Дрейк Дэвид. Щит судьбы (Велиcарий - 3)

   На самом деле молодой девушке, за которой шла охота, средства передал сам Велисарий, как раз перед ее побегом. Этим богатством император Шандагупта попытался подкупить Велисария и склонить его к предательству. А римский полководец передал их Шакунтале, Чтобы профинансировать восстание в арьергарде малва.
   - Неужели этот человек забудет о тебе? - тихо спросил Гармат. - Неужели этот человек откажется от своих планов?
   Глаза Шакунталы слегка округлились.
   - Ты прав, - прошептала она. - Он послал кого-то к нам. Велисарий уже об этом подумал.
   Ее плечи опустились, совсем чуть-чуть. Было очевидно, что от облегчения.
   Внезапно все поняли, насколько ей было тяжело принять решение отослать от себя Кунгаса.
   - Ты останешься, Кунгас, - объявила она. - Со мной. Командир кушанов кивнул. Затем на его губах промелькнула улыбка.
   - Как быстро уходит счастье, - пробормотал он. Шакунтала сильно нахмурилась.
   - Чушь! Я не отнимала у тебя твои титулы - кроме, конечно посла в Рим. Ты все еще махаданданаяка. И все еще мой бхатасвапати.
   Ее взгляд стал мягче, когда она смотрела на человека, который когда-то взял ее в плен и уже давно был ее защитником.
   - Как ты был, начиная с Амаварати, - прошептала она. - Когда ты спас меня от зверей йетайцев.
   * * *
   Позднее, когда они выходили из каюты, командир маратхи Шахджи обратился к Гармату.
   - Интересно, а кого римляне отправили к нам? Несомненно, какого-то известного полководца.
   Гармат с трудом боролся с улыбкой и не ответил. Бросил взгляд на Эзану и Вахси и понял, что два других аксумита ведут ту же борьбу.
   Шахджи пошел дальше.
   - Бедняга, - пробормотал Вахси.
   - Какой получит удар, когда узнает правду, - согласился Эзана.
   Теперь Гармат с трудом сдерживал хохот. Эзана и Вахси три года назад сопровождали его в Рим. Они прекрасно знали реальности римского двора. И пунктики императрицы Феодоры.
   Но он ничего не сказал. По крайней мере, пока все трое аксумитов не сели в небольшое суденышко, которое доставит их на их собственный корабль. Только тогда он расхохотался. Эзана и Вахси присоединились к нему.
   - Это определенно будет женщина, - давился Эзана.
   - Феодора больше никому не доверится, - хохотал Вахси. - Шахджи умрет от ужаса!
   Гармат покачал головой.
   - На самом деле это несправедливо. Не забывайте: он же из народности маратхи. Они признают законность правительниц женского пола. У них даже были женщины, возглавлявшие армии. Тем не менее...
   Он замолчал. Конечно, он не был уверен. Это было просто размышление. Он думал, что догадался, кого пришлют Феодора и Велисарий.
   Не Антонину. Гармат был почти уверен, что для нее у Велисария большие планы. Из внутреннего круга советников императрицы Феодоры - то есть советниц - оставалась только...
   Эзана закончил мысль вслух.
   - Может, у них и были женщины-правительницы и женщины вели армии в бой, Гармат, - рассмеялся он. - Но маратхи определенно не видели саркастичную женщину с острым язычком и острым, как заточенный клинок, умом, которая за свою жизнь прочитала больше книг, чем те, о существовании которых они знают.
   - Бедный Шахджи, - сделал вывод Вахси. - Он такой правильный и так следует традициям. Представляю, как он огорчится в будущем. Как ему будет не по себе.
   Глава 22
   Восточное Средиземноморье.
   Лето 531 года н. э.
   - Будь осторожна! - прошипела Антонина.
   - Я-то осторожна, - проворчала Ирина. - А вот глупая лодка ведет себя неосторожно.
