Дьяконов Юрий. Восемь волшебных желудей

   Братья окружили его, жалели, но не знали, чем помочь.
   Желугавчик случайно ткнулся в прохладный сочный лист подорожника и… замолк — боль понемногу утихала.
   — Хор-р-роший подор-рожник… Хор-роший, — тихонько скулил он, — а кр-рапива плох-хая… горрячая…
   И тут откуда ни возьмись — Муха-Жигалка.
   «Какая красивенькая, — подумал Желугавчик. — Сама рябенькая, а глазки красные… Наверно, она услышала, как я плачу, и хочет меня пожалеть…»
   И только он успел так подумать, Муха-Жигалка спикировала на нос да как укусит!
   У Желугавчика аж в глазах потемнело. Он вскочил, залаял, прыгнул, щёлкнув зубами. Но муха не унималась, кружила над ним и всё норовила жигануть в больной нос.
   Желугавчик испугался, поджал хвост, хотел уже бежать, спрятаться в траве. И тут над головой, шелестя большущими прозрачными крыльями с красными прожилками, вытаращив страшные глазища, появилась Стрекоза.
   — Ой! Теперь я пропал! Она закусает меня до смерти! — в ужасе завизжал Желугавчик.
   Но Стрекоза бросилась вперёд, на лету схватила злую муху сильными лапами, вцепилась в неё острыми зубами… и улетела.
   — Ох ты-ы-ы! — у Желугавчика от удивления даже язык вывалился. — Я думал, она меня… А она совсем наоборот… Хорошая!..

НАПАДЕНИЕ НА ХИЖИНУ

   Они проснулись одновременно. Вскочили на ноги. В серой предрассветной мгле происходило что-то страшное.
   Земля под ногами дрожала и качалась.
   Желудята с ужасом смотрели на середину хижины. На ровном, утоптанном полу появились трещины. Земля зашевелилась, вспучилась, поднялась бугром. Из середины высунулась страшная чёрно-бурая голова. Она покрутилась, оглядываясь вокруг, и наружу, извиваясь, кольцо за кольцом, стало выползать громадное чудовище…

   Надо было бежать! Немедленно! Но желудята оцепенели от страха — не могли сдвинуться с места.
   И всё же храброе сердце Желудино пересилило страх.
   — Желудята-а! — крикнул он. — За мной! Бегом!..
   Желустрёнок, Желугавчик и Желурёнок очнулись и со всех ног кинулись из хижины за старшим братом.
   Добежав до Старого Мухомора, Желудино велел братьям залезть в лабиринт Крота, прикрыл вход листьями и приказал:
   — Сидите тут до тех пор, пока я сам не приду за вами!..

***

   Печальный, шёл он по лесу и думал: «Как же выгнать чудовище? Ведь у меня нет никакого оружия… Эх, если бы Женин дедушка успел сделать мне лук и стрелы…»
   И вдруг он увидел огромное дерево, на стволе которого, как копья, торчали во все стороны большущие колючки.
   Желудино попытался оторвать одну, но его сильные стальные руки не могли даже согнуть колючку. Он чуть не заплакал с досады и тут услышал, как высоко над головой зашептали листья:
   — Шшш-шшш… Зачем тебе нужны мои колючки, маленький человечек?.. Кто ты?
   — Я сын Большого Дуба, Желудино. Нас с братьями выгнало из хижины страшное чудовище. А я безоружен…
   — Шшш… Шшш… Бер-р-ри-и, Ж-ж-жел-луд-дино, са-а-амую ос-ст-р-р-у-ю, сам-мую кр-репкую… Защищай свой дом… Пер-редай поклон Больш-ш-ому Дубу от стар-рой Гледичии.
   Желудино облюбовал себе длинную колючку. Едва притронулся, как она сама отделилась от дерева. Желудино повертел её и так и этак. Вот это оружие! Настоящая шпага! Крепкая, как железо. Острая, как игла. Удобная, гладкая рукоятка будто специально сделана по его руке.
   — Спасибо, добрая Гледичия! Спасибо!
   — Шшш, — довольно прошелестела Гледичия. — Иди-и-и, Жел-лу-д-дино, и храбро бейся с вр-рагом…

