Эдигей Ежи. Завещание самоубийцы

   - Фирма хотела пригласить своего гостя совершить поездку за город. Хотя бы на цыплят в Константин.
   - Прекрасная мысль! - Майор с энтузиазмом воспринял это предложение.- Я - за!
   - Увы, ничего не выйдет.
   - Почему?
   - Посмотрите в окно. Моя машина разобрана до последнего винтика.
   - А что случилось? Авария? Я же предупреждал, что вы ездите слишком рискованно.
   - Я езжу правильно! Никогда не имела аварий.
   - Что же тогда с машиной?
   - Я считаю, что она в полном порядке. А Зигмунт утверждает, что мотор немного стучит и с трудом выжимается сцепление. Перед моим отъездом в Закопане он решил осмотреть машину и навести в ней полный порядок. Копается в моторе уже второй день, но обещал к вечеру все закончить.
   - Зигмунт? - настороженно повторил майор и подумал: «Кто же это вертится около нее?..»
   - Зигмунт Квасневский. Вы познакомились с ним на нашей встрече у адвоката,- напомнила Ярецкая.
   - Ах да, припоминаю. Кажется, ваш близкий родственник? Темпераментный молодой человек, который во что бы то ни стало хотел, чтобы мы посадили этого беднягу Станислава Ковальского.
   - Никакой он не бедняга. Получил с меня ни за что, ни про что тридцать тысяч злотых.
   - Но ведь и вы не возражали против такого полюбовного соглашения.
   - Я не отрицаю этого. А Зигмунт - сын моего покойного брата.
   Это объяснение в достаточной мере успокоило майора. И все же он спросил:
   - Надеюсь, молодой человек знает толк в машинах и все отладит как следует?
   - Помните, когда мы ездили к Заливу, я рассказывала вам, что Зигмунт опекает мои две машины - «рено» и «варшаву»? Я очень довольна его работой. А майор, занятый более важными делами, не обращает внимания на то, о чем ему говорит одна несчастная женщина.
   - Эта женщина сегодня почему-то особенно нападает на одного несчастного мужчину. Преподает ему хороший урок.
   - Ибо он того заслужил.
   - Ну, так что же мы предпримем? - спросил майор, чтобы прекратить пикировку.
   - Предлагайте, слушаю вас.
   - Я уже сказал, что готов подчиниться любому вашему желанию.
   - Предлагаю: пройтись пешком до центра, там где-нибудь выпьем кофе, посидим, поговорим. Ну, а потом вы проводите меня домой. Согласны?
   Шли неторопливо. На дворе стоял уже октябрь, а было тепло, как летом.
   - Я очень устала,- прервала молчание Барбара Ярецкая.- Трагическая смерть мужа, потом неприятности с завещанием. Да и нелегкое это дело - одной вести такое большое ремесленное предприятие… И наконец, этот взрыв - он окончательно доконал меня. Чувствую себя старой…
   - Что вы такое говорите! Это только нервы н перенапряжение - физическое и душевное.
   - Как я мечтаю отдохнуть! Еще в сентябре хотела уехать. Но все как-то не получалось. А тут еще этот взрыв. Я уже потеряла надежду вырваться из Варшавы хоть на неделю. И не вырвалась бы, если бы не адвокат Рушинский.
   - Давно не видел его, а мне хотелось бы с ним поговорить.
   - Он сейчас очень занят моими делами, связанными с пожаром. У меня на это недостало бы ни сил, ни времени. В лабиринте предписаний, инструкций я окончательно потеряла бы голову, а Рушинский знает, как выйти из любого положения.
   - Не удивительно. Ведь он юрист, и прекрасный юрист. Я давно его знаю.
   - Именно благодаря ему, благодаря тому что он взвалил на себя все эти хлопоты, я смогла так организовать работу, что вот вырываюсь в Закопане.
   - Октябрь в горах, пожалуй, самый лучший месяц. Какая в это время удивительная гамма красок - от темной зелени елей до старого золота буков. Я сам всегда стараюсь побывать в горах в октябре. Немного завидуювам. Мне в этом году придется отказаться от отдыха.
   - Жаль.- Это «жаль» прозвучало у Барбары Ярецкой очень искренно.- Был бы у меня спутник. Как это нистранно, в Закопапе трудно найти любителя пеших прогулок.
   - Вы любите ходить в горы?
   - Очень. Я имею в виду не альпинистские подъемы, а прогулки по горным тропам.
