Эхерн Джерри. Честь флага

   Керни запер дверцу, поставил сигнализацию и вновь повернулся к женщине.
   — Только не забывай, я ведь сейчас тоже должен выглядеть подонком. Так что не испорть представления.
   Он бросил ключи в карман пиджака. Линда обошла машину и приблизилась к нему. Откуда-то долетала громкая неприятная музыка, пахло морем, спиртом и марихуаной.
   — И еще одно, — сказал Керни. — Пей только бутылочное пиво. Если предложат что-то в открытой посуде, например — в стакане, откажись под любым предлогом.
   — Понятно.
   Они двинулись по песку. Бриз усиливался, стрельба со стороны забора доносилась все чаще, а двое пьяных парней все еще старательно тузили друг друга, не нанося, впрочем, противнику особого ущерба.
   Рыжеволосый Билл поставил свою машину ближе к дому. Теперь он стоял рядом с ней вместе со своими дружками, с которыми приходил в бар. Все трое курили. Керни тоже достал сигарету и двинулся к ним.
   На ходу он щелкнул зажигалкой, затянулся и выпустил в небо густое облако дыма.
   — Здоровая у тебя тачка, кореш, — с уважением сказал Билл.
   — Да уж, — согласился Керни. — Она у меня с любой машиной справится, если я этого захочу. Настоящий зверь.
   Он уже начал уставать от американского акцента.
   Джеффри Керни небрежно обнял Линду, привлек ее к себе с самодовольной улыбкой, и они впятером неторопливым шагом двинулись в направлении бассейна.
   Снова прогремел пистолетный выстрел.
   — Эти идиоты только патроны зря переводят, — презрительно заметил Керни.
   — Это Харви, — расхохотался Билл. — Что ж, стрелок из него хреновый, да и мозгов почти нет, но вот не советовал бы тебе встретиться с ним в рукопашной. Там ему равных нет.
   «Ну, может, еще проверю», — подумал Керни, но вслух ничего не сказал.

* * *

   Эта комната на втором этаже старенького дома на окраине города была очень подходящим местом для того, чтобы их здесь поймали, как в мышеловку, но другого выхода не оставалось — надо было сидеть тут и ждать, пока «Патриоты» из городской ячейки соберут какую-нибудь информацию.
   Светился экран телевизора. Политические обозреватели на все лады обсуждали объявленное «Фронтом Освобождения» прекращение боевых действий. Не исключено — как уверяли телезрителей — что администрация Маковски пойдет на мирные переговоры с террористами.
   Дэвид Холден поморщился. И содержание программы, и спертый, затхлый воздух в помещении вызывали у него тошноту.
   Раздался стук в дверь, а потом она быстро открылась.
   На пороге появилась Джули. Однако напряженные нервы заставили Холдена среагировать раньше. В его руке уже был «Кольт», когда он поворачивался к двери. Лязгнуло и помповое ружье в руках Лефлера. Этот ствол он одолжил у местных «Патриотов».
   — Отбой, — сказал Лютер Стил.
   Он единственный сохранил достаточно хладнокровия, чтобы не схватиться за револьвер, тоже взятый взаймы.
   — О том поезде, который вас интересовал, — начала Джули, — ничего узнать не удалось.
   Она пересекла комнату и уселась на свободный стул, скрестив свои длинные ноги.
   — Но есть другая интересная информация. Прибыл еще один такой же состав. Видимо, и груз тот же.
   Холден вскочил на ноги.
   — Где он?
   — В том тупике, за которым мы наблюдали. Прибыл полчаса назад и пока стоит.
   Холден посмотрел на Стила и Лефлера, потом покачал головой и снова обратился к Джули:
   — Сколько там охранников, и сколько наших людей вы можете собрать в ближайшее время?
   — У вагонов человек тридцать пять — сорок «ударников» с оружием. А наши… Есть две женщины, с которыми я вас встречала, да, пожалуй, найдется еще человек шесть-семь. За такой короткий срок я не смогу найти больше. У нас есть оружие и немного патронов.
   Холден посмотрел на помповое ружье, которое держал в руках Лефлер. Неплохая штучка, но всего лишь двадцатый калибр. А у Стила — «смит-и-вессон», двадцать второй. Мелковато.
   Люди из городской ячейки «Патриотов» не имели достаточного боевого опыта, и в их руках малокалиберное оружие будет весьма неэффективным. Но что делать?
   — У нас нет выбора, — с мрачным видом сказал он. — Ладно, собирай, кого получится. И побыстрее.
   Потом он посмотрел на Стила и Лефлера.
   — Ну что, джентльмены, пора доставать наши игрушки?

