика, но без двигателей много не науправляешь, и линкор не сможет сбросить бомбы на Стрыю.
Когда Мерикур достиг главного шлюза, морские пехотинцы Ямагучи уже взорвали люк и ворвались внутрь линкора. Последовав за ними, Мерикур почувствовал, как искусственная гравитация линкора дернула его на пол. Он повернулся и ухитрился приземлиться на ноги.
Экипаж линкора был занят тем, что отражал атаки истребителей и эсминцев. Взвод морских пехотинцев, оказавшийся у главного шлюза, понес большие потери и был быстро опрокинут нападающими.
Морпехи дрались хорошо. Мерикуру было жаль их, но они, сражаясь, исполняли свой долг.
Но то же самое делал и он. Мерикур закричал, когда его отряд вырвался из главного шлюза, и побежал в глубь линкора вместе со всеми.
Впереди всех мчался Бэйнс и размахивал острым абордажным крюком. Он прямо-таки завопил от радости, когда еще один отряд морпехов Апекса вышел навстречу. Главный коридор линкора — место тесное и отвратительное, тут не очень-то подерешься. Скафандры лопались, пульсаторы дробили шлемы, тут и там умирали люди. В шлемофонах раздавались непрерывные крики, возгласы, и время от времени слышался чей-то предсмертный хрип.
«Слим, берегись, сзади!.. Черт, еле увернулся!»— «Поджарь его, поджарь, суку!»— «О, Господи, я ранен… у меня пробит скафандр… а-а-а-а!..»
— Сюда, сэр! — крикнул старший механик. — Я служил на таком же сразу после училища.
Мерикур уклонился от удара, выстрелил в голову какому-то апексовскому морпеху и нырнул вслед за Бэйнсом в боковой проход. Слава Богу, что он принял решение захватить машинное отделение. Чтобы добраться до мостика, нужно было преодолеть в буквальном смысле слова несколько миль по целому лабиринту переходов и трапов.
Голова Бэйнса внезапно испарилась. Мерикура ослепил луч мощного лазера. Ничего не видя вокруг, Мерикур дал наугад длинную очередь стеклянных шариков. Рядом с ним то же сделала и Бетани. Несколько морпехов упало, из продырявленных скафандров с шумом выходил воздух.
Спотыкаясь, падая, вставая опять, Мерикур продвигался к люку, над которым висела табличка: «Машинное отделение». Он все еще не мог поверить, что добрался до цели, пока крышка люка не скользнула в сторону.
В дверях машинного отделения стояли двое солдат в скафандрах.
Мерикур понял, что пришел его черед. Вскидывая пульсатор, он знал, что выстрелить не успеет.
Внезапно стоящие перед ним солдаты исчезли в яркой вспышке. Из-за спины Мерикура вышел сержант-морпех. На одном плече он нес гранатомет.
— Простите, что помешал вам развлечься, сэр… Но я не смог удержаться.
— Извинения принимаются, сержант, — отозвался Мерикур. — С вас бутылка за испорченное развлечение.
— Так точно, сэр, — сказал сержант, переступая порог машинного отделения, — но сначала я устрою этим швабрам внезапную поверку.
Десять минут спустя все закончилось. Машинное отделение полностью находилось под контролем Мерикура, команда «Бремертона» вывела двигатели линкора из строя, главный коридор также был захвачен.
Виндзор прибыл через несколько минут, окруженный солдатами элитной гвардии. За ним нерешительно следовал Тенли.
Калбранд, угрюмый и усталый, появился на экране головизора, который стоял в машинном отделении. На Калбранде был скафандр, однако гермошлем он держал под мышкой. На капитанском мостике все еще поддерживалось нормальное атмосферное давление. Но каким бы уставшим Калбранд ни был, он все же цинично усмехнулся:
— Что ж, Виндзор, похоже, этот раунд закончился в вашу пользу.
Калбранд оглянулся, словно хотел осмотреть повреждения, полученные кораблем и находящиеся за пределами экрана, затем опять посмотрел на Виндзора.
— Но ваше дело на этом не закончилось. Дурной пример заразителен. Планета за планетой, Скопление за Скоплением — до тех пор, пока Пакт не прекратит свое существование.
