Экслер Алекс. Записки жены программиста

   – Ну чего? – спросила я Сергея. – Какие у тебя планы на сегодня?
   – Планы? – задумался он. – Да мне, вообще-то, хорошо бы на работу вернуться, а то я отпрашивался всего на час.
   – А чего тогда орал, что я после загса куда-то собралась? – поинтересовалась я.
   – Кто орал? – в глазах Сергея – искреннее недоумение.
   Я тяжело вздохнула.
   – Ладно, езжай на работу, а вечерком созвонимся.
   – Ну, пока, – сказал Серега, клюнул меня в щеку и помчался.
   Вечером пришел с работы папулька, и я ему сообщила, что заявление подано и день свадьбы назначен.
   – Поздравляю, – сказал папулька. – Теперь надо свадьбу готовить.
   – Этим тоже Сергею надо заниматься? – обреченно спросила я.
   – А то кому же? – удивился папулька. – Я, конечно, мероприятие в должной мере профинансирую, но все решительные шаги – на нем. Так полагается.
   Я тяжело вздохнула – дожить бы до этой свадьбы. Впрочем, сама напросилась, так что кого уж в этом винить…

Разговор перед свадьбой

   До свадьбы оставался всего месяц, а вокруг меня по-прежнему никто даже и не чесался. Папулька, впрочем, сразу же заявил, что он готов обеспечить необходимое материальное вспомоществование (произнося эти напыщенные слова, папулька надулся, как стратостат перед взлетом), но руководить процессом должен исключительно мой жених. Я сначала на него здорово злилась, потому что папулька – неимоверно деятельный и энергичный человек, и ему организовать какую-то свадьбу – дело пяти минут, но потом пришла к выводу, что он, в сущности, совершенно прав. Я же не за папульку замуж выхожу, а за Сергея, поэтому лучше сама все увижу еще до свадьбы, чем после нее.
   А что, спросите, Сергей?.. У моего благоверного процесс подачи заявления вызвал такой упадок сил, что он уже почти два месяца ходит в утомленном состоянии и о процессе подготовки к свадьбе ничего слышать не желает. Точнее – слышать желает, но делать ничего не желает. Нет, он от меня не прячется и даже наоборот – повадился пару раз в неделю забегать к нам поужинать (еще бы, после его чипсов с пивом мамулькины шикарные ужины – это нечто фантастическое), но никаких активных действий не предпринимает.
   Честно говоря, я уже и не знаю, что мне делать. Такое ощущение, что у парня завод пружины разом закончился, а как его снова завести – я не знаю. Предложение он мне сделал сам, руки моей у родителей попросил сам, а дальше – стоп машина. На подачу заявления я его чуть ли ни за волосы вытаскивала, а теперь вот начинается эта канитель со свадьбой. Что, опять мне его пинать по каждому вопросу? Ведь свадьба – это не подача заявления. Тут надо решить массу организационных вопросов. Я уж молчу о том, что в старые времена женихи невестам платье покупали… Сейчас такого не дождешься. Ну а кольца! Свадебный стол! Состав гостей! Приглашения… Кто этим всем будет заниматься, я вас спрашиваю? Я, в принципе, могла и сама, но невесте все это делать – просто неприлично.
   Как-то раз вечером, в очередной раз задавая себе все эти вопросы, я пришла на кухню, где мамулька с папулькой собирались садиться ужинать.
   – Папа! – решительно сказала я папульке, который только-только налил себе рюмашку аперитивчика (был вечер пятницы, а в этот день папулька всегда позволял себе выпить перед отходом ко сну, который у него сопровождался просмотром какого-то видеофильма). – И что вы-таки думаете по поводу свадьбы вашей единственной дочурки?
   Папулька аж поперхнулся, но рюмашку все-таки проглотил, хотя потом долго откашливался.
