Дубчак Анна. Кукловод

   Но Маша почему-то уже не боялась его.
   — Ладно, валяйте! Делайте свою маску. Она дорого стоит?
   — Всего-то ничего: сто рублей.
   Маша достала из кармана деньги, которые Горностаев выделил ей из «бюджета» «Фоссы». ОН СКАЗАЛ, что «на дело». Наверное, их можно тратить здесь. Пока буду вести расследование, себя приведу в порядок. Если повезет, что-нибудь узнаю», — подумала она.
   Гном провел Машу в маленький уютный кабинет с длинным, словно кушетка, кожаным креслом наподобие зубоврачебных. Рядом на прозрачном столике выстроились в ряд флаконы с разноцветными жидкостями, мисочки, наполненные чем-то вроде каши, пакетики с порошками. Лежали металлические инструменты, напоминающие кукольные ложечки.
   — Устраивайся поудобнее, ножки вытяни. Вот так. Умница.
   Он разговаривал с ней как с маленькой, и Маша возмутилась. Но вслух ничего не сказала, а только громко вздохнула.
   — Я сделаю тебе легкую питательную маску на основе апельсина, и ты сразу же почувствуешь себя настоящей маленькой женщиной.
   — А вы не знаете Клару Конобееву? — Вопрос вылетел сам собой, помимо ее воли.
   Стало тихо. Сильно запахло апельсином. И только потом Маша услышала:
   — Клара? Знаю, конечно. Я знаю всех своих клиенток. Приятная, довольно молодая женщина. Она сильно располнела в последнее время. Но кожа у нее прекрасная. А почему ты про нее спрашиваешь?
   — Я дружу с ее дочкой. Представляете, тетя Клара пропала. Ее нет уже несколько дней.
   Вместо ответа гном велел ей склониться над каким-то аппаратом, чтобы распарить лицо. Вдыхая пряный травяной пар, она продолжала внимательно слушать гнома. А тот, нисколько не удивившись сообщению об исчезновении, сказал:
   — Найдется. С женщинами такое иногда случается. Надоест им сидеть дома, они возьмут да и уедут куда-нибудь. К подружке, например.
   Маша понимала, что он говорит это просто так, особо не придавая значения сказанному. Конечно же ему было глубоко наплевать, кто умыкнул Конобееву. У него таких, как она, пруд пруди.
   Маша подняла раскрасневшееся лицо и нахмурила брови:
   — Да нет, вы не понимаете, тетя Клара не такая. Она не могла вот так запросто куда-то уехать. Обязательно предупредила бы Свету, свою дочку. Ее наверняка похитили!
   — Похитили?
   Что-то звякнуло, и наступила тишина. Гном обдумывал услышанное. Затем унес аппарат с травяным настоем, жестом приказал Маше лечь поудобнее и принялся смешивать что-то белое в мисочке.
   — А что, похитители требуют большой выкуп?
   — В том-то и дело, что вообще ничего не требуют. Я, если честно, пришла сюда лишь затем, чтобы что-нибудь узнать…
   Она не успела договорить, как что-то холодное, влажное и тяжелое шлепнулось ей на лицо.
   — Спокойно, это одна из моих лучших масок, — услышала она откуда-то издалека. — Полежи с ней минут пять-десять, а потом я наложу апельсиновую. — Так, говоришь, выкупа не требуют? Странно! Очень странно! А что же предпринимает ее муж? Кстати, я, кажется, с ним знаком. Его зовут Михаил? Он бизнесмен, руководит строительной фирмой.
   «Да, это он», — хотела ответить Маша, но поняла, что не может этого сделать. Маска на лице окаменела. Кожу стянуло так, что свело скулы. Поэтому она лишь утвердительно промычала.
   — И что же, он хотя бы ищет свою жену?
   Маша и на этот раз промычала.
   — А… Пардон! Вечно я забываю, что сейчас нельзя разговаривать. Потерпи еще немножечко.
   И после паузы:
   — А ты красивая девочка. Тебе никто не говорил об этом? Понимаю, ты еще сущий ребенок. Но поверь мне, когда подрастешь, станешь еще красивее. Мне вообще нравятся красивые люди. Если бы у меня была такая возможность, я бы коллекционировал красивых людей… Но только в молодом возрасте. Красота увядает очень быстро. И кому, как не мне, косметологу, этого не знать. Ко мне приходят, кстати, не только женщины, но и мужчины. Да-да, представь себе. Никому в этом мире не хочется постареть, подурнеть. Все хотят выглядеть привлекательными. Но как этого достичь?
   — Вы сказали, что знакомы с самим Михаилом Конобеевым, да? — перебила его Маша, как только смогла заговорить.
   — Ну, разумеется. А что?
   Дело в том, что его тоже похитили. И также почему-то не требуют выкупа. А их дочь Света плачет, не знает, что делать и к кому обратиться. Ей позвонили и сказали, чтобы она ни в коем случае не ходила в милицию. Теперь вы понимаете, зачем я сюда пришла? Клара ведь бывала здесь. Вы, оказывается, знаете Конобеева. Так помогите же найти их! Может, Клара вам рассказывала что-нибудь о себе. Когда вы видели ее в последний раз?
 
   — У тебя автоответчик мигает! — радостно закричал Сашка Дронов, как только они со Светой вошли в ее квартиру.
   Действительно: красный огонек пульсировал так, словно сообщений было несколько.
   — Саша, я боюсь…
   — А вдруг это кто-нибудь из твоих? — не унимался Саша. — Давай слушай! Нельзя же все время думать только о плохом.
   Света подошла к телефону и села на стул, не решаясь нажать на кнопку.
   — Давай я. — Саша включил автоответчик.
   Сначала было несколько коротких гудков, затем взволнованный женский голос произнес: «Доченька, это я, твоя мама. Я жива и здорова… Все, целую. Не переживай…» И снова короткие гудки.
   — Это мама! Останови и прокрути еще раз! Сашка перекрутил. И снова комната наполнилась голосом Клары Конобеевой.
   В Светиных глазах стояли слезы.
   — Она мне позвонила… Значит, жива! Но ей кто-то помешал говорить. Я точно знаю: если бы у нее была возможность, она сказала бы мне гораздо больше. Но она не успела сказать главное: зачем ее держат? И где?!
   — Успокойся. Давай слушать дальше.
   Второй звонок был еще удивительнее первого.
   — Клара? Это я. Никому не говори о звонке. В милицию не обращайся. Это бесполезно. Береги девочку. Целую…
   Света смотрела на телефон, словно видела его впервые в жизни.
   — А это мой отец. Значит, он ничего не знает о маме.
   — Как ты думаешь, мама знает про отца? Вместо ответа Света заплакала:
   — Саша, мне страшно!
   — Не бойся, я же с тобой. И родители, оказывается, живы. А если это так, значит, скоро вернутся домой.
   Сашка успокаивал ее, как мог, хотя сам прекрасно понимал: плохо дело. Судя по всему, ее родителей держат в разных местах. Их похищения между собой никак не связаны. Непонятно, почему им вдруг в один и тот же день позволили позвонить домой? Это простое совпадение или за этим что-то кроется?
   — Света, а почему ты раньше не включала автоответчик? — догадался спросить он. — Ведь эти сообщения могли быть уже давно.
   Опустив голову, она молчала.
   — Ты боялась услышать что-то страшное?
   — Да, — сказала она, с трудом глотая слезы.
   — Ну и трусиха же ты, Светка! — упрекнул он.
   Она поняла: он говорит все правильно. Да, страх делает людей глупыми или странными, их поступки иногда бывает трудно объяснить. Хорошо, что Сашка понял ее. Света вдруг вспомнила, как они с Горностаевым выдавали себя за каких-то родственников из Воронежа, и слабая улыбка осветила ее лицо.
   — Ты прав, я страшная трусиха, — легко согласилась она. И добавила: — С тобой мне ничего уже не страшно.
