Две минуты спустя я уже строила глазки мужчине лет сорока, который нерешительно переминался с ноги на ногу, стоя у моей парадной. Кстати, он был весьма симпатичен, и я уж успела решить про себя, что следующий час, на который он меня заказал, будет если и не слишком приятным, то хотя бы не напрягающим.
   Клиента звали Темой.
   У меня дома он сразу скинул рубашку, при этом странно поведя плечами, как будто показывая мне – мол, смотри я какой; попросил сделать ему кофе, а заодно отвесил мне несколько изящных комплиментов. Там было что-то про мои глаза, грудь, ноги и про то, что он практически влюбился в меня с первого взгляда.
   Я обольстительно улыбнулась и решила, что с минетом точно хорошо для него постараюсь.
   В общем, вышло аккурат как в той присказке: «Дамам из высшего общества он предлагает деньги, а c куртизанками говорит о любви. Что интересно – везде имеет немалый успех…»
   Потом я отправила его в душ и, пока он был там, быстренько сменила свои трусики на чуть более прозрачные – для совсем уж приятных гостей.
   Он вышел из ванной в полотенце, обернутом вокруг пояса, лег на кровать, закинул руки за голову и сказал:
   – Ну, давай уже, иди сюда, – и зачем-то добавил, – детка.
   И я пошла. Томной кошечкой прилегла рядом, облизнула свои губы (эффектный жест), кончиками пальцев подцепила легкий узелок на полотенце, и…
   – Правда, он красивый? – спросил меня вдруг Тема, делая особое ударение на слове «он».
   Моему взгляду открылась часть мужского тела совершенно обычнейших размеров и обычного же вида. В общем, ничего особо выдающегося. Да и не особо – тоже.
   – Правда, милый, – мурлыкнула я, натягивая на него презерватив, – красивый.
   И приготовилась было со всей душой приступить к обыденному для меня занятию.
   Собственно, я была уже буквально в двух сантиметрах от…
   Как вдруг он решительно отстранил мою голову:
   – Нет, вот ты скажи, классный?
   – Классный! – улыбнулась я, пытаясь придать голосу как можно больше уверенности и правдоподобности. И потянулась к нему губами.
   – Да подожди ты, – сказал он даже как-то обиженно.
   Я подняла голову, посмотрела на него и заметила: он, что называется, надул губы. Прямо как девочка.
   Признаюсь: в этот момент я почему-то растерялась. К счастью, он мне помог:
   – Ну расскажи, насколько он красивый.
   Рассказать – это я запросто. Я аккуратненько захватила его достоинство пальчиками, сделала вид, что увлеченно рассматриваю, и выдала:
   – Ну, он такой крупный…
   – Еще! – требовательно сказал мне голос сверху.
   – И красивый! – зачем-то повторила я его же слова.
   – Еще! – повторил он как заведенный.
   Я откровенно не знала, что говорить, – обычная ж часть тела, размером не ахти, но говорить-то что-то надо было.
   – Он такой твердый! – ну да, это было правдой.
   В этот момент Тема так резко вскочил и сел на кровати, что я даже немного испугалась.
   А в следующую секунду всерьез посмотрела на него ну очень большими глазами.
   – Ну не-е-ет! – тоном капризного ребенка сказал он мне. – Ты не так рассказываешь!
   И тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжил:
   – Вот я ходил к твоей коллеге, жалко, она переехала, вот она умела это делать!
   – И как же? – спросила я.
   – Ну, вот она его гладила и говорила, что он – самый лучший из тех, что она видела…
   Мне было несложно это сказать, и я, быть может, польстила бы ему так, не подскочи он не вовремя в кровати.
   А сейчас был уже как-то совсем не тот момент. Это смотрелось бы слишком грубой лестью.
   Очевидно, он сам так не считал.
   – Ну скажи, что он – самый лучший! – попросил он внезапно.
   – Самый-самый! – вдруг подхватила я. Это было неожиданно даже для меня. – Он просто прекрасен, правда! Я редко вижу такие красивые!
   – Правда? – в его голосе звучала надежда.
   – Да! – вдохновенно соврала я. – Ты ж понимаешь, я многих видела, но твой – просто идеальный. Крупный, ровненький…
   Для пущего эффекта я слегка погладила его достоинство пальчиками.
   Он просиял и снова откинулся на подушку.
   Я решила не терять время и приступила было к процессу, но… опять была остановлена.
