Никто не двинулся с места. Мерикур улыбнулся:
— Добро пожаловать в «губернаторскую сотню»!
Когда Мерикур передавал «сотню» Кедору и Костасу для дальнейших тренировок, Бетани Виндзор наблюдала за ним с беговой дорожки, расположенной на втором ярусе спортзала. Обычно Бетани пробегала по пять миль в день, хотя и считала круговую дорожку невероятно скучной.
Она смотрела на Мерикура с почти болезненным восхищением. Он в конце концов был ее мужем и представлял собой силу, с которой приходилось считаться. Кем он был, этот человек с серьезными глазами и совершенно седой головой? Она обратила внимание на то, как он сумел завладеть вниманием отряда, отметила очевидный ум, светившийся в его глазах… спокойную силу его тела.
Она остановила себя. Нет, черт побери, нет! Как она могла?
Издав легкий возглас, в котором слышались боль и страдание, Бетани бросилась прочь и не останавливалась, пока не добежала до спального отсека своей каюты и не заперла за собой люк.
Нола Ранкоу сидела на веранде своей виллы и смотрела на ту часть собственности, которая открывалась ее взору. Если верить бумагам, ей принадлежало больше сотни квадратных миль превосходных сельскохозяйственных угодий. На самом же деле собственности у нее было гораздо больше, включая и огромные земельные наделы на Августине, столичной планете Скопления Гармония, да и значительная часть самого Скопления также принадлежала ей. Не напрямую, конечно — кроме нее Скоплением владела компания — а косвенно, поскольку она, Нола Ранкоу, являлась третьей по значимости фигурой в конгломерате Хайкен Мару.
Открывавшийся ее взору вид был действительно прекрасен. Пурпурные ряды кустов винной ягоды начинались прямо от веранды и уходили вдаль насколько хватало глаз. Аромат их цветов окутывал все вокруг.
Стояло ее любимое время дня, когда вечерние лучи мягко освещают землю, а солнце вот-вот скроется за горизонтом. Это время прекрасно подходило для умиротворенного созерцания. Ранкоу улыбнулась и пригубила вино из высокого бокала. Ей было от чего чувствовать себя счастливой.
По большей части, бизнес ее шел прекрасно. Ей следовало благодарить за это Виктора Трента — губернатора, уходящего в отставку. Заинтересованный только в спокойном окончании срока своего губернаторства и в скорейшем возвращении на Землю, Трент вел себя очень тихо, особенно когда это приносило ему личную выгоду. В результате Ранкоу не имела никаких преград в своей погоне за прибылью.
Да, дела действительно шли прекрасно — пожалуй, планета Теллер тут единственное исключение. Постоянным источником напряженности на этой планете были рабочие, как церниане, так и люди. Ранкоу просила Трента послать туда морскую пехоту, но он отказался, сославшись на то, что ждет прибытия нового губернатора. Это конечно же полная чепуха, но именно здесь старый козел совершенно не хотел уступать. Несомненно, он опасается заработать плохой отзыв о своем губернаторстве.
Новый губернатор, как представлялось Ранкоу, мог стать источником беспокойства. Поговаривали, что он пылкий либерал и постоянно несет всякий вздор насчет предоставления инопланетянам полного равенства как единственного способа сохранения Пакта.
Новый губернатор может встать на сторону тех инопланетян, которых она пыталась покорить. И еще этот генерал… как там его… да, Мерикур. На чью сторону он встанет?
Миниатюрное записывающее устройство прибыло несколько часов назад на борту быстроходного курьерского корабля. Хотя Ранкоу уже дважды прослушала запись, она еще раз взяла устройство и слегка его сдавила. Послышался голос: «Если теория сенатора Виндзора о предоставлении полного равенства инопланетянам сработает в Скоплении Гармония, то, возможно, за ним последует весь Сенат».
Ранкоу нахмурилась и выключила запись. Любые перемены обычно означают дополнительную прибыль. Но этот Виндзор — радикал, да еще, судя по отзывам, вполне компетентный. Такая комбинация будет крайне плачевна для бизнеса.
Она услышала чьи-то мягкие шаги.
— Да?
Голос Коды звучал хрипло и степенно:
— Пора.
Мощное тело Коды сплошь состояло из тугих мышц. Кроме плавок и сандалий, на Коде ничего не было.
Ранкоу кивнула, допила свое вино и встала. Она была на голову выше Коды. Благодаря генной инженерии, без которой не выжить на их родной планете, по мощи мускулатуры она ему не уступала. У нее были широкие плечи, высокие твердые груди, узкая талия и сильные длинные ноги. Как и Кода, она родилась на планете с высокой гравитацией, которая называлась Свинец. Там требовалась недюжинная сила просто для того, чтобы встать со стула и сделать шаг. Поэтому на Августине с ее более слабой гравитацией и Ранкоу, и Кода казались суперлюдьми и беззастенчиво этим пользовались.
Подобно Коде, Ранкоу была одета только в узкие плавки и сандалии. Она с удовольствием заметила его голодный взгляд. Как всегда, она заставляла его ждать. Это только повышало его сексуальную активность.
— Я готова.
Кода кивнул, и они спустились по короткой лестнице, прошли вдоль стены виллы и направились к загону для скота. Приблизившись к воротам, Ранкоу увидела внутри загона четырех головорогов. Вес быков доходил до полутонны, зверюги были покрыты зеленоватой броней, которая состояла из перекрывающих друг друга костяных пластин, и обладали весьма скверным характером.
Каждый был вооружен тремя рогами. Два изгибались по бокам головы, третий рос из середины лба, подобно пике. Острия рогов напоминали бритву.
Ранкоу равнодушно спросила:
— На сегодня четверо?
По правде говоря, завалить сразу четырех таких бестий было чересчур даже для нее.
Но Коде нравилось подвергать свою жену таким испытаниям. Раз за разом он все больше убеждался в ее силе и получал все больше удовлетворения от того статуса, который он занимал благодаря ей. Он передал Ноле рукавицы, сделанные из стальной кольчуги.
— У нас осталось мало мяса.
Ранкоу натянула рукавицы и молча вошла в загон. Она направилась к самому крупному головорогу, не обращая внимания на остальных. На него потребуется больше всего сил, поэтому она убьет его первым. Ее мать всегда настаивала, чтобы она лично убивала свою добычу. Твой клан ест то, что ты убьешь. Поступать по-другому значило избегать ответственности и вызывать в других людях сомнение относительно твоей физической силы.
