Страница:
[134]. В Арчеде, впрочем, Буденный был задержан, ибо на голову командования особой группой свалилось новое несчастье в виде движения мятежного корпуса Миронова, который формировался в районе Саранска.
После ликвидации мироновского мятежа Буденный был направлен на Новохоперск, когда Мамонтову уже удалось, как мы видели, соединиться с корпусом Шкуро и уйти на линию фронта.
Между тем белые армии, остановив наступление группы Селиванова, перешли в свою очередь в контрнаступление в соответствии с «Московской директивой» Деникина, подтвержденной 12 сентября.
Главные усилия Добровольческой армии были перенесены с левого фланга на Центральное направление, где по основному плану Деникина и должен был наноситься главный удар.
Теперь вопрос о дальнейших действиях и группировке войск упирался в количество, ибо протяженность фронта, занятого белыми, далеко превышала все количественные возможности; развитие же операций было неосуществимо без значительного расширения фронта армий. Возможности к этому были, ибо захваченные районы позволяли еще черпать новые силы. Путем объявления массовых мобилизаций и включения в состав своих войск пленных красноармейцев Деникину удалось расширить численность своих армий до весьма значительных пределов. Впрочем, такой порядок пополнения армий не был нов для Деникина и применялся им не впервые. В течение августовских боев армии Деникина не уменьшались в числе, а росли: так, если к 15 августа добровольцы против группы Селивачева имели около 14 500 бойцов пехоты и 8000 сабель, при 200 пулеметах и 77 орудиях, то к 1 сентября, т.е. через две недели армии белых имели свыше 20 000 штыков, около 12 000 сабель, 412 пулеметов и около 100 орудий, причем увеличение шло почти исключительно за счет местного населения и Красной армии. А еще через две недели, к 15 сентября, на фронте Старый Оскол - Ржава - Обоянь - Суджа - Сумы Деникин сумел развернуть силы (ударная группа) в 25 900 штыков, 5600 сабель, 421 пулемет и 90 орудий, а против 14-й, 13-й и 8-й армий действовало свыше 45 000 штыков и 14 000 сабель. Что же касается общей численности белых армий к указанному моменту, то она равнялась 99 450 штыкам, 53 800 саблям, 1727 пулеметам и 560 орудиям (общее протяжение фронта - свыше 1000 км).
Размышляя в 1926 г. над своими стратегическими неудачами, Деникин весьма удивляется тому обстоятельству, что условия гражданской войны нарушают относительное значение кажущихся ему вечными и неизменными принципов военного искусства. В главе о вооруженных силах мы приводили уже слова Деникина о том, что при расширении фронта на сотни верст части становились не слабее, а сильнее. Так, 3-й армейский корпус силой около 4000 вышел из Крыма и пополнялся по пути и к 20 сентября имел 15 000 [135].
Мы можем, однако, успокоить генерала: на сей раз принцип остался верен, - усиление армий в значительной мере было призрачным. Новое количество переходило в новое качество. Если в первое время его части, пополненные крестьянами и пленными, продолжали наступать, то их моральная сила была уже не та, и офицерские части растворялись в общем потоке крестьянских пополнений.
Как бы то ни было, ударная группа белых 19 сентября была уже на подступах к Курску. Командарм-13, сознавая грозящую Курску опасность и полную нецелесообразность наличия кордонной растяжки армии, пытается создать к западу от Старого Оскола нечто вроде ударной группы (две стрелковых бригады, одна кавбригада с бро-неотрядом и артиллерией) с задачей противодействовать противнику на Курском направлении, но слишком слабые силы этой армии не могли противостоять напору ударной группы белых, и утром 20 сентября после артиллерийской подготовки белые повели наступление с юго-восточной стороны и после уличного боя заняли город [136]. Расстроенные, понесшие большие потери красные части отошли по Фатежскому шоссе. 21 сентября были оставлены Щигры, и фронт армии проходил: станица Коренная Пустынь - Мармыжи - Нижнедевицк.
Что касается 8-й армии, то последняя по приказу своего командующего 19 сентября отходит своим правым флангом за реку Потудань, а 15-й, 13-й, 31-й и 33-й дивизиям приказано начать отход на северный (левый) берег Дона, переправляясь у Коротояка и Лисок. К вечеру 21 сентября армия заняла фронт: от Нижнедевицка до устья реки Девица (правый берег Дона), далее по левому берегу реки через Лиски на Павловск.
Что касается группы товарища Шорина, то положение ее, как это мы определенно установили раньше, было совершенно безнадежно в смысле ожидания от нее каких-либо активных действий по оказанию содействия центральной группе армий. Однако главное командование все еще рассчитывает на боевую помощь со стороны Шорина, и 19 сентября по телеграфу главком требует от группы «резкого маневра», заключающегося в выходе на реке Дон на фронт Павловск - Усть-Медведицкая, как будто это обстоятельство могло бы иметь какое-либо влияние на ход событий в центре. Однако обе армии группы - 9-я и 10-я - пока что не смогли выполнить поставленных им задач и продолжали оставаться в занимаемых районах: 9-я армия - в районе железной дороги Поворино - Царицын, правым флангом у Ярыжинской (восточнее Урюпинской), а 10-я армия на подступах к Царицыну. Таким образом, попытки командования привлечь к боевому содействию фланги не осуществились, и противник продолжал развивать свои успехи.
Положение это целиком вытекает из рассмотрения действий группы Шорина, как мы увидим это при подведении итогов за отмеченный период. Сейчас же коротко обрисуем обстановку на участке этой группы, главным образом в отношении того влияния, какое обстановка эта имела на характер действий и положение Южного фронта.
Надо признать, командующий Донской армией генерал Сидорин в оперативном отношении вполне успешно разрешил поставленную ему задачу. Учтя кордонную растяжку 9-й армии и ширину фронта, он сосредоточил все свои силы в трех группах, связав их только слабой кавалерийской завесой между собой; несмотря на относительную слабость в штыках (14 000 против 18 000), но превосходя красных в саблях (13 000 против 2700), он решает ударом в трех направлениях отбросить красных. Направления намечались на Таловую - Новохоперск и Арчедны. Начало операции было ознаменовано новым рейдом корпуса Мамонтова, который 10 октября, заняв Таловую, двинулся в тыл Лискинской группе 8-й армии. Появление Мамонтова в Таловую вызывает весьма тревожные настроения в штабе Юго-Восточного фронта. Срывая всю намеченную операцию, командование фронтом бросает на борьбу с Мамонтовым конный корпус Буденного, группу Блинова, фронтовой резерв - 21-ю стрелковую дивизию, 22-ю железнодорожную бригаду и целую сеть мелких отрядов. Однако Мамонтов свернул на Воронеж, почему сосредоточение стольких сил оказалось безрезультатным. Преследовать Мамонтова было поручено корпусу Буденного [138], чем и объясняется последовавшая вслед за тем передача этого корпуса Южному фронту.
В свою очередь Донская армия 5 октября переходит Дон и после ряда упорных боев отбрасывает 9-ю армию к северо-востоку. 13 октября командующий Юго-Восточным фронтом отвел эту армию на фронт: устье реки Икорец - Кумылженская - Арчедин.
Второй особенностью является наличие тактического прорыва фронта одной стороны с дальнейшим его расширением до рамок стратегического масштаба; некоторую аналогию можно провести с операциями Колчака весной того же года против красной 5-й армии.
К числу же элементов, характерных для большинства операций гражданской войны, следует отнести:
а) пространственность и глубину театра,
б) слабую устойчивость войск,
в) низкий уровень экономического базиса-в армиях,
г) переоценку размеров успеха и собственных возможностей.
Обращаясь к оценке действий сторон, мы должны установить прежде всего, что вторая крупная операция красных была проиграна. Сначала группа Селивачева, а затем и 9-я армия Шорина подверглись сильнейшему нажиму белых и отошли с большими потерями, с подавленным моральным состоянием. Те доклады и рапорты, которые посылались в центр реввоенсоветами армий, равно как и официальные донесения штабов и командующих, весьма ярко рисуют картину этой подавленности. Результаты утери боевой стойкости в особенности выявились в 8-й и 13-й армиях. Мы намеренно привели краткое описание боев 13-й армии за период 3-9 октября, чтобы показать постепенное нарастание разложения. Еще в начале октября армия сохраняла боеспособность: дралась, нанося контрудары противнику и достигая местами значительных успехов. Однако именно эти разрозненные усилия дивизий стерли последнюю грань боевой устойчивости армии. Мы увидим дальше, в следующей главе, все усиливающийся темп разложения армии, который достигает своего апогея после сдачи Орла; но и в данный период разбегались целые полки (9-я дивизия), а прибывающее свежее пополнение сдавалось в плен целыми батальонами.
Не лучше было положение в 8-й армии. Две дивизии (12-я и 13-я) оценивались в официальной сводке как небоеспособные вследствие громадных потерь в личном и материальном составе (в дивизиях оставалось по 500 штыков). 15-я дивизия в бою 21 сентября потеряла 2 полка целиком и батарею, 31-я дивизия разбежалась, а оставшаяся часть ее была обезоружена и направлена в распоряжение ревтрибунала.
Где же следует искать причины столь печальных последствий? Можно ли найти объяснение этому в неправильных действиях красного командования, в неудачном руководстве, или самая природа войск революции неизбежно приводила к разложению частей в моменты фронтовых неудач и поражений?
На наш взгляд, целью всякого исторического исследователя должно являться не оправдание неудач, не замазывание из-за ложных предубеждений тех или иных ошибок, а установление фактов, причин и выводов из них, которые могли бы способствовать успеху будущей войны. Исходя из указанных соображений, мы должны, отвечая на поставленный выше вопрос, установить следующее: рассматривая данную операцию во фронтовом масштабе, как характерную для большинства операций гражданской войны, мы должны проанализировать условия, в которых проходила работа тыла. В данной же обстановке тылом являлась вся страна или настолько обширная часть ее территории, что данные, ее характеризующие, в значительной степени могут быть отнесены и ко всей стране в целом.
Что касается факторов экономического порядка, то мы не будем приводить здесь характеристики экономического состояния страны: об этом мы говорили раньше. Показателями этого являются хотя бы следующие факты. Для удовлетворения насущнейшей потребности 13-й армии в конце осени было необходимо получить: шинелей 45 375, шаровар 54 313, гимнастерок 36 032, сапог 58 325; отпущено: шинелей 12 000, шаровар 10 000 и сапог 12 000. 42-я дивизия (6000 штыков) получила на две недели октября 525 000 патронов (85 штук на стрелка, т.е. 6 штук на день).
