Егоров Владимир. Падение Арконы

   Пока Ингвар и Ратибор опустошали свои мешки, Инегельд оградил себя и спутников магической окружностью, внутри которой начертал странные, светящиеся зеленоватым тусклым светом руны: - Ну вот, - похвалился он, вытирая ладони, - теперь и мышь не проскочит !
   - А вкруг города не мог бы ? - усмехнулся Ингвар, поглядывая на черту.
   - Чем короче линия, тем прочнее...- уклончиво ответил скальд.
   Конечно, походный стол не для привередливых, но таких здесь и не было. Нешуточный аппетит у молодых ругов. Если Светлана и старик удовольствовались ячменными лепешками с медом и орехами, Ингвар жадно поедал куски копченой оленины, что приготовила напоследок Любава, щедро сдабривая их солью к немалому удивлению братьев. Последние, впрочем, не отставали от него. Инегельд к звериному мясу не притронулся, объясняя это отнюдь не желанием обидеть ругов, а данным однажды обетом.
   - Странные у вас клятвы... - Сев поддел ломоть кончиком кинжала и принялся дожаривать его, время от времени поворачивая клинок, чтоб не погорело, - Ну, а скажем, рыба там, или птица?
   - Рыба - мясо холодное, для костей полезное. Рыбу можно, а птицу тоже не трону, - ничуть не смущаясь ответил Инегельд, - ты - воин, но это не мой путь, мне много есть нельзя. Особенно на ночь.
   - Гляди, ученый! А почему у тебя, ученый, спина бугристая мышцами? Уж, наверное, не от сидений при свече!
   Но Инегельд остался спокоен, как полоз.
   Двумя палочками он что-то доставал из небольшого кувшинчика и отправлял это в рот, где тщательно пережевывал. Видя недоумение ругов, он протянул Ингвару второй такой же сосуд и знаком предложил попробовать. Парень исчертыхался, пока наконец не ухватил в глубине кувшина скользкое нечто.
   - Смелее, Ингвар! Ведь, не змею же он тебе предлагает! - пошутил Сев.
   - А как ты догадался? - спросила Светлана, когда проглоченный кусок уже спускался по Игореву пищеводу...
   Все засмеялись, глядя на кислую физиономию сотрапезника. Даже Златогор улыбнулся.
   - Пусть меня распнут посреди Рима, если это не вкусно! - невозмутимо продолжил Инегельд.
   Дерево, облизанное пламенем, невесело потрескивало. То здесь, то там меж сучьев резвились юркие алые саламандры. Никому не нравится, когда его едят. Но огонь отличается ненасытностью...
   - А что, дедушка! Есть ли какие диковинки за морем? Люди вы бывалые, всюду хаживали, все знаете.
   Расскажите нам, больно интересно! - попросил Ратибор Златогора.
   - Знаю я, чем удивить, ведаю, чем потешить. Ну-ка дай мою суму, молодец! - старик бережно развернул рогожу.
   Что за чудо! На ней оказалось изображение самого настоящего шахматного поля. Только клеток поменьше обычного. Шесть на шесть. В каждой клетке руна, а то и две, таинственные письмена по краям."Шахматы?" - изумился Игорь.
   - Это таврели! - поправил его Ингвар.
   - Не таврели, и не свейский мерилз с хнефатафлом! То будет игра самого Велеса, Коровьего сына - ответил Златогор, извлекая из мешочка фигурки.
   Маленькие башенки тут же пошли по рукам.
   "Где я их уже видел ?"- подумал Игорь. Но когда древний скальд с щелчком поставил одну "шашку" на другую, и они превратились в резной столбик - тут парень словно прозрел. Ну, конечно же! Как он мог позабыть те многоярусные языческие идолы у Власова терема!