***

   — Ты, гадкое чудовище! — крикнул он на пороге своей хижины. — Я, Желудино, сын Большого Дуба, не боюсь тебя! Защищайся! — и кинулся вперёд.
   Но едва кончик шпаги коснулся головы чудовища, как оно распласталось на полу и взмолилось:
   — Не убивай меня, Желудино! Я никому не причинял вреда. Я только рою ходы в земле, и от этого становится легче дышать и Большому Дубу, и кустам, и травам… Я не виноват, что вырос такой большой и испугал твоих братьев… Ведь я только слепой несчастный Дождевой Червяк… Прикажи — и я уйду так глубоко в землю, что вы меня никогда больше не увидите.
   Сердце Желудино горело отвагой. Но оно было ещё и добрым. Ему жаль стало несчастного слепого Дождевого Червяка. И стыдно за свой страх перед ним.
   — Ладно. Я не трону тебя, — пробормотал он смущённо. — Уходи…
   Обрадованный червяк быстро-быстро задвигал кольцами и, едва перейдя порог хижины, ввинтился носом в землю…
   Прошло совсем немного времени, и там, где лежал червяк, осталась только дырочка. Желудино заровнял землю башмаком, сунул шпагу за пояс и задумался: «Как нехорошо всё получилось!.. Ну, Желугавчику ещё простительно не знать, кто его друг и кто враг. Он совсем молодой и глупый пёс… Но ведь я ЧЕЛОВЕЧЕК!.. А безобидного, слепого Дождевого Червяка принял за страшное чудовище… Ой, как стыдно!..»

ГОДОВЫЕ КОЛЬЦА ВЕЛИКОГО ДУБА

   Братья выскочили из лабиринта Крота, окружили Желудино, щупали шпагу, прыгали, кричали от радости:
   — Ура-а-а! Желудино великий воин!.. Он победил страшное чудовище!..Теперь нам никто не страшен!..
   Всю дорогу домой они скакали, резвились и допытывались у старшего брата, как он победил чудовище. Желудино хмурился, уклонялся от ответа, а потом честно сказал:
   — Дождевой Червяк сам ушёл из хижины и спрятался в землю. Но они не поверили и развеселились ещё больше.
   — Победа! Победа! — плясали в восторге братцы. — Наш Желудино самый смелый!.. Самый сильный!.. Самый умный!..
   От этих похвал честное сердце Желудино заныло ещё больше. «Какой же я умный?.. Я так мало знаю! А они совсем глупенькие. Их всякий обмануть может. Они могут погибнуть от своего невежества!.. — И Желудино принял решение: — Посоветуюсь с Большим Дубом!»

***

   Выслушав его, Большой Дуб одобрительно закивал вершиной, прошелестел:
   — Х-х-хор-р-рошо, сын мой. Хор-рош-шо-о, что ты сам захотел учиться… Иди в чащу прямо на восход солнца. Там скрыт бесценный клад — пень моего дедушки, Великого Дуба. Он был самым мудрым дубом на белом свете и прожил тысячу лет!..Прочти его годовые кольца, и ты станешь умным…умным…
   — Как же я их пойму? Я ведь ещё читать не умею!
   — Не гор-рю-у-уй, — ответил Большой Дуб. — Первое — нужно очень сильно захотеть!.. Но главное — нужно иметь волю и тер-р-пе-ение… Терпение… Тогда тебе поможет шапочка с помпоном и стрелкой, похожей на перышко. Шапочка эта волшебная. Стоит повернуть её стрелкой вперёд, и ты поймёшь языки всех живых, которые когда-либо прыгали, ползали, бегали или летали под ветвями Великого Дуба. Поймёшь Книгу Жизни, которую он написал на своём пне… Знания живут вечно…вечно… вечно…

