Страница:
Настоятель отодвинул стол, закрывавший вход в каюту, и, стараясь не смотреть на мертвую ящерицу, открыл засов. Ничем не поддерживаемая дверь рухнула под тяжестью тела генерала надзирателей.
Перешагнув через порог, настоятель Дьюррал вышел на палубу. Ромска сидела спиной к мачте и сжимала окровавленный палаш ослабевшими лапами. Ей стоило немалых усилий поднять голову и сквозь боль улыбнуться настоятелю.
— Только не вздумай опять называть меня своей дочкой! Понял?
Дьюррал покачал головой, пытаясь при этом не глядеть на валявшиеся тут и там трупы пиратов и ящериц. После яростного сражения палуба «Морского Змея» напоминала плавучую бойню. Ромска уронила голову на грудь, и палаш выскользнул из ее лап на палубу. Хорьчиха чуть слышно прохрипела:
— Веселенькое зрелище, согласись. В живых остались только двое: я да ты.
Подойдя к Ромске поближе, аббат положил лапу ей на плечо и вдруг воскликнул:
— Да ты же ранена!
— Да, приятель, — с трудом выдохнула Ромска. — Но зато и Ласк Фрилдор наконец получил то, чего он заслуживал, — стальной клинок в глотку. Тихо, тихо ты, — превозмогая боль, сказала она, когда Дьюррал попытался положить ее голову к себе на колени. — Не шевели меня. По-моему, только мачта не дает моей спине сложиться пополам.
Дьюррал попробовал заглянуть через плечо хорьчихи, но та поморщилась и чуть заметно отодвинулась от него.
— Не надо, не смотри. Я думаю, тебе не понравится зрелище того, что могут натворить когти и зубы здоровенной ящерицы. Лучше слушай меня внимательно: у нас мало времени. Оставь меня — я уж тут как-нибудь посижу, — а сам иди на корму, к рулю. Корабль по-прежнему движется прямо на запад, так что закрепи руль в этом положении. Давай иди быстрее, настоятель, я тебе приказываю.
Подложив под голову Ромске свое свернутое одеяло, Дьюррал направился к кормовому рулю. Внимательно посмотрев на тяжелое бревно, он взял веревку, привязал ее покрепче к борту с левой стороны, затем обмотал сам руль и после этого пропустил веревку через отверстие в борту с другой стороны. Выполнив эту работу, он пошел осматривать корабль. По пути ему пришлось перешагивать через трупы матросов и ящериц. Заглянув в каюту Ласка Фрилдора, он обнаружил еще тлевшие угли в небольшой жаровне. Добавив туда дров и лампового масла, он развел более или менее сносный костерок, на который поставил кипятиться кастрюлю с водой. Затем, набрав побольше одеял и старой парусины, он подошел к тому месту, где сидела Ромска. К тому времени хорьчиха потеряла сознание. Дьюррал соорудил вокруг нее из кусков парусины хоть какое-то укрытие от ветра и накрыл саму хорьчиху несколькими одеялами. Через некоторое время он вернулся к мачте с едой и питьем. Ромска с трудом открыла глаза:
— Хороший ты зверь, настоятель, но дурак дураком. Ну скажи, что ты со мной носишься? Ведь ежу понятно, что мое дело — табак. Ты лучше о себе подумай: поешь, согрейся…
Дьюррал сел рядом с нею и, поддерживая голову Ром-ски одной лапой, другой стал, ложка за ложкой, кормить ее горячим супом.
— К сожалению, похлебочка вышла ненаваристой, — сказал он. — Но это все-таки лучше, чем ничего. Я постараюсь как могу помочь тебе, дружище. Да, ты мой друг. Ведь ты спасла мне жизнь и по-доброму отнеслась к Фиалке. Если бы не ты, мы оба давно были бы съедены этими кошмарными ящерицами. Ну, поешь еще немного. Ромска отвернулась и сквозь зубы произнесла:
— Воды. Дай просто холодной воды. Я умираю от жажды, а есть не могу.
Аббат заботливо поднес к ее губам кружку с водой, и Ромска мгновенно выпила все до дна. Затем она чуть улыбнулась и снова строго посмотрела на Дьюррала.
— Послушай меня внимательно, — сказала она. — Тебе ни за что на свете не удастся одному провести корабль обратно к берегам Страны Цветущих Мхов. Сделай по-другому: сейчас «Морской Змей» плывет на запад, и, если тебе повезет, он окажется поблизости от острова Сампетра. Там у меня много друзей. Расскажешь им, что и как со мной произошло и почему я погибла. Это твой единственный шанс. Может быть, они послушают тебя и даже согласятся помочь. Хотя… в последнее я верю с трудом.
Дьюррал ласково погладил покрытую татуировками лапу хорьчихи:
— Ну-ну, не надо так говорить, дитя мое. Ты еще увидишь своих друзей и сама расскажешь им все, что с тобой произошло, а выслушав тебя, они помогут нам обоим.
Глаза Ромски закрылись, и в полубреду она пробормотала:
— Дитя? Мне нравится, когда ты меня так называешь. Спасибо тебе, отец.
Ее голова бессильно упала на лапу отца-настоятеля аббатства Рэдволл. Дьюррал до самой темноты просидел на палубе, баюкая уже мертвую капитаншу пиратского корабля. Он не обращал внимания ни на ветер, ни на промочивший его до костей дождь, а «Морской Змей» тем временем безмолвно скользил по волнам на запад, унося на борту свой единственный груз и своего единственного пассажира — одинокую старую мышь.
Книга 3
ГЛАВА 41
ГЛАВА 42
ГЛАВА 43
Перешагнув через порог, настоятель Дьюррал вышел на палубу. Ромска сидела спиной к мачте и сжимала окровавленный палаш ослабевшими лапами. Ей стоило немалых усилий поднять голову и сквозь боль улыбнуться настоятелю.
— Только не вздумай опять называть меня своей дочкой! Понял?
Дьюррал покачал головой, пытаясь при этом не глядеть на валявшиеся тут и там трупы пиратов и ящериц. После яростного сражения палуба «Морского Змея» напоминала плавучую бойню. Ромска уронила голову на грудь, и палаш выскользнул из ее лап на палубу. Хорьчиха чуть слышно прохрипела:
— Веселенькое зрелище, согласись. В живых остались только двое: я да ты.
Подойдя к Ромске поближе, аббат положил лапу ей на плечо и вдруг воскликнул:
— Да ты же ранена!
— Да, приятель, — с трудом выдохнула Ромска. — Но зато и Ласк Фрилдор наконец получил то, чего он заслуживал, — стальной клинок в глотку. Тихо, тихо ты, — превозмогая боль, сказала она, когда Дьюррал попытался положить ее голову к себе на колени. — Не шевели меня. По-моему, только мачта не дает моей спине сложиться пополам.