   – Доча, – наконец, сказал папулька. – Что за вопрос! Я давно уже высказал свое отношение. Папа Боря, безусловно, готов страдать материально и ждет только соответствующей команды. Я так и вижу эту картину, – размечтался папулька и глаза его затуманились… – Ира с Сережей сидят на кухне, разрисовывают план расстановки гостей перед боем… пардон, во время свадьбы. Спорят до хрипоты, потом у Сережи появляется мысль пригласить на свадьбу какую-нибудь знаменитость, например, Диму Маликова…
   – Не надо Маликова, – сказала мамулька, продолжая колдовать у плиты. – У гостей аппетит может пропасть.
   – Ничего ты не понимаешь в современной эстраде, – заявил папулька. – Нормальный парень и поет мелодичную музычку. Кушать под такое – одно удовольствие! Я же не предлагаю позвать Элиса Купера.
   – Ну, так и чего? – тороплю его я, потому что знаю как папулька умеет перескакивать мыслью с одного на другое. – Сережа решил пригласить какую-то знаменитость, а дальше что?
   – Ну вот, – папулька с удовольствием возвращается к этой идиллической картине. – Сережа решил пригласить ради тебя какую-то знаменитость, но ты возражаешь, потому что это стоит много денег. И тогда вы, продолжая спорить, встаете и бежите к папочке в кабинет…
   Папулька прервался, налил себе еще рюмку, произнес: "За свадьбу", и медленно ее выцедил, покряхтывая от удовольствия.
   – Папа! – сказала я резко. – Меньше алкоголизма! Больше дела! Что было дальше? Ваша дочка нервничает от этих сладостных картин.
   – А в кабинете, – продолжил папулька, – сидит папочка и…
   – Играет в "Лайнс", – докончила я за него.
   – И работает с программой электронной биржи, – не моргнув глазом, произнес папулька. – Детишки в пушистых тапочках вбегают к папочке в кабинет… – и тут глаза его увлажнились.
   – В каких пушистых тапочках? – недоуменно сказала мамулька. – Боря, что ты несешь?
   – А что, – спросил папулька, отрываясь от своих видений, – у нас дома нет таких пушистых тапочек в виде зайчиков, кроликов или лисичек?
   – Господь с тобой, Боря! – испуганно сказала мамулька. – Да в жизни у нас таких тапочек не было.
   – Значит завтра купите! – вдруг рассердился папулька. – Я что, мало денег на хозяйство оставляю?
   – Будет сделано! – торопливо сказала я, боясь, чтобы папулька не переключился на решение бытовых проблем, на которых он может зациклиться часа на два, особенно после пары-тройки рюмочек. – Итак, детишки в пушистых тапочках подбегают к папульке…
   – К папочке, – уточнил папулька, и глаза его снова затуманились. – Подбегают к папочке, отрывают его от важной работы… – тут папулька как будто даже всплакнул…
   – Мам, – шепотом спросила я. – Он до моего прихода сколько рюмок выпил?
   – Штуки четыре, – ответила мамулька.
   – А-а-а, – сказала я. – Тогда понятно, откуда тапочки взялись.
   – Отрывают, говорю, его от важной работы, – продолжил папулька, справившись с волнением, – и говорят: "Папочка! Мы хотим нам на свадьбу пригласить огромную знаменитость – Элиса Купера…"
   – Диму Маликова, – поправила я.
   – Пофиг, – отреагировал папулька. – Важен сам факт. Короче, не перебивай.
   – Молчу, – сказала я.
   – "Но нам, – говорите вы, – для этого нужно еще сколько-нибудь немножечко денежек в национальных американских долларах". И я говорю: "Детки, а сколько вам для этого еще-таки нужно"? И вы отвечаете: "Долларов пятьсот, не меньше"!
   – Щас! – говорю я, прервав патетику этой минуты. – Какие пятьсот долларов? За частное выступление тот же Маликов возьмет штуки три, не меньше!
   – Да? – с возмущением спросил папулька и как будто бы даже сразу протрезвел. – Ни фига себе аппетиты.
   – Ну так, папа, – деловито сказала я. – Он же – звезда! Станет он из-за каких-то пятисот долларов мараться.
