Страница:
Эти мысли крутились в голове Чарлза, однако он не мог заставить себя поверить в их искренность. В его памяти запечатлелась сцена, когда Мэгги утешала Нэн со сдержанным неистовством; он помнил также вкус ее губ и жар ее тела; помнил, как удивлялся страсти, скрытой в этой женщине, которая казалась такой опытной и в то же время юной и хрупкой, как пробившийся среди каменной мостовой цветок, который легко раздавить небрежным или злобным каблуком. Похоже, Мэгги сознавала свою слабость… но что с этим поделаешь? Внезапно Чарлз подумал о ее судьбе, и ему стало немного не по себе. Ведь не она выбирала место, куда должно было упасть семя будущего цветка. Ей оставалось только или бороться что есть силы за выживание, или отказаться от борьбы и ждать преждевременной смерти. Но она не из тех, кто легко сдается.
Наоборот, она не только боролась за выживание, но старалась раскинуть свои скудные листочки, чтобы защитить другие ростки, еще более нежные, чем она.
– Ты была бы готова поменяться местами с Нэн, чтобы уберечь ее от насилия, не так ли? – спросил Чарлз в продолжение своей мысли.
Казалось, этот вопрос удивил Мэгги, и жесткое выражение ее лица сменилось на трогательно мягкое и уязвимое. Она заморгала и сказала так, будто это все объясняет:
– Ведь она одна из моих подопечных.
– Подопечных?
– То есть детей. – Ее пальцы непроизвольно захватили в горсть и сжали материал юбки. – Все они – моя семья, и я забочусь о них.
– Они твои дети? – с недоверием повторил Чарлз. – И этот высокий, рыжеволосый паренек…
– Фрэнки, – подсказала Мэгги.
– Его ты тоже считаешь своим ребенком?
– О, вы же понимаете, какой смысл я вкладываю в это слово, – сказала Мэгги с некоторой резкостью. – Конечно, я для него не настоящая мать, но тем не менее он один из моих подопечных, и я забочусь о нем, насколько он позволяет мне делать это. Все эти ребята для меня главное в жизни, понимаете? Это как… – казалось, на нее вдруг снизошло вдохновение, – как проявление благородства. Для вас, джентльменов, это понятие является всеобъемлющим, а для таких, как я, благородство проявляется в малом: например, в том, чтобы заботиться о слабых и беззащитных. Но оттого, что мое благородство распространяется не на все сферы жизни, оно не менее важно.
Эти слова подействовали на Чарлза как удар плети. Открывшаяся правда шокировала его: эта женщина с улицы имела понятие о благородстве гораздо большее, чем он. «Вот что главное в жизни, Милли, – с горечью подумал он. – Мы можем только надеяться сравниться в благородстве с этой девушкой».
– Позволь, я вызову карету, – сказал Чарлз. – Я поеду с тобой к этому Дэнни, а потом отвезу тебя назад в Челси. Это займет чуть более получаса.
Мэгги покачала головой:
– Он отъявленный подонок, сэр. Вы не знаете таких людей. Если вы приедете со мной, он мгновенно перережет вам горло…
– Я пэр Англии, – возразил Чарлз.
Мэгги выглядела явно раздраженной.
– И что это даст вам, если вы окажетесь на дне Темзы? Дэнни едва ли поймают и повесят. Вы будете мертвы, а Дэнни продолжит разгуливать на свободе, как вольная птичка.
– А что будет с тобой, если ты приедешь к нему одна? – Чарлз заметил, что Мэгги отнеслась совершенно спокойно к такому сценарию.
– Со мной будет все в порядке, – ответила она с некоторым сомнением. – Я знаю Дэнни. Он мне ничего не сделает. Он в долгу передо мной.
– Почему ты уверена, что он не бросит тебя в Темзу? – спросил Чарлз.
– Потому что я нужна ему, иначе он не стал бы разговаривать со мной, – сказала Мэгги.
Она оттолкнулась от стены, но Чарлз не двинулся с места, и она наткнулась на его грудь. Его тело мгновенно отреагировало, напрягшись в предвкушении.
Она была такой маленькой, такой трогательной и такой теплой, вызывающей у мужчины потребность защитить ее…
– Вы очень добры, сэр, – тихо сказала Мэгги, прильнув к нему. Казалось, в ее увлажнившихся глазах отражалось желание, которое возникло между ними. – Очень добры.
Затем она приподнялась на цыпочки и, не обращая внимания на проходивших мимо людей, прижалась губами к его губам.
Ее поцелуй был горячим и настоятельным. Чарлз инстинктивно ответил на него и прижал Мэгги к себе, испытывая напряжение в паху. Через некоторое время она отступила, покинув его объятия, и посмотрела на Чарлза наполовину опечаленным, наполовину насмешливым взглядом.
– Я не могу допустить, чтобы вы совершили ошибку, – сказала Мэгги и, повернувшись, зашагала по улочке.
Какое-то мгновение Чарлз, ничего не соображая, смотрел ей вслед. Потом вдруг понял: она поцеловала его только для того, чтобы отвлечь и получить возможность уйти. Она, конечно, отправилась на встречу с Дэнни, а потом… что будет потом? Вернется ли она к нему? Или он в последний раз ощутил вкус ее губ, последний раз прикасался к ее телу…
– Проклятие! – прорычал он и бросился вслед за Мэгги, стуча каблуками по тротуару.
Дистанция между ними довольно быстро сокращалась, но тут Мэгги проворно шмыгнула за угол, а Чарлз по инерции неуклюже пробежал дальше, поскольку его более массивное тело не позволило изменить направление так же легко, как это сделала она. К тому времени когда Чарлз снова набрал скорость, Мэгги уже оторвалась от преследования на значительное расстояние. Видимо, она учла этот недостаток Чарлза, так как начала петлять среди темных улочек, протискиваясь между домов, ныряя в темноту садов, перелезая через заборы и перепрыгивая через кучи отбросов, которые, казалось, намеренно путались под ногами Чарлза. Он с трудом поспевал за ней, так как она была более легкой и гибкой. Перевалившись через очередную кирпичную стену – к удивлению семьи, собравшейся в садике на заднем дворе, – он подумал, как часто приходилось Мэгги убегать от мужчин подобным образом и что было бы, если бы однажды она не смогла увернуться.
Чарлз свернул за угол и заметил мелькнувшую в переулке юбку, но когда подбежал туда, Мэгги бесследно исчезла. Он бросился к следующему перекрестку и огляделся. Мэгги нигде не было видно. Когда его дыхание постепенно восстановилось, он вдруг осознал, что не представляет, где находится.