   А Златогор тем временем раскрыл ладонь и показал присутствующим игральную кость, одну, вторую, третью... Всего оказалось пять. Впрочем, это только слово "кости", на самом деле они мало походили на известные Игорю кубики. Первый многогранник содержал рисунки и символы, в которых очертания странных шахматных фигур, причем одна из сторон игральной кости пустовала. На втором проступали знаки, соответствующие рунам с игрового поля по горизонтали. Третий имел на гранях руны вертикали. Оставшиеся два Златогор поспешно сунул обратно в сумку, единственное, что Игорь успел разглядеть - четвертая кость была разноцветной.
   - Вы сами разумеете, молодцы, это необычная игра! Я бы даже сказал, не совсем игра, хотя ее можно использовать и для увеселения, и для развития в себе нескольких добрых качеств, к коим я отношу пытливость ума и верную память - заговорил Златогор.
   - Должно быть, мудреная штука! - зевнул Ратибор.
   - Сколько людей - столько и вкусов. Моя внучка живо освоила забаву. Могу поспорить, что мало найдется удачливых, кто торжествовал бы победу над ней в этом соревновании.
   - Ты, старик, правила говори, а там посмотрим! - неожиданно загорелся Всеволод.
   - Они весьма просты. Сначала расставим героев на поле битвы. Каждому свое место...- Златогор расположил фигурки по клеткам так, что двенадцать черных шахмат заняли позиции против дюжины белых...
   С точки зрения Игоря, заядлого шахматиста, законы игры волхвов и впрямь не были особо сложными.
   Ингвар же вникал в них с трудом.
   - Это княжьи гридени, - старик провел рукой мимо ряда "пешек". Они переступают с клетки на клетку вперед и назад. А это их учителя "Ратоборцы", беры- рыкари, которые ходят и бьют во все стороны вдоль по линиям... - он указал на бочонки по углам рогожи.
   - Ладьи! - понял Игорь. "Корабли, что ль?" - недоумевала вторая часть Игорева сознания.
   - Рядом с ними всадники, скок их коней не похож на сечу пеших - лоб в лоб. "Всадники" могут двигаться вот так!
   "Буквой Г! Лошадью ходи!" - чуть не сорвалось с Игоревых уст, и он сам себе улыбнулся.
   - "Князь", а по-готски рекс али конунг, самый сильный. У него есть долг поспевать всюду. Он умеет то же, что и "Гридень", даже намного лучше! - с этими словами Златогор передвинул фигуру "Князь" по-диагонали туда- сюда из угла в угол - Он опытен, как ратоборец, - старик переместил "Князя" подобно "Ладье" - у него есть верный помощник - мудрый волхв. Силы у волхва не те, как в молодые годы, но к его советам прислушиваются все, даже князь. Не даром берегут "Волхва" пуще оных фигур...
   "Вот и "король" объявился!" - подумал Игорь.
   - ... Нельзя ему в полон попасть, тут же убьют. Не выкупить и не отбить его у противников... Мало ли богатырей, да вождей у славян, но по смерти волхва племя теряет память веков.
   Вскоре Игорь уяснил, что в отличии от таврелей и чатуранги Игра Волхвов более гуманна, если это слово вообще было известно язычникам. Ни одна фигура с доски не снималась.
   Они лишь захватывали и меняли себе подобные шахматы, но не били их, образуя по всей клетчатой рогоже башни и столбы, наподобие Збручского идола, только в миниатюре. Можно было захватывать и свои фигуры, т.е.
   просто ходить поверх таврелей. Однако прыгать через шахматный заслон по-прежнему мог лишь Всадник.
   - Не все в этом мире происходит так, как хотелось бы людям. Даже великие боги, и те не всегда вольны в своем выборе. Потому и бросаю я Камень Макоши, он ответит: "Кому Доля, а кому Недоля!"
   Меж шахматных рядов закрутилась игральная кость, выпал "Всадник".
   - Сие значит: воевать либо пешему "Гриденю", либо конному, остальным стоять, - и Златогор двинул одного из центральных воинов на клетку вперед. Очередь за тобой, Света.
