Страница:
— Сядь, Белль. Я сам позабочусь об этом, — велел Стивен. С таким же успехом он мог бы приказать что-нибудь камину или креслу.
— Отойдите от двери, мистер Фрай, — потребовала Белль.
Детективу и в голову не пришло ослушаться. Через мгновение донесся дробный топот каблучков, и Белль вихрем вылетела из комнаты. В тот момент, когда она пробегала мимо него, мистер Фрай успел заметить свирепое выражение ее лица и вполголоса пробормотал что-то насчет послушания.
— Дьявольщина, Белль, куда ты? — рявкнул Стивен. Отбросив в сторону письмо, он ринулся вслед за женой. На бегу Стивен смерил сыщика неприязненным взглядом.
— Какого черта вы дали ей уйти?! — прорычал он.
Уже открыв было рот, чтобы ответить, мистер Фрай передумал и только беспомощно пожал плечами и бросился вслед за Стивеном.
— Белль, что ты задумала? — окликнул Стивен.
При мысли о том, что может выкинуть Белль, нос к носу столкнувшись с Куинси Марвеллом, у него волосы встали дыбом. Услышав его, стоявший в холле мужчина обернулся и от изумления раскрыл рот.
— С меня довольно! Слышишь, ты, вонючий развратник! — во всеуслышание объявила Белль, не обращая ни малейшего внимания на то, что вокруг них полным-полно людей. Остановившись в двух шагах от остолбеневшего Куинси, она смерила его с ног до головы сверкающим взглядом. — Это благодаря тебе, трусливая ты душонка, и твоему жалкому предательству мне пришлось пережить худшие дни моей жизни! Молчать! Одно только слово, и я отойду в сторону и даже пальцем не пошевельну, чтобы помешать Стивену пустить тебе пулю в лоб.
Куинси, с трудом отведя глаза от своей разгневанной экс-невесты, весь дрожа, смотрел на спешившего к ним Стивена. На губах его вдруг появилась дурацкая ухмылка. К счастью для мистера Фрая, Куинси его не заметил — все его внимание в этот миг было приковано к разъяренному сопернику. Благоразумно укрывшись за спиной Стивена, сыщик, похоже, собирался доставить себе удовольствие и полюбоваться, как его клиенту прилюдно зададут хорошую трепку.
— Кертон! Ублюдок, значит, это ты увел мою нареченную! — возопил молодой Марвелл тоном, который сделал бы честь любому трагическому актеру.
— Ничего подобного он не сделал, — отрезала Белль. — Помолчи лучше! Иначе, предупреждаю честно, мой супруг пристрелит тебя на месте. А впрочем… Стивен, с меня довольно! Достаточно он совал свой длинный нос в мои дела! Дай мне твой пистолет.
Куинси ахнул и попятился в сторону.
— Белль, — перебил ее Стивен, — мы ведь на постоялом дворе, дорогая. Тут как-то не принято стрелять. Конечно, я понимаю твои чувства, но это сочтут дурным тоном. К тому же представь себе, в каком состоянии окажется пол!
— Да? Ну тогда пристрели его на улице! К чему причинять кому-то неудобства!
В толпе зрителей послышался сдавленный смешок. И только трактирщик, ничего не понимая, схватился за сердце.
Куинси презрительно сморщил длинный нос:
— Я так и думал, что ты не упустишь случая устроить вульгарный скандал! Ведьма! Даже ублюдку Кертону и то, должно быть, известно…
К несчастью для себя, Куинси даже не догадывался, что в последнее время Белль представилось немало возможностей поупражняться в искусстве кулачного боя. Удар кулаком в живот, который нанесла ему Белль, оказался сокрушительным, тем более что он ничего подобного не ожидал. Дыхание со свистом вырвалось у него из груди, а грохот, с которым Куинси рухнул на пол, мог удовлетворить и куда более мстительную натуру, чем Белль.
— Не смей разговаривать в таком тоне с моим супругом, ты, слабовольный трус! — завопила она.
Окончательно потеряв голову, Белль нависла над поверженным противником, словно разъяренная фурия, и занесла ногу, чтобы стукнуть его покрепче.
— Белль, остановись! Не можешь же ты бить лежачего! — бросился к ней Стивен. И торопливо добавил: — Это противоречит законам чести!
Тут даже трактирщик, разобравшийся наконец в ситуации, не выдержал и хихикнул. Вокруг уже открыто хохотали. В конце концов и Стивен, готовый голыми руками задушить Куинси за то, что тот обозвал Белль ведьмой, не выдержал и присоединился к веселью. Правда, он быстро опомнился и стер с лица улыбку, испугавшись, что Белль разъярится еще больше. Стивену пришлось закусить губу, чтобы удержать рвущийся наружу смех.
Мистер Фрай, сообразивший, что самое страшное позади, воспользовался случаем, чтобы выскользнуть из своего угла и броситься на помощь опозоренному клиенту. Склонившись над ним, он уныло покачал седовласой головой.
— Ну и дела! — проскрипел он сокрушенно.
— Какого черта! Я немедленно пожалуюсь в магистрат! — визжал Куинси.
С трудом приподнявшись, он осторожно пощупал живот и болезненно сморщился. В глазах Белль снова вспыхнул кровожадный огонек, однако она сдержалась.
— Я передумал, — бросил Стивен, обращаясь к своему посрамленному сопернику. — Вы уже и так превратили себя в посмешище — скажите спасибо собственной глупости! Теперь всему свету известно, какой вы идиот!
— Да уж, иначе не скажешь! В жизни своей не видывал, чтобы кто-нибудь вел себя так глупо. Ну а теперь вставай, парень, — приговаривал мистер Фрай, не слишком дружеским жестом помогая ошеломленному Куинси встать на ноги. — На вашем месте, юноша, я бы не стал беспокоить магистрат по этому поводу. Да и то сказать — меня могут спросить, как случилось, что я выслеживаю такую добропорядочную замужнюю даму, как миссис Кертон? А вдруг им придет в голову даже арестовать вас за столь неблаговидный поступок, учитывая, что вы выпили лишнего и принялись буянить в приличной гостинице?
— Что?! — пробормотал Куинси, ошеломленно уставившись на невесть откуда взявшегося сыщика. — Но ведь это ложь! Мне бы и в голову никогда не пришло послать вас выслеживать замужнюю леди! А скандал… разве я его устроил? Это все…
— Следите за своим языком, — жестко предупредил его Стивен. — Учтите, что вы говорите о моей жене.
— Вашей жене?!