   - Я мог бы показать вам несколько чудесных малоизвестных тропок. Они совсем не опасные, просто на них не встретишь стада курортников. Некоторые из них совсем недалеко от Закопапе. И несмотря на это, их почти никто не знает. Например, тропинка над Стронжиской долиной.
   - Это какая? Та, по склону Лысанок, или в Сарних Скалках?
   - Вы их знаете? Удивительно! Так знать мои «личные» тропы!
   - Так уж получилось, что знаю. Ах, при одной мысли, что завтра утром я сяду в машину и распрощаюсь с Варшавой, меня охватывает радость. Я так давно не путешествовала в машине. Горы и автомобиль - две мои страсти.
   - Я уже кое-что знаю об этом. Во время поездки к Заливу я на себе испытал одну из этих ваших страстей.
   - Завтра мне предстоит проехать более пятисот километров. Если бы вы знали, как радует меня эта поездка. Темная лента шоссе и послушная мне машина! Это же прекрасно!
   - Вы надолго уезжаете?
   - Не меньше чем на неделю. Но хотелось бы пробыть там подольше. Буду поддерживать телефонную связь с адвокатом Рушннским и с моим заместителем в мастерской. Если они без меня не смогут обойтись, придется, как это ни огорчительно, вернуться.
   - Ничего, справятся и без вас. Незаменимых людей не существует.
   - Да я и сама убедилась в этом. После смерти Влодека думала…
   - А где вы остановитесь в Закопане? - Майор поспешил перевести разговор на другое.- На частной квартире?
   - В одной гуральскон семье, с которой я подружилась и у которой всегда снимаю комнату.
   - Это, пожалуй, удобнее всего. Не будете связаны распорядком дня.
   - Меня в дрожь бросает при мысли, что Зигмунт не успеет подготовить машину.
   - Успеет. Пани Бася, я хочу, чтобы вы дали мне одно обещание.
   - Какое?
   - На всем пути в Закопане ехать, не превышая восьмидесяти километров.
   - Так плестись?!
   - Вы переутомлены и много нервничали. В таком состоянии у человека иная реакция. Можете потерять управление. Тогда и до аварии недолго. Обещаете?
   - Это так важно для вас?
   - Очень.- Майор произнес это с таким чувством, что Ярецкая слегка зарумянилась.
   Некоторое время они шли молча.
   - А если я скажу «нет»? - отозвалась Ярецкая.- Вы же знаете, как я люблю быструю езду. И хорошо веду машину.
   - Тогда я готов разослать телефонограммы по всем милицейским постам на вашем пути, и вас всюду будут задерживать и штрафовать за превышение скорости.
   - Вы это серьезно?
   - Конечно, нет. Но еще раз очень прошу вас быть благоразумной.
   - Хорошо. Буду ехать медленно и осторожно.
   - Не превышая восьмидесяти километров?
   - Сдаюсь. Не превышая восьмидесяти километров.
   - Честное пионерское? Барбара Ярецкая рассмеялась:
   - Ужасный вы человек! Такого деспота еще свет невидел. Ну хорошо. Даю слово.
   - Теперь я буду спокоен за вас. Надеюсь, вы умеете держать слово?
   - Безусловно. При любых условиях. Поэтому и стараюсь не давать обещаний.
   - В таком случае ценю свой успех.
   - Вы сегодня удивительно милы.
   - У вас еще живет ваша знакомая? - Майор снова переменил тему разговора, не желая, чтобы он приобретал слишком уж интимный оттенок. Да и вообще не хотел в своем флирте с красивой вдовой заходить слишком далеко.
   - Да, живет. Я привязалась к этой милой и достойной девушке. Знаете что, вас надо сосватать.
   - Благодарствую. Меня уже однажды сосватали. Второй раз такой номер не пройдет.
   - Кто знает? - Барбара Ярецкая улыбнулась и так посмотрела на Лешека Калиновича, что тот даже смутился.
   - Определенно нет,- не сдавался майор.
   - Я уверена, что найдется такая! Когда-нибудь я напомню вам об этом разговоре. Все мужчины так говорят, а закоренелых холостяков на удивление мало. Ну а кто за кем бегает - то ли вы за нами, то ли мы за вами,- это еще не выяснено.
   - Как это похоже на рассуждение мышеловки.
   - А как она рассуждала?
   - Мышеловка тоже объясняла мышам, что не бегает за ними. Тем не менее она их ловит.
   Барбара Ярецкая рассмеялась от всей души.