   У девушки выпал "Жрец". Теперь она могла ходить любой фигурой, потому что всякая из них ниже "Волхва" по своему положению и опыту. Светлана поставила "Всадника" поверх одного из "Гриденей".
   - Вот их двое на одной клетке. Они скачут и ходят вместе. Считай, "Колесница" получилась. Если положил свою фигуру поверх вражеской - то захватил ее в полон. Тащи пленного в лагерь.
   - А "Князь" на "Волхве" может ездить? - озорно спросил Сев.
   Златогор не ожидал такой крамолы, но его опередил Инегельд.
   - Волхв старый. Не сдюжит! Он даже коняку на себе не сволокет, а уж гриденя и подавно.
   Все снова рассмеялись. Златогор в свою очередь метнул кубик - на верхней грани было пусто: - Нет ничего хуже вынужденного бездействия!
   - Ну, а ежели кто на спину князя вскарабкается? - неосторожно бросил Ратибор, даже не глядя на доску.
   - Дабы прикрыть его в бою телом, уберечь от мечей и стрел вражеских, нашелся старый скальд.
   - Эх, дед, на всякого князя найдется придворный лизоблюд, - с горечью молвил Ингвар.
   - Это смотря какой князь! - ответил ему Инегельд, который завладел Камнем Макоши и теперь играючи подбрасывал его на ладони, причем каждый раз, как приметил Игорь, вопреки теории вероятности у скальда выпадал "Волхв".
   ГЛАВА ШЕСТАЯ. ЧТО МЕЧ БЕЗ ЛИРЫ?
   Берег плавно и быстро спускался к воде.
   Трава, его покрывавшая, неохотно уступала волнам, до последнего цепляясь за перемытый морем песок, и даже у самой кромки прибоя виднелись какие-то растения.
   Впрочем, это могли быть водоросли. Игорь вовсе не собирался заниматься ботаническими наблюдениями больше, чем того требовала его главная задача и клятва Власу с Олегом.
   Чтобы выполнить первую и сдержать вторую он решил, наконец, познакомиться с мечом поближе со всей той практичностью, что осталась в нем от человека конца двадцатого столетия. Место вполне подходило для его опасных изысканий. И хотя восточная сторона острова круглосуточно находилась под пристальным наблюдением (а Игорю оно совершенно ни к чему), на этот уголок, благодаря притаившимся недалеко от берега подводным камням, обычно смотрели сквозь пальцы. На сей раз Игорь сам предупредил Мастера Храма - Всеслава, что пойдет сюда тренироваться - в том числе, приглядит за берегом.
   Последнее нельзя было назвать враньем, поскольку именно этим Игорь сейчас и занимался. Ему хотелось выяснить свойства меча в кратчайшее время и с наименьшими потерями. Для этого необходимо обзавестись подходящими снарядами, и сократить до минимума число возможных свидетелей... до начала тренировки, а не во время нее, прах Чернобога!
   Да, место он нашел решительно удачным.
   На небольшой площади разместились и заросли высокой травы, в которых можно было успешно отрабатывать движения в нижнем уровне, и колючие кусты - идеальный снаряд для тренировок на резкость, и даже несколько коряг вкупе с засохшим деревом весьма почтенного возраста. Последние могли послужить вместо колоды, которую Игорь нес аж от самого плотничьего двора, намереваясь разбить ее тяжелыми проносными ударами.
   Устроившись на этой самой колоде верхом, Игорь рассматривал свой длинный меч, лежащий перед ним в двух шагах.
   Колдовское лезвие было упрятано в невзрачные ножны, которых Игорь сделал пару штук, памятуя о кое-каких свойствах клинка. Он изрядно помучился, прежде чем у него вышел действительно похожий на ножны футляр нагалище. Кожу накладывал сам, не доверив меч ни знакомому кожемяке, ни Севу, который, как известно, на все руки мастак.
