Сюзан Джонсон
Стихия страсти
Глава 1
Хелена, Монтана
Апрель 1888 года
На открытой всем ветрам террасе особняка Браддок-Блэк стояли две женщины: одна — средних лет, другая — молоденькая девушка. Экипаж, который доставил их сюда с вокзала, тенью исчезал во мраке ненастной ночи. Девушка сердито смотрела на ночную бурю, отгоняя вихрь снежинок, кружащийся вокруг ее головы.
— Невероятно! Разве в апреле может идти снег?
— Дорогая, здешний климат непредсказуем в отличие от Флоренции, — ответила ей женщина.
Женщина была хорошо одета и говорила спокойным голосом, как если бы они вели светский разговор о погоде.
Темноволосая девушка нахмурилась:
— Флоренция! Именно там мы и должны быть, а не здесь и определенно не сейчас! Боже мой, смотри — люди еще и развлекаются! — произнесла она, показывая на вереницу экипажей, выстроившихся вдоль улицы.
— Не волнуйся, в особняке мы пробудем недолго. — Голос женщины становился все тверже. — Мы имеем такое же право находиться здесь, как и они. Быть может, даже большее.
— Как тебе не стыдно, мама? Ты будешь ругаться с ними прямо при гостях?
— Вздор. Мы здесь не для того, чтобы с кем-то ругаться. Мы решили навестить твоего отца. Не вижу в этом ничего постыдного.
— Боюсь, не все люди в доме обрадуются нашему приезду.
— Дорогая, оставим этот разговор. Я уверена, что знаю в городе почти всех, и мы просто приехали в гости, ничего больше.
— Мама, прошло почти двадцать три года. Сомневаюсь, что после стольких лет здесь есть кто-то из твоих знакомых, хотя это единственное, что могло бы спасти нас, — пробормотала стройная девушка. — В любом случае мы поставим себя в неловкое положение перед незнакомыми людьми.
— Никто никого не ставит в неудобное положение. Поправь шляпку, вечно она у тебя сползает набок.
Как и во всех случаях, когда чье-то мнение расходилось с ее собственным, Люси Аттенборо не обратила внимания на советы дочери. Она повернулась к двери, подняла кольцо и с грохотом опустила его на полированную медную пластину.
Званый ужин хозяев особняка Хэзарда и его жены Блейз был в полном разгаре. Когда мажордом доложил о приезде Люси Аттенборо и ее дочери, Хэзард направился по коридору в сторону гостиной. Неосознанно он уже приготовился к неприятностям. Едва ли такое время суток подходит для визита, тем более спустя двадцать три года. Подойдя к двери в гостиную, он на секунду задержался, взявшись за дверную ручку. Пульс яростно бился, нервы напряглись, словно перед боем, как в былые времена, отметил, он с определенной иронией. Немного передохнув, он потянул ручку, вошел в комнату и сразу же узнал Люси Аттенборо.
— Ты хорошо тут устроился, Джон.
Тон ее голоса не предвещал ничего хорошего, равно как и вид девушки, сидящей рядом. Аккуратно закрывая за собой дверь, как бы сдерживая приближающиеся неприятности, он повернулся спиной к женщинам.
— Что привело тебя в Хелену, Люси? — спросил он, хотя сразу догадался, что именно, увидев, как похожи молодая девушка и его бывшая любовница, а Люси прекрасно знала, что он владеет половиной Монтаны.
— Я хотела, чтобы ты увидел свою дочь.
Он все еще стоял около двери.
— Долго же ты ждала.
— Мама, Бога ради, прекрати нелепый спектакль. — Девушка встала, подняла подбородок, оказавшийся в точности таким же, как у Хэзарда, и поймала его взгляд такими же, как у него, темными глазами. — Прошу вас, извините нас за вторжение. Моя мать не знает гордости. Пойдем, мама. Ты увидела то, что хотела увидеть.
— Вне всякого сомнения, она моя дочь, — прошептал Хэзард, пораженный необыкновенным сходством.
— Он протянул руку дочери, которую видел впервые. — Добро пожаловать в мой дом.
Девушка на долю секунды замешкалась, перед тем как пожать протянутую руку.
— Я Хэзард Блэк, — представился он с улыбкой.
— Джузеппина Аттенборо. Можете звать меня Джо, — ответила она, убирая руку.
Хэзард удивленно поднял брови.
— Необычное имя.
— Она родилась во Флоренции, — вмешалась Люси с непринужденной фамильярностью.
— И выросла во Флоренции, — добавила девушка. — Потом мама решила, что я не должна сама зарабатывать себе на жизнь, хотя я вполне в состоянии. — Она бросила сердитый взгляд в сторону матери. — Я инженер, — заявила она с некоторым вызовом, словно ей уже приходилось раньше сталкиваться с критикой в свой адрес из-за выбора профессии.
— Это всего лишь ее причуда, за которую отцу Алессандро придется ответить, — едко возразила Люси. — Никакой она не инженер!
Взгляд Джо остался спокойным.
— Мама считает, что инженер не женская профессия.
— Мир меняется. Почему бы тебе не стать инженером?
Дочь Хэзарда посмотрела на него по-настоящему тепло в первый раз с тех пор, как он вошел в комнату.
— Вот именно.
Внезапно дверь в гостиную открылась, и на пороге показалась красивая женщина с огненно-рыжими волосами. Хэзард немедленно подошел к своей жене и, взяв за руку, обратился к ней:
— Дорогая, посмотри, кто к нам пришел.
Супруги быстро переглянулись.
Люси смерила жену Хэзарда оценивающим взглядом: очевидно, платье от Уорта. Она хладнокровно подсчитала цену такой роскоши. Бриллианты Блейз стоили целое состояние, а ее красота не померкла и осталась нетронутой временем. К тому же она сама была обеспеченной, подумала Люси с горечью женщины, которая потеряла свое богатство. Вместе с богатством Люси потеряла и любовника, который требовал значительную сумму на содержание. Симпатичный офицер кавалерии хоть и любил ее, но был вынужден под нажимом своей семьи жениться на богатой наследнице.
Итак, она приехала, чтобы поправить свое финансовое положение. И возможно, забрать назад то, что когда-то принадлежало ей.
Поездка в такой захолустный городок могла оказаться более приятной, чем она ожидала. Хэзард до сих пор поражал своей красотой, что добавляло остроты во все ее мероприятие.
В отличие от своей матери Джо до смерти не хотелось приезжать сюда. Не то чтобы ее совсем не интересовал отец, но она жила без отца и не знала горя в течение двадцати двух лет и, кроме того, ничего не хотела просить у него. Она была уверена, что на свете не найдется ни одной жены, которая встретила бы с распростертыми объятиями бывшую любовницу и внебрачную дочь своего мужа.
Что касается Блейз, то она с первого взгляда поняла, зачем посетительницы пришли к ее мужу. Черты девушки и Хэзарда поражали сходством: те же глаза и подбородок, красиво изогнутые губы, шелковистые темные волосы. Кожа была несколько светлее, однако не оставалось сомнений, чьей дочерью была Джо.
— Ты помнишь Люси, не так ли? — Хэзард бросил на Блейз взгляд, умоляющий о сдержанности.
— Конечно. Как поживаете, Люси? — Блейз была сама любезность, она и в мыслях не держала, что муж может любить кого-то еще, кроме нее.
— Я немного устала после долгого пути. — Люси томно откинулась на диван, приняв такую позу, чтобы окружающие могли увидеть, какая красивая у нее грудь. — В остальном у меня все отлично. Я возобновляю старые знакомства, — добавила она, с самодовольной улыбкой глядя на Хэзарда. Блейз тут же захотелось вышвырнуть ее прочь из дома.
— А это Джо. — Хэзард быстро попытался исправить положение, отразив неприкрытый вызов Люси. — Очень приятная неожиданность.
Девушка чувствовала себя крайне неловко, и Блейз сжалилась над ней. Конечно, ее нельзя винить за поведение матери.
— Рада видеть тебя, Джо. Ты так похожа на своего отца! Должно быть, тебе кажется, что ты смотришь в зеркало. Джон уже пригласил вас присоединиться к нашему ужину?
— Нет, не пригласил.
И не собирался приглашать.
— Вы, судя по всему, проголодались, — радушно заметила Блейз. — Пойдемте к столу.
Не стоило быть с ними грубыми. Девушка хорошо воспитана, ну а Люси оставалась Люси. В таком городе, как Хелена, гости скоро и так узнают все, что касается Хэзарда и его дочери.
— Нет, что вы! — воскликнула Джо. — Нет, благодарю вас, не стоит, мы не хотим быть навязчивыми, — добавила она уже более спокойно. — Мы не одеты для званого ужина и еще не успели отдохнуть с дороги.
— Может, в следующий раз. — Победная улыбка Люси предназначалась для Хэзарда. Она и не собиралась предстать перед бывшими друзьями одетой неподобающим образом и без украшений.
Джо в мыслях возблагодарила Всевышнего, хотя прекрасно знала, что ответ ее матери вовсе не являлся образцом хороших манер. Не только Джо почувствовала облегчение, но и Хэзард едва сдержал вздох удовлетворения. Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь завыванием ветра.
— Наш багаж в фойе, — произнесла Люси в наступившей тишине, — и мы ужасно устали, не правда ли, милая?
Супруги вновь обменялись быстрым, только им понятным взглядом.
— Я устрою вас в номера «Плантейшн-Хаус», — произнес Хэзард не терпящим возражений тоном.
— Я вернусь к гостям, — улыбнулась Блейз натянуто. — Ты скоро присоединишься к нам, да? — добавила она и вышла из комнаты, окутанная облаком блестящего муара и сверкающих бриллиантов.
— Да. Я скажу Тиммзу, чтобы он все устроил. Извините, — откланялся Хэзард, — я сейчас вернусь.
Он догнал Блейз в холле, обнял за талию, развернул лицом к себе и грустно улыбнулся.
— Пожалуйста, не сердись.
Она высвободилась из его объятий.
— Я не хочу говорить об этом сейчас.
— Я не виню тебя, но не могу отказаться от встречи со.своей дочерью, — тихо произнес он. — Просто не могу.
Блейз сосредоточенно поправляла бриллиантовый браслет.
— Конечно, ты не можешь, — вздохнула она, поднимая глаза и глядя на Хэзарда. — Но Люси может довести кого угодно до белого каления. Она совершенно не изменилась. И возобновляет старые знакомства. — Ее брови приподнялись от негодования. — Как чудесно для всех нас!
— Ты не хуже меня знаешь, что Люси была и останется стервой.
— Не сомневаюсь, что ты знаешь ее немного лучше меня.
— Она здесь потому, что ей нужны деньги. — Хэзард осторожно направил разговор в нужное русло. — Если бы не жажда денег, то я никогда бы не увидел собственную дочь. Ты заметила, что Джо очень смущена?
— По крайней мере она не пошла по стопам своей матери. Бесстыдное поведение Люси с тех давних пор не изменилось. Я помню, как она безжалостно преследовала тебя на глазах не только своего мужа, но и целого города.
— Прошло столько лет! И я тогда еще не знал тебя. — Не было никакого смысла спорить насчет преследования Люси. Оно было действительно бесстыдным.
Плотно сжав губы, Блейз посмотрела на него.
— И сколько же у тебя детей с тех времен, когда ты еще не знал меня?
— Полагаю, что таких детей нет… или мы бы уже об этом узнали.
От подобного мужского прагматизма брови Блейз взлетели еще выше.
— Совсем не такой ответ я хотела бы услышать от тебя.
— Я не в силах изменить то, что происходило до момента нашей встречи. — Он прикоснулся к ее руке в лайковой перчатке.
Тишину комнаты нарушали гул голосов из столовой, позвякивание посуды и бокалов (как раз подавали другое блюдо). Вдруг резкий высокий смех выделился из приглушенного шума застольной беседы.
Блейз простонала:
— Клаудия оценит эту новость по достоинству. Она обожает сплетни и слухи.
— Прости. Я хотел бы все изменить. — Хэзард наклонился, и их глаза встретились. — Но они здесь. И они — семья.
Блейз тихо вздохнула.
— Я знаю… знаю. Иди и сделай то, что хотел, — прошептала она. — Я принесу гостям твои извинения.
Но ты сам объяснишь появление здесь Люси и Джо, когда вернешься. И не вздумай скрывать — все равно к утру весь город будет знать об их приезде.
— Объяснить, что у меня есть другая дочь, не займет много времени. Утром мы узнаем, чего хочет Люси, или по крайней мере сколько она хочет. И если моя догадка окажется верной, то как только она получит банковский чек, сядет на ближайший поезд в восточном направлении. — Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке. — Джо просто прелесть, правда?
— Она прекрасна, милый. Очень приятная. И если бы Люси Аттенборо не смотрела на тебя такими любящими глазами, то мне бы очень хотелось, чтобы девушка здесь осталась. Но…
— Ты слишком доверчива! Она может быть какой угодно прелестью, но подумай, зачем они приехали в такую даль из Флоренции спустя пару десятилетий, или даже над тем, что стало из нее спустя эти десятилетия во Флоренции.
— Тебе виднее, дорогой.
Глаза Хэзарда превратились в щелки.
— Мне не нравится твое совершенно фальшивое согласие.
Блейз усмехнулась.
— В таком случае мы квиты, потому что мне не нравится, что Люси мечтает о том, чтобы ты ее обнял.
— Боже, она ни о чем не мечтает. Что за фантазии, дорогая?
— Я не настолько слепа. Она хочет этого. Несомненно.
Хэзард тихо застонал.
— Нежные воспоминания? — Ее глаза смеялись.
Люси Аттенборо слыла самой наглой женщиной в мире. Она не имела благоразумия раньше, не имела его и сейчас. Кто, кроме Люси, догадался бы приехать в самый разгар званого ужина?
Хэзард кивнул в сторону столовой.
— Полагаю, там руководит Тиммз? — спросил он у Блейз.
— Я попрошу его выйти, — поняла его жена.
— Прекрасно. Он проводит наших посетительниц в «Плантейшн-Хаус». — Хэзард слегка нахмурился. — Я поговорю с дамами и скоро вернусь к тебе.
— Нынешним вечером гости не будут скучать, — прошептала Блейз. Ее глаза возбужденно сверкали.
Хэзард прищурился.
— Я рад, что тебе весело.
Она улыбнулась.
— Ничего не могу с собой поделать. Нам привычно, что вокруг нашей жизни всегда много разных сплетен. Взять, к примеру, нашего сына… А все из-за денег. Их у нас более чем достаточно, чтобы поделиться с твоей дочерью. — Ее брови слегка изогнулись. — Не хотелось бы, правда, устраивать роскошную жизнь Люси. Я не настолько великодушна.
— Я тоже, — прошептал Хэзард. — Ей осталось полмиллиона, когда умер Аттенборо. Однако его деньги не достались ей без боя. Первая жена Аттенборо и ее дети вместе с опекунами не намеревались проявлять щедрость по отношению к новой жене судьи.
Блейз пожала плечами.
— Возможно, она привыкла жить на широкую ногу во Флоренции.
— Несомненно. Посмотрим, чего она хочет, а адвокаты найдут способ умерить ее аппетит.
— В том числе и Дейзи?
— Хэзард нахмурился.
— Нет, Дейзи не будет в их числе.
Дочь Хэзарда от первого брака Дейзи была частью их семьи на протяжении последних пятнадцати лет. Когда мать и отчим Дейзи погибли в результате несчастного случая, дом Хэзардов стал ее домом. Дейзи выучилась на адвоката и была консервативна по натуре в отличие от ее брата Трея, который пускал пыль в глаза женщинам штата Монтана. В точности как и его отец когда-то.
— С детьми мы поговорим утром.
Хззард кивнул и нежно поцеловал Блейз в щеку.
— Спасибо, что поняла меня.
— Люси выходит за рамки моего понимания. — Ее взгляд стал острым. — Только так мы можем решить этот вопрос.
— Конечно. Если удача будет на нашей стороне, то скоро она уедет из города.
— Это «скоро» встанет тебе в круглую сумму.
Хэзард приподнял брови.
— Если она быстро вернется во Флоренцию, я буду более чем счастлив удовлетворить ее финансовые потребности.
— Ты хочешь, чтобы Джо уехала вместе с ней? Он пожал плечами.
— Посмотрим.
Воспитанный в военной среде, где бдительность считалась залогом выживания, выросший в обществе первопроходцев фронтира, алчность и жадность которого были главными принципами новой «империи», он унаследовал осторожность.
— Посмотрим, каким человеком окажется Джо.
Апрель 1888 года
На открытой всем ветрам террасе особняка Браддок-Блэк стояли две женщины: одна — средних лет, другая — молоденькая девушка. Экипаж, который доставил их сюда с вокзала, тенью исчезал во мраке ненастной ночи. Девушка сердито смотрела на ночную бурю, отгоняя вихрь снежинок, кружащийся вокруг ее головы.
— Невероятно! Разве в апреле может идти снег?
— Дорогая, здешний климат непредсказуем в отличие от Флоренции, — ответила ей женщина.
Женщина была хорошо одета и говорила спокойным голосом, как если бы они вели светский разговор о погоде.
Темноволосая девушка нахмурилась:
— Флоренция! Именно там мы и должны быть, а не здесь и определенно не сейчас! Боже мой, смотри — люди еще и развлекаются! — произнесла она, показывая на вереницу экипажей, выстроившихся вдоль улицы.
— Не волнуйся, в особняке мы пробудем недолго. — Голос женщины становился все тверже. — Мы имеем такое же право находиться здесь, как и они. Быть может, даже большее.
— Как тебе не стыдно, мама? Ты будешь ругаться с ними прямо при гостях?
— Вздор. Мы здесь не для того, чтобы с кем-то ругаться. Мы решили навестить твоего отца. Не вижу в этом ничего постыдного.
— Боюсь, не все люди в доме обрадуются нашему приезду.
— Дорогая, оставим этот разговор. Я уверена, что знаю в городе почти всех, и мы просто приехали в гости, ничего больше.
— Мама, прошло почти двадцать три года. Сомневаюсь, что после стольких лет здесь есть кто-то из твоих знакомых, хотя это единственное, что могло бы спасти нас, — пробормотала стройная девушка. — В любом случае мы поставим себя в неловкое положение перед незнакомыми людьми.
— Никто никого не ставит в неудобное положение. Поправь шляпку, вечно она у тебя сползает набок.
Как и во всех случаях, когда чье-то мнение расходилось с ее собственным, Люси Аттенборо не обратила внимания на советы дочери. Она повернулась к двери, подняла кольцо и с грохотом опустила его на полированную медную пластину.
Званый ужин хозяев особняка Хэзарда и его жены Блейз был в полном разгаре. Когда мажордом доложил о приезде Люси Аттенборо и ее дочери, Хэзард направился по коридору в сторону гостиной. Неосознанно он уже приготовился к неприятностям. Едва ли такое время суток подходит для визита, тем более спустя двадцать три года. Подойдя к двери в гостиную, он на секунду задержался, взявшись за дверную ручку. Пульс яростно бился, нервы напряглись, словно перед боем, как в былые времена, отметил, он с определенной иронией. Немного передохнув, он потянул ручку, вошел в комнату и сразу же узнал Люси Аттенборо.
— Ты хорошо тут устроился, Джон.
Тон ее голоса не предвещал ничего хорошего, равно как и вид девушки, сидящей рядом. Аккуратно закрывая за собой дверь, как бы сдерживая приближающиеся неприятности, он повернулся спиной к женщинам.
— Что привело тебя в Хелену, Люси? — спросил он, хотя сразу догадался, что именно, увидев, как похожи молодая девушка и его бывшая любовница, а Люси прекрасно знала, что он владеет половиной Монтаны.
— Я хотела, чтобы ты увидел свою дочь.
Он все еще стоял около двери.
— Долго же ты ждала.
— Мама, Бога ради, прекрати нелепый спектакль. — Девушка встала, подняла подбородок, оказавшийся в точности таким же, как у Хэзарда, и поймала его взгляд такими же, как у него, темными глазами. — Прошу вас, извините нас за вторжение. Моя мать не знает гордости. Пойдем, мама. Ты увидела то, что хотела увидеть.
— Вне всякого сомнения, она моя дочь, — прошептал Хэзард, пораженный необыкновенным сходством.
— Он протянул руку дочери, которую видел впервые. — Добро пожаловать в мой дом.
Девушка на долю секунды замешкалась, перед тем как пожать протянутую руку.
— Я Хэзард Блэк, — представился он с улыбкой.
— Джузеппина Аттенборо. Можете звать меня Джо, — ответила она, убирая руку.
Хэзард удивленно поднял брови.
— Необычное имя.
— Она родилась во Флоренции, — вмешалась Люси с непринужденной фамильярностью.
— И выросла во Флоренции, — добавила девушка. — Потом мама решила, что я не должна сама зарабатывать себе на жизнь, хотя я вполне в состоянии. — Она бросила сердитый взгляд в сторону матери. — Я инженер, — заявила она с некоторым вызовом, словно ей уже приходилось раньше сталкиваться с критикой в свой адрес из-за выбора профессии.
— Это всего лишь ее причуда, за которую отцу Алессандро придется ответить, — едко возразила Люси. — Никакой она не инженер!
Взгляд Джо остался спокойным.
— Мама считает, что инженер не женская профессия.
— Мир меняется. Почему бы тебе не стать инженером?
Дочь Хэзарда посмотрела на него по-настоящему тепло в первый раз с тех пор, как он вошел в комнату.
— Вот именно.
Внезапно дверь в гостиную открылась, и на пороге показалась красивая женщина с огненно-рыжими волосами. Хэзард немедленно подошел к своей жене и, взяв за руку, обратился к ней:
— Дорогая, посмотри, кто к нам пришел.
Супруги быстро переглянулись.
Люси смерила жену Хэзарда оценивающим взглядом: очевидно, платье от Уорта. Она хладнокровно подсчитала цену такой роскоши. Бриллианты Блейз стоили целое состояние, а ее красота не померкла и осталась нетронутой временем. К тому же она сама была обеспеченной, подумала Люси с горечью женщины, которая потеряла свое богатство. Вместе с богатством Люси потеряла и любовника, который требовал значительную сумму на содержание. Симпатичный офицер кавалерии хоть и любил ее, но был вынужден под нажимом своей семьи жениться на богатой наследнице.
Итак, она приехала, чтобы поправить свое финансовое положение. И возможно, забрать назад то, что когда-то принадлежало ей.
Поездка в такой захолустный городок могла оказаться более приятной, чем она ожидала. Хэзард до сих пор поражал своей красотой, что добавляло остроты во все ее мероприятие.
В отличие от своей матери Джо до смерти не хотелось приезжать сюда. Не то чтобы ее совсем не интересовал отец, но она жила без отца и не знала горя в течение двадцати двух лет и, кроме того, ничего не хотела просить у него. Она была уверена, что на свете не найдется ни одной жены, которая встретила бы с распростертыми объятиями бывшую любовницу и внебрачную дочь своего мужа.
Что касается Блейз, то она с первого взгляда поняла, зачем посетительницы пришли к ее мужу. Черты девушки и Хэзарда поражали сходством: те же глаза и подбородок, красиво изогнутые губы, шелковистые темные волосы. Кожа была несколько светлее, однако не оставалось сомнений, чьей дочерью была Джо.
— Ты помнишь Люси, не так ли? — Хэзард бросил на Блейз взгляд, умоляющий о сдержанности.
— Конечно. Как поживаете, Люси? — Блейз была сама любезность, она и в мыслях не держала, что муж может любить кого-то еще, кроме нее.
— Я немного устала после долгого пути. — Люси томно откинулась на диван, приняв такую позу, чтобы окружающие могли увидеть, какая красивая у нее грудь. — В остальном у меня все отлично. Я возобновляю старые знакомства, — добавила она, с самодовольной улыбкой глядя на Хэзарда. Блейз тут же захотелось вышвырнуть ее прочь из дома.
— А это Джо. — Хэзард быстро попытался исправить положение, отразив неприкрытый вызов Люси. — Очень приятная неожиданность.
Девушка чувствовала себя крайне неловко, и Блейз сжалилась над ней. Конечно, ее нельзя винить за поведение матери.
— Рада видеть тебя, Джо. Ты так похожа на своего отца! Должно быть, тебе кажется, что ты смотришь в зеркало. Джон уже пригласил вас присоединиться к нашему ужину?
— Нет, не пригласил.
И не собирался приглашать.
— Вы, судя по всему, проголодались, — радушно заметила Блейз. — Пойдемте к столу.
Не стоило быть с ними грубыми. Девушка хорошо воспитана, ну а Люси оставалась Люси. В таком городе, как Хелена, гости скоро и так узнают все, что касается Хэзарда и его дочери.
— Нет, что вы! — воскликнула Джо. — Нет, благодарю вас, не стоит, мы не хотим быть навязчивыми, — добавила она уже более спокойно. — Мы не одеты для званого ужина и еще не успели отдохнуть с дороги.
— Может, в следующий раз. — Победная улыбка Люси предназначалась для Хэзарда. Она и не собиралась предстать перед бывшими друзьями одетой неподобающим образом и без украшений.
Джо в мыслях возблагодарила Всевышнего, хотя прекрасно знала, что ответ ее матери вовсе не являлся образцом хороших манер. Не только Джо почувствовала облегчение, но и Хэзард едва сдержал вздох удовлетворения. Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь завыванием ветра.
— Наш багаж в фойе, — произнесла Люси в наступившей тишине, — и мы ужасно устали, не правда ли, милая?
Супруги вновь обменялись быстрым, только им понятным взглядом.
— Я устрою вас в номера «Плантейшн-Хаус», — произнес Хэзард не терпящим возражений тоном.
— Я вернусь к гостям, — улыбнулась Блейз натянуто. — Ты скоро присоединишься к нам, да? — добавила она и вышла из комнаты, окутанная облаком блестящего муара и сверкающих бриллиантов.
— Да. Я скажу Тиммзу, чтобы он все устроил. Извините, — откланялся Хэзард, — я сейчас вернусь.
Он догнал Блейз в холле, обнял за талию, развернул лицом к себе и грустно улыбнулся.
— Пожалуйста, не сердись.
Она высвободилась из его объятий.
— Я не хочу говорить об этом сейчас.
— Я не виню тебя, но не могу отказаться от встречи со.своей дочерью, — тихо произнес он. — Просто не могу.
Блейз сосредоточенно поправляла бриллиантовый браслет.
— Конечно, ты не можешь, — вздохнула она, поднимая глаза и глядя на Хэзарда. — Но Люси может довести кого угодно до белого каления. Она совершенно не изменилась. И возобновляет старые знакомства. — Ее брови приподнялись от негодования. — Как чудесно для всех нас!
— Ты не хуже меня знаешь, что Люси была и останется стервой.
— Не сомневаюсь, что ты знаешь ее немного лучше меня.
— Она здесь потому, что ей нужны деньги. — Хэзард осторожно направил разговор в нужное русло. — Если бы не жажда денег, то я никогда бы не увидел собственную дочь. Ты заметила, что Джо очень смущена?
— По крайней мере она не пошла по стопам своей матери. Бесстыдное поведение Люси с тех давних пор не изменилось. Я помню, как она безжалостно преследовала тебя на глазах не только своего мужа, но и целого города.
— Прошло столько лет! И я тогда еще не знал тебя. — Не было никакого смысла спорить насчет преследования Люси. Оно было действительно бесстыдным.
Плотно сжав губы, Блейз посмотрела на него.
— И сколько же у тебя детей с тех времен, когда ты еще не знал меня?
— Полагаю, что таких детей нет… или мы бы уже об этом узнали.
От подобного мужского прагматизма брови Блейз взлетели еще выше.
— Совсем не такой ответ я хотела бы услышать от тебя.
— Я не в силах изменить то, что происходило до момента нашей встречи. — Он прикоснулся к ее руке в лайковой перчатке.
Тишину комнаты нарушали гул голосов из столовой, позвякивание посуды и бокалов (как раз подавали другое блюдо). Вдруг резкий высокий смех выделился из приглушенного шума застольной беседы.
Блейз простонала:
— Клаудия оценит эту новость по достоинству. Она обожает сплетни и слухи.
— Прости. Я хотел бы все изменить. — Хэзард наклонился, и их глаза встретились. — Но они здесь. И они — семья.
Блейз тихо вздохнула.
— Я знаю… знаю. Иди и сделай то, что хотел, — прошептала она. — Я принесу гостям твои извинения.
Но ты сам объяснишь появление здесь Люси и Джо, когда вернешься. И не вздумай скрывать — все равно к утру весь город будет знать об их приезде.
— Объяснить, что у меня есть другая дочь, не займет много времени. Утром мы узнаем, чего хочет Люси, или по крайней мере сколько она хочет. И если моя догадка окажется верной, то как только она получит банковский чек, сядет на ближайший поезд в восточном направлении. — Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке. — Джо просто прелесть, правда?
— Она прекрасна, милый. Очень приятная. И если бы Люси Аттенборо не смотрела на тебя такими любящими глазами, то мне бы очень хотелось, чтобы девушка здесь осталась. Но…
— Ты слишком доверчива! Она может быть какой угодно прелестью, но подумай, зачем они приехали в такую даль из Флоренции спустя пару десятилетий, или даже над тем, что стало из нее спустя эти десятилетия во Флоренции.
— Тебе виднее, дорогой.
Глаза Хэзарда превратились в щелки.
— Мне не нравится твое совершенно фальшивое согласие.
Блейз усмехнулась.
— В таком случае мы квиты, потому что мне не нравится, что Люси мечтает о том, чтобы ты ее обнял.
— Боже, она ни о чем не мечтает. Что за фантазии, дорогая?
— Я не настолько слепа. Она хочет этого. Несомненно.
Хэзард тихо застонал.
— Нежные воспоминания? — Ее глаза смеялись.
Люси Аттенборо слыла самой наглой женщиной в мире. Она не имела благоразумия раньше, не имела его и сейчас. Кто, кроме Люси, догадался бы приехать в самый разгар званого ужина?
Хэзард кивнул в сторону столовой.
— Полагаю, там руководит Тиммз? — спросил он у Блейз.
— Я попрошу его выйти, — поняла его жена.
— Прекрасно. Он проводит наших посетительниц в «Плантейшн-Хаус». — Хэзард слегка нахмурился. — Я поговорю с дамами и скоро вернусь к тебе.
— Нынешним вечером гости не будут скучать, — прошептала Блейз. Ее глаза возбужденно сверкали.
Хэзард прищурился.
— Я рад, что тебе весело.
Она улыбнулась.
— Ничего не могу с собой поделать. Нам привычно, что вокруг нашей жизни всегда много разных сплетен. Взять, к примеру, нашего сына… А все из-за денег. Их у нас более чем достаточно, чтобы поделиться с твоей дочерью. — Ее брови слегка изогнулись. — Не хотелось бы, правда, устраивать роскошную жизнь Люси. Я не настолько великодушна.
— Я тоже, — прошептал Хэзард. — Ей осталось полмиллиона, когда умер Аттенборо. Однако его деньги не достались ей без боя. Первая жена Аттенборо и ее дети вместе с опекунами не намеревались проявлять щедрость по отношению к новой жене судьи.
Блейз пожала плечами.
— Возможно, она привыкла жить на широкую ногу во Флоренции.
— Несомненно. Посмотрим, чего она хочет, а адвокаты найдут способ умерить ее аппетит.
— В том числе и Дейзи?
— Хэзард нахмурился.
— Нет, Дейзи не будет в их числе.
Дочь Хэзарда от первого брака Дейзи была частью их семьи на протяжении последних пятнадцати лет. Когда мать и отчим Дейзи погибли в результате несчастного случая, дом Хэзардов стал ее домом. Дейзи выучилась на адвоката и была консервативна по натуре в отличие от ее брата Трея, который пускал пыль в глаза женщинам штата Монтана. В точности как и его отец когда-то.
— С детьми мы поговорим утром.
Хззард кивнул и нежно поцеловал Блейз в щеку.
— Спасибо, что поняла меня.
— Люси выходит за рамки моего понимания. — Ее взгляд стал острым. — Только так мы можем решить этот вопрос.
— Конечно. Если удача будет на нашей стороне, то скоро она уедет из города.
— Это «скоро» встанет тебе в круглую сумму.
Хэзард приподнял брови.
— Если она быстро вернется во Флоренцию, я буду более чем счастлив удовлетворить ее финансовые потребности.
— Ты хочешь, чтобы Джо уехала вместе с ней? Он пожал плечами.
— Посмотрим.
Воспитанный в военной среде, где бдительность считалась залогом выживания, выросший в обществе первопроходцев фронтира, алчность и жадность которого были главными принципами новой «империи», он унаследовал осторожность.
— Посмотрим, каким человеком окажется Джо.
Глава 2
— Думаю, нам здесь очень понравится. — Люси красивым жестом обвела рукой изысканный интерьер гостиной самого большого номера гостиницы «Плантейшн-Хаус». — Я и забыла, какими очаровательными бывают маленькие города.
Управляющий отеля получил необходимые указания, ужин уже готовился специально для них, несмотря на поздний час, а шампанское было заказано в номер, и Люси по-королевски улеглась на позолоченной кровати, покрытой голубым парчовым покрывалом.
— Полагаю, нам следует немного задержаться в Хелене, — обратилась она к дочери, жестом приказав официанту удалиться. — Подай мамочке бокал изумительного шампанского и давай выпьем за наш успех.
Джо не шелохнулась, глядя на слугу, уже выходившего из номера.
— Ты имеешь в виду деньги, а не успех, мама, — резко ответила она, когда они остались вдвоем. — Ведь все из-за денег, и давай не обманывать себя.
— Боже мой! Ты придираешься к каждому моему слову! Впрочем, уже одиннадцать, и тебе пора ложиться спать.
— Мама, я не устала, я раздражена. Ты обещала, что как только увидишь моего отца, то мы сразу же уедем. И что? Мы встретились, и я не собираюсь раболепствовать перед ним, чтобы пополнить наше состояние. Я легко могу заработать нам на жизнь.
— Утро вечера мудренее. — Люси поднялась с кровати и направилась к столику с шампанским. — Утром ты отдохнешь и почувствуешь себя намного лучше. — Она взяла бокал с шампанским. — Думаю, этот маленький город придется тебе по душе.
— Ты что, пропускаешь мои слова мимо ушей? — резко возразила Джо. — Я не хочу оставаться. Мне не нравятся твои манипуляции и хитрости. И вообще я не хотела приезжать. Мне не стоило приезжать сюда!
— Джо, дорогуша, боюсь, что ты пребываешь в заблуждении относительно моих и твоих желаний, — холодно произнесла Люси. — Я не собираюсь жить на деньги, которые ты заработаешь, даже если и соглашусь с твоим нелепым утверждением, что женщины из высшего общества должны работать. Более того, я не собираюсь провести остаток жизни в обшарпанной квартирке, подобно какой-нибудь бедной домохозяйке, ведь на большее нам твоих денег не хватит. Мы получим то, за чем приехали сюда, и, если ты не хочешь мне помогать, я все сделаю сама.
— В таком случае я тебе не помощница, — произнесла Джо с мрачной обидой в голосе, поднимаясь со стула. — Я иду спать.
— Какая чудовищная неблагодарность после того, как я потратила все свое состояние, чтобы воспитать тебя девушкой из высшего общества!
Джо обернулась:
— Позволь мне освежить твою память, мама! Львиная доля твоих денег ушла на содержание Косимо и его лошадей для поло, не говоря уже о его портном, Он одевался лучше всех нас. И это не я каждый вечер ужинала в самых дорогих ресторанах Флоренции. И это не я сидела в лучшей ложе оперного театра. Я не люблю оперу. Что же касается моего образования, то благодарить стоит отца Алессандро. И у меня есть профессия, так что мне не надо выпрашивать у мужчин деньги. Я прекрасно знаю, кто сполна попользовался твоими деньгами, не стоит считать меня настолько наивной. — Джоне смогла сдержать ярости.
Как только за Джо захлопнулась дверь, Люси несколько секунд оторопело стояла, поджав губы, потом пожала плечами и осушила одним глотком бокал с шампанским, что совершенно не соответствовало этикету дамы из высшего света. Джо, конечно, права насчет Косимо. Он очень дорого ей обходился, но он был так восхитительно красив и к тому же великолепный любовник. Если бы она не послушалась Винченцо насчет, его схемы с акциями, которая, по его словам, приумножила бы ее состояние в четыре раза за полгода, то и по сей день наслаждалась бы превосходным телом Косимо и его блестящим умением доставлять удовольствие.
Но Косимо остался во Флоренции, связанный несчастливым браком с молодой и неиспорченной невестой, которую выбрала его семья из-за ее состояния, а не из-за внешности, вздохнула Люси, наполняя бокал. И кто знает, если Хэзард окажется щедрым, то, возможно, она ответит согласием на совершенно безнравственное желание быть снова вместе с ним. Правда, перед свадьбой состоялся неприятный разговор с отцом невесты, который предупредил ее, чтобы она держалась подальше от Косимо. У этого человека не хватило ума откупиться от нее, — он просто в приказном порядке, словно какой-нибудь крестьянке, запретил ей видеться с Косимо. У нее хватило самообладания проигнорировать его угрозы и тем самым показать грубому графу, что запугать ее непросто, хотя полностью она не уверена, что однажды люди графа не свяжут ее по рукам и ногам и не утопят в По. Отвратительный старик был не больше похож на графа, чем ее садовник, мстительно подумала Люси. Бедный Косимо, возможно, после нескольких месяцев рядом с некрасивой женой он будет ценить Люси больше, если она вернется. Однако в данный момент у нее нет необходимости возвращаться, потому что один из самых лучших ее любовников находился, можно сказать, на пороге.
В вечернем костюме Хэзард дьявольски хорош. Она забыла, каким он может быть величественным, опасным и полным первобытной мужской притягательности. Воспоминание о пламенной страсти между ними повергло ее в трепет. Теперь ведь он еще и очень богат, что делало его более привлекательным. Будет забавно соблазнить его еще раз.
В дверь постучали. Люси проплыла через комнату, ее настроение существенно улучшилось. Скоро, очень скоро она возобновит самые теплые отношения с красивым и богатым отцом ее дочери; при мысли об этом у нее кружилась голова.
Она горячо поблагодарила слуг, которые подали ей ужин.
Помня последнюю встречу, когда Люси безжалостно бранила их за каждое движение, слуги торопливо поставили еду на стол и поспешили удалиться.
— Джо, дорогая! Кушать подано! — проворковала Люси, когда дверь за слугами закрылась. Из-за выпитого шампанского, а быть может, из-за ощущения предстоящей встречи с Хэзардом приятное возбуждение переполняло ее.
Поездка в Монтану действительно обещала быть приятной.
Управляющий отеля получил необходимые указания, ужин уже готовился специально для них, несмотря на поздний час, а шампанское было заказано в номер, и Люси по-королевски улеглась на позолоченной кровати, покрытой голубым парчовым покрывалом.
— Полагаю, нам следует немного задержаться в Хелене, — обратилась она к дочери, жестом приказав официанту удалиться. — Подай мамочке бокал изумительного шампанского и давай выпьем за наш успех.
Джо не шелохнулась, глядя на слугу, уже выходившего из номера.
— Ты имеешь в виду деньги, а не успех, мама, — резко ответила она, когда они остались вдвоем. — Ведь все из-за денег, и давай не обманывать себя.
— Боже мой! Ты придираешься к каждому моему слову! Впрочем, уже одиннадцать, и тебе пора ложиться спать.
— Мама, я не устала, я раздражена. Ты обещала, что как только увидишь моего отца, то мы сразу же уедем. И что? Мы встретились, и я не собираюсь раболепствовать перед ним, чтобы пополнить наше состояние. Я легко могу заработать нам на жизнь.
— Утро вечера мудренее. — Люси поднялась с кровати и направилась к столику с шампанским. — Утром ты отдохнешь и почувствуешь себя намного лучше. — Она взяла бокал с шампанским. — Думаю, этот маленький город придется тебе по душе.
— Ты что, пропускаешь мои слова мимо ушей? — резко возразила Джо. — Я не хочу оставаться. Мне не нравятся твои манипуляции и хитрости. И вообще я не хотела приезжать. Мне не стоило приезжать сюда!
— Джо, дорогуша, боюсь, что ты пребываешь в заблуждении относительно моих и твоих желаний, — холодно произнесла Люси. — Я не собираюсь жить на деньги, которые ты заработаешь, даже если и соглашусь с твоим нелепым утверждением, что женщины из высшего общества должны работать. Более того, я не собираюсь провести остаток жизни в обшарпанной квартирке, подобно какой-нибудь бедной домохозяйке, ведь на большее нам твоих денег не хватит. Мы получим то, за чем приехали сюда, и, если ты не хочешь мне помогать, я все сделаю сама.
— В таком случае я тебе не помощница, — произнесла Джо с мрачной обидой в голосе, поднимаясь со стула. — Я иду спать.
— Какая чудовищная неблагодарность после того, как я потратила все свое состояние, чтобы воспитать тебя девушкой из высшего общества!
Джо обернулась:
— Позволь мне освежить твою память, мама! Львиная доля твоих денег ушла на содержание Косимо и его лошадей для поло, не говоря уже о его портном, Он одевался лучше всех нас. И это не я каждый вечер ужинала в самых дорогих ресторанах Флоренции. И это не я сидела в лучшей ложе оперного театра. Я не люблю оперу. Что же касается моего образования, то благодарить стоит отца Алессандро. И у меня есть профессия, так что мне не надо выпрашивать у мужчин деньги. Я прекрасно знаю, кто сполна попользовался твоими деньгами, не стоит считать меня настолько наивной. — Джоне смогла сдержать ярости.
Как только за Джо захлопнулась дверь, Люси несколько секунд оторопело стояла, поджав губы, потом пожала плечами и осушила одним глотком бокал с шампанским, что совершенно не соответствовало этикету дамы из высшего света. Джо, конечно, права насчет Косимо. Он очень дорого ей обходился, но он был так восхитительно красив и к тому же великолепный любовник. Если бы она не послушалась Винченцо насчет, его схемы с акциями, которая, по его словам, приумножила бы ее состояние в четыре раза за полгода, то и по сей день наслаждалась бы превосходным телом Косимо и его блестящим умением доставлять удовольствие.
Но Косимо остался во Флоренции, связанный несчастливым браком с молодой и неиспорченной невестой, которую выбрала его семья из-за ее состояния, а не из-за внешности, вздохнула Люси, наполняя бокал. И кто знает, если Хэзард окажется щедрым, то, возможно, она ответит согласием на совершенно безнравственное желание быть снова вместе с ним. Правда, перед свадьбой состоялся неприятный разговор с отцом невесты, который предупредил ее, чтобы она держалась подальше от Косимо. У этого человека не хватило ума откупиться от нее, — он просто в приказном порядке, словно какой-нибудь крестьянке, запретил ей видеться с Косимо. У нее хватило самообладания проигнорировать его угрозы и тем самым показать грубому графу, что запугать ее непросто, хотя полностью она не уверена, что однажды люди графа не свяжут ее по рукам и ногам и не утопят в По. Отвратительный старик был не больше похож на графа, чем ее садовник, мстительно подумала Люси. Бедный Косимо, возможно, после нескольких месяцев рядом с некрасивой женой он будет ценить Люси больше, если она вернется. Однако в данный момент у нее нет необходимости возвращаться, потому что один из самых лучших ее любовников находился, можно сказать, на пороге.
В вечернем костюме Хэзард дьявольски хорош. Она забыла, каким он может быть величественным, опасным и полным первобытной мужской притягательности. Воспоминание о пламенной страсти между ними повергло ее в трепет. Теперь ведь он еще и очень богат, что делало его более привлекательным. Будет забавно соблазнить его еще раз.
В дверь постучали. Люси проплыла через комнату, ее настроение существенно улучшилось. Скоро, очень скоро она возобновит самые теплые отношения с красивым и богатым отцом ее дочери; при мысли об этом у нее кружилась голова.
Она горячо поблагодарила слуг, которые подали ей ужин.
Помня последнюю встречу, когда Люси безжалостно бранила их за каждое движение, слуги торопливо поставили еду на стол и поспешили удалиться.
— Джо, дорогая! Кушать подано! — проворковала Люси, когда дверь за слугами закрылась. Из-за выпитого шампанского, а быть может, из-за ощущения предстоящей встречи с Хэзардом приятное возбуждение переполняло ее.
Поездка в Монтану действительно обещала быть приятной.
Глава 3
Трей приехал в город около полуночи. Аукцион по продаже племенных лошадей у Джеба Кроуфорда привлек такую толпу народа, что торги продолжались до самой ночи. Но купленные Треем превосходные лошади оправдывали потерянное время. Несмотря на гостеприимность Джеба, Трей предпочел поехать домой, невзирая на плохую погоду. Ночью у Сатчелла должны собраться любители поиграть по-крупному, и он пребывал в прекрасном расположении духа.
Подъехав к салуну Сатчелла, Трей отдал поводья слуге, вошел внутрь и зажмурился от яркого света. Сатчелл Мамфорд был первым владельцем салуна в Хелене, который провел в свое заведение электричество. Он привез из Нью-Йорка люстры из настоящего венецианского стекла, которые озаряли мерцающим светом комнату, полную игроков, надеющихся, что Госпожа Удача будет к ним сегодня благосклонна, выпивох и пианиста, безуспешно пытающегося переиграть шум толпы.
На ходу стаскивая мокрые перчатки, Трей устремился к лестнице, ведущей на второй этаж, пробираясь мимо столпившихся около стойки бара людей. Для человека его комплекции он двигался довольно ловко, кивая направо и налево случайным знакомым, не будучи уверенным, что эти люди вспомнят его наутро. В полуночный час в баре трезвых не осталось.
Перепрыгивая через две ступеньки, покрытые дорогой ковровой дорожкой, Трей оставлял на них мокрые следы от Своих ботинок. Весенняя влажная буря промочила его одежду насквозь. Поднявшись по лестнице, он тряхнул головой, пригладил мокрые волосы и пошел дальше по коридору. После такой поездки ему требовалась рюмка-другая чего-нибудь крепкого.
Кабинет Сатчелла находился в конце коридора, перед дверью стоял здоровенный охранник. Он ухмыльнулся при виде Трея.
— Они уже не ожидали вас увидеть.
— Я спешил изо всех сил, — улыбнулся Трей, услышав сильный южный акцент Донни Макгрегора, который говорил словно уроженец Джорджии, хотя его семья перебралась на Запад около двадцати лет назад.
— Что ж, проходите. Думаю, как раз начинается самое интересное.
Под красивой люстрой из венецианского стекла, которую Сатчелл повесил в своем кабинете, сидели несколько мужчин, полностью сосредоточенных на своих картах.
Трей не боялся опоздать. Игра в покер у Сатчелла продолжалась до самого утра, особенно если речь шла об игре по-крупному. Никто не проронил ни слова, в то время как Трей снимал куртку и занимал место за столом. Пока Трей ждал следующей раздачи, игроки поприветствовали его кивками.
Джордж Пибоди со свойственным ему спокойствием выиграл раунд, и, в то время как Сатчелл распечатывал очередную колоду карт, разговор за столом продолжался. Затрагивались типично мужские темы: говорили о лошадях, продаже скота, ценах на медь и тупости «проклятых республиканцев». Монтана была демократическим штатом благодаря сильному влиянию южан во время Гражданской войны и после нее.
Каждый обладал достаточным богатством, чтобы играть в покер по-крупному, а также мог позволить себе купить законодателя-другого, вложив деньги в избирательную кампанию. И каждый относился довольно равнодушно к критике людей, стоящих на социальной лестнице ниже, чем он.
Бокалы были наполнены, мужчины закурили сигары и взяли в руки розданные карты. Нил Аткинсон посмотрел на Трея:
— Я слышал, в город приехала твоя сводная сестра.
Трей чуть не опрокинул свой бокал. Аккуратно поставив его на место, он ответил Нилу со слабой улыбкой:
— Должно быть, ты пьян.
— А я и не говорил, что трезв. Однако твоя сводная сестра в городе.
Трей удивленно вскинул брови.
— Здесь?
— Да, здесь. Дочь Люси Аттенборо. Твой отец рассказал нам сегодня за ужином.
— Ты ее видел?
Подъехав к салуну Сатчелла, Трей отдал поводья слуге, вошел внутрь и зажмурился от яркого света. Сатчелл Мамфорд был первым владельцем салуна в Хелене, который провел в свое заведение электричество. Он привез из Нью-Йорка люстры из настоящего венецианского стекла, которые озаряли мерцающим светом комнату, полную игроков, надеющихся, что Госпожа Удача будет к ним сегодня благосклонна, выпивох и пианиста, безуспешно пытающегося переиграть шум толпы.
На ходу стаскивая мокрые перчатки, Трей устремился к лестнице, ведущей на второй этаж, пробираясь мимо столпившихся около стойки бара людей. Для человека его комплекции он двигался довольно ловко, кивая направо и налево случайным знакомым, не будучи уверенным, что эти люди вспомнят его наутро. В полуночный час в баре трезвых не осталось.
Перепрыгивая через две ступеньки, покрытые дорогой ковровой дорожкой, Трей оставлял на них мокрые следы от Своих ботинок. Весенняя влажная буря промочила его одежду насквозь. Поднявшись по лестнице, он тряхнул головой, пригладил мокрые волосы и пошел дальше по коридору. После такой поездки ему требовалась рюмка-другая чего-нибудь крепкого.
Кабинет Сатчелла находился в конце коридора, перед дверью стоял здоровенный охранник. Он ухмыльнулся при виде Трея.
— Они уже не ожидали вас увидеть.
— Я спешил изо всех сил, — улыбнулся Трей, услышав сильный южный акцент Донни Макгрегора, который говорил словно уроженец Джорджии, хотя его семья перебралась на Запад около двадцати лет назад.
— Что ж, проходите. Думаю, как раз начинается самое интересное.
Под красивой люстрой из венецианского стекла, которую Сатчелл повесил в своем кабинете, сидели несколько мужчин, полностью сосредоточенных на своих картах.
Трей не боялся опоздать. Игра в покер у Сатчелла продолжалась до самого утра, особенно если речь шла об игре по-крупному. Никто не проронил ни слова, в то время как Трей снимал куртку и занимал место за столом. Пока Трей ждал следующей раздачи, игроки поприветствовали его кивками.
Джордж Пибоди со свойственным ему спокойствием выиграл раунд, и, в то время как Сатчелл распечатывал очередную колоду карт, разговор за столом продолжался. Затрагивались типично мужские темы: говорили о лошадях, продаже скота, ценах на медь и тупости «проклятых республиканцев». Монтана была демократическим штатом благодаря сильному влиянию южан во время Гражданской войны и после нее.
Каждый обладал достаточным богатством, чтобы играть в покер по-крупному, а также мог позволить себе купить законодателя-другого, вложив деньги в избирательную кампанию. И каждый относился довольно равнодушно к критике людей, стоящих на социальной лестнице ниже, чем он.
Бокалы были наполнены, мужчины закурили сигары и взяли в руки розданные карты. Нил Аткинсон посмотрел на Трея:
— Я слышал, в город приехала твоя сводная сестра.
Трей чуть не опрокинул свой бокал. Аккуратно поставив его на место, он ответил Нилу со слабой улыбкой:
— Должно быть, ты пьян.
— А я и не говорил, что трезв. Однако твоя сводная сестра в городе.
Трей удивленно вскинул брови.
— Здесь?
— Да, здесь. Дочь Люси Аттенборо. Твой отец рассказал нам сегодня за ужином.
— Ты ее видел?