Страница:
— Давайте сосредоточимся на чем-нибудь одном, — предложила Белла. — Во-первых, нам нужен искусный разведчик, который сообщал бы нам, что происходит. Зная, что делают враги, мы будем знать, в чем их слабость.
Гонф вмешался в общий разговор:
— Лучший из известных мне разведчиков — Чибб. В возражениях не было недостатка:
— Чибб не из наших.
— Он потребует платы.
— Я бы не стал доверять дрозду.
— Гонф прав, — остановила эти пререкания Белла. — Никто не сможет подобраться к Котиру ближе, чем Чибб. Если он потребует плату, мы ему заплатим.
Подняв лапы, все единодушно проголосовали «за». Таким образом, разведчиком должен был стать Чибб.
14
15
16
Гонф вмешался в общий разговор:
— Лучший из известных мне разведчиков — Чибб. В возражениях не было недостатка:
— Чибб не из наших.
— Он потребует платы.
— Я бы не стал доверять дрозду.
— Гонф прав, — остановила эти пререкания Белла. — Никто не сможет подобраться к Котиру ближе, чем Чибб. Если он потребует плату, мы ему заплатим.
Подняв лапы, все единодушно проголосовали «за». Таким образом, разведчиком должен был стать Чибб.
14
Солнце беспощадно пекло солдат Котира, стоявших плотно сомкнутыми рядами на плацу. Все они замерли навытяжку, как жерди, напялив на себя всю мыслимую экипировку, в том числе тяжелые копья, щиты и полные камней заплечные мешки.
Чернозуб слизнул каплю пота, катившуюся по его щеке, и пробурчал, обращаясь к Ломоносу:
— Хотел бы я знать, что все это значит? В конце концов бой проиграл Смурной, а не мы. По моему скромному разумению, мы не так уж плохо дрались с этими водоплюхами и древопрыгами.
Громовой голос Кладда прогремел над плацем:
— Отставить разговоры! Скратт еле слышно проворчал:
— Заткнись, начальничек! Тебя-то и близко в лесу не было, когда нам пришлось дать бой.
— Да уж ясное дело, он тут в пижаме прятался да храпел вовсю, — беззвучно засмеялся Ломонос.
— Я повторять не буду! Молчать в строю, я сказал! Из задних рядов послышался плаксивый голос:
— Мы уже часа два тут паримся. Чего ради?
Кладд не успел наброситься на говорившего, как плавной бархатной походкой на залитый солнцем плац из главного входа беззвучно вышла Цармина. Немедленно наступила звенящая тишина.
Цармина подала знак Кладду.
Командир стражи проревел, обращаясь к мокрому от пота войску:
— Приветствовать нашу повелительницу, а затем двенадцать кругов марша в ускоренном темпе. Начинай! Хорьки, горностаи и ласки разом заорали:
— Цармина, Повелительница Страны Цветущих Мхов!
— Госпожа Тысячи Глаз!
— Правительница Котира!
— Дочь Повелителя Тысячи Глаз!
Умолкнув, солдаты принялись быстрой рысью бегать кругом по плацу, раня лапы об острый гравий и напрягая мышцы, уже давно болевшие от тяжести мешков с камнями и громоздкого оружия.
Не переставая следить за ними безучастным взглядом, Цармина осведомилась у Ясеневой Ноги:
— Дочь Повелителя Тысячи Глаз… Кто сказал, что этот титул должен остаться в перечне моих достоинств? Кто сказал, что мои войска должны выкрикивать имя моего покойного отца вместо моего? Разве я не способна одна править Котиром?
Фортуната выступила вперед, оттеснив Ясеневую Ногу:
— Никогда еще не было более талантливого правителя, госпожа: Клянусь честью знахарки, это не я составляла список твоих титулов.
Цармина задумчиво потерла раненую лапу. За ее спиной деревянная лапа Ясеневой Ноги испуганно поскрипывала.
— Что скажешь в свое оправдание, куница?
— Повелительница, я подумал…
— Подумал? Кто тебе разрешил думать?
Цармина остановила солдат. Те мгновенно застыли на месте как раз перед куницей. Дикая кошка крикнула Кладду:
— Первый ряд, направить на него копья! Запомните все: меня больше не следует называть дочерью господина Зеленоглаза. Этот титул умер. Вместо него пусть будет Цармина Великолепная.
Повинуясь взмаху копья Кладда, вся армия громко крикнула:
— Цармина Великолепная!
Ясеневая Нога испуганно оглядывался по сторонам. Он стоял перед рядом сверкающих остриями копий, нацеленных на него. Он подобрал полы своего плаща, догадываясь с ужасом, что вот-вот прозвучит безжалостный приказ. Рычание Цармины оборвало поток его мыслей:
— Ускоренным темпом — вперед!
Ясеневая Нога старался не думать о происходящем. Отчаянно напрягая все свои силы, он ковылял прочь, пытаясь избегнуть смертоносных копий.
Цармина издевательски захохотала и запустила когти в бок Фортунаты:
— Ха-ха, вот так плюхоногий ком грязи, а, лиса? Как думаешь, долго он выдержит?
— Недолго, госпожа, если так и дальше пойдет. Ясеневая Нога, может, и впрямь не слишком сообразителен, но он, по крайней мере, послушен и предан тебе.
Цармина с досадой вздохнула — лисица испортила все развлечение.
— Гм, я думаю, это правда, лиса. Скажи Кладду, чтобы скомандовал им остановиться.
Фортуната махнула лапой, и Кладд остановил солдат в то самое мгновение, когда Ясеневая Нога упал ничком на гравий. Он жалко хныкал и, задыхаясь, хватал пастью воздух.
Цармина решительно встала перед первым рядом солдат:
— Полюбуйтесь на себя! Видите, как вы обленились и разжирели, лежебоки, обжоры! С сегодняшнего дня все пойдет по-новому. Мыши, две безмозглые мыши, сбежали из моей тюрьмы. Они вместе со всяким лесным сбродом насмеялись над вами! Я отомщу за оскорбление, нанесенное моему величию. Страна Цветущих Мхов будет залита кровью зверей, которые не подчинятся мне, — будь то обитатель леса или солдат Котира!
Заметив безумный огонь, загоревшийся в глазах Цармины, Фортуната вздрогнула от ужаса, а дикая кошка продолжала все громче:
— Кладд, Ясеневая Нога, Фортуната, вы разделите армию на четыре части. Каждый возьмет себе один отряд. Я останусь здесь и буду охранять Котир. Отправляйтесь в лес и травите лесных жителей. Берите их в плен. Всех сопротивляющихся убивать. Когда у нас появятся пленные рабы, Котир снова обретет былую мощь. Мы заставим их работать на нас. Равнины, тянущиеся на запад, будут распаханы и превратятся в поля и огороды. Мой отец слишком мягко обращался с этими тварями. Они воспользовались его великодушием, чтобы жить вне стен крепости в собственном селении. Это и подстрекнуло их к бегству: слишком много у них было свободы. Так вот, предупреждаю: больше никаких селений! Отныне пусть живут в тюремных камерах. Камеры-одиночки и всяческие наказания — вот что будет их уделом. Их детенышей мы возьмем в заложники. Чтобы у них не оставалось времени и сил бунтовать, они будут работать от зари до зари, а не то мы уморим голодом их семьи. Теперь отправляйтесь и знайте: в этот раз победа будет за мною!