– Извините, папаша, – раздался позади тонкий голосок. Чарлз повернулся и увидел Джайлса, который выжидательно улыбался, неестественно сверкая зубами в темноте. – Мэгги приказала мне следовать за вами на всякий случай. Боже мой, я видел, как вы лизались там в переулке! – В его голосе явно чувствовалось восхищение, а Чарлз ощутил неловкость и раздражение в связи с тем, что поцелуй Мэгги привлек зрителей. – Как бы то ни было, но вы, наверное, хотите вернуться в тот непристойный дом?
– Я хочу быть там, куда направилась мисс Кинг, – проворчал Чарлз, испытывая еще большее раздражение.
Присутствие здесь Джайлса означало, что Мэгги не просто обманула его, но готовилась к этому заранее. Что ж, пусть он не так сведущ в надувательстве, как она, но он знает другие способы достижения поставленной цели.
– Не делайте этого, – серьезно сказал мальчик, двинувшись в обратном направлении. – Я получил приказ.
– Я дам тебе еще один шиллинг, – предложил Чарлз.
Мальчик бросил на него уничтожающий взгляд:
– За шиллинг я не могу ослушаться Мэгги ради человека, которого едва знаю.
Чарлз понял намек.
– А за фунт?
– Вот это другой разговор! – Мальчик просиял. – Давайте вернемся к вашей карете, и тогда я укажу вам дорогу. Только вы должны дать слово джентльмена, что не броситесь вслед за Мэгги, а подождете ее снаружи. Она ужасно разозлится, если у нее из-за вас возникнут проблемы и ей придется спасать вашу шкуру.
– Хорошо, – согласился Чарлз. – Даю слово. – Он двинулся вслед за мальчиком, надеясь, что не совершает самую большую в жизни ошибку.
Уверенная, что лорд Эджингтон заблудился в лабиринте темных улочек и отстал по меньшей мере на полмили, Мэгги замедлила шаг, приближаясь к району Севен-Дайалс. Она оставалась незаметной среди торговцев, ремесленников и рабочих. Ее маленькая тонкая фигурка в сером полушерстяном платье, которое очень подходило для этой части города, не привлекала внимания. Уличные фонари здесь отстояли друг от друга на значительном расстоянии, и их света было недостаточно для того, чтобы отчетливо различать предметы, несмотря на ясное ночное небо.
Мэгги ощущала холод, но старалась игнорировать его, как делала это в течение многих лет, когда единственной ее одеждой было тонкое платье из хлопка да три нижние юбки. Она росла слабой и уязвимой, но сейчас проявление слабости было недопустимо. Она пожалела, что не взяла с собой револьвер.
Мэгги шла по улочкам к известному ей месту, которое она не хотела бы видеть опять. Она хорошо помнила, где находится воровской притон, хотя не была там с тех пор, как покончила с прежней жизнью. Дэнни являлся пятым или шестым главарем этой банды.
Мэгги заметила знакомый проулок, который в большей степени был похож на дыру между двумя домами, не соприкасавшимися друг с другом. Она скользнула в проход, который вел в темный двор, окруженный обшарпанными домами. Тут и там в дверных проемах сидели развалясь мужчины и женщины – люди Дэнни. Иные расположились на ступеньках крыльца или свешивались из окон, чтобы поговорить с собравшимися внизу.
Сквозь выбитые окна во двор проникал свет фонаря, в большей степени сгущая тени, чем освещая дорогу Мэгги. В дальнем конце двора один из домов имел вывеску, краска которой выцвела и облупилась, и теперь трудно было определить, что на ней написано. Однако в Севен-Дайалсе никто не нуждался в вывеске, так как все знали, что эта пивная – притон Дэнни. Мэгги направилась туда – назад пути не было.
Ночь была не по сезону ясной, и Мэгги пожалела об отсутствии тумана, который мог бы сделать ее менее заметной. А сейчас на нее устремились десятки глаз – одни были на виду, другие скрыты от ее взора.
Некоторые женщины, маячившие в проемах дверей, смотрели на Мэгги с нескрываемой враждебностью, тогда как другие пытались привлечь внимание грязных, оборванных мужчин, стоявших отдельными группами по всему двору. Среди женщин были довольно хорошенькие, но большинство представляло собой потасканных, измученных особ, которые в молодости промышляли возле Хеймаркета, а теперь стали слишком старыми и поблекшими, чтобы привлечь молодых румяных щеголей или флегматичных банкиров. К тому же они оказались непредусмотрительными или им просто не повезло, чтобы заработать достаточно денег и сделаться хозяйками собственных борделей.
– Не вздумай пристроиться здесь! – прорычала одна из женщин с грязного крыльца. – Нас тут и так полно.
Мэгги пожала плечами и, не останавливаясь, ответила:
– У меня дела с Дэнни.
– Ого! И кто же ты такая? – спросила женщина, изобразив фальшивую улыбку и обнажив ряд почерневших зубов, некоторые из которых вообще отсутствовали.
– Мэгги с Кинг-стрит, – сказал Мэгги, повысив голос так, чтобы этот разговор был слышен во всем дворе. Чем больше людей узнают, что она встречается с Дэнни, тем лучше, даже если они работают на него.
Улыбка женщины мгновенно исчезла, а из окон тут же высунулись головы мужчин и женщин с бледными лицами. По двору пронесся шепот, словно рябь по поверхности пруда.
– Дэнни снова заполучил Мэгги с Кинг-стрит?
– Мэгги Кинг присоединится к нему!
– Мэгги Кинг опять вступила в игру!
Она не обращала на это внимания, испытывая, однако, некоторое удовлетворение от своей дурной славы. «Мэгги Кинг, потрясающе талантливая воровка, однажды вечером пошла на дело с Джонни, а вернулась одна. Потом, вместо того чтобы по праву занять его место, забрала своих друзей и покинула территорию, оставив ее этому выскочке Дэнни, который выдвинулся только благодаря ей» – подобные легенды распространялись на улицах.
Мэгги достигла входа в пивную и остановилась, взявшись за дверную ручку. Сквозь толстую дубовую дверь донесся взрыв хохота. Слишком поздно поворачивать назад. Мэгги сосредоточилась, открыла дверь и замерла на пороге.
В помещении пивной было ненамного светлее, чем во дворе. В камине тлели угли, и к потолку поднимались клубы дыма. Двое мужчин подняли головы при ее появлении, а женщина, сидевшая на коленях у одного из них, бросила на нее предостерегающий взгляд. Мэгги проигнорировала всех троих и двинулась вперед.
На ее плечо опустилась тяжелая рука, и Мэгги похолодела. Видимо, этот мужчина стоял за дверью.
– Мэгги с Кинг-стрит, – тихо прозвучал низкий голос, слегка искаженный спиртным.
– Да, – ответила Мэгги.