   — Вот и хорошо. А что касается сообщений на автоответчике, то здесь все просто. Мы не знаем, когда их оставили. Знаем только, что сначала позвонила мама, а потом папа. Правильно?
   — Правильно. Может, мама позвонила еще вчера утром, а я побоялась включить…
   Сашка решил про себя, что никому не расскажет о Светиных страхах, ведь теперь-то информация дошла.
   Саша представил себе насмешливое лицо Машки, и ему еще больше стало жалко Свету. Удивительное все-таки дело: он понимал, что, жалея Свету и ласково ее утешая, он почему-то предает Машу. А ведь он был в нее влюблен «до гроба»…
   Так и не разобравшись в этих сложностях, Дронов решил: «Ладно, время покажет». И, приняв это мудрое, как ему показалось, решение, предложил еще раз прослушать сообщения.
   — Мне кажется, что я слышу посторонние звуки, — объяснил он. — Вот послушай внимательно маму.
   Он включил автоответчик, и они ясно услышали, что на голос накладывается какой-то музыкальный фон.
   — Ты не знаешь, что это за музыка? — спросил он.
   — По-моему, это саксофон. Грустная мелодия. Господи, да это же любимый мамин Фаусто Папетти!
   — Любовник, что ли? — пробормотал извиняющимся голосом Дронов. — Итальянец?
   — Да что ты! Это же музыкант, — улыбнулась Света. — Саксофонист. Мама его очень любит. Неужели похитители ублажают ее любимой музыкой?
   Сашка не знал, что и ответить.
   — Давай теперь внимательнее послушаем голос твоего отца.
   Он нажал на кнопку. Но здесь не было никаких посторонних звуков.
   — Судя по всему, он находится в закрытом помещении, потому что не слышно городского шума, — с важным видом заявил он.
   — Ладно, Саша, будем ждать дальше… А что, если я попрошу тебя почистить картошку? Давай приготовим что-нибудь, глядишь, и время пролетит незаметно.
   Только она это проговорила, как телефон взорвался звонком. В другое время он не показался бы таким громким. Но теперь, когда нервы у ребят были на пределе, они аж подскочили.
   — Я возьму, тсс… — Сашка взял трубку. Он молча слушал, потом кивнул головой: — Понял. — Затем, обратившись к Свете, сказал: — Не волнуйся, это Пузырек… — Выслушав его до конца, он положил трубку: — Никита только что вернулся из парка. В штабе никого нет, он звонит из дома. Говорит, что нашел сумочку Валерии. А в ней любопытные фотографии. Он сказал еще кое-что, но это следует проверить.
   — Что, скажи?
   — Говорит, что на снимках рядом с Валерией твой отец! Он сравнил с теми фотографиями, которые ты принесла в штаб.
   Не успев ничего объяснить, Саша вдруг спросил у ничего не понимающей Светы:
   — Послушай, разве ты не говорила нам, что у вас телефон с определителем номера? Или я что-то путаю?
   — Нет, ты не спутал. Говорила.
   — Но ведь не бывает в принципе таких телефонов, чтобы в них был и автоответчик, и определитель номера.
   — А у нас в каждой комнате по телефону. В маминой спальне — с определителем.
   — Чего же ты молчишь?! Давай скорее посмотрим, откуда звонили твои родители!
   Дронов выписал с определителя все последние номера телефонов и уверенно заключил:
   — Я чувствую, что теперь мы уже совсем скоро найдем твоих родителей. Бежим в штаб!
 
   Собрались все, кроме Горностаева. У Маши, которая считала, что впустую потратила время во «Флоре», было грустное выражение лица.
   Зато остальные прямо-таки светились радостью.
   Пузырек торжественно достал из зеленой сумочки фотографии, точнее, их клочки и бережно разложил на столе.
   — Да, это он, — подтвердила Света, увидев на снимке Валерию в обнимку с ее отцом. — Но я все равно уверена, что он не такой!
   — Успокойся. Может, это фотомонтаж. Мало ли что бывает на свете.