***

   Когда Желудино рассказал обо всём братьям, они обрадовались и побежали с ним вместе в чащу — учиться, как стать умными. Помогали Желудино оттащить ветки и листья, снять зелёный мох с Великого Пня… Но когда открылась, наконец, его ровная поверхность, испещрённая загадочными извилистыми письменами годовых колец, нетерпеливые желудята уже устали.
   Желустрёнок ткнулся носом в самую сердцевину Великого Пня и пропищал:
   — И что тут интересного? Пахнет просто старым-престарым дубом. Я уже уморился, а ничему не научился… Лучше я буду учиться обгонять кузнечика Прыгуна!
   Желурёнок процокал копытцами от края до края Великого Пня, посмотрел вниз и попятился:
   — Я прошёл его весь и ничего не понял… И даже на самом краю не интересно, а просто страшно. Можно сорваться и поломать себе ноги. Лучше я побегу играть с маленькой хорошенькой гусеницей Канальей.
   Верный Желугавчик хотел остаться, но Желудино приказал:
   — Беги за младшими братьями! Да смотри, чтобы с ними ничего не случилось.
   Когда Желугавчик убежал, Желудино подошёл к старому пню.
   «Начну с большого кольца, — решил он, — и сразу узнаю всё самое главное». Желудино повернул шапочку стрелкой вперёд и приступил к делу. Читал, читал — так ничего и не понял. Слова есть, а что они означают — непонятно.
   Тогда он стал читать с середины… Но и в средних кольцах были сплошь незнакомые слова:
   «…Там, где над моей вершиной светит ночью яркая Полярная Звезда, — там Север… Оттуда приходит Зима… Страшная Зима с Морозом и Снегом…»
   — Какой такой снег? И что такое Зима?… Почему она Страшная? Что она делает? Летает или ползает? — сердился Желудино. — Вот попробую ещё самое маленькое колечко. И если ничего не пойму, то скажу Большому Дубу, что или я дурак, или Великий Пень никуда не годится.
   Но, начав с самого маленького, первого кольца, Желудино обрадовался:
   — Вот это то, что мне нужно! «Лучшие друзья всех Живых — Солнце, Вода и Чистый Воздух!» — прочёл он. — Правильно! Я тоже люблю солнышко! А дальше что?..
   Вскоре он узнал, что «злейшие враги дубов — Долгоносики, Плодожорки, Свиньи…» и что «хоть зелёная бабочка Листовёртка и говорит, что не ест листьев дуба… но от неё рождаются прожорливые гусеницы…».
   — Вот обманщица! — возмутился Желудино. — Ну, уж теперь дудки! Плодожорке и гусенице я ввек не поверю… Надо сказать Желурёнку, чтобы он никогда больше не играл со своей новой знакомой гусеницей Канальей…
   Хотя Желудино прилежно занимался до самого вечера, он успел пройти только крохотный кусочек самого маленького кольца…
   Но он упрямо продолжал занятия день за днём и узнавал всё больше и больше интересного и удивительного.
   А Желустрёнок с Желурёнком под присмотром Желугавчика жили в своё удовольствие: играли, бегали с утра до вечера. И потихоньку посмеивались над старшим братом.
   — Хи-хи! — пищал Желустрёнок. — И чего он всё учится?! Я и так всё знаю! Это — трава. В кувшинчике — вода. Вверху — солнышко. Больше мне ничего и знать не надо. Пусть лучше учатся мои ножки! Чтоб умели бегать быстрее всех…
   Несколько раз прибегал Желугавчик и уговаривал:
   — Старший брат, может, довольно это… учиться? Ты похудел. У тебя на лбу морщинка! Пойдём поиграем!..
   Желудино и самому хотелось побегать с братцами. Вокруг так хорошо! Солнышко светит. Птицы поют. Все живые суетятся, радуются… Терпел-терпел он и не выдержал:
   — Хватит. Я уже целых три круга прошёл! Теперь я сам вас учить буду. Вот тут под кустиком будет школа…
   — Не хочу в школу! — закапризничал Желустрёнок. — Я хочу играть!
   — Все будем играть, — сказал Желудино. — Я тоже хочу. Но сначала будем учиться. Всё! Дубово!
   И Желустрёнок смолк. Все знали: если уж Желудино сказал: «Дубово!» — так от своего ни за что не отступится.
   Каждый день после завтрака Желудино принимался учить братцев разным наукам. Прилежнее всех оказался Желугавчик. Ему очень хотелось поскорее стать умным. Желустрёнок упрямился. По утрам никак не хотел вставать. На занятиях то клевал носом, то без конца болтал с Желурёнком. И всем своим знакомым жаловался:
   — Самая непонятная на свете наука — арифметика!..

