Эфендиев Ильяс. Кизиловый мост

   Потом, через несколько дней, я принес ей цветы, вернее даже не ей, а Адилю.
   Вот как это получилось. Я полюбил после работы забираться высоко в горы хотелось побыть одному. Странное, новое для меня чувство - никогда раньше я не искал тишины и уединения.
   И вот как-то, спускаясь по склону, я вдруг почувствовал аромат кокликоту и вспомнил, что несколько дней назад Сария искала в лесу эти цветы. "Адиль их очень любит", - сказала она. Солтан объяснил ей, что в лесу эти цветы не растут, а только высоко на скалах.
   Я уже протянул руку, чтобы нарвать их... "Собирать цветы для Адиля!.." Потом представил себе, как улыбнется Сария, увидев эти цветы. Я собрал букет. Но Сария не улыбнулась, она удивленно взглянула на меня, потом на цветы, потом снова на меня и поблагодарила.
   Мы больше не вспоминали с Сарией кокликоту, но я не жалел, что принес ей тогда букет.
   ... Все эти дни в больнице я непрерывно думаю о ней. Лежу, молчу, вспоминаю... Когда я понял, что Сария необыкновенная, удивительная девушка? Кажется, с первых дней. Она сначала ничего не умела толком делать и так терпеливо, внимательно выслушивала замечания и советы Керемхана. "Неужели у нее нет самолюбия?" - подумал я, но скоро убедился, что это совсем не так.
   Как-то я проходил около их палатки, что, вообще го" воря, старался делать как можно реже. Сария сидела у входа с книгой в руках и делала в ней пометки, Я узнал книгу - это была книга "Конструкции мостов".
   Услышав мои шаги, Сария быстро захлопнула учебник и, чтобы я не разглядел названия, прикрыла книжку ладонью.
   Я улыбнулся, и Сария поняла, что я все-таки видел.
   - Вот, решила вспомнить кое-что, - небрежно сказала она.
   Я снова улыбнулся и ничего не ответил.
   - Что вы смеетесь? - вдруг рассердилась она.
   Какое у нее было сердитое лицо, когда она вскочила, бросила книгу и ушла в палатку... Смешная!.. Как она всякий раз сердилась, когда проигрывала мне в теннис, а потом опять начинала смеяться и шутить! Словно ребенок, веселый, незлопамятный! И она - жена Адиля Джафарзаде! Ведь он, даже завязывая галстук, наверняка думает о том, что он начальник строительства!
   Странная, удивительная девушка... И добрая, я убедился в этом. Сколько я грубил ей, когда злился на нее, на ее мужа, на себя!..
   Почему она не приходит? Уже двое суток я не видел Сарии!
   Она пришла на третий день, принесла фрукты и папиросы. Мне показалось, она побледнела, осунулась.
   - Ты что, была больна?
   - Я никогда не болею. Почему ты решил?
   - Так... Ты не приходила два дня. И бледная... Машина еще здесь?
   - Нет, я отдала ее Адилю.
   - Ездила в район?
   Она покачала головой.
   - Адиль сам приехал.
   - Он... в Баку?
   - Не знаю...
   Сария смотрела в сторону, в окно. Мы молчали.
   - Как твоя нога, Гариб?
   - Ничего. Профессор разрешил ходить с палкой. Но я не хочу. Попробую завтра так.
   - Ты почему никогда не позвонишь?
   - Разве у Сатаник Айрапетовны есть телефон?
   - Есть, я давала его Джавахир-ханум... Когда же ты все-таки думаешь выйти?
   - Дня через три. А ты что, очень спешишь на стройку?
   Сария отрицательно покачала головой.
   - Ты дождешься меня?
   Она кивнула.
   - Как там наши?
   - Не знаю, ничего не пишут.
   Она снова замолчала и стала смотреть в окно. Глаза у нее были грустные-грустные.
   - Сария, хочешь, я завтра выпишусь!
   Она удивленно посмотрела на меня.
   - Что это ты вдруг? Тебя же не выпишут. Не надо, Гариб! - попросила она.
   Я курил и смотрел на нее не отрываясь, а она сидела задумчивая, усталая, на меня почти не глядела.
   ... Утром после обхода я, осторожно ступая на больную ногу, дохромал до телефона.
   Трубка не успела прогудеть и одного раза,
   - Слушаю.
   - Ты что, прямо у телефона сидишь?
   - Гариб?
   Никто никогда так не произносил моего имени. Голос у Сарии был взволнованный и чуть глуховатый. Я в первый раз слышал ее по телефону.
   - Как ты, Гариб? Ходишь уже?
   - Вот до телефона доскакал. Прыгаю на одной ноге, как подстреленный воробей. Она засмеялась.
   - Ну уж на воробья ты совсем не похож!
   - Как Сатаник Айрапетовна?
   - Хорошо. Передает тебе привет. Спрашивает, что приготовить, когда выйдешь.
   - Довгу (До в г а - рисовый суп, приготовленный на кислом молоке) конечно. Но только когда это еще будет!
   - Профессор сказал - послезавтра.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я звонила ему. У тебя какой размер ботинок?
   - Сорок два. А тебе зачем?
   - Еще спрашивает! Видно, забыл, что тебя в одном сапоге привезли?
   - Да, действительно... А деньги у тебя есть?
   - Есть немного.
   - Ну тогда покупай. Только подешевле что-нибудь... Ну, будь здорова, Сария! Привет Сатаник Айрапетовне.
