Страница:
— Мы с тобой, Расконса! Ждем твоих приказаний!
Весть о скором отплытии мгновенно облетела окрестности порта.
— Сегодня вечером снимаемся с якоря, — сообщал один матрос другому. — Только ты особо не кричи об этом, передай своим, самым надежным.
В сумерках первые, самые дисциплинированные, матросы стали потихоньку подтягиваться к своим кораблям.
В это время где-то из одной таверны вышла старая, седеющая морская крыса с повязкой на одном глазу и со ржавой саблей на поясе. Оглядевшись, она пошла было вниз, к причалам, но, удостоверившись, что за ней никто не следит, шмыгнула в какой-то переулок и резво зашагала в противоположную сторону.
Через некоторое время двое надзирателей ввели эту крысу в приемный тронный зал императора. Ублаз одобрительно проследил за тем, как крыса сбросила маскировку и приняла из лап командира взвода свой именной трезубец.
— Ну, выкладывай, — обратился Ублаз к своему шпиону, — что они замышляют — напасть на меня или сбежать?
Крыса встала перед куницей навытяжку. Взгляд императора словно буравил ей мозг. Слово в слово она рассказала ему все, что услышала в таверне.
В сгущавшихся сумерках раздался топот множества лап. Вскоре на причале показался большой отряд надзирателей и крыс-стражников. Во главе внушительного войска шел сам Ублаз. У Расконсы, стоявшего на палубе своего корабля вместе с Балтуром, задрожали лапы.
— Это император! Он узнал наш замысел! — с ужасом выдохнул Балтур.
Расконса в ответ улыбнулся, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение на морде. Хорошенько пихнув Балтура локтем в бок, он сказал:
— Заткнись, крыса. Перестань ныть. Визит Ублаза — это моя проблема.
Император выглядел внушительно. Одет он был в золотистую шелковую тунику, а на его голове был повязан белоснежный тюрбан, украшенный огромным изумрудом. Куница оставил свою охрану в стороне, а сам подошел вплотную к кораблю и любезно поздоровался с Расконсой:
— Ну и как дела у моего шеф-капитана? На кораблях все нормально?
Расконса мгновенно принял предложенную ему манеру игры.
— Ваше Величество, все замечательно. Но умоляю вас, откройте мне тайну, что могло привести вас в порт в столь поздний час?
Император достал из-за пояса зеленый шелковый шарф, подаренный ему лисом, и повязал его вокруг головы, предварительно подмигнув Расконсе.
— Ах да, чуть не забыл. Мне приходится быть осторожным, чтобы не воспользоваться ненароком гипнотической силой моего взгляда. А своего шеф-капитана я вовсе не собираюсь околдовывать.
Лис огромным усилием подавил бившую его дрожь. Его лапа инстинктивно скользнула к рукояти кинжала — подарку императора.
Ублаз обвел взглядом корабль, пожал плечами и продолжил:
— Я тут подумал, что настало время исполнять данные тебе обещания. Например, по-моему, давно пора подновить оснастку моих кораблей. Ты не волнуйся: мои плотники сделают всю работу вместо твоих матросов. Начнем мы с того, что заменим все рули, рулевые весла и штурвалы. У меня как раз припасен великолепный корабельный лес для этих деталей.
Беспомощно улыбаясь, Расконса наблюдал за тем, как надзиратели и стражники поднялись на борт и вынесли руль вместе со штурвалом, сделав, таким образом, корабль совершенно бесполезной посудиной. Когда подобная операция была проведена со всеми шестью кораблями, Ублаз выстроил шестерых стражников на причале перед Расконсой и представил их одного за другим:
— Итак, лис, знакомься: это Гаултра, Френц, Орлуг, Керрат, Сумгил и Крют. Теперь они будут капитанами шести кораблей. Ребята испытанные и надежные. Шаг вперед! Отдать честь вашему шеф-капитану!
Шесть стражников беспрекосновно повиновались и почтительно поклонились Расконсе. Расконса небрежно кивнул им в ответ, одновременно подсчитывая что-то в уме.
— Шесть, говоришь? Но у нас ведь только шесть кораблей.
Безумный Глаз победно улыбнулся в лицо противнику:
— Ну да! А ты будешь командовать всеми вместе. А пока спокойной ночи, господин шеф-капитан!
Сняв шарф, закрывавший глаза, Ублаз развернулся и пошел прочь с причала.
Балтур обиженно обратился к лису:
— Подожди, ты же назначил капитанами меня и Ганчо. С какой стати Безумный Глаз ставит над нами каких-то своих командиров?
Ублаз резко обернулся, и его взгляд пригвоздил Балтура к палубе.
— Эй, ты! Как тебя зовут? — требовательно обратился император к корсару.
Лишь в первую секунду Балтур, судя по всему, пытался сопротивляться, но затем сник под магической силой взгляда императора.
— Меня зовут Балтур, Ваше Величество, — ответил он.
— Давно плаваешь, Балтур?
— Сколько себя помню, Ваше Величество.
— Значит, нравится тебе море?
— Так точно, Ваше Величество.
Ублаз усмехнулся, и его глаза еще строже впились в несчастного пирата.
— Вот и хорошо. Может, пойдешь искупаешься в своей любимой водичке?
Разговор на этом и закончился. Ублаз снова развернулся и пошел вдоль причала. А через несколько секунд раздался громкий всплеск — это Балтур бросился с палубы прямо в море.
В тот же вечер, уже почти совсем ночью, Сагитар вошла в тронный зал и положила у ног императора пиратскую саблю. Куница бросил удивленный взгляд на ржавый клинок:
— А это что за железяка? Зачем ты принесла ее сюда? Сагитар заговорила, тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать гнев повелителя:
— Ваше Величество, во время смены патруля в порту лис Расконса передал мне эту саблю и приказал отнести ее вам. На словах он потребовал передать, что один из ваших новых капитанов, по имени Орлуг, получил этот клинок как знак офицерского отличия из лап шеф-капитана. К сожалению, Орлуг, будучи неуклюж и не умея обращаться с оружием, споткнулся на трапе и упал, наткнувшись прямо на острие сабли. Исход был трагичен: Орлуг скончался. Еще Расконса сказал, что вам не стоит беспокоиться и назначать ему другого капитана: он постарается управиться с ролью капитана судна и предводителя всего флота самостоятельно. Вот что он просил передать вам, Ваше Величество.
К большому удивлению Сагитар Пилозуб, император не рассвирепел, услышав этот доклад, а, наоборот, по-своему обрадовался и от души рассмеялся. Прошло даже некоторое время, прежде чем Ублаз, утерев глаза носовым платком и переведя дыхание, смог продолжить разговор.
