Эхерн Джерри. Честь флага

   — Я вспоминаю, что читал как-то об одном исследовании, — улыбнулся Эшбрук, не отрывая глаз от полоски берега.
   Солнце уже садилось, заливая все вокруг багровым светом, густые тени ложились на песок.
   — Так вот, выяснилось, что большинство людей не в состоянии отличить рисунок на своей ладони от линий на чьей-нибудь другой.
   — Это очень серьезный аргумент, — рассмеялась Рэйчел. — Только представь себе: ты просыпаешься утром и вдруг оказывается, что у тебя вместо своей ладони — чужая.
   — Это было бы ужасно.
   Эшбрук по-прежнему смотрел на берег.
   — Ладно, оставим фантастику, — произнес он. — Кажется, жизнь собирается преподнести нам нечто не менее увлекательное.
   Он протянул руку и указал на отмель. Там, среди пальм, ясно просматривались силуэты людей.
   — Мы ведь уже не сможем развернуться в этом проливе?
   — Да, мы уже не сможем развернуться в этом проливе, — как эхо ответила девушка.
   Томас Эшбрук поднял с палубы водонепроницаемый мешок, в котором лежал автомат, и потянул на себя молнию.
   — Спустись вниз, — коротко приказал он.

Глава двенадцатая

   Охранников в фургоне, где они сидели, не было. Да и зачем они тут? Все равно никто не смог бы убежать, ведь руки заключенных были крепко связаны за спиной при помощи капронового шнура, который обычно используется полицией при крупномасштабных задержаниях во время массовых беспорядков.
   Шнур был тонкий и прочный, при малейшей попытке разорвать его он больно впивался в кожу, разрезая ее до крови. Впрочем, некоторые офицеры попробовали все же это сделать, но быстро осознали тщетность своих усилий.
   Когда все уже расселись в фургонах, охранники прошлись по рядам с новыми мотками шнура. Теперь они опутывали щиколотки людей, привязывая их друг к другу. Таким образом получилась живая цепочка — никто не мог вырваться из общей кучи.
   Снова мужчин отделили от женщин, а также офицеров от рядового и сержантского состава. Впрочем, таких тут было немного. Представители различных родов войск по-прежнему были перемешаны друг с другом — рядом сидели морские пехотинцы, моряки, летчики, пехотные офицеры и люди из береговой охраны.
   Фургон, в котором находился подполковник Янг и еще двадцать три человека, долго тащился по какой-то ухабистой дороге, но вот, наконец, остановился.
   В течение нескольких минут ничего не происходило.
   — Вы думаете, мы уже на месте, сэр? — спросил Янга молодой летчик, с которым подполковник был связан одним шнуром. — Мне уже так надоело просто сидеть.
   Янг добродушно улыбнулся.
   — Тогда почему ты пошел в авиацию, если не любишь сидеть?
   Офицер засмеялся.
   Янг кивнул.
   — Да, надеюсь, что мы уже приехали.
   Словно в ответ на их сомнения и надежды дверь фургона открылась и внутрь ворвался поток свежего ночного воздуха. По спине подполковника пробежали мурашки.
   В проеме был виден капитан Брэндон, которого окружали полтора десятка солдат из «Ударных отрядов», все с автоматами в руках.
   — Мы решили, — сказал Брэндон, — дать вам и вашим людям возможность немного прогуляться, подполковник. До места назначения еще пара миль. Ну хоть разомнетесь.
   — Благодарю, — сухо ответил Янг.
   — Не за что, сэр, — улыбнулся капитан.
   В фургон влезли двое охранников без оружия. С помощью небольших острых кусачек они принялись перерезать шнур, которым были связаны ноги заключенных.

