Эдмондз Люсинда. Ангел в аду

   Мэрилин положила на стол старую потрепанную сумку. Джина открыла ее и увидела внутри пленку. Тогда она отдала конверт Мэрилин. Та вскрыла его и попыталась пересчитать деньги. Казалось, она была удовлетворена.
   К ним подошла официантка с кофе, и Мэрилин быстро сунула деньги в карман пальто. Она встала, собираясь уходить.
   – На твоем месте, я бы не делала это, Мэрилин. Это выглядит очень подозрительно – заказать кофе и не выпить его. Никогда не знаешь, кто за тобой наблюдает.
   Мэрилин опять села.
   – Ты ведь знаешь, что тебя разыскивает полиция?
   – Надеюсь, ты не привела их с собой? Тогда я все расскажу им о пленке. Я расскажу им, что видела, как твой дружок стрелял в Джонни и…
   – Нет, не привела, но я просто предлагаю ответить тебе на несколько вопросов, если ты хочешь, чтобы все осталось, как есть. Ты видела, как Джерард стрелял в Джонни?
   Наступило молчание.
   – Я не могу вспомнить.
   – Ты думаешь, это справедливо, чтобы невиновный человек отправился в тюрьму за преступление, которого не совершал?
   – Да мне наплевать на это.
   – Так он сделал это?
   – Не знаю.
   – Но ведь ты же сказала, что была там. Полиция обнаружила на пистолете отпечатки пальцев, не принадлежащих ни Джерарду, ни Джонни. Может быть, это твои?
   – Заткнись, Джина. Ты ничего не знаешь. Осталась только я одна из тех, кто был там. Если они найдут меня, я просто скажу, что видела, как твой приятель нажал на курок.
   Джина потеряла над собой контроль.
   – Ты эгоистичная сучка! Бели ты сделаешь это, а это неправда, тогда ты ничем не лучше убийцы. Джерард не совершал никакого преступления, кроме того, что любил меня. А ты используешь шантаж, чтобы финансировать свои привычки и… – Джина поняла, что кричит и привлекает внимание людей, и понизила голос. – Единственная причина, почему я заплатила тебе, это то, что я не хочу причинять лишнюю боль и пытаюсь помочь человеку, который мне не безразличен и который, я верю, невиновен. Знаешь ли ты, какому аду подвергли вы меня со своим дружком несколько лет назад? Ты лгала мне, тогда, Мэрилин, ты лжешь и сейчас. Ты жалеешь себя, но то, что ты сделала, чуть не убило меня, а сейчас ты убиваешь другого. Неужели у тебя нет совести?
   Джина гневно смотрела в пустое лицо напротив. Все бесполезно. К такой не пробьешься. Она открыла сумочку и достала несколько франков, чтобы заплатить за кофе.
   – Ну что, получила, что хотела? Иди и купи себе еще наркотиков. И радуйся, глядя в лицо калеки, которого посадят в тюрьму из-за тебя, из-за того, что ты когда-то втянула меня в съемки этого грязного видео. Больше я от тебя ничего не жду, потому что ты, Мэрилин, жалкое существо. Еще один совет. Смотрись хотя бы иногда в зеркало. Тебе не понравится то, что ты там увидишь.
   Джина не оглядываясь вышла из кафе. Она перешла дорогу и пошла по Елисейским Полям, добралась до скамейки и присела, пытаясь собраться с мыслями.
   Теперь пленка была у нее. А это уже кое-что. Но ей так и неудалось достучаться до Мэрилин. Когда она выходила из дома, она была полна самых героических намерений. Она поговорит с Мэрилин, урезонит ее и убедит дать показания в суде.
   После встречи с Мэрилин Джина поняла, что та что-то скрывает о той ночи. Не стоит ли рассказать полиции об этой встрече?
   Джина решила вообще никому не рассказывать об этом. Пленка у нее, и на этом все закончено.
   Она остановила такси и поехала домой.