***

   Через несколько дней Желудино устроил контрольную.
   — Ну вот, — сказал он, — проверим, как мы умеем решать задачи на прибавление. Скажи, Желустрёнок, сколько будет, если взять лепесток…
   — Чего лепесток?! — выкрикнул страусёнок.
   — Не перебивай меня. Лепесток сирени… Так вот что получится, если взять лепесток и прибавить к нему лепесток, лепесток и ещё лепесток?
   — Куча лепестков! — гордо вскинув голову, ответил Желустрёнок.
   — Пригни голову ниже. Я же говорил тебе, что, когда ты её задираешь так высоко, она у тебя хуже работает. Ну, посчитай ещё разок. Не торопись.
   Желустрёнок стал по одному отрывать лепестки у цветка сирени и бросать их в кучу на пол.
   — Всё равно. Получилась куча лепестков! — упрямо повторил он.
   — Неправильно получилась куча, — грустно сказал Желудино. — Тогда ответь ты, Желурёнок.
   — Ыгы-ыгы-гы! — невнятно проржал Желурёнок.
   — Опять ты ешь на уроке.
   Желурёнок поспешно выплюнул клочок недожёванной травы и, заикаясь, тихо ответил:
   — Н-н… не зн-на-а-аю…
   — Ййй-ааа! — подал голос Желугавчик, вертя хвостом от нетерпения.
   — Ну, ответь ты, дружок, — ласково сказал Желудино.
   — Авва-ва, авву-ву! — обрадовался Желугавчик. — Если взять лепесток и прибавить лепесток, и ещё лепесток, и опять лепесток… Это будет, мой учитель, замечательный сиреневый цветок! Целенький! Бяфф!
   — Молодец, Желугавчик! Правильно… А ты, Желустрёнок, поторопился и опять всё перепутал: вместо прибавления сделал отрывание…

ПОЧЕМУ ЖЕЛУГАВЧИК ПРИБЕЖАЛ ПЕРВЫМ!

   День шёл за днём, а Женя на полянке у Большого Дуба так и не появилась. Желудята приуныли.
   Желудино, сняв шапочку, подолгу тёр руками голову — думал.
   — Ага! — наконец решил он. — Раз Женя не идёт к нам, тогда мы пойдём к ней. А сейчас, братцы, проверим, готовы ли вы к далёкому путешествию. Устроим соревнования. Кто скорей обежит полянку вокруг Большого Дуба, тот будет первый.

   — Я первый! Я прибегу быстрей всех! — закричал Желустрёнок.
   И теперь уже никто не посмеялся над ним, потому что страусёнок добился за эти дни замечательных успехов.
   — Вы готовьтесь, а я достану себе свисток, — сказал Желудино. — Ведь я — судья. А судья без свистка не бывает.
   Он поставил башмаки под кустом жёлтой акации, поплевал на руки и полез наверх. Желурёнок, Желугавчик и Желустрёнок с восхищением смотрели на старшего брата, потому что лазить по деревьям, да ещё так быстро, не умел никто.
   Желудино сорвал десяток стручков жёлтой акации и быстро наладил самый толстенький. В этом нет ничего удивительного! Желудино ведь как-никак мальчишка. А какой же уважающий себя мальчишка не умеет налаживать пищики?.. Желудино оторвал половину стручка с острым носиком и… конечно, выбросил! Зато вторую половину держал бережно, как стеклянную. Осторожно вспорол её по шву ногтем. Раскрыл, как книжку, выковырнул семена. Провёл пару раз языком по желобкам пищика и сунул в рот. Да ка-а-ак дунул!
   Раздался такой страшный свист, что Желугавчик с Желурёнком присели, а у Желустрёнка от страха мороз пробежал по перышкам, и он стал икать:
   — Ик!.. Ик!.. Жел-жел-луд-дино. Если ты бубу-будешь та-ак свистеть, то мои бедные ножки разбегутся в разные стороны…
   — Ладно. Я сделаю другой, — согласился Желудино. — А этот будет для устрашения врагов.
   Он засунул страшный пищик за пояс и наладил новый. Этот пищик гудел так звонко и тоненько, что все развеселились. А ноги сами стали подпрыгивать и пританцовывать.
   — Стать в один ряд! — скомандовал Желудино. — Раз… Два… Три!
   Пищик тоненько свистнул. Бегуны сорвались с места и понеслись вокруг поляны.
   Сначала впереди всех бежал Желугавчик. Потом его обогнал Желурёнок. Потом Желурёнка обогнал Желустрёнок. На ровном месте он развил такую скорость, что его ног совсем не стало видно. Они мелькали, как велосипедные спицы на солнце.
   «Ах, почему у меня такие короткие ноги?» — пожалел Желугавчик. Он ещё наддал ходу и помчался таким бешеным собачьим галопом — вот-вот догонит Желурёнка, как вдруг кто-то схватил его за хвост!
   — Отпусти! — крикнул он сердито. — Мне некогда!..
   Желугавчик во весь опор продолжал скакать прямо, но какая-то неведомая сила заставляла его носиться кругами около собственного хвоста… Когда совсем закружилась голова, в глазах запрыгали жёлтые и зелёные звёздочки, Желугавчик остановился, оглянулся назад и рассердился. Невысокий Вьюнок с бело-розовыми цветками крепко держал его лапкой-усиком за закорючку хвоста.
   — Отпусти хвост! — крикнул Желугавчик. — Я откушу твой усик!
   Но Вьюнок ничего не ответил, только закивал своими цветами-граммофончиками.
   — И ты… ты согласен? — удивился Желугавчик. — А я ни за что не дал бы откусить свою лапу… Почему ты молчишь?.. А-а-а, ты не умеешь говорить! — догадался он. — Бедняжка!
   Желугавчик осторожно раскрутил усик Вьюнка и освободил свой хвост. Огляделся вокруг. Но Желустрёнка и Желурёнка уже не было видно. «В какую же сторону они побежали? — подумал Желугавчик. — Может, туда?.. А может, наоборот, — сюда?..» Он так расстроился, что чуть не заплакал:
   — Эх, Вьюнок, Вьюнок! Что ты наделал! Теперь я прибегу самым последним, — и затрусил самой тихой собачьей рысью куда глаза глядят…
   Когда Желустрёнок, а за ним и Желурёнок прибежали к кусту жёлтой акации, они не поверили своим глазам: рядом с судьёй уже сидел Желугавчик.

