Страница:
— Знают. Мне звонил его зам, Леонид Викторович. Он спросил, где отец и почему он не появляется в офисе. Я не хотела говорить по телефону и попросила его приехать ко мне. Дело в том, что похитители позвонили мне в ту же ночь, когда пропали родители. Злой мужской голос сказал: если я хочу остаться живой, нельзя обращаться в милицию. Вот и все. Поэтому мы с Леонидом Викторовичем решили пока никому ничего не сообщать. А папино исчезновение он объяснит тем, что ему срочно понадобилось вылететь в Ригу.
— А почему в Ригу?
— У нас там есть родственники.
— Ну а что похитители? Требуют выкуп? — спросил Сергей.
— Нет, они ничего не сказали.
— А у тебя нет определителя номера на телефоне? Можно было бы узнать по номеру, откуда звонят.
— Есть, но что толку? Они звонили, наверное, из автомата…
Да уж, подумал Сергей, ну и дельце. И что они тут могут поделать? Где и как искать Конобеева? Надо срочно что-то придумать, ведь Света теперь надеется на них…
— Ты извини, Света, но, может, у твоего отца появилась какая-нибудь знакомая?.. Ты меня понимаешь?
— Понимаю. Но ничего такого не знаю. Вообще-то это на отца не похоже, он очень домашний человек. Если не занят на работе, лежит на диване. Поспать при включенном телевизоре — предел его мечтаний… Я уверена, что он любит и меня и маму.
— Ну хорошо. Будем искать твоих родителей. Но для этого нам потребуются их фотографии. Еще напиши нам подробно фамилии всех друзей, знакомых и сотрудников его фирмы…
— Искать-то мы будем, — согласилась Маша, — но как же Света? Ей что же, придется и эту ночь провести одной, в пустой квартире? Света, — обратилась она к заплаканной девочке, — может, ты поедешь с нами? У нас есть такая квартира, вроде штаба. Сейчас там, кстати, находится врач. Так что одна ты не будешь.
Нетрудно было догадаться, что Света колеблется. С одной стороны, надо ждать здесь очередных звонков от похитителей. С другой — она уже просто не в силах оставаться наедине со своими страхами. Если действительно украли и маму и отца, то где гарантия, что не украдут и ее? Но оставаться одной просто не было сил.
— Я поеду с вами, — решила она и начала собирать фотографии.
Остаток дня прошел в штабе. Людмила Николаевна накрыла на стол. Из спальни вышла Валерия. Она выглядела лучше. Однако о причине, по которой она оказалась здесь, не проронила ни слова.
Маша делала бутерброды, помогала Людмиле Николаевне разделить на ровные кусочки два торта, чистила апельсины. И только когда все уселись за стол, вдруг поняла, что нет Никиты.
За окном по-прежнему лил дождь. Уже стемнело.
— Где его черти носят? — заволновалась Маша и подошла к окну. Во дворе не было ни души. Кто же будет гулять в такую погоду… Она позвонила домой, но и там никого. — Родители распустились совсем. Забыли о своих детях. То по гостям ходят, то по театрам, то дела их, видите ли, одолели. Не позвонят, не спросят, как мы с братом поживаем…
— Не обижайся на них, — успокоила ее Людмила Николаевна. — Они ведь у вас еще молодые, к тому же у них полно знакомых с дачами. Вот они друг к другу в гости и ездят.
— Но Никитки-то нет!
— Я могу поискать его во дворе. Или сбегаю к тебе домой, — вызвался Сашка Дронов. — Может, он просто уснул. Ты же знаешь, какой Пузырек соня.
Пока Маша с Сергеем ездили к Свете, Саша принял два звонка. И хотя звонили из автоматов, чувствовалось, что наклевывается что-то стоящее.
Сначала позвонила какая-то женщина и сказала, что ее преследует убийца-маньяк. Она так и сказала, что чувствует «на спине его дыхание».
— А какой у нее был голос? — недоверчиво стал выспрашивать Сергей.
— Как «какой»? Испуганный, конечно. Я ждал, может, она еще позвонит, но пока не дождался.
— Убили, наверное, — засмеялась Маша. Она, как и Горностаев, почему-то не поверила Сашке. Сразу так вот: маньяк-убийца…
— Если не верите, то сидите сами на телефоне, а я пошел, — возмутился Дронов.
Он вдруг на самом деле встал и решительно направился к выходу.
— Пожалуйста, не уходи, — неожиданно для всех подала голос Света. — Они же шутят, неужели ты не понимаешь?
Дронов, несколько удивленный, но польщенный ее словами, покраснел как рак. Но вернулся. Всю его обиду рассеял этот тихий голос. Эта серьезная, молчаливая девочка понравилась ему сразу, еще утром. И он понял, что ее надо защищать.
Маша нахмурилась. Она привыкла, что и Горностаев, и Дронов слушают каждое ее слово и беспрекословно ей подчиняются. А тут Саша слушается какую-то Свету…
— Да пусть себе идет! Шуток не понимает…
Сказала и тут же пожалела. Да, глупо, пожалуй, она выглядела. Вообще-то друзьями не разбрасываются.
— Извини, — вдруг ласково проговорила Маша и, ко всеобщему удивлению, подошла к Саше и обняла его за плечи. — Пойми, я за брата переживаю. Извинил? Вот и отлично. Кстати, ты не рассказал, что за звонок был еще.
— Звонил мужчина. Сказал, что его собирается убить жена. Говорил очень быстро и вдруг неожиданно бросил трубку. И все.
— Интересно… — задумалась Маша. — А как они отреагировали на твой голос? Они же не могли не почувствовать, что говорят… не со взрослым человеком?
Маша старалась говорить предельно вежливо, чтобы снова не обидеть Сашу. Вот я сейчас, вместо того чтобы сказать «они не могли не почувствовать, что разговаривают с салагой», что выглядело бы более правдоподобно и уместно, ей пришлось завернуть дурацкую фразу: «не со взрослым человеком».
— Или же они были так испуганы, что им было до лампочки, с кем говорят?
— Не знаю, я как-то об этом не думал. Просто записал в журнал каждый звонок, и все.
Вдруг раздался очередной звонок. Горностаев схватил трубку и с удивлением посмотрел на ребят:
— Это та самая женщина. Кажется, ее все же преследует какой-то маньяк, грозит зарезать. Она звонит из автомата прямо из нашего двора…
— Так что же мы сидим?! — воскликнула Маша. — Надо же действовать…
Она кинулась к двери. Вслед за ней пулей вылетели из квартиры Сергей с Сашкой.
Не помня себя от страха, Маша выскочила первой из подъезда. И вдруг дико закричала.
Прямо на нее двигался человек с большущим ножом в руке. Он как-то дико завывал, размахивал ножом и хрипел. Широкополая шляпа почти совсем скрывала его лицо. Но самое кошмарное заключалось в том, что перед подъездом лежал труп женщины. Лицом вниз. Волосы ее, рыжие и кудрявые, намокли и напоминали паклю. А плащ был залит кровью.
— Это та самая женщина, которая звонила… — услышала Маша за спиной голос Сергея.
И в ту же секунду Горностаев с Дроновым, не сговариваясь, бросились на убийцу, небольшого роста и какого-то щуплого. Ничего не стоило вдвоем повалить его и выхватить нож.
— Но-но, поосторожнее… — послышалось из-под съехавшей набок шляпы. — Так и убить можно…
Удивленный Сергей вскочил, Дронов за ним. Кряхтя и постанывая, поднялся и свирепый «маньяк-убийца». Его голубые джинсы и куртка были в грязи и «в крови». А из-под намокшей шляпы на Машу смотрели веселые и хитрые глаза брата. Он захохотал, держась за живот. А рядом с ним лежало «бездыханное тело». Маша схватила его за волосы, и в руках у нее оказался мамин парик, в котором она выступала еще на школьных спектаклях.
— А вы молодцы, не испугались… — хохотал вместе со всеми Никитка. — Так что с первым боевым крещением, господа сыщики!
Глава 3
Глава 4
— А почему в Ригу?
— У нас там есть родственники.
— Ну а что похитители? Требуют выкуп? — спросил Сергей.
— Нет, они ничего не сказали.
— А у тебя нет определителя номера на телефоне? Можно было бы узнать по номеру, откуда звонят.
— Есть, но что толку? Они звонили, наверное, из автомата…
Да уж, подумал Сергей, ну и дельце. И что они тут могут поделать? Где и как искать Конобеева? Надо срочно что-то придумать, ведь Света теперь надеется на них…
— Ты извини, Света, но, может, у твоего отца появилась какая-нибудь знакомая?.. Ты меня понимаешь?
— Понимаю. Но ничего такого не знаю. Вообще-то это на отца не похоже, он очень домашний человек. Если не занят на работе, лежит на диване. Поспать при включенном телевизоре — предел его мечтаний… Я уверена, что он любит и меня и маму.
— Ну хорошо. Будем искать твоих родителей. Но для этого нам потребуются их фотографии. Еще напиши нам подробно фамилии всех друзей, знакомых и сотрудников его фирмы…
— Искать-то мы будем, — согласилась Маша, — но как же Света? Ей что же, придется и эту ночь провести одной, в пустой квартире? Света, — обратилась она к заплаканной девочке, — может, ты поедешь с нами? У нас есть такая квартира, вроде штаба. Сейчас там, кстати, находится врач. Так что одна ты не будешь.
Нетрудно было догадаться, что Света колеблется. С одной стороны, надо ждать здесь очередных звонков от похитителей. С другой — она уже просто не в силах оставаться наедине со своими страхами. Если действительно украли и маму и отца, то где гарантия, что не украдут и ее? Но оставаться одной просто не было сил.
— Я поеду с вами, — решила она и начала собирать фотографии.
Остаток дня прошел в штабе. Людмила Николаевна накрыла на стол. Из спальни вышла Валерия. Она выглядела лучше. Однако о причине, по которой она оказалась здесь, не проронила ни слова.
Маша делала бутерброды, помогала Людмиле Николаевне разделить на ровные кусочки два торта, чистила апельсины. И только когда все уселись за стол, вдруг поняла, что нет Никиты.
За окном по-прежнему лил дождь. Уже стемнело.
— Где его черти носят? — заволновалась Маша и подошла к окну. Во дворе не было ни души. Кто же будет гулять в такую погоду… Она позвонила домой, но и там никого. — Родители распустились совсем. Забыли о своих детях. То по гостям ходят, то по театрам, то дела их, видите ли, одолели. Не позвонят, не спросят, как мы с братом поживаем…
— Не обижайся на них, — успокоила ее Людмила Николаевна. — Они ведь у вас еще молодые, к тому же у них полно знакомых с дачами. Вот они друг к другу в гости и ездят.
— Но Никитки-то нет!
— Я могу поискать его во дворе. Или сбегаю к тебе домой, — вызвался Сашка Дронов. — Может, он просто уснул. Ты же знаешь, какой Пузырек соня.
Пока Маша с Сергеем ездили к Свете, Саша принял два звонка. И хотя звонили из автоматов, чувствовалось, что наклевывается что-то стоящее.
Сначала позвонила какая-то женщина и сказала, что ее преследует убийца-маньяк. Она так и сказала, что чувствует «на спине его дыхание».
— А какой у нее был голос? — недоверчиво стал выспрашивать Сергей.
— Как «какой»? Испуганный, конечно. Я ждал, может, она еще позвонит, но пока не дождался.
— Убили, наверное, — засмеялась Маша. Она, как и Горностаев, почему-то не поверила Сашке. Сразу так вот: маньяк-убийца…
— Если не верите, то сидите сами на телефоне, а я пошел, — возмутился Дронов.
Он вдруг на самом деле встал и решительно направился к выходу.
— Пожалуйста, не уходи, — неожиданно для всех подала голос Света. — Они же шутят, неужели ты не понимаешь?
Дронов, несколько удивленный, но польщенный ее словами, покраснел как рак. Но вернулся. Всю его обиду рассеял этот тихий голос. Эта серьезная, молчаливая девочка понравилась ему сразу, еще утром. И он понял, что ее надо защищать.
Маша нахмурилась. Она привыкла, что и Горностаев, и Дронов слушают каждое ее слово и беспрекословно ей подчиняются. А тут Саша слушается какую-то Свету…
— Да пусть себе идет! Шуток не понимает…
Сказала и тут же пожалела. Да, глупо, пожалуй, она выглядела. Вообще-то друзьями не разбрасываются.
— Извини, — вдруг ласково проговорила Маша и, ко всеобщему удивлению, подошла к Саше и обняла его за плечи. — Пойми, я за брата переживаю. Извинил? Вот и отлично. Кстати, ты не рассказал, что за звонок был еще.
— Звонил мужчина. Сказал, что его собирается убить жена. Говорил очень быстро и вдруг неожиданно бросил трубку. И все.
— Интересно… — задумалась Маша. — А как они отреагировали на твой голос? Они же не могли не почувствовать, что говорят… не со взрослым человеком?
Маша старалась говорить предельно вежливо, чтобы снова не обидеть Сашу. Вот я сейчас, вместо того чтобы сказать «они не могли не почувствовать, что разговаривают с салагой», что выглядело бы более правдоподобно и уместно, ей пришлось завернуть дурацкую фразу: «не со взрослым человеком».
— Или же они были так испуганы, что им было до лампочки, с кем говорят?
— Не знаю, я как-то об этом не думал. Просто записал в журнал каждый звонок, и все.
Вдруг раздался очередной звонок. Горностаев схватил трубку и с удивлением посмотрел на ребят:
— Это та самая женщина. Кажется, ее все же преследует какой-то маньяк, грозит зарезать. Она звонит из автомата прямо из нашего двора…
— Так что же мы сидим?! — воскликнула Маша. — Надо же действовать…
Она кинулась к двери. Вслед за ней пулей вылетели из квартиры Сергей с Сашкой.
Не помня себя от страха, Маша выскочила первой из подъезда. И вдруг дико закричала.
Прямо на нее двигался человек с большущим ножом в руке. Он как-то дико завывал, размахивал ножом и хрипел. Широкополая шляпа почти совсем скрывала его лицо. Но самое кошмарное заключалось в том, что перед подъездом лежал труп женщины. Лицом вниз. Волосы ее, рыжие и кудрявые, намокли и напоминали паклю. А плащ был залит кровью.
— Это та самая женщина, которая звонила… — услышала Маша за спиной голос Сергея.
И в ту же секунду Горностаев с Дроновым, не сговариваясь, бросились на убийцу, небольшого роста и какого-то щуплого. Ничего не стоило вдвоем повалить его и выхватить нож.
— Но-но, поосторожнее… — послышалось из-под съехавшей набок шляпы. — Так и убить можно…
Удивленный Сергей вскочил, Дронов за ним. Кряхтя и постанывая, поднялся и свирепый «маньяк-убийца». Его голубые джинсы и куртка были в грязи и «в крови». А из-под намокшей шляпы на Машу смотрели веселые и хитрые глаза брата. Он захохотал, держась за живот. А рядом с ним лежало «бездыханное тело». Маша схватила его за волосы, и в руках у нее оказался мамин парик, в котором она выступала еще на школьных спектаклях.
— А вы молодцы, не испугались… — хохотал вместе со всеми Никитка. — Так что с первым боевым крещением, господа сыщики!
Глава 3
ПРИЗРАК В ШКАФУ
В ту ночь Маша долго не могла уснуть. Все думала о Свете Конобеевой, Дронове, о том, какая сложная штука жизнь. Ей и Свету было жалко, но и Дронова отдавать не хотелось. А то, что они влюбились друг в друга, она не сомневалась.
Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться было глупо, да и небезопасно.
Она, немного успокоившись, ответила Горностаеву на все его вопросы об отце. При разговоре присутствовала Маша. И была поражена: Серега вел себя как настоящий следователь. В результате всех этих разговоров ребята поняли, что отец Светы человек солидный, серьезный, но довольно-таки жесткий и даже властный.
— Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?
Думаю, да. Скорее всего на работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Наверное, отец не всегда бывает доволен работой, может, лишает кого-то премии или заставляет что-то переделывать. Но ведь это справедливо.
— Я не понимаю только, почему никто не требует выкупа, если уж похитили бизнесмена?
— Я и сама не понимаю. Может, его пытают? — Голос Светы срывался от отчаяния.
— Успокойся! Не при инквизиции же мы живем. Отпустят твоего отца, вот увидишь, — утешал девочку мудрый Серега. — Может, это конкуренты. И все решится мирно.
Маша, слушая, восхищалась Сергеем. Он говорил прямо как взрослый. И вел себя так, словно ему чуть ли не каждый день приходится расследовать подобные дела.
Потом она вспомнила проделки брата. Ну и фрукт! Такое придумать! Так разыграть! Он вообще-то молодец, этот Никитка. В последние дни настроение у всех было какое-то дождливое, подавленное. И вдруг этот неожиданный розыгрыш! Он был очень даже кстати, всех развеселил, уныния как не бывало!
Вчера они в приподнятом настроении вернулись домой. Родителей, конечно, еще не было. Ведут себя как молодые, словно и детей у них нет. Вообще-то не совсем так. Ведь хоть и пришли поздно, но на цыпочках прокрались в спальню, шепотом пожелали спокойной ночи и поцеловали дочку и сына. Смешно даже! Будто они с Никитой совсем маленькие…
Машины мысли снова вернулись к событиям прошедшего дня. Все-таки жалко Валерию — красивая, молодая, угораздило же ее выйти замуж за такого драчуна! Правду, наверно, говорят: «любовь зла — полюбишь и козла». Точно, козел какой-то или крокодил — бьет жену!.. Людмила Николаевна узнала, что же в действительности произошло с Валерией. Оказалось, что у них с мужем все было нормально до тех пор, пока к нему в руки не попали какие-то странные фотографии. На них она почему-то снята в обществе разных людей, с которыми на самом деле даже никогда не была знакома! Теперь эти фотографии вроде бы находятся в той потерянной сумочке. Муж порвал и швырнул обрывки в лицо и ударил. А вот кто вырвал из ушей ее бриллиантовые серьги, Валерия помнила смутно. Вообще память возвращалась к ней очень медленно. Потому Людмила Николаевна и решила забрать Валерию к себе. «Ей необходим сейчас покой, и только покой», — сказала она ребятам.
Маша совсем уж начала засыпать, как вдруг раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?
— Да, слушаю… Кто это?
— Соломон, — услышала она, и сон ее мгновенно улетучился.
— Соломон? Вот это да… Как же я рада слышать твой голос.
— Как дела, Машенька?
Вот так всегда, подумала она, он ненамного ее старше, а разговаривает как с маленькой.
— Нормально. Вот только сентябрь на носу, а в школу что-то не особо хочется.
— Я тебя понимаю. Но учиться все равно придется. Учи как следует немецкий — приедешь с братом к нам на будущий год.
— А как ты там?
— Да ничего… Только вот друзей нет, скучаю по всем — по тебе, Пузырьку и Сереге. Чем вы занимаетесь?
Маша принялась взахлеб рассказывать о «Фоссе» и об исчезнувшем Конобееве.
— Я представляю себе, что могло с ним случиться. Хочешь, дам совет?
— Конечно!
— Скажи Горностаеву, чтобы он устроился поработать в какую-нибудь бригаду из конобеевских. Подсобным рабочим хотя бы. Пусть даже всего на неделю. Если уж не возьмут, пусть просто покрутится на стройке, послушает, что люди говорят о своем шефе. Очень может быть, что-нибудь путное и узнаете. Действительно, зачем было похищать, если даже выкуп не требуют?..
Маша пообещала передать его слова Сергею.
— А чем ты сама сейчас занимаешься? — спросил Соломон, и Маша отчетливо представила себе его симпатичное лицо и рыжие кудряшки.
— Вообще-то я сплю… У нас сейчас половина второго ночи.
— Тогда спи, Машенька. Спокойной ночи. И считай, что я тебе приснился… — И она услышала его воздушный поцелуй.
Никитка в отличие от сестры заснул мгновенно. Он так намаялся, пока устраивал свой спектакль, так промерз в подъезде, пока ребята не вышли, что едва голова его коснулась подушки, как он тут же провалился куда-то. И долго летел на большой скорости, пока не приземлился в мягкую мокрую траву того же Люблинского парка. А приснился ему артист-кукловод.
Он выступал на летней деревянной эстраде. В руках он держал палочки с нитями и управлял двумя куклами. Первая кукла была худенькой женщиной в зеленом платье, она сильно смахивала на Валерию. Вторая кукла — мужчина — была раза в полтора выше, у нее было грозное и сильно нарумяненное лицо. Дождь стекал на смешные кукольные одежды.
Сам кукловод был небольшого роста, во всем черном. И напоминал своими тонкими кривоватыми ножками лягушонка. Звучала странная, дребезжащая музыка. И в воздухе пахло почему-то одновременно и духами и гарью. И тут Никитка не поверил своим глазам. Прямо на полу эстрады, поливаемая дождем, лежала зеленая сумочка. Она была раскрыта, и из нее высыпались какие-то разорванные фотографии.
Он встал со скамьи, на которой, оказывается, сидел, и пошел прямо к эстраде. Но только хотел взять сумку, как его больно ударили по рукам. «Не смей прикасаться!» — услышал он над головой визгливый голос злого кукловода,..
И тут он проснулся. Было уже утро. Он потянул носом и улыбнулся: мама печет блины.
И нет никакого кукловода, он остался там, в этом странном сне. Дождя как не бывало — солнце плещется за окном.
В штабе Машу встретила одна Света. Она сказала, что Людмила Николаевна с Валерией уехали, оставив записку. «Дорогая Машенька, — писала Людмила Николаевна. — Я забираю к себе Валерию. Все заботы о ней беру на себя. Звоните, если что. Ваша Л.Н.». И ниже приписка, сделанная явно другой рукой: «Ребята, спасибо вам за все. Я позвоню. Валерия».
— Ты позавтракала? — спросила Маша Светлану.
— Да, мы втроем позавтракали. Да ты не переживай так за меня. Я в последние дни вообще мало ем. Не могу.
— Ну и напрасно. Тебе еще понадобятся силы.
А когда пришли Сергей с Сашей, Маша рассказала им о ночном звонке Соломона и о том совете, который он им дал по поводу работы в фирме Конобеева.
— Он прямо-таки мои мысли читает, — сказал Горностаев даже несколько обиженно. — Я сам об этом подумывал. Вот только не уверен, что меня примут в бригаду. Света, а ты как считаешь?
— Если честно, то понятия не имею. Но попробовать-то можно.
— Ты домой не звонила?
— Нет, боюсь почему-то.
А у меня тоже предложение есть, — неожиданно заявил Дронов. — Вот ты правильно вчера говорила, что в твоей квартире должен постоянно кто-то находиться. Если позвонят, взять трубку.
— Ты предлагаешь мне вернуться домой? — Света широко раскрыла глаза.
— Нет, что ты! — успокоил ее храбрый Дронов. — Я готов подежурить там до тех пор, пока не найдутся твои папа с мамой. Ты как, не против?
— О чем ты говоришь?! — обрадовалась Света.
И тут Сашка замялся. Он неожиданно понял, что не очень-то просто взять ключи от квартиры, набитой всякими дорогими вещами. Может, пока Светы не было, там кто-то уже побывал и что-нибудь украл? А обвинить могут его…
Похоже, Света догадалась об этом по его глазам.
— Да не бойся ты, я тебе доверяю!
Маша насторожилась, отчего-то заволновалась. И вдруг, как гром среди ясного неба, Горностаев выдал:
— А почему бы вам, ребята, не подежурить в квартире вдвоем? И не страшно, и не скучно.
— Действительно, — оживилась Света и покраснела. — С тобой мне не будет страшно. Я согласна.
— А я тем более. — Сашка расплылся в счастливой улыбке.
Горностаев, ничего не подозревавший о переживаниях ревнивой Маши, обратился к ней:
— Ну вот и решили. А нам с тобой, Маша, остается только ждать. Я пока постараюсь все же устроиться в какую-нибудь бригаду Конобеева. Может, меня возьмут? — И, не дав ей опомниться, вдруг сразу перешел на другую тему: — А где же все-таки Пузырек? Вечно он куда-то девается, а мы из-за него волнуйся.
— Он поехал в парк, — мрачно ответила Маша и отвернулась к окну.
«Похоже, — думала она, — что мне здесь больше делать нечего. Все роли распределены. Никитка поехал в парк искать Балерину сумочку. Дронов со Светой отправляются в ее квартиру. Горностаев собирается устроиться на работу. Я остаюсь одна, и делать мне нечего».
— А ты не хочешь заняться поисками Светиной мамы? — словно прочтя ее невеселые мысли, обратился к ней Сергей.
«Ничего себе задачку дает! Это как же я смогу ее найти?»
Она хотела было, ничего не говоря, уйти, хлопнув дверью. Пусть остаются без нее, раз в ней не нуждаются. Но вдруг встретилась с печальными Светланиными глазами и смягчилась. Кивнула как ни в чем не бывало:
— Я, пожалуй, начну с ее знакомых. Света, ты не знаешь, в какой парикмахерской чаще всего бывала твоя мама?
— Знаю. Салон называется «Флора». — И Света назвала адрес.
Я поеду туда. Вот только дождусь Никиту, — сказала Маша уверенно, хотя на самом деле смутно представляла себе, что будет там делать.
Оставшись в квартире одна, Маша все внимательно осмотрела и осталась довольна. Кругом чистота — видно, позаботилась Людмила Николаевна, а может, ей и Света помогала убираться.
Чтобы не скучно было ждать брата, она включила телевизор и поудобнее устроилась в кресле. И в эту минуту произошло такое…
Откуда-то послышался скрип. Тихий, но какой-то неприятный. Вроде заскрипели двери.
Маша повернула голову и увидела, что сама по себе открывается со скрипом дверца шкафа.
Постаралась успокоиться — подумаешь, какая ерунда!.. Но тут ей показалось, что в шкафу кто-то есть! От страха ее волосы зашевелились. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди… Но она все же заставила себя встать и сделать несколько шагов в сторону шкафа. И закричала от ужаса. Прямо на нее смотрели остекленевшие глаза Валерии!
При солнечной погоде Люблинский парк выглядел совсем не так мрачно, как в дождь. Пушистая трава, покрывавшая берег пруда, казалась зеленым пледом. На нее так и хотелось лечь и поспать.
