Елена Белова. Дураков здесь нет! Или приключения дракоши

   – И он обязательно сбудется? – перебила я колдуна, который как раз распространялся, что неплохо бы еще пригласить специалиста по драконам и до кучи добавить какого-то «читателя нитей». Плохо дело.
   Крис почему-то молчит.
   Мне становится страшно. Там, в этом чертовом сне, золотой дракон умер. Если я потеряю Рика…
   – Кристаннике? Он сбудется?
   – Не обязательно, – наконец выдыхает чародей. – Если поймем, как предотвратить. Леди Александра, а давайте еще раз поговорим о том, что вы видели.
 
   Домой я вернулась уже измотанная. При мысли о песчанках, «страшилках» и свекровях болела голова и стойко хотелось утопиться. Надо как-то прийти в себя, Маринку б не напугать. А еще это приглашение во дворец… день рождения у нашего принца, шестнадцать ему. Хороший паренек вырос, без звездной болезни и выпендривания. Умный, веселый, озорной только. Я иногда думаю, как хорошо, что они с Маринкой не ровесники. Если бы эти двое подружились, то неизвестно, устояло бы королевство Рамения на месте. Но, может, я зря так. Когда надо, принц Вителлике умеет быть серьезным. Взять, к примеру, историю с его похищением. Вителлике несколько суток просидел в плену у спятившего черного мага, слушал угрозы, терпел холод и страх, но согласия колдуну так и не дал, ни в одной мелочи. Так и продержался, пока не вытащили, еще и своих дружков мелких утешал-успокаивал: мол, найдут нас, обязательно…
   Хороший король получится.
   Интересно, понравится ему наш с Риком презент? А то после вчерашнего кошмарика я уже побаиваюсь одного слова «подарок».
   Дом встретил блеском чешуи и шелестом крыльев, и от сердца разом отвалились все камни, которые там были. Стало легко-легко, и я распахнула крылья навстречу лазурной дракоше.
   – Сандри!
   – Мама!..
   Прилетела еще одна моя семья. Драконья. Папа, мама и братец Гарри.
   Приемная семья. Но драконы есть драконы, и что-то делать наполовину они не могут. Если уж принимают, так от души. Если любят, то по-настоящему. И хоть моя приемная мама до сих пор удивляется устройству человечьих домов, а я не в состоянии постичь все тонкости хозяйства по-драконьи, с ней мне порой проще и легче говорить, чем с мамой Лилией. Может, потому что мама Риэрре не пытается подстроить меня под воображаемый идеал, а просто любит? Именно меня, а не «ты-должна оправдать-наши-надежды-мы-же-столько-в-тебя-вложили», и поэтому с ней тепло и как-то очень надежно.
   И папа Дебрэ прилетел (вот от кого всегда можно услышать добрый совет), и Гарри, с которым никогда не бывает скучно.
   Ох, как же вовремя.
 
   Женщины умеют делать много вещей сразу. Нянчить детей, убирать комнату и составлять в уме список дел, к примеру. Или одеваться-краситься-сплетничать и доводить мужа до рычания: «Ну скоро ты там уже?» Есть и одновременно обсуждать новости на этом фоне так, мелочи. Вот и мы болтали, и за драконьими новостями как-то забывался горький дым и тускнеющее золото чешуи из ночного кошмара.
   – Вас с Рикке приглашают на свадьбу.
   Опять? Ну ясно, мы попали. В смысле попали в символы счастливого брака. Поэтому и приглашают на все драконьи свадьбы. На счастье.
   – А кто женится?
   – Парень из Островных и наша Нирре. Весной на дне невест они познакомились, а сейчас вот дозрели.
   – Хорошо, мы будем. А когда?
   – Да через две десятки приглашать прилетят. У Аррейны, подружки твоей, скоро вылупится второй детеныш. Кажется, девочка. Ты опять приемной мамой будешь. Зовут.
   О-о? Все, я многодетная мамаша. Кто бы мог подумать! Сколько у меня уже приемных деток? Шестеро, ребеночек Аррейны седьмой будет.
   – Зовут – значит, приду. – Я подсунула маме-дракоше еще одну печеную рыбку. – Маринка, осторожней!
   – Ви-и-и-и-и-и-и-и! – все, что смогла ответить моя дочка. Ну да, попробуй тут ответь что-то понятное, когда вот так изображаешь мячик для бадминтона.
   Почему? Ну…
   Папа Дебрэ и братец Гарри решили поиграть с ребенком. Встали рядышком, крыло к крылу, сцапали Маринку (а та верещала вовсю и изображала невинную жертву похищения так, что все соседи сбежались) и давай подбрасывать. С одного крыла на другое, будто мячик. Крылья у нас, драконов, упругие, и Маринка подлетала, как на батуте, на миг зависала в воздухе, а потом, восторженно повизгивая, падала обратно, да еще и кувыркаться приловчилась.
   – Ой, дядя-а! Ой, еще-о! И-и-и!
   Окрестная ребятня тихо страдала от зависти.
   Нет, они ничего не говорили, но одного взгляда на эти выразительные мордочки хватало, чтобы понять всю глубину страданий «непокатанной» детворы.
   Ну вот что за несправедливость судьбы? Этой мелочи (Маринке) пять лет, а у нее есть родичи драконы, которые могут устроить такое веселье! А они уже почти взрослые (по десять лет) и до сих пор на драконьих крылышках не катались. Ну не обидно?
   Я спрятала улыбку. Ну если я правильно понимаю, то такое положение сохранится ненадолго. Верно? Ну вот, как по заказу.
   Крылья вдруг замерли. Не страдающие толстокожестью драконы повернули головы в сторону заборчика и приглашающе склонили шеи.
   – А кто еще хочет покататься?
   – Сыпьте, малышня!
   Секунду стайка недоверчиво молчала. Зато потом к небесам рванулся такой радостный вопль…
   Интересно, ограда уцелеет?
 
   Дом был в полном разгроме. Без ураганов и пожаров. Нет, ограда все-таки уцелела, да и в огородике остались недотоптанные травы (и довольно много). Просто… ну, вы видели когда-нибудь, как женщина собирается на вечеринку? Платья вразброс, косметика навалом и непременные поиски какой-то нужной позарез вещи, именно в этот момент решившей потеряться! Представили? Ну а теперь умножьте все это на четыре (меня, маму, свекровь и Маринку) и добавьте, что бал королевский. Вот, теперь вы понимаете, почему слово «погром» – первое, что приходит в голову при виде комнат.
   Мужчины давно плюнули на все и тихо смылись подальше из опасной зоны, а в комнате продолжил бушевать ураган:
   – Мои босоножки! Кто видел мои босоножки?
   – Саша, посмотри, мне это идет?
   – Что? Нет, нормально…
   – Это, кстати, новая косметика. Светится в темноте. Вот смотри.
   – Ой! Кто свет пога… о предки!
   – Пи-и-и!
   – Мам, а это не слишком? Вон, зверька напугала… Слышь ты, зверюга, брысь! У меня в рукаве тебе точно делать нечего!
   – Бабушка, какая ты страшная…
   – Поняла, перекрашиваюсь…
   – Где все-таки мои босоножки?
   – Мамочка, смотри, какие цветочки…
   – Марина! Будешь вертеться, я не смогу вплести их тебе в волосы.
   – А мою налобную подвеску никто не видел?
   – А песчанка не в ней у зеркала крутится?
   – Что? Отдай, животное!
   – Брысь! Так, все, рукаву конец…
   – Босоножки хоть кто-нибудь видел? – уже безнадежным тоном.
   Вежливый драконий голос:
   – Это ваша обувь из ремешков? Та, что на столе?
   – Кто положил их на стол?!
   – Пи-и-и-ик?
   Кстати, мне теперь кажется, что наша песчанка тоже женщина. В смысле самка. Она опять в зеркало смотрится. В моих бусах… ага, самой смешно. Будет смешно, если я переживу сегодняшние сборы…
 
   Меня спас Гарри. Ну как спас… сунул голову к окошку.
   – Эй!
   – А-а-а!
   Вообще-то драконам человеческие красоты по фигу, но когда в окно таращатся глаза, а ты в малость неодетом виде, то первое, что приходит на ум – заверещать, а потом уже разбираться с расой и полом нежданного шпиона.
   Гарри увернулся от босоножки, пущенной в окно (нет, Митта прямо напрашивается на то, чтобы потерять их окончательно), и обиженно попросил меня выйти.
   – Сейчас?!
   – Безобразие! – возмутилась свекровь.
   – Надо очень…
   Ну, надо так надо. Я мимоходом глянула в зеркало – один глаз не накрашен, но, думаю, в обморок Гарри из-за этого падать не будет? – и вышла.
   И, мягко говоря, оторопела.
   Мой драконий братец прилепился к дому (еще немного, и он зацепит крылом трубу в бане), а перед ним… я потерла глаза и поглядела снова.
   Перед драконом на коленях стояли два человека.
   – Это что такое?
   Люди – парень и девушка – повернулись ко мне.
   – Почтенная хозяйка крова, мы не причиним беспокойства. Нам только нужно высказать просьбу леди Александре.
   И оба, будто так и надо, развернулись обратно к дракону. Не поняла… Это с каких пор мой братец сменил пол и имя?
   – Во-первых, леди Александра – это я. А этот бездельник, который сейчас ухмыляется, – мой брат. Во-вторых, с колен встаньте…
   Парочка посмотрела на дракона, на мой халат и недокрашенный глаз (убью Гарри) и как-то растерянно переглянулась. Кажется, они представляли себе «леди Александру» немножко не так, но с колен таки встали. Правда, молча. Да что с ними такое?
   Молчат, как будто обоим зубной врач полную заморозку вколол.
   – Ребята, я рада гостям и все такое, но все-таки вы чего хотели? А то у меня там это… ребенок маленький.
   – Я большой! – высунулась в окошко Маринка.
   – Брысь!
   Гости с чего-то вздрогнули и прикипели взглядами к моему сокровищу.
   – Это ваш ребенок?
   Та-а-ак… Кажется, я догадалась, что им от меня надо. Как же я сразу не увидела, девчушка-то – номих. Не человек, другая разумная раса, раньше у них в волосах вообще иголки отравленные были…
   – Наш. И – да, она здорова.
   – Леди Александра… – Парочка схватилась за руки и снова бухнулась на колени. – Мы просим убежища на вашем острове…
   Папа Игорь закатил глаза и, не дожидаясь моего ответа, пошел общаться со своим чародеем из Москвы – перевозчиком из одного мира в другой.
   А я заулыбалась – отлично, еще одна пара влюбленных.
   Не то чтобы тут особо гоняли парочки, но вот межрасовые браки не одобряли. Они запрещены во всех королевствах, и недаром – в таких семьях рождаются больные дети. Маги пытаются побороть проклятие, которое на таких браках висит уже лет триста, но, судя по темпам, стараться им еще долго. Ну а на самый крайний случай безнадежно влюбленным из разных рас остается или пойти к алтарю богини семейного счастья, или отыскать дракона Александру и взмолиться о помощи. Если честно, то ко мне вернее. У богини ведь нет необитаемого острова на Земле, где проклятие не действует.
   За последние пять лет приходили три пары, это четвертая. Все, как положено, прожили на острове год.
   И в мире стало на три ребенка больше с именем Александра. Точней, на две Александры и одного Александра.
   Ну что ж, похоже, им светит пополнение!

Глава 5
Бал

   Принцев на всех не хватает.

(Из «Наставлений юным девам, алкающим замужества»)

   Уже четыре года, в целях укрепления межрасовой дружбы, было принято крупные праздники отмечать не в залах замка, а на свежем воздухе. А то как-то странно: одни гости сидят за столом и кушают праздничные пироги, а другие – торчат во дворе, потому что в зале у них разве что голова поместится.
   Так что сегодня замок, как положено, сиял и переливался огнями, но основная суета шла во дворе и саду. Во двор прибывали гости: люди на лошадях и пешком, маги как придется, а самые крупные приглашенные – на специальную площадку. Просторная такая, повыше остального двора. Хорошо видно будет…
   – Леди Александра? Леди Митта? – подлетел к нам шустрый юнец. – Позвольте вас проводить?
   – Господин Морозов с супругой? – материализовался еще один паренек. – Разрешите проводить вас?
   – А меня? – тут же обиделась Маринка.
   – И вас, леди Марина, – тут же среагировал понятливый мальчишка, по нагрудной вышивке – маг-воздушник. – Можно показать вам дворцовый парк?
   Мое сокровище сердито посопело, но долго злиться она все равно не умела.
   – Хочу. А принца покажешь?
   – Обязательно. Чуть попозже, – пообещал юный дипломат. – Меня Никке зовут.
   – Марина. И я хочу принца!
   Я поперхнулась, Митта позеленела, но Никке явно раньше уже общался с пятилетними оторвами и на Маринкины желания откликнулся предложением показать новые качели. Та мигом забыла про всяких там принцев и потащила нас к деревьям с теми самыми качелями…
   А вокруг цветные фонтаны, где вода переходит в брызги, брызги в пар, и пар вьется вокруг разноцветных струй, а потом снова становится водой и вплетается серебряными струйками в общий узор…
   А вокруг на деревьях качаются цветные ленты – в нужный момент каждая сорвется с места, отыщет своего гостя и нашепчет ему, где искать его место за столом и памятный подарок от наследника…
   А вокруг скульптуры, подсвеченные изнутри, – они то замирают, то вновь движутся, сражаются, играют.
   И Маринка притихает, не дойдя до качелей.
   Здесь праздник, и это так красиво…
 
   Негромкая музыка бродит рядом на мягких лапках, в руке непонятно откуда взявшийся бокал с чем-то неградусным, но вкусным, и как-то очень легко на душе, словно впереди только хорошее.
   Постепенно темнеет, но в сад стайка за стайкой вылетают «светляки», и в этом волшебном свете все кажется еще красивее. Голубоватые и желтые стайки причудливо перемешиваются, вихрятся, скользят меж деревьев, а потом зависают над ветками и становятся второй звездной сетью. Такое вот маленькое здешнее чудо – небо, которое можно потрогать рукой…
   Мир по имени Лесогорье иногда все-таки очень похож на сказку.
   – Как красиво, да? Будто летучие бриллианты! А можно поймать парочку?
   …На сказку, которую обязательно кто-то испортит!
   Я покосилась на маму, но она в полном восторге разглядывала светляков и даже забыла про будущую встречу с «особами королевской крови». Ну хоть на этом спасибо. Папа хохочет и обещает попридержать маму в случае чего. Мол, спокойно, доча, «при съемках королевского бала ни один светляк не пострадает».
   – И ни один король, ладно? – намекаю я.
   Мама у нас целеустремленная, а здешний король человек хороший и к фанаткам не привыкший. И от маминых выходок иногда просто в осадок выпадает. Ну вот, к примеру, свитер. Та еще история с ним вышла…
   Откуда бедный король должен был знать, что нельзя давать маме разрешение «сохранить его портрет на память»? Откуда ему быть в курсе про фотоаппарат и распечатку фоток на свитерах и чашках? Так что король испытал неслабый шок, когда увидал свое лицо на маминой груди. В смысле на свитере.
   Надо было видеть, как они смотрели друг на друга – настоящий король и двойник с фотки. Бюст у моей мамули неслабый, так что вид у напечатанного величества был малость перекошенный. У короля Атталике, правда, тоже – от обалдения.
   А уж у королевского советника вообще физиономия была такая, будто на королевский трон кто-то посадил крупнокурицу и повесил ей на грудь табличку с неприличным словом. Ну не принято здесь так обращаться с королевскими лицами…
   А главное, неясно, как выпутаться из этой неловкой ситуации.
   Не просить же гостью снять свитер – глядишь, неправильно поймет, и тогда вообще проблем не оберешься. Король, правда, умница и проблему разрулил, тут же подарив мамуле местный наряд, вязанку (что-то вроде плетеной туники с вставками из драгоценных перьев). Когда мама нацепила новый прикид и королевский нос вместе с глазами и всем остальным скрылись под узорами из перышек, по залу даже что-то вроде ветерка прошло – все облегченно выдохнули.
   Наивные. Они еще не знали мою маму.
   В следующий раз, когда «леди Морозова» преподнесла его величеству «подарок от всей души», зал смог вздохнуть не скоро. Как бы это сказать поделикатнее… здесь не принято дарить посторонним людям постельное белье. Даже самое дорогое, роскошное и искусно расшитое. Постельный комплект тут рассматривается как определенный намек на… ну вы поняли?
   Дурдом, словом. Хорошо все-таки, что Атталике нормальный человек, без тараканов. Не то быть бы мне без мамы…
   А кругом уже разгорается праздник, и ленты на деревьях начинают светиться. Музыка становится более веселой, на площадке уже вытанцовывают первые пары. Папа и мама тут же испаряются в том направлении, на ходу беседуя о неприкосновенности королевских нервов на сегодня. Свекровь затерялась где-то у белого тента – ее окликнул кто-то из коллег. Маринка… Маринка на качелях. Фух, можно расслабиться. Как же мне не хватает Рика. Как хочется, чтоб он был рядом… Просто побыл рядом.
   – Можно пригласить вас? – Возле моего бокала откуда-то возникает фигура в синей мантии.
   – Что?
   Вроде и понятная ситуация, и все бы ничего, только почему при этом парни вечно смотрят куда угодно, только не тебе в глаза? Вот этот, например, если посмотреть, приглашает на танец мой бокал. Смешной такой.
   – Можно пригласить вас на та… – все-таки поднимает глаза парень. И вдруг обрывает себя на половинке фразы: – Леди Александра?
   – Мастер Теллеро! – Ох как я рада видеть знакомое лицо. – Как ваша пустыня?
   – Пока еще никуда не делась, – смеется маг. – Но нашими стараниями все-таки поуменьшилась. Тебе, кстати, привет от одного знакомого кустика. Говорящего такого…
   – От Листика? Как он?
   – Хорошо он. Подрос. Номихи им не нахвалятся, хорошо помогает отбирать растения для посадки.
   Листик – говорящий кустик, нечаянный продукт магического опыта Рикке и его соседа по комнате в универе. Умненький, как ребенок-шестилетка, и активный, как… как Маринка. Пять лет назад он помог уничтожить последнего черного мага в Лесогорье. Хорошо, что с ним все в порядке.
   – А где Рикке?
   – На побережье.
   – Где? – отчего-то хмурится маг. – Он же…
   – Ря-я-я-я-я! – доносится до нас торжествующий вопль, от которого у меня моментально встает дыбом прическа.
   Такой крик нам с Риком уже в кошмарах снится, и вообще-то он значит «беги-быстро-сейчас-на-тебя-свалятся-крупные-неприятности»…
   Я стартую с места, как дракон на рыбалку. Что-то озадаченно кричит вслед мастер Теллеро, но я не слышу…
   Маринка… где Маринка?
   Дочки нигде нет. Ни на качелях, ни на… А почему народ стягивается в толпу? И…
   Передо мной народ расступается… не хочу даже думать почему. Марина…
   Я влетаю на площадку у цветника. И тут же понимаю, что все не так уж плохо. В смысле Маринка никуда не упала и ничем не отравилась. Она спокойно сидит на плечах у своего сопровождающего совершенно живая и целая. Ну как спокойно… подпрыгивает, конечно. Но все в норме. В чем дело?
   – Лошадка, хорошая, – воркует дочкин голосок.
   Все вроде нормально, вот народ вокруг и королева Анилле почему-то давятся от смеха.
   Что, здесь не играют в лошадки?
   И тут «лошадка» оборачивается, и я вспоминаю, что вообще-то у сопровождающего волосы не того цвета. О господи. Маринка таки нашла принца…
 
   Самое интересное, что принц не против. Я хочу сказать, что обычно мальчишки видят свое шестнадцатилетие немножко иначе, чем таскание на плечах шумной «наездницы». Если и есть на свете вещь, которая может вывести из терпения любого тинэйджера мужского пола, так это приставания малолетки, да еще при гостях. Ужас. А если вспомнить, что это к тому же будущий король… да-а…
   Но Вителлике, кажется, ничего не имеет против того, что Маринка прямо на его дне рождения теребит его волосы и пытается накормить конфетой. Да еще виснет на нем, как обезьянка на дереве.
   Пока я, пытаясь не дышать огнем, пробиваюсь к свеженькой парочке, принц успевает слопать конфету и что-то говорит появившемуся королю, отчего тот застывает как вкопанный и отчего-то улыбается. А принц, невозмутимо посадив Маринку на руки, четко объявляет столпившемуся народу… ушам не верю:
   – Моя пара на сегодняшний вечер – леди Марина.
   Твою калорию… что происходит, а?
   Толпа радостно орет, хлопает в ладоши и разбегается по своим делам, на месте остается только королевская семейка (почему-то довольная), моя мамуля (довольная вообще, как удав, сытно пообедавший кроликом) и эти… пара.
   – Мам, мама, смотри, я принца поймала! – Маринка увидала меня первой.
   – Это я тебя поймал! – поправляет Маринкина добыча. – Добрый вечер, леди Александра. Мне приятно видеть вас на моем празднике.
   – Я тоже рада. Но…
   – Если превратитесь, покатаете нас? – хитро улыбается принц, и вся его взрослость и серьезность куда-то деваются, и рядом снова озорной мальчишка, с которым мы в свое время вместе пугали его строгого наставника. Было когда-то такое, на его одиннадцатилетие. Принц тогда был весь в расстройстве, что у него щенка отобрали, и спрятался от педагога на дереве, откуда на меня и упал. Такое вот знакомство с особами королевской крови. – Александра, а?
   Пролет, ваше высочество. Не знаю, куда девалась моя злость – может, ушла на шопинг? – но превращение явно отменяется. Пока.
   – Тебе что, не на чем больше кататься?
   – Есть, – пожимает плечами королевский паршивец. – Так мы пошли?
   И прежде чем я успеваю опомниться, Вителлике преспокойно снова сажает Маринку себе на шею и отправляется на карусели. А я перехватываю несколько разъяренных взглядов на перекошенных девичьих мордашках (принцесса Агнесса из Голдонии, купеческая дочка и еще какие-то неизвестные) и наконец понимаю, что это я такое сейчас видела. Кажется, это и называется «выбрать прикрытие».
   Принцы – они ведь тоже люди. И им тоже хочется провести свой день рождения спокойно, а не чувствовать себя призовой косточкой, которую выдирают друг у друга четыре голодные кошки. И наверное, неслабо они достали Вителлике, если таскать на плечах малолетнюю оторву показалось принцу лучшим вариантом…
 
   – Не волнуйтесь, Александра. – Голос за моей спиной негромкий и спокойный. Голос королевы. – За ними присмотрят. Извините Вителлике, хорошо?
   Э-э…
   – Кто еще должен извинения просить…
   – Не вам, во всяком случае, – улыбается та. – Ваша Марина – просто чудо.
   – Да? – Ой, у меня, кажется, глюки…
   Анилле вдруг совершенно по-девчоночьи хихикает.
   – Во всяком случае, она первая, кто решил привлечь внимание Вителлике крылатым иннеком в бусах. И предложением взять на ручки.
   – Песчанка тут?!
   – А вы не видели? Она у девочки в кармане сидит.
   Твою косметичку! Расслабиться, ага… с Маринкой. Проще расслабиться в темнице у черного мага!
   – Кстати, сегодняшняя конфета – первое, что Вителлике съел, – как-то задумчиво добавляет королева, – без проверки на приворот. За сегодняшний день вообще – первое, кажется.
   – Так плохо дело?
   – Если всю твою еду приходится постоянно проверять, это как-то снижает аппетит, – вздыхает Анилле. – Кстати, хотите вина?
 
   По саду вдруг проносится шорох, за которым наступает тишина – замирают даже качели-карусели, и только хихиканье слышно.
   И гаснет свет.
   О-ой…
   Вот такого я точно никогда не видела. И не думаю, что вы можете себе представить, о чем я говорю. Но все-таки попробуйте, ладно?
   Над садом разносится нежный поющий звук. Будто скрипка, но все-таки чуть другой.
   Потом… потом небо качнулось. И закружилось над головами. Светляки, тысячами замершие над деревьями и полянами, затанцевали. Неправильное слово, но не могу подобрать другое. Вот просто представьте, что звезды над вашей головой, крупные, яркие, чистые, вдруг решили спуститься вниз и теперь кружатся, меняются местами – созвездие на созвездие, вихрятся, и все это происходит так, что невозможно сдвинуться с места – можно только смотреть и смотреть, не в силах оторваться.
   А потом с деревьев начинают срываться ленты. Они слетают с ветвей, они порхают и извиваются, они светятся в полутьме, словно рыбьи стайки или облака из бабочек. И каждая – цветная, нежная – ищет своего, именно ей предназначенного гостя.
   – Ой! – вскрикивает рядом молодая девушка, когда налетевшая на нее лента оплетает запястье.
   – Щекотно…
   – Твоя лента лиловая, Зинне, – ехидничает рядом молодой голос. – Как думаешь, к чему бы это?
   – А твоя в крапинку, как змейка. Не наводит на идеи?
   Смех и шуршанье в темноте.
   И лента, зависающая у моей руки. Она и правда будто живая. Ну, знаете, как щенок, который сначала обнюхивает ладонь, потом ластится… Ленточка скользит вперед, оплетает запястье, свободный кончик дрожит, как хвостик… нет, как стрелка у компаса. Иди, мол, вперед, хозяйка, во-о-он туда…
   Нет, ну вы такое видели?
   Хотела бы я сейчас посмотреть на мамино выражение лица. Она-то уж точно представляла себе день рождения особы королевской крови немного по-другому.
 
   Что и говорить, интересные у них понятия о празднике совершеннолетия. Гости, которые могут поиграть и получить подарки, как дети. И дети, которые в этот день становятся взрослыми. Точней, один ребенок.
   Принц.
   Вителлике, уже один, без Марины, молча проходит мимо всех этих детских развлечений – качелей, каруселей, какого-то сооружения из веревок и дорожек… игрушечной крепости, где еще недавно резвилась малышня. Он проходит мимо и не оглядывается.
   А за его спиной они… тают. Я не знаю, то ли маги это попросту наколдовали, то ли сейчас потихоньку убирают с глаз, но намек понятен, наверное, даже нашей песчанке: принц взрослый, и у него теперь не должно быть игрушек.
   Больше ему не играть.
   Еще несколько шагов, напряженная тишина в освещенном круге… и принц, остановившись, снимает с талии тонкий витой пояс. Молча кладет на невысокий камень-алтарь. Замирает, склонив голову… а пояс уже горит, выбрасывая золотые искры. Вителлике не отрывает глаз от камня, пока пламя на нем не гаснет и на черном алтаре не остается одна-единственная золотая искорка.
   Принц еще секунду смотрит на нее, склонив голову. А потом протягивает руку и, осторожно взяв искорку, вдевает ее в мочку уха.
   Ну да. Так и становятся королевскими наследниками по-настоящему, в смысле официально. Когда принц-принцесса получат сережку. Это тут типа знака власти. Вторую получают, когда наступает пора стать королем. Тоже через алтарь, кстати. Что-то вроде связи с местными богами. А боги тут активные…