Дуэйн Диана. Врачебные предписания

   — Возможно, через пару недель мне придется пожалеть, что я не обычный хирург, — ответил он. — Черт побери, с каких это пор корабельный врач занимается только одной проблемой? Если все будут заняты своими делами, я смогу заняться окраской микропрепаратов для микроскопа. Во всяком случае, так было до сих пор.
   — Надеюсь, что на этот раз так но получится, — сказал Кирк. — Ты работаешь чересчур напряженно. Мне следует освободить тебя от дежурств.
   — Это всего лишь благие порывы, — усмехнувшись, произнес доктор и встал. — Ты попозже спустишься в регистрационную комнату?
   — Если будет время. — Кирк тоже встал. — Слишком много бумажной работы Маккой обернулся в его сторону.
   — А как же насчет корабля, освобожденного от всей административной шелухи, что был обещан нам ужо десять лет назад? — спросил он. — Корабль, укомплектованный секретарями с телепатическими способностями, которые отгадывали бы наши рабочие мысли без лишних вопросов и занимались бы их реализацией.
   — В конце концов, когда-нибудь он будет укомплектован, — ответил Кирк, — и запустят его на орбиту Земли под названием — Управление Звездным Флотом.
   Смеясь, они вместе вышли из кабинета.

Глава 2

   — Я не могу этому поверить, — сказал Маккой, сначала очень тихо, а затем громче — для персонала:
   — Я не верю этому! Лия!
   — Мм, — отозвалась Лия из соседней комнаты лазарета. В ее голосе не прозвучало особенного энтузиазма. Это впрочем можно было понять, так как на подобные возгласы ей приходилось реагировать вот уже в течение двух дней.
   — Что ты собираешься делать с этим дурацким сообщением от Био?
   — Пока ничего, — после этих слов была выдержана пауза, как будто для выбора одного из возможных вариантов ответа. — Пусть этим занимается кто-нибудь еще. Я же работаю над проблемой Ухуры.
   Маккой спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул.
   — Может быть, вы поможете мне разыскать лейтенанта Керазус или кого-нибудь еще из лингвистического отдела для решения проблемы?
   — Это станет возможным не раньше, чем их отдел представит нам алгоритм нового транслейтора для его психологической оценки.
   — Черт побери! — воскликнул Маккой и снова сел за свой рабочий стол, Но чего-либо полезного ему сделать так и не удалось, поскольку его внимание сразу же отвлеклось на коробки с лентами, листки с записями, кассеты, дискеты — на все, чем был завален его, обычно очень аккуратный, стол.
   Вздохнув, доктор откинулся в кресле.
   Подготовительная работа экспедиции была распределена между отделами по всему кораблю, но так или иначе, все это снова собралось у него на столе в ожидании подписания или дальнейшей корректировки. Здесь были каталоги микроорганизмов, обзоры по антибиотикам и антигенам: эти, конечно, от медицинского департамента. Однако тратить уйму времени на рассматривание изображения микробов в попытках догадаться, какие из них будут биологически активными, не доставляло особого удовольствия. Подумать только, что если пропустить какой-нибудь невзрачный с виду микроб из-за собственных ошибочных расчетов или просто из-за неважного самочувствия, то в результате этого человечество лишится принципиально нового средства борьбы с раковыми опухолями. «Или с простудой», — состроив кислую мину, подумал доктор. Обнаружит он что-то полезное или нет, но его людям предстояло немало побегать по планете, собирая образцы почв, а лабораторной службе — потрудиться, выделяя микроорганизмы из этой грязи. Маккой знал, что им придется вновь открыть пенициллин, по крайней мере три сотни раз.
   Затем предстояло оценить обзор флоры и фауны. Со стороны можно было подумать, что отдел биологии решает чисто научные задачи. Но это совсем но так: вся флора на планете «1212», от простейших до более сложных се представителей, отличается, если можно так сказать, повышенной активностью. Шагающие деревья!.. Бог ты мой, что хорошего может быть в этом?! Однако, без сомнения, такие растения уже относятся к сфере ксенобиологии, а значит к ксеномедицине.
   — Согласен, я — хирург, — подумал Маккой. — Но тогда получается, что я хирург — специалист по деревьям?