В таких условиях, если не в худших, были и прочие армии фронта. Вопросы продовольственного снабжения только начинали налаживаться, т.е. части переходили на довольствие за счет местных средств (через «опродкомы» - особые продовольственные комиссии). Понятно, что эти условия не способствовали удержанию боеспособности частей на должном уровне.
Перейдем теперь к вопросам управления и оценке результатов оперативного руководства.
Действия войск Южного фронта развернулись в соответствии с планом главного командования, разработанным в полном контакте с командюжем; действия эти закончились, как мы видели, катастрофической неудачей. В предыдущей главе мы частично дали оценку принятого плана, и ход событий, изложенных в настоящей главе, является полным подтверждением основного нашего вывода: план ни в какой мере не отвечал реальной обстановке на Южном фронте ни в политическом, ни в географическом, ни в стратегическом отношениях. Конкретно несоответствие нанесения главного удара левым флангом реальным условиям выразилось в следующем:
а) При направлении ударов армий на юго-запад группа главного направления все время оказывалась позади вспомогательной, начиная уже с исходного положения (около 200 км уступом назад). С дальнейшим продвижением это отставание должно было в силу естественного хода вещей увеличиваться все более и более, обнажая левый фланг вспомогательной группы и создавая возможность обхода этого фланга. Последнее обстоятельство не могло выпасть из внимания руководства, ибо наличие крупных кавалерийских масс у Донского командования делало этот обход весьма вероятным.
б) Состояние 9-й и 10-й армий не отвечало характеру возложенной на них задачи даже при условии притока свежих сил и резервов.
в) Наличие по ходу наступления двух перехватывающих весь фронт этого наступления значительных водных преград - Хопра и Дона - ставило развитие действий 9-й и 10-й армий под сомнение: форсирование этих преград несомненно потребовало бы новой перегруппировки и значительного времени для ее совершения.
г) Озлобленность донского казачества против советской власти и красных армий, что не могло явиться секретом для командования красной стороны, заранее предрешала труднейшие условия действий войск. В действительности борьба в той части Донской области, которая оказалась занятой 9-й армией, приняла ожесточенный характер, о чем красноречиво свидетельствуют донесения штаба Юго-Восточного фронта. В борьбе принимали участие иногда даже женщины и дети; обозы и тыл подвергались постоянным нападениям; положение красных в Донской области было вполне аналогично нахождению во вражеской, неприятельской стране; чем дальше шло продвижение, тем большую озлобленность и отпор вызывало оно со стороны казачества. Мы действительно грудью шли на Дон, увеличивая с каждым шагом казачий барьер перед собой.
В изложении событий мы показали уже, что в группировке и распределении сил командование не выразило явственно различия между главной и вспомогательной группами: при разнице протяжения фронта в 60 км (350 км главная и 410 км вспомогательная) группа Шорина имела только на 2000 штыков более группы Селивачева; таким образом, только наличие конного корпуса Буденного определило направление главного удара. Естественно, что такое почти равномерное распределение сил не могло привести к крупным результатам; поэтому успех Селивачева не мог получить развития и не мог быть использован, ибо резервов у Селивачева не было, они все были израсходованы для овладения Купянском. Протяженность же фронта мешала взаимодействию с группой Шорина, и последняя даже в случае успеха действовала бы на себя, а не на весь фронт.
К тому же возложение ответственности за ликвидацию рейда Мамонтова на Шорина, с отвлечением из его группы значительного количества штыков, никак не может быть оправдано. Ослаблять группу главного направления без крайней к тому необходимости (а таковой не было) - значило отказаться от проведения в жизнь своего основного плана. Только при этом условии действия командования по изъятию дивизий из главной группы были бы понятны, однако в действительности от Шорина, несмотря ни на что, по-прежнему требовали чрезвычайных усилий для разрешения поставленных главным командованием задач. Даже в тот период, когда с непререкаемой ясностью установилась полная невозможность достижения успеха на фронте 9-й и 10-й армий, когда группа Селивачева начала свой отход (начало сентября), а Мамонтов разрушил тыл - главное командование и командование Южного фронта упорно держались за первоначальную идею. На деле отказавшись от этой идеи и лишив Шорина значительных сил и даже направляя Буденного на борьбу с Мамонтовым, главное командование, как мы видели, продолжает все же оставаться на прежней точке зрения в отношении главного и второстепенного направлений.
Выделение 9-й и 10-й армий в особую группу мы могли бы одобрить, если бы оно было доведено до конца и обе армии составляли самостоятельный фронт, что настоятельно требовалось обстановкой. В действительности же это выделение до чрезвычайности усложнило работу по управлению армиями, вызывало двойственность подчинения Шорина командюжу и главкому и неопределенность ответственности за руководство этой группой. При наличии же двух самостоятельных фронтов командюж, быть может, сумел бы более удачно организовать наступление своих армий, не прибегая к импровизированным соединениям армий в особые группы, в которых, в свою очередь, создавались ударные группы дивизий. Подобный метод «отрядного» руководства, чрезвычайно характерный для гражданской войны, должен быть оценен отрицательно, ибо создавалась путаница в подчинении и ответственности за действия войск, в значительной степени лишавшая прямых начальников инициативы и свободы действий. Было бы несомненно проще командюжу лично руководить своими армиями (14-й, 13-й и 8-й), а не создавать излишних промежуточных инстанций между собой и армиями в лице командующих группами армий с их штабами.
