Страница:
Сойка и Роселли предприняли некоторые меры к тому, чтобы сбить иранцев с толку. На носу «Богхаммера» с обеих сторон красовался номер. Он походил на обычную десятку — крупная единица с маленьким ноликом, но знаний Профессора Хиггинса в арабских языках хватило на то, чтобы опознать эту цифру как «пятнадцать» (в отличие от письма, цифры читаются и в арабском, и в фарси слева направо). Они с Роселли взялись за кисти, смешали позаимствованные в кладовке «Белуги» белую и черную краски в пропорции, приблизительно напоминающей серый цвет корпуса «Богхаммера», и, стоя по колено в теплой воде, старательно закрасив оба «нолика», поверх намалевали еще по единице. Так «Богхаммер» сменил номер с пятнадцатого на одиннадцатый.
Наиболее вероятными действиями иранского командования после пропажи катера Мёрдок считал высылку на поиски патрульных катеров. При определенном везении иранцы могут и не заметить, что «одиннадцатых» «Богхаммеров» теперь два, тем более ночью и в оживленной гавани.
— Идет, Клинок, — крикнул Мёрдок. — Давай-ка сматываться с места преступления. Не дело дважды перекрашивать номера.
— Ваша правда, Шкипер, — откликнулся Роселли, заводя мотор. — Очистка и покраска — это для матросов. Я затем и пошел в Котики, чтобы отделаться от этой грязи.
Выхлопные трубы «Богхаммера» выплюнули клуб дыма, винт взбил пену за кормой. Круто развернувшись, они направились в сторону порта.
Мёрдок с Хиггинсом занялись настройкой системы спутниковой связи, дабы контактировать и с «Нассау», и с Вашингтоном. Большую часть разведданных Хиггинс уже передал через антенну «Белуги»; в их число входили результаты визуальных наблюдений с острова. Расположенный всего в одиннадцати милях от входа в порт, Квесм мог служить идеальным пунктом, но для операции «Смертельное оружие» требовались более детальные сведения, значит, Котикам придется взглянуть на порт поближе. Поэтому, передав Пентагону все, что они уже узнали, Мёрдок подстраховался на случай, если при попытке проникнуть в порт их убьют или захватят.
Над заливом сгущались сумерки, и огни Бендер-Аббаса яркими жемчугами рассыпались по северной части горизонта. Отойдя от пляжа, Роселли газанул, остроконечное тело катера, почти не касаясь воды, на острие расходящихся веером вспененных волн ворвалось на скорости двадцать восемь узлов в пролив между островом и материком.
Большой десантный корабль корпуса морской пехоты «Остин».
На подходе к Ормузскому проливу.
Большой десантный корабль — «Остин» представляет собой грузную махину, этакий гибрид транспорта и авианосца. В официальной терминологии такое судно называется «плавучий док — транспорт десантных барж». Экипаж — четыреста человек плюс почти тысяча размещенных на борту морпехов — являлся составной частью десантной эскадры ЭКМП-2 — костяк Экспедиционного Корпуса Морской Пехоты, в который, помимо «Остина», входили «Нассау» и вертолетоносец «Иводзима».
В совокупности ЭКМП-2 составлял аэромобильную ударную группировку морской пехоты — АУГМП — из пятидесяти судов и более пятидесяти двух тысяч моряков и морских пехотинцев, самую крупную из всех ударных группировок морской пехоты. Общее командование осуществлялось АВМС — атлантическими военно-морскими силами. В ЭКМП-2 входили 2-я дивизия морской, пехоты, 2-е авиакрыло морской пехоты, 4-я и 6-я экспедиционные бригады морской пехоты. В момент начала драмы на «Йюдюки Мару» ЭКМП-2 проводил маневры в Средиземном море — ближе всех к месту событий. Пройдя через Суэцкий канал и Красное море, американская эскадра вышла в Аденский пролив у южной оконечности Аравийского полуострова. После провала попытки захвата «Йюдюки Мару» в открытом море ударная группировка переместилась в Оманский залив, следуя по пятам за иранской эскадрой, не прекращая облетов последней вертолетами, «Харриерами» и палубными истребителями-бомбардировщиками Ф/А-18 «Хорнет». Теперь у входа в Ормузский пролив эскадра готовилась нанести удар всей мощью усиленной дивизии морской пехоты.
И острие этого исполинского копья находилось сейчас на колодезной палубе «Остина», готовое к выходу.
— Капитан Кобурн?
Филип Кобурн оторвался от кипы снаряжения.
— Я!
Сквозь толпу людей на стальной палубе к нему проталкивался моряк в хаки.
— Командир Ди Амато, сэр, — представился тот, отдавая честь. — Мне приказано передать вам вот это.
Ди Амато протянул Кобурну несколько листов бумаги. Как был — в гидрокостюме и бронежилете, боевой сбруе, с баллоном дыхательного аппарата на спине — Кобурн углубился в чтение. Оказалось, это последние разведывательные сводки: информация со спутников, разведывательных самолетов... и от Котиков, находившихся у входа в гавань Бендер-Аббаса.
Вокруг в гротообразном помещении лязгал металл, отдавались эхом крики, гудели над головой трубопроводы. Колодезная палуба «Остина» представляла собой полностью закрытую, огромную, гулкую пещеру, стены и потолок которой покрыты металлическими панелями и паутиной трубопроводов; колодец в центре мог заполняться водой для выхода самых разнообразных аппаратов. Например, из чрева «Остина» через огромные ворота в корме зачастую выползали десантные баржи или странного вида плавающие транспортеры. Однако на сей раз на палубе красовались такие аппараты, по сравнению с которыми даже плавающие транспортеры казались чем-то заурядным.
Это были АТП модели VIII. «АТП» означает «аппарат для транспортировки подводников», однако Котики именуют их обычно просто «автобусами». Двадцать одного фута в длину и больше четырех футов в диаметре каждый, они походили более всего на страдающие ожирением торпеды. Экипаж из двух человек — командира и штурмана — попадал через бортовые люки в крошечную кабину управления; сзади бок о бок, как селедка в бочке, сидели еще четверо Котиков.
К отплытию готовились три АТП; пассажирами были девять вернувшихся сегодня утром с операции по захвату «Белуги» Котиков из третьего взвода, а с ними СЭ-2 Уилсон и капитан Кобурн.
Кобурн кончил читать и вернул донесения Ди Амато.
— Кажется, ничего нового, — бросил он, — не считая того, что теперь мы знаем, куда они пришвартовали эту посудину.
