Страница:
[94].
Теперь, последовательно потерпев неудачу в трех направлениях, командование Южфронтом считает необходимым привлечь к боевому сотрудничеству 9-ю армию. 1 апреля своей директивой № 278 командюж ставит ей задачу облегчить положение 8-й армии путем перехода в наступление с форсированием реки Донец (см. - обзор второго периода весенней кампании). В течение всего рассмотренного периода предоставленная самой себе 10-я армия вела наступление на Великокняжескую [95], тесня перед собой донские части и группу генерала Кутепова. К 1 апреля эта армия занимает Великокняжескую. В период наибольших успехов армий фронта за этот период положение их было таким, как показано на схеме 5.
Взгляд на эту схему создает впечатление, как будто бы белые находились в отчаянном положении. Красные армии Южного фронта сплошным почти кольцом окружают добровольческие и донские войска, начиная от Мариуполя через Дебальцево, Луганск, Каменскую и Великокняжескую. Казалось, еще несколько усилий - и белые либо будут принуждены сдаться, либо должны быть сброшены в море. И тем не менее, как мы уже видели, успехи красного оружия на этом прекратились.
Невольно возникает вопрос о причинах этого перелома. Можно ли неудачное завершение маневра красных объяснить только причинами ошибочных действий командования фронтом или были к тому какие-либо объективные условия, не позволившие довести намечавшееся окружение до конца? На этом важном историческом моменте следует несколько остановиться.
Мы уже указывали на ошибки в первоначальной группировке армий фронта. Нам приходится возвращаться к этому вопросу и для освещения причин неудачи намеченного плана. Ибо что получилось в конечном счете? Армии фронта, опоясывая Донбасс до Луганска, пересекая дважды Дон и от станицы Мариинской (примерно) загибая свой левый фланг на Великокняжескую и далее по реке Ма-нъгч - даже при условии замыкания круга у Мариуполя и Ростова, - растягивались в пространстве примерно на 700 км, с фронтовой насыщенностью по самым грубым подсчетам 100000 штыков и сабель. Наиболее вредным для такого положения армий являлось отсутствие глубины, мощных сосредоточений на определенных направлениях и надлежащей увязки в действиях армий. Мы видели, как развернулись боевые действия армий. 8-я армия, которая по первоначальной идее командюжа должна была наносить главный удар вдоль железнодорожной линии Лихая - Ростов, сосредоточивается, собственно говоря, за фронтом и рокируется к своему правому флангу (нечто напоминающее стратегию Фоша в конце 1917 г., который сосредоточивал за главными направлениями, за линией фронта свежие армии). Но что же могла дать в наших условиях бездорожья, распутицы и отсутствия обозов такая операция [96]?
К этому следует добавить отдаленность района действий 10-й армии и весьма сомнительные боевые качества бригады Махно. Таким образом, крайние фланги - 10-я армия и группа Махно - не оказывают значительного влияния на ход операции, совершая прогульные переходы для занятия исходного положения. Остаются 13-я и 9-я армии. Но 9-я армия в значительной мере сковывается непредусмотренным разливом реки Донец (что могло быть предусмотрено), и поэтому вся тяжесть операции ложится на плечи 13-й армии.
Анализ причин неудачного завершения для нас этого периода операций был бы не полон, если бы мы обошли молчанием еще ряд факторов.
На первом месте и в первую голову здесь следует поставить политико-моральное состояние войск. Неслыханно тяжелые условия материального порядка, в каких приходилось драться армиям, отсутствие планового снабжения, скудость обмундирования, массовые эпидемические заболевания, при тех чрезвычайных усилиях, которые требовались от войск - постепенно подтачивали устойчивость армии и разлагали ее боевую силу. Начинают развиваться массовое дезертирство, отказы исполнять боевые распоряжения командиров, появляются случаи открытых возмущений.
Вторая группа причин неудачи - это состояние тыловых районов. Уже с марта начинает проявляться кулацко-эсеровская стихия на Украине, доходящая до случаев открытых бандитских выступлений; уже в марте донское казачество, отказываясь принять основные принципы советской власти, преподносимые, впрочем, сплошь и рядом в изуродованных формах, начинает выражать недовольство сначала в довольно безобидных тонах, а затем в виде открытого восстания, вспыхнувшего в районе знакомой уже нам Вешенской станицы. Последнее имело огромное значение для войск Южфронта не только в качестве фактора, отвлекшего часть войск с нашего фронта, но и как событие, подымающее у противника новые силы для борьбы с советской властью.
Наконец, третья группа причин неуспеха красных войск - боевая устойчивость и боевая организация противника.
К этому моменту для всех белых войск определяется характер их борьбы как борьбы за собственное существование. Или победа над большевиками, окончательная и полная, или окончательное и полное поражение, вернее - уничтожение. Третьего пути - нет. Нет никакого мирного разрешения борьбы, мирного сожительства для обеих сторон. Или белые, или красные. В этом - своеобразие всякой гражданской войны в отличие от войн внешних.
Пространственностъ театра, столь отрицательно сказавшаяся на положении красных армий, для белых, наоборот, служила фактором, облегчающим ведение операций, предоставляя им благоприятные условия для действий по внутренним операционным линиям. Этому вполне отвечало наличие у них крупных кавалерийских масс, чем белое командование блестяще воспользовалось. Кроме того, богатая железнодорожная сеть во всей западной половине занятого белыми района делала все их операции совершенно неожиданными для красного командования.
План командюжа от 1 апреля заключался в следующем:
а) Правый фланг 9-й армии и левый 8-й армии должны были образовать нечто вроде ударного кулака (без организационного соединения) и наступать: 16-я и 23-я дивизии 9-й армии - от станицы Гундоровской и Новобожедаровки в направлении правого фланга и тыла Добровольческой армии;
12-я дивизия - с той же задачей, атакуя из станицы Митякинской;
8-я армия направляет прочие свои силы на Луганск.
б) Задачи 13-й армии и группы Махно - без изменения. По этой директиве 9-я армия должна была растянуть свой левый фланг, занимая одной 14-й дивизией левый берег реки Донец от станицы Каменской до устья (свыше 100 км), и две свои дивизии, 16-ю и 23-ю, сосредоточить на правом фланге у Гундоровской и Новобожедаровки для форсирования реки. 9 апреля обе эти дивизии приступили к форсированию реки, но не в тех пунктах, как указывалось директивой фронта, а именно: 16-я дивизия у станицы Каменской, а части 23-й у Бело-Калитвенской. 14-я дивизия не сменила 23-й, как это было ей приказано, а сама переправилась частью сил близ устья Донца. 12-ю дивизию было приказано направить в район Луганска и южнее [97].
Вследствие этого, а также по причинам разновременности нанесения удара этими дивизиями, армия не получила крупного успеха, хотя обладание станицей Репной и станицей Каменской создавало тяжелое для белых положение.
В свою очередь, и 8-я дивизия приступила к выполнению поставленных ей задач, и к 13 апреля ею охватывается район Колпаково - Штировка на линии железной дороги Дебальцево - Первозвановка.
Последние усилия истощенной 13-й армии обозначили и на западном фасе некоторые успехи красного оружия.
Положение для обеих сторон достигло крайней степени напряжения ввиду истощения сил. Но общее состояние красных было гораздо ниже. Слишком тяжелы были предшествующие условия борьбы, слишком много сил было потрачено на операции в Донской области и Донецком бассейне. Дальнейшая борьба без вливливания свежих сил, новых подкреплений была немыслима, а их не было и не ожидалось в ближайшем будущем. И здесь в сильнейшей степени начало сказываться влияние Вешенского восстания уже не только в отношении политико-моральной поддержки белых войск, но как фактор, отвлекающий значительные силы с фронта. Восстание охватывало к началу мая громадный район. Приводимая нами схема 6дает об этом ясное представление.
К тому же деятельность восставших, силы коих к концу апреля доходили до 30 000 бойцов при 27 пулеметах и 6 орудиях [98], далеко не ограничивается районом, очерченным на схеме. Повстанцы выходили на сообщения армий, грабя обозы, нарушая железнодорожное сообщение и затрудняя управление армиями, главным образом 9-й. Наличие такого крупного и территориально, и по числу бойцов района восстания, служившего магнитом для белых, сказалось и на всем последующем ходе операций фронта.
Вернемся к положению на левом фланге и в центре фронта белых. Из-за разрозненности действий армий фронта и крайне слабой их моральной устойчивости добровольческие войска, вынужденные оставаться в занимаемых районах во что бы то ни стало, проявляют вновь широкую активность и предприимчивость и, умело маневрируя своими конными частями, всюду восстанавливают положение. Но 16-я дивизия 9-й армии сохранила за собой плацдарм у Каменской на правом берегу Донца, что вскоре сыграло довольно значительную роль.
Теперь перед белым командованием вновь ставится все тот же вопрос о дальнейших судьбах операции: куда и где наносить главный удар? Положение, которое заняла 10-я армия красных на Маныче, заставляло белых невольно принимать все меры и переносить всю энергию на борьбу с этой новой опасностью, которая угрожала им в случае дальнейших успехов этой армии. В связи с этим вновь возникал вопрос о направлении главного удара, выбор которого все еще возбуждал сомнения в стане белых. В этом вопросе столкнулись две точки зрения двух ответственных руководителей белого движения - Деникина и Врангеля, причем эти разногласия, вначале на принципиальной почве, скоро, как мы увидим, перешли в чисто личные, неприязненные, а затем и прямо враждебные отношения, под которыми крылась простая борьба за власть.
Генерал Врангель, к тому времени командующий Добровольческой армией, которому был подчинен Май-Маевский, считал единственно правильным и главнейшим направление на Царицын, имея в виду установление связи с Колчаком. Для этого он не останавливается перед оставлением каменноугольного района, в котором, по его мнению, белым все равно не удержаться [99]; всю Добровольческую армию, по мнению Врангеля, следовало перебросить на Царицынское направление и, прикрываясь Доном, вести ею наступление. Приводим следующий документ самого Врангеля
Далее Деникин рассуждает: «... я хотел удержать в наших руках Донецкий бассейн и северную часть Донской области по соображениям моральным (поддержание духа Донского войска и восставших казаков), стратегическим (плацдарм для наступления кратчайшими путями к Москве) и экономическим (уголь). Я считал возможным атаковать или, по крайней мере, сковать действия четырех большевистских армий севернее Дона и одновременно разбить 10-ю армию на Царицынском направлении. А наше победоносное наступление, отвлекая большие силы и средства Советов, тем самым облегчало бы в значительной степени положение прочих белых фронтов».
Таким образом, Деникин считал очень важным остановить действия красных сил на Царицынском направлении, но он не считал возможным отказываться при этом от защиты Донбасса и Дона, которые должны, были послужить ему исходными районами для наступления на Москву. Если вспомнить, что именно к этому периоду времени (вторая половина апреля 1919 г.) относится развитие Уфимской операции армий Колчака, то легко понять ту серьезность положения для красной стороны, какая создавалась в результате действительного взаимодействия двух фронтов контрреволюции. Но это взаимоотношение достигалось вовсе не выходом главных сил белых на Юге именно на Царицынское направление и даже не соединением крайних флангов Колчака и Деникина (как бы слабы они ни были), но нанесением ударов, решительных поражений красным фронтам, увязанных во времени с развитием успеха в направлении наиболее жизненных центров Советской республики. На Южном фронте это были Донбасс и Орловское направление, а не Царицынское, несмотря на исключительную важность Царицына и на то значение, которое мог бы иметь захват белыми Царицына в период времени, когда наступление Колчака и Врангеля не успело выдохнуться [102].
Итак, Деникин остался в общем при своем прежнем плане действий, но начал принимать решительные меры, чтобы отвязаться от угрозы со стороны Царицына. 14 (27) апреля он предложил барону Врангелю, который после выздоровления от тифа находился в Екатеринодаре, объединить командование всем Манычским фронтом, но Врангель выставил условием переброску на Царицынское направление всего штаба и органов снабжения Кавказской (Добровольческой) армии. Тогда Деникин решил лично принять руководство операциями на Маныче и 18 апреля (1 мая) переехал из Екатеринодара в Тихорецкую. К 20 апреля (3 мая) сосредоточение войск Манычского фронта было закончено, и Деникин отдал директиву «разбить и отбросить противника за Маныч и Сал», а группе Улагая - развить успех, перехватив железную дорогу [103]. 21 апреля (4 мая) началось наступление белых, и к 25 апреля (8 мая) 10-я армия с упорными боями отошла за Маныч [104].
Тем временем, - пишет Деникин, - напор на Май-Маевского становился все отчаяннее. 25 апреля (8 мая) начальник штаба корпуса Май-Маевского доносил, что командир корпуса - накануне решения об общем отходе корпуса. «Быть может, - стояло в донесении, - противник не будет делать того, что подсказывает ему обстановка, здравый смысл и соответствие сил, и начнет митинговать и забудет, но это такие элементы, которые командир корпуса, конечно, использует, но на которых он не считает возможным строить свои планы».
Генерал Врангель уже указывал: «В случае полной невозможности удержать фронт отходить, прикрывая Иловайскую, в Таганрогском направлении». Деникин решил, однако, сохранить фронт и не давать директивы об отступлении.
После отхода 10-й армии за реку Маныч из войск Царицынского фронта была образована новая Кавказская армия, во главе которой был поставлен барон Врангель (на этот раз согласно его желанию), а командиром прежней Кавказской Добровольческой армии, переименованной в Добровольческую, был назначен Май-Маевский, от которого, как пишет Деникин (т. V, стр. 84), «с тех пор тревожных сведений не поступало».
Между тем на фронте Донской армии 5 мая конница генерал Секретова сбила части левого фланга 8-й армии и прорвалась в направлении на Белое, ввиду чего командарм-8 отдал приказ об отходе от Луганска в северо-западном направлении (на линию Белое - Желтое, ближе к станице Родакова). Противник занял Луганск.
Тем временем 9-я армия приступила к выполнению директивы командюжа от 30 апреля № 3442, согласно которой она должна была овладеть железнодорожным участком Лихая - Звереве и выйти на фронт Гундоровская - Звереве. В течение 6-9 мая ударные группы 16-й и 23-й дивизий, преодолевая упорное сопротивление, с трудом продвигались в указанный им район (заняли Говейный - Северо-Донецкая), но под давлением превосходных сил противника принуждены были отойти в исходное положение, причем весь комсостав до командиров рот включительно выбыл из строя, а в некоторых полках осталось по 120 штыков. 7 мая противник вновь потеснил части 8-й армии, устремившись через Белое на Родаково, что вынудило к 10 мая отойти дальше на север (на линию Селезневка - Исаковка - Михайловка). Того же числа часть конницы противника переправилась через Донец севернее Гундоровской (у Ново-Грачинской).
Однако красное командование считало невозможным оставить в руках противника Донбасс, а в частности Луганск.
8 мая главком получил указание председателя Реввоенсовета республики, что «потеря Луганска - жестокий удар советской власти». Это вынуждает командование Южным фронтом сделать еще одну попытку наступления с целью овладеть Донецким бассейном, несмотря на почти полное отсутствие к тому предпосылок. Почти разложившаяся 13-я армия, крайне ненадежная по своему отношению к советской власти 2-я Украинская армия (бывшая группа Махно), измученная и усталая после тяжелых боев 9-я армия давали командованию Южным фронтом весьма слабую уверенность в успехе предпринимаемого наступления. В несколько лучшем положении была 8-я армия, менее других пострадавшая в предыдущих боях и принявшая к тому же в свои ряды небольшое пополнение в виде двух свежих полков, прибывших из центра; и так как эта армия находилась на Луганском направлении, то командование Южфронтом решило возложить на нее главный удар. По директиве командюжа от 9 мая № 3711 8-я армия должна была занять участок Донца от Ново-Теплой до Митякинской и подготовиться к наступлению на Луганск; 9-я армия получила задачу активной обороны Донца до устья; 13-я армия, усиленная бригадой 7-й дивизии, должна была овладеть районом Кутейниково, 2-я Украинская - продолжать исполнение прежней задачи (в направлении на Таганрог).
Затем, исполняя требования высшего командования об обратном овладении Луганском и стремясь ликвидировать прорыв казачьей конницы на северный берег Донца, командование Южфронтом директивами от 11 мая за № 3809 и 3812 приказывает: 13-й армии продолжать наступление на Иловайскую - Кутейниково (наиболее южный из железнодорожных узлов Донбасса - около 70 км южнее Никитовки, на половине расстояния от Бахмута до Таганрога); 8-й армии овладеть Луганском; 9-й армии - ликвидировать прорыв белых севернее Гундоровской, где казаки к 11 мая уже распространились на запад до железной дороги Луганск - Миллерово и на восток до железной дороги Каменская - Миллерово.
С полным напряжением всех своих сил эти армии еще раз приходят в движение, причем 8-я армия к 15 мая овладевает Луганском, а 13-я и 2-я Украинская армии продвигаются в глубь Донбасса с прорывом на станции Кутейниково, использовав для этой тяжелой операции все свободные силы. На этом положении следует заострить наше внимание. Для современного исследователя совершенно ясна та тяжелая картина состояния красных войск, какая создалась к описываемому моменту для Южного фронта. Силы фронта окончательно выдыхались. Резервов не было. Удачно начатое в боях на реке Салмыш (во второй половине апреля) и продолженное в Бугурусланской операции в начале мая контрнаступление против армий Колчака на Восточном фронте еще далеко не было закончено. Противник отошел к Уфе и закрепился за рекой Белой. На северном участке этого фронта пришлось отойти за реку Вятку. Осажденный казаками Уральск едва держался. Снять что-либо с этого фронта не представлялось возможным. Южный фронт был, таким образом, предоставлен собственным силам, когда почти все силы его были совершенно расстроены.
В тылу широкой волной разливались восстания. Вешенское восстание не прекращалось. «Атаман» Григорьев поднял новое восстание, захватившее Елизаветград, Знаменку и Александрию. Представлялось неизбежным столкновение с Махно, поведение которого становилось вызывающим. По всей Украине действовали «атаманы», не признававшие никакой власти. Хотя эти восстания были ненадежной союзной силой для Деникина, но они расстраивали фронт, и Деникин решил ими воспользоваться.
Будучи, видимо, хорошо ориентирован в состоянии тылов Южного фронта через своих агентов, Деникин двинул свои армии в решительное наступление в следующих направлениях:
а) Освободившиеся части белых на Северном Кавказе после разгрома войск Каспийско-Кавказского фронта должны были выделить отряд для движения на Астрахань.
б) Кавказская армия (так были названы части, действовавшие на Царицынском направлении) получила задачу взятия Царицына.
в) Донской армии было приказано разбить Донскую группу красных войск и, наступая на линию Поворино - Лиски, очистить от красных войск север Донской области, причем, войдя в связь с восставшим Вешенским районом, армия должна была отрезать район Царицына от Поворино.
г) Наконец, Добровольческая армия имела наиболее ответственную задачу по разгрому 13-й и 8-й армий на путях к Харькову.
Таким образом, белые упредили красные армии Юж-фронта в начале активных действий.
Разновременность действий наших армий, попеременное проявление ими активности позволили белым, как мы уже указывали, широко пользоваться подвижностью своих частей и перебрасывать их на любое направление по мере возникновения надобности в этом.
Первый удар был направлен против Махно и 13-й армии.
К 23 мая задача эта была выполнена. Части Махно, а за ними и 13-я армия были отброшены на запад и на северо-запад. В дальнейшем с потерей 1 июня Бахмута 13-я армия перестала представлять собой какую-либо серьезную опасность для белых в силу своего почти полного разложения, равно как и части Махно, который всегда не внушал доверия красному командованию. Белые, таким образом, имели возможность совершить крупные переброски к своему центру и на правый фланг, что и определило их дальнейшие цели на всем фронте.
Теперь, последовательно потерпев неудачу в трех направлениях, командование Южфронтом считает необходимым привлечь к боевому сотрудничеству 9-ю армию. 1 апреля своей директивой № 278 командюж ставит ей задачу облегчить положение 8-й армии путем перехода в наступление с форсированием реки Донец (см. - обзор второго периода весенней кампании). В течение всего рассмотренного периода предоставленная самой себе 10-я армия вела наступление на Великокняжескую [95], тесня перед собой донские части и группу генерала Кутепова. К 1 апреля эта армия занимает Великокняжескую. В период наибольших успехов армий фронта за этот период положение их было таким, как показано на схеме 5.
Взгляд на эту схему создает впечатление, как будто бы белые находились в отчаянном положении. Красные армии Южного фронта сплошным почти кольцом окружают добровольческие и донские войска, начиная от Мариуполя через Дебальцево, Луганск, Каменскую и Великокняжескую. Казалось, еще несколько усилий - и белые либо будут принуждены сдаться, либо должны быть сброшены в море. И тем не менее, как мы уже видели, успехи красного оружия на этом прекратились.
Невольно возникает вопрос о причинах этого перелома. Можно ли неудачное завершение маневра красных объяснить только причинами ошибочных действий командования фронтом или были к тому какие-либо объективные условия, не позволившие довести намечавшееся окружение до конца? На этом важном историческом моменте следует несколько остановиться.
Мы уже указывали на ошибки в первоначальной группировке армий фронта. Нам приходится возвращаться к этому вопросу и для освещения причин неудачи намеченного плана. Ибо что получилось в конечном счете? Армии фронта, опоясывая Донбасс до Луганска, пересекая дважды Дон и от станицы Мариинской (примерно) загибая свой левый фланг на Великокняжескую и далее по реке Ма-нъгч - даже при условии замыкания круга у Мариуполя и Ростова, - растягивались в пространстве примерно на 700 км, с фронтовой насыщенностью по самым грубым подсчетам 100000 штыков и сабель. Наиболее вредным для такого положения армий являлось отсутствие глубины, мощных сосредоточений на определенных направлениях и надлежащей увязки в действиях армий. Мы видели, как развернулись боевые действия армий. 8-я армия, которая по первоначальной идее командюжа должна была наносить главный удар вдоль железнодорожной линии Лихая - Ростов, сосредоточивается, собственно говоря, за фронтом и рокируется к своему правому флангу (нечто напоминающее стратегию Фоша в конце 1917 г., который сосредоточивал за главными направлениями, за линией фронта свежие армии). Но что же могла дать в наших условиях бездорожья, распутицы и отсутствия обозов такая операция [96]?
К этому следует добавить отдаленность района действий 10-й армии и весьма сомнительные боевые качества бригады Махно. Таким образом, крайние фланги - 10-я армия и группа Махно - не оказывают значительного влияния на ход операции, совершая прогульные переходы для занятия исходного положения. Остаются 13-я и 9-я армии. Но 9-я армия в значительной мере сковывается непредусмотренным разливом реки Донец (что могло быть предусмотрено), и поэтому вся тяжесть операции ложится на плечи 13-й армии.
Анализ причин неудачного завершения для нас этого периода операций был бы не полон, если бы мы обошли молчанием еще ряд факторов.
На первом месте и в первую голову здесь следует поставить политико-моральное состояние войск. Неслыханно тяжелые условия материального порядка, в каких приходилось драться армиям, отсутствие планового снабжения, скудость обмундирования, массовые эпидемические заболевания, при тех чрезвычайных усилиях, которые требовались от войск - постепенно подтачивали устойчивость армии и разлагали ее боевую силу. Начинают развиваться массовое дезертирство, отказы исполнять боевые распоряжения командиров, появляются случаи открытых возмущений.
Вторая группа причин неудачи - это состояние тыловых районов. Уже с марта начинает проявляться кулацко-эсеровская стихия на Украине, доходящая до случаев открытых бандитских выступлений; уже в марте донское казачество, отказываясь принять основные принципы советской власти, преподносимые, впрочем, сплошь и рядом в изуродованных формах, начинает выражать недовольство сначала в довольно безобидных тонах, а затем в виде открытого восстания, вспыхнувшего в районе знакомой уже нам Вешенской станицы. Последнее имело огромное значение для войск Южфронта не только в качестве фактора, отвлекшего часть войск с нашего фронта, но и как событие, подымающее у противника новые силы для борьбы с советской властью.
Наконец, третья группа причин неуспеха красных войск - боевая устойчивость и боевая организация противника.
К этому моменту для всех белых войск определяется характер их борьбы как борьбы за собственное существование. Или победа над большевиками, окончательная и полная, или окончательное и полное поражение, вернее - уничтожение. Третьего пути - нет. Нет никакого мирного разрешения борьбы, мирного сожительства для обеих сторон. Или белые, или красные. В этом - своеобразие всякой гражданской войны в отличие от войн внешних.
Пространственностъ театра, столь отрицательно сказавшаяся на положении красных армий, для белых, наоборот, служила фактором, облегчающим ведение операций, предоставляя им благоприятные условия для действий по внутренним операционным линиям. Этому вполне отвечало наличие у них крупных кавалерийских масс, чем белое командование блестяще воспользовалось. Кроме того, богатая железнодорожная сеть во всей западной половине занятого белыми района делала все их операции совершенно неожиданными для красного командования.
Второй период операции (апрель - середина мая)
Мы видели, что в течение всего описанного периода 9-я армия в силу разлива реки Донца была лишена возможности принять участие в общей оперативной работе остальных армий фронта. Теперь, когда вода начала спадать, командование фронтом решает привлечь к участию в наступлении и эту армию.План командюжа от 1 апреля заключался в следующем:
а) Правый фланг 9-й армии и левый 8-й армии должны были образовать нечто вроде ударного кулака (без организационного соединения) и наступать: 16-я и 23-я дивизии 9-й армии - от станицы Гундоровской и Новобожедаровки в направлении правого фланга и тыла Добровольческой армии;
12-я дивизия - с той же задачей, атакуя из станицы Митякинской;
8-я армия направляет прочие свои силы на Луганск.
б) Задачи 13-й армии и группы Махно - без изменения. По этой директиве 9-я армия должна была растянуть свой левый фланг, занимая одной 14-й дивизией левый берег реки Донец от станицы Каменской до устья (свыше 100 км), и две свои дивизии, 16-ю и 23-ю, сосредоточить на правом фланге у Гундоровской и Новобожедаровки для форсирования реки. 9 апреля обе эти дивизии приступили к форсированию реки, но не в тех пунктах, как указывалось директивой фронта, а именно: 16-я дивизия у станицы Каменской, а части 23-й у Бело-Калитвенской. 14-я дивизия не сменила 23-й, как это было ей приказано, а сама переправилась частью сил близ устья Донца. 12-ю дивизию было приказано направить в район Луганска и южнее [97].