— Та дама, что стоит перед вами и которую вы знали под именем Аннабелль Уинстон-Рексхолл-Лидгейт, — официальным тоном вмешался мистер Фрай, — теперь миссис Кертон, законная супруга Стивена Кертона. Я повстречался с ними, когда они были уже женаты, а случилось это неделю назад. И я готов подтвердить это в любом магистрате. У меня нет ни малейших сомнений, что любой суд в мире оправдает эту леди, поскольку она защищала свою честь от человека, который преследовал ее самым недостойным образом.
— Держу пари, суд оправдает и меня, если я всажу пулю в вашу цыплячью грудь, — добавил Стивен угрожающим тоном. — К тому же я еще не сделал своей жене свадебного подарка, а она чуть ли не коленях умоляла меня спасти ее от ваших домогательств.
Взгляд, которым сопровождались эти слова, заставил Куинси съежиться от страха, ибо не оставлял ни малейших сомнений в серьезности его намерения.
— В этом нет необходимости, мистер Кертон, — примирительным тоном вмешался сыщик, помогая дрожащему Куинси подняться на ноги. — Мистер Марнелл весьма сожалеет о случившемся и просит простить его за недоразумение. Он уедет немедленно, так что вам и вашей очаровательной супруге не причинят больше никакого беспокойства.
— Никакого беспокойства — в особенности если он согласен считать все это прискорбным недоразумением, — бросил Стивен. — Ну а если нет, у меня наверху есть пара дуэльных пистолетов, с помощью которых можно утрясти любое недоразумение. А вы, Фрай, будете секундантом.
Мистер Фрай покачал головой, изо всех сил стараясь напустить на себя суровый вид, но его глаза смеялись.
— В этой стране, мистер Кертон, дуэли запрещены. Будем считать, что я просто не так вас понял, — и все-таки премного благодарен за такую честь, сэр.
Стивен и Белль с интересом смотрели, как внезапно потерявшего дар речи Куинси под руки поволокли прочь. Проводив его взглядом, Белль с рассеянным видом подула на ушибленные пальцы.
— Белль, радость моя, — не выдержал наконец Стивен. Взяв жену под руку, он увлек ее в противоположную сторону. — Этот день я запомню на всю жизнь, обещаю тебе. Но по-моему, нам давно пора ехать.
Белль, словно очнувшись, принялась с виноватым видом озираться по сторонам. Заметив, что окружена целой толпой восторженно ухмыляющихся зевак, она покраснела до слез и что-то смущенно залепетала.
— Забудь об этом, — весело сказал Стивен, пока они поднимались по лестнице. — Подумаешь, еще один скандал! Зато какой! Никогда бы не простил себе, если бы упустил такое зрелище!
— Правда? — осторожно спросила Белль, все еще чувствуя угрызения совести за то, что благодаря своей несдержанности вовлекла Стивена в очередной скандал.
— Правда, любовь моя. За всю мою жизнь не было случая, чтобы кто-то другой сражался за мою честь. Я буду помнить об этом до конца своих дней. — С этими словами Стивен отвесил Белль глубокий поклон, а потом изысканным движением поднес ее руку к своим губам и поцеловал разбитые в кровь пальцы.
Глава 17
— Отойдите от двери, мистер Фрай, — потребовала Белль.
Детективу и в голову не пришло ослушаться. Через мгновение донесся дробный топот каблучков, и Белль вихрем вылетела из комнаты. В тот момент, когда она пробегала мимо него, мистер Фрай успел заметить свирепое выражение ее лица и вполголоса пробормотал что-то насчет послушания.
— Дьявольщина, Белль, куда ты? — рявкнул Стивен. Отбросив в сторону письмо, он ринулся вслед за женой. На бегу Стивен смерил сыщика неприязненным взглядом.
— Какого черта вы дали ей уйти?! — прорычал он.
Уже открыв было рот, чтобы ответить, мистер Фрай передумал и только беспомощно пожал плечами и бросился вслед за Стивеном.
— Белль, что ты задумала? — окликнул Стивен.
При мысли о том, что может выкинуть Белль, нос к носу столкнувшись с Куинси Марвеллом, у него волосы встали дыбом. Услышав его, стоявший в холле мужчина обернулся и от изумления раскрыл рот.
— С меня довольно! Слышишь, ты, вонючий развратник! — во всеуслышание объявила Белль, не обращая ни малейшего внимания на то, что вокруг них полным-полно людей. Остановившись в двух шагах от остолбеневшего Куинси, она смерила его с ног до головы сверкающим взглядом. — Это благодаря тебе, трусливая ты душонка, и твоему жалкому предательству мне пришлось пережить худшие дни моей жизни! Молчать! Одно только слово, и я отойду в сторону и даже пальцем не пошевельну, чтобы помешать Стивену пустить тебе пулю в лоб.
Куинси, с трудом отведя глаза от своей разгневанной экс-невесты, весь дрожа, смотрел на спешившего к ним Стивена. На губах его вдруг появилась дурацкая ухмылка. К счастью для мистера Фрая, Куинси его не заметил — все его внимание в этот миг было приковано к разъяренному сопернику. Благоразумно укрывшись за спиной Стивена, сыщик, похоже, собирался доставить себе удовольствие и полюбоваться, как его клиенту прилюдно зададут хорошую трепку.
— Кертон! Ублюдок, значит, это ты увел мою нареченную! — возопил молодой Марвелл тоном, который сделал бы честь любому трагическому актеру.
— Ничего подобного он не сделал, — отрезала Белль. — Помолчи лучше! Иначе, предупреждаю честно, мой супруг пристрелит тебя на месте. А впрочем… Стивен, с меня довольно! Достаточно он совал свой длинный нос в мои дела! Дай мне твой пистолет.
Куинси ахнул и попятился в сторону.
— Белль, — перебил ее Стивен, — мы ведь на постоялом дворе, дорогая. Тут как-то не принято стрелять. Конечно, я понимаю твои чувства, но это сочтут дурным тоном. К тому же представь себе, в каком состоянии окажется пол!
— Да? Ну тогда пристрели его на улице! К чему причинять кому-то неудобства!
В толпе зрителей послышался сдавленный смешок. И только трактирщик, ничего не понимая, схватился за сердце.
Куинси презрительно сморщил длинный нос:
— Я так и думал, что ты не упустишь случая устроить вульгарный скандал! Ведьма! Даже ублюдку Кертону и то, должно быть, известно…
К несчастью для себя, Куинси даже не догадывался, что в последнее время Белль представилось немало возможностей поупражняться в искусстве кулачного боя. Удар кулаком в живот, который нанесла ему Белль, оказался сокрушительным, тем более что он ничего подобного не ожидал. Дыхание со свистом вырвалось у него из груди, а грохот, с которым Куинси рухнул на пол, мог удовлетворить и куда более мстительную натуру, чем Белль.
— Не смей разговаривать в таком тоне с моим супругом, ты, слабовольный трус! — завопила она.
Окончательно потеряв голову, Белль нависла над поверженным противником, словно разъяренная фурия, и занесла ногу, чтобы стукнуть его покрепче.
— Белль, остановись! Не можешь же ты бить лежачего! — бросился к ней Стивен. И торопливо добавил: — Это противоречит законам чести!
Тут даже трактирщик, разобравшийся наконец в ситуации, не выдержал и хихикнул. Вокруг уже открыто хохотали. В конце концов и Стивен, готовый голыми руками задушить Куинси за то, что тот обозвал Белль ведьмой, не выдержал и присоединился к веселью. Правда, он быстро опомнился и стер с лица улыбку, испугавшись, что Белль разъярится еще больше. Стивену пришлось закусить губу, чтобы удержать рвущийся наружу смех.
Мистер Фрай, сообразивший, что самое страшное позади, воспользовался случаем, чтобы выскользнуть из своего угла и броситься на помощь опозоренному клиенту. Склонившись над ним, он уныло покачал седовласой головой.
— Ну и дела! — проскрипел он сокрушенно.
— Какого черта! Я немедленно пожалуюсь в магистрат! — визжал Куинси.
С трудом приподнявшись, он осторожно пощупал живот и болезненно сморщился. В глазах Белль снова вспыхнул кровожадный огонек, однако она сдержалась.
— Я передумал, — бросил Стивен, обращаясь к своему посрамленному сопернику. — Вы уже и так превратили себя в посмешище — скажите спасибо собственной глупости! Теперь всему свету известно, какой вы идиот!
— Да уж, иначе не скажешь! В жизни своей не видывал, чтобы кто-нибудь вел себя так глупо. Ну а теперь вставай, парень, — приговаривал мистер Фрай, не слишком дружеским жестом помогая ошеломленному Куинси встать на ноги. — На вашем месте, юноша, я бы не стал беспокоить магистрат по этому поводу. Да и то сказать — меня могут спросить, как случилось, что я выслеживаю такую добропорядочную замужнюю даму, как миссис Кертон? А вдруг им придет в голову даже арестовать вас за столь неблаговидный поступок, учитывая, что вы выпили лишнего и принялись буянить в приличной гостинице?
— Что?! — пробормотал Куинси, ошеломленно уставившись на невесть откуда взявшегося сыщика. — Но ведь это ложь! Мне бы и в голову никогда не пришло послать вас выслеживать замужнюю леди! А скандал… разве я его устроил? Это все…
— Следите за своим языком, — жестко предупредил его Стивен. — Учтите, что вы говорите о моей жене.
— Вашей жене?!
— Та дама, что стоит перед вами и которую вы знали под именем Аннабелль Уинстон-Рексхолл-Лидгейт, — официальным тоном вмешался мистер Фрай, — теперь миссис Кертон, законная супруга Стивена Кертона. Я повстречался с ними, когда они были уже женаты, а случилось это неделю назад. И я готов подтвердить это в любом магистрате. У меня нет ни малейших сомнений, что любой суд в мире оправдает эту леди, поскольку она защищала свою честь от человека, который преследовал ее самым недостойным образом.
— Держу пари, суд оправдает и меня, если я всажу пулю в вашу цыплячью грудь, — добавил Стивен угрожающим тоном. — К тому же я еще не сделал своей жене свадебного подарка, а она чуть ли не коленях умоляла меня спасти ее от ваших домогательств.
Взгляд, которым сопровождались эти слова, заставил Куинси съежиться от страха, ибо не оставлял ни малейших сомнений в серьезности его намерения.
— В этом нет необходимости, мистер Кертон, — примирительным тоном вмешался сыщик, помогая дрожащему Куинси подняться на ноги. — Мистер Марнелл весьма сожалеет о случившемся и просит простить его за недоразумение. Он уедет немедленно, так что вам и вашей очаровательной супруге не причинят больше никакого беспокойства.
— Никакого беспокойства — в особенности если он согласен считать все это прискорбным недоразумением, — бросил Стивен. — Ну а если нет, у меня наверху есть пара дуэльных пистолетов, с помощью которых можно утрясти любое недоразумение. А вы, Фрай, будете секундантом.
Мистер Фрай покачал головой, изо всех сил стараясь напустить на себя суровый вид, но его глаза смеялись.
— В этой стране, мистер Кертон, дуэли запрещены. Будем считать, что я просто не так вас понял, — и все-таки премного благодарен за такую честь, сэр.
Стивен и Белль с интересом смотрели, как внезапно потерявшего дар речи Куинси под руки поволокли прочь. Проводив его взглядом, Белль с рассеянным видом подула на ушибленные пальцы.
— Белль, радость моя, — не выдержал наконец Стивен. Взяв жену под руку, он увлек ее в противоположную сторону. — Этот день я запомню на всю жизнь, обещаю тебе. Но по-моему, нам давно пора ехать.
Белль, словно очнувшись, принялась с виноватым видом озираться по сторонам. Заметив, что окружена целой толпой восторженно ухмыляющихся зевак, она покраснела до слез и что-то смущенно залепетала.
— Забудь об этом, — весело сказал Стивен, пока они поднимались по лестнице. — Подумаешь, еще один скандал! Зато какой! Никогда бы не простил себе, если бы упустил такое зрелище!
— Правда? — осторожно спросила Белль, все еще чувствуя угрызения совести за то, что благодаря своей несдержанности вовлекла Стивена в очередной скандал.
— Правда, любовь моя. За всю мою жизнь не было случая, чтобы кто-то другой сражался за мою честь. Я буду помнить об этом до конца своих дней. — С этими словами Стивен отвесил Белль глубокий поклон, а потом изысканным движением поднес ее руку к своим губам и поцеловал разбитые в кровь пальцы.