Виндзор немного помедлил с ответом, потом тихо сказал:
— Я не хотел этого, Калбранд, но вы не оставили мне выбора. Какие бы последствия это ни вызвало, вы ответите за них так же, как и я.
К удивлению Мерикура, Калбранд согласился:
— Вы правы, причина и следствие всегда ходят рука об руку. Один из нас войдет в историю как великий герой, другой — как великий злодей. Хотел бы я знать, кем будете вы?
«16»
Мерикур устал, парадный мундир был ему тесен и давил там и сям, а люди все задавали и задавали без конца свои глупые вопросы.
«Что вы чувствовали, когда атаковали флот Апекса? Во что в тот момент была одета ваша жена? В космический скафандр? Но он такой неуклюжий. Бедняжка, могу себе представить, с каким трудом она его надевала. Я бы сразу убила Хуберта, предложи он мне такое».
Как всегда, Мерикур изо всех сил растягивал губы в улыбке и пытался сквозь грохот музыки услышать вопрос и сказать в ответ что-нибудь не самое глупое.
Последние несколько недель он закружился в водовороте общественной жизни. Хоть он и прекрасно понимал огромную политическую значимость торжественного губернаторского приема, но терпеть не мог посещать подобные мероприятия.
Выигранные сражения добавляют хлопот, а не уменьшают. Именно победителю приходится заниматься ранеными и убитыми, ремонтировать то, что еще можно починить, и пытаться удержать завоеванное.
После капитуляции Калбранда Виндзор и его штаб потратили массу времени и энергии, решая, что делать дальше. В отсутствии других средств сообщения, помимо кораблей, новости дойдут до Земли только спустя какое-то время. Но они туда в конце концов доберутся, и тогда победителей ждет сущий ад.
Поэтому Виндзор принялся за то, что у политиков получается лучше всего: он пошел на компромисс. Причем не на один, а на бесконечное множество. Первым делом он посадил Калбранда на один из транспортов Мерикура и позволил ему вернуться домой. Было заманчиво, конечно, оставить его в качестве пленника, но у Виндзора хватало проблем и без того.
Освободив Калбранда, он мог оправдать свое вмешательство в дела Скопления Апекс, основываясь не только на морали, но и подведя юридический базис. Он теперь сможет утверждать, что намерение Калбранда разрушить Стрыю было не только актом отъявленного варварства, но и нарушением законов Пакта, поскольку правом уничтожить целую планету в карательных целях обладал только Сенат.
Калбранд попытается оправдать свои действия широкими полномочиями губернаторов в случае чрезвычайного положения. Но он уже сам будет защищаться, и дело будет низведено до уровня политической грызни, которой так славился Сенат.
Сам бывший сенатор, Виндзор был уверен, что сможет успешно завершить дело. Ему, конечно, объявят выговор или что-то в этом роде, и он опять займется делом. Главное — избежать даже малейшего намека на аннексию…
Потому что тогда его действия будут сильно смахивать на мятеж, а список мертвых губернаторов-мятежников и так уже достаточно велик.
Но имелись и более неотложные проблемы. Калбранд задействовал в операции на Стрые не весь свой флот. Губернатор Скопления Апекс, как только доберется домой, вполне сможет вернуться снова — вместе с оставшимися у него кораблями. Чтобы исключить такую возможность, Ямагучи приняла под свое командование все уцелевшие корабли Апекса и разместила их вокруг Стрыи.
Имея на руках флот подбитых кораблей, сотни раненых и полную планету обвиняемых в убийстве, Ямагучи не нуждалась еще и в экипажах с сомнительной лояльностью. Поэтому весь оставшийся в живых военный персонал Апекса также был посажен на транспортные корабли и отправлен домой вместе с Калбрандом.
Линкоры расположились на орбите вокруг Стрыи, где они могли послужить в качестве орудийных платформ, пока люди Ямагучи будут их ремонтировать. «Бремертон» теперь превратился в источник запчастей и металла.
А между тем линкоры, пусть и основательно поврежденные, плюс авианосец и один из эсминцев Мерикура оставались достойными противниками любым кораблям, которые может привести Калбранд.
Джому согласился остаться на Стрые и возглавить расследование всех убийств. Даже имея в своем распоряжении большое количество морских пехотинцев, легкой эту задачу он назвать не мог.
Виндзор был неумолим: убийство есть убийство, пусть и заслуженное, поэтому все виновные должны предстать перед судом.