   — Разве не я первый? — удивился Желустрёнок. — Я бежал быстрей всех.
   — Нет, — сказал Желудино, — первым прибежал Желугавчик. Я сам видел. Вот тебе, Желугавчик, приз, — и дал ему лепесток лютика.
   Желугавчик взял зубами кругленький золотистый лепесток, помахал хвостом и сказал радостно:
   — Вот видите?! Мне дали медаль! Я прибежал первый!..
   — И я хочу медаль! — пропищал Желустрёнок. Желудино чуть подумал и дал другой лепесток
   Желустрёнку.
   — Хоть ты и не прибежал первым, но ты бежал быстрее всех! Вот и тебе медаль.
   — А мне-е-е! — заржал Желурёнок. — Я ведь так старался!
   Желудино и ему вручил медаль.
   — Правда, ты очень старался. Весь вспотел, бедняжка.
   Награждённые принялись радостно носиться по полянке. Один Желудино тихо сидел под кустом… Желугавчик вдруг остановился на полном скаку и сказал:
   — Бяфф-ф! Это несправедливо! Он нам дал, а мы ему не дали. Дадим ему по медали!
   — Дадим! Дадим! — закричали братья.
   Они выбрали три самых больших лепестка лютика и принесли Желудино.
   — Это тебе! — сказал Желурёнок. — За то, что ты самый-самый хороший судья. Никого не обидел.
   Желудино обрадовался и стал вместе с ними играть в ловитки.

ДОВЕРЧИВЫЙ ЖЕЛУРЁНОК И ГУСЕНИЦА КАНАЛЬЯ

   К вечеру все приготовления к далёкому путешествию были закончены. Набегавшись за день, Же-лустрёнок после ужина клевал носом. Желудино посмотрел на него и сказал:
   — Сегодня ляжем спать пораньше. Нужно хорошо отдохнуть перед походом.
   Услышав слово «спать», Желустрёнок тотчас раскрыл слипающиеся глаза.
   — Не хочу спать! Страусы не ложатся рано. Хочу играть в жмурки! — и захныкал.
   Желугавчик вступился за младшего братца:
   — Ну, пусть маленький поиграет. Зато спать будет лучше.
   Ладно, — согласился Желудино, — только не долго…
   Обрадованный Желустрёнок быстро протарахтел считалку:

 
Шли четыре Желустрёнка.
Повстречалась им девчонка.
Стала пальчики считать:
— Раз, два, три, четыре, пять!
 

