Дрейк Дэвид. Королева демонов

   Тут ее улыбка исчезла.
   — …останусь в живых.
   Робилард поднялся. Илна заметила, что колени у него дрожат. Что ж, он получил хороший урок.
   — Вопрос о том, вернете ли вы долг, вообще не стоит, госпожа, — заметил он. И голос его становился увереннее с каждым словом, к тому же все следы похмелья исчезли. — Я…
   Он оглянулся на придворных.
   — …и все присутствующие здесь — ваши должники до конца жизни. Я не могу предложить вам пропуск на торговое судно, ибо ни одно из них не отправляется в Вэллис из-за разразившейся там беды, но…
   — Какой беды? — удивилась Илна, прервав его речь на середине. Внезапный страх за Кэшела — вернее, Кэшела и остальных — вызвал этот вопрос. Она знала: лучше подождать, пока барон договорит.
   — Там произошел мятеж, — объяснил Хостен. Он стоял рядом с бароном. Котолина с нянькой уселись прямо на ступени, пытаясь унять орущих младенцев. — Было колдовство и даже хуже того. У нас есть агенты на всех островах, с которыми мы ведем дела, есть и на Орнифоле, вот они и предупредили нас, что везти туда грузы опасно, пока угроза не миновала.
   — Но, разумеется, это не касается вас, — поспешно добавил Робилард. — Поплывете на одном из моих военных кораблей.
   И он огляделся.
   — Я думаю, на «Эрне», верно, Хостен?
   Тот кивнул:
   — На нем — либо на «Корморанте». Для обоих у нас все равно сейчас нет экипажа, но через пару дней, думаю, наберем.
   — Разумеется, я буду сопровождать вас, — проронил Робилард. — Итак, когда вы хотели бы отплыть?
   Илна начала было протестовать, потом поняла, что это бессмысленно. Она хотела добраться до Вэллиса как можно скорее. Новости о бедах лишь подогрели ее намерение — а если Робилард теперь считает себя ее должником… что ж, не так уж он и неправ.
   — Чем скорее, тем лучше, — молвила Илна. Она посмотрела на Халфемоса. — Когда ты будешь готов?
   — Нам с Цериксом нечего собирать, госпожа, — отвечал тот. — Лишь благодаря тебе мы вообще остались живы.
   — Тогда отплываем через час, — бросил барон. — Так что, Хостен, надо собирать команду.
   — Команда будет, — угрюмо отвечал Хостен. — А иначе я найду достойное применение этой клетке, барон. И мы будем в Вэллисе еще до заката.
   И он отправился во дворец, криками созывая конюхов и веля седлать лошадей.
 
   Следуя за Ройясом в личные апартаменты короля, Гаррик налетел на косяк. Лиэйн окликнула его. Ройяс обернулся с озабоченным взглядом:
   — Ты в порядке?
   — Когда все устаканится, я намерен проспать неделю, — отозвался Гаррик. Он хихикнул и добавил: — Если до того времени не уснем вечным сном.
 
   Лиэйн вздрогнула. Ей нелегко было привыкнуть к новым шуткам Гаррика.
   — На поле битвы годится только юмор висельников, сынок, — пробасил в глубинах его сознания король Карус. — А может, он годится лишь для виселицы, не знаю, там мне не доводилось побывать.
   Четверо Кровавых Орлов в приемной оставались стоять у внутренних дверей, когда Ройяс вошел. Когда Гаррик сделал было шаг внутрь следом за канцлером, они не пошевелились. Старший вахты выбросил кулак в салюте и сообщил:
   — Он снова встречается со жрецами, господин. Попросил, чтобы никто не входил.
   И кивнул Гаррику на дверь, мол, где находился король.
   Гаррик знал: Кровавые Орлы без лишних разговоров умрут за Валенса. Они не станут выполнять его приказов, если те вступают в противоречие с волей реального правителя Вэллиса. Он постучал по деревянной обивке двери, затем откинул задвижку и вошел, прежде чем его успели остановить.
   Гаррик улыбнулся. Он, именно он — истинный правитель Вэллиса и большей части Орнифола, он будет править всеми Островами, по крайней мере, если выживет в ближайшие дни.
   Валенс жалобно проблеял:
   — Я же велел никого… — и умолк, когда понял, что это Гаррик. Вместо шелковой туники, приличествующей лицу его ранга, на нем была власяница, раздражавшая нежную королевскую кожу, как свежесорванная крапива.
   Гаррик уже имел дело с двоими священнослужителями, сидевшими у короля. Архиепископесса Иерофант Орнифолская была семидесятилетней старухой с кожей, напоминающей слоновую кость, и глазами холоднее стали. Перед своим возвышением она основала орден целителей, ныне управляющий сотней больниц по всему острову. Ее спутником был глава храма Пастыря-Вседержителя Вэллиса. Толстяк, чьи мозги никогда не были перегружены работой, а руки всегда искали чего бы урвать.
   — Ваше Величество, — начал Гаррик. — У нас с вами есть, что обсудить.
   Жрецы уже покидали помещение. Первое время, когда Гаррик приходил побеседовать с королем, жрецы думали, что могут остаться. Теперь они поняли, что ошибались.
   Валенс в отчаянии покачал головой.
   — Ну зачем вы так? Вы не понимаете, как важно для меня прощение Госпожи.
   Губы Гаррика скривились в гримасе, но он удержался от комментариев. В известном смысле, Валенс прав: Гаррик не думал, важно ли для короля получить прощение Великих Богов. Но Валенс, на самом деле, имел в виду другое: «Вы не понимаете, сколько зла я совершил!» А как раз это Гарик понимал превосходно.
   — Восстановление вашего правительства происходит именно так, как мы и надеялись, господин, — сказал Гаррик, не обращая внимания на жалобы короля. — На западе острова на нашу сторону перешло больше советников королевы, нежели я предполагал, но в большинстве случаев семьи много веков живут самоуправлением. Нам остается только присматривать за ними.
   Хотя Вэллис и учредил новое правительство, с остальными островами было не так просто. Тот факт, что Валдрон и его северные союзники поддерживали принца Гаррика, являлся достаточной причиной для мелких землевладельцев юга и востока бунтовать против новой власти и пытаться отделиться и создать собственные группировки. Подпись Валенса на развозимых Ройясом и Тадаем документах оказывала больше влияния, чем военная угроза со стороны Валдрона.
   Лиэйн сложила переносной планшет, в котором держала последние документы. Это была вещичка тонкой работы из кипариса, украшенного бронзой, и принадлежала некогда ее отцу-путешественнику.
   Ройяс теперь должен был отвечать на все вопросы, связанные с документами. Прежде все это находилось в ведении одного лишь Валенса.
   Гаррику приходилось присутствовать на слушании дел, ибо никто, кроме него, не мог прорваться в кабинет, а, кроме того, Валенс сам слушался его.
   Гаррик услышал, как в сознании у него раздался взрыв смеха.
   — Неважно, чья это заслуга, если помогает делать дела!
   — Вы подпишете вот это… — Лиэйн извлекла из планшета документ.
   Валенс взмахнул ремнем, которым подпоясывал власяницу.
   — Чудовище пожрет нас всех! — закричал он.
   — А ну, прекратите! — Гаррик схватил короля за руку одной рукой, другой же — за ремень. Валенс слабо сопротивлялся.
   — Господин! — заговорил Гаррик, с трудом, ибо его распирал гнев. — Вы должны быть мужчиной. За вас погибли люди!
   Валенс сполз на пол и начал всхлипывать. Трое остальных с отвращением и неловкостью смотрели на него.
   Ройяс пожал плечами.
   — Нет ничего такого, что не подождало бы еще день, — тихо сказал он. — Нам стоит попробовать еще раз. Я велю стражам предупредить меня, когда это будет успешнее.
   Гаррик перевернул планшет и закрыл его.
   — Я обещал Теноктрис найти время наведаться с ней в имение королевы, — произнес он, в то время как в голове его боролись различные идеи.
   Валенс был королем Островов на словах и реальным правителем Орнифола. Теперь же…
   Лиэйн прошла в угол и подняла ремень. У Валенса будет новый. Или же он повесится на поясе, который сделает из власяницы, если захочет…
   Гаррик проследовал за своими товарищами в приемную, прикрывая за собой дверь. «Может ли со мной случиться подобное, если напряжение будет слишком сильным?» — подумалось ему.
   — Нет, не может, если только солнце не почернеет, а моря не высохнут до дна! — услышал он насмешливый голос в своей голове. — И даже тогда — нет!
 
   — Ох! — произнес Кэшел, зажимая посох в руке вертикально и придавая ему равновесие указательным пальцем. — Разве не здорово, когда снова просторно, а, Захаг?
   Примат присел на корточки, почесываясь под ребрами и вертя головой из стороны в сторону. Пандахская бирема, доставившая их во внешнюю гавань Вэллиса, уже двигалась по направлению к дому.
   — Да, здорово. Просторно — это здорово, — без всякого энтузиазма согласился Захаг. — Но мне не нравится в этом городе. Думаю, нам стоит поискать себе другое место. И побыстрее.
   — О, не беспокойся, — проговорил Кэшел, хотя, по правде говоря, у него самого почему-то мурашки по коже бегали. — Кстати, я намерен поискать какую-нибудь работу, чтобы мы могли купить себе еду. Думаю, на погрузке и выгрузке кораблей всегда найдется место, пока мы не разберемся, где мы, но…
   По сравнению с Эрдином и Пандахом, гавань в Вэллисе была подозрительно пустынной. Более половины причалов пустовало, но даже присутствовавшие корабли, в основном, выглядели так, что работу на них вряд ли найдешь. Ни груза, ни моряков не видать. Да, тут не заработаешь.
   — Ну, и куда теперь подадимся? — спросил примат капризным тоном. — На судне нас и то не кормили вдоволь, того и гляди, ребра кожей обтянутся. Я не намерен пропускать еще один обед.
   — Так заработай его сам, — прорычал Кэшел. Он направился вдоль одной из улиц, потому что она была не хуже прочих. Он тоже был голоден. Теперь, когда первая радость от нахождения на твердой земле прошла, он уже жалел о неудобном маленьком кораблике, где было не развернуться.
   Навстречу приближались три женщины средних лет, каждая несла кожаный мех с пивом. Они беседовали, но при виде Кэшела и Захага разом примолкли. Кэшел хотел было спросить у них, где можно поесть и переночевать, если расплатиться поутру — но их подозрительное поведение смутило его и заставило прикусить язык.
   Если бы ему не пришлось покинуть Барка Хамлет, его удивляли бы подобные вещи. Да, уехать пришлось, ведь Шарина сделала это. Да, в Барка Хамлет Кэшел частенько страдал от голода и холода, а еще над ним смеялись из-за его медлительности. Но дом и крыша над головой у него были всегда.
   — Арии следовало дать тебе денег, — едко заметил Захаг.
   — С какой стати? — удивился Кэшел. — в любом случае, у Арии и нет своих денег. Она же была гостьей Фолкуина, когда мы находились на острове.
   — Верно, — не унимался примат. — И он не поскупился бы на все свои сокровища, попробуй ты заявить, что останешься, если он не отдаст тебе эти сокровища. Ты же едва не…
   — Захаг! — угрожающе прорычал Кэшел.
   — Все понял, старший, — быстро нашелся тот. — Понял, не буду больше.
   Какой-то человек в двух туниках, одна поверх другой — причем, одна уже заметно испачкалась и оборвалась, — стоял в нише своего дома. Он сделал шаг вперед:
   — Слушай, приятель! Ты слышал, как обезьяна разговаривала?
   — Ты, наверное, слышал, как разговаривал примат, а, добрый человек? — начал Захаг тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — А если слышал, то, небось, заметил, что у него выговор много лучше этой портовой мешанины звуков.
   — Ого! — восхищенно протянул собеседник. — Послушай, а ты не хочешь продать его?
   Захаг ощетинил шерсть на загривке и со страхом поглядел на Кэшела. Кэшел положил руку на лохматое плечо друга.
   — Нет, не хочу, — ответил он. — Но хотел бы узнать, где здесь можно найти работу, ночлег и пищу, господин.
   — Слушай, да за твою ученую обезьяну я готов предоставить тебе не только ночлег, но и кое-кого, кто скрасит тебе этот ночлег! Даже парочку! И еще возмещу недостающую разницу. Сколько ты просишь…
   — Нет, — повторил Кэшел. Он не повышал голоса, но стукнул посохом по тротуару, так что посыпались искры. — Все, что я хочу — это наняться на работу. И чтобы это был честный труд.
   Разговорчивый мужичок отвернулся.
   — Тогда ступайте во дворец, — буркнул он через плечо. — Они нанимают сильных мужчин на переноску камней.
   — Господин! — окликнул его Кэшел. Он ведь не знал, где находится дворец. Но бродяга уже удалялся.
   — Господин!! ! — заорал Кэшел. Тот замер, как вкопанный. — Как мне найти дворец? — нормальным голосом спросил юноша. Захаг хлопнул его по бедру и радостно загоготал.
   Бродяга изобразил дежурную улыбку. Он указал в направлении, откуда пришли Кэшел и Захаг.
   — В трех кварталах отсюда начинается бульвар, на нем много статуй. Это улица Статуй. Повернете налево и дойдете до дворца.
   Кэшел смотрел на свои руки, пытаясь сосредоточиться.
   Захаг дернул его за край туники.
   — Я знаю, куда надо идти. Пойдем. В Пандахе у ворот все время оставляли для нищих объедки с королевского стола. Может, и здесь есть этот обычай.
   — Если не пообедаем, небось, не помрем, — пробормотал Кэшел. Но мысль о еде звучала в его мозгу все настойчивее, благо, Захаг часто упоминал об этом. Солнце было уже низко. Он прибавил шагу, дабы попасть во дворец короля еще до темноты.
   Захаг же двинулся на четырех лапах. Он то и дело спотыкался о булыжники, но старался не подавать виду.
   Кэшел рассмеялся. Примат посмотрел на него.
   — Странно, почему ты находишь это смешным? — В его голосе послышалась горечь. Видимо, камни больно ранили его.
   — Я вспомнил, когда передвигался подобным образом, — объяснил Кэшел. — Я гнал стадо быков на водопой после дневной пахоты. Те, кто считает быков медлительными, должен посмотреть, что будет, когда снимешь с них ярмо.
   — Тебе попадались когда-нибудь разумные животные? — пробубнил Захаг.
   По мере удаления от гавани движение на улице становилось оживленнее. Правда, многие дома на улице Статуй недавно горели. Некоторые еще дымились. И дым имел не совсем обычный запах.
   — Ага, — потянул носом воздух Захаг. — Тут погибли люди. Ты не чуешь?
   — Да, чую.
   — Говорил же я тебе, нам лучше отправиться еще куда-нибудь, — пробормотал примат. Он двигался шаг в шаг с Кэшелом, касаясь его колена своим плечом.
   Пол-улицы заняло войско. Они шли быстрее, чем двигались бы на их месте овцы, но…
   Кэшел скосил глаза на солнце, окинул взглядом движущихся солдат. Не помешают ли они его цели?.
   — Пойдем, — скомандовал он Захагу. Противоположная сторона улицы занята идущими и едущими навстречу — но, возможно, им удастся развернуться, когда они обойдут войско. Середину бульвара занимали палатки торговцев и бронзовые статуи на каменных постаментах.
   Захаг скользнул мимо чьей-то тележки, пока Кэшел протискивался возле палатки визгливой торговки рыбой на листьях бамбука. Обогнув солдат, Захаг обернулся.
   — Смотри-ка на их ливреи. Они нездешние. Синий и бирюзовый — цвета Атары. Мы работали здесь неделю, когда я был с парнем и калекой.
   Захаг теперь двигался на трех ногах, четвертой же держал банан. Он в мгновение ока слопал фрукт целиком, и бесполезно было пытаться узнать его происхождение.
   — Я никогда здесь не был, — сказал в ответ Кэшел, ведь невежливо было бы промолчать. Он даже и не слышал об этом месте. Между двумя отрядами солдат несли носилки, и толпа народу глазела на вельмож, что сидели в этих носилках. — Похоже, там какие-то знатные люди, а?
   — Смотри! — вдруг заверещал Захаг. — Смотри!
   Он остановился и начал высоко подпрыгивать, что-то лопоча по-своему.
   — Что случилось? — рассердился Кэшел. Движение здесь было слишком оживленным, лучше бы обойти с другой стороны.
   — Парень и калека! — орал примат. — Парень и калека!
   Теперь уже вокруг Кэшела и Захага собралась толпа, глазевших на говорящего примата. Солдаты и горожане враз повернулись рассмотреть, что происходит.
   На носилках восседал безногий человек. Кэшел не мог его узнать, ибо никогда не видел, но вот юноша в красной мантии, шедший рядом… это же придворный маг Фолкуина, они с Шариной еще встретили его, когда прибыли туда.
   На других носилках тоже сидел кто-то важный. На нем были позолоченные доспехи, в которых, наверняка, было ужасно неудобно возлежать на подушках. Шлем под стать доспехам находился рядом. Рядом шла стройная женщина. Она повернула голову.
   Кэшел не узнал ее, ибо прошел месяц и, по его представлениям, она должна была находиться где-то далеко. Потом остолбенел.
   — Добрый вечер, братец, — окликнула его Илна тоном, в котором читалось радостное удовлетворение. — Я и надеялась найти тебя здесь.

4-й день месяца Куропатки (позднее)

 
   Илна обняла брата, ощущая жуткое чувство потери. Она и не представляла, как сильно…
   Конечно, она не зависела от Кэшела, она вообще ни от кого не зависела, кроме себя самой, но всю жизнь девушка привыкла ощущать присутствие его спокойной силы. Так надежно ощущать его за спиной.
   Правда, Илна не ожидала, что брат прибудет вслед за ней в Эрдин, где ей нужно было многое сделать.
   Халфемос и Церикс беседовали со своей обезьяной. Носилки Церикса опустили на землю. Халфемос и обезьяна присели рядом с ними на корточки, и животное почесывало брюхо ногой. Все трое весьма оживленно что-то обсуждали.
   Робилард тоже покинул свои носилки. Он пытался нанять третьи носилки для Илны, но она наотрез отказалась ехать в них. Пожалуй, лучше было ему самому идти пешком.
   Илна скупо улыбнулась. Робилард — парень неплохой для дворянина. Может, станет мужчиной в один прекрасный день.
   Кэшел смотрел на Халфемоса. Потом спросил:
   — А этот маг сказал тебе, как дела у Шарины?
   Илна помотала головой.
   — Они расстались вскоре после того, как ты покинул Пандах. Теперь, когда я нашла тебя, мы можем заняться ее поисками. Один шаг за один раз.
   Она откашлялась.
   — А ты сам… слышал что-нибудь о Теноктрис и… остальных?
   — Ничего, — покачал головой Кэшел. — Последнее, что я видел, — как их поглотило какое-то непонятное существо, как и весь корабль. Сначала я подумал, шторм, но тот парень, Халфемос, полагал, это было что-то другое.
 
   Сопровождавшие Робиларда солдаты были его же собственными гребцами с корабля, в шлемах, с копьями и короткими кривыми саблями. Они были выучены вести бой на море, а не на суше, но пока что образовали настоящую преграду для горожан и сейчас ждали приказов от командира.
   Во главе колонны шествовал лорд Хостен, ибо он знал Вэллис. Сейчас он подошел с каким-то горожанином средних лет.