   Эти слова конечно же принадлежали Дронову. Его забота о Светлане выглядела просто вызывающей. Во всяком случае, так считала Маша.
   Между тем все по очереди рассматривали разорванные снимки.
   — Ну ты, Пузырек, даешь, — восхищенно проговорил Сашка, похлопывая Никитку по плечу. — Надо же, как события-то интересно разворачиваются. Сначала ты находишь в парке Валерию, а на следующий день обнаруживаешь и ее сумку! Просто невероятно! Я только до сих пор не понял, что ты, собственно, делал в парке, да еще в дождь?
   — Один пацан должен был мне принести жаб.
   — А зачем тебе жабы? — не унимался Дронов.
   Пузырек вовсе не хотел посвящать всех в эти дела, но и отмолчаться не мог. Хитрая Маша прекрасно знала, зачем брату понадобились жабы, но молчала как рыба. Дело в том, что жабы нужны были Никите для биологических опытов. Он хотел сам, собственноручно разрезать жабу и поглядеть, почему бьется сердце, откуда оно берет энергию. На протесты Маши Никита отвечал всегда одно и то же: я не садист, мне просто интересно. Единственное обстоятельство успокаивало Машу: ее брат все равно никогда не смог бы взять и разрезать на кусочки даже насекомое — у него доброе сердце.
   И вчерашний дождь, как подозревала Маша, наверняка оказался Никите на руку. Она была уверена, что он даже обрадовался, ведь в такой ливень никаких жаб ему никто не принесет. Зато вместо жабы появилась Валерия… Как из сказки.
   — Вам не кажется, господа, — словно очнувшись, сказала Маша, — что нам необходимо встретиться и поговорить с Валерией. Покажем ей эти снимки и спросим, как давно знакома она со Светиным отцом. Может, она знает, где он сейчас.
   — Ты предлагаешь поехать к Людмиле Николаевне? — спросил Саша.
   — А куда же еще? Только поеду я одна. А вы ждите меня и Горностаева здесь. Кстати, нам больше никто не звонил?
   — Нет, я проверял, — буркнул Никита.
   — А как же тот бедолага, которого собирается убить собственная жена? — Дронов напомнил Никитке о втором звонке.
   Пузырек покраснел от удовольствия:
   — Да, классно я вас тогда разыграл! Маша уже набирала номер Людмилы Николаевны, но Дронов остановил ее:
   — Постой, мы же не рассказали вам самого главного! Светины родители объявились. Они позвонили ей и оставили сообщения на автоответчике.
   Сашка достал блокнот и показал записанные им номера телефонов.
   — Ну-ка, покажи. — Маша взяла в руки блокнот. — Здесь их много. Чьи они, Света?
   — Я знаю почти все — это звонили наши друзья. Кроме двух последних.
   — Эти мы сейчас мигом выясним… — Сашка включил компьютер. Через несколько минут выяснилось, что один принадлежит кафе «Саламандра», что на Большой Дмитровке, а вот второй…
   — Дронов, выключи компьютер, — заметила Маша мрачно. — Эх ты, великий сыщик: это же номер НАШ, нашего штаба!
   Наступила тишина.
   — Подождите, — первым нарушил ее Никита. — Дрон, а ты не мог ничего спутать? Может, цифру не ту записал?
   — Нет, ничего я не спутал…
   — Выходит, твой отец, Света, звонил отсюда… — развела руками Маша.

Глава 5
ЖИЗНЕННОЕ ПРАВИЛО СЕКРЕТАРШИ

   Бригада Карташова ремонтировала элитную квартиру на Тверской. «Если убрать все мешки и прочие строительные материалы, — подумал Сергей, оглядывая колоссальное пространство, — то здесь можно ездить на велосипеде».
   Карташов, краснолицый мужик с хитрющими глазками и рыжеватыми моржовыми усищами, встретил нового подсобника широкой улыбкой.
   — Присоединяйся. Здесь главное правило — не задавать лишних вопросов. Делай, что тебе велят, и не суй нос не в свое дело. А уж мы тебя не обидим. Тебе Ми лена ничего про оплату не говорила?
   Сергей и не знал, что ответить. Но Карта-шов его опередил:
   — Да это, собственно, и не важно. Платить я тебе буду из своего кармана, потому как ты в документах нигде не числишься. А уж я с шефа взыщу сам, своими методами.
   «Как же, взыщешь ты с него… Сначала найди, а потом и говори».
   Его поражало то обстоятельство, что с исчезновением Конобеева в его фирме ничего не изменилось. Все работают, заняты. Неужели обо всем позаботились его замы? А может, им даже выгодно, что шефа нет?
   Как бы то ни было, но Сергей принялся за работу. Следуя примеру рабочих, молчаливых парней, одетых в забрызганную робу, он принялся поднимать на лифте мешки с каким-то белым порошком.
   Работа была однообразная, тяжелая. И к концу дня Сергей так устал, что рухнул на один из последних мешков. «Я тоже как мешок, — невесело подумал он. Однако решил: — Ничего страшного не происходит. Многие в моем возрасте подрабатывают таким же образом. А чем я лучше? Это только на пользу пойдет, мышцы накачаю. К тому же и деньжат заработаю, на видеокассету например».
   Спина болела, ноги тряслись, словно их включили в электросеть. Голова трещала. Но самое неприятное, что никто из рабочих ни разу с ним не заговорил. Все словно воды в рот набрали! К тому же ужасно раздражал сам бригадир: хоть бы ведро с места на место переставил! Только руководит. Да пьет баночное пиво.
   Наломавшись, Сергей понял, что строитель из него уж точно не выйдет.
   Он посмотрел на часы. Шесть. Пора отчаливать.
   — Ну, я пошел? — сказал он Карташову, глядя, как уходят остальные рабочие.
   А ты ничего, работящий. Получай свою долю. — И Карташов протянул Горностаеву смятую пятидесятирублевку. — И так будет каждый день.
   Сергей, не сказав ни слова, ушел, еще толком не понимая, много это или мало.
   Он спустился во двор, вышел на улицу. Тут от него шарахнулась какая-то девчонка. Сергей оглядел себя и понял, что выглядит как бомж. Грязный, потный. А кругом прогуливались нарядно одетые люди, заходили в кафе и рестораны. Словом, жили на полную катушку!..
   Вдруг теплый вечерний воздух перед его глазами начал дрожать. И, словно мираж, вдруг возникла высокая и тоненькая девушка с французским именем Милена. «Уже галлюцинации», — подумал Сергей. Но она шла навстречу и улыбалась. Горностаев зажмурился. Когда открыл глаза, понял, что это никакой не мираж, а Милена собственной персоной.
   — Привет, бедный родственничек! — Она улыбнулась и вдруг чмокнула его прямо в губы. — Устал, бедняжечка? Да уж, видок у тебя неважнецкий. Знаешь что? Пойдем ко мне. Я тут недалеко живу. Примешь душ, освежишься. Вот только зайдем купим что-нибудь по дороге, хорошо?
   «Не съест же она меня, в конце-то концов… вместо ужина…»
   — Ладно, я согласен.
   Внутри у него что-то как будто задрожало. Так бывало, когда он выходил в классе к доске. Или перед дверью Машки Пузыревой. Какое-то было непонятное волнение, что ли. Он всегда злился на себя за это и старался не подавать виду, что нервничает.
   Они с Миленой зашли в кафе, взяли жареных цыплят и пирожков, большую бутылку фанты. Сергей вспомнил Пузырька — вот бы его сейчас сюда!
   — У меня есть друг, парнишка маленький, зовут его Никиткой, а прозвище Пузырек.
   — Пузырек? Здорово! Он что, похож на пузырек? — засмеялась Милена.
   Чувствовалось, что у нее прекрасное настроение.
   — Да нет, не похож. Просто он больше всего на свете любит фанту или кока-колу с пузырьками.
