Эхерн Джерри. Колумбийская связь

   Фрост приблизился к двери, достал из кобуры пистолет и ударил его рукояткой по витражному стеклу. Оно зазвенело, рассыпаясь на осколки, а капитан просунул в дыру руку и повернул изнутри ручку замка.
   Служанка уронила от страха на пол стакан и вскочила из-за стола. Хэнк шагнул в кухню и навел на нее пистолет.
   — Тихо, тихо, — прошептал он. — Не надо шуметь, Кончита. Ты ведь помнишь меня?
   — Помню, вы — сеньор…
   — Да, да, не бойся меня, я не сделаю тебе ничего плохого. Снимай халат.
   — Но…
   — Делай, что я тебе говорю! — нетерпеливо приказал Фрост.
   Он опасался, что звук разбитого стекла мог разбудить кого-то из отдыхающей смены охранников, которые спали в доме.
   Кончита стала медленно стягивать халат, под ним была такая же длинная ночная рубашка.
   — Хорошо, теперь сядь на стул, на котором ты сидела раньше.
   Она села. Капитан взял у нее халат, разорвал его на части, одним рукавом перетянул ей ноги, поясом связал руки и приготовился перевязать рот вторым рукавом.
   — Не бойся, с тобой ничего не случится. Тебя скоро обнаружат, когда придут на кухню завтракать или когда вернется домой сеньорита. Отдыхай.
   Девушка захихикала.
   — Почему ты смеешься?
   — Вы такой смешной в этом платке, еще и разрисованы…
   — Сколько тебе лет, Кончита?
   — Семнадцать, — улыбнулась она.
   — Ладно, будь здорова, девочка, — вздохнул Хэнк и завязал ей рот. — Дышать можешь?
   Она кивнула, и Фрост похлопал ее по плечу.
   — Пока. Может, свидимся когда-нибудь.
   Он выбежал в темный коридор, держа браунинг наготове. В доме все было тихо. Капитан проскользнул по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж, и выскочил по ней наверх.
   Целью его ночной вылазки был кабинет отца Орианы на втором этаже, в котором та, наверное, теперь хранила и свои документы.
   Он взглянул на светящийся циферблат своего “Ролекса”. Почти пять часов утра. Хозяйки дома не было, но он догадывался, где она может находиться в это время.
   Дверь кабинета оказалась запертой, и Хэнк выругался про себя. Он прислонился к ней плечом, посильнее уперся ногами в пол и навалился на тонкие филенчатые створки всем телом. Раздался негромкий треск, слабая дверь поддалась и распахнулась вовнутрь. Фрост ввалился в кабинет и прикрыл дверь за собой.
   Он достал из-под одежды фонарик, посветил им вокруг и улыбнулся. Теперь здесь чувствовалось присутствие женщины: на столе стояла ваза с цветами, на окнах висели более яркие шторы.
   Капитан быстро подошел к столу — его ящики оказались незапертыми — и стал их обыскивать. В одном из них он наткнулся на стопку платежных квитанций. До этой секунды Хэнк сам точно не знал, какой именно документ ему нужен, но когда он увидел квитанцию голубого цвета и прочитал ее, то радостно потер руки и сразу засунул бумагу в карман. Плата за аренду дома у канала рядом с морским побережьем! Он знал это место, которое пользовалось недоброй славой из-за того, что там находились притоны наркоманов и перевалочные склады контрабандистов.
   — Вот ты и попалась, сеньорита, — прошептал он.
   — Руки вверх! — внезапно прозвучал за его спиной выкрик.
   Фрост вздрогнул от неожиданности, повернулся и увидел перед собой охранника с пистолетом в руке. Он стал медленно поднимать руки, а тот сделал шаг вперед, видимо, собираясь вызвать подмогу по стоящему на столе переговорному устройству. Капитан воспользовался этой оплошностью и, когда охранник приблизился к нему, молниеносно ударил его сверху вниз металлическим корпусом фонарика по руке, сжимающей пистолет. Тот взвыл, схватился за поврежденное запястье и выронил оружие. Хэнк врезал ему коленом в пах, тот согнулся пополам и со стоном опустился на пол.
