Страница:
Покончив с завтраком, Алиф выпил чая и снова плюхнулся на кровать, намереваясь погрузиться в сладкий сон. За стенкой было слышно, как Дина говорит с кем-то по телефону, ее голос привычно то повышался, то понижался, в зависимости от эмоций. Он положил ладонь на отслаивающуюся штукатурку рядом с плакатом Роберта Смита и задумался. Дина тоже, как и он сам, была единственным ребенком в семье. Ее мать тщетно ждала пополнения семейства – один выкидыш следовал за другим. Мать Алифа тихим вкрадчивым голосом докладывала об этом его отцу в те давнишние времена, когда уговаривала его завести еще одного ребенка. Но Алифу, как и Дине, не суждено было обзавестись родным братом или сестрой к тому же у его отца уже была Фатима и Хазим и Ахмед – светлокожие потомки его первой жены. И конечно, ни они, ни его кошелек не выдержали бы появления еще одного отпрыска. Алиф думал о том, не стала ли Дина чем-то вроде упрека для своей матери, напоминания о единственной радости за все долгие годы бесплодия.
Дина замолчала, потом Алиф услышал, как открылась и снова закрылась дверь в ее комнату. Алиф убрал ладонь со стены. Он встал, включил компьютер и уселся за работу.
Данные продолжали поступать. Алиф четко представлял себе, как Интисар сидит за своим столом, небрежно собрав волосы в пучок, чтобы они не попадали ей на лицо и не мешали. Она одета только в футболку и легкие спортивные штаны для бега. Девушка сосредоточенно пишет письма друзьям, строя всевозможные планы, или работает над своей диссертацией. Она трудилась над ней и проводила всяческие исследования уже тогда, когда он с ней только познакомился. Девушка должна была закончить университет, получив самые высокие оценки, на какие только может рассчитывать студент. Таким образом, имея отличное образование и происхождение, она станет идеальной женой для человека, имя которого Алиф возненавидел до такой степени, что ему самому стало страшно.
Без Интисар Алиф как будто поплыл по течению. Его жизнь снова ограничилась общением с женщинами в доме и мужчинами за его пределами. Он выслушивал то, что говорила ему мать или служанка, потом так же безразлично воспринимал сальные шуточки Абдуллы и других своих приятелей. Все это уже не имело большого значения, потому что он был лишен голоса Интисар – такого высокого и соблазнительного, в особенности в те мгновения, когда Алиф исследовал ее и обнаруживал все новые характеристики ее великолепного тела. Работа стала ему в тягость. Она как будто напоминала Алифу о его смешанном происхождении. Он считал себя нежеланным в этом мире, второсортным человеком, недостойным более интересной и высокооплачиваемой работы. Он машинально проводил диагностику, занимался рутинной работой и одновременно размышлял над тем, что теперь, видимо, его безутешное горе останется с ним до последнего дня его никчемной жизни.
Он вынимал их брачный контракт и смотрел на него каждый день, каждый раз чувствуя себя глуповато. Какая наивность – решить, будто эта бумажка может иметь хоть какое-то значение. Да, видимо, он насмотрелся всяких египетских фильмов и начитался дешевых книжек. Раньше его переполнял романтизм – как это заманчиво – устроить тайный брак. И как сейчас это казалось смешно и нелепо! Он сам почему-то составил у себя в голове целую цепочку чудесных происшествий, достойных составить волшебную сказку с счастливым концом. Отец выгоняет Интисар из дома, как говорится, в том, что на ней в ту минуту было надето. Алиф проявляет мужество и берет всю ответственность за несчастную девушку на себя. Он оставляет ее на попечительство своей заботливой матушки, а сам в это время готовит для них семейное гнездышко. Но шли недели, и эта сказка постепенно вытиралась из его памяти, вызывая теперь лишь болезненные отрывочные воспоминания.
Но затем программа Тин Сари показала ему нечто такое, чего он от нее уже и не ожидал. Примерно через месяц после того, как он установил на компьютер Интисар ее рабочую версию, пасмурным днем, ему пришло сообщение. Алиф в это время занимался переработкой некоторых кодов, куда попал вирус, и эти новости были ему совершенно ни к чему.
– Что ты от меня хочешь? – недовольно буркнул он, но тем не менее нажал на нужные клавиши, чтобы выяснить причину такой активности своей программы. Она сообщила ему, что на одном из ноутбуков нашелся паттерн, соответствующий заложенному в программе. Не желает ли Алиф присвоить ему название?
Алиф смотрел на мигающий курсор и словно не верил своим глазам. Потом он машинально напечатал «Интисар».
Создать фильтр для «Интисар» в диагностической программе Голливуда?
Ввод.
В системном блоке раздались щелчки и поскрипывание. Алиф закрыл все программы, с которыми работал, и сосредоточился на экране.
– Не может быть! Господь всемогущий! – выдохнул он. Затем он нажал на клавишу, чтобы просмотреть отчеты Тин Сари. Программа наблюдала за Интисар в течение пяти недель и сделала вывод, что девушка пользуется арабским и английским в соотношении 2,21165 к 1, избегала сокращений и, что самое странное, когда печатала на своем родном языке, выбирала именно те слова, где буква «алиф» занимала положение в середине слова. Алиф снова задумался. Интересно, какой вывод можно сделать из такой подсознательной любовной поэзии? Словно загипнотизированный, он предложил программе изучить несколько электронных писем от его двоюродных братьев, пару статей из спортивной колонки популярного еженедельника и еще какие-то тексты, чтобы выяснить, нет ли тут ошибки, но Тин Сари безукоризненно отыскала в них все слова, которые использует Интисар.
Алиф попытался сообразить, что именно стараются сообщить ему полученные алгоритмы. Может быть, где-то в глубине мозга существует нечто похожее на лингвистическую ДНК, некий набор связанных между собой завитков и спиралей, который принадлежит только одной-единственной личности, и никому более на всем свете? Прошло несколько дней, но Алиф за все это время так и не смог взять себя в руки и начать работать. Он не написал ни одного электронного письма, ни единой строчки кодов, а только думал о том, какая же часть его души расположена на кончиках пальцев, набирающих тексты. Получалось, что любое слово, напечатанное им, вместе с другой информацией сообщало и его собственное имя. Скорее всего стать другой личностью становится невозможным, и не важно при этом, за каким аватаром или псевдонимом ты пытаешься спрятаться.
Программа вела себя так, что Алифу стало не по себе. Он писал ее, используя некую сомнительную логику, используя серых посредников в черно-белом цифровом мире программирования. Алиф умел разговаривать в черно-белом формате и заставлять нули и единицы распознавать друг друга. Наверное, поэтому он так преуспел в своей работе. Но Тин Сари не должна была сработать именно так, как у него получилось, несмотря на то что он втайне именно на это и рассчитывал. Она смогла опознать совершенно эзотерический паттерн, невзирая на свои недостатки. Алиф ничего не понимал, и законы математики ему в этом не помогали. Впервые в жизни он разработал программу и не понимал, как и почему она работает.
Когда Тин Сари безошибочно определила Интисар по одному предложению, которое та написала в день низкой активности, Алиф позвонил Абдулле.
– Брат, – начал он, – ты должен прийти ко мне и увидеть все своими глазами.
– Что именно? – поинтересовался Абдулла. Было слышно, что он отчаянно что-то грызет.
– Ты помнишь, я тебе рассказывал про один ботнет? Языковой фильтр или что-то вроде того.
– Когда у тебя возникли проблемы с твоей девчонкой?
Алиф гневно сверкнул глазами:
– Ну да.
– И что там такого необычного?
– У меня просто душа в пятки ушла, когда программа заработала. Где-то я, наверное, допустил ошибку. Я хочу, чтобы ты сам просмотрел алгоритмы и убедил меня в том, что я еще не сошел с ума.
– Что-то не то получилось? – Тут в трубке раздался хруст, словно приятель что-то энергично жевал.
– Не совсем так. Дело в том, что… послушай, что ты там грызешь?
– Морковку. У меня теперь спортивный режим.
– Поздравляю. Короче, приходи.
Абдулла подъехал через полчаса, в старой армейской форме и с рюкзаком через плечо, который безо всяких церемоний тут же швырнул прямо на постель Алифа. Затем он так же лихо перевернул пустую корзину для бумаг и уселся на нее перед компьютером рядом с товарищем.
– Дай мне глянуть на твое творение. Ты в чем его писал?
Алиф включил для него Тин Сари (версия 5.2).
– С++, но все остальное я сделал сам, так что система совершенно новая, если можно так выразиться. Там полно всяких модификаций и усовершенствований.
– Ничего не понял, ну да ладно. – Абдулла принялся быстро просматривать строки кодов. Его глаза блестели в свете монитора. Но внезапно выражение его лица сменилось на удивленное.
– Алиф, – медленно проговорил он, – а вот это что такое?
Алиф поднялся со своего места и принялся нервно расхаживать взад-вперед по комнате.
– Не знаю. Представляешь, сам не знаю! Первая версия никуда не годилась. Но я все возился и возился с ней. Под конец я уже сам слабо соображал, что я пишу и для каких целей. Я просто решал бесконечные проблемы по мере их поступления. Параметры и исключения стали для меня одним и тем же. Я устал повторять одно и то же: «так, так, но не так» – и начал твердить просто: «вот так, так и еще вот так». И программа стала слушаться меня!
– Мы с тобой сейчас говорим о кодах?
– Я уже запутался сам.
Абдулла в отчаянии принялся стучать ногой по полу.
– Так ты говоришь, что программа заработала?
Алифа передернуло, но он промолчал.
– Она не только работает, брат. Она меня пугает. Сегодня она безошибочно определила ту девчонку, о которой я тебе рассказывал. Причем только лишь по одному напечатанному ею предложению. По одному-единственному, Абдулла. Это невероятно, так не бывает. Ни одна математическая программа не в состоянии это сделать, потому что слишком мало исходных данных.
– Значит, ты где-то что-то сделал не так.
– Но почему такой результат?
Абдулла «подъехал» поближе к другу на корзине для бумаг.
– Это что же – такой изощренный способ напроситься на комплимент? Ты хочешь, чтобы я во всеуслышание назвал тебя гением? Если бы я знал, что ты зовешь меня сюда только для того, чтобы потешить твое самолюбие, я бы купил смазки, наверное.
Алиф со стоном повалился на кровать и потер уставшие глаза.
– Мне на него наплевать, – произнес он. – Я только хочу понять, что произошло. И может быть, мне важно мнение стороннего наблюдателя, так сказать.
Абдулла сложил губы трубочкой, закрывая заячьи зубы.
– О чем ты говоришь? о системе распознавания личности? Мы это делаем машинально, автоматически. Я, например, мгновенно узнаю твой голос по телефону. Наверное, я бы узнал твои письма даже без того, чтобы поглядеть на адрес отправителя. Так поступает каждый, у кого голова на месте и кто не страдает душевным расстройством. Но машина этого делать не умеет. Им обязательно нужен адрес или псевдоним, чтобы опознать того, кто прислал тебе то или иное сообщение. Если изменить эти показатели, человек станет для машины чем-то вроде невидимки. Но если все то, что ты мне наговорил, – правда, то получается, что ты научил бездушную машину думать. Скажу больше. При помощи своей программы ты снабдил свой комп не чем иным, как интуицией!
Алиф смотрел на Абдуллу краем глаза. Тот сидел перед компьютером, чуть согнувшись и скрючив пальцы ног там, где они касались корзины для бумаг.
– И ты так спокойно можешь об этом рассуждать? – удивился Алиф.
Абдулла поднялся на ноги.
– Да, потому что я не верю в правдивость твоих слов. Это невозможно, хотя ты и сам это прекрасно понимаешь. И тому, что твоя программа так четко сработала, должно найтись другое, вполне разумное объяснение. Но в любом случае то, что у тебя получилось, просто замечательно, и я тебя с этим поздравляю. – Он подхватил с кровати свой рюкзак и напоследок заметил: – Тебе надо почаще выходить из дома и гулять на свежем воздухе, Алиф. Ты неважно выглядишь.
