Страница:
И можно ли всю эту мешанину подвести под один корень? Хоур полагает, что можно, однако, нам это мало поможет. "Важным общим моментом, объединяющим всех этих исполнителей, -- пишет он, -- было то, что все они были черные. В музыкальной индустрии соул сейчас, по-видимому, синонимичен таким понятиям, как "рассовая музыка" и "ритм-энд-блюз"".
Итак, слово "соул" заменило слово "черный", так же, как в свое время слово "черный" заменило слово "цветной". В таком случае, я рискну описать ту музыку, которую любила белая молодежь и под которую она танцевала в 60-е годы, называя ее соулом, за неимением другого слова. В те годы соул разделялся на две обширные категории. К первой относились лихие танцевальные номера типа 'Mr. Pitiful', 'Respect', 'Fa Fa Fa Fa Fa' Отиса Реддинга, 'In The Midnight Hour', 'Land Of A 1000 Dances', 'Mustang Sally', 'I`m A Midnight Mover' Вильсона Пикетта (Wilson Pickett), 'You Don`t Know Like I Know' и 'Hold On I`m Coming' Сэма и Дэйва (Sam and Dave), 'Knock On Wood' Эдди Флойда (Eddie Floyd) и 'Sweet Soul Music' Артура Конли (Arthur Conley). Это были "ravers" (от rave -- бесноваться). Ко второй категории относились "smoochers" (от smooch -- целоваться). Доказав свои терпсихорианские способности партнерше, мы шли на чувственное сближение под 'My Girl' Отиса Реддинга, 'When A Man Loves A Woman' Перси Следжа (Percy Sledge) или 'Down In The Valley' Соломона Берка (Solomon Burke).
Все это для нас был соул. Мы слушали и чувствовали его. Но все эти песни связывало и нечто более осязаемое: все они были записаны на фирмах Atlantic и Stax.
Грубо говоря, Стэкс был для Мемфиса тем же, чем для Детройта Мотаун. Название образовано из начальных букв фамилий его основателей: Jim Stewart и Estelle Axton, брата и сестры. У Стэкса был свой фирменный ансамбль Booker T and the MGs (MG -- сокращенное от "Мемфисская группа"), состоявший из блестящих музыкантов: Букер Т.Джонс играл на клавишных и множестве других инструментов, Дональд "Дак" Данн на басе, Эл Джэксон на ударных, Стив Кроппер был уникальным гитаристом. Вместе они заложили основу так называемого "Стэкс-звука", или "Мемфисского звука". Они играли практически на каждом хите, выходившем из студии в 60-е годы.
Стэкс стал центром соула и процветал в течение всего десятилетия. Он пережил даже смерть своей крупнейшей звезды Отиса Реддинга в авиакатастрофе 10 декабря 1967 года, обеспечившей ему бессмертие и ряд посмертных хитов, крупнейшим из которых был 'Dock Of The Bay'. Однако, к концу десятилетия танцевальный соул утратил свой динамизм, а чувствительный соул превратился в патоку. Титаны соула Реддинг и Пикетт занялись переработкой битловских хитов. В 70-е годы, несмотря на колоссальный хит Айзека Хэйса (Isaak Hayes) 'Shaft', Стэкс переживал глубокий кризис. В 1976 году он прекратил существование.
Ежели выбирать короля и королеву соул, то в 60-е ими были, бесспорно, Джеймс Браун и Арета Фрэнклин.
James Brown был необыкновенным человеком. В конце 50-х и в 60-е годы он был, несомненно, самым популярным черным певцом. Если бы белый человек увидел его выступление, скажем, в 1963 году, он мог бы поддаться искушению назвать его черным Миком Джаггером за его яркий, экстровертный сценический акт. На самом деле, ближе к истине как раз обратное, ибо это Джаггер по своему буйству и "хореографии" являлся белым Джеймсом Брауном. Браун довел зрелищность рока до невиданных ранее высот. Подчеркнутая театральность роднила его с Литтл Ричардом, с той разницей, что каждое движение -- его самого или его ансамбля, -- каждый шаг, каждая реплика, каждый выдох слуги, кидавшегося из-за кулис к своему господину, чтобы накрыть плащом его распаренное тело, -- все было тщательно рассчитано до секунды и отрепетировано. Малейшее отклонение от рутины, малейшее запоздание, каждая фальшивая нота наказывались штрафом.
Длительное время великолепное шоу Брауна было неизвестно белому зрителю. Положение круто изменилось, когда Мотаун и Стэкс вышли на белый рынок. Но все равно этот надутый, наглый, самоуверенный хвастун, этот Muhammad Ali от музыки не мог долго оставаться в тени, так или иначе он бы все равно прорвался к широкой аудитории.
Строго говоря, Браун делал танцевальный, темповый ритм-энд-блюз, но одновременно это был и соул, да еще какой! Ему присвоили титул Soul Brother No.1. В национальный хит-парад он впервые попал в 1963 году (песня 'Prisoner Of Love'), а через два года выпустил еще более внушительный хит 'Papa`s Got A Brand New Bag' с невразумительными -- по крайней мере, для белых ушей -словами (впрочем, слова не имели значения -- вспомните 'Tutti Frutti', мощный звук и манера исполнения решали дело). Далее он создал не менее удивительные диски 'I Got You (I Feel Good)' и 'It`s A Man`s, Man`s, Man`s World', продолжая обессиливать и лишать своих зрителей дара речи. Он всегда был кем-то вроде проповедника, евангелиста рок-музыки. В конце 60-х, когда борьба негров достигла апогея, он выступил с гимном 'Say It Loud (I`m Black And I`m Proud)' -- "Скажи Это Громко (Я Черный И Я Горжусь Этим)", но то был лишь кратковременный флирт, и вскоре он вернулся к своим обычным темам: 'Get Up I Feel Like Being A Sex Machine' -- "Я Чувствую Себя Так, Словно Я Секс-Машина" и т.п. Он продолжал возить свое уникальное шоу по всей Америке, оправдывая прозвище "Самый большой трудяга шоу-бизнеса".
Aretha Franklin однажды выступила с собственным опеределением соула: "Если песня рассказывает о чем-нибудь, что я пережила или могла пережить, значит это хорошая песня. Но если она мне чужда, то тут я ничего не могу поделать. Вот что такое для меня соул". Эта личная философия хорошо работает как раз в ее случае, потому что ей лучше всего удавались песни, в которых она разрабатывала свои эмоции -- послушайте, например, 'Respect' ("Отношение").
Корни Ареты в госпеле (евангельском пении). Она родилась в семье знаменитого проповедника C.L.Franklin'a, дела которого шли настолько успешно, что его можно было назвать "проповедником-суперзвездой". Арета выросла в атмосфере достатка, если не сказать роскоши. Детство и отрочество были безоблачными, но потом и ее не минули удары судьбы. Неудачи в личной жизни сделали свое дело, ее покинуло былое радостное мироощущение, и она потянулась к госпельному пению Рэя Чарльза.
Может показаться, что я в своем повествовании пренебрегаю такой личностью, как Ray Charles, но это лишь оттого, что талант этого человека настолько многогранен, а его многолетняя карьера развивалась в таких разнообразных направлениях, что его сложно категоризовать. Он был, без сомнения, очень живой и влиятельной силой в черной музыке. Госпел, блюз, джаз, ритм-энд-блюз, кантри -- нет, наверное, такого стиля, к которому он не приложил бы свой могучий талант. Он приобрел общенациональную и мировую известность в 1959 году своим великим диском 'What`d I Say?' ("Что Я Сказал?"), ставшей классикой ритм-энд-блюза. Вышедшая два года спустя 'Hit The Road' ("Жми По Дороге") была хорошей песней, однако ей уже не хватало сырой энергии его первого хита. Затем он попытался синтезировать кантри и черную музыку и добился успеха -- во всяком случае, коммерческого ('I Can`t Stop Loving You' -- "Я Не Могу Перестать Любить Тебя"). Но это уже означало отход от обоих корней в сторону кабаре. Тем не менее, Чарльз оказал огромное влияние на многих молодых исполнителей. Среди них была и Арета Фрэнклин.
Она начинала петь в коммерческом стиле, соединяя госпельный пыл с вполне светскими темами. В 1960 году она подписала контракт с Columbia и угробила несколько лет, покуда там пытались подобрать ей "свой стиль", не понимая, что ничего подбирать не надо. Ее заставляли петь чуждые ей песни, и ничего хорошего из этого, естественно, не вышло.
Все изменилось в '66, когда она перешла в Atlantic и попала в руки к талантливому продюсеру Джерри Векслеру. Векслер позволил ей петь так, как она чувствовала. В итоге появилась песня 'I Never Loved A Man (The Way I Love You)' -- "Я Никогда Не Любила Мужчину (Так, Как Люблю Тебя)", исполненная с таким вдохновением, что не было сомнения -- родилась великая певица. Это подтвердила целая серия последовавших хитов: 'Respect', 'Baby I Love You', 'Natural Woman' и '(Sweet Sweet Baby) Since You`ve Been Gone'. Арета стала бесспорной королевой соула. К 70-м годам начался спад, хотя хиты продолжали выходить и никто не пытался оспорить уникальность Ареты как соул-певицы. Просто многие испытывали ностальгию, вспоминая возбуждение от ее первых песен вроде 'Natural Woman'.
Мотаун и Стэкс, Браун и Фрэнклин, Supremes и Four Tops совершили очень важное дело: они добились признания среди белых артистов и влили свою черную музыку в основной поток попа. Теперь они фигурировали в хит-парадах наравне с белыми исполнителями. Черная музыка, наряду с растущим самосознанием негров, их радикализацией, начала занимать подобающее ей место.
В Англии, которая в середине 60-х по-прежнему господствовала на поп-рынках, черная музыка приобретала беспрецедентную популярность, однако, что интересно, для большинства английских ансамблей второй волны источником вдохновения была не отлакированная до блеска новейшая продукция Детройта и Мемфиса, а старый ритм-энд-блюз.
Музыканты второй волны ориентировались скорее на Роллинг Стоунз, нежели на Битлз, и, как правило, дислоцировались в Лондоне, а не в Ливерпуле или Манчестере. Их боссом был Алексис Корнер. Этот человек был едва ли не единственным пропагандистом ритм-энд-блюза в Англии. Он бросил вызов пуристам блюза, включив в свои ансамбли электрогитары, он боготворил Мадди Уотерса и пропагандировал его музыку. Самое главное: он создал группу Blues Incorporated, через которую прошли, играя с ней постоянно или на джэм-сейшенах, многие музыканты, внесшие в будущем весомый вклад в рок-музыку второй половины 60-х годов.
Среди тех, кто играл с Корнером, были Charlie Watts, Dick Heckstall-Smith, Graham Bond, Jack Bruce, Ginger Baker, Long John Baldry, Paul Jones, Lee Jackson.
Georgie Fame и его группа Blue Flames (Голубое Пламя) тоже начинали с ритм-энд-блюза, точнее с некоего сплава R&B с джазом. Джорджи (настоящее имя -- Clive Powell) играл перед маленькой, но восторженной аудиторией в Лондонском клубе "Фламинго". Он был прекрасным органистом (в те годы, когда клавиши еще не проникли в стандартный поп) и неплохим вокалистом: в его голосе улавливались джазовые каденции. Фэйма долго не признавали, но в 1964 джазовый номер 'Yeh Yeh' с сильным влиянием его кумиров Ламберта, Джона Хендрика и Росса, попал в хит-парад, и с этого момента началась успешная карьера, к сожалению, все дальше и дальше уводившая его в сторону от первоначального пути.
То же самое происходило и со многими другими подобными ансамблями. Manfred Mann и его группа, например, тоже имели двойные корни: в джазе (сам Манн в своей родной Южной Африке был джазовым пианистом) и ритм-энд-блюзе. Они выступали в маленьких бит-клубах, играя ритм-энд-блюзовые стандарты вроде 'Smoke Stack Lightning' перед восторженной, но "избранной" публикой. Два их сингла потерпели крах, однако третий -- '5-4-3-2-1' -- в '64 дошагал до #5 и даже стал позывными очень популярного ТВ-шоу "Ready Steady Go". Этот номер еще сохранял блюзовые интонации, но вскоре группа обратилась к чистому попу и растеряла всякие связи с блюзом. Ведущим певцом у них был Пол Джонс (Понд, человек Корнера) -- его симпатичная внешность весьма подходила для стандартного попа и способствовала успеху таких пустышек, как 'Doo Wah Diddy Diddy', 'Sha La La' и 'Pretty Flamingo', которые были ближе к Брилл Билдингу, чем к британскому биту середины 60-х.
Аналогичная история случилась и с Yardbirds. Они начинали как блюзовый ансамбль и могли похвастать таким прекрасным гитаристом, как Эрик Клэптон, но первые два сингла, сработанные в ритм-энд-блюзовой манере, провалились, и тогда они перешли к более коммерческому материалу. Их третья пластинка 'For Your Love', была хорошей песней, необычной для 1965 года (ее написал Graham Gouldman, сочинивший также много хитов для Hollies и Herman`s Hermits, а в 70-х годах игравший в составе очень модной группы 10сс), но 'For Your Love' не была блюзом, и Эрик Клэптон отправился искать более подходящую компанию.
Потеря Клэптона была чувствительным ударом для Yardbirds. Они обратились к знаменитому студийному гитаристу Джимми Пейджу, но тот отказался и предложил вместо себя Джеффа Бека. Бек оказался хорошим, временами блестящим гитаристом. В новом составе Yardbirds выпустили самые необычные для тех лет, экспериментальные синглы -- 'Heart Full Of Soul', 'Evil Hearted You/Still I`m Sad', 'Shape Of Things' и 'Over Under Sideways Down'. В '66 группу покинул басист Poul Samwell-Smith, и Пейджа уговорили войти в состав на роль лид-гитариста вместе с Беком, но у Бека случился нервный срыв, он ушел, и Пейдж один потянул лямку лидера.
История Yardbirds отражает важную тенденцию, развившуюся в середине 60-х годов -- подъем значения гитариста до статуса героя. Теперь фанатичные поклонники имелись не только у групп, но и у отдельных лид-гитаристов, причем это были уже не девочки-подростки, выбиравшие себе кумира по внешним данным, а юноши, следившие за игрой своего кумира и подмечавшие малейшие перемены в его техническом оснащении.
Шло бурное развитие аппаратуры -- вырос спрос на новые гитарные эффекты, большую мощность и чистоту звука. Лучшие гитаристы всегда были на шаг впереди, а вскоре лид-гитарист, игра которого раньше растворялась в ансамблевом звучании, стал выдвигаться на первый план и играть сольные вставки в середине композиций, причем эти вставки становились все длиннее, превращаясь в самостоятельные партии.
Три лид-гитариста, игравшие в Yardbirds, составили первое поколение героев-гитаристов. Покинув группу, каждый достиг еще более широкого признания: Eric Clapton вошел в состав первой супергруппы мира Cream; Jimmy Page стал членом одной из ведущих групп 70-х годов Led Zeppelin; a Jeff Beck, несмотря на целый ряд личных и профессиональных кризисов, тоже сохранил в последующие годы репутацию первоклассного гитариста, играя в разных составах; неспособность ладить с другими людьми даже увеличивала его загадочное обаяние.
Оставив Yardbirds, Клэптон пришел в другой оазис электрического блюза -- Bluesbreakers, коим руководил John Mayall. Мэйолл, как и Корнер, воспитал целую плеяду талантливых музыкантов. Его преданность любимой музыке притягивала к нему лучших инструменталистов, которые, поиграв у его немного -- скажем, год, -- переходили в уже именитые ансамбли или создавали свои. Среди известных питомцев Мейолла -- John McVie, Peter Green и Mick Fleetwood, организовавшие Fleetwood Mac, Clapton и Jack Bruce, создавшие Cream; ударники Aynsley Dunbar и Keef Hartley, впоследствии сформировавшие составы, названные их именами; Hughie Flint, объединившийся в будущем с Tom'ом McGuinness'ом, ex-Manfred Mann; и Mick Taylor, заменивший Брайана Джонса в Роллинг Стоунз.
Как мы видели, пропагандистами ритм-энд-блюза были, главным образом, люди, живущие в Лондоне и его окрестностях. Но одна группа нарушила это и многие другие правила. Во-первых, они происходили из Ньюкасла, города шумных, горластых, вечно пьяных углекопов. Во-вторых, их первый хит (и всего лишь второй диск) отличался необыкновенной продолжительностью: в ту пору, когда стандартный сингл звучал не более 2( минуты, их опус длился целых 4. В-третьих, этот хит шел вразрез с существовавшим направлением. Многие из нас знали эту народную песню, мы часто пели ее, всегда на разные слова, в пивных барах и клубах, но этот ансамбль ввел потрясающий, жалобно воющий орган, а певец просто разрывался от натуги, когда орал своим хриплым голосом 'The House Of The Rising Sun' -- "Храм Восходящего Солнца". Этот великолепный сингл заслуженно стал #1 как в Англии, так и в Штатах. Animals с шумом ворвались в 60-е.
Конечно, они больше никогда не выдали ничего подобного. Это было просто невозможно. Но все их последующие вещи, становясь все более и более попсовыми, все же сохраняли следы той необыкновенной "гневливости", которую передавал их певец Эрик Бердон (Eric Burdon). Он никак не влезал в рамки обычной поп-звезды. Например, ему так и не удалось освоить искусство открывания рта под фонограмму: когда он выступал в программах типа "Top of the Pops", где требовалось открывать рот синхронно с записью своего хита, он всегда открывал его невпопад! Беда в том, что Бердон был черным человеком в белой коже; он пел так, как чувствовал, а чувствовал он каждый раз по-разному, и пел тоже иначе!
Хиты шли регулярно -- 'I`m Crying', 'Don`t Let Me Be Misunderstood', 'We`ve Gotta Get Out Of This Place', 'It`s My Life' etc. -- однако, группу уже сотрясали внутренние конфликты. Алан Прайс (Alan Price) -- тот самый, кто аранжировал их первый хит и так здорово играл на органе, -- ушел, чтоб сколотить собственный бэнд, записал потрясающую версию 'I Put A Spell On You' и начал новую -- долгую и неровную карьеру. Бердон прошел через разнообразные перевоплощения с разными составами Animals, включая психоделическую фазу, а мясистый басист Чак Чандлер переключился на менеджерскую деятельность, открыл Джими Хэндрикса (а позже -- Slade) и, таким образом, явил миру гениального гитариста.
Параллельно с ростом статуса гитариста-виртуоза росло значение рок-сочинителя. Среди прочих новаторских нововведений Битлз было и то, что члены группы начали сами писать для себя. Это покончило со старой практикой, когда продюсер держал исполнителя за горло, навязывая то, что он, продюсер, считал потенциальным хитом, а не то, что подходило исполнителю. Теперь стали появляться талантливые молодые сочинители. Они писали хиты для своих групп, причем темы песен все чаще выходили за рамки стандартных требований к поп-песне, гласивших "дай товар, который можно продать, а что он содержит -неважно". В поисках тем и сюжетов некоторые молодые сочинители обратились к собственному жизненному опыту и жизни своих современников. Короче говоря, они делали в Лондоне то, что Брайан Вилсон делал в Калифорнии. Самые интересные сочинители были в двух группах: Who (Пит Тауншенд) и Kinks (Рэй Дэвис).
"The kids are alright" -- "С ребятами все в порядке", -- сообщал Пит Тауншенд (Pete Townshend) в сингле the Who, вышедшем в 1966 году. "Ребята", о которых он говорил, -- это экзотические, избалованные, самолюбивые создания, известные под кличкой "моды". Моды изысканно одевались, носили короткие, аккуратные прически -- не по моде, -- многие были асексуальны (мальчики подкрашивали глаза), ездили на мотороллерах, а не мотоциклах, как их заклятые враги рокеры, глотали стимулирующие пилюли, чтобы выдержать ночные бдения, и были безоговорочно преданы the Who и, в меньшей степени, Small Faces.
Их рупором был Пит Тауншенд. Если хотите, он был их поэтом. В своей осмысленной речи он подчеркивал тот факт, что их роль бессмысленна в 'I Can`t Explain' ("Не Могу Объяснить") и позже в великом гимне модов 'My Generation' ("Мое Поколение"), герой которого восстает против власти взрослых, ворча: "Хоть бы все вы сгинули!" Тауншенд делал именно то, о чем заявлял в этом гимне: "Я просто говорю о моем поколении". А это поколение, как и сам он, "родилось с пластмассовой ложкой во рту" (песня 'Substitute').
Внутренняя напряженность, существовавшая между членами группы -- Питом Тауншендом, необычайно возбуждающим вокалистом Роджером Долтри (Roger Daltrey), стоическим басистом Джоном Энтуистлом (John Entwistle) и феноменально яростным ударником Китсом Муном (Keith Moon), -- делала их выступления удивительно захватывающим зрелищем, в котором всегда присутствовал элемент непредсказуемости. Когда, доведя себя (и публику) до экстаза, они начинали крушить свои гитары об что попало, то казалось, что сейчас они начнуть крушить и друг друга. Конечно, все это было хорошо отрепетированным спектаклем (хитрые менеджеры Ху убедили масс-медиа, что Ху -- это поп-арт), но ощущалась в этом и настоящая агония злости -- особенно со стороны Тауншенда, который, казалось, был одержим внутренними дьяволами.
С годами влияние и слава Ху, как и Стоунз, росли (в конце 70-х разгорались жаркие споры, какая из этих групп заслуживает титул лучшей рок-н-ролльной группы мира!). От разных песен, представлявших собой аккуратные миниатюры, Тауншенд пришел к широкому полотну 'TOMMY' -- первой и единственной настоящей рок-оперы. Он расширил границы рока, остался верен ему до конца и перенес его в новое измерение.
Рэй Дэвис (Ray Davies) шел сходным путем. Хотя ему и не удалось осуществить все свои амбициозные проекты, он все же совершил достаточно много. После двух неудачных синглов, Kinks сделали 'You Really Got Me' ("Ты Действительно Получила Меня"), ставшую #1 в Англии и #10 в Штатах. Песня эта была проста до идиотизма. Исполняя ее, Рэй Дэвис кривил рот, словно ему было противно петь такую гадость, словно его самого раздражали глупое название группы ("Kinks" -- Изгибы) и совершенно дурацкая розовая охотничья куртка, которую его заставили напялить.
Затем они выпустили абсолютно ту же самую песню, только под другим названием ('All Day And All Of The Night' -- "Весь День И Вся Ночь"), а следом 'Tired Of Waiting For You' ("Устал Ждать Тебя") -- тоже вроде первых двух, причем Дэвис пел ее еще более усталым голосом. Что не помешало ей стать #1 -- два #1 из трех синглов -- это очень неплохо. За ней шли две слабые пластинки, после чего появилась странная песня 'See My Friend', в которой чувствовался гомосексуальный подтекст. Нет, вряд ли, только не в '65! Потом последовала еще одна странная вещица -- 'A Well Respected Man' ("Очень Уважаемый Человек"), замеченная в Штатах, но не в Англии. То была песня о лицемерии аристократов, скрывающих за фасадом респектабельности низменные и темные страсти. Это уже было нечто новое -- подобных тем поп еще не разрабатывал. Талант Дэвиса как сочинителя выявлялся все четче. Следующим синглом стала любопытная поп-сатира на безудержный нарциссизм модов, Карнеги Стрит и британский бум мод -- 'Dedicated Follower Of Fashion' ("Верный Последователь Моды"). За сим последовала вереница "поперетт" (ужасное слово, то очень точное); в каждой из них исследовался фрагмент общественной жизни -- 'Sunny Afternoon' ("Солнечный День") рассказывала о вырождении аристократии; 'Dead End Street' ("Тупик") переносила нас в диаметрально противоположный классовый спектр; 'Waterloo Sunset' ("Закат На Мосту Ватерлоо") была изящной маленькой историей любви детей из рабочего класса, развертывавшейся на фоне большого города; 'Autumn Almanac' ("Осенний Альманах") была насыщена глубокой ностальгией. Потом были и другие хиты, но этот цикл песен был уникальным и оттого, вероятно, творчески "истощающим". Дэвис взялся за крупномасштабные работы, пионером которых был Тауншенд ('TOMMY'), и выпустил ряд концептуальных альбомов вроде 'VILLAGE GREEN PRESERVATION SOCIETY' ("Общество охраны зеленых деревьев"), но всем им чего-то не хватало для успеха.
Работы таких музыкантов, как Дэвис и Тауншенд, обогатили 60-е годы. Тогда же мужало мастерство Джаггера и Ричарда, продолжали блистать Леннон и Маккартни. Но в роке уже вызревали новые силы. На подходе было новое течение, и зародилось оно не в Англии, а за 6000 миль к западу от нее, в Калифорнии.
ЭРА РОКА: 1967 -- 1970
Музыка изменилась фундаментально. К 1966 году это был уже не просто поп: лучшее в нем стало роком. Рок мощнее, корни его крепче, само это слово подчеркивает идею устойчивости, постоянства, историчности (одно из значений слова "rock" -- камень, скала). Поп, как игристое вино, с шипением вырвался наружу и быстро утих. Рок остался.
Вернее -- настала новая эра рока. Изменилась не только музыка, но и отношение к ней людей.
Угадайте, к примеру, о чем пишет этот человек? И где это он пишет? -"Мрачно-торжественная, необычная по своей выразительности музыка... Интригующая гармония, цепи пандиотонических групп..." Он имеет в виду скромную песню 'This Boy' Леннона и Маккартни (запись с оборотной стороны 'I Want To Hold Your Hand') и пишет это не где-нибудь, а в лондонской Times!
Что это? Неужели это о рок-н-ролле? О "шуби-дуби-ва-ва-ду" и "дуби-дам-дуби-ду-дам-дау" и "She Loves You-yeah-yeah-yeah" и "тутти-фрутти-о-рутти"?
Да, о том самом рок-н-ролле. Но теперь Леннона и Маккартни сравнивают с Бетховеном, и тот же человек из Таймс пишет дальше: "Интерес к гармонии характерен и для более бодрых их песен. Создается впечатление, что они думают одновременно и о гармонии, и о мелодии -- настолько органично вплетены в их мелодии 7-е и 9-е ступени мажорно-тонического лада... настолько естественна эолийская каденция в финале 'Not A Second Time' (последовательность аккордов, которой завершалась "Песнь Земли" Малера)".
Боже мой! Неужели это о четырех веселых парнях-рокерах, чьи амбиции не простирались дальше того, чтобы "стать вроде как знаменитыми"? Да, это о них. И это из-за них. Как написал тот человек из Таймс в конце своей статьи, "они внесли явную освежающую струю в жанр музыки, который вообще грозил перестать быть музыкой".
Черт возьми! Это надо обмозговать. Оказывается, за какие-то несколько лет наша музыка стала... э-э... осмысленной, ценной, достойной изучения. И причиной этому, конечно же, Битлз. И Брайан Вилсон, который в '66 тоже начал умничать.
В '65-66 годах Beach Boys и Beatles признали друг в друге друзей-соперников, подстегивающих друг друга на все более великие свершения. В самом конце '65 Битлз двинули вперед и сочинительство, и технику записи, выпустив необычный по тем временам альбом 'RUBBER SOUL' (одно каламбурное заглавие заставляло удивленно вскинуть брови: "резиновая душа" -- soul, или "резиновая подметка" -- sole?). Наряду с очаровательно-романтичными песнями типа 'Michelle' и 'In My Life', там можно было наткнуться на такой крутой отход от обычной тематики поп-песни, как 'Norwegian Wood' ("Норвежское Дерево"). О чем в ней идет речь? О парн и девушке -- парень пытается охмурить девушку. Что же тут нового? А то, что там ничего не говорится прямо, одни намеки, дразнящие воображение. Девушка одинокая, свободная, и очень, очень "стильная". Ее квартира модерная и холодная. Парень растерян. Это сексуальный агрессор, потерявший инициативу. Они пьют и беседуют далеко за полночь. Он уверен, что дело кончится постелью. Она дает понять, что именно так и завершится сей вечер. И вдруг говорит: "Пора ложиться". Но что это? "Она сказала, что утром ей рано вставать на работу". Его разочарованная мина была, очевидно, очень выразительна, потому что "она рассмеялась". Может, она была из тех мучительниц, которым доставляет удовольствие сначала увлечь парня, а затем разрушить его мечты? Он "уполз спать в ванную". А когда проснулся утром, ее уже не было. Она ушла, и ее уютная, чистенькая квартирка в скандинавском стиле ("Норвежское дерево -- не правда ли, как хорошо?") опустела. Что же он делает дальше? А он разводит огонь в камине и... "норвежское дерево -- не правда ли, как хорошо" оно горит?