   Настало утро слушания дела. Прилетели из Англии Хенри и Дэвид. Дэвид летал в Лондон из-за того, что раскопал в биографии Джонни инцидент, который оказался всего лишь кражей со взломом, когда Джонни было шестнадцать лет. Ничего существенного, что могло бы помочь делу. Чтобы доставить Джерри в суд был нанят специальный минифургон с подъемником. Джерарда пришлось вывозить с заднего хода, потому что у парадного толпились журналисты. К сожалению, кто-то предугадал, что они могут так поступить, потому что, когда они вышли, их встретила живая изгородь из журналистов, засыпающих их вопросами и фотографирующих Джерарда, когда его усаживали внутрь фургона.
   То же самое творилось у Дворца Правосудия. Два репортера вместе с Дэвидом, Хенри, Бетиной и Джиной помогли поднять коляску по ступеням и поспешили следом за ними.
   – Боже мой, как будто мы на матче по регби, и все носятся за мячом, – прокомментировала Хенри.
   Как только Дэвид вкатил коляску в здание суда, Джерард подозвал к себе Джину, взял ее за руку и крепко сжал.
   – Не волнуйся, дорогая. Я очень люблю тебя. Спасибо тебе за то, что ты со мной, – он поцеловал ее. – Уверен, что это будет похоже на обыкновенный прием у дантиста. Не так плохо, как ты думаешь, и все закончится гораздо раньше, чем ожидаешь.
   Он улыбнулся Джине, и помахал ей, когда его повезли по коридору.
   Через несколько минут Хенри, Бетина и Джина вошли в зал суда и заняли свои места за Дэвидом, Лоренсом и Джерардом.
   Вошел судья и ударил молотком по столу. Он объявил, что суд в сборе.
   Все говорили по-французски, и Джина едва улавливала смысл говорившегося. Она закрыла глаза, и все голоса слились в монотонный поток звуков.
   – Он не делал этого. Я убила Джонни Дантона.
   Знакомые английские слова влились в непонятную французскую речь. Джина подумала, что она, должно быть, заснула. Она открыла глаза и увидела, что Дэвид, обернувшись, пристально смотрит на кого-то сзади.
   Она тоже обернулась, чтобы посмотреть. Мэрилин.
   Судья обратился к Лоренсу:
   – Что сказала эта женщина?
   Лоренс повернулся к фигуре, стоящей в проходе.
   – Вы можете повторить то, что вы только что сказали, мадам?
   – Я сказала, что он невиновен. Это я убила Джонни Дантона.
   Лоренс по-французски повторил ее слова суду. Громкий вздох пронесся над залом суда, а потом началась настоящая свалка. Все говорили одновременно.
   Судья ударил молотком по столу и попросил Лоренса подойти к столу. Тот подошел, переговорил с судьей, вернулся назад, к Мэрилин и что-то тихо сказал ей. Она кивнула и последовала за ним. Судья встал и вместе с Мэрилин, прокурором и еще одной женщиной проследовал в свой кабинет.
   Лоренс вернулся на свое место.
   – Что происходит?
   Лоренс объяснил Дэвиду, а тот все рассказал Джине, Хенри и Бетине.
   – Судья пригласил прокурора и леди, говорящую на английском и французском, к себе в кабинет, чтобы послушать, что скажет Мэрилин. Должен признать, что это самый невероятный поворот событий. Возможно, тебя снимут с крючка, мой мальчик, – Дэвид улыбнулся Джерарду.
   – Слава Богу! – ответил тот тихо.
   Казалось, прошла вечность, хотя на самом деле через полчаса Дэвида и Лоренса вызвали в кабинет судьи. Через десять минут они вышли, широко улыбаясь.
   – Мэрилин категорически заявляет, что она застрелила Дантона и описала все подробности. Они убедились, что это ее отпечатки пальцев были найдены по всей квартире и идентичны с отпечатками на пистолете. У меня были небольшие сомнения на этот счет. Советую вам, леди, ехать домой. Джерарду придется задержаться здесь со мной и Лоренсом, пока они допросят Мэрилин и вынесут приговор. Я вам позвоню и все расскажу. Не вижу причины сомневаться, что к концу дня Джерард станет свободным человеком.
   В половине шестого позвонил Дэвид и сообщил, что Мэрилин обвинили в убийстве Джонни Дантона. Он немедленно приезжает с Джерардом домой.
   Лилось рекой шампанское, всеобщая эйфория заполнила дом. Дэвид отвел Джину в сторону.
   – Прекрасно, милая леди. Скажите мне точно, что вы делали, пока я был в Англии, – глаза его сверкали.
   – Я встретилась с Мэрилин.
   – Я знаю. Она сказала мне. И просила передать вам следующее: она хорошенько посмотрела – та была права. Она также спросила, не встретишься ли ты с ней. Тебе, я думаю, не нужно идти. Ну, расскажи мне все.
   Джина спокойно рассказала обо всем, а потом достала пленку, спрятанную под матрасом.
   – Пожалуйста, Дэвид, возьми ее и уничтожь, ради меня. Казалось, она преследовала меня последние несколько лет.
   – Конечно, Джина. Ты не будешь возражать, если я расскажу Джерарду? В конце концов, он очень обязан тебе.
   – Хорошо, но больше никому. – Джина вдруг почувствовала сильную тошноту. Перед глазами все расплывалось, голоса доносились откуда-то издалека. Неожиданно она упала.
   Очнулась Джина в постели. На нее смотрел незнакомый мужчина.
   – Бонжур, мисс Шоу, – мужчина говорил с сильным французским акцентом.
   – Я рад, что вы пришли в себя. Меня зовут доктор Дидье. Если можно, мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, ведь вы так долго были без сознания.
   Джина кивнула. Она чувствовала себя ужасно.
   – Вы часто испытываете головные боли?
   – Нет.
   – В последнее время вы хорошо питались?
   – Думаю, да.
   – Вы часто чувствуете тошноту?
   Джина кивнула:
   – Да.
   – В какое-то определенное время суток?
   – По утрам и иногда днем.
   – Когда у вас были последние месячные, мисс Шоу?
   Джина не могла вспомнить.
   – Не знаю.
   – Ну давно?
   – Думаю, да.
   – Вы не будете возражать, если я вас немного осмотрю?
   Джина покачала головой, и доктор измерил ей температуру, пощупал пульс, затем обследовал ее живот и сказал, что ему нужно осмотреть ее более тщательно.
   Когда он закончил и собрал в чемоданчик все инструменты, то присел на край кровати.
   – Мисс Шоу, у меня есть все основания предполагать, что у вас пять недель беременности. Это возможно?
   Джина пыталась вспомнить последние недели. С Чарли они не виделись с июля. Сегодня была уже первая неделя октября. Значит, это… Да, когда она в первый раз была с Джерардом. Это было как раз почти пять недель назад.
   – Да, возможно.
   – Поздравляю, мисс Шоу. Могу я пригласить к вам лорда Лонгдейла? Он так беспокоился о вас, когда вы были без сознания.
   – Конечно, – Джина лежала, пока доктор пошел за Джерардом, пытаясь осмыслить то, что ей только что сказал доктор.
   Джерард появился в комнате в сопровождении Бетины.
   – Как ты себя чувствуешь, дорогая? Ты так нас напугала, когда упала в обморок.
   – Все в порядке. Мне очень жаль, что я напугала вас.
   – Доктор сказал, что ты должна нам что-то сообщить.
   – Да, у меня пять недель беременности.
   Она увидела, как засияло лицо Джерарда. Он сильно сжал ее руку.
   – Пять недель. Это означает… О, Джина, дорогая, какой еще подарок может быть преподнесен в такой день, как этот? Ты счастлива?
   – Конечно, Джерри.
   – Мне кажется, я сейчас расплачусь, – сказала Бетина. – Я так рада за вас, – она крепко обняла их.
   На следующий день Джина настояла на визите к Мерилин. Дэвид проводил ее в комиссариат и ждал, пока она разговаривала с Мэрилин.
   Девушка выглядела жалко. Она дрожала, как лист на ветру.
   – Как ты, Мэрилин?
   – Мне нужна доза, но они мне ничего не дают.
   Дэвид предупредил Джину, что Мэрилин находится в состоянии стресса.