Дьюррал попробовал заглянуть через плечо хорьчихи, но та поморщилась и чуть заметно отодвинулась от него.
— Не надо, не смотри. Я думаю, тебе не понравится зрелище того, что могут натворить когти и зубы здоровенной ящерицы. Лучше слушай меня внимательно: у нас мало времени. Оставь меня — я уж тут как-нибудь посижу, — а сам иди на корму, к рулю. Корабль по-прежнему движется прямо на запад, так что закрепи руль в этом положении. Давай иди быстрее, настоятель, я тебе приказываю.
Подложив под голову Ромске свое свернутое одеяло, Дьюррал направился к кормовому рулю. Внимательно посмотрев на тяжелое бревно, он взял веревку, привязал ее покрепче к борту с левой стороны, затем обмотал сам руль и после этого пропустил веревку через отверстие в борту с другой стороны. Выполнив эту работу, он пошел осматривать корабль. По пути ему пришлось перешагивать через трупы матросов и ящериц. Заглянув в каюту Ласка Фрилдора, он обнаружил еще тлевшие угли в небольшой жаровне. Добавив туда дров и лампового масла, он развел более или менее сносный костерок, на который поставил кипятиться кастрюлю с водой. Затем, набрав побольше одеял и старой парусины, он подошел к тому месту, где сидела Ромска. К тому времени хорьчиха потеряла сознание. Дьюррал соорудил вокруг нее из кусков парусины хоть какое-то укрытие от ветра и накрыл саму хорьчиху несколькими одеялами. Через некоторое время он вернулся к мачте с едой и питьем. Ромска с трудом открыла глаза:
— Хороший ты зверь, настоятель, но дурак дураком. Ну скажи, что ты со мной носишься? Ведь ежу понятно, что мое дело — табак. Ты лучше о себе подумай: поешь, согрейся…
Дьюррал сел рядом с нею и, поддерживая голову Ром-ски одной лапой, другой стал, ложка за ложкой, кормить ее горячим супом.
— К сожалению, похлебочка вышла ненаваристой, — сказал он. — Но это все-таки лучше, чем ничего. Я постараюсь как могу помочь тебе, дружище. Да, ты мой друг. Ведь ты спасла мне жизнь и по-доброму отнеслась к Фиалке. Если бы не ты, мы оба давно были бы съедены этими кошмарными ящерицами. Ну, поешь еще немного. Ромска отвернулась и сквозь зубы произнесла:
— Воды. Дай просто холодной воды. Я умираю от жажды, а есть не могу.
Аббат заботливо поднес к ее губам кружку с водой, и Ромска мгновенно выпила все до дна. Затем она чуть улыбнулась и снова строго посмотрела на Дьюррала.
— Послушай меня внимательно, — сказала она. — Тебе ни за что на свете не удастся одному провести корабль обратно к берегам Страны Цветущих Мхов. Сделай по-другому: сейчас «Морской Змей» плывет на запад, и, если тебе повезет, он окажется поблизости от острова Сампетра. Там у меня много друзей. Расскажешь им, что и как со мной произошло и почему я погибла. Это твой единственный шанс. Может быть, они послушают тебя и даже согласятся помочь. Хотя… в последнее я верю с трудом.
Дьюррал ласково погладил покрытую татуировками лапу хорьчихи:
— Ну-ну, не надо так говорить, дитя мое. Ты еще увидишь своих друзей и сама расскажешь им все, что с тобой произошло, а выслушав тебя, они помогут нам обоим.
Глаза Ромски закрылись, и в полубреду она пробормотала:
— Дитя? Мне нравится, когда ты меня так называешь. Спасибо тебе, отец.
Ее голова бессильно упала на лапу отца-настоятеля аббатства Рэдволл. Дьюррал до самой темноты просидел на палубе, баюкая уже мертвую капитаншу пиратского корабля. Он не обращал внимания ни на ветер, ни на промочивший его до костей дождь, а «Морской Змей» тем временем безмолвно скользил по волнам на запад, унося на борту свой единственный груз и своего единственного пассажира — одинокую старую мышь.
Книга 3
Когда все слезы пролиты
ГЛАВА 41
Фиалку разбудили голоса Мартина и Грат. Она открыла глаза и обнаружила, что челнок уже не несется вслед за тюленями по морю, а спокойно покачивается на легкой волне. Водорослевые канаты спокойно повисли вдоль бортов долбленки, а морского народа и след простыл.
Мартин стоял на носу лодки, внимательно разглядывая возвышающуюся посреди океана огромную гору.
— Да, островок не маленький, — заметил Мартин, — но, судя по всему, нам вряд ли удастся на него высадиться. Берег слишком уж крутой. Только зачем морской народ притащил нас сюда, а сам исчез без следа? Неужели они не понимают, что это просто огромная глыба камня, торчащая из воды?
Грат была не меньше обескуражена, чем Мартин. Почесав в затылке, она предположила:
— Может быть, они считали, что мы здесь с кем-то встретимся? Я предлагаю воспользоваться остатками весел и обогнуть этот странный остров.
Из-под парусинового навеса высунулся Плогг и, зевнув, сказал:
— Ну и укачало же меня во время этой гонки! И где мы теперь?
Следом из-за его спины показалась голова Велко, который, улыбнувшись, ответил:
— По крайней мере, там, где мы оказались, тепло и солнечно. Единственное, что меня волнует на данный момент, — это мой пустой желудок. Где там наш кок недоделанный? Все еще дрыхнет?
Появившаяся из-под полога заячья лапа подкралась к уху землеройки и ощутимо дернула его.
— Не кок недоделанный, а многоуважаемый метрдотель и кулинар этого океанского лайнера. К тому же позвольте представиться: Звездохват Горнозайцевый из далекого племени горных зайцев. Между прочим, мы, благородные звери, не потерпим больше, чтобы какая-то мелюзга землеройная храпела в наши изящные ушки всю ночь напролет. А что касается завтрака, то готовить все равно нечего. Для особо непонятливых повторяю: еды у нас не осталось.
Фиалка вздрогнула, поняв серьезность их положения.
— Ну и дела, — вздохнула она. — Сначала айсберги, потом киты по соседству, гонки на тюленьих упряжках, и всё для чего? Чтобы оказаться возле неизвестной горы, торчащей посреди моря, без еды и без воды?
Грат поспешила пресечь вредные разговоры.
— Так, хватит болтать, — объявила она. — Все взяли по веслу или по подходящей доске и начали грести. Будем огибать остров с правой стороны.