Он не мог осмелиться и повернуть против себя свое же оружие. Слишком страшно было сознавать, что она станет буквально невидимой для него. Он оставил Голливуд подключенным к компьютеру Интисар, рассчитывая на то, что дополнительная информация не помешает Тин Сари дополнить цифровой портрет девушки. Кроме того, это, возможно, каким-то образом поможет ему самому быстрей разобраться в непонятных паттернах и языке-вне-языка, который он создал. Нет, он не шпионил за ней. Он не читал ее электронную почту, не проверял ее на чатах. Он просто изучал паттерны, которые Тин Сари обнаружила в ее словах. Алиф твердо сказал себе, что перешел от состояния горестного переживания за свою судьбу в чистую науку. Иногда он даже начинал сам верить в это.
В октябре из глубины континента в Город принесло песчаную бурю. Все утро Алиф пролежал в кровати. До его слуха доносились разрозненные звуки с крыши: Дина вместе со служанками бегали взад-вперед, чтобы поскорей унести белье в квартиру, прежде чем в него успеет набраться песок. Алиф стиснул зубы и почувствовал между ними крошечные песчинки. Не важно, как бы тщательно ты ни заклеивал окна, песок все равно проникал в квартиру через мельчайшие щели вопреки всем законам природы. Скоро ему придется встать и обработать внутренности своего компь-ютера при помощи маминого фена, включенного без обогрева воздуха. Этому его научили вот такие песчаные бури. Он закрыл глаза, чтобы не видеть этого противного тусклого серого света дня. Можно еще немного полежать.
Удар в окно заставил его мгновенно вскочить с кровати. Он в один прыжок очутился у подоконника, откуда с улицы на него жалобно смотрела черная с рыжим кошка. Она прижала уши, всю ее шерсть покрывал желтовато-сероватый слой пыли.
– Боже мой! – Алиф быстро отклеил часть липкой ленты с окна, которое плотно закрыл от песка, и кошка тут же пролезла в образовавшуюся щель и впрыгнула к юноше в комнату. Она приземлилась возле ножки кровати и тут же чихнула.
– Ты только посмотри на себя, какая ты грязная! Я тебя не узнал сразу. От тебя сейчас везде песок будет оставаться.
Кошка снова чихнула и принялась отряхиваться.
– Тебе лучше вести себя тихо, а то сюда служанка заявится с метлой, чтобы выгнать тебя прочь. И пожалуйста, не надо нигде писать. – Алиф снял длинную, до пола, рубаху, которую надевал на ночь, и выбрал себе черную футболку. Одевшись, он открыл дверь и забрал поднос с чаем, домашним сыром и аппетитной лепешкой, который оставила ему служанка. Чай давно остыл и Алиф опустошил стакан одним глотком. Присев на корточки возле компьютера, он осторожно снял корпус и принялся изучать его внутренности. Тонкий слой пыли покрывал лопасти вентилятора, и юноша дунул на него в качестве эксперимента.
– Не так уж и плохо, как могло быть, – пробурчал он себе под нос. Кошка принялась тереться о его ногу. Но как только Алиф поставил корпус назад на системный блок, из колонок раздался сигнал, означавший тревогу в системе безопасности.
– Черт! Вот черт! – Алиф бросился к столу и вернул к жизни дремавший до сих пор монитор. Скорость соединения падала на глазах. Голливуд прислал отчет о целой серии ошибок.
Значит, это снова Рука действует.
Алиф почувствовал, как его бросает в пот, и его капельки тут же выступили у него на верхней губе. Юноша попытался сосредоточиться: ему нужно было защитить всех тех, кто полностью зависел сейчас от него. Одного за другим он отключал своих клиентов от Голливуда. Это оставит их незащищенными в каком-то смысле, но несколько таких часов лучше, чем стопроцентная гарантия быть обнаруженным. Его собственные пальцы казались сейчас Алифу до омерзения медленными и какими-то неловкими. Он выругался про себя. В тот же момент был обойден первый межсетевой экран Голливуда, и снова прозвучал сигнал тревоги.
– Но как? Как это стало вообще возможным? – Алиф в ужасе уставился на экран монитора и ничего не мог понять. – Именем Господа, скажи мне, как это у тебя получается? – Только четверо клиентов оставались подключенными к его оперативной системе. OpenFist99, отключить соединение? Да. TheRealHamada, отключить соединение? Да. За эти секунды Рука зашел еще глубже в его систему.
– Но это невозможно, – прошептал Алиф.
Jai_Pakistan, отключить соединение? Да. Алиф взглянул на список своих клиентов. Единственным подключенным компьютером оставался тот, что принадлежал Интисар. Но у Алифа кончалось время.
– Не надо волноваться, – заверил он сам себя. – Они охотятся не за тобой. – С этими словами он вынул вилку из розетки. Жалобно заскулив, компьютер выключился, монитор стал темным. Алиф посмотрел на неясное отражение в его черном экране, едва переводя дыхание. Он слышал, как снаружи бесится буря, швыряя ему в окно горсти песка. От кошки исходило приятное урчание – сигнал удовлетворения. Оказывается, на подносе для завтрака она обнаружила сыр. Время шло вперед, мир по-прежнему продолжал вращаться, как будто и не случилось ничего такого уж необычного. Алиф потряс головой, чтобы прояснить разум. Так что же все-таки произошло? Некая серия электрических импульсов, вкл-выкл, вкл-выкл. Вот и все, но это могло означать длительное тюремное заключение для кое-кого на всю оставшуюся жизнь.
Алиф выждал полчаса и только после этого снова отважился включить компьютер. Сначала он трижды проверил всю систему, шепча молитвы, и три раза ему ответили, что никаких ошибок обнаружено не было. Тогда он снова подсоединил всех своих клиентов и подумал о том, стоил ли сообщить им через электронную почту об этом происшествии. В конце концов юноша решил этого не делать. Ну, чем бы это им помогло? Они бы только начали паниковать. Лучше он сам постарается выяснить, каким образом Руке удалось пробиться через его защиту. Значит, нужно снова и снова пересмотреть каждую строчку кодов.