— Отправляйся обратно в порт, — приказал он Сагитар, — и передай Расконсе мои поздравления. Да, и еще скажи вот что: тут у меня приключилась одна неприятность, конечно не столь серьезная, как потеря одного из капитанов. Просто мои неуклюжие надзиратели по дороге уронили все корабельные рули и штурвалы, да так, что те разлетелись в щепки. А без образцов сделать новые будет гораздо труднее и потребуется намного больше времени. Но, разумеется, я прикажу плотникам, чтобы они трудились день и ночь. Все, можешь идти.
Уже далеко за полночь Расконса сидел в своей каюте вместе с Балтуром и Ганчо. Перед пиратами на столе стояла здоровенная фляга с грогом. Лис только что пересказал приятелям свой последний разговор с Сагитар — посланницей императора.
Залпом выпив кружку грога, Ганчо икнул и сказал:
— Сначала Безумный Глаз обездвижил наши корабли, затем уничтожил рули и штурвалы. Похоже, он всерьез вознамерился привязать нас навеки к этим причалам. А противостоять мы ему, по-моему, не можем.
Расконса налил рассерженной крысе грога и возразил: — Нет, приятель, я сказал Сагитар, чтобы она передала Ублазу мое послание: у нас на кораблях осталось пять его, с позволения сказать, капитанов. Очень надеюсь, что рули будут восстановлены в течение пяти дней. Пять капитанов — за пять дней. А то кто их знает, может, они все такие же неуклюжие, как Орлуг. На незнакомом-то корабле мало ли что может произойти… А где же среди наших старых пиратов толковую крысу найдешь?
Сдвинув кружки, Балтур, Ганчо и Расконса зловеще расхохотались. Лис был уверен, что этот раунд смертельно опасной игры остался за ним.
ГЛАВА 25
ГЛАВА 26
Весть о скором отплытии мгновенно облетела окрестности порта.
— Сегодня вечером снимаемся с якоря, — сообщал один матрос другому. — Только ты особо не кричи об этом, передай своим, самым надежным.
В сумерках первые, самые дисциплинированные, матросы стали потихоньку подтягиваться к своим кораблям.
В это время где-то из одной таверны вышла старая, седеющая морская крыса с повязкой на одном глазу и со ржавой саблей на поясе. Оглядевшись, она пошла было вниз, к причалам, но, удостоверившись, что за ней никто не следит, шмыгнула в какой-то переулок и резво зашагала в противоположную сторону.
Через некоторое время двое надзирателей ввели эту крысу в приемный тронный зал императора. Ублаз одобрительно проследил за тем, как крыса сбросила маскировку и приняла из лап командира взвода свой именной трезубец.
— Ну, выкладывай, — обратился Ублаз к своему шпиону, — что они замышляют — напасть на меня или сбежать?
Крыса встала перед куницей навытяжку. Взгляд императора словно буравил ей мозг. Слово в слово она рассказала ему все, что услышала в таверне.
В сгущавшихся сумерках раздался топот множества лап. Вскоре на причале показался большой отряд надзирателей и крыс-стражников. Во главе внушительного войска шел сам Ублаз. У Расконсы, стоявшего на палубе своего корабля вместе с Балтуром, задрожали лапы.
— Это император! Он узнал наш замысел! — с ужасом выдохнул Балтур.
Расконса в ответ улыбнулся, изо всех сил стараясь сохранить спокойное выражение на морде. Хорошенько пихнув Балтура локтем в бок, он сказал:
— Заткнись, крыса. Перестань ныть. Визит Ублаза — это моя проблема.
Император выглядел внушительно. Одет он был в золотистую шелковую тунику, а на его голове был повязан белоснежный тюрбан, украшенный огромным изумрудом. Куница оставил свою охрану в стороне, а сам подошел вплотную к кораблю и любезно поздоровался с Расконсой:
— Ну и как дела у моего шеф-капитана? На кораблях все нормально?
Расконса мгновенно принял предложенную ему манеру игры.
— Ваше Величество, все замечательно. Но умоляю вас, откройте мне тайну, что могло привести вас в порт в столь поздний час?
Император достал из-за пояса зеленый шелковый шарф, подаренный ему лисом, и повязал его вокруг головы, предварительно подмигнув Расконсе.
— Ах да, чуть не забыл. Мне приходится быть осторожным, чтобы не воспользоваться ненароком гипнотической силой моего взгляда. А своего шеф-капитана я вовсе не собираюсь околдовывать.
Лис огромным усилием подавил бившую его дрожь. Его лапа инстинктивно скользнула к рукояти кинжала — подарку императора.
Ублаз обвел взглядом корабль, пожал плечами и продолжил:
— Я тут подумал, что настало время исполнять данные тебе обещания. Например, по-моему, давно пора подновить оснастку моих кораблей. Ты не волнуйся: мои плотники сделают всю работу вместо твоих матросов. Начнем мы с того, что заменим все рули, рулевые весла и штурвалы. У меня как раз припасен великолепный корабельный лес для этих деталей.
Беспомощно улыбаясь, Расконса наблюдал за тем, как надзиратели и стражники поднялись на борт и вынесли руль вместе со штурвалом, сделав, таким образом, корабль совершенно бесполезной посудиной. Когда подобная операция была проведена со всеми шестью кораблями, Ублаз выстроил шестерых стражников на причале перед Расконсой и представил их одного за другим:
— Итак, лис, знакомься: это Гаултра, Френц, Орлуг, Керрат, Сумгил и Крют. Теперь они будут капитанами шести кораблей. Ребята испытанные и надежные. Шаг вперед! Отдать честь вашему шеф-капитану!
Шесть стражников беспрекосновно повиновались и почтительно поклонились Расконсе. Расконса небрежно кивнул им в ответ, одновременно подсчитывая что-то в уме.
— Шесть, говоришь? Но у нас ведь только шесть кораблей.
Безумный Глаз победно улыбнулся в лицо противнику:
— Ну да! А ты будешь командовать всеми вместе. А пока спокойной ночи, господин шеф-капитан!
Сняв шарф, закрывавший глаза, Ублаз развернулся и пошел прочь с причала.
Балтур обиженно обратился к лису:
— Подожди, ты же назначил капитанами меня и Ганчо. С какой стати Безумный Глаз ставит над нами каких-то своих командиров?
Ублаз резко обернулся, и его взгляд пригвоздил Балтура к палубе.
— Эй, ты! Как тебя зовут? — требовательно обратился император к корсару.
Лишь в первую секунду Балтур, судя по всему, пытался сопротивляться, но затем сник под магической силой взгляда императора.
— Меня зовут Балтур, Ваше Величество, — ответил он.
— Давно плаваешь, Балтур?
— Сколько себя помню, Ваше Величество.
— Значит, нравится тебе море?
— Так точно, Ваше Величество.
Ублаз усмехнулся, и его глаза еще строже впились в несчастного пирата.
— Вот и хорошо. Может, пойдешь искупаешься в своей любимой водичке?
Разговор на этом и закончился. Ублаз снова развернулся и пошел вдоль причала. А через несколько секунд раздался громкий всплеск — это Балтур бросился с палубы прямо в море.
В тот же вечер, уже почти совсем ночью, Сагитар вошла в тронный зал и положила у ног императора пиратскую саблю. Куница бросил удивленный взгляд на ржавый клинок:
— А это что за железяка? Зачем ты принесла ее сюда? Сагитар заговорила, тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать гнев повелителя:
— Ваше Величество, во время смены патруля в порту лис Расконса передал мне эту саблю и приказал отнести ее вам. На словах он потребовал передать, что один из ваших новых капитанов, по имени Орлуг, получил этот клинок как знак офицерского отличия из лап шеф-капитана. К сожалению, Орлуг, будучи неуклюж и не умея обращаться с оружием, споткнулся на трапе и упал, наткнувшись прямо на острие сабли. Исход был трагичен: Орлуг скончался. Еще Расконса сказал, что вам не стоит беспокоиться и назначать ему другого капитана: он постарается управиться с ролью капитана судна и предводителя всего флота самостоятельно. Вот что он просил передать вам, Ваше Величество.
К большому удивлению Сагитар Пилозуб, император не рассвирепел, услышав этот доклад, а, наоборот, по-своему обрадовался и от души рассмеялся. Прошло даже некоторое время, прежде чем Ублаз, утерев глаза носовым платком и переведя дыхание, смог продолжить разговор.
— Отправляйся обратно в порт, — приказал он Сагитар, — и передай Расконсе мои поздравления. Да, и еще скажи вот что: тут у меня приключилась одна неприятность, конечно не столь серьезная, как потеря одного из капитанов. Просто мои неуклюжие надзиратели по дороге уронили все корабельные рули и штурвалы, да так, что те разлетелись в щепки. А без образцов сделать новые будет гораздо труднее и потребуется намного больше времени. Но, разумеется, я прикажу плотникам, чтобы они трудились день и ночь. Все, можешь идти.
Уже далеко за полночь Расконса сидел в своей каюте вместе с Балтуром и Ганчо. Перед пиратами на столе стояла здоровенная фляга с грогом. Лис только что пересказал приятелям свой последний разговор с Сагитар — посланницей императора.
Залпом выпив кружку грога, Ганчо икнул и сказал:
— Сначала Безумный Глаз обездвижил наши корабли, затем уничтожил рули и штурвалы. Похоже, он всерьез вознамерился привязать нас навеки к этим причалам. А противостоять мы ему, по-моему, не можем.
Расконса налил рассерженной крысе грога и возразил: — Нет, приятель, я сказал Сагитар, чтобы она передала Ублазу мое послание: у нас на кораблях осталось пять его, с позволения сказать, капитанов. Очень надеюсь, что рули будут восстановлены в течение пяти дней. Пять капитанов — за пять дней. А то кто их знает, может, они все такие же неуклюжие, как Орлуг. На незнакомом-то корабле мало ли что может произойти… А где же среди наших старых пиратов толковую крысу найдешь?
Сдвинув кружки, Балтур, Ганчо и Расконса зловеще расхохотались. Лис был уверен, что этот раунд смертельно опасной игры остался за ним.
ГЛАВА 25
Мартин с Хватом и Фиалкой сидели, спрятавшись за большими камнями у самого берега, и внимательно наблюдали за покачивавшимся на якоре «Морским Змеем». На борту пиратского судна было тихо, а происходило ли что-нибудь на его палубе, в этот предрассветный час не мог разглядеть даже зоркий заяц. Зато, посмотрев в сторону, Хват вдруг сообщил:
— Похоже, наша подружка выдра возвращается. И, насколько я могу разглядеть, ее шлюпка чуть держится на плаву.
Мартин и Хват пошли на берег, чтобы помочь Грат вытащить лодку из воды. Напоследок они велели Фиалке в случае опасности не выскакивать на открытое место, а пробираться подальше в лес.
Не теряя из виду пиратский корабль, мышь-воин и заяц помогли Грат вытащить лодку и спрятать ее в надежном месте за прибрежными скалами. Тщательный осмотр судна не порадовал Грат.
— Похоже, это суденышко в таком виде спускать на воду нельзя. И честно говоря, не представляю, как я смогу привести ее в порядок в ближайшее время без ма-ло-мальских подходящих материалов. К тому же волнами с нее смыло все мои припасы.
Хват упал навзничь рядом с подошедшей Фиалкой, закатил глаза и клоунски запричитал:
— Голодный, холодный, мокрый, усталый! Нет, конечно, доводилось мне бывать и в худших ситуациях, но, убейте меня, когда именно такое случалось, не припомню.
Мартин предупреждающе поднял лапу:
— Тихо!
Грат тоже что-то услышала. Она схватила свой лук и стрелы, которые, на счастье, лежали целы и невредимы на дне ее шлюпки.
— По-моему, какие-то звери двигаются вниз по реке в нашем направлении. Я предлагаю особо не высовываться и подпустить их поближе.
Сказав это, Грат скользнула в укрытие, образованное изгибом речного берега, и стала ждать. Вскоре неожиданно раздался ее довольный смех.
— Глазам своим не верю! Да это же сам Лог-а-Лог и его героические землеройки Гуосим!
И действительно, вскоре шесть быстрых как стрелы долбленых челноков пристали у последнего поворота перед устьем. Стоило землеройкам заметить Грат, как они высыпали на берег, радостно повизгивая и размахивая лапами. Первым похлопал по плечу выдру сам вождь.
— Кого я вижу! Грат Длинная Стрела! Здорово, водяная псина! — сказал Лог-а-Лог.
— Приветствую тебя, гордый покоритель водных просторов, — в тон ему ответила Грат.
— Только не говори мне, что ты опять потерпела кораблекрушение и попортила так старательно отремонтированную лодку. Что, так и есть? — переспросил Лог-а-Лог. — Ну ладно. Будет чем заняться. А это кто? Неужели сам Мартин? Мартин из Рэдволла! Кого я вижу!
Мышь-воин подошел к берегу и весело поздоровался со старыми приятелями из племени Гуосим:
— Здравствуй, Лог-а-Лог! Дабби, Завитушка, Гимбли, как я рад вас снова видеть!
Хват тем временем прокашлялся, а когда землеройки посмотрели в его сторону, он показал на себя и на Фиалку и сообщил:
— Вы не обращайте на нас внимания, ребята. Мы тут так, пара мотыльков, случайно пролетавших мимо. Согласись, Фиалка.
Вскоре в укромном местечке был разведен костер, и землеройки занялись привычными обязанностями. Первым делом они облачили Фиалку в сухой плащ. Одежда с плеча землероек прекрасно подошла юной полевке. Завитушка и Дабби возглавили ремонтную бригаду и немедленно занялись осмотром пострадавшей шлюпки Грат.
