— Эй вы, разбойники. Мы теперь будем пограничниками, ясно?
— Да-да. Первый Заячий Пограничный Полк к вашим услугам!
— Так что вам до заката дается время, чтобы испариться, понятно?
На другой стороне канавы царило молчание. Кое-кто начал неуверенно переступать с лапы на лапу, не зная, что теперь делать.
— Считаю до десяти, а потом бегите что есть мочи! — раздался грубый голос Командора. — Кто здесь останется, того мы здесь и похороним. Считайте со мной, товарищи!
Все лесные жители присоединились к дружному хору:
— Раз!
— Два!
— Три!..
И оставшиеся без предводителя лисы, ласки, горностаи, хорьки и крысы пустились наутек. Они бежали, как никогда еще не бегали! Они толкали друг друга, чтобы оказаться впереди всех. Каждый надеялся, что к закату ему удастся скрыться с глаз этих страшных обитателей Леса Цветущих Мхов… рошло два десятка дней после изгнания солдат Котира. Вокруг озера до поздней ночи продолжалось шумное веселье. На деревьях были развешаны цветные фонарики, отражавшиеся на гладкой поверхности озера множеством оранжевых, розовых, голубых и золотистых отблесков. В ночном небе светились звезды, а внизу, на земле, плясали и радовались лесные жители. Повсюду были рассыпаны гирлянды цветов, а от больших костров, разожженных на берегу озера, доносились изумительные запахи праздничных яств.
Мартин проснулся и услышал, как Гонф поет:
— Вот ты и проснулся, друг мой. Аббатиса так и говорила, что это должно случиться не сегодня-завтра. Мартин улыбнулся и пожал лапу друга:
— Не волнуйся, я вернулся к жизни. Долго я тут пролежал?
Не успел Тимбаллиста ответить, как к ним подбежали Ферди и Коггз.
— Ага, проснулся, соня! — сказал Ферди.
— Подумать только, спать во время праздника! — добавил Коггз.
К ним приблизились аббатиса и Белла, украсившие цветами свои наряды. Они принесли горшок супа из овощей. Аббатиса тут же принялась кормить Мартина с ложки.
— Добрый вечер, Мартин. Не отвечай, знай себе ешь. Нам нужно, чтобы ты как можно скорее встал на лапы.
Вскоре вокруг его постели собрался весь лесной народ. Мартин вглядывался в лица друзей и улыбался сквозь слезы, невольно выступившие на глазах:
— Как хорошо быть живым, Белла! Раздалось громкое «ура», а затем каждый заторопился сообщить новости:
— Знаешь что, товарищ? Пока ты спал, я женился на Колумбине!
— Да, мой Гонф больше не воришка — уж об этом я позаботилась!
— Ха, мы нашли им дом, представляешь, когда патрулировали южную границу. Но это все-таки в лесу.
— Да, это крошечная старинная церковка — называется часовня Святого Ниниана. Непостижимо, как она там оказалась! Вся заросла зеленью и обветшала.
— Ничего, мой Гонф быстро приведет ее в порядок.
— Да, товарищ, а ты видишь, что озеро чуть-чуть понизилось? Командор и Лог-а-Лог почти что подняли «Лесной корабль».
— Да, в самом деле! Уже этим летом мы будем перевозить на нем камень из каменоломни, что рядом с фермой Джиндживера.
— А ты слышал, что мы построим огромное каменное аббатство?
— Большой-большой дом, где заживем все вместе!
— Прямо у тропы, недалеко от нового жилища Гонфа и Колумбины.
Белла замахала лапами, призывая всех к порядку:
— Тише, тише! Ступайте веселиться подальше отсюда! Наш воин задремал под вашу болтовню.
Костры уже начали угасать, но праздничное веселье продолжалось по-прежнему. Счастливые голоса лесных жителей разносились в теплой летней ночи. то-то постучал в дверь сторожки Белла неспешно встала с кресла и зашлепала к двери Снаружи стояла красивая толстая мышь. Она вошла внутрь и кивнула мышонку, но тот, оказалось, уже заснул, привалившись к ручке кресла.
51
52
— Да-да. Первый Заячий Пограничный Полк к вашим услугам!
— Так что вам до заката дается время, чтобы испариться, понятно?
На другой стороне канавы царило молчание. Кое-кто начал неуверенно переступать с лапы на лапу, не зная, что теперь делать.
— Считаю до десяти, а потом бегите что есть мочи! — раздался грубый голос Командора. — Кто здесь останется, того мы здесь и похороним. Считайте со мной, товарищи!
Все лесные жители присоединились к дружному хору:
— Раз!
— Два!
— Три!..
И оставшиеся без предводителя лисы, ласки, горностаи, хорьки и крысы пустились наутек. Они бежали, как никогда еще не бегали! Они толкали друг друга, чтобы оказаться впереди всех. Каждый надеялся, что к закату ему удастся скрыться с глаз этих страшных обитателей Леса Цветущих Мхов… рошло два десятка дней после изгнания солдат Котира. Вокруг озера до поздней ночи продолжалось шумное веселье. На деревьях были развешаны цветные фонарики, отражавшиеся на гладкой поверхности озера множеством оранжевых, розовых, голубых и золотистых отблесков. В ночном небе светились звезды, а внизу, на земле, плясали и радовались лесные жители. Повсюду были рассыпаны гирлянды цветов, а от больших костров, разожженных на берегу озера, доносились изумительные запахи праздничных яств.
Мартин проснулся и услышал, как Гонф поет:
Со всех сторон раздался веселый хохот. Тимбаллиста плюхнулся на край постели Мартина:
Я над собой не потерплю
Вовек ярма уродин —
Ведь я гнуть спину не люблю,
Свободен я, свободен!
Доволен я, и волен я,
Мне жребий сей угоден —
И коль хочу, я хохочу,
Свободен я, свобо-о-о-о-о-ден!
— Вот ты и проснулся, друг мой. Аббатиса так и говорила, что это должно случиться не сегодня-завтра. Мартин улыбнулся и пожал лапу друга:
— Не волнуйся, я вернулся к жизни. Долго я тут пролежал?
Не успел Тимбаллиста ответить, как к ним подбежали Ферди и Коггз.
— Ага, проснулся, соня! — сказал Ферди.
— Подумать только, спать во время праздника! — добавил Коггз.
К ним приблизились аббатиса и Белла, украсившие цветами свои наряды. Они принесли горшок супа из овощей. Аббатиса тут же принялась кормить Мартина с ложки.
— Добрый вечер, Мартин. Не отвечай, знай себе ешь. Нам нужно, чтобы ты как можно скорее встал на лапы.
Вскоре вокруг его постели собрался весь лесной народ. Мартин вглядывался в лица друзей и улыбался сквозь слезы, невольно выступившие на глазах:
— Как хорошо быть живым, Белла! Раздалось громкое «ура», а затем каждый заторопился сообщить новости:
— Знаешь что, товарищ? Пока ты спал, я женился на Колумбине!
— Да, мой Гонф больше не воришка — уж об этом я позаботилась!
— Ха, мы нашли им дом, представляешь, когда патрулировали южную границу. Но это все-таки в лесу.
— Да, это крошечная старинная церковка — называется часовня Святого Ниниана. Непостижимо, как она там оказалась! Вся заросла зеленью и обветшала.
— Ничего, мой Гонф быстро приведет ее в порядок.
— Да, товарищ, а ты видишь, что озеро чуть-чуть понизилось? Командор и Лог-а-Лог почти что подняли «Лесной корабль».
— Да, в самом деле! Уже этим летом мы будем перевозить на нем камень из каменоломни, что рядом с фермой Джиндживера.
— А ты слышал, что мы построим огромное каменное аббатство?
— Большой-большой дом, где заживем все вместе!
— Прямо у тропы, недалеко от нового жилища Гонфа и Колумбины.
Белла замахала лапами, призывая всех к порядку:
— Тише, тише! Ступайте веселиться подальше отсюда! Наш воин задремал под вашу болтовню.
Костры уже начали угасать, но праздничное веселье продолжалось по-прежнему. Счастливые голоса лесных жителей разносились в теплой летней ночи. то-то постучал в дверь сторожки Белла неспешно встала с кресла и зашлепала к двери Снаружи стояла красивая толстая мышь. Она вошла внутрь и кивнула мышонку, но тот, оказалось, уже заснул, привалившись к ручке кресла.
51
Кто-то постучал в дверь сторожки. Белла неспешно встала с кресла и зашлепала к двери. Снаружи стояла толстая мышь. Она вошла внутрь и кивнула мышонку, но тот, оказалось уже заснул, привалившись к ручке кресла.
— Я так и думал, что он у тебя, сударыня, слушает твои рассказы.
— Ты, должно быть, Гонф, сын Гонфа и Колумбины из часовни Святого Ниниана Я так и подумала, что это твой сын. Он просто вылитый дед!
— Гм, ты присматривай получше за своим запасом засахаренных каштанов и сыра, сударыня. Там, где показался этот маленький воришка, лучше быть начеку. Повезло тебе, что он уснул. Белла с нежностью подняла с кресла спящего мышонка:
— Вот разбойник! Смотри, куртка у него желудями набита. Где, интересно, он их раздобыл? Позволь я отнесу его домой.
Они зашагали рядом по пыльной тропе, не переставая беседовать.
— Жалко, что он заснул так быстро. Я не успела рассказать ему о великой клятве, которую произнес Мартин, перед тем как повесить свой меч на стену и стать членом Ордена Рэдволл. И о великолепном празднике, которым мы отметили окончание строительства главных ворот. Знаешь, ведь этот праздник совпал с твоим рождением. Мм-да, вот уж мы тогда повеселились! А твои мама с папой никогда тебе об этом не рассказывали?
Гонф, сын Гонфа и Колумбины, кивнул и улыбнулся:
— Рассказывали! Раз сто!
— Я так и думал, что он у тебя, сударыня, слушает твои рассказы.
— Ты, должно быть, Гонф, сын Гонфа и Колумбины из часовни Святого Ниниана Я так и подумала, что это твой сын. Он просто вылитый дед!