   - Почему ты спешишь?
   - Да тут целая очередь.
   - Ну хорошо, до свидания. Только не ходи много. Береги ногу... Поправляйся скорее, Гариб!
   Она положила трубку. Я отошел от телефона и уселся в кресло под большой, разлапистой пальмой. Она так некстати стояла здесь в бочке, на скучном больничном столике. Белые, чистые коридоры, одинаковые светлые двери... Я вдруг почувствовал себя как в тюрьме. Прыгаю на одной ноге, сижу под этой дурацкой пальмой, а ведь я должен быть с Сарией. Должен! Потому что очень нужен ей. Я это сейчас понял.
   Я нужен Сарии! Неужели это правда?
   Сария вовсе не похожа на тех роковых пери, о которых слагали стихи поэты, но когда я увидел ее однажды на теннисной площадке, стройную, легкую, светлую, всю в лучах заходящего солнца, я почувствовал - мое счастье, моя судьба зависят от этой маленькой женщины.
   Я разозлился тогда, послал ей несколько сильных, резких мячей. Она и не попыталась их принять, только укоризненно покачала кудрявой, мальчишеской головой.
   Неужели это правда? Неужели она ушла от мужа?!
   ... Через два дня меня выписали.
   И вот мы сидим с Сарией в чужой чистой комнате. Сария смотрит на меня и молчит. Сатаник Айрапетовна готовит на кухне довгу. По моему заказу... На Сарии старенькое платье. Оно ей коротковато, словно она носила его еще девочкой. Я не видел раньше этого платья.
   Что у нее с мужем? Ведь как бы я к нему ни относился, Адиль красивый, умный и, наверное, нравится ей...
   Она ничего не говорит о нем, а я не спрашиваю.
   - Ты что опять брови хмуришь? - Сария вдруг встряхнула головой, словно хотела прогнать надоевшие мысли. - В больнице был такой добрый, просветленный, точно ангел, а тут опять хмуриться начал. Смотри, отправим тебя снова к Джавахир-ханум.
   - Нет, не пойдет! - Я засмеялся. - Скажи, Сария, ты сколько заплатила за туфли?
   - Двадцать.
   - Недорого. Такие шикарные! - Я достал из бумажника деньги и протянул ей.
   Сария недовольно посмотрела на меня.
   - Ну, зачем же обязательно сейчас? Потом отдашь.
   - Ты убери. У меня есть деньги.
   Она пожала плечами, сложила бумажки и спрятала в сумочку.
   На минуту мне показалось, что Сария моя жена, я принес ей зарплату, и она с озабоченностью прячет ее, чтобы потом распорядиться нашими общими деньгами.
   Но Сария не моя жена, она жена Адиля... моего начальника, способного инженера и красивого мужчины. И он очень любит жену, это я знаю. Правда, сейчас что-то произошло между ними, но мало ли что бывает...
   - Адиль в Баку?
   - Думаю, что уехал.
   - Почему же ты не знаешь точно?
   - Так вот, не знаю... Мы с ним расстались, Гариб.
   - Почему?
   Этот глупый вопрос вырвался у меня совершенно неожиданно. Конечно, Сария не ответила, только пристально посмотрела на меня. И отвернулась...
   - Когда мы поедем, Сария?
   - Я бы хотела завтра. Если ты можешь.
   - Тогда завтра! Сатаник Айрапетовна едет с нами?
   - Конечно.
   - Утром я возьму три билета на автобус. До завтра,- сказал я, снимая с двери цепочку.
   Она молчала. Лицо ее при слабом свете коридорной лампочки было такое худенькое, бледное. Я осторожно взял ее за руку.
   - До свидания, Сария.
   Рука у Сарии была маленькая и твердая, как у мальчишки, совсем не то что весной, когда, знакомясь, я впервые пожал ее руку. И волосы, коротко остриженные, разделенные посредине пробором. Мальчишка!... И вдруг этот мальчишка заплакал. Сария плакала молча, закрыв лицо руками, плечи ее тряслись.
   - Сария, что с тобой? Давай вернемся в комнату.
   - Нет, нет! - Она выдернула у меня свою руку,- Иди. Это я так, не обращай внимания. Иди!
   Я, прихрамывая, брел по вечернему Баку и не понимал, почему мне так хорошо. Ведь Сария, маленькая Сария, которую я люблю, плакала, а я счастлив!
   Почему это?
   В шесть часов утра я ждал их у автобусной остановки.
   Было еще прохладно. Блестели только что политые тротуары, капли воды сверкали на цветах в газоне.
   Наконец я увидел их. Сария несла небольшой чемодан, Сатаник Айрапетовна две плетеные корзинки с продуктами. Сария была по-прежнему бледна, но, когда она подошла ближе, я увидел - в глубине ее темных лучистых глаз неярко светится радость.
   - Ой, какой красивый! - воскликнула она, поднимаясь на ступеньку автобуса.- Совсем новенький - даже краской пахнет! Правда? - Сария с улыбкой обернулась ко мне.
   Я кивнул ей и стал отыскивать свободные места.
   Мне, как настоящему инвалиду, уступили место спереди, а Сатаник Айрапетовна и Сария пристроились на заднем сиденье.
   Автобус тронулся. Чувствуя, что Сария смотрит на меня, я то и дело оборачивался. И каждый раз видел ее глаза, ее светлое, грустное, улыбающееся лицо,
   Мы ехали на строительство Кизилового моста.