Послышалось торопливое бряцание оружия и топот солдат. Громко отдавались приказы, войско разворачивалось и выходило на марш.
Чернозуб слизнул каплю пота, катившуюся по его щеке, и пробурчал, обращаясь к Ломоносу:
— Хотел бы я знать, что все это значит? В конце концов бой проиграл Смурной, а не мы. По моему скромному разумению, мы не так уж плохо дрались с этими водоплюхами и древопрыгами.
Громовой голос Кладда прогремел над плацем:
— Отставить разговоры! Скратт еле слышно проворчал:
— Заткнись, начальничек! Тебя-то и близко в лесу не было, когда нам пришлось дать бой.
— Да уж ясное дело, он тут в пижаме прятался да храпел вовсю, — беззвучно засмеялся Ломонос.
— Я повторять не буду! Молчать в строю, я сказал! Из задних рядов послышался плаксивый голос:
— Мы уже часа два тут паримся. Чего ради?
Кладд не успел наброситься на говорившего, как плавной бархатной походкой на залитый солнцем плац из главного входа беззвучно вышла Цармина. Немедленно наступила звенящая тишина.
Цармина подала знак Кладду.
Командир стражи проревел, обращаясь к мокрому от пота войску:
— Приветствовать нашу повелительницу, а затем двенадцать кругов марша в ускоренном темпе. Начинай! Хорьки, горностаи и ласки разом заорали:
— Цармина, Повелительница Страны Цветущих Мхов!
— Госпожа Тысячи Глаз!
— Правительница Котира!
— Дочь Повелителя Тысячи Глаз!
Умолкнув, солдаты принялись быстрой рысью бегать кругом по плацу, раня лапы об острый гравий и напрягая мышцы, уже давно болевшие от тяжести мешков с камнями и громоздкого оружия.
Не переставая следить за ними безучастным взглядом, Цармина осведомилась у Ясеневой Ноги:
— Дочь Повелителя Тысячи Глаз… Кто сказал, что этот титул должен остаться в перечне моих достоинств? Кто сказал, что мои войска должны выкрикивать имя моего покойного отца вместо моего? Разве я не способна одна править Котиром?
Фортуната выступила вперед, оттеснив Ясеневую Ногу:
— Никогда еще не было более талантливого правителя, госпожа: Клянусь честью знахарки, это не я составляла список твоих титулов.
Цармина задумчиво потерла раненую лапу. За ее спиной деревянная лапа Ясеневой Ноги испуганно поскрипывала.
— Что скажешь в свое оправдание, куница?
— Повелительница, я подумал…
— Подумал? Кто тебе разрешил думать?
Цармина остановила солдат. Те мгновенно застыли на месте как раз перед куницей. Дикая кошка крикнула Кладду:
— Первый ряд, направить на него копья! Запомните все: меня больше не следует называть дочерью господина Зеленоглаза. Этот титул умер. Вместо него пусть будет Цармина Великолепная.
Повинуясь взмаху копья Кладда, вся армия громко крикнула:
— Цармина Великолепная!
Ясеневая Нога испуганно оглядывался по сторонам. Он стоял перед рядом сверкающих остриями копий, нацеленных на него. Он подобрал полы своего плаща, догадываясь с ужасом, что вот-вот прозвучит безжалостный приказ. Рычание Цармины оборвало поток его мыслей:
— Ускоренным темпом — вперед!
Ясеневая Нога старался не думать о происходящем. Отчаянно напрягая все свои силы, он ковылял прочь, пытаясь избегнуть смертоносных копий.
Цармина издевательски захохотала и запустила когти в бок Фортунаты:
— Ха-ха, вот так плюхоногий ком грязи, а, лиса? Как думаешь, долго он выдержит?
— Недолго, госпожа, если так и дальше пойдет. Ясеневая Нога, может, и впрямь не слишком сообразителен, но он, по крайней мере, послушен и предан тебе.
Цармина с досадой вздохнула — лисица испортила все развлечение.
— Гм, я думаю, это правда, лиса. Скажи Кладду, чтобы скомандовал им остановиться.
Фортуната махнула лапой, и Кладд остановил солдат в то самое мгновение, когда Ясеневая Нога упал ничком на гравий. Он жалко хныкал и, задыхаясь, хватал пастью воздух.
Цармина решительно встала перед первым рядом солдат:
— Полюбуйтесь на себя! Видите, как вы обленились и разжирели, лежебоки, обжоры! С сегодняшнего дня все пойдет по-новому. Мыши, две безмозглые мыши, сбежали из моей тюрьмы. Они вместе со всяким лесным сбродом насмеялись над вами! Я отомщу за оскорбление, нанесенное моему величию. Страна Цветущих Мхов будет залита кровью зверей, которые не подчинятся мне, — будь то обитатель леса или солдат Котира!
Заметив безумный огонь, загоревшийся в глазах Цармины, Фортуната вздрогнула от ужаса, а дикая кошка продолжала все громче:
— Кладд, Ясеневая Нога, Фортуната, вы разделите армию на четыре части. Каждый возьмет себе один отряд. Я останусь здесь и буду охранять Котир. Отправляйтесь в лес и травите лесных жителей. Берите их в плен. Всех сопротивляющихся убивать. Когда у нас появятся пленные рабы, Котир снова обретет былую мощь. Мы заставим их работать на нас. Равнины, тянущиеся на запад, будут распаханы и превратятся в поля и огороды. Мой отец слишком мягко обращался с этими тварями. Они воспользовались его великодушием, чтобы жить вне стен крепости в собственном селении. Это и подстрекнуло их к бегству: слишком много у них было свободы. Так вот, предупреждаю: больше никаких селений! Отныне пусть живут в тюремных камерах. Камеры-одиночки и всяческие наказания — вот что будет их уделом. Их детенышей мы возьмем в заложники. Чтобы у них не оставалось времени и сил бунтовать, они будут работать от зари до зари, а не то мы уморим голодом их семьи. Теперь отправляйтесь и знайте: в этот раз победа будет за мною!
Послышалось торопливое бряцание оружия и топот солдат. Громко отдавались приказы, войско разворачивалось и выходило на марш.