   – Спасибо тебе, Мэрилин, что ты так поступила. Я очень благодарна.
   – Прости меня, Джина, за то, что я причинила тебе. Я плохо поступила, я знаю.
   – Почему ты убила его?
   Глаза Мэрилин наполнились слезами.
   – Ты не знаешь, какой он был. Он был настоящим ублюдком. Он избивал меня и держал взаперти в квартире. Я не могла уйти от него потому, что мне нужны были наркотики, к которым он приучил меня. Я видела, как он выстрелил в твоего приятеля. Потом он стал называть меня всякими ужасными словами и говорил, что я во всем виновата. Я знала, что он опять будет бить меня. Что-то щелкнуло у меня в голове, я взяла пистолет и застрелила его. Он заслуживал этого.
   – Я знаю. Ты права. Он действительно заслуживал этого. Расскажи мне, что еще он делал с тобой.
   Джина слушала, как Мэрилин описывала свои страдания за последние годы.
   – Мэрилин, послушай меня. Я поговорю с Дэвидом, нашим юристом. Он ждет меня на улице. Я хочу, чтобы ты ему все рассказала, все, что рассказывала мне. Не поверю, чтобы никакой суд в мире не понял, почему ты убила этого человека. Я тоже готова прийти и дать показания.
   Глаза Мэрилин вспыхнули.
   – Неужели ты действительно сделаешь это для меня, Джина?
   Она кивнула.
   – И больше того, если будет возможно.
   – И еще одно, Джина. Конечно, это не имеет большого значения, но это я вызвала скорую помощь той ночью, когда ты пыталась покончить с собой. Я нашла тебя на полу, не знала, что делать, и вот, я позвонила, а сама сбежала.
   – Спасибо тебе, Мэрилин. Ты спасла мне жизнь. И Джерарду. Он бы умер, если бы его посадили. Мы постараемся помочь тебе.
   Мэрилин улыбнулась.
   – Спасибо, Джина.
   Джина поговорила с Дэвидом. Он встретился с Мэрилин и, вернувшись домой, решил посоветоваться с Джерардом.
   – Я очень беспокоюсь, что имя Джины опять будет фигурировать в этом деле. Она беременна, да и так уже достаточно натерпелась, – Джерард был серьезно обеспокоен. – Что, если я предложу заплатить за Мэрилин залог, и мы попытаемся определить ее в какой-нибудь реабилитационный центр для наркоманов? Ей действительно нужно как следует подлечиться, прежде чем предстать перед судом. Каковы шансы, что суд разрешит это?
   – В данной ситуации вполне вероятно. Это избавит государство от затрат на ее лечение, как только центр возьмет на себя такую ответственность. Я думаю, суд согласится.
   – Почему бы тебе не пойти к Мэрилин и сказать ей, что я заплачу за все, чтобы она только не упоминала имя Джины на суде?
   – Я, конечно, постараюсь.
   Мэрилин с радостью согласилась. Через два дня они с Дэвидом появились в суде. Джерард заплатил залог, и Мэрилин разрешили отправиться в реабилитационный центр, где она может находиться до суда.
   – Спасибо тебе, дорогой. Я знаю, она причинила нам много неприятностей, но это не ее вина. Это все из-за этого ублюдка Дантона.
   Джерард смотрел на Джину. Его глаза излучали любовь.
   – Давай теперь попытаемся забыть о прошлом. У нас впереди свадьба, ребенок, – и он крепко обнял Джину.
   Жизнь была прекрасна. Но он знал, как мало ее осталось.

Глава 72

   Чарли прочел о свадьбе Джины и Джерарда в одной из многочисленных газет, сообщавших об этом событии. Это произошло через три недели после из возвращения из Парижа, в церкви поместья Лонгдейлов в Йоркшире.
   Чарли смотрел на фотографию изможденного мужчины в инвалидной коляске и Джины рядом с ним. Она выглядела счастливой. Он обнаружил, что где-то в глубине души рад за них. Его подозрения о чувствах Джины к Джерарду оказались верными, хотя ему с трудом верилось, что любовь Джины к нему, когда они были вместе, была притворством.