   – Ничего себе! – совсем оскорбился папулька. – Даже я – звезда в области биржевых махинаций – стану мараться из-за пятисот долларов. А ему, видите ли, в лом! – и он возмущенно полез в тарелку с салатом, которую мамулька только что поставила на стол, но получил от мамульки по рукам.
   – Такова жизнь, папочка, – сказала я. – Ну, так и что? Ты же не досказал притчу.
   – Это не притча, – горько сказал папулька. – Это мои светлые мечты, которые ты разбила суровой правдой жизни.
   – Ну вот, – расстроилась я. – И что, я так и не узнаю, чем там дело кончилось?
   Папулька задумался, пожевал губами, но потом все-таки продолжил:
   – Короче говоря, детки заявляют, что им для этого чертового Маликова нужно еще пару тысяч долларов.
   – Три, – поправила я, но папулька поправку проигнорировал.
   – И тут папочка говорит, – сказал папулька, и в его голосе снова зазвучали сентиментальные нотки: – "Детки! Да берите столько, сколько хотите! Лишь бы вы были счастливы и здоровы! Папочка же работает только для того, чтобы вам-таки было хорошо! Нужна вам тыща – берите тыщу! Нужно пятьсот долларов – берите пятьсот! Да хоть сто долларов – все берите! Залезайте в тумбочку под компьютером и берите!"
   – Щас! – сказала я. – Там еще с прошлых выходных всего пятьдесят баксов осталось.
   – Как это? – спросил папулька, с которого снова слетел весь сентиментальный настрой.
   – Пап, ну ты чего? – даже обиделась я. – Ты же сам сказал, чтобы я взяла оттуда денежек и сводила подружек в кафе, чтобы отметить помолвку и подачу заявления.
   – Да? – несколько ошарашено спросил папулька.
   – Именно, – подтвердила я.
   – А когда я такое сказал? – на всякий случай поинтересовался папулька.
   – В прошлую же пятницу, – объяснила я. – Когда пришел после покера.
   – А-а-а-а, – как бы вспомнил папулька. – Понятно. И сколько же ты подружек пригласила? Весь твой факультет и еще пару соседних? Там же было больше тысячи баксов!
   – Пап, ну что ты как маленький, ей богу, – рассердилась я. – Пришло только девять девчонок. Мы очень мило посидели в "Санта Фе". Бурито, текила, свиные ребрышки "барбекю", мексиканский ансамбль и огненный десерт с "Арманьяком". Ты же сам говорил, когда я тебе жаловалась на то, что предложение мне сделали в метро: "Доча! Я тебе обещаю, что будет тебе и бурито, и десерт с "Арманьяком"…
   – Ну да, – растеряно подтвердил папулька. – Обещал. Но я думал сам тебя в "Санта Фе" сводить и вовсе не имел в виду, что ты туда всех своих подружек поведешь…
   – Ну вот, – надулась я, – весь праздник испортил.
   – Я испортил? – поразился папулька…
   – Ну ладно, хватит, – решительно сказала мамулька. – Развели тут картину: "Народный суд судит народный контроль народными методами". Давайте лучше ужинать.
   – Короче, – сказала я папульке. – Ничего этого пока не наблюдается. Ни пушистых тапочек, ни Димы Маликова, ни даже Элиса Купера. Серега молчит, как партизан, и даже не чешется. А я уже, между прочим, в бешенстве.
   – Кстати, – сказал папулька, – у некоторых народностей есть такой обычай: невеста сбегает прямо со свадьбы, если она плохо организована. И при этом не считается потом опозоренной или замужней, а несостоявшийся муж покрывает себя вечным позором.
   – Да? – поразилась мамулька. – А почему мне перед свадьбой никто этого не рассказал?
   – Нет, ну ни фига себе! – возмутился папулька. – Я, да еще в ТЕ годы, закатил ТАКУЮ свадьбу, что ее вся округа несколько лет помнила.
   – Во-во, – сказала мамулька. – Именно что потом несколько лет всяких забулдыг приходилось из дома выковыривать. Я уж молчу о том, что первая брачная ночь у нас состоялась спустя неделю со дня свадьбы, потому что гости все никак разойтись не могли.