Грести пришлось долго. Почти весь день ушел на то, чтобы обогнуть остров, но места, подходящего для высадки, обнаружить не удалось. Уставшие, измученные жарой, они сложили весла и решили передохнуть. Хват с тоской смотрел в синюю глубину моря.
— На вид просто очаровательная водичка, — сказал он. — Если в самое ближайшее время мои губы не освежит живительная влага, мне придется пить прямо из моря.
— Я бы не советовала вам этого делать, потому что морская вода может вызвать солевое отравление и к тому же несварение желудка.
От неожиданности Хват чуть не выпал за борт. Удивляться действительно было чему. Молодая изящная выдра ловко скользнула в челнок через борт и уселась на дно лодки рядом с зайцем.
— Позвольте-ка узнать, любезная, кто вы такая и где вас учили хорошим манерам? — Растерявшись, заяц решил сам перейти в наступление. — Хорошенькое дело — пугать почтенного, пусть даже и не убеленного сединами зайца, выныривая перед ним прямо из морской пучины.
Молодая выдра приветливо улыбнулась всем присутствующим на борту и столь же радушно подергала усиками.
— Прошу прощения, — сказала она. — Я не хотела вас напугать. А еще, если это не будет слишком нескромным с моей стороны, я хотела бы заметить, что вы ведь не выдра?
— Да уж конечно нет, — фыркнул Хват. — Разрешите представиться: я самый настоящий заяц. Честное слово. А зовут меня Хватом.
— Рада познакомиться, уважаемый Хват. Меня зовут Золотинка. Я из выдриного рода Валлиума Веслохвоста. Насколько я понимаю, «дза-ар» тюленей и его подданные притащили вас сюда?
— Конечно, приволокли сюда и бросили. Лучше бы этот… как его… «дза-ар» сказал пару слов насчет того, куда они нас тащат, вместо того чтобы завывать на все море.
— Прошу прощения, что перебиваю столь милую беседу, — сказал Мартин, — но давайте вы поговорите после того, как уважаемая гостья покажет нам дорогу туда, где обитает почтенный род Валлиума Веслохвоста.
Под руководством Золотинки челнок приблизился к отвесной скале, и только теперь его пассажиры заметили толстый канат, сплетенный из водорослей, висевший на специально вделанном в скалу крюке и, словно огромная змея, уходивший в глубину моря. Выдра сняла канат с крюка и передала его Грат, попутно объясняя его назначение:
— Приглядитесь к воде. Видите?
Грат пристально всмотрелась в прозрачную воду:
— Да! Там, оказывается, в склоне горы есть отверстие, и канат уходит туда.
Золотинка оглянулась и почти шепотом, словно выдавая большой секрет, сказала:
— Если мы дождемся отлива, вход в туннель несколько мгновений будет открыт. Отец говорит, что так происходит между каждой девятнадцатой и двадцатой волнами. Нужно только лечь на дно лодки и посильнее тянуть за канат, тогда протащим сами себя внутрь горы — туда, где во внутреннем кратере и живет род Валлиума Весло-хвоста.
Фиалка, недоверчиво слушавшая весь этот разговор, еще раз взглянула за борт, опустив мордочку в воду, и испуганно воскликнула:
— Но это же под водой! Мы ведь утонем! Я боюсь! Золотинка улыбнулась и попыталась успокоить робкую полевку:
— Бояться совершенно нечего, сама увидишь. Мы всегда пользуемся этим туннелем. Так, а теперь, хоть я волны и не считала, но, по-моему, пора ложиться на дно и готовиться хорошенько тянуть за канат.
И в самом деле, вскоре очередная волна сначала высоко подбросила лодку, а затем опустила ее настолько низко, что та действительно оказалась напротив входа в широкий туннель.
— Тащи, ребята! — скомандовала Золотинка и добавила: — Головы не поднимать!
Вместе с Грат они первыми рванули канат на себя, и челнок стремительно нырнул в туннель, словно маленькая рыбка в открытую пасть кита.
Нельзя сказать, чтобы в туннеле было очень темно. Проникавший с обеих сторон солнечный свет превращался в узком коридоре в неяркое, но вполне ощутимое зеленоватое сияние. Впрочем, разглядывать здесь было особо нечего, да и некогда. Все, кто был на борту, стали помогать выдрам тянуть канат на себя. Время от времени им на глаза попадались висевшие на стенах крабы, с не меньшим удивлением разглядывавшие невиданных пришельцев.
Неожиданно вдруг снова стало светло. Отпустив канат, друзья встали и огляделись. Лодка остановилась на берегу довольно большого озера, неподалеку от устья впадавшей в него речушки. Конец каната был крепко привязан к стволу большого дерева, росшего у самой кромки воды. По окрестным склонам, будто по краям огромной чаши, расходились во все стороны лужайки, перемежавшиеся зарослями кустарника и небольшими рощицами.
Оглядевшись, Мартин удивленно присвистнул и сказал:
— Вот, оказывается, как выглядит кратер изнутри! Словно кто-то взял и вынул из горы всю сердцевину.
Тем временем Золотинка, приложив ко рту обе лапы, во весь голос закричала:
— Веслохво-ост!
По всему кратеру понеслось эхо.
Не прошло и нескольких секунд, как лодку со всех сторон окружили сородичи Золотинки. Выдры молча разглядывали незнакомцев. Выяснилось, что в роду Веслохвоста оружие носили при себе все, включая только-только подрастающих малышей: каждая пара лап держала копье, пращу или по крайней мере увесистую дубинку. Вскоре по толпе зрителей пробежал шепот, и выдры расступились, пропуская вперед своего высокого и величественного предводителя. Грат не без любопытства разглядывала его лук, практически не обращая внимания на то, что к его туго натянутой тетиве была уже прилажена стрела. В свою очередь, предводитель местных выдр тоже заметил оружие Грат и бросил на него заинтересованный взгляд. Неожиданно большая выдра сделала шаг в сторону, и из-за ее спины показался еще один ее соплеменник — весьма пожилой, уже седой и словно излучавший спокойствие и умиротворенность. Опиравшийся на дубовый посох старик обратился к пришельцам:
— Кто вы и зачем пришли на наш остров, в наше Выдриное Кольцо? Друзья ли вы или враги?
Мартин сообразил, кто обращается к нему, и, шагнув с борта челнока на берег, низко поклонился выдриному патриарху, а затем положил свой меч на землю перед его лапами.
— Мир тебе, Валлиум Веслохвост, — поприветствовал старика Мартин, — тебе и всему твоему роду. Меня зовут Мартин-воин, и родом я из аббатства Рэдволл. К выдриному острову нас привезли тюлени по приказу царя морского народа. Мы — друзья.
Седоусый патриарх улыбнулся и, поклонившись в ответ, обратился к Грат:
— А ты откуда, из какого рода?