Никита вообще любил спать. К тому же кто-то ему сказал, что в это время растут, так что он был даже очень рад своей способности спать много.
Сейчас спать было некогда — надо было срочно искать сумку.
Но обстановка в парке к серьезным делам не располагала. По аллеям прогуливались мамаши с малышами — в колясках или за ручку. В ветвях высоченных деревьев щебетали птицы. Вкусно пахло из кафе. Никите очень захотелось «оторваться» — выпить фанты, закусить шашлыком или похрустеть луковыми чипсами…
Однако дело есть дело — Пузырек был очень серьезен и сосредоточен. Он обошел парк вдоль и поперек, осматривая каждый куст. Забирался даже под скамейки для зрителей на футбольном поле. Но все безрезультатно.
Вдруг он увидел круглую крышу эстрады — как будто, явившуюся из сна. Сумка должна находиться как раз на сцене! Сейчас там громоздились сломанные скамейки, всякий ненужный хлам. И что-то вроде шалаша — наверное, строили какие-то дети.
Никитка поднялся на сцену и оглянулся. Он был совсем один и решил влезть в импровизированный шалаш. Внутри оказалось ложе из листьев, валялись обертки от шоколада, банановая кожура. Видно, пировали здесь еще до дождя.
И тут Никитка увидел сумку — точно из сна. Зеленая, блестящая, она висела на сучке и была ужасно грязная.
Он сначала не поверил своим глазам. Неужели он, Пузырек, все-таки нашел ее! Сняв находку с сучка, Никита быстро спрятал ее за пазухой и выбрался из шалаша. А потом припустился бегом из парка — мало ли…
…В это самое время Сергей Горностаев, потоптавшись немного у входа в офис, решил все-таки войти.
Он позвонил. Тут же открылась массивная металлическая дверь. Выглянул хмурый охранник. Таких амбалов обычно показывают в российских боевиках — с тупым, ничего не выражающим взглядом.
— Ты чё, парень? — спросил низким голосом «качок» и презрительно усмехнулся.
— Я… того… к Леониду Викторовичу.
— Я спрашиваю, ты кто?
«Ничего ты не спрашиваешь… Стоишь тут, козел, и делаешь вид, что самый главный…» — разозлился Сергей. Но сдержался и сказал:
— Я племянник Михаила Александровича, у меня дело к Леониду Викторовичу.
— Племянник Михаила Александровича? Это какого? — Охранник прищурил свои и без того маленькие узкие глазки, похожие на поросячьи.
— Обыкновенного, — с вызовом ответил Сергей. — Конобеева. У меня важные новости.
— Так бы сразу и сказал. — Громила отступил, пропуская Сергея.
Сергей думал, что строительная фирма — это что-то вроде квартиры, в которой идет ремонт. На деле все оказалось иначе. Роскошный офис: все белое, новое, стильное, с пальмами в кадках. За столом приемной модно одетая секретарша ресницами хлопает. И красивая, и пахнет, как миллион алых роз. Вот уж не знал Сергей, что в строительных фирмах работают такие красотки.
— Вы к кому, молодой человек? — спросила девушка и дунула на ноготок, который только что накрасила лаком.
Да уж, никак не похожа она на убитую горем преданную секретаршу, у которой похитили шефа!
— Я к Леониду Викторовичу, — ответил Сергей, имея в виду зама Конобеева, о котором говорила Света.
— Извини, парень, но его нет. Он укатил на Канары. Вот так-то вот. — Она снова дунула на свои ногти. И поинтересовалась: — А зачем он тебе?
— Вот черт…
— Расстроился? — поняла девушка. — Что-нибудь серьезное случилось?
Секретарша показалась Сергею не такой уж мымрой, и он решил открыть ей причину своего визита.
— Вообще-то я его родственник, но только очень дальний. Леонид Викторович меня уж и не помнит, наверное. Хотел вот устроиться в какую-нибудь вашу бригаду, чтобы подзаработать деньжат перед школой.
— Постой! Ты хочешь подработать? Но ведь уже конец августа, скоро первое сентября?
— Ну и что? Мне деньга на тетрадки нужна, на ручки…
— Все. Поняла. Тебя как зовут?
Девушка преобразилась моментально. Из ленивой холеной кошечки она тут же превратилась в собранную, деловую особу, на которую можно положиться. Очевидно, за эти качества Конобеев и взял ее к себе секретаршей.
— Сергеем, а что?
— А меня — Миленой, слыхал? Певица еще такая в Париже живет — Ми лен Фармер. Она рыжая, красивая, поет тонким голосом. Да так, что слезы наворачиваются. Слышал?
— Угу…
— Я помогу тебе устроиться подсобным рабочим. Пойдет?
— Конечно! А сколько платить будут? — Он считал, что по своей роли должен задать этот вопрос, иначе покажется ненормальным.
— Не обидят. Но платить будет бригадир. Сам. Из собственного кармана. Так мне звонить Карташову?
— Это кто?
— Господи! — Она всплеснула руками, словно разговаривала с бестолочью. — Да бригадир же, говорю.
— Звоните, — пожал плечами Горностаев. — Только не говорите ему, что я родственник Леонида Викторовича, хорошо?
— А что в этом такого?
— Неудобно как-то.
— Ладно. Я вижу, ты парень скромный. Люблю таких. Так я звоню?
Через полчаса в приемную пришел человек, принес Сергею огромные перчатки и маску, похожую на противогаз.
Стараниями Милены Сергей уже с сегодняшнего дня был зачислен в бригаду, и его сразу отправили к месту работы.
— Возьми! — Милена на прощание протянула ему свою визитку и улыбнулась, показывая чудесные белые зубы. — Сережа, не забудь, теперь ты мой должник! Если хочешь, позвони вечером, поболтаем…
«Ну и секретарша!» — подумал Сергей, покраснев как рак.
Света вместе с Валерией и Людмилой Николаевной осталась ночевать в штабе. Домой возвращаться было глупо, да и небезопасно.
Она, немного успокоившись, ответила Горностаеву на все его вопросы об отце. При разговоре присутствовала Маша. И была поражена: Серега вел себя как настоящий следователь. В результате всех этих разговоров ребята поняли, что отец Светы человек солидный, серьезный, но довольно-таки жесткий и даже властный.
— Как ты думаешь, Света, у твоего отца могли быть враги?
Думаю, да. Скорее всего на работе. В его подчинении находится много строительных бригад. Наверное, отец не всегда бывает доволен работой, может, лишает кого-то премии или заставляет что-то переделывать. Но ведь это справедливо.
— Я не понимаю только, почему никто не требует выкупа, если уж похитили бизнесмена?
— Я и сама не понимаю. Может, его пытают? — Голос Светы срывался от отчаяния.
— Успокойся! Не при инквизиции же мы живем. Отпустят твоего отца, вот увидишь, — утешал девочку мудрый Серега. — Может, это конкуренты. И все решится мирно.
Маша, слушая, восхищалась Сергеем. Он говорил прямо как взрослый. И вел себя так, словно ему чуть ли не каждый день приходится расследовать подобные дела.
Потом она вспомнила проделки брата. Ну и фрукт! Такое придумать! Так разыграть! Он вообще-то молодец, этот Никитка. В последние дни настроение у всех было какое-то дождливое, подавленное. И вдруг этот неожиданный розыгрыш! Он был очень даже кстати, всех развеселил, уныния как не бывало!
Вчера они в приподнятом настроении вернулись домой. Родителей, конечно, еще не было. Ведут себя как молодые, словно и детей у них нет. Вообще-то не совсем так. Ведь хоть и пришли поздно, но на цыпочках прокрались в спальню, шепотом пожелали спокойной ночи и поцеловали дочку и сына. Смешно даже! Будто они с Никитой совсем маленькие…
Машины мысли снова вернулись к событиям прошедшего дня. Все-таки жалко Валерию — красивая, молодая, угораздило же ее выйти замуж за такого драчуна! Правду, наверно, говорят: «любовь зла — полюбишь и козла». Точно, козел какой-то или крокодил — бьет жену!.. Людмила Николаевна узнала, что же в действительности произошло с Валерией. Оказалось, что у них с мужем все было нормально до тех пор, пока к нему в руки не попали какие-то странные фотографии. На них она почему-то снята в обществе разных людей, с которыми на самом деле даже никогда не была знакома! Теперь эти фотографии вроде бы находятся в той потерянной сумочке. Муж порвал и швырнул обрывки в лицо и ударил. А вот кто вырвал из ушей ее бриллиантовые серьги, Валерия помнила смутно. Вообще память возвращалась к ней очень медленно. Потому Людмила Николаевна и решила забрать Валерию к себе. «Ей необходим сейчас покой, и только покой», — сказала она ребятам.
Маша совсем уж начала засыпать, как вдруг раздался телефонный звонок. Кто бы это мог быть?
— Да, слушаю… Кто это?
— Соломон, — услышала она, и сон ее мгновенно улетучился.
— Соломон? Вот это да… Как же я рада слышать твой голос.
— Как дела, Машенька?
Вот так всегда, подумала она, он ненамного ее старше, а разговаривает как с маленькой.
— Нормально. Вот только сентябрь на носу, а в школу что-то не особо хочется.
— Я тебя понимаю. Но учиться все равно придется. Учи как следует немецкий — приедешь с братом к нам на будущий год.
— А как ты там?
— Да ничего… Только вот друзей нет, скучаю по всем — по тебе, Пузырьку и Сереге. Чем вы занимаетесь?
Маша принялась взахлеб рассказывать о «Фоссе» и об исчезнувшем Конобееве.
— Я представляю себе, что могло с ним случиться. Хочешь, дам совет?
— Конечно!
— Скажи Горностаеву, чтобы он устроился поработать в какую-нибудь бригаду из конобеевских. Подсобным рабочим хотя бы. Пусть даже всего на неделю. Если уж не возьмут, пусть просто покрутится на стройке, послушает, что люди говорят о своем шефе. Очень может быть, что-нибудь путное и узнаете. Действительно, зачем было похищать, если даже выкуп не требуют?..
Маша пообещала передать его слова Сергею.
— А чем ты сама сейчас занимаешься? — спросил Соломон, и Маша отчетливо представила себе его симпатичное лицо и рыжие кудряшки.
— Вообще-то я сплю… У нас сейчас половина второго ночи.
— Тогда спи, Машенька. Спокойной ночи. И считай, что я тебе приснился… — И она услышала его воздушный поцелуй.
Никитка в отличие от сестры заснул мгновенно. Он так намаялся, пока устраивал свой спектакль, так промерз в подъезде, пока ребята не вышли, что едва голова его коснулась подушки, как он тут же провалился куда-то. И долго летел на большой скорости, пока не приземлился в мягкую мокрую траву того же Люблинского парка. А приснился ему артист-кукловод.
Он выступал на летней деревянной эстраде. В руках он держал палочки с нитями и управлял двумя куклами. Первая кукла была худенькой женщиной в зеленом платье, она сильно смахивала на Валерию. Вторая кукла — мужчина — была раза в полтора выше, у нее было грозное и сильно нарумяненное лицо. Дождь стекал на смешные кукольные одежды.
Сам кукловод был небольшого роста, во всем черном. И напоминал своими тонкими кривоватыми ножками лягушонка. Звучала странная, дребезжащая музыка. И в воздухе пахло почему-то одновременно и духами и гарью. И тут Никитка не поверил своим глазам. Прямо на полу эстрады, поливаемая дождем, лежала зеленая сумочка. Она была раскрыта, и из нее высыпались какие-то разорванные фотографии.
Он встал со скамьи, на которой, оказывается, сидел, и пошел прямо к эстраде. Но только хотел взять сумку, как его больно ударили по рукам. «Не смей прикасаться!» — услышал он над головой визгливый голос злого кукловода,..
И тут он проснулся. Было уже утро. Он потянул носом и улыбнулся: мама печет блины.
И нет никакого кукловода, он остался там, в этом странном сне. Дождя как не бывало — солнце плещется за окном.
В штабе Машу встретила одна Света. Она сказала, что Людмила Николаевна с Валерией уехали, оставив записку. «Дорогая Машенька, — писала Людмила Николаевна. — Я забираю к себе Валерию. Все заботы о ней беру на себя. Звоните, если что. Ваша Л.Н.». И ниже приписка, сделанная явно другой рукой: «Ребята, спасибо вам за все. Я позвоню. Валерия».
— Ты позавтракала? — спросила Маша Светлану.
— Да, мы втроем позавтракали. Да ты не переживай так за меня. Я в последние дни вообще мало ем. Не могу.
— Ну и напрасно. Тебе еще понадобятся силы.
А когда пришли Сергей с Сашей, Маша рассказала им о ночном звонке Соломона и о том совете, который он им дал по поводу работы в фирме Конобеева.
— Он прямо-таки мои мысли читает, — сказал Горностаев даже несколько обиженно. — Я сам об этом подумывал. Вот только не уверен, что меня примут в бригаду. Света, а ты как считаешь?
— Если честно, то понятия не имею. Но попробовать-то можно.
— Ты домой не звонила?
— Нет, боюсь почему-то.
А у меня тоже предложение есть, — неожиданно заявил Дронов. — Вот ты правильно вчера говорила, что в твоей квартире должен постоянно кто-то находиться. Если позвонят, взять трубку.