   – Вот это наезд! – возмутился папулька и только собрался было начать с мамулькой скандал по полной программе, как в дверь раздался звонок.
   Мамулька пошла открывать, и из прихожей раздался ее голос:
   – А-а-а-а, Сережа! Здравствуйте, Сережа. Заходите, раздевайтесь…
   Через пару минут на пороге кухни появилась мамулька с Сергеем. Мой жених был в прекрасном расположении духа, а ради праздничного дня (они с моим папулькой вполне солидарны в том плане, что вечер пятницы – безусловно праздник, потому что конец рабочей недели; Серега даже у папульки перенял манеру называть ее "тяпница") он даже притащил пару цветочков – мне и мамульке. Мне – розу, а мамульке – гвоздику.
   Надо сказать, что давешний разговор у загса по поводу качества цветов явно пошел ему на пользу. Потому что Сергей прекратил покупать чахлые и пыльные букетики из придорожных рахитичных лютиков-ромашек, которые продают бабульки у метро, и теперь покупает нормальные цветы. Конечно, все время таскать огромные букеты у него не хватает денег, поэтому он приносит по одному цветочку. Стоит это немного, а впечатление производит. Так что парень все-таки вполне поддается моей дрессировке. И это очень даже хорошо.
   – Серега! – заорал папулька, которому скучно было одному находиться в дамском обществе. – Сидай, друг, бери стакан. Ты как будешь пить? По-русски – из стакана, или по-казацки – из стакана? Или по-моему – из трех рюмок сразу?
   – Здрассте, Борис Натанович. Привет, Ирка, – сказал Сергей, усаживаясь за стол. – Я буду пить по-программистски – из кружки.
   – Во! – поразился папулька. – То есть тебе целую кружку коньяка набухать, что ли?
   – Нет, – сказал Сергей. – Мне туда хорошо бы пива. Кружка – она пивом заполняется намного лучше, чем коньяком. У пива коэффициент поверхностного натяжения больше.
   Папулька мне подмигнул – мол, учись, как парень излагает, после чего сходил к холодильнику, достал пару бутылок пива и поставил их перед Сергеем.
   – Никто не возражает, – спросила мамулька, – если я сюда Бакланова принесу? А то он один в гостиной совсем захирел.
   – У меня есть возражения, – откликнулась я. – Мало того, что папулька после пятничного коньяка периодически ругается, так теперь еще и Бакланов начнет свои замечания вставлять. А нам, между прочим, – очень веско сказала я, понимая, что больше тянуть с этой темой нет никакой возможности, – сегодня необходимо обсудить один очень важный вопрос.
   – Ну, вопрос-то от нас не убежит, – заявил папулька, наливая Сергею пива и себе коньяка, – а вот о птичке надо бы и позаботиться. И вообще, Ир, не понимаю я твоей черствости. Тебя бы так заперли в клетку и оставили одну в гостиной.
   – Эх, – вздохнула мамулька, – для любой женщины замужество – золотая клетка.
   – Ну, мамуль, это у тебя она золотая, – сказал папулька, осторожно отправляя в рот запеченный тостик с сыром. – У многих других она вообще стальная. А у некоторых даже – чугунная.
   – Вот лично я ни в чем не собираюсь ограничивать Ирину свободу, – неожиданно заявил Сергей, и я вдруг заметила, что две бутылки пива, стоящие на столе, уже пустые.
   – Ну, Серег, это ты сгоряча, – добродушно сказал папулька. – Тебе пива еще плеснуть?
   – Ага, – ответил Сергей.
   – А вас, папа, – сказала я, начиная злиться, – я бы попросила не вмешиваться в нашу личную жизнь.
   – Молчу, молчу, – сказал папулька, снова отправляясь к холодильнику.
   Во время этой паузы мамулька сходила за попугаем, принесла клетку и повесила ее на традиционное место – рядом с посудным шкафом. Бакланову мамулька насыпала корма, а также отогнала от клетки папульку, который все намеревался плеснуть попугаю немного коньячка, чтобы тот, дескать, принял участие в торжественном ужине.
