Страница:
В кафе уже сидела парочка болгар с их фирмы, держа в руках пластиковые стаканчики с горячим чаем.
Еще через полчаса напарники подъехали к основному месту сегодняшней работы. Деревянный каркас дома был уже закончен. На втором этаже пыхтели затаскивающие ванну сантехники. Приятно пахло стружкой и свежими досками.
– Ну, что, будем работать? – спросил Валера. – День-то сегодня короткий.
Денис понял, что напарнику не терпится уехать на «левый» объект.
– Давай хоть разметку проведем, – предложил он, – пару дыр просверлим.
– Тогда вытаскивай инструмент. Пускай постоит для виду, вдруг босс приедет. А я посмотрю, как линию поведем.
Валера взял карандаш и с видом заправского архитектора принялся не спеша разгуливать по дому. Надев матерчатые перчатки, Денис принялся доставать и аккуратно расставлять бутылочки с машинным маслом, обмотку, рулетки, пилу, полотенца.
Когда трубы были выгружены, а станок для нарезки резьбы установлен на треногу и подключен к сети, Валера вышел из дома.
– Ну, что там, Растрелли? – спросил Денис.
– Значит так: тут два бойлера, четыре камина…
– Четыре?!
Сверление дыр в кирпичных каминах отнимало много времени, но оплачивалось так же, как и все остальные точки.
– А что делать? – Валера сплюнул. – Пойдем вниз, посмотрим, что там.
Как оказалось, лестницу в жилой подвал, именуемый в Америке бейсментом, еще не построили. Выругавшись для порядка, Денис спрыгнул вниз и тут же пробил себе ногу гвоздем, торчащим из поломанной доски. Охая и матерясь, он вырвал ее из ноги, отшвырнул в сторону и крикнул:
– Валер!
– А?
– Тащи аптечку!
– Что, опять?
– Ну!
– Смотри, куда скачешь! Сейчас вернусь.
Денис выбрался через окно нижнего этажа наружу. Стараясь не ступать на пробитую ногу, он вскарабкался по рыхлой земле и присел на перевернутое ведро.
Доставая йод и пластырь, Валера усмехнулся:
– А ты знаешь, что я в ВДВ медбратом был?
Денис снял кроссовок, стащил носок с небольшим пятном крови и принялся рассматривать ступню.
– Кем ты только не был… Давай, десантник, – перекур!
– Травись на здоровье.
Денис вытащил из кармана рабочей куртки помятую сигарету и чиркнул колесиком «Зиппо».
– Расскажи, как ты в первый раз с парашютом прыгал. Меня тут агитируют попробовать. Страшно было?
– Конечно, страшно! – скривился Валера. – Только в армии проще – дали пинок под зад, и полетел, как миленький!
Работать уже не хотелось. Лениво провозившись до ланча и перекусив заготовленными дома бутербродами, в полдень они уже мчались на «левый» объект.
С хозяином дома, Полом Марчевски, пришлось говорить Денису. Валера, несмотря на то, что прожил в США восемь лет, английский так и не выучил.
Тощий высокий американец с вытянутым лицом был похож на Стивена Кинга. И сейчас двойник знаменитого американского писателя подозрительно косился поверх квадратных очков на новых работников.
– Могу я увидеть ваши водительские права? – спросил он после долгой паузы.
– Конечно, сэр, – кивнул Денис.
– Чего он хочет?
Денис знал, что Валеру сильно раздражает, когда он не понимает, о чем идет речь. Хотя вина в этом была сугубо его.
– Ксивы наши хочет глянуть. Видать, боится, что надуем его.
– Ну, так дай ему. Они в бардачке лежат.
Американец внимательно изучил документы и, вытащив блокнот, что-то записал в него. Скорее всего, их адреса.
– О’кей, парни, сегодня вынесете мусор и посчитаете, на какую сумму следует закупить труб. Да! Номера телефонов мне свои оставьте.
– Чего ему опять надо?
– Телефоны наши просит.
– Ишь, какой недоверчивый. Пускай записывает.
Валера гордо продиктовал цифры. Считать на английском он умел, правда, делал это с чудовищным акцентом. Записав в свой блокнот номера мобильных, заказчик сел в новенький внедорожник и уехал.
А они отправились смотреть объект.
Двухэтажный дом был построен еще в позапрошлом веке. Выглядел он на свой возраст: старый умирающий астматик, погрязший в грязи неубранных комнат, прогнивших стен и тоскливого запаха скорой смерти. Дом стоял в конце улицы, особняком от других, более новых. Словно дряхлый, никому не нужный старик, байки которого неинтересны новому поколению.
Веранда у входа провалилась, и чернеющая на ее месте дыра служила предостережением любому гостю, намеревавшемуся потревожить мрачный покой старинного особняка.
Напарники обошли дыру, держась по ее краю. Валера повернул ручку и резко толкнул незапертую дверь. Они тут же отпрянули – дом выдохнул им в лицо накопившиеся запасы пыли из своих прогнивших легких. Дверь захлопнулась, словно не желая впускать их внутрь.
Денис поежился. Это был настоящий дом с приведениями, хранящий старые, загадочные тайны. Ночью тут должно быть очень неуютно.
Но на Валеру мрачный вид дома не произвел никакого впечатления. Он чихнул и сказал:
– Паскудство… Ну, давай глянем, что там за мусор, может, что-то полезное найдем.
Возле дома стоял огромный металлический контейнер на колесах, терпеливо ожидая, когда в него погрузят остатки внутренностей умирающего дома. Валера снова повернул ручку, и дверь скрипнула, удивленная настойчивостью людей.
Они прошлись по дому.
В комнатах пахло гниющим деревом, старой штукатуркой и плесенью. Мебель была стыдливо укрыта грязными тряпками. На окнах висели задохнувшиеся от пыли занавески.
– Да тут сносить все нужно, на хрен, а не ремонтировать, – подвел итог Валера. – Наверняка тут полно крыс. – И снова чихнул: – Ну и пыль! Нужно маски надеть.
На стенах висели черно-белые фотографии давно умерших людей, провожавших посетителей строгими взглядами блестящих глаз.
Денис остановился, чтобы разглядеть лучше.
На первом фото запечатлена группа мужчин. Все в смокингах. Внизу подпись: «1818 год, открытие первого чикагского банка». Так, что тут еще. «Рождение джаза в Чикаго, 1909 год». «Библиотека»… А вот, по-видимому, и первый хозяин дома. Молодой парень в пальто улыбался на фоне тогда еще нового особняка, в руинах которого они находились сейчас.
– Да тут настоящий музей.
Валера подошел, держа в руках пачку старых даже на вид журналов:
– Гляди, чего нашел! «PLAYBOY», пятьдесят четвертый год. Интересно, сколько такой стоит?