* * *

   Томас Эшбрук последний раз посмотрел в бинокль. Люди, которые находились на берегу под пальмами — а они не делали не малейших попыток скрыть свое присутствие — могли оказаться кем угодно. Контрабандистами, боевиками «Фронта Освобождения», береговой охраной в подчинении шефа президентской Службы безопасности Хобарта Таунса или представителями «Патриотов» из Майами, которыми руководил Гильермо Мартинес.
   Эшбрук с недовольной гримасой отдал бинокль рулевому, который некогда промышлял контрабандой наркотиков, а сам спустился вниз.
   Рэйчел была в кают-компании. Одной ногой она стояла на полу, а другую уперла ступней в поручень кресла. Девушка уже успела переодеться в розовое пляжное платье с очень широкой юбкой.
   Сейчас юбка эта была у нее где-то на бедрах, а занималась Рэйчел тем, что прикрепляла к ноге над коленом кобуру с пистолетом. При звуке шагов Эшбрука она обернулась, улыбнулась ему и продолжила свою работу.
   — Без меня на палубу не выходи, — предупредил ее Эшбрук. — Если там враги, они могут открыть огонь в любой момент. Правда, мы еще далековато, чтобы эффективно использовать автоматы и пистолеты, но черт его знает, что там у них может быть.
   — Да, Том, — ответила девушка.
   Она взяла в руки «Вальтер» и вытащила из него обойму.
   Эшбрук прошел по трапу, остановился возле незапертой двери каюты, толкнул ее и вошел внутрь. Все, что ему требовалось, находилось в саквояже под койкой.
   Эшбрук вытащил его и поставил на столик. Затем снял штормовку и отбросил ее в сторону. Туда же полетела и кобура, которую он снял с плеча. Вместо нее он достал из саквояжа специальный ремень и закрепил его на теле. Потом вытащил крупнокалиберный обрез и проверил, как тот будет держаться на ремне. Оказалось — отлично. Оружие теперь находилось под правой рукой Эшбрука.
   В еще одну кобуру — на поясе — он поместил «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра. К поясу же прицепил и кожаные футлярчики с боезапасом. Затем Эшбрук накинул на себя легкий плащ цвета хаки, спортивного покроя, и убедился, что оружия из-под него не видно, а достать револьвер или обрез можно очень быстро.
   После этого он еще закрепил на лодыжке очередную кобуру с небольшим пистолетом, рассовал по карманам еще несколько запасных обойм и внимательно оглядел себя в большом зеркале. Кажется, все в порядке. Он был готов к любым неожиданностям:
   Немного огорчения доставил ему лишь вид собственных седых волос. Эшбрук печально покачал головой.
   — Ты становишься слишком стар для таких игр, Томми, — сказал он сам себе.

* * *

   Вуд заметил, что кровь из раны на ноге уже не течет, но он знал, что стоит ему снова шевельнуться, как кровотечение возобновится. Правда, он не собирался сниматься с места до темноты: лес буквально кишел солдатами из президентских «Ударных отрядов»; но вот полиция почему-то до сих пор не появилась.
   Логически это можно было объяснить только тем, что «ударники» не собирались афишировать свою деятельность, а значит, она не была законной. Таким образом, если бы Вуду удалось поделиться с кем-нибудь известной ему информацией, это могло бы нанести сильный удар по позиции президента и его приспешников.
   Лейтенант сидел на верхушке высокой сосны, куда ему удалось взобраться, размышлял обо всем этом и усилием воли сдерживал себя, чтобы не прыгнуть вниз, на спину ближайшего солдата, из тех, которые сновали по лесу, и не перегрызть ему глотку, чтобы хоть так отомстить за Рыжика.
   Закрыв глаза, он мысленно снова увидел ее худенькое тело, окровавленную блузку, густые рыжие волосы — и бездонные зеленые глаза, которые больше уже никогда ничего не увидят.

