Дрейк Дэвид. Щит судьбы (Велиcарий - 3)

   Он провел тонкими длинными пальцами по густым волосам. Хмурился он теперь меньше, на лице появилась задумчивость ученого.
   - На протяжении всех веков, когда мы, персы, и вы, римляне, сражались друг с другом, было совершено немало зверств. Обеими сторонами, обеими, отмахнулся он от незаданного вопроса. - Тем не менее я не могу вспомнить ни одного случая такого зверства, такой массовой жестокости. Ни одного.
   - И не было ни одного, - уверенно подтвердил Баресманас. - По крайней мере, в таких масштабах. И давайте также отметим, что несмотря на все зверства с обеих сторон, все то зло, в котором мы повинны, воюя друг с другом, также имели место и другие случаи - случаи проявления щедрости и рыцарства. Он оценивающе посмотрел на Велисария.
   - Твое милосердие в Миндусе - один из самых выдающихся примеров.
   - Прекрасно сказано! - воскликнул племянник. Куруш выпил кубок до дна. Когда он поставил кубок назад на стол, его лицо одновременно выражало радость и грусть. - Я знаю, - рассмеялся он. - Когда я был там, какое-то время не сомневался: мне перережут горло. - Он слегка содрогнулся. - Трое ваших чертовых ассирийцев положили меня на землю. Вот ведь низкие грубые твари! И улыбались, как волки. Да и вообще всем своим видом напоминали волков, когда спорили, кто из них меня первым укусит. То есть порежет.
   Он улыбнулся Маврикию.
   - А затем подъехал один из ваших фракийцев и обратился к их разуму. Частично убедил их натянутым луком, частично - напомнив о том, сколько денег они могут за меня получить.
   Маврикий улыбнулся в ответ.
   - И сколько за тебя заплатили? Куруш фыркнул.
   - Достаточно, чтобы обеспечить этих трех ассирийцев до конца жизни! Поверите, эти чертовы варвары запросили... - Он резко замолчал. - Но я отклонился от темы. Это случилось три года назад. Сегодня же здесь находятся малва и, как справедливо заметил мой ученый дядя, от них нам не следует ждать снисхождения или терпимости.
   - Это не в их правилах, - согласился Велисарий. - Аристократы из народности малва очень богаты. Их ни в коей мере не интересует выкуп. А войска, которые могли бы им заинтересоваться, полностью подчинены их власти.
   Он выпил кубок до дна.
   - Малва хотят покорить мир. Не меньше. И они намереваются править миром железной рукой. Харк - только первое зверство из многих, которые они совершат в Персии, а затем и в Риме, если Персия падет. Но это ни в коем случае не первое вообще. Ни в коем случае. - Лицо полководца приняло суровое выражение. - Я был в Ранапуре, когда малва подавили восстание. Когда малва наконец ворвались в этот великий город, две тысячи людей все еще оставались живы. Через пять дней, на протяжении которых денно И нощно совершались немыслимые зверства, осталось не более пятидесяти человек. Несколько молодых женщин благородного происхождения, оказавшихся достаточно крепкими, чтобы вынести это испытание. Потом их продали в рабство.
   На мгновение шатер погрузился в тишину. Все собравшиеся выглядели угрюмо.
   - Продолжай, пожалуйста, - наконец попросил Маврикий.
   - После того как малва завершили покорение Харка, основная часть их армии отправилась дальше, вверх по реке, в сопровождении более сотни небольших судов. Оставшийся флот ждал в Харке пока малва укрепляли порт. Как мы предполагаем, эти корабли вернутся назад в Индию за провизией, когда муссоны подуют с нужной стороны. - Куруш посмотрел на вход в шатер, словно за подсказкой, когда это произойдет. - Сейчас начало июня. Примерно через месяц ветер изменит направление. Велисарий кивнул.
   - Их флот пойдет в Бхаруч в июле, - сказал он. - Затем, пополнив запасы, они отправятся в обратное путешествие где-то в конце октября. Самое позднее - в начале ноября.
   - А какова их реальная военная мощь? - спросил Кутзес. Куруш положил ладони на стол и откинулся назад, на подушки.
   - Вам будет в это сложно поверить, но...
   - Не будет, - сказал Велисарий уверенно и бросил предупреждающий взгляд на Бузеса и Кутзеса.
   - Основываясь на моих собственных наблюдениях, я оцениваю общее число их солдат - не считая большой гарнизон, оставленный ими в Харке, - в двести тысяч человек.