— Гм, ты присматривай получше за своим запасом засахаренных каштанов и сыра, сударыня. Там, где показался этот маленький воришка, лучше быть начеку. Повезло тебе, что он уснул. Белла с нежностью подняла с кресла спящего мышонка:
— Вот разбойник! Смотри, куртка у него желудями набита. Где, интересно, он их раздобыл? Позволь я отнесу его домой.
Они зашагали рядом по пыльной тропе, не переставая беседовать.
— Жалко, что он заснул так быстро. Я не успела рассказать ему о великой клятве, которую произнес Мартин, перед тем как повесить свой меч на стену и стать членом Ордена Рэдволл. И о великолепном празднике, которым мы отметили окончание строительства главных ворот. Знаешь, ведь этот праздник совпал с твоим рождением. Мм-да, вот уж мы тогда повеселились! А твои мама с папой никогда тебе об этом не рассказывали?
Гонф, сын Гонфа и Колумбины, кивнул и улыбнулся:
— Рассказывали! Раз сто!
52
В этот последний день осени солнце светило ярко и горячо, будто посреди лета. В совершенно неподвижной глади моря отражалось безоблачное голубое небо. Птицы с криками кружили над раскаленным песком на берегу, поднимаясь ввысь в восходящих воздушных потоках.
У входа в пещеру, спрятавшись от палящих лучей солнца, стояли два зайца. Они смотрели на большого взрослого барсука, устало направлявшегося вдоль берега прямо к ним. Он был силен и отважен; его глаза горели неукротимым огнем, а железные шипы на тяжелой боевой дубине, которую он без труда нес одной лапой, ярко сверкали в лучах солнца.
Зайцы вышли из тени на свет. Путник остановился прямо перед ними и спросил, показывая лапой на гору:
— Как называется это место?
— Саламандастрон, Гора Огненного Дракона, — ответил старший заяц.
Барсук тяжело вздохнул. Опустив дубину на песок, он устало прислонился к скале.
— У. меня такое чувство, будто я уже бывал здесь когда-то, — промолвил он задумчиво.
Зайчиха вынесла из пещеры еду на подносе:
— Отдохни. Поешь и утоли жажду. Меня зовут Ветерок, а это мой брат Звездозаяц. А как твое имя?
Барсук улыбнулся. Он провел лапой по полоске на голове, цвет которой был ближе к желтому, чем к белому:
— Кое-кто называет меня Солнечный Блик Булава. Я сын Беллы и Бурополоса. Я странник. Звездозаяц понимающе кивнул:
— Что ж, твои странствия закончились, Солнечный Блик. Ты — внук Вепря Бойца и правнук старого господина Броктри. На стене нашей горы написано, что однажды ты придешь сюда.
Солнечный Блик выпрямился и в упор посмотрел на зайцев:
— Написано, говорите? Кем? Ветерок пожала плечами:
— Тем, наверное, кто написал, что после нас народятся другие зайцы. Так всегда было и всегда будет. Зайдя в пещеру, оба зайца поклонились барсуку:
— Добро пожаловать в твою гору, Солнечный Блик Булава, владетель Саламандастрона!
Солнце в зените взирало с высоты, как барсук и два зайца скрылись внутри горы на берегу моря.
У входа в пещеру, спрятавшись от палящих лучей солнца, стояли два зайца. Они смотрели на большого взрослого барсука, устало направлявшегося вдоль берега прямо к ним. Он был силен и отважен; его глаза горели неукротимым огнем, а железные шипы на тяжелой боевой дубине, которую он без труда нес одной лапой, ярко сверкали в лучах солнца.
Зайцы вышли из тени на свет. Путник остановился прямо перед ними и спросил, показывая лапой на гору:
— Как называется это место?
— Саламандастрон, Гора Огненного Дракона, — ответил старший заяц.
Барсук тяжело вздохнул. Опустив дубину на песок, он устало прислонился к скале.
— У. меня такое чувство, будто я уже бывал здесь когда-то, — промолвил он задумчиво.
Зайчиха вынесла из пещеры еду на подносе:
— Отдохни. Поешь и утоли жажду. Меня зовут Ветерок, а это мой брат Звездозаяц. А как твое имя?
Барсук улыбнулся. Он провел лапой по полоске на голове, цвет которой был ближе к желтому, чем к белому:
— Кое-кто называет меня Солнечный Блик Булава. Я сын Беллы и Бурополоса. Я странник. Звездозаяц понимающе кивнул:
— Что ж, твои странствия закончились, Солнечный Блик. Ты — внук Вепря Бойца и правнук старого господина Броктри. На стене нашей горы написано, что однажды ты придешь сюда.
Солнечный Блик выпрямился и в упор посмотрел на зайцев:
— Написано, говорите? Кем? Ветерок пожала плечами:
— Тем, наверное, кто написал, что после нас народятся другие зайцы. Так всегда было и всегда будет. Зайдя в пещеру, оба зайца поклонились барсуку:
— Добро пожаловать в твою гору, Солнечный Блик Булава, владетель Саламандастрона!
Солнце в зените взирало с высоты, как барсук и два зайца скрылись внутри горы на берегу моря.