   Был уже вечер, когда они добрались до Запогоднон улицы. Такси им не удалось поймать, и пришлось от автобусной остановки идти пешком.
   - Очень странное чувство испытываешь,- сказала Ярецкая,- когда разговариваешь с человеком, который знает о тебе все, но о котором ты ничего не знаешь. И все же, признаюсь, я давно не проводила время так приятно. Большое вам спасибо.
   - То, что я узнал о вас как работник милиции, теперь уже забыто. А этот приятный вечер я долго буду помнить.
   - Завтра в это время я уже буду в Закопане! Просто не верится…
   - Желаю вам хорошей погоды. Впрочем, я уверен, что все буДет хорошо, и с погодой тоже.
   - Вот удивится меценат Рушинский, когда узнает, что я уехала! Здорово я его проведу.
   - Вы же говорили, что условились поддерживать телефонную связь.
   - Да. Но я-то ему сказала, что уеду только через три дня.
   - А выезжаете раньше?
   - Я делаю это вполне умышленно. Я просто боюсь, что снова возникнет что-нибудь непредвиденное и мне неудастся вырваться из Варшавы. Поэтому решила бежать. Поставить всех перед свершившимся фактом. Нет меня - и все. Пусть меценат Рушпнский и мой заместитель сами справляются как знают… С удовольствием думаю о том, какая их завтра ожидает «приятная» неожиданность… О моем побеге знает только Зигмунт.
   Когда они подошли к дому номер двадцать четыре, Ярецкая любезно предложила майору зайти.
   - Выпьем по чашечке чаю, а в холодильнике, наверное, найдется что-нибудь поесть. Прошу вас.
   - Мне уже хорошо известны сокровища Сезама, сокрытые в вашем холодильнике.
   - Пойдемте. Кстати, я вас познакомлю со своей приятельницей.
   - С той, которую намереваетесь мне высватать?
   - А может быть, я уже раздумала это делать?
   - Вы меня успокоили.
   - Идемте?
   - Спасибо за ваше любезное приглашение, однако разрешите мне сегодня не воспользоваться им. Вам нужно еще собраться в дорогу, а меня ждет дома толстая папка
   с документами, которые я должен просмотреть к завтрашнему дню.
   - Жаль. В таком случае встретимся после моего возвращения. Но неужели мне снова придется так долго ждать вашего звонка?
   - Раз вы этого хотите, я позвоню.
   - Вы позвоните, если сами этого пожелаете. Так ведь?
   - Обязательно позвоню.
   - До свидания,- сказала Барбара Ярецкая и протянула на прощание руку.
   - До свидания. И прошу вас не забывать о своем обещании.
   - Буду помнить - не превышать восьмидесяти километров.
   Попрощавшись, майор пошел к автобусной остановке. Мимо него бесшумно проехал зеленый «рено», сверкая всеми начищенными до блеска никелированными частями.
   Зигмунт Квасневский сдержал слово: машина Барбары Ярецкой была готова к дальней дороге.
   Водитель вел машину не торопясь, осторожно.
 

ПОБАСЕНКА АДВОКАТА РУШИНСКОГО

   - Меценат, вы ко мне? И так рано? - удивился майор Калинович при виде входящего в кабинет Мечислава Рушинского. Часы показывали только пять минут девятого.
   - У кого срочное дело, тот рано приходит.
   - Вот и хорошо, что вы пришли, мне тоже нужно с вами потолковать. Я уже хотел звонить вам или послать повестку.
   - Вот как? Даже повестку,- усмехнулся адвокат.- Может, будет и протокол официального допроса?
   - Возможно, и без этого не обойтись.
   - Ну а у меня к вам, майор, нет столь официальных дел. Я пришел лишь для того, чтобы рассказать одну любопытную побасенку.
   - Я бы тоже мог поведать вам сказочку об одном известном адвокате. Эта сказочка, правда, не из «Тысячи и одной ночи», тем не менее она весьма интересна и поучительна. Хотите послушать?
   - Охотно,- ответил адвокат с миной ,которая свидетельствовала как раз об обратном.
   - Разрешите начать?
   - Поскольку я первый сделал такое предложение, может, я первый и расскажу вам мою сказочку? Она не слишком длинна и, наверное, не менее поучительна, чем ваша.
   - Клиент всегда прав,- улыбнулся майор.- Прошу вас, начинайте.
   Рушинский сел поудобнее и начал свое повествование.