— Ты предлагаешь мне вернуться домой? — Света широко раскрыла глаза.
— Нет, что ты! — успокоил ее храбрый Дронов. — Я готов подежурить там до тех пор, пока не найдутся твои папа с мамой. Ты как, не против?
— О чем ты говоришь?! — обрадовалась Света.
И тут Сашка замялся. Он неожиданно понял, что не очень-то просто взять ключи от квартиры, набитой всякими дорогими вещами. Может, пока Светы не было, там кто-то уже побывал и что-нибудь украл? А обвинить могут его…
Похоже, Света догадалась об этом по его глазам.
— Да не бойся ты, я тебе доверяю!
Маша насторожилась, отчего-то заволновалась. И вдруг, как гром среди ясного неба, Горностаев выдал:
— А почему бы вам, ребята, не подежурить в квартире вдвоем? И не страшно, и не скучно.
— Действительно, — оживилась Света и покраснела. — С тобой мне не будет страшно. Я согласна.
— А я тем более. — Сашка расплылся в счастливой улыбке.
Горностаев, ничего не подозревавший о переживаниях ревнивой Маши, обратился к ней:
— Ну вот и решили. А нам с тобой, Маша, остается только ждать. Я пока постараюсь все же устроиться в какую-нибудь бригаду Конобеева. Может, меня возьмут? — И, не дав ей опомниться, вдруг сразу перешел на другую тему: — А где же все-таки Пузырек? Вечно он куда-то девается, а мы из-за него волнуйся.
— Он поехал в парк, — мрачно ответила Маша и отвернулась к окну.
«Похоже, — думала она, — что мне здесь больше делать нечего. Все роли распределены. Никитка поехал в парк искать Балерину сумочку. Дронов со Светой отправляются в ее квартиру. Горностаев собирается устроиться на работу. Я остаюсь одна, и делать мне нечего».
— А ты не хочешь заняться поисками Светиной мамы? — словно прочтя ее невеселые мысли, обратился к ней Сергей.
«Ничего себе задачку дает! Это как же я смогу ее найти?»
Она хотела было, ничего не говоря, уйти, хлопнув дверью. Пусть остаются без нее, раз в ней не нуждаются. Но вдруг встретилась с печальными Светланиными глазами и смягчилась. Кивнула как ни в чем не бывало:
— Я, пожалуй, начну с ее знакомых. Света, ты не знаешь, в какой парикмахерской чаще всего бывала твоя мама?
— Знаю. Салон называется «Флора». — И Света назвала адрес.
Я поеду туда. Вот только дождусь Никиту, — сказала Маша уверенно, хотя на самом деле смутно представляла себе, что будет там делать.
Оставшись в квартире одна, Маша все внимательно осмотрела и осталась довольна. Кругом чистота — видно, позаботилась Людмила Николаевна, а может, ей и Света помогала убираться.
Чтобы не скучно было ждать брата, она включила телевизор и поудобнее устроилась в кресле. И в эту минуту произошло такое…
Откуда-то послышался скрип. Тихий, но какой-то неприятный. Вроде заскрипели двери.
Маша повернула голову и увидела, что сама по себе открывается со скрипом дверца шкафа.
Постаралась успокоиться — подумаешь, какая ерунда!.. Но тут ей показалось, что в шкафу кто-то есть! От страха ее волосы зашевелились. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди… Но она все же заставила себя встать и сделать несколько шагов в сторону шкафа. И закричала от ужаса. Прямо на нее смотрели остекленевшие глаза Валерии!
При солнечной погоде Люблинский парк выглядел совсем не так мрачно, как в дождь. Пушистая трава, покрывавшая берег пруда, казалась зеленым пледом. На нее так и хотелось лечь и поспать.
Никита вообще любил спать. К тому же кто-то ему сказал, что в это время растут, так что он был даже очень рад своей способности спать много.
Сейчас спать было некогда — надо было срочно искать сумку.
Но обстановка в парке к серьезным делам не располагала. По аллеям прогуливались мамаши с малышами — в колясках или за ручку. В ветвях высоченных деревьев щебетали птицы. Вкусно пахло из кафе. Никите очень захотелось «оторваться» — выпить фанты, закусить шашлыком или похрустеть луковыми чипсами…
Однако дело есть дело — Пузырек был очень серьезен и сосредоточен. Он обошел парк вдоль и поперек, осматривая каждый куст. Забирался даже под скамейки для зрителей на футбольном поле. Но все безрезультатно.
Вдруг он увидел круглую крышу эстрады — как будто, явившуюся из сна. Сумка должна находиться как раз на сцене! Сейчас там громоздились сломанные скамейки, всякий ненужный хлам. И что-то вроде шалаша — наверное, строили какие-то дети.
Никитка поднялся на сцену и оглянулся. Он был совсем один и решил влезть в импровизированный шалаш. Внутри оказалось ложе из листьев, валялись обертки от шоколада, банановая кожура. Видно, пировали здесь еще до дождя.
И тут Никитка увидел сумку — точно из сна. Зеленая, блестящая, она висела на сучке и была ужасно грязная.
Он сначала не поверил своим глазам. Неужели он, Пузырек, все-таки нашел ее! Сняв находку с сучка, Никита быстро спрятал ее за пазухой и выбрался из шалаша. А потом припустился бегом из парка — мало ли…
…В это самое время Сергей Горностаев, потоптавшись немного у входа в офис, решил все-таки войти.
Он позвонил. Тут же открылась массивная металлическая дверь. Выглянул хмурый охранник. Таких амбалов обычно показывают в российских боевиках — с тупым, ничего не выражающим взглядом.
— Ты чё, парень? — спросил низким голосом «качок» и презрительно усмехнулся.
— Я… того… к Леониду Викторовичу.
— Я спрашиваю, ты кто?
«Ничего ты не спрашиваешь… Стоишь тут, козел, и делаешь вид, что самый главный…» — разозлился Сергей. Но сдержался и сказал:
— Я племянник Михаила Александровича, у меня дело к Леониду Викторовичу.
— Племянник Михаила Александровича? Это какого? — Охранник прищурил свои и без того маленькие узкие глазки, похожие на поросячьи.
— Обыкновенного, — с вызовом ответил Сергей. — Конобеева. У меня важные новости.
— Так бы сразу и сказал. — Громила отступил, пропуская Сергея.
Сергей думал, что строительная фирма — это что-то вроде квартиры, в которой идет ремонт. На деле все оказалось иначе. Роскошный офис: все белое, новое, стильное, с пальмами в кадках. За столом приемной модно одетая секретарша ресницами хлопает. И красивая, и пахнет, как миллион алых роз. Вот уж не знал Сергей, что в строительных фирмах работают такие красотки.