Кое-кто считал это пережитком первобытной охотничьей этики, но Ранкоу сделала это высказывание своим девизом. Для нее бизнес был просто усложненной версией охоты: сильный убивает, слабый погибает.
Животное бросилось в атаку. Она схватила его за боковые рога и наклонилась вперед, зарывшись пятками в землю и используя всю силу своих мощных ног. Отчаянно сопротивляющийся зверь постепенно смирился. Его единственный глаз с тремя зрачками смотрел на Ранкоу с безграничной ненавистью, зловонное дыхание царапало ей горло. Мгновение они стояли неподвижно, и каждый старался одолеть другого при помощи одной грубой силы.
Кода больше всего любил именно этот момент: голая сила Нолы против грубой мощи животного. Он почувствовал, как в его чреслах нарастает возбуждение, и улыбнулся. Как обычно, она заставила его ждать, но он не возражал: результат того стоил.
Очень медленно, почти незаметно для глаза, Ранкоу повернула голову зверя и одним мощным сокращением плечевых мускулов крутанула ее на полоборота вправо. Шейные позвонки быка с глухим треском переломились, и он замертво упал к ногам женщины.
С остальными зверями дело пошло легче. И когда она схватила следующую пару рогов и свернула быку шею, Ранкоу думала о сенаторе Энтони Виндзоре.
— Добро пожаловать в «губернаторскую сотню»!
Когда Мерикур передавал «сотню» Кедору и Костасу для дальнейших тренировок, Бетани Виндзор наблюдала за ним с беговой дорожки, расположенной на втором ярусе спортзала. Обычно Бетани пробегала по пять миль в день, хотя и считала круговую дорожку невероятно скучной.
Она смотрела на Мерикура с почти болезненным восхищением. Он в конце концов был ее мужем и представлял собой силу, с которой приходилось считаться. Кем он был, этот человек с серьезными глазами и совершенно седой головой? Она обратила внимание на то, как он сумел завладеть вниманием отряда, отметила очевидный ум, светившийся в его глазах… спокойную силу его тела.
Она остановила себя. Нет, черт побери, нет! Как она могла?
Издав легкий возглас, в котором слышались боль и страдание, Бетани бросилась прочь и не останавливалась, пока не добежала до спального отсека своей каюты и не заперла за собой люк.
Нола Ранкоу сидела на веранде своей виллы и смотрела на ту часть собственности, которая открывалась ее взору. Если верить бумагам, ей принадлежало больше сотни квадратных миль превосходных сельскохозяйственных угодий. На самом же деле собственности у нее было гораздо больше, включая и огромные земельные наделы на Августине, столичной планете Скопления Гармония, да и значительная часть самого Скопления также принадлежала ей. Не напрямую, конечно — кроме нее Скоплением владела компания — а косвенно, поскольку она, Нола Ранкоу, являлась третьей по значимости фигурой в конгломерате Хайкен Мару.
Открывавшийся ее взору вид был действительно прекрасен. Пурпурные ряды кустов винной ягоды начинались прямо от веранды и уходили вдаль насколько хватало глаз. Аромат их цветов окутывал все вокруг.
Стояло ее любимое время дня, когда вечерние лучи мягко освещают землю, а солнце вот-вот скроется за горизонтом. Это время прекрасно подходило для умиротворенного созерцания. Ранкоу улыбнулась и пригубила вино из высокого бокала. Ей было от чего чувствовать себя счастливой.
По большей части, бизнес ее шел прекрасно. Ей следовало благодарить за это Виктора Трента — губернатора, уходящего в отставку. Заинтересованный только в спокойном окончании срока своего губернаторства и в скорейшем возвращении на Землю, Трент вел себя очень тихо, особенно когда это приносило ему личную выгоду. В результате Ранкоу не имела никаких преград в своей погоне за прибылью.
Да, дела действительно шли прекрасно — пожалуй, планета Теллер тут единственное исключение. Постоянным источником напряженности на этой планете были рабочие, как церниане, так и люди. Ранкоу просила Трента послать туда морскую пехоту, но он отказался, сославшись на то, что ждет прибытия нового губернатора. Это конечно же полная чепуха, но именно здесь старый козел совершенно не хотел уступать. Несомненно, он опасается заработать плохой отзыв о своем губернаторстве.
Новый губернатор, как представлялось Ранкоу, мог стать источником беспокойства. Поговаривали, что он пылкий либерал и постоянно несет всякий вздор насчет предоставления инопланетянам полного равенства как единственного способа сохранения Пакта.
Новый губернатор может встать на сторону тех инопланетян, которых она пыталась покорить. И еще этот генерал… как там его… да, Мерикур. На чью сторону он встанет?
Миниатюрное записывающее устройство прибыло несколько часов назад на борту быстроходного курьерского корабля. Хотя Ранкоу уже дважды прослушала запись, она еще раз взяла устройство и слегка его сдавила. Послышался голос: «Если теория сенатора Виндзора о предоставлении полного равенства инопланетянам сработает в Скоплении Гармония, то, возможно, за ним последует весь Сенат».
Ранкоу нахмурилась и выключила запись. Любые перемены обычно означают дополнительную прибыль. Но этот Виндзор — радикал, да еще, судя по отзывам, вполне компетентный. Такая комбинация будет крайне плачевна для бизнеса.
Она услышала чьи-то мягкие шаги.
— Да?
Голос Коды звучал хрипло и степенно:
— Пора.
Мощное тело Коды сплошь состояло из тугих мышц. Кроме плавок и сандалий, на Коде ничего не было.
Ранкоу кивнула, допила свое вино и встала. Она была на голову выше Коды. Благодаря генной инженерии, без которой не выжить на их родной планете, по мощи мускулатуры она ему не уступала. У нее были широкие плечи, высокие твердые груди, узкая талия и сильные длинные ноги. Как и Кода, она родилась на планете с высокой гравитацией, которая называлась Свинец. Там требовалась недюжинная сила просто для того, чтобы встать со стула и сделать шаг. Поэтому на Августине с ее более слабой гравитацией и Ранкоу, и Кода казались суперлюдьми и беззастенчиво этим пользовались.
Подобно Коде, Ранкоу была одета только в узкие плавки и сандалии. Она с удовольствием заметила его голодный взгляд. Как всегда, она заставляла его ждать. Это только повышало его сексуальную активность.