   Когда римляне не отреагировали, как он того ожидал, глаза Куруша слегка округлились. Маврикий откашлялся.
   - Ты не мог бы разделить их по родам войск? - попросил хилиарх.
   Куруш задумался.
   - Не думаю, что кавалерия насчитывает более сорока тысяч. Основная часть их войска - пехота, причем пехота весьма среднего качества. Конечно, йетайцы очень свирепы и жестоки во время битвы, но, как кажется, малва используют их как прослойку в рядах обычных войск. Разбавляют ими слабоватую пехоту для придания ей нужной степени жестокости и свирепости.
   - Именно так малва использовали йетайцев, когда я был в Индии, вставил Велисарий. - Во время сражения их основная задача - обеспечить подчинение простых солдат военачальникам. Йетайцы абсолютно безжалостны по отношению к дезертирам и отстающим солдатам.
   Куруш кивнул.
   - Пехота вооружена традиционным оружием. Копья, мечи, топорики. Доспехи по большей части - просто жалкие. Как я и говорил, войска весьма среднего качества. - Он пожал плечами. - Но количество... Таким количеством они и подавляют своих пробников. После того, как внесли сумятицу в его ряды демоническим оружием.
   - Опиши оружие, - попросил Велисарий.
   Куруш виновато развел руками.
   - Сделаю все, что смогу, Велисарий, но не забывай: я только видел эти проклятые изобретения на значительном расстоянии. И вообще не уверен, что именно я видел.
   - Тогда давай сделаем наоборот. Я расскажу тебе, что, по моему мнению, использовали малва, а ты меня поправишь, основываясь на последнем опыте.
   Перс кивнул. Велисарий отхлебнул вина и начал говорить:
   - Я думаю - на самом деле: надеюсь, - что они привезли оружие только трех видов. Это пушки, используемые во время осады, ракеты и гранаты.
   Вспоминая увиденное им в Индии, Велисарий подробно описал три вида оружия, сделанного на основе пороха.
   - Ракеты используются практически так же, как мы, римляне, традиционно используем полевую артиллерию. Слабым местом ракет является их большая неточность...
   Он замолчал на мгновение, борясь с искушением. Его собственные ракеты, которые он назвал "катюшами", во время испытаний продемонстрировали довольно высокую точность. Не такую, как старые добрые катапульты, но они не были непредсказуемыми, как ракеты малва, за полетом которых Велисарию довелось наблюдать.
   При помощи Эйда Велисарий усовершенствовал ракеты, используя мастерство греческих ремесленников, занимающихся металлообработкой. Он даже настоял на изготовлении выхлопного сопла из бронзы. Полководец надеялся, что их точность будет сюрпризом для врага. У него не было оснований не доверять Баресманасу и Курушу или подозревать их в болтливости. Тем не менее...
   Он решил временно не обсуждать свои изобретения и наработки.
   - ...но они компенсируют неточность разрушительной силой и относительной простотой в использовании. Не требуется таскать за собой тяжелую катапульту, чтобы выпустить ракету. Нужен просто желоб и факел или что-то подобное для поджигания ракеты сзади. Более того, от этих ракет лошади врага приходят в панику.
   Куруш кивнул с мрачным видом.
   - Лошадей практически невозможно успокоить, когда на тебя летят ракеты.
   Велисарий снова колебался, разрываясь между необходимостью сохранять тайну и своим обычным нежеланием держать что-то в секрете от союзников. В этом случае победило второе.
   - Это не совсем так, Куруш, - сказал он.
   Увидев удивление на лице молодого человека, Велисарий хитровато улыбнулся.
   - Когда-то я думал точно так же - когда впервые увидел ракеты в действии. Однако мой дальнейший опыт научил меня, что лошади могут привыкнуть к звуку порохового оружия. Секрет в том, что они должны привыкать к нему с детства. Если звук впервые слышит уже взрослая лошадь, то да, она впадает в панику. А если ее жеребенком приучают не бояться этого оружия, то она прекрасно справляется в дальнейшем.
   Он кивнул на приоткрытый вход в шатер.
   - Например, мои лошади, которые тянут на себе колесницы с "катюшами", специально выбирались по одному признаку: они не впадают в панику при звуках стрельбы. Большинство людей из моего окружения ездят на лошадях, привычных к звукам порохового оружия.
   Двое персов за столом в задумчивости теребили бороды. Для Велисария их мысли были очевидны. Совершенно очевидны.