   Начальница шпионской сети вновь опасливо вытянула ногу в поисках палубного ограждения небольшого суденышка, качающегося рядом с флагманским кораблем Антонины. Море было спокойным, но у Ирины начисто отсутствовал опыт спускания с большого корабля в шлюпку.
   Ее нога коснулась палубного ограждения, встала на него, соскользнула. Ирина в страхе схватилась за веревочную лестницу. Последовал поток ругательств. Грубые фразы, направленные на мир в целом и шлюпку в частности.
   Сверху на нее посмотрел Усанас и улыбнулся.
   - Все, будьте свидетелями! Чудо! Все-таки есть книга, которую Ирина не читала. Я, конечно, имею в виду "О перемещении экипажа с судна на судно в море" известного автора Профания из Диспепсии.
   Последовал поток на самом деле крепких ругательств. Жуткие Фразы, невероятно грубые термины. Направленные исключительно на одного конкретного африканца.
   Африканец, о котором шла речь, улыбнулся еще шире.
   - Можно тебе помочь? - спросил он вежливо. Ирина гневно смотрела на него.
   - Да! - рявкнула она. - Пересади меня в эту дурацкую череву лодку!
   - Нет проблем, уважаемая греческая госпожа, - весело сказал Усанас.
   Давазз прыгнул на палубное ограждение флагманского корабля Антонины, замер там на микросекунду, потом прыгнул аккурат в стоявшую внизу шлюпку. Он легко приземлился на ноги и легко удержал равновесие. Затем посмотрел вверх на Ирину. Начальница шпионской сети качалась на веревочной лестнице у борта более крупного корабля над его головой. Ее лицо побледнело, костяшки пальцев, сжимающих веревочную лестницу, стали белыми как снег.
   - Прыгай, - сказал он.
   Глаза Ирины округлились. Она уставилась на него сверху вниз, словно на буйнопомешанного.
   - Прыгай, - повторил Усанас. - Я тебя поймаю.
   - Ты полностью спятил! - завопила она.
   Усанас поднял глаза вверх, на флагманский корабль. Антонина и Эон перегнулись через палубные ограждения. Антонина смотрела с беспокойством. Эон с трудом сдерживал смех.
   - Эон! - крикнул Усанас. - Режь лестницу!
   - Прекрасная мысль! - ответил Эон.
   Принц достал меч, висевший на перевязи. Это был типичный аксумский меч, только лучшей работы, чем мечи простых солдат. Короткий, с квадратным концом и очень тяжелый. По виду больше напоминал мясницкий нож, чем меч, используемый римлянами.
   Ирина в ужасе уставилась на меч. Было очевидно: он с легкостью пройдет сквозь тонкую веревку.
   Сложенный, как Геркулес, Эон высоко поднял клинок.
   - О-о-о-о! - закричала Ирина. А затем в ужасе отпустила лестницу.
   Женщина летела вниз не более четырех футов. Усанас легко поймал ее, затем аккуратно поставил на палубу меньшего судна. Мгновение спустя она рухнула на груду лежавших поблизости веревок.
   - Ты - жуткое существо из жуткой земли, - прошипела она. Сделала глубокий вдох. Потом еще один. - Теперь я знаю, где Гомер искал вдохновение для описания Циклопа.
   Усанас щелкнул языком.
   - Зачем так грубо? - пожаловался он. - Так жестоко?
   - С тобой все в порядке, Ирина? - прозвучал сверху голос Антонины.
   Начальница шпионской сети сделала еще один глубокий вдох, содрогнулась. Затем внезапно улыбнулась.
   - На самом деле все не так уж и плохо. Первая задача выполнена.
   Она улыбнулась Усанасу.
   - Приношу извинения за оскорбительные и резкие высказывания. Я не смогла сдержаться.
   Усанас поморщился, ожидая неизбежного. Последовало шипение.
   - Мне не хотелось оскорблять память почтенного легендарного чудовища.