Действия белых, в узкооперативном понимании, были, несомненно, в гораздо большей степени организованы и осмысленны. Начав с обеспечения предполагаемого наступления слева (удар по 14-й армии, движение на запад и захват Киева), белые предполагали, во исполнение общего плана, перенести усилия в центр, с тем, чтобы, прорвав фронт и отбрасывая к северу армии центрального участка красных, выйти на направление Орел - Тула. В качестве подготовительной меры был предпринят Мамонтовский рейд. Но переход центральной группы красных в наступление несколько нарушил намеченные мероприятия, и белые вынуждены были разрешить сначала промежуточную цель: ликвидацию наступления группы Селивачева. Хорошо задуманный маневр по окружению этой группы удается только частично, ибо, как мы указывали, донские части не проявили ожидаемой от них энергии, и дивизиям Купянского направления удается выскользнуть из клещей наседающих с флангов белых. В дальнейшем в расчеты белого командования входит привлечение всех своих свободных средств и сил на центральное направление (вспомним опасение главного командования относительно перебросок белых на Царицын) для того, чтобы прорвать фронт на Курском направлении. Выполнив это, белые переходят к следующей серии операций по расширению тактического прорыва и затем снова ведут наступление на север. Так, намечая последовательные цели и переходя от этапа к этапу в их достижении, белые предполагали довести свои войска («дотянуться») до Москвы. Но сил наличных реальных бойцов в белых армиях не хватало уже на покрытие текущих потребностей; поэтому Деникин был вынужден прибегнуть к набору среди крестьянства, к развертыванию своих кадровых частей и к новым формированиям.
После ликвидации мироновского мятежа Буденный был направлен на Новохоперск, когда Мамонтову уже удалось, как мы видели, соединиться с корпусом Шкуро и уйти на линию фронта.
Продолжение отхода группы Селивачева и контрнаступление белых
Возвращаясь несколько назад в нашем изложении, мы устанавливаем следующее обстоятельство: пока командюж вместе с главкомом отдавали свои наступательные директивы и пытались, применяя все доступные для высшего командования выражения, заставить группу Шорина наступать во что бы то ни стало, армии правого крыла начали отход. Еще 3-го сентября товарищ Селивачев своим приказом № 18 оттягивает свои части на линию Новый Оскол - Бирюч - Павловск и далее на северо-восток к Воробьевке (между Калачом и Бутурлиновским). Группа белых белгородского направления развивает успех, и 9-я дивизия отходит к северу на Обоянь. 15 сентября фронт 13-й и 9-й армий проходит через Ворожбу - Старый Оскол - Острогожск - Бутурлиновку. Что касается флангов, то на правом фланге 14-я армия занимала фронт по рекам Десне и Сейму, примерно до Льгова, а левый фланг - группа Шорина - от Бутурлиновки на Урюпинскую и далее по реке Хопер на юг до устья, откуда через Усть-Медведицкую фронт шел на восток к Волге, выше Царицына.Между тем белые армии, остановив наступление группы Селиванова, перешли в свою очередь в контрнаступление в соответствии с «Московской директивой» Деникина, подтвержденной 12 сентября.
Главные усилия Добровольческой армии были перенесены с левого фланга на Центральное направление, где по основному плану Деникина и должен был наноситься главный удар.
Теперь вопрос о дальнейших действиях и группировке войск упирался в количество, ибо протяженность фронта, занятого белыми, далеко превышала все количественные возможности; развитие же операций было неосуществимо без значительного расширения фронта армий. Возможности к этому были, ибо захваченные районы позволяли еще черпать новые силы. Путем объявления массовых мобилизаций и включения в состав своих войск пленных красноармейцев Деникину удалось расширить численность своих армий до весьма значительных пределов. Впрочем, такой порядок пополнения армий не был нов для Деникина и применялся им не впервые. В течение августовских боев армии Деникина не уменьшались в числе, а росли: так, если к 15 августа добровольцы против группы Селивачева имели около 14 500 бойцов пехоты и 8000 сабель, при 200 пулеметах и 77 орудиях, то к 1 сентября, т.е. через две недели армии белых имели свыше 20 000 штыков, около 12 000 сабель, 412 пулеметов и около 100 орудий, причем увеличение шло почти исключительно за счет местного населения и Красной армии. А еще через две недели, к 15 сентября, на фронте Старый Оскол - Ржава - Обоянь - Суджа - Сумы Деникин сумел развернуть силы (ударная группа) в 25 900 штыков, 5600 сабель, 421 пулемет и 90 орудий, а против 14-й, 13-й и 8-й армий действовало свыше 45 000 штыков и 14 000 сабель. Что же касается общей численности белых армий к указанному моменту, то она равнялась 99 450 штыкам, 53 800 саблям, 1727 пулеметам и 560 орудиям (общее протяжение фронта - свыше 1000 км).