Вследствие этого, а также по причинам разновременности нанесения удара этими дивизиями, армия не получила крупного успеха, хотя обладание станицей Репной и станицей Каменской создавало тяжелое для белых положение.
В свою очередь, и 8-я дивизия приступила к выполнению поставленных ей задач, и к 13 апреля ею охватывается район Колпаково - Штировка на линии железной дороги Дебальцево - Первозвановка.
Последние усилия истощенной 13-й армии обозначили и на западном фасе некоторые успехи красного оружия.
Положение для обеих сторон достигло крайней степени напряжения ввиду истощения сил. Но общее состояние красных было гораздо ниже. Слишком тяжелы были предшествующие условия борьбы, слишком много сил было потрачено на операции в Донской области и Донецком бассейне. Дальнейшая борьба без вливливания свежих сил, новых подкреплений была немыслима, а их не было и не ожидалось в ближайшем будущем. И здесь в сильнейшей степени начало сказываться влияние Вешенского восстания уже не только в отношении политико-моральной поддержки белых войск, но как фактор, отвлекающий значительные силы с фронта. Восстание охватывало к началу мая громадный район. Приводимая нами схема 6дает об этом ясное представление.
К тому же деятельность восставших, силы коих к концу апреля доходили до 30 000 бойцов при 27 пулеметах и 6 орудиях [98], далеко не ограничивается районом, очерченным на схеме. Повстанцы выходили на сообщения армий, грабя обозы, нарушая железнодорожное сообщение и затрудняя управление армиями, главным образом 9-й. Наличие такого крупного и территориально, и по числу бойцов района восстания, служившего магнитом для белых, сказалось и на всем последующем ходе операций фронта.
Вернемся к положению на левом фланге и в центре фронта белых. Из-за разрозненности действий армий фронта и крайне слабой их моральной устойчивости добровольческие войска, вынужденные оставаться в занимаемых районах во что бы то ни стало, проявляют вновь широкую активность и предприимчивость и, умело маневрируя своими конными частями, всюду восстанавливают положение. Но 16-я дивизия 9-й армии сохранила за собой плацдарм у Каменской на правом берегу Донца, что вскоре сыграло довольно значительную роль.
Теперь перед белым командованием вновь ставится все тот же вопрос о дальнейших судьбах операции: куда и где наносить главный удар? Положение, которое заняла 10-я армия красных на Маныче, заставляло белых невольно принимать все меры и переносить всю энергию на борьбу с этой новой опасностью, которая угрожала им в случае дальнейших успехов этой армии. В связи с этим вновь возникал вопрос о направлении главного удара, выбор которого все еще возбуждал сомнения в стане белых. В этом вопросе столкнулись две точки зрения двух ответственных руководителей белого движения - Деникина и Врангеля, причем эти разногласия, вначале на принципиальной почве, скоро, как мы увидим, перешли в чисто личные, неприязненные, а затем и прямо враждебные отношения, под которыми крылась простая борьба за власть.
Генерал Врангель, к тому времени командующий Добровольческой армией, которому был подчинен Май-Маевский, считал единственно правильным и главнейшим направление на Царицын, имея в виду установление связи с Колчаком. Для этого он не останавливается перед оставлением каменноугольного района, в котором, по его мнению, белым все равно не удержаться [99]; всю Добровольческую армию, по мнению Врангеля, следовало перебросить на Царицынское направление и, прикрываясь Доном, вести ею наступление. Приводим следующий документ самого Врангеля
КОМАНДУЮЩИЙ
КАВКАЗСКОЙ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИЕЙ 4-го апреля 1919 года
№ 82 город Екатеринодар
СЕКРЕТНО
Главнокомандующему Вооруженными Силами на Юге России.
РАПОРТ
Прибыв в Екатеринодар после болезни и подробно ознакомившись с обстановкой, долгом службы считаю высказать следующие мои соображения.
1. Главнейшим и единственным нашим операционным направлением, полагаю, должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией адмирала Колчака.
2. При огромном превосходстве сил противника действия одновременно по нескольким операционным направлениям невозможны.
3. После неудачной нашей операции на Луганском направлении мы на правом берегу Дона вот уже около двух месяцев лишь затыкаем дыры, теряя людей и убивая в них уверенность в своих силах.
4. В ближайшем месяце на севере и востоке России наступает распутица и, вопреки провокационному заявлению Троцкого о необходимости перебрасывать силы против армии адмирала Колчака, операции на этом фронте должны приостановиться и противник получит возможность перебросить часть сил на юг. Используя превосходство сил, противник сам перейдет в наступление от Царицына, причем создастся угроза нашей базе.
5. Необходимо вырвать, наконец, в наши руки инициативу и нанести противнику решительный удар в наиболее чувствительном для него направлении.
На основании вышеизложенных соображений полагал бы необходимым, отказавшись от активных операций на правом берегу Дона, ограничиться здесь лишь удержанием линии устье Миуса - станица Гундоровская, чем прикрывается железная дорога Новочеркасск - Царицын. Сокращение фронта на 135 верст (0,4 фронта, занимаемого ныне до Гундоровской) даст возможность снять с правого берега Дона находящиеся здесь части Кавказской Добрармии, использовав их для действий на главнейшем направлении. В дальнейшем, наступая правым флангом, наносить главный удар Кавказской Добрар-мией, действуя от Торговой вдоль железнодорожных линий на Царицын, одновременно конской массой в две-три дивизии обрушиться на степную группу противника и по разбитии ее двинуться на Черный Яр и далее по левому берегу Волги в тыл Царицына, выделив небольшую часть сил для занятия Яшкульского уезда и поднятия сочувствующего нам населения Калмыцкой степи и низовья Волги. Время не терпит, необходимо предупредить противника и вырвать у него столь часто выпускаемую нами из рук инициативу.