   Незаметно они дошли до большого старого дома и поднялись на лифте на пятый этаж.
   — У вас дома кто-нибудь есть?
   — Обращайся ко мне на «ты», договорились? — В ее руках зазвенели ключи.
   — Не-а, я так сразу не смогу…
   — Брось! Будь проще — Милена, и все. Я живу совершенно одна, так что успокойся.
   Дверь распахнулась, и они вошли в прохладный коридор.
   — Чувствуешь, как холодно? На улице жарища, а здесь — климат! — И Милена подняла вверх указательный палец. — Кондиционер — мое последнее приобретение. Заходи, не стесняйся.
   Квартирка была маленькая, но какая! Сказка! Все новое, стильное, светлое!
   — На, держи, это халат для гостей. Он будет тебе вместо полотенца. Остальное найдешь в ванной комнате. Чувствуй себя как дома…
   И Милена легонько подтолкнула гостя к ванной комнате.
   Сергей никогда в жизни еще не мылся с такой скоростью, как в тот памятный вечер. Ему все казалось, что Милена, хоть и симпатичная, но заманила его к себе неспроста, а специально, чтобы разоблачить, что никакой он не родственник и пришел в фирму с «детективными планами». Он даже представил себе, как в комнате его уже поджидают бандиты — из тех, что похитили Конобеева. Но старался не показывать своего волнения и даже побрызгал на себя каким-то одеколоном.
   Перед Миленой он предстал в длинном желтом халате. Наступая на полы, пересек комнату и сел в кресло. Желудок его заурчал, когда он увидел накрытый стол.
   — Ешь, не стесняйся. — Видимо, Милена была из понятливых.
   И Сергей, позабыв обо всем на свете, набросился на еду. Цыплята были такими вкусными, что он ел их прямо с косточками, которые приятно хрустели на зубах.
   — У тебя правда нет денег на школу? — вдруг услышал он и почувствовал, что уши начинают гореть. «Вот оно, начало тяжелого разговора… А она не такая дура…»
   — Правда… — ответил Сергей с набитым ртом.
   — Бедняжечка. И ты готов вот так каждый день пахать ради полтинника?
   — Да это вроде нормальные деньги?
   — Брось! Это копейки. Ты еще в жизни ничего не смыслишь. А я вот лично для себя вывела формулу жизни. Очень простую. И она помогает мне. Ты думаешь, кто купил мне квартиру?
   — Не знаю… Родители, может.
   — А вот и нет. Я сама себе ее купила. Причем в центре Москвы. Прикидываешь, сколько она может стоить?
   — Без понятия.
   — То-то и оно! Мои родители давно уже забыли обо мне. Я ушла из дома, когда мне было примерно столько же, как тебе. И звали меня тогда не Миленой… Но это не важно. Прошло несколько лет, и я из нищей и глупой девочки превратилась в секретаря одной из самых крупных строительных фирм. У меня есть квартира, деньги и все, что только я ни пожелаю. И вовсе не потому, что у меня есть богатый муж или «папик». Я свободна и независима. Просто я очень быстро разобралась, что к чему.
   Горностаев ее не понимал, как ни пытался. О какой формуле жизни она говорит?
   — Все очень просто, — ответила она на его немой вопрос. — Главное — это не растеряться и понять, для чего ты рожден. Людей на земле много. И большая часть существует для того, чтобы служить таким, как мы.
   — А кто такие «мы»?
   — Умные и сильные люди. Я быстро научилась разбираться в людях и добиваться от них того, что нужно мне. Подчинять себе слабаков, ясно? Ты думаешь, сколько Карташов заплатит тем работягам, которые тягали сегодня вместе с тобой мешки? Не знаешь? Правильно. И они не знают. А дело в том, что им не заплатят вообще ничего.
   — Как это?
   — Очень просто. Как только они начнут требовать зарплату, их сразу же отвезут на какой-нибудь пустырь и бросят, да еще пригрозят, чтобы не вздумали никуда жаловаться.
   — Но как же так, ведь они же вкалывали?! За что их так?
