Джоансен Айрис. Секрет Первой Леди

   – Ничего, я здесь не задержусь. – Ева оценила прочность подставки для черепов, совершенство трех видеокамер на треногах, компьютера, микшера, видеомагнитофона, измерительных приборов. Впрочем, она захватила с собой собственную измерительную аппаратуру, которой отдавала предпочтение.
   Она сняла с полки деревянную коробку и заглянула внутрь. На нее смотрели 16 пар глаз: карие, серые, зеленые, голубые…
   – Можно было бы обойтись только голубыми и карими. Карие глаза – самые распространенные.
   – Я велел Маргарет натащить всего, что может вам понадобиться.
   – Она выполнила ваше указание буквально. – Ева обернулась. – Когда я могу начать?
   – Через денек-другой. Я жду сигнала.
   – А чем прикажете заниматься мне? Грызть от безделья ногти?
   – Может, выкопать вам для практики кого-нибудь из Барреттов?
   – Нет, я предпочитаю выполнить обговоренную работу и вернуться домой.
   – Не забывайте, вы подрядились на две недели. Идемте, вы устали. Я провожу вас до вашей комнаты.
   Сказать, что она устала, значило не сказать ничего. Казалось, с того момента, когда она вошла утром в свою лабораторию, минула тысяча лет. Еве вдруг страшно захотелось домой. Зачем она сюда приехала? Что ее ждет в чужом доме, в обществе человека, не вызывающего у нее никакого доверия?
   Фонд Адама! Что с того, что этот дом ей чужой? У нее есть работа и цель.
   – Повторяю, криминала я не потерплю, – сказала она Логану.
   – Я уважаю ваши принципы.
   Из этого еще не следовало, что ее требование будет удовлетворено…
   Выключив в лаборатории свет, она вышла в коридор. Логан последовал за ней.
   – Может, вы, наконец, объясните, зачем меня сюда притащили и чего ради мне заниматься вашими делами?
   – Например, в порядке исполнения патриотического долга.
   – Не морочьте голову! – Она прищурилась. – Значит, все-таки политика?
   – С чего вы взяли?
   – Вы известны своей активностью на политической сцене и за кулисами.
   – Хорошо хоть, что вы больше не считаете меня серийным убийцей.
   – Я этого не говорила. Пока что не исключаются никакие варианты. Итак, политика?
   – Может быть…
   Ее посетила догадка, от которой ее затошнило.
   – Хотите вымарать кого-то в грязи?
   – Никогда не пытался забрасывать политических оппонентов грязью. Попробую сформулировать: порой истина отличается от видимости. Я хочу пролить свет на истину.
   – Вам это выгодно?
   Он насмешливо кивнул:
   – Совершенно верно.
   – Я не хочу в подобном участвовать.
   – Ваше участие не подразумевается – если я окажусь прав. Если выяснится, что я ошибался, вы вернетесь домой и забудете о нашем знакомстве. – Логан опередил ее и уже поднимался по лестнице. – Чем вам не нравится такая диспозиция?
   Возможно, политика тут и впрямь ни при чем. Возможно, он преследует сугубо личные цели.
   – Что ж, посмотрим.
   – Вот именно. – Он распахнул дверь комнаты и отступил. – Спокойной ночи, Ева.
   – Спокойной ночи. – Она вошла и закрыла дверь. Комната была удобной и уютной: кремовое покрывало на кровати, простая сосновая мебель. Но ее заинтересовал только телефон на столике. Она села на кровать и набрала номер Джо Квинна.
   – Алло! – раздался сонный голос.
   – Это Ева.
   Джо тут же встрепенулся.
   – Что-то случилось?
   – Пока что ничего. Прости, что разбудила. Просто решила сообщить, где нахожусь, и продиктовать тебе свой здешний телефонный номер. – Она назвала цифры с таблички. – Записал?
   – Как будто… Что за дыра?
   – Не дыра, а Барретт-Хаус, штат Виргиния.
   – Нельзя было подождать со звонком до утра? – не выдержал Джо.