Грат наклонила голову набок, подняла хвост и, изящно изогнув его, поднесла кончик к самому подбородку — сделала, таким образом, старомодный, но чрезвычайно вежливый реверанс.
— Меня зовут Грат Длинная Стрела, и я из рода Лутры.
Валлиуму пришлась по душе вежливость Грат.
— Хорошо ведешь себя, девочка, — похвалил он ее. — Давно я не видел таких хороших манер у молодых выдр. Впрочем, любой разговор гораздо лучше клеится за хорошо накрытым столом. Инбар, сынок, не поможешь ли ты Грат отнести к дому ее лук и стрелы?
Огромный темношкурый сын патриарха шагнул вперед и несколько неуклюже принял из лап Грат ее оружие. Валлиум и Мартин тем временем обменялись за его спиной понимающими улыбками. Веслохвост сам взял в лапы меч Мартина и сказал:
— Я лично занесу его в дом. Таков наш обычай. Хороший меч, такой я видел лишь однажды. Настоящее оружие истинного воина.
Сопровождаемые целой толпой выдр, друзья направились вдоль ручья вверх по берегу к дому рода Веслохвостов.
Мартин стоял на носу лодки, внимательно разглядывая возвышающуюся посреди океана огромную гору.
— Да, островок не маленький, — заметил Мартин, — но, судя по всему, нам вряд ли удастся на него высадиться. Берег слишком уж крутой. Только зачем морской народ притащил нас сюда, а сам исчез без следа? Неужели они не понимают, что это просто огромная глыба камня, торчащая из воды?
Грат была не меньше обескуражена, чем Мартин. Почесав в затылке, она предположила:
— Может быть, они считали, что мы здесь с кем-то встретимся? Я предлагаю воспользоваться остатками весел и обогнуть этот странный остров.
Из-под парусинового навеса высунулся Плогг и, зевнув, сказал:
— Ну и укачало же меня во время этой гонки! И где мы теперь?
Следом из-за его спины показалась голова Велко, который, улыбнувшись, ответил:
— По крайней мере, там, где мы оказались, тепло и солнечно. Единственное, что меня волнует на данный момент, — это мой пустой желудок. Где там наш кок недоделанный? Все еще дрыхнет?
Появившаяся из-под полога заячья лапа подкралась к уху землеройки и ощутимо дернула его.
— Не кок недоделанный, а многоуважаемый метрдотель и кулинар этого океанского лайнера. К тому же позвольте представиться: Звездохват Горнозайцевый из далекого племени горных зайцев. Между прочим, мы, благородные звери, не потерпим больше, чтобы какая-то мелюзга землеройная храпела в наши изящные ушки всю ночь напролет. А что касается завтрака, то готовить все равно нечего. Для особо непонятливых повторяю: еды у нас не осталось.
Фиалка вздрогнула, поняв серьезность их положения.
— Ну и дела, — вздохнула она. — Сначала айсберги, потом киты по соседству, гонки на тюленьих упряжках, и всё для чего? Чтобы оказаться возле неизвестной горы, торчащей посреди моря, без еды и без воды?
Грат поспешила пресечь вредные разговоры.
— Так, хватит болтать, — объявила она. — Все взяли по веслу или по подходящей доске и начали грести. Будем огибать остров с правой стороны.
Грести пришлось долго. Почти весь день ушел на то, чтобы обогнуть остров, но места, подходящего для высадки, обнаружить не удалось. Уставшие, измученные жарой, они сложили весла и решили передохнуть. Хват с тоской смотрел в синюю глубину моря.
— На вид просто очаровательная водичка, — сказал он. — Если в самое ближайшее время мои губы не освежит живительная влага, мне придется пить прямо из моря.
— Я бы не советовала вам этого делать, потому что морская вода может вызвать солевое отравление и к тому же несварение желудка.
От неожиданности Хват чуть не выпал за борт. Удивляться действительно было чему. Молодая изящная выдра ловко скользнула в челнок через борт и уселась на дно лодки рядом с зайцем.
— Позвольте-ка узнать, любезная, кто вы такая и где вас учили хорошим манерам? — Растерявшись, заяц решил сам перейти в наступление. — Хорошенькое дело — пугать почтенного, пусть даже и не убеленного сединами зайца, выныривая перед ним прямо из морской пучины.
Молодая выдра приветливо улыбнулась всем присутствующим на борту и столь же радушно подергала усиками.
— Прошу прощения, — сказала она. — Я не хотела вас напугать. А еще, если это не будет слишком нескромным с моей стороны, я хотела бы заметить, что вы ведь не выдра?
— Да уж конечно нет, — фыркнул Хват. — Разрешите представиться: я самый настоящий заяц. Честное слово. А зовут меня Хватом.
— Рада познакомиться, уважаемый Хват. Меня зовут Золотинка. Я из выдриного рода Валлиума Веслохвоста. Насколько я понимаю, «дза-ар» тюленей и его подданные притащили вас сюда?
— Конечно, приволокли сюда и бросили. Лучше бы этот… как его… «дза-ар» сказал пару слов насчет того, куда они нас тащат, вместо того чтобы завывать на все море.
— Прошу прощения, что перебиваю столь милую беседу, — сказал Мартин, — но давайте вы поговорите после того, как уважаемая гостья покажет нам дорогу туда, где обитает почтенный род Валлиума Веслохвоста.
Под руководством Золотинки челнок приблизился к отвесной скале, и только теперь его пассажиры заметили толстый канат, сплетенный из водорослей, висевший на специально вделанном в скалу крюке и, словно огромная змея, уходивший в глубину моря. Выдра сняла канат с крюка и передала его Грат, попутно объясняя его назначение:
— Приглядитесь к воде. Видите?
Грат пристально всмотрелась в прозрачную воду:
— Да! Там, оказывается, в склоне горы есть отверстие, и канат уходит туда.
Золотинка оглянулась и почти шепотом, словно выдавая большой секрет, сказала:
— Если мы дождемся отлива, вход в туннель несколько мгновений будет открыт. Отец говорит, что так происходит между каждой девятнадцатой и двадцатой волнами. Нужно только лечь на дно лодки и посильнее тянуть за канат, тогда протащим сами себя внутрь горы — туда, где во внутреннем кратере и живет род Валлиума Весло-хвоста.
Фиалка, недоверчиво слушавшая весь этот разговор, еще раз взглянула за борт, опустив мордочку в воду, и испуганно воскликнула:
— Но это же под водой! Мы ведь утонем! Я боюсь! Золотинка улыбнулась и попыталась успокоить робкую полевку:
— Бояться совершенно нечего, сама увидишь. Мы всегда пользуемся этим туннелем. Так, а теперь, хоть я волны и не считала, но, по-моему, пора ложиться на дно и готовиться хорошенько тянуть за канат.