   "Великолепные новости. Но у нас, персов, нет порохового оружия, при помощи которого мы могли бы дрессировать наших лошадей. Как бы украсть его у врага? А еще лучше - убедить римлян поставить нам эти дьявольские штучки?"
   Несколько секунд Велисарий и Баресманас неотрывно смотрели друг на друга. Затем, после едва заметного кивка полководца, Баресманас отвернулся.
   "Мы обсудим этот вопрос позднее", - означал кивок. Это, но не только: "У меня по данному поводу есть свое мнение, однако..."
   Этого оказалось достаточно.
   Баресманас был опытным дипломатом и прекрасно знал о противоречиях, которые несомненно бушуют среди римлян по поводу этой деликатной проблемы. Союзничество с Персией - одно дело. Обеспечение давних врагов пороховым оружием - совсем другое.
   Не было смысла дальше обсуждать этот вопрос, поэтому Баресманас сменил тему.
   - А что там с фанатами? - он кивнул на Куруша. - Судя по словам моего племянника, они используются только в ближнем бою.
   - Он абсолютно прав. Это их предназначение. Я ни разу не видел в Индии, чтобы они использовались каким-то другим образом.
   Теперь Велисарий решил раскрыть секрет. В любом случае враги почти точно знали его. Часть шпионов должна была скрыться с бойни на ипподроме, когда Велисарий и Антонина разбили организованное малва восстание "Ника". В любом случае тела предателя Нарсеса и его сообщника Аджатасутры так никогда и не нашли. Как считали Велисарий и Феодора, бывший главный камерарий, давившийся просто легендарным коварством и хитростью, смог Убежать.
   И полководец начал говорить:
   Моя жена командует нашим единственным отрядом гренадеров, называемым Когортой Феодоры. Ей удалось использовать гранаты и по-другому. Она научилась применять их и на большом рас стоянии.
   Он вкратце описал метод, используемый гренадерами Антонины, - вид пращи, из которой выпускается граната.
   - Тем не менее расстояние все равно невелико, - закончил он. - Мы говорим о дальности полета стрелы из лука, но не больше.
   Баресманас с Курушем понимающе кивнули. Персидские воины знатного происхождения никогда не жаловали пращу, но прекрасно знали, что это такое.
   Велисарий подлил себе еще вина, затем, оглядев собравшихся за столом, добавил вина Бузесу и Баресманасу.
   Поставив амфору на стол, полководец задумался, почему в шатре нет ни одного слуги. Этот факт сказал ему многое о хозяине шатра, и все выводы были одобрительными.
   В некотором роде Куруш казался не от мира сего, витающим в облаках. Если быть более точным, то он витал в облаках так, как часто витают очень богатые люди. Они так привычны к слугам и комфорту, что воспринимают их как естественную часть жизни. Но в том, что касается военного дела, Куруш, очевидно, смог избавиться от предрассудков своего класса. Он был проверен в сражениях, не раз в них участвовал и не делал ошибки лиц благородного происхождения, которые часто забывают, что люди, стоящие гораздо ниже их на иерархической лестнице, тоже имеют уши, мозг и языки. Поэтому пусть лучше и он сам, и его высокопоставленные гости сами себе разольют вино.
   Глотнув еще немного великолепного вина, Велисарий продолжил говорить:
   - Наверное, пока ты, Куруш, не видел пушки в действии. Они обычно используются при осаде городов. Это большие, тяжелые и уродливые приспособления. Они абсолютно бесполезны во время сражения в открытом поле. Но в самом скором времени тебе предстоит увидеть их в Вавилоне. Малва определенно доставят их туда, чтобы разбить стены.
   - Какова их мощность? - спросил Баресманас.
   - Представьте самую большую катапульту, которую вы когда-либо видели, а затем умножьте силу разрушения в три раза. Нет, даже лучше в четыре или пять. - Он пожал плечами. - По моему мнению, малва их не очень эффективно используют, По крайней мере, если судить по тому, что я видел в Ранапуре. Но там им этого и не требовалось. Ранапур был великим городом, там самые высокие и самые толстые стены, которые мне когда-либо доводилось видеть. К тому времени, как пушки сделали свое дело - хотя на это потребовалось несколько месяцев, - великие стены превратились в груду камней.
   Куруш скорчил гримасу.