– Баксов сто, может, больше, – задумчиво ответил Денис, продолжая изучать фотографии, – Хью Хефнер начал публиковать свой журнал именно в том году. На первой обложке была Мерилин Монро. Нет ее там?
– Сейчас поищу, – сказал Валера. – А ты что тут изучаешь?
– Фотки старые. Возьму, дома повешу.
– Делать тебе нечего. О, а это кто? Лицо знакомое…
Денис присмотрелся.
«1926 год, Чикаго». На фотографии двое.
Хозяин дома, одетый в темный плащ и цилиндр, по-дружески положил руку на плечо мужчине в темном костюме, белой рубашке с галстуком и шляпе. Лицо второго тоже показалось Денису знакомым, но он не мог вспомнить, где мог его видеть. Возможно, какой-нибудь старый актер?
– Да это же Гудини! – обрадовался от того, что сообразил первым, Валера. – Я его фото запомнил, когда в Лас-Вегасе отдыхал. Помнишь, я тебе рассказывал? Про музей фокусов?
– Точно, – кивнул Денис.
С фотографии на них смотрел самый знаменитый и загадочный иллюзионист прошлого века. Непревзойденный «король побега». Маг и чародей.
– Эту фотку я тоже возьму, – сказал он.
– Сколько стоит? – тут же поинтересовался Валера.
– Да при чем тут… Это же Гудини! Хотя, если предложат хорошие деньги… – Денис усмехнулся и добавил: – Идем, еще покопаемся.
Через час они обшарили весь дом.
Результатом поисков явилось следующее: кресло-качалка, еще одна пачка упомянутых журналов, револьвер без барабана, неработающие часы на цепочке, модель старинного паровоза и сундук.
В сундуке не оказалось россыпей золотых монет, алмазов и рубинов. Там лежал древний сценический костюм с нашитыми блестками. В этом костюме, по предположению Дениса, бывший хозяин ассистировал Гудини. Еще в сундуке были другие старые вещи, веревки, банки, несколько маленьких механизмов непонятного назначения…
И жестяная коробка.
Денис открыл ее.
– Что там? – заглянул через его плечо Валера.
– Тетрадь.
Толстый кожаный переплет открылся со скрипом, точно несмазанная дверь на входе. Внутри были пожелтевшие от времени листы, исписанные от руки аккуратным почерком. На некоторых страницах были чертежи и рисунки. Денис обратил внимание на даты, часто встречающиеся на полях.
– Похоже на дневник, – сказал он.
– Чей? – спросил Валера.
Денис открыл первую страницу.
– Эрих Вейс какой-то.
– Опять еврей. Выкидывай, к чертовой матери. – Валера огляделся: – Черт, где же барабан от ствола?
Денис повертел в руках напоминающую книгу тетрадь и положил ее обратно в коробку.
– Тоже возьму. Дома разберусь.
Следующие четыре часа они занимались уборкой и под конец дня, вымотанные и покрытые пылью, поехали домой.
Вернувшись в свою квартиру, Денис принял душ и, с наслаждением растянувшись на диване, не заметил, как уснул. Около девяти часов вечера его разбудил звонок мобильного.
– Ну, что, напарник, идем гулять?
Это был Валера. Денис разлепил глаза, глянул на часы и сказал:
– Подъезжай через час.
– Добро.
Через час под окном раздался сигнал клаксона. Денис, уже одетый в модную рубашку и костюм, всунул ноги в заранее начищенные до блеска туфли и вышел на лестничную клетку. Из соседней квартиры доносились громкие голоса. Соседи, по всей видимости, снова решили не заморачиваться и отметить окончание рабочей недели дома.
Через полчаса напарники подъехали к типичному русскому ресторану с не совсем типичным для ресторана названием «Кабак». В ресторанном зале почти все столы были заняты. Гремела живая музыка, а светловолосая певица с усталым лицом, но красивым голосом, пела песню о потерянной любви. На танцевальной площадке топталось несколько пока еще трезвых пар.
Столы трещали под тяжестью огромного количества блюд. Русскоязычные иммигранты любят поесть, причем еды должно быть много. Очень много. Впрочем, сколько бы ее ни было, русские все равно останутся недовольны. Хотя, если бы то же количество еды съел индус, японец или афроамериканец, он бы умер еще до десерта.
С улыбкой на смуглом лице и темными кругами под глазами к ним подошел седой армянин Эдик, который большую часть своей жизни проработал официантом:
– Здравствуйте, дарагие! – с характерным кавказским акцентом сказал он. – Хатите столик?
– Нет, чего тут толкаться? – отрицательно помотал головой Валера.
– Мы лучше в бар, – добавил Денис, – там народа почти нет.
Валера не стал спорить, и вскоре они уселись на круглые вертящиеся табуреты у стойки. Денис махнул рукой, здороваясь с барменом. Тот, узнав его, кивнул в ответ.
В помещении бара грохотало техно, гулко хлопая басами по ушам и заставляя вибрировать даже зубы. Музыка абсолютно не мешала единственному человеку в зале – толстому диджею, который предусмотрительно обезопасил собственные барабанные перепонки, натянув на голову здоровенные наушники.
Денис заказал коньяк, но пить не стал, поставив бокал перед собой. Какая-то мысль, до конца не оформившаяся, не давала ему покоя. Вытащив из кармана мобильный телефон, он вышел в Интернет.
– Что за музыка? – скривился Валера. – Лучше бы «Машину времени» включили. Или «Любэ».
– Мы и так их на работе каждый день слушаем, – бросил Денис, задавая поиск в «Google».
– Что ты там ищешь? – опрокинув в глотку рюмку текилы, усмехнулся напарник. – Вчерашний день?
– Даже не позавчерашний.
Ссылок на Гарри Гудини оказалось больше двадцати пяти тысяч.
– Ого! – Денис, не отрываясь от экрана, сделал маленький глоток. – Интересно…
«Гарри Гудини – человек, проходящий сквозь стены…», «Чемпион мира по побегам из тюремных камер…», «Король замков прославился разоблачениями шарлатанов и сложными трюками с побегами и освобождениями…», «Умер при загадочных обстоятельствах в канун хеллоуина».
– Слышь, Валер, Гудини прямо на хеллоуин умер. Через неделю годовщина.
– Серьезно? – вдруг оживился тот. – Спорим, что сегодня мордобой будет?
– А? – Денис оторвался от экрана телефона и окинул настороженным взглядом зал.
Возле входа стояло несколько высоких белобрысых литовцев. Они что-то агрессивно выясняли у едва стоявшего на ногах украинца. Пару раз его толкнули. Украинец пьяно улыбался, явно не понимая, какие тучи сгущаются над его головой. Он даже пытался что-то объяснить литовцам, но слушать его не хотели.
