Дрыжак Владимир. Срочное погружение

   После школы Фадин год работал на стройке, потом его забрали в армию, а потом неожиданно для себя он поступил в институт. Став взрослым, Фадин почти не изменился. Он наблюдал жизнь и старался понять, как он может при всех своих достоинствах и недостатках в ней устроиться. И тут обнаружились интересные вещи. Фадин замечал, что, вопреки декларациям, люди добивались успеха, не гнушаясь средствами, и не понимал, как им это удается. Он так не умел. Не умел на экзамене спокойно и легко достать шпаргалку, а наоборот, конфузился и тут же попадался. Не мог при распределении заявить, что не поедет в этот город, потому что жилье не обещают, а у него жена и ребенок. Не мог нагло идти к начальнику отдела и требовать повышения зарплаты, указывая, что повысили тому-то и тому-то, а ему нет - почему? Не мог послать своего непосредственного начальника куда подальше, когда тот просил отсрочить отпуск в силу производственной необходимости, хотя эта необходимость была сродни необходимости купить валенки для поездки в Сочи.
   Всего этого Фадин не мог, и в глубине души завидовал тем, кто может, хотя от этой зависти на душе становилось гадостно, портились настроение и отношения с женой. Постепенно Фадину начало казаться, что вся эта жизнь, кипевшая вокруг, странным образом пытается отставить его в сторону и затолкать в самый дальний закуток, чтобы он не путался под ногами. И непонятно было, то ли жизнь плоха, то ли сам Фадин.
   Он не мог понять, как можно на собрании говорить одно, а в туалете совсем другое? Каким образом получается, что люди бестолковые и и бесполезные имеют приличные оклады и оказываются начальниками, а, наоборот, люди. которые тянут основную работу, получают в среднем меньше остальных, хотя выкладываются больше? Для чего в газетах пишут об успехах на первых страницах, а о недостатках - на последних, и почему недостатки все время одни и те же, а Успехи разные? Зачем нужно перебрасывать северные реки на юг и куда подевались южные? Почему нужно постоянно бороться за мир, если никто не хочет войны?
   Такие вопроси Фадин задавал и себе и другим постоянно. И когда установил, что никто не желает на них отвечать, а напротив, все ищут и находят ответы на такие вопросы, которые он, Фадин, и вопросами-то не считал, сделал вывод, что лучше всего устроить себе такую жизнь в которой нет ни вопросов, ни ответов. Такая жизнь нашлась очень быстро. Она существовала особняком внутри самого Фадина, и нужно было только расширить сферу ее влияния, вытолкнув из себя всю остальную. Так он и поступил. То есть перешел на полное самообеспечение в духовной сфере. Как говорится, ушел в себя и не вернулся.
   В свои тридцать девять лет Фадин удостоился должности старшего инженера, репутации мужика надежного и безотказного. Главной его чертой была предельная исполнительность. Если ему что-то поручали, он исполнял поручение буквально, не привнося ничего своего, но и не убавляя ничего по собственной инициативе. Что именно делать, ему было совершенно безразлично. Надо паять - он паял, надо тащить кабель - тащил, надо написать кучу бумажек - писал. Нельзя сказать, что он не любил работать, нет, Фадин работать любил и умел. И больше того, он с удовольствием совершал каждое телодвижение, работал быстро и аккуратно. Но сам смысл работы, ее цель не интересовали Фадина абсолютно. То есть ни в какой степени. Причем он где-то уголком сознания понимал, что так нельзя жить, но ничего с собой поделать не мог. Возможно, причиной этому было то, что его зарплата практически не зависела от результатов непосредственных усилий. Очень возможно... А возможно и другое.
   Душу он отводил дома. Собрал неплохую библиотеку, купил цветной телевизор, магнитофон, стереокомплекс. Читал, смотрел, слушал. В книгах, журналах, на экране жизнь была прекрасна и удивительна, разнообразна и насыщена. Фадин плюнул на свою и стал жить чужими жизнями. Это было гораздо менее хлопотно и, уж во всяком случае, намного удобнее. Особенно в кресле. И особенно после того, как они с женой купили дачу. У Фадина сразу появилось некое подобие смысла жизни. Надо бы по сделать то и се, купить, достать, добыть. Смысл был отчетливый и выпуклый, потому что в магазине помидоры стоили по рублю за килограмм, а на грядках росли сами по себе - бесплатно.
   Когда Фадин попал в бригаду, его как новичка попытались использовать на побегушках. Первые несколько дней он только и делал, что подносил и относил. А потом отказался. Ему намекнули, что он ведет себя неправильно. И тогда, как в детстве, Фадин взъерошился, взял в руки кусок трубы и заявил, что впредь будет отстаивать принцип самоопределения до конца. С тех пор его стали уважать, но сторонились.
   Постепенно в голове Фадина все начало укладываться на какпе-тп полочки, и довольно скоро он понял что все. Причем что именно все, oн еще не осознал до конца, ясно было только, что количество спокойной жизни перешло, наконец, в качество, и она кончилась раз и навсегда Что-то в нем треснуло, хрустнуло и сломалось. Если теперь он и здесь поплывет по течению, то превратится в говорящую скотину и тогда станет ничуть не лучше этого деда-старожила. И не даром он попал на эту свалку, нет, не даром! Он всю жизнь сюда стремился, сам того не желая, шел целенаправленно, проявив завидное упорство: И своего достиг. И хорошо, что он попал сюда сейчас, а не под старость лет, как этот дед. То-то был бы достойный эпилог!.. Во всяком случае, теперь есть цель - надо отсюда вырваться, и он. Фадин, вырвется отсюда, хотя бы для того, чтобы самого себя убедить в своей способности жить по-человечески.
   Прежде всего, Фадин попытался проанализировать, отличаются ли вновь прибывающие индивидуумы, оседающие на свалке от прочей публики, которая толкалась здесь преимущественно в выходные дни и потом выветривалась. Из разговоров с дедом, частных мнений и косвенных данных получалась следующая картина. Относительно любого посетителя свалки заранее нельзя было утверждать, что он благополучно вернется восвояси или, напротив, окажется в бригаде. Свалка фильтровала народ совершенно непонятным образом, носившим внешне случайный характер. Типа, скажем, каждый сто сорок третий по порядку номеров. Некоторые посетители были завсегдатаями, как, например, один пенсионер, являющийся на свалку и собиравший порезанные книги, которые привозили из библиотек во время кампании по списыванию. С ним ничего плохого не случалось, хотя дед утверждал, что он ездит сюда уже несколько лет. И, напротив, отдельные индивидуумы попадались сразу. Причем их проникновение на свалку имело какой-то фатальный характер. То есть, вдруг обнаруживалось, что человеку позарез нужна какая-нибудь штуковина, которой нигде нет, хоть тресни! Он бросал все и летел на свалку, поскольку, как утверждали друзья и знакомые, там все есть. Из оставшихся на свалке то, что им нужно, не находил никто
   Характер проникновения на свалку, видимо, играл некоторую роль, хотя и не совсем понятно, какую именно. В частности, те, кто приезжал на личном автотранспорте, благополучно ее покидали, если добирались до места на колесах. Если же машина по дороге ломалась или застревала в кювете, то можно было сказать наверняка, что так или иначе водитель попадет в бригаду.
   В общем, проведенный анализ почти ничего не дал в плане понимания механизма действия свалки. Тем более, что главным источником информации являлся все тот же дед. А его способности перевирать любые сведения Фадину были отлично известны.
   Спустя две недели Фадин предпринял еще одну попытку пробраться через канаву в "замороженную зону" При этом он не ставил задачу найти выход со свалки, потому что был уверен, что никакого выхода там нет. Откуда взялась эта уверенность, Фадин не знал, но интуиция подсказывала ему, что эта, так называемая, "замороженная зона" - некий камуфляж, существующий специально для того, чтобы прикрыть что-то или отвлечь от чего-то важного. Что-то в ней не то и не так, как положено быть в нормальном мире.