   - Есть у меня приятель, который окончательно сбился с правильного пути. А жаль, ибо когда-то обещал стать неплохим адвокатом. Вместо того чтобы заниматься достойным делом, он взялся писать детективные романы. Так вот, он рассказал мне сюжет книги, которую намерен написать. Этот сюжет настолько заинтересовал меня, что я решил пересказать его вам.
   - Очень уж издалека вы начали. Тем не менее - я весь внимание.
   - Авторы детективных романов любят, чтобы действие их разворачивалось не где-нибудь, а в Англии, в старинных родовых владениях богатых лордов, в дворцах и парках с бассейнами, в стены которых вмурованы тайники, где хранятся орудия преступления. Мой же приятель - человек скромный, и действие его романа происходит в Соединенных Штатах Америки, в Нью-Йорке.
   Майор закурил, но не прервал адвоката.
   - Так вот, жил в Нью-Йорке молодой человек, жизненным кредо которого было: «Лучше умереть, чем работать». Однако он не намеревался вести жизнь отшельника, питающегося акридами и диким медом. Напротив, он любил комфорт и все радости жизни, а превыше всего деньги. Ради них он не остановился бы и перед убийством.
   - Не слишком оригинальный сюжет избрал ваш приятель для своего романа.
   - Дальше будет оригинальнее. У молодого человека есть тетка, сделавшая чисто американскую карьеру. Как она жила раньше - значения не имеет. Важно одно: она вышла замуж за миллионера, владельца крупных фабрик.
   - Уж не производящих ли предметы религиозного культа?
   - Для развития сюжета это также значения не имеет. Итак, фабрикант был богат, а тетка скупа, или, во всяком случае, не спешила открыть свой кошелек для столь многообещающего племянника. Чтобы подобраться к состоянию своего названого дядюшки, молодой человек разработал хитроумный план. Этот план состоял - я это подчеркиваю - из двух частей, а вернее сказать, из плана номер один, основного, и плана номер два, запасного. Если в результате осуществления первого плана цель не будет достигнута, в действие вступит второй план. Это свидетельствует о том, что молодой человек исключал возможность провала. Преступление он планирует осуществить таким образом, чтобы у нью-йоркской полиции не возникло никаких подозрений - она должна быть уверена, что имеет дело с несчастным случаем. Короче говоря, наконец-то должно было свершиться «идеальное преступление».
   - Среди математиков есть одержимые идеей вычислить квадратуру круга,- заметил майор,- а среди преступников не переводятся маньяки, вновь и вновь замышляющие «идеальные преступления». И те н другие делают это с одинаковым «успехом». Извините, меценат. Продолжайте, пожалуйста.
   - Итак, молодой человек отыскал одного актера, правда уже расставшегося по каким-то причинам со сценой, но обладавшего двумя ценными качествами - сходством с дядюшкой-миллионером и умением накладывать грим. К тому же этот актер за определенную сумму готов был на все.
   - Будь я автором этого романа, я бы взял не актера, а парикмахера.
   - Это уж дело вкуса. Одних устраивают парикмахеры, а которые с художественным вкусом, те предпочитают брать на такое дело актеров. Короче, актер, загримированный под дядюшку-миллионера, является к одному нью-Йоркскому адвокату и вручает ему свое завещание и письмо, адресованное полиции.
   - Эта сказочка очень похожа па ту, которую я намеревался вам рассказать. Но поскольку у меня полностью отсутствуют литературные амбиции, я героев своей истории не отправляю ни в Англию, ни в Соединенные Штаты.
   - Я уже замечал, что нередко мысли могут совпадать.
   - Вернемся все-таки к вашей побасенке, меценат.
   - Мнимому миллионеру удалось обмануть адвоката. Да и не удивительно, у него были на руках документы, удостоверяющие личность того, за кого он себя выдавал. Выкрасть у дядюшки документы для племянника, сами понимаете, труда не составляло. Было сделано завещание, согласно которому нью-йоркский миллионер записал все имевшееся в его распоряжении состояние Джону Смиту в благодарность за то, что тот спас ему жизнь в Минданао на Филиппинах во время боев американцев с японцами. Проживал же этот Смит в Джерси-Сити под Нью-Йорком.
   - То есть в этаком американском Воломине.
   - Да, нечто вроде. Спустя несколько недель тело миллионера было найдено под Бруклинским мостом. В результате падения с большой высоты оно было изуродовано до
   неузнаваемости. При нем не было найдено никаких документов. Разбившийся был опознан лишь благодаря случайности. Вокруг дела поднялся шум, и американская полиция приступила к розыску убийцы. Именно в это время на сцену и выходит известный нью-йоркский адвокат.