– Налево посмотри, – тихо сказал Валера.
Денис оглянулся. Из глубины зала на помощь украинцу уже спешили нахмуренные коренастые земляки, готовые объясниться с литовцами более доходчиво.
В воздухе запахло дракой. Голоса становились все громче, как обычно бывает, когда собеседники не хотят понимать друг друга. Уже отчетливо звучал русский мат – отношения бывшие соседи по социалистическому лагерю, как всегда, выясняли на Великом и Могучем.
Охранник ресторана, отвернувшись к стене, что-то быстро говорил в рацию. Не нужно уметь читать по губам, чтобы понять, кого он вызывает. Происходящее для русского ресторана было довольно обыденным, и Денис вернулся в Интернет.
Следующая статья привлекла его внимание непонятным названием, и он прочитал вслух:
– «Даже после смерти Великий Гудини сумел показать трюк!»
– Как это «после смерти»? – спросил Валера, не отрывая сощуренного взгляда от размахивающей руками компании. – Да дай ты ему уже по бороде!
– Слушай: «Даже готовясь отойти в мир иной, Гудини не удержался от розыгрыша. Незадолго до своей смерти он при свидетелях положил в сейф одного нью-йоркского банка толстый конверт, в котором был его дневник с описанием всех трюков, многие из которых, кстати, не разгаданы до сих пор. Вскрыть сейф полагалось не раньше, чем состоится столетие со дня рождения самого Гудини, – то есть 6 апреля 1974 года. По мере приближения…»
То, что произошло дальше, было предсказуемо.
Раздался хлесткий звук удара, и скула самого громкоголосого литовца вспыхнула содранной кожей. Правый джеб маленького украинца с перебитым носом сыграл роль факела, который окунули в бочку с порохом.
Драка вспыхнула мгновенно.
Охранник попытался встрять, и реально встрял. Его начали бить и те и другие. Все официанты сбежались смотреть на драку. Послышался звон разбитого стекла, и один из участников международного диспута вылетел спиной через стеклянные двери на улицу. Там тут же отозвалась полицейская сирена: «Уп-Уп!!! У-и-и!!!»
Парочка вызванных предусмотрительным охранником стражей правопорядка, поглаживая висящие на поясе дубинки, спешила к центру. Через минуту тут будет еще машин десять. Это как минимум.
– Сваливаем, – взволнованно прошептал Валера, и они быстрым шагом направились в сторону кухни. Миновав насторожившихся при звуке полицейской сирены мексиканцев, моющих посуду, вышли через заднюю дверь и оказались возле своего автомобиля, который стоял с задней стороны ресторана.
«Грин-карты» у Валеры, так же как и у мексиканцев, не было, а попасть в полицию за чужую драку не только обидно, но и опасно. Полиция могла отпустить, а могла позвонить в эмиграционную службу, встречаться с которой никакого желания не было.
– Ну, что, – спросил он, – в другое место?
Денис проводил взглядом вспышки полицейских машин. Окровавленные уличные бойцы уже лежали на асфальте, поверженные превосходящими силами робокопов.
– Что-то настроение пропало, – ответил он.
– Тогда домой.
Через полчаса Валера высадил его возле подъезда.
В пустой квартире шумел поломанный бачок. Перекрыв воду, Денис открыл ноутбук и нашел статью, которую не успел дочитать в ресторане: «… по мере приближения этой даты вокруг долгожданного события рос ажиотаж. Однако когда, наконец, был вскрыт сейф, там зияла пустота. Спустя почти полвека после смерти Гарри Гудини, чье настоящее имя было Эрих Вейс, снова сумел продемонстрировать свой талант непревзойденного мистификатора…»
– Вот это да! – восхитился Денис. – Как же он это сделал?
Включив чайник, он продолжил чтение.
«Амадео Вэкка, престарелый иллюзионист, бывший ассистент Гудини, так отозвался на последнюю шутку своего учителя: «Я не очень бы удивился, если бы в запечатанном пакете оказалось приглашение вскрыть его могилу и убедиться, что она пуста. Маэстро был великий выдумщик».
Денис откинулся на стуле и сунул в рот сигарету. «Вот это номер. Показать трюк после смерти!»
Зажигалка замерла в воздухе. По телу пробежала дрожь.
Эрих Вейс. Именно это имя было написано на первой странице найденной в заброшенном доме тетради.
– Нет!
Денис постарался отогнать внезапно появившуюся мысль как невозможную. Он закачался на задних ножках скрипящего стула, потом замер, уставившись невидящим взглядом в потрескавшийся потолок. Попытался перевести мысли на дорожку реальности. Не получилось.
– Твою мать! – Вскочив со стула, Денис бросился в комнату. Вытащив рабочую сумку, выхватил из нее найденный в старом доме дневник в толстом кожаном переплете и замер, не смея его открыть. – Нет, не может быть…
Он погладил дрожащими пальцами шершавую обложку. Вернулся на кухню, смахнул со стола засохшие крошки и осторожно, словно несработавшее взрывное устройство, положил перед собой тетрадь.
Затем, вспомнив, что в зубах у него зажата сигарета, чиркнул колесиком зажигалки. Наполнив до отказа легкие табачным дымом, начинающий актер и сценарист выпустил густое сизое облако и, посмотрев отсутствующим взглядом за его полетом, потянулся к тетради.
Чайник осуждающе засвистел за его спиной, словно предостерегая от опрометчивого шага, способного изменить его судьбу. Выключив огонь, Денис бросил в чашку щепотку черного чая, залил его кипятком и подошел к окну, оттягивая момент разочарования. Пальцы дрожали.
В полутьме за окном качали ветвями обнаженные деревья. Они были единственными живыми существами на пустынной улице. Пугливо, словно побитая собака, завывал ветер.
Денис сжал кулаки. До того момента, как он проверит подлинность дневника, можно и помечтать. Если это действительно пропавший дневник Гудини, то его жизнь переменится в один момент. Даже представить страшно, сколько может стоить эта тетрадь. Сто тысяч? Двести? Миллион?
С такими деньгами можно послать к черту стройку, тяжелый станок для нарезки резьбы, трубы, пропитанные машинным маслом рукавицы, соседей-алкоголиков. Он уедет в Голливуд и там поступит в школу актерского мастерства.
Внутренний голос с издевкой рассмеялся: «Размечтался, идиот! У тебя крыша поехала! Таких чудес не бывает, а если и бывают, то только не с тобой! А теперь посмотри первую страницу, плюнь, выпей сто грамм и ложись спать, придурок!»