Проблема заключалась в том, что все население Стрыи имело мотив и возможность совершить преступление. Джому придется опросить пять миллионов подозреваемых, чтобы найти виновных.
К счастью, правительство Стрыи оказывало ему всяческую поддержку. Оно так обрадовалось, что заполучило для проведения расследования незаинтересованную третью сторону, что два региональных губернатора сознались во всем немедленно, а остальные обещали помогать, чем только смогут. Джому надеялся, что помощь руководства планеты сделает и остальных стрыян более сговорчивыми.
Мерикур не завидовал Джому. Его собственная задача тоже была не из легких. Ему с Эйтором предполагалось править балом, пока Виндзор не вернется с Земли. Отправляясь туда по собственной воле, Виндзор надеялся упредить свой неминуемый вызов в Сенат, чтобы не дать сенаторам ни малейшего повода обвинить его в подстрекательстве к мятежу.
Поэтому прием в честь победы, совмещенный с вечеринкой в честь отъезда губернатора, был в полном разгаре.
Особняк Виндзора снова был битком набит офицерами в парадных мундирах и дамами в вечерних платьях, но на этот раз число инопланетян значительно увеличилось. Они были облачены либо в свои нарядные национальные костюмы, либо в простые скафандры, если инопланетяне не могли дышать воздухом Августины.
Некто предприимчивый убил сразу двух зайцев: на свой скафандр он налепил золотые блестки. Если Мерикур не ошибался, это был посланник с Лавориана — 3. Бетани приветствовала инопланетянина на его родном языке, а ПИР Мерикура прошептал ему на ухо перевод.
В это время в динамике раздался голос Тенли:
— Уважаемые носители разума! Я могу говорить о достижениях этого человека часами… Но, в отличие от других политиков, дела его говорят громче слов. Поэтому без дальнейших преамбул имею честь представить вам губернатора Энтони Виндзора!
Все присутствующие разразились дружными аплодисментами, раздались крики: «Речь!», «Хотим речь!».
Виндзор поднял руки и подождал, пока аплодисменты стихнут. Он заговорил, и голос его разносился по всему залу:
— Уважаемые носители разума, спасибо! Тем из вас, кто поддерживал меня последние несколько месяцев, я от всего сердца выражаю искреннюю благодарность. Действительно, я ничего не смог бы добиться без вашей помощи. Но прошу вас, давайте не будем почивать на лаврах, наш тернистый путь только начался, и впереди лежит очень неровная дорога.
Как вам известно, завтра утром я улетаю на Землю. Там я выступлю и в поддержку Стрыи, и за всеобщее равенство инопланетных рас. Я бы очень хотел уверить вас, что Сенат согласится с моими доводами, что справедливость восторжествует и что больше не будет потерянных жизней. Но я не могу этого обещать. Я просто знаю, что я должен поехать, что наши голоса должны быть услышаны, что Сенату должна быть предоставлена возможность узнать все из первых рук.
Многие из вас спрашивали меня, что я буду делать, если мне откажут, и честно вам скажу: я не знаю. Но я знаю другое. Я никогда не отрекусь от концепции равенства, я никогда не буду действовать в интересах тирании и я никогда не предам вашего доверия.
Лаворианин не был единственным инопланетянином, проделавшим дальний путь. Слух о деятельности Виндзора распространялся от планеты к планете, от Скопления к Скоплению. Всевозможные правительства, как людей, так и инопланетян, послали своих представителей на Августину, чтобы засвидетельствовать свое уважение губернатору и получить более четкое представление о курсе Виндзора.
Кто этот человек? Сумасшедший, который одержал несколько чисто случайных побед, или лидер, появления которого ждали многие? Человек, который поднимет одряхлевший Пакт и вдохнет в него новую жизнь?
На другом конце зала Мерикур услышал смех. Смеялись над удачной шуткой Виндзора. Толпа слегка раздалась, и Мерикур увидел небольшое возвышение, на котором стоял Виндзор. По сценарию приема предполагалось, что отсюда Виндзор произнесет короткую речь, а затем пригласит всех к столу.
Мерикур беспокоился за безопасность губернатора, но члены «губернаторской сотни» загораживали Виндзора своими одетыми в броню телами и пристально оглядывали толпу в поисках малейших тревожных признаков. Хорошо. То, что случилось на прошлом приеме, не должно повториться. До сих пор с мраморного пола каждое утро соскребали следы крови, которая просочилась в камень через мельчайшие трещины.