Лог-а-Лог присел к костру вместе с Мартином и Хватом, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Когда ему рассказали о засаде у канавы, вождь землероек многозначительно усмехнулся и сказал:
— Выше по течению мы наткнулись на морскую крысу. Сущий пират! На всякий случай мы взяли его в плен. Теперь его караулят там, у лодок. Сейчас попробуем выяснить, что они собираются сделать с вашим настоятелем. Эй, ребята, тащите этого разбойника сюда!
Связанный и с кляпом во рту пират предстал перед капитаном землероек. Мартин тотчас же узнал его.
— Точно, это он, тот самый, которому удалось сбежать, когда мы перебили всех его приятелей.
Грат Длинная Стрела шагнула вперед. Взяв нож у одного из поваров, она перерезала веревку, связывавшую пирата, вытащила кляп у него из пасти. Затем, приладив зеленую стрелу к луку, выдра зловеще ухмыльнулась и обратилась к дрожавшей от страха крысе.
— Беги! — приказала она.
Бросив взгляд на мрачную физиономию выдры и на ее грозный лук, пират рухнул на колени и взмолился:
— Ты убьешь меня, я знаю! Мне не уйти от твоих стрел! Пощадите меня, умоляю вас!
Грат заставила крысу подняться на ноги.
— А вы пощадили моих родителей и мою семью? Вы перебили их всех! И я, Грат Длинная Стрела, последняя из рода выдры Лутры, запомнила это навсегда! Беги, приказываю тебе!
Тут Мартин встал между Грат и пленником.
— Нельзя убивать его сейчас, — спокойно, но твердо сказал он. — Он должен еще кое-что рассказать.
Голос Грат дрогнул от напряжения:
— Мартин, я уважаю тебя, ты прирожденный воин, но эта крыса — трус и убийца. Я поклялась отомстить за свою семью, так что отойди в сторону. Я не хочу поранить тебя, Мартин.
— Боюсь, тебе придется поранить и меня, если ты решила выполнить свое желание во что бы то ни стало, — с такими словами обратился к выдре Лог-а-Лог, вставший перед нею рядом с Мартином. — Не позволяй злобе и мести затмить твой разум. Отложи свой лук. Признай сама, что Мартин прав.
Выждав еще секунду, Грат осторожно опустила лук и выстрелила в землю прямо перед своими лапами. Крыса-пират издала вздох облегчения. Грат вздохнула и чуть виновато улыбнулась своим друзьям:
— Да, Мартин, ты действительно прав. А ты, Лог-а-Лог, когда говоришь, напоминаешь мне отца.
Мышь-воин пожал Грат лапу:
— Извиняться тебе не за что. На твоем месте я, наверное, вел бы себя так же. А теперь предлагаю позавтракать, а заодно задать пару вопросов этому разбойнику. А уже выяснив у него все, что нам нужно, составим план дальнейших действий.
Наступило туманное, почти безветренное утро. Вышедшая на палубу Ромска поставила перед аббатом Дьюрралом миску какого-то неаппетитного варева сомнительного вида и запаха.
— Поели бы, настоятель, — сказала она. — Какой смысл морить себя голодом?
Беспомощно моргая полуслепыми без очков глазами, старый настоятель поблагодарил хорьчиху:
— Ты очень была добра, дитя мое, к моей маленькой подружке-полевке.
В ответ Ромска расхохоталась:
— Я тебе не дитя, старая мышь! Ты ко мне не подлизывайся. Ешь что дают и помолись о том, чтобы твои приятели из аббатства поскорее притащили жемчужины моего императора.
Дальнейший разговор был прерван подбежавшим к мачте Ласком Фрилдором. Генерал взволнованно прикрикнул на Ромску:
— У тебя ч-что, с-совсем глаз-з нет? Не видиш-шь, ч-что творитс-ся? — И он махнул когтистой лапой в сторону берега.
Ромска хотела ответить ему на оскорбление, но одного взгляда на берег ей было достаточно, чтобы прекратить ненужные в этот момент споры и сосредоточить все внимание на опасности, угрожавшей ее кораблю.
А беспокоиться было из-за чего. На берегу, возле шести долбленых лодок с маленькими парусами и рядами весел, выстроились шесть экипажей, состоявших из небольших зверюшек очень воинственного вида, с яркими повязками на головах и с маленькими, но чрезвычайно грозными шпагами в ножнах на поясе. Чуть поодаль, рядом с морской шлюпкой, стояли еще звери: сурового вида мышь с громадным мечом, перекинутым через спину, большая выдра и далеко не мирно выглядевший заяц. Последние двое были вооружены луками и стрелами. Ромска аж присвистнула:
— Да чтоб меня рыбы сожрали! Откуда взялась вся эта милая компания?
Ласк Фрилдор заходил по палубе взад-вперед, нервно колотя хвостом по бортам.
— А кто их-х з-знает! Но, пох-хоже, их-х там вполне дос-статочно, ч-чтобы вз-зять наш-ш корабль ш-штурмом. Мне каж-жется, ос-ставаться здес-сь на якоре долыш-ше небезопас-сно.
Пинком выбив из лап настоятеля миску с едой, генерал надзирателей подтащил Дьюррала к борту, насколько позволяла веревка, удерживавшая того около мачты.
— С-смотри на берег, мыш-шь! — просвистел Ласк. — Кто эти з-звери? Отвеч-чать!
Прищурившись, Дьюррал поглядел на берег и обернулся к ящерице:
— Без очков я не могу ответить вам наверняка, но, судя по яркой одежде, скорее всего это землеройки из Партизанского Союза Гуосим.
Ласк недоверчиво повернулся к настоятелю и уточнил:
— Какие ещ-ще партиз-заны? Ч-что, воины? Отворачиваясь в сторону, чтобы не вдыхать зловоние, исходящее из пасти рептилии, аббат Дьюррал ответил:
— Да, сынок, речные землеройки Гуосим — самые отличные и яростные бойцы как на земле, так и на воде.
Подтянув старого настоятеля к себе вплотную, Ласк Фрилдор потряс его и прокричал ему прямо в лицо:
— С-старый дурень! Я тебе не с-сынок! Если ты еще не понял, я — твой враг!
Спокойно и без страха глядя в глаза ящерице, Дьюррал ответил:
— У настоятеля аббатства нет врагов. Единственное, что я могу предложить тебе в этой ситуации, — это отпустить меня и плыть отсюда с миром.
Ласк Фрилдор снова сильно тряхнул старую мышь.
— Я не уплыву отсюда без-з ж-жемчуж-жин императора. Когда я их получу, ты сможешь быть свободен.
— Какие жемчужины? Я понятия не имею ни о каких жемчужинах.
Получив этот ответ, Ромска обернулась к Фрилдору:
— Ну что, слышал? Я думаю, о жемчужинах он понятия не имеет. Ну и что будем делать дальше? Попомни мое слово, Ласк: какое бы решение мы ни приняли, делать это надо как можно быстрее.