Размышляя в 1926 г. над своими стратегическими неудачами, Деникин весьма удивляется тому обстоятельству, что условия гражданской войны нарушают относительное значение кажущихся ему вечными и неизменными принципов военного искусства. В главе о вооруженных силах мы приводили уже слова Деникина о том, что при расширении фронта на сотни верст части становились не слабее, а сильнее. Так, 3-й армейский корпус силой около 4000 вышел из Крыма и пополнялся по пути и к 20 сентября имел 15 000 [135].
Мы можем, однако, успокоить генерала: на сей раз принцип остался верен, - усиление армий в значительной мере было призрачным. Новое количество переходило в новое качество. Если в первое время его части, пополненные крестьянами и пленными, продолжали наступать, то их моральная сила была уже не та, и офицерские части растворялись в общем потоке крестьянских пополнений.
Как бы то ни было, ударная группа белых 19 сентября была уже на подступах к Курску. Командарм-13, сознавая грозящую Курску опасность и полную нецелесообразность наличия кордонной растяжки армии, пытается создать к западу от Старого Оскола нечто вроде ударной группы (две стрелковых бригады, одна кавбригада с бро-неотрядом и артиллерией) с задачей противодействовать противнику на Курском направлении, но слишком слабые силы этой армии не могли противостоять напору ударной группы белых, и утром 20 сентября после артиллерийской подготовки белые повели наступление с юго-восточной стороны и после уличного боя заняли город [136]. Расстроенные, понесшие большие потери красные части отошли по Фатежскому шоссе. 21 сентября были оставлены Щигры, и фронт армии проходил: станица Коренная Пустынь - Мармыжи - Нижнедевицк.
Что касается 8-й армии, то последняя по приказу своего командующего 19 сентября отходит своим правым флангом за реку Потудань, а 15-й, 13-й, 31-й и 33-й дивизиям приказано начать отход на северный (левый) берег Дона, переправляясь у Коротояка и Лисок. К вечеру 21 сентября армия заняла фронт: от Нижнедевицка до устья реки Девица (правый берег Дона), далее по левому берегу реки через Лиски на Павловск.
Положение на флангах фронта
Обращаясь снова к фланговым армиям фронта, заметим следующее: 14-я армия [137]была призвана командюжем к содействию 13-й в овладении рубежом Ворожба - Сумы; однако из этой наступательной попытки ничего не вышло; армия, усиленная 7-й стрелковой дивизией и одной бригадой 9-й дивизии, еще не была готова окончательно к активным действиям. Мы снова должны отметить здесь громадную работу, которая была проделана над армией в этот период. На 14-й армии больше всего сказались партизанщина и бессистемность организации украинских армий; предыдущая боевая деятельность армии, начиная с середины месяца, прошла в непрерывном отступлении, что никак не могло содействовать подъему ее политико-морального состояния. Но теперь армия выздоравливала: дезертирство упало до минимума, случаи неисполнения приказаний исчезали, а присылка свежих частей обещала в самом непродолжительном будущем окончательно восстановить ее боевую мощь.Что касается группы товарища Шорина, то положение ее, как это мы определенно установили раньше, было совершенно безнадежно в смысле ожидания от нее каких-либо активных действий по оказанию содействия центральной группе армий. Однако главное командование все еще рассчитывает на боевую помощь со стороны Шорина, и 19 сентября по телеграфу главком требует от группы «резкого маневра», заключающегося в выходе на реке Дон на фронт Павловск - Усть-Медведицкая, как будто это обстоятельство могло бы иметь какое-либо влияние на ход событий в центре. Однако обе армии группы - 9-я и 10-я - пока что не смогли выполнить поставленных им задач и продолжали оставаться в занимаемых районах: 9-я армия - в районе железной дороги Поворино - Царицын, правым флангом у Ярыжинской (восточнее Урюпинской), а 10-я армия на подступах к Царицыну. Таким образом, попытки командования привлечь к боевому содействию фланги не осуществились, и противник продолжал развивать свои успехи.