   Чарли взглянул на законченную рукопись, лежащую перед ним на столе. Реальная жизнь была куда суровее той, какую он мог описать в своей пьесе.
 
   – Доброе утро, дорогой, как ты себя чувствуешь? – Джина поцеловала мужа в щеку и поставила поднос с завтраком на кровать. Как только они приехали из Парижа в Лонгдейл Холл, Джерард сразу же позвонил строителям. Кабинет был переоборудован в специальную спальню с ванной, приспособленной для людей с физическими недостатками. Из перестроенной комнаты открывался величественный вид в парк. В комнате были французские окна с выходом на террасу.
   – Великолепно, – Джерард потянулся. И он действительно так думал. Они женаты уже три недели, и каждый день был для них радостью, а расставание – болью…
   – А как поживают сегодня мои жена и малыш?
   – Прекрасно.
   – Ты выглядишь немного бледной. Ты уверена, что чувствуешь себя хорошо?
   – Действительно, замечательно, дорогой. Только в последнее время немного устаю. Наверно, из-за этого комочка, – Джина нежно погладила свой живот. – А сейчас мы поможем тебе встать и одеться. Сиделка придет после завтрака. Мы должны ехать в Харрогейт в одиннадцать.
   Джерард ехал в больницу на ежемесячный осмотр. Врач должен взять у него анализы и сделать рентген, чтобы проверить, не двигается ли пуля.
   – С нами поедет Хенри, и мы сходим с ней на ланч в Харрогейте, пока ты будешь в больнице.
   Они оставили Джерарда в больнице и поехали в ближайший ресторан.
   – Джина, как ты думаешь, Джерард хорошо себя чувствует? Кажется, он в последнее время похудел.
   – Да, Хенри. Он прекрасно питается, но вес не задерживается на нем.
   – Кажется, он много спит днем.
   – Да, доктор прописал ему обезболивающее и, мне кажется, это навевает на него дремоту.
   – О, дорогая, так что, боль становится все невыносимее?
   – Джерри никогда не жалуется. Он старается быть бодрым, но, я думаю, боль усиливается.
   – Как жаль, что мы ничем не можем помочь, – вздохнула Хенри. – Слава Богу, что он весь в ожидании ребенка.
   Джерард сидел в кабинете врача. Анализы и рентгеновский снимок были готовы.
   – Лорд Лонгдейл, с сожалением должен вам сказать, что пуля сдвинулась. Совсем немного, но и это плохо. Боль усилилась?
   – Да.
   – Тогда я настоятельно требую, чтобы вы, насколько возможно, находились в неподвижном состоянии. Любое неосторожное движение причинит вам невероятную боль, и, к тому же, вызовет дальнейшее продвижение пули. Вы также, кажется, немного похудели? Вы хорошо кушаете?
   – У меня нет большого аппетита, но я стараюсь есть три раза в день.
   – Прекрасно. Перед уходом я сделаю вам инъекцию с витамином. Несмотря на то, что вы потеряли в весе, давление у вас прекрасное, и электрокардиограмма хорошая.
   – Доктор, можно мне спросить у вас об одной интимной вещи?
   – Да, конечно.
   – Вы говорите, любое неожиданное движение опасно?
   – Да.
   – Насколько велика опасность, когда я занимаюсь любовью со своей женой?
   – Думаю, она занимает верхнюю позицию?
   – Да.
   – Конечно, это не рекомендуется, но, если вы будете очень осторожны, то большой проблемы не будет. Это напомнило мне. Ваши анализы из Парижа показали, что вы стерильны. Должно быть, это вызвано несчастным случаем, а может быть, было и раньше. Стерильность обуславливается разными причинами: эмоциональной травмой, болезнью или наркотиками. Боюсь, что вы никогда не сможете быть отцом.
   – Но… моя… – Джерард остановился. – Значит, я стерилен, по крайней мере, с момента выстрела?
   – Да. Разве доктор в Париже не говорил вам об этом?
   – Нет.
   – Ну, наверно, он решил, что лучше сказать вам об этом, когда вы оправитесь от травмы, э-э, несчастного случая.