   Поход удался на славу. Фадин еще раз прошел вдоль канавы по кругу, установил, что она в нескольких местах разветвляется, и ответвления уходят куда-то в глубь территории. Свалка же, вне всяких сомнений, окружает эту "замороженную зону" со всех сторон - это было видно невооруженным глазом. Таким образом, Фадин находился на острове. И в принципе все здесь было так же, как и в первый день. Только теперь шалаш куда-то исчез. Зато появилась узкая просека. Фадин двинулся по ней в глубь леса и вышел на свежевырубленную поляну. Почва на ней вся была искорежена гусеницами трактора, но куда девались бревна и сам трактор, Фадин понять не мог. Следов трактора вокруг поляны обнаружить не удалось, зато обнаружился след от грузовой машины. Фадин шел по этому следу до тех пор, пока тот не исчез Тогда Фадин двинулся назад, заблудился окончательно и решил выдерживать направление на солнце. Вскоре он добрался до опушки, но это оказалась не опушка вовсе, а снова просека, вдоль которой шла только что уложенная линия теплотрассы - две нитки. Фадин, разумеется, удивился, но не так, чтобы уж очень. Он ожидал что-нибудь в этом роде. И был уверен, что теплотрасса никуда не выйдет. Но не возвращаться же назад. Фадин двинулся вдоль труб, и метрах в пятистах обнаружилось, что трубы сварены между собой. Фадин вернулся и прошел в другую сторону. Он был почти уверен, что и там с этими трубами обнаружатся неполадки. Он не ошибся Метров через триста трубы ушли под землю, и стояла какая-то будка, обитая жестью. На будке было написано сажей: "Не влезай убьет!" Тогда Фадин пошел в том же направлении, куда шли трубы, по свежей насыпи и двигался до тех пор, пока она не вывела его на край песчаного бугра, из которого торчала теперь уже одна большая труба. Конец ее был забит деревянной пробкой.
   Этот банальный исход потряс Фадина своей безыскусностью. Какой дурак закопал здесь эти трубы? Зачем и во имя чего? И что, собственно, этот дурак хотел этим сказать?
   Но труба торчала сиротливо и не содержала в себе даже намека на ответ. Фадин спустился с бугра, прошел по ложбине - та свернула вбок, а он выбрался наверх, потом куда-то опять спустился, прорвался через кусты и маленькое болотце, после чего обнаружил себя стоящим возле канавы. Он перелез на другую сторону - там была свалка, но место незнакомое, и он вернулся обратно. Долго шел вдоль канавы, пытаясь понять, та эта канава или нет, пока, наконец, не увидел на другой стороне ржавую цистерну. Ему показалось, что он помнит это место и уже был здесь однажды. Фадин снова перелез через канаву, обошел цистерну, но обнаружил, что за ней опять канава, а справа в низине начинается лес. Теперь он уже запутался и не знал, куда идти дальше. Хотел вернуться, но старая канава куда-то исчезла, а новая впадала в болото с одной стороны и огибала какую-то гору из железобетона с другой стороны, Фадин решил держаться за отходы цивилизации Все же это лучше, чем болото За горой стоял асфальтовый каток заросший бурьяном потом ему попалась целая куча автомобильных покрышек скрученных так и эдак металлической проволокой. Дальше идти было некуда, разве что прорываться через подозрительное крапивное пространство, и Фадин решил форсировать канаву еще раз. Ему повезло. Метрах в четырестах Фадин обнаружил знакомые вагончики, но окончательно сбило его с толку то, что вышел он к ним со стороны, противоположной той где, по его мнению, находилась "замороженная зона". Он был ошеломлен. Кто и зачем образовал эту дикую топологию? И как все это можно объяснить, не выходя за рамки существующих представлений о свойствах простоанственно-временного континуума?
   С этого дня Фадин решил что гипотез измышлять не будет а займется планомерным изучением свойств данной свалки. И постарался вести себя как можно более осторожно с тем, чтобы лишний раз не наносить урон своей психике
   Что касается самой свалки, то она при более пристальном рассмотрении обнаруживала многие интересные особенности. Например, рельеф ее постепенно изменялся отчасти благодаря непрерывной работе бульдозера и потоку мусора, прибывавшего с попутным автотранспортом, но в основном зя счет действия каких-то внутренних процессов протекавших в ее недрах.
   Незыблемыми оставались только будка со шлагбаумом, вагончики и прилегавшая к ним территория. Дед утверждал что внутри свалки что-то горит и сам Фадин видел как из одной трубы, торчащей из кучи мусора, валит дым Существовали и иные точки зрения. Фадин принял концепцию, согласно которой свалка делит на торфянике, а он может гореть провяливаться вспучиваться и вообще вести себя непредсказуемо
   Впрочем после приключений в "замороженной зоне" он решил пока вообще отказаться от попыток что-нибудь объяснить. Только фиксировать и систематизировать факты, а фактов было гораздо больше чем необходимо для того чтобы изобретением гипотез, их объяснявших, заполнить все двадцати четыре часа в сутках. Тем более что само течении времени здесь, по индивидуальным ощущением Фадина, имело крайне неуравновешенный характер. Не исключено, что время здесь вообще остановилось или потекло в обратную сторону.