15
Дрозд Чибб смотрел, как небольшая делегация лесных жителей движется к югу. Он не сомневался, что они решили нанести ему визит. Они несли еду. Если они не собираются с ним встретиться, то зачем же таскаются по Стране Цветущих Мхов с мешками засахаренных каштанов в лапах?
Чибб отличался от прочих птиц тем, что ради своего толстенького брюшка перешел все границы дозволенного. Жадность была единственной побудительной причиной, заставлявшей его торговать своими талантами разведчика, — жадность, умеряемая мудростью. Чибб никогда не стал бы продавать свои услуги Котиру, ибо ему не однажды приходилось спасаться от когтей и зубов ласок и им подобных тварей.
Жители леса всегда пользовались услугами Чибба, когда дело того требовало: иногда было необходимо отыскать потерявшегося малыша, а чаще — разузнать, что происходит с другой стороны леса. Однако услуги Чибба обходились недешево. Дрозд так любил засахаренные каштаны, что это обратилось у него в страсть.
Он разглядывал компанию, двигавшуюся под деревом, на котором он сидел: впереди шли Мартин, госпожа Янтарь и молодая мышка из Глинобитной Обители по имени Колумбина; Гонф и крот Биллум, замыкавшие шествие, несли по небольшому мешочку с засахаренными каштанами. Блестящие глазки Чибба не могли оторваться от мешочка, который Гонф то и дело слегка подбрасывал вверх.
— Гм, засахаренные каштаны, а, Биллум? Зачем отдавать их этому Чиббу за чепуховое дельце? Спорим, что мы могли бы сами их слопать — ты да я — и запросто выполнить разведзадание.
Мартин усмехнулся, краем глаза наблюдая за Колумбиной. Хорошенькая полевая мышка весело хохотала: хулиганское обаяние Гонфа явно не оставляло ее равнодушной.
— Будь осторожнее с этим парнем, Колумбина. Он совсем не такой, как твои приятели из ордена Глинобитной Обители. Не спускай с него глаз, если не хочешь, чтобы он у тебя из-под носа усы украл!
От изумления Колумбина широко раскрыла глаза:
— Неужто украдет?
Гонф подмигнул Мартину. Резко свернув вбок, он прыгнул поперек дорожки так близко от Колумбины, что едва не задел ее мордочку. Испуганно взвизгнув, мышка вскинула лапки. Мартин покачал головой:
— Вот видишь, не зря Гонфа зовут Королем Воров. Ты сосчитала, сколько у тебя волосков в усах осталось?
Колумбина схватилась было за свои усы, но тут же с улыбкой опустила лапки:
— Уж вы двое придумаете!
Гонф поклонился ей и поднес две тоненькие волосинки:
— А это что по-твоему такое, о мудрая красавица? От изумления Колумбина на миг замерла, широко раскрыв рот:
— Но ведь я ничего не почувствовала! Биллум тем временем догнал веселую троицу. Он усмехнулся и почесал нос:
— И поспорить можно, что не почувствовала, барышня. Усинки-то Гонфовы.
Госпожа Янтарь указала на давно засохший вяз, обвитый плющом, а потом знаком попросила всех соблюдать тишину.
— Не шумите. Это дом Чибба. Нам совершенно незачем его пугать. Гонф, начинай переговоры. Гонф постучал по стволу вяза и крикнул:
— Эй, Чибб! Покажись! Это я, Гонф.
Ответа не было. Гонф предпринял еще одну попытку:
— Эй, товарищ! Мы знаем, что ты тут. Неужели не хочешь заработать немного засахаренных каштанов?
Биллум раскрыл один из мешочков и выбрал каштан покрупнее:
— Хрршшр, может, ты правду говоришь, Гонф. Мы сами каштаны съедим, да и работу сделаем. — Крот запустил себе в рот темно-коричневый каштан, покрытый застывшим сахаром, затем слизнул налипший сахар с лапы и стал чмокать, стараясь выразить на своей морде крайнюю степень восхищения. — Грр, хрр, шррш, хрршш, ммм…
Колумбина необычайно развеселилась, когда то же самое проделал и Гонф, в совершенстве подражая речи и жестам крота:
— Хрр, шррш, Биллум, хррошие каштаны, шшр, это точно!
Не успели они съесть и по одному каштану, как из ветвей ясеня, росшего неподалеку, раздался взволнованный кашель:
— Гхм-гхм-гхм! Гхм-гхм-гхм-гхм!
Чибб важно надулся, выпятил грудь и взъерошил перья, чтобы казаться выше ростом.
— Прежде чем наши переговоры могут быть продолжены, я вынужден предупредить, что, если хоть еще один каштан будет съеден, я сочту это оскорблением — и тогда, само собой разумеется, о вашем деле вам придется беседовать с кем-нибудь другим.
— Задумайся о том, что я тебе скажу, а уж потом отвечай, — произнес Мартин таким же официальным тоном. — Я уполномочен сделать тебе деловое предложение. Вот наши условия: ты, Чибб, будешь следить за Котиром и разведаешь, что затевает Цармина против лесных жителей Страны Цветущих Мхов. Сосоп хочет быть в курсе всех подробностей, касающихся карательных акций и планов нападения. За это ты получишь два мешка засахаренных каштанов сейчас и еще два мешка — когда доставишь сведения. Согласен?
Чибб склонил голову набок. Его блестящий глаз внимательно следил за тем, как Гонф вылизывает крошки каштана из усов.
Колумбина правильно оценила положение дел. Она вмешалась в переговоры, сказав более дружелюбным тоном:
— Разумеется, господин Чибб, все каштаны будут тщательно пересчитаны. Мешки наполнят доверху. Я прослежу, чтобы взамен тех двух, что только что были съедены, добавили компенсацию в виде четырех, да еще мы прибавим четыре в знак нашего доверия к вашему таланту знаменитого разведчика.
Чибб уставился на Колумбину с нескрываемым любопытством:
— Гхм, гхм. Это ведь ты — мышь из Глинобитной Обители по имени Колумбина? С тобой, пожалуй, я согласен иметь дело. А всем остальным вовсе ни к чему присутствовать при наших переговорах.
Госпожа Янтарь с облегчением вздохнула. Чибб бывал иногда невероятно напыщен и упрям.
Дрозд слетел вниз и вежливо поклонился мышке из Глинобитной Обители:
— Грхм-м-хм! Тут имеется одно обстоятельство, из-за которого, вероятно, придется добавить еще каштан-другой…
Биллум толкнул локтем Гонфа:
— Я так и думал, что найдутся особые обстоятельства! Чибб не обратил на крота никакого внимания.
— Грхм-грхм. Да, так вот, тут имеется проблема орла Аргулора. Гхм, как ты знаешь, он вернулся в окрестности Котира. Это обстоятельство вносит определенный элемент риска в мою разведывательную деятельность.