   По возвращении в Лонгдейл, Джерард как всегда отправился в спальню, немного вздремнуть днем. Ему необходимо было подумать. Значит, ребенок не его. Целый час он боролся со своей совестью и решил никому не говорить о своем открытии. Он был не в силах потерять ее еще раз.
   Пока Джерард спал, Джина, как всегда, звонила Хилли, узнавала, как идут дела у «Милли», потом отправилась на прогулку. Красота Лонгдейл Холла и его окрестностей всегда вселяла в нее чувство покоя.
   Она находила свою теперешнюю жизнь трудной. Она привыкла жить в постоянном движении. И сейчас ей с трудом удавалось справляться с переменами в ее жизни. Как только она вернулась в Англию, она позвонила Хилли и сказала, что сейчас, в ближайшем будущем, ей не удастся вернуться в компанию. Хилли все понимала и заверила Джину, что ей не о чем беспокоиться, все под контролем.
   Джина поняла, что ушла из компании окончательно. Будучи леди Лонгдейл и ухаживая за мужем-калекой, у нее не оставалось времени вести дела. Она решила, что после Рождества поедет в Лондон и скажет Хилли о своем решении.
   Недавно она посетила свой домик в Лейкстере и забрала оттуда свои вещи. Она подумала о том, чтобы весною выставить его на продажу. Теперь он ей совершенно не нужен. К тому же, он вызывает столько воспоминаний о тех ночах, которые она провела там с Чарли. Джина не знала, где он сейчас, живет ли по-прежнему в их доме. Она прочла отзывы о его пьесе. Это был грандиозный успех. Она все еще любила его. Если бы только все повернулось по-другому…
   Джина направилась к дому. Она осторожно зашла в комнату Джерарда. Он крепко спал. Она пошла в библиотеку и поискала на полках какую-нибудь книгу почитать. И там, между Диккенсом и Ду Муре, лежала копия «Ангела в аду». Джина вспомнила, что Бетина купила ее после того, как посмотрела спектакль. Она сняла ее с полки, села за стол и открыла.
   На первой странице было посвящение Чарли: «Джине, моему вдохновению».
   На глаза навернулись слезы. Она перевернула страницу и начала читать.
   Позже в библиотеку вошла сиделка и сказал, что Джерард уже проснулся. Джина встала и, оставив книгу на столе, пошла к мужу.
   В тот же вечер Джерард нашел на столе книгу. Он заметил посвящение на первой странице и начал читать.

Глава 73

   – Бетина, как ты прекрасно выглядишь! Ну, как там, на юге Франции?
   – Великолепно, именно то, что мне было нужно. Как ты себя чувствуешь, Джерри? – Бетина с тревогой посмотрела на исхудавшую фигуру в инвалидной коляске.
   – Все нормально, Бетина, правда… – Джерард понизил голос. – Я немного волнуюсь о Джине.
   – Почему? Надеюсь, с ней все в порядке?
   Джерард покачал головой.
   – Да, и думаю, что поездка в Лондон на два-три дня не причинит ей какой-нибудь вред. Я купил три билета на «Лебединое озеро» и хочу, чтобы вы вместе сходили в «Ковент-Гарден». В понедельник она должна идти на первый прием к акушеру, и я подумал, что балет, может быть, ее немного взбодрит. Ей здесь так одиноко вместе со мной и Ма. Ты не возражаешь, Бетина?
   – Конечно, нет, Джерри. А как же ты?
   – Со мной будет все в порядке.
   – Ну, хорошо, я пробуду здесь до понедельника, так что смогу отвезти Джину в Лондон.
   – Прекрасно.
 
   – Джина, что сказали врачи, когда Джерард был на последнем приеме?
   Они сидели в маленькой гостиной вечером в воскресенье. Бетина немного беспокоилась.
   – Кажется, они удовлетворены его состоянием. Конечно, они все еще обеспокоены, но, практически, ничем не могут ему помочь, чтобы как-то улучшить его состояние.
   – Это ужасно.
   Джина печально кивнула.