   - Стены Вавилона не сделаны из кирпича. Очень жаль. По крайней мере, обожженного кирпича там нет. Когда-то внешние стены были сложены из него, но ведь город пустует уже несколько столетий. На протяжении многих лет окрестные крестьяне растаскивали хорошие кирпичи и использовали при строительстве домов. Осталась только основа - булыжники. Внутренние стены все еще стоят, но они сделаны не из обожженного в печи кирпича, а из кирпича, высушенного на солнце. После стольких лет - столетий! - они не крепче, чем земляные.
   - Но это толстые стены, так? - уточнил Маврикий. Куруш кивнул.
   - О, да! Очень толстые. Наружные стены до сих пор составляют более пятидесяти футов в толщину, а перед ними - крепостной ров шириной в сто ярдов. Внутренние стены двойные, между ними проложена дорога. Считая эту дорогу - она примерно семь ярдов шириной - внутренние стены в общем составляют где-то двадцать ярдов.
   Глаза Маврикия округлились. Кутзес тихо присвистнул, покачал головой.
   - Боже праведный, - пробормотал он. - Я и подумать не мог, что древние строили с таким размахом.
   Бузес фыркнул.
   - Почему нет, брат? Ты же видел египетские пирамиды. Я знаю, что видел. Я стоял рядом с тобой, когда ты тихо присвистнул, качал головой и повторял: "Боже праведный! Я и подумать не мог, что древние строили с таким размахом".
   Комната взорвалась смехом. Даже Кутзес после того, как несколько секунд хмурился на брата, уныло усмехнулся.
   Однако веселье продолжалось недолго. Вскоре все вернулись в мрачной действительности.
   И снова в душе Велисария боролись два импульса. С одной стороны, необходимость хранить тайну, в особенности тайну существования магического кристалла по имени Эйд, с другой - необходимость, вернее - желание быть откровенным с новыми союзниками.
   Он решил следовать опасным средним курсом. Откашлялся и заговорил:
   - На самом деле я думаю, что структура стен Вавилона окажется вашим, то есть нашим преимуществом. Пушечные выстрелы, в любом случае - пушечные выстрелы из гигантских осадных орудий малва, не выдерживают никакие стены будь то кирпичные или сложенные из огромных валунов. На самом деле нам повезло, если мы имеем толстые, мягкие стены. Такие стены просто впитают то, что в них будет выпущено, вместо того чтобы пытаться отклонить удар.
   Все собравшиеся за столом, за исключением Маврикия, глядели на него удивленными округлившимися глазами. Маврикий просто поджал губы и смотрел в кубок.
   Маврикий был единственным из собравшихся в шатре, кто знал секрет Велисария. Наконец полководец открыл его ему, несколько месяцев назад, после возвращения из Индии. Велисарий всегда чувствовал себя виноватым на протяжении всех месяцев, пока держал существование Эйда в тайне от Маврикия. Поэтому когда наконец он рассказал Маврикию об Эйде, то постарался компенсировать свою вину, поделившись с Маврикием откровениями Эйда в большей степени, чем с кем-либо, даже Антониной.
   И если вначале он делал это из чувства вины, то вскоре его мотивы изменились. На самом деле Велисарий нашел Маврикия самым полезным советчиком - когда дело дошло до советов Эйда по военному делу. Велисарий не особо удивился, что флегматичный и практичный фракиец лучше всех понимал часто странные и дикие для всех остальных советы Эйда.
   - Ты видел это в Индии? - спросил Куруш. - Подобные укрепления?
   Маврикий бросил на Велисария быстрый, предупреждающий взгляд. Хилиарх прекрасно знал, где Велисарий видел "подобные укрепления". Не в Индии, а в видениях. Видениях, которые отправлял ему в мозг Эйд, посвященных осаде городов в будущем. В особенности Маврикия заинтересовала теория и практика великого знатока укреплений, который будет жить через тысячу лет. Человека по фамилии Вобан, который родится в стране под названием Франция.
   - Не прямо, Куруш. Но я заметил к концу осады Ранапура, что разбитые стены на самом деле лучше противостоят пушкам, чем раньше, когда они еще стояли целыми.
   Ментально он похлопал себя по спине. В конце концов, это не ложь в чистом виде. Он успокаивал себя мыслью, что разрушенные стены Ранапура если вспомнить - на самом деле неплохо противостояли пушкам. Даже если он и не заметил это, когда наблюдал за осадой.
   К счастью, ложь проскочила. Куруш с Баресманасом вздохнули с облечением и поэтому не стали дальше расспрашивать Велисария.
   Теперь разговор повернутся к относительной слабости конницы малва, в особенности тяжелой конницы, и обсуждению того, как союзным силам лучше всего этим воспользоваться. Но их вскоре прервали.