Итак, слово "соул" заменило слово "черный", так же, как в свое время слово "черный" заменило слово "цветной". В таком случае, я рискну описать ту музыку, которую любила белая молодежь и под которую она танцевала в 60-е годы, называя ее соулом, за неимением другого слова. В те годы соул разделялся на две обширные категории. К первой относились лихие танцевальные номера типа 'Mr. Pitiful', 'Respect', 'Fa Fa Fa Fa Fa' Отиса Реддинга, 'In The Midnight Hour', 'Land Of A 1000 Dances', 'Mustang Sally', 'I`m A Midnight Mover' Вильсона Пикетта (Wilson Pickett), 'You Don`t Know Like I Know' и 'Hold On I`m Coming' Сэма и Дэйва (Sam and Dave), 'Knock On Wood' Эдди Флойда (Eddie Floyd) и 'Sweet Soul Music' Артура Конли (Arthur Conley). Это были "ravers" (от rave -- бесноваться). Ко второй категории относились "smoochers" (от smooch -- целоваться). Доказав свои терпсихорианские способности партнерше, мы шли на чувственное сближение под 'My Girl' Отиса Реддинга, 'When A Man Loves A Woman' Перси Следжа (Percy Sledge) или 'Down In The Valley' Соломона Берка (Solomon Burke).
Все это для нас был соул. Мы слушали и чувствовали его. Но все эти песни связывало и нечто более осязаемое: все они были записаны на фирмах Atlantic и Stax.
Грубо говоря, Стэкс был для Мемфиса тем же, чем для Детройта Мотаун. Название образовано из начальных букв фамилий его основателей: Jim Stewart и Estelle Axton, брата и сестры. У Стэкса был свой фирменный ансамбль Booker T and the MGs (MG -- сокращенное от "Мемфисская группа"), состоявший из блестящих музыкантов: Букер Т.Джонс играл на клавишных и множестве других инструментов, Дональд "Дак" Данн на басе, Эл Джэксон на ударных, Стив Кроппер был уникальным гитаристом. Вместе они заложили основу так называемого "Стэкс-звука", или "Мемфисского звука". Они играли практически на каждом хите, выходившем из студии в 60-е годы.
Стэкс стал центром соула и процветал в течение всего десятилетия. Он пережил даже смерть своей крупнейшей звезды Отиса Реддинга в авиакатастрофе 10 декабря 1967 года, обеспечившей ему бессмертие и ряд посмертных хитов, крупнейшим из которых был 'Dock Of The Bay'. Однако, к концу десятилетия танцевальный соул утратил свой динамизм, а чувствительный соул превратился в патоку. Титаны соула Реддинг и Пикетт занялись переработкой битловских хитов. В 70-е годы, несмотря на колоссальный хит Айзека Хэйса (Isaak Hayes) 'Shaft', Стэкс переживал глубокий кризис. В 1976 году он прекратил существование.
Ежели выбирать короля и королеву соул, то в 60-е ими были, бесспорно, Джеймс Браун и Арета Фрэнклин.
James Brown был необыкновенным человеком. В конце 50-х и в 60-е годы он был, несомненно, самым популярным черным певцом. Если бы белый человек увидел его выступление, скажем, в 1963 году, он мог бы поддаться искушению назвать его черным Миком Джаггером за его яркий, экстровертный сценический акт. На самом деле, ближе к истине как раз обратное, ибо это Джаггер по своему буйству и "хореографии" являлся белым Джеймсом Брауном. Браун довел зрелищность рока до невиданных ранее высот. Подчеркнутая театральность роднила его с Литтл Ричардом, с той разницей, что каждое движение -- его самого или его ансамбля, -- каждый шаг, каждая реплика, каждый выдох слуги, кидавшегося из-за кулис к своему господину, чтобы накрыть плащом его распаренное тело, -- все было тщательно рассчитано до секунды и отрепетировано. Малейшее отклонение от рутины, малейшее запоздание, каждая фальшивая нота наказывались штрафом.
Длительное время великолепное шоу Брауна было неизвестно белому зрителю. Положение круто изменилось, когда Мотаун и Стэкс вышли на белый рынок. Но все равно этот надутый, наглый, самоуверенный хвастун, этот Muhammad Ali от музыки не мог долго оставаться в тени, так или иначе он бы все равно прорвался к широкой аудитории.
Строго говоря, Браун делал танцевальный, темповый ритм-энд-блюз, но одновременно это был и соул, да еще какой! Ему присвоили титул Soul Brother No.1. В национальный хит-парад он впервые попал в 1963 году (песня 'Prisoner Of Love'), а через два года выпустил еще более внушительный хит 'Papa`s Got A Brand New Bag' с невразумительными -- по крайней мере, для белых ушей -словами (впрочем, слова не имели значения -- вспомните 'Tutti Frutti', мощный звук и манера исполнения решали дело). Далее он создал не менее удивительные диски 'I Got You (I Feel Good)' и 'It`s A Man`s, Man`s, Man`s World', продолжая обессиливать и лишать своих зрителей дара речи. Он всегда был кем-то вроде проповедника, евангелиста рок-музыки. В конце 60-х, когда борьба негров достигла апогея, он выступил с гимном 'Say It Loud (I`m Black And I`m Proud)' -- "Скажи Это Громко (Я Черный И Я Горжусь Этим)", но то был лишь кратковременный флирт, и вскоре он вернулся к своим обычным темам: 'Get Up I Feel Like Being A Sex Machine' -- "Я Чувствую Себя Так, Словно Я Секс-Машина" и т.п. Он продолжал возить свое уникальное шоу по всей Америке, оправдывая прозвище "Самый большой трудяга шоу-бизнеса".
Aretha Franklin однажды выступила с собственным опеределением соула: "Если песня рассказывает о чем-нибудь, что я пережила или могла пережить, значит это хорошая песня. Но если она мне чужда, то тут я ничего не могу поделать. Вот что такое для меня соул". Эта личная философия хорошо работает как раз в ее случае, потому что ей лучше всего удавались песни, в которых она разрабатывала свои эмоции -- послушайте, например, 'Respect' ("Отношение").
Корни Ареты в госпеле (евангельском пении). Она родилась в семье знаменитого проповедника C.L.Franklin'a, дела которого шли настолько успешно, что его можно было назвать "проповедником-суперзвездой". Арета выросла в атмосфере достатка, если не сказать роскоши. Детство и отрочество были безоблачными, но потом и ее не минули удары судьбы. Неудачи в личной жизни сделали свое дело, ее покинуло былое радостное мироощущение, и она потянулась к госпельному пению Рэя Чарльза.
Может показаться, что я в своем повествовании пренебрегаю такой личностью, как Ray Charles, но это лишь оттого, что талант этого человека настолько многогранен, а его многолетняя карьера развивалась в таких разнообразных направлениях, что его сложно категоризовать. Он был, без сомнения, очень живой и влиятельной силой в черной музыке. Госпел, блюз, джаз, ритм-энд-блюз, кантри -- нет, наверное, такого стиля, к которому он не приложил бы свой могучий талант. Он приобрел общенациональную и мировую известность в 1959 году своим великим диском 'What`d I Say?' ("Что Я Сказал?"), ставшей классикой ритм-энд-блюза. Вышедшая два года спустя 'Hit The Road' ("Жми По Дороге") была хорошей песней, однако ей уже не хватало сырой энергии его первого хита. Затем он попытался синтезировать кантри и черную музыку и добился успеха -- во всяком случае, коммерческого ('I Can`t Stop Loving You' -- "Я Не Могу Перестать Любить Тебя"). Но это уже означало отход от обоих корней в сторону кабаре. Тем не менее, Чарльз оказал огромное влияние на многих молодых исполнителей. Среди них была и Арета Фрэнклин.
Она начинала петь в коммерческом стиле, соединяя госпельный пыл с вполне светскими темами. В 1960 году она подписала контракт с Columbia и угробила несколько лет, покуда там пытались подобрать ей "свой стиль", не понимая, что ничего подбирать не надо. Ее заставляли петь чуждые ей песни, и ничего хорошего из этого, естественно, не вышло.
Все изменилось в '66, когда она перешла в Atlantic и попала в руки к талантливому продюсеру Джерри Векслеру. Векслер позволил ей петь так, как она чувствовала. В итоге появилась песня 'I Never Loved A Man (The Way I Love You)' -- "Я Никогда Не Любила Мужчину (Так, Как Люблю Тебя)", исполненная с таким вдохновением, что не было сомнения -- родилась великая певица. Это подтвердила целая серия последовавших хитов: 'Respect', 'Baby I Love You', 'Natural Woman' и '(Sweet Sweet Baby) Since You`ve Been Gone'. Арета стала бесспорной королевой соула. К 70-м годам начался спад, хотя хиты продолжали выходить и никто не пытался оспорить уникальность Ареты как соул-певицы. Просто многие испытывали ностальгию, вспоминая возбуждение от ее первых песен вроде 'Natural Woman'.
Мотаун и Стэкс, Браун и Фрэнклин, Supremes и Four Tops совершили очень важное дело: они добились признания среди белых артистов и влили свою черную музыку в основной поток попа. Теперь они фигурировали в хит-парадах наравне с белыми исполнителями. Черная музыка, наряду с растущим самосознанием негров, их радикализацией, начала занимать подобающее ей место.
В Англии, которая в середине 60-х по-прежнему господствовала на поп-рынках, черная музыка приобретала беспрецедентную популярность, однако, что интересно, для большинства английских ансамблей второй волны источником вдохновения была не отлакированная до блеска новейшая продукция Детройта и Мемфиса, а старый ритм-энд-блюз.
Музыканты второй волны ориентировались скорее на Роллинг Стоунз, нежели на Битлз, и, как правило, дислоцировались в Лондоне, а не в Ливерпуле или Манчестере. Их боссом был Алексис Корнер. Этот человек был едва ли не единственным пропагандистом ритм-энд-блюза в Англии. Он бросил вызов пуристам блюза, включив в свои ансамбли электрогитары, он боготворил Мадди Уотерса и пропагандировал его музыку. Самое главное: он создал группу Blues Incorporated, через которую прошли, играя с ней постоянно или на джэм-сейшенах, многие музыканты, внесшие в будущем весомый вклад в рок-музыку второй половины 60-х годов.
Среди тех, кто играл с Корнером, были Charlie Watts, Dick Heckstall-Smith, Graham Bond, Jack Bruce, Ginger Baker, Long John Baldry, Paul Jones, Lee Jackson.
Georgie Fame и его группа Blue Flames (Голубое Пламя) тоже начинали с ритм-энд-блюза, точнее с некоего сплава R&B с джазом. Джорджи (настоящее имя -- Clive Powell) играл перед маленькой, но восторженной аудиторией в Лондонском клубе "Фламинго". Он был прекрасным органистом (в те годы, когда клавиши еще не проникли в стандартный поп) и неплохим вокалистом: в его голосе улавливались джазовые каденции. Фэйма долго не признавали, но в 1964 джазовый номер 'Yeh Yeh' с сильным влиянием его кумиров Ламберта, Джона Хендрика и Росса, попал в хит-парад, и с этого момента началась успешная карьера, к сожалению, все дальше и дальше уводившая его в сторону от первоначального пути.
То же самое происходило и со многими другими подобными ансамблями. Manfred Mann и его группа, например, тоже имели двойные корни: в джазе (сам Манн в своей родной Южной Африке был джазовым пианистом) и ритм-энд-блюзе. Они выступали в маленьких бит-клубах, играя ритм-энд-блюзовые стандарты вроде 'Smoke Stack Lightning' перед восторженной, но "избранной" публикой. Два их сингла потерпели крах, однако третий -- '5-4-3-2-1' -- в '64 дошагал до #5 и даже стал позывными очень популярного ТВ-шоу "Ready Steady Go". Этот номер еще сохранял блюзовые интонации, но вскоре группа обратилась к чистому попу и растеряла всякие связи с блюзом. Ведущим певцом у них был Пол Джонс (Понд, человек Корнера) -- его симпатичная внешность весьма подходила для стандартного попа и способствовала успеху таких пустышек, как 'Doo Wah Diddy Diddy', 'Sha La La' и 'Pretty Flamingo', которые были ближе к Брилл Билдингу, чем к британскому биту середины 60-х.
Аналогичная история случилась и с Yardbirds. Они начинали как блюзовый ансамбль и могли похвастать таким прекрасным гитаристом, как Эрик Клэптон, но первые два сингла, сработанные в ритм-энд-блюзовой манере, провалились, и тогда они перешли к более коммерческому материалу. Их третья пластинка 'For Your Love', была хорошей песней, необычной для 1965 года (ее написал Graham Gouldman, сочинивший также много хитов для Hollies и Herman`s Hermits, а в 70-х годах игравший в составе очень модной группы 10сс), но 'For Your Love' не была блюзом, и Эрик Клэптон отправился искать более подходящую компанию.
Потеря Клэптона была чувствительным ударом для Yardbirds. Они обратились к знаменитому студийному гитаристу Джимми Пейджу, но тот отказался и предложил вместо себя Джеффа Бека. Бек оказался хорошим, временами блестящим гитаристом. В новом составе Yardbirds выпустили самые необычные для тех лет, экспериментальные синглы -- 'Heart Full Of Soul', 'Evil Hearted You/Still I`m Sad', 'Shape Of Things' и 'Over Under Sideways Down'. В '66 группу покинул басист Poul Samwell-Smith, и Пейджа уговорили войти в состав на роль лид-гитариста вместе с Беком, но у Бека случился нервный срыв, он ушел, и Пейдж один потянул лямку лидера.
История Yardbirds отражает важную тенденцию, развившуюся в середине 60-х годов -- подъем значения гитариста до статуса героя. Теперь фанатичные поклонники имелись не только у групп, но и у отдельных лид-гитаристов, причем это были уже не девочки-подростки, выбиравшие себе кумира по внешним данным, а юноши, следившие за игрой своего кумира и подмечавшие малейшие перемены в его техническом оснащении.
Шло бурное развитие аппаратуры -- вырос спрос на новые гитарные эффекты, большую мощность и чистоту звука. Лучшие гитаристы всегда были на шаг впереди, а вскоре лид-гитарист, игра которого раньше растворялась в ансамблевом звучании, стал выдвигаться на первый план и играть сольные вставки в середине композиций, причем эти вставки становились все длиннее, превращаясь в самостоятельные партии.
Три лид-гитариста, игравшие в Yardbirds, составили первое поколение героев-гитаристов. Покинув группу, каждый достиг еще более широкого признания: Eric Clapton вошел в состав первой супергруппы мира Cream; Jimmy Page стал членом одной из ведущих групп 70-х годов Led Zeppelin; a Jeff Beck, несмотря на целый ряд личных и профессиональных кризисов, тоже сохранил в последующие годы репутацию первоклассного гитариста, играя в разных составах; неспособность ладить с другими людьми даже увеличивала его загадочное обаяние.
Оставив Yardbirds, Клэптон пришел в другой оазис электрического блюза -- Bluesbreakers, коим руководил John Mayall. Мэйолл, как и Корнер, воспитал целую плеяду талантливых музыкантов. Его преданность любимой музыке притягивала к нему лучших инструменталистов, которые, поиграв у его немного -- скажем, год, -- переходили в уже именитые ансамбли или создавали свои. Среди известных питомцев Мейолла -- John McVie, Peter Green и Mick Fleetwood, организовавшие Fleetwood Mac, Clapton и Jack Bruce, создавшие Cream; ударники Aynsley Dunbar и Keef Hartley, впоследствии сформировавшие составы, названные их именами; Hughie Flint, объединившийся в будущем с Tom'ом McGuinness'ом, ex-Manfred Mann; и Mick Taylor, заменивший Брайана Джонса в Роллинг Стоунз.
Как мы видели, пропагандистами ритм-энд-блюза были, главным образом, люди, живущие в Лондоне и его окрестностях. Но одна группа нарушила это и многие другие правила. Во-первых, они происходили из Ньюкасла, города шумных, горластых, вечно пьяных углекопов. Во-вторых, их первый хит (и всего лишь второй диск) отличался необыкновенной продолжительностью: в ту пору, когда стандартный сингл звучал не более 2( минуты, их опус длился целых 4. В-третьих, этот хит шел вразрез с существовавшим направлением. Многие из нас знали эту народную песню, мы часто пели ее, всегда на разные слова, в пивных барах и клубах, но этот ансамбль ввел потрясающий, жалобно воющий орган, а певец просто разрывался от натуги, когда орал своим хриплым голосом 'The House Of The Rising Sun' -- "Храм Восходящего Солнца". Этот великолепный сингл заслуженно стал #1 как в Англии, так и в Штатах. Animals с шумом ворвались в 60-е.
Конечно, они больше никогда не выдали ничего подобного. Это было просто невозможно. Но все их последующие вещи, становясь все более и более попсовыми, все же сохраняли следы той необыкновенной "гневливости", которую передавал их певец Эрик Бердон (Eric Burdon). Он никак не влезал в рамки обычной поп-звезды. Например, ему так и не удалось освоить искусство открывания рта под фонограмму: когда он выступал в программах типа "Top of the Pops", где требовалось открывать рот синхронно с записью своего хита, он всегда открывал его невпопад! Беда в том, что Бердон был черным человеком в белой коже; он пел так, как чувствовал, а чувствовал он каждый раз по-разному, и пел тоже иначе!
Хиты шли регулярно -- 'I`m Crying', 'Don`t Let Me Be Misunderstood', 'We`ve Gotta Get Out Of This Place', 'It`s My Life' etc. -- однако, группу уже сотрясали внутренние конфликты. Алан Прайс (Alan Price) -- тот самый, кто аранжировал их первый хит и так здорово играл на органе, -- ушел, чтоб сколотить собственный бэнд, записал потрясающую версию 'I Put A Spell On You' и начал новую -- долгую и неровную карьеру. Бердон прошел через разнообразные перевоплощения с разными составами Animals, включая психоделическую фазу, а мясистый басист Чак Чандлер переключился на менеджерскую деятельность, открыл Джими Хэндрикса (а позже -- Slade) и, таким образом, явил миру гениального гитариста.
Параллельно с ростом статуса гитариста-виртуоза росло значение рок-сочинителя. Среди прочих новаторских нововведений Битлз было и то, что члены группы начали сами писать для себя. Это покончило со старой практикой, когда продюсер держал исполнителя за горло, навязывая то, что он, продюсер, считал потенциальным хитом, а не то, что подходило исполнителю. Теперь стали появляться талантливые молодые сочинители. Они писали хиты для своих групп, причем темы песен все чаще выходили за рамки стандартных требований к поп-песне, гласивших "дай товар, который можно продать, а что он содержит -неважно". В поисках тем и сюжетов некоторые молодые сочинители обратились к собственному жизненному опыту и жизни своих современников. Короче говоря, они делали в Лондоне то, что Брайан Вилсон делал в Калифорнии. Самые интересные сочинители были в двух группах: Who (Пит Тауншенд) и Kinks (Рэй Дэвис).
"The kids are alright" -- "С ребятами все в порядке", -- сообщал Пит Тауншенд (Pete Townshend) в сингле the Who, вышедшем в 1966 году. "Ребята", о которых он говорил, -- это экзотические, избалованные, самолюбивые создания, известные под кличкой "моды". Моды изысканно одевались, носили короткие, аккуратные прически -- не по моде, -- многие были асексуальны (мальчики подкрашивали глаза), ездили на мотороллерах, а не мотоциклах, как их заклятые враги рокеры, глотали стимулирующие пилюли, чтобы выдержать ночные бдения, и были безоговорочно преданы the Who и, в меньшей степени, Small Faces.
Их рупором был Пит Тауншенд. Если хотите, он был их поэтом. В своей осмысленной речи он подчеркивал тот факт, что их роль бессмысленна в 'I Can`t Explain' ("Не Могу Объяснить") и позже в великом гимне модов 'My Generation' ("Мое Поколение"), герой которого восстает против власти взрослых, ворча: "Хоть бы все вы сгинули!" Тауншенд делал именно то, о чем заявлял в этом гимне: "Я просто говорю о моем поколении". А это поколение, как и сам он, "родилось с пластмассовой ложкой во рту" (песня 'Substitute').
Внутренняя напряженность, существовавшая между членами группы -- Питом Тауншендом, необычайно возбуждающим вокалистом Роджером Долтри (Roger Daltrey), стоическим басистом Джоном Энтуистлом (John Entwistle) и феноменально яростным ударником Китсом Муном (Keith Moon), -- делала их выступления удивительно захватывающим зрелищем, в котором всегда присутствовал элемент непредсказуемости. Когда, доведя себя (и публику) до экстаза, они начинали крушить свои гитары об что попало, то казалось, что сейчас они начнуть крушить и друг друга. Конечно, все это было хорошо отрепетированным спектаклем (хитрые менеджеры Ху убедили масс-медиа, что Ху -- это поп-арт), но ощущалась в этом и настоящая агония злости -- особенно со стороны Тауншенда, который, казалось, был одержим внутренними дьяволами.
С годами влияние и слава Ху, как и Стоунз, росли (в конце 70-х разгорались жаркие споры, какая из этих групп заслуживает титул лучшей рок-н-ролльной группы мира!). От разных песен, представлявших собой аккуратные миниатюры, Тауншенд пришел к широкому полотну 'TOMMY' -- первой и единственной настоящей рок-оперы. Он расширил границы рока, остался верен ему до конца и перенес его в новое измерение.