   А потом предстоит языковая работа. Никакая программа-транслейтор по сможет функционировать без определенных знаний по психологии соответствующего вида. А в первом отчете были лишь отрывочные сведения о том, что волнует этих существ, о чем они предпочитают думать и как они это делают. Но кто отбирал ту первую исследовательскую группу? Какой-нибудь гражданский функционер без определенных знаний по психологии, с образом мыслей нью-йоркского бродяги: все конкретно и никаких отвлечений в сторону. Их интервью по смыслу не глубже, чем пруд-лягушатник в августе! Никаких попыток анализа и тому подобного. «Как вы передвигаетесь? Что вам служит пищей?» Черт побери, любое разумное существо живо не хлебом единым, разве не так?
   Но это было только началом. Исследование атмосферы, таксономия, причины местных заболеваний… Удалось бы разговориться до такой степени с этими видами, чтобы выяснить, чем они болеют! Конечно, при условии, что будет известно, как сними говорить и что они сами захотят общаться с пришельцами…
   Маккой озабоченно почесал затылок.
   — Сестра, — произнес он тихо, не для публики, — у меня раскалывается голова.
   — Мне нужно выйти — с порога сообщила Лия. В руках она держала множество кассет. Стройная, небольшого роста, с вьющимися волосами, се обычно бодрое лицо, на этот раз выглядело усталым.
   — Я поручаю вам свою голову, — произнес доктор. — Полагаю, что мне потребуется пересечение лобной доли мозга.
   — У нас есть специальная методика, — сказала Лия. — Префронтальное иссечение и удаление десяти процентов сосудов.
   — Помолчите-ка вы лучше, — выпрямился Маккой. — Какая наглость для медсестры, однако! Похоже, что скоро вам вздумается, будто здесь всем заправляете вы! Лия улыбнулась.
   — Вы спрашивали отчет о состоянии здоровья экипажа, — сказала она. — Это задание выполнено. Хотите взглянуть?
   — Разве в том есть необходимость? Есть ли в нем что-нибудь, мне еще неизвестное? Или что-нибудь интересное?
   — Ничего там нет.
   — Тогда подписывайте эту бумагу и несете ее капитану. Пусть он почитает, что успела подцепить команда за время отпуска, — он фыркнул. — Плоскостопие! Теперь такие вещи увидишь разве что в музее.
   Лия покорно вздохнула.
   — Есть кое-какие проблемы. Нам понадобится кто-либо, изучивший технику интервью с существами этой планеты во время первой экспедиции. Алгоритмы работы настоящего транслейтора неустойчивы и в условиях дефицита глаголов и при неполном заполнении таблиц причинно-следственных связей. Если эти существа верят в наличие таких связей, то у меня зародились некоторые сомнения, особенно в отношении вида эт. Перед тем, как произнести гласную в последнем слово, она издала странный звук, что-то вроде щелчка, Маккой заинтересовался:
   — Это так произносится название данного вида? — Не спрашивайте меня, — ответила Лия. — Именно так произносило его большинство участников первой экспедиции. Но вряд ли это гарантирует безошибочность. Мне бы хотелось услышать, как его произносят сами эти создания. — Выдержав паузу она добавила:
   — Если здесь нет каких-либо звуковых искажений. Некоторые из аудиозаписей показались мне странными. Похоже на помехи статического электричества. Маккой кивнул и вздохнул.
   — Я послушаю их позднее… А сейчас я занят. Что-нибудь еще важное?
   — Лейтенант Сильвер находится на стационарном обследовании, — сообщила она. Доктор удивленно поднял брови.
   — Его кость в порядке?
   — Она срослась, — ответила Лия. — Пока нет признаков мстастазирования или отека.
   — Продолжайте наблюдение. У него уже были неприятности с костным мозгом.
   — Хотите, чтобы я провела ему комплексное гистологическое исследование? Маккой кивнул.
   — Да. Наблюдайте, — сказал он. — Позвольте мне вернуться к этому позднее. Боюсь, что через несколько минут мне понадобится подготовленное предложение по таксономии.
   Лия отправилась по своим делам. Маккой вздохнул и снова вернулся к своему терминалу с данными.
   — Повторный пуск, — скомандовал он. Покажите предшествующий листинг.
   На экране снова появился длинный список греческих и латинских названий, и одновременно громко прозвенел звонок.
   — Черт побери! — выругался доктор и нажал кнопку связи, — Маккой!
