Джеймс Хедли Чейз
Каждый умирает в одиночку

   James Hadley Chase
   You're lonely when you're dead
   This edition published by arrangement with David Higham Associates Ltd and Synopsis Literary Agency
   Copyright © by Hervey Raymond, 1949 – You’re Lonely When You’re Dead
   © Перевод ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
   © Издание на русском языке ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014
   © Художественное оформление ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

Глава 1

1

   Одним приятным солнечным утром в середине марта, около одиннадцати, я подъехал в поместье «Санта-Роза», где поджидал меня его владелец, Джей Франклин Серф.
   Когда он позвонил, меня в конторе не было, но Паула Бенсингер, особа, которая ведет мои дела, а также присматривает за мной в особо рискованных случаях, заверила его, что я подъеду в течение часа. Он не дал ей никакой информации, сообщил только, что причина звонка срочная и конфиденциальная, но тот факт, что он владел поместьем «Санта-Роза», не оставлял сомнений, что дело действительно важное. Чтобы содержать в порядке территорию такого размера, нужны немалые деньги, а деньги всегда добавляли Пауле энтузиазма.
   К тому времени, как я прибыл в контору, она уже откопала кое-какую информацию на Серфа, а пока я приводил себя в порядок, выудила некоторые факты из газетных вырезок, которые мы храним на всех знаменитостей в Орчид-Сити. Итак, Серф был главой компании «Ред стар навигейшн», осуществлявшей гигантские заготовки леса и морские перевозки по всему Тихоокеанскому побережью. Последние два года он был вдовцом – его жена погибла в дорожно-транспортном происшествии, – и до настоящего момента его жизнь была намного менее увлекательной, чем комната с мумией в музее Парк-Ливингстона. Недавно он женился на манекенщице, и именно это, считала Паула, было возможной причиной, по которой он хотел видеть меня. Она довольно цинично, хотя и справедливо, заметила, что, когда мужчина его возраста и благосостояния влюбляется в манекенщицу и к тому же оказывается таким простаком, что женится на ней, – это является зловещим предзнаменованием.
   А если причиной его беспокойства была не его жена, продолжила Паула – она всегда любила иметь альтернативную версию, – тогда, возможно, это его дочь, Натали, запретный плод в возрасте двадцати лет, покалеченный в том же дорожно-транспортном происшествии, в котором погибла ее мать, умеющая наживать врагов так же легко, как ее отец умеет делать доллары.
   – Человек набит деньгами, – сделала вывод моя помощница с тоскливым взглядом, который всегда наводит на мысль об огромном состоянии. – Не дай ему подумать, что мы какая-нибудь дешевая конторка, и будь там поскорее. Нам ведь не хочется, чтобы он передумал нанимать нас.
   – Услышав твои слова, – направляясь к двери, с горечью заметил я, – любой подумал бы, что этой конторой владеешь ты, а не я. Заправь ленту в свой «ремингтон», а все остальное предоставь мне.
   – Да будет тебе известно, что я здесь единственный человек, который делает хоть какую-то работу, – пылко ответила Паула. – Если бы не я…
   К этому моменту я находился уже на полпути вниз по лестнице.
   Поместье «Санта-Роза» было раем площадью в сто акров, которое состояло из расположенных террасами лужаек, английских парков, плавательного бассейна и множества фонтанов. Это было прелестное роскошное место, если вам нравятся роскошные места. Мне – нет. Если я когда-либо попадаю в подобные миллионерские караван-сараи с золотыми тарелками, мой банковский счет тут же высовывает свою голову и начинает насмехаться надо мной.
   Дорога к дому пролегала по извилистой аллее, по пути я мельком увидел отдаленную лужайку, достаточно большую, чтобы на ней можно было играть в поло, и клумбы, от цвета которых было больно глазам. Аллея выходила на широкую бетонированную площадку, где стояли пять или шесть автомобилей, наименьшим из которых был кремовый с небесно-голубым «роллс-ройсом»-конвертибл. Два шофера филиппинца перьевыми щетками смахивали с него пыль, насмешливо улыбаясь друг другу, словно то, что они делали, запрещалось их религией.
   Справа от парковки располагался дом – небольшое, скромное строение, в котором размещалось примерно двадцать четыре спальни, с парадным входом, вполне пригодным для того, чтобы сквозь него мог проехать десятитонный грузовик, и террасой с французскими окнами, выходившими на площадку для прогулок, достаточно просторную, чтобы ее мог использовать в качестве взлетной полосы «Б-25».
   По пути к парадному входу я натолкнулся на скрытую лоджию, перед которой стояли две большие кадки с красными и желтыми бегониями. Остановившись насладиться видом цветов и немного отдышаться, я поймал себя на том, что украдкой разглядываю девушку в инвалидном кресле, греющуюся на солнце. По поводу моего внезапного появления она не выразила никакого изумления. Ее глубоко посаженные глаза осматривали меня так внимательно, что у меня возникло чувство, что она может прочитать письма в моем бумажнике и подсчитать небольшое количество мелких монет в моем кармане.
   Лет примерно двадцати четырех или двадцати пяти, она чем-то напоминала неограненный алмаз, вероятно резкими, жесткими чертами лица. У нее был тот безнадежный, страдальческий взгляд, который обычно бывает у калек, уголки ее тонкого, аккуратного рта были немножко опущены и как будто намекали на насмешку, которая могла быть, а могла и не быть у нее в мыслях. Ее темные, блестящие волосы до плеч слегка завивались на концах. На ней были надеты свободные коричневые брюки и голубой кашемировый свитер, слишком мешковатый, чтобы показать очертания ее фигуры, если она у нее вообще была, в чем лично я сомневался.
   Я снял шляпу и вежливо ухмыльнулся, дабы показать ей, что я человек дружелюбный. В ответ не последовало ни улыбки, ни приветствия – ее лицо словно застыло.
   – Вы из «Юниверсал сервисез»? – спросила она таким голосом, на котором можно было резать хлеб. У нее на коленях лежала книга, и один худой палец прижимался к ней так, словно она боялась, что слова соскользнут со страницы.
   – Леди, именно я и есть «Юниверсал сервисез».
   – Тогда вы не должны приближаться к парадному входу, – сообщила она. – Для коммивояжеров вход правее и сзади.
   Я поблагодарил ее, но, когда она опустила глаза в книжку, продолжил свой путь.
   – Куда вы идете? – повысив голос и строго глядя на меня, требовательно спросила она. – Я сказала, для коммивояжеров вход…
   – Правее и сзади, – прервал я ее. – Знаю. Я расслышал вас с первого раза. Между нами и бегониями, мисс Серф, он мог бы быть левее и спереди. Он мог бы быть на крыше или под фонтаном. Меня это не особенно интересует. В один из дней, когда у меня будет время, я взгляну на него. Возможно, он стоит того. Я внесу его в свой ежедневник после дождика в четверг. Спасибо за предложение.
   Но она уже снова нагнулась над книжкой, очевидно не слушая. Ее длинные, темные локоны свесились ей на лицо. Какая жалость. Я мог поспорить, она выглядела так, словно проглотила пчелу.
   Кажется, оставаться на месте дольше смысла не было. Так как ее не волновало, здесь я или нет, я, уже слегка вспотев, продолжил свой длинный путь к парадному входу, размышляя о том, что она определенно не принадлежит к тому типу девушек, которых вы приглашаете в пивную, надеясь, что они покажут вам свои подвязки.
   Дворецкий, открывший дверь, был высоким, по-царски выглядевшим мужчиной с лицом вышедшего на пенсию политического деятеля и с манерами епископа. Когда я представился, он сообщил, что мистер Серф ожидает меня. Он провел меня сквозь холл, который был чуть меньше, чем станция «Пенсильвания». Вдоль прохода к лифту, поднявшему нас на два этажа, стояли доспехи и скрещенные мечи. От лифта я проследовал за его натянутой спиной, отмахав еще одну милю по коридору, ведущему к комнате с видом на переднюю лужайку и на океан, которая, несомненно, являлась кабинетом великого человека.
   – Я доложу мистеру Серфу, что вы прибыли, сэр, – отчеканил дворецкий, отвесив формальный поклон. – Он не заставит вас долго ждать.
   Он удалился, волнуясь так же, как снежинка, которая ложится на вашу шляпу.

2

   Джей Франклин Серф выглядел именно так, как должен был выглядеть настоящий глава компании «Навигейшн», стоивший шесть миллионов долларов. Вокруг него царила надменная и авторитетная атмосфера, не терпевшая никакого вздора. Было совершенно очевидно, что его дорого кормили с тех пор, как он преуспел и разбогател. Он был высок и массивен, кожу покрывал легкий загар, а глаза его были такими же голубыми, как и незабудки, и такими же безличными. Ему было предположительно далеко за пятьдесят, но он пребывал в здравом рассудке и вообще был в форме. От шапки его редеющих волос до ранта его сверкающих ботинок он был воплощением человека, творившего добро.
   Бодро войдя в комнату, он закрыл дверь и оглядел меня так, как миллионеры рассматривают предложение, которое, возможно, будет стоить им денег.
   – Вы Маллой? – рявкнул он, и я подумал о том, что при звуке его голоса наверняка многие из его служащих готовы упасть на колени.
   Я подтвердил, что это именно я, и стал ждать. Я достаточно долго проработал с миллионерами, чтобы знать, что если есть вещь, которую они ненавидят больше, чем быть покусанным собакой, так это прислушиваться к чьему-либо голосу, кроме их собственного.
   – Из «Юниверсал сервисез»? – продолжил он, желая удостовериться во всех фактах.
   – Верно, мистер Серф.
   Он невнятно хрюкнул и с сомнением уставился на меня. Он явно хотел что-то сказать, но передумал и вместо этого подошел к окну и уставился вдаль, вероятно глубоко задумавшись. Если только он не заплатил и за пейзаж и теперь не захотел отдачи от денег.
   Затем внезапно, не поворачиваясь, он произнес:
   – О вашей организации. Я догадываюсь, чем вы занимаетесь, однако я слышал это из вторых уст. Я хочу знать детали.
   – Конечно, – кивнул я, жалея о том, что не получаю по десять долларов каждый раз, когда меня спрашивают об этом. – Возможно, вас заинтересует история о том, как образовалась моя организация. Кто-то однажды сказал, что миллионерам нужны определенные услуги. Чем ты богаче, тем больше зависишь от других людей, сказал один парень, и он был прав. Когда я демобилизовался из армии, у меня не было никаких перспектив и денег, но я вспомнил, что сказал мне этот парень. Тогда я решил предоставить миллионерам такие услуги. В результате появилась «Юниверсал сервисез», которая отмечает свой третий день рождения на следующей неделе. Я не питаю иллюзий на тот счет, что идея была такой уж блестящей. Никак нет, но она принесла мне немного денег и много веселья.
   Моя организация возьмется за любую работу по желанию клиента. Не важно, насколько велика работа и насколько она законна и этична – мы делаем все: от организации развода до доставки белого слона. С момента как мы начали, я и мой персонал работали с шантажистами, следили за наркоманами, брали кучку студентов в кругосветное путешествие, выхаживали незаконных детей, убили медведя-гризли для клиента, который хотел похвастаться своими охотничьими трофеями, и решили одну маленькую проблему для молодой женщины, любившей слишком часто ходить во сне. Тот тип проблем, которыми мы занимаемся, люди обычно очень хотят разрешить, но не могут. Как только я начинаю работать с клиентом, я беру его под защиту. Как только заплачен гонорар, а он довольно-таки крупный, больше не будет никаких других затрат и доплат. Это услуги для миллионеров, поэтому мы гарантируем конфиденциальность.
   Когда я остановился, чтобы перевести дыхание, он несколько раздраженно заметил:
   – Да-да, я слышал что-то в этом роде.
   Потом отошел от окна.
   – Садитесь. Что вы будете пить?
   Я присел и ответил, что не буду ничего пить, но, возможно, он знал, что я поддразниваю его, потому что подошел к хорошо оснащенной стойке для коктейлей и с завидной легкостью и скоростью приготовил две порции виски с содовой и со льдом. Один стакан он поставил в пределах моей досягаемости, другой держал в руке и смотрел на него так, словно не был уверен, что с ним надо делать.
   – Если я чем-то могу вам помочь, – продолжил я, чтобы расшевелить его, – я буду рад это сделать, и вы можете быть уверены в конфиденциальности и эффективности.
   Он, нахмурившись, взглянул на меня и отрезал:
   – Я не послал бы за вами, если бы не нуждался в помощи. У меня для вас есть работа. Ничего сверхъестественного. По крайней мере, ничего сверхъестественного для вас. А вот для меня, боюсь, да.
   Он снова взял очередной продолжительный тайм-аут для размышлений, а я тем временем попробовал виски. Напиток оказался достаточно крепким, чтобы сбить с ног мула средних размеров.
   – Перед тем как перейти к деталям, я хочу узнать вашу реакцию на мою странную находку, – внезапно сказал он. – Пойдемте со мной. Я хочу вам кое-что показать.
   Он провел меня в просторную спальню. Комнату явно занимала женщина – об этом я догадался по искусно сделанному туалетному прибору на столике с зеркалом и по изобилующим вокруг различным женским безделушкам.
   Он подошел к одному из больших встроенных комодов – впечатляющее сочетание ореха и тонированного стекла, – открыл дверцу, вытащил наружу чемодан из свиной кожи, поставил его у моих ног и отошел:
   – Откройте его и взгляните на содержимое.
   Я присел на корточки и, щелкнув замками, открыл чемодан. Он был наполовину заполнен самой странной коллекцией вещей, которую я когда-либо видел; портсигары, кожаные бумажники, пара бриллиантовых колец, три туфли, которые не подходили друг к другу, набор ложек с названиями шикарных ресторанов, отчеканенных на них, полдюжины зажигалок, на некоторых из них были выгравированы инициалы, несколько пар шелковых чулок с ярлыками, ножницы, пара перочинных ножей, один с золотой рукоятью, три перьевых ручки и статуэтка обнаженной женщины из жадеита.
   Я перебрал странную коллекцию, и, так как мистер Серф не потрудился дать никакой информации, я сложил вещи обратно и вернул чемодан на место в комод.
   – Я хотел, чтобы вы на это посмотрели, – спокойно сообщил он. – А теперь мы можем вернуться в другую комнату.
   Когда мы зашли в кабинет и присели, он спросил:
   – Что вы думаете об этом?
   – Если бы не непарные туфли и ложки, я бы не придал этому особого значения, но так это похоже на склад клептомана. Я этого не утверждаю, но это возможно.
   – Именно так показалось и мне, – произнес Серф и сделал глубокий вдох.
   – Если, однако, это не какая-нибудь шутка, – пожал я плечами.
   – Это не шутка. – Внезапно его голос стал едким. – После нашей свадьбы мы с моей женой несчетное количество раз приглашались в частные дома. Большинство из этих вещей принадлежит людям, которых мы знаем. Статуэтка из жадеита – миссис Сидни Клегг. Я помню, видел ее в одной из ее комнат. Золотой перочинный нож – собственность Вилбура Рискайнда, романиста. Ложки из некоторых ресторанов, которые мы посещали. Нет, я боюсь, это не шутка.
   – И вы хотите, чтобы я над этим поработал?
   Перед тем как ответить, он взял сигару и закурил.
   Его рука заметно дрожала.
   – Да, я хочу, чтобы вы поработали над этим, – наконец выдавил он.
   В воздухе повисла длинная пауза.
   – Это очень неприятная находка, – хмуро глядя на сигару, продолжил он. – Дело в том, что я многого не знаю о моей жене.
   Он произносил слова медленно, голос его был суров и безразличен.
   – Она была манекенщицей у Симеона в Сан-Франциско. Я встретил ее на показе мод.
   Он замолчал и пригладил волосы, которые и так были аккуратно зачесаны.
   – Не прошло и трех недель, как мы поженились, это произошло около четырех месяцев назад. Свадьба была тихой, даже секретной, если хотите. Новости об этом только начинают просачиваться в свет.
   – Почему свадьба была секретной?
   Он подвинулся вперед и затушил сигару. Это было экспрессивное движение, и оно мне сказало, что он в настроении крушить черепа.
   – Моя дочь – по жизни взвинченный человек, очень невротичный тип девушки. Ее мама была очень привязана к ней. Когда она погибла, это стало большим потрясением для Натали. Именно ради нее я решил сыграть тихую свадьбу.
   Я задумался:
   – Я так понимаю, ваша дочь и миссис Серф не совсем ладят друг с другом.
   – Они совсем не ладят друг с другом, – подтвердил он, и уголки его рта опустились. – Но это к делу не относится. Все, что я хочу узнать, – не клептоманка ли моя жена.
   – А вы не спрашивали об этом у самой миссис Серф?
   Это было достаточно очевидным по тому, как он смотрел на меня. Мне стало ясно, что эта идея не приходила ему в голову.
   – Конечно же нет, и не собираюсь. Она не особенно легкий человек в общении.
   – Это может быть попыткой дискредитировать миссис Серф. Я не знаю, рассматривали ли вы это с такой точки зрения. Ведь подкинуть эти вещи в ее комод не слишком сложно.
   Он сидел очень спокойно, внимательно глядя на меня.
   – И кто, по вашему предположению, мог это сделать? – холодно спросил он.
   – Вам лучше знать, чем мне. Моя работа – указывать на проблемы. Миссис Серф и ваша дочь не ладят друг с другом. Это проблема.
   На его лице отобразилось еще большее волнение, а в глазах появился нехороший блеск.
   – Вы не будете вмешивать в это мою дочь! – гневно выкрикнул он.
   – Вы сами это сделаете. Обязательно. Если вы так чувствуете.
   Я дал ему несколько секунд на то, чтобы остыть. Затем спросил:
   – Что вас заставило подойти к комоду миссис Серф в первый раз? Вы ожидали найти этот чемодан или же вы наткнулись на него случайно?
   – Я подозреваю, что мою жену шантажируют, – сказал он, с трудом сдерживая гнев. – Я копался в ее вещах в надежде найти некоего рода подтверждение и обнаружил этот чемодан.
   – Почему вы думаете, что ее шантажируют?
   – Ежемесячно я выделяю ей деньги на расходы. – Он говорил так, словно каждое слово застревало у него в горле. – Намного больше того, сколько ей действительно нужно. Она не привычна к деньгам, и я принял меры предосторожности, договорившись с банком присылать мне копию ее банковской расчетной книжки. Я чувствовал, что должен сохранять чеки на ее расходы первый год или около того нашей совместной жизни. За последний месяц она сняла три очень крупные суммы.
   – Насколько крупные? – спросил я, подумав о том, что не очень-то весело быть замужем за подобным типом.
   – Пять, десять и пятнадцать тысяч долларов.
   – Выплаченных кому-то наличными?
   Он помотал головой:
   – Чеки на предъявителя.
   – И вы думаете, кто-то обнаружил, что миссис Серф украла эти вещи, и шантажирует ее?
   – Я думаю, это возможно. – Он сердито посмотрел в окно. – Я хочу, чтобы вы проследили за миссис Серф, когда она пойдет по магазинам. Я не хочу скандала. Если у нее есть склонность воровать, я хочу, чтобы вы сделали так, чтобы она не была арестована. Я хочу, чтобы за ней следили день и ночь и об ее передвижениях докладывали мне. Я хочу знать, с кем она встречается. Особенно – с кем она встречается.
   – Я могу сделать это аккуратно. У меня есть девушка, натренированная именно для такой работы. Ее имя Дана Льюис. Она может приступить сегодня. Этого вы хотите?
   Он согласно кивнул.
   – Вы получите смету за работу, которую мы намереваемся выполнить, к завтрашнему утру. Мисс Льюис доложит вам сегодня в три часа, если это вас устроит. Ей лучше сюда не приходить, так? Где ей вас встретить?
   – В «Атлетик-клубе». Передайте ей, что я буду в комнате отдыха для дам.
   Я встал.
   – Договорились… Есть еще одна вещь, – сказал я, когда он нажал кнопку звонка. – Я понимаю, вы озабочены тем, что никто, включая миссис Серф и вашу дочь, не должен знать, что вы нанимаете меня для этой работы.
   Он уставился на меня:
   – Конечно. А что?
   – Когда вы звонили в мою контору утром, вы пользовались телефоном в этой комнате?
   Он, нахмурившись, кивнул.
   – А в других частях дома есть параллельные телефоны?
   – Есть.
   – Я был бы осторожнее с тем, что вы произносите по телефону, мистер Серф. По пути к вам я случайно встретил вашу дочь. Она знает, что я из «Юниверсал сервисез».
   Он заметно насторожился и холодно произнес:
   – Хорошо, Маллой. Вы занимайтесь своей работой. А за этим я прослежу.
   – Вам виднее. – Я повернулся к двери, когда вошел дворецкий.
   В тишине я проделал долгий путь к двери и, когда дворецкий подавал мне шляпу и трость, спросил:
   – Миссис Серф где-то поблизости?
   Он пронзительно посмотрел на меня ледяным взглядом.
   – Я подозреваю, что она в плавательном бассейне, сэр, – сдержанно проинформировал он. – Вы желаете увидеть ее?
   – Нет, я просто поинтересовался. Ваше поместье достаточно просторно, чтобы потеряться, разве нет?
   Он, не удостоив меня ответом, открыл дверь.
   – Удачного дня, сэр, – произнес он.
   – Пока, – бросил я и отправился в обратный путь, интересуясь, принимает ли до сих пор Натали Серф солнечную ванну в лоджии.
   Но нет, ее не было видно.
   Пока я спускался по широкому пролету каменных ступеней к парковке, то встретил девушку в купальной накидке, торопливо шагающую по дорожке, которая вела к задней части дома. Она была высокой, пепельной блондинкой. Выражение ее слишком оригинального, для того чтобы его можно было назвать красивым, лица ясно говорило о том, что она довольно независимая и страстная особа. На вид ей было лет двадцать семь – тридцать, не больше, и у нее были красивые, широко поставленные серые глаза.
   Я посмотрел на нее, а она на меня. Нерешительная улыбка появилась на ее пухлых, ярких губах, но я не был уверен, улыбается ли она мне или же чему-то, о чем она думает: ее улыбка была чрезвычайно неопределенной.
   Пока она взбегала вверх по ступенькам навстречу мне, ее накидка распахнулась. Фигура девушки была из разряда тех, что легко сводят мужчину с ума, а два изумрудно-зеленых лоскутка, изображающих костюм, были настолько малы, что явно для этой цели не подходили.