Рэй Дэвис (Ray Davies) шел сходным путем. Хотя ему и не удалось осуществить все свои амбициозные проекты, он все же совершил достаточно много. После двух неудачных синглов, Kinks сделали 'You Really Got Me' ("Ты Действительно Получила Меня"), ставшую #1 в Англии и #10 в Штатах. Песня эта была проста до идиотизма. Исполняя ее, Рэй Дэвис кривил рот, словно ему было противно петь такую гадость, словно его самого раздражали глупое название группы ("Kinks" -- Изгибы) и совершенно дурацкая розовая охотничья куртка, которую его заставили напялить.
Затем они выпустили абсолютно ту же самую песню, только под другим названием ('All Day And All Of The Night' -- "Весь День И Вся Ночь"), а следом 'Tired Of Waiting For You' ("Устал Ждать Тебя") -- тоже вроде первых двух, причем Дэвис пел ее еще более усталым голосом. Что не помешало ей стать #1 -- два #1 из трех синглов -- это очень неплохо. За ней шли две слабые пластинки, после чего появилась странная песня 'See My Friend', в которой чувствовался гомосексуальный подтекст. Нет, вряд ли, только не в '65! Потом последовала еще одна странная вещица -- 'A Well Respected Man' ("Очень Уважаемый Человек"), замеченная в Штатах, но не в Англии. То была песня о лицемерии аристократов, скрывающих за фасадом респектабельности низменные и темные страсти. Это уже было нечто новое -- подобных тем поп еще не разрабатывал. Талант Дэвиса как сочинителя выявлялся все четче. Следующим синглом стала любопытная поп-сатира на безудержный нарциссизм модов, Карнеги Стрит и британский бум мод -- 'Dedicated Follower Of Fashion' ("Верный Последователь Моды"). За сим последовала вереница "поперетт" (ужасное слово, то очень точное); в каждой из них исследовался фрагмент общественной жизни -- 'Sunny Afternoon' ("Солнечный День") рассказывала о вырождении аристократии; 'Dead End Street' ("Тупик") переносила нас в диаметрально противоположный классовый спектр; 'Waterloo Sunset' ("Закат На Мосту Ватерлоо") была изящной маленькой историей любви детей из рабочего класса, развертывавшейся на фоне большого города; 'Autumn Almanac' ("Осенний Альманах") была насыщена глубокой ностальгией. Потом были и другие хиты, но этот цикл песен был уникальным и оттого, вероятно, творчески "истощающим". Дэвис взялся за крупномасштабные работы, пионером которых был Тауншенд ('TOMMY'), и выпустил ряд концептуальных альбомов вроде 'VILLAGE GREEN PRESERVATION SOCIETY' ("Общество охраны зеленых деревьев"), но всем им чего-то не хватало для успеха.
Работы таких музыкантов, как Дэвис и Тауншенд, обогатили 60-е годы. Тогда же мужало мастерство Джаггера и Ричарда, продолжали блистать Леннон и Маккартни. Но в роке уже вызревали новые силы. На подходе было новое течение, и зародилось оно не в Англии, а за 6000 миль к западу от нее, в Калифорнии.
ЭРА РОКА: 1967 -- 1970
Музыка изменилась фундаментально. К 1966 году это был уже не просто поп: лучшее в нем стало роком. Рок мощнее, корни его крепче, само это слово подчеркивает идею устойчивости, постоянства, историчности (одно из значений слова "rock" -- камень, скала). Поп, как игристое вино, с шипением вырвался наружу и быстро утих. Рок остался.
Вернее -- настала новая эра рока. Изменилась не только музыка, но и отношение к ней людей.
Угадайте, к примеру, о чем пишет этот человек? И где это он пишет? -"Мрачно-торжественная, необычная по своей выразительности музыка... Интригующая гармония, цепи пандиотонических групп..." Он имеет в виду скромную песню 'This Boy' Леннона и Маккартни (запись с оборотной стороны 'I Want To Hold Your Hand') и пишет это не где-нибудь, а в лондонской Times!
Что это? Неужели это о рок-н-ролле? О "шуби-дуби-ва-ва-ду" и "дуби-дам-дуби-ду-дам-дау" и "She Loves You-yeah-yeah-yeah" и "тутти-фрутти-о-рутти"?
Да, о том самом рок-н-ролле. Но теперь Леннона и Маккартни сравнивают с Бетховеном, и тот же человек из Таймс пишет дальше: "Интерес к гармонии характерен и для более бодрых их песен. Создается впечатление, что они думают одновременно и о гармонии, и о мелодии -- настолько органично вплетены в их мелодии 7-е и 9-е ступени мажорно-тонического лада... настолько естественна эолийская каденция в финале 'Not A Second Time' (последовательность аккордов, которой завершалась "Песнь Земли" Малера)".
Боже мой! Неужели это о четырех веселых парнях-рокерах, чьи амбиции не простирались дальше того, чтобы "стать вроде как знаменитыми"? Да, это о них. И это из-за них. Как написал тот человек из Таймс в конце своей статьи, "они внесли явную освежающую струю в жанр музыки, который вообще грозил перестать быть музыкой".
Черт возьми! Это надо обмозговать. Оказывается, за какие-то несколько лет наша музыка стала... э-э... осмысленной, ценной, достойной изучения. И причиной этому, конечно же, Битлз. И Брайан Вилсон, который в '66 тоже начал умничать.
В '65-66 годах Beach Boys и Beatles признали друг в друге друзей-соперников, подстегивающих друг друга на все более великие свершения. В самом конце '65 Битлз двинули вперед и сочинительство, и технику записи, выпустив необычный по тем временам альбом 'RUBBER SOUL' (одно каламбурное заглавие заставляло удивленно вскинуть брови: "резиновая душа" -- soul, или "резиновая подметка" -- sole?). Наряду с очаровательно-романтичными песнями типа 'Michelle' и 'In My Life', там можно было наткнуться на такой крутой отход от обычной тематики поп-песни, как 'Norwegian Wood' ("Норвежское Дерево"). О чем в ней идет речь? О парн и девушке -- парень пытается охмурить девушку. Что же тут нового? А то, что там ничего не говорится прямо, одни намеки, дразнящие воображение. Девушка одинокая, свободная, и очень, очень "стильная". Ее квартира модерная и холодная. Парень растерян. Это сексуальный агрессор, потерявший инициативу. Они пьют и беседуют далеко за полночь. Он уверен, что дело кончится постелью. Она дает понять, что именно так и завершится сей вечер. И вдруг говорит: "Пора ложиться". Но что это? "Она сказала, что утром ей рано вставать на работу". Его разочарованная мина была, очевидно, очень выразительна, потому что "она рассмеялась". Может, она была из тех мучительниц, которым доставляет удовольствие сначала увлечь парня, а затем разрушить его мечты? Он "уполз спать в ванную". А когда проснулся утром, ее уже не было. Она ушла, и ее уютная, чистенькая квартирка в скандинавском стиле ("Норвежское дерево -- не правда ли, как хорошо?") опустела. Что же он делает дальше? А он разводит огонь в камине и... "норвежское дерево -- не правда ли, как хорошо" оно горит?