И в самом деле, вскоре очередная волна сначала высоко подбросила лодку, а затем опустила ее настолько низко, что та действительно оказалась напротив входа в широкий туннель.
— Тащи, ребята! — скомандовала Золотинка и добавила: — Головы не поднимать!
Вместе с Грат они первыми рванули канат на себя, и челнок стремительно нырнул в туннель, словно маленькая рыбка в открытую пасть кита.
Нельзя сказать, чтобы в туннеле было очень темно. Проникавший с обеих сторон солнечный свет превращался в узком коридоре в неяркое, но вполне ощутимое зеленоватое сияние. Впрочем, разглядывать здесь было особо нечего, да и некогда. Все, кто был на борту, стали помогать выдрам тянуть канат на себя. Время от времени им на глаза попадались висевшие на стенах крабы, с не меньшим удивлением разглядывавшие невиданных пришельцев.
Неожиданно вдруг снова стало светло. Отпустив канат, друзья встали и огляделись. Лодка остановилась на берегу довольно большого озера, неподалеку от устья впадавшей в него речушки. Конец каната был крепко привязан к стволу большого дерева, росшего у самой кромки воды. По окрестным склонам, будто по краям огромной чаши, расходились во все стороны лужайки, перемежавшиеся зарослями кустарника и небольшими рощицами.
Оглядевшись, Мартин удивленно присвистнул и сказал:
— Вот, оказывается, как выглядит кратер изнутри! Словно кто-то взял и вынул из горы всю сердцевину.
Тем временем Золотинка, приложив ко рту обе лапы, во весь голос закричала:
— Веслохво-ост!
По всему кратеру понеслось эхо.
Не прошло и нескольких секунд, как лодку со всех сторон окружили сородичи Золотинки. Выдры молча разглядывали незнакомцев. Выяснилось, что в роду Веслохвоста оружие носили при себе все, включая только-только подрастающих малышей: каждая пара лап держала копье, пращу или по крайней мере увесистую дубинку. Вскоре по толпе зрителей пробежал шепот, и выдры расступились, пропуская вперед своего высокого и величественного предводителя. Грат не без любопытства разглядывала его лук, практически не обращая внимания на то, что к его туго натянутой тетиве была уже прилажена стрела. В свою очередь, предводитель местных выдр тоже заметил оружие Грат и бросил на него заинтересованный взгляд. Неожиданно большая выдра сделала шаг в сторону, и из-за ее спины показался еще один ее соплеменник — весьма пожилой, уже седой и словно излучавший спокойствие и умиротворенность. Опиравшийся на дубовый посох старик обратился к пришельцам:
— Кто вы и зачем пришли на наш остров, в наше Выдриное Кольцо? Друзья ли вы или враги?
Мартин сообразил, кто обращается к нему, и, шагнув с борта челнока на берег, низко поклонился выдриному патриарху, а затем положил свой меч на землю перед его лапами.
— Мир тебе, Валлиум Веслохвост, — поприветствовал старика Мартин, — тебе и всему твоему роду. Меня зовут Мартин-воин, и родом я из аббатства Рэдволл. К выдриному острову нас привезли тюлени по приказу царя морского народа. Мы — друзья.
Седоусый патриарх улыбнулся и, поклонившись в ответ, обратился к Грат:
— А ты откуда, из какого рода?
Грат наклонила голову набок, подняла хвост и, изящно изогнув его, поднесла кончик к самому подбородку — сделала, таким образом, старомодный, но чрезвычайно вежливый реверанс.
— Меня зовут Грат Длинная Стрела, и я из рода Лутры.
Валлиуму пришлась по душе вежливость Грат.
— Хорошо ведешь себя, девочка, — похвалил он ее. — Давно я не видел таких хороших манер у молодых выдр. Впрочем, любой разговор гораздо лучше клеится за хорошо накрытым столом. Инбар, сынок, не поможешь ли ты Грат отнести к дому ее лук и стрелы?
Огромный темношкурый сын патриарха шагнул вперед и несколько неуклюже принял из лап Грат ее оружие. Валлиум и Мартин тем временем обменялись за его спиной понимающими улыбками. Веслохвост сам взял в лапы меч Мартина и сказал:
— Я лично занесу его в дом. Таков наш обычай. Хороший меч, такой я видел лишь однажды. Настоящее оружие истинного воина.
Сопровождаемые целой толпой выдр, друзья направились вдоль ручья вверх по берегу к дому рода Веслохвостов.
ГЛАВА 42
Род Веслохвостов обитал в просторной, удобной пешере. Неподалеку от входа бил источник, дававший начало большому ручью, стекавшему в озеро. Обстановка в пещере была достаточно скромная: толстые плетеные циновки и плоские куски камня, использовавшиеся в качестве столов. В очаге, сложенном из камней и обмазанном глиной, горел огонь.
Местные выдры оказались — что неудивительно — большими любителями супов и похлебок из водорослей, креветок и других даров моря. За едой Мартин рассказал свою историю Валлиуму и его жене — растолстевшей бабушке-выдре по имени Доруми. Ее постоянно окружала целая толпа внуков, карабкавшихся ей на колени и дергавших ее за передник. Валлиум вместе с остальными старейшинами рода внимательно слушал рассказ Мартина.
Хват, в свою очередь, был в центре внимания остальных выдр, в особенности молодежи. Его аппетит и невероятная способность поглощать еду в самых гигантских количествах просто поразили их. Печенные на костре мидии — вот единственное блюдо, которое было им решительно отвергнуто. Зато всему остальному заяц воздал должное.
— Терпеть не могу всю эту склизкую гадость, — заявил Хват. — Посмотришь на то, что внутри этих ракушек, и аппетит пропадает. Кстати, ребята, вот этот здоровенный желтый мячик весьма приятен на вкус.
Выдры от души рассмеялись:
— Это же дыня, а не мячик! Между прочим, семечки есть вообще-то не следовало бы.
Тем временем Инбар уважительно разглядывал лук и стрелы Грат.
— Хорошая вещь, — похвалил он. — Тетива отлично натянута и правильно скручена. Даже не знаю, чей лук посильнее будет. Стрелы у нас почти одинаковой длины…
Грат, прищурив один глаз, проверила на ровность стрелу из колчана Инбара:
— Хм, неплохо. Если правильно прицелиться, то такой стрелой можно стрелять очень метко.
Инбар, смущенно ковыряя наконечником стрелы в земле, сказал:
— Вообще-то мое полное имя Инбар Меткий Стрелок. Если хочешь, можем пойти туда, где я обычно тренируюсь, и постреляем вместе.
Глаза Грат загорелись. Она почувствовала в приглашении скрытый вызов.
— С удовольствием, — сказала она. — Посмотрим, чьи стрелы окажутся точнее. Но с одним условием — только после обеда.
Старый Веслохвост повел маленьких выдрят посмотреть на диковинного зверя — зайца. Тем временем его жена Доруми продолжала говорить с Мартином:
— Наш род живет на этом острове с незапамятных времен. Говорят, что четыре выдриные семьи, спасаясь от набега пиратов, нашли это место совершенно случайно. Здесь им пришлось вступить в бой с обитавшими на острове раньше огромными ящерицами. Ящерицы проиграли эту войну, и уцелевшие сбежали на какой-то другой остров, на запад. Может быть, это и есть тот самый Сампетра. Сколько сезонов назад это произошло, никто уже и не вспомнит. Теперь этот остров, который мы называем Выдриным Кольцом, стал нашим родовым домом. Никто не знает, что мы здесь живем, никто, если не считать тюленей, а теперь и тебя с твоими друзьями. Мартин, пообещай: когда уедешь отсюда, не расскажешь никому о нашем острове.
Воин положил свою лапу на лапу Доруми и сказал:
— Я клянусь никому не рассказывать о том, что видел здесь. Больше всего на свете мне бы не хотелось, чтобы из-за меня на острове появились незваные гости.
Выдры рода Веслохвостов оказались очень гостеприимными хозяевами. Они пели, плясали, ели и веселились вместе со своими первыми за всю историю острова гостями до самой ночи. Устав, и гости, и хозяева улеглись спать где придется, по всей пещере.
Наступила ночь. Лишь двое из всей большой компании не стали ложиться спать. Мартин и Валлиум сидели у костра и глядели в огонь. Старый патриарх выдр время от времени искоса поглядывал на Мартина, и тот вдруг понял, что настала пора поговорить:
— Валлиум, скажи мне, как твой род познакомился с морским народом?
Веслохвост оторвал взгляд от огня и пожал плечами:
— Мы их знали давно, очень давно, почти всегда. Мой отец, его отец, его отец и все наши предки лечили тюленей от ран и болезней. Теперь этим занимаюсь я. Они называют меня «лекарь морского народа». Все тюлени, включая «дза-ара», очень любят и уважают нас. Ради рода Веслохвостов они готовы на любые жертвы. С вами была выдра, только поэтому они показали этот остров.
Судя по всему, Валлиуму больше нечего было сказать гостю. В пещере снова воцарилась тишина тропической ночи, нарушаемая лишь шелестом теплого ветра да потрескиванием дров в костре.
Мартин почувствовал какое-то смутное беспокойство. Краем глаза он заметил, что Веслохвост украдкой теребит усы, явно не решаясь что-то сказать. Отбросив нерешительность, Мартин быстро повернулся к выдре и спросил:
— Скажи, друг, ты что-то скрываешь от меня? Хочешь сказать, но колеблешься?
На ночном небе светила полная и яркая, как начищенная монета, луна. В ее свете были ясно видны два силуэта, неспешно удалявшиеся от пещеры к берегу ручья. Когда они отошли на достаточное расстояние от входа в выдриный дом, Валлиум Веслохвост заговорил:
— Послушай меня, Мартин из Рэдволла. Я должен тебе кое-что сказать. Никому, кроме тебя, я не могу это доверить. Даже мои сородичи решат, что я просто ослабел на голову. Тебя, наверное, это удивит, но мне знакомо твое лицо, будто я видел тебя очень давно, задолго до того, как ты появился на нашем острове.
Мартин присел на удобную кочку на берегу ручья.
— Это действительно звучит странно и загадочно, и было бы интересно узнать, откуда у тебя это ощущение. Я внимательно тебя слушаю.
Опершись на плечо Мартина, старик Веслохвост, кряхтя, присел рядом с ним. Он помолчал, повертел в лапах какой-то прутик, а затем бросил его в весело журчащий поток, бежавший вниз, к озеру.
— Три дня назад мне приснился сон, — спокойно, не отрывая взгляда от ручья, сказал Валлиум. — Вот тогда-то я и увидел тебя. Или, может быть, не тебя, но кого-то, кто очень похож на тебя. Тоже мышь-воин. Хотя, может быть, это ты похож на него. Когда вы сегодня оказались у нас на острове, я сразу узнал тебя. Да, на тебе нет доспехов, как на том воине, которого я видел во сне, но лицо, голос… нет, я не мог ошибиться. А кроме того, я прекрасно запомнил этот меч. Да-да, во сне я видел этот самый прекрасный клинок, что покоится в ножнах на твоей перевязи. Потому я и вызвался сам донести его до пещеры: мне хотелось убедиться в правоте своих ощущений, и я понял, что не ошибся.
Мартин кивнул. Ему стало ясно, что во сне Валлиума посетил Мартин Воитель Первый.
— Скажи, тот воин говорил с тобой? Просил ли он что-нибудь передать мне или кому-то еще?
Валлиум Веслохвост удивился, но согласно закивал:
— Да-да, он говорил. Его голос был таким спокойным. Вот что он сказал мне: «Меня зовут Мартин из Рэдволла. Я обращаюсь к тебе, добрый зверь Валлиум Веслохвост. Помоги моим друзьям победить зло и вернуть счастье и радость в наше аббатство. Сделай это ради добра и ради меня, и имя выдриного рода Веслохвостов будет навеки начертано на каменных стенах Большого Зала аббатства». — Потом предводитель рода Веслохвостов взял Мартина за лапу и произнес: — Мартин из Рэдволла, что я могу для тебя сделать? Скажи, и я выполню любую твою просьбу.
Местные выдры оказались — что неудивительно — большими любителями супов и похлебок из водорослей, креветок и других даров моря. За едой Мартин рассказал свою историю Валлиуму и его жене — растолстевшей бабушке-выдре по имени Доруми. Ее постоянно окружала целая толпа внуков, карабкавшихся ей на колени и дергавших ее за передник. Валлиум вместе с остальными старейшинами рода внимательно слушал рассказ Мартина.
Хват, в свою очередь, был в центре внимания остальных выдр, в особенности молодежи. Его аппетит и невероятная способность поглощать еду в самых гигантских количествах просто поразили их. Печенные на костре мидии — вот единственное блюдо, которое было им решительно отвергнуто. Зато всему остальному заяц воздал должное.
— Терпеть не могу всю эту склизкую гадость, — заявил Хват. — Посмотришь на то, что внутри этих ракушек, и аппетит пропадает. Кстати, ребята, вот этот здоровенный желтый мячик весьма приятен на вкус.
Выдры от души рассмеялись:
— Это же дыня, а не мячик! Между прочим, семечки есть вообще-то не следовало бы.