Глава тринадцатая

   Поверх платья Рэйчел одела белый жакет, и, когда она сунула руки в карманы, Эшбрук заметил легкую выпуклость в районе ее левой подмышки.
   — У тебя слишком облегающие туалеты, — шепнул он.
   Девушка чуть расслабила руки, и выпуклость исчезла.
   В моторной лодке вместе с ними были три члена команды и капитан. Все они являлись или агентами «Моссад», как Рэйчел, или израильскими коммандос, как капитан.
   Люди, стоявшие на берегу в тени пальм и под прикрытием камней, медленно двинулись к берегу. У них в руках были автоматы, в основном «Узи».
   — Мне всегда было интересно, — негромко сказал Эшбрук, — что чувствует израильтянин, когда в него целятся из «Узи»?
   Рэйчел пожала плечами.
   — Наверное, то же, что американец, в которого целятся из М-16.
   Эшбрук усмехнулся.
   На дне лодки лежали автоматы «Хеклер и Кох» с достаточным количеством запасных магазинов. Кроме того, все шестеро были вооружены так, как посчитали нужным.
   Когда нос лодки коснулся берега, двое моряков выпрыгнули и протащили судно еще немного по песку. Эшбрук протянул руку и помог девушке выбраться из лодки на сушу.
   Пляж смотрелся, как картинка из рекламного проспекта — желтый песок, голубая вода, зеленые пальмы. Плюс еще Рэйчел, с ее каштановыми волосами и стройной фигуркой. Идиллия, черт возьми.
   Перед ними стояли уже человек семь из тех, которые находились на берегу. Один из них крикнул:
   — Вы кто такие?
   У него был испанский акцент.
   Они были одеты в спортивные рубашки по двести долларов за штуку и брюки по пятьсот. Это да еще автоматы в их руках утвердили Эшбрука в подозрении, что им довелось встретиться с людьми, занимающимися незаконным бизнесом, скорее всего, наркотиками. Не исключено, что это были колумбийцы. Очень весело.
   — У нас неполадки с мотором, — ответил Эшбрук. — Мы хотели пристать к берегу в тихом месте и починить его.
   — А чего волноваться? Штормом пока не пахнет.
   — Ну береженого Бог бережет, ведь так? А вы, ребята? Выбрались на пикничок в теплой компании?
   Слово «компания» на жаргоне контрабандистов имело и другое значение.
   — О, какая красивая женщина! — крикнул мужчина, покачивая своим «Узи», но пока еще без явной угрозы.
   — Спасибо, я знаю, — отозвалась Рэйчел.
   Эшбрук заметил, как она слегка передернула плечами, чтобы почувствовать кобуру под мышкой.
   — Что-то она слишком молода для тебя, старичок, — продолжал мужчина. — Ты ее трахаешь?
   Эшбрук пожал плечами.
   — Что ж, если ты доживешь до моих лет — а это вряд ли — то, может, и у тебя будет такая же, amigo^[3].
   Мужчина расхохотался, но внезапно его смех прервался и улыбка медленно сползла с лица.
   — А что, если я не буду ждать? Что если я просто пристрелю тебя и заберу ее с собой… amigo?
   Несколько секунд Эшбрук молча смотрел на него.
   — У нас здесь назначена встреча, — произнес он наконец. — Насколько я понимаю — у вас тоже. Это случайное совпадение. Но хочу предупредить: если у вас тут не найдется еще сотни бойцов — а это должны быть очень хорошие бойцы — и вы попытаетесь взяться за оружие, то окажетесь в очень большом дерьме. Я не шучу. Так что лучше отвали, amigo.
   Мужчина оглянулся на своих товарищей и коротко рассмеялся, взрывая ногой песок, словно бык на арене. Внимательно наблюдая за его лицом, Эшбрук начал медленно перемещаться в сторону от моторной лодки. И от Рэйчел.
   — Ладно, я решил, — произнес мужчина. — Я убью тебя, старый придурок, и заберу твою бабу. По-моему, это хорошая мысль.
   Эшбрук остановился. Он подумал, что проще всего сейчас будет достать пистолет из кобуры на ноге. Он уже встречал таких парней. Они никогда не начинали стрелять, пока не наговорятся вволю, пробуждая в себе воинственность и рисуясь перед друзьями.
   — Ну, если решил, — сказал он, — тогда хватит болтать и берись за дело, засранец.
   Лицо мужчины напряглось, губы сжались.
   — Сейчас! — крикнул Томас Эшбрук.
   В следующий миг в его руке уже был пистолет.
   Тут же прогремела очередь с лодки — зарокотал один из «Хеклеров». А пули из «Узи» говорливого колумбийца просвистели над левым плечом Эшбрука. Тот тоже уже стрелял. Вторым выстрелом он свалил одного из контрабандистов, и того поволокли под защиту пальм.