   – Знаю. У меня разрывается сердце, когда я смотрю на него. А он так спокойно все воспринимает.
   – Думаю, все дело в том, что ему помогает твое присутствие. Но с тех пор, как я видела его в последний раз, он ужасно изменился. Меня поразило это. Врач сказал что-нибудь, как… о, дорогая, как долго ему осталось?
   – Точно ничего не известно. Но, думаю, это дело нескольких месяцев.
   – Ну, что ж, – вздохнула Бетина. – Думаю, нам надо постараться устроить ему самое великолепное Рождество в его жизни.
   Они молча сидели, глядя на огонь.
   Вечером Бетина зашла к Джерарду пожелать ему спокойной ночи. Но его не было в комнате. Сиделка сказала, что он в библиотеке, ищет что-нибудь почитать.
   Бетина нашла Джерарда в библиотеке, сидящего у потрескивающего камина и поглощенного чтением. Она подошла и опустилась рядом с ним на колени.
   – Что ты читаешь, Джерри?
   Он взглянул на нее и улыбнулся.
   – Кажется, это твоя? – он показал Бетине обложку книги.
   – Да, я купила ее в тот вечер, когда мы ходили на спектакль Джины.
   – Вы вместе учились в школе драмы с парнем, который написал ее, не так ли?
   – Чарли Деверокс? Да.
   – Какой он?
   – Один из самых лучших мужчин, которого я когда-либо встречала. Это он сказал мне, где найти Джину, когда с тобой в Париже случилось несчастье.
   Джерард равнодушно кивнул.
   – Действительно? Как интересно. Великолепная пьеса. Я вижу, она посвящена Джине. Он был влюблен в нее?
   – Безумно. Кстати, мне кажется, он мучился из-за нее еще в школе драмы. Но… она полюбила тебя.
   – Мне кажется, одна сцена просто блестяща. Тот эпизод, где настоящая мать Кристины пытается отвлечь привязанность Кристины от ее приемных родителей и завладеть ею, а потом говорит, что умирает. Ты помнишь эту сцену, Бетина? – он внимательно смотрел на нее.
   – Конечно, Джерри. Это одна из самых сильных сцен в пьесе. Но почему…?
   – Когда ее мать стоит одна на сцене и рассуждает, как плохо она поступила, пытаясь украсть любовь ее дочери у людей, которые любили ее все эти годы. И как клялась все возместить?
   – Да, Джерри.
   – Хорошо. Можно я прочту это тебе?
   Не успела Бетина ответить, как Джерард начал читать.
   – Слушай: Я знаю, что была неправа. Я любила ее, но моя любовь была мучительна и слепа к чувствам Кристины и к людям, которые любили ее раньше меня. Мое последнее желание – это дать ей свободу и вернуть ее людям, нуждающимся в ней. И, самое главное, я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой за то, что не стала эгоисткой, когда я просила ее об этом. И вот сейчас настала ее очередь!
   Джерард положил книгу на колени.
   – Разве это не прекрасно, Бетина?
   – Да, Джерри, это настоящий шедевр.
   – Пожалуйста, поставь ее на полку. Думаю, ты не обидишься за то, что я подчеркнул этот абзац и еще несколько других?
   – Конечно, нет. Ты можешь взять ее себе, если хочешь.
   – Нет. Поставь ее обратно на полку.
   Бетина убрала книгу. Потом подошла к нему и поцеловала его в лоб. Джерард схватил ее за руки.
   – Спасибо тебе, сестренка, за все. Я так сильно люблю тебя.
   – И я люблю тебя.
   – И еще одно. Ты ведь будешь заботиться о Джине? Она заслуживает счастья после всего, чего натерпелась. Ты ведь поможешь ей, Бетина, найти его?
   – Ну конечно, Джерри. Я уверена, мы прекрасно проведем два дня в Лондоне.
   Джерард кивнул.
   – Ты собираешься возвращаться в свою комнату?
   – Да.
   Бетина вывезла его из библиотеки и повезла в спальню.
   – Береги себя, дорогой. Я приеду на Рождество со своим семейством. Джина вернется очень скоро. Спокойной ночи, Джерри.