   * * *
   Наверху Антонина и Эон переглянулись.
   - Ты уверена, Антонина? - спросил принц. - Тебе предстоит сложное дело. Мои сарвены тебе бы помогли. Я наделен полномочиями использовать их по-своему усмотрению. Как я уже говорил, мой отец предложил Риму заключить союз. По всем фронтам.
   Антонина покачала головой.
   - Нет, Эон. Мы, конечно, принимаем предложение негусы нагаста. На самом деле Феодора приказала мне самой попытаться заключить с вами союз. Но если я не смогу установить порядок в Египте при помощи имеющихся в моем распоряжении римлян, то дополнительные четыреста аксумских солдат роли не сыграют.
   Она бросила быстрый взгляд на военный корабль аксумитов. Судно легко качалось на волнах примерно в ста ярдах. Вдоль палубного ограждения стояли солдаты из сарва Дакуэн. По ее прикидкам, там было около пятидесяти человек. Остальные подчиненные Эона ждали его в небольшом порту Пелузиуме на Ниле.
   - Кроме того, присутствие аксумских сарвенов может создать политические проблемы, - добавила она. - Я хочу разобраться с активизировавшимися в Египте фанатиками и одновременно не настроить против себя большинство ортодоксальных греков. Ты же знаешь: они будут смотреть на вас, как на союзников монофизитов. Иностранные еретики, которых империя использует против них.
   Эон кивнул в задумчивости. Антонина дружески опустила руку ему на плечо.
   - Поэтому я должна отклонить твое предположение. Хотя я тебе за него благодарна. Пожалуйста, передай мою благодарность отцу.
   - Обязательно.
   - Также передай ему согласие Рима на предложенный им союз. Когда Ирина доберется до Аксумского царства, она обсудит детали сотрудничества с негусой нагастом. Она наделена соответствующими полномочиями. Ты можешь передать отцу: императрица Феодора ей полностью доверяет. В настоящий момент лучший способ - использовать твоих сарвенов. Это обеспечить ей надежный эскорт.
   Она сама улыбнулась.
   - И я так буду меньше волноваться. Мне очень не хочется отправлять Ирину в неспокойную Индию. Но по крайней мере меня будет успокаивать то, что ее защищаешь ты, Усанас и четыреста сарвенов.
   Антонина слегка содрогнулась.
   - И я буду счастлива, зная, что ей не придется столкнуться с пиратами в Красном море и...
   - Пиратами, - проворчал Эон. И рассмеялся.
   За его спиной стояли три офицера из сарва Дакуэн. Командующие полком принца вполне справедливо считали себя элитными войсками. И мореплавателями в придачу. Они поддержали ворчание принца гневными взглядами, а смех Эона собственными презрительными ухмылками.
   - Пираты, - пробормотали они. Точно так же львы могли бы произнести слово "гиены", если бы умели говорить. Или "антилопы". Или "импалы".
   Мясо.
   Антонина улыбнулась, тепло обняла принца. Он ответил на объятие несколько осторожно и осмотрительно - как вежливый и хорошо воспитанный молодой человек королевской крови отвечает на объятия уважаемой дамы, которой он восхищается. Правда, дамы с очень пикантными формами, но старшей по возрасту.
   - Уезжай, - прошептала она. - Позаботься об Ирине ради меня и Феодоры. И, конечно, береги себя.
   Мгновение спустя Эон и его офицеры без труда и видимых усилий спустились в шлюпку. После того как они оказались в ней, канат отвязали и шлюпка тронулась с места. Офицеры сами сидели на веслах. По аксумской традиции они все начинали простыми воинами и поднимались по служебной лестнице только благодаря личным достижениям. Они были привычны к делу и умело гребли. Шлюпка очень быстро оказалась рядом с военным аксумским кораблем.