— Вы к кому, молодой человек? — спросила девушка и дунула на ноготок, который только что накрасила лаком.
Да уж, никак не похожа она на убитую горем преданную секретаршу, у которой похитили шефа!
— Я к Леониду Викторовичу, — ответил Сергей, имея в виду зама Конобеева, о котором говорила Света.
— Извини, парень, но его нет. Он укатил на Канары. Вот так-то вот. — Она снова дунула на свои ногти. И поинтересовалась: — А зачем он тебе?
— Вот черт…
— Расстроился? — поняла девушка. — Что-нибудь серьезное случилось?
Секретарша показалась Сергею не такой уж мымрой, и он решил открыть ей причину своего визита.
— Вообще-то я его родственник, но только очень дальний. Леонид Викторович меня уж и не помнит, наверное. Хотел вот устроиться в какую-нибудь вашу бригаду, чтобы подзаработать деньжат перед школой.
— Постой! Ты хочешь подработать? Но ведь уже конец августа, скоро первое сентября?
— Ну и что? Мне деньга на тетрадки нужна, на ручки…
— Все. Поняла. Тебя как зовут?
Девушка преобразилась моментально. Из ленивой холеной кошечки она тут же превратилась в собранную, деловую особу, на которую можно положиться. Очевидно, за эти качества Конобеев и взял ее к себе секретаршей.
— Сергеем, а что?
— А меня — Миленой, слыхал? Певица еще такая в Париже живет — Ми лен Фармер. Она рыжая, красивая, поет тонким голосом. Да так, что слезы наворачиваются. Слышал?
— Угу…
— Я помогу тебе устроиться подсобным рабочим. Пойдет?
— Конечно! А сколько платить будут? — Он считал, что по своей роли должен задать этот вопрос, иначе покажется ненормальным.
— Не обидят. Но платить будет бригадир. Сам. Из собственного кармана. Так мне звонить Карташову?
— Это кто?
— Господи! — Она всплеснула руками, словно разговаривала с бестолочью. — Да бригадир же, говорю.
— Звоните, — пожал плечами Горностаев. — Только не говорите ему, что я родственник Леонида Викторовича, хорошо?
— А что в этом такого?
— Неудобно как-то.
— Ладно. Я вижу, ты парень скромный. Люблю таких. Так я звоню?
Через полчаса в приемную пришел человек, принес Сергею огромные перчатки и маску, похожую на противогаз.
Стараниями Милены Сергей уже с сегодняшнего дня был зачислен в бригаду, и его сразу отправили к месту работы.
— Возьми! — Милена на прощание протянула ему свою визитку и улыбнулась, показывая чудесные белые зубы. — Сережа, не забудь, теперь ты мой должник! Если хочешь, позвони вечером, поболтаем…
«Ну и секретарша!» — подумал Сергей, покраснев как рак.
Глава 4
ПОЖИРАТЕЛЬ МАЛЕНЬКИХ ДЕВОЧЕК
Маша вошла в салон «Флора» и поняла, что совершенно не знает, что делать дальше. К тому же она еще не оправилась от шока. Увидеть в шкафу голову Валерии — это уже слишком!
К кому же обратиться в этом косметическом салоне? Ведь десятки, а может, и сотни женщин приходят сюда для того, чтобы сделать прическу, макияж, маникюр. Среди них была и Клара Конобеева. Предположим, Маше удастся выяснить, кто конкретно ее парикмахер. А что дальше? Она подойдет к ней и скажет: «Вы не знаете, где может быть пропавшая ваша клиентка? » Что останется делать бедной уставшей парикмахерше? Покрутит, пожалуй, пальцем у виска и скажет: «Деточка, а пошла бы ты… делать маникюр…»
Маша вздохнула и хотела уже повернуть назад, как увидела направляющегося прямо к ней низенького и щуплого мужчину. Он был похож на гнома, но с пышной черной шевелюрой и такими же шикарными усами и бородой. Очевидно, природа решила исправить его недостатки густейшей растительностью.
— Не желает ли маленькая леди сделать маску для лица?
Он близко подошел и буквально впился в нее взглядом. Маша испугалась. Он, видимо, понял.
— Что, я такой страшный? — И улыбнулся так, что все Машины страхи рассеялись. Ей даже показалось, что она где-то видела этого человека. И голос звучал приятно, мягко, как будто обволакивал.
«Действительно, почему бы не сделать себе какую-нибудь маску? Что бы ни было: например, против морщин».
— Вы что, всех клиенток встречаете прямо у порога? — спросила она для начала.
— Нет, малышка, только таких хорошеньких, как ты. Я заприметил тебя еще из окна, когда ты подходила. Давай познакомимся. Я — пожиратель маленьких девочек. Сейчас я заведу тебя в свой мрачный кабинет, привяжу к креслу и пообедаю тобой… — Он состроил жутковатую гримасу, нацелил на Машу свои крючковатые пальцы-веточки и захохотал, показывая желтоватые зубы.
К кому же обратиться в этом косметическом салоне? Ведь десятки, а может, и сотни женщин приходят сюда для того, чтобы сделать прическу, макияж, маникюр. Среди них была и Клара Конобеева. Предположим, Маше удастся выяснить, кто конкретно ее парикмахер. А что дальше? Она подойдет к ней и скажет: «Вы не знаете, где может быть пропавшая ваша клиентка? » Что останется делать бедной уставшей парикмахерше? Покрутит, пожалуй, пальцем у виска и скажет: «Деточка, а пошла бы ты… делать маникюр…»
Маша вздохнула и хотела уже повернуть назад, как увидела направляющегося прямо к ней низенького и щуплого мужчину. Он был похож на гнома, но с пышной черной шевелюрой и такими же шикарными усами и бородой. Очевидно, природа решила исправить его недостатки густейшей растительностью.
— Не желает ли маленькая леди сделать маску для лица?
Он близко подошел и буквально впился в нее взглядом. Маша испугалась. Он, видимо, понял.
— Что, я такой страшный? — И улыбнулся так, что все Машины страхи рассеялись. Ей даже показалось, что она где-то видела этого человека. И голос звучал приятно, мягко, как будто обволакивал.
«Действительно, почему бы не сделать себе какую-нибудь маску? Что бы ни было: например, против морщин».
— Вы что, всех клиенток встречаете прямо у порога? — спросила она для начала.
— Нет, малышка, только таких хорошеньких, как ты. Я заприметил тебя еще из окна, когда ты подходила. Давай познакомимся. Я — пожиратель маленьких девочек. Сейчас я заведу тебя в свой мрачный кабинет, привяжу к креслу и пообедаю тобой… — Он состроил жутковатую гримасу, нацелил на Машу свои крючковатые пальцы-веточки и захохотал, показывая желтоватые зубы.