Тем временем Инбар уважительно разглядывал лук и стрелы Грат.
— Хорошая вещь, — похвалил он. — Тетива отлично натянута и правильно скручена. Даже не знаю, чей лук посильнее будет. Стрелы у нас почти одинаковой длины…
Грат, прищурив один глаз, проверила на ровность стрелу из колчана Инбара:
— Хм, неплохо. Если правильно прицелиться, то такой стрелой можно стрелять очень метко.
Инбар, смущенно ковыряя наконечником стрелы в земле, сказал:
— Вообще-то мое полное имя Инбар Меткий Стрелок. Если хочешь, можем пойти туда, где я обычно тренируюсь, и постреляем вместе.
Глаза Грат загорелись. Она почувствовала в приглашении скрытый вызов.
— С удовольствием, — сказала она. — Посмотрим, чьи стрелы окажутся точнее. Но с одним условием — только после обеда.
Старый Веслохвост повел маленьких выдрят посмотреть на диковинного зверя — зайца. Тем временем его жена Доруми продолжала говорить с Мартином:
— Наш род живет на этом острове с незапамятных времен. Говорят, что четыре выдриные семьи, спасаясь от набега пиратов, нашли это место совершенно случайно. Здесь им пришлось вступить в бой с обитавшими на острове раньше огромными ящерицами. Ящерицы проиграли эту войну, и уцелевшие сбежали на какой-то другой остров, на запад. Может быть, это и есть тот самый Сампетра. Сколько сезонов назад это произошло, никто уже и не вспомнит. Теперь этот остров, который мы называем Выдриным Кольцом, стал нашим родовым домом. Никто не знает, что мы здесь живем, никто, если не считать тюленей, а теперь и тебя с твоими друзьями. Мартин, пообещай: когда уедешь отсюда, не расскажешь никому о нашем острове.
Воин положил свою лапу на лапу Доруми и сказал:
— Я клянусь никому не рассказывать о том, что видел здесь. Больше всего на свете мне бы не хотелось, чтобы из-за меня на острове появились незваные гости.
Выдры рода Веслохвостов оказались очень гостеприимными хозяевами. Они пели, плясали, ели и веселились вместе со своими первыми за всю историю острова гостями до самой ночи. Устав, и гости, и хозяева улеглись спать где придется, по всей пещере.
Наступила ночь. Лишь двое из всей большой компании не стали ложиться спать. Мартин и Валлиум сидели у костра и глядели в огонь. Старый патриарх выдр время от времени искоса поглядывал на Мартина, и тот вдруг понял, что настала пора поговорить:
— Валлиум, скажи мне, как твой род познакомился с морским народом?
Веслохвост оторвал взгляд от огня и пожал плечами:
— Мы их знали давно, очень давно, почти всегда. Мой отец, его отец, его отец и все наши предки лечили тюленей от ран и болезней. Теперь этим занимаюсь я. Они называют меня «лекарь морского народа». Все тюлени, включая «дза-ара», очень любят и уважают нас. Ради рода Веслохвостов они готовы на любые жертвы. С вами была выдра, только поэтому они показали этот остров.
Судя по всему, Валлиуму больше нечего было сказать гостю. В пещере снова воцарилась тишина тропической ночи, нарушаемая лишь шелестом теплого ветра да потрескиванием дров в костре.
Мартин почувствовал какое-то смутное беспокойство. Краем глаза он заметил, что Веслохвост украдкой теребит усы, явно не решаясь что-то сказать. Отбросив нерешительность, Мартин быстро повернулся к выдре и спросил:
— Скажи, друг, ты что-то скрываешь от меня? Хочешь сказать, но колеблешься?
На ночном небе светила полная и яркая, как начищенная монета, луна. В ее свете были ясно видны два силуэта, неспешно удалявшиеся от пещеры к берегу ручья. Когда они отошли на достаточное расстояние от входа в выдриный дом, Валлиум Веслохвост заговорил:
— Послушай меня, Мартин из Рэдволла. Я должен тебе кое-что сказать. Никому, кроме тебя, я не могу это доверить. Даже мои сородичи решат, что я просто ослабел на голову. Тебя, наверное, это удивит, но мне знакомо твое лицо, будто я видел тебя очень давно, задолго до того, как ты появился на нашем острове.
Мартин присел на удобную кочку на берегу ручья.
— Это действительно звучит странно и загадочно, и было бы интересно узнать, откуда у тебя это ощущение. Я внимательно тебя слушаю.
Опершись на плечо Мартина, старик Веслохвост, кряхтя, присел рядом с ним. Он помолчал, повертел в лапах какой-то прутик, а затем бросил его в весело журчащий поток, бежавший вниз, к озеру.
— Три дня назад мне приснился сон, — спокойно, не отрывая взгляда от ручья, сказал Валлиум. — Вот тогда-то я и увидел тебя. Или, может быть, не тебя, но кого-то, кто очень похож на тебя. Тоже мышь-воин. Хотя, может быть, это ты похож на него. Когда вы сегодня оказались у нас на острове, я сразу узнал тебя. Да, на тебе нет доспехов, как на том воине, которого я видел во сне, но лицо, голос… нет, я не мог ошибиться. А кроме того, я прекрасно запомнил этот меч. Да-да, во сне я видел этот самый прекрасный клинок, что покоится в ножнах на твоей перевязи. Потому я и вызвался сам донести его до пещеры: мне хотелось убедиться в правоте своих ощущений, и я понял, что не ошибся.
Мартин кивнул. Ему стало ясно, что во сне Валлиума посетил Мартин Воитель Первый.
— Скажи, тот воин говорил с тобой? Просил ли он что-нибудь передать мне или кому-то еще?
Валлиум Веслохвост удивился, но согласно закивал:
— Да-да, он говорил. Его голос был таким спокойным. Вот что он сказал мне: «Меня зовут Мартин из Рэдволла. Я обращаюсь к тебе, добрый зверь Валлиум Веслохвост. Помоги моим друзьям победить зло и вернуть счастье и радость в наше аббатство. Сделай это ради добра и ради меня, и имя выдриного рода Веслохвостов будет навеки начертано на каменных стенах Большого Зала аббатства». — Потом предводитель рода Веслохвостов взял Мартина за лапу и произнес: — Мартин из Рэдволла, что я могу для тебя сделать? Скажи, и я выполню любую твою просьбу.
ГЛАВА 43
Аума, Командор выдр и Кротоначальник сидели в Большом Зале и с улыбками на лицах наблюдали за тем, как Арвин и еще несколько малышей накрывают на стол. Сидевшая чуть поодаль сестра Цецилия бубнила себе под нос:
— Малышам, между прочим, давным-давно пора спать.