   Во время короткого плавания Антонина и Ирина не сводили глаз друг с друга. Они стали близкими подругами - лучшими подругами - за три года совместной работы и борьбы против угрозы вторжения малва. Теперь каждая из них пойдет в пасть зверя своей дорогой. По всей вероятности, они больше никогда не увидятся. Антонина с трудом сдерживала слезы.
   - Боже, как мне будет тебя не хватать, - прошептала она. - Как будет не хватать!
   В тридцати ярдах от нее Ирина отвернулась. Но Антонина заметила, как что-то заблестело в глазах подруги. Как она знала. Ирина тоже старается не разрыдаться.
   Антонина оторвала взгляд от подруги и посмотрела на Эона. Принц сидел на корме. Антонина видела, как его голова медленно поворачивается и он осматривает водную поверхность.
   Она поняла, что Эон уже начал выполнять свое обещание оберегать Ирину от любой опасности.
   Затем, увидев, с какой яростной надменностью Эон расправляет огромные плечи, она не могла не улыбнуться. От вида этих плеч ей стало спокойно.
   У акул, конечно, плеч нет. Но если бы были, именно так огромные акулы встречали бы морских чудовищ.
   Тунца. Кальмаров. Скатов.
   Мясо.
   * * *
   К тому времени, как шлюпка с Ириной достигла цели, другие шлюпки также подтягивались к аксумскому кораблю от римских со своим собственным грузом.
   На трех шлюпках стояли бочки с порохом. Две перевозили латунные трехдюймовые пушки, по одной на каждой шлюпке. А еще на двух плыли сирийские гренадеры с женами и детьми, которые сами вызвались сопроводить Ирину в Индию. Они будут обучать - если все пойдет хорошо - силы императрицы Шакунталы обращению с пороховым оружием.
   Маленькие ручки Антонины крепко держались за палубное ограждение. Пока ее муж Велисарий был в Индии, он сделал все, что было в его силах, чтобы там началось восстание. А он не тот человек, который забывает или бросает тех, кого сам послал на подобное дело.
   "Только не мой муж", - подумала она гордо. С чувством собственницы.
   Она не знала будущего. Но Антонина не удивилась бы, узнав, Что в будущем человечества - любом из возможных - имя Велисария станут помнить за две вещи - если ни за что другое: военная гениальность и верность.
   Она в последний раз посмотрела на маленькую фигурку своей лучшей подруги Ирины. Та уже находилась довольно далеко. Антонина отвернулась от палубного ограждения. Затем пошла, скорее Промаршировала на нос собственного корабля и уставилась на воду Средиземного моря.
   Теперь она смотрела на юго-запад, на Александрию.
   Она снова схватилась за палубное ограждение, причем еще крепче, чем раньше.
   Антонина молча дала клятву. Если Ирина без проблем доберется до Индии, то она сама не окажется на мели. Если у восстания в Андхре возникнут преграды, то только не потому, что Антонина провалила свое задание.
   Она возьмет Александрию и Египет и восстановит власть империи. Она наденет узду на эту огромную провинцию, воспользуется ее ресурсами и навыками проживающих там людей и превратит ее в оружейную мастерскую Рима для войны против малва Кроме всего прочего, оружейная мастерская будет использоваться для поддержания Шакунталы и восставших индусов. Многие орудия отправятся на юг. Пушки, ракеты, порох, а также мужчины и женщины, которые нужны, чтобы ими воспользоваться и обучить других.
   На юг, в Аксумское царство. Затем через Эритрейское море в Махараштру. Каким-то образом, каким-то путем это оружие попадет в руки молодой императрицы, которую Велисарий освободил из плена.
   Антонина сжала палубные ограждения, гневно глядя на пока невидимых людей, которые будут противостоять ее воле. Те же самые люди - по крайней мере тот же тип людей - которые всю жизнь насмехались над нею.