Глава 17
После суровой природы севера, ее оголенных, безлесных холмов и исхлестанных ветром скал, Белль была счастлива вновь оказаться среди покрытых щедрой растительностью лугов центральных графств. Едва только перевалило за полдень, как вересковые пустоши сменились деревьями. Тот там, то тут посреди долины возвышались вековые дубы, горделиво вздымая ввысь свои кроны и словно маня усталых путников отдохнуть в тени ветвей, там, где возле ствола после недавних дождей из травы храбро поднимали головки колокольчики и застенчиво выглядывали маргаритки. Притомившиеся овцы, устав гоняться за своими толстыми отпрысками, сонно лежали в траве, рассеянно поглядывая на свое потомство, да еще на лугу кое-где, весело взбрыкивая, носились жизнерадостные телята.
Они проехали огромный древний курган, окруженный со всех сторон рощицей старых сосен, посаженных, вероятно, несколько столетий назад. Где-то в вышине, среди уходивших в самое небо темных ветвей, собирая сородичей, весело и озабоченно перекликались пташки. А еще выше слышались хриплые голоса грачей, несших свою караульную службу среди оголенных, обломанных ветром ветвей. В своих гнездах, уютно лепившихся к самому стволу, томно ворковали дикие голуби, голубки сидели на яйцах, а еще ниже из-за чего-то ссорились фазаны и дикие куропатки сновали взад-вперед в кустах, то выскакивая наружу, то снова с головой погружаясь в темную массу ветвей.
Совершенно счастливая, Белль принялась гадать, есть ли здесь соловьи. Когда-то давно, еще совсем девочкой, ей довелось как-то ночью услышать их пение. И вот теперь ее сердце сладко защемило, словно в предвкушении чего-то чудесного.
По мере того как они двигались все дальше на юг, их все больше охватывало чувство, что за ними кто-то наблюдает. Как ни странно, в этом не было ничего неприятного — словно какое-то невидимое глазу простых смертных существо доброжелательно поглядывало в их сторону, укрывшись среди густых ветвей. Белль, которую от жары немного разморило, сонно решила, что это, должно быть, гномы, нашедшие себе приют среди узловатых корней вековых сосен.
Неторопливой рысцой они подъехали к воротам «Лейд-хэма» — достаточно привлекательного, хотя почти неизвестного. В прошлом это был загородный дом, благодаря деловой хватке последнего из своих хозяев превратившийся в комфортабельную гостиницу для проезжающих. Укрывшись в густом лесу, «Лейдхэм» находился всего в нескольких милях от дороги. Огромное кирпичное здание гостиницы, горделиво венчавшее собой вершину небольшого зеленого холма, вероятно, могло бы по праву считаться одной из местных достопримечательностей. Но сейчас, когда вокруг, насколько хватало глаз, колыхалось целое море диких нарциссов, его можно было принять за какую-то уродливую буро-красную опухоль, чудовищный, готовый прорваться в любую минуту нарыв.
Сделав крутой поворот, дорога грациозно свернула почти в противоположную сторону. Они проехали ворота — довольно изящное, хотя и несколько причудливое произведение неведомого скульптора, представлявшее собой пару вставших на дыбы лошадей, отчаянно бивших копытами в воздухе. Видимо, работы по благоустройству территории еще не были доведены до конца, потому что вдоль подъездной дорожки рядами тянулись гигантские кусты калужницы и баранчика, доходившие Белль почти до колен. Теплый весенний воздух был напоен ароматами цветов и пряным запахом только что скошенной травы.
Коляска въехала на дорожку, вымощенную замшелыми от старости булыжниками, и остановилась перед дверями гостиницы — такими же древними, как и сами камни. Украшенные причудливой резьбой, с позеленевшими от времени гвоздями и запорами величиной с мужской кулак, они казались реликтами совсем другой эпохи. Вход в гостиницу украшала огромная каменная табличка, помещенная на южной стороне монументального, в форме пирамиды, сооружения, окруженного головами трех великолепных коней, — она горделиво возвещала, что Лейдхэм-Хаус был построен в 1621 году.
Белль, с удовольствием озиравшаяся по сторонам, пока Стивен давал указания подбежавшему груму, решила, что тут очень красиво. Она уже счастливо предвкушала возможность остановиться в достаточно комфортабельном месте и только недоуменно гадала, почему это Стивен все время молчит. Не давало ей покоя и то, почему он так настаивал, чтобы они свернули с дороги и остановились на ночлег именно здесь, ведь по пути сюда им встретилось немало других гостиниц, ничуть не хуже «Лейдхэма».
Все это было непонятно. К тому же после того прискорбного инцидента, когда на постоялом дворе они вдруг нос к носу столкнулись с Куинси, Стивен вообще вел себя довольно странно. Он был нежен и предупредителен, как всегда, но хранил упорное молчание. Казалось, он был погружен в какие-то мысли, по-видимому, не слишком приятные, потому что они заставляли его хмуриться. И хотя еще совсем недавно он, казалось, сгорал от нетерпения поскорее узнать, как обстоят дела с погрузкой его корабля, теперь он словно искал предлог, чтобы затянуть их возвращение в Лондон.
Размышления Белль были прерваны хозяином гостиницы, мистером Кларкхэмом, торопливо выбежавшим на крыльцо, чтобы приветствовать новых постояльцев. Это был небольшого роста лысеющий толстячок с тонкими, как палочки, ногами, однако темно-синий сюртук придавал всему его облику весьма респектабельный вид, а на лице весело сверкали удивительно живые глаза. К тому же, будучи человеком деловым, изъяснялся он довольно правильно и даже изящно.
Приняли их со всем возможным почтением. В сопровождении хлопотливого хозяина Белль вместе со Стивеном проследовали в гостиницу, слегка нагнув головы, чтобы не задеть резную деревянную арку, украшавшую вход в здание. Внутри гостиница, имевшая форму буквы Е, была изящно отделана старинными панелями из ядровой древесины, отполированными до мягкого блеска. Неяркий свет заходящего солнца, пробивавшийся сквозь выходившее на запад окно, проникал до самых уголков, а само окно со множеством переплетов было таким огромным, что Белль вначале показалось, будто оно занимает большую часть стены. Отлично зная, как дорого в Англии оконное стекло, она почувствовала невольное уважение к хозяину, не постоявшему перед расходами на подобную роскошь.
Холл внизу украшала массивная резная лестница в итальянском стиле, построенная, по словам словоохотливого хозяина, заметившего восхищенное выражение на лице Белль, по проекту знаменитого Индиго Джонса.
Вскоре к ним присоединилась и его жена. Судьба наградила мистера Кларкхэма супругой, еще более словоохотливой, чем он сам. Заметив, что Белль явно не имеет ничего против ее болтовни, хозяйка гостиницы трещала без умолку. За то время, что понадобилось ей, чтобы показать Стивену и Белль их комнаты, она едва не заговорила их насмерть, обрушив на голову вновь прибывших гостей всю историю гостиницы.