— Я готова.
Кода кивнул, и они спустились по короткой лестнице, прошли вдоль стены виллы и направились к загону для скота. Приблизившись к воротам, Ранкоу увидела внутри загона четырех головорогов. Вес быков доходил до полутонны, зверюги были покрыты зеленоватой броней, которая состояла из перекрывающих друг друга костяных пластин, и обладали весьма скверным характером.
Каждый был вооружен тремя рогами. Два изгибались по бокам головы, третий рос из середины лба, подобно пике. Острия рогов напоминали бритву.
Ранкоу равнодушно спросила:
— На сегодня четверо?
По правде говоря, завалить сразу четырех таких бестий было чересчур даже для нее.
Но Коде нравилось подвергать свою жену таким испытаниям. Раз за разом он все больше убеждался в ее силе и получал все больше удовлетворения от того статуса, который он занимал благодаря ей. Он передал Ноле рукавицы, сделанные из стальной кольчуги.
— У нас осталось мало мяса.
Ранкоу натянула рукавицы и молча вошла в загон. Она направилась к самому крупному головорогу, не обращая внимания на остальных. На него потребуется больше всего сил, поэтому она убьет его первым. Ее мать всегда настаивала, чтобы она лично убивала свою добычу. Твой клан ест то, что ты убьешь. Поступать по-другому значило избегать ответственности и вызывать в других людях сомнение относительно твоей физической силы.
Кое-кто считал это пережитком первобытной охотничьей этики, но Ранкоу сделала это высказывание своим девизом. Для нее бизнес был просто усложненной версией охоты: сильный убивает, слабый погибает.
Животное бросилось в атаку. Она схватила его за боковые рога и наклонилась вперед, зарывшись пятками в землю и используя всю силу своих мощных ног. Отчаянно сопротивляющийся зверь постепенно смирился. Его единственный глаз с тремя зрачками смотрел на Ранкоу с безграничной ненавистью, зловонное дыхание царапало ей горло. Мгновение они стояли неподвижно, и каждый старался одолеть другого при помощи одной грубой силы.
Кода больше всего любил именно этот момент: голая сила Нолы против грубой мощи животного. Он почувствовал, как в его чреслах нарастает возбуждение, и улыбнулся. Как обычно, она заставила его ждать, но он не возражал: результат того стоил.
Очень медленно, почти незаметно для глаза, Ранкоу повернула голову зверя и одним мощным сокращением плечевых мускулов крутанула ее на полоборота вправо. Шейные позвонки быка с глухим треском переломились, и он замертво упал к ногам женщины.
С остальными зверями дело пошло легче. И когда она схватила следующую пару рогов и свернула быку шею, Ранкоу думала о сенаторе Энтони Виндзоре.
«4»
Когда корабль наконец достиг Августины и остался на орбите, спокойное существование подошло к концу. Шаттлы прилетали и улетали, сотрудники проводили совещания, неожиданно возникали и тут же разрешались всевозможные проблемы. Виндзор окунулся в водоворот встреч, аудиенций и приемов.
То же самое происходило и с Мерикуром. Как самый старший офицер в Скоплении Гармония, он находился в центре военной политики. Каждому офицеру, ожидающему повышения или желающему занять другую должность, требовалось получить одобрение Мерикура, поэтому возле него постоянно крутились сотни людей, требующих его личного внимания. В результате он с великим трудом мог урвать минутку, чтобы сосредоточиться на настоящей работе. И хотя решение кадровых вопросов было неизбежной частью его деятельности, он не привык этим заниматься, да и не любил.
Некоторые командиры обожали внимание такого рода, греясь в лучах собственной власти и раздавая милости, как дорогие подарки. Другие же, кто делал настоящее дело, избегали его, как чумы.
В свободное от совещаний и встреч время Мерикуру удалось узнать, что под его командованием находилось тридцать кораблей с тремя тысячами членов экипажей и обслуживающим персоналом, а также полторы тысячи морских пехотинцев. За исключением двух новых корветов, остальные корабли возраст имели довольно почтенный, их построили еще задолго до эпохи расширения Пакта.
Единственный линкор Пакта мог служить хорошим примером. «Найку» было двести пятьдесят шесть лет. Несмотря на возраст, как уверял Мерикура экипаж, линкор был вполне пригоден для несения службы. Будучи слишком велик, чтобы совершать посадки на планеты, имеющие атмосферу, «Найк» удачно избежал крупных сражений. Ему периодически обновляли вооружение, а отсеки находились в лучшем состоянии, чем у многих кораблей вдвое моложе его.
К несчастью, четыре с половиной тысячи солдат и офицеров под командованием Мерикура хорошим примером как раз служить и не могли. И сам Мерикур видел это, и отчеты флота подтверждали: вооруженные силы Пакта в Скоплении Гармония вконец разболтались и обленились. Причина была ясна. Предшественник Мерикура, контр-адмирал Джордж Стендер, был закадычным приятелем старого губернатора. Они и на Землю-то собирались лететь на одном корабле.
Как и его босс, Стендер был покладистым и вполне удовлетворялся своим положением. Неудивительно, что за время его командования боевая готовность войск неуклонно снижалась. На взгляд Мерикура, это граничило с изменой. В год под исход один-два корабля отправлялись на учения или преследовали какого-нибудь пирата, который вконец обнаглел и отваживался подойти слишком близко к главным летным коридорам. Все остальное время корабли просто летали на орбите, и теперь только на это и годились.
Для борьбы с застоем и для искоренения политической групповщины, процветавшей вокруг Стендера, Мерикур осуществил массированную ротацию кадров. Каждый офицер, прослуживший в штабе на поверхности планеты более одного местного года, был отправлен на корабль или в другое боевое подразделение.
Те офицеры, которые получили замену, заняли вакансии в штабе Мерикура. Среди них были мужчины и женщины, которых Стендер изгнал из штаб-квартиры по политическим причинам, и были люди, которым просто нравилось воевать. Все они стали как раз теми советниками, в которых нуждался Мерикур: они знали корабли, знали личный состав и знали, как всем этим управлять. Конечно, кто-то впоследствии окажется некомпетентным, кто-то психологически не впишется в систему штаба, но таких Мерикур выявит довольно быстро и избавится от них.