   Сейчас, при взгляде со стороны, меч казался прямым. Но Игорь знал, что это только иллюзия. Стоило посмотреть вдоль лезвия, и картина менялась, удивленному взору руга представал чуть ли не ятаган. Это свойство, как успел уже выяснить парень, не зависело от того, обнажен клинок, или нет. И ему было все равно, в какие ножны Хозяин помещал страшного Слугу, в прямые, или в дугообразные. В изогнутые - после вложения в них меча, со стороны они казались прямыми. Видимая деформация материала ножен при этом отсутствовала; создавалось впечатление- изгибалось само пространство.
   Игорь успел понять, что вопрос о настоящей форме клинка смысла не имеет, ему стоило только пожелать куда и какой нанести удар, а клинок уж сам выбирал, как это сделать.
   Существовала и другая проблема. Тень меча была "губительна для всех, кто не держался за его рукоять".
   Означало ли это, что если противник во время боя ухватит ее хотя бы двумя пальцами, то тень будет для него уже не страшна? Или все-таки имелось в виду реальное владение оружием, так сказать, право собственника? И вообще, как осуществлялось это самое губительное воздействие? Не могла же тень меча также, как и сама колдовская сталь, колоть и рубить!
   Конечно, можно попробовать, воткнув рукоять в песок, и дотронувшись до тени ногтем. А вдруг, это приведет, скажем, к гангрене, начиная именно с этого пальца. Так экспериментировать Игорю не хотелось и, мысленно поблагодарив Всеслава (вот интересно, какого из двух, парень не мог их различить)
   учившего всегда, даже во время самых изощренных перехватов, удерживать рукоять такого оружия хотя бы одной рукой, он встал, взял меч, и повесил его за спину в обычное положение. Затем он повернулся к Солнцу, уже потускневшему с полудня, и тяжело клонившемуся на Запад. Встав на колени, Ингвар трижды поклонился, шепотом прося у Свентовита помощи и покровительства. После чего одним прыжком вскочил на ноги, и выбросил из-за спины оружие.
   Кстати, тот же Всеслав первым удивился:
   "И зачем ты променял поясник? Впрочем, тебе решать, парень, но учти - с этой громадиной особо не побегаешь!"
   - А я бегать и не собираюсь! - улыбнулся Учителю Ингвар.
   Олег был прав. Клинок прошел сквозь ножны, словно их и не существовало, но будто зная, что эти дерево с кожей - его временный дом, меч не разрушил собственного жилища, да и плечо Игоря осталось целым. Первое обстоятельство Игоря порадовало - да обрадовался не он, а некто другой, старый и опытный, побывавший в тысячах схваток, державший в руках десятки мечей, простых и магических, знавший немеренное число всяких премудростей об оружии и способов боя им. Однако этот кто-то исчез также быстро, как появился в сознании Игоря. Ни Игорь, ни Ингвар не обратили на Третьего внимания. Они сражались, две души, заключенные в одной жалкой земной оболочке по имени Тело.
   - Ингвар! Ты молодец! Ты и в самом деле кое-что можешь! - похвалил Игорь толи себя, толи другого, в ком сидело его Я.
   Сначала трогать "жертвы" нельзя, надо привыкнуть к балансировке меча, его "парусности", к узору на рукояти.
   Игорь вел бой с семеркой воображаемых противников, которые нападали со всех сторон сразу. Он то отгонял передних длинными маховыми ударами, одновременно бросаясь вперед и разворачиваясь, чтобы уйти от атак задних, то жестким срезающим движением выбивал одного из боковых врагов, тут же переходя на нижний уровень и, выкувыркиваясь из смертельного круга, по пути "подметал" ноги тем, кто захотел бы ему помешать, то резко останавливался, сбивая противников с толку, и быстро вгонял хищно вытягивающееся острие в самого ближнего...
   Когда тело налилось яростным жаром, а меч стал казаться продолжением рук, Игорь понял - пора заняться "снарядами".
   Теперь враги решили взять его живым с помощью огромной сети, накинутой издалека. Сеть следовало иссечь раньше, чем она скажется на его подвижности, а это требовало умения наносить стремительные и легкие разрезающие удары, способные справиться с обманчиво мягкой пенькой.