Дерево дотянулось до окна и ударило в него острой веткой. Денис отпрянул, на миг испугавшись. Дерево словно попыталось выбить ему глаза, чтобы он не мог прочитать дневник. Развернувшись на месте, Денис вернулся к столу.
Дневник терпеливо ждал. На какой-то миг старая тетрадь представилась ему древней книгой заклинаний из жутких рассказов Говарда Лавкрафта. Манускриптом, добытым из-за Хребтов Безумия. Внутренний голос, на сей раз опасливо, прошептал: «Если ты откроешь ее, то выпустишь на свободу демонов».
– Демоны… Бред какой…
Удивившись тому, что он сказал это вслух, Денис нервно рассмеялся и раскрыл дневник.
Почерк был аккуратный и достаточно разборчивый:
«В 1893 году произошло немало удивительных событий: я начал профессиональную карьеру иллюзиониста, встретил любовь всей своей жизни и мою будущую жену Бэт и впервые повстречал главного врага всей своей жизни – Асмодея.
Впрочем, мне кажется важным описать те события более подробно…
Тот вечер накануне моего первого выступления на ярмарке не предвещал ничего особенного. Начался он с того, что я купил книгу…»
Глава 5
Еще через полчаса напарники подъехали к основному месту сегодняшней работы. Деревянный каркас дома был уже закончен. На втором этаже пыхтели затаскивающие ванну сантехники. Приятно пахло стружкой и свежими досками.
– Ну, что, будем работать? – спросил Валера. – День-то сегодня короткий.
Денис понял, что напарнику не терпится уехать на «левый» объект.
– Давай хоть разметку проведем, – предложил он, – пару дыр просверлим.
– Тогда вытаскивай инструмент. Пускай постоит для виду, вдруг босс приедет. А я посмотрю, как линию поведем.
Валера взял карандаш и с видом заправского архитектора принялся не спеша разгуливать по дому. Надев матерчатые перчатки, Денис принялся доставать и аккуратно расставлять бутылочки с машинным маслом, обмотку, рулетки, пилу, полотенца.
Когда трубы были выгружены, а станок для нарезки резьбы установлен на треногу и подключен к сети, Валера вышел из дома.
– Ну, что там, Растрелли? – спросил Денис.
– Значит так: тут два бойлера, четыре камина…
– Четыре?!
Сверление дыр в кирпичных каминах отнимало много времени, но оплачивалось так же, как и все остальные точки.
– А что делать? – Валера сплюнул. – Пойдем вниз, посмотрим, что там.
Как оказалось, лестницу в жилой подвал, именуемый в Америке бейсментом, еще не построили. Выругавшись для порядка, Денис спрыгнул вниз и тут же пробил себе ногу гвоздем, торчащим из поломанной доски. Охая и матерясь, он вырвал ее из ноги, отшвырнул в сторону и крикнул:
– Валер!
– А?
– Тащи аптечку!
– Что, опять?
– Ну!
– Смотри, куда скачешь! Сейчас вернусь.
Денис выбрался через окно нижнего этажа наружу. Стараясь не ступать на пробитую ногу, он вскарабкался по рыхлой земле и присел на перевернутое ведро.
Доставая йод и пластырь, Валера усмехнулся:
– А ты знаешь, что я в ВДВ медбратом был?
Денис снял кроссовок, стащил носок с небольшим пятном крови и принялся рассматривать ступню.
– Кем ты только не был… Давай, десантник, – перекур!
– Травись на здоровье.
Денис вытащил из кармана рабочей куртки помятую сигарету и чиркнул колесиком «Зиппо».
– Расскажи, как ты в первый раз с парашютом прыгал. Меня тут агитируют попробовать. Страшно было?
– Конечно, страшно! – скривился Валера. – Только в армии проще – дали пинок под зад, и полетел, как миленький!
Работать уже не хотелось. Лениво провозившись до ланча и перекусив заготовленными дома бутербродами, в полдень они уже мчались на «левый» объект.
С хозяином дома, Полом Марчевски, пришлось говорить Денису. Валера, несмотря на то, что прожил в США восемь лет, английский так и не выучил.
Тощий высокий американец с вытянутым лицом был похож на Стивена Кинга. И сейчас двойник знаменитого американского писателя подозрительно косился поверх квадратных очков на новых работников.
– Могу я увидеть ваши водительские права? – спросил он после долгой паузы.
– Конечно, сэр, – кивнул Денис.
– Чего он хочет?
Денис знал, что Валеру сильно раздражает, когда он не понимает, о чем идет речь. Хотя вина в этом была сугубо его.
– Ксивы наши хочет глянуть. Видать, боится, что надуем его.
– Ну, так дай ему. Они в бардачке лежат.
Американец внимательно изучил документы и, вытащив блокнот, что-то записал в него. Скорее всего, их адреса.
– О’кей, парни, сегодня вынесете мусор и посчитаете, на какую сумму следует закупить труб. Да! Номера телефонов мне свои оставьте.
– Чего ему опять надо?
– Телефоны наши просит.
– Ишь, какой недоверчивый. Пускай записывает.
Валера гордо продиктовал цифры. Считать на английском он умел, правда, делал это с чудовищным акцентом. Записав в свой блокнот номера мобильных, заказчик сел в новенький внедорожник и уехал.
А они отправились смотреть объект.
Двухэтажный дом был построен еще в позапрошлом веке. Выглядел он на свой возраст: старый умирающий астматик, погрязший в грязи неубранных комнат, прогнивших стен и тоскливого запаха скорой смерти. Дом стоял в конце улицы, особняком от других, более новых. Словно дряхлый, никому не нужный старик, байки которого неинтересны новому поколению.
Веранда у входа провалилась, и чернеющая на ее месте дыра служила предостережением любому гостю, намеревавшемуся потревожить мрачный покой старинного особняка.
Напарники обошли дыру, держась по ее краю. Валера повернул ручку и резко толкнул незапертую дверь. Они тут же отпрянули – дом выдохнул им в лицо накопившиеся запасы пыли из своих прогнивших легких. Дверь захлопнулась, словно не желая впускать их внутрь.
Денис поежился. Это был настоящий дом с приведениями, хранящий старые, загадочные тайны. Ночью тут должно быть очень неуютно.
Но на Валеру мрачный вид дома не произвел никакого впечатления. Он чихнул и сказал:
– Паскудство… Ну, давай глянем, что там за мусор, может, что-то полезное найдем.
Возле дома стоял огромный металлический контейнер на колесах, терпеливо ожидая, когда в него погрузят остатки внутренностей умирающего дома. Валера снова повернул ручку, и дверь скрипнула, удивленная настойчивостью людей.
Они прошлись по дому.
В комнатах пахло гниющим деревом, старой штукатуркой и плесенью. Мебель была стыдливо укрыта грязными тряпками. На окнах висели задохнувшиеся от пыли занавески.
– Да тут сносить все нужно, на хрен, а не ремонтировать, – подвел итог Валера. – Наверняка тут полно крыс. – И снова чихнул: – Ну и пыль! Нужно маски надеть.
На стенах висели черно-белые фотографии давно умерших людей, провожавших посетителей строгими взглядами блестящих глаз.
Денис остановился, чтобы разглядеть лучше.
На первом фото запечатлена группа мужчин. Все в смокингах. Внизу подпись: «1818 год, открытие первого чикагского банка». Так, что тут еще. «Рождение джаза в Чикаго, 1909 год». «Библиотека»… А вот, по-видимому, и первый хозяин дома. Молодой парень в пальто улыбался на фоне тогда еще нового особняка, в руинах которого они находились сейчас.
– Да тут настоящий музей.
Валера подошел, держа в руках пачку старых даже на вид журналов:
– Гляди, чего нашел! «PLAYBOY», пятьдесят четвертый год. Интересно, сколько такой стоит?
– Баксов сто, может, больше, – задумчиво ответил Денис, продолжая изучать фотографии, – Хью Хефнер начал публиковать свой журнал именно в том году. На первой обложке была Мерилин Монро. Нет ее там?
– Сейчас поищу, – сказал Валера. – А ты что тут изучаешь?
– Фотки старые. Возьму, дома повешу.
– Делать тебе нечего. О, а это кто? Лицо знакомое…
Денис присмотрелся.
«1926 год, Чикаго». На фотографии двое.
Хозяин дома, одетый в темный плащ и цилиндр, по-дружески положил руку на плечо мужчине в темном костюме, белой рубашке с галстуком и шляпе. Лицо второго тоже показалось Денису знакомым, но он не мог вспомнить, где мог его видеть. Возможно, какой-нибудь старый актер?
– Да это же Гудини! – обрадовался от того, что сообразил первым, Валера. – Я его фото запомнил, когда в Лас-Вегасе отдыхал. Помнишь, я тебе рассказывал? Про музей фокусов?
– Точно, – кивнул Денис.
С фотографии на них смотрел самый знаменитый и загадочный иллюзионист прошлого века. Непревзойденный «король побега». Маг и чародей.
– Эту фотку я тоже возьму, – сказал он.
– Сколько стоит? – тут же поинтересовался Валера.
– Да при чем тут… Это же Гудини! Хотя, если предложат хорошие деньги… – Денис усмехнулся и добавил: – Идем, еще покопаемся.
Через час они обшарили весь дом.
Результатом поисков явилось следующее: кресло-качалка, еще одна пачка упомянутых журналов, револьвер без барабана, неработающие часы на цепочке, модель старинного паровоза и сундук.
В сундуке не оказалось россыпей золотых монет, алмазов и рубинов. Там лежал древний сценический костюм с нашитыми блестками. В этом костюме, по предположению Дениса, бывший хозяин ассистировал Гудини. Еще в сундуке были другие старые вещи, веревки, банки, несколько маленьких механизмов непонятного назначения…
И жестяная коробка.
Денис открыл ее.
– Что там? – заглянул через его плечо Валера.
– Тетрадь.
Толстый кожаный переплет открылся со скрипом, точно несмазанная дверь на входе. Внутри были пожелтевшие от времени листы, исписанные от руки аккуратным почерком. На некоторых страницах были чертежи и рисунки. Денис обратил внимание на даты, часто встречающиеся на полях.
– Похоже на дневник, – сказал он.
– Чей? – спросил Валера.
Денис открыл первую страницу.
– Эрих Вейс какой-то.
– Опять еврей. Выкидывай, к чертовой матери. – Валера огляделся: – Черт, где же барабан от ствола?
Денис повертел в руках напоминающую книгу тетрадь и положил ее обратно в коробку.
– Тоже возьму. Дома разберусь.
Следующие четыре часа они занимались уборкой и под конец дня, вымотанные и покрытые пылью, поехали домой.
Вернувшись в свою квартиру, Денис принял душ и, с наслаждением растянувшись на диване, не заметил, как уснул. Около девяти часов вечера его разбудил звонок мобильного.
– Ну, что, напарник, идем гулять?
Это был Валера. Денис разлепил глаза, глянул на часы и сказал:
– Подъезжай через час.
– Добро.
Через час под окном раздался сигнал клаксона. Денис, уже одетый в модную рубашку и костюм, всунул ноги в заранее начищенные до блеска туфли и вышел на лестничную клетку. Из соседней квартиры доносились громкие голоса. Соседи, по всей видимости, снова решили не заморачиваться и отметить окончание рабочей недели дома.
Через полчаса напарники подъехали к типичному русскому ресторану с не совсем типичным для ресторана названием «Кабак». В ресторанном зале почти все столы были заняты. Гремела живая музыка, а светловолосая певица с усталым лицом, но красивым голосом, пела песню о потерянной любви. На танцевальной площадке топталось несколько пока еще трезвых пар.
Столы трещали под тяжестью огромного количества блюд. Русскоязычные иммигранты любят поесть, причем еды должно быть много. Очень много. Впрочем, сколько бы ее ни было, русские все равно останутся недовольны. Хотя, если бы то же количество еды съел индус, японец или афроамериканец, он бы умер еще до десерта.
С улыбкой на смуглом лице и темными кругами под глазами к ним подошел седой армянин Эдик, который большую часть своей жизни проработал официантом:
– Здравствуйте, дарагие! – с характерным кавказским акцентом сказал он. – Хатите столик?
– Нет, чего тут толкаться? – отрицательно помотал головой Валера.
– Мы лучше в бар, – добавил Денис, – там народа почти нет.
Валера не стал спорить, и вскоре они уселись на круглые вертящиеся табуреты у стойки. Денис махнул рукой, здороваясь с барменом. Тот, узнав его, кивнул в ответ.
В помещении бара грохотало техно, гулко хлопая басами по ушам и заставляя вибрировать даже зубы. Музыка абсолютно не мешала единственному человеку в зале – толстому диджею, который предусмотрительно обезопасил собственные барабанные перепонки, натянув на голову здоровенные наушники.
Денис заказал коньяк, но пить не стал, поставив бокал перед собой. Какая-то мысль, до конца не оформившаяся, не давала ему покоя. Вытащив из кармана мобильный телефон, он вышел в Интернет.
– Что за музыка? – скривился Валера. – Лучше бы «Машину времени» включили. Или «Любэ».
– Мы и так их на работе каждый день слушаем, – бросил Денис, задавая поиск в «Google».