   «Пять» выпало Желугавчику. Пришлось ему жмуриться. Он честно закрыл глаза, воткнул морду в траву и, только просчитав пять раз по пять, огляделся… Медленно обошёл поляну.
   А чей это хвост торчит? За большим васильком, не шевелясь, стоял Желустрёнок, спрятав голову под крыло.
   — Стуки-стуки палочки! — закричал Желугавчик, хватая его за ногу.
   — Как же ты меня нашёл? — удивился Желустрёнок. — Я ведь так хорошо спрятал голову под крылышко. Вот ни капельки не было видно! — Ты ведь забыл спрятать хвост!
   — Я так не играю! — пропищал Желустрёнок. Страусы всегда так прячутся… Хвост же под крылышко не затолкаешь! Он меня не слушается!
   — Ну, ничего, — утешил Желугавчик. — Жмуриться будет последний. Вот застукаю Желурёнка, пусть он и жмурится.
   Желугавчик тщательно обыскал всё вокруг. У куста мяты следы обрывались. И дальше, как он ни принюхивался, пахло только мятой. А Желурёнкового запаха нигде не было.
   — Что такое? Не мог же он улететь! — испугался Желугавчик. — Может, его унесла страшная Чёрная птица?!. Недаром она всё кружила над рощей!..

***

   Едва Желугавчик уткнул нос в траву и начал считать, Желурёнок помчался во весь опор. Но, пробежав немного, остановился. «Всё равно найдёт меня по запаху. У Желугавчика такой нос, — печально подумал он, походил-походил вокруг куста мяты и вдруг вспомнил: — Ведь Желудино учил нас, как прятать следы!» Желурёнок подпрыгнул, сорвал листик мяты. Хорошенько потоптался по нему всеми четырьмя ногами. Понюхал — копытца пахли мятой. И, довольный своей выдумкой, поскакал совсем в другую сторону. Пусть-ка поищет! Весело скакал, даже стишок придумал:

 
Нюхай запах мяты —
Не найдёшь меня ты…
 

   Хороший вышел стишок! Желурёнок скакал, распевал его на все лады. И вдруг слышит: — Стыдно… Стыдно не узнавать старых друзей!.. Он поднял голову и увидел на ветке знакомую гусеницу Каналью. Как она выросла за это время! И правда, не узнать.
   — Извините, — сказал Желурёнок, — но мой старший брат запретил с вами водиться. Вы… вы ведь плохая…
   — Я плохая?! — возмутилась Каналья. — Да нет у тебя друга лучше, чем я, на всём белом свете!
   — Но брат говорит… — растерянно проржал Желурёнок.
   — Ах, что он понимает в дружбе, ваш брат! Вспомните, как мы с вами играли!.. Нет, я не перенесу этого! Я от горя брошусь на землю и убьюсь до смерти…
   — Не надо! Не убивайтесь, — просил Желурёнок. — Я сейчас побегу к брату и скажу, что вы хорошая!.. Он добрый. Он разрешит нам играть.
   — Нет! Моя жизнь кончена. Прощайте, неверный друг! — Каналья покачалась на краю листка и бросилась вниз.
   — Ой! — воскликнул Желурёнок.
   Но, не долетев до земли, она повисла на тоненькой паутинке.
   — Я падаю!.. Я убьюсь!.. Я умираю! — кричала гусеница, извиваясь.
   — Нет! — крикнул Желурёнок. — Я спасу вас. Прыгайте на мою спину. Не бойтесь! Бросайте верёвку!
   Гусеница плюхнулась на спину Желурёнка. Застонала, заохала.
   — Вам больно? Вы ушиблись?..Потерпите немного. Я мигом, Желудино поможет вам. Держитесь крепче! — И Желурёнок поскакал.
   — Я кр-р-репко буду держаться. Уж будь уверен, — проворчала Каналья и запустила все свои когти в его спину.
   — Ой! Вы делаете мне больно!
   — Ты же сам просил!
   — Но вы держитесь зубами.
   — Чем хочу, тем и держусь! — нахально отвечала гусеница, кусая его за спину.
   — Вы грызёте мою гладкую кожу! — кричал Желурёнок. — Мне больно! Больно!
   — Ха! Ха! Ха! Глупый жёлудь! Мы, гусеницы, всегда вас ели!.. Ха-ха-ха!.. Он вообразил себя жеребёнком! Вот прогрызу тебя до середины… Попробую твоего белого мяса… Тогда узнаю, жеребёнок ты… или обыкновенный глупый жёлудь!..
   Желурёнок брыкался, шарахался из стороны в сторону, становился на дыбы, чтобы сбросить гусеницу со спины. Но Каналья мёртвой хваткой вцепилась в него и всё грызла, грызла!..
   — Же-лу-ди-но-о-о!.. Спаси-те-е-е! — в ужасе закричал он и помчался напролом через заросли…