   — За то, что они слабаки глупые. Смотри сам: взрослые мужики пашут целое лето, не получая обещанных денег. Разве нормальный человек будет так себя вести? Конечно, нет. Значит, они слабаки глупые…
   Перед Горностаевым сидело настоящее чудовище. Хоть и красивое, но очень опасное. У Сергея не нашлось слов, чтобы выразить Ми-лене все свое возмущение.
   — Молчишь? Ты потрясен? И напрасно. Тебе-то пустырь не грозит. Ты теперь — мой человек, и я тебя в обиду не дам. Думаешь, я простая секретарша? Нет, правая рука самого Конобеева. Это я организовала для фирмы бесплатную рабочую силу. Работяг привозят с вокзалов. Фирме прибыль, и меня не обижают.
   — А если они начнут бунтовать? Не может же быть такого, чтобы среди них не оказалось сильных и смелых мужчин?
   — Правильно! Вот ты все и понял. Взять хотя бы Карташова. Кусачий, черт! Он тоже приехал к нам издалека. И ему тоже поначалу не платили. Но потом он припер к стенке бригадира, и все сразу встало на свои места. Ему не только заплатили, но и поставили старшим над новенькими. Теперь он сам — величина.
   — Но если вы не платите рабочим, то на что же они живут? И где?
   — В основном это приезжие. Мы предоставляем им что-то вроде общежития. Их даже кормят там два раза в сутки — утром и вечером. А с собой они берут хлеб с сыром.
   — Да, ничего себе дела! А где же все-таки Конобеев? — В ответ на ее откровенность Сергей решил задать вопрос прямо в лоб.
   — Некоторые считают, что его похитили, — спокойно объяснила Милена. — Но я-то знаю, что с ним все в порядке. Просто он уехал отдыхать.
   — Как «отдыхать»?
   — Да, отдыхать. А что в этом особенного? Инкогнито. Все-таки он состоятельный человек. И зачем кому-то знать, где именно он находится в данное время. Даже я ничего не знаю. Но это не потому, что он мне не доверяет. Просто так получилось, что он не успел меня предупредить.
   Сергей не верил ей. И вообще, зачем она его к себе пригласила? Продемонстрировать свои достижения? Или еще для чего-то? Но для этого она могла бы найти приятеля постарше…
   — Скажи, а зачем ты пригласила меня к себе?
   Ему уже ничего не стоило называть ее на «ты». Больше она не казалась ни таинственной, ни прекрасной. Перед ним сидела обыкновенная хищница, которая вполне могла быть правой рукой более крупного мошенника — самого Конобеева. Фирма, руководителем которой являлся Светкин отец, наверняка была «плавучая». То есть ненадежная, как плот. Людей бросали с одной стройки на другую. Никаких документов никто не оформлял. А когда приходило время расчета, рабочих отвозили на пустырь и наверняка избивали. Можно себе представить, какие деньги Конобеев и его подручные вроде Карташова и Милены зарабатывали. Покупают себе квартиры, делают евроремонт…
   Ему захотелось все рассказать ребятам. Посоветоваться. А заодно задать несколько вопросов Свете. Главное, не обидеть ее. Она-то ни в чем не виновата.
   — Хочешь, значит, знать, зачем я пригласила тебя к себе? — Голос Милены вернул его к действительности. — Объясню. Во-первых, я не поверила, что деньги нужны для школы. А во-вторых, в тебе есть что-то такое… настоящее, чего нет в других. Мне кажется, что ты смелый и сильный. Мне такие нравятся. Скажи, почему все-таки ты пришел к нам? Ведь на тебе джинсы, которые стоят целое состояние. У меня глаз наметанный…
   А она не дура! Зато он сам — идиот! Притащился устраиваться на работу в джинсах, которые ему отец привез из Америки. Да и футболка хоть и старая, но фирменная. Да, такую Милену на мякине не проведешь!
   — Ладно, я скажу тебе, зачем пришел. Хотел Светке помочь.
   — Какой еще Светке?