   Она прошла мимо меня. Я автоматически развернулся на каблуках. Отойдя на несколько метров, она оглянулась через плечо, приподняла подведенные карандашом брови и улыбнулась. В этот раз насчет ее улыбки ошибиться было невозможно.
   Я застыл словно охотничья собака в стойке, когда она завернула за угол террасы и скрылась.

3

   Служебные помещения «Юниверсал сервисез» занимают две комнаты на десятом этаже Орчид-Билдинг, наикрупнейшего из всех роскошных деловых построек в городе. Позади Орчид-Билдинг проходит узкая аллея, которая используется в основном как парковка для машин теми, кто в этом здании работает. А в дальнем конце аллеи находится бар Финнегана.
   После того как я обсудил задание Серфа с Паулой, я пошел в этот самый бар, там, как я и ожидал, обнаружил Дану Льюис с Эдом Бенни и Джеком Керманом, собравшимися вокруг стола в одной из ниш.
   Дана, Бенни, Керман и я работали как команда. Я вел административную часть, в то время как они выполняли техническую, если можно так выразиться, работу.
   – Привет, Вик, – сказала Дана, хлопая по стулу рядом с собой. – Подойди и сядь. Где ты был все утро?
   Она была прелестным ребенком, хорошо сложенным и смышленым.
   – У меня есть для тебя работа, – сообщил я, присаживаясь. – Привет, ребята! – поприветствовал я остальных. – Вы тоже будете в этом участвовать, если все пойдет так, как я думаю, так что очистите свои мозги от алкоголя и включите их.
   – Послушай, поцелуй смерти, – сказал Бенни, взбадривая себя глотком виски, – мы работали всю прошлую ночь, так что оставь нас в покое, ладно?
   – Одна из тех работенок, которые Серпасс Бенсингер припасает специально для нас, – заметил Керман с гримасой. – Мы должны были сопровождать парочку пожилых дам в казино. Удовольствие еще то!
   Керман был высок и подвижен. Смуглый, с седой прядью в темных густых волосах, с усиками, как у Кларка Гейбла, он выглядел вальяжным и чрезвычайно привлекательным. Бенни был его полной противоположностью; невысокий, коренастый, его красное лицо выглядело так, словно оно слеплено из резины. Казалось, что он гордится тем, что одевается как пугало. И вообще, он наиболее неопрятный человек из всех, кого я когда-либо видел.
   Но они оба были хорошими работниками, и мы отлично ладили, несмотря на большое количество весьма ехидных шуточек.
   – Не обращай внимания на этих двоих, – нетерпеливо перебила Дана. – Они пара настоящих крыс. Они хотели выиграть денег мне на нижнюю юбку с оборками, но игра была нечестной.
   – А, забудь об этом, – отмахнулся Бенни, толкнув ее так, что она едва не слетела со стула. – Я все равно не верю, что ты носишь нижние юбки с оборками.
   – С дамой так не обращаются и не разговаривают, – сурово заметил я.
   – Я обращаюсь с ней так, как я обращаюсь со своей сестрой, – парировал Бенни и натянул на нос Даны ее симпатичную маленькую шляпку. – Разве не так, подружка?
   Дана проворно пнула его в голень, и, когда он гневно вскочил, Керман схватил его за горло и повалил на пол, где они начали ожесточенно бороться, перевернув стол и круша стаканы. Я только успел спасти виски и отскочить, когда Дана с гиканьем вскочила на спину Кермана и начала дергать его за волосы.
   Никто в баре не обратил внимания на такое безобразие. Эти трое всегда что-нибудь отчебучивали. Спустя некоторое время они устали от катания по полу, и, хихикая, вернулись к столику, и присели, тяжело дыша.
   – Я порвала подвязку, – пожаловалась Дана, обследуя повреждение. – Я хочу, чтобы вы, две свиньи, научились вести себя как джентльмены. Каждый раз, как я выхожу с вами куда-нибудь, я оказываюсь на полу.