— Хотелось бы мне посмотреть хоть одним глазом, как капитан отправляется на прогулку, — пробасил за его спиной чей-то голос.
Обернувшись, Кобурн увидел огромную фигуру контр-адмирала Роберта Митчелла, командира военно-морской части ЭКМП-2.
— Простите, адмирал, — сказал Кобурн, отдавая честь. — Я не думал, что вы на борту «Остина».
— Только что прилетел с «Нассау». — Митчелл козырнул в ответ и протянул Кобурну руку. Тот крепко пожал ее. Он знал Боба Митчелла еще с Аннаполиса; то, что Митчелл стал уже контр-адмиралом, а Кобурн все еще оставался капитаном, свидетельствовало лишь о том, что служба в отрядах спецназначения замедляет продвижение по служебной лестнице.
— Услышал, что ты собрался сам, вот и заскочил повидаться, — уперев руки в бока, Митчелл посмотрел на ближайший к нему ATM, подвешенный на талях над заполненным колодцем. — Знаешь, мне до сих пор казалось, что командиров Отрядов обычно не отправляют на такие вот прогулки. Как тебе удалось вырваться?
— А, я сказал адмиралу Уинстону, что могу задерживать дыхание, пока не посинею, — беззаботно ответил Кобурн. — То, что у меня четыре полосы на погонах, не означает, что я дряхлый старик. Для этого надо стать адмиралом.
— Похоже, — рассмеялся Митчелл, — местному начальству нелегко приходится с Котиками. Вами хоть стены тарань.
— Ну, если тебе так уж нужно что-то там таранить, пошли лучше морскую пехоту. Они что угодно разнесут по кирпичику, если, конечно, захотят.
— Если уж на то пошло, мы и их отправим на это маленькое дельце. — Митчелл вновь протянул руку. — Удачи, Фил!
— Спасибо, адмирал. До встречи в Бендере.
Спустя несколько минут Кобурн втиснулся в пассажирский отсек первого АТП. Его облачение включало новый водолазный комплект модели XV — совершенную систему для поддержания жизни под водой, автоматически регулирующую с помощью компьютера состав дыхательной смеси. Модель XV позволяла Котикам нырять глубже и задерживаться в воде дольше, чем предыдущий комплект; кроме того, полностью закрывающая лицо маска давала возможность устных переговоров по радио или через интерком АТП (хотя радиопереговоры и ограничены плохой проходимостью радиоволн через морскую толщу воды).
Кобурн сидел за Маккензи, перед Эллсуортом и Гарсией. На время перехода в АТП Кобурн подключился к бортовой системе воздухоснабжения — это поможет им продлить срок автономного пребывания под водой — и стал ждать, пока вода не заполнит тесный отсек. В лодке оказалось темно и тесно до клаустрофобии. Кобурн хихикнул про себя, подумав про нескончаемую войну бюджетов, поделившую флот на враждебные группировки. Много лет назад подводники в попытке урвать больший кусок ассигнований протолкнули через Конгресс закон, согласно которому строить и эксплуатировать «сухие» подлодки — суда с герметичными корпусами, обеспечивающими более или менее комфортные условия для экипажа — могли только они. Как следствие этого подразделения, использующие для специальных операций или разведки маленькие подводные аппараты — например, Котики — вынуждены мокнуть в негерметизированных лодках вроде модели VIII.
По этой причине операции с использованием АТП ведутся с некоторыми ограничениями. Модель VIII развивает до шести узлов, и ее электромоторы позволяют находиться в автономном плавании до шести часов. Несложно подсчитать, что их приходится доставлять на расстояние не больше восемнадцати морских миль до цели — три часа туда, три обратно — с полной гарантией того, что Котики на их борту устанут задолго до того, как выйдут к цели. Подобная узколобая политика, эталон бюрократического идиотизма, вполне характерна для военных, занимающих в вашингтонской иерархии достаточно высокие посты, чтобы проникнуться духом столичных политических интриг.
Обычно при операциях Котиков АТП доставляются к цели одной из нескольких подлодок, оборудованных специальными ангарами для их перевозки. Увы, в данном случае в регионе не оказалось ничего подобного, значит, «Остину» придется подойти к Бендер-Аббасу на расстояние восемнадцати миль с юга. То-то, подумал Кобурн, нервничает сейчас капитан «Остина», да и капитанам охраняющих его судов не легче, в любую минуту возможна ракетная атака иранцев. Те не могли не сообразить, что американская флотилия находится здесь не просто для демонстрации силы — наивно ожидать, что американцы будут молча смотреть на то, как Иран присваивает себе «Йюдюки Мару» или его груз.
Какова будет их реакция? Предугадать ее Кобурн не мог. Все, что могли сделать Котики, — это постараться быть готовыми ко всему. А там — «Чарли Майк»!
Такого поворота событий Маккензи вовсе не ожидал. Капитан Кобурн — хороший офицер, но, черт возьми, для таких дел он явно староват. Кобурну исполнилось пятьдесят, он воевал во Вьетнаме. Провести три часа в гидрокостюме, дыша регенерированным воздухом — нелегкая нагрузка для любого, не говоря уж о человеке такого возраста.
Он высказал свою точку зрения, но безрезультатно. Кобурн просто отшутился, заявив, что если уж его время и прошло, то и Маккензи недалек от этого.
При этой мысли Маккензи поморщился. Ему уже сорок пять... правда, он не тратил последние годы даром: непрерывно тренировался, проходя контрольные тесты. Когда старик проплывал в последний раз две мили в ластах за семьдесят минут? Или пробегал четырнадцать миль за сто десять?
Он решил держаться поближе к Кобурну... так, на всякий случай.
Патрульный катер «Богхаммер».
Вход в гавань Бендер-Э Аббас.
Ровно гудя двигателем «Вольво-Пента», «Богхаммер» шел мимо серых корпусов иранских военных судов; в основном на рейде стояли транспорты и танкеры. Встречались и хорошо вооруженные сторожевые суда. Матросы без особого интереса провожали стремительный катер глазами: «Богхаммеры» здесь слишком привычное явление.
До сих пор военная гавань оставалась спокойной: никакого рева сирен, никаких рыщущих по акватории патрульных катеров. Серьезное испытание могло ожидать их у прохода, перегороженного цепочкой бонов. Даже не особо рассчитывая на то, что их пропустят внутрь без пароля, они на малом ходу подошли к заграждению и увидели, как центральная секция отходит в сторону, открывая им путь. С обеих сторон возвышались сторожевые башенки; сами боны почти наверняка служили для подвески противолодочной сети. Повсюду виднелись часовые, но никто не уделил «Богхаммеру» внимания больше, чем небрежный салют или взмах рукой.
Внутри порт тоже казался уснувшим. За исключением нескольких видимых с катера часовых на берегу моряки, которых они заметили, отдыхали или беседовали на палубах своих судов. Большая часть базы погрузилась в темноту; цепочка фонарей освещала только причалы.
На фоне всего этого сонного спокойствия особенно кипучей казалась деятельность на передней палубе «Йюдюки Мару». Японский корабль причалил левым бортом к длинному ремонтному пирсу, примыкавшему к сухим докам. Палуба затянута маскировочными сетями — очевидно, иранцы пытались спрятаться от объективов американских спутников. Под сетями шипели, разбрызгивая искры, автогены.
— Возможно, у них возникли сложности с компьютером, — прокомментировал Мёрдок. Все четверо собрались в рубке «Богхаммера», вглядываясь сквозь покрытые соляным налетом стекла в суету на палубе японца. — Без нужного слова люки не открыть.
— Выходит, им ничего не остается, как прогрызаться сквозь настил, — заметил стоявший у штурвала Роселли. — На это потребуется некоторое время, даже с портовой техникой.
— Не меньше, чем ночь, — согласился Хиггинс.
— Кстати, какой там этот чертов новый пароль? — поинтересовался Роселли.
— "Сойка", — усмехнулся Мёрдок. — Ничего лучше в голову не пришло.
— Ха! Ну, до этого им вовек не додуматься!
— Надеюсь, они не обвинят японскую команду в дезинформации, — заметил Стерлинг. — Им придется несладко.
— Черт, Сойка, уж не хочешь ли ты пойти и сказать им пароль? — удивился Роселли.
— Я этого не говорил.
— В любом случае они знают, что мы достаточно долго находились на мостике, чтобы поменять пароли. И скорее всего они теперь локти кусают, что не отловили кого-нибудь из нас, чтобы вытянуть все, что нужно.
Мёрдок подался вперед, рассматривая вооруженных людей на палубе «Йюдюки Мару». Большинство часовых находились на пирсе, где портовые такелажники готовили к погрузке на палубу большие баллоны с пропаном.
— Как, по-вашему, ребята... на борту часовых человек двенадцать?
— Около того, — согласился Роселли. — На виду двенадцать, и еще пятнадцать-двадцать на причале. Рамазани, наверное, согнал сюда всех пасдаранцев, кому доверяет.
— И они подгоняют сюда портовый кран, чтобы выгрузить добычу, — добавил Стирлинг. — Если мы собираемся что-то предпринять, нам лучше поспешить.
Хиггинс покосился на часы.
— Спокойствие, сынок. АТП должны подойти через час.
— Если только они идут по графику, — добавил Роселли. — Эй, Стирлинг!
— Ну?
— Как это ты обзавелся такой кличкой?
Сойка застонал, а остальные рассмеялись. Урча мотором на нижней передаче, «Богхаммер» медленно шел через гавань.
26
Наиболее вероятными действиями иранского командования после пропажи катера Мёрдок считал высылку на поиски патрульных катеров. При определенном везении иранцы могут и не заметить, что «одиннадцатых» «Богхаммеров» теперь два, тем более ночью и в оживленной гавани.
— Идет, Клинок, — крикнул Мёрдок. — Давай-ка сматываться с места преступления. Не дело дважды перекрашивать номера.
— Ваша правда, Шкипер, — откликнулся Роселли, заводя мотор. — Очистка и покраска — это для матросов. Я затем и пошел в Котики, чтобы отделаться от этой грязи.
Выхлопные трубы «Богхаммера» выплюнули клуб дыма, винт взбил пену за кормой. Круто развернувшись, они направились в сторону порта.
Мёрдок с Хиггинсом занялись настройкой системы спутниковой связи, дабы контактировать и с «Нассау», и с Вашингтоном. Большую часть разведданных Хиггинс уже передал через антенну «Белуги»; в их число входили результаты визуальных наблюдений с острова. Расположенный всего в одиннадцати милях от входа в порт, Квесм мог служить идеальным пунктом, но для операции «Смертельное оружие» требовались более детальные сведения, значит, Котикам придется взглянуть на порт поближе. Поэтому, передав Пентагону все, что они уже узнали, Мёрдок подстраховался на случай, если при попытке проникнуть в порт их убьют или захватят.
Над заливом сгущались сумерки, и огни Бендер-Аббаса яркими жемчугами рассыпались по северной части горизонта. Отойдя от пляжа, Роселли газанул, остроконечное тело катера, почти не касаясь воды, на острие расходящихся веером вспененных волн ворвалось на скорости двадцать восемь узлов в пролив между островом и материком.
* * *
21.30 (18.30 по Гринвичу)Большой десантный корабль корпуса морской пехоты «Остин».
На подходе к Ормузскому проливу.
Большой десантный корабль — «Остин» представляет собой грузную махину, этакий гибрид транспорта и авианосца. В официальной терминологии такое судно называется «плавучий док — транспорт десантных барж». Экипаж — четыреста человек плюс почти тысяча размещенных на борту морпехов — являлся составной частью десантной эскадры ЭКМП-2 — костяк Экспедиционного Корпуса Морской Пехоты, в который, помимо «Остина», входили «Нассау» и вертолетоносец «Иводзима».
В совокупности ЭКМП-2 составлял аэромобильную ударную группировку морской пехоты — АУГМП — из пятидесяти судов и более пятидесяти двух тысяч моряков и морских пехотинцев, самую крупную из всех ударных группировок морской пехоты. Общее командование осуществлялось АВМС — атлантическими военно-морскими силами. В ЭКМП-2 входили 2-я дивизия морской, пехоты, 2-е авиакрыло морской пехоты, 4-я и 6-я экспедиционные бригады морской пехоты. В момент начала драмы на «Йюдюки Мару» ЭКМП-2 проводил маневры в Средиземном море — ближе всех к месту событий. Пройдя через Суэцкий канал и Красное море, американская эскадра вышла в Аденский пролив у южной оконечности Аравийского полуострова. После провала попытки захвата «Йюдюки Мару» в открытом море ударная группировка переместилась в Оманский залив, следуя по пятам за иранской эскадрой, не прекращая облетов последней вертолетами, «Харриерами» и палубными истребителями-бомбардировщиками Ф/А-18 «Хорнет». Теперь у входа в Ормузский пролив эскадра готовилась нанести удар всей мощью усиленной дивизии морской пехоты.
И острие этого исполинского копья находилось сейчас на колодезной палубе «Остина», готовое к выходу.
— Капитан Кобурн?
Филип Кобурн оторвался от кипы снаряжения.
— Я!
Сквозь толпу людей на стальной палубе к нему проталкивался моряк в хаки.
— Командир Ди Амато, сэр, — представился тот, отдавая честь. — Мне приказано передать вам вот это.
Ди Амато протянул Кобурну несколько листов бумаги. Как был — в гидрокостюме и бронежилете, боевой сбруе, с баллоном дыхательного аппарата на спине — Кобурн углубился в чтение. Оказалось, это последние разведывательные сводки: информация со спутников, разведывательных самолетов... и от Котиков, находившихся у входа в гавань Бендер-Аббаса.
Вокруг в гротообразном помещении лязгал металл, отдавались эхом крики, гудели над головой трубопроводы. Колодезная палуба «Остина» представляла собой полностью закрытую, огромную, гулкую пещеру, стены и потолок которой покрыты металлическими панелями и паутиной трубопроводов; колодец в центре мог заполняться водой для выхода самых разнообразных аппаратов. Например, из чрева «Остина» через огромные ворота в корме зачастую выползали десантные баржи или странного вида плавающие транспортеры. Однако на сей раз на палубе красовались такие аппараты, по сравнению с которыми даже плавающие транспортеры казались чем-то заурядным.
Это были АТП модели VIII. «АТП» означает «аппарат для транспортировки подводников», однако Котики именуют их обычно просто «автобусами». Двадцать одного фута в длину и больше четырех футов в диаметре каждый, они походили более всего на страдающие ожирением торпеды. Экипаж из двух человек — командира и штурмана — попадал через бортовые люки в крошечную кабину управления; сзади бок о бок, как селедка в бочке, сидели еще четверо Котиков.
К отплытию готовились три АТП; пассажирами были девять вернувшихся сегодня утром с операции по захвату «Белуги» Котиков из третьего взвода, а с ними СЭ-2 Уилсон и капитан Кобурн.
Кобурн кончил читать и вернул донесения Ди Амато.
— Кажется, ничего нового, — бросил он, — не считая того, что теперь мы знаем, куда они пришвартовали эту посудину.
— Хотелось бы мне посмотреть хоть одним глазом, как капитан отправляется на прогулку, — пробасил за его спиной чей-то голос.
Обернувшись, Кобурн увидел огромную фигуру контр-адмирала Роберта Митчелла, командира военно-морской части ЭКМП-2.
— Простите, адмирал, — сказал Кобурн, отдавая честь. — Я не думал, что вы на борту «Остина».
— Только что прилетел с «Нассау». — Митчелл козырнул в ответ и протянул Кобурну руку. Тот крепко пожал ее. Он знал Боба Митчелла еще с Аннаполиса; то, что Митчелл стал уже контр-адмиралом, а Кобурн все еще оставался капитаном, свидетельствовало лишь о том, что служба в отрядах спецназначения замедляет продвижение по служебной лестнице.
— Услышал, что ты собрался сам, вот и заскочил повидаться, — уперев руки в бока, Митчелл посмотрел на ближайший к нему ATM, подвешенный на талях над заполненным колодцем. — Знаешь, мне до сих пор казалось, что командиров Отрядов обычно не отправляют на такие вот прогулки. Как тебе удалось вырваться?
— А, я сказал адмиралу Уинстону, что могу задерживать дыхание, пока не посинею, — беззаботно ответил Кобурн. — То, что у меня четыре полосы на погонах, не означает, что я дряхлый старик. Для этого надо стать адмиралом.
— Похоже, — рассмеялся Митчелл, — местному начальству нелегко приходится с Котиками. Вами хоть стены тарань.
— Ну, если тебе так уж нужно что-то там таранить, пошли лучше морскую пехоту. Они что угодно разнесут по кирпичику, если, конечно, захотят.
— Если уж на то пошло, мы и их отправим на это маленькое дельце. — Митчелл вновь протянул руку. — Удачи, Фил!
— Спасибо, адмирал. До встречи в Бендере.
Спустя несколько минут Кобурн втиснулся в пассажирский отсек первого АТП. Его облачение включало новый водолазный комплект модели XV — совершенную систему для поддержания жизни под водой, автоматически регулирующую с помощью компьютера состав дыхательной смеси. Модель XV позволяла Котикам нырять глубже и задерживаться в воде дольше, чем предыдущий комплект; кроме того, полностью закрывающая лицо маска давала возможность устных переговоров по радио или через интерком АТП (хотя радиопереговоры и ограничены плохой проходимостью радиоволн через морскую толщу воды).
Кобурн сидел за Маккензи, перед Эллсуортом и Гарсией. На время перехода в АТП Кобурн подключился к бортовой системе воздухоснабжения — это поможет им продлить срок автономного пребывания под водой — и стал ждать, пока вода не заполнит тесный отсек. В лодке оказалось темно и тесно до клаустрофобии. Кобурн хихикнул про себя, подумав про нескончаемую войну бюджетов, поделившую флот на враждебные группировки. Много лет назад подводники в попытке урвать больший кусок ассигнований протолкнули через Конгресс закон, согласно которому строить и эксплуатировать «сухие» подлодки — суда с герметичными корпусами, обеспечивающими более или менее комфортные условия для экипажа — могли только они. Как следствие этого подразделения, использующие для специальных операций или разведки маленькие подводные аппараты — например, Котики — вынуждены мокнуть в негерметизированных лодках вроде модели VIII.
По этой причине операции с использованием АТП ведутся с некоторыми ограничениями. Модель VIII развивает до шести узлов, и ее электромоторы позволяют находиться в автономном плавании до шести часов. Несложно подсчитать, что их приходится доставлять на расстояние не больше восемнадцати морских миль до цели — три часа туда, три обратно — с полной гарантией того, что Котики на их борту устанут задолго до того, как выйдут к цели. Подобная узколобая политика, эталон бюрократического идиотизма, вполне характерна для военных, занимающих в вашингтонской иерархии достаточно высокие посты, чтобы проникнуться духом столичных политических интриг.
Обычно при операциях Котиков АТП доставляются к цели одной из нескольких подлодок, оборудованных специальными ангарами для их перевозки. Увы, в данном случае в регионе не оказалось ничего подобного, значит, «Остину» придется подойти к Бендер-Аббасу на расстояние восемнадцати миль с юга. То-то, подумал Кобурн, нервничает сейчас капитан «Остина», да и капитанам охраняющих его судов не легче, в любую минуту возможна ракетная атака иранцев. Те не могли не сообразить, что американская флотилия находится здесь не просто для демонстрации силы — наивно ожидать, что американцы будут молча смотреть на то, как Иран присваивает себе «Йюдюки Мару» или его груз.
Какова будет их реакция? Предугадать ее Кобурн не мог. Все, что могли сделать Котики, — это постараться быть готовыми ко всему. А там — «Чарли Майк»!
* * *
Стоя на палубе в нескольких ярдах от Кобурна, Маккензи прислушивался к их разговору с адмиралом. Он узнал, что Кобурн пойдет со взводом, только несколько часов назад, когда тот сообщил им план операции.Такого поворота событий Маккензи вовсе не ожидал. Капитан Кобурн — хороший офицер, но, черт возьми, для таких дел он явно староват. Кобурну исполнилось пятьдесят, он воевал во Вьетнаме. Провести три часа в гидрокостюме, дыша регенерированным воздухом — нелегкая нагрузка для любого, не говоря уж о человеке такого возраста.
Он высказал свою точку зрения, но безрезультатно. Кобурн просто отшутился, заявив, что если уж его время и прошло, то и Маккензи недалек от этого.
При этой мысли Маккензи поморщился. Ему уже сорок пять... правда, он не тратил последние годы даром: непрерывно тренировался, проходя контрольные тесты. Когда старик проплывал в последний раз две мили в ластах за семьдесят минут? Или пробегал четырнадцать миль за сто десять?
Он решил держаться поближе к Кобурну... так, на всякий случай.
* * *
23.45 (20.45 по Гринвичу)Патрульный катер «Богхаммер».
Вход в гавань Бендер-Э Аббас.
Ровно гудя двигателем «Вольво-Пента», «Богхаммер» шел мимо серых корпусов иранских военных судов; в основном на рейде стояли транспорты и танкеры. Встречались и хорошо вооруженные сторожевые суда. Матросы без особого интереса провожали стремительный катер глазами: «Богхаммеры» здесь слишком привычное явление.
До сих пор военная гавань оставалась спокойной: никакого рева сирен, никаких рыщущих по акватории патрульных катеров. Серьезное испытание могло ожидать их у прохода, перегороженного цепочкой бонов. Даже не особо рассчитывая на то, что их пропустят внутрь без пароля, они на малом ходу подошли к заграждению и увидели, как центральная секция отходит в сторону, открывая им путь. С обеих сторон возвышались сторожевые башенки; сами боны почти наверняка служили для подвески противолодочной сети. Повсюду виднелись часовые, но никто не уделил «Богхаммеру» внимания больше, чем небрежный салют или взмах рукой.
Внутри порт тоже казался уснувшим. За исключением нескольких видимых с катера часовых на берегу моряки, которых они заметили, отдыхали или беседовали на палубах своих судов. Большая часть базы погрузилась в темноту; цепочка фонарей освещала только причалы.
На фоне всего этого сонного спокойствия особенно кипучей казалась деятельность на передней палубе «Йюдюки Мару». Японский корабль причалил левым бортом к длинному ремонтному пирсу, примыкавшему к сухим докам. Палуба затянута маскировочными сетями — очевидно, иранцы пытались спрятаться от объективов американских спутников. Под сетями шипели, разбрызгивая искры, автогены.
— Возможно, у них возникли сложности с компьютером, — прокомментировал Мёрдок. Все четверо собрались в рубке «Богхаммера», вглядываясь сквозь покрытые соляным налетом стекла в суету на палубе японца. — Без нужного слова люки не открыть.
— Выходит, им ничего не остается, как прогрызаться сквозь настил, — заметил стоявший у штурвала Роселли. — На это потребуется некоторое время, даже с портовой техникой.
— Не меньше, чем ночь, — согласился Хиггинс.
— Кстати, какой там этот чертов новый пароль? — поинтересовался Роселли.
— "Сойка", — усмехнулся Мёрдок. — Ничего лучше в голову не пришло.
— Ха! Ну, до этого им вовек не додуматься!
— Надеюсь, они не обвинят японскую команду в дезинформации, — заметил Стерлинг. — Им придется несладко.
— Черт, Сойка, уж не хочешь ли ты пойти и сказать им пароль? — удивился Роселли.
— Я этого не говорил.
— В любом случае они знают, что мы достаточно долго находились на мостике, чтобы поменять пароли. И скорее всего они теперь локти кусают, что не отловили кого-нибудь из нас, чтобы вытянуть все, что нужно.
Мёрдок подался вперед, рассматривая вооруженных людей на палубе «Йюдюки Мару». Большинство часовых находились на пирсе, где портовые такелажники готовили к погрузке на палубу большие баллоны с пропаном.
— Как, по-вашему, ребята... на борту часовых человек двенадцать?
— Около того, — согласился Роселли. — На виду двенадцать, и еще пятнадцать-двадцать на причале. Рамазани, наверное, согнал сюда всех пасдаранцев, кому доверяет.
— И они подгоняют сюда портовый кран, чтобы выгрузить добычу, — добавил Стирлинг. — Если мы собираемся что-то предпринять, нам лучше поспешить.
Хиггинс покосился на часы.
— Спокойствие, сынок. АТП должны подойти через час.
— Если только они идут по графику, — добавил Роселли. — Эй, Стирлинг!
— Ну?
— Как это ты обзавелся такой кличкой?
Сойка застонал, а остальные рассмеялись. Урча мотором на нижней передаче, «Богхаммер» медленно шел через гавань.
26
Понедельник, 30 мая
00.15 (21.05 по Гринвичу)
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Тецуо Куребаяси не спалось. Несмотря на годы строжайшей самодисциплины и тренировок коммандос «Охтори», возбуждение от успешно завершенной операции, помноженное на ожидание нового, еще не начавшегося этапа, не давало ему сомкнуть глаз.
К тому же в стальном чреве угнанного корабля стало довольно шумно. Стоило им пришвартоваться, как на борт поднялась целая армия — многочисленная охрана и портовые рабочие, пытающиеся прорезать защищавшую трюмы с плутонием броню.
Одевшись, он поднялся на мостик. Иранцы уже убрали выведенные американскими коммандос из строя пулеметы. Вместо них на крыльях мостика дежурили угрюмые пасдаранцы с автоматами наперевес. Ходовая рубка до сих пор хранила следы боя: потолок из шумопоглощающих плиток испещрен сотнями пулевых отверстий, телетайпы и пульты закопчены, почти все стекла в окнах повыбиты. Бурым потеком на палубе обозначалось место, где погиб иранский солдат.
Еще раз окинув взглядом рубку, Куребаяси вышел на левое крыло.
Там уже, облокотившись на перила, стоял Исаму Такэда.
— А, Исамусама, — сказал Куребаяси. — Сумимасен!
— Пожалуйста, Тецуо-сан, — ответил лидер «Охтори». Он тоже говорил по-японски, чтобы поддержать свою обособленность от окружавших их иранцев. — Присоединяйся.
— Хай, Исамусама! — Куребаяси отвесил уважительный ритуальный поклон, не поднимая глаз выше воротника рубашки Такэды. — Вы оказываете мне честь.
— Долгий путь мы прошли от улиц Сасебо, правда?
Похоже, Такэда настроен ностальгически. Куребаяси пробормотал что-то в знак согласия и стал рядом. И правда, немало времени — почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как они повстречались впервые; тогда они оба участвовали в уличных беспорядках, протестуя против американского военного присутствия на японских островах. Вот тогда и родилась «Охтори» — на обломках рухнувших идеалов и обещаний Японской Красной Армии.
Столько времени им потребовалось, чтобы найти наконец оружие, способное поставить американских империалистов на колени.
— Генерал говорит, что нам нужно еще немного потерпеть до осуществления наших целей. — Такэда кивнул в сторону передней палубы. Пламя автогенов отбрасывало на стальные поверхности причудливые тени.
— После стольких месяцев ожидания, — ответил Куребаяси, — потерпеть несколько часов — пустяк. Распоряжения насчет нашей доли отданы?
— Да. Завтра вечером ее отправят самолетом в Бангкок, а оттуда — контрабандой на корабле в Йокагаму, — он чуть улыбнулся. — Это весьма поэтично, тебе не кажется? Западные дьяволы побеждены тем же демоном, которого они напустили на наш народ семь седьмиц лет назад.
— Хай, Исамусама! Это справедливость и возмездие.
— Я знаю, что ты думаешь о работе с иранцами, Тецуо-сан, — продолжал Такэда. — Но это верный НАНИВАБУСИ, ведь так?
В Японии словом «нанивабуси» обозначают практику настолько тесных отношений с кем-либо, что тот волей-неволей вынужден соблюдать честность в бизнесе. Терроризм тоже стал бизнесом, иногда даже весьма прибыльным. Во всяком случае, относиться к нему приходилось с той же ответственностью. Рамазани и его заговорщики и так в большом долгу перед «Охтори», разработавшими операцию, преодолевшими принятые владельцами «Йюдюки Мару» меры безопасности и осуществившими захват судна. В качестве платы Рамазани обещал «Охтори» двести килограммов плутония — десятую часть запертого в трюмах груза. Теперь впереди оставалась только заключительная часть операции «Йоаке-Го», намеченная через три месяца в Йокосуке.
Йокосука, расположенная на берегу Токийского залива двадцатью восемью милями южнее японской столицы, когда-то одна из первых военно-морских баз японской империи, вот уже пять десятилетий оставалась крупнейшим оплотом американских сил на Дальнем Востоке. Раскинувшись на площади в пятьсот акров, она включала штаб-квартиру Объединенного Командования Флотами, управляющего Военно-Морскими Силами США в западной части Тихого океана. Всего несколько килограммов плутония, распыленных при взрыве начиненного взрывчаткой автомобиля, более чем достаточно для того, чтобы весь район оказался необитаемым на сотни лет. И это будет только начало. Двух центнеров хватит на начинку множества автомобилей-бомб, которые начнут взрываться по всему свету. Взрыв, потрясший Центр международной торговли в Нью-Йорке, будет сразу же забыт: в самом деле, можно ли сравнить его с тем ужасом, кровью, медленной смертью, что последуют за атаками «Охтори»?
Вот это будет... как это называется у американцев? Расплата. Да, это будет достойная плата за ужасы Хиросимы и Нагасаки. Для пущей наглядности атака намечалась на шестое августа — до этого срока оставалось еще шестьдесят восемь дней.
Куребаяси оторвал взгляд от автогенов и уставился в темную воду, мерно вздымающуюся и опадающую у правого борта. Мимо кормы, недосягаемый для бортовых огней «Йюдюки Мару», медленно шел иранский патрульный катер.
Царила тишина, но Куребаяси не мог успокоиться. Коммандос в черных одеждах, едва не сорвавшие операцию «Йоаке». Он не сомневался, что это — американские Котики, хотя в принципе такие же гидрокостюмы могли использовать и морская пехота; и армейский спецназ. Котики давно заслужили у подпольных борцов за свободу во всем мире репутацию безжалостных, чертовски опасных врагов.
Он ни на минуту не допускал мысли о том, что американцы так просто позволят «Охтори» и иранцам уйти, прихватив две тонны плутония. Дабы предотвратить это, они должны действовать сейчас, пока еще не вскрыты бронированные сейфы-трюмы «Йюдюки Мару», пока плутоний не разослали по подпольным ячейкам террористов по всему миру.
При этой мысли по спине Куребаяси пробежал холодок.
— Если вы не против, я проверю посты, — сказал он.
— Конечно, Тецуо-сан.
Он еще раз поклонился и ушел, оставив лидера «Охтори» в одиночестве. По графику на юте сейчас дежурили Хоцуми и Масахико, а Сейто охранял запертый в кормовых каютах экипаж корабля. На протяжении всего перехода в Бендер-Аббас боевики «Охтори» несли вахту независимо от иранцев: солдаты Пасдарана слишком ленивы и недисциплинированны.
Хотя им было что стеречь.
Гавань Бендер-Э Аббас.
Роселли провел «Богхаммер» через гавань к заброшенному пирсу в дальней темной части порта.
Там они заглушили двигатель и привязали катер к ржавому кнехту. По очереди, так, чтобы кто-то постоянно оставался на вахте, они распаковали гидрокостюмы и водолазное снаряжение, проверили регенераторы и оружие. Ровно в 00.15 они перевалились за борт «Богхаммера», прополоскали и надели маски и ласты и беззвучно заскользили в чернильно-черной воде.
От пирса, где они оставили катер, и до ремонтных доков с «Йюдюки Мару» им предстояло проплыть метров двести. Они ориентировались по компасу и считая гребки ласт.
Где-то на полпути Мёрдок услышал звуки, идущие от цели: лязг железа о железо, тяжелый стук чего-то падающего. Звук распространяется в воде быстрее и отчетливее, чем в воздухе, казалось, что они уже на месте.