Мерикур оттянул пальцем жесткий воротник мундира и стал пробираться поближе к возвышению. Там было душно и многолюдно. Бетани стояла неподалеку. Он поймал ее взгляд и мотнул головой. Она кивнула, извинилась перед какой-то престарелой дамой, с которой беседовала, и ловко заскользила через толпу. Тенли призвал собравшихся к вниманию как раз в тот момент, когда оба, и Мерикур, и Бетани, приблизились к возвышению, где стоял губернатор.
Аплодисменты так гремели, так оглушали, что Мерикур даже не услышал выстрела.
В груди у Виндзора появилась дыра, и он упал.
Тело его еще не успело коснуться пола, когда Тенли запрыгнул на возвышение и бросил вниз пульсатор.
— Вы только что присутствовали при официальной казни, осуществленной Кона Татцу! — прокричал Тенли. — Эта мера была рассмотрена и одобрена Сенатом единогласно. Любая попытка причинить мне вред будет расценена как оскорбление Сената.
Многое произошло одновременно. Члены «губернаторской сотни» навалились на Тенли, один из них схватил роковой пульсатор. Солдаты смотрели на Мерикура и ждали его приказаний. Кто-то кричал, чтобы привели врача. Бетани и Эйтор склонились над телом Виндзора.
Толпа подалась вперед — рассмотреть получше, что же произошло.
Смешанное чувство гнева и печали охватило Мерикура. Он встретился взглядом с Тенли. Конечно. Подстраховка.
Мерикур полагал, что он играл роль подстраховки, был последним предохранителем, установленным Кона Татцу на Виндзоре. Но ему следовало догадаться, что могут быть и другие. Тенли следил за ним, еще кто-нибудь следил за Тенли и так далее, без конца. И все это ради поддержания статус-кво.
В Кона Татцу боялись равенства инопланетян, боялись, что власть уплывет в чужие руки… Поэтому Виндзора судили и приговорили тайно. Слух о публичной казни разнесется быстро, и всякий сочувствующий идеям Виндзора дважды подумает, прежде чем идти по его стопам.
Идеи, за которые погиб Виндзор, умрут вместе с ним. В Кона Татцу были уверены в этом.
Тенли не обращал внимания на телохранителей, он смотрел только на Мерикура.
— Дамы и господа, от имени и по поручению Сената представляю вам нового исполняющего обязанности губернатора, Ансона Мерикура. Губернатор Мерикур принимает обязанности по управлению Скоплением Гармония до того, как Сенат подберет и назначит на этот пост подходящую кандидатуру. Являясь членом администрации Виндзора, генерал Мерикур выступал против безумной атаки Виндзора на Скопление Апекс, но вынужден был подчиниться приказам губернатора. Губернатор Мерикур, может быть, вы скажете нам несколько слов?
Мерикур восхитился. До чего же умно придумано! В Кона Татцу знали, что он до конца поддерживал Виндзора, но давали ему путь для почетного отступления. Они боялись и его. Даже у мертвого, у Виндзора остались верные ему сподвижники. Они могут восстать против Пакта…
Но они не восстанут против Ансона Мерикура.
Поднимаясь на возвышение, Мерикур почти физически ощущал тяжесть сотен взглядов. «Губернаторская сотня» ждала его приказа, Бетани и Эйтор ждали, что он сейчас предпримет, толпа ожидала — сама не зная чего.
Тенли улыбался.
Пульсатор весил меньше перышка, и казалось, действовал сам по себе. Стеклянные шарики стерли высокомерную улыбку вместе с лицом Тенли.
Мерикур посмотрел вниз, на море ошеломленных людей и инопланетян. Слева от него стоял Эйтор, по правую руку стояла Бетани. Все в зале хотели услышать от Мерикура что-то значительное и историческое. Хотели, чтобы он объяснил, что происходит, сказал им, что делать, как-то их утешил.
Слова не шли на язык. Слова были уделом политиков, а не солдат вроде Ансона Мерикура.
По его щекам потекли слезы. Мерикур вспомнил слова губернатора Калбранда.