Колумбина согласно кивнула:
— В самом деле, так оно и есть, господин Чибб. В случае если какая-нибудь крупная птица на вас нападет или каким-либо образом ранит, мы предлагаем удвоить гонорар. Согласны ли вы на такие условия, сударь?
Чибб был совершенно сражен щедростью этого предложения.
— Грхм, по лапам, сударыня Колумбина! Вот что значит по-настоящему договориться!
Состоялось лапопожатие. Госпожа Янтарь прервала его, чтобы сообщить дрозду подробности относительно задач разведки. Гонф ловко закинул оба мешочка с каштанами прямо в жилище Чибба среди ветвей вяза, после чего все стали дружелюбно прощаться. Пройдя несколько шагов по кустарнику, госпожа Янтарь подняла лапу:
— Тсс! Послушайте!
В наступившей тишине они старались смеяться по возможности беззвучно: им были прекрасно слышны звуки, доносившиеся из гнезда Чибба. Дрозд жадно набивал свое брюшко, кашляя от возбуждения над каждым следующим каштаном, с трудом помещавшимся в переполненном зобе:
— Гррмм-мм-грм-грр-хрм-гм!
Мартин схватился за бока: сдавленный смех выжимал из его глаз слезы.
— Ха-ха-ха, вы только послушайте! Вот обжора!
После путешествия по Стране Цветущих Мхов в поисках Чибба вся компания была не прочь подкрепиться. Теперь, когда все обитатели леса поселились в Барсучьем Доме, любая еда превращалась в нескончаемый пир — так много разных блюд готовилось каждый раз! Красивый букет лесных цветов украшал середину праздничного стола, символизируя всеобщее весеннее объединение на борьбу с тиранией Котира.
Гонф знал, что Колумбина внимательно наблюдает за ним. Белла разрешила воришке спеть благодарственную песнь перед трапезой; он смело поднялся со своего места и громко запел:
Белки, мыши и ежи, Бархатные кротики, Что на пир пришли набить Круглые животики, — Начиная нить и есть, Вы Весне воздайте честь За богатые дары На роскошные пиры!
Лесные жители начали передавать блюда друг другу. Усевшись, Гонф беззастенчиво подмигнул Колумбине:
— Неплохо, да? Это старинная песнь, исполнявшаяся веками. Я ее сочинил ради сегодняшней трапезы.
Гонф так и сиял от довольства собой, и Колумбина рассмеялась вместе с ним.
Мартину доводилось есть за самыми разными столами: за столами деревенских жителей, за столами придорожных харчевен, но чаще столом ему служил какой-нибудь плоский обломок камня, на котором он раскладывал свои припасы. Теперь он с изумлением разглядывал огромный стол, простиравшийся перед ним: суп из тростника и речных рачков, приготовленный выдрами; громадный кувшин со знаменитым горячим пуншем из кореньев, который принес Командор; ореховые пирожные, пирог с черникой, жареные каштаны, засахаренные в меду груши и, наконец, кленовое вино, изготовленное совместными усилиями ежей и белок. Мыши из Глинобитной Обители и из Страны Цветущих Мхов, объединившись, испекли множество пирогов с ягодами и тмином, а также картофельные лепешки и сварили бочонок октябрьского эля. Одним из главных блюд был невероятных размеров пирог с репой, свеклой, бобами и томатным соусом, который испек Кротоначальник со своей артелью.
Ежата Ферди и Коггз сидели рядом, с восхищением и почтением глядя на Мартина и Гонфа.
— Слушай, Коггз, если я когда-нибудь найду сломанный меч, я повешу его себе на шею, как Мартин Воитель.
— Представь себе только — запереть этого Гонфа в Котире! Да он и со связанными лапами сбежал бы! Знаешь, мне кажется, я немного похож на Гонфа.
— Конечно, похож. А я похож на Мартина — такой же спокойный и смелый. Или буду похож, когда подрасту. Вот подожди немного, увидишь.
— Слушай, товарищ. Мы уже наелись. Пошли захватим Котир, пока нас спать не отправили.
За шумным праздничным застольем никто и не заметил, как два ежонка отправились в путь.
Чибб отличался от прочих птиц тем, что ради своего толстенького брюшка перешел все границы дозволенного. Жадность была единственной побудительной причиной, заставлявшей его торговать своими талантами разведчика, — жадность, умеряемая мудростью. Чибб никогда не стал бы продавать свои услуги Котиру, ибо ему не однажды приходилось спасаться от когтей и зубов ласок и им подобных тварей.
Жители леса всегда пользовались услугами Чибба, когда дело того требовало: иногда было необходимо отыскать потерявшегося малыша, а чаще — разузнать, что происходит с другой стороны леса. Однако услуги Чибба обходились недешево. Дрозд так любил засахаренные каштаны, что это обратилось у него в страсть.
Он разглядывал компанию, двигавшуюся под деревом, на котором он сидел: впереди шли Мартин, госпожа Янтарь и молодая мышка из Глинобитной Обители по имени Колумбина; Гонф и крот Биллум, замыкавшие шествие, несли по небольшому мешочку с засахаренными каштанами. Блестящие глазки Чибба не могли оторваться от мешочка, который Гонф то и дело слегка подбрасывал вверх.
— Гм, засахаренные каштаны, а, Биллум? Зачем отдавать их этому Чиббу за чепуховое дельце? Спорим, что мы могли бы сами их слопать — ты да я — и запросто выполнить разведзадание.
Мартин усмехнулся, краем глаза наблюдая за Колумбиной. Хорошенькая полевая мышка весело хохотала: хулиганское обаяние Гонфа явно не оставляло ее равнодушной.
— Будь осторожнее с этим парнем, Колумбина. Он совсем не такой, как твои приятели из ордена Глинобитной Обители. Не спускай с него глаз, если не хочешь, чтобы он у тебя из-под носа усы украл!
От изумления Колумбина широко раскрыла глаза:
— Неужто украдет?
Гонф подмигнул Мартину. Резко свернув вбок, он прыгнул поперек дорожки так близко от Колумбины, что едва не задел ее мордочку. Испуганно взвизгнув, мышка вскинула лапки. Мартин покачал головой:
— Вот видишь, не зря Гонфа зовут Королем Воров. Ты сосчитала, сколько у тебя волосков в усах осталось?
Колумбина схватилась было за свои усы, но тут же с улыбкой опустила лапки:
— Уж вы двое придумаете!
Гонф поклонился ей и поднес две тоненькие волосинки:
— А это что по-твоему такое, о мудрая красавица? От изумления Колумбина на миг замерла, широко раскрыв рот:
— Но ведь я ничего не почувствовала! Биллум тем временем догнал веселую троицу. Он усмехнулся и почесал нос:
— И поспорить можно, что не почувствовала, барышня. Усинки-то Гонфовы.
Госпожа Янтарь указала на давно засохший вяз, обвитый плющом, а потом знаком попросила всех соблюдать тишину.