Затем Мерикур стал проверять своих офицеров и искать среди них кандидата на должность начальника штаба. Ему требовался офицер, который будет заниматься внутренними административными проблемами и тыловым обеспечением войск, пока сам он сосредоточится на внешних военных и политических вопросах. Поиск подходящего человека времени занял порядочно, но после бесконечных часов чтения личных дел Мерикур наконец его нашел. Проблемой оставалось убедить капитана первого ранга Уоллеса фон Оя принять предложение. До сей поры фон Ой неоднократно демонстрировал свое глубокое отвращение к разного рода административной возне.
Вместо того чтобы вызвать его к себе в офис, Мерикур лично отправился к фон Ою. Он поступил так по двум причинам. Во-первых, ему захотелось сделать фон Ою комплимент, во-вторых, он хотел посмотреть на человека в его привычной обстановке.
Обстановка оказалась тесноватой, поскольку корабль фон Оя, М — 2022, был самым маленьким в эскадре Мерикура.
Фактически это был буксир, который крутился на орбите вокруг Августины в течение девяти местных месяцев — как раз с того самого дня, когда фон Ой напился в стельку на военном балу у Стендера и высказался в том духе, что целью вооруженных сил Пакта было драться с врагами, а не трахаться с бабами.
Капитану первого ранга космического флота Пакта фон Ою полагалось командовать по меньшей мере тяжелым крейсером, — да он им и командовал до своей злополучной выходки, — но Стендер отправил его туда, где, на взгляд любого боевого офицера, находилась флотская версия преисподней.
М — 2022 состоял из огромных двигателей и мало из чего еще. Поскольку этот корабль не предназначался для посадок в атмосфере, разного рода теплообменники, антенны, раструбы излучателей силовых полей располагались на его поверхности самым причудливым образом.
Когда стыковочный узел шаттла плотно сомкнулся со шлюзом буксира, Мерикур попытался представить себе, что же он найдет на борту. То, что у фон Оя была хорошая (на взгляд Мерикура) характеристика, вовсе не означало, что он был таким на самом деле. Капитан мог плыть по алкогольному морю… Но как только люк открылся, Мерикур понял, что беспокоился напрасно.
Фон Ой встретил его у входа на корабль, построив весь экипаж из восьми человек, и оказал Мерикуру полный набор почестей, положенных командующему вооруженными силами Скопления. Когда стихли звуки волынки, фон Ой щегольски отдал честь:
— От имени корабля и экипажа, добро пожаловать на борт, сэр!
Роста фон Ой был среднего, имел песочного цвета волосы и светло-голубые глаза. Свежевыглаженная форма сидела на нем как влитая, а когда он улыбался, зубы сверкали белизной.
— Если не возражаете, сэр, мы накрыли на стол. Предлагаю слегка перекусить.
Следуя за фон Оем на камбуз, Мерикур заметил надраенные до блеска приборы и свежевыкрашенные переборки. Какие бы чувства ни одолевали фон Оя, он не позволил себе опуститься в заточении. В его тоне и осанке жалость к самому себе не проявлялась.
Мерикуру это понравилось. У парня была сила духа.
— Вот мы и пришли, сэр. Столовая маленькая, но уютная.
Когда Мерикур и фон Ой сели за стол, остальные члены экипажа исчезли и оставили их наедине. На таком маленьком корабле кают-компания отсутствовала, а каюта капитана размерами едва превосходила чулан. Уединение было почти невозможным и, если Мерикур хоть что-то понимал в небольших кораблях, абсолютно недостижимым. Экипаж услышит каждое слово.
В центре стола стоял кофейник и несколько чашек. Мерикур налил себе кофе.
— У вас отличный порядок на борту, капитан.
Фон Ой улыбнулся в ответ.
— У меня выдающийся экипаж, сэр.
Конечно, он сказал то, что думал, но знал, что их разговор доносится до всех остальных. Фон Ой хорошо усвоил истину, которой многие офицеры не понимали: делись лаврами со своими подчиненными, и однажды они спасут твою шкуру.
Мерикур отпил кофе.
— Как вам известно, контр-адмирал Стендер через несколько дней возвращается на Землю.
Фон Ой усмехнулся:
— Огромнейшая потеря для нашего флота.
Мерикур кивнул, на лице не дрогнул ни единый мускул.
— Да. И как новый командующий вооруженными силами Скопления Гармония, я сейчас провожу кадровые перестановки. И как бы я ни желал назначить офицеров вашего опыта и способностей на каждый корабль, эту роскошь я себе позволить не могу. Поэтому я прибыл сюда предложить вам работу.
Глаза фон Оя загорелись. Может быть, он опять получит под командование свой старый крейсер? А может быть, даже «Найк»? Сейчас, когда нет Стендера, все возможно…
— Мне это нравится, сэр. Каким кораблем вы прикажете мне командовать?
Мерикур тщательно подбирал слова.
— Я хочу назначить вас моим начальником штаба.
На камбузе воцарилась долгая тишина, потому что фон Ой потерял дар речи от неожиданности.
Мерикур сделал еще один глоток кофе и улыбнулся:
— Я знаю, о чем вы думаете, капитан фон Ой. О том, насколько никчемны все эти штабные крысы и как сильно вам хочется получить под командование корабль. Как раз такой начальник штаба мне и требуется. Мне нужен офицер с живым умом, который желает расчистить весь этот бюрократический завал, а не нагромождать его еще больше. Такой офицер, который знает, что цель флота — драться, а не трахаться.
От неожиданности фон Ой поперхнулся кофе и вытер рот рукой.
— Да, вы деретесь не по правилам, сэр. Мне это нравится. Тыловая крыса докладывает, что готова приступить к своим обязанностям, сэр.
Оба улыбнулись, услышав отдаленные приветственные крики и разочарованные проклятья. Экипаж фон Оя слышал все по включенному интеркому. Они приветствовали повышение любимого командира в должности, а их проклятья проистекали из естественного пессимизма насчет его преемника.
Когда шаттл коснулся посадочной площадки, к трапу лихо подлетел аэрокар. Водителя, сержанта морской пехоты, звали Молли Нокс.
В первый день, как только Мерикур начал службу, она подъехала к штабу на длинном черном лимузине.
— Это еще что за штуковина? — спросил тогда Мерикур.
— Ваша машина, сэр. Фактически это запасной лимузин адмирала Стендера, но он предоставил его вам, сэр.