– Дэнни ждет тебя.
– Я знаю, – сказала Мэгги спокойным ясным голосом.
– Иди со мной. – Рука на плече подтолкнула ее вперед.
Мэгги не стала сопротивляться. Они пересекли общую комнату, сопровождаемые несколькими равнодушными взглядами, и мужчина направил ее к лестнице. На первой ступеньке Мэгги вдруг резко уперлась, и ее неожиданное сопротивление заставило мужчину позади на мгновение остановиться.
– Я могу и сама подняться, – заявила она. Это был явный вызов, хотя и незначительный. Рискованный поступок, но иначе нельзя. Она давно усвоила, что если настоять на своем в малом и ей уступят, то потом можно требовать большего.
На мгновение рука мужчины стиснула ее плечо. Затем, как будто передумав, он проворчал что-то и отпустил ее.
Она продолжила подниматься по лестнице.
На площадке первого этажа мужчина опять схватил Мэгги за плечо и подтолкнул в коридор. Там он остановился и, прежде чем она успела среагировать, начал быстро ощупывать сзади ее руки, спину, ягодицы и ноги. Потом развернул лицом к себе.
– Что ты делаешь, чертов ублюдок?! – прорычала Мэгги и, отшатнувшись, ударила его по рукам.
Мужчина схватил ее, игнорируя шлепок, и с полным безразличием повторил процедуру теперь уже спереди.
– Мистер О’Салливан не хочет никаких сюрпризов, – стоически произнес громила.
– У меня под платьем нет ни пистолета, ни ножа, если ты ищешь именно это, – резко сказала Мэгги, отступая назад, как только он отпустил ее. Теперь она была рада, что забыла револьвер.
Мужчина хмыкнул и кивнул в сторону ближайшей двери:
– Мистер О’Салливан ждет тебя.
Мэгги бросила на него презрительный взгляд и двинулась вперед с гулко бьющимся сердцем. Ее пальцы коснулись ручки двери. Как только она откроет эту дверь, она окажется во власти Дэнни.
Черт возьми! Зачем обманывать себя? Она оказалась во власти Дэнни в тот самый день, когда он послал своих людей расправиться с Нэн. Мэгги открыла дверь и вошла внутрь.
В глаза ей ударил яркий свет. Мэгги заморгала, наполовину ослепленная. Газовые светильники располагались по всему периметру комнаты, и, кроме того, на столе в центре светили бледным пламенем еще несколько ламп. «Неужели в Холи-Ленд провели газ? – подумала Мэгги. – Сколько же денег у Дэнни?» Постепенно ее слезящиеся глаза привыкли к свету и сфокусировались на фигуре, стоявшей между двумя зашторенными окнами у дальней стены. Единственный голубой глаз Дэнни, как всегда, моргал, прилизанные светлые волосы блестели, пышные усы были кичливо нафабрены.
Если она сейчас бросится вперед и врежется в него, то из-за ее небольшого веса он только качнется назад на своих каблуках и придет в ярость… или, еще хуже, посмеется над ней.
Она осталась стоять на месте.
– Мэгги, дорогая моя девочка! – сказал Дэнни, широко разведя руки в стороны, словно хотел обнять ее.
– Дэнни, – сдержанно ответила Мэгги, не двинувшись с места. – Если у тебя есть какие-то претензии, то имей дело со мной. Оставь моих друзей в покое.
– О, Мэгги, лапушка! – сказал он с явным сожалением и опустил руки. – У меня нет к тебе никаких претензий.
Она смотрела на него с каменным выражением лица. Он говорил с нарочитым ирландским акцентом – слишком нарочитым. Мэгги ни разу не встречала истинного ирландца, который, не скупясь, употреблял бы такие льстивые выражения в своей речи. «Кто такой Дэнни на самом деле? – подумала она уже не в первый раз. – И кем он был до появления в Лондоне шесть лет назад со своей таинственной повязкой на глазу и еще более таинственным бездонным кошельком?»
– Я просто хочу дружить с тобой, – продолжил Дэнни. – Не понимаю, почему ты создаешь излишние трудности в общении с тобой. Я неоднократно просил тебя прийти и поговорить со мной, а ты все время отказывалась. – Он склонил голову набок, изображая сожаление, отчего внутри у Мэгги все сжалось. – Что мне оставалось делать? Я вынужден был каким-то образом заставить тебя уделить мне внимание.
– Слушаю тебя, Дэнни, – сказала Мэгги. – Но если ты опять тронешь кого-нибудь из моих друзей, я навсегда сделаюсь глухой к твоим просьбам.
Дэнни расхохотался, как будто она произнесла какую-то похабную шутку, и плюхнулся на единственный стул позади стола.
– Мэгги, девочка моя, теперь я понимаю, почему так люблю тебя.
Мэгги только фыркнула.
– Я всего лишь хочу поговорить с тобой, – продолжил Дэнни на этот раз с грустным оттенком в голосе. – Будь уверена. Я обещал, что дам тебе знать, когда мой долг будет оплачен сполна. Так вот, это произошло две недели назад.
– Я не вернусь к прежней жизни, – решительно сказала Мэгги. – И к тому же я уже не владею прежним мастерством.
– Мне это известно. Оно, конечно, утрачено. – Он печально покачал головой. – Но ты снова овладеешь им достаточно скоро.
– Я покончила с прежней жизнью, – резко сказала Мэгги, хотя понимала, что бесполезно его убеждать.
Дэнни подался вперед:
– Не забывай, Мэгги, что ты из Холи-Ленда, а Холи-Ленд принадлежит мне. Это значит, что ты моя и будешь делать то, что я скажу. А я говорю, ты должна заняться прежним ремеслом. Я знаю, где ты живешь в Челси, Мэгги. Знаю, в какой комнате ты спишь. Знаю также, что твои друзья находятся у старой Бесс Шиптон, содержательницы борделя. Им грозит опасность, если ты не будешь подчиняться мне.
Мэгги смотрела на Дэнни, оцепенев от страха. Она ничего не могла поделать. Тем не менее высоко подняла подбородок.
– Чего ты хочешь от меня?
– В данный момент? Ничего. – Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами под нафабренными усами. – Сейчас ты находишься там, где мне надо. Будь по-прежнему хорошей ученицей у нашего дорогого барона. Когда мне потребуется что-то от тебя, я дам тебе знать, и ты не сможешь проигнорировать мое сообщение, будь уверена.
– Не трогай их, Дэнни, – сказала Мэгги сдавленным голосом.
– Будь хорошей девочкой, – ответил он улыбаясь, – и не заставляй меня уговаривать тебя.