   – А подожди, – допытывался он, – вот ты говоришь, что редко такие видишь… Значит, все-таки бывают еще такие?
   «Млин…» – подумала я обреченно про себя.
   Вслух сказала:
   – Ну ооочень редко!
   Почувствовала, что он явно недоволен, и быстро исправилась:
   – Но твой, пожалуй, из них самый классный!
   Он задумался. Потом сказал совсем не то, что я ожидала услышать:
   – А мне кажется, он немного кривоват…
   В его голосе действительно было сомнение.
   – Нет, что ты! – я мгновенно попыталась его переубедить.
   Интуиция подсказывала мне, что это нужно делать быстро, иначе мой мозг просто не выдержит накала…
   – Ну вот, смотри, – он снова отстранил меня, взялся сам за своего небольшого друга и начал рассматривать его под разными углами.
   Я исподтишка посмотрела на часы. Терпеть мне было еще долго. Примерно с полчаса.
   Я уже знала: они станут вечностью.
   – Вот правда, посмотри сама, – он снова обратил мое внимание на себя, – вот смотри, вот отсюда видно, что он немного искривлен влево, видишь, да?
   Я совершенно не слепая, но я ничего не увидела. О чем ему и сообщила.
   – Зачем ты врешь? – с укоризной сказал он и пристально посмотрел на меня.
   Мне захотелось, чтобы он немедленно ушел. Вот прямо сейчас встал, оделся и ушел. Потому что аттракцион пошел по кругу, а нервы мои – не железные. Вслух я, конечно, сказала совсем другое.
   Забегая вперед, скажу, что оставшиеся полчаса распределились у нас так: первые двадцать минут я придумывая неимоверные доводы, убеждала его в том, что у него не только ничего не криво, но и вообще самое лучшее из тех, что мне доводилось видеть; еще три минуты у нас был вяленький секс, который он даже не закончил, буквально сняв меня с себя и сказав: «А знаешь, дело-то не в этом», и в оставшиеся семь – он одевался и горячо благодарил меня за прекрасно проведенный вечер, пообещав зайти еще.
   Иногда я думаю, что вместо кровати в моей квартире надо поставить кушетку психоаналитика. Вот это было б в самый раз.

Нытик

   Пришел нормальный. Вернее, нормальным он просто показался.
   Лет до тридцати, и с внешностью порядок.
   С сексом – да все стандартно, классика, орал.
   Не прыгал на мне очень долго, не кончал за 10 секунд.
   Не стонал особо громко, не молчал, как партизан.
   Брючки сложил аккуратно, в душ пошел сразу, вышел в полотенце.
   Симпатичный даже. Везде.
   Взял два часа. Два раза получилось. Минут на сорок.
   А дальше… понеслааась…
   Я поняла: он пришел ко мне ныть.
   Потому что зарплата вроде не маленькая, но не хватает.
   Мама мешает личной жизни, девушку привести невозможно.
   Отдельную квартиру снять не может – на что тогда жить?
   Светочка с работы – бывшая любовь – уже второй год воротит нос от его гвоздичек.
   Леночка – нынешняя любовница – хочет замуж, а он ее не любит.
   Вадик – лучший друг – уже и не друг вовсе. Пару лет назад по великой пьяни Светочку трахнул.
   И погода мерзкая.
   Ботинки себе выбрать не может, ничего не нравится, или нет его размера в магазине.
   День неудачный, да и неделька вышла ого-го.
   Продавщицы в магазине хамят, на последний автобус вчера опоздал…
   Но это ладно…
   Говорил-говорил, потом подорвался, на кухню пошел. Как у себя дома, чесслово.
   Я думала – воды пошел попить. Лежу, слышу – холодильник открывается! Ладно, думаю, воду холодную ищет (ну тоже, не спросил, ни слова не сказал…). Кричу ему:
   – Там кола есть!
   Он мне:
   – Да-да, сейчас!
   Лежу, долго его нет. Уже думала встать, посмотреть. Тут возвращается. С бутербродом!
   С одним. Не, ну ладно, что в холодильник сам полез, так и бутер себе только сделал.
   И сидит, и топчет мой бутерброд, и топчет, и бу-бу-бу, и бу-бу-бу…
   Машина ехала мимо – водой из лужи окатила.
   В правительстве – взяточники, в парадной консьержка – чекистка.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента