— Прекрати! — закричала Блэр. — Как ты открыла сейф?
— Я давным-давно вычислила комбинацию, — сердито ответила Дана. Внезапно она повернулась лицом к Блэр. — Рик позволял мне носить ожерелье от Булгари, купленное им для Элизабет в годовщину их свадьбы несколько лет назад. Он сказал, что оно мое. Он обещал его мне. Оно стоит четверть миллиона долларов! Но в сейфе его нет! Ты не знаешь, где оно?
— Не знаю, — ответила Блэр настолько тихо, что ее голос не заглушил биения ее сердца. Она смотрела на мать со все возрастающим ужасом.
— Ты найдешь его и отдашь мне! Поняла, Блэр?
Дана подошла к ней вплотную. Глаза ее горели.
— Рик обещал мне миллионы долларов. Он сказал, что позаботится обо мне, обещал, что мне никогда больше не придется беспокоиться о деньгах. Он обещал! А теперь он мертв и даже не включил меня в число наследников! Меня нет в завещании! Должно быть, это какая-то ошибка. И этот чертов сейф пуст! Блэр!
С глаз Блэр вдруг словно спала пелена, и она по-новому взглянула на некоторые вещи. Она вспомнила мрачное лицо Джейка и его слова: «Я этого не делал». Она вспомнила Фейт со слезами, струящимися по лицу, смотревшую на Джейка и видевшую только его; Фейт, сказавшую, что убийство Рика было задумано ею, что это был ее план. Она вспомнила, как Фейт бросилась в объятия Джейка и как он прижал ее к себе. Джейк мог говорить что угодно, но Блэр поняла, что узы, связывавшие их, все еще крепки. Они все еще любили друг друга. И главное, что она заметила в глазах Джейка и чего тогда не поняла, — было удивление.
— Где ты была, когда убили Рика?
Дана, начавшая было вышагивать по комнате, стремительно повернулась к Блэр.
— Что? Фейт ведь призналась! Убийцы Джейк и Фейт!
Блэр заговорила, медленно подбирая слова:
— Фейт любит Джейка. Думаю, она призналась бы в чем угодно, только бы защитить его!
— Ты считаешь, что она солгала, но ведь там было ружье Джейка и лоскут от его рубашки!
— Откуда ты узнала о рубашке? — резко спросила Блэр.
Дана замерла. Потом ответила слишком торопливо:
— О, кажется, Мэтт сказал мне.
Она улыбнулась Блэр и шагнула к ней.
— Детка, ты переутомилась. Такой трудный день! Как Линдсей? С ней все в порядке? Не могу поверить, что Джейк взвалил на нее такую тяжесть!
— Я ничего не говорил тебе, Дана! — раздался голос стоявшего в дверях Мэтта.
Дана побледнела:
— Я думала, что ты повез в город Джейка и Фейт.
Мэтт подошел к Блэр.
— Может быть, ты знала о рубашке потому, что сама стащила ее у него, как и его ружье. Ты сделала это в один из долгих, лениво текущих дней, которые проводила здесь с Риком. А возможно, ты это сделала ночью накануне его смерти.
— Это абсурд! — сказала Дана, почти не разжимая губ.
Мэтт сунул руку в карман и вытащил желтый листок бумаги.
— Это квитанция на аренду машины у Херца, — сказал он. — Я конфисковал ее, Дана.
Дана смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Она арендовала машину в то утро, когда был убит Рик, — сказал Мэтт, обращаясь к Блэр, но не сводя глаз с Даны. — И вернула ее в тот же вечер. Сначала я не очень задумывался над этим. До тех пор, пока ребята из лаборатории не пришли ко мне с отпечатком шины, обнаруженным на месте убийства, и оказалось, что шина эта идеально подходит к машине, арендованной у Херца. И потому гораздо правильнее считать, что на месте преступления была Дана, а не Джейк.
— Фейт призналась, — решительно повторила Дана, сверкая глазами.
— Фейт любит своего мужа и согласилась бы ради его спасения на все. Это видно каждому, — спокойно возразил Мэтт.
Блэр судорожно обхватила себя руками за плечи. Это сообщение очень больно ранило ее. Ее мать!.. О Господи!
— Вы ничего не сможете доказать, — с улыбкой возразила Дана, но улыбка ее была неискренней — холодной и жесткой. Она вдруг будто состарилась на глазах и теперь выглядела на свои сорок шесть, если не старше.
— Хочу заметить, что современная судебная медицина сделала большие успехи. — Мэтт улыбнулся. — На переднем сиденье со стороны пассажира мы обнаружили кровь. Я сначала не заметил этого. Это выяснил один из наших ребят из лаборатории только сейчас. Как ты думаешь, чья это кровь?
— О Боже мой! — прошептала Блэр.
— Это кровь Рика, и попала она туда с приклада ружья Джейка, — закончил Мэтт.
Дана дышала с трудом, хрипло, лицо ее побелело.
— Никогда суд присяжных не вынесет вердикта при таких хлипких доказательствах.
— Я еще только собираю улики, — сказал Мэтт.
Блэр сидела на кровати. Было около одиннадцати, но спать она не могла. Она даже и не пыталась заснуть.
Некоторое время она проплакала; она оплакивала всех — Линдсей, Фейт, Джейка, себя и, возможно, ту маленькую девочку, которая, бог знает почему, была лишена материнской любви. «Пройдет еще много времени, — думала она, — прежде чем я сумею справиться со своими чувствами».
Блэр смотрела на компьютер. Она уже составила факс для своего босса. Прежде она попросила у него отпуск на неделю, а теперь хотела продлить его еще на одну. Она не могла пока вернуться домой.
Блэр оглядела комнату. После Рика остался этот дом, а также «Хьюитг энтерпрайзис» и все то хорошее, что он сделал для города. Блэр была готова снова разрыдаться. Дом принадлежит Фейт. Тут и говорить не о чем. Завтра Блэр подпишет документ с отказом от него и взамен попросит смехотворную сумму отступного, просто чтобы сделка имела юридическую силу.
Она могла уже запаковывать вещи и готовиться к отъезду. Не было никакого смысла откладывать отъезд.
Но кого она пыталась обмануть? Здесь оставался Мэтт, а их отношения только складывались. Блэр не могла предсказать будущее, но разве могла она сейчас просто уйти, не обернувшись и не попытавшись упрочить их отношения? Мэтт был особенным человеком.
Блэр обхватила себя за плечи, как всегда делала в трудных случаях жизни. Да ей вовсе и не хотелось возвращаться в Нью-Йорк. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Хар-мони был маленьким городишкой, где текла незамысловатая жизнь, но Господи! Ведь это был ее дом! «Я не была дома одиннадцать лет, — вдруг осознала Блэр. — А теперь вот вернулась. Этот городок всегда оставался домом». Она была способна здесь думать, говорить и чувствовать. Блэр снова заплакала.
Когда она наконец осушила слезы, то пододвинула к себе портативный компьютер и быстро составила письмо к боссу с отказом от своей должности. Она отправила его по факсу в Нью-Йорк и, сделав это, почувствовала, будто с души у нее свалилась огромная тяжесть, груз, давивший на нее много лет.
Блэр встала, надела шлепанцы и подошла к Линдсей. Девочка крепко спала.
Блэр тихонько спустилась вниз, стараясь никого не разбудить. В руке она держала ключи от машины. Блэр уже собиралась выскользнуть из двери, когда почувствовала, что за ней наблюдают. Она обернулась. Гостиная тонула в темноте, и Блэр пришлось напрячь зрение, чтобы что-нибудь увидеть.
В гостиной кто-то был. На диване нечетко вырисовывалась чья-то фигура. Блэр остановилась на пороге. Было полнолуние, и свет пробивался в комнату сквозь одно из окон. Блэр с трудом разглядела сидящую на диване Фейт, неподвижную и безмолвную как статуя. Она включила одну из ламп и увидела стакан с виски в руке Фейт и слезы на ее щеках.
— Ты в порядке? — спросила она.
Фейт, не произнеся ни слова, покачала головой.
— Можно посидеть с тобой?
Фейт подняла на нее глаза:
— Зачем? Хочешь позлорадствовать?
Блэр подошла и села рядом с Фейт. Ей очень хотелось отобрать у той стакан с напитком и выплеснуть его. Но, конечно, она не могла этого сделать.
— Может быть, мы с тобой сможем начать все сначала? — импульсивно спросила Блэр.
Фейт издала неопределенный звук и отпила из стакана.
Блэр положила руку на колено сестры:
— Этот дом твой. Завтра я напишу официальную бумагу и передам его тебе во владение. Мне он не нужен.
Фейт уставилась на нее.
— Но я собираюсь остаться здесь, в городе. Рик ведь был и моим отцом. И ясно, что он хотел, чтобы я приняла участие в управлении «Хьюитт энтерпрайзис». Я собираюсь работать вместе с тобой, Фейт. С тобой, а не против тебя.
Нетвердо держась на ногах, Фейт встала.
— Эта ночь была одной из самых ужасных в моей жизни, — сказала она, глядя куда-то мимо Блэр. Потом взглянула на нее. — Нет, я говорю неправду. Бывали ночи и похуже — когда Джейк приходил домой в четыре часа утра и вся его одежда пахла чужими духами.
Блэр с трудом вздохнула.
— Ты спала с ним? — спросила Фейт. Уголки ее губ были опущены. В руке она сжимала стакан с виски так сильно, что костяшки пальцев побелели и выглядели в полутемной комнате жутковато.
— Только раз одиннадцать лет назад. Прости меня, Фейт. Мне очень жаль. Мне жаль, что он так с тобой обращается.
Блэр говорила совершенно искренне.
— Мне тоже. — Фейт пожала плечами и заплакала.
Эти беззвучные слезы без всхлипываний, содрогания измученного постоянной болью существа потрясли Блэр. Она вскочила на ноги, не зная, что делать. И едва сознавала, что эта рыдающая женщина была ее сестрой. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так отчаянно плакал. Разве что на похоронах. Блэр положила руку ей на плечо.
Фейт перестала плакать и отодвинулась:
— Извини. Я слишком много выпила.
— Но ведь ты всегда вольна оставить его.
Фейт посмотрела на нее:
— Я люблю его.
— Он тебя не стоит, — убежденно сказала Блэр и сжала кулаки.
Лицо Фейт снова исказилось, как от боли.
— Завтра все покажется тебе не таким безысходным, — прошептала Блэр, моля Бога, чтобы все оказалось именно так.
Фейт кивнула, но было очевидно, что она не верит в такую возможность.
— Между тобой и Мэттом что-нибудь есть? — внезапно спросила она.
Блэр почувствовала, что краснеет.
— Да.
Фейт изучала ее.
— Он чудесный человек, — сказала она. — Тебе повезло. Пойду спать.
Она пошатываясь побрела к двери, очень стараясь ступать твердо, но это у нее не выходило.
В дверях Фейт остановилась.
— Если вы с Линдсей хотите остаться здесь, а не в отеле, пока не найдете себе жилье, я не против.
Сестры посмотрели друг другу в глаза. Блэр облизала сухие губы.
— Спасибо, Фейт. Я подумаю об этом. Возможно, мы воспользуемся твоим приглашением.
Она была потрясена предложением Фейт. Это могло означать начало новых отношений.
— Доброй ночи, — кивнула ей Фейт и исчезла.
Блэр с болью смотрела ей вслед, надеясь на лучшее вопреки разуму. Потом вышла из дома. Через несколько минут она при-парковалась возле офиса шерифа, около здания суда. Блэр не потрудилась запереть машину, когда вышла из нее на тротуар. Она увидела Мэтта, несмотря на темноту. Он сидел на ступеньках здания суда. Блэр замедлила шаг, приближаясь к нему. Мэтт поднял голову и заметил ее. Блэр улыбнулась. Минутой позже она сидела рядом с ним, плечо к плечу, бедро к бедру. И ей казалось, будто она всю жизнь сидела так.
— С тобой все в порядке, Мэтт?
Он внимательно вглядывался в ее черты.
— Я как раз собирался спросить у тебя то же самое.
Блэр улыбнулась:
— Мне очень хорошо. — Ее улыбка стала шире. Сердце пело. — По-настоящему хорошо.
Мэтт сжал ее маленькую руку, и она исчезла в его большой ладони.
— Если у тебя есть хорошие новости для меня, я буду рад их услышать, — сказал он тихо.
Сердце Блэр забилось сильнее. От полноты жизни, от любви и уверенности. Этот человек значил для нее так много! Должно быть, она ждала его всю жизнь.
— Я только что отослала факс с просьбой об отставке.
Мэтт склонился к ней. Его рука обвила ее талию.
— Я рад, что этот вопрос решился, — сказал он с улыбкой.
— Я тоже.
Они молча сидели на ступеньках здания суда в темноте техасской ночи. И когда наконец они поднялись и подошли к машине Блэр, чтобы ехать домой, оба заметили, что заря уже разрумянила восточный край неба. Начинался новый день в городке Хармони штата Техас.
— Я давным-давно вычислила комбинацию, — сердито ответила Дана. Внезапно она повернулась лицом к Блэр. — Рик позволял мне носить ожерелье от Булгари, купленное им для Элизабет в годовщину их свадьбы несколько лет назад. Он сказал, что оно мое. Он обещал его мне. Оно стоит четверть миллиона долларов! Но в сейфе его нет! Ты не знаешь, где оно?
— Не знаю, — ответила Блэр настолько тихо, что ее голос не заглушил биения ее сердца. Она смотрела на мать со все возрастающим ужасом.
— Ты найдешь его и отдашь мне! Поняла, Блэр?
Дана подошла к ней вплотную. Глаза ее горели.
— Рик обещал мне миллионы долларов. Он сказал, что позаботится обо мне, обещал, что мне никогда больше не придется беспокоиться о деньгах. Он обещал! А теперь он мертв и даже не включил меня в число наследников! Меня нет в завещании! Должно быть, это какая-то ошибка. И этот чертов сейф пуст! Блэр!
С глаз Блэр вдруг словно спала пелена, и она по-новому взглянула на некоторые вещи. Она вспомнила мрачное лицо Джейка и его слова: «Я этого не делал». Она вспомнила Фейт со слезами, струящимися по лицу, смотревшую на Джейка и видевшую только его; Фейт, сказавшую, что убийство Рика было задумано ею, что это был ее план. Она вспомнила, как Фейт бросилась в объятия Джейка и как он прижал ее к себе. Джейк мог говорить что угодно, но Блэр поняла, что узы, связывавшие их, все еще крепки. Они все еще любили друг друга. И главное, что она заметила в глазах Джейка и чего тогда не поняла, — было удивление.
— Где ты была, когда убили Рика?
Дана, начавшая было вышагивать по комнате, стремительно повернулась к Блэр.
— Что? Фейт ведь призналась! Убийцы Джейк и Фейт!
Блэр заговорила, медленно подбирая слова:
— Фейт любит Джейка. Думаю, она призналась бы в чем угодно, только бы защитить его!
— Ты считаешь, что она солгала, но ведь там было ружье Джейка и лоскут от его рубашки!
— Откуда ты узнала о рубашке? — резко спросила Блэр.
Дана замерла. Потом ответила слишком торопливо:
— О, кажется, Мэтт сказал мне.
Она улыбнулась Блэр и шагнула к ней.
— Детка, ты переутомилась. Такой трудный день! Как Линдсей? С ней все в порядке? Не могу поверить, что Джейк взвалил на нее такую тяжесть!
— Я ничего не говорил тебе, Дана! — раздался голос стоявшего в дверях Мэтта.
Дана побледнела:
— Я думала, что ты повез в город Джейка и Фейт.
Мэтт подошел к Блэр.
— Может быть, ты знала о рубашке потому, что сама стащила ее у него, как и его ружье. Ты сделала это в один из долгих, лениво текущих дней, которые проводила здесь с Риком. А возможно, ты это сделала ночью накануне его смерти.
— Это абсурд! — сказала Дана, почти не разжимая губ.
Мэтт сунул руку в карман и вытащил желтый листок бумаги.
— Это квитанция на аренду машины у Херца, — сказал он. — Я конфисковал ее, Дана.
Дана смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Она арендовала машину в то утро, когда был убит Рик, — сказал Мэтт, обращаясь к Блэр, но не сводя глаз с Даны. — И вернула ее в тот же вечер. Сначала я не очень задумывался над этим. До тех пор, пока ребята из лаборатории не пришли ко мне с отпечатком шины, обнаруженным на месте убийства, и оказалось, что шина эта идеально подходит к машине, арендованной у Херца. И потому гораздо правильнее считать, что на месте преступления была Дана, а не Джейк.
— Фейт призналась, — решительно повторила Дана, сверкая глазами.
— Фейт любит своего мужа и согласилась бы ради его спасения на все. Это видно каждому, — спокойно возразил Мэтт.
Блэр судорожно обхватила себя руками за плечи. Это сообщение очень больно ранило ее. Ее мать!.. О Господи!
— Вы ничего не сможете доказать, — с улыбкой возразила Дана, но улыбка ее была неискренней — холодной и жесткой. Она вдруг будто состарилась на глазах и теперь выглядела на свои сорок шесть, если не старше.
— Хочу заметить, что современная судебная медицина сделала большие успехи. — Мэтт улыбнулся. — На переднем сиденье со стороны пассажира мы обнаружили кровь. Я сначала не заметил этого. Это выяснил один из наших ребят из лаборатории только сейчас. Как ты думаешь, чья это кровь?
— О Боже мой! — прошептала Блэр.
— Это кровь Рика, и попала она туда с приклада ружья Джейка, — закончил Мэтт.
Дана дышала с трудом, хрипло, лицо ее побелело.
— Никогда суд присяжных не вынесет вердикта при таких хлипких доказательствах.
— Я еще только собираю улики, — сказал Мэтт.
Блэр сидела на кровати. Было около одиннадцати, но спать она не могла. Она даже и не пыталась заснуть.
Некоторое время она проплакала; она оплакивала всех — Линдсей, Фейт, Джейка, себя и, возможно, ту маленькую девочку, которая, бог знает почему, была лишена материнской любви. «Пройдет еще много времени, — думала она, — прежде чем я сумею справиться со своими чувствами».
Блэр смотрела на компьютер. Она уже составила факс для своего босса. Прежде она попросила у него отпуск на неделю, а теперь хотела продлить его еще на одну. Она не могла пока вернуться домой.
Блэр оглядела комнату. После Рика остался этот дом, а также «Хьюитг энтерпрайзис» и все то хорошее, что он сделал для города. Блэр была готова снова разрыдаться. Дом принадлежит Фейт. Тут и говорить не о чем. Завтра Блэр подпишет документ с отказом от него и взамен попросит смехотворную сумму отступного, просто чтобы сделка имела юридическую силу.
Она могла уже запаковывать вещи и готовиться к отъезду. Не было никакого смысла откладывать отъезд.
Но кого она пыталась обмануть? Здесь оставался Мэтт, а их отношения только складывались. Блэр не могла предсказать будущее, но разве могла она сейчас просто уйти, не обернувшись и не попытавшись упрочить их отношения? Мэтт был особенным человеком.
Блэр обхватила себя за плечи, как всегда делала в трудных случаях жизни. Да ей вовсе и не хотелось возвращаться в Нью-Йорк. Ни сегодня, ни завтра, ни через неделю. Хар-мони был маленьким городишкой, где текла незамысловатая жизнь, но Господи! Ведь это был ее дом! «Я не была дома одиннадцать лет, — вдруг осознала Блэр. — А теперь вот вернулась. Этот городок всегда оставался домом». Она была способна здесь думать, говорить и чувствовать. Блэр снова заплакала.
Когда она наконец осушила слезы, то пододвинула к себе портативный компьютер и быстро составила письмо к боссу с отказом от своей должности. Она отправила его по факсу в Нью-Йорк и, сделав это, почувствовала, будто с души у нее свалилась огромная тяжесть, груз, давивший на нее много лет.
Блэр встала, надела шлепанцы и подошла к Линдсей. Девочка крепко спала.
Блэр тихонько спустилась вниз, стараясь никого не разбудить. В руке она держала ключи от машины. Блэр уже собиралась выскользнуть из двери, когда почувствовала, что за ней наблюдают. Она обернулась. Гостиная тонула в темноте, и Блэр пришлось напрячь зрение, чтобы что-нибудь увидеть.
В гостиной кто-то был. На диване нечетко вырисовывалась чья-то фигура. Блэр остановилась на пороге. Было полнолуние, и свет пробивался в комнату сквозь одно из окон. Блэр с трудом разглядела сидящую на диване Фейт, неподвижную и безмолвную как статуя. Она включила одну из ламп и увидела стакан с виски в руке Фейт и слезы на ее щеках.
— Ты в порядке? — спросила она.
Фейт, не произнеся ни слова, покачала головой.
— Можно посидеть с тобой?
Фейт подняла на нее глаза:
— Зачем? Хочешь позлорадствовать?
Блэр подошла и села рядом с Фейт. Ей очень хотелось отобрать у той стакан с напитком и выплеснуть его. Но, конечно, она не могла этого сделать.
— Может быть, мы с тобой сможем начать все сначала? — импульсивно спросила Блэр.
Фейт издала неопределенный звук и отпила из стакана.
Блэр положила руку на колено сестры:
— Этот дом твой. Завтра я напишу официальную бумагу и передам его тебе во владение. Мне он не нужен.
Фейт уставилась на нее.
— Но я собираюсь остаться здесь, в городе. Рик ведь был и моим отцом. И ясно, что он хотел, чтобы я приняла участие в управлении «Хьюитт энтерпрайзис». Я собираюсь работать вместе с тобой, Фейт. С тобой, а не против тебя.
Нетвердо держась на ногах, Фейт встала.
— Эта ночь была одной из самых ужасных в моей жизни, — сказала она, глядя куда-то мимо Блэр. Потом взглянула на нее. — Нет, я говорю неправду. Бывали ночи и похуже — когда Джейк приходил домой в четыре часа утра и вся его одежда пахла чужими духами.
Блэр с трудом вздохнула.
— Ты спала с ним? — спросила Фейт. Уголки ее губ были опущены. В руке она сжимала стакан с виски так сильно, что костяшки пальцев побелели и выглядели в полутемной комнате жутковато.
— Только раз одиннадцать лет назад. Прости меня, Фейт. Мне очень жаль. Мне жаль, что он так с тобой обращается.
Блэр говорила совершенно искренне.
— Мне тоже. — Фейт пожала плечами и заплакала.
Эти беззвучные слезы без всхлипываний, содрогания измученного постоянной болью существа потрясли Блэр. Она вскочила на ноги, не зная, что делать. И едва сознавала, что эта рыдающая женщина была ее сестрой. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так отчаянно плакал. Разве что на похоронах. Блэр положила руку ей на плечо.
Фейт перестала плакать и отодвинулась:
— Извини. Я слишком много выпила.
— Но ведь ты всегда вольна оставить его.
Фейт посмотрела на нее:
— Я люблю его.
— Он тебя не стоит, — убежденно сказала Блэр и сжала кулаки.
Лицо Фейт снова исказилось, как от боли.
— Завтра все покажется тебе не таким безысходным, — прошептала Блэр, моля Бога, чтобы все оказалось именно так.
Фейт кивнула, но было очевидно, что она не верит в такую возможность.
— Между тобой и Мэттом что-нибудь есть? — внезапно спросила она.
Блэр почувствовала, что краснеет.
— Да.
Фейт изучала ее.
— Он чудесный человек, — сказала она. — Тебе повезло. Пойду спать.
Она пошатываясь побрела к двери, очень стараясь ступать твердо, но это у нее не выходило.
В дверях Фейт остановилась.
— Если вы с Линдсей хотите остаться здесь, а не в отеле, пока не найдете себе жилье, я не против.
Сестры посмотрели друг другу в глаза. Блэр облизала сухие губы.
— Спасибо, Фейт. Я подумаю об этом. Возможно, мы воспользуемся твоим приглашением.
Она была потрясена предложением Фейт. Это могло означать начало новых отношений.
— Доброй ночи, — кивнула ей Фейт и исчезла.
Блэр с болью смотрела ей вслед, надеясь на лучшее вопреки разуму. Потом вышла из дома. Через несколько минут она при-парковалась возле офиса шерифа, около здания суда. Блэр не потрудилась запереть машину, когда вышла из нее на тротуар. Она увидела Мэтта, несмотря на темноту. Он сидел на ступеньках здания суда. Блэр замедлила шаг, приближаясь к нему. Мэтт поднял голову и заметил ее. Блэр улыбнулась. Минутой позже она сидела рядом с ним, плечо к плечу, бедро к бедру. И ей казалось, будто она всю жизнь сидела так.
— С тобой все в порядке, Мэтт?
Он внимательно вглядывался в ее черты.
— Я как раз собирался спросить у тебя то же самое.
Блэр улыбнулась:
— Мне очень хорошо. — Ее улыбка стала шире. Сердце пело. — По-настоящему хорошо.
Мэтт сжал ее маленькую руку, и она исчезла в его большой ладони.
— Если у тебя есть хорошие новости для меня, я буду рад их услышать, — сказал он тихо.
Сердце Блэр забилось сильнее. От полноты жизни, от любви и уверенности. Этот человек значил для нее так много! Должно быть, она ждала его всю жизнь.
— Я только что отослала факс с просьбой об отставке.
Мэтт склонился к ней. Его рука обвила ее талию.
— Я рад, что этот вопрос решился, — сказал он с улыбкой.
— Я тоже.
Они молча сидели на ступеньках здания суда в темноте техасской ночи. И когда наконец они поднялись и подошли к машине Блэр, чтобы ехать домой, оба заметили, что заря уже разрумянила восточный край неба. Начинался новый день в городке Хармони штата Техас.