Землеройка Трип подбежала к выдре и доложила:
— Что могли, сделали. Сколько твоя шлюпка продержится — не знаю, гарантий дать никаких не могу, но пока что ее можно спускать на воду.
Наскоро поблагодарив ремонтную бригаду, Грат потащила шлюпку к берегу. Ей на помощь бросились Мартин и Хват. Тем временем Лог-а-Лог сложил передние лапы рупором и издал известный далеко за пределами Страны Цветущих Мхов боевой клич Партизанского Союза Землероек Гуосим:
— Логалогалогалогалог!
Тем временем шлюпка была спущена на воду, и бухта огласилась еще тремя боевыми кличами:
— Рэдво-олл!
— Еула-лиа-а!
— Дом Лутры!
Выйдя из устья реки, боевая флотилия развернулась полукругом, со шлюпкой Грат в центре, и двинулась в сторону открытого моря. Закрепив руль прямо по курсу, Грат вышла на нос своего судна и приготовилась к стрельбе, натянув тетиву лука. Над бухтой, перекрывая шум волн, раздался ее громогласный голос:
Отпустите пленника, или вам конец! Ласк Фрилдор посмотрел в глаза Ромске и прошипел:
— Ух-ходим!
Медлить было нельзя. Всё решали секунды. Одним ударом палаша Ромска перерубила якорный канат и стала выкрикивать команды:
— Разворачивай корабль к западу! Поднять паруса! Все паруса, до единого! Лови ветер!
Подбежав к рулевому, хорьчиха задрала повыше свой мокрый нос, чтобы почувствовать, с какой стороны тянет едва уловимый ветерок. Ощутив малейшее движение воздуха, она негромко отдала команду рулевому:
— Лево руля! Чуть правее! Так держать!
Тем временем Ласк Фрилдор со своими надзирателями и частью матросов выстроились вдоль бортов с пиками и алебардами на тот случай, если подоспевшие противники попытаются взять судно на абордаж. Челночки-долбленки и шлюпка подходили все ближе, что никак не добавляло Ласку Фрилдору спокойствия. Обернувшись к хорьчихе, он крикнул:
— Эй, капитан! Почему мы не двигаемся? Неужели все твои паруса не могут поймать хоть немного ветра?
Расстояние между судами все сокращалось. Грат, почувствовав, что критическая отметка пройдена, подняла лук и пустила первую стрелу в генерала надзирателей. Именно в тот момент паруса «Морского Змея» наполнились легким порывом ветра, и судно вздрогнуло. Пущенная выдрой стрела угодила в надзирателя, стоявшего рядом с генералом. Ящерица ухватилась за древко, торчавшее у нее из груди, и с предсмертным воем повалилась за борт.
— Ветер крепчает! — радостно прокричала Ромска. — Ничего, с нашими парусами мы от них быстро уйдем!
Мартин тем временем окликнул Грат:
— Похоже, ветер будет им на руку!
Поняв, что, прыгая в шлюпке на волнах, попасть в такую же прыгающую цель невозможно, Грат перебралась на корму к рулю, по пути ответив Мартину:
— Ветер, который дует в их паруса, точно так же подгоняет и нас.
Развернув свой единственный парус полностью, выдра осмотрелась. Землеройки, подгоняемые ритмичными командами Лог-а-Лога, налегали на весла, всячески пытаясь не отставать на своих речных суденышках от большой, по их меркам, и тяжеловесной шлюпки.
На пиратском же корабле тем временем происходило вот что: в голове Ласка Фрилдора мелькнула какая-то недобрая мысль, и он, зловеще свистнув, бросился к аббату Дьюрралу. Отвязав пленника от мачты, он на веревке потащил старого настоятеля на корму, где, привязав веревку покрепче к перилам, перебросил старую мышь за борт. Несчастный аббат повис в воздухе между водой и верхней кромкой заднего борта.
— Пус-скай теперь с-стреляют, — злорадно прошипел Ласк Фрилдор, — ес-сли не боятс-ся продырявить с-свое-го нас-стоятеля!
Грат действительно была вынуждена опустить лук. Она стояла на носу шлюпки, сокрушенно повесив голову, как вдруг сзади раздался треск и предупреждающий крик Мартина:
— Берегись! Мачта сломалась! Кр-ррак!
Не выдержав нагрузки свежего ветра, старая, несколько раз поврежденная мачта сломалась как спичка, рухнув вместе с парусом на шлюпку. Мартина накрыло парусиной словно мешком. Выбираясь, он был вынужден действовать мечом и зубами. Хвата мачта придавила ко дну лодки всем своим весом. Увидев, что случилось с другом, Мартин поднатужился и сбросил сломанный кусок мачты за борт вместе с парусом и оборванным такелажем. Грат положила голову лежавшего без сознания зайца себе на колени, и на ее лице отразилось отчаяние. Видя, что «Морской Змей» быстро удаляется в сторону открытого моря, она сокрушенно сказала:
— Мартин, на этот раз они победили. Нам их теперь не догнать.
Протерев глаза от едкой морской воды, Мартин с прежней уверенностью в голосе как заклинание повторил:
— Нет, они не победили нас! Мы им еще покажем! Лог-а-Лог скомандовал отбой атаки, а затем, выполняя его команды, долбленки землероек развернулись и, взяв на буксир поврежденную шлюпку Грат, направились обратно к берегу.
— Похоже, наша подружка выдра возвращается. И, насколько я могу разглядеть, ее шлюпка чуть держится на плаву.
Мартин и Хват пошли на берег, чтобы помочь Грат вытащить лодку из воды. Напоследок они велели Фиалке в случае опасности не выскакивать на открытое место, а пробираться подальше в лес.
Не теряя из виду пиратский корабль, мышь-воин и заяц помогли Грат вытащить лодку и спрятать ее в надежном месте за прибрежными скалами. Тщательный осмотр судна не порадовал Грат.
— Похоже, это суденышко в таком виде спускать на воду нельзя. И честно говоря, не представляю, как я смогу привести ее в порядок в ближайшее время без ма-ло-мальских подходящих материалов. К тому же волнами с нее смыло все мои припасы.
Хват упал навзничь рядом с подошедшей Фиалкой, закатил глаза и клоунски запричитал:
— Голодный, холодный, мокрый, усталый! Нет, конечно, доводилось мне бывать и в худших ситуациях, но, убейте меня, когда именно такое случалось, не припомню.
Мартин предупреждающе поднял лапу:
— Тихо!
Грат тоже что-то услышала. Она схватила свой лук и стрелы, которые, на счастье, лежали целы и невредимы на дне ее шлюпки.
— По-моему, какие-то звери двигаются вниз по реке в нашем направлении. Я предлагаю особо не высовываться и подпустить их поближе.
Сказав это, Грат скользнула в укрытие, образованное изгибом речного берега, и стала ждать. Вскоре неожиданно раздался ее довольный смех.
— Глазам своим не верю! Да это же сам Лог-а-Лог и его героические землеройки Гуосим!
И действительно, вскоре шесть быстрых как стрелы долбленых челноков пристали у последнего поворота перед устьем. Стоило землеройкам заметить Грат, как они высыпали на берег, радостно повизгивая и размахивая лапами. Первым похлопал по плечу выдру сам вождь.
— Кого я вижу! Грат Длинная Стрела! Здорово, водяная псина! — сказал Лог-а-Лог.
— Приветствую тебя, гордый покоритель водных просторов, — в тон ему ответила Грат.
— Только не говори мне, что ты опять потерпела кораблекрушение и попортила так старательно отремонтированную лодку. Что, так и есть? — переспросил Лог-а-Лог. — Ну ладно. Будет чем заняться. А это кто? Неужели сам Мартин? Мартин из Рэдволла! Кого я вижу!
Мышь-воин подошел к берегу и весело поздоровался со старыми приятелями из племени Гуосим:
— Здравствуй, Лог-а-Лог! Дабби, Завитушка, Гимбли, как я рад вас снова видеть!
Хват тем временем прокашлялся, а когда землеройки посмотрели в его сторону, он показал на себя и на Фиалку и сообщил:
— Вы не обращайте на нас внимания, ребята. Мы тут так, пара мотыльков, случайно пролетавших мимо. Согласись, Фиалка.
Вскоре в укромном местечке был разведен костер, и землеройки занялись привычными обязанностями. Первым делом они облачили Фиалку в сухой плащ. Одежда с плеча землероек прекрасно подошла юной полевке. Завитушка и Дабби возглавили ремонтную бригаду и немедленно занялись осмотром пострадавшей шлюпки Грат.
Лог-а-Лог присел к костру вместе с Мартином и Хватом, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Когда ему рассказали о засаде у канавы, вождь землероек многозначительно усмехнулся и сказал:
— Выше по течению мы наткнулись на морскую крысу. Сущий пират! На всякий случай мы взяли его в плен. Теперь его караулят там, у лодок. Сейчас попробуем выяснить, что они собираются сделать с вашим настоятелем. Эй, ребята, тащите этого разбойника сюда!
Связанный и с кляпом во рту пират предстал перед капитаном землероек. Мартин тотчас же узнал его.
— Точно, это он, тот самый, которому удалось сбежать, когда мы перебили всех его приятелей.
Грат Длинная Стрела шагнула вперед. Взяв нож у одного из поваров, она перерезала веревку, связывавшую пирата, вытащила кляп у него из пасти. Затем, приладив зеленую стрелу к луку, выдра зловеще ухмыльнулась и обратилась к дрожавшей от страха крысе.
— Беги! — приказала она.
Бросив взгляд на мрачную физиономию выдры и на ее грозный лук, пират рухнул на колени и взмолился:
— Ты убьешь меня, я знаю! Мне не уйти от твоих стрел! Пощадите меня, умоляю вас!
Грат заставила крысу подняться на ноги.
— А вы пощадили моих родителей и мою семью? Вы перебили их всех! И я, Грат Длинная Стрела, последняя из рода выдры Лутры, запомнила это навсегда! Беги, приказываю тебе!
Тут Мартин встал между Грат и пленником.
— Нельзя убивать его сейчас, — спокойно, но твердо сказал он. — Он должен еще кое-что рассказать.
Голос Грат дрогнул от напряжения:
— Мартин, я уважаю тебя, ты прирожденный воин, но эта крыса — трус и убийца. Я поклялась отомстить за свою семью, так что отойди в сторону. Я не хочу поранить тебя, Мартин.
— Боюсь, тебе придется поранить и меня, если ты решила выполнить свое желание во что бы то ни стало, — с такими словами обратился к выдре Лог-а-Лог, вставший перед нею рядом с Мартином. — Не позволяй злобе и мести затмить твой разум. Отложи свой лук. Признай сама, что Мартин прав.
Выждав еще секунду, Грат осторожно опустила лук и выстрелила в землю прямо перед своими лапами. Крыса-пират издала вздох облегчения. Грат вздохнула и чуть виновато улыбнулась своим друзьям:
— Да, Мартин, ты действительно прав. А ты, Лог-а-Лог, когда говоришь, напоминаешь мне отца.
Мышь-воин пожал Грат лапу:
— Извиняться тебе не за что. На твоем месте я, наверное, вел бы себя так же. А теперь предлагаю позавтракать, а заодно задать пару вопросов этому разбойнику. А уже выяснив у него все, что нам нужно, составим план дальнейших действий.
Наступило туманное, почти безветренное утро. Вышедшая на палубу Ромска поставила перед аббатом Дьюрралом миску какого-то неаппетитного варева сомнительного вида и запаха.
— Поели бы, настоятель, — сказала она. — Какой смысл морить себя голодом?
Беспомощно моргая полуслепыми без очков глазами, старый настоятель поблагодарил хорьчиху:
— Ты очень была добра, дитя мое, к моей маленькой подружке-полевке.
В ответ Ромска расхохоталась:
— Я тебе не дитя, старая мышь! Ты ко мне не подлизывайся. Ешь что дают и помолись о том, чтобы твои приятели из аббатства поскорее притащили жемчужины моего императора.
Дальнейший разговор был прерван подбежавшим к мачте Ласком Фрилдором. Генерал взволнованно прикрикнул на Ромску:
— У тебя ч-что, с-совсем глаз-з нет? Не видиш-шь, ч-что творитс-ся? — И он махнул когтистой лапой в сторону берега.
Ромска хотела ответить ему на оскорбление, но одного взгляда на берег ей было достаточно, чтобы прекратить ненужные в этот момент споры и сосредоточить все внимание на опасности, угрожавшей ее кораблю.
А беспокоиться было из-за чего. На берегу, возле шести долбленых лодок с маленькими парусами и рядами весел, выстроились шесть экипажей, состоявших из небольших зверюшек очень воинственного вида, с яркими повязками на головах и с маленькими, но чрезвычайно грозными шпагами в ножнах на поясе. Чуть поодаль, рядом с морской шлюпкой, стояли еще звери: сурового вида мышь с громадным мечом, перекинутым через спину, большая выдра и далеко не мирно выглядевший заяц. Последние двое были вооружены луками и стрелами. Ромска аж присвистнула:
— Да чтоб меня рыбы сожрали! Откуда взялась вся эта милая компания?
Ласк Фрилдор заходил по палубе взад-вперед, нервно колотя хвостом по бортам.
— А кто их-х з-знает! Но, пох-хоже, их-х там вполне дос-статочно, ч-чтобы вз-зять наш-ш корабль ш-штурмом. Мне каж-жется, ос-ставаться здес-сь на якоре долыш-ше небезопас-сно.
Пинком выбив из лап настоятеля миску с едой, генерал надзирателей подтащил Дьюррала к борту, насколько позволяла веревка, удерживавшая того около мачты.
— С-смотри на берег, мыш-шь! — просвистел Ласк. — Кто эти з-звери? Отвеч-чать!
Прищурившись, Дьюррал поглядел на берег и обернулся к ящерице:
— Без очков я не могу ответить вам наверняка, но, судя по яркой одежде, скорее всего это землеройки из Партизанского Союза Гуосим.
Ласк недоверчиво повернулся к настоятелю и уточнил:
— Какие ещ-ще партиз-заны? Ч-что, воины? Отворачиваясь в сторону, чтобы не вдыхать зловоние, исходящее из пасти рептилии, аббат Дьюррал ответил:
— Да, сынок, речные землеройки Гуосим — самые отличные и яростные бойцы как на земле, так и на воде.
Подтянув старого настоятеля к себе вплотную, Ласк Фрилдор потряс его и прокричал ему прямо в лицо:
— С-старый дурень! Я тебе не с-сынок! Если ты еще не понял, я — твой враг!
Спокойно и без страха глядя в глаза ящерице, Дьюррал ответил:
— У настоятеля аббатства нет врагов. Единственное, что я могу предложить тебе в этой ситуации, — это отпустить меня и плыть отсюда с миром.
Ласк Фрилдор снова сильно тряхнул старую мышь.
— Я не уплыву отсюда без-з ж-жемчуж-жин императора. Когда я их получу, ты сможешь быть свободен.
— Какие жемчужины? Я понятия не имею ни о каких жемчужинах.
Получив этот ответ, Ромска обернулась к Фрилдору:
— Ну что, слышал? Я думаю, о жемчужинах он понятия не имеет. Ну и что будем делать дальше? Попомни мое слово, Ласк: какое бы решение мы ни приняли, делать это надо как можно быстрее.
Землеройка Трип подбежала к выдре и доложила:
— Что могли, сделали. Сколько твоя шлюпка продержится — не знаю, гарантий дать никаких не могу, но пока что ее можно спускать на воду.
Наскоро поблагодарив ремонтную бригаду, Грат потащила шлюпку к берегу. Ей на помощь бросились Мартин и Хват. Тем временем Лог-а-Лог сложил передние лапы рупором и издал известный далеко за пределами Страны Цветущих Мхов боевой клич Партизанского Союза Землероек Гуосим:
— Логалогалогалогалог!
Тем временем шлюпка была спущена на воду, и бухта огласилась еще тремя боевыми кличами:
— Рэдво-олл!
— Еула-лиа-а!
— Дом Лутры!
Выйдя из устья реки, боевая флотилия развернулась полукругом, со шлюпкой Грат в центре, и двинулась в сторону открытого моря. Закрепив руль прямо по курсу, Грат вышла на нос своего судна и приготовилась к стрельбе, натянув тетиву лука. Над бухтой, перекрывая шум волн, раздался ее громогласный голос:
Отпустите пленника, или вам конец! Ласк Фрилдор посмотрел в глаза Ромске и прошипел:
— Ух-ходим!
Медлить было нельзя. Всё решали секунды. Одним ударом палаша Ромска перерубила якорный канат и стала выкрикивать команды:
— Разворачивай корабль к западу! Поднять паруса! Все паруса, до единого! Лови ветер!
Подбежав к рулевому, хорьчиха задрала повыше свой мокрый нос, чтобы почувствовать, с какой стороны тянет едва уловимый ветерок. Ощутив малейшее движение воздуха, она негромко отдала команду рулевому:
— Лево руля! Чуть правее! Так держать!
Тем временем Ласк Фрилдор со своими надзирателями и частью матросов выстроились вдоль бортов с пиками и алебардами на тот случай, если подоспевшие противники попытаются взять судно на абордаж. Челночки-долбленки и шлюпка подходили все ближе, что никак не добавляло Ласку Фрилдору спокойствия. Обернувшись к хорьчихе, он крикнул:
— Эй, капитан! Почему мы не двигаемся? Неужели все твои паруса не могут поймать хоть немного ветра?
Расстояние между судами все сокращалось. Грат, почувствовав, что критическая отметка пройдена, подняла лук и пустила первую стрелу в генерала надзирателей. Именно в тот момент паруса «Морского Змея» наполнились легким порывом ветра, и судно вздрогнуло. Пущенная выдрой стрела угодила в надзирателя, стоявшего рядом с генералом. Ящерица ухватилась за древко, торчавшее у нее из груди, и с предсмертным воем повалилась за борт.
— Ветер крепчает! — радостно прокричала Ромска. — Ничего, с нашими парусами мы от них быстро уйдем!
Мартин тем временем окликнул Грат:
— Похоже, ветер будет им на руку!
Поняв, что, прыгая в шлюпке на волнах, попасть в такую же прыгающую цель невозможно, Грат перебралась на корму к рулю, по пути ответив Мартину:
— Ветер, который дует в их паруса, точно так же подгоняет и нас.
Развернув свой единственный парус полностью, выдра осмотрелась. Землеройки, подгоняемые ритмичными командами Лог-а-Лога, налегали на весла, всячески пытаясь не отставать на своих речных суденышках от большой, по их меркам, и тяжеловесной шлюпки.
На пиратском же корабле тем временем происходило вот что: в голове Ласка Фрилдора мелькнула какая-то недобрая мысль, и он, зловеще свистнув, бросился к аббату Дьюрралу. Отвязав пленника от мачты, он на веревке потащил старого настоятеля на корму, где, привязав веревку покрепче к перилам, перебросил старую мышь за борт. Несчастный аббат повис в воздухе между водой и верхней кромкой заднего борта.
— Пус-скай теперь с-стреляют, — злорадно прошипел Ласк Фрилдор, — ес-сли не боятс-ся продырявить с-свое-го нас-стоятеля!
Грат действительно была вынуждена опустить лук. Она стояла на носу шлюпки, сокрушенно повесив голову, как вдруг сзади раздался треск и предупреждающий крик Мартина:
— Берегись! Мачта сломалась! Кр-ррак!
Не выдержав нагрузки свежего ветра, старая, несколько раз поврежденная мачта сломалась как спичка, рухнув вместе с парусом на шлюпку. Мартина накрыло парусиной словно мешком. Выбираясь, он был вынужден действовать мечом и зубами. Хвата мачта придавила ко дну лодки всем своим весом. Увидев, что случилось с другом, Мартин поднатужился и сбросил сломанный кусок мачты за борт вместе с парусом и оборванным такелажем. Грат положила голову лежавшего без сознания зайца себе на колени, и на ее лице отразилось отчаяние. Видя, что «Морской Змей» быстро удаляется в сторону открытого моря, она сокрушенно сказала:
— Мартин, на этот раз они победили. Нам их теперь не догнать.
Протерев глаза от едкой морской воды, Мартин с прежней уверенностью в голосе как заклинание повторил:
— Нет, они не победили нас! Мы им еще покажем! Лог-а-Лог скомандовал отбой атаки, а затем, выполняя его команды, долбленки землероек развернулись и, взяв на буксир поврежденную шлюпку Грат, направились обратно к берегу.