   — Это Спок, доктор…
   — Конечно, кто же еще, — отозвался Маккой с «преувеличенной» вежливостью. — Я еще не закончил: результат будет примерно через час.
   Наступило неловкое молчание его собеседника.
   — Доктор, — обратился Спок, — меня сейчас не интересует листинг таксонометрических параметров, — Это меняет дело.
   — Меня волнует, как вы оцениваете данные первого отчета, касающиеся грибков, по результатам предварительных микробиологических исследований.
   — Спок, мой мальчик, — отозвался Маккой, — между нами: я не думаю, что авторы первого отчета действительно были в состоянии распознать какую-нибудь поганку, если бы таковая свалилась на них и после чего они бы обзавелись бородавками. Здесь есть одна особенность. — Какое-то время он рылся в кассетах на столе, затем прекратил это занятие. — Вне зависимости от личности исследователя, по крайней мере один вид грибков почти всегда описывается как четыре различных вида. Это происходит из за ошибок, связанных с множеством спорообразующих форм у одного и того же вида. Только Богу известно, сколько раз повторена ошибка такого рода в предварительных каталогах, да и в других, тоже. А так как решение проблемы дивергенции-эволюции в значительной степени связано с определением различий между мутирующими и алломорфными формами именно на этой планете, то, я думаю, что нам следует переоценить все, что изложено в первом предварительном обзоре. А этот отчет лучше использовать в качестве материала для компостной кучи.
   Вновь на мгновение установилась тишина. Маккой собрался с мыслями.
   — Доктор, мы с вами согласны, — произнес Спок. — Если я вас правильно понял, вы полагаете, что наш департамент в какой-то мере перегружен? Маккой вздохнул.
   — Спок, вы вполне правильно меня понимаете. Если не сказать большего.
   — Оценивая список сотрудников отдельных подразделений, — сказал Спок, — вероятно следует перевести часть персонала научного отдела в медицинский после того, как мы прилетим на эту планету и у нас появится время. Возможно, это будет на второй третий день после прибытия туда.
   «Сейчас я нуждаюсь в сотрудниках, — подумал Маккой, — Но они нужны и научному отделу. Те планы по изучению и классификации, которые они готовят, составят основу для их работы в течение нескольких последующих недель…» Вслух он произнес:
   — Это было бы неплохим решением, Спок. Даже, можно сказать, хорошим решением. Снова возникла долгая пауза.
   — Ради Бога, замолчи и отправляйся подсчитывать электроны или что-нибудь в этом роде, — прервал его Маккой. При этом он, однако, улыбнулся. — Это будет но хорошо, а просто отлично. Что-нибудь еще?
   — Нет. Спок заканчивает связь.
   Маккой вздохнул, встряхнул головой и, отыскав этот «оскорбительный» отчет, сбросил кассету со стола в мусорную корзину, изготовленную в античном стиле, которую прислала ему дочь. Он некоторое время, замерев, смотрел туда, куда отправился отчет.
   — Доктор, — раздался голос Лии из соседней комнаты, не хотите ли взглянуть на историю болезни?
   «Вообще-то не хочу», — подумал он, но вслух произнес:
   — Уже иду! — и отправился проверять результаты исследования костного мозга.

* * *

   Планета на самом деле выглядела даже симпатичнее, чем на экране мониторов, Ее крошечный, еще очень далекий диск светился, словно вечерняя звезда в латунном отблеске лучей.
   Кирк сидел и спокойно наблюдал, как Зулу умело управлял кораблем. Он проскользнул мимо нескольких внутренних планет системы, сочетание которых было благоприятным. Проход именно этим путем был абсолютно необязательным, но Кирк был восхищен профессионализмом Зулу; его заинтересовало, действовал ли тот, руководствуясь научно обоснованными возможностями, или просто захотел вновь увидеть такие красоты… А Спок уже сейчас, несмотря ни на что, проводил спектральные исследования каждого из внутренних миров, мимо которых они проходили.
   «Зная Зулу, — подумал Кирк, — можно сделать вывод, что он действовал по двум соображениям сразу», Две из трех внутренних планет оказались скалистыми и лишенными растительности; на третьей была атмосфера, но всего лишь подобная той, что и на Венере, — полная газов, обладающих редуцирующими свойствами, да еще при высоком давлении.
   Спок, проходя, выпустил радарный буй в атмосферу, напоминавшую кисель из азотной кислоты, и сразу же обратил свое внимание на четвертую планету — объект их интересов.
   — Мушиная какашка! — произнес Зулу, с трудом сдерживая смех.
   — Простите мистер Зулу? — удивился Кирк. Зулу громко рассмеялся.
   — Это прозвище планеты, капитан, — ответил он. — Оно довольно популярно в научной среде из за ее малых размеров. Кирк тоже хохотнул.
   «Муха» или «мушка» — такое латинское название было у этого созвездия. Впервые так назвал его наблюдатель с Земли — старый астроном Байтер. Традиция применения латинских названий перешла и на Южное полушарие, но когда закончились названия обычных животных и насекомых, в ход пошли более смешные обозначения.
   — Вот, к примеру, сейчас мы находимся в той части космоса, название которой переводится, как что-то вроде «Воздушного Насоса», — заметил Кирк.
   — В самом деле, — произнес Зулу. — Мы находимся на высоте межпланетной синхронизации, капитан. Оставаться здесь или перейти на стандартную орбиту?
   — А как мистер Спок? — спросил Кирк. — Что-нибудь вам нужно на орбите?
   — Нет, сэр.
   — Тогда на стандартную, мистер Зулу.
   — Вас понял.
   Они подошли к планете совсем близко и начали обходить ее кругом. Моря оказались более насыщенного голубого цвета, чем это виделось им на экранах мониторов. Облака на большой высоте светились золотистым светом и больше походили не на облака, а на пенящиеся сливки в миксере. Континенты, проплывающие внизу, выглядели зелеными.
   — В атмосфере, должно быть, много азота? — спросил Кирк. — Или углекислот?
   Спок тряхнул головой.
   — Не больше, чем обычно. Это чисто оптический эффект, связанный с явлениями дифракции. Можно предположить, что формы хлорофилла или аналогичного ему пигмента окрашены более интенсивно, чем обычно бывает на планетах М-типа. Вероятно, это связано с клеточными или химическими особенностями, которые способны поразить наше воображение, если у нас будет возможность разобраться в этом.
   Чехов, сидящий в командирской рубке рядом с Зулу, занимался у монитора предварительным картографированием планеты.
   — Никаких признаков городов, — удивленно сообщил он. — Никакого выброса от источников энергии, за исключением геотермальной природы…
   — У них, должно быть, относительно небольшие города, — произнес Кирк, — согласно первому отчету. Калибровка форм обитающей там жизни была не более чем пробной. Припоминаю вывод, сделанный там, что градуировка, пригодная для того времени, может оказаться непригодной для другого.
   — Это верно, — согласился Спок. — Возможно, были проблемы с инструментальными доказательствами: с этим стоит еще разобраться. Наше оборудование функционирует нормально.
   — Да, конечно. Именно так, — согласился Кирк. А там внизу, континенты сменялись морями невероятно голубого цвета. Затем все пропадало, когда они пролетали ночной стороной планеты. Наверху зеленоватым серебром отливал небольшой спутник — его свет падал на большие облака планеты, ночная сторона которой освещалась только этим странным источником.
   Кирк, усмехнулся сам себе: новый день — новые миры. Но привычное волнение возникало снова и снова, оно переживалось как совершенно новое чувство. И так, благодаря Богу, пока было всегда.
   — Хорошо, мистер Зулу, — произнес он, — Пусть пока корабль займет орбиту, удобную для составления карты, чтобы мистер Чехов и мистер Спок оказались довольными результатами своей работы, Затем перейдем на экваториальную орбиту. Мистер Спок, — обратился он, — вы уже отобрали состав первой команды для высадки?
   — Да, капитан, — ответил Спок и, оставив центральное кресло управления, передал командиру лист бумаги.
   Кирк внимательно просмотрел список.
   — Хм. Керазус от лингвистического отдела — это неплохо. Моррисон и Фахи — от научного департамента и Чехов — от службы обороны. — Он кивнул Споку. — Ну, что ж, хорошо. Выберете одну из зон проживания орнов, обозначенных в первом обзоре. Они, по-видимому, из трех видов в настоящее время наиболее доступны для контакта. И пусть команда высадки отправится и познакомится с ними.
   — Подходящее местожительство уже выбрано, — сказал Спок, — Я встречусь с группой высадки в транспортной комнате. Кирк кивнул и попрощался со Споком.
