Елена Белова. Вампир… ботаник?

Елена Белова
Вампир… ботаник?

Глава 1

   Вам говорят, что вы умны и красивы, не спорьте – людей не переубедить.

Народная мудрость

   Дарья
   Так. Не поняла…
   Дверь отпирают? С какой стати, до кормежки еще часа два, не меньше. Опять кто-то с претензиями? А я думала, что прошлый раз хорошо объяснