Дункан Дэйв. Красно-розовый город

   Потом стук сделался реже и смолк. Он вырвался на опушку леса — зеленый травянистый склон спускался вперед и резко обрывался — и увидел весь табун в полете. Они не стали следовать склону, они расправили огромные белые крылья и продолжали лететь по прямой, прямо в голубое небо.
   За обрывом раскинулась лазурная морская гладь, а над морем, набирая высоту вслед за ведущим табун жеребцом вытянулась цепочка крылатых белых лошадей, а за ними пара маленьких крылатых пони. И Лейси. И Алан.

Глава 11

   И вот их осталось пятеро…
   Они бессильно переругивались. Ариадна винила во всем Грэма, Грэм обвинял во всем Джерри, Мейзи — их всех, Карло сидел на траве и, положив тонкие смуглые руки на колени, ждал, пока они разберутся. Джерри тоже больше молчал. Он просто устало стоял, скрестив руки под накидкой. В конце концов до Ариадны начало доходить, что руганью ничего не добьешься. Взлеты и падения чередовались слишком часто — недели подготовки, побег с детьми, а потом вообще непрерывная чехарда сменявших друг друга надежд и разочарований
   — это промоет мозги кому угодно. Ей казалось, что больше она не выдержит. Поэтому она тоже замолчала, подавив соблазн разреветься, и принялась ждать, пока Грэм с Мейзи не придут в себя.
   Теперь их осталось пятеро: сначала Киллер, потом Лейси с Аланом. Кто следующий?
   Наконец наступила тишина.
   — Вы закончили? — спросил Джерри с тем странным английским прононсом, который был у него сейчас. Ответа он не получил. — Ничего не скажешь, красивое зрелище. Впрочем, должен признать, Мейзи, что крылатые лошади — это языческий символ. Я должен признать, что у единорогов не бывает крыльев, и что нас надули. Я должен признать, что дети не умеют летать верхом на высоте в десять тысяч футов — а кто умеет? — и еще должен признать, что не очень удивился, когда их забрали от нас. Я только хочу сказать, что мы все равно ничего не можем поделать, и все же от нас забрали именно невинных, поэтому я склонен считать, что это спасательная операция, а не заговор демонов.
   — Ну и что дальше? — спросил Карло.
   Джерри с минуту смотрел на него, потом повернулся к Грэму.
   — Вам двоим не хочется побриться? — сказал он и почесал собственную щетину. — А поесть?
   — Не особенно, — заявил Грэм. — Я поел бы, если бы вы поставили еду передо мной, а так… нет, не очень.
   Карло тоже отрицательно мотнул головой.
   — Так я и думал, — сказал Джерри, повернулся и, не говоря больше ни слова, пошел вверх, к деревьям.
   Остальные потянулись следом, засыпая его вопросами. Некоторое время он сердито шагал, игнорируя их. Потом, не замедляя хода, сказал:
   — Что касается того, куда я иду, — я возвращаюсь к дороге в надежде на то, что там нас может ждать Киллер. Если только я правильно найду место. А что до бритья и голода — не берите в голову, это только мое предположение, а мои предположения что-то не очень сбываются.
   Так или иначе все они знали, что он лучше остальных разбирается в том, что творится в этом зазеркальном мире, и что им лучше держаться поближе к нему.
   Мейзи, например, плохо управлялась со своей обувью, со свитером и оставшимися у нее в руках детскими плащами: они то и дело цеплялись за ветки. Грэм тащил на руке свой пиджак и казался очень сердитым и взмокшим, равно как и Карло. Ариадна обнаружила, что ее меранская одежда обладает уймой замечательных свойств: она не цеплялась за ветки, пролитая кровь не оставляла на ней следа, а мягкие войлочные башмаки оказались не только водонепроницаемыми, но и достаточно жесткими для любой тропы.
   На маленькой прогалине среди кипарисов Джерри остановился и дал остальным подтянуться. Он задумчиво оглядел своих спутников, и Ариадне показалось, что он собирается прочитать им еще лекцию — все настолько выдохлись, что не смогли бы протестовать.
   — Вы заметили? — спросил он. — Дорога исчезла.
   — Может, мы снова ходим кругами? — предположила Мейзи, но он отрицательно покачал головой.
   — Я все время проверяю положение солнца. И растительность меняется: здесь суше и деревьев меньше. Вот эта корявая серо-зеленая штука, мне кажется, олива, — он показал пальцем. — Горы? Их тоже не было. — И впрямь, вдалеке маячили за жарким маревом голубые горы.
   — Ну и куда теперь? — спросил Грэм.
   — Вниз. Не знаю, как вы, а мне нужны пища и вода. Люди обычно живут в долинах, а не на холмах.
   Он повернулся, чтобы идти, и Ариадна взяла его за руку.
   — Джерри, — взмолилась она. — Объясни мне насчет голода. Я ведь тоже не голодна, хоть мне давно пора бы.
   Он казался очень усталым и ослабшим — какими полагалось бы казаться им всем, учитывая то, что с утра они получили только по кружке кофе вместо завтрака.
   — Мне кажется, вас всех перевели в режим ожидания, — ответил он. — Мужчинам не нужна бритва, да и синяки их выглядят совсем свежими и не темнеют.
   — Я не понимаю, — призналась она. Правда, она не обращала внимания на все это, пока он не указал ей сам.
   Он явно был встревожен, но не хотел открывать всех своих мыслей.
   — Я тоже, но я подозреваю, что вы вчетвером относитесь к отличной от меня категории. Это вроде отложенного решения: вас могут вернуть в реальный мир в то же место и в то же время, в которое вы его покинули, и вы не изменитесь ни на йоту, — он показал на брюки Грэма.
   Остальные переглянулись и не нашли что возразить, только Карло заявил:
   — Черта с два я не изменился, — и приложил руку к лицу.
   Джерри нахмурился; вид у него сделался виноватый, словно у Алана, залезшего в коробку с пирожными. Ариадна все-таки считала, что он не должен так казнить себя: Карло заслужил это.
   — Вы ведь с Грэмом сидели на переднем сиденье, верно? — спросил он. — А вы, Мейзи, на заднем?
   — Какое это имеет отношение к делу? — не понял Грэм.
   Джерри пожал плечами:
   — Я уже сказал, это всего лишь моя теория. Но где-то в реальном мире у вас есть машина, скорее всего врезавшаяся в сосну. Водитель и передний пассажир имеют больше шансов травмировать лицо, ведь правда?
   Грэм саркастически хмыкнул:
   — Вы хотите сказать, мы проснемся с легкими сотрясениями, а это все сон? Как в сказках?
   — На вашем месте я бы не полагался на эту версию, — сердито вспыхнул Джерри, — но это одна из возможностей. У вас есть другое объяснение?
   Он повернулся и пошел вниз, не дожидаясь ответа.
   Очень скоро они оказались в небольшой долине, поросшей редкими дубами и тем, что, на взгляд Ариадны, походило на грецкий орех. Больше здесь не росло ничего за исключением травы, в которой тут и там виднелись испражнения каких-то животных. Ничто не защищало их от безжалостно палящего солнца. В зачарованном лесу единорогов не было ни одной мухи; теперь же насекомые вились тучей, хотя Ариадне они докучали меньше, чем остальным. Если Джерри надеялся найти ручей, ему не повезло. Истекая потом, они тащились все дальше, причем Грэм то и дело кричал Джерри, чтобы тот чуть замедлил шаг ради Мейзи. Впрочем, дело было не столько в самой Мейзи, сколько в ее городских туфлях. Ноги у нее были заметно длиннее, чем у Ариадны, — возможно, один из факторов, определивших выбор Грэма, подумала Ариадна не без ехидства. Далеко впереди парил в небе одинокий ястреб, а может быть, сокол или стервятник.
   Устав от понурого молчания спутников, она догнала Джерри.
   — Извини меня, — сказала она.
   — За что? — удивился он.
   — За то, что я такая склочная и неблагодарная идиотка, — ответила она.
   Он попросил прощения в ответ, и они разговорились. Она узнала, как он попал в Меру — выбросившись из подбитого бомбардировщика в туман и вынырнув на солнечный свет… «не совсем то, чего я ожидал»… и мягко опустившись на траву перед Северными воротами, где его уже поджидал теперешний добрый друг Жервез с вопросом, что случилось с его монгольфьером.
   Он ткнул пальцем в темные точки на крутых склонах по сторонам долины.
   — Козы! — сказал он. — Видишь, как они обглодали все вокруг? Очень скоро они столкнутся здесь с проблемой эрозии.
   Потом он ненавязчиво перевел разговор на ее жизнь, и она поведала ему все. Музыка, учеба, прослушивания, потом беременность и замужество, материнство и новая попытка заняться музыкой. Неудачный брак, новая беременность, джин, развод, джин, и судебные тяжбы, и снова джин…
   — И ведь, — признала она, — все, что Грэм сказал сегодня ночью, правда.
   Я дошла до того, что ради спиртного готова была на все. Слава Богу, худшего я просто не помню.
   Долина — теперь уже скорее ущелье — неожиданно повернула. Он положил руку ей на плечо, останавливая, и они подождали остальных.
   — Там, впереди, здание. Я пойду разведаю, если вы не против пока постоять здесь.
   Она почувствовала себя очень неуютно от одной перспективы оторваться от него: он казался настолько опытнее остальных. Да и остальных это предложение не обрадовало, судя по тому, как они нахмурились.
   — Давайте лучше держаться вместе, — предложила она, и все согласились.
   Джерри пожал плечами и улыбнулся.
   — Ну что ж, разведка боем? Ладно, пошли вместе.
   Тем не менее он шел гораздо медленнее и осторожнее. Она ощущала себя — да и все остальные, наверное, тоже — слишком заметной на фоне голой земли под безоблачным небом. Дойдя до здания, они увидели, что оно имеет заброшенный вид.
   Оно стояло у основания пологого склона — маленькое сооружение с плоской крышей и водруженным на нее подобием авангардистской скульптуры. Проем в обращенной к ним стене заслонялся каменной оградой. Все это было сложено из массивных серых каменных блоков; нижние ряды кладки зеленые и скользкие от плесени. Напротив главного входа из окаймленного тиной прудика вытекала струйка воды, почти сразу же уходящая в землю и продолжавшаяся только пересохшим каменистым руслом. Без малейших колебаний Джерри перегнулся через омерзительно воняющую тину и напился из пруда.
   — Ух ты! — произнес он, довольно вытирая лицо. — Самое лучшее шампанское! Кто следующий?
   Грэм принюхался и замотал головой:
   — Разит как из сортира… Только не я, спасибо!
   Остальные были согласны с ним, да и Ариадна решила, что ей не хочется пробовать эту гадость.
   — Все верно, — вздохнул Джерри. — Вы отличаетесь от меня, лишнее тому доказательство.
   — Бог знает, какую заразу ты можешь подцепить, — заметила она.
   — Если я вернусь в Меру, — улыбнулся он, — это безразлично… а если не вернусь — что ж, полагаю, тогда тем более безразлично.
   Шампанское? Казалось, оно вдохнуло в него новую жизнь: у него на лице даже появилось подобие улыбки. Он кивнул в сторону стен:
   — Давайте-ка посмотрим.
   Несколько ступенек вело от ручья к бронзовой калитке, за которой открылся дворик, почти весь занятый прямоугольным бассейном. Вода в нем зацвела и пахла омерзительно.
   — Интересно, инспектировал ли это департамент здравоохранения? — сморщил нос Грэм. — Собираетесь искупаться, Джерри? — Его попытки шутить казались вымученными; все же перемирие действовало.
   — Не сегодня, спасибо, — с улыбкой ответил Джерри. — Кто-нибудь знает, что это такое? — Он ткнул пальцем в главное сооружение. Низенькая дверь вела в темноту, каменная лестница — на крышу, увенчанную абстрактной скульптурой, цельным каменным блоком, из которого были грубо высечены два рога.
   Молчание.
   — Это алтарь, — объяснил он. — Алтарь бога ручья… нет, это, кажется, должна быть богиня. А это называется священными рогами. Подожди здесь, Ариадна.
   Он обогнул бассейн и заглянул в темноту, тут же вынырнув обратно и изобразив жестом, как там воняет, потом взбежал по ступенькам бросить беглый взгляд на алтарь, спустился и остановился на противоположном от них краю бассейна.
   — Посмотрите на мое отражение! — крикнул он. — Как я одет?
   Черт, опять волшебство! Вон он, Джерри, — стоящий в своих свободных зеленых штанах и накидке, с лихой шапочкой на голове — и у его ног отражался в воде бронзовокожий мужчина с черными курчавыми волосами, одетый только в…
   — Набедренная повязка и сандалии, — ответила она, в то время как мужчины бормотали проклятия, а Мейзи — молитвы.
   Джерри кивнул, будто ожидал такого ответа.
   — А себя ты видишь, Ариадна?
   Она склонилась над водой и… Боже праведный!
   Джерри рассмеялся, и она почувствовала, как краснеет.
   — Хочешь, ступай ко мне, пусть другие посмотрят? Ладно, я и так опишу.
   Длинная красная юбка, почти правильный конус, с туго перетянутой талией — должно быть, это чертовски неудобно, — и желтые пояса. И красный корсет, со вкусом поддерживающий, но вовсе не закрывающий бюст.
   Она поспешно отпрянула от этого колдовского зеркала.
   Он прошел вдоль стены до места, где из бассейна вытекал питавший пруд ручей, и уселся на стену осмотреть окрестности. Остальные присоединились к нему. Вдоль пересохшего русла к святилищу вела дорога… откуда?
   — Вид у тебя был что надо, — сказал он ей, улыбаясь, и она показала ему язык.
   Он снова посмотрел вдаль.
   — Умираю, так есть хочется, — заявил он. — Там, на алтаре, довольно много остатков еды, но я пока не настолько проголодался. Здание служит хлевом для животных, предназначенных для жертвоприношений, а может, это просто бойня. Во всяком случае, воняет там кошмарно.
   — Минуточку, — подозрительно покосился на него Грэм. — Вы узнали этот наряд?
   Джерри кивнул, но молчал, пока все не пристали к нему с расспросами.
   — Ладно, — сдался он наконец. — Вы уже должны были понять, что эта одежда служит волшебным камуфляжем — где бы ни оказались мы с Ариадной, в ней мы кажемся одетыми в местные наряды. Здесь никто из нас не видит этого, поскольку все мы верим в Меру, но наши отражения показывают, какими видят нас остальные. И — да, я знаю, кто носил эти платья с открытой грудью. Все сходится.
   — Тогда где же мы? — спросила она.
   — Ну, мы совершенно точно находимся не в реальном мире, — сказал он. — Иначе откуда взяться летающим лошадям? Все это приключение слишком отдает античной Грецией. Возможно, это все влияние Киллера — Киллер оказывает доминирующее влияние на все, с чем соприкасается, так что, возможно, именно он виной тому, что демон нынче ночью объявился именно в таком виде… а возможно, это была ты, Ариадна.
   Ну да, она и сама могла бы догадаться.
   — Ты имеешь в виду мое имя? — спросила она, и он кивнул. Чему это он так радуется?
   — Кто бы из вас это ни сделал, совершенно очевидно одно: мы никак не избавимся от влияния этого мифа.
   Все верно: крылатые лошади — тоже античный миф.
   — Значит, мы в Греции? — спросил Грэм.
   Джерри покачал головой:
   — Это не реальное место. Но если бы мы сражались ночью с драконами, мы бы находились в эквиваленте Британии короля Артура, или в Шварцвальде с гномами и кобольдами, или в Швеции Беовульфа и Гренделя. Но в нашем случае это не совсем Греция. Это Крит.
   — Почему Крит?
   — Потому что именно там жил Минотавр.
   С минуту все сидели молча, переваривая это.
   — Кто это такой? — беспокойно спросила Мейзи.
   — Тот, кто являлся прошлой ночью, — ответил Джерри. — Человечье тело и бычья голова. Античная легенда. Он жил в Лабиринте, в Кноссе, на Крите, и пожирал людей.
   — Но ведь этого Минотавра, кажется, убил какой-то грек? — спросил Грэм.
   — Конечно, — ответила Ариадна. — Тезей. Ему еще помогала дочь царя Миноса: она дала ему клубок золотой пряжи, чтобы он смог найти путь из Лабиринта обратно. Я знаю эту историю.
   Мейзи и Карло, похоже, заинтересовались.
   — Кстати, ее звали Ариадна, — хихикнул Джерри, — так что вполне возможно, что это именно Ариадна заставила его принять обличье Минотавра, или Киллер вообразил себя в бреду Тезеем, или старшему демону, ведающему в Аду делами Меры, просто удобнее являться в этом облике. Он принимает и другие обличья. У него миллион имен, но Астерий — одно их них, а Минотавра звали именно Астерий. Мы не избавились от него прошлой ночью. Ариадна отбилась от него, и он бежал, рехнувшись от боли, но мы все еще в его власти. Так что радуйтесь, что Алана и Лейси вытащили отсюда, идет?
   — Но если Тезей убил этого Минотавра… — начал Грэм.
   — А Георгий Победоносец убил дракона. Но ночью нам являлся именно Минотавр.
   — Тогда что, черт побери, нам делать? — спросил Карло.
   — Вы… — захлебнулась Ариадна, переводя взгляд с него на Джерри и обратно, — вы двое снова говорите без акцента!
   — Ты заметила? — ухмыльнулся Джерри. — И кто-то положил на алтарь сандвич с ветчиной.
   Мужики! Все им детские игры! В радиусе четверти мили, говорил тогда Джерри… Она окинула взглядом пустынный пейзаж, потом пригляделась к прямоугольному зданию. Спрыгнув со стены, обошла бассейн и встала перед темным отверстием входа.
   — А ну выходите, Киллер! — крикнула она.
   Он, пригнувшись, вылез на улицу и распрямился, щурясь на солнце и одновременно улыбаясь во весь рот. Странное дело, на нем был не меранский наряд, но короткая бежевая набедренная повязка. На поясе с одной стороны как меч висел белый жезл, с другой — кинжал. Следующее, что бросилось ей в глаза, — это его глубокий загар, сменивший мраморную белизну комы. И лицо… сломанный нос выпрямился, как и обещал Джерри, и это оказался вовсе не уродливый нос — ровный, с прямой переносицей. У ее отца был похожий, и у Алана тоже. Греческий профиль.
   — Вы прямо-таки радуете глаз, — сказала она.
   Он расплылся в улыбке.
   — Старых друзей положено встречать поцелуем, — ответил он, разводя руки, чтобы обнять ее.
   Черт! Она и забыла об этой стороне его характера. Она инстинктивно отпрянула, забыв еще и про бассейн за спиной. Земля ушла у нее из-под ног… она взмахнула руками, ища, за что бы зацепиться… и Киллер, выбросив руку, схватил ее за накидку, а потом перехватил, держа в неловком положении над водой.
   Его глаза радостно засияли.
   — Ну уж это стоит поцелуя! — заметил он.
   Но он же не посмеет! Нет, посмеет… она видела это по его дьявольской улыбке. И если она откажет, ему достаточно только разжать пальцы, и она полетит вниз; в том, что он не будет колебаться, она не сомневалась.
   Она вцепилась ему в запястье, и он наклонил ее чуть сильнее. Достаточно одного легкого толчка…
   — Только легкий! — уступила она.
   Он без малейшего усилия привел ее в вертикальное положение, схватил в стальные объятия и решительно выжал из ее легких весь воздух, вслед за чем прижался ртом к ее губам. Для Киллера явно не существовало таких вещей, как легкий или быстрый поцелуй.
   — Полегче, Киллер! — крикнул Джерри где-то рядом.
   Однако Киллер зажмурился и был слишком занят, чтобы слушать; он совершенно очевидно не собирался останавливаться, пока она не откликнется, так что ей пришлось ответить. Заодно она выяснила, что все его зубы исцелились.
   В конце концов он отпустил ее, и она еле устояла на ногах, изможденная, полузадохнувшаяся от поцелуя профессионала. Он отвел ее подальше от воды, довольно созерцая ее реакцию, потом переключился на Джерри — тот тоже обнял его, правда, отвернувшись. Они с энтузиазмом похлопали друг друга по спине и только после этого отступили на шаг посмотреть друг на друга.
   — Ты сильно рискуешь, дружище, осматривая место так небрежно, — не без ехидства заявил Киллер.
   Джерри улыбался от уха до уха.
   — Я знал, что ты там, по запаху, — откликнулся он. Киллер вернулся, и все в этом мире встало на свои места.
   Киллер повернулся к остальным.
   — Красавица Мейзи, а ты тоже встречаешь старых друзей поцелуем?
   — Нет, ни за что! — вскинулся Грэм.
   — Гражданин Гиллис? — вскричал Киллер как бы в страшном удивлении. — И гражданин Карло? Я вижу, с вами случилось какое-то несчастье? Уж не мой ли это друг Джерри вышел из себя?
   Он бросил Джерри вопросительную улыбку, мгновенно сделавшуюся шире при виде вспыхнувшего от стыда друга. Конечно, он означал для них долгожданное спасение, но при этом подавлял всех своей бесцеремонностью. Он переключился на Карло — тот сидел внешне невозмутимый, но готовый в любой момент вскочить. Он покачивал куртку на пальце, и в своей майке казался хрупким побегом рядом с мощным деревом — Киллером.
   И почему это Киллер одет в местную одежду, а не в обычный меранский наряд? Потому что, на его взгляд, ему больше идет набедренная повязка?
   — За гражданином Карло числится кой-какой должок, — промурлыкал Киллер.
   — Брось, Киллер! — вмешался Джерри. — Мы заключили пакт о перемирии. Я обещал, что ты не будешь пока сводить никаких счетов.
   — Правда обещал? — Киллер счел это забавным.
   — Правда обещал.
   — Ах, ну ладно. Может, и правда не время. Подождем до возвращения в Меру. По крайней мере нам обоим будет к чему стремиться, верно?
   Карло сделал не самый дружелюбный жест.
   Брови Киллера взмыли вверх.
   — О! Ты хочешь подружиться?
   — Боюсь, что он имел в виду несколько другое. Киллер, — сказал Джерри.
   Киллер пристально посмотрел на Карло, и тот выдержал его взгляд.
   — Кто знает, что он имел в виду? Ладно, там увидим.
   Он еще раз обвел всех взглядом, и улыбка сбежала с его лица. Он чуть склонил голову набок и посмотрел на Джерри.
   — Ты отправил меня назад, дружище. Я очень признателен тебе. Но Оракул тобой недоволен.
   Джерри вспыхнул.
   — Я и не думал, что он обрадуется. Ты вернулся забрать нас?
   — Нет, — печально ответил Киллер. — Ты наломал изрядно дров, дружище Джерри. Я не могу забрать вас.
   Ариадна почувствовала себя так, словно землю выдергивают у нее из-под ног. На лицах остальных тоже прочиталось смятение.
   — Ладно, — произнес Киллер. — Это долгая история. Нам лучше присесть. — Он прошел мимо Карло к лестнице, поднялся на пару ступеней и уселся там.
   Так он оказался выше всех остальных, и она подумала, сделал ли он это осознанно, или это просто рефлекс, выработанный столетиями обращения с людьми. Впрочем, Грэм тоже умел играть в эти игры: он усадил Мейзи на стену и сам сел рядом — тоже неплохое место. Карло сделал несколько шагов и уселся перед лестницей, скрестив ноги. Джерри собирался последовать его примеру, но Ариадна поймала его за руку.
   — Здесь тоже неплохо, — сказала она, и они остались на месте, рядом со ступеньками.
   Киллер невинно откинулся на локти, раздвинув колени, и обвел их взглядом
   — не заинтересует ли кого это зрелище. Она почти ожидала этого: она начинала привыкать к Киллеру, и уж кто-кто, а он был отъявленным эксгибиционистом. Джерри посмотрел на нее отчасти с благодарностью, отчасти разделяя ее недовольство.
   — Итак, — провозгласил Киллер, наслаждаясь вниманием, — нам нужно обменяться рассказами, ибо Оракул не поведал мне всего. Первое, что я помню,
   — это то, как Свен и Этельфирд внесли меня в больницу. — Он задумчиво посмотрел на Карло. — Дня два было довольно больно.
   Карло пожал плечами и не сказал ничего.
   — На исходе второго дня, — продолжал Киллер, — мой друг Джерри так и не пришел навестить меня, так что я пошел проведать Оракула. Я брел сгорбившись, как Сизиф. Джерри, ты бы посмеялся, глядя на меня, — правда, по виду его не казалось, будто сам он находил это таким забавным.
   — Однако Оракул отказался видеть меня — там никого не было. Я вернулся на следующий день — снова никого.
   Джерри кивнул, но промолчал. Киллер махнул рукой, отгоняя мух — их здесь вилось несчетное множество.
   — На следующее утро я почувствовал себя гораздо лучше, и, когда Клио пришла навестить меня, я уложил ее в постель и обнаружил, что пришел в норму. Поэтому я снова отправился к Оракулу. Он сказал, что ты здорово облажался, Джерри. — Он сокрушенно покачал головой. — Ты пригласил демона!
   — Нет! — вскинулся Джерри. — Ох, черт!.. Да, пригласил. — Он расстроенно посмотрел на Ариадну:
   — Помнишь, я назвал тебе его имя!
   Киллер кивнул.
   — И еще ты захватил детей.
   — Я не знал, что это так серьезно! — возмутился Джерри.
   — Я тоже, — согласился Киллер. — И твой друг Жервез. Он очень возбудился, когда я рассказал ему. Все наши философы накинулись на это, как собаки на кость.
   — Где мои дети? — крикнул Грэм, прежде чем этот же вопрос успела задать Ариадна.
   — Не знаю, — пожал плечами Киллер. — Оракул сказал, что это очень важно — они не могли попасть в Меру, но и Астерий тоже не мог овладеть ими.
   Похоже, они священны, как Дельфы.
   Грэм посмотрел на Мейзи; та улыбнулась и кивнула. Потом он посмотрел на Ариадну, и они улыбнулись друг другу. В последний раз это случалось с ними так давно…
   — Но Оракул не сказал про них больше ни слова, — сказал Киллер. — Я их не вижу здесь… Где они?
   Джерри объяснил, и это произвело большое впечатление на Киллера.
   — Тогда они должны быть в безопасности, — заявил он. — Я же говорил малышке Лейси, что мечты сбываются, вот она и получила своего летающего пони! — Он снова отмахнулся от мух; они докучали всем, кроме Джерри с Ариадной, чьи меранские одежды ко всему прочему еще и отпугивали насекомых.
   — Выходит, если бы я не оказался таким чертовым идиотом, что произнес вслух имя Астерия во время осады, нам ничего бы не угрожало? — спросил Джерри.
   Киллер пожал плечами:
   — Оракул не говорил этого, хотя намекал. И он не рассказал мне, что еще случилось.
   — Скажи лучше, что должно произойти дальше, с прошлым разберемся потом, — сердито буркнул Джерри.
   — Как хочешь. — Киллер печально улыбнулся. — Я не могу забрать вас отсюда. Оракул даже возражал против того, чтобы я повидался с вами здесь.