   – Итак, – сказал папулька, когда все вернулись за стол, – выпьем за предстоящую свадьбу!
   – Ну, здрассте! – заявила мамулька.
   – Что такое? – растерялся папулька. – Свадьбу уже отменили?
   "Отменили талоны на водку. Позор-р-р!" – немедленно откликнулся из клетки Бакланов.
   При этих словах мы с Сергеем разом поперхнулись своими напитками. Он – пивом, я – апельсиновым соком.
   – Что значит выпьем? – возмущенно сказала мамулька, развивая свою мысль. – У мужиков налито, а дамы, значит, сидят и ни в одном глазу? Причем даже никто и не побеспокоился, чтобы им чего-нибудь налить. Ну ладно ты, Боря, – накинулась она на папульку, – но вот от Сережи я этого не ожидала. Он всегда был такой внимательный!
   Серега при этих словах засуетился, вскочил, чуть не опрокинув свой бокал с пивом, побежал к холодильнику, достал оттуда бутылку вина и от волнения налил мамульке вина в коньячный бокал.
   – Бокалы для вина, – елейным голосом сказала я, – стоят на полке у плиты.
   – Да ладно тебе, – сказала мамулька, – и из такого выпью. Не маленькая. В наши студенческие годы мы с папулькой вино даже из строительной каски пили.
   – Ага, – подтвердил папулька. – Золотое было времечко. А сейчас только и знаем, что выпивать из всякого хрустального барахла…
   "Хр-рустальное сердце огня не боится!" – сообщил Бакланов.
   – И коронарного шунтирования – тоже, – подтвердил папулька.
   – Ир, а тебе чего налить? – растеряно спросил Сергей.
   – Ей надо кока-колы плеснуть, – авторитетно заявил папулька. – Сейчас вся молодежь пьет кока-колу, и от нее такие глюки идут, что даже группу "Руки вверх" можно слушать без отвращения.
   "Пить эту мер-р-зость может только половозр-р-релый великовозр-р-растный пр-р-ридур-р-рок", – заявил попугай.
   – Борь, ну что ты болтаешь! – возмутилась мамулька, но папульку уже было не остановить никакими путями. Тем более, что Бакланов сегодня с ним был заодно.
   – Я выпью коньяка, – сказала я грозно. – В обстановке непрерывных оскорблений со стороны папульки и евонного попугая я хочу настроиться с папулькой на одну волну, чтобы мои блестящие парирования его выпадов были им восприняты должным образом. И его попугаем – тоже.
   Папулька сделал совершенно невообразимое выражение лица, которое одновременно выражало две противоречивых мысли. Первая – ай, дочка, маладца, как излагает! Вторая – ну дочка и обнаглела! Видать, надо бы ее выпороть!
   Наконец, всем было налито, папулька снова поднял бокал и произнес тост за предстоящую свадьбу. Все выпили и стали закусывать кто чем. На пару минут воцарилось молчание.
   – Серег, – через некоторое время решительно сказал папулька. – Какие у тебя планы на ближайшее будущее?
   – Ну-у-у, – протянул Сергей. – Планов – громадье. Во-первых, надо лоджию разобрать. А то у меня там целый культурный слой антикварных компьютеров. Я думаю, что если как следует порыться, то нижний слой можно сразу в музей сдавать за большие деньги. Там, по-моему, даже "Агат" валяется.
   – Агат – красивый камень, – сказала мамулька. – Зачем его на балконе держать?
   "Тетя Агата – р-редкостная сука!" – объявил всем Бакланов.
   – Кушай, солнышко, – сказал ему папулька. – Жри свое семя. И хватит болтать за едой.
   – Да нет, – объяснил Сергей. – Это был такой древний советский компьютер. Некоторые аксакалы говорят, что он даже когда-то работал. Иногда. Но я этого своими глазами не видел.