   Если бы акула в этот момент увидела маленькую женщину на носу римского военного корабля, она бы узнала ее. Конечно, она не узнала бы тело пикантные формы Антонины даже отдаленно не напоминали рыбьи - и примитивный разум акулы не смог бы оценить интеллект женщины.
   Но акула бы знала. О, да. Ее собственные инстинкты определили бы родственную душу.
   Голодную. Жаждущую мяса.
   Глава 23
   Месопотамия.
   Лето 531 года н. э.
   По прибытии в Пероз-Шапур Велисарий объявил первый долгий привал с начала марша. Они вышли из Константинополя три месяца назад и еще ни разу по-настоящему не отдыхали. Армии предстояло стоять в Пероз-Шапуре семь дней. Всем солдатам дали увольнительные, чтобы насладиться городом, за исключением военной полиции. В ней оказались представители всех подразделений, и выступать в роли военных полицейских им предстояло по очереди.
   После объявления прекрасной новости перед выстроенными рядами армии Велисарий как можно быстрее отправился в свой шатер. На это ушло десять минут - как раз столько времени, сколько войска радостно выкрикивали его имя. Вместо себя он оставил Маврикия, и именно Маврикию предстояло предупредить солдат - мрачно, жестко, так, что кровь могла застыть в жилах относительно судьбы тех, кто по каким-то причинам неправильно воспользуется гостеприимством персов.
   Но армия не удивилась и не возмутилась грубыми словами Маврикия. Наоборот - даже на его краткий садистский монолог ответили приветствиями.
   Хотя следует признать, им восхищались не в течение десяти минут. Улыбающиеся солдаты не сомневались: угрозы реальны и их мгновенно приведут в исполнение, если они в самом деле что-то отмочат. Просто в предупреждениях не было необходимости.
   Солдаты пребывали в отличнейшем настроении. Как им и следовало.
   Во-первых, впереди их ждала неделя, на протяжении которой не потребуется маршировать по пустыне. Вообще нигде не потребуется маршировать.
   Во-вторых, эту неделю предстояло провести в большом и густо населенном городе. Не спать на земле. Персы уже организовали кровати. Ну, не совсем кровати, конечно, настилы, но тем не менее.
   Наконец - о, радость! - перед ними открывалась восхитительная перспектива провести эти дни в большом и густо населенном городе не с пустыми карманами. У каждого солдата имелись деньги.
   На самом деле больше денег, чем кто-либо из них когда-либо видел. Персидский император неведомо для себя и невольно проявил щедрость - после того как армия покинула его усадьбу, там осталось не более трех унций золота. А может, и не осталось. Более того, армия взяла большие трофеи у разгромленной армии малва. Поэтому небольшая армия Велисария чувствовала себя великолепно. Может, лучше, чем какая-либо армия в истории.
   Они знали это - и персы в Пероз-Шапуре тоже знали это. В любом случае римские солдаты пользовались бы популярностью, Даже если бы пришли без единой монеты в кармане. Ведь Велисарий и его люди нанесли единственное серьезное поражение армии малва со времени вторжения ее в Персию. И если Куруш и его семьсот копьеносцев получили свою долю приветствий и славы, большая часть славы все-таки досталась римской армии.
   Жители Пероз-Шапура только что были избавлены от перспективы в самом скором времени держать осаду, а люди, которые Избавили их от этой опасности, оказались еще и способны обеспечить большой приток наличности в город.
   Да здравствуют герои-победители!
   Когда римляне входили в Пероз-Шапур, на всех улицах стояли Приветствующие их персы. Многие из них пришли туда просто Поаплодировать. Другие - купцы, хозяева таверн, проститутки, ювелиры - руководствовались и другими мотивами. Простыми, совершенно понятными мотивами, которые устраивали простых римских солдат, не ищущих сложностей.
   Поэтому, отправляясь в шатер, Велисарий не беспокоился. Он не ожидал никаких неприятностей во время остановки армии в Пероз-Шапуре. А полководцу требовалось время для себя, когда его никто не отвлекает.