Глядя на толпу и почти не видя ее, Мерикур произнес:
— Это только начало. Наше дело продолжается. Планета за планетой, Скопление за Скоплением до тех пор, пока Пакт не прекратит наконец свое существование. И я молю Господа, чтобы мы построили на его месте что-нибудь получше.
«Что вы чувствовали, когда атаковали флот Апекса? Во что в тот момент была одета ваша жена? В космический скафандр? Но он такой неуклюжий. Бедняжка, могу себе представить, с каким трудом она его надевала. Я бы сразу убила Хуберта, предложи он мне такое».
Как всегда, Мерикур изо всех сил растягивал губы в улыбке и пытался сквозь грохот музыки услышать вопрос и сказать в ответ что-нибудь не самое глупое.
Последние несколько недель он закружился в водовороте общественной жизни. Хоть он и прекрасно понимал огромную политическую значимость торжественного губернаторского приема, но терпеть не мог посещать подобные мероприятия.
Выигранные сражения добавляют хлопот, а не уменьшают. Именно победителю приходится заниматься ранеными и убитыми, ремонтировать то, что еще можно починить, и пытаться удержать завоеванное.
После капитуляции Калбранда Виндзор и его штаб потратили массу времени и энергии, решая, что делать дальше. В отсутствии других средств сообщения, помимо кораблей, новости дойдут до Земли только спустя какое-то время. Но они туда в конце концов доберутся, и тогда победителей ждет сущий ад.
Поэтому Виндзор принялся за то, что у политиков получается лучше всего: он пошел на компромисс. Причем не на один, а на бесконечное множество. Первым делом он посадил Калбранда на один из транспортов Мерикура и позволил ему вернуться домой. Было заманчиво, конечно, оставить его в качестве пленника, но у Виндзора хватало проблем и без того.
Освободив Калбранда, он мог оправдать свое вмешательство в дела Скопления Апекс, основываясь не только на морали, но и подведя юридический базис. Он теперь сможет утверждать, что намерение Калбранда разрушить Стрыю было не только актом отъявленного варварства, но и нарушением законов Пакта, поскольку правом уничтожить целую планету в карательных целях обладал только Сенат.
Калбранд попытается оправдать свои действия широкими полномочиями губернаторов в случае чрезвычайного положения. Но он уже сам будет защищаться, и дело будет низведено до уровня политической грызни, которой так славился Сенат.
Сам бывший сенатор, Виндзор был уверен, что сможет успешно завершить дело. Ему, конечно, объявят выговор или что-то в этом роде, и он опять займется делом. Главное — избежать даже малейшего намека на аннексию…
Потому что тогда его действия будут сильно смахивать на мятеж, а список мертвых губернаторов-мятежников и так уже достаточно велик.
Но имелись и более неотложные проблемы. Калбранд задействовал в операции на Стрые не весь свой флот. Губернатор Скопления Апекс, как только доберется домой, вполне сможет вернуться снова — вместе с оставшимися у него кораблями. Чтобы исключить такую возможность, Ямагучи приняла под свое командование все уцелевшие корабли Апекса и разместила их вокруг Стрыи.
Имея на руках флот подбитых кораблей, сотни раненых и полную планету обвиняемых в убийстве, Ямагучи не нуждалась еще и в экипажах с сомнительной лояльностью. Поэтому весь оставшийся в живых военный персонал Апекса также был посажен на транспортные корабли и отправлен домой вместе с Калбрандом.
Линкоры расположились на орбите вокруг Стрыи, где они могли послужить в качестве орудийных платформ, пока люди Ямагучи будут их ремонтировать. «Бремертон» теперь превратился в источник запчастей и металла.
А между тем линкоры, пусть и основательно поврежденные, плюс авианосец и один из эсминцев Мерикура оставались достойными противниками любым кораблям, которые может привести Калбранд.
Джому согласился остаться на Стрые и возглавить расследование всех убийств. Даже имея в своем распоряжении большое количество морских пехотинцев, легкой эту задачу он назвать не мог.
Виндзор был неумолим: убийство есть убийство, пусть и заслуженное, поэтому все виновные должны предстать перед судом.
Проблема заключалась в том, что все население Стрыи имело мотив и возможность совершить преступление. Джому придется опросить пять миллионов подозреваемых, чтобы найти виновных.