— Не шумите. Это дом Чибба. Нам совершенно незачем его пугать. Гонф, начинай переговоры. Гонф постучал по стволу вяза и крикнул:
— Эй, Чибб! Покажись! Это я, Гонф.
Ответа не было. Гонф предпринял еще одну попытку:
— Эй, товарищ! Мы знаем, что ты тут. Неужели не хочешь заработать немного засахаренных каштанов?
Биллум раскрыл один из мешочков и выбрал каштан покрупнее:
— Хрршшр, может, ты правду говоришь, Гонф. Мы сами каштаны съедим, да и работу сделаем. — Крот запустил себе в рот темно-коричневый каштан, покрытый застывшим сахаром, затем слизнул налипший сахар с лапы и стал чмокать, стараясь выразить на своей морде крайнюю степень восхищения. — Грр, хрр, шррш, хрршш, ммм…
Колумбина необычайно развеселилась, когда то же самое проделал и Гонф, в совершенстве подражая речи и жестам крота:
— Хрр, шррш, Биллум, хррошие каштаны, шшр, это точно!
Не успели они съесть и по одному каштану, как из ветвей ясеня, росшего неподалеку, раздался взволнованный кашель:
— Гхм-гхм-гхм! Гхм-гхм-гхм-гхм!
Чибб важно надулся, выпятил грудь и взъерошил перья, чтобы казаться выше ростом.
— Прежде чем наши переговоры могут быть продолжены, я вынужден предупредить, что, если хоть еще один каштан будет съеден, я сочту это оскорблением — и тогда, само собой разумеется, о вашем деле вам придется беседовать с кем-нибудь другим.
— Задумайся о том, что я тебе скажу, а уж потом отвечай, — произнес Мартин таким же официальным тоном. — Я уполномочен сделать тебе деловое предложение. Вот наши условия: ты, Чибб, будешь следить за Котиром и разведаешь, что затевает Цармина против лесных жителей Страны Цветущих Мхов. Сосоп хочет быть в курсе всех подробностей, касающихся карательных акций и планов нападения. За это ты получишь два мешка засахаренных каштанов сейчас и еще два мешка — когда доставишь сведения. Согласен?
Чибб склонил голову набок. Его блестящий глаз внимательно следил за тем, как Гонф вылизывает крошки каштана из усов.
Колумбина правильно оценила положение дел. Она вмешалась в переговоры, сказав более дружелюбным тоном:
— Разумеется, господин Чибб, все каштаны будут тщательно пересчитаны. Мешки наполнят доверху. Я прослежу, чтобы взамен тех двух, что только что были съедены, добавили компенсацию в виде четырех, да еще мы прибавим четыре в знак нашего доверия к вашему таланту знаменитого разведчика.
Чибб уставился на Колумбину с нескрываемым любопытством:
— Гхм, гхм. Это ведь ты — мышь из Глинобитной Обители по имени Колумбина? С тобой, пожалуй, я согласен иметь дело. А всем остальным вовсе ни к чему присутствовать при наших переговорах.
Госпожа Янтарь с облегчением вздохнула. Чибб бывал иногда невероятно напыщен и упрям.
Дрозд слетел вниз и вежливо поклонился мышке из Глинобитной Обители:
— Грхм-м-хм! Тут имеется одно обстоятельство, из-за которого, вероятно, придется добавить еще каштан-другой…
Биллум толкнул локтем Гонфа:
— Я так и думал, что найдутся особые обстоятельства! Чибб не обратил на крота никакого внимания.
— Грхм-грхм. Да, так вот, тут имеется проблема орла Аргулора. Гхм, как ты знаешь, он вернулся в окрестности Котира. Это обстоятельство вносит определенный элемент риска в мою разведывательную деятельность.
Колумбина согласно кивнула:
— В самом деле, так оно и есть, господин Чибб. В случае если какая-нибудь крупная птица на вас нападет или каким-либо образом ранит, мы предлагаем удвоить гонорар. Согласны ли вы на такие условия, сударь?
Чибб был совершенно сражен щедростью этого предложения.
— Грхм, по лапам, сударыня Колумбина! Вот что значит по-настоящему договориться!
Состоялось лапопожатие. Госпожа Янтарь прервала его, чтобы сообщить дрозду подробности относительно задач разведки. Гонф ловко закинул оба мешочка с каштанами прямо в жилище Чибба среди ветвей вяза, после чего все стали дружелюбно прощаться. Пройдя несколько шагов по кустарнику, госпожа Янтарь подняла лапу:
— Тсс! Послушайте!
В наступившей тишине они старались смеяться по возможности беззвучно: им были прекрасно слышны звуки, доносившиеся из гнезда Чибба. Дрозд жадно набивал свое брюшко, кашляя от возбуждения над каждым следующим каштаном, с трудом помещавшимся в переполненном зобе:
— Гррмм-мм-грм-грр-хрм-гм!
Мартин схватился за бока: сдавленный смех выжимал из его глаз слезы.
— Ха-ха-ха, вы только послушайте! Вот обжора!
После путешествия по Стране Цветущих Мхов в поисках Чибба вся компания была не прочь подкрепиться. Теперь, когда все обитатели леса поселились в Барсучьем Доме, любая еда превращалась в нескончаемый пир — так много разных блюд готовилось каждый раз! Красивый букет лесных цветов украшал середину праздничного стола, символизируя всеобщее весеннее объединение на борьбу с тиранией Котира.
Гонф знал, что Колумбина внимательно наблюдает за ним. Белла разрешила воришке спеть благодарственную песнь перед трапезой; он смело поднялся со своего места и громко запел:
Белки, мыши и ежи, Бархатные кротики, Что на пир пришли набить Круглые животики, — Начиная нить и есть, Вы Весне воздайте честь За богатые дары На роскошные пиры!
Лесные жители начали передавать блюда друг другу. Усевшись, Гонф беззастенчиво подмигнул Колумбине:
— Неплохо, да? Это старинная песнь, исполнявшаяся веками. Я ее сочинил ради сегодняшней трапезы.
Гонф так и сиял от довольства собой, и Колумбина рассмеялась вместе с ним.
Мартину доводилось есть за самыми разными столами: за столами деревенских жителей, за столами придорожных харчевен, но чаще столом ему служил какой-нибудь плоский обломок камня, на котором он раскладывал свои припасы. Теперь он с изумлением разглядывал огромный стол, простиравшийся перед ним: суп из тростника и речных рачков, приготовленный выдрами; громадный кувшин со знаменитым горячим пуншем из кореньев, который принес Командор; ореховые пирожные, пирог с черникой, жареные каштаны, засахаренные в меду груши и, наконец, кленовое вино, изготовленное совместными усилиями ежей и белок. Мыши из Глинобитной Обители и из Страны Цветущих Мхов, объединившись, испекли множество пирогов с ягодами и тмином, а также картофельные лепешки и сварили бочонок октябрьского эля. Одним из главных блюд был невероятных размеров пирог с репой, свеклой, бобами и томатным соусом, который испек Кротоначальник со своей артелью.