* * *

   Свой старый «Кольт» сорок пятого калибра Холден отдал Джули Лир. Вместе с тремя запасными обоймами.
   Вполуха слушая, как телевизионные комментаторы рассуждают о мире, который вот-вот должен наступить, он занялся своим арсеналом.
   В кобуру под мышкой Холден сунул девятимиллиметровую «Беретту» — очень надежный пистолет. В кожаных ножнах на поясе висел его верный друг — нож. Там же, справа, он поместил еще одну кобуру, с револьвером — подарком Руфуса Барроуса.
   На бедре слева Дэвид укрепил «Браунинг», а к ремням, переплетавшим его тело, прицепил несколько патронных сумок с боеприпасами для пистолетов и М-16.
   Теперь осталось еще только перебросить через плечо сумку с противогазом, и все готово. Да плюс три гранаты.
   Холден выпрямился, повел плечами, повернулся вправо, потом влево. Вроде ничего не мешает двигаться. Затем подхватил стоявшую у стены штурмовую винтовку и двинулся к выходу.
   Им предстояло покинуть дом через черный ход, там уже должен был ждать фургон, который отвезет их поближе к станции.
   Холден задержался и повернулся, чтобы взглянуть на Стила и Лефлера, которые следовали за ним. Они тоже уже были вооружены до зубов и готовы ко всему. По крайней мере, хотелось в это верить.
   — Ну с Богом, — негромко сказал Холден.

Глава тридцать вторая

   Солдаты «Ударных отрядов» тоже приспособились использовать тоннели — как до них боевики ФОСА — для того, чтобы незаметно перемещаться под землей и возникать неожиданно в различных районах города.
   Роуз Шеперд догадалась об этом, когда уже было почти поздно.
   — Назад, — прошептала она, обращаясь к Биллу Раннингдиру. — Гасите фонари.
   Женщина увидела прямо перед собой колонну вооруженных людей. Они шли по двое в ряд через тоннель, в который Роуз уже собиралась свернуть. И тогда столкновения было бы не избежать.
   — Тихо все, — шепнула Роуз, лихорадочно обдумывая ситуацию.
   Возвращаться назад нельзя — там пятьсот ярдов ровного широкого тоннеля, и, если их застукают на открытом месте, это конец.
   Время шло…
   — Черт, — процедила женщина сквозь зубы.
   В стенах подземного прохода через регулярные промежутки были сделаны довольно глубокие ниши. Видимо, для электрических панелей или другого оборудования, которое так никогда и не было установлено.
   — Передай дальше, Билл, — прошептала Роуз в ухо Раннингдиру, — пусть люди спрячутся в этих нишах. И приготовят ножи. Действовать по моему сигналу. Это будет зависеть от того, сколько их там и обнаружат ли они нас. Преждевременный шум нам ни к чему.
   И чтоб никакой стрельбы, при любых обстоятельствах. Свет не зажигать. Передай, Билл.
   Роуз начала медленно отходить от поворота. Раннингдир по цепочке передал приказ командира.
   «Патриоты» бесшумно и быстро прятались в углублениях в стенах, стараясь не сталкиваться друг с другом и следя, чтобы оружие не лязгнуло. Вскоре весь отряд скрылся из виду в глубоких нишах.
   Роуз тоже отыскала нишу и осторожно заглянула в темный проем, надеясь, что там нет крыс. Но залезть она туда сразу не смогла — слишком высоко.
   — Билл, помоги мне.
   — Это я, Рэнди, — послышался голос Блюменталя.
   — Помоги мне, пожалуйста.
   Она почувствовала руки на своей талии, одна из них задела левую грудь.
   — Извини.
   — Ничего, это было приятно.
   Роуз взобралась и стала в нише.
   — Все, спасибо, я в порядке. Иди, прячься, Рэнди.
   Женщина сняла с плеча М-16, а другой рукой вытащила из-за пояса свой нож — «Большой уродец», как она его называла. Подарок Келли Мартинес из Майами.
   В окружающей ее темноте, после того, как всякий шум полностью стих, самыми громкими звуками, которые слышала Роуз Шеперд, были удары ее собственного сердца.

Глава тридцать третья

   Дэвид Холден, Лютер Стил и Том Лефлер ползли вдоль насыпи, держась чуть ниже уровня железнодорожных путей. Справа от них тянулся канал. От воды мерзко воняло.
   Холден оглянулся. Джули Лир и еще три женщины — все более или менее неплохо вооруженные — замыкали процессию.
   Четыре другие женщины, а также один мужчина в летах — все, кого удалось разыскать и привлечь к операции, — должны были занять стратегические точки по другую сторону поезда.
   Старик, которому стукнуло уже все семьдесят, хотя он и выглядел моложе, уверил Холдена, что он отличный стрелок и продемонстрировал свой охотничий карабин с оптическим прицелом.
   Дэвиду этот человек понравился, и он очень надеялся, что «патриот» на самом деле окажется неплохим снайпером. Тем более, что именно старику отводилась очень важная роль, во многом от его успешных действии зависел исход всей операции.
   Холден махнул рукой, приказывая остановиться, и поднес к самым глазам циферблат часов. Светящиеся стрелки «Ролекса» позволили ему определить точное время.
   Так, через шестьдесят секунд четыре женщины займут свои места с другой стороны поезда. Их задачей было выступить в качестве группы отвлечения — открыть огонь по охранникам, чтобы оттянуть их подальше от канала и насыпи. Расстреляв все заряды, они должны были незаметно исчезнуть.
   А когда отряд Холдена атакует «ударников» с тыла, старик с карабином, засевший на водонапорной башне, должен будет меткими выстрелами вывести из строя тех охранников, которым придет в голову воспользоваться тяжелым вооружением, пулеметами, например.
   Холден очень надеялся, что это ему удастся.
   Он продолжал смотреть на часы, и, когда секундная стрелка обежала круг на циферблате, коротко приказал:
   — Противогазы.
   В любой момент может начаться стрельба…
   Натянув резиновую маску на голову, он вдохнул воздух, который поначалу сильно отдавал резиной. Ничего, или это пройдет, или ему уже будет не до таких тонкостей.
   И в этот миг тишину разорвали резкие звуки выстрелов: сначала беспорядочные, они вскоре слились в один сплошной грохот.
   Холден поднял голову и взглянул в направлении водонапорной башни, словно там можно было что-то рассмотреть. Впрочем, блеск пламени он-то заметит. Старик сделает первый выстрел, когда женщины уже выполнят свою задачу и уйдут с позиций.
   — Надеюсь, эта старая развалина не уснет на посту, — прошептал Том Лефлер.
   — А ты бы не уснул, Томми? — спросил Стил.
   Холден продолжал всматриваться в темноту.
   — Да я не хотел его обидеть, — ответил Лефлер. — Просто нервничаю, как черт. Если бы я был в его возрасте и еще мог стрелять, то чувствовал бы себя героем.
   Холден молча смотрел на циферблат.
   Со стороны башни прозвучал выстрел.
   — Вперед! — крикнул Холден, вскакивая на ноги.
   Держа винтовку в левой руке, он сорвал с пояса дымовую гранату и швырнул ее через насыпь. То же сделали Стил и Лефлер. Холден схватил еще одну гранату.
   Когда они добрались до гребня, дым уже был повсюду. Завеса должна продержаться еще пару минут, пока ветер не рассеет ее. Холден, Стил и Лефлер бросили еще по одной гранате.
   Дэвид вскинул М-16 к плечу и выпустил очередь, уложив на месте двоих охранников, которые не успели еще ничего сообразить. Затем побежал в направлении поезда, который смутно просматривался за дымовой стеной.
   Ему показалось, что он слышит крики людей, которые находились в вагонах.
   И тут внезапно звуки выстрелов раздались с неожиданной стороны — откуда-то сверху. Холден поднял голову, пытаясь разглядеть небо сквозь густой дым. Да нет, кажется, там нет никаких летательных аппаратов.
   И тут ему показалось, что его сердце остановилось.
   Он увидел на крышах двух вагонов с десяток охранников. Солдаты палили из своих автоматов вниз, через доски крыши.
   Внезапно один из «ударников» взмахнул руками и упал Холден заметил, как в его лбу появилась дырка, и бросил взгляд в сторону водонапорной башни. Да, старик не хвастал — он действительно умеет стрелять.
   — К вагонам! — крикнул Холден, выпустив еще одну очередь в скопление охранников.
   На бегу он вытащил «Беретту» и метким выстрелом срезал очередного солдата.
   Стрельба на крышах не стихала — «ударники» продолжали свое кровавое дело. Но и старик не терял зря времени — вот еще один солдат рухнул мертвый. Двое, уже неплохо.
   Пули взбили землю у самых ног Холдена, и он отскочил в сторону, паля одновременно и из штурмовой винтовки, и из пистолета. Упал один охранник, за ним второй.
   Стил тоже срезал кого-то, и тот покатился по земле, воя от боли. Лефлер стрелял откуда-то слева.
   Холден продолжал бежать к вагонам. Он поднял предохранитель «Беретты» и сунул пистолет за пояс. Затем выбросил из М-16 выстрелянный магазин и вставил новый.
   И снова открыл огонь.
   Одного убил, второго не достал — тот спрятался за вагон.
   Том Лефлер уже обогнал его, но тут плотный огонь с крыши одного из вагонов заставил бывшего эфбээровца залечь. Пули разорвали ему левое плечо, прошили левое бедро. Кривясь от боли, истекая кровью, Лефлер продолжал стрелять из М-16. Смел с крыши двух «ударников».
   Холден тоже выпустил очередь. Пули нашли свою жертву. Что-то обожгло ему правую ногу, и он невольно присел. Стреляли двое охранников, укрывшихся между вагонами.
   Одна из пуль попала прямо в винтовку Холдена и буквально вырвала оружие из его рук. Дэвид снова выхватил «Беретту», в которой осталась лишь половина патронов.
   Выстрел, второй, третий.
   Один из охранников упал, второй скрылся из вида, волоча простреленную ногу. Но Холдена заметили с крыш, и опять пули начали взрывать землю вокруг него. А патроны в пистолете уже закончились.
   Дэвид успел укрыться за какой-то возвышенностью, сунул пистолет за пояс.
   — Черт, — пробормотал он, чувствуя, как постепенно немеет правая нога, пробитая навылет.
   Стил и Лефлер тоже переживали неприятные моменты. Лютер пытался оттащить друга в укрытие.
   Левой рукой Холден вытащил «Магнум», а правой яростно массировал раненую ногу. Между вагонами появились еще двое «ударников» и тут же открыли огонь. Дэвид дал несколько выстрелов, и один из них упал.
   Пули свистели над его головой, грохот давил в уши. Перестрелка продолжалась еще с минуту. Холден нащупал на поясе последнюю из своих дымовых гранат и бросил ее в проем между двумя вагонами. Густой дым окутал солдат, прятавшихся там.
   Выпустив еще несколько пуль, Холден перезарядил револьвер и поднялся на ноги. Было больно, но, по крайней мере, он сумел это сделать. Значит, рана не настолько серьезна.
   Прихрамывая, он двинулся к вагонам. Стил и Лефлер — уже в относительной безопасности за какой-то кочкой — поддерживали его огнем. Холден был уже у вагона, который находился справа от него. Надо было подниматься на крышу. С каждой секундой шансов выжить у заключенных офицеров оставалось все меньше и меньше.
   Подтянувшись на руках. Дэвид поднял голову над уровнем крыши. Он увидел солдата, который увлеченно палил из своего автомата через доски, расстреливая людей в вагоне.
   — Сдохни, сука, — процедил Холден сквозь зубы.
   Револьвер в его руке подпрыгнул, и «ударник» — пораженный в голову — слетел с крыши.
   Огонь с земли усилился. Повернувшись, Холден увидел, что Стил тоже бежит к вагонам, а Лефлер и кто-то из женщин обеспечивают ему огневую поддержку.
   Дэвид спрятал револьвер и вновь достал «Беретту». Вставил новую обойму на двадцать патронов. Потом крикнул, пытаясь перекрыть шум и обращаясь к Стилу:
   — Лютер! Сейчас!
   Подтянувшись, он выбрался на крышу, лег на нее и открыл беглый огонь из пистолета. Со всех сторон раздавались автоматные очереди. Внезапно Холден почувствовал боль в правой руке и увидел, как на ней выступает кровь. Ну, кажется, только задело.
   Расстреляв обойму «Беретты», Дэв сунул пистолет за пояс и снова вытащил «Магнум», перезарядил. Потом ползком двинулся вперед по крыше, по пути столкнув вниз труп солдата.
   Стрельба несколько стихла — охранники понесли слишком большие потери. Но работа еще оставалась.
   Яростный бой продолжался еще несколько минут, а потом Холден медленно поднялся на ноги.
   — Лютер! Все в порядке!
   Он повернулся в сторону водонапорной башни и помахал рукой засевшему там снайперу.
   Теперь, когда чуть посветлело, он мог уже различить фигуру старика за балюстрадой. «Патриот» держал в одной руке свой знаменитый карабин, а вторую поднял в победном салюте.
   Больше никто не стрелял.
   Дэв Холден снял противогаз и полной грудью вдохнул холодный воздух, насыщенный, правда, пороховым дымом.

Глава тридцать четвертая

   Их было двадцать четыре человека — солдат из «Ударных отрядов», с которыми они едва не столкнулись в тоннеле. Но на стороне «Патриотов» был элемент неожиданности.
   Пропускать «ударников» нельзя — Роуз это уже поняла. Ведь тогда те могли бы перекрыть им пути отхода, а принимать бой, имея с собой освобожденных пленников — ослабленных, возможно, раненых — и целую кучу захваченного оружия, будет очень непросто.
   Если, конечно, нападение на театр завершится благополучно, а в этом полной уверенности не было.
   Рука Роуз Шеперд сжалась на рукоятке ножа.
   — Берем их, — негромко скомандовала она, адресуясь к ближайшей нише, где затаился Блюменталь. — Передай дальше.
   А в тоннеле уже стало светлее — солдаты несли с собой яркие фонари. Колонна выходила из-за поворота.
   Роуз напряглась, и в следующее мгновение ее тело обрушилось сверху на ближайшего «ударника». Нож мягко вошел в шею солдата, струя крови ударила в лицо Роуз, и она еле успела отвернуться.
   Женщина схватила фонарь, выпавший из руки убитого. Второй солдат бросился на нее, вскинув М-16, но Роуз нанесла ему сильный удар тяжелым фонарем по переносице, и тот упал с криком боли. Тут же «Большой уродец» вошел ему под сердце.
   Стоны и приглушенные крики раздавались по всему тоннелю, где «патриоты» — бесшумные, словно духи — выскальзывали из темных ниш и хладнокровно расправлялись с противником.
   Чья-то ладонь коснулась плеча Роуз, и женщина мгновенно повернулась, выводя вперед руку с ножом.
   — Это я, Рози. Осторожно.
   Она узнала голос Блюменталя. В тот же момент бывший агент ФБР всадил свой острый кортик в спину очередного «ударника».
   Вскоре все было закончено. Повисла тишина.
   — Эй, кто жив, отзовитесь! — позвала Роуз.
   Молчание.
   — Ребята, это я, Роуз. Кто может, отзовитесь.
   — Здесь Раннингдир.
   — Здесь Блюменгаль.
   Прозвучало еще одиннадцать имен.
   Двадцать четыре солдата из «Ударных отрядов» лежали на полу мертвые или умирающие.
   Погибли двое «патриотов».
   Раненых не было, только несколько человек получили легкие царапины и ушибы.
   Роуз Шеперд прислонилась к стене тоннеля. Ее пальцы по-прежнему судорожно сжимали рукоятку ножа.