Впрочем, тут было на что посмотреть — роскошные драпировки, удобная мебель, включая огромный стенной шкаф с потайным отделением и даже тайной лесенкой, уходившей куда-то в глубь стены и, по словам хозяина гостиницы, много лет назад использовавшейся для того, чтобы прятать от властей католических священников и якобитов.
Однако Белль, иллюзии которой относительно гостиниц и их содержателей уже немного развеялись, решила сдержать свое восхищение до той минуты, пока ей не представится возможность самолично оценить качество местных кушаний и подаваемых к столу напитков. Теперь они со Стивеном были вдалеке от тех дорог, которые обычно выбирали контрабандисты, тем не менее она уже успела узнать, что им случается забираться и в глубь страны. К тому же, украдкой бросив взгляд в окно, она заметила небольшое озеро, а на причале — какую-то железную клетку весьма странной формы. Ей пришло в голову, что озеро это могло служить в качестве тайника — на тот случай, если кому-то из коллег мистера Фрая вдруг пришло бы в голову в поисках контрабандного виски нагрянуть в гостиницу с обыском.
Комнаты, которые им отвели, находились в самом дальнем крыле, однако оказались удобными и почти роскошными. В это время гостиница практически пустовала, хотя на следующее утро, как им сказали, ожидали приезда небольшой компании из Лондона. А пока в их честь, как подчеркнула хозяйка, все комнаты были уставлены букетами только что сорванных и еще благоухающих свежестью нарциссов. Приняв эти слова как приглашение насладиться их нежным, чуть горьковатым ароматом, Белль уткнулась лицом в букетик цветов, от запаха которых у нее кружилась голова. Глаза ее смеялись.
Купаясь в лучах ее улыбки, Стивен почувствовал себя более чем удовлетворенным. Он был до смерти рад, что гостиница понравилась Белль, и в который раз похвалил себя за то, что вспомнил о ее существовании. Самое место для медового месяца, решил он. Не то что их предыдущее обиталище. Хотя благодаря усилиям Белль, отметил он про себя, такое простое и привычное дело, как купание в ванне, уже никогда не будет в его глазах прежним. К тому же он нисколько не кривил душой, когда поклялся, что навсегда сохранит в памяти воспоминание о том, как она храбро ринулась на защиту его чести и дала отпор этому трусливому хлыщу, Куинси Марвеллу.
Как бы там ни было, но именно сейчас, с этого самого дня начнется их семейная жизнь, и Стивен страстно мечтал, чтобы сегодня все было великолепно. А ни в одной из придорожных гостиниц ни о каком великолепии нельзя было и мечтать.
Стивен почему-то сколько ни ломал голову, так и не смог придумать ничего оригинального. Трудно вообразить себе что-то менее романтичное, чем попытка выиграть в карты сердце любимой девушки. Однако таким образом у него появлялся крохотный шанс избежать долгого разговора, которого Стивен до смерти боялся.
Естественно, могло случиться и так, что его рискованное предложение поставить на кон собственное сердце будет попросту отвергнуто… или, что еще хуже, ответом на него станет презрительное молчание. Но Стивен чувствовал, что больше не в силах ждать. Что бы она ни думала, какие бы чувства ни испытывала к нему — он должен знать о них. Карточный долг — это долг чести, и Белль будет вынуждена заплатить. Выиграв в карты, он заставит ее открыть ему свое сердце.
— Какая чудесная кровать! — восторженно воскликнула Белль, подбегая к гигантскому сооружению на массивных резных ножках.
С помощью воска темное дерево было отполировано до зеркального блеска, так что деревянные фрукты, украшавшие его, ослепительно сияли.
— Говорят, на ней когда-то спал сам Карл — разумеется, я имею в виду Карла Первого! Однако, к моему величайшему сожалению, его призрак никогда здесь не появляется, — со вздохом сказал мистер Кларкхэм, указывая горничной на сундук с платьями Белль. — Не то что в другой его кровати, в замке Райт.
Миссис Кларкхэм презрительно фыркнула.
— Наверное, существует очень много кроватей, в которых спал этот достойный король, — весело перебила Белль. И рассудительно добавила: — Жаль, конечно, что его дух здесь не появляется, но ведь бедняге не пришлось столько путешествовать по свету, сколько Карлу Второму. Да и вообще, не можем же мы ожидать, чтобы несчастный призрак метался из кровати в кровать, где когда-то доводилось спать королю, верно?
Стивен с трудом сдержал улыбку. Практический склад ума его невесты всегда приводил его в восхищение. Большинство женщин на ее месте при одном только упоминании о возможности появления в комнате призрака тут же потребовали бы другую комнату, а его Белль готова была даже привидение считать чем-то естественным. Наверное, появись тут призрак покойного короля, она попросту посмеялась бы над ним, и все. И он уже не в первый раз подумал, как ему повезло с женой — не каждому мужчине выпадает счастье заполучить столь мужественную женщину.
— Скажите, а у вас тут, случайно, не водятся соловьи? — вдруг с интересом спросила Белль.
— А как же! Утром нас будит воркование голубей, а по вечерам, прежде чем заснуть, мы часто наслаждаемся пением соловьев. У нас тут, знаете ли, не Лондон!
— Да, конечно. Тут гораздо лучше.
— Да, мэм, ваша правда. А теперь, если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните. Колокольчик в полном порядке — их поменяли пару недель назад. — Миссис Кларкхэм нахмурилась. — Как странно! Раньше колокольчик звонил во всякое время. Местные твердили, что это проделки привидения, а я думаю, что тут виноваты либо птицы, либо мыши. Ни я, ни мистер Кларкхэм никогда не видели здесь ничего, даже отдаленно напоминающего призрак, — со вздохом добавила она.
— Какое разочарование! — с вежливой гримаской ответила Белль. — Купить такой древний дом и без единого приличного привидения! Просто ужасно!
— Да, мэм, уж это верно. И все-таки это прелестное местечко, — прибавила миссис Кларкхэм и наконец покинула комнату.
— Держу пари, мистер Кларкхэм не слишком одобрительно относится к увлечению своей супруги призраками и привидениями, — пробормотала Белль. — Хорошо, что ты не такой ограниченный.
— Знаешь, а я его не виню. Для гостиниц призрак — сущее бедствие. Но если они тебе так нравятся, можешь завести себе хоть дюжину — когда вернемся домой.