   — Мы будем вести наблюдение, — сказал он. — Желаю удачи.
   Спок сдержанно кивнул в ответ и, сохраняя серьезное выражение лица, вышел. Кирк потер ладони о свои брюки.
   В последние дни руководство Звездного флота вполне определенно высказалось о невозможности для капитанов спускаться на поверхность планет вместо с первыми группами высадки, даже если предварительно уже было проведено изучение местности. Распоряжения на этот счет были точными: роль капитана в миссии прежде всего состояла в анализе и синтезе получаемых данных. Он должен наблюдать за событиями и быть в курсе всего, чтобы иметь возможность вовремя отреагировать и разобраться в любой ситуации. Кроме того, от него требовались и дипломатические способности: ни у кого на корабле, за исключением капитана, не было полномочий на разработку соглашений и союзов с местными видами. Он должен выжидать до тех пор, пока не станет ясно, что его выход будет безопасен. Только тогда наступала очередь капитанской дипломатии.
   Кирк улыбнулся или так, по крайней мере, показалась членам экипажа, находившимся поблизости. Всегда сохраняется возможность зрительного самообмана.
   Двери, выходящие на капитанский мостик, со свистом раскрылись.
   — Довольно приятное местечко, — произнес Маккой за спиной Кирка.
   Он взглянул на доктора, слегка удивившись.
   — Я думал, что вы собираетесь спуститься вниз вместе с командой высадки, — произнес он. — Я полагал, вы не захотите, чтобы Спок все перепутал. Маккой хохотнул.
   — Не совсем так, — ответил он, протирая кулаками глаза. — У меня накопилось много работы. Я спущусь на планету через день-другой. Кирк нахмурился.
   — Сколько часов вы спали прошлой ночью? Маккой сделал большие глаза.
   — Не надо говорить со мной таким тоном, Джим. Думаю, что все равно я спал больше, чем ты сам. Кирк кивнул, виновато улыбнувшись.
   — Может быть, ты и прав, — сказал он. Для него всегда составляло проблему — конечно, не столь серьезную, то, что из-за волнения от предстоящей возможности увидеть новый мир, в ночь перед высадкой он ложился спать позже обычного. — И все же… Ты слишком много работаешь, доктор, — произнес он озабоченно.
   — Это еще не много, ответил Маккой. — Через пару дней, я думаю, твои слова будут близки к истине. И тогда у тебя даже появится право кричать на Меня, а я наверняка стану завидовать твоей непыльной работе на корабле.
   Кирк чуть не подавился от смеха: «Непыльной!…»
   Маккой тоже рассмеялся в ответ.
   — Ну, конечно, все относительно, я так думаю!
   — На связи транспортная служба. Говорит лейтенант Реннер. Группа высадки готова, капитан.
   — Спускайтесь вниз, лейтенант, — сказал Кирк. На дисплее появился мостик. Потом изображения начали передаваться с помощью трикодера лейтенанта Моррисона: это устройство делало возможным физический перенос членов команды высадки прямо на поверхность планеты. Лейтенант Реннер сидел за консолью транспортера, осуществляя последние приготовления. Затем он сразу повернул вверх все рычаги. Комната опустела, но при этом заполнилась ярким светом, который, однако, постепенно стал гаснуть, пока не пропал совсем.
   На экране монитора возникло изображение, напоминавшее просеку в лесу. Желтоватый солнечный свет пробивался сквозь густые ветви и освещал потоками лучей поверхность планеты, которая была пестрой: полосы, напоминавшие груды перегнивших листьев, перемежались с чем-то настолько зеленым, что такого насыщенного цвета Кирку никогда не доводилось видеть. Деревья были столь же невероятно зелеными, вплоть до их стволов, которые были довольно гладкими и чем-то напоминали березу. Один за другим члены группы высадки стали появляться на экране дисплея; они оглядывались вокруг.
   Спок включил свой трикодер и начал привычное для него сканирование. Другие члены экипажа стали исследовать местность, осторожно прикасаясь то к ветке, то к какому-нибудь растению.
   В лесу было очень тихо, если не считать какие-то негромкие скребущие звуки, доносившиеся издалека, возможно, издаваемые насекомыми. Но Кирк сразу же отверг это предположение: на новой планете ничего не следует предсказывать без достаточных на то оснований, иначе эти предположения могут привести к неприятностям.