   Эшбрук бросился влево, к ближайшим камням, на ходу вытаскивая обрез. Краем глаза он заметил розовое платье Рэйчел и услышал хлопки ее «Вальтера». Девушка бежала за ним.
   Пули ударили в камень, но Эшбрук уже успел укрыться за скалой. Грохот не смолкал.
   — Я прикрываю тебя! — крикнула Рэйчел.
   Эшбрук чувствовал боль во всем теле.
   — Старость проклятая, — пробормотал он себе под нос.
   Сунув пистолет в карман, он крепче перехватил обрез.
   — А у кого там такой длинный язык? — кричала Рэйчел, паля из «Вальтера» в говорливого колумбийца, который удирал под прикрытие камней.
   Эшбрук бабахнул из обреза, отстрелив полпальмы в нескольких сантиметрах от убегающего. Недостатком этого оружия была невозможность точно стрелять из него на расстоянии большем, чем несколько ярдов. Том передернул затвор и всадил заряд в ногу другого контрабандиста, который не успел спрятаться.
   Парень с воем покатился по песку. Тут же очередь со стороны моторной лодки прекратила его мучения.
   Эшбрук повернул голову и увидел, что экипаж покидает судно. В скалах на линии прибоя он заметил капитана и одного из агентов «Моссад». Те помахали ему рукой.
   Рэйчел прыгнула за камни и упала рядом с Эшбруком, на миг опередив очередь из «Узи», выпущенную откуда-то из-за деревьев. Девушка сменила обойму в своем пистолете, а Эшбрук — в своем.
   — Слушай, — сказала Рэйчел, — и что мы будем делать? Стрельба может привлечь к нам внимание нежелательных лиц.
   — А может и отправить нас на тот свет, — буркнул Эшбрук.
   Рэйчел полезла под юбку и достала еще один пистолет. Потом аккуратно пригладила платье. Эшбрук взглянул на нее и усмехнулся.
   — Ладно, есть план, — сказал он. — Нам надо разбиться на группы. Мы с тобой пойдем с этой стороны, к пальмам. Этот твой Ишмаил из «Моссад» и один из коммандос двинутся с другой. А капитан и тот третий парень будут прикрывать нас.
   Скажи им это, только не по-английски. Говори на иврите.
   — Хорошо.
   Эшбрук снова взял в руку пистолет и засунул его за пояс. Рэйчел тем временем переговаривалась с коллегами.
   — Ишмаил готов, — доложила она.
   Эшбрук кивнул и перезарядил обрез.
   — Скажи, пусть капитан поддерживает самый плотный огонь, какой только может. Нам надо подойти поближе. Потом скажи Ишмаилу, чтобы они отвлекли внимание на себя и дали нам возможность подобраться на расстояние, достаточное для прицельного выстрела из пистолета. Пусть не жалеют своих «Хеклеров».
   А мы закончим работу. Просто атакуем и перебьем их до того, как они перебьют нас. Во всяком случае, постараемся. Ладно, когда скажешь это, переходи на английский и попроси капитана радировать на яхту, чтобы прислали еще людей с автоматами.
   — Но у него нет рации и людей больше нет.
   — Я в курсе. Но они-то этого не знают. По крайней мере, они придут к выводу, что мы не собираемся ничего предпринимать в ближайшие несколько минут.
   Рэйчел кивнула и вновь заговорила на иврите. Эшбрук осторожно выглянул из-за камней и тут же убрал голову, ибо над ней засвистели пули. Девушка повернулась к нему.
   — Ну все в порядке. Мы готовы?
   — Мы готовы, — кивнул Эшбрук. — Начинаем по моему сигналу.
   Он повесил обрез опять на ремень — это пригодится при стрельбе с близкого расстояния. Вместо него в каждую руку он взял по пистолету, девятимиллиметровому «Браунингу», которые вытащил из-за пояса.
   Этими штуками он запасся уже в последний момент, перед отплытием на моторной лодке, оставив «смит-и-вессон» на яхте. Все-таки пистолеты быстрее перезаряжать.
   — Ну, — прошептал Эшбрук, подтягивая ногу к животу, чтобы сильнее оттолкнуться, — давай!
   Он выскочил из укрытия и побежал, паля из обоих стволов. Рэйчел держалась чуть сзади. Автоматные очереди со стороны лодки крошили камни и древесные стволы, не давая противнику возможности открыть прицельный ответный огонь.