Вспомнив о своем хитроумном плане, Стивен скороговоркой извинился и помчался вдогонку за миссис Кларкхэм. Ему пришло в голову заказать на ужин нечто особенное — нежный зеленый горошек и грибы для Белль и, если возможно, утку с яблоками. И шраб[4] на десерт. Оставалось надеяться, что в гостинице отыщется даже такая немыслимая роскошь, как бренди и апельсины, — для осуществления задуманного нужно было добиться от Белль определенной сговорчивости и в то же время не дать ей утратить контроль над своими чувствами. А лучше бренди с апельсиновым соком в данном случае и быть ничего не могло.
Белль, оставшись наконец в полном одиночестве перед исполинской кроватью и таких же исполинских размеров периной, набитой пухом и вздымавшейся, словно грозовое облако, не смогла удержаться от соблазна. Воровато оглядевшись по сторонам, она с разбегу прыгнула на постель прямо поверх бархатного покрывала и с восторгом зарылась в него лицом. Не ожидая обнаружить в обычной гостинице ничего более роскошного, чем простые льняные простыни, Белль была приятно поражена, когда под ее тяжестью покрывало мягко соскользнуло на пол, открыв взору тончайший шелк постельного белья. Она даже застонала от наслаждения, чувствуя, как он приятно холодит ей кожу.
Опомнившись от удивления, Белль хихикнула и вернула покрывало на место.
Это безнадежно, мамочка, подумала она, разглядывая украшенный позолотой потолок. Видела бы ты сейчас свою дочь! Как же низко я пала! Ночую в гостиницах, да еще прыгаю по кровати, словно ребенок, получивший новую игрушку! Впрочем, держу пари, тебе еще повезло — ведь теперь мучиться со мной предстоит уже не тебе, а Стивену!
«Стивен…» Белль тяжело вздохнула.
Объяснения, извинения — какой кошмар! Однако если уж наделал ошибок, то без них не обойтись, верно? Стивен говорит, что ему самому нисколько не стыдно за тот скандал, что я закатила на постоялом дворе, а вот мне стыдно, и еще как! В будущем постараюсь вести себя достойно.
И начну я с того, что постараюсь, чтобы наш будущий дом стая мирным и счастливым. Скорее всего он будет мало похож на тот дом, в котором я жила прежде. Но как бы там ни было, я твердо намерена добиться своего, и я это сделаю.
Почему, спросишь ты?
Потому что теперь я уже почти не сомневаюсь, что люблю его. И хочу, чтобы и он тоже научился любить меня.
Любовь… Это совсем не то, чего я ожидала. Любить Стивена — это все равно что спускаться вниз по крутому склону горы. Я должна быть очень осторожна, достаточно одного неверного шага, чтобы сорваться. И уже тогда никто не протянет мне руку помощи. И обратного пути наверх тоже не будет — я это знаю.
Итак, ты видишь, мамочка, как обстоят дела. Грубо говоря, я влипла — в любовь… в самую отчаянную авантюру в своей жизни. Все пошло кувырком — и даже с кровати я только что свалилась. Скорее всего такая уж я по натуре.
Но я стану лучше — вот увидишь. Я уверена в этом. Я даю тебе слово, что исправлюсь, — и тебе, и Стивену.
— Белль? — окликнул жену Стивен, отыскав ее где-то в самом дальнем конце громадной кровати.
Она с невинным видом выбралась из-под вороха роскошной ткани. Волосы Белль снова были в беспорядке.
Стивен с усмешкой посмотрел на нее.
Они проехали огромный древний курган, окруженный со всех сторон рощицей старых сосен, посаженных, вероятно, несколько столетий назад. Где-то в вышине, среди уходивших в самое небо темных ветвей, собирая сородичей, весело и озабоченно перекликались пташки. А еще выше слышались хриплые голоса грачей, несших свою караульную службу среди оголенных, обломанных ветром ветвей. В своих гнездах, уютно лепившихся к самому стволу, томно ворковали дикие голуби, голубки сидели на яйцах, а еще ниже из-за чего-то ссорились фазаны и дикие куропатки сновали взад-вперед в кустах, то выскакивая наружу, то снова с головой погружаясь в темную массу ветвей.
Совершенно счастливая, Белль принялась гадать, есть ли здесь соловьи. Когда-то давно, еще совсем девочкой, ей довелось как-то ночью услышать их пение. И вот теперь ее сердце сладко защемило, словно в предвкушении чего-то чудесного.
По мере того как они двигались все дальше на юг, их все больше охватывало чувство, что за ними кто-то наблюдает. Как ни странно, в этом не было ничего неприятного — словно какое-то невидимое глазу простых смертных существо доброжелательно поглядывало в их сторону, укрывшись среди густых ветвей. Белль, которую от жары немного разморило, сонно решила, что это, должно быть, гномы, нашедшие себе приют среди узловатых корней вековых сосен.
Неторопливой рысцой они подъехали к воротам «Лейд-хэма» — достаточно привлекательного, хотя почти неизвестного. В прошлом это был загородный дом, благодаря деловой хватке последнего из своих хозяев превратившийся в комфортабельную гостиницу для проезжающих. Укрывшись в густом лесу, «Лейдхэм» находился всего в нескольких милях от дороги. Огромное кирпичное здание гостиницы, горделиво венчавшее собой вершину небольшого зеленого холма, вероятно, могло бы по праву считаться одной из местных достопримечательностей. Но сейчас, когда вокруг, насколько хватало глаз, колыхалось целое море диких нарциссов, его можно было принять за какую-то уродливую буро-красную опухоль, чудовищный, готовый прорваться в любую минуту нарыв.
Сделав крутой поворот, дорога грациозно свернула почти в противоположную сторону. Они проехали ворота — довольно изящное, хотя и несколько причудливое произведение неведомого скульптора, представлявшее собой пару вставших на дыбы лошадей, отчаянно бивших копытами в воздухе. Видимо, работы по благоустройству территории еще не были доведены до конца, потому что вдоль подъездной дорожки рядами тянулись гигантские кусты калужницы и баранчика, доходившие Белль почти до колен. Теплый весенний воздух был напоен ароматами цветов и пряным запахом только что скошенной травы.
Коляска въехала на дорожку, вымощенную замшелыми от старости булыжниками, и остановилась перед дверями гостиницы — такими же древними, как и сами камни. Украшенные причудливой резьбой, с позеленевшими от времени гвоздями и запорами величиной с мужской кулак, они казались реликтами совсем другой эпохи. Вход в гостиницу украшала огромная каменная табличка, помещенная на южной стороне монументального, в форме пирамиды, сооружения, окруженного головами трех великолепных коней, — она горделиво возвещала, что Лейдхэм-Хаус был построен в 1621 году.