Генерал-лейтенант Врангель [100]Деникин резко возражал против этого предложения. Он считал, что донцы не смогут удержаться ни одного дня на правом берегу Дона и советская армия получит полную возможность ударить в обнаженный фланг Донской армии и выйти на Ростовское направление: «... план этот (генерала Врангеля) приводил к потере не только каменноугольного бассейна, но и правобережной части Донской области с Ростовом и Новочеркасском, к деморализации Донской армии и к подрыву духа восставших казаков Верхнедонского округа» [101].
Далее Деникин рассуждает: «... я хотел удержать в наших руках Донецкий бассейн и северную часть Донской области по соображениям моральным (поддержание духа Донского войска и восставших казаков), стратегическим (плацдарм для наступления кратчайшими путями к Москве) и экономическим (уголь). Я считал возможным атаковать или, по крайней мере, сковать действия четырех большевистских армий севернее Дона и одновременно разбить 10-ю армию на Царицынском направлении. А наше победоносное наступление, отвлекая большие силы и средства Советов, тем самым облегчало бы в значительной степени положение прочих белых фронтов».
Таким образом, Деникин считал очень важным остановить действия красных сил на Царицынском направлении, но он не считал возможным отказываться при этом от защиты Донбасса и Дона, которые должны, были послужить ему исходными районами для наступления на Москву. Если вспомнить, что именно к этому периоду времени (вторая половина апреля 1919 г.) относится развитие Уфимской операции армий Колчака, то легко понять ту серьезность положения для красной стороны, какая создавалась в результате действительного взаимодействия двух фронтов контрреволюции. Но это взаимоотношение достигалось вовсе не выходом главных сил белых на Юге именно на Царицынское направление и даже не соединением крайних флангов Колчака и Деникина (как бы слабы они ни были), но нанесением ударов, решительных поражений красным фронтам, увязанных во времени с развитием успеха в направлении наиболее жизненных центров Советской республики. На Южном фронте это были Донбасс и Орловское направление, а не Царицынское, несмотря на исключительную важность Царицына и на то значение, которое мог бы иметь захват белыми Царицына в период времени, когда наступление Колчака и Врангеля не успело выдохнуться [102].
Итак, Деникин остался в общем при своем прежнем плане действий, но начал принимать решительные меры, чтобы отвязаться от угрозы со стороны Царицына. 14 (27) апреля он предложил барону Врангелю, который после выздоровления от тифа находился в Екатеринодаре, объединить командование всем Манычским фронтом, но Врангель выставил условием переброску на Царицынское направление всего штаба и органов снабжения Кавказской (Добровольческой) армии. Тогда Деникин решил лично принять руководство операциями на Маныче и 18 апреля (1 мая) переехал из Екатеринодара в Тихорецкую. К 20 апреля (3 мая) сосредоточение войск Манычского фронта было закончено, и Деникин отдал директиву «разбить и отбросить противника за Маныч и Сал», а группе Улагая - развить успех, перехватив железную дорогу [103]. 21 апреля (4 мая) началось наступление белых, и к 25 апреля (8 мая) 10-я армия с упорными боями отошла за Маныч [104].
Тем временем, - пишет Деникин, - напор на Май-Маевского становился все отчаяннее. 25 апреля (8 мая) начальник штаба корпуса Май-Маевского доносил, что командир корпуса - накануне решения об общем отходе корпуса. «Быть может, - стояло в донесении, - противник не будет делать того, что подсказывает ему обстановка, здравый смысл и соответствие сил, и начнет митинговать и забудет, но это такие элементы, которые командир корпуса, конечно, использует, но на которых он не считает возможным строить свои планы».
Генерал Врангель уже указывал: «В случае полной невозможности удержать фронт отходить, прикрывая Иловайскую, в Таганрогском направлении». Деникин решил, однако, сохранить фронт и не давать директивы об отступлении.
После отхода 10-й армии за реку Маныч из войск Царицынского фронта была образована новая Кавказская армия, во главе которой был поставлен барон Врангель (на этот раз согласно его желанию), а командиром прежней Кавказской Добровольческой армии, переименованной в Добровольческую, был назначен Май-Маевский, от которого, как пишет Деникин (т. V, стр. 84), «с тех пор тревожных сведений не поступало».
Между тем на фронте Донской армии 5 мая конница генерал Секретова сбила части левого фланга 8-й армии и прорвалась в направлении на Белое, ввиду чего командарм-8 отдал приказ об отходе от Луганска в северо-западном направлении (на линию Белое - Желтое, ближе к станице Родакова). Противник занял Луганск.
Тем временем 9-я армия приступила к выполнению директивы командюжа от 30 апреля № 3442, согласно которой она должна была овладеть железнодорожным участком Лихая - Звереве и выйти на фронт Гундоровская - Звереве. В течение 6-9 мая ударные группы 16-й и 23-й дивизий, преодолевая упорное сопротивление, с трудом продвигались в указанный им район (заняли Говейный - Северо-Донецкая), но под давлением превосходных сил противника принуждены были отойти в исходное положение, причем весь комсостав до командиров рот включительно выбыл из строя, а в некоторых полках осталось по 120 штыков. 7 мая противник вновь потеснил части 8-й армии, устремившись через Белое на Родаково, что вынудило к 10 мая отойти дальше на север (на линию Селезневка - Исаковка - Михайловка). Того же числа часть конницы противника переправилась через Донец севернее Гундоровской (у Ново-Грачинской).