   — Это мастер Талур, наш агент в порту и южных районах, барон, — объявил он Робиларду.
   Талур, более темнокожий, чем обычные жители Вэллиса, поклонился барону.
   — Я не ожидал увидеть вас, милорд. Э-э… сейчас здесь неспокойно, если говорить откровенно. Лучше бы вам было выбрать другой момент для визита.
   На агенте была многослойная туника, подпоясанная широким шелковым поясом, поверх нее — короткий плащ с геометрическим узором. Илна узнала позднейший стиль Вэллиса, но в голосе незнакомца явственно угадывался хафтский акцент. От этого ее сердце вздрогнуло.
   — Меня привело сюда дело чести, — кратко ответил Робилард.
   — Но мы не хотим подвергаться лишней опасности, — вставил Хостен. Заметив, что его молодой повелитель хмурится, он добавил: — Разумеется, мы хотим защитить от возможной опасности госпожу Илну.
   Илна почувствовала, как улыбка тронула уголки ее губ. Она не представляла себе, что когда-либо ее представление о человечестве может измениться, но за время своего путешествия встретилась с множеством людей, которых было за что уважать. Один из них — лорд Хостен.
   — Да, разумеется, — произнес Талур с заметным облегчением. — Мятежники свергли королеву, но ходят слухи, будто адмирал Ниткер собирается вторгнуться в Вэллис с Королевским флотом, а королева хочет вернуть себе город с помощью магии.
   — Но это только слухи? — спросил барон. — Со мной обращались с должной учтивостью, не как с потенциальным врагом.
   — Слухи, — подтвердил Талур. — Но они весьма правдоподобны. К тому же, новое правительство сейчас поддерживает усиленную оборону города, а что касается магии — королеву и свергли-то с ее помощью.
   Он огляделся и добавил: — И вовремя. Если бы ее не остановили…
   И картинно воздел руки.
   — Что ж, на наших планах это никак не отразится, — сказал Робилард. — Я должен выказать свое почтение королю Валенсу, а потом посмотрю, чем смогу помочь госпоже Илне отыскать ее друзей.
   Он кивнул, представляя Илну агенту. Илна нахмурилась. Конечно, барон пытается помочь, но делает это не совсем верным способом. Она не стала возражать вслух, ибо знала: связи Робиларда при дворе могут оказаться полезными в поисках Теноктрис и Лиэйн… и Гаррика… и сделать это быстрее, чем сможет сама Илна и ее товарищи-маги.
   — А еще нам нужно обсудить, где разместить команду, господин, — продолжал Хостен.
   — Да, верно, — согласился барон. — Пожалуй, было бы неучтивым явиться во дворец с сотней вооруженных людей, не предупредив заранее короля Валенса.
   — Нас будет видно из дворца, когда пройдем мимо храма Госпожи Границ, — проговорил Талур, слегка нахмурившись. — Прямо перед нами будет дворец.
   И он кивнул на приземистое здание из песчаника с колоннами по обе стороны от входа.
   — Но вы, вероятнее всего, встретитесь с представителями нового правительства. Валенс остается королем, но он передал множество своих полномочий своему преемнику, принцу Гаррику.
   Илна дар речи потеряла. Она почувствовала, как совпали недостающие части узора, но рассудок отказывался поверить в это.
   Кэшел, и то нашелся быстрее.
   — Гаррик? Это, случайно, не Гаррик ор-Рейзе, из Барка Хамлет?
   Талур впервые за все время повернулся к Кэшелу.
   — Принц Гаррик до своего возвышения был Гариком бор-Хафт. Об этом судачат дворцовые служащие, тогда как меня больше беспокоит значение его возвышения для будущего, чем то, откуда этот джентльмен прибыл.
   — А старая леди по имени Теноктрис тоже с ним? — продолжал Кэшел. — И девушка по имени Лиэйн бос-Бенло? Она почти такая же красивая, как Шарина.
   Илна вздрогнула — к вящему удовольствию своего брата. Оба отпрыска Кенсета видели вещи в их первозданной чистоте, но Илна лишь издалека могла любоваться на залитую солнцем красоту Кэшелова мира. Она видела яснее и четче брата, это было понятно, но порой Илне хотелось утратить эту ясность и четкость восприятия истины взамен возможности любоваться иллюзиями подобно Кэшелу.
   — Да, а что? — изумленно проронил Талур. — Вы что же, знаете принца Гаррика, добрый господин?
   — Пожалуй, что так, — решительно ответила за него Илна. — Мы как раз направлялись во дворец и… — она улыбнулась своим мыслям, — …мне кажется, стоит поторопиться.
 
   — Мэннор был герцогом Сандраккана, когда Валенс Пятый стал королем Островов… — произнесла Лиэйн, стягивая плащ Гаррика на шее — туже, чем он хотел. — У него была привычка выходить по ночам в маске вместе со своим канцлером, чтобы узнать мнение подданных о своем правлении.
   Они втроем, вместе с Теноктрис стояли у караулки возле ворот дворца. На территорию вели еще около дюжины меньших входов, запасные ворота, а также различные ходы и лазы, которыми любили пользоваться слуги. Сейчас, когда Гаррик был переодет, можно было без всякого риска пройти через главные ворота. К тому же, Теноктрис слишком слаба и хрупка, чтобы пролезать через узкие проходы и перешагивать веревочные заграждения.
   — Он пустил об этом слух, чтобы оправдаться, — пошутил Гаррик. — Думаю, его истинной целью было спрятаться от всех, чтобы поесть в нормальной обстановке или поспать в тишине. А если бы кто-нибудь узнал его…
   Лиэйн отступила назад и критически осмотрела Гаррика.
   — Ты уверен, что готов к этому, Гаррик? — озабоченно спросила она. — Выглядишь ужасно усталым.
   Теноктрис внимательно осмотрела содержимое коробки с различными порошками: минералы, травы, всякая прочая магическая фармация, растертая в мельчайшую пыль и помещенная в обитые медью ларчики из коровьего рога. — Гаррик, кто-нибудь еще мог бы…
   — Я никому больше не доверяю! — выпалил Гаррик. Он покраснел. Да уж, пожалуй, владеть собой становится все труднее!
   — Простите меня, — произнес он. — Как бы то ни было, я не настолько уж не доверяю Кровавым Орлам, чтобы те могли сопровождать тебя, Теноктрис. Правда состоит в том, что мне необходимо отлучиться вместо того, чтобы… — его улыбка стала шире, — …вместо раздачи людям указаний, что и когда следует сделать. Это, конечно же, очень важно, я и не собираюсь увольняться из королей. Но если не буду прерываться хоть ненадолго, то вскоре буду бормотать глупости и танцевать нагишом на улице. От королевства надо отдыхать.
 
   — Счастливого возвращения, — с улыбкой, за которой не могла укрыться тревога, произнесла Лиэйн. Она не то чтобы возражала против выхода Гаррика и Теноктрис за пределы дворца без сопровождения, просто ей спокойнее было бы отправиться вместе с ними.
   — Так оно и будет, — откликнулся Гаррик. Он повесил сумку Теноктрис через плечо и предложил старой леди руку. Другая рука, правая, оставалась свободной — на всякий случай.
   В прошлом все было иначе. А теперь всякий мог разыскать принца Гаррика в случае непредвиденных обстоятельств, всякий должен был знать, где его искать. Лиэйн была единственной, кому Гаррик мог доверить секрет: они идут обследовать поместье королевы.
   Они прошли в ворота; Лиэйн позволила себе незаметно проследовать за товарищами. У входа всегда была сутолока. Для нужд правления требовалось множество товаров и услуг, включая пищу и напитки для дворцовой челяди. Кроме обычных торговцев и подобных им, снующим по делам, здесь появлялось немало тех, кому требовалась королевская справедливость, королевские монополии или королевские назначения.