Дэнни резко постучал костяшками пальцев по столу, дверь открылась, и появился громила. Мэгги поняла, что разговор окончен. Она протиснулась мимо грузного мужчины, едва видя его. Коридор показался ей совершенно темным после ярко освещенной комнаты, но Мэгги, запинаясь, двинулась в темноте к лестнице и начала на ощупь спускаться вниз. К тому времени, когда она достигла бара, ее глаза достаточно привыкли к новому освещению, чтобы она могла доверять своему зрению. Мэгги пересекла комнату, толчком открыла дверь во двор и побежала.
«Бежать, бежать, бежать как можно скорее». Ее ноги опережали мысли. Надо любой ценой освободиться от Дэнни. Уехать в Саутгемптон, в Лидс, в Америку или в Австралию, в конце концов. Надо убраться из Лондона как можно дальше, туда, где Дэнни не сможет найти ее. Однако Нэн, Фрэнки и Джайлс останутся, и Дэнни убьет их за ее побег. Она не сомневалась в этом. Она оказалась в ловушке, как муха в бутылке.
Мэгги тяжело дышала, но не обращала на это внимания и, нырнув в проем между домами, выскочила на улицу… где от резкого рывка едва не упала, когда чья-то рука схватила ее за предплечье.
Глава 7
Наоборот, она не только боролась за выживание, но старалась раскинуть свои скудные листочки, чтобы защитить другие ростки, еще более нежные, чем она.
– Ты была бы готова поменяться местами с Нэн, чтобы уберечь ее от насилия, не так ли? – спросил Чарлз в продолжение своей мысли.
Казалось, этот вопрос удивил Мэгги, и жесткое выражение ее лица сменилось на трогательно мягкое и уязвимое. Она заморгала и сказала так, будто это все объясняет:
– Ведь она одна из моих подопечных.
– Подопечных?
– То есть детей. – Ее пальцы непроизвольно захватили в горсть и сжали материал юбки. – Все они – моя семья, и я забочусь о них.
– Они твои дети? – с недоверием повторил Чарлз. – И этот высокий, рыжеволосый паренек…
– Фрэнки, – подсказала Мэгги.
– Его ты тоже считаешь своим ребенком?
– О, вы же понимаете, какой смысл я вкладываю в это слово, – сказала Мэгги с некоторой резкостью. – Конечно, я для него не настоящая мать, но тем не менее он один из моих подопечных, и я забочусь о нем, насколько он позволяет мне делать это. Все эти ребята для меня главное в жизни, понимаете? Это как… – казалось, на нее вдруг снизошло вдохновение, – как проявление благородства. Для вас, джентльменов, это понятие является всеобъемлющим, а для таких, как я, благородство проявляется в малом: например, в том, чтобы заботиться о слабых и беззащитных. Но оттого, что мое благородство распространяется не на все сферы жизни, оно не менее важно.
Эти слова подействовали на Чарлза как удар плети. Открывшаяся правда шокировала его: эта женщина с улицы имела понятие о благородстве гораздо большее, чем он. «Вот что главное в жизни, Милли, – с горечью подумал он. – Мы можем только надеяться сравниться в благородстве с этой девушкой».
– Позволь, я вызову карету, – сказал Чарлз. – Я поеду с тобой к этому Дэнни, а потом отвезу тебя назад в Челси. Это займет чуть более получаса.
Мэгги покачала головой:
– Он отъявленный подонок, сэр. Вы не знаете таких людей. Если вы приедете со мной, он мгновенно перережет вам горло…
– Я пэр Англии, – возразил Чарлз.
Мэгги выглядела явно раздраженной.
– И что это даст вам, если вы окажетесь на дне Темзы? Дэнни едва ли поймают и повесят. Вы будете мертвы, а Дэнни продолжит разгуливать на свободе, как вольная птичка.
– А что будет с тобой, если ты приедешь к нему одна? – Чарлз заметил, что Мэгги отнеслась совершенно спокойно к такому сценарию.
– Со мной будет все в порядке, – ответила она с некоторым сомнением. – Я знаю Дэнни. Он мне ничего не сделает. Он в долгу передо мной.
– Почему ты уверена, что он не бросит тебя в Темзу? – спросил Чарлз.
– Потому что я нужна ему, иначе он не стал бы разговаривать со мной, – сказала Мэгги.
Она оттолкнулась от стены, но Чарлз не двинулся с места, и она наткнулась на его грудь. Его тело мгновенно отреагировало, напрягшись в предвкушении.
Она была такой маленькой, такой трогательной и такой теплой, вызывающей у мужчины потребность защитить ее…
– Вы очень добры, сэр, – тихо сказала Мэгги, прильнув к нему. Казалось, в ее увлажнившихся глазах отражалось желание, которое возникло между ними. – Очень добры.
Затем она приподнялась на цыпочки и, не обращая внимания на проходивших мимо людей, прижалась губами к его губам.
Ее поцелуй был горячим и настоятельным. Чарлз инстинктивно ответил на него и прижал Мэгги к себе, испытывая напряжение в паху. Через некоторое время она отступила, покинув его объятия, и посмотрела на Чарлза наполовину опечаленным, наполовину насмешливым взглядом.
– Я не могу допустить, чтобы вы совершили ошибку, – сказала Мэгги и, повернувшись, зашагала по улочке.
Какое-то мгновение Чарлз, ничего не соображая, смотрел ей вслед. Потом вдруг понял: она поцеловала его только для того, чтобы отвлечь и получить возможность уйти. Она, конечно, отправилась на встречу с Дэнни, а потом… что будет потом? Вернется ли она к нему? Или он в последний раз ощутил вкус ее губ, последний раз прикасался к ее телу…
– Проклятие! – прорычал он и бросился вслед за Мэгги, стуча каблуками по тротуару.
Дистанция между ними довольно быстро сокращалась, но тут Мэгги проворно шмыгнула за угол, а Чарлз по инерции неуклюже пробежал дальше, поскольку его более массивное тело не позволило изменить направление так же легко, как это сделала она. К тому времени когда Чарлз снова набрал скорость, Мэгги уже оторвалась от преследования на значительное расстояние. Видимо, она учла этот недостаток Чарлза, так как начала петлять среди темных улочек, протискиваясь между домов, ныряя в темноту садов, перелезая через заборы и перепрыгивая через кучи отбросов, которые, казалось, намеренно путались под ногами Чарлза. Он с трудом поспевал за ней, так как она была более легкой и гибкой. Перевалившись через очередную кирпичную стену – к удивлению семьи, собравшейся в садике на заднем дворе, – он подумал, как часто приходилось Мэгги убегать от мужчин подобным образом и что было бы, если бы однажды она не смогла увернуться.
Чарлз свернул за угол и заметил мелькнувшую в переулке юбку, но когда подбежал туда, Мэгги бесследно исчезла. Он бросился к следующему перекрестку и огляделся. Мэгги нигде не было видно. Когда его дыхание постепенно восстановилось, он вдруг осознал, что не представляет, где находится.
– Извините, папаша, – раздался позади тонкий голосок. Чарлз повернулся и увидел Джайлса, который выжидательно улыбался, неестественно сверкая зубами в темноте. – Мэгги приказала мне следовать за вами на всякий случай. Боже мой, я видел, как вы лизались там в переулке! – В его голосе явно чувствовалось восхищение, а Чарлз ощутил неловкость и раздражение в связи с тем, что поцелуй Мэгги привлек зрителей. – Как бы то ни было, но вы, наверное, хотите вернуться в тот непристойный дом?
– Я хочу быть там, куда направилась мисс Кинг, – проворчал Чарлз, испытывая еще большее раздражение.
Присутствие здесь Джайлса означало, что Мэгги не просто обманула его, но готовилась к этому заранее. Что ж, пусть он не так сведущ в надувательстве, как она, но он знает другие способы достижения поставленной цели.
– Не делайте этого, – серьезно сказал мальчик, двинувшись в обратном направлении. – Я получил приказ.
– Я дам тебе еще один шиллинг, – предложил Чарлз.
Мальчик бросил на него уничтожающий взгляд:
– За шиллинг я не могу ослушаться Мэгги ради человека, которого едва знаю.
Чарлз понял намек.
– А за фунт?
– Вот это другой разговор! – Мальчик просиял. – Давайте вернемся к вашей карете, и тогда я укажу вам дорогу. Только вы должны дать слово джентльмена, что не броситесь вслед за Мэгги, а подождете ее снаружи. Она ужасно разозлится, если у нее из-за вас возникнут проблемы и ей придется спасать вашу шкуру.
– Хорошо, – согласился Чарлз. – Даю слово. – Он двинулся вслед за мальчиком, надеясь, что не совершает самую большую в жизни ошибку.
Уверенная, что лорд Эджингтон заблудился в лабиринте темных улочек и отстал по меньшей мере на полмили, Мэгги замедлила шаг, приближаясь к району Севен-Дайалс. Она оставалась незаметной среди торговцев, ремесленников и рабочих. Ее маленькая тонкая фигурка в сером полушерстяном платье, которое очень подходило для этой части города, не привлекала внимания. Уличные фонари здесь отстояли друг от друга на значительном расстоянии, и их света было недостаточно для того, чтобы отчетливо различать предметы, несмотря на ясное ночное небо.
Мэгги ощущала холод, но старалась игнорировать его, как делала это в течение многих лет, когда единственной ее одеждой было тонкое платье из хлопка да три нижние юбки. Она росла слабой и уязвимой, но сейчас проявление слабости было недопустимо. Она пожалела, что не взяла с собой револьвер.
Мэгги шла по улочкам к известному ей месту, которое она не хотела бы видеть опять. Она хорошо помнила, где находится воровской притон, хотя не была там с тех пор, как покончила с прежней жизнью. Дэнни являлся пятым или шестым главарем этой банды.
Мэгги заметила знакомый проулок, который в большей степени был похож на дыру между двумя домами, не соприкасавшимися друг с другом. Она скользнула в проход, который вел в темный двор, окруженный обшарпанными домами. Тут и там в дверных проемах сидели развалясь мужчины и женщины – люди Дэнни. Иные расположились на ступеньках крыльца или свешивались из окон, чтобы поговорить с собравшимися внизу.
Сквозь выбитые окна во двор проникал свет фонаря, в большей степени сгущая тени, чем освещая дорогу Мэгги. В дальнем конце двора один из домов имел вывеску, краска которой выцвела и облупилась, и теперь трудно было определить, что на ней написано. Однако в Севен-Дайалсе никто не нуждался в вывеске, так как все знали, что эта пивная – притон Дэнни. Мэгги направилась туда – назад пути не было.
Ночь была не по сезону ясной, и Мэгги пожалела об отсутствии тумана, который мог бы сделать ее менее заметной. А сейчас на нее устремились десятки глаз – одни были на виду, другие скрыты от ее взора.
Некоторые женщины, маячившие в проемах дверей, смотрели на Мэгги с нескрываемой враждебностью, тогда как другие пытались привлечь внимание грязных, оборванных мужчин, стоявших отдельными группами по всему двору. Среди женщин были довольно хорошенькие, но большинство представляло собой потасканных, измученных особ, которые в молодости промышляли возле Хеймаркета, а теперь стали слишком старыми и поблекшими, чтобы привлечь молодых румяных щеголей или флегматичных банкиров. К тому же они оказались непредусмотрительными или им просто не повезло, чтобы заработать достаточно денег и сделаться хозяйками собственных борделей.
– Не вздумай пристроиться здесь! – прорычала одна из женщин с грязного крыльца. – Нас тут и так полно.
Мэгги пожала плечами и, не останавливаясь, ответила:
– У меня дела с Дэнни.
– Ого! И кто же ты такая? – спросила женщина, изобразив фальшивую улыбку и обнажив ряд почерневших зубов, некоторые из которых вообще отсутствовали.
– Мэгги с Кинг-стрит, – сказал Мэгги, повысив голос так, чтобы этот разговор был слышен во всем дворе. Чем больше людей узнают, что она встречается с Дэнни, тем лучше, даже если они работают на него.
Улыбка женщины мгновенно исчезла, а из окон тут же высунулись головы мужчин и женщин с бледными лицами. По двору пронесся шепот, словно рябь по поверхности пруда.
– Дэнни снова заполучил Мэгги с Кинг-стрит?
– Мэгги Кинг присоединится к нему!
– Мэгги Кинг опять вступила в игру!
Она не обращала на это внимания, испытывая, однако, некоторое удовлетворение от своей дурной славы. «Мэгги Кинг, потрясающе талантливая воровка, однажды вечером пошла на дело с Джонни, а вернулась одна. Потом, вместо того чтобы по праву занять его место, забрала своих друзей и покинула территорию, оставив ее этому выскочке Дэнни, который выдвинулся только благодаря ей» – подобные легенды распространялись на улицах.
Мэгги достигла входа в пивную и остановилась, взявшись за дверную ручку. Сквозь толстую дубовую дверь донесся взрыв хохота. Слишком поздно поворачивать назад. Мэгги сосредоточилась, открыла дверь и замерла на пороге.
В помещении пивной было ненамного светлее, чем во дворе. В камине тлели угли, и к потолку поднимались клубы дыма. Двое мужчин подняли головы при ее появлении, а женщина, сидевшая на коленях у одного из них, бросила на нее предостерегающий взгляд. Мэгги проигнорировала всех троих и двинулась вперед.