Ежата Ферди и Коггз сидели рядом, с восхищением и почтением глядя на Мартина и Гонфа.
— Слушай, Коггз, если я когда-нибудь найду сломанный меч, я повешу его себе на шею, как Мартин Воитель.
— Представь себе только — запереть этого Гонфа в Котире! Да он и со связанными лапами сбежал бы! Знаешь, мне кажется, я немного похож на Гонфа.
— Конечно, похож. А я похож на Мартина — такой же спокойный и смелый. Или буду похож, когда подрасту. Вот подожди немного, увидишь.
— Слушай, товарищ. Мы уже наелись. Пошли захватим Котир, пока нас спать не отправили.
За шумным праздничным застольем никто и не заметил, как два ежонка отправились в путь.
16
Молодая луна повисла в весеннем небе, слабо освещая светло-зеленую листву. Не обращая внимания на красоту лесного царства, на темно-зеленую траву, в которой пестрели колокольчики и нарциссы, Фортуната остановилась и подняла лапу, требуя тишины. На нее тут же натолкнулись Брогг и Скратт — они не успели вовремя остановиться. За ними принялись натыкаться друг на друга полусонные хорьки и ласки.
Фортуната оскалилась от нетерпения: — Стойте тихо! Кажется, я что-то слышу. Патруль затаил дыхание и стал внимательно прислушиваться. Скратт с грохотом уронил свой щит. Фортуната обрушила на злосчастную ласку поток проклятий, но Скратт слишком утомился, чтобы продолжать слепо повиноваться бессмысленным приказам:
— Какая разница, лиса? Если хочешь знать, мы бродим по лесу без дела, как шуты гороховые. Протаскались весь день с полной выкладкой, в доспехах, безо всякой еды и ни одного зверя не слышали и не видели. И что, по-твоему, все это значит?
С разных сторон послышалось одобрительное бормотание. Фортуната быстро прекратила его, чтобы пресечь саму мысль о неповиновении:
— Слушайте, что я скажу! Что будет, если мы вернемся в Котир с пустыми лапами? Клянусь когтями, об этом даже думать не хочется. — Вдруг она смолкла. — Тесс! Вот опять, движется прямо на нас. Отлично! Вам представляется случай выполнить задание. Спрячьтесь, чтоб вас видно не было. Когда подам сигнал, выскакивайте — и врукопашную!
В то мгновение, когда солдаты скрывались из виду, тучи перекрыли лунный свет. Тотчас из-за деревьев показались многочисленные черные тени каких-то зверей.
Лисица с воплем выскочила из укрытия:
— Вперед! В атаку!
Подгоняемые Фортунатой воины повыскакивали из засады. С диким ревом они врезались в гущу пришельцев, раздавая направо и налево тяжкие удары, пинаясь, кусаясь, царапаясь и наваливаясь на врагов. В воздухе не стихали шум ударов, визг, звон щитов и вопли раненых.
В восторге от удавшейся засады Фортуната схватила того, кто оказался поближе, и принялась лупить его своим генеральским жезлом.
— Ой-ой-ой! Пощадите, на помощь!
Лишь когда свирепым пинком лисица отколола кусок деревянной ноги, она сообразила, что едва не убила Ясеневую Ногу.
— Отставить! Отбой! Мы бьем своих! — заорала Фортуната во всю глотку.
Когда тучи разошлись, луна осветила жалкое зрелище: солдаты Котира сидели там и сям на траве, стеная и хныча. Сломанные и вывихнутые лапы, выбитые зубы, подбитые глаза, ушибы и несколько довольно жутких царапин были результатом схватки.
Ясеневая Нога сидел на земле, поглаживая свою попорченную деревяшку.
— Ах ты тупица! Безмозглая лиса, ах ты…
— Ну, извини, Ясеневая Нога. Откуда нам было знать? Почему вы не подали знак, что приближаетесь?
— Знак? Я тебе сейчас дам знак! — Он швырнул свою деревянную ногу, которая ударила Фортунату прямо по носу.
— Ох! Мы приняли вас за лесных жителей. Мы совершенно искренне заблуждались!
Ясеневая Нога потер распухшее ухо:
— Лесные жители! Лучше уж не поминай о них! Мы себе все лапы стерли. Ни единой мышки, ни даже малюсенького волоска из беличьей шкуры или ворсинки со спины выдры!
— И у нас такой же улов. Куда они все запропастились?
— Цармина с нас шкуру сдерет, когда вернемся. Скратт швырнул на землю копье и подсел к ним:
— Это ты правильно говоришь. Может, нам больше повезет, когда станет светло. Так что имеет смысл разбить здесь лагерь. По крайней мере, мы сможем поискать вокруг коренья и ягоды.
На рассвете Чибб кружил вокруг зубчатых стен Котира. Ничего особенно любопытного с точки зрения разведки не наблюдалось: гарнизон еще спал. Дрозд замечал каждое окно и то, что виднелось в нем: храпящих хорьков, сопящих ласок, причмокивающих во сне горностаев; он даже увидел Цармину, разметавшуюся на великолепной меховой постели в своей комнате наверху. Повелительнице диких котов снились беспокойные сны про воду: она бормотала и била по воздуху лапами. Чибб сел на плацу неподалеку от крепостной стены.
Тут он заметил, что поблизости от него в стене проделано отверстие, напоминающее выход водосточной трубы, — небольшая дыра на уровне земли. Он вприпрыжку забрался вовнутрь, с любопытством осматриваясь. Насколько ему было видно, ход наклонно шел вниз. Дрозд стал исследовать туннельчик дальше. Его лапки не чувствовали ни малейшей сырости.
Продолжая свой путь вниз, он наткнулся на три вертикальных железных прута, вставленных поперек туннельчика. Чибб притиснулся к решетке и глянул вниз. Его взгляд встретили горящие глаза истощенного дикого кота, сидевшего на сырых камнях прямо под ним.
— Грхм, грхм, извините.
Джиндживер козырьком приставил лапу ко лбу, чтобы получше разглядеть необычного гостя.
— Пожалуйста, не улетай. Я не причиню тебе зла. Меня зовут Джиндживер.
Дрозд склонил голову набок.
— Грхм, гхм. Извини за дерзость, но ты, по всей видимости, лишен возможности причинить мне что бы то ни было. Грхм, мне пора. Я как-нибудь загляну сюда еще раз и тогда нанесу тебе более продолжительный визит.