   – С лоджией – понятно, – очень терпеливо сказал папулька. – Я имею в виду планы на совсем недалекое будущее.
   – Ну, – опять задумался Сергей. – Свою NT на Windows 2000 хочу поменять. Говорят, что глюки в ней не смертельные.
   Мы вместе с папулькой одновременно скорчили очень похожие рожи. Я хотела было уже взорваться, но папулька мне сделал еле заметный знак – мол, не выступай, я сам разберусь.
   – Окей, – сказал папулька. – Тогда начинаю задавать наводящие вопросы.
   – Нет проблем, – твердо сказал Сергей. – А можно еще пива?
   – Пока нет, – так же твердо ответил папулька. – Ответишь на все вопросы – получишь пива. Не ответишь, будешь есть селедку, пока от жажды не помрешь.
   – Понял, – сказал Сергей. – Вернулись времена преследования первых христиан.
   "Хр-р-ристи а н пор-р-рвал кар-р-рман", – кокетливо сказал Бакланов.
   – А ты христианин? – заинтересовался папулька.
   – Неа, – ответил Сергей. – Я сионист.
   – Ух, ты! – непонятно чему обрадовался папулька. – А чего это вдруг? Ты же, вроде, не еврей.
   – При чем тут еврей? – удивился Сергей. – На "Си" все порядочные люди работают. Я имею в виду, конечно, "Си плас-плас", – поправился он.
   Папулька так и завис с открытой челюстью. Я поняла, что разговор опять коварным образом уходит в сторону. Наплевать мне на его вероисповедание, решила я, но от обсуждения свадьбы уходить я не позволю.
   – Папа! – почти закричала я. – При чем тут его вероисповедание?
   – Ну да, – очнулся папулька. – Короче, Серег, скажи мне, как мужчина – будущему тестю: ты жениться собираешься?
   – Собираюсь, – твердо ответил Сергей. – А можно мне еще пива?
   – Минутку, – ответил папулька. – Еще пару вопросов. Раз жениться собираешься, значит должна быть свадьба. Так?
   – Ну, это как посмотреть, – как-то лениво ответил Сергей.
   На кухне воцарилась жуткая тишина.
   Самое интересное заключалось в том, что виновник временного онемения всего коллектива нашей дружной семьи сидел себе как ни в чем не бывало, покусывал тостики и вертел башкой во все стороны, дожидаясь, когда ему выдадут следующую пару пива.
   – Ну и говнюк же ты, братец, – неожиданно совершенно спокойным голосом сказал папулька. – Как ты можешь мне – своему боевому командиру – такие слова говорить?
   – Какому боевому командиру? – перепугался Сергей.
   – Это цитата из Серафимовича, – объяснил папулька. – Роман "Железный потоп".
   – "Поток", – поправила его я.
   – Наплевать, – отмахнулся папулька. – Сейчас главное – выяснить, что затеял этот потомок Билла Гейтса.
   – Почему вы меня оскорбляете? – разобиделся Серега. – Что я вам такого сделал?
   – Да уж, пап, – сказала я, – это ты чересчур. Сергей, конечно, сболтнул чего-то не то, но не настолько же. Может, мы ему еще сумеем объяснить глубину его морального падения. Зачем же сразу Гейтсом обзываться?
   – Да что такое случилось? – совсем разнервничался Сергей. – Что я такого сказал?
   – Повтори, -потребовала я, – те жуткие слова, которые ты произнес по поводу свадьбы.
   – Какие? – спросил Сергей. – Кстати, – обратился он к папульке, – мне обещали пива.
   – Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова, – ответил папулька, который, как видно, остаток вечера решил беседовать одними цитатами.
   "Шар-р-рапнули шр-р-рапнелью по шар-р-рнир-р-ру!" – согласился Бакланов.
   – Те самые, – злобно сказала я. – По поводу "ну, это как посмотреть"…
   – Во-во, – подхватил папулька. – Я от этих слов аж черный весь сделался.
   – Вы, Борис Натанович, и так черноволосый, – парировал Сергей.