К счастью, правительство Стрыи оказывало ему всяческую поддержку. Оно так обрадовалось, что заполучило для проведения расследования незаинтересованную третью сторону, что два региональных губернатора сознались во всем немедленно, а остальные обещали помогать, чем только смогут. Джому надеялся, что помощь руководства планеты сделает и остальных стрыян более сговорчивыми.
Мерикур не завидовал Джому. Его собственная задача тоже была не из легких. Ему с Эйтором предполагалось править балом, пока Виндзор не вернется с Земли. Отправляясь туда по собственной воле, Виндзор надеялся упредить свой неминуемый вызов в Сенат, чтобы не дать сенаторам ни малейшего повода обвинить его в подстрекательстве к мятежу.
Поэтому прием в честь победы, совмещенный с вечеринкой в честь отъезда губернатора, был в полном разгаре.
Особняк Виндзора снова был битком набит офицерами в парадных мундирах и дамами в вечерних платьях, но на этот раз число инопланетян значительно увеличилось. Они были облачены либо в свои нарядные национальные костюмы, либо в простые скафандры, если инопланетяне не могли дышать воздухом Августины.
Некто предприимчивый убил сразу двух зайцев: на свой скафандр он налепил золотые блестки. Если Мерикур не ошибался, это был посланник с Лавориана — 3. Бетани приветствовала инопланетянина на его родном языке, а ПИР Мерикура прошептал ему на ухо перевод.
В это время в динамике раздался голос Тенли:
— Уважаемые носители разума! Я могу говорить о достижениях этого человека часами… Но, в отличие от других политиков, дела его говорят громче слов. Поэтому без дальнейших преамбул имею честь представить вам губернатора Энтони Виндзора!
Все присутствующие разразились дружными аплодисментами, раздались крики: «Речь!», «Хотим речь!».
Виндзор поднял руки и подождал, пока аплодисменты стихнут. Он заговорил, и голос его разносился по всему залу:
— Уважаемые носители разума, спасибо! Тем из вас, кто поддерживал меня последние несколько месяцев, я от всего сердца выражаю искреннюю благодарность. Действительно, я ничего не смог бы добиться без вашей помощи. Но прошу вас, давайте не будем почивать на лаврах, наш тернистый путь только начался, и впереди лежит очень неровная дорога.
Как вам известно, завтра утром я улетаю на Землю. Там я выступлю и в поддержку Стрыи, и за всеобщее равенство инопланетных рас. Я бы очень хотел уверить вас, что Сенат согласится с моими доводами, что справедливость восторжествует и что больше не будет потерянных жизней. Но я не могу этого обещать. Я просто знаю, что я должен поехать, что наши голоса должны быть услышаны, что Сенату должна быть предоставлена возможность узнать все из первых рук.
Многие из вас спрашивали меня, что я буду делать, если мне откажут, и честно вам скажу: я не знаю. Но я знаю другое. Я никогда не отрекусь от концепции равенства, я никогда не буду действовать в интересах тирании и я никогда не предам вашего доверия.
Лаворианин не был единственным инопланетянином, проделавшим дальний путь. Слух о деятельности Виндзора распространялся от планеты к планете, от Скопления к Скоплению. Всевозможные правительства, как людей, так и инопланетян, послали своих представителей на Августину, чтобы засвидетельствовать свое уважение губернатору и получить более четкое представление о курсе Виндзора.
Кто этот человек? Сумасшедший, который одержал несколько чисто случайных побед, или лидер, появления которого ждали многие? Человек, который поднимет одряхлевший Пакт и вдохнет в него новую жизнь?
На другом конце зала Мерикур услышал смех. Смеялись над удачной шуткой Виндзора. Толпа слегка раздалась, и Мерикур увидел небольшое возвышение, на котором стоял Виндзор. По сценарию приема предполагалось, что отсюда Виндзор произнесет короткую речь, а затем пригласит всех к столу.
Мерикур беспокоился за безопасность губернатора, но члены «губернаторской сотни» загораживали Виндзора своими одетыми в броню телами и пристально оглядывали толпу в поисках малейших тревожных признаков. Хорошо. То, что случилось на прошлом приеме, не должно повториться. До сих пор с мраморного пола каждое утро соскребали следы крови, которая просочилась в камень через мельчайшие трещины.