Расширение прорыва белыми
Достигнув крупных успехов в центре, Добровольческая армия должна была подумать о ходе дальнейших событий, ибо донские части держались довольно пассивно и только сковывали 9-ю армию и левый фланг 8-й. Прорыв был сделан, и расширения его до нужных пределов настоятельно требовала обстановка, ибо в противном случае можно было ожидать контрудара со стороны 13-й и 10-й армий, а также и 14-й армии. Впрочем, к последней Деникин проявил несколько легкомысленное отношение: он, очевидно, не верил в возможность ее возрождения, чему находил некоторые подтверждения в состоянии 8-й армии, которое к тому времени было тяжелым. Легко отразив наступательную попытку со стороны 14-й армии красных в десятых числах сентября, белое командование сочло вообще лишним думать о ее существовании. Оставив небольшой заслон против нее, Добровольческая армия все усилия и все внимание сосредоточила на центре. Добившись успехов здесь, белые переносят удары на 8-ю армию, что показывает на намерения белого командования расширить свой прорыв до стратегических размеров. Перебросив сюда корпус Шкуро, белые вынуждают 8-ю армию к отходу и к 6 сентября овладевают ВоронежемДействия 13-й армии
На 13-й армии, как и весной в Донбассе, лежит вся тяжесть борьбы. Отходя, эта армия ведет борьбу с исключительным упорством и настойчивостью, свидетельствующими о высокой боевой устойчивости. К 1-3 октября дивизии армии занимают следующее положение: правофланговая 9-я дивизия - у Кромы, сводная дивизия - в 20 км к северу от Малоархангельска, 3-я дивизия занимает Ливны. Соседняя справа 7-я дивизия 44-й армии - у Дмитровска; с 8-й армией связи нет. Фронт армии - свыше 200 км, между сводной и 3-й дивизиями - разрыв около 60 км. Задача 13-й армии - приостановить дальнейшее отступление армии. Левый фланг - 42-я и 3-я дивизии - медленно отходит. С 1 по 5 октября идут непрерывные бои по всему фронту армии. Командующий армией сосредоточивает на своем правом фланге группу дивизий - 9-ю, сводную и 55-ю - с задачей оттеснить противника к Курску, а 3-й и 42-й дивизиям ставит задачу взять обратно Ливны. 7 октября правофланговая группа переходит в наступление и достигает некоторых успехов, но сильной контратакой, поддержанной броневиками и бронепоездами, противник отбрасывает красных к северу и к 10 октября овладевает Кромами. Несколько раз еще отдельные дивизии переходят в контратаку, но командующий не смог сложить отдельные усилия дивизий в одно целое, и в результате к 10 октября все дивизии отходят к северу.Разделение южного фронта
Постановлением РВСР от 26 сентября особая группа Шорина переименовывается в Юго-Восточный фронт. Решение это следовало бы приветствовать, если бы оно было сделано раньше, а именно - с началом перехода Южного фронта в наступление, т.е. с середины августа. Но и теперь мера эта много способствовала будущему успеху красных, ибо ширина фронта, а главное - слишком разнородные объекты действий при совершенно различных условиях ведения операций (коммуникации, операционные направления, устойчивость противника, географические условия и пр.), крайне отрицательно влияли на работу фронтового аппарата.Положение это целиком вытекает из рассмотрения действий группы Шорина, как мы увидим это при подведении итогов за отмеченный период. Сейчас же коротко обрисуем обстановку на участке этой группы, главным образом в отношении того влияния, какое обстановка эта имела на характер действий и положение Южного фронта.
Операция Донской армии
Вспомним, как настойчиво добивались оба командования (главное и фронтовое) выхода Шоринской группы на реку Дон. Задача эта ставилась ей еще директивой главного командования 26 августа, а на 3 октября главком требовал выхода группы Шорина на фронт Таганрог - Новочеркасск - Воронцовская. Вместо этого группа продолжала оставаться в северо-восточной части Донской области, не переходя железнодорожной линии Поворино - Царицын. И только к 6 октября 9-я армия выходит на Дон на фронте Павловск - Усть-Медведицкая. Теперь ей предстояло разрешить труднейшую задачу по форсированию Дона, подготовка к которой в значительной мере задерживала армию в этом положении. По форсировании Дона 9-я армия намечала нанесение удара своим правым флангом на Богучар, для чего она подтягивала свою резервную 36-ю дивизию и кавалерийскую группу Блинова к району Правоторовской (ныне Урюпинской). Осуществить эту операцию, которая к тому же не могла сыграть сколько-нибудь значительной роли для положения Южного фронта, не удалось, ибо Деникин предъявил Донской армии на этот раз категорическое требование - очистить территорию Донской области от красных, с тем чтобы прорыв на Курском и Воронежском направлениях можно было расширять в восточном направлении и одновременно освободить армию Врангеля для выполнения ранее поставленных задач.Надо признать, командующий Донской армией генерал Сидорин в оперативном отношении вполне успешно разрешил поставленную ему задачу. Учтя кордонную растяжку 9-й армии и ширину фронта, он сосредоточил все свои силы в трех группах, связав их только слабой кавалерийской завесой между собой; несмотря на относительную слабость в штыках (14 000 против 18 000), но превосходя красных в саблях (13 000 против 2700), он решает ударом в трех направлениях отбросить красных. Направления намечались на Таловую - Новохоперск и Арчедны. Начало операции было ознаменовано новым рейдом корпуса Мамонтова, который 10 октября, заняв Таловую, двинулся в тыл Лискинской группе 8-й армии. Появление Мамонтова в Таловую вызывает весьма тревожные настроения в штабе Юго-Восточного фронта. Срывая всю намеченную операцию, командование фронтом бросает на борьбу с Мамонтовым конный корпус Буденного, группу Блинова, фронтовой резерв - 21-ю стрелковую дивизию, 22-ю железнодорожную бригаду и целую сеть мелких отрядов. Однако Мамонтов свернул на Воронеж, почему сосредоточение стольких сил оказалось безрезультатным. Преследовать Мамонтова было поручено корпусу Буденного [138], чем и объясняется последовавшая вслед за тем передача этого корпуса Южному фронту.
В свою очередь Донская армия 5 октября переходит Дон и после ряда упорных боев отбрасывает 9-ю армию к северо-востоку. 13 октября командующий Юго-Восточным фронтом отвел эту армию на фронт: устье реки Икорец - Кумылженская - Арчедин.
Выводы
Рассмотренный нами период операций Южного фронта - последнее звено в цепи наших крупных неудач за всю предшествующую борьбу с Деникиным - по обилию фактов оперативного и тактического характера представляет ценнейший исторический материал, дающий весьма широкое представление о характере операций, сражений и боев гражданской войны. Особенностью, характерной для данного периода, является встречное наступление в условиях несовпадения направлений главного удара, причем обе стороны ставят целью своих операций полную ликвидацию противника.Второй особенностью является наличие тактического прорыва фронта одной стороны с дальнейшим его расширением до рамок стратегического масштаба; некоторую аналогию можно провести с операциями Колчака весной того же года против красной 5-й армии.