   Фрост рванул к двери. Он выскочил в коридор, слыша топот шагов за собой, скатился по лестнице и бросился к парадному входу. Он повернул в ней ключ, распахнул, но тут же закрыл снова. Этот путь отхода был отрезан: к дому спешили два охранника, видимо, они наткнулись на своих товарищей, валяющихся во дворе без сознания.
   Капитан кинулся к задней двери, проскочив кухню, в которой все еще сидела связанная Кончита. Сзади уже вовсю раздавались крики и топот ног проснувшихся и бросившихся в погоню охранников.
   Хэнк едва выскочил во двор, как на него сзади кто-то прыгнул и обхватил грудь мертвой хваткой. Такой медвежьей силой здесь отличался только Альберто.
   — Я убью тебя… — прорычал он.
   — Хрен тебе, — прохрипел Фрост и саданул локтем Альберто в солнечное сплетение.
   Тот резко выдохнул и ослабил свой захват. Капитан вынырнул из него, развернулся и ударил того носком армейского ботинка в челюсть. Замахнувшись обеими руками, он добавил нагнувшемуся Альберто сведенными вместе кулаками по шее, и тот медленно опустился на землю, продолжая хватать ртом воздух.
   — Живи, черт с тобой! — бросил ему Хэнк и помчался к стене, к тому месту, которое он помнил еще со времени своей работы у Васкеса.
   Там, в углу рядом со стеной, стояла заброшенная собачья будка, к которой он сейчас и торопился. Фрост с разбега вскочил на нее, молясь о том, чтобы выдержала крыша будки, и прыгнул на растущее между ней и стеной дерево. Все обошлось, и он закарабкался по веткам, чтобы перепрыгнуть на стену. Вот открылся верх толстой стены, прыжок — и капитан оказался на ней, но не удержался на ногах, схватился за ее край руками, чтобы удержать равновесие, и порезал пальцы о битое стекло.
   Теперь осталось спрыгнуть с порядочной высоты на улицу. Он на секунду оглянулся назад, и внезапно ночную тишину вспороли выстрелы. Пули просвистели рядом, капитан не стал больше испытывать судьбу и прыгнул вниз.
   Он сильно ударился о землю, перекатился несколько раз и, прихрамывая, поднялся на ноги. Недалеко от этого места на улице стоял взятый напрокат автомобиль, который он предусмотрительно поставил туда раньше, перед своей вылазкой. Это было сделано на тот экстренный случай, если ему придется срочно уносить отсюда ноги. Вот как раз такой случай и наступил.
   Черный “понтиак”, под цвет одежды капитана, завелся с полуоборота. Хэнк взглянул в зеркало заднего вида и заметил, что в темноте вспыхнули фары приближающейся к нему машины. Люди Орианы явно проснулись. Но не поздно ли?
   Он перевел рычаг автоматической трансмиссии вперед, отпустил ручной тормоз и наступил на педаль акселератора. “Понтиак” вздрогнул, словно мустанг, и рванул вперед.
   Но уйти от дома Васкеса было непросто. Не успел он набрать скорость, как его все-таки обогнала та машина, которую он видел сзади. Она попыталась прижать “понтиак” к обочине, чтобы заблокировать и остановить, но тот уже развил бешеное ускорение и со скрежетом кузова о кузов вырвался вперед. Преследователи открыли огонь, по багажнику застучали пули, и Фрост закрутил рулем, бросая машину из стороны в сторону. Больше всего он опасался, что попадут в колеса “понтиака”.
   Однако его машина уже вырвалась на широкую улицу и набирала скорость, уходя от погони. Капитан спланировал путь отхода заранее. Когда он подлетел к первому перекрестку, то резко затормозил — и ножным, и ручным тормозом. Машина с бешеным визгом тормозов приостановилась, он резко выкрутил руль и помчался по усаженной пальмами улице жилого района. Впереди занимался рассвет, небо на востоке серело, скоро должно было взойти солнце. Хэнк оглянулся: одна машина, преследующая его, проскочила поворот, не успев затормозить. Водитель второй решил не сбавлять скорости и вписаться в поворот на полном ходу, но это ему не удалось. Вторая машина поднялась на два колеса, перевернулась на крышу и с грохотом покатилась кувырком.
   Фрост засмеялся: пока все шло по его плану. Но через несколько секунд сзади раздался вой полицейской сирены и в зеркале заднего вида замелькала мигалка. Надо было поторапливаться.
   Оставался последний этап ухода от погони. Капитан заранее выбрал один из узких длинных пешеходных переулков, по которому мог проехать только его узкий “понтиак”. К нему он сейчас и торопился.
   Сзади виднелись уже не только огни полицейской машины, но и фары двух машин охраны Орианы Васкес, которые обгоняли блюстителей порядка.
   А вот и переулок. Хэнк ударил по тормозам и осторожно въехал в него, стараясь нигде не застрять в узком проходе между каменными стенами. Убедившись, что его машина все-таки проходит, он немного увеличил скорость.
   Вскоре сзади завизжали на крутом повороте колеса и первая машина, большая, солидная, — именно такие предпочитают иметь в своем распоряжении телохранители, на всем ходу воткнулась в каменную ловушку.
   Фрост притормозил, опустил окно и с улыбкой оглянулся, чтобы насладиться открывшимся зрелищем. Первый автомобиль намертво застрял в узком переулке — так, что находящиеся в нем охранники даже не могли открыть двери. А вторая машина столкнулась с полицейской, которая шла за первой, и резко остановилась при въезде в переулок.
   Капитан с облегчением вздохнул, поздравил себя и закурил. Он нажал на газ и похлопал себя по карману. Квитанция об уплате аренды за дом у канала была на месте.
   Хотя уже и наступил рассвет, для Хэнка ночь еще не кончилась.

Глава двадцать шестая

   Фрост вынырнул, отдышался, набрал в легкие побольше воздуха и вновь погрузился под воду, делая широкие гребки и приближаясь к противоположному берегу канала. Еще несколько подводных заплывов — и он оказался напротив нужного дома.
   Половина седьмого. На востоке занималось светлое утро, но западная часть неба еще не полностью освободилась от ночной темноты. В доме, огороженном обычной толстой цепью, не было видно ни единого огонька.
   Капитан выбрался на берег и притаился за тянущимися вдоль воды кустами.
   Кобура осталась в машине, а браунинг вместе с ножом находились в непромокаемом пластиковом пакете, прикрепленном клейкой лентой к груди. Хэнк разорвал пакет, рассовал оружие по карманам и стал приближаться к дому, пригнувшись за кустами.
   Если в доме действительно находится взрывчатка, то надо быть готовым к встрече с вооруженной охраной. Дрожа от холода, который Фрост испытывал в мокрой одежде, он выглянул над живой изгородью и беззвучно выругался.
   На крыльце дома стоял и курил человек. За его поясом тускло поблескивал в лучах восходящего солнца пистолет. Что же делать? Ждать, пока он покурит и уйдет в дом, или попробовать тихо его снять, так, чтобы не разбудить других охранников, которые наверняка спят внутри?
   Капитан понимал, что время работает против него. С каждой минутой наступившего утра все больше возможность того, что проснутся другие обитатели дома. И где Ориана, интересно? Может, она уже перевезла отсюда взрывчатку в более безопасное место, если она вообще когда-нибудь находилась здесь?
   Он принял решение бесшумно убрать любителя утренней затяжки, пока тот еще не полностью вышел из сонного состояния. Не следовало только забывать, что эти люди не были простыми охранниками, как те, с которыми он столкнулся у дома Орианы. Эти террористы знали, что охраняют и для чего это предназначено, поэтому о жалости к ним следовало забыть.
   Хэнк вынул из кармана нож, зажал его в ладони и подобрался, готовясь к прыжку на крыльцо. Курильщик затянулся последний раз и отвернулся, намереваясь выбросить в сторону окурок.
   Пора!
   Фрост вскочил, сиганул через цепь и в два прыжка очутился на крыльце. Застигнутый врасплох охранник лишь выхватил из-за пояса пистолет, но воспользоваться им не успел. Капитан навалился на него, блокируя оружие, одной рукой зажал ему рот, а второй вогнал лезвие под ключицу. Тот лишь утробно застонал, по телу его прошли судороги, и оно обмякло. Хэнк выждал еще несколько секунд, отвел руку от его рта и посмотрел в остекленевшие глаза. Мертв.
   Фрост выдернул нож из раны, вытер окровавленное лезвие об одежду жертвы и прислушался. Никто ничего не услышал, в доме по-прежнему царила тишина.
   Он поднялся, отбросил ногой подальше пистолет охранника и подошел к двери. Она оказалась полуоткрытой, и капитан бесшумно проскользнул внутрь.
   В доме еще было темно. Хэнк сделал несколько крадущихся шагов вперед, как вдруг до него сбоку донесся какой-то шум, щелкнул выключатель и он прищурился от яркого света.
   Впереди, в нескольких шагах от него, стоял верзила и удивленно таращился на Фроста, явно не ожидая столь раннего непрошеного гостя. С его пояса, словно меч японского самурая, свисал длинный мачете. А сбоку находился второй охранник, тот, кто включил свет. Он уже успел выхватить нож и теперь перекладывал его лезвием в ладонь, явно готовясь метнуть его в капитана.
   — Да ладно, ребята, перестаньте, — проговорил Хэнк, отходя назад и прижимаясь к стене. В этот момент раздался зловещий свист лезвия, разрезающего воздух. Фрост резко присел, одновременно доставая из кармана браунинг. Нож со стуком впился в стену рядом с его головой и завибрировал, раскачиваясь рукояткой из стороны в сторону.
   В эту же секунду на него бросился тот, с мачете, размахивая огромным клинком. Капитан не стал мудрить и просто всадил ему в упор две пули в грудь…
   Второй опять выхватил откуда-то нож. Где он их набрал?
   — Метатель, мать твою… — язвительно пробормотал Хэнк. — Тебе бы в цирке выступать, а не на мафию работать.
   Этому он разнес голову с первого же выстрела….
   Вскоре, наверное, сюда приедет полиция. Не следовало глупо надеяться на то, что выстрелы в ранней тишине останутся незамеченными соседями.
   Фрост перепрыгнул через труп, вбежал в первую комнату и включил свет. Вот оно, то, что он искал!
   Комната была пустой, совершенно без мебели, но посреди ее на полу лежали два деревянных ящика. Капитан достал нож, с трудом подцепил несколько досок одного из них и сорвал их.
   Внутри было точно то же, что и в ящике, который доставил самолет из Колумбии, — пересыпанные упаковочным пенопластом серые кирпичики невинного вида, похожие на глину. Но уж Хэнк-то отлично знал, судя по запаху и консистенции, что это была пластиковая взрывчатка. Двух ее ящиков хватило бы на то, чтобы убить несколько тысяч людей…
   Он присмотрелся к полу. На ковровом покрытии были ясно видны отпечатки еще трех ящиков, которые стояли рядом с этими двумя! Куда же они исчезли?
   Фрост выскочил из этой комнаты и вбежал в другую, соседнюю. Пусто, только на ковре остались отпечатки еще пяти ящиков.
   — Значит, успели перепрятать восемь ящиков, — прошептал он. Этого количества хватит для…. Капитан даже не мог придумать, куда террористы могли подложить ее. Такой горой ВВ можно взорвать что угодно.
   Все, задерживаться здесь больше не стоит, он узнал, что было нужно. Надо срочно уходить. Хэнк бросился к двери, выскочил на крыльцо и скатился по ступенькам вниз. В это время за домом со стороны улицы раздались визг колес, хлопанье дверок и торопливые шаги.
   “Полиция” — мелькнуло у него в голове, но через секунду, когда он прыгал через ограждение, и над его головой ударила автоматная очередь, он понял, что это не полиция.
   Фрост неуклюже приземлился на песок, бросился через кусты к воде и на мгновение обернулся перед тем, как нырнуть. Теперь он мог не гадать, где находится Ориана Васкес — она стояла сзади, у дома, рядом с тремя автоматчиками, поливающими берег градом пуль.
   Капитан бросился вперед, нырнул поглубже и поплыл под водой, стараясь не обращать внимание на вонзающиеся с бульканьем сверху пули. Только бы хватило воздуха в легких…

Глава двадцать седьмая

   Хэнк припарковал взятый раньше напрокат автомобиль на стоянке у гостиницы, забрал сумку со своим снаряжением, вошел в вестибюль и зашагал по лестнице к себе в номер. Машина его уже стала известной людям Орианы, и из гостиницы придется уезжать на такси. Он незаметно поглядывал по сторонам, но никто за ним как будто не следил. Пока ему везло и удавалось уходить от преследователей. Пока…
   Он осторожно отпер дверь номера, держа наготове браунинг, но незваных гостей не было. Фрост сразу стал набирать домашний номер Лью Вильсона, но он не отвечал. Он позвонил ему на работу.
   — Мистер Вильсон будет у себя через час, — ответила ему секретарша. Сейчас у него какая-то важная встреча. Скажите, куда ему перезвонить?
   — Нет, не надо. Передайте Лью, что я сам ему обязательно перезвоню. Это Хэнк Фрост. Скажите ему еще, что я звонил из гостиницы, но сейчас ухожу отсюда.
   Затем он всерьез занялся своим оружием: разобрал, почистил и зарядил браунинг, снарядил запасные обоймы, достал из сумки и проверил пистолет-пулемет, который спас его недавно от неминуемой смерти.
   После этого капитан рискнул принять душ, положив рядом с собой на край ванны пистолет, и переоделся в свежую и сухую одежду. Браунинг занял свое привычное место в наплечной кобуре, нож — на поясе. Пистолет-пулемет, запасные магазины к нему и все остальные свои вещи он снова уложил в сумку.
   Убедившись, что ничего не забыто, Хэнк осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого. Он быстро выскочил из номера и побежал к лестнице, разумно решив, что спускаться лифтом будет опаснее.
   Как вскоре оказалось, он был абсолютно прав. Едва Фрост со всеми мерами предосторожности спустился в вестибюль, как увидел в его другом конце, у лифтов, человек шесть во главе с Мирандой. Он подождал, пока они не ввалились в подошедший лифт, и бросился к выходу из гостиницы…
   Капитан вышел из такси в центре Майами, расплатился с водителем и нырнул в один знакомый ему уютный ресторанчик. Он сразу подошел к телефону на стойке бара и набрал номер Лью. Того до сих пор не было на работе.
   — Я буду звонить еще, — сказал он секретарше. — Обязательно передайте ему, чтобы он ни в коем случае не приезжал ко мне в гостиницу.
   Хэнк прошел в небольшой зал, сел за столик, поставил у ног сумку и заказал завтрак: яичницу, бифштекс, гренки, кофе. Льющаяся из динамиков на стене музыка сменилась утренним выпуском новостей. Фрост проверил свои часы и решил основательно подкрепиться, гадая о том, попадут ли его ночные похождения в утреннюю сводку. Так и есть — диктор сказал, что утром полиция обнаружила три трупа в контрабандистском притоне у канала, но упоминания о ящиках со взрывчаткой не последовало.