На ее плечо опустилась тяжелая рука, и Мэгги похолодела. Видимо, этот мужчина стоял за дверью.
– Мэгги с Кинг-стрит, – тихо прозвучал низкий голос, слегка искаженный спиртным.
– Да, – ответила Мэгги.
– Дэнни ждет тебя.
– Я знаю, – сказала Мэгги спокойным ясным голосом.
– Иди со мной. – Рука на плече подтолкнула ее вперед.
Мэгги не стала сопротивляться. Они пересекли общую комнату, сопровождаемые несколькими равнодушными взглядами, и мужчина направил ее к лестнице. На первой ступеньке Мэгги вдруг резко уперлась, и ее неожиданное сопротивление заставило мужчину позади на мгновение остановиться.
– Я могу и сама подняться, – заявила она. Это был явный вызов, хотя и незначительный. Рискованный поступок, но иначе нельзя. Она давно усвоила, что если настоять на своем в малом и ей уступят, то потом можно требовать большего.
На мгновение рука мужчины стиснула ее плечо. Затем, как будто передумав, он проворчал что-то и отпустил ее.
Она продолжила подниматься по лестнице.
На площадке первого этажа мужчина опять схватил Мэгги за плечо и подтолкнул в коридор. Там он остановился и, прежде чем она успела среагировать, начал быстро ощупывать сзади ее руки, спину, ягодицы и ноги. Потом развернул лицом к себе.
– Что ты делаешь, чертов ублюдок?! – прорычала Мэгги и, отшатнувшись, ударила его по рукам.
Мужчина схватил ее, игнорируя шлепок, и с полным безразличием повторил процедуру теперь уже спереди.
– Мистер О’Салливан не хочет никаких сюрпризов, – стоически произнес громила.
– У меня под платьем нет ни пистолета, ни ножа, если ты ищешь именно это, – резко сказала Мэгги, отступая назад, как только он отпустил ее. Теперь она была рада, что забыла револьвер.
Мужчина хмыкнул и кивнул в сторону ближайшей двери:
– Мистер О’Салливан ждет тебя.
Мэгги бросила на него презрительный взгляд и двинулась вперед с гулко бьющимся сердцем. Ее пальцы коснулись ручки двери. Как только она откроет эту дверь, она окажется во власти Дэнни.
Черт возьми! Зачем обманывать себя? Она оказалась во власти Дэнни в тот самый день, когда он послал своих людей расправиться с Нэн. Мэгги открыла дверь и вошла внутрь.
В глаза ей ударил яркий свет. Мэгги заморгала, наполовину ослепленная. Газовые светильники располагались по всему периметру комнаты, и, кроме того, на столе в центре светили бледным пламенем еще несколько ламп. «Неужели в Холи-Ленд провели газ? – подумала Мэгги. – Сколько же денег у Дэнни?» Постепенно ее слезящиеся глаза привыкли к свету и сфокусировались на фигуре, стоявшей между двумя зашторенными окнами у дальней стены. Единственный голубой глаз Дэнни, как всегда, моргал, прилизанные светлые волосы блестели, пышные усы были кичливо нафабрены.
Если она сейчас бросится вперед и врежется в него, то из-за ее небольшого веса он только качнется назад на своих каблуках и придет в ярость… или, еще хуже, посмеется над ней.
Она осталась стоять на месте.
– Мэгги, дорогая моя девочка! – сказал Дэнни, широко разведя руки в стороны, словно хотел обнять ее.
– Дэнни, – сдержанно ответила Мэгги, не двинувшись с места. – Если у тебя есть какие-то претензии, то имей дело со мной. Оставь моих друзей в покое.
– О, Мэгги, лапушка! – сказал он с явным сожалением и опустил руки. – У меня нет к тебе никаких претензий.
Она смотрела на него с каменным выражением лица. Он говорил с нарочитым ирландским акцентом – слишком нарочитым. Мэгги ни разу не встречала истинного ирландца, который, не скупясь, употреблял бы такие льстивые выражения в своей речи. «Кто такой Дэнни на самом деле? – подумала она уже не в первый раз. – И кем он был до появления в Лондоне шесть лет назад со своей таинственной повязкой на глазу и еще более таинственным бездонным кошельком?»
– Я просто хочу дружить с тобой, – продолжил Дэнни. – Не понимаю, почему ты создаешь излишние трудности в общении с тобой. Я неоднократно просил тебя прийти и поговорить со мной, а ты все время отказывалась. – Он склонил голову набок, изображая сожаление, отчего внутри у Мэгги все сжалось. – Что мне оставалось делать? Я вынужден был каким-то образом заставить тебя уделить мне внимание.
– Слушаю тебя, Дэнни, – сказала Мэгги. – Но если ты опять тронешь кого-нибудь из моих друзей, я навсегда сделаюсь глухой к твоим просьбам.
Дэнни расхохотался, как будто она произнесла какую-то похабную шутку, и плюхнулся на единственный стул позади стола.
– Мэгги, девочка моя, теперь я понимаю, почему так люблю тебя.
Мэгги только фыркнула.
– Я всего лишь хочу поговорить с тобой, – продолжил Дэнни на этот раз с грустным оттенком в голосе. – Будь уверена. Я обещал, что дам тебе знать, когда мой долг будет оплачен сполна. Так вот, это произошло две недели назад.
– Я не вернусь к прежней жизни, – решительно сказала Мэгги. – И к тому же я уже не владею прежним мастерством.
– Мне это известно. Оно, конечно, утрачено. – Он печально покачал головой. – Но ты снова овладеешь им достаточно скоро.
– Я покончила с прежней жизнью, – резко сказала Мэгги, хотя понимала, что бесполезно его убеждать.
Дэнни подался вперед:
– Не забывай, Мэгги, что ты из Холи-Ленда, а Холи-Ленд принадлежит мне. Это значит, что ты моя и будешь делать то, что я скажу. А я говорю, ты должна заняться прежним ремеслом. Я знаю, где ты живешь в Челси, Мэгги. Знаю, в какой комнате ты спишь. Знаю также, что твои друзья находятся у старой Бесс Шиптон, содержательницы борделя. Им грозит опасность, если ты не будешь подчиняться мне.
Мэгги смотрела на Дэнни, оцепенев от страха. Она ничего не могла поделать. Тем не менее высоко подняла подбородок.
– Чего ты хочешь от меня?
– В данный момент? Ничего. – Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами под нафабренными усами. – Сейчас ты находишься там, где мне надо. Будь по-прежнему хорошей ученицей у нашего дорогого барона. Когда мне потребуется что-то от тебя, я дам тебе знать, и ты не сможешь проигнорировать мое сообщение, будь уверена.