   Постепенно Фадин и в себе начал ощущать некие перемены. Нельзя утверждать, что они были к лучшему. Но и сказать что перемены эти к худшему, тоже было нельзя. Он, к своему удивлению, обнаружил, что начал эволюционировать. То что раньше было для него важным, теперь стало безразличным и наоборот, то чему он раньше не придавал никакого значения, теперь вышло на первый план.
   Раньше в распоряжении Фадина был целый мир Огромный мир. заполненный разными разностями. А ему в общем-то было на него наплевать Он довольствовался лишь малой толикой этого мира, той, что заключалась в нем самом. Ему с лихвой хватало этого крошечного кусочка бесконечного разнообразия Вселенной. Видимо, Природа опять оказалась права, приведя в соответствие его потребности и внешние связи. Баланс достигнут, образовалось динамическое равновесие и вот он здесь, на свалке. Тут есть всего понемногу, как раз столько, сколько было необходимо и достаточно тому вчерашнему-позавчерашнему Фадину
   А что касается смысла жизни, то он и раньше в нем не особо нуждался здесь же этот вопрос просто исчез с повестки дня. Какой смысл может быть у отбросов? Да никакого!
   Фадин взглянул на свалку под совсем иным углом зрения, нежели видел ее раньше. Теперь он не имел другой возможности изучать закономерности развития цивилизации кроме как по отходам ее жизнедеятельности. Он сопоставлял результаты и делал выводы. И, роясь в мусорных кучах удивлялся многообразию вещей, признанных ненужными и непригодными к дальнейшему употреблению и переработке.
   Выводы были неутешительными. Создавалось впечатление, что цивилизация - это какая-то ошибка природы. Потому что в природе нет отходов - она все пускает в дело. А цивилизация почему-то большую часть ресурсов, ей предоставленных переводит в пассив. И данная свалка тому пример. Более того, уж такая она эта нынешняя цивилизация, что даже часть своего интеллектуального потенциала также переводит в пассив. И тому пример он, Фадин.
   Мысли о побеге приходили все реже и реже. Напротив Фадин утвердился в мнении, что попытки эти обречены на провал, и что покинуть свалку можно только "легальным путем. Но для этого он должен испить до дна какую-то чашу скорби, затащить свой крест на Голгофу или, в крайнем случаe, перейти какой-нибудь хороший Рубикон. Что-то должно случиться, но где - этого он не знал. Может быть, во внешней мусорной среде, а может быть, в нем самом. И как оно будет осуществляться - сразу, или постепенно? Может ли он, Фадин влиять, на этот nрoцecc - замедлить или ускорить? Скорее всего, да, но как?
   Ничего этого Фадин не знал. Надо было работать и он работал с таким упорством, с каким, вероятно, никогда не работал даже на собственной даче Сашка-бригадир даже объявил ему благодарность при подведении итогов за месяц. И дал отгул. Так здесь полагалось: если хорошо работаешь - отгул. Почему, Фадин не знал, но дед сказал, что так решили на собрании, на котором бригаду постановили. А до этого каждый сам за себя работал, сам у себя и отгулы брал. Вероятно больше никаких фондов поощрения в бригаде не было
   Ладно, отгул так отгул, Фадин решил его использовать для ознакомления с достопримечательностями свалки. Таковые имелись. В частности, в двух километрах от будки, слева от дороги, свалка откосом уходила в болото.
   Ходить туда не рекомендовалось, но Фадин однажды добрался-таки до этого откоса, он ему запомнился, особенно одна штуковина, торчащая из мусора у самой воды. Но тогда Фадин только мельком оглядел это место - времени не было. А теперь решил изучить основательно.
   На место он прибыл по своим часам в половине девятого, хотя по солнцу было гораздо больше. Фадин уже давно заметил, что его часы ведут себя здесь просто безобразно. И хотел их выбросить, но потом выяснилось, что каким-то удивительным образом в среднем часы идут нормально. Создавалось впечатление, что в пределах свалки имеется какая-то магнитная аномалия, но как это проверить, Фадин не придумал и решил отложить это дело до лучших времен, или до удобного случая. Он считал, что удобные случаи бывают везде, надо только не зевать.
   Фадин вышел на край откоса - солнце било сверху прямо в лицо и слепило глаза - давненько он здесь не видел такой погоды. Лето было на исходе: еще неделя-другая, пойдут дожди, а там, глядишь, и подморозит...