   — Кому они нужны, эти причесанные новости, — недовольно пробормотал он с набитым ртом, но донесшийся до капитана обрывок следующего репортажа заставил его отложить вилку.
   “…выходцев из Кубы, проживающих в Майами. Однако юридического запрета не последовало и состав с токсичными веществами проследует по запланированному маршруту в порт, где его ожидает для перегрузки специальное судно. Руководители кубинской общины выразили серьезную озабоченность тем фактом, что состав с опасным грузом пройдет по железнодорожной ветке, находящейся в непосредственной близости от кварталов, густозаселенных выходцами с этого острова…”
   Хэнк замер, стараясь не пропустить ни слова.
   “…что токсичные вещества не представляют ощутимой опасности ни для людей, ни для окружающей среды. Представитель министерства обороны заверил также, что не в интересах его департамента подвергать угрозе жизнь граждан США, независимо от их происхождения или места рождения. Именно по этой причине и было принято решение о захоронении этих химических веществ глубоко в океане вдали от судоходных маршрутов…”
   — Ни хрена себе, — выдохнул Фрост, быстро допил кофе, бросил на стол десятидолларовую бумажку и вышел из ресторана, вспомнив, что видел у его входа газетный киоск.
   Он покопался в кармане, нашел мелочь и купил ежедневку. Внизу первой страницы была небольшая заметка о поезде, который должен доставить в порт химические вещества. Капитан пробежал глазами ее начало и уткнулся в такую строчку:
   “…утверждают, что этот груз — не токсичные вещества, а нервно-паралитический газ. Министерство обороны решительно опровергает эти заявления. Что же теперь предпримут представители кубинской диаспоры? Видимо, им уже не удастся добиться отмены решения о прохождении состава сегодня через Майами. Времени на это не остается…”
   Хэнк выбросил газету в мусорную корзину, закурил и задумчиво зашагал к будке телефона-автомата.
   Сейчас он чувствовал себя детективом, распутывающим сложные нити готовящегося преступления. Но чувство это было невеселое.
   На этот раз Вильсон оказался на месте.
   — Лью, это Хэнк.
   — Слушай, это ты ночью…
   — Сейчас не до этого, о моих ночных приключениях поговорим позже. Я знаю, что они собираются делать со взрывчаткой! Срочно пришли за мной машину, у нас нет времени! Я знаю все.
   Фрост дал ему название ресторана, у которого он стоял, и повесил трубку.
   — Нервно-паралитический газ, — прошептал он, не в состоянии поверить, что у Орианы и Миранды — у женщин! — хватит жестокости и ненависти ко всему роду человеческому, чтобы умертвить тысячи невинных людей.
   Неужели они способны на такое?
   Судя по всему, да…

Глава двадцать восьмая

   — Мы проверили всю железнодорожную ветку. Все в порядке, под рельсами нет никакой взрывчатки. Я в этом уверен на все сто процентов, так как проверкой занимались сами кубинцы.
   Фрост взглянул на начальника железнодорожной станции и усмехнулся.
   — Какие кубинцы — наши или их?
   — Что?
   — Он хочет спросить, — вмешался Вильсон, — проверяли ли вы биографии тех выходцев из Кубы, которые работают у вас, чтобы убедиться, что среди них нет сочувствующих Кастро?
   — Да вы что, разве возможно проверить всех рабочих? Это заняло бы уйму времени и стоило бы…
   — А теперь это может стоить многих жизней! — резко перебил его капитан и выглянул из окна сортировочной станции. — А нельзя его пустить по другому пути?
   — Нет, он уже…
   — А остановить?
   — Только по распоряжению министерства обороны.
   — Черт побери! Сами вы хоть что-нибудь здесь решаете? — взорвался Хэнк.
   — Я не собираюсь выслушивать от вас претензии в таком тоне! — взвизгнул начальник станции.