   Он хотел подумать. И рассмотреть возможность.
   * * *
   В середине третьего дня к нему в шатер пришел Баресманас.
   - Почему ты не остановился в городе? - спросил перс после того, как его пригласили зайти.
   Шахрадар внимательно осмотрел аскетическое жилье. Во время кампании Велисарий никогда не держал у себя ничего лишнего. Если не считать амфору с вином и прохладный ветерок, который проникал внутрь сквозь не занавешенный вход, по шатру полководца никто бы не сказал, что его владелец наслаждается хорошо заслуженным отдыхом.
   Велисарий поднял голову. Он полулежал на спальном настиле, подложив под спину подушку. Ее в свою очередь подпирал сундук, в котором лежали личные вещи полководца. Улыбнувшись, он закрыл книгу и показал на стул, приставленный к небольшому письменному столику. Стол и стул были единственными предметами мебели в шатре.
   - Присаживайся, Баресманас. Ты выглядишь усталым. Персидский господин благородного происхождения почти повалился на стул и вздохнул.
   - Да, я в самом деле устал. Город - сумасшедший дом. Люди развлекаются и гуляют круглосуточно. Днем и ночью!
   - Бесстыдно и с полным наслаждением, как я подозреваю, - улыбнулся полководец. - И ты не можешь заснуть. И не можешь спокойно подумать. К своему удивлению ты тепло вспоминаешь походный шатер.
   Баресманас усмехнулся.
   - Ты предполагал подобное, - заметил он.
   - Мне никогда не доводилось видеть, как персидские войска празднуют победу. Может, это тихие скромные ребята...
   - Ха-ха!
   - Нет? - улыбнулся Велисарий. - Но я очень хорошо знаю римских солдат. Да они с ума сведут всех демонов ада, только одним создаваемым ими шумом.
   Полководец склонил голову набок.
   - Надеюсь, никаких серьезных проблем не возникло?
   Баресманас покачал головой.
   - Нет, нет. Конечно, мамочки жалуются. Их возмущает поведение собственных распутных дочерей. Но даже их, как кажется, гораздо больше беспокоят несчастливые последствия через девять месяцев, чем то, что сейчас происходит в городе. Ты знаешь, мы, арии, очень сильно хмуримся, если ребенок оказывается незаконнорожденным.
   Велисарий улыбнулся.
   - Все известные мне народы не испытывают особой радости от незаконнорожденных детей. Но затем каким-то образом с этим мирятся.
   Он почесал подбородок.
   - Может, сделать пожертвование от армии? Как ты думаешь? Передадим в нужные руки, особо не рекламируя. После того, как оставим город. Может, городскому правительству?
   Баресманас задумался над вопросом.
   - Наверное, лучше священнослужителям. - Затем пожал плечами и добавил: - В любом случае это не будет серьезной проблемой. Мамочки скорее смущены, чем злы. Кажется, твои ребята сделали несколько официальных предложений руки и сердца - в некоторых случаях даже на следующий день после появления в городе! И мамочки не знают, как на них отвечать. Ты, возможно, в курсе, что наши традиции в этом вопросе более сложны, чем ваши.
   Велисарий на самом деле прекрасно знал брачные традиции персов. В отличие от простой моногамии христиан, к которым относились римляне, персы признавали несколько различных форм брака. Фундаментальный, который они называли патиксаях, очень похож на христианский брак, если не считать разрешенной полигамии. Но юридический статус имели и другие виды брака, включая так называемый "только на определенный период времени".
   Велисарий улыбнулся. Он был уверен: сирийские войска, которые давно знают персов, уже поделились своими знаниями с другими солдатами его армии.
   Мгновение спустя улыбка сошла с его лица и оно приняло задумчивое выражение.
   - Мне пришло в голову, Баресманас...
   Шахрадар перебил его. На его лице тоже играла задумчивая Улыбка.