Мерикур вежливо покивал:
— Очень любезно со стороны адмирала. Но боюсь, этот лимузин слишком уж запылится во время полевых учений. Как насчет чего-нибудь более практичного? Скажем, командирского джипа?
И она нашла такой. Джип оказался не то новый, не то просто свежевыкрашенный. Он был вооружен двумя пулеметами-пульсаторами, а на его высокой антенне развевался флаг.
Поскольку сегодня день был солнечный и теплый, сержант Нокс убрала крышу. Она вырубила двигатель аэрокара и опустилась на бетон космодрома, пока Мерикур спускался по трапу. Когда он приблизился, сержант выпрыгнула из машины и отдала честь.
Мерикур козырнул в ответ и улыбнулся:
— Отличная работа, сержант. Я чувствовал бы себя курортным пижоном, разъезжая в том лимузине.
У Нокс было круглое симпатичное лицо, а в зеленых глазах всегда сверкали озорные искорки.
— Благодарю вас, сэр. Куда едем?
Мерикур вздохнул:
— Полагаю, в штаб. Там мне предстоит разгрести порядочную кучу накопившихся бумаг.
— Слушаюсь, сэр.
Мерикур забрался на заднее сиденье, Нокс включила пропеллеры, подняла машину над землей, развернула ее на 180 градусов и плавно повела к воротам. Двое часовых взяли на караул, когда командирский джип проплывал мимо и выезжал на дорогу.
Августина была красивой планетой. Мерикур знал, что к юго-востоку от Глории, столицы, находились трущобы, но Тролль-таун отсюда не просматривался, и живописные окрестности радовали глаз.
Низкие одноэтажные виллы располагались по обеим сторонам дороги, уютно устроившись в прохладной тени садов. Тут и там хорошо одетые люди отдыхали на верандах, ожидая, когда слуги подадут обед. Жизнь была прекрасна — для класса хозяев.
Дикие необжитые места Августины находились на севере и юге, а вдоль экватора простиралась широкая полоса умеренной зоны, и это было весьма приятно. Большую часть территории занимали сельскохозяйственные угодья, особенно плантации винной ягоды, и они придавали земле ухоженный вид.
К несчастью, другие способы землепользования были весьма неприглядны. К примеру, районы, которыми владела или которые контролировала Хайкен Мару. Хотя Мерикур еще не провел достаточно времени на планете, чтобы посетить их лично, он видел много передач по головизору. Эти отвратительные кадры постоянно стояли перед его взором.
Машины размером с небольшой город медленно ползли по поверхности планеты, пожирая ее плоть ради рынков, расположенных в сотнях световых лет. Когда рудники истощались, огромные карьеры оставались зиять, словно гигантские язвы. Природе потребуются тысячи лет на исправление нанесенного ей урона.
Мерикур был прагматиком. Он понимал, что руду нужно добывать. Но он также и знал, что карьеры можно благоустроить. Хайкен Мару отказывалась это делать. Контракты этого не требовали, так зачем уменьшать прибыли ради красивого внешнего вида?
Мерикур услышал, как в ухе зажужжал зуммер. Его ПИР. «У меня послание от твоей половины».
— Я хотел бы, чтобы ты перестал ее так называть, — вполголоса произнес Мерикур. — Она является моей женой только юридически. И даже если бы наши отношения не ограничивались этими рамками, ей все равно бы не понравилось, что ее называют «моей половиной».
«Ну хорошо, хорошо. Извини за неточную формулировку».
Тем не менее Мерикур удивился. Он не разговаривал с Бетани уже много дней. Он решил, что удобнее спать в комнате отдыха позади его кабинета, чем ежедневно возвращаться в их временную квартиру. Почему-то он чувствовал себя там самозванцем.
— Что еще за послание?
«Она просит тебя пообедать с ней. С твоего позволения, я сброшу координаты и адрес в бортовой компьютер джипа».
— Давай.
Мерикур представления не имел, зачем Бетани потребовалось его присутствие за обедом. Ну да ладно, все-таки это лучше, чем «бумажная работа»в офисе.
Его недоумение возросло, когда сержант Нокс стала выполнять команды ПИРа и направила машину не в город, а в пригородную зону. Постепенно пропали из виду заводы и фабрики, расстояние между виллами увеличилось, а шоссе сузилось с четырех полос до двух.
Местность стала холмистой. Свернув на проселочную дорогу, джип начал взбираться по узкому серпантину. Сверху открывались просто поразительные виды. На западе раскинулась Глория, высотные шпили делового центра города сверкали на солнце, а пригороды плавно переходили в цветущие сады и плодородные поля ферм.
Внезапно они свернули с дороги и въехали в ворота одной из вилл. Двор виллы был вымощен брусчаткой, и там стояла какая-то гражданская машина с откидным верхом.
Нокс опустила аэрокар на брусчатку и выключила двигатель. К аэрокару подбежал слуга-человек. Несмотря на белую одежду домашней прислуги, Мерикур сразу его узнал: Кевин Мацумото, солдат элитной гвардии. Мерикур открыл было рот, но едва заметное движение головы Мацумото остановило его.
Мацумото где-то вычитал, что в старину на Земле считалось: представители восточных наций должны иметь непроницаемое выражение лица, и лез из кожи вон, чтобы не уронить честь предков.
Значит, ситуация на вилле не из простых, понял Мерикур.
— Сюда, сэр. Сержант Нокс, будьте любезны подождать немного, и вам принесут что-нибудь перекусить, — вежливо сказал Мацумото.
Нокс посмотрела на Мерикура в ожидании инструкций. Он пожал плечами.
— Я сам ничего не понимаю, сержант. Если я не вернусь через час, пройдись по двору из обоих крупнокалиберных пулеметов и вызывай подкрепление. Ну а пока — приятного аппетита.
Нокс засмеялась:
— Слушаюсь, сэр.
Мерикур проследовал за Мацумото через тщательно ухоженный сад и вошел в двери виллы. Стены внутри нее были покрыты удерживающей прохладу штукатуркой, комнаты заставлены комфортабельной мебелью. Вазы со свежими цветами прекрасно дополняли ландшафты настенных фресок.
Когда Мерикур поднялся на веранду, его приветствовали еще один член элитной гвардии, на этот раз цернианин, и Бетани, которая выглядела просто ошеломляюще в своей свободной блузе и брюках-слаксах. «Господи, до чего же она прекрасна». Бетани улыбнулась, и сердце у Мерикура застучало.