   - И вручает полиции то письмо, которое ему было отдано на хранение вместе с завещанием,- внес дополнение майор.
   - Именно так. Из письма следовало, что миллионер покончил жизнь самоубийством, но совершил он его таким образом, чтобы создать видимость убийства. На основании этого письма полиция прекратила расследование. Они там вообще,- заметил адвокат,- никогда не отличались особой сообразительностью.
   - Да,- согласился майор,- им бы следовало прежде всего посадить этого адвоката.
   - За что? Он абсолютно ни в чем не виноват. Это человек безупречной репутации и специалист высокого класса. Каким же образом, позвольте вас спросить, мог он установить личность своего клиента? С помощью Федерального бюро расследований?
   - Ну хорошо. Продолжайте, меценат.
   - Странная оговорка в завещании вызвала большое замешательство. Вначале Джон Смит из Джерси-Сити твердо держался версии, что именно он спас жизнь миллионеру. Однако очень скоро выяснилось, что все это ложь. Адвокаты вдовы пригрозили Смиту процессом о признании завещания недействительным на том основании, что наследодатель совершил ошибку в отношении личности наследника. Миллионеру, как выяснилось, действительно некий Смит спас жизнь на Филиппинах, но это был не Смит из Джерси-Сити, а совсем другой человек.
   - И вероятно, к моменту гибели миллионера того Смита давно уже не было в живых?
   - Вы угадали. Он умер за три года до описываемых событий. Однако разрешите продолжать мою историю. Мнимый спаситель вынужден был пойти на полюбовное
   соглашение: за сравнительно небольшую сумму он отказывается от претензий на наследство. Итак, племянник миллионера осуществил первую часть своего замысла, но цели не достиг.
   - Но зачем ему потребовалась эта ошибка в завещании?
   - Если бы фальшивый Смит все-таки получил наследство, молодой человек имел бы возможность путем шантажа вытянуть из него большую часть полученного им состояния. Племянник миллионера просто-напросто пригрозил бы счастливому наследнику, что расскажет своей тетке об ошибке, которую допустил ее муж при составленнии завещания. А если бы не существовало этой оговорки, не было бы и повода для шантажа. Фальшивого Смита
   В повести моего приятеля никто из знакомых миллионера не знает и Смит тоже никого не знает, в том числе и племянника. Наследство сваливается на Смита подобно дару небес.
   - Ну что ж,- согласился майор,- пока все более или менее ясно.
   - После краха первой части плана начинаются осложнения. Дошлый молодой человек имеет основания полагать, что бывший актер представляет для него серьезную опасность. Он уже многое знает и может додуматься и до остального. Вот почему вскоре труп актера был обнаружен портовыми рабочими в одном из каналов.
   - В мешке? - усмехнулся майор.
   - В такие мелкие подробности автор романа меня не посвящал, но я могу подсказать ему эту деталь.
   - В данный момент меня интересует только дальнейшее развитие событий.
   - Подозрение в убийстве бывшего актера падает на известного нью-йоркского гангстера, в квартире которого полиция находит костюм и другие вещи убитого. Расследование полиция проводит удивительно формально и полностью игнорирует очень важное обстоятельство, а именно тот факт, что в квартире упомянутого гангстера была обнаружена адская машина, спрятанная в камине. Удовлетворенная тем, что схватила убийцу, полиция старается во что бы то ни стало подогнать материал следствия к личности арестованного гангстера. Один известный адвокат открыто предостерегает полицию от серьезной ошибки - от такой, мягко выражаясь, односторонности ее действий - и выражает даже желание бесплатно защищать гангстера.
   - Вот это да! - сказал майор.- Бескорыстно защищающий адвокат - это, безусловно, феномен. Этот прием вашему приятелю действительно очень удался!
   - Тем временем,- продолжал Рунишский, делая вид, что не слышал ядовитой реплики майора,- в доме вдовы, которая после всех передряг все-таки унаследовала состояние мужа, происходит взрыв адской машины. Расследование показало, что эта адская машина была идентична той, которую нашли в квартире гангстера. Но и в данном случае полиция осталась слепа и глуха. Она снова ведет себя так, словно ничего не понимает.
   - Как это хорошо, что в Соединенных Штатах имеются такие гениальные и бескорыстные адвокаты, как этот меценат, выведенный вашим приятелем.
   - Напоминаю: молодой преступник исключал возможность неудачи своего замысла овладеть миллионами дядюшки. В случае если бы не удался его первый план -
   предусматривавший переход миллионов Смиту из Джерси-Сити, от которого он путем шантажа вытянул бы большую их часть,- племянник реализовал бы свой второй,
   запасной вариант, согласно которому его тетушка получает все состояние после мужа, а вскоре затем погибает в какой-нибудь катастрофе. Ну, а единственным наследником одинокой вдовы стал бы ее племянник. Катастрофа же была бы подстроена таким образом, что никто, в том числе и полиция, не усмотрел бы в ней ничего иного, кроме несчастного случая.
   - Позвольте, меценат, ведь вы же говорили, что в доме тетки произошел взрыв адской машины, идентичной той, которую нашли в квартире гангстера?
   - Видимо, я что-то напутал - я ведь не записывал того, что мне говорил мой приятель, и пересказываю его историю по памяти. Теперь припоминаю: это были не адские машины, а баллоны с газом, которые неожиданно взорвались.
   - А может быть, неразорвавшиеся авиабомбы - память о войне с японцами?
   - Надо будет подсказать эту мысль моему приятелю.
   - Но ведь тетка не погибла при этом взрыве?
   - Представьте себе, майор, по счастливой случайности она вышла из того помещения, где взорвался баллон с газом, вышла за пять минут до взрыва. И чудом спаслась.
   - А каким же образом был раскрыт план этого «идеального преступления»? Ведь согласно неписаному закону в подобного вида литературе все преступления должны раскрываться, а все преступники - нести заслуженное наказание.
   - Видите ли, майор, все было бы, как говорится, шито-крыто. Глупые полицейские ни о чем не догадывались и ничего бы не раскрыли. К счастью, автор романа подключает к расследованию того бескорыстного адвоката.
   - Того самого, чья, мягко выражаясь, наивность помогла совершиться преступлению?
   - Этот энергичный и исключительно порядочный адвокат,- продолжал Мечислав Рушинскпй, пропуская мимо ушей эти недостойные его внимания слова майора,- был в то же время очень наблюдательным человеком. Во время единственного, я это подчеркиваю, визита к нему мнимого дяди-миллионера адвокат заметил у него шрам. Ну, скажем, на шее. Когда из канала был вытащен труп бывшего актера, адвокат обратил внимание на имевшийся у него такой же шрам. Вначале почтенный юрист предполагал, что этот убитый и есть его клиент-миллионер, который перед тем симулировал самоубийство, сбросив при этом с моста избранную им жертву. Адвокат поведал о своих подозрениях полиции, но ее не заинтересовали его предположения. Ведь они противоречили ее собственной версии об убийстве экс-актера гангстером. И вообще я должен сказать вам, майор, что в романе моего приятеля действия полиции выглядят не наилучшим образом.
   - Зато почтенный юрист, наверное, расписан самыми яркими и светлыми красками.
   - В соответствии с истиной. В строгом соответствии с истиной. Это ведь действительно выдающаяся личность.
   - А у меня все усиливается желание посадить эту идеальную личность хотя бы на сорок восемь часов, с тем чтобы ему впредь неповадно было разыгрывать из себя частного детектива.
   Адвокат Рушинский оставил без внимания и этот выпад своего собеседника.
   - После того как почтенный адвокат не нашел ни малейшего понимания у работников нью-йоркской полиции, ему не оставалось ничего иного, как действовать самостоятельно. Благодаря помощи одного из сотрудников своего бюро ему удалось с полной очевидностью установить, что именно бывший актер нанес ему визит и с успехом сыграл роль миллионера, пришедшего сделать нотариальное удостоверение завещания. Взрыв в доме вдовы миллионера адвокат не посчитал случайностью. Точнее говоря, он понял истинное положение дел. Актер должен был умереть, ибо он не являлся автором замысла, а был лишь его исполнителем. Как исполнитель он многое знал и поэтому представлял опасность для инициатора всего плана. Этот план не увенчался успехом, во всяком случае его первая часть, и адвокат правильно предположил, что преступник не откажется от своего намерения завладеть состоянием миллионера. Поэтому-то взрыв в доме его вдовы отнюдь не был для него неожиданностью. Затем адвокат спросил себя: кто заинтересован в том, чтобы очаровательная вдова безвременно покннула юдоль сию? Таким человеком оказался только… ее племянник. Его личность п образ жизни не внушали доверия. Вот так, путем юридически четких умозаключений, энергичный нью-йоркский адвокат сумел безошибочно установить личность убийцы. Не правда ли, это будет захватывающий роман?