– Что ты там ищешь? – опрокинув в глотку рюмку текилы, усмехнулся напарник. – Вчерашний день?
– Даже не позавчерашний.
Ссылок на Гарри Гудини оказалось больше двадцати пяти тысяч.
– Ого! – Денис, не отрываясь от экрана, сделал маленький глоток. – Интересно…
«Гарри Гудини – человек, проходящий сквозь стены…», «Чемпион мира по побегам из тюремных камер…», «Король замков прославился разоблачениями шарлатанов и сложными трюками с побегами и освобождениями…», «Умер при загадочных обстоятельствах в канун хеллоуина».
– Слышь, Валер, Гудини прямо на хеллоуин умер. Через неделю годовщина.
– Серьезно? – вдруг оживился тот. – Спорим, что сегодня мордобой будет?
– А? – Денис оторвался от экрана телефона и окинул настороженным взглядом зал.
Возле входа стояло несколько высоких белобрысых литовцев. Они что-то агрессивно выясняли у едва стоявшего на ногах украинца. Пару раз его толкнули. Украинец пьяно улыбался, явно не понимая, какие тучи сгущаются над его головой. Он даже пытался что-то объяснить литовцам, но слушать его не хотели.
– Налево посмотри, – тихо сказал Валера.
Денис оглянулся. Из глубины зала на помощь украинцу уже спешили нахмуренные коренастые земляки, готовые объясниться с литовцами более доходчиво.
В воздухе запахло дракой. Голоса становились все громче, как обычно бывает, когда собеседники не хотят понимать друг друга. Уже отчетливо звучал русский мат – отношения бывшие соседи по социалистическому лагерю, как всегда, выясняли на Великом и Могучем.
Охранник ресторана, отвернувшись к стене, что-то быстро говорил в рацию. Не нужно уметь читать по губам, чтобы понять, кого он вызывает. Происходящее для русского ресторана было довольно обыденным, и Денис вернулся в Интернет.
Следующая статья привлекла его внимание непонятным названием, и он прочитал вслух:
– «Даже после смерти Великий Гудини сумел показать трюк!»
– Как это «после смерти»? – спросил Валера, не отрывая сощуренного взгляда от размахивающей руками компании. – Да дай ты ему уже по бороде!
– Слушай: «Даже готовясь отойти в мир иной, Гудини не удержался от розыгрыша. Незадолго до своей смерти он при свидетелях положил в сейф одного нью-йоркского банка толстый конверт, в котором был его дневник с описанием всех трюков, многие из которых, кстати, не разгаданы до сих пор. Вскрыть сейф полагалось не раньше, чем состоится столетие со дня рождения самого Гудини, – то есть 6 апреля 1974 года. По мере приближения…»
То, что произошло дальше, было предсказуемо.
Раздался хлесткий звук удара, и скула самого громкоголосого литовца вспыхнула содранной кожей. Правый джеб маленького украинца с перебитым носом сыграл роль факела, который окунули в бочку с порохом.
Драка вспыхнула мгновенно.
Охранник попытался встрять, и реально встрял. Его начали бить и те и другие. Все официанты сбежались смотреть на драку. Послышался звон разбитого стекла, и один из участников международного диспута вылетел спиной через стеклянные двери на улицу. Там тут же отозвалась полицейская сирена: «Уп-Уп!!! У-и-и!!!»
Парочка вызванных предусмотрительным охранником стражей правопорядка, поглаживая висящие на поясе дубинки, спешила к центру. Через минуту тут будет еще машин десять. Это как минимум.
– Сваливаем, – взволнованно прошептал Валера, и они быстрым шагом направились в сторону кухни. Миновав насторожившихся при звуке полицейской сирены мексиканцев, моющих посуду, вышли через заднюю дверь и оказались возле своего автомобиля, который стоял с задней стороны ресторана.
«Грин-карты» у Валеры, так же как и у мексиканцев, не было, а попасть в полицию за чужую драку не только обидно, но и опасно. Полиция могла отпустить, а могла позвонить в эмиграционную службу, встречаться с которой никакого желания не было.
– Ну, что, – спросил он, – в другое место?
Денис проводил взглядом вспышки полицейских машин. Окровавленные уличные бойцы уже лежали на асфальте, поверженные превосходящими силами робокопов.
– Что-то настроение пропало, – ответил он.
– Тогда домой.
Через полчаса Валера высадил его возле подъезда.
В пустой квартире шумел поломанный бачок. Перекрыв воду, Денис открыл ноутбук и нашел статью, которую не успел дочитать в ресторане: «… по мере приближения этой даты вокруг долгожданного события рос ажиотаж. Однако когда, наконец, был вскрыт сейф, там зияла пустота. Спустя почти полвека после смерти Гарри Гудини, чье настоящее имя было Эрих Вейс, снова сумел продемонстрировать свой талант непревзойденного мистификатора…»
– Вот это да! – восхитился Денис. – Как же он это сделал?
Включив чайник, он продолжил чтение.
«Амадео Вэкка, престарелый иллюзионист, бывший ассистент Гудини, так отозвался на последнюю шутку своего учителя: «Я не очень бы удивился, если бы в запечатанном пакете оказалось приглашение вскрыть его могилу и убедиться, что она пуста. Маэстро был великий выдумщик».
Денис откинулся на стуле и сунул в рот сигарету. «Вот это номер. Показать трюк после смерти!»
Зажигалка замерла в воздухе. По телу пробежала дрожь.
Эрих Вейс. Именно это имя было написано на первой странице найденной в заброшенном доме тетради.
– Нет!
Денис постарался отогнать внезапно появившуюся мысль как невозможную. Он закачался на задних ножках скрипящего стула, потом замер, уставившись невидящим взглядом в потрескавшийся потолок. Попытался перевести мысли на дорожку реальности. Не получилось.
– Твою мать! – Вскочив со стула, Денис бросился в комнату. Вытащив рабочую сумку, выхватил из нее найденный в старом доме дневник в толстом кожаном переплете и замер, не смея его открыть. – Нет, не может быть…
Он погладил дрожащими пальцами шершавую обложку. Вернулся на кухню, смахнул со стола засохшие крошки и осторожно, словно несработавшее взрывное устройство, положил перед собой тетрадь.
Затем, вспомнив, что в зубах у него зажата сигарета, чиркнул колесиком зажигалки. Наполнив до отказа легкие табачным дымом, начинающий актер и сценарист выпустил густое сизое облако и, посмотрев отсутствующим взглядом за его полетом, потянулся к тетради.
Чайник осуждающе засвистел за его спиной, словно предостерегая от опрометчивого шага, способного изменить его судьбу. Выключив огонь, Денис бросил в чашку щепотку черного чая, залил его кипятком и подошел к окну, оттягивая момент разочарования. Пальцы дрожали.
В полутьме за окном качали ветвями обнаженные деревья. Они были единственными живыми существами на пустынной улице. Пугливо, словно побитая собака, завывал ветер.
Денис сжал кулаки. До того момента, как он проверит подлинность дневника, можно и помечтать. Если это действительно пропавший дневник Гудини, то его жизнь переменится в один момент. Даже представить страшно, сколько может стоить эта тетрадь. Сто тысяч? Двести? Миллион?
С такими деньгами можно послать к черту стройку, тяжелый станок для нарезки резьбы, трубы, пропитанные машинным маслом рукавицы, соседей-алкоголиков. Он уедет в Голливуд и там поступит в школу актерского мастерства.
Внутренний голос с издевкой рассмеялся: «Размечтался, идиот! У тебя крыша поехала! Таких чудес не бывает, а если и бывают, то только не с тобой! А теперь посмотри первую страницу, плюнь, выпей сто грамм и ложись спать, придурок!»
Дерево дотянулось до окна и ударило в него острой веткой. Денис отпрянул, на миг испугавшись. Дерево словно попыталось выбить ему глаза, чтобы он не мог прочитать дневник. Развернувшись на месте, Денис вернулся к столу.
Дневник терпеливо ждал. На какой-то миг старая тетрадь представилась ему древней книгой заклинаний из жутких рассказов Говарда Лавкрафта. Манускриптом, добытым из-за Хребтов Безумия. Внутренний голос, на сей раз опасливо, прошептал: «Если ты откроешь ее, то выпустишь на свободу демонов».
– Демоны… Бред какой…
Удивившись тому, что он сказал это вслух, Денис нервно рассмеялся и раскрыл дневник.
Почерк был аккуратный и достаточно разборчивый:
«В 1893 году произошло немало удивительных событий: я начал профессиональную карьеру иллюзиониста, встретил любовь всей своей жизни и мою будущую жену Бэт и впервые повстречал главного врага всей своей жизни – Асмодея.
Впрочем, мне кажется важным описать те события более подробно…
Тот вечер накануне моего первого выступления на ярмарке не предвещал ничего особенного. Начался он с того, что я купил книгу…»
Глава 5
Ярмарка Чудес1893 год
Вечерние сумерки опустились на Чикаго, но тьму на улицах разгонял свет многочисленных газовых фонарей. Под одним из них замер невысокого роста парнишка. На нем было серое потрепанное пальто, широкие штаны и стоптанные ботинки. Было ему девятнадцать лет.
Звали его Эрих Вейс.
В руках он держал открытую книгу. Это был потертый экземпляр, только что купленный за двадцать центов в букинистическом отделе книжной лавки. Подсчитав свои монеты, парнишка решил, что может потратить такую сумму и добавить эту драгоценность в свою небольшую коллекцию.
В магазине Эрих бережно взял в руки книгу, на обложке которой было написано: «Воспоминания Роберта-Гудена, посла, писателя и фокусника, написанные им самим».
– Чем могу помочь, молодой человек?
Эрих обернулся. Хозяин лавки, старик с огромным носом и густыми бакенбардами, подошел поближе.
– Скажите, сэр, это книга о фокусах?
– Как тебя зовут?
– Эрих Вейс, сэр.
– Увлекаешься магией, Вейс?
– Да, сэр.
– Тогда ты выбрал то, что нужно, – благосклонно кивнул хозяин лавки. – Это книга Роберта-Гудена, знаменитого иллюзиониста. Со своей программой «Фантастические вечера» он выступал перед двумя французскими монархами – королем Луи-Филиппом и императором Наполеоном.
– Это ведь он ловил пулю зубами? – Глаза Эриха загорелись.
– Да. Он давал зрителям пистолет и пускал его по рядам, чтобы все убедились, что оружие настоящее. Потом просил зарядить оружие и выстрелить в него. Я был на его выступлении. Грохот выстрела! И Роберт-Гуден, совершенно невредимый, появлялся из дыма с пулей в зубах.
Эрих понял, что выпустить такую книгу из рук выше его сил. Вот только хватит ли у него денег? Старик вытащил вересковую трубку, набил ее табаком, и скоро по магазину поплыли облака густого дыма.
– А еще на глазах у публики Гуден «выращивал» апельсиновое дерево. – Старик скрылся за дымовой завесой, и голос его обрел магические нотки: – Оно расцветало, а его ветви покрывались спелыми плодами, которые любой из присутствующих зрителей мог попробовать.
Эрих закашлялся. Закрывшись рукавом пальто, он спросил:
– Какова цена этой книги?
– Доллар.
Увидев изменившееся лицо парня, старик вынырнул из дыма, словно джин, и спросил:
– А сколько у тебя есть?
Эрих вытащил из карманов все имеющиеся у него деньги. Пересчитал, скрывая досаду, и ответил:
– Двадцать центов.
Старик усмехнулся и, снова пыхнув трубкой, сгреб монеты в выдвижной ящик стола.
– Забирай, пока я не передумал.
Все еще не веря в такую удачу, Эрих прижал к груди драгоценную книгу и выбежал из магазина, опасаясь, что хозяин лавки передумает. Уже в дверях он обернулся и крикнул:
– Спасибо, сэр!
– Удачи тебе, парень!
Эрих предвкушал, как вернется в свою комнатку при балагане, сядет в кресло и начнет читать. Но любопытство взяло верх раньше. Он остановился под фонарем и принялся жадно перелистывать потрепанные страницы.
– Апельсиновое дерево, наконец-то я узнаю, как делается этот трюк.
– Эрих! – Взъерошенный, в яркой куртке нараспашку, громко топая ботинками по булыжной мостовой, подбежал к нему его младший брат Теодор. – Куда ты пропал?
– Смотри! – Эрих с гордостью продемонстрировал покупку. – Что ты видишь?
– Вижу две тарелки супа и горячие немецкие сосиски, – вытаращил глаза Теодор. – Только почему они так странно выглядят, Эрих?
– Здесь секреты Гудена, великого фокусника!
– А вот из тебя, братец, фокусник никудышный, – покачал головой Теодор. – Ты превратил наш ужин в потрепанную книжку. С такими трюками мы долго не протянем.
– Для нас важно все время совершенствоваться, – с укоризной ответил Эрих.
– Эх, братец… – вздохнул Теодор. – Ладно, идем, там новый балаган приехал.
– Фокусник в труппе есть?
– Нет. Зачем нам конкуренты? Зато там такие девушки танцуют!
– Ох, Теодор, ты бы лучше о новых трюках подумал.
– Для этого у нас есть ты. И вообще, у нас всего ночь, чтобы погулять по «Белому Городу», потому что завтра начнутся выступления, и нам будет не до этого. Ну?
Эрих рассчитывал провести вечер с книгой, но расстраивать брата тоже не хотелось.
– Пошли. Но помни, что завтра у нас начинается новая жизнь!
Они отправились в сторону озера Мичиган.
Там, на набережной, для Всемирной чикагской выставки 1893 года, приуроченной к четырехсотлетию открытия Колумбом Америки, был построен целый город, освещаемый миллионами электрических ламп Николы Теслы.
Для Эриха, как и для всех новичков, карьера начиналась в пивных барах и на сельских ярмарках. Ему пришлось попотеть, чтобы взойти даже на эти подмостки – подвыпившая публика артистам оригинального жанра предпочитала полуобнаженных девиц варьете.
На своих первых представлениях молодой Вейс появлялся перед зрителями под скромным псевдонимом «Эрих Великий». Но, несмотря на такое громкое имя, великих трюков у него не было. О них он мог пока лишь мечтать. Когда выдавалась возможность, Эрих стоял возле стеклянных витрин «магических» магазинов, за которыми были выставлены сверкающие аппараты для профессиональных фокусников, и любовался ими. Такой инвентарь был ему не по карману. Но он надеялся, что такое положение вещей продлится недолго.
Звали его Эрих Вейс.
В руках он держал открытую книгу. Это был потертый экземпляр, только что купленный за двадцать центов в букинистическом отделе книжной лавки. Подсчитав свои монеты, парнишка решил, что может потратить такую сумму и добавить эту драгоценность в свою небольшую коллекцию.
В магазине Эрих бережно взял в руки книгу, на обложке которой было написано: «Воспоминания Роберта-Гудена, посла, писателя и фокусника, написанные им самим».
– Чем могу помочь, молодой человек?
Эрих обернулся. Хозяин лавки, старик с огромным носом и густыми бакенбардами, подошел поближе.
– Скажите, сэр, это книга о фокусах?
– Как тебя зовут?
– Эрих Вейс, сэр.
– Увлекаешься магией, Вейс?
– Да, сэр.
– Тогда ты выбрал то, что нужно, – благосклонно кивнул хозяин лавки. – Это книга Роберта-Гудена, знаменитого иллюзиониста. Со своей программой «Фантастические вечера» он выступал перед двумя французскими монархами – королем Луи-Филиппом и императором Наполеоном.
– Это ведь он ловил пулю зубами? – Глаза Эриха загорелись.
– Да. Он давал зрителям пистолет и пускал его по рядам, чтобы все убедились, что оружие настоящее. Потом просил зарядить оружие и выстрелить в него. Я был на его выступлении. Грохот выстрела! И Роберт-Гуден, совершенно невредимый, появлялся из дыма с пулей в зубах.
Эрих понял, что выпустить такую книгу из рук выше его сил. Вот только хватит ли у него денег? Старик вытащил вересковую трубку, набил ее табаком, и скоро по магазину поплыли облака густого дыма.
– А еще на глазах у публики Гуден «выращивал» апельсиновое дерево. – Старик скрылся за дымовой завесой, и голос его обрел магические нотки: – Оно расцветало, а его ветви покрывались спелыми плодами, которые любой из присутствующих зрителей мог попробовать.
Эрих закашлялся. Закрывшись рукавом пальто, он спросил:
– Какова цена этой книги?
– Доллар.
Увидев изменившееся лицо парня, старик вынырнул из дыма, словно джин, и спросил:
– А сколько у тебя есть?
Эрих вытащил из карманов все имеющиеся у него деньги. Пересчитал, скрывая досаду, и ответил:
– Двадцать центов.
Старик усмехнулся и, снова пыхнув трубкой, сгреб монеты в выдвижной ящик стола.
– Забирай, пока я не передумал.
Все еще не веря в такую удачу, Эрих прижал к груди драгоценную книгу и выбежал из магазина, опасаясь, что хозяин лавки передумает. Уже в дверях он обернулся и крикнул:
– Спасибо, сэр!
– Удачи тебе, парень!
Эрих предвкушал, как вернется в свою комнатку при балагане, сядет в кресло и начнет читать. Но любопытство взяло верх раньше. Он остановился под фонарем и принялся жадно перелистывать потрепанные страницы.
– Апельсиновое дерево, наконец-то я узнаю, как делается этот трюк.
– Эрих! – Взъерошенный, в яркой куртке нараспашку, громко топая ботинками по булыжной мостовой, подбежал к нему его младший брат Теодор. – Куда ты пропал?
– Смотри! – Эрих с гордостью продемонстрировал покупку. – Что ты видишь?
– Вижу две тарелки супа и горячие немецкие сосиски, – вытаращил глаза Теодор. – Только почему они так странно выглядят, Эрих?
– Здесь секреты Гудена, великого фокусника!
– А вот из тебя, братец, фокусник никудышный, – покачал головой Теодор. – Ты превратил наш ужин в потрепанную книжку. С такими трюками мы долго не протянем.
– Для нас важно все время совершенствоваться, – с укоризной ответил Эрих.
– Эх, братец… – вздохнул Теодор. – Ладно, идем, там новый балаган приехал.
– Фокусник в труппе есть?
– Нет. Зачем нам конкуренты? Зато там такие девушки танцуют!
– Ох, Теодор, ты бы лучше о новых трюках подумал.
– Для этого у нас есть ты. И вообще, у нас всего ночь, чтобы погулять по «Белому Городу», потому что завтра начнутся выступления, и нам будет не до этого. Ну?
Эрих рассчитывал провести вечер с книгой, но расстраивать брата тоже не хотелось.
– Пошли. Но помни, что завтра у нас начинается новая жизнь!
Они отправились в сторону озера Мичиган.
Там, на набережной, для Всемирной чикагской выставки 1893 года, приуроченной к четырехсотлетию открытия Колумбом Америки, был построен целый город, освещаемый миллионами электрических ламп Николы Теслы.
Для Эриха, как и для всех новичков, карьера начиналась в пивных барах и на сельских ярмарках. Ему пришлось попотеть, чтобы взойти даже на эти подмостки – подвыпившая публика артистам оригинального жанра предпочитала полуобнаженных девиц варьете.
На своих первых представлениях молодой Вейс появлялся перед зрителями под скромным псевдонимом «Эрих Великий». Но, несмотря на такое громкое имя, великих трюков у него не было. О них он мог пока лишь мечтать. Когда выдавалась возможность, Эрих стоял возле стеклянных витрин «магических» магазинов, за которыми были выставлены сверкающие аппараты для профессиональных фокусников, и любовался ими. Такой инвентарь был ему не по карману. Но он надеялся, что такое положение вещей продлится недолго.