   Один из контрабандистов попытался все же что-то предпринять, но Эшбрук разворотил ему грудную клетку несколькими меткими выстрелами, и тот замер. В следующую секунду он услышал крик за спиной и — оглянувшись — увидел искаженное болью лицо Рэйчел. Левый рукав ее белого жакета набухал от крови. Девушка пошатнулась, но не упала, собралась с силами и снова побежала вперед.
   Эшбрук моментально прыгнул за толстый ствол пальмы и повел стрельбу, давая ей возможность укрыться за камнями. Когда все заряды закончились, он выскочил и тоже побежал к камням. Теперь уже девушка его прикрывала.
   Эшбрук упал на песок в ярде от нее. Рэйчел меняла обойму в «Вальтере».
   — Это моя последняя, а второй пистолет совсем пустой.
   Эшбрук кивнул, придвинулся ближе и осторожно взял ее за руку, чтобы осмотреть рану.
   Девушка слабо улыбнулась.
   — Ничего страшного. Со мной уже такое бывало.
   — Все равно я хочу взглянуть.
   Он достал из кармана небольшой складной ножик, открыл лезвие и аккуратно разрезал рукав.
   — Да, ты права. Это неопасно.
   Рана оказалась всего лишь порезом, который, правда, обильно кровоточил, но кость не была задета.
   Эшбрук несколько раз вонзил лезвие ножа в песок, чтобы стереть кровь, и спрятал его в карман.
   — Ну ты еще будешь играть?
   — Конечно.
   — Ладно. Только давай обойдемся без лишней стрельбы, пока не приблизимся на нужное расстояние.
   — Ясно.
   Эшбрук вытащил из-за пояса свой небольшой пистолет, взял его в левую руку. В правую он взял обрез.
   — Ну двигаем. Ишмаил уже должен быть на месте.
   Низко пригнувшись, он бросился бежать вперед. Рэйчел держалась рядом. «Вальтер» она пока спрятала в карман, зато в ее руке появился тяжелый нож, который очень удобно было бросать. В следующий миг она сунула клинок в зубы, а затем вновь достала пистолет.
   Эшбрук прикинул, что теперь они уже примерно вышли на уровень позиции контрабандистов. Но Ишмаил не подавал никаких признаков своего присутствия. Странно.
   — Вы договорились о каком-то сигнале, чтобы он знал, когда мы будем на месте?
   — Нет, — качнула головой Рэйчел. — Он просто откроет огонь, когда выйдет на свой рубеж.
   Эшбрук хотел что-то сказать, но тут же с противоположной стороны позиции контрабандистов послышалась частая стрельба. Противник открыл ответный огонь.
   Со стороны скал тут же подключились капитан и его напарник. Патронов они не жалели.
   — Ну сейчас или никогда, — сказал Эшбрук, передернул затвор обреза и бегом бросился к пальмам.
   Рэйчел не отставала.
   Это была жестокая схватка. Они ворвались в заросли деревьев как ураган. Эшбрук прострелил голову одному из контрабандистов из пистолета, второму разворотил живот из обреза. Девушка тоже стреляла из «Вальтера», и не безрезультатно.
   Очередь ударила в ствол пальмы над головой Эшбрука. Он резко повернулся и увидел того самого говорливого мужчину. Тот держал в руках «Узи» и скалил зубы в улыбке.
   — Ну что, старичок? Обгадился?
   Эшбрук вскинул руку с обрезом, понимая, что уже поздно. Он не успевал. Палец колумбийца напрягся на спусковом крючке автомата, и в этот момент коротко дважды пролаял «Вальтер». Контрабандист выронил оружие и повалился на песок.
   Эшбрук подмигнул Рэйчел.
   — Спасибо, милая.
   Затем передернул затвор и бросился дальше.
   Бой продолжался еще некоторое время. Эшбрука и девушку спасло то, что они завладели трофейными «Узи» с почти полными магазинами, иначе им пришлось бы плохо.
   Но вот наконец последний бандит замер на песке, истекая кровью. Эшбрук ладонью вытер пот со лба. Рядом с ним тяжело дышала Рэйчел. Она все же успела метнуть нож, и он торчал теперь в горле одного из мертвых контрабандистов.
   — Мистер Эшбрук! — раздался голос Ишмаила.
   — Я здесь.
   — Как дела?
   — Похоже, больше никого не осталось.
   — Тут семь трупов, а на берегу, когда мы подплывали, я насчитал десять человек.
   Эшбрук молча кивнул, чувствуя, как кровь стучит у него в висках, а сердце буквально выпрыгивает из груди.
   «Это игры для молодых, — подумал он, — но если ты в них играешь, ты и чувствуешь себя молодым. Во всяком случае, пока тебя не пристрелят».
   Над пляжем повисла тишина, нарушаемая лишь легким мерным шумом прибоя. Солнце скрывалось за горизонтом.

Глава четырнадцатая

   Солнце уже клонилось к закату, а они все шли и шли. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как их высадили из фургонов. Руки заключенных по-прежнему были связаны за спиной, кисти набухли и посинели из-за нарушенного кровообращения.
   Янг осторожно пошевелил онемевшими пальцами. Рядом с ним шел молодой летчик; как подполковник успел выяснить, его фамилия была Джонсон. Он повернул голову.
   — Что это они собираются делать, сэр?
   — Что?
   Янг проследил за взглядом молодого офицера и увидел небольшой фургончик, который подкатил к колонне. Дверцы машины открылись, и люди в черных комбинезонах принялись выгружать оттуда оружие, которое тут же разбирали охранники, оставляя свои винтовки.
   Янг огляделся. Их по-прежнему бдительно стерегли два десятка солдат с М-16 в руках. Подполковник снова посмотрел на фургон. Такого разнообразия оружия он, пожалуй, еще никогда не видел.
   Тут были револьверы, карабины, автоматические винтовки различных модификаций, несколько обрезов, спортивные пистолеты, охотничьи ружья, пара автоматов устаревшей конструкции.
   Короче, тут было все, кроме уж слишком специфических моделей, находившихся на вооружении исключительно в спецподразделениях полиции и армейских отрядах особого назначения.
   — Зачем это, сэр? — спросил Джонсон.
   — Не знаю, — глухо ответил Янг.
   Охранники проверяли оружие, щелкали затворами, вынимали и вставляли обоймы и магазины.
   Подполковник увидел приближающегося Брэндона.
   — Капитан, — крикнул он, — так что, нас опять посадят на машины или мы будем идти пешком?
   Брэндон окинул его пристальным взглядом, но ничего не ответил. Он что-то сказал стоявшему рядом с ним сержанту, а сам направился к фургону. Янг смотрел на него сузившимися глазами. Капитан заглянул в фургон и взял оттуда какую-то винтовку старого образца. Передернул затвор, дослал патрон в ствол и повесил оружие на плечо.
   Затем повернул голову, посмотрел на Янга и громко крикнул, взмахнув рукой:
   — Постройте своих людей, подполковник. Торопитесь.
   Янг облизал пересохшие губы.
   — Не нравится мне это, — прошептал Джонсон.
   — Мне тоже, капитан, — негромко ответил Янг и крикнул, обращаясь к Брэндону:
   — Что вы хотите делать?
   — А вы не догадываетесь? Немедленно постройте людей, иначе умрете на месте.
   Он сдернул винтовку с плеча и взял ее в обе руки.
   Янг вздрогнул.
   Он быстро огляделся. Охранники по-прежнему окружали колонну, держа в руках готовые к стрельбе М-16.
   Подполковник снова перевел взгляд на Брэндона.
   — Но вы не можете… — начал он.
   Тот ухмыльнулся.
   — А вот как раз и могу. Но что еще более интересно, это будет сделано с помощью мешанины самых разнообразных калибров и типов стрелкового оружия. Мы конфисковали этот хлам на основании президентского указа, и теперь он послужит нашим целям. Все будет выглядеть именно так, как этого хочет мистер Таунс.
   — Но я… — снова попытался заговорить подполковник.
   Брэндон перебил его резким жестом.
   — Да, именно. Это создаст впечатление, что вас убили «Патриоты». И никто не сможет доказать обратное.
   — Катынский расстрел, — прошептал Янг.
   А затем он вскинул голову и громко закричал, обращаясь к ста девяноста двум мужчинам и женщинам, которые доверили ему свои жизни и за которых он нес ответственность перед своей совестью:
   — Бегите! Все бегите! Они хотят нас…
   Загремели очереди.
   «Нам говорили неправду, — подумал подполковник Янг, падая на землю и чувствуя, как цепенеет его тело. — Неправду… На самом деле ты можешь услышать выстрел, который тебя убивает…»