   В шатер вошел персидский офицер со знаками отличия, указывающими, что он является императорским курьером. Он извинился и приблизился к столу. Курьер склонился к уху Баресманаса и стал что-то ему нашептывать. Велисарий вежливо отвернулся и отвлек внимание римлян, рассказывая какой-то анекдот из времен осады Ранапура. Анекдот, включающий оценку сравнительных достоинств кавалерии раджпутов и йетайцев, оказался достаточно любопытным, чтобы полностью завладеть вниманием Бузеса и Кутзеса! Маврикий сделал вид, что тоже заинтересовался. Однако Велисарий обратил внимание, что Куруш его совершенно не слушает. Лицо молодого шахрадара было напряжено. Что бы там ни шептали в ухо Баресманаса, племянник явно догадывался о содержании донесения. И был очень не рад утвердиться в своих подозрениях.
   Когда курьер ушел, Баресманас посмотрел на Велисария. Во взгляде одновременно читались извинение и просьба.
   Понимая, Велисарий поднялся с подушек.
   - Уже поздно и мы устали, - объявил он. - Думаю, нам лучше продолжить обсуждение в другой раз. У нас будет достаточно возможностей поговорить во время марша на юг.
   Остальные римляне тут же последовали его примеру. Через две минуты они уже садились на лошадей за пределами шатра и отправились в разбитый неподалеку римский лагерь.
   - Что-то наклевывается, - заметил Кутзес.
   - Политика, - объявил его брат. - Должно быть, она. Велисарий удивился. Абстрактно он знал, что Бузес и Кутзес не дураки. Но братья вели себя так глупо во время его предыдущей встречи с ними три года назад, что он не ожидал такой проницательности. Однако ничего не сказал в ответ. По крайней мере, до тех пор, пока они с Маврикием не расстались с братьями у их шатра и не отправились дальше к фракийской части лагеря.
   - Ты знаешь: он ведь прав, - заметил Маврикий. Велисарий кивнул.
   - У персов кризис с престолонаследованием. Хосров совсем недавно занял трон, а у него полно сводных братьев. В частности Ормузд очень недоволен сложившейся ситуацией. Если бы малва не вторглись в Персию, там бы скорее всего началась гражданская война. Персы могут сколько угодно насмехаться над нами в связи с усыновлением Фотия Феодорой и Юстинианом, но у них своя печальная история. Вспомни, что происходило вокруг престола при смене правителей. Сколько раз в прошлом в Персии после смерти Императора начиналась гражданская война. Один из претендентов Из Династии Сасанидов боролся против другого. А иногда и трое, и Даже четверо одновременно.
   Еще какое-то время они ехали молча. Затем Маврикий улыбнулся.
   - Кстати, я думаю, ты неплохо справился, - заявил он. - Я имею в виду, с враньем. В особенности мне понравились разрушенные стены Ранапура. Звучало очень правдиво. Тебе удалось полостью избежать неприятной ситуации. А то как бы ты объяснял паре персидских сахрдаранов, что твой опыт с укреплениями это совет какого-то варвара, галла ни больше ни меньше, который еще родится через тысячу двести лет.
   Велисарий скорчил гримасу. Маврикий продолжал весело рассуждать.
   - Однако один раз ты здорово лопухнулся. Когда упомянул, что, как ты надеешься, у малва из нового оружия есть только осадные орудия, ракеты и гранаты.
   Велисарий скорчил гримасу. Но Маврикий явно вознамерился обсудить все.
   - Это была серьезная оговорка. Надеешься! К счастью, персы ничего не поняли. А то могли бы спросить: а какое оружие ты боишься увидеть?
   Хилиарх хитро посмотрел на полководца.
   - И что бы тогда им ответил?
   Велисарий смотрел прямо перед собой. Молчал. Выражение его лица оставалось угрюмым.
   - М-да, это было бы трудновато, - усмехнулся Маврикий. Он попытался спародировать баритон Велисария:
   - Надеюсь, не увидим мобильную артиллерию. Или, что еще хуже, пистолеты. Знаете - те, которые мы, римляне, пытаемся воссоздать в рамках нашего тайного оружейного проекта, основываясь на видениях из будущего. Их нам показывает магический кристалл, который некоторые из нас называют Талисманом Бога. Правда, успехов пока не добились. Дело идет трудно.
   Они остановились у шатра, в котором жили вместе. Велисарий спрыгнул на землю. Уже стоя на своих двоих, посмотрел вверх на ухмыляющегося Маврикия.