   Ингвар- Игорь прыгнул прямо в центр колючих зарослей и, взвыв от тысячи уколов, крутанулся на месте классической "косарской саженью". К его удивлению, заросли не смялись, как в случае стандартной ошибки начинающих, пытающихся вкладывать силу в движение, требующее совсем другого, и не легли ровным полукругом, как ложились десятки раз в той, другой жизни Игоря. Они просто разлетелись в труху, словно сгнили на корню уже сотню лет назад и каким-то чудом сохранились до этого времени, непонятно как устояв перед штормами Холодного моря.
   Этого Игорь не ожидал, однако виду не подал. Ингвар же пребывал в боевом трансе, в котором (как, впрочем, по возможности и в обычной жизни) нельзя вести себя предсказуемо - предсказуемо для противника а, значит, и для себя. Обычная реакция человека, неожиданно столкнувшегося с чем-либо из ряда вон выходящим - застыть на месте. Именно поэтому Игорь не встал как вкопанный, чтобы рассмотреть остатки кустов получше, а сначала прошелся колесом за пределы зарослей, что было весьма рискованным, ибо оружия он из рук при этом не выпускал.
   Там, где остался Всеслав (тот - мертвый, еще не родившийся? Ну, не этот же!) подобные фокусы приходилось проделывать каждому ученику, претендующему на место в Кругу Старших.
   Конечно, вся акробатика отрабатывалась с безопасным учебным инвентарем, а никак не с реальными мечами, еще и магическими вдобавок...
   Заросли представляли собой очень странное зрелище. Большая их часть выглядела словно облитая кислотой.
   Кусты не выдержали вторжения Игоря, буквально рассыпавшись в пыль. И даже сейчас их уцелевшие собратья с едва слышным треском разваливались на глазах от легких прикосновений морского ветерка.
   Коснувшись земли, отломившиеся ветви распадались, переставая существовать.
   Другая часть растительности, отделенная от первой удивительно правильной полукруглой границей, выглядела обычно, как ее и запомнил Игорь на момент прихода. Феномен кустов явно был необычен и заслуживал пристального изучения. Для начала Игорь решил еще раз осмотреть местность, на предмет поиска еще каких-нибудь странностей.
   Тем не менее, больше вокруг ничего не изменилось, если не считать так же пострадавшую траву у самого берега, да странное обилие дохлой рыбы на берегу, как будто Игорь увлекшись тренировкой, пропустил самый настоящий шторм. В этом Игорь сразу увидел практическую пользу; но его мечты об ухе рассеялись, как только он подошел поближе к одной такой рыбешке. Она протухла уже с неделю назад, никак не меньше, ибо источала однозначно интерпретируемый запах. С другими рыбами ситуация была еще хуже.
   Игорю стало страшно. На мгновение! Всего лишь на краткий миг! Он почувствовал себя крохотной песчинкой, подхваченной могучими силами, заброшенной невесть куда, в мир, где могло случиться всякое. Казалось, что в посвисте внезапно налетевшего ветра, и в злобном шипении отступающих с берега волн, и в жалобном крике чаек, - везде сквозила угроза расправиться с чужаком.
   Черный валун, валявшийся в полусотне шагов от Игоря, почему-то увеличился в несколько раз, вытянувшись к морю. Взрогнув, Игорь присмотрелся повнимательнее.
   - Это всего лишь тень, дурак! - успокоил его Ингвар.
   Тень! Ну конечно!
   Пока он тут размахивал мечом, тень колдовского клинка хаотично скользила вокруг, прыгая на что попало и отнимая жизнь у всего, чего касалась. Осталось проверить ее качества осознанно.
   За каких-нибудь полчаса Игорь выяснил очень многое. Оказалось, что тень действовала на любую живую материю как сверхскоротечная болезнь, или стремительно наступающая старость.