***

   Желудино с братьями избегали всё вокруг… Солнце уже скрылось за деревьями. Вот-вот наступит ночь. Что тогда будет?..
   И вдруг Желугавчик навострил уши:
   — Кричит! Я слышу! Вон там!
   — Вперёд! — крикнул Желудино, выхватывая шпагу.
   Не успели они пробежать и сотни шагов, как навстречу из зарослей вырвался Желурёнок.
   — Стой! — Желудино железной рукой схватил за уздечку.
   Желурёнок остановился. И тут все увидели вцепившуюся ему в спину гусеницу.
   — Каналья! — вскричал Желудино. — Я убью тебя!
   Желугавчик схватил гусеницу за хвост. Желустрёнок так расхрабрился, что клюнул её в голову. Желудино, выхватив страшный пищик, засвистел во всю мочь и хотел проткнуть её шпагой.
   Но гусеница вдруг изогнулась дугой, брякнулась на землю, задёргалась всеми своими шестнадцатью ногами и застыла в неподвижности.
   — Умерла! — пискнул Желустрёнок. — Это я её так тюкнул!
   — Желугавчик! Постереги Каналью! — приказал Желудино и бросился к Желурёнку, который, пройдя несколько шагов, упал на бок и громко стонал.
   — Могла ведь загрызть до смерти! — сказал Желудино, осмотрев рану. — Хорошо, что мы подоспели вовремя. Она успела только поцарапать тебе кожу…
   — Да-а-а, ко-ож-у… Вот попробуй, как болит…
   — Не хнычь! — прикрикнул Желудино. — Я давно запретил тебе водиться с гусеницами!
   — Так она ведь сказала, что она… хо-роошая, — плакал Желурёнок. — Я же не знал, что она обма-ан-щица-а…
   — Желугавчик, а где Каналья? — спросил Желудино.
   Желугавчик, виновато поджав хвост, топтался на месте:
   — Она же это… Желустрёнок сказал ведь, что она умерла…
   Все стали искать гусеницу. Но её и след простыл. Пока оказывали помощь Желурёнку, Каналья, которая только притворилась мёртвой, убежала.

***

   Всю ночь Желугавчику снился отвратительный сон. Он гонялся за Канальей. Она хитрила, изворачивалась. Желугавчик охрип от лая, выбился из сил, но никак не мог её поймать… Проснулся он от ужасной жажды. Горло, язык были сухими и корявыми, как тёрка.
   Желугавчик побежал к кувшинчику, стал на задние лапы, но как ни вытягивал язык, достать до воды не смог.
   — Странно. Кто же её выпил? — проворчал он и разбудил Желурёнка. — Слушай, братец. Ты выше меня. Попей водички и мне достань немножко. Страсть как пить хочется!
   Желурёнок, охая от боли в спине, добрался до кувшинчика, сунул туда мордочку, пошлёпал губами и сказал:
   — Я тоже не достал. Кто-то её выпил… Позовём Желустрёнка. Ведь он самый высокий. Может, на дне есть?
   Желустрёнок никак не хотел вставать, брыкался и пищал:
   — Я не хочу пить!.. Я хочу спать!
   И всё-таки его уговорили. Сонный Желустрёнок, качаясь на длинных ногах, притопал к кувшинчику, опустил нос на самое дно. Глотал, глотал и вдруг как закричит:
   — Она не глотается! Даже на донышке нет!.. Кто выпил мою воду? Я пить хочу! — и побежал жаловаться старшему брату.
   Встревоженный Желудино осмотрел кувшинчик со всех сторон. Заглянул под дно и медленно опустился на траву.