   - Я очень верю в Иоанна Родосского, - твердо, даже жестко сказал Велисарий.
   Маврикий покачал головой.
   - Это потому, что ты никогда с ним вместе не работал. Хилиарх тоже спрыгнул на землю и последовал за Велисарием в шатер.
   - А мне в отличие от тебя пришлось, - добавил он ворчливо. - Очень запоминающийся опыт. Поверь мне.
   Глава 9
   Родос.
   Лето 531 года н. э.
   - Прячься, идиотка!
   Антонина нырнула за баррикаду. Как раз вовремя. Послышался резкий, мерзкий звук. Скорее треск. Что-то среднее между треском и жужжанием. Мгновение спустя над ее головой с шипением пролетел некий предмет. Ну не совсем над головой, но очень близко.
   Из-за другой баррикады высунулась голова Иоанна. Когда Антонина тоже выглянула с опаской, то встретилась с взглядом голубых глаз морского офицера. Он гневно смотрел на нее.
   - Сколько раз тебе можно повторять?! - рявкнул он. - Это опасно!
   Другие наблюдатели за испытаниями оружия, пять римских офицеров, начинали подниматься из-за тяжелых деревянных баррикад, которые с трех сторон окружали проходившую испытания пушку.
   Можно сказать - усопшую пушку. Почившую во время испытаний. Она лежала на боку, вылетев из тяжелой деревянной люльки, а один из припаянных железных брусков, составлявших ствол, отсутствовал. Увидев обожженную дыру по всей длине ствола на месте отлетевшего куска, Антонина скорчила гримасу. Именно этот брусок с шипением и жужжанием пролетел почти над ее головой. И она лишилась бы головы, если бы не пригнулась вовремя.
   Иоанн вышел из-за баррикады. Ступал он тяжело.
   - Все! Все! - закричал он, отвел взгляд от группы сгрудившихся у пушки римских офицеров и повелительно показал указательным пальцем на Антонину. С этого дня и навсегда этой женщине запрещается присутствовать при испытаниях! - объявил он. - А вам я приказываю обеспечить выполнение моего распоряжения!
   Гермоген откашлялся.
   - Это невозможно, Иоанн. Ты же знаешь: нами командует Антонина. И тобой, и мной. Получен императорский мандат. Если ты желаешь проинформировать императрицу Феодору об отмене тобой ее приказа, вперед, действуй. Но только сам, без меня.
   - Я лично предпочел бы помочиться на дракона, - пробормотал другой офицер, молодой сириец по имени Евфроний, старший помощник командующей Когортой Феодоры, то есть подчиняющийся только Антонине.
   Офицер, командующий пехотой, стоявший рядом с ним, который занимал такое же положение, как и Евфроний, только у Гермогена, кивнул с самым серьезным видом.
   - Я тоже, - согласился Калликстос. - На большого, проснувшегося, голодного дракона...
   - Охраняющего свои клады, - закончил другой офицер. Этот человек, Ашот, командовал фракийскими катафрактами, которых Велисарий отправил сопровождать жену во время путешествия в Египет.
   Последний офицер ничего не сказал. Его звали Менандр и он недавно получил назначение. Теперь он был гектонтархом, теоретически - командующим сотней воинов. Ему недавно исполнилось Двадцать лет, и раньше он никем никогда не командовал. Но звание Менандра являлось простой формальностью. На самом деле он выступал в качестве "особого советника" Антонины.
   Менандр был третьим из трех катафрактов, сопровождавших Велисария во время путешествия в Индию. Двое других, Валентин с Анастасием, остались с полководцем в качестве его личных телохранителей.
   У Менандра не было их опыта фактического участия в сражениях, поэтому ему и дали другое задание. Велисарий считал, что Менандр прекрасно уловил суть порохового оружия и тактики его использования во время путешествия по Индии, поэтому Велисарий с похвалами представил его жене, причем хвалил так, что парень покраснел, как свекла, до кончиков волос.
   Неуверенный в себе, Менандр ничего не сказал. Но он был уверен в том, кому служит. Поэтому расправил плечи и встал рядом с Антониной.
   Увидев, как повела себя оппозиция, Иоанн в отчаянии воздел руки к небу. Все военные, приписанные к проекту, объединились против него!
   - В таком случае я ни за что не отвечаю! - Гневный взгляд голубых глаз снова сфокусировался на Антонине. - Ты обречена, женщина. Обречена, говорю тебе! Тебе судьбой предначертано умереть молодой!