   – Можно, но я решила не ждать. Иначе чувствовала бы себя оторванной от мира.
   – Что-то у тебя невеселый голос. Ты согласилась с ним сотрудничать?
   – Как иначе я бы здесь оказалась?
   – Тебя что-то пугает?
   – Ничего меня не пугает!
   – Мне лучше знать. Ты не звонила мне среди ночи с тех пор, как Бонни… Прости.
   – Повторяю, мне нечего бояться. Просто решила на всякий случай с тобой связаться. Кстати, у Логана работает шофер по имени Джил Прайс. Раньше он служил в полиции ВВС.
   – Хочешь, чтобы я навел о нем справки?
   – Пожалуй.
   – Сегодня же наведу.
   – Понаблюдай там за моей матерью, пока я не вернусь.
   – Могла бы не напоминать. Я попрошу Диану завтра же ее навестить.
   – Спасибо, Джо. Спи дальше.
   – Постараюсь. – Он помолчал. – Не нравится мне все это! Гляди в оба, Ева.
   – Мне ничего не угрожает. Пока.
   Она повесила трубку и встала. Принять душ, вымыть голову и уснуть… Необходимости звонить Джо не было, но звук знакомого голоса улучшил ей настроение. Дом был гостеприимным и уютным, Джил Прайс – попросту ходячим очарованием, но она все равно оставалась начеку. Пока что трудно было разобраться, что здесь натуральное, а что притворство, призванное притупить ее бдительность.
   Поэтому она и установила связь с внешним миром. Джо послужит ей страховкой, пока она будет балансировать на натянутой проволоке.
 
   – Ева? – Диана Квинн перевернулась на другой бок и подперла голову рукой. – У нее неприятности?
   – Вроде бы нет, – неуверенно ответил Джо. – Но она согласилась принять участие в сомнительной афере. Хотя беспокоиться, скорее всего, не о чем.
   Диана знала, что муж все равно будет переживать за Еву. Так бывало всегда.
   Он улегся, натянул на себя одеяло.
   – Постарайся проведать завтра ее мать.
   – Обязательно. – Диана выключила свет и подвинулась ближе. – Раз ты просишь… Давай спать.
   – Давай.
   Но сон не шел. Муж лежал с открытыми глазами, съедаемый тревогой за Еву. Диана убеждала себя, что ей ничто не угрожает. Их брак можно было назвать удачным. Джо получил в наследство от родителей достаточно денег, чтобы обеспечить ей хорошую жизнь, даже не принося домой зарплату. Он был внимателен, щедр, великолепен в постели. Но, выходя за него замуж, она знала, что получает в нагрузку также и Еву. Не требовалось чрезмерной проницательности, чтобы понять, что Джо и Еву связывают нерасторжимые узы. Они были так близки, что, когда один начинал фразу, другой всегда мог ее закончить.
   Впрочем, в этих узах не было ни капли секса. Может быть, это только до поры до времени, а может, и навсегда. Во всяком случае, в этом отношении жена владела мужем безраздельно.
   А раз так, ревность и злость ни к чему. Будь подругой Евы и женой Джо. Одно подразумевает другое.
 
   – Полчаса назад она звонила Джо Квинну. – Джил положил перед Логаном лист бумаги. – Марк записал их разговор.
   Логан с улыбкой просмотрел текст.
   – Кажется, она нам не доверяет.
   – И правильно делает. – Джил плюхнулся в кресло и забросил ногу на подлокотник. – Ничего удивительного! Во всяком случае, в отношении вас. Это меня сложно разгадать, а вы – открытая книга.
   – Твои актерские способности здесь ни при чем. Все дело в веснушках. – Логан нахмурился. – Я пытаюсь связаться со Скоттом Мареном в Иордании. Кто-нибудь звонил?
   – Никто, – ответил Джил и тут же прищелкнул пальцами. – Не считая Новака, вашего адвоката.
   – Подождет!
   – Может, велеть Марку прервать связь, если она надумает позвонить еще?
   Логан покачал головой.
   – Тогда она воспользуется мобильным телефоном. Она обязательно это сделает, если догадается, что ее подслушивают.
   – Понятно. Когда начинаем?
   – Скоро.
   Джил приподнял бровь.
   – Надеюсь, у вас не будет от меня тайн?
   – Нет, просто я должен убедиться, что нам ничего не угрожает. Тимвик подкрался слишком близко.
   – Я не заслужил недоверия, Джон.
   – Повторяю, сейчас я выжидаю.
   – Ладно, помалкивайте, сколько влезет. – Джил встал и направился к двери. – Только мне не нравится действовать вслепую.
   – Ничего, скоро прозреешь.
   – Будем считать это торжественной клятвой. А вам не мешает поспать.
   – Уже иду.
   После ухода Джила Логан еще раз прочел запись телефонного разговора и отбросил листок. Джо Квинн! Детектива нельзя недооценивать. Он беззаветно предан Еве. Преданность, дружба – а может быть, не только? Квинн женат, но разве это о чем-то говорит?
   С другой стороны, это не должно касаться Логана, лишь бы не страдало дело, ради которого он прибег к помощи Евы. У него и без того хватает забот.
   Скотт Марен, рискующий жизнью в Иордании. Тимвик, раскусивший Логана и способный на опасные умозаключения. Вдруг он перепугается и наломает дров?
   Сейчас главное – перехватить Марена.
   Логан достал записную книжку и открыл ее на последней странице. Там было всего три телефона: Доры Бенц, Джеймса Кадро и Скотта Марена.
   Разговоры Бенц и Кадро могли прослушиваться, но он все равно должен был им позвонить и удостовериться, что с ними ничего не стряслось. Чтобы потом послать за ними.
   Он потянулся к телефону и набрал первый номер.
   Дора Бенц.
 
   Телефон все звонил.
   Фиск прикрутил ноги женщины к столбикам кровати и задрал ее ночную рубашку.
   Ей было под пятьдесят, но ноги сохранили стройность. А вот живот жирноват. Надо больше заниматься физкультурой. Лучшее средство для живота – приседания. Лично он делал по двести приседаний в день и мог похвастаться каменным прессом.
   Он нашел в кухне швабру и принес ее в спальню.
   Телефон продолжал звонить. Что за назойливость!
   Фиск пустил в ход древко швабры. Убийство должно было выглядеть как сексуальное преступление, но он рассудил, что сперма на месте преступления послужила бы ненужной подсказкой следствию. К тому же многие серийные убийцы испытывают трудности с семяизвержением, поэтому древко швабры выглядело логичным выбором. Оно свидетельствовало о ненависти к женщинам и желании осквернить домашний очаг.
   Что еще? Шесть глубоких ран на груди, залепленный скотчем рот, открытое окно… Чистая работа!
   Он бы с удовольствием задержался и полюбовался содеянным, но помешал непрерывно звонящий телефон. Настырный знакомый мог насторожиться, что никто не берет трубку, и вызвать полицию.
   Контрольный подход. Фиск остановился у кровати и заглянул женщине в лицо. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых застыл нечеловеческий страх. Нож в сердце – страшная смерть.
   Фиск вынул из кармана конверт с фотографиями и машинописным списком, полученным от Тимвика в аэропорту. Он любил списки: благодаря им мир приобретал упорядоченность.
   Три фотографии, три имени, три адреса.
   Он вычеркнул из списка Дору Бенц.
   Его уход сопровождался телефонным трезвоном.
 
   Длинные гудки в половине четвертого ночи? Она должна была откликнуться на звонок.
   Логан медленно положил трубку.
   Отсутствие ответа необязательно предвещало беду. У Доры были женатые сыновья, и она могла поехать к ним в Буффало. Могла и просто отлучиться в другой город.
   Или уйти из жизни.
   Тимвик мог начать обрубать концы. Напрасно Логан воображал, что у него есть в запасе время. Или он торопится с мрачными выводами?
   Нет, инстинкт его никогда не подводил. Сейчас инстинкт кричал: «Караул!»
   Но послать Джила проведать Дору Бенц значило бы сознательно дать пас Тимвику. Сейчас Тимвик только подозревает, а тогда обрел бы уверенность.
   Либо попытаться спасти Дору, либо еще несколько дней наслаждаться безопасностью – вот и весь выбор.
   Он вздохнул и позвонил Джилу.
 
   Свет автомобильных фар за окном.
   Ева выключила фен, медленно встала и подошла к окну. Черный лимузин, встречавший их в аэропорту, подъезжал к воротам.
   Логан? Джил Прайс? Что за спешка в четыре часа ночи?
   Сомнительно, что утром ей дадут ответ на этот вопрос. Но она все равно его задаст.

6

   Ева не спала до пяти утра, потом забылась беспокойным сном. Проснувшись в девять, она провалялась в кровати до десяти, когда ее всполошил громкий стук в дверь.
   Прежде чем она успела ответить на стук, дверь распахнулась и в комнату влетела низенькая полная женщина.
   – Привет, я Маргарет Уилсон. Вы просили прибор для дистанционного открывания ворот. Вот он. – Женщина бросила на ночной столик черный пенал. – Простите, что разбудила, но Джон утверждает, что я что-то напутала в лаборатории. Откуда мне было знать, что вам и там подавай уют? Чего вам не хватает? Подушек, ковриков?
   – Ничего не нужно. – Ева села в постели, с любопытством изучая Маргарет. Той было лет сорок с небольшим, серый брючный костюм делал ее раздавшуюся фигуру чуть стройнее, волосы у нее были черные, гладкие, глаза карие. – Я предупредила его, что все равно здесь не задержусь.
   – Джон пристрастен к мелочам, как и я. Какой ваш любимый цвет?
   – Пожалуй, зеленый.
   – Я должна была сама догадаться. Все рыжие одинаковые.
   – Я не рыжая.
   – Почти рыжая. – Маргарет огляделась. – По крайней мере все здесь вас устраивает?
   Ева кивнула и, откинув одеяло, встала.
   – Хорошо, тогда я закажу что-то в этом же роде. Ой, да вы великанша! Какой у вас рост?
   – Пять футов девять дюймов.
   – Настоящая дылда! Рядом с вами я выгляжу карлицей. Терпеть не могу высоких худых женщин. В их присутствии у меня портится характер: я становлюсь сверхагрессивной.
   – Никакая вы не карлица.
   – Хорошо вам проявлять снисходительность! – Маргарет скорчила рожу. – Видите, я уже приняла оборонительную стойку. Надо будет над собой поработать. Буду твердить себе, что превосхожу вас умом. Ладно, одевайтесь и спускайтесь в кухню. Сначала пожуете на завтрак хлопьев, потом я покажу вам территорию.
   – Это необязательно.
   – Нет, обязательно! Джон хочет доставить вам удовольствие, тем более что пока вам все равно нечем заняться. Если вы хоть немного похожи на меня, безделье живо сведет вас с ума. – Маргарет бросилась к двери. – Ничего, мы не позволим этому случиться! Вам хватит пятнадцати минут?
   – Вполне. – Ева не могла даже предположить, как прореагировала бы Маргарет, посмей она возразить. Напористостью Маргарет смахивала на паровой каток.
   Зато она сразу вызывала симпатию. При всей своей неулыбчивости она излучала энергию и жизнерадостность. Таких прямых и шустрых особ Еве еще не приходилось встречать. Она стала дуновением освежающего ветра после зловещего напряжения, которым веяло от Логана.
 
   – Семейное кладбище Барреттов. – Маргарет указала на несколько могил за забором. – Тысяча девятьсот двадцать второй год и раньше. Хотите посмотреть?
   Ева отрицательно помотала головой.
   – Вот и хорошо. На меня кладбища нагоняют тоску, но я подумала, что вам может быть интересно.
   – Почему?
   – Ну, не знаю… Ведь вы работаете с костями и всем прочим.
   – Я не рыщу по могилам, как кладбищенский вор. Но и не шарахаюсь от надгробий. – Семейные кладбища были Еве даже приятны: отсутствие анонимных захоронений, ухоженность, цветочки… – Откуда здесь столько цветов? Может быть, в окрестностях еще проживают потомки Барреттов?
   – Нет, прямая линия угасла лет двадцать тому назад. – Маргарет указала на одну из плит. – Рэндольф Барретт, последний носитель фамилии, похоронен в двадцать втором году. Когда Джон приобрел эту землю, кладбище имело плачевный вид. Он распорядился все расчистить и каждую неделю приносить сюда свежие цветы.
   – Удивительно! Не ждала от Логана такой сентиментальности.
   – От Джона можно ждать чего угодно. Но я рада, что он пригласил дизайнера по ландшафтам. Иначе могилами пришлось бы заниматься мне, а меня, повторяю, кладбища угнетают.
   Ева улыбнулась.
   – А меня нет. Просто навевают печаль, особенно детские могилки. Раньше, до того, как медицина добилась впечатляющего прогресса, слишком много детей не доживали до зрелых лет. У вас есть дети?
   Маргарет покачала головой.
   – Я побывала замужем, но и муж, и я думали прежде всего о карьере. Нам было не до детей.
   – Такая работа, как у вас, должна поглощать все силы.
   – Это еще мягко сказано.
   – Зато в ней много разнообразия. Взять хотя бы то, чем вы занимаетесь сейчас. Мало кто может похвастаться, что в его служебные обязанности входит охота за скелетами.
   – Я не охочусь, а просто делаю то, что мне говорят.
   – Это может оказаться опасным.
   – Джон убережет меня от беды. Мы с ним это уже проходили.
   – А такими делами он раньше занимался?
   – Вы о костях? Нет, в этом смысле он дебютант. Но у него на счету много других рискованных дел.
   – Вы ему доверяете?
   – Полностью!
   – Даже когда не знаете, чего он добивается? Или вы знаете?
   – Перестаньте меня пытать! – проговорила Маргарет с усмешкой. – Я ровным счетом ничего не знаю. А если бы и знала, все равно ничего вам не сказала бы.
   – Ответьте хотя бы, кто уехал из дому среди ночи? Не Логан ли?
   – Извольте. Джон никуда не уезжал. Я видела его утром, прежде чем он ушел к себе в кабинет. Ночью укатил Джил.
   – Куда?
   – Спросите у Джона. – Маргарет пожала плечами. – Вы оказались здесь потому, что Джон удовлетворил ваши требования, – продолжила она дерзко. – Я сама переводила деньги в Фонд Адама. Он сам все вам расскажет, когда придет время. Вы можете ему доверять.
   – Мне, в отличие от вас, он еще не внушил слепого доверия. – Ева перевела взгляд на обитаемый гараж. – Мониторы наблюдения за воротами установлены там?
   – Да, там. У нас разветвленная система охраны с видеокамерами по всей территории. За систему отвечает Марк Слейтер.
   – Его я еще не видела.
   – Он редко появляется в Большом доме.
   – У себя на Западном побережье Логан тоже живет в окружении камер?
   – А как же! Там ведь полным-полно разных психов. Люди калибра Джона – лакомые мишени. – Маргарет ускорила шаг. – Меня ждут дела. Вы не возражаете, если во второй половине дня будете предоставлены самой себе?
   – Нисколько не возражаю. Вы не обязаны состоять при мне нянькой, Маргарет.
   – Мне эти функции совершенно не в тягость. Я ожидала, что эксперт по костям будет совсем другой.
   «Экспертом по костям» ее окрестил Джил.
   – Правильнее называть меня «восстановительницей лиц».
   – Дело не в названии. Я думала, что вы замороженная профессионалка, потому и лаборатория получилась у меня бездушным склепом. Но Джону я никогда не признаюсь, что допустила ошибку. Наоборот, я свалила всю вину на него: ведь это он не соизволил меня предупредить, с кем я буду иметь дело. Ему необязательно знать о моих несовершенствах. Зачем ему чувство незащищенности?
   – Не могу представить его беззащитным ребенком, – сказала Ева с улыбкой.
   – Все люди, даже я, иногда чувствуют себя беззащитными. Но лично со мной это случается только тогда, когда рядом высятся такие великаны, как вы. У вас тоже развился бы подобный комплекс, если бы вы остались недомерком рядом с шестифутовыми братьями. У вас высокая мать?
   – Нет, она среднего роста.
   – Уже легче. Раз вы урод, я вас великодушно прощаю. С этой темой покончено.
   – Вот спасибо!
   – Я вас обыскался! – раздался за спиной голос Логана. – Выспались? – обратился он к Еве.
   – Совершенно не выспалась.
   – Мне пора заканчивать отчеты, – заторопилась Маргарет. – До скорого, Ева!
   Ева кивнула. Ее взгляд уже был прикован к Логану. В черных джинсах и спортивном свитере он совершенно не походил на человека, сопровождавшего ее накануне. Дело было не только в одежде: в нем самом не осталось ни капли давешнего лоска.
   – Плохо спится на новом месте?
   – Отчасти. Почему Джил Прайс уехал среди ночи?
   – Я дал ему поручение.
   – В четыре часа утра?
   Логан утвердительно кивнул.
   – Поручение крайне срочное. Он вернется к вечеру. Я надеялся предоставить вам денек-другой на акклиматизацию, но, судя по всему, у нас уже не будет времени на раскачку.
   – Тем лучше: мне не нужна акклиматизация. Давайте кости – и я принимаюсь за работу.
   – Как говорится, если гора не идет к Магомету… Возможно, нам самим придется отправиться туда, где они находятся.
   Ева стиснула зубы.
   – Вы проведете оперативное обследование выкопанного и решите, стоит ли перевозить останки сюда. Не исключено, что мой источник предоставил неверную информацию и череп окажется слишком поврежденным для восстановления лица.
   – Вы хотите, чтобы я присутствовала при эксгумации?
   – Может быть.
   – Ничего не выйдет. Я не кладбищенский воришка.
   – Это может оказаться необходимым в случае, если не будет иной возможности…
   – И думать забудьте!
   – Мы еще вернемся к этому разговору. Необходимость вполне может отпасть. Вам понравилось кладбище?
   – Почему все думают, что я должна приходить в восторг от… – Ева прищурилась. – Откуда вы знаете, что я побывала на кладбище? – Она покосилась на гараж. – Ах да, вездесущие камеры! Учтите, Логан, мне не нравится, когда за мной шпионят.
   – Камеры непрерывно держат территорию под наблюдением. Вы с Маргарет не могли не попасть в объектив.
   Это звучало правдоподобно, но она сомневалась, что в жизни Логана есть место случайностям.
   – Что мне понравилось, так это свежие цветы.
   – Я поселился в доме Барреттов. По-моему, это делает меня их должником. Цветы – не слишком обременительный способ отдать долг.
   – Теперь дом принадлежит вам.
   – Вы так считаете? Барретты построили постоялый двор, жили и работали здесь больше ста шестидесяти лет, они – сама история. Между прочим, перед самым концом Гражданской войны здесь останавливался сам Авраам Линкольн.
   – Еще один республиканец! Неудивительно, что вы купили дом.
   – Многие из мест, где побывал Линкольн, я не купил бы и за символическую плату. Дело не в нем, а в моем сибаритстве: я очень ценю комфорт. – Логан пропустил Еву в парадную дверь. – Вы звонили матери?
   – Еще нет. Позвоню вечером, когда она вернется с работы. – Ева улыбнулась. – Если она никуда не уехала. Она встречается с юристом из прокуратуры.
   – Юристу повезло: ваша матушка – чрезвычайно милая особа.