К числу же элементов, характерных для большинства операций гражданской войны, следует отнести:
а) пространственность и глубину театра,
б) слабую устойчивость войск,
в) низкий уровень экономического базиса-в армиях,
г) переоценку размеров успеха и собственных возможностей.
Обращаясь к оценке действий сторон, мы должны установить прежде всего, что вторая крупная операция красных была проиграна. Сначала группа Селивачева, а затем и 9-я армия Шорина подверглись сильнейшему нажиму белых и отошли с большими потерями, с подавленным моральным состоянием. Те доклады и рапорты, которые посылались в центр реввоенсоветами армий, равно как и официальные донесения штабов и командующих, весьма ярко рисуют картину этой подавленности. Результаты утери боевой стойкости в особенности выявились в 8-й и 13-й армиях. Мы намеренно привели краткое описание боев 13-й армии за период 3-9 октября, чтобы показать постепенное нарастание разложения. Еще в начале октября армия сохраняла боеспособность: дралась, нанося контрудары противнику и достигая местами значительных успехов. Однако именно эти разрозненные усилия дивизий стерли последнюю грань боевой устойчивости армии. Мы увидим дальше, в следующей главе, все усиливающийся темп разложения армии, который достигает своего апогея после сдачи Орла; но и в данный период разбегались целые полки (9-я дивизия), а прибывающее свежее пополнение сдавалось в плен целыми батальонами.
Не лучше было положение в 8-й армии. Две дивизии (12-я и 13-я) оценивались в официальной сводке как небоеспособные вследствие громадных потерь в личном и материальном составе (в дивизиях оставалось по 500 штыков). 15-я дивизия в бою 21 сентября потеряла 2 полка целиком и батарею, 31-я дивизия разбежалась, а оставшаяся часть ее была обезоружена и направлена в распоряжение ревтрибунала.
Где же следует искать причины столь печальных последствий? Можно ли найти объяснение этому в неправильных действиях красного командования, в неудачном руководстве, или самая природа войск революции неизбежно приводила к разложению частей в моменты фронтовых неудач и поражений?
На наш взгляд, целью всякого исторического исследователя должно являться не оправдание неудач, не замазывание из-за ложных предубеждений тех или иных ошибок, а установление фактов, причин и выводов из них, которые могли бы способствовать успеху будущей войны. Исходя из указанных соображений, мы должны, отвечая на поставленный выше вопрос, установить следующее: рассматривая данную операцию во фронтовом масштабе, как характерную для большинства операций гражданской войны, мы должны проанализировать условия, в которых проходила работа тыла. В данной же обстановке тылом являлась вся страна или настолько обширная часть ее территории, что данные, ее характеризующие, в значительной степени могут быть отнесены и ко всей стране в целом.
Что касается факторов экономического порядка, то мы не будем приводить здесь характеристики экономического состояния страны: об этом мы говорили раньше. Показателями этого являются хотя бы следующие факты. Для удовлетворения насущнейшей потребности 13-й армии в конце осени было необходимо получить: шинелей 45 375, шаровар 54 313, гимнастерок 36 032, сапог 58 325; отпущено: шинелей 12 000, шаровар 10 000 и сапог 12 000. 42-я дивизия (6000 штыков) получила на две недели октября 525 000 патронов (85 штук на стрелка, т.е. 6 штук на день).
В таких условиях, если не в худших, были и прочие армии фронта. Вопросы продовольственного снабжения только начинали налаживаться, т.е. части переходили на довольствие за счет местных средств (через «опродкомы» - особые продовольственные комиссии). Понятно, что эти условия не способствовали удержанию боеспособности частей на должном уровне.
Перейдем теперь к вопросам управления и оценке результатов оперативного руководства.
Действия войск Южного фронта развернулись в соответствии с планом главного командования, разработанным в полном контакте с командюжем; действия эти закончились, как мы видели, катастрофической неудачей. В предыдущей главе мы частично дали оценку принятого плана, и ход событий, изложенных в настоящей главе, является полным подтверждением основного нашего вывода: план ни в какой мере не отвечал реальной обстановке на Южном фронте ни в политическом, ни в географическом, ни в стратегическом отношениях. Конкретно несоответствие нанесения главного удара левым флангом реальным условиям выразилось в следующем:
а) При направлении ударов армий на юго-запад группа главного направления все время оказывалась позади вспомогательной, начиная уже с исходного положения (около 200 км уступом назад). С дальнейшим продвижением это отставание должно было в силу естественного хода вещей увеличиваться все более и более, обнажая левый фланг вспомогательной группы и создавая возможность обхода этого фланга. Последнее обстоятельство не могло выпасть из внимания руководства, ибо наличие крупных кавалерийских масс у Донского командования делало этот обход весьма вероятным.
б) Состояние 9-й и 10-й армий не отвечало характеру возложенной на них задачи даже при условии притока свежих сил и резервов.