   Растения, которых она касалась, вяли мгновенно, через несколько минут высыхая. Собственно, влаги в них при этом, по-видимому, не убавлялось, но есть же разница между живым деревом, и намокшей гнилушкой. Древесина, на которую попадала тень, изменялась не так быстро, но прочность ее сразу падала, по крайней мере, раза в дватри, пораженное дерево при желании можно было повалить ударом ладони.
   Животные, соприкоснувшись с тенью, гибли приблизительно по тому же механизму, умирая не мгновенно, но на глазах, разлагаясь. При этом обнаружилось что, что тень способна проникать на какую-то глубину в воду что и привело в начале тренировки к уничтожению заплывших на мелководье рыб.
   У Игоря оставались еще кое-какие вопросы, но он решил закончить свою первую в жизни тренировку с магическим оружием на другом. Надо было выяснить - любимое словечко Толкиена - куда все-таки приходятся удары клинка, столь произвольно меняющего форму. Ответ оказался очень простой туда, куда хочешь попасть. Если считаешь, что бьешь прямым клинком, значит, он и ударит, как прямой; если думаешь, он изогнут - то и результат будет соответствующий.
   Фантастическая способность тени отнимать жизнь, и чудесное свойства стали менять форму, меркли перед пробивной силой самого клинка. Когда Игорь нанес тяжелый проносной удар по огромной, почерневшей от времени коряге (про которую он точно знал, что тень меча ее пока что не касалась), он ожидал ощутить под клинком хоть какое-то сопротивление. Однако этого не произошло; коряга же развалилась пополам. Осмотрев половинки, Игорь обнаружил, что она не рассечена и не разрублена, а разломана вдоль движения оружия.
   Впечатление было такое, будто бы перед лезвием меча, опережая его на долю миллиметра, двигалась непонятно чем вызванная трещина.
   После некоторого колебания, Игорь попробовал разрубить валявшийся на берегу гранитный валун. Результат на этот раз был не столь впечатляющим, меч встретил сопротивление и завяз на половине пути, однако валун все равно оказался расколот; клинок легко вышел из каменной толщи. Камень, близкий к материи Нижнего Мира, казался колдовской стали более родным, и меч не горел желанием его разрушать.
   Оставалось последнее, узнать - что будет с живой плотью, когда ее коснется коварное лезвие.
   Солнца уже почти не видно, а сгустившиеся сумерки вот-вот сольются со стремящимися к Востоку тенями. Спасая обитателей моря от гибельного воздействия тени, он вложил меч в ножны и, бросив прощальный совестливый взгляд на разоренный им берег, побрел обратно.
   * * * И на следующий день, и через день испытания продолжались. Убийственный холод волшебной стали зачаровал даже привычного к оружию Ингвара. А Игорь, сжимая рукоять меча, чувствовал себя если не богом, то уж титаном - никак не меньше.
   Руги учатся владеть клинком с раннего детства. Отец кладет новорожденному сыну в колыбельку не погремушку, а верное оружие. Только оно и способно сохранить человеку жизнь взамен жизни вражьей.
   Если Игорь и Ингвар владели колдовским мечом, правильным будет сказать, что кладенец сам всецело овладел своими недолговечными хозяевами. Магический металл знал лишь одного истинного Властителя.
   За несколько часов до ночного дозора Игорь по своему обыкновению бесшумно пробирался неприметной лесной тропой к месту тренировок. Внезапно едва уловимое ощущение тревоги заставило его замереть. Еще через пару секунд у руга не было никаких сомнений - впереди опасность. Шорохи, запахи, интуиция, в конце концов - все они говорили о присутствии "чужого", враг затаился рядом.
   Меч выскользнул из ножен и тихонько заныл в предвкушении близкой жертвы, застонал, завибрировал так, что мышцы Ингвара вдруг стали вовлекаться в эту безумную тряску. Бицепс пульсировал, словно к оголенному мясу подвели электрический ток.