   Фадин начал спускаться вниз. Внизу, у края откоса, виднелась узкая полоска воды, как нейтральная полоса между свалкой и болотом. Вода была прозрачная, и близко к краю дно еще просматривалось, дальше начиналась какая-то муть, а еще дальше болото забирало свое: из воды торчали пучки ядовитой зелени, гуще, еще гуще и, наконец, зелень сливалась в сплошной ковер с понижениями и возвышениями, как на хорошем лугу. В дальней перспективе из болота торчали островки, на них росли березки и кое-где пушистые елочки да такие разудалые, что хоть Новый год справляй!
   Фадину пейзаж очень понравился, но его портила какая-то деталь, торчащая из болота в правой части сектора обзора. Какая-то совершенно нелогичная для этого места деталь, унылого ржавого цвета.
   Фадин сместился вправо. Что-то там торчало из зелени метрах в пятидесяти от берега, очень похожее на перевернутое вверх дном металлическое корыто весьма приличных размеров. И зелень вокруг этого корыта вела себя как-то странно, как будто ее раздвинули снизу
   "Надо же, куда ее забросили, - подумал Фадин, - интересно бы посмотреть, что это такое".
   Он огляделся, но никаких плавсредств в окрестностях не было. Впрочем, если бы даже они и были, вряд ли имело смысл пускаться в плаванье по болоту в одиночку. В болотах, говорят, люди тонут даже лучше, чем в глубоководных водоемах. А наши российские болота не уступают даже болотам поймы Амазонки. Но там говорят, водится хищная рыба пиранья а у нас - нет. Зато у нас водится хищная рыба щука, но не в болотах...
   Фадин двинулся вдоль края воды, рассеянно оглядывая откос. Последний вероятно, сформировался в результате катастрофического извержения железобетона из недр городских строек. Фадин подивился изобретательности неведомых инженеров, породивших конструкцию такой невероятной формы. Поражало также обилие пустых консервных банок, которыми откос был засыпан на манер конфетти.
   "Ч-черт, куда же подевалась эта штуковина? Ведь здесь где-то была:"
   Фадин выбрался по откосу наверх, еще раз огляделся, решил, что, видимо, слишком рано повернул с дороги и надо пройти еще немного поверху Потом перевел взгляд на болото. Все было то же самое: и солнце. и зелень, и полоса воды. Но железное корыто куда-то исчезло. Его не было, мало того, Фадин теперь даже примерно не мог определить то место, где оно было раньше.
   "Не может быть! - подумал он - я же его только что видел собственными глазами. Померещилось... Все тут мерещится, разная дрянь то возникает, то исчезает... Надо будет потом вернуться и посмотреть..."
   Он переместился вправо метров на двадцать, все время косясь на болото, споткнулся обо что-то и упал, больно ударившись бедром о кусок арматуры, торчащей из земли. Оглянувшись назад, Фадин обнаружил, что предмет, о который он споткнулся, являлся концом трубы, уходящей в землю, и труба эта, по всей вероятности, была прицепным устройством некого сооружения в виде бочки на колесах, в которой строители обычно варят битум.
   "Чтоб тебя разорвало!" - в сердцах подумал он. Однако бочка и не подумала лопаться. Она наполовину вросла в почву, но верх ее блестел весь в потеках смолы, как будто еще вчера под ней разжигали огонь. Бочка эта заинтересовала Фадина. Он подошел к ней, на ходу растирая ушибленное бедро, и заглянул внутрь. Внутри была, естественно, смола, и в ней Фадин увидел свою отраженную физиономию. И еще чуть повыше головы отражения он увидел надпись корявыми буквами по поверхности битума "Срочное погружение!"
   Фадин вздрогнул и отпрянул. Потом глянул еще раз - нет, действительно, "срочное погружение!". Кого? Куда?.. В битум? В болото? Ему показалось, что сзади кто-то стоит, он резко оглянулся и тут краем глаза заметил, что примерно в том месте, где он видел перевернутое корыто, поверхность болота как-то странно колышется. Как будто туда что-то упало.
   Фадину стало не по себе. Он вспомнил болтовню старика про подводную лодку, найденную, якобы, в болоте неведомым Мокрым, и у него появилось такое ощущение, что вот-вот начнется какая-нибудь торпедная атака, или того хуже. Но ничего не происходило ни в болоте, ни в окрестностях. Тогда Фадин подобрал железный прут, воровато оглядываясь, подошел к бочке и, нагнувшись, накарябал ниже чужой надписи "Всплывать под перископ". Подумал немного и поставил восклицательный знак. Мол, знай наших!