Белль, с удовольствием озиравшаяся по сторонам, пока Стивен давал указания подбежавшему груму, решила, что тут очень красиво. Она уже счастливо предвкушала возможность остановиться в достаточно комфортабельном месте и только недоуменно гадала, почему это Стивен все время молчит. Не давало ей покоя и то, почему он так настаивал, чтобы они свернули с дороги и остановились на ночлег именно здесь, ведь по пути сюда им встретилось немало других гостиниц, ничуть не хуже «Лейдхэма».
Все это было непонятно. К тому же после того прискорбного инцидента, когда на постоялом дворе они вдруг нос к носу столкнулись с Куинси, Стивен вообще вел себя довольно странно. Он был нежен и предупредителен, как всегда, но хранил упорное молчание. Казалось, он был погружен в какие-то мысли, по-видимому, не слишком приятные, потому что они заставляли его хмуриться. И хотя еще совсем недавно он, казалось, сгорал от нетерпения поскорее узнать, как обстоят дела с погрузкой его корабля, теперь он словно искал предлог, чтобы затянуть их возвращение в Лондон.
Размышления Белль были прерваны хозяином гостиницы, мистером Кларкхэмом, торопливо выбежавшим на крыльцо, чтобы приветствовать новых постояльцев. Это был небольшого роста лысеющий толстячок с тонкими, как палочки, ногами, однако темно-синий сюртук придавал всему его облику весьма респектабельный вид, а на лице весело сверкали удивительно живые глаза. К тому же, будучи человеком деловым, изъяснялся он довольно правильно и даже изящно.
Приняли их со всем возможным почтением. В сопровождении хлопотливого хозяина Белль вместе со Стивеном проследовали в гостиницу, слегка нагнув головы, чтобы не задеть резную деревянную арку, украшавшую вход в здание. Внутри гостиница, имевшая форму буквы Е, была изящно отделана старинными панелями из ядровой древесины, отполированными до мягкого блеска. Неяркий свет заходящего солнца, пробивавшийся сквозь выходившее на запад окно, проникал до самых уголков, а само окно со множеством переплетов было таким огромным, что Белль вначале показалось, будто оно занимает большую часть стены. Отлично зная, как дорого в Англии оконное стекло, она почувствовала невольное уважение к хозяину, не постоявшему перед расходами на подобную роскошь.
Холл внизу украшала массивная резная лестница в итальянском стиле, построенная, по словам словоохотливого хозяина, заметившего восхищенное выражение на лице Белль, по проекту знаменитого Индиго Джонса.
Вскоре к ним присоединилась и его жена. Судьба наградила мистера Кларкхэма супругой, еще более словоохотливой, чем он сам. Заметив, что Белль явно не имеет ничего против ее болтовни, хозяйка гостиницы трещала без умолку. За то время, что понадобилось ей, чтобы показать Стивену и Белль их комнаты, она едва не заговорила их насмерть, обрушив на голову вновь прибывших гостей всю историю гостиницы.
Впрочем, тут было на что посмотреть — роскошные драпировки, удобная мебель, включая огромный стенной шкаф с потайным отделением и даже тайной лесенкой, уходившей куда-то в глубь стены и, по словам хозяина гостиницы, много лет назад использовавшейся для того, чтобы прятать от властей католических священников и якобитов.
Однако Белль, иллюзии которой относительно гостиниц и их содержателей уже немного развеялись, решила сдержать свое восхищение до той минуты, пока ей не представится возможность самолично оценить качество местных кушаний и подаваемых к столу напитков. Теперь они со Стивеном были вдалеке от тех дорог, которые обычно выбирали контрабандисты, тем не менее она уже успела узнать, что им случается забираться и в глубь страны. К тому же, украдкой бросив взгляд в окно, она заметила небольшое озеро, а на причале — какую-то железную клетку весьма странной формы. Ей пришло в голову, что озеро это могло служить в качестве тайника — на тот случай, если кому-то из коллег мистера Фрая вдруг пришло бы в голову в поисках контрабандного виски нагрянуть в гостиницу с обыском.
Комнаты, которые им отвели, находились в самом дальнем крыле, однако оказались удобными и почти роскошными. В это время гостиница практически пустовала, хотя на следующее утро, как им сказали, ожидали приезда небольшой компании из Лондона. А пока в их честь, как подчеркнула хозяйка, все комнаты были уставлены букетами только что сорванных и еще благоухающих свежестью нарциссов. Приняв эти слова как приглашение насладиться их нежным, чуть горьковатым ароматом, Белль уткнулась лицом в букетик цветов, от запаха которых у нее кружилась голова. Глаза ее смеялись.
Купаясь в лучах ее улыбки, Стивен почувствовал себя более чем удовлетворенным. Он был до смерти рад, что гостиница понравилась Белль, и в который раз похвалил себя за то, что вспомнил о ее существовании. Самое место для медового месяца, решил он. Не то что их предыдущее обиталище. Хотя благодаря усилиям Белль, отметил он про себя, такое простое и привычное дело, как купание в ванне, уже никогда не будет в его глазах прежним. К тому же он нисколько не кривил душой, когда поклялся, что навсегда сохранит в памяти воспоминание о том, как она храбро ринулась на защиту его чести и дала отпор этому трусливому хлыщу, Куинси Марвеллу.
Как бы там ни было, но именно сейчас, с этого самого дня начнется их семейная жизнь, и Стивен страстно мечтал, чтобы сегодня все было великолепно. А ни в одной из придорожных гостиниц ни о каком великолепии нельзя было и мечтать.
Стивен почему-то сколько ни ломал голову, так и не смог придумать ничего оригинального. Трудно вообразить себе что-то менее романтичное, чем попытка выиграть в карты сердце любимой девушки. Однако таким образом у него появлялся крохотный шанс избежать долгого разговора, которого Стивен до смерти боялся.
Естественно, могло случиться и так, что его рискованное предложение поставить на кон собственное сердце будет попросту отвергнуто… или, что еще хуже, ответом на него станет презрительное молчание. Но Стивен чувствовал, что больше не в силах ждать. Что бы она ни думала, какие бы чувства ни испытывала к нему — он должен знать о них. Карточный долг — это долг чести, и Белль будет вынуждена заплатить. Выиграв в карты, он заставит ее открыть ему свое сердце.
— Какая чудесная кровать! — восторженно воскликнула Белль, подбегая к гигантскому сооружению на массивных резных ножках.
С помощью воска темное дерево было отполировано до зеркального блеска, так что деревянные фрукты, украшавшие его, ослепительно сияли.
— Говорят, на ней когда-то спал сам Карл — разумеется, я имею в виду Карла Первого! Однако, к моему величайшему сожалению, его призрак никогда здесь не появляется, — со вздохом сказал мистер Кларкхэм, указывая горничной на сундук с платьями Белль. — Не то что в другой его кровати, в замке Райт.
Миссис Кларкхэм презрительно фыркнула.
— Наверное, существует очень много кроватей, в которых спал этот достойный король, — весело перебила Белль. И рассудительно добавила: — Жаль, конечно, что его дух здесь не появляется, но ведь бедняге не пришлось столько путешествовать по свету, сколько Карлу Второму. Да и вообще, не можем же мы ожидать, чтобы несчастный призрак метался из кровати в кровать, где когда-то доводилось спать королю, верно?
Стивен с трудом сдержал улыбку. Практический склад ума его невесты всегда приводил его в восхищение. Большинство женщин на ее месте при одном только упоминании о возможности появления в комнате призрака тут же потребовали бы другую комнату, а его Белль готова была даже привидение считать чем-то естественным. Наверное, появись тут призрак покойного короля, она попросту посмеялась бы над ним, и все. И он уже не в первый раз подумал, как ему повезло с женой — не каждому мужчине выпадает счастье заполучить столь мужественную женщину.
— Скажите, а у вас тут, случайно, не водятся соловьи? — вдруг с интересом спросила Белль.
— А как же! Утром нас будит воркование голубей, а по вечерам, прежде чем заснуть, мы часто наслаждаемся пением соловьев. У нас тут, знаете ли, не Лондон!
— Да, конечно. Тут гораздо лучше.
— Да, мэм, ваша правда. А теперь, если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните. Колокольчик в полном порядке — их поменяли пару недель назад. — Миссис Кларкхэм нахмурилась. — Как странно! Раньше колокольчик звонил во всякое время. Местные твердили, что это проделки привидения, а я думаю, что тут виноваты либо птицы, либо мыши. Ни я, ни мистер Кларкхэм никогда не видели здесь ничего, даже отдаленно напоминающего призрак, — со вздохом добавила она.
— Какое разочарование! — с вежливой гримаской ответила Белль. — Купить такой древний дом и без единого приличного привидения! Просто ужасно!
— Да, мэм, уж это верно. И все-таки это прелестное местечко, — прибавила миссис Кларкхэм и наконец покинула комнату.
— Держу пари, мистер Кларкхэм не слишком одобрительно относится к увлечению своей супруги призраками и привидениями, — пробормотала Белль. — Хорошо, что ты не такой ограниченный.
— Знаешь, а я его не виню. Для гостиниц призрак — сущее бедствие. Но если они тебе так нравятся, можешь завести себе хоть дюжину — когда вернемся домой.
Вспомнив о своем хитроумном плане, Стивен скороговоркой извинился и помчался вдогонку за миссис Кларкхэм. Ему пришло в голову заказать на ужин нечто особенное — нежный зеленый горошек и грибы для Белль и, если возможно, утку с яблоками. И шраб[4] на десерт. Оставалось надеяться, что в гостинице отыщется даже такая немыслимая роскошь, как бренди и апельсины, — для осуществления задуманного нужно было добиться от Белль определенной сговорчивости и в то же время не дать ей утратить контроль над своими чувствами. А лучше бренди с апельсиновым соком в данном случае и быть ничего не могло.
Белль, оставшись наконец в полном одиночестве перед исполинской кроватью и таких же исполинских размеров периной, набитой пухом и вздымавшейся, словно грозовое облако, не смогла удержаться от соблазна. Воровато оглядевшись по сторонам, она с разбегу прыгнула на постель прямо поверх бархатного покрывала и с восторгом зарылась в него лицом. Не ожидая обнаружить в обычной гостинице ничего более роскошного, чем простые льняные простыни, Белль была приятно поражена, когда под ее тяжестью покрывало мягко соскользнуло на пол, открыв взору тончайший шелк постельного белья. Она даже застонала от наслаждения, чувствуя, как он приятно холодит ей кожу.
Опомнившись от удивления, Белль хихикнула и вернула покрывало на место.
Это безнадежно, мамочка, подумала она, разглядывая украшенный позолотой потолок. Видела бы ты сейчас свою дочь! Как же низко я пала! Ночую в гостиницах, да еще прыгаю по кровати, словно ребенок, получивший новую игрушку! Впрочем, держу пари, тебе еще повезло — ведь теперь мучиться со мной предстоит уже не тебе, а Стивену!
«Стивен…» Белль тяжело вздохнула.
Объяснения, извинения — какой кошмар! Однако если уж наделал ошибок, то без них не обойтись, верно? Стивен говорит, что ему самому нисколько не стыдно за тот скандал, что я закатила на постоялом дворе, а вот мне стыдно, и еще как! В будущем постараюсь вести себя достойно.
И начну я с того, что постараюсь, чтобы наш будущий дом стая мирным и счастливым. Скорее всего он будет мало похож на тот дом, в котором я жила прежде. Но как бы там ни было, я твердо намерена добиться своего, и я это сделаю.
Почему, спросишь ты?
Потому что теперь я уже почти не сомневаюсь, что люблю его. И хочу, чтобы и он тоже научился любить меня.
Любовь… Это совсем не то, чего я ожидала. Любить Стивена — это все равно что спускаться вниз по крутому склону горы. Я должна быть очень осторожна, достаточно одного неверного шага, чтобы сорваться. И уже тогда никто не протянет мне руку помощи. И обратного пути наверх тоже не будет — я это знаю.
Итак, ты видишь, мамочка, как обстоят дела. Грубо говоря, я влипла — в любовь… в самую отчаянную авантюру в своей жизни. Все пошло кувырком — и даже с кровати я только что свалилась. Скорее всего такая уж я по натуре.
Но я стану лучше — вот увидишь. Я уверена в этом. Я даю тебе слово, что исправлюсь, — и тебе, и Стивену.
— Белль? — окликнул жену Стивен, отыскав ее где-то в самом дальнем конце громадной кровати.
Она с невинным видом выбралась из-под вороха роскошной ткани. Волосы Белль снова были в беспорядке.
Стивен с усмешкой посмотрел на нее.