– Не трогай их, Дэнни, – сказала Мэгги сдавленным голосом.
– Будь хорошей девочкой, – ответил он улыбаясь, – и не заставляй меня уговаривать тебя.
Дэнни резко постучал костяшками пальцев по столу, дверь открылась, и появился громила. Мэгги поняла, что разговор окончен. Она протиснулась мимо грузного мужчины, едва видя его. Коридор показался ей совершенно темным после ярко освещенной комнаты, но Мэгги, запинаясь, двинулась в темноте к лестнице и начала на ощупь спускаться вниз. К тому времени, когда она достигла бара, ее глаза достаточно привыкли к новому освещению, чтобы она могла доверять своему зрению. Мэгги пересекла комнату, толчком открыла дверь во двор и побежала.
«Бежать, бежать, бежать как можно скорее». Ее ноги опережали мысли. Надо любой ценой освободиться от Дэнни. Уехать в Саутгемптон, в Лидс, в Америку или в Австралию, в конце концов. Надо убраться из Лондона как можно дальше, туда, где Дэнни не сможет найти ее. Однако Нэн, Фрэнки и Джайлс останутся, и Дэнни убьет их за ее побег. Она не сомневалась в этом. Она оказалась в ловушке, как муха в бутылке.
Мэгги тяжело дышала, но не обращала на это внимания и, нырнув в проем между домами, выскочила на улицу… где от резкого рывка едва не упала, когда чья-то рука схватила ее за предплечье.
Глава 7
Мэгги наткнулась на чью-то твердую грудь и, махнув рукой, попыталась ударить нападавшего. Однако удар не достиг цели, поскольку оказался слишком слабым.
– Мэгги.
Благородный голос произнес это имя, растягивая звуки на аристократический манер, чем поразил ее и удержал от следующего удара. Мужчина схватил Мэгги за запястье. В неясном свете она различила лицо с золотистыми глазами, широким лбом и твердым подбородком красивой формы.
– Лорд Эджингтон! – вырвалось у Мэгги. – Почему вы здесь? Вам… вам нельзя тут быть. Это небезопасно.
Чарлз не ослабил свой захват и потянул Мэгги за собой… к черной карете, которая стояла неподалеку. Как могла она не заметить ее? По спине Мэгги пробежал холодок. Она совсем ослепла от страха, ослепла и одурела, а на этих улицах в таком состоянии можно нарваться на большие неприятности.
– Если это опасно для меня, то, несомненно, должно быть опасно и для тебя. Садись в карету, – произнес Эджингтон ледяным голосом, и Мэгги с трудом подавила дрожь. Она обманула его… предала. Она думала, что после всего случившегося он умоет руки и она снова будет предоставлена самой себе. Но она ошиблась! Мэгги никак не могла предположить, что Эджингтон последует за ней в Севен-Дайалс. Почему он это сделал? Решил рассчитаться с ней за предательство?
Барон открыл дверцу кареты и толкнул Мэгги внутрь. Она едва удержалась на ногах, чтобы не удариться о скамью.
– Трогай! – крикнул Чарлз, с трудом сдерживая гнев.
Стивене исполнил приказание, и карета резко двинулась с места. Чарлз ухватился за специальный ремешок и свободной рукой захлопнул дверцу, а Мэгги, не ожидавшая толчка, упала на подушки.
Чарлз сел напротив, оставаясь внешне спокойным, хотя внутри у него все кипело от гнева. Сквозь окошки в карету проникал свет фонарей, и Чарлз наблюдал за Мэгги – она озиралась вокруг, но никого, кроме него, не видела.
– А где Джайлс? – спросила Мэгги.
– Я отослал его, – холодно сообщил Чарлз. – Он остался верен тебе. Правда, за фунт сообщил, где тебя искать, но при этом взял с меня слово, что я не пойду за тобой.
– И вы сдержали слово? – с насмешкой спросила Мэгги.
Осознав наглость своего вопроса, она отодвинулась в угол кареты, подальше от барона.
«У тебя есть все основания бояться меня после тою, что ты сделала», – с горечью подумал он. А вслух сказал:
– Конечно, нет. Ты выскочила на улицу как раз в тот момент, когда я собирался пойти за тобой.
– Но почему? – спросила Мэгги с явным изумлением.
– Потому что ты убежала, черт побери, – резко ответил Чарлз. – Мужчина не должен позволять леди… женщине посещать одной опасные места, если, конечно, ему известно о ее намерениях. Он обязан остановить ее или сопровождать.
Мэгги покачала головой.
– Да вы просто безумец! – воскликнула она. Чарлз сжал зубы и старался говорить спокойно:
– Ты призналась, что твое благородство заключается в защите своих… подопечных. Так вот, мое благородство состоит в том же.
«Или по крайней мере должно проявляться в этом», – мысленно добавил он.
Чарлз вспомнил, как смотрел на узкую улочку, которая вела во двор Дэнни О’Салливана, и размышлял, надо ли идти туда, правильный ли это поступок, или глупо рисковать своей жизнью ради этой девчонки. В тот момент и выскочила Мэгги, прервав его размышления. Поначалу ему хотелось встряхнуть ее как следует, влепить пощечину, прижать к себе, поцеловать… Но он не сделал ничего такого и сейчас не был уверен, стоило ли поступить так.
Мэгги смотрела на Чарлза с недоумением.
– Я же говорила, что сюда слишком опасно приходить.
– Если бы ты не улизнула от меня, я не стал бы гнаться за тобой, – ответил Чарлз ровным тоном. – Я бы вызвал пару лакеев и послал их вместе с тобой.
– Пару? А как насчет нескольких дюжин? Так было бы намного лучше: вместо одного убийства началась бы настоящая война. Этот двор полон людей Дэнни! – Мэгги раздраженно вздохнула и упрямо вскинула подбородок. – И я не обязана делать все, что вы говорите, сэр. Я не принадлежу вам.
– Но я купил твое время… полностью… за два фунта в неделю, – напомнил Чарлз, сузив глаза.
Казалось, эти слова сокрушили ее. Мэгги обхватила себя руками, и в ее внешности с особой ясностью проявилось то, что всегда было присуще ей и что невозможно было скрыть: она выглядела маленькой, хрупкой, беззащитной девочкой.
– Наш договор расторгнут. Я хочу покинуть Англию. Я не могу оставаться здесь.
– Из-за Дэнни? – заключил Чарлз.
В глазах Мэгги отразилось прежнее воодушевление.
– Я тут подумала: а почему бы мне не отправиться в путешествие? В Австралию, например.
– Нет, – решительно сказал Чарлз.