   — Снимаем показания, — Спок обратился к Чехову и Ксразус, у которых тоже были включены трикодеры, — Обнаружены признаки жизни, сэр, — отозвался Чехов. — Однако, движение незначительное, Спок изучал свой трикодер.
   — Мисс Керазус, — обратился он. Высокая молодая женщина сдержанно кивнула.
   — У меня тоже. Признаки смешанной жизни — растительной и животной. Но не вполне определенные.
   — Согласен. Давайте продвигаться в сторону вон того ориентира. Похоже, там что-то вроде дороги или тропы.
   — Напоминает оленью тропу, — обратился Моррисон к тем, кто наблюдал за происходящим у дисплеев на мостике. — Случайно сломанные ветки, примерно на уровне пояса. Довольно активное движение, я бы так выразился. Они шли лесом.
   Кирк, откинувшись в кресле, наблюдал, как золотисто-зеленое освещение сменилось ярко-желтым.
   Группа высадки вышла на поляну и на минуту остановилась, оглядываясь вокруг.
   «Что это?» — подумал Кирк.
   В центре поляны находился объект, похожий на большой аморфный кристалл, размером с железнодорожный вагон.
   Кристалл задвигался, и в конце концов, распался примерно на пятьдесят частей, которые начали прыгать и катиться по направлению к группе высадки, передвигаясь как-то особенно, словно льющаяся жидкость. Такое движение Кирк видел когда-то давно.
   У мониторов на мостике раздались вздохи и возгласы удивления, но Кирк не обращал на них внимания. Его интересовал вопрос: с помощью какой мускулатуры могли перемещаться эти существа, ведь, как предполагалось, они состоят лишь из протоплазмы. Но очевидно они не испытывали никаких проблем с передвижением, хотя эта форма перемещения походила на то, как раздутый пластиковый пакет словно медуза плыл, но не по воде, а по земле, иногда переворачиваясь через голову, чтобы придать себе дополнительное ускорение.
   — Никаких фазеров, — спокойно произнес Спок, обращаясь к группе высадки.
   Они согласно кивнули.
   Спотыкающиеся, переливающиеся существа замедлили свой ход, приблизившись к высадившимся космонавтам, и окружили группу со всех сторон. Спок посмотрел на них сверху вниз со свойственным ему спокойствием — никто из этих существ не превышал ростом уровня его ноги до колена — и выжидал, что будет дальше. Существа, образовав крут, обосновались по периметру; они слегка шевелились и извивались.
   Моррисон медленно отошел в сторону, чтобы на мостике было видно живое кольцо из этих существ, напоминавших куски радужного стекла, но, однако, живых, дрожащих и даже мыслящих.
   — Доброе утро, — произнес Спок. Кирк успел уловить ухмылку на лице Маккоя — формальная сдержанность Спока всегда заставляла его улыбнуться. — Вы относитесь к виду, который называет себя орнами?
   По кольцу существ прокатилась очередная волна движения, затем раздался скрипучий звук, но не тот, что был похож на жужжание насекомых, слышанный Кирком ранее. Транслейтор мостика подключился автоматически и перевел этот звук как эквивалент странного, очень высокого смеха.,.
   Одно из существ впереди кольца встряхнулось и начало медленно приближаться к Споку, продолжая, однако, при этом трястись. Спок стоял неподвижно. Существо вытянуло нечто вроде длинной руки или ноги — псевдоподию, заблестевшую в лучах солнца словно осколок стекла, и ткнулось ею в ботинок Спока. Затем опять раздался скрипящий звук, то есть смех и, наконец, существо произнесло:
   — Готча! — и вернулось на свое место. А его собратья продолжали смеяться своим скрипучим смехом.
   Спок осмотрелся с некоторым удивлением.
   — Капитан, — сказал он, — полагаю, что нам попался детский сад на выезде, что-то вроде летнего лагеря.
   Кирк рассмеялся.
   — Как бы там ни было, — ответил он, — они все равно орны.
   — Пусть будет так! — Спок наклонился к орнету, который назвался «Готчей», и произнес:
   — Мы здесь гости. Считаете ли вы возможным наше появление там, где в последний раз побывали представители, похожие на нас?
   В ответ опять раздался скрипучий смех, и некоторые из орнов начали расступаться перед группой высадки, освобождая им проход к краю поляны.