Однако красное командование считало невозможным оставить в руках противника Донбасс, а в частности Луганск.
8 мая главком получил указание председателя Реввоенсовета республики, что «потеря Луганска - жестокий удар советской власти». Это вынуждает командование Южным фронтом сделать еще одну попытку наступления с целью овладеть Донецким бассейном, несмотря на почти полное отсутствие к тому предпосылок. Почти разложившаяся 13-я армия, крайне ненадежная по своему отношению к советской власти 2-я Украинская армия (бывшая группа Махно), измученная и усталая после тяжелых боев 9-я армия давали командованию Южным фронтом весьма слабую уверенность в успехе предпринимаемого наступления. В несколько лучшем положении была 8-я армия, менее других пострадавшая в предыдущих боях и принявшая к тому же в свои ряды небольшое пополнение в виде двух свежих полков, прибывших из центра; и так как эта армия находилась на Луганском направлении, то командование Южфронтом решило возложить на нее главный удар. По директиве командюжа от 9 мая № 3711 8-я армия должна была занять участок Донца от Ново-Теплой до Митякинской и подготовиться к наступлению на Луганск; 9-я армия получила задачу активной обороны Донца до устья; 13-я армия, усиленная бригадой 7-й дивизии, должна была овладеть районом Кутейниково, 2-я Украинская - продолжать исполнение прежней задачи (в направлении на Таганрог).
Затем, исполняя требования высшего командования об обратном овладении Луганском и стремясь ликвидировать прорыв казачьей конницы на северный берег Донца, командование Южфронтом директивами от 11 мая за № 3809 и 3812 приказывает: 13-й армии продолжать наступление на Иловайскую - Кутейниково (наиболее южный из железнодорожных узлов Донбасса - около 70 км южнее Никитовки, на половине расстояния от Бахмута до Таганрога); 8-й армии овладеть Луганском; 9-й армии - ликвидировать прорыв белых севернее Гундоровской, где казаки к 11 мая уже распространились на запад до железной дороги Луганск - Миллерово и на восток до железной дороги Каменская - Миллерово.
С полным напряжением всех своих сил эти армии еще раз приходят в движение, причем 8-я армия к 15 мая овладевает Луганском, а 13-я и 2-я Украинская армии продвигаются в глубь Донбасса с прорывом на станции Кутейниково, использовав для этой тяжелой операции все свободные силы. На этом положении следует заострить наше внимание. Для современного исследователя совершенно ясна та тяжелая картина состояния красных войск, какая создалась к описываемому моменту для Южного фронта. Силы фронта окончательно выдыхались. Резервов не было. Удачно начатое в боях на реке Салмыш (во второй половине апреля) и продолженное в Бугурусланской операции в начале мая контрнаступление против армий Колчака на Восточном фронте еще далеко не было закончено. Противник отошел к Уфе и закрепился за рекой Белой. На северном участке этого фронта пришлось отойти за реку Вятку. Осажденный казаками Уральск едва держался. Снять что-либо с этого фронта не представлялось возможным. Южный фронт был, таким образом, предоставлен собственным силам, когда почти все силы его были совершенно расстроены.
В тылу широкой волной разливались восстания. Вешенское восстание не прекращалось. «Атаман» Григорьев поднял новое восстание, захватившее Елизаветград, Знаменку и Александрию. Представлялось неизбежным столкновение с Махно, поведение которого становилось вызывающим. По всей Украине действовали «атаманы», не признававшие никакой власти. Хотя эти восстания были ненадежной союзной силой для Деникина, но они расстраивали фронт, и Деникин решил ими воспользоваться.
Будучи, видимо, хорошо ориентирован в состоянии тылов Южного фронта через своих агентов, Деникин двинул свои армии в решительное наступление в следующих направлениях:
а) Освободившиеся части белых на Северном Кавказе после разгрома войск Каспийско-Кавказского фронта должны были выделить отряд для движения на Астрахань.
б) Кавказская армия (так были названы части, действовавшие на Царицынском направлении) получила задачу взятия Царицына.
в) Донской армии было приказано разбить Донскую группу красных войск и, наступая на линию Поворино - Лиски, очистить от красных войск север Донской области, причем, войдя в связь с восставшим Вешенским районом, армия должна была отрезать район Царицына от Поворино.
г) Наконец, Добровольческая армия имела наиболее ответственную задачу по разгрому 13-й и 8-й армий на путях к Харькову.
Таким образом, белые упредили красные армии Юж-фронта в начале активных действий.
Разновременность действий наших армий, попеременное проявление ими активности позволили белым, как мы уже указывали, широко пользоваться подвижностью своих частей и перебрасывать их на любое направление по мере возникновения надобности в этом.
Первый удар был направлен против Махно и 13-й армии.
К 23 мая задача эта была выполнена. Части Махно, а за ними и 13-я армия были отброшены на запад и на северо-запад. В дальнейшем с потерей 1 июня Бахмута 13-я армия перестала представлять собой какую-либо серьезную опасность для белых в силу своего почти полного разложения, равно как и части Махно, который всегда не внушал доверия красному командованию. Белые, таким образом, имели возможность совершить крупные переброски к своему центру и на правый фланг, что и определило их дальнейшие цели на всем фронте.