   – Я имею в виду – в душе, – объяснил папулька.
   – Короче, – сказала я, – Серега, что ты имеешь против свадьбы? Выкладывай сразу. Потому что лучше раньше, чем никогда.
   – Да ничего я не имею против свадьбы, – начал защищаться Сергей. – Просто подумал, что обычная свадьба – ну, это же скукотища жуткая. Все сядут за стол, напьются, потом встанет какая-нибудь тетя Сара и прочитает жуткие стихи…
   – За тетю Сару не бойся, – прервал его папулька. – Я эту старую идиотку сам ни на какую свадьбу звать не собираюсь.
   – Боря! – укоризненно сказала мамулька. – Как можно так плохо отзываться о своих родственниках?
   – Облить бы этих родственников бензином… – кровожадно сказал папулька.
   – Боря! – в ужасе воскликнула мамулька.
   – И бросить к пираньям, – закончил свою светлую мысль папулька и стал обгладывать куриную ножку.
   – Ну вот, – продолжил Сергей, не давая себя сбить с толку. – Все сидят, пьют и только и знают, что орут "Горько".
   – Ну, пьют – это вполне закономерно, – сказал папулька, наливая себе очередную рюмку и доставая, наконец, из холодильника Серегино пиво. – А насчет "Горько"… Если ты этого так не любишь, будем кричать "Сладко". Я лично буду этим делом дирижировать.
   – Да я же не об этом, – махнул рукой Сергей. – Такое мероприятие – раз в жизнь. Ну, может, два или три…
   Тут я его довольно больно пнула ногой под столом.
   – В общем, – заторопился Сергей, – хочется, чтобы оно запомнилось и было оригинальным.
   – Это я понял, – сказал папулька, опрокинув свою рюмку. – Ты не крути вокруг да около. Ты прямо говори свои требования. Конечно, с террористами переговоры у нас вести не принято, но ради единственной дочки я готов на любые траты. В пределах, конечно, разумного.
   – Я не террорист, – объяснил Сергей. – Я сисадмин.
   – А они заложников тоже захватывают? – заинтересовался папулька.
   – Заложников? – задумался Сергей. – Ну, если юзеров считать заложниками, тогда – пожалуй.
   – Я не знаю такой национальности – "юзеры", – признался папулька.
   – Зато я знаю, – сказал Серега и почему-то развеселился.
   Тут я поняла, что надо нить беседы брать в свои руки.
   – Друзья, – сказала я решительно. – Может, вы возьмете бокалы и отправитесь в папулькин кабинет, чтобы там спокойно обсудить свои проблемы. А то мы битый час уже торчим на кухне, но до сих пор ни один вопрос так и не решен. Вы все языком болтаете туда-сюда, а о деле – ни гу-гу. Может, я вообще все это мероприятие зря затеяла? Может, мне вообще лучше в старых девах походить лет до двадцати пяти, пока я не встречу мужчину своей мечты?
   – Я всегда думал, что я и есть – мужчина твоей мечты, – сказал Сергей и надулся.
   – События последних дней показали, что в мечте обнаружились изрядные прорехи, – язвительно сказала я. – Дело серьезное, а вы с папулькой все никак в нужную колею разговора войти не можете.
   – Короче, – сказал папулька, – Ирка права. Серега, быстро говори, почему свадьбу не хочешь! – с этими словами он стукнул кулаком по столу.
   – Хочу я свадьбу, – заторопился Сергей, – но оригинальную. В молодежном стиле.
   – Например? – подозрительно спросила я.
   – Пригласим толпу продвинутой в компьютерном плане молодежи, – объяснил Серега, – возьмем винца, шашлычков и поедем в Монино.
   – Ну здрассте! – вдруг подала голос мамулька, всполошив задремавшего было Бакланова, который стал бить крыльями и орать: "Здор-р-рово, кур-р-рва! Пожр-р-рать пр-р-ринесла?"
   – Ни в какое Монино я свою рыбу не повезу, – решительно сказала мамулька. – Да и моя мама, – добавила она, – за город не поедет.