   — Тогда будете выслушивать стоны умирающих, — бросил Фрост и вышел из его кабинета, хлопнув дверью. Он нервно закурил и передразнил начальника станции:
   — Я не собираюсь выслушивать… Черт бы тебя побрал! Через несколько минут из кабинета вышел наконец Вильсон.
   — Ну что? — с нетерпением спросил он его.
   — Если ты окажешься не прав, то поклянись, что найдешь мне другую работу. С этой меня точно уволят.
   — Клянусь!
   Капитан дружески похлопал его по плечу, и они заторопились к выходу из станции.
   Машину вел Лью, Хэнк сидел рядом и посматривал на улицы, мимо которых они проезжали — слишком быстро для полиции, но слишком медленно для того, что их ожидало впереди.
   — Ну-ка, повтори все сначала, — попросил его Вильсон.
   — Слушай. Значит, Ориана и Миранда. Миранда — такая женщина, какая использует секс для достижения своих целей, тогда, когда ей нужно чего-то добиться. От мужчины, от женщины — ей безразлично. Я думаю, что она стала коммунисткой еще до того, как погиб ее отец. Она — одна из тех рожденных в богатых семьях ненормальных, которые почему-то чувствуют вину перед всем миром за свое богатство и решают его уничтожить. Она познакомилась с Орианой, узнала, кто она, и решила, что какой-нибудь компромат на нее может пригодиться в будущем.
   — Да ладно тебе, вот в это я как раз и не верю!
   — А это как раз главное, оно объясняет все! Смотри: красивая девушка, из очень обеспеченной семьи, встречает другую латиноамериканку, такую же, как и она, — богатую и привлекательную. Они становятся друзьями, затем между ними возникает лесбийская связь — и Миранде есть чем шантажировать Ориану на всю оставшуюся жизнь. Ориана — не коммунистка, наоборот, у нее полно причин их ненавидеть. Ведь они прикончили ее мать, едва не убили ее саму, заставили ее жить в изгнании. Какое еще тебе нужно объяснение тому, что они работают вместе, вдвоем?
   — Не знаю, не знаю… Но и в твою версию не могу поверить.
   — А я тебе говорю, что здесь чистой воды шантаж. Подумай сам: как может Ориана сотрудничать с коммунистами по собственной воле? Возможно ли, чтобы она согласилась на то, чтобы убили ее отца? Что ее заставило сделать это? Только угроза огласки ее лесбийской связи с Мирандой! Этого она боялась больше всего. Кстати, ты говорил с Джо?
   — Да. Он признался, что в действительности послал тебя в Колумбию, чтобы проверить Миранду — ее уже полгода как подозревали…
   — А я сам помог стать ей во главе М—19, когда убрал ее дружка Эмилио!
   — Вот видишь — дружка! Какая же она лесбиянка?
   — Да черт ее знает! Но я уверен, что именно этим она шантажирует Ориану. И еще одна маленькая деталь. Когда я приехал к Васкес, чтобы поговорить с ней по твоей просьбе, она была одета так, как будто собиралась на свидание.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Когда я еще работал у ее отца, я заметил, что она никогда не пользуется духами, как другие женщины…
   — Ну и что?
   — А то, что в тот день я уловил от нее странный аромат и только позже вспомнил, где я его уже встречал. Именно такими духами пахло от Миранды, когда та пришла навестить меня в лагере М—19 и якобы освободить из клетки. Один и тот же аромат…
   — Да что тут такого, просто две женщины предпочитают одни и те же духи.
   — Не скажи. Ответ другой: Ориана никогда ими не пользовалась, когда была одна, но перед встречей с Мирандой хочет сделать приятное своей подружке и брызгается ее любимыми духами.
   — Неужели ты хочешь сказать, что я вызвал несколько боевых вертолетов и подразделение спецназа только из-за того, что ты уловил запах каких-то духов?