– Я сам справлюсь, – пробормотал Алиф, глядя на экран монитора. Тут его накрыла волна боли и тошноты. Застонав, молодой человек нагнулся и коснулся лбом холодного края своего компьютерного стола. В доме где-то по-прежнему свистел ветер и задувал песок в невидимые щели, и этот свист напоминал некий призрачный голос, очень похожий на человеческий. Потом Алиф услышал, как Дина включила музыку у себя в комнате. Это была веселая танцевальная мелодия, как будто девушке тоже становилось не по себе от бури за окном, и она таким образом пыталась успокоиться. Алиф поднялся со своего места и прислонился к той самой стене, которая разделяла их комнаты. Когда его компьютер оставался включенным, Алиф никогда не чувствовал себя одиноким. Миллионы людей, таких же, как он сам, находились в этот момент в своих комнатах, стараясь связаться друг с другим именно так, как это делал и он сам. Теперь такая связь показалась ему надуманной и весьма обманчивой. Значит, он жил в выдуманном мире, придуманном им самим.
Кошка осторожно подошла к нему и дотронулась лапой до его колена, словно сочувствуя и жалея приютившего ее молодого человека.
– Интисар, – тихо произнес он.
Женщина нахмурилась, издала какой-то неприятный звук, свидетельствующий о ее легком раздражении, и прикусила ему плечо. И тут его обуяла страсть. Он навалился на ее гибкое тело, накрыв его своим, их ноги сплелись. По его мышцам стали накатываться волны наслаждения одна за другой. Он стал действовать более энергично, и женщина вскрикнула. Он пригнулся к ней и зашептал ей на ухо слова на том же самом странном языке, на котором она сама разговаривала с ним. Алиф объяснил ей, что они должны вести себя тихо. Она послушно спрятала лицо у него на шее и негромко застонала. Конец наступил довольно быстро. Алиф еще раз дернулся и замер на ее теплом теле. Женщина рассмеялась, и было видно, что она одержала в эту минуту свою маленькую победу. Потом она поцеловала его и улыбнулась. Алиф умолял ее назвать свое имя, но она уже исчезла в темноте, оставив после себя аромат, вызывающий в памяти теплый мех.
Алиф проснулся от непонятного звука и сразу увидел, что это кошка била лапой по стеклу. Он испытывал полное удовлетворение и был на удивление спокоен. Ветер утих, буря закончилась, и Город погрузился в глубокую тишину, словно восстанавливая силы. Юноша поднялся и сразу поморщился от боли – у него нестерпимо заныли мышцы голеней. Как только он открыл глаза, кошка, напоследок многозначительно моргнув юноше, выпрыгнула во двор. Алиф высунулся на улицу и глубоко вдохнул. Воздух стал чище и свежей и уже не казался таким жарким. На востоке заря уже раскрасила небо. Затем он услышал металлический скрежет и тут же повернулся. Дина открыла свое окно и закашляла. Одной рукой она стряхивала пыль, которая собралась на раме во время бури. Дина надела длинный зеленый шарф, который она кокетливо придерживала свободной рукой, как служанка во дворце из какого-то египетского фильма. Ее образ покорил Алифа.
Он тихо позвал ее. Девушка повернулась и удивленно поглядела на него.
– О! Ты почему не спишь?
– А мне… – Он покраснел. – Я просто проснулся так рано, вот и все.
– С тобой все в порядке?
– Да, но не совсем, в общем. – Он снова глубоко вдохнул. – Как жаль, что не всегда так хорошо. Светло и свежо.
– Это верно. – Она тоже принялась разглядывать Город. Небоскребы Нового Квартала выглядели так, будто их строили из жемчуга и пепла. Через несколько часов сюда придут рабочие и сотрут всю пыль, превращая здания в одинаковые и безымянные стеклянные строения. Но сейчас они еще казались неотъемлемой частью пустыни, естественным продолжением дюн континента.
– Это как в сказке, – задумчиво произнесла Дина. – Как будто мы очутились в городе джиннов.
Алиф усмехнулся.
– В самом деле, как в городе джиннов, – согласился он.
– Я пойду совершать намаз на крышу, – сообщила Дина. – Всего тебе хорошего.
– Пусть Господь дарует тебе рай, – отозвался Алиф.
Глаза Дины чуть сузились – она улыбалась. После этого окно в ее комнате закрылось. Алиф постоял еще с минуту, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас он примет душ, выпьет чаю. Не было смысла снова ложиться в постель, когда впереди ждал такой ясный день. Удвоить защиту перед Рукой было делом непростым и потребовало от Алифа большого напряжения. Впрочем, можно начинать прямо сейчас, пока он чувствовал себя уверенно, а голова оставалась ясной. Не стоит задумываться над тем, какая опасность могла ожидать его уже в ближайшем будущем. В любой момент к нему могли постучаться. А когда он откроет дверь, то увидит перед собой двух сотрудников службы безопасности в форме цвета хаки. Или, что еще хуже, все это произойдет без предусмотрительного стука. Они могут явиться сюда и среди ночи, чтобы схватить его и скрутить, потом напялить ему на голову нечто вроде капюшона и уволочь в одну из безымянных тюрем для политзаключенных, выстроенных на западной стороне Города. Алиф закрыл глаза и попробовал отделаться от жуткого видения. Но расслабляться себе он тоже не позволил.
Дина замолчала, потом Алиф услышал, как открылась и снова закрылась дверь в ее комнату. Алиф убрал ладонь со стены. Он встал, включил компьютер и уселся за работу.