— Добро пожаловать домой, генерал. Вы не против, если мы пообедаем вместе?
На мгновение Мерикур онемел, напоминая несмышленого школяра, сконфуженного и переполненного противоречивыми эмоциями. Наконец ему удалось выдавить из себя улыбку и пробормотать учтивый ответ:
— А-а-а, спасибо, Бетани. Почту за честь.
«Что это мелькнуло в ее глазах? Облегчение?» Ему показалось именно так, но он не был уверен. Несколько мгновений спустя он уже сидел за покрытым полотняной скатертью столом, прихлебывал прохладное вино и наслаждался звуками ее голоса. Рядом из ниоткуда возник еще один цернианин, получил от Бетани краткие инструкции и удалился в сторону кухни.
— Я не была уверена, что вы приедете, поэтому обед будет подан немного позже.
Улыбаясь, Мерикур внимательно изучал ее лицо и искал на нем следы печали и гнева, которые он всегда видел там раньше. Ему показалось, что некая сдержанность все же присутствовала, какой-то барьер в самой глубине ее глаз, но другие признаки прошлой неприязни исчезли.
— Ничего страшного. Приятно побыть вдалеке от офиса. Эта вилла просто чудесна. Чья она?
Бетани улыбнулась:
— Наша, если хотите. Нам ведь нужно где-то жить, и я подумала — может, вам понравится что-нибудь более изысканное, чем комната позади кабинета.
«Комната позади кабинета? Откуда она это знает?»
То же самое происходило и с Мерикуром. Как самый старший офицер в Скоплении Гармония, он находился в центре военной политики. Каждому офицеру, ожидающему повышения или желающему занять другую должность, требовалось получить одобрение Мерикура, поэтому возле него постоянно крутились сотни людей, требующих его личного внимания. В результате он с великим трудом мог урвать минутку, чтобы сосредоточиться на настоящей работе. И хотя решение кадровых вопросов было неизбежной частью его деятельности, он не привык этим заниматься, да и не любил.
Некоторые командиры обожали внимание такого рода, греясь в лучах собственной власти и раздавая милости, как дорогие подарки. Другие же, кто делал настоящее дело, избегали его, как чумы.
В свободное от совещаний и встреч время Мерикуру удалось узнать, что под его командованием находилось тридцать кораблей с тремя тысячами членов экипажей и обслуживающим персоналом, а также полторы тысячи морских пехотинцев. За исключением двух новых корветов, остальные корабли возраст имели довольно почтенный, их построили еще задолго до эпохи расширения Пакта.
Единственный линкор Пакта мог служить хорошим примером. «Найку» было двести пятьдесят шесть лет. Несмотря на возраст, как уверял Мерикура экипаж, линкор был вполне пригоден для несения службы. Будучи слишком велик, чтобы совершать посадки на планеты, имеющие атмосферу, «Найк» удачно избежал крупных сражений. Ему периодически обновляли вооружение, а отсеки находились в лучшем состоянии, чем у многих кораблей вдвое моложе его.
К несчастью, четыре с половиной тысячи солдат и офицеров под командованием Мерикура хорошим примером как раз служить и не могли. И сам Мерикур видел это, и отчеты флота подтверждали: вооруженные силы Пакта в Скоплении Гармония вконец разболтались и обленились. Причина была ясна. Предшественник Мерикура, контр-адмирал Джордж Стендер, был закадычным приятелем старого губернатора. Они и на Землю-то собирались лететь на одном корабле.
Как и его босс, Стендер был покладистым и вполне удовлетворялся своим положением. Неудивительно, что за время его командования боевая готовность войск неуклонно снижалась. На взгляд Мерикура, это граничило с изменой. В год под исход один-два корабля отправлялись на учения или преследовали какого-нибудь пирата, который вконец обнаглел и отваживался подойти слишком близко к главным летным коридорам. Все остальное время корабли просто летали на орбите, и теперь только на это и годились.
Для борьбы с застоем и для искоренения политической групповщины, процветавшей вокруг Стендера, Мерикур осуществил массированную ротацию кадров. Каждый офицер, прослуживший в штабе на поверхности планеты более одного местного года, был отправлен на корабль или в другое боевое подразделение.
Те офицеры, которые получили замену, заняли вакансии в штабе Мерикура. Среди них были мужчины и женщины, которых Стендер изгнал из штаб-квартиры по политическим причинам, и были люди, которым просто нравилось воевать. Все они стали как раз теми советниками, в которых нуждался Мерикур: они знали корабли, знали личный состав и знали, как всем этим управлять. Конечно, кто-то впоследствии окажется некомпетентным, кто-то психологически не впишется в систему штаба, но таких Мерикур выявит довольно быстро и избавится от них.
Затем Мерикур стал проверять своих офицеров и искать среди них кандидата на должность начальника штаба. Ему требовался офицер, который будет заниматься внутренними административными проблемами и тыловым обеспечением войск, пока сам он сосредоточится на внешних военных и политических вопросах. Поиск подходящего человека времени занял порядочно, но после бесконечных часов чтения личных дел Мерикур наконец его нашел. Проблемой оставалось убедить капитана первого ранга Уоллеса фон Оя принять предложение. До сей поры фон Ой неоднократно демонстрировал свое глубокое отвращение к разного рода административной возне.
Вместо того чтобы вызвать его к себе в офис, Мерикур лично отправился к фон Ою. Он поступил так по двум причинам. Во-первых, ему захотелось сделать фон Ою комплимент, во-вторых, он хотел посмотреть на человека в его привычной обстановке.
Обстановка оказалась тесноватой, поскольку корабль фон Оя, М — 2022, был самым маленьким в эскадре Мерикура.
Фактически это был буксир, который крутился на орбите вокруг Августины в течение девяти местных месяцев — как раз с того самого дня, когда фон Ой напился в стельку на военном балу у Стендера и высказался в том духе, что целью вооруженных сил Пакта было драться с врагами, а не трахаться с бабами.
Капитану первого ранга космического флота Пакта фон Ою полагалось командовать по меньшей мере тяжелым крейсером, — да он им и командовал до своей злополучной выходки, — но Стендер отправил его туда, где, на взгляд любого боевого офицера, находилась флотская версия преисподней.