   - Римские войска проведут в Месопотамии немало времени, кампания предстоит долгая. Не исключено, затянется на несколько Лет. Благодаря своему расположению Пероз-Шапур станет одной из Центральных баз, а по всей вероятности, и главной базой вашего военного присутствия. Солдаты - люди, не животные. Многие из них будут страдать от одиночества, причем не только от похоти и желания ее удовлетворить, а от необходимости сердечной близости.
   Как и много раз в прошлом, Велисарий снова был поражен какой-то таинственной схожестью работы собственного ума и ума человека, сидящего напротив него в шатре. Он вспомнил о старой дружбе, возникшей между ним и Раной Шангой во время путешествия по Индии. Там разница в рождении и воспитании тоже не стала барьером - даже если Шанга и считался врагом. На мгновение Велисарий задумался, как обстоят дела у короля раджпутов в Бактрии.
   "Подозреваю: слишком хорошо. Хотя я не могу не пожелать ему удачи - по крайней мере в жизни, если не в достижении цели".
   Он заставил себя вернуться к текущему моменту.
   - Думаю, мы можем договориться так, что это устроит всех, Баресманас. Поговори с вашими священнослужителями. Если они готовы сотрудничать, то я поговорю со своими солдатами и предложу им подходить к романтическим знакомствам... как бы лучше выразиться? Ну...
   Шахрадар улыбнулся.
   - С перспективой на более длительные отношения, - предложил он. - Ну, для тех, кто неисправимо вульгарен и имеет узкий кругозор, можно гарантировать восстановление прежнего холостяцкого статуса.
   Баресманас потрепал бороду. Он явно был удовлетворен. Баресманас всегда внимательно относился к своей внешности и любил выглядеть ухоженным. Он воспользовался остановкой в Пероз-Шапуре, чтобы, в частности, подстричь бороду и придать ей должную форму. Поэтому теперь с удовольствием к ней прикасался.
   Однако большая часть удовольствия очевидно происходила от перспективы решения проблемы. Пока небольшой проблемы. Но небольшое напряжение, если им вовремя не заняться, имеет склонность к разрастанию.
   - Да, да, - задумчиво произнес он. - Не ожидаю проблем со священниками. А с мамочками проблем должно быть еще меньше! В конце концов все персы заинтересованы в том, чтобы незаконнорожденные дети не появлялись на свет. Отсутствие отца несложно объяснить - в особенности если ребенку поступают алименты.
   Он посмотрел на полководца. Немного скептически. Велисарий понял, что означает взгляд, и пожал плечами.
   - Алименты - не проблема. Армия богата. Более половины средств находятся в моем ведении. Многие из них - моя собственная доля. Остальное фонд для поддержки получивших увечья, вдов и сирот. Распределяю его я. И в той, и в другой части немало богатств.
   - А сами твои солдаты?
   - Я не могу тебе обещать, Баресманас, что все они подойдут к делу с должным чувством ответственности. Однако учти: я не разделяю обычного мнения, что у солдат - нравственность уличных котов. Но я также не могу назвать их образцами нравственности и незыблемых моральных устоев. Многих из моих солдат совершенно не волнует, сколько незаконнорожденных детей они оставили после себя. И это если не считать тех, кто любит этих похвастаться. Но я, конечно, донесу до своих людей все, о чем мы говорили. Если мой командный состав меня поддержат, а они поддержат...
   Он замолчал ненадолго, наслаждаясь словами. "Конечно, поддержат. О, да, это - моя армия!"
   - ...то солдаты начнут внедрять собственные обычаи. Армии склонны к консерватизму. Если у них станет привычным жениться на персиянке во время кампании в Месопотамии, пусть ради удобства, но тем не менее официально жениться, то они будут с неудовольствием и осуждением смотреть на тех своих товарищей, кто не желает следовать традициям. А это плохо, если твои товарищи тобой недовольны.