   Когда Фадин уходил от бочки, ему время от времени казалось, что кто-то пристально его рассматривает из болота в перископ.И он все порывался обернуться, но пересилил себя. Не хватало еще только, чтобы он просыпался в холодном поту и орал благим матом во сне! Пусть они, если хотят, всплывают, а у него на сегодня другие планы.
   Лавируя между кучами, Фадин продвинулся вперед еще метров на сто пятьдесят, все время посматривая вниз и пытаясь обнаружить тот предмет, ради которого он сюда явился. Место, вроде, было знакомое, вот и та куча крышек от канализационных люков, которую он видел в прошлый раз...
   "Ага! Там дальше должен быть задний мост от самосвала вот он, кстати, только почему без рессор? Прошлый раз был с рессорами... Неужели за воскресение сняли? А для чего они могли понадобиться? Ты смотри, что делается! На ходу рессоры режут!.. Вот здесь я спустился, а вон за тем железобетонным коробом для теплотрассы она и лежала".
   Он начал спускаться, перелез через короб и... Той штуковины не было! То, что она здесь лежала когда-то, было очевидно. Остались чьи-то следы, как будто тут орудовали ломом - а вот, кстати, и он сам лежит. И те железяки, которые под него подсовывали.
   "Интересно, куда же они ее дели? - подумал Фадин. - В болото столкнули? Не похоже... Да и зачем?"
   Штука эта, по прикидкам Фадина, весила что-то около тонны, и без крана вытащить ее наверх было просто невозможно. Но факт налицо - ее не было.
   Он расстроился и пожалел о том, что еще прошлый раз не подверг находку более тщательному осмотру. С виду она напоминала железную бабу, которой взламывают асфальт, только размером побольше и более конусообразная. Поверхность ее была гладкая, но не металлическая, а как бы покрытая глазурью. Она лежала тупым обтекаемым концом к воде, а задний широкий конец был привален обломками бетона. И еще, там как-будто были нарисованы желтой краской какие-то буквы или цифры. А может, и нет - ему показалось... Жаль все-таки...
   Делать было нечего, Фадин потолкался еще немного на том месте, где когда-то лежала его находка, и полез наверх. И почти сразу же обнаружил мешок. Обычный мешок из пеньки, или из чего их там делают... Фадин его пнул, проверяя, не лежит ли внутри что-либо полезное. Характер отдачи его заинтересовал и он решил проверить. Сверху в мешке лежали пачки бумаги, оказавшиеся на поверку паспортами на разнообразные электронные компоненты, а вот снизу...
   Снизу мешок этот был на четверть наполнен совершенно новыми, непаянными микросхемами. Когда Фадин заглянул внутрь, то от удивления чуть не свалился с откоса. Ну, еще бы! Он достал горсть микросжем и пересыпал с ладони на ладонь. Микросхемы были разносортные, в основном, цифровые, самых распространенных и ходовых серий. У некоторых между ног торчали пластинки алюминиевой фольги.
   "Поле чудес! - подумал Фадин. - Это ведь надо!.. Да они что там, совсем одурели, что ли?! Это же драгметалл. Да что там, драгметалл! Если этот мешок вытащить отсюда, я стану богат, как Крез!"
   Фадин высыпал микросхемы обратно, взвалил мешок на плечи и полез наверх. Выбравшись на ровное место, он стал думать, что делать с этим мешком. Отнести к будке и там спрятать? Нет, лучше спрятать где-нибудь здесь.
   "Ну да, здесь!.. А если сопрут?.. Кто сопрет-то?"
   Фадин представил, как некто, из тех, кто приходит по выходным, находит его мешок, выносит со свалки, притаскивает домой... Тем временем он шагал вдоль откоса, машинально высматривая место, где лучше всего спрятать найденный клад. Неожиданно почва под правой ногой подалась, Фадин вскрикнул, сделал шаг влево и упал на землю. Мешок с микросхемами самых ходовых серий вырвался из рук и улетел вниз. Там что-то шуршало и с чавканьем оседало вниз, а Фадин, не оглядываясь, вскочил и кинулся вперед. Сзади еще раз ухнуло и затихло. И только после этого он опустился на колени и нашел в себе силы оглянуться.