Глава пятнадцатая

   Вуд замерз, ужасно замерз. Он говорил себе, что это вызвано двумя причинами — естественной прохладой ночи и значительной потерей крови из раны. Лейтенант старался не думать о том, что озноб, который сотрясал его тело, мог быть следствием инфекции.
   Не прошел он и ста ярдов, как рана снова открылась. Этому, видимо, способствовали и усилия, которые он приложил, спускаясь с дерева.
   Лес начинал редеть, и Вуд подумал, что приближается к какой-то дороге. Но какой? И куда потом?
   Он почти точно знал — насколько это можно было определить без компаса — в каком направлении движется. Но поскольку он понятия не имел, что ожидает его впереди, направление не имело никакого значения. Хорошо, когда он дойдет до дороги, то снова подбросит в воздух свою воображаемую монетку, как уже сделал, спустившись с дерева.
   Вскоре после наступления темноты солдаты президентских «Ударных отрядов» ушли. Вуд еще довольно долго просидел в ветвях, опасаясь ловушки, но наконец он убедил себя, что те действительно прекратили поиски, решив, видимо, что лейтенант и девушка разделились еще до того, как рыжеволосую расстреляли из вертолета.
   Мысль об этом снова подогнала комок к горлу Вуда. Да, она умерла, а он остался жив.
   «Будьте вы прокляты», — повторил он мысленно опять и опять, с трудом пробираясь между деревьями.
   Вскоре он действительно увидел дорогу.
   Он не стал выходить из леса, даже не пытался пересечь шоссе. Это была неширокая проселочная дорога, не очень гладкая. Вероятно, она соединяла каких-то два небольших населенных пункта. Пока еще ни одна машина по ней не проехала. Света тоже нигде не было видно.
   Вуд немного постоял, подбросил свою воображаемую монетку и побрел на север.

Глава шестнадцатая

   Врожденная женская координация движений рук и работы глаз превосходит аналогичную мужскую, поэтому Линда Эффингем — хотя до того практически не имела опыта обращения с огнестрельным оружием — делала большие успехи и без особого труда.