   – И при том неглупая. После рождения Бонни она доучилась в школе, а потом специализировалась как судебный репортер.
   – Доучилась после рождения вашей… – Он запнулся. – Простите. Наверное, вам не хочется говорить о дочери.
   – Нет, напротив. Я очень ею горжусь. Самим своим появлением она все изменила в нашей жизни. Вот на что способна любовь, – добавила она бесхитростно.
   – Так многие говорят.
   – Это правда, уж поверьте мне. Сколько я ни пыталась отучить мать от «крэка», все без толку. Наверное, я слишком усердно ее упрекала, слишком решительно осуждала. Видит бог, доходило и до ненависти. Но с появлением Бонни я изменилась. От прежней горечи не осталось следа. Мама тоже стала другой. Не знаю, может, просто в ее жизни сам собой наступил перелом, а может, до нее дошло, что «крэк» не позволит ей помогать мне с Бонни… Господи, как она ее любила! Хотя ее невозможно было не любить.
   – Хорошо вас понимаю: ведь я видел ее фотографию.
   – Правда, прелесть? – Ева вся засветилась. – Воплощение счастья! Она восторгалась каждым часом, который ей удалось… – Ева глотнула, но комок в горле мешал дышать и говорить. – Простите, дальше у меня не получится. Как только дохожу до этого места, у меня схватывает сердце. Но я прогрессирую с каждым разом.
   – Хватит извиняться! – произнес он грубо. – Это я виноват: заставил вас о ней говорить.
   – Вы меня не заставляли. Для меня важно не расставаться с ней, никогда о ней не забывать. Она жила, она стала частью меня – возможно, лучшей частью. – Ева отвернулась. – А теперь я, пожалуй, удалюсь в лабораторию и повожусь с Мэнди.
   – Вы захватили с собой осколки? – спросил Логан удивленно.
   – Конечно. Вряд ли из этого выйдет толк, но я не могу не попытаться.
   – Конечно, не можете! – сказал он с улыбкой.
   Уходя, она чувствовала на себе его взгляд. Наверное, не стоило демонстрировать ему свою слабость, но разговор сам по себе перемещался с одной темы на другую… Логан оказался внимательным и участливым слушателем, Еве даже показалось, что он искренне ей сочувствует. Возможно, так оно и есть. Возможно, она напрасно заподозрила его в ловком манипулировании людьми.
   А если не напрасно? Хотя какая разница? Она не стыдилась своего отношения к Бонни, а он ни за что не сумел бы обратить ее слова ей же во вред. Если он что-то выиграл, то только ее ощущение близости к нему: разговоры о Бонни были для нее лучшим способом сойтись с человеком накоротке. Однако подобные узы были слишком тонки, легко рвались и нисколько не влияли на нее саму.
   Ева открыла дверь лаборатории и подошла к столу, на котором оставила накануне свой чемоданчик. Открыв его, она стала осторожно доставать и раскладывать по столу фрагменты черепа. Сложить из них череп было все равно, что решить головоломку, состоящую из мельчайших деталей. На первый взгляд это представало заведомо невозможной задачей. У нее чуть не выступили слезы от отчаяния.
   Но она тут же напомнила себе, что восстановление облика Мэнди – ее работа, и она обязана найти способ ее выполнить.
   – Привет, Мэнди. – Ева села за стол и взяла в руки носовую кость – самый крупный уцелевший фрагмент. – С этого и начнем. Не беспокойся: сколько бы времени это ни заняло, рано или поздно мы добьемся успеха.
 
   – Дора Бенц мертва! – выпалил Джил в телефонную трубку.
   – Черт! – Логан до боли стиснул зубы.
   – Убита ударом ножа и, видимо, изнасилована. Ее нашла сестра в десять утра: они собирались вместе идти на занятия аэробикой. У сестры был ключ от квартиры. На ее стук никто не отозвался, и она сама отперла замок. Преступник вылез через окно. Полиция считает это обычным преступлением на сексуальной почве. Если это не так, то убийца все очень ловко сымитировал.