Здравый смысл подсказывал ему, что не нужно связываться с этой женщиной, однако вопреки рассудку Чарлз не мог оставить Мэгги с ее темным прошлым. Он не мог преодолеть потребность встать между ней и окружавшим ее миром, и если уж решился на это, то должен идти до конца.
– Что – нет? – Мэгги посмотрела на него с удивлением.
– Нет, – повторил Чарлз. – Мы обратимся в Скотленд-Ярд.
Мэгги саркастически улыбнулась:
– Полицейские знают о Дэнни. Думаете, это волнует их? Они ловят мелких карманников и прочую шушеру, а бандиты, которые контролируют половину города, не интересуют высокопоставленных шишек!
– А меня, например, интересуют, – резко сказал Чарлз. Он был очень уязвлен.
– Вас одного недостаточно. Конечно, вы важная птица, но вы едва ли сможете повлиять на полицейских, – возразила Мэгги.
– Мэгги.
Благородный голос произнес это имя, растягивая звуки на аристократический манер, чем поразил ее и удержал от следующего удара. Мужчина схватил Мэгги за запястье. В неясном свете она различила лицо с золотистыми глазами, широким лбом и твердым подбородком красивой формы.
– Лорд Эджингтон! – вырвалось у Мэгги. – Почему вы здесь? Вам… вам нельзя тут быть. Это небезопасно.
Чарлз не ослабил свой захват и потянул Мэгги за собой… к черной карете, которая стояла неподалеку. Как могла она не заметить ее? По спине Мэгги пробежал холодок. Она совсем ослепла от страха, ослепла и одурела, а на этих улицах в таком состоянии можно нарваться на большие неприятности.
– Если это опасно для меня, то, несомненно, должно быть опасно и для тебя. Садись в карету, – произнес Эджингтон ледяным голосом, и Мэгги с трудом подавила дрожь. Она обманула его… предала. Она думала, что после всего случившегося он умоет руки и она снова будет предоставлена самой себе. Но она ошиблась! Мэгги никак не могла предположить, что Эджингтон последует за ней в Севен-Дайалс. Почему он это сделал? Решил рассчитаться с ней за предательство?
Барон открыл дверцу кареты и толкнул Мэгги внутрь. Она едва удержалась на ногах, чтобы не удариться о скамью.
– Трогай! – крикнул Чарлз, с трудом сдерживая гнев.
Стивене исполнил приказание, и карета резко двинулась с места. Чарлз ухватился за специальный ремешок и свободной рукой захлопнул дверцу, а Мэгги, не ожидавшая толчка, упала на подушки.
Чарлз сел напротив, оставаясь внешне спокойным, хотя внутри у него все кипело от гнева. Сквозь окошки в карету проникал свет фонарей, и Чарлз наблюдал за Мэгги – она озиралась вокруг, но никого, кроме него, не видела.
– А где Джайлс? – спросила Мэгги.
– Я отослал его, – холодно сообщил Чарлз. – Он остался верен тебе. Правда, за фунт сообщил, где тебя искать, но при этом взял с меня слово, что я не пойду за тобой.
– И вы сдержали слово? – с насмешкой спросила Мэгги.
Осознав наглость своего вопроса, она отодвинулась в угол кареты, подальше от барона.
«У тебя есть все основания бояться меня после тою, что ты сделала», – с горечью подумал он. А вслух сказал:
– Конечно, нет. Ты выскочила на улицу как раз в тот момент, когда я собирался пойти за тобой.
– Но почему? – спросила Мэгги с явным изумлением.
– Потому что ты убежала, черт побери, – резко ответил Чарлз. – Мужчина не должен позволять леди… женщине посещать одной опасные места, если, конечно, ему известно о ее намерениях. Он обязан остановить ее или сопровождать.
Мэгги покачала головой.
– Да вы просто безумец! – воскликнула она. Чарлз сжал зубы и старался говорить спокойно:
– Ты призналась, что твое благородство заключается в защите своих… подопечных. Так вот, мое благородство состоит в том же.
«Или по крайней мере должно проявляться в этом», – мысленно добавил он.
Чарлз вспомнил, как смотрел на узкую улочку, которая вела во двор Дэнни О’Салливана, и размышлял, надо ли идти туда, правильный ли это поступок, или глупо рисковать своей жизнью ради этой девчонки. В тот момент и выскочила Мэгги, прервав его размышления. Поначалу ему хотелось встряхнуть ее как следует, влепить пощечину, прижать к себе, поцеловать… Но он не сделал ничего такого и сейчас не был уверен, стоило ли поступить так.
Мэгги смотрела на Чарлза с недоумением.
– Я же говорила, что сюда слишком опасно приходить.
– Если бы ты не улизнула от меня, я не стал бы гнаться за тобой, – ответил Чарлз ровным тоном. – Я бы вызвал пару лакеев и послал их вместе с тобой.
– Пару? А как насчет нескольких дюжин? Так было бы намного лучше: вместо одного убийства началась бы настоящая война. Этот двор полон людей Дэнни! – Мэгги раздраженно вздохнула и упрямо вскинула подбородок. – И я не обязана делать все, что вы говорите, сэр. Я не принадлежу вам.
– Но я купил твое время… полностью… за два фунта в неделю, – напомнил Чарлз, сузив глаза.
Казалось, эти слова сокрушили ее. Мэгги обхватила себя руками, и в ее внешности с особой ясностью проявилось то, что всегда было присуще ей и что невозможно было скрыть: она выглядела маленькой, хрупкой, беззащитной девочкой.
– Наш договор расторгнут. Я хочу покинуть Англию. Я не могу оставаться здесь.
– Из-за Дэнни? – заключил Чарлз.
В глазах Мэгги отразилось прежнее воодушевление.
– Я тут подумала: а почему бы мне не отправиться в путешествие? В Австралию, например.
– Нет, – решительно сказал Чарлз.
Здравый смысл подсказывал ему, что не нужно связываться с этой женщиной, однако вопреки рассудку Чарлз не мог оставить Мэгги с ее темным прошлым. Он не мог преодолеть потребность встать между ней и окружавшим ее миром, и если уж решился на это, то должен идти до конца.
– Что – нет? – Мэгги посмотрела на него с удивлением.
– Нет, – повторил Чарлз. – Мы обратимся в Скотленд-Ярд.
Мэгги саркастически улыбнулась:
– Полицейские знают о Дэнни. Думаете, это волнует их? Они ловят мелких карманников и прочую шушеру, а бандиты, которые контролируют половину города, не интересуют высокопоставленных шишек!
– А меня, например, интересуют, – резко сказал Чарлз. Он был очень уязвлен.
– Вас одного недостаточно. Конечно, вы важная птица, но вы едва ли сможете повлиять на полицейских, – возразила Мэгги.