Посмотрев в ее сторону, Командор ткнул Ауму локтем в бок и спросил:
— Раздери мои паруса, что случилось с сестрой Цецилией? У нее такое лицо, словно она только что хлебнула своего любимого крапивного супчика.
Кивком Аума привлекла внимание Командора к Копуше и Гурбал, которые вкатили в зал большую тележку, уставленную кастрюлями, кувшинами и тарелками.
— Не обращай внимания на Цецилию, — сказала барсучиха. — У нее того и гляди хвост узлом завяжется оттого, что все ее пациенты сбежали из лазарета и некого лечить и не о ком заботиться.
В этот момент дверь распахнулась и в Большой Зал вбежали Краклин и Пижма, хором крича:
— Гобелен! Гобелен! Секрет в гобелене!
Все повскакивали со своих мест и плотным кольцом окружили белочку и ежиху. Перекрикивая общий шум, Кротоначальник задал интересовавший всех вопрос:
— Хур-р! Что там в вашем гобелене, какой еще секрет?
В этот момент до Большого Зала добрался и Ролло, который, переступив порог, поспешил ответить:
— Какой-какой секрет! Конечно, там где-то спрятана пятая жемчужина! По крайней мере, мы так поняли указание Фермальды.
Арвин сумел-таки пробиться сквозь толпу и дернул Пижму за рукав.
— Ну, где твоя жемчужина, Пижма-фижма? Ежиха в ответ дернула назойливого бельчонка за хвост.
— Вот когда найдем, тогда и скажем тебе.
Тут под сводами зала раздался грозный бас А умы:
— А ну-ка все отойдите! Освободите место для Ролло и его помощниц. Пусть они спокойно занимаются своим делом. Отойдите все, кому сказала!
Обитатели Рэдволла без особой охоты сделали пару шагов назад. Протиснувшись между ними, Аума сказала летописцу:
— Не хотела бы мешать, но, если кто-то из нас может чем-нибудь вам помочь, мы будем только рады сделать доброе дело. А кстати, как вы узнали, что жемчужина спрятана в гобелене?
Ролло развернул пергамент и в общих чертах рассказал, как им удалось расшифровать цифровой ключ к стихотворению.
— Это все, что мы сейчас знаем. Но я почти уверен в том, что пятая «Слеза Всех Океанов» спрятана где-то здесь.
Взоры всех присутствующих обратились к великолепному гобелену, висевшему на стене зала.
В правом верхнем углу искусно вытканной картины был изображен Мартин Воитель. Облаченный в доспехи, он стоял, опершись обеими лапами на воткнутый в землю меч. На лице воина застыла суровая, мужественная улыбка. Остальную часть картины занимали изображения пиратов и разбойников, большей частью уже сраженных героем Рэд-волла. Лишь немногим из злодеев удалось избежать этой участи, и их разбегающиеся силуэты были запечатлены по периметру картины.
Аума громко, так, чтобы слышали все, перечитала послание Фермальды:
— Хур-р! Ну и загадочка! Пусть даже вы почему-то р-решили, что жемчужина спр-рятана в гобелене, но я ума не пр-риложу, как вы собир-раетесь дальше ее искать.
Краклин отобрала у Аумы пергамент и стала ходить взад-вперед перед гобеленом.
— Малышам, между прочим, давным-давно пора спать.
Посмотрев в ее сторону, Командор ткнул Ауму локтем в бок и спросил:
— Раздери мои паруса, что случилось с сестрой Цецилией? У нее такое лицо, словно она только что хлебнула своего любимого крапивного супчика.
Кивком Аума привлекла внимание Командора к Копуше и Гурбал, которые вкатили в зал большую тележку, уставленную кастрюлями, кувшинами и тарелками.
— Не обращай внимания на Цецилию, — сказала барсучиха. — У нее того и гляди хвост узлом завяжется оттого, что все ее пациенты сбежали из лазарета и некого лечить и не о ком заботиться.
В этот момент дверь распахнулась и в Большой Зал вбежали Краклин и Пижма, хором крича:
— Гобелен! Гобелен! Секрет в гобелене!
Все повскакивали со своих мест и плотным кольцом окружили белочку и ежиху. Перекрикивая общий шум, Кротоначальник задал интересовавший всех вопрос:
— Хур-р! Что там в вашем гобелене, какой еще секрет?
В этот момент до Большого Зала добрался и Ролло, который, переступив порог, поспешил ответить:
— Какой-какой секрет! Конечно, там где-то спрятана пятая жемчужина! По крайней мере, мы так поняли указание Фермальды.
Арвин сумел-таки пробиться сквозь толпу и дернул Пижму за рукав.
— Ну, где твоя жемчужина, Пижма-фижма? Ежиха в ответ дернула назойливого бельчонка за хвост.
— Вот когда найдем, тогда и скажем тебе.
Тут под сводами зала раздался грозный бас А умы:
— А ну-ка все отойдите! Освободите место для Ролло и его помощниц. Пусть они спокойно занимаются своим делом. Отойдите все, кому сказала!
Обитатели Рэдволла без особой охоты сделали пару шагов назад. Протиснувшись между ними, Аума сказала летописцу:
— Не хотела бы мешать, но, если кто-то из нас может чем-нибудь вам помочь, мы будем только рады сделать доброе дело. А кстати, как вы узнали, что жемчужина спрятана в гобелене?
Ролло развернул пергамент и в общих чертах рассказал, как им удалось расшифровать цифровой ключ к стихотворению.
— Это все, что мы сейчас знаем. Но я почти уверен в том, что пятая «Слеза Всех Океанов» спрятана где-то здесь.
Взоры всех присутствующих обратились к великолепному гобелену, висевшему на стене зала.
В правом верхнем углу искусно вытканной картины был изображен Мартин Воитель. Облаченный в доспехи, он стоял, опершись обеими лапами на воткнутый в землю меч. На лице воина застыла суровая, мужественная улыбка. Остальную часть картины занимали изображения пиратов и разбойников, большей частью уже сраженных героем Рэд-волла. Лишь немногим из злодеев удалось избежать этой участи, и их разбегающиеся силуэты были запечатлены по периметру картины.
Аума громко, так, чтобы слышали все, перечитала послание Фермальды:
Кротоначальник задумчиво почесал голову когтистой лапой:
С пятой слезой -
Доблестный воин,
Что великой славы достоин.
Мозгами раскинь
И ушами своими:
Искомое спрятано вымя.
— Хур-р! Ну и загадочка! Пусть даже вы почему-то р-решили, что жемчужина спр-рятана в гобелене, но я ума не пр-риложу, как вы собир-раетесь дальше ее искать.
Краклин отобрала у Аумы пергамент и стала ходить взад-вперед перед гобеленом.