ГЛАВА 26
Последняя весенняя ночь, будто мягкий . черный бархатный плащ с пуговицами из звезд, неслышно опустилась на древние стены аббатства Рэдволл. По всему аббатству, словно светлячки, замелькали зажженные лампы и факелы. Пижма в очередной раз вернулась от пруда ко входу в главное здание аббатства, где у порога, тоже с лампой в лапах, стояла барсучиха Аума.
— Ну что, так и не видели этих малышей? — озабоченно спросила Пижма.
— Ни усика, ни хвостика, — развела лапами барсучиха. — Будто испарились. Подожди-ка, вон идет Вальджер, может, у него есть новости.
Подойдя поближе, Вальджер покачал головой:
— Я осмотрел ворота. Они бы не смогли открыть тяжелый засов ворот.
— Да мы уже с лап сбились, — вздохнула Пижма. — И Краклин, и Пинким, и все остальные.
Вальджер добродушно улыбнулся:
— Не стоит так убиваться, если мы знаем, что они где-то в аббатстве. В конце концов, проголодаются — сами вылезут. Сдается мне, что они спрятались где-нибудь, а потом, наигравшись вволю, уснули. Вот и все.
Барсучиха энергично замотала головой:
— Пойду посижу в кухне, может, прикорну где-нибудь на мешке. Заодно буду прислушиваться, вдруг эти хулиганы явятся поживиться чем-нибудь вкусненьким. Ну ничего, я их дождусь, а потом устрою такую головомойку! Эти разгильдяи еще пожалеют о том, что заставили нас так волноваться.
Постояв еще немного в дверях, Пижма направилась в Большой Зал. По пути она прошла мимо гобелена с портретом Мартина Воителя и вспомнила свой сон. Воспоминание только добавило ей беспокойства. За последние часы она почти забыла о жемчужинах, озабоченная поисками спрятавшихся малышей.
В это же время после очередного круга бесплодных поисков вернулись Пинким и Краклин. Вконец расстроенные, все втроем подошли к креслу, где сидел, глядя в камин, старый летописец.
— Что же нам теперь делать, Ролло? — с последней надеждой обратились они к нему.
Летописец поморгал, поправил очки и сказал:
— Единственное, что мы можем сейчас сделать, — это поставить себя на место непослушных и непоседливых малышей. Представьте себе, что вы — это Арвин, Копуша и Гурбал. Где бы вы спрятались, чтобы вас никто не нашел?
Пинким и Краклин ответили в один голос:
— Может быть, внизу — в подвале или в погребе? Пожалуй, нет: малышам было бы страшно в полной темноте.
— Может, наверху, в спальнях? Но там мы уже все осмотрели, причем в первую очередь.
Неожиданно Пижму осенило.
— Я знаю! Один раз нам уже приходилось обыскивать чердак, но, по-видимому, придется предпринять вторую попытку. Чует мое сердце, что чердак Фермальды еще преподнесет нам немало сюрпризов.
Арвин вместе с двумя кротишками сидел, согнувшись в три погибели, в старом шкафу на чердаке у Фермальды. Рядом с ними тускло догорала взятая с собой лампа. Малыши отчаянно боролись со сном. Первой сдалась Копуша. Зевнув в очередной раз, она заявила:
— Все, я устала и проголодалась. Пойду вниз, хур-хур! Арвин потряс перед носом Копуши удочкой Фермальды.
— Нет, — строго заявил он, — вниз нельзя, мы очень грязные. Давайте лучше переночуем здесь, а рано утром, пока еще никто не встал, я поймаю в пруду большую-большую рыбу, мы ее приготовим и съедим.
— Ну что, так и не видели этих малышей? — озабоченно спросила Пижма.
— Ни усика, ни хвостика, — развела лапами барсучиха. — Будто испарились. Подожди-ка, вон идет Вальджер, может, у него есть новости.
Подойдя поближе, Вальджер покачал головой:
— Я осмотрел ворота. Они бы не смогли открыть тяжелый засов ворот.
— Да мы уже с лап сбились, — вздохнула Пижма. — И Краклин, и Пинким, и все остальные.
Вальджер добродушно улыбнулся:
— Не стоит так убиваться, если мы знаем, что они где-то в аббатстве. В конце концов, проголодаются — сами вылезут. Сдается мне, что они спрятались где-нибудь, а потом, наигравшись вволю, уснули. Вот и все.
Барсучиха энергично замотала головой:
— Пойду посижу в кухне, может, прикорну где-нибудь на мешке. Заодно буду прислушиваться, вдруг эти хулиганы явятся поживиться чем-нибудь вкусненьким. Ну ничего, я их дождусь, а потом устрою такую головомойку! Эти разгильдяи еще пожалеют о том, что заставили нас так волноваться.
Постояв еще немного в дверях, Пижма направилась в Большой Зал. По пути она прошла мимо гобелена с портретом Мартина Воителя и вспомнила свой сон. Воспоминание только добавило ей беспокойства. За последние часы она почти забыла о жемчужинах, озабоченная поисками спрятавшихся малышей.
В это же время после очередного круга бесплодных поисков вернулись Пинким и Краклин. Вконец расстроенные, все втроем подошли к креслу, где сидел, глядя в камин, старый летописец.
— Что же нам теперь делать, Ролло? — с последней надеждой обратились они к нему.
Летописец поморгал, поправил очки и сказал:
— Единственное, что мы можем сейчас сделать, — это поставить себя на место непослушных и непоседливых малышей. Представьте себе, что вы — это Арвин, Копуша и Гурбал. Где бы вы спрятались, чтобы вас никто не нашел?
Пинким и Краклин ответили в один голос:
— Может быть, внизу — в подвале или в погребе? Пожалуй, нет: малышам было бы страшно в полной темноте.
— Может, наверху, в спальнях? Но там мы уже все осмотрели, причем в первую очередь.
Неожиданно Пижму осенило.
— Я знаю! Один раз нам уже приходилось обыскивать чердак, но, по-видимому, придется предпринять вторую попытку. Чует мое сердце, что чердак Фермальды еще преподнесет нам немало сюрпризов.
Арвин вместе с двумя кротишками сидел, согнувшись в три погибели, в старом шкафу на чердаке у Фермальды. Рядом с ними тускло догорала взятая с собой лампа. Малыши отчаянно боролись со сном. Первой сдалась Копуша. Зевнув в очередной раз, она заявила:
— Все, я устала и проголодалась. Пойду вниз, хур-хур! Арвин потряс перед носом Копуши удочкой Фермальды.
— Нет, — строго заявил он, — вниз нельзя, мы очень грязные. Давайте лучше переночуем здесь, а рано утром, пока еще никто не встал, я поймаю в пруду большую-большую рыбу, мы ее приготовим и съедим.