в) Наличие по ходу наступления двух перехватывающих весь фронт этого наступления значительных водных преград - Хопра и Дона - ставило развитие действий 9-й и 10-й армий под сомнение: форсирование этих преград несомненно потребовало бы новой перегруппировки и значительного времени для ее совершения.
г) Озлобленность донского казачества против советской власти и красных армий, что не могло явиться секретом для командования красной стороны, заранее предрешала труднейшие условия действий войск. В действительности борьба в той части Донской области, которая оказалась занятой 9-й армией, приняла ожесточенный характер, о чем красноречиво свидетельствуют донесения штаба Юго-Восточного фронта. В борьбе принимали участие иногда даже женщины и дети; обозы и тыл подвергались постоянным нападениям; положение красных в Донской области было вполне аналогично нахождению во вражеской, неприятельской стране; чем дальше шло продвижение, тем большую озлобленность и отпор вызывало оно со стороны казачества. Мы действительно грудью шли на Дон, увеличивая с каждым шагом казачий барьер перед собой.
В изложении событий мы показали уже, что в группировке и распределении сил командование не выразило явственно различия между главной и вспомогательной группами: при разнице протяжения фронта в 60 км (350 км главная и 410 км вспомогательная) группа Шорина имела только на 2000 штыков более группы Селивачева; таким образом, только наличие конного корпуса Буденного определило направление главного удара. Естественно, что такое почти равномерное распределение сил не могло привести к крупным результатам; поэтому успех Селивачева не мог получить развития и не мог быть использован, ибо резервов у Селивачева не было, они все были израсходованы для овладения Купянском. Протяженность же фронта мешала взаимодействию с группой Шорина, и последняя даже в случае успеха действовала бы на себя, а не на весь фронт.
К тому же возложение ответственности за ликвидацию рейда Мамонтова на Шорина, с отвлечением из его группы значительного количества штыков, никак не может быть оправдано. Ослаблять группу главного направления без крайней к тому необходимости (а таковой не было) - значило отказаться от проведения в жизнь своего основного плана. Только при этом условии действия командования по изъятию дивизий из главной группы были бы понятны, однако в действительности от Шорина, несмотря ни на что, по-прежнему требовали чрезвычайных усилий для разрешения поставленных главным командованием задач. Даже в тот период, когда с непререкаемой ясностью установилась полная невозможность достижения успеха на фронте 9-й и 10-й армий, когда группа Селивачева начала свой отход (начало сентября), а Мамонтов разрушил тыл - главное командование и командование Южного фронта упорно держались за первоначальную идею. На деле отказавшись от этой идеи и лишив Шорина значительных сил и даже направляя Буденного на борьбу с Мамонтовым, главное командование, как мы видели, продолжает все же оставаться на прежней точке зрения в отношении главного и второстепенного направлений.
Выделение 9-й и 10-й армий в особую группу мы могли бы одобрить, если бы оно было доведено до конца и обе армии составляли самостоятельный фронт, что настоятельно требовалось обстановкой. В действительности же это выделение до чрезвычайности усложнило работу по управлению армиями, вызывало двойственность подчинения Шорина командюжу и главкому и неопределенность ответственности за руководство этой группой. При наличии же двух самостоятельных фронтов командюж, быть может, сумел бы более удачно организовать наступление своих армий, не прибегая к импровизированным соединениям армий в особые группы, в которых, в свою очередь, создавались ударные группы дивизий. Подобный метод «отрядного» руководства, чрезвычайно характерный для гражданской войны, должен быть оценен отрицательно, ибо создавалась путаница в подчинении и ответственности за действия войск, в значительной степени лишавшая прямых начальников инициативы и свободы действий. Было бы несомненно проще командюжу лично руководить своими армиями (14-й, 13-й и 8-й), а не создавать излишних промежуточных инстанций между собой и армиями в лице командующих группами армий с их штабами.
Действия белых, в узкооперативном понимании, были, несомненно, в гораздо большей степени организованы и осмысленны. Начав с обеспечения предполагаемого наступления слева (удар по 14-й армии, движение на запад и захват Киева), белые предполагали, во исполнение общего плана, перенести усилия в центр, с тем, чтобы, прорвав фронт и отбрасывая к северу армии центрального участка красных, выйти на направление Орел - Тула. В качестве подготовительной меры был предпринят Мамонтовский рейд. Но переход центральной группы красных в наступление несколько нарушил намеченные мероприятия, и белые вынуждены были разрешить сначала промежуточную цель: ликвидацию наступления группы Селивачева. Хорошо задуманный маневр по окружению этой группы удается только частично, ибо, как мы указывали, донские части не проявили ожидаемой от них энергии, и дивизиям Купянского направления удается выскользнуть из клещей наседающих с флангов белых. В дальнейшем в расчеты белого командования входит привлечение всех своих свободных средств и сил на центральное направление (вспомним опасение главного командования относительно перебросок белых на Царицын) для того, чтобы прорвать фронт на Курском направлении. Выполнив это, белые переходят к следующей серии операций по расширению тактического прорыва и затем снова ведут наступление на север. Так, намечая последовательные цели и переходя от этапа к этапу в их достижении, белые предполагали довести свои войска («дотянуться») до Москвы. Но сил наличных реальных бойцов в белых армиях не хватало уже на покрытие текущих потребностей; поэтому Деникин был вынужден прибегнуть к набору среди крестьянства, к развертыванию своих кадровых частей и к новым формированиям.