М — 2022 состоял из огромных двигателей и мало из чего еще. Поскольку этот корабль не предназначался для посадок в атмосфере, разного рода теплообменники, антенны, раструбы излучателей силовых полей располагались на его поверхности самым причудливым образом.
Когда стыковочный узел шаттла плотно сомкнулся со шлюзом буксира, Мерикур попытался представить себе, что же он найдет на борту. То, что у фон Оя была хорошая (на взгляд Мерикура) характеристика, вовсе не означало, что он был таким на самом деле. Капитан мог плыть по алкогольному морю… Но как только люк открылся, Мерикур понял, что беспокоился напрасно.
Фон Ой встретил его у входа на корабль, построив весь экипаж из восьми человек, и оказал Мерикуру полный набор почестей, положенных командующему вооруженными силами Скопления. Когда стихли звуки волынки, фон Ой щегольски отдал честь:
— От имени корабля и экипажа, добро пожаловать на борт, сэр!
Роста фон Ой был среднего, имел песочного цвета волосы и светло-голубые глаза. Свежевыглаженная форма сидела на нем как влитая, а когда он улыбался, зубы сверкали белизной.
— Если не возражаете, сэр, мы накрыли на стол. Предлагаю слегка перекусить.
Следуя за фон Оем на камбуз, Мерикур заметил надраенные до блеска приборы и свежевыкрашенные переборки. Какие бы чувства ни одолевали фон Оя, он не позволил себе опуститься в заточении. В его тоне и осанке жалость к самому себе не проявлялась.
Мерикуру это понравилось. У парня была сила духа.
— Вот мы и пришли, сэр. Столовая маленькая, но уютная.
Когда Мерикур и фон Ой сели за стол, остальные члены экипажа исчезли и оставили их наедине. На таком маленьком корабле кают-компания отсутствовала, а каюта капитана размерами едва превосходила чулан. Уединение было почти невозможным и, если Мерикур хоть что-то понимал в небольших кораблях, абсолютно недостижимым. Экипаж услышит каждое слово.
В центре стола стоял кофейник и несколько чашек. Мерикур налил себе кофе.
— У вас отличный порядок на борту, капитан.
Фон Ой улыбнулся в ответ.
— У меня выдающийся экипаж, сэр.
Конечно, он сказал то, что думал, но знал, что их разговор доносится до всех остальных. Фон Ой хорошо усвоил истину, которой многие офицеры не понимали: делись лаврами со своими подчиненными, и однажды они спасут твою шкуру.
Мерикур отпил кофе.
— Как вам известно, контр-адмирал Стендер через несколько дней возвращается на Землю.
Фон Ой усмехнулся:
— Огромнейшая потеря для нашего флота.
Мерикур кивнул, на лице не дрогнул ни единый мускул.
— Да. И как новый командующий вооруженными силами Скопления Гармония, я сейчас провожу кадровые перестановки. И как бы я ни желал назначить офицеров вашего опыта и способностей на каждый корабль, эту роскошь я себе позволить не могу. Поэтому я прибыл сюда предложить вам работу.
Глаза фон Оя загорелись. Может быть, он опять получит под командование свой старый крейсер? А может быть, даже «Найк»? Сейчас, когда нет Стендера, все возможно…
— Мне это нравится, сэр. Каким кораблем вы прикажете мне командовать?
Мерикур тщательно подбирал слова.
— Я хочу назначить вас моим начальником штаба.
На камбузе воцарилась долгая тишина, потому что фон Ой потерял дар речи от неожиданности.
Мерикур сделал еще один глоток кофе и улыбнулся:
— Я знаю, о чем вы думаете, капитан фон Ой. О том, насколько никчемны все эти штабные крысы и как сильно вам хочется получить под командование корабль. Как раз такой начальник штаба мне и требуется. Мне нужен офицер с живым умом, который желает расчистить весь этот бюрократический завал, а не нагромождать его еще больше. Такой офицер, который знает, что цель флота — драться, а не трахаться.
От неожиданности фон Ой поперхнулся кофе и вытер рот рукой.
— Да, вы деретесь не по правилам, сэр. Мне это нравится. Тыловая крыса докладывает, что готова приступить к своим обязанностям, сэр.
Оба улыбнулись, услышав отдаленные приветственные крики и разочарованные проклятья. Экипаж фон Оя слышал все по включенному интеркому. Они приветствовали повышение любимого командира в должности, а их проклятья проистекали из естественного пессимизма насчет его преемника.
Когда шаттл коснулся посадочной площадки, к трапу лихо подлетел аэрокар. Водителя, сержанта морской пехоты, звали Молли Нокс.
В первый день, как только Мерикур начал службу, она подъехала к штабу на длинном черном лимузине.
— Это еще что за штуковина? — спросил тогда Мерикур.
— Ваша машина, сэр. Фактически это запасной лимузин адмирала Стендера, но он предоставил его вам, сэр.
Мерикур вежливо покивал:
— Очень любезно со стороны адмирала. Но боюсь, этот лимузин слишком уж запылится во время полевых учений. Как насчет чего-нибудь более практичного? Скажем, командирского джипа?
И она нашла такой. Джип оказался не то новый, не то просто свежевыкрашенный. Он был вооружен двумя пулеметами-пульсаторами, а на его высокой антенне развевался флаг.
Поскольку сегодня день был солнечный и теплый, сержант Нокс убрала крышу. Она вырубила двигатель аэрокара и опустилась на бетон космодрома, пока Мерикур спускался по трапу. Когда он приблизился, сержант выпрыгнула из машины и отдала честь.
Мерикур козырнул в ответ и улыбнулся:
— Отличная работа, сержант. Я чувствовал бы себя курортным пижоном, разъезжая в том лимузине.
У Нокс было круглое симпатичное лицо, а в зеленых глазах всегда сверкали озорные искорки.
— Благодарю вас, сэр. Куда едем?
Мерикур вздохнул:
— Полагаю, в штаб. Там мне предстоит разгрести порядочную кучу накопившихся бумаг.
— Слушаюсь, сэр.
Мерикур забрался на заднее сиденье, Нокс включила пропеллеры, подняла машину над землей, развернула ее на 180 градусов и плавно повела к воротам. Двое часовых взяли на караул, когда командирский джип проплывал мимо и выезжал на дорогу.
Августина была красивой планетой. Мерикур знал, что к юго-востоку от Глории, столицы, находились трущобы, но Тролль-таун отсюда не просматривался, и живописные окрестности радовали глаз.