   - Спокойно, приятель! Нам бы только их не проглядеть...- обратился Ингвар толи к самому себе, толи к колдовскому оружию.
   Он осторожно подполз к краю обрыва, за которым простирался берег и плескалось море. Врагов оказалось пятеро.
   На двух из них были широкие черные рясы. Один разглядывал, уже известные Игорю, круги пожухлой осоки, второй озирался по сторонам.
   Шагах в двадцати стояли трое с арбалетами наизготовку. А в двадцати пяти саженях от кромки прибоя покачивался на волнах дракар.
   - Во, гады! Как это они меня вычислили?
   Закончив осмотр, монахи направились к лодке, что стояла неподалеку, вытащенная на песок, дабы святые отцы не замочили ног. Арбалетчики медленно отходили следом, прикрывая господ. Все пятеро погрузились в шлюпку, и она стала быстро удаляться, благодаря энергичным усилиям гребцов. Как только даны взобрались на борт корабля, Ингвар вышел из укрытия и двинулся к воде, держа кладенец в левой руке, а правой подавая недвусмысленные знаки приветствия.
   На судне тут же заметили смелого руга, но, как Ингвар и ожидал, несколько смутились, видя дружеские жесты.
   Ему даже что-то крикнули типа:
   - Кто ты такой?
   - Yes! Yes! - ответил Игорь, путая языки и выигрывая драгоценные секунды, - Плохо слышно! - на этом его словарный запас английского, как и других иностранных языков, исчерпывался.
   Видно, слова эти вызвали у врагов крайнее недоумение. А большего и не требовалось, Игорь не стал дожидаться следующего вопроса, а изловчившись, перечеркнул пространство колдовским мечом. Лязгнули арбалетные механизмы, но стрелы не сумели наказать дерзкого аборигена.
   Ловко извернувшись, он ушел от выстрелов и посмотрел на тонущий корабль.
   Тень полоснула по мачте: "Крак!", и расколола дракар на две половины. Безо всяких видимых причин к ужасу врагов палуба выскользнула у них из-под ног и скрылась под водой. Еще два взмаха клинка сбрили с поверхности моря разные шероховатости.
   Невозмутимая волна вынесла к ногам победителя обезображенную тлением отрубленную человеческую голову.
   - Даже не вспотел, - подумал Ингвар и брезгливо отступил в сторону.
   Тут же на берег высыпало два десятка разгоряченных быстрым бегом воинов под предводительством Всеслава.
   - А? Ингвар! Ты уже здесь? - удивился Мастер Cтаршего Круга.
   - Пришел только что, - подтвердил парень.
   - А даны?
   - Какие даны? - покривил душой Игорь.
   - Из Храма заметили вражеский корабль, и мы поспешили сюда.
   - Но ведь эта часть острова с Холма не видна.
   - У волхвов свои методы...- туманно возразил Всеслав.
   - Если корабль и был, то его матросы, должно быть, слишком самоуверенны. Они налетели на рифы, и все погибли. Видишь - обломки.
   - Лишняя проверка не повредит. Возьми десять воинов и обшарь те склоны, что справа - я с остальными пойду налево. И еще, чуть не забыл, - Любомудр очень зол, сам не понимаю, какая муха старика укусила. Хотел тебя завтра по утру с первым лучом видеть на Холме.
   - Наверное, все из-за княжьего задания.
   Отец велел только с князем переговорить, а в Храм не соваться, предположил Ингвар.
   - Так-то оно так, но не все дела Лютобор решает, - согласился Всеслав.
   - Дела ратные не для волхвов, вот жрец и злится, что не доложился ему, - обидчиво произнес руг.
   - А ты не кипятись, Ингвар. И Любомудр еще из ума не выжил. Сходи, не гневи стариков. От тебя не убудет, - увещевал Всеслав.
   - Мне в ночное с братьями. Кто знает - что случится ?!
   - Этой ночью ничего не случится, - ответил Всеслав уверенно, - В русалью неделю никто в темноте в воду не сунется.