* * *
Первая версия программы Тин Сари ничего толком Алифу не рассказала о том предмете, на который была нацелена. Интисар постоянно писала электронные письма на арабском и сидела в чатах, где общалась, как правило, на английском. То же самое с микроблогами. Но это можно было сказать почти о каждом пользователе в Городе. Ее система набора текста оказалась настолько сложной, что программа отказывалась находить закономерности. Получалось, что одни письма она писала стремительно, над другими часто задумывалась и никуда не торопилась. Вероятно, все зависело от самого текста и того факта, как срочно ей нужно было отправить то или иное послание. В течение нескольких недель Интисар словно ускользала от него. Это дало повод Алифу еще раз подумать о том, что, наверное, эта девушка была сделана из более тонкой материи, чем та, которую сумела бы распознать его компьютерная программа.Данные продолжали поступать. Алиф четко представлял себе, как Интисар сидит за своим столом, небрежно собрав волосы в пучок, чтобы они не попадали ей на лицо и не мешали. Она одета только в футболку и легкие спортивные штаны для бега. Девушка сосредоточенно пишет письма друзьям, строя всевозможные планы, или работает над своей диссертацией. Она трудилась над ней и проводила всяческие исследования уже тогда, когда он с ней только познакомился. Девушка должна была закончить университет, получив самые высокие оценки, на какие только может рассчитывать студент. Таким образом, имея отличное образование и происхождение, она станет идеальной женой для человека, имя которого Алиф возненавидел до такой степени, что ему самому стало страшно.
Без Интисар Алиф как будто поплыл по течению. Его жизнь снова ограничилась общением с женщинами в доме и мужчинами за его пределами. Он выслушивал то, что говорила ему мать или служанка, потом так же безразлично воспринимал сальные шуточки Абдуллы и других своих приятелей. Все это уже не имело большого значения, потому что он был лишен голоса Интисар – такого высокого и соблазнительного, в особенности в те мгновения, когда Алиф исследовал ее и обнаруживал все новые характеристики ее великолепного тела. Работа стала ему в тягость. Она как будто напоминала Алифу о его смешанном происхождении. Он считал себя нежеланным в этом мире, второсортным человеком, недостойным более интересной и высокооплачиваемой работы. Он машинально проводил диагностику, занимался рутинной работой и одновременно размышлял над тем, что теперь, видимо, его безутешное горе останется с ним до последнего дня его никчемной жизни.
Он вынимал их брачный контракт и смотрел на него каждый день, каждый раз чувствуя себя глуповато. Какая наивность – решить, будто эта бумажка может иметь хоть какое-то значение. Да, видимо, он насмотрелся всяких египетских фильмов и начитался дешевых книжек. Раньше его переполнял романтизм – как это заманчиво – устроить тайный брак. И как сейчас это казалось смешно и нелепо! Он сам почему-то составил у себя в голове целую цепочку чудесных происшествий, достойных составить волшебную сказку с счастливым концом. Отец выгоняет Интисар из дома, как говорится, в том, что на ней в ту минуту было надето. Алиф проявляет мужество и берет всю ответственность за несчастную девушку на себя. Он оставляет ее на попечительство своей заботливой матушки, а сам в это время готовит для них семейное гнездышко. Но шли недели, и эта сказка постепенно вытиралась из его памяти, вызывая теперь лишь болезненные отрывочные воспоминания.
Но затем программа Тин Сари показала ему нечто такое, чего он от нее уже и не ожидал. Примерно через месяц после того, как он установил на компьютер Интисар ее рабочую версию, пасмурным днем, ему пришло сообщение. Алиф в это время занимался переработкой некоторых кодов, куда попал вирус, и эти новости были ему совершенно ни к чему.
– Что ты от меня хочешь? – недовольно буркнул он, но тем не менее нажал на нужные клавиши, чтобы выяснить причину такой активности своей программы. Она сообщила ему, что на одном из ноутбуков нашелся паттерн, соответствующий заложенному в программе. Не желает ли Алиф присвоить ему название?
Алиф смотрел на мигающий курсор и словно не верил своим глазам. Потом он машинально напечатал «Интисар».
Создать фильтр для «Интисар» в диагностической программе Голливуда?
Ввод.
В системном блоке раздались щелчки и поскрипывание. Алиф закрыл все программы, с которыми работал, и сосредоточился на экране.
– Не может быть! Господь всемогущий! – выдохнул он. Затем он нажал на клавишу, чтобы просмотреть отчеты Тин Сари. Программа наблюдала за Интисар в течение пяти недель и сделала вывод, что девушка пользуется арабским и английским в соотношении 2,21165 к 1, избегала сокращений и, что самое странное, когда печатала на своем родном языке, выбирала именно те слова, где буква «алиф» занимала положение в середине слова. Алиф снова задумался. Интересно, какой вывод можно сделать из такой подсознательной любовной поэзии? Словно загипнотизированный, он предложил программе изучить несколько электронных писем от его двоюродных братьев, пару статей из спортивной колонки популярного еженедельника и еще какие-то тексты, чтобы выяснить, нет ли тут ошибки, но Тин Сари безукоризненно отыскала в них все слова, которые использует Интисар.
Алиф попытался сообразить, что именно стараются сообщить ему полученные алгоритмы. Может быть, где-то в глубине мозга существует нечто похожее на лингвистическую ДНК, некий набор связанных между собой завитков и спиралей, который принадлежит только одной-единственной личности, и никому более на всем свете? Прошло несколько дней, но Алиф за все это время так и не смог взять себя в руки и начать работать. Он не написал ни одного электронного письма, ни единой строчки кодов, а только думал о том, какая же часть его души расположена на кончиках пальцев, набирающих тексты. Получалось, что любое слово, напечатанное им, вместе с другой информацией сообщало и его собственное имя. Скорее всего стать другой личностью становится невозможным, и не важно при этом, за каким аватаром или псевдонимом ты пытаешься спрятаться.
Программа вела себя так, что Алифу стало не по себе. Он писал ее, используя некую сомнительную логику, используя серых посредников в черно-белом цифровом мире программирования. Алиф умел разговаривать в черно-белом формате и заставлять нули и единицы распознавать друг друга. Наверное, поэтому он так преуспел в своей работе. Но Тин Сари не должна была сработать именно так, как у него получилось, несмотря на то что он втайне именно на это и рассчитывал. Она смогла опознать совершенно эзотерический паттерн, невзирая на свои недостатки. Алиф ничего не понимал, и законы математики ему в этом не помогали. Впервые в жизни он разработал программу и не понимал, как и почему она работает.
Когда Тин Сари безошибочно определила Интисар по одному предложению, которое та написала в день низкой активности, Алиф позвонил Абдулле.
– Брат, – начал он, – ты должен прийти ко мне и увидеть все своими глазами.
– Что именно? – поинтересовался Абдулла. Было слышно, что он отчаянно что-то грызет.
– Ты помнишь, я тебе рассказывал про один ботнет? Языковой фильтр или что-то вроде того.
– Когда у тебя возникли проблемы с твоей девчонкой?
Алиф гневно сверкнул глазами:
– Ну да.
– И что там такого необычного?
– У меня просто душа в пятки ушла, когда программа заработала. Где-то я, наверное, допустил ошибку. Я хочу, чтобы ты сам просмотрел алгоритмы и убедил меня в том, что я еще не сошел с ума.
– Что-то не то получилось? – Тут в трубке раздался хруст, словно приятель что-то энергично жевал.
– Не совсем так. Дело в том, что… послушай, что ты там грызешь?
– Морковку. У меня теперь спортивный режим.
– Поздравляю. Короче, приходи.
Абдулла подъехал через полчаса, в старой армейской форме и с рюкзаком через плечо, который безо всяких церемоний тут же швырнул прямо на постель Алифа. Затем он так же лихо перевернул пустую корзину для бумаг и уселся на нее перед компьютером рядом с товарищем.
– Дай мне глянуть на твое творение. Ты в чем его писал?
Алиф включил для него Тин Сари (версия 5.2).
– С++, но все остальное я сделал сам, так что система совершенно новая, если можно так выразиться. Там полно всяких модификаций и усовершенствований.
– Ничего не понял, ну да ладно. – Абдулла принялся быстро просматривать строки кодов. Его глаза блестели в свете монитора. Но внезапно выражение его лица сменилось на удивленное.
– Алиф, – медленно проговорил он, – а вот это что такое?
Алиф поднялся со своего места и принялся нервно расхаживать взад-вперед по комнате.
– Не знаю. Представляешь, сам не знаю! Первая версия никуда не годилась. Но я все возился и возился с ней. Под конец я уже сам слабо соображал, что я пишу и для каких целей. Я просто решал бесконечные проблемы по мере их поступления. Параметры и исключения стали для меня одним и тем же. Я устал повторять одно и то же: «так, так, но не так» – и начал твердить просто: «вот так, так и еще вот так». И программа стала слушаться меня!
– Мы с тобой сейчас говорим о кодах?
– Я уже запутался сам.
Абдулла в отчаянии принялся стучать ногой по полу.
– Так ты говоришь, что программа заработала?
Алифа передернуло, но он промолчал.
– Она не только работает, брат. Она меня пугает. Сегодня она безошибочно определила ту девчонку, о которой я тебе рассказывал. Причем только лишь по одному напечатанному ею предложению. По одному-единственному, Абдулла. Это невероятно, так не бывает. Ни одна математическая программа не в состоянии это сделать, потому что слишком мало исходных данных.
– Значит, ты где-то что-то сделал не так.
– Но почему такой результат?
Абдулла «подъехал» поближе к другу на корзине для бумаг.
– Это что же – такой изощренный способ напроситься на комплимент? Ты хочешь, чтобы я во всеуслышание назвал тебя гением? Если бы я знал, что ты зовешь меня сюда только для того, чтобы потешить твое самолюбие, я бы купил смазки, наверное.
Алиф со стоном повалился на кровать и потер уставшие глаза.
– Мне на него наплевать, – произнес он. – Я только хочу понять, что произошло. И может быть, мне важно мнение стороннего наблюдателя, так сказать.
Абдулла сложил губы трубочкой, закрывая заячьи зубы.
– О чем ты говоришь? о системе распознавания личности? Мы это делаем машинально, автоматически. Я, например, мгновенно узнаю твой голос по телефону. Наверное, я бы узнал твои письма даже без того, чтобы поглядеть на адрес отправителя. Так поступает каждый, у кого голова на месте и кто не страдает душевным расстройством. Но машина этого делать не умеет. Им обязательно нужен адрес или псевдоним, чтобы опознать того, кто прислал тебе то или иное сообщение. Если изменить эти показатели, человек станет для машины чем-то вроде невидимки. Но если все то, что ты мне наговорил, – правда, то получается, что ты научил бездушную машину думать. Скажу больше. При помощи своей программы ты снабдил свой комп не чем иным, как интуицией!
Алиф смотрел на Абдуллу краем глаза. Тот сидел перед компьютером, чуть согнувшись и скрючив пальцы ног там, где они касались корзины для бумаг.
– И ты так спокойно можешь об этом рассуждать? – удивился Алиф.
Абдулла поднялся на ноги.
– Да, потому что я не верю в правдивость твоих слов. Это невозможно, хотя ты и сам это прекрасно понимаешь. И тому, что твоя программа так четко сработала, должно найтись другое, вполне разумное объяснение. Но в любом случае то, что у тебя получилось, просто замечательно, и я тебя с этим поздравляю. – Он подхватил с кровати свой рюкзак и напоследок заметил: – Тебе надо почаще выходить из дома и гулять на свежем воздухе, Алиф. Ты неважно выглядишь.
* * *
Он сдержал свое обещание стать невидимым для нее. Используя созданный Тин Сари профиль Интисар, он отправил инструкции для Голливуда сделать для этой девушки невидимым свое цифровое присутствие в Сети. Если она захочет посетить его страничку (ну, если это вообще когда-либо произойдет), он спрятал ее так далеко и глубоко в Паутине, что ее браузер просто не отыщет ее и сообщит, что такая попросту не существует. Интисар может создавать тысячи новых адресов и посылать ему кучи писем, но все они вернутся к ней назад неотправленными. Поиск его имени – и данного при рождении, и вымышленного – ни к чему не приведет. Со стороны все будет выглядеть так, будто он навсегда исчез из электронного мира.Он не мог осмелиться и повернуть против себя свое же оружие. Слишком страшно было сознавать, что она станет буквально невидимой для него. Он оставил Голливуд подключенным к компьютеру Интисар, рассчитывая на то, что дополнительная информация не помешает Тин Сари дополнить цифровой портрет девушки. Кроме того, это, возможно, каким-то образом поможет ему самому быстрей разобраться в непонятных паттернах и языке-вне-языка, который он создал. Нет, он не шпионил за ней. Он не читал ее электронную почту, не проверял ее на чатах. Он просто изучал паттерны, которые Тин Сари обнаружила в ее словах. Алиф твердо сказал себе, что перешел от состояния горестного переживания за свою судьбу в чистую науку. Иногда он даже начинал сам верить в это.
В октябре из глубины континента в Город принесло песчаную бурю. Все утро Алиф пролежал в кровати. До его слуха доносились разрозненные звуки с крыши: Дина вместе со служанками бегали взад-вперед, чтобы поскорей унести белье в квартиру, прежде чем в него успеет набраться песок. Алиф стиснул зубы и почувствовал между ними крошечные песчинки. Не важно, как бы тщательно ты ни заклеивал окна, песок все равно проникал в квартиру через мельчайшие щели вопреки всем законам природы. Скоро ему придется встать и обработать внутренности своего компь-ютера при помощи маминого фена, включенного без обогрева воздуха. Этому его научили вот такие песчаные бури. Он закрыл глаза, чтобы не видеть этого противного тусклого серого света дня. Можно еще немного полежать.
Удар в окно заставил его мгновенно вскочить с кровати. Он в один прыжок очутился у подоконника, откуда с улицы на него жалобно смотрела черная с рыжим кошка. Она прижала уши, всю ее шерсть покрывал желтовато-сероватый слой пыли.
– Боже мой! – Алиф быстро отклеил часть липкой ленты с окна, которое плотно закрыл от песка, и кошка тут же пролезла в образовавшуюся щель и впрыгнула к юноше в комнату. Она приземлилась возле ножки кровати и тут же чихнула.
– Ты только посмотри на себя, какая ты грязная! Я тебя не узнал сразу. От тебя сейчас везде песок будет оставаться.
Кошка снова чихнула и принялась отряхиваться.
– Тебе лучше вести себя тихо, а то сюда служанка заявится с метлой, чтобы выгнать тебя прочь. И пожалуйста, не надо нигде писать. – Алиф снял длинную, до пола, рубаху, которую надевал на ночь, и выбрал себе черную футболку. Одевшись, он открыл дверь и забрал поднос с чаем, домашним сыром и аппетитной лепешкой, который оставила ему служанка. Чай давно остыл и Алиф опустошил стакан одним глотком. Присев на корточки возле компьютера, он осторожно снял корпус и принялся изучать его внутренности. Тонкий слой пыли покрывал лопасти вентилятора, и юноша дунул на него в качестве эксперимента.
– Не так уж и плохо, как могло быть, – пробурчал он себе под нос. Кошка принялась тереться о его ногу. Но как только Алиф поставил корпус назад на системный блок, из колонок раздался сигнал, означавший тревогу в системе безопасности.
– Черт! Вот черт! – Алиф бросился к столу и вернул к жизни дремавший до сих пор монитор. Скорость соединения падала на глазах. Голливуд прислал отчет о целой серии ошибок.
Значит, это снова Рука действует.
Алиф почувствовал, как его бросает в пот, и его капельки тут же выступили у него на верхней губе. Юноша попытался сосредоточиться: ему нужно было защитить всех тех, кто полностью зависел сейчас от него. Одного за другим он отключал своих клиентов от Голливуда. Это оставит их незащищенными в каком-то смысле, но несколько таких часов лучше, чем стопроцентная гарантия быть обнаруженным. Его собственные пальцы казались сейчас Алифу до омерзения медленными и какими-то неловкими. Он выругался про себя. В тот же момент был обойден первый межсетевой экран Голливуда, и снова прозвучал сигнал тревоги.
– Но как? Как это стало вообще возможным? – Алиф в ужасе уставился на экран монитора и ничего не мог понять. – Именем Господа, скажи мне, как это у тебя получается? – Только четверо клиентов оставались подключенными к его оперативной системе. OpenFist99, отключить соединение? Да. TheRealHamada, отключить соединение? Да. За эти секунды Рука зашел еще глубже в его систему.
– Но это невозможно, – прошептал Алиф.
Jai_Pakistan, отключить соединение? Да. Алиф взглянул на список своих клиентов. Единственным подключенным компьютером оставался тот, что принадлежал Интисар. Но у Алифа кончалось время.
– Не надо волноваться, – заверил он сам себя. – Они охотятся не за тобой. – С этими словами он вынул вилку из розетки. Жалобно заскулив, компьютер выключился, монитор стал темным. Алиф посмотрел на неясное отражение в его черном экране, едва переводя дыхание. Он слышал, как снаружи бесится буря, швыряя ему в окно горсти песка. От кошки исходило приятное урчание – сигнал удовлетворения. Оказывается, на подносе для завтрака она обнаружила сыр. Время шло вперед, мир по-прежнему продолжал вращаться, как будто и не случилось ничего такого уж необычного. Алиф потряс головой, чтобы прояснить разум. Так что же все-таки произошло? Некая серия электрических импульсов, вкл-выкл, вкл-выкл. Вот и все, но это могло означать длительное тюремное заключение для кое-кого на всю оставшуюся жизнь.
Алиф выждал полчаса и только после этого снова отважился включить компьютер. Сначала он трижды проверил всю систему, шепча молитвы, и три раза ему ответили, что никаких ошибок обнаружено не было. Тогда он снова подсоединил всех своих клиентов и подумал о том, стоил ли сообщить им через электронную почту об этом происшествии. В конце концов юноша решил этого не делать. Ну, чем бы это им помогло? Они бы только начали паниковать. Лучше он сам постарается выяснить, каким образом Руке удалось пробиться через его защиту. Значит, нужно снова и снова пересмотреть каждую строчку кодов.