Низкие одноэтажные виллы располагались по обеим сторонам дороги, уютно устроившись в прохладной тени садов. Тут и там хорошо одетые люди отдыхали на верандах, ожидая, когда слуги подадут обед. Жизнь была прекрасна — для класса хозяев.
Дикие необжитые места Августины находились на севере и юге, а вдоль экватора простиралась широкая полоса умеренной зоны, и это было весьма приятно. Большую часть территории занимали сельскохозяйственные угодья, особенно плантации винной ягоды, и они придавали земле ухоженный вид.
К несчастью, другие способы землепользования были весьма неприглядны. К примеру, районы, которыми владела или которые контролировала Хайкен Мару. Хотя Мерикур еще не провел достаточно времени на планете, чтобы посетить их лично, он видел много передач по головизору. Эти отвратительные кадры постоянно стояли перед его взором.
Машины размером с небольшой город медленно ползли по поверхности планеты, пожирая ее плоть ради рынков, расположенных в сотнях световых лет. Когда рудники истощались, огромные карьеры оставались зиять, словно гигантские язвы. Природе потребуются тысячи лет на исправление нанесенного ей урона.
Мерикур был прагматиком. Он понимал, что руду нужно добывать. Но он также и знал, что карьеры можно благоустроить. Хайкен Мару отказывалась это делать. Контракты этого не требовали, так зачем уменьшать прибыли ради красивого внешнего вида?
Мерикур услышал, как в ухе зажужжал зуммер. Его ПИР. «У меня послание от твоей половины».
— Я хотел бы, чтобы ты перестал ее так называть, — вполголоса произнес Мерикур. — Она является моей женой только юридически. И даже если бы наши отношения не ограничивались этими рамками, ей все равно бы не понравилось, что ее называют «моей половиной».
«Ну хорошо, хорошо. Извини за неточную формулировку».
Тем не менее Мерикур удивился. Он не разговаривал с Бетани уже много дней. Он решил, что удобнее спать в комнате отдыха позади его кабинета, чем ежедневно возвращаться в их временную квартиру. Почему-то он чувствовал себя там самозванцем.
— Что еще за послание?
«Она просит тебя пообедать с ней. С твоего позволения, я сброшу координаты и адрес в бортовой компьютер джипа».
— Давай.
Мерикур представления не имел, зачем Бетани потребовалось его присутствие за обедом. Ну да ладно, все-таки это лучше, чем «бумажная работа»в офисе.
Его недоумение возросло, когда сержант Нокс стала выполнять команды ПИРа и направила машину не в город, а в пригородную зону. Постепенно пропали из виду заводы и фабрики, расстояние между виллами увеличилось, а шоссе сузилось с четырех полос до двух.
Местность стала холмистой. Свернув на проселочную дорогу, джип начал взбираться по узкому серпантину. Сверху открывались просто поразительные виды. На западе раскинулась Глория, высотные шпили делового центра города сверкали на солнце, а пригороды плавно переходили в цветущие сады и плодородные поля ферм.
Внезапно они свернули с дороги и въехали в ворота одной из вилл. Двор виллы был вымощен брусчаткой, и там стояла какая-то гражданская машина с откидным верхом.
Нокс опустила аэрокар на брусчатку и выключила двигатель. К аэрокару подбежал слуга-человек. Несмотря на белую одежду домашней прислуги, Мерикур сразу его узнал: Кевин Мацумото, солдат элитной гвардии. Мерикур открыл было рот, но едва заметное движение головы Мацумото остановило его.
Мацумото где-то вычитал, что в старину на Земле считалось: представители восточных наций должны иметь непроницаемое выражение лица, и лез из кожи вон, чтобы не уронить честь предков.
Значит, ситуация на вилле не из простых, понял Мерикур.
— Сюда, сэр. Сержант Нокс, будьте любезны подождать немного, и вам принесут что-нибудь перекусить, — вежливо сказал Мацумото.
Нокс посмотрела на Мерикура в ожидании инструкций. Он пожал плечами.
— Я сам ничего не понимаю, сержант. Если я не вернусь через час, пройдись по двору из обоих крупнокалиберных пулеметов и вызывай подкрепление. Ну а пока — приятного аппетита.
Нокс засмеялась:
— Слушаюсь, сэр.
Мерикур проследовал за Мацумото через тщательно ухоженный сад и вошел в двери виллы. Стены внутри нее были покрыты удерживающей прохладу штукатуркой, комнаты заставлены комфортабельной мебелью. Вазы со свежими цветами прекрасно дополняли ландшафты настенных фресок.
Когда Мерикур поднялся на веранду, его приветствовали еще один член элитной гвардии, на этот раз цернианин, и Бетани, которая выглядела просто ошеломляюще в своей свободной блузе и брюках-слаксах. «Господи, до чего же она прекрасна». Бетани улыбнулась, и сердце у Мерикура застучало.
— Добро пожаловать домой, генерал. Вы не против, если мы пообедаем вместе?
На мгновение Мерикур онемел, напоминая несмышленого школяра, сконфуженного и переполненного противоречивыми эмоциями. Наконец ему удалось выдавить из себя улыбку и пробормотать учтивый ответ:
— А-а-а, спасибо, Бетани. Почту за честь.
«Что это мелькнуло в ее глазах? Облегчение?» Ему показалось именно так, но он не был уверен. Несколько мгновений спустя он уже сидел за покрытым полотняной скатертью столом, прихлебывал прохладное вино и наслаждался звуками ее голоса. Рядом из ниоткуда возник еще один цернианин, получил от Бетани краткие инструкции и удалился в сторону кухни.
— Я не была уверена, что вы приедете, поэтому обед будет подан немного позже.
Улыбаясь, Мерикур внимательно изучал ее лицо и искал на нем следы печали и гнева, которые он всегда видел там раньше. Ему показалось, что некая сдержанность все же присутствовала, какой-то барьер в самой глубине ее глаз, но другие признаки прошлой неприязни исчезли.
— Ничего страшного. Приятно побыть вдалеке от офиса. Эта вилла просто чудесна. Чья она?
Бетани улыбнулась:
— Наша, если хотите. Нам ведь нужно где-то жить, и я подумала — может, вам понравится что-нибудь более изысканное, чем комната позади кабинета.
«Комната позади кабинета? Откуда она это знает?»