Мерикур оттянул пальцем жесткий воротник мундира и стал пробираться поближе к возвышению. Там было душно и многолюдно. Бетани стояла неподалеку. Он поймал ее взгляд и мотнул головой. Она кивнула, извинилась перед какой-то престарелой дамой, с которой беседовала, и ловко заскользила через толпу. Тенли призвал собравшихся к вниманию как раз в тот момент, когда оба, и Мерикур, и Бетани, приблизились к возвышению, где стоял губернатор.
Аплодисменты так гремели, так оглушали, что Мерикур даже не услышал выстрела.
В груди у Виндзора появилась дыра, и он упал.
Тело его еще не успело коснуться пола, когда Тенли запрыгнул на возвышение и бросил вниз пульсатор.
— Вы только что присутствовали при официальной казни, осуществленной Кона Татцу! — прокричал Тенли. — Эта мера была рассмотрена и одобрена Сенатом единогласно. Любая попытка причинить мне вред будет расценена как оскорбление Сената.
Многое произошло одновременно. Члены «губернаторской сотни» навалились на Тенли, один из них схватил роковой пульсатор. Солдаты смотрели на Мерикура и ждали его приказаний. Кто-то кричал, чтобы привели врача. Бетани и Эйтор склонились над телом Виндзора.
Толпа подалась вперед — рассмотреть получше, что же произошло.
Смешанное чувство гнева и печали охватило Мерикура. Он встретился взглядом с Тенли. Конечно. Подстраховка.
Мерикур полагал, что он играл роль подстраховки, был последним предохранителем, установленным Кона Татцу на Виндзоре. Но ему следовало догадаться, что могут быть и другие. Тенли следил за ним, еще кто-нибудь следил за Тенли и так далее, без конца. И все это ради поддержания статус-кво.
В Кона Татцу боялись равенства инопланетян, боялись, что власть уплывет в чужие руки… Поэтому Виндзора судили и приговорили тайно. Слух о публичной казни разнесется быстро, и всякий сочувствующий идеям Виндзора дважды подумает, прежде чем идти по его стопам.
Идеи, за которые погиб Виндзор, умрут вместе с ним. В Кона Татцу были уверены в этом.
Тенли не обращал внимания на телохранителей, он смотрел только на Мерикура.
— Дамы и господа, от имени и по поручению Сената представляю вам нового исполняющего обязанности губернатора, Ансона Мерикура. Губернатор Мерикур принимает обязанности по управлению Скоплением Гармония до того, как Сенат подберет и назначит на этот пост подходящую кандидатуру. Являясь членом администрации Виндзора, генерал Мерикур выступал против безумной атаки Виндзора на Скопление Апекс, но вынужден был подчиниться приказам губернатора. Губернатор Мерикур, может быть, вы скажете нам несколько слов?
Мерикур восхитился. До чего же умно придумано! В Кона Татцу знали, что он до конца поддерживал Виндзора, но давали ему путь для почетного отступления. Они боялись и его. Даже у мертвого, у Виндзора остались верные ему сподвижники. Они могут восстать против Пакта…
Но они не восстанут против Ансона Мерикура.
Поднимаясь на возвышение, Мерикур почти физически ощущал тяжесть сотен взглядов. «Губернаторская сотня» ждала его приказа, Бетани и Эйтор ждали, что он сейчас предпримет, толпа ожидала — сама не зная чего.
Тенли улыбался.
Пульсатор весил меньше перышка, и казалось, действовал сам по себе. Стеклянные шарики стерли высокомерную улыбку вместе с лицом Тенли.
Мерикур посмотрел вниз, на море ошеломленных людей и инопланетян. Слева от него стоял Эйтор, по правую руку стояла Бетани. Все в зале хотели услышать от Мерикура что-то значительное и историческое. Хотели, чтобы он объяснил, что происходит, сказал им, что делать, как-то их утешил.
Слова не шли на язык. Слова были уделом политиков, а не солдат вроде Ансона Мерикура.
По его щекам потекли слезы. Мерикур вспомнил слова губернатора Калбранда.
Глядя на толпу и почти не видя ее, Мерикур произнес:
— Это только начало. Наше дело продолжается. Планета за планетой, Скопление за Скоплением до тех пор, пока Пакт не прекратит наконец свое существование. И я молю Господа, чтобы мы построили на его месте что-нибудь получше.