* * *

   С помощью стила Холден открыл дверь первого вагона, используя М-16 в качестве рычага. Ему жаль было так обращаться с винтовкой, но другого выхода не оставалось.
   Джули Лир была ранена. Еще три женщины погибли.
   У Лефлера были пробиты плечо и нога, но опасности для жизни эти раны не представляли. Стилу пуля лишь чуть задела руку, Джули еще раньше сказала, что если городская ячейка и может чем-то похвастаться, так это первоклассным медицинским обслуживанием. В их распоряжении имелись квалифицированный врач и медикаменты.
   Дэвид Холден прикрыл глаза, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. С трудом сглотнул слюну.
   На полу вагона перед ним лежали около сорока окровавленных тел. И он знал, что такую же картину они застанут в других вагонах. Хотя, конечно, надо тщательно проверить — может, кто-то еще жив.
   — Лютер, открываем следующий.
   Правая нога болела все сильнее, хотя кровь после перевязки уже не текла. Холден, хромая, подошел к вагону и снова сунул в щель М-16. Дверь поехала в сторону. Опять кровь и трупы…
   Не в силах больше сдерживаться, Дэвид прислонился к вагону и его вырвало.

* * *

   Роуз все еще чувствовала напряжение, ее руки были конвульсивно сжаты в кулаки. Отряд продвигался по тоннелю. Теперь горели всего два фонаря — один нес Раннингдир, идущий впереди, второй был где-то сзади. С таким освещением перемещались они довольно медленно, но больше рисковать было нельзя.
   Они собрали трофейное оружие — двадцать четыре М-16 и двадцать четыре «Беретты». Но идти с таким грузом — а плюс еще запасные магазины — значило бы совершенно выбиться из графика. Роуз Шеперд приняла командирское решение.
   Двум «патриотам» было поручено отнести трофейное оружие к тому выходу из подземелья, через который они собирались покинуть тоннель после завершения операции.
   Затем они должны были доставить туда же тела погибших товарищей, чтобы впоследствии похоронить их, как положено.
   И, наконец, охранять путь, по которому группа будет возвращаться, чтобы исключить возможность еще каких-нибудь неприятных сюрпризов.
   А остальные двинулись дальше и вот теперь были уже на подходе у заброшенной станции метро под зданием театра.

* * *

   Все три вагона уже были открыты, но лишь десять человек — из них одна женщина, офицер морской пехоты — подавали хоть какие-то слабые признаки жизни.
   Все работали очень быстро, ибо времени уже не оставалось. Лефлер, не имеющий возможности помочь в переноске раненых, нес караульную службу, а остальные загружали пострадавших в имеющийся у них транспорт — фургон, два грузовичка и «Шевроле».
   Несмотря на то что его нога по-прежнему болела, Холден сам на руках отнес к «Шевроле» раненую женщину. По крайней мере две пули пробили ее левую ногу, а еще одна вошла в грудь или, точнее, почти вошла, оставив после себя глубокую кровоточащую борозду.
   Холден усадил женщину на заднее сиденье.
   — Кто… кто вы такие?
   В первый раз она произнесла какие-то слова.
   — Я — тот самый Дэвид Холден, — ответил мужчина. — Наверное, вы слышали обо мне. А сейчас не посчитайте меня нахалом, но я должен осмотреть эту рану на груди.
   Женщина слабо улыбнулась.
   — Хорошо.
   Ей было лет двадцать восемь, красивая, темнокожая.
   Холден закатил ее форменную рубашку. Женщина, которая оказывала ей первую помощь у вагона, вынуждена была отрезать значительную часть бюстгальтера. Дэвид с величайшей осторожностью сдвинул повязку. Пуля прошла вдоль грудной клетки, срезав кусочек груди в двух дюймах от соска.
   — Ну и как? — с тревогой спросила женщина.
   — Все в порядке, — утешил ее Холден. — Останется разве что маленький шрам.
   Он не стал говорить, что шрам будет не такой уж и маленький, и вероятно, потребуется пластическая операция, чтобы привести все в порядок.
   — А что с другими людьми из вагонов?
   — Выжили всего несколько человек, вы — единственная женщина среди них, капитан. А как долго вы уже носите это звание?
   Она не ответила, и ее глаза наполнились слезами.
   — Так все остальные погибли?
   — Да, капитан. Уцелели только восемь мужчин и вы.
   Холден взял бинт и принялся заново перевязывать рану.
   — Шесть недель, — сказала женщина.
   — Что?
   — Шесть недель назад мне присвоили капитана. Но кто…
   — Бандиты из «Ударных отрядов». По приказу Таунса. А ему наверняка приказал Маковски. Если у вас есть какая-то дополнительная информация, которая может нам помочь…
   — Вы хотите знать об остальных?
   — Да.
   — Я слышала, как один офицер из охраны говорил, что наш поезд самый маленький.
   — Черт, — процедил Холден и спохватился. — Извините меня.
   — Нам говорили, что вы с вашими «Патриотами» и есть настоящие бандиты.
   Холден закончил перевязку и улыбнулся, глядя ей в глаза.
   — Да, так они говорили. А теперь вы сами можете сделать вывод. Как вас зовут?
   — Холли.
   — А меня Дэвид. С вами все будет в порядке, Холли. Вы можете посидеть тут, пока мы перенесем остальных?
   — Конечно.
   Холден накрыл ее одеялом, улыбнулся, встал с колен и собрался вылезти из машины.
   — Дэвид?
   — Да?
   — Мне кажется, вы только что приобрели себе девять новых преданных сторонников.
   — Посмотрим. А пока отдыхайте. Нам нужны сторонники, но в хорошей форме. Чем меньше вы будете двигаться, тем меньше крови потеряете. Поэтому сидите и не шевелитесь.
   — Да, сэр, — ответила она со слабой улыбкой.
   — Вольно, капитан. — усмехнулся Холден.

Глава тридцать пятая

   Да, это действительно было красиво.
   Роуз Шеперд стояла и в восхищении смотрела на мозаику, украшавшую стены станции под театром.
   Сверху падал какой-то странный желтоватый свет, и когда Роуз подняла голову, то подумала, что ничего более прекрасного, чем этот роскошный потолок, она в жизни не видела.
   Там была изображена вся история театра «Шейх». Женщины в великолепных длинных платьях и мужчины в шелковых цилиндрах и фраках стояли перед входом в здание, глядя на афишу с именем какой-то давно забытой звезды.
   Следующая картина представляла женщин с лорнетами, которые с балкона наблюдали за сценой. А на сцене творила чудеса балетная группа, легкая и воздушная.