Котики не останавливались. Звуки становились все громче, и Мёрдок осторожно подплыл к поверхности и еще осторожнее выглянул. Корма «Йюдюки Мару» возвышалась перед ним стеной, особенно черной на фоне огней пристани. Яркой звездой горел трепещущий язык газового резака.
Нырнув, Мёрдок немного подождал, пока остальные подплывут поближе, чтобы общаться с ними с помощью прикосновений. Они шли точно по курсу, и до цели им оставалось всего тридцать метров.
Спустя несколько секунд они поднырнули под осклизлое днище «Йюдюки Мару». Расстегнув один из бесчисленных карманов бронежилета, Мёрдок достал металлическую коробку размером с сигаретную пачку, нажал пальцем на маленькую кнопку и прижал к стальному днищу.
Миниатюрный маяк входил в их снаряжение на случай, если им понадобится пометить «Белугу» для второй попытки захвата. Разумеется, они не услышали ничего: прибор испускал высокочастотный акустический сигнал, не улавливаемый человеческим ухом.
Зато кто-то с нужным оборудованием уловит эти сигналы и будет знать тонное направление. Мёрдок и остальные Котики опустились на илистое дно и стали ждать.
Что-что, а ждать Котики умеют.
АТП №1
У входа в гавань Бендер-Э Аббас.
Заунывно гудя электромотором, головной АТП шел, прижимаясь ко дну; в кильватере шли два остальных. Осторожно двигаясь в кромешной темноте, Маккензи включил свой регенерационный аппарат, потом отсоединился от централизованной системы подачи воздуха.
Долгий трехчасовой переход прошел без происшествий. Единственный напряженный момент имел место, когда они проходили остров Ларак в нескольких милях восточнее Квесма. Командир АТП сообщил по интеркому, что его сонар засек летящий над ними винтокрылый аппарат, а спустя пару секунд они услышали приближаюшийся шум — над ними проходил иранский патрульный катер.
Трудно сказать, что увидел вертолет — и увидел ли он что-либо вообще. Все три АТП сбавили ход на самый малый, двигаясь в тишине по инерции. Патрульный катер, пройдя над ними, сделал пару кругов и ушел куда-то на запад.
Проверив гидролокатором, нет ли поблизости кого-нибудь еще, три мини-подлодки с Котиками продолжили свой путь. Модель VIII использует совершенную навигационную систему, позволяющую безошибочно ориентироваться даже в мутных водах Залива. Кроме того, они оснащены гидролокационной системой обхода препятствий, позволяющей лодкам знать местонахождение друг друга и избегать подводных препятствий — затонувших судов, кораллов и решетчатых пилонов нефтяных платформ.
Грузовое судно «Йюдюки Мару».
Гавань Бендер-Э Аббас.
Тецуо Куребаяси не спалось. Несмотря на годы строжайшей самодисциплины и тренировок коммандос «Охтори», возбуждение от успешно завершенной операции, помноженное на ожидание нового, еще не начавшегося этапа, не давало ему сомкнуть глаз.
К тому же в стальном чреве угнанного корабля стало довольно шумно. Стоило им пришвартоваться, как на борт поднялась целая армия — многочисленная охрана и портовые рабочие, пытающиеся прорезать защищавшую трюмы с плутонием броню.
Одевшись, он поднялся на мостик. Иранцы уже убрали выведенные американскими коммандос из строя пулеметы. Вместо них на крыльях мостика дежурили угрюмые пасдаранцы с автоматами наперевес. Ходовая рубка до сих пор хранила следы боя: потолок из шумопоглощающих плиток испещрен сотнями пулевых отверстий, телетайпы и пульты закопчены, почти все стекла в окнах повыбиты. Бурым потеком на палубе обозначалось место, где погиб иранский солдат.
Еще раз окинув взглядом рубку, Куребаяси вышел на левое крыло.
Там уже, облокотившись на перила, стоял Исаму Такэда.
— А, Исамусама, — сказал Куребаяси. — Сумимасен!
— Пожалуйста, Тецуо-сан, — ответил лидер «Охтори». Он тоже говорил по-японски, чтобы поддержать свою обособленность от окружавших их иранцев. — Присоединяйся.
— Хай, Исамусама! — Куребаяси отвесил уважительный ритуальный поклон, не поднимая глаз выше воротника рубашки Такэды. — Вы оказываете мне честь.
— Долгий путь мы прошли от улиц Сасебо, правда?
Похоже, Такэда настроен ностальгически. Куребаяси пробормотал что-то в знак согласия и стал рядом. И правда, немало времени — почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как они повстречались впервые; тогда они оба участвовали в уличных беспорядках, протестуя против американского военного присутствия на японских островах. Вот тогда и родилась «Охтори» — на обломках рухнувших идеалов и обещаний Японской Красной Армии.
Столько времени им потребовалось, чтобы найти наконец оружие, способное поставить американских империалистов на колени.
— Генерал говорит, что нам нужно еще немного потерпеть до осуществления наших целей. — Такэда кивнул в сторону передней палубы. Пламя автогенов отбрасывало на стальные поверхности причудливые тени.
— После стольких месяцев ожидания, — ответил Куребаяси, — потерпеть несколько часов — пустяк. Распоряжения насчет нашей доли отданы?
— Да. Завтра вечером ее отправят самолетом в Бангкок, а оттуда — контрабандой на корабле в Йокагаму, — он чуть улыбнулся. — Это весьма поэтично, тебе не кажется? Западные дьяволы побеждены тем же демоном, которого они напустили на наш народ семь седьмиц лет назад.
— Хай, Исамусама! Это справедливость и возмездие.
— Я знаю, что ты думаешь о работе с иранцами, Тецуо-сан, — продолжал Такэда. — Но это верный НАНИВАБУСИ, ведь так?
В Японии словом «нанивабуси» обозначают практику настолько тесных отношений с кем-либо, что тот волей-неволей вынужден соблюдать честность в бизнесе. Терроризм тоже стал бизнесом, иногда даже весьма прибыльным. Во всяком случае, относиться к нему приходилось с той же ответственностью. Рамазани и его заговорщики и так в большом долгу перед «Охтори», разработавшими операцию, преодолевшими принятые владельцами «Йюдюки Мару» меры безопасности и осуществившими захват судна. В качестве платы Рамазани обещал «Охтори» двести килограммов плутония — десятую часть запертого в трюмах груза. Теперь впереди оставалась только заключительная часть операции «Йоаке-Го», намеченная через три месяца в Йокосуке.
Йокосука, расположенная на берегу Токийского залива двадцатью восемью милями южнее японской столицы, когда-то одна из первых военно-морских баз японской империи, вот уже пять десятилетий оставалась крупнейшим оплотом американских сил на Дальнем Востоке. Раскинувшись на площади в пятьсот акров, она включала штаб-квартиру Объединенного Командования Флотами, управляющего Военно-Морскими Силами США в западной части Тихого океана. Всего несколько килограммов плутония, распыленных при взрыве начиненного взрывчаткой автомобиля, более чем достаточно для того, чтобы весь район оказался необитаемым на сотни лет. И это будет только начало. Двух центнеров хватит на начинку множества автомобилей-бомб, которые начнут взрываться по всему свету. Взрыв, потрясший Центр международной торговли в Нью-Йорке, будет сразу же забыт: в самом деле, можно ли сравнить его с тем ужасом, кровью, медленной смертью, что последуют за атаками «Охтори»?
Вот это будет... как это называется у американцев? Расплата. Да, это будет достойная плата за ужасы Хиросимы и Нагасаки. Для пущей наглядности атака намечалась на шестое августа — до этого срока оставалось еще шестьдесят восемь дней.
Куребаяси оторвал взгляд от автогенов и уставился в темную воду, мерно вздымающуюся и опадающую у правого борта. Мимо кормы, недосягаемый для бортовых огней «Йюдюки Мару», медленно шел иранский патрульный катер.
Царила тишина, но Куребаяси не мог успокоиться. Коммандос в черных одеждах, едва не сорвавшие операцию «Йоаке». Он не сомневался, что это — американские Котики, хотя в принципе такие же гидрокостюмы могли использовать и морская пехота; и армейский спецназ. Котики давно заслужили у подпольных борцов за свободу во всем мире репутацию безжалостных, чертовски опасных врагов.
Он ни на минуту не допускал мысли о том, что американцы так просто позволят «Охтори» и иранцам уйти, прихватив две тонны плутония. Дабы предотвратить это, они должны действовать сейчас, пока еще не вскрыты бронированные сейфы-трюмы «Йюдюки Мару», пока плутоний не разослали по подпольным ячейкам террористов по всему миру.
При этой мысли по спине Куребаяси пробежал холодок.
— Если вы не против, я проверю посты, — сказал он.
— Конечно, Тецуо-сан.
Он еще раз поклонился и ушел, оставив лидера «Охтори» в одиночестве. По графику на юте сейчас дежурили Хоцуми и Масахико, а Сейто охранял запертый в кормовых каютах экипаж корабля. На протяжении всего перехода в Бендер-Аббас боевики «Охтори» несли вахту независимо от иранцев: солдаты Пасдарана слишком ленивы и недисциплинированны.
Хотя им было что стеречь.
* * *
00.40 (21.40 по Гринвичу)Гавань Бендер-Э Аббас.
Роселли провел «Богхаммер» через гавань к заброшенному пирсу в дальней темной части порта.
Там они заглушили двигатель и привязали катер к ржавому кнехту. По очереди, так, чтобы кто-то постоянно оставался на вахте, они распаковали гидрокостюмы и водолазное снаряжение, проверили регенераторы и оружие. Ровно в 00.15 они перевалились за борт «Богхаммера», прополоскали и надели маски и ласты и беззвучно заскользили в чернильно-черной воде.
От пирса, где они оставили катер, и до ремонтных доков с «Йюдюки Мару» им предстояло проплыть метров двести. Они ориентировались по компасу и считая гребки ласт.
Где-то на полпути Мёрдок услышал звуки, идущие от цели: лязг железа о железо, тяжелый стук чего-то падающего. Звук распространяется в воде быстрее и отчетливее, чем в воздухе, казалось, что они уже на месте.
Котики не останавливались. Звуки становились все громче, и Мёрдок осторожно подплыл к поверхности и еще осторожнее выглянул. Корма «Йюдюки Мару» возвышалась перед ним стеной, особенно черной на фоне огней пристани. Яркой звездой горел трепещущий язык газового резака.
Нырнув, Мёрдок немного подождал, пока остальные подплывут поближе, чтобы общаться с ними с помощью прикосновений. Они шли точно по курсу, и до цели им оставалось всего тридцать метров.
Спустя несколько секунд они поднырнули под осклизлое днище «Йюдюки Мару». Расстегнув один из бесчисленных карманов бронежилета, Мёрдок достал металлическую коробку размером с сигаретную пачку, нажал пальцем на маленькую кнопку и прижал к стальному днищу.
Миниатюрный маяк входил в их снаряжение на случай, если им понадобится пометить «Белугу» для второй попытки захвата. Разумеется, они не услышали ничего: прибор испускал высокочастотный акустический сигнал, не улавливаемый человеческим ухом.
Зато кто-то с нужным оборудованием уловит эти сигналы и будет знать тонное направление. Мёрдок и остальные Котики опустились на илистое дно и стали ждать.
Что-что, а ждать Котики умеют.
* * *
00.52 (21.52 по Гринвичу)АТП №1
У входа в гавань Бендер-Э Аббас.
Заунывно гудя электромотором, головной АТП шел, прижимаясь ко дну; в кильватере шли два остальных. Осторожно двигаясь в кромешной темноте, Маккензи включил свой регенерационный аппарат, потом отсоединился от централизованной системы подачи воздуха.
Долгий трехчасовой переход прошел без происшествий. Единственный напряженный момент имел место, когда они проходили остров Ларак в нескольких милях восточнее Квесма. Командир АТП сообщил по интеркому, что его сонар засек летящий над ними винтокрылый аппарат, а спустя пару секунд они услышали приближаюшийся шум — над ними проходил иранский патрульный катер.
Трудно сказать, что увидел вертолет — и увидел ли он что-либо вообще. Все три АТП сбавили ход на самый малый, двигаясь в тишине по инерции. Патрульный катер, пройдя над ними, сделал пару кругов и ушел куда-то на запад.
Проверив гидролокатором, нет ли поблизости кого-нибудь еще, три мини-подлодки с Котиками продолжили свой путь. Модель VIII использует совершенную навигационную систему, позволяющую безошибочно ориентироваться даже в мутных водах Залива. Кроме того, они оснащены гидролокационной системой обхода препятствий, позволяющей лодкам знать местонахождение друг друга и избегать подводных препятствий — затонувших судов, кораллов и решетчатых пилонов нефтяных платформ.