– Я сам справлюсь, – пробормотал Алиф, глядя на экран монитора. Тут его накрыла волна боли и тошноты. Застонав, молодой человек нагнулся и коснулся лбом холодного края своего компьютерного стола. В доме где-то по-прежнему свистел ветер и задувал песок в невидимые щели, и этот свист напоминал некий призрачный голос, очень похожий на человеческий. Потом Алиф услышал, как Дина включила музыку у себя в комнате. Это была веселая танцевальная мелодия, как будто девушке тоже становилось не по себе от бури за окном, и она таким образом пыталась успокоиться. Алиф поднялся со своего места и прислонился к той самой стене, которая разделяла их комнаты. Когда его компьютер оставался включенным, Алиф никогда не чувствовал себя одиноким. Миллионы людей, таких же, как он сам, находились в этот момент в своих комнатах, стараясь связаться друг с другим именно так, как это делал и он сам. Теперь такая связь показалась ему надуманной и весьма обманчивой. Значит, он жил в выдуманном мире, придуманном им самим.
Кошка осторожно подошла к нему и дотронулась лапой до его колена, словно сочувствуя и жалея приютившего ее молодого человека.
* * *
В ту ночь ему приснилась женщина с волосами, выкрашенными черно-рыжими прядями. Она проскользнула в его комнату уже обнаженная и при этом ничуть того не стеснялась. Затем она начала что-то говорить Алифу на непонятном языке, но настолько успокаивающее, что его это нисколько не удивило и не насторожило. Ее глаза сверкали в темноте. Алиф слушался ее и даже не смущался, словно происходящее его не удивило. Женщина довольно урчала, а он быстро отыскал ее губы и впадинку на горле. Она провела рукой по его бедру и взглянула на юношу приглашающе. В этот момент он ощутил что-то вроде сожаления.– Интисар, – тихо произнес он.
Женщина нахмурилась, издала какой-то неприятный звук, свидетельствующий о ее легком раздражении, и прикусила ему плечо. И тут его обуяла страсть. Он навалился на ее гибкое тело, накрыв его своим, их ноги сплелись. По его мышцам стали накатываться волны наслаждения одна за другой. Он стал действовать более энергично, и женщина вскрикнула. Он пригнулся к ней и зашептал ей на ухо слова на том же самом странном языке, на котором она сама разговаривала с ним. Алиф объяснил ей, что они должны вести себя тихо. Она послушно спрятала лицо у него на шее и негромко застонала. Конец наступил довольно быстро. Алиф еще раз дернулся и замер на ее теплом теле. Женщина рассмеялась, и было видно, что она одержала в эту минуту свою маленькую победу. Потом она поцеловала его и улыбнулась. Алиф умолял ее назвать свое имя, но она уже исчезла в темноте, оставив после себя аромат, вызывающий в памяти теплый мех.
Алиф проснулся от непонятного звука и сразу увидел, что это кошка била лапой по стеклу. Он испытывал полное удовлетворение и был на удивление спокоен. Ветер утих, буря закончилась, и Город погрузился в глубокую тишину, словно восстанавливая силы. Юноша поднялся и сразу поморщился от боли – у него нестерпимо заныли мышцы голеней. Как только он открыл глаза, кошка, напоследок многозначительно моргнув юноше, выпрыгнула во двор. Алиф высунулся на улицу и глубоко вдохнул. Воздух стал чище и свежей и уже не казался таким жарким. На востоке заря уже раскрасила небо. Затем он услышал металлический скрежет и тут же повернулся. Дина открыла свое окно и закашляла. Одной рукой она стряхивала пыль, которая собралась на раме во время бури. Дина надела длинный зеленый шарф, который она кокетливо придерживала свободной рукой, как служанка во дворце из какого-то египетского фильма. Ее образ покорил Алифа.
Он тихо позвал ее. Девушка повернулась и удивленно поглядела на него.
– О! Ты почему не спишь?
– А мне… – Он покраснел. – Я просто проснулся так рано, вот и все.
– С тобой все в порядке?
– Да, но не совсем, в общем. – Он снова глубоко вдохнул. – Как жаль, что не всегда так хорошо. Светло и свежо.
– Это верно. – Она тоже принялась разглядывать Город. Небоскребы Нового Квартала выглядели так, будто их строили из жемчуга и пепла. Через несколько часов сюда придут рабочие и сотрут всю пыль, превращая здания в одинаковые и безымянные стеклянные строения. Но сейчас они еще казались неотъемлемой частью пустыни, естественным продолжением дюн континента.
– Это как в сказке, – задумчиво произнесла Дина. – Как будто мы очутились в городе джиннов.
Алиф усмехнулся.
– В самом деле, как в городе джиннов, – согласился он.
– Я пойду совершать намаз на крышу, – сообщила Дина. – Всего тебе хорошего.
– Пусть Господь дарует тебе рай, – отозвался Алиф.
Глаза Дины чуть сузились – она улыбалась. После этого окно в ее комнате закрылось. Алиф постоял еще с минуту, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас он примет душ, выпьет чаю. Не было смысла снова ложиться в постель, когда впереди ждал такой ясный день. Удвоить защиту перед Рукой было делом непростым и потребовало от Алифа большого напряжения. Впрочем, можно начинать прямо сейчас, пока он чувствовал себя уверенно, а голова оставалась ясной. Не стоит задумываться над тем, какая опасность могла ожидать его уже в ближайшем будущем. В любой момент к нему могли постучаться. А когда он откроет дверь, то увидит перед собой двух сотрудников службы безопасности в форме цвета хаки. Или, что еще хуже, все это произойдет без предусмотрительного стука. Они могут явиться сюда и среди ночи, чтобы схватить его и скрутить, потом напялить ему на голову нечто вроде капюшона и уволочь в одну из безымянных тюрем для политзаключенных, выстроенных на западной стороне Города. Алиф закрыл глаза и попробовал отделаться от жуткого видения. Но расслабляться себе он тоже не позволил.