Чибб поспешно удалился и полетел в Барсучий Дом, чтобы доложить о результатах разведки. День выдался сухой и солнечный. Чибб летел высоко: он знал, что с востока солнце будет светить прямо в глаза хищным птицам, если они посмотрят на запад. Он совершенно не интересовался тем, что происходит внизу — в лесу. Если бы он летел пониже, то увидел бы Ферди и Коггза, мирно спавших на травянистой поляне. Ежата лежали обнявшись и блаженно храпели, не зная, что совсем недалеко от них Кладд с утра пораньше отправился со своим патрулем прочесывать лес.
Белла, обычно спавшая недолго, встала в это утро рано и принялась за дело. Она выслушала доклад Чибба о том, что Джиндживер находится в тюрьме. Об этом Сосопу было известно еще со слов Мартина и Гонфа.
Мартин присоединился к ней, чтобы вместе прогуляться по лесу перед завтраком. Им было о чем поговорить.
— В Страну Цветущих Мхов придет война, Мартин. Я это чувствую. Теперь, когда мы все собрались в Барсучьем Доме, те, кто не может сам за себя постоять, находятся в относительной безопасности. Но я прислушиваюсь к тому, что говорится на совещаниях Сосопа. Белки и выдры не собираются ограничиваться обороной — они полны решимости атаковать Котир.
Мартин ощутил тяжесть обломка меча на своей шее.
— Это не так уж и плохо, Белла. Страна Цветущих Мхов по праву принадлежит лесным жителям. Я готов на все, чтобы помочь моим друзьям жить, ничего не опасаясь.
— Но ведь мы недостаточно сильны. Лишь немногие из нас умеют воевать. Если бы Вепрь Боец, мой отец, по-прежнему правил Страной Цветущих Мхов, он, без сомнения, пошел бы в бой и повел бы нас к окончательной победе.
Мартин заметил, что взгляд барсучихи стал грустным и отрешенным.
— Он, верно, был могучим воином. Он жив? Белла пожала плечами:
— Кто знает? Он отправился искать неведомые страны по следам своего отца, старого господина Броктри. Это было еще до того, как Вердога со своей армией появился в Стране Цветущих Мхов. Мой друг Бурополос погиб в первом же бою с Котиром, а мой сын Солнечный Блик исчез. Бурополос был скорее земледельцем, чем воином.
Если бы против Котира вышел Вепрь Боец, мы бы одержали победу. Я уверена в этом.
Мартин повернулся и направился к Барсучьему Дому.
Гуди Колючка стояла в дверях, встревоженно потирая лапы:
— Доброе утро, сударыня Белла. Привет, Мартин. Вы не видали в лесу моих ежат?
— Ферди и Коггза? — Белла отрицательно покачала головой. — Нет, Гуди, не видали. Случилось что-нибудь? Ежиха закусила губу:
— Ммм, они этой ночью не спали в своих постелях. А кроме того, кто-то утащил из моей кладовой две овсяные лепешки, здоровый кусок сыра и порядочно черничного напитка.
Мартин не смог сдержать улыбку, представив себе двух маленьких ежат, мечтающих стать солдатами.
— Они же этак лопнут! Я бы не слишком волновался, сударыня Колючка. Зная этих маленьких разбойников, можно не сомневаться, что в полдень они явятся за новой провизией.
Бен Колючка вышел на солнечный свет:
— Мартин прав, дорогая.
Ухмыляясь, Бен уселся под деревом и принялся набивать трубку. К компании присоединились Гонф и Колумбина. Воришка поглаживал себя по животу:
— Вам стоит поторопиться, товарищи. Скоро от завтрака ничего не останется. Привет, Гуди, я слышал, Ферди и Коггз потерялись. Мы поможем тебе их искать. Не беспокойся, они скорее всего играют в солдат где-нибудь неподалеку.
— Спасибо, Гонф. Вставай, Бен, помоги Гонфу и Колумбине. Я не успокоюсь, пока снова не увижу их замызганные мордашки.
Бен встал и потянулся:
— Ладно, Гуди, будь по-твоему. Пошли, ребята.
Белла постаралась успокоить ежиху:
— Ну, ну, не стоит волноваться, Гуди. Я пошлю на поиски всех лесных жителей. Они их отыщут. Мы с Мартином останемся здесь — на тот случай, если они вернутся, пока их будут искать.
Фортуната оскалилась от нетерпения: — Стойте тихо! Кажется, я что-то слышу. Патруль затаил дыхание и стал внимательно прислушиваться. Скратт с грохотом уронил свой щит. Фортуната обрушила на злосчастную ласку поток проклятий, но Скратт слишком утомился, чтобы продолжать слепо повиноваться бессмысленным приказам:
— Какая разница, лиса? Если хочешь знать, мы бродим по лесу без дела, как шуты гороховые. Протаскались весь день с полной выкладкой, в доспехах, безо всякой еды и ни одного зверя не слышали и не видели. И что, по-твоему, все это значит?
С разных сторон послышалось одобрительное бормотание. Фортуната быстро прекратила его, чтобы пресечь саму мысль о неповиновении:
— Слушайте, что я скажу! Что будет, если мы вернемся в Котир с пустыми лапами? Клянусь когтями, об этом даже думать не хочется. — Вдруг она смолкла. — Тесс! Вот опять, движется прямо на нас. Отлично! Вам представляется случай выполнить задание. Спрячьтесь, чтоб вас видно не было. Когда подам сигнал, выскакивайте — и врукопашную!
В то мгновение, когда солдаты скрывались из виду, тучи перекрыли лунный свет. Тотчас из-за деревьев показались многочисленные черные тени каких-то зверей.
Лисица с воплем выскочила из укрытия:
— Вперед! В атаку!
Подгоняемые Фортунатой воины повыскакивали из засады. С диким ревом они врезались в гущу пришельцев, раздавая направо и налево тяжкие удары, пинаясь, кусаясь, царапаясь и наваливаясь на врагов. В воздухе не стихали шум ударов, визг, звон щитов и вопли раненых.
В восторге от удавшейся засады Фортуната схватила того, кто оказался поближе, и принялась лупить его своим генеральским жезлом.
— Ой-ой-ой! Пощадите, на помощь!
Лишь когда свирепым пинком лисица отколола кусок деревянной ноги, она сообразила, что едва не убила Ясеневую Ногу.
— Отставить! Отбой! Мы бьем своих! — заорала Фортуната во всю глотку.
Когда тучи разошлись, луна осветила жалкое зрелище: солдаты Котира сидели там и сям на траве, стеная и хныча. Сломанные и вывихнутые лапы, выбитые зубы, подбитые глаза, ушибы и несколько довольно жутких царапин были результатом схватки.
Ясеневая Нога сидел на земле, поглаживая свою попорченную деревяшку.
— Ах ты тупица! Безмозглая лиса, ах ты…
— Ну, извини, Ясеневая Нога. Откуда нам было знать? Почему вы не подали знак, что приближаетесь?
— Знак? Я тебе сейчас дам знак! — Он швырнул свою деревянную ногу, которая ударила Фортунату прямо по носу.
— Ох! Мы приняли вас за лесных жителей. Мы совершенно искренне заблуждались!
Ясеневая Нога потер распухшее ухо:
— Лесные жители! Лучше уж не поминай о них! Мы себе все лапы стерли. Ни единой мышки, ни даже малюсенького волоска из беличьей шкуры или ворсинки со спины выдры!
— И у нас такой же улов. Куда они все запропастились?
— Цармина с нас шкуру сдерет, когда вернемся. Скратт швырнул на землю копье и подсел к ним:
— Это ты правильно говоришь. Может, нам больше повезет, когда станет светло. Так что имеет смысл разбить здесь лагерь. По крайней мере, мы сможем поискать вокруг коренья и ягоды.
На рассвете Чибб кружил вокруг зубчатых стен Котира. Ничего особенно любопытного с точки зрения разведки не наблюдалось: гарнизон еще спал. Дрозд замечал каждое окно и то, что виднелось в нем: храпящих хорьков, сопящих ласок, причмокивающих во сне горностаев; он даже увидел Цармину, разметавшуюся на великолепной меховой постели в своей комнате наверху. Повелительнице диких котов снились беспокойные сны про воду: она бормотала и била по воздуху лапами. Чибб сел на плацу неподалеку от крепостной стены.
Тут он заметил, что поблизости от него в стене проделано отверстие, напоминающее выход водосточной трубы, — небольшая дыра на уровне земли. Он вприпрыжку забрался вовнутрь, с любопытством осматриваясь. Насколько ему было видно, ход наклонно шел вниз. Дрозд стал исследовать туннельчик дальше. Его лапки не чувствовали ни малейшей сырости.
Продолжая свой путь вниз, он наткнулся на три вертикальных железных прута, вставленных поперек туннельчика. Чибб притиснулся к решетке и глянул вниз. Его взгляд встретили горящие глаза истощенного дикого кота, сидевшего на сырых камнях прямо под ним.
— Грхм, грхм, извините.
Джиндживер козырьком приставил лапу ко лбу, чтобы получше разглядеть необычного гостя.
— Пожалуйста, не улетай. Я не причиню тебе зла. Меня зовут Джиндживер.
Дрозд склонил голову набок.
— Грхм, гхм. Извини за дерзость, но ты, по всей видимости, лишен возможности причинить мне что бы то ни было. Грхм, мне пора. Я как-нибудь загляну сюда еще раз и тогда нанесу тебе более продолжительный визит.
Чибб поспешно удалился и полетел в Барсучий Дом, чтобы доложить о результатах разведки. День выдался сухой и солнечный. Чибб летел высоко: он знал, что с востока солнце будет светить прямо в глаза хищным птицам, если они посмотрят на запад. Он совершенно не интересовался тем, что происходит внизу — в лесу. Если бы он летел пониже, то увидел бы Ферди и Коггза, мирно спавших на травянистой поляне. Ежата лежали обнявшись и блаженно храпели, не зная, что совсем недалеко от них Кладд с утра пораньше отправился со своим патрулем прочесывать лес.
Белла, обычно спавшая недолго, встала в это утро рано и принялась за дело. Она выслушала доклад Чибба о том, что Джиндживер находится в тюрьме. Об этом Сосопу было известно еще со слов Мартина и Гонфа.
Мартин присоединился к ней, чтобы вместе прогуляться по лесу перед завтраком. Им было о чем поговорить.
— В Страну Цветущих Мхов придет война, Мартин. Я это чувствую. Теперь, когда мы все собрались в Барсучьем Доме, те, кто не может сам за себя постоять, находятся в относительной безопасности. Но я прислушиваюсь к тому, что говорится на совещаниях Сосопа. Белки и выдры не собираются ограничиваться обороной — они полны решимости атаковать Котир.
Мартин ощутил тяжесть обломка меча на своей шее.
— Это не так уж и плохо, Белла. Страна Цветущих Мхов по праву принадлежит лесным жителям. Я готов на все, чтобы помочь моим друзьям жить, ничего не опасаясь.
— Но ведь мы недостаточно сильны. Лишь немногие из нас умеют воевать. Если бы Вепрь Боец, мой отец, по-прежнему правил Страной Цветущих Мхов, он, без сомнения, пошел бы в бой и повел бы нас к окончательной победе.
Мартин заметил, что взгляд барсучихи стал грустным и отрешенным.
— Он, верно, был могучим воином. Он жив? Белла пожала плечами:
— Кто знает? Он отправился искать неведомые страны по следам своего отца, старого господина Броктри. Это было еще до того, как Вердога со своей армией появился в Стране Цветущих Мхов. Мой друг Бурополос погиб в первом же бою с Котиром, а мой сын Солнечный Блик исчез. Бурополос был скорее земледельцем, чем воином.
Если бы против Котира вышел Вепрь Боец, мы бы одержали победу. Я уверена в этом.
Мартин повернулся и направился к Барсучьему Дому.
Гуди Колючка стояла в дверях, встревоженно потирая лапы:
— Доброе утро, сударыня Белла. Привет, Мартин. Вы не видали в лесу моих ежат?
— Ферди и Коггза? — Белла отрицательно покачала головой. — Нет, Гуди, не видали. Случилось что-нибудь? Ежиха закусила губу:
— Ммм, они этой ночью не спали в своих постелях. А кроме того, кто-то утащил из моей кладовой две овсяные лепешки, здоровый кусок сыра и порядочно черничного напитка.
Мартин не смог сдержать улыбку, представив себе двух маленьких ежат, мечтающих стать солдатами.
— Они же этак лопнут! Я бы не слишком волновался, сударыня Колючка. Зная этих маленьких разбойников, можно не сомневаться, что в полдень они явятся за новой провизией.
Бен Колючка вышел на солнечный свет:
— Мартин прав, дорогая.
Ухмыляясь, Бен уселся под деревом и принялся набивать трубку. К компании присоединились Гонф и Колумбина. Воришка поглаживал себя по животу:
— Вам стоит поторопиться, товарищи. Скоро от завтрака ничего не останется. Привет, Гуди, я слышал, Ферди и Коггз потерялись. Мы поможем тебе их искать. Не беспокойся, они скорее всего играют в солдат где-нибудь неподалеку.
— Спасибо, Гонф. Вставай, Бен, помоги Гонфу и Колумбине. Я не успокоюсь, пока снова не увижу их замызганные мордашки.
Бен встал и потянулся:
— Ладно, Гуди, будь по-твоему. Пошли, ребята.
Белла постаралась успокоить ежиху:
— Ну, ну, не стоит волноваться, Гуди. Я пошлю на поиски всех лесных жителей. Они их отыщут. Мы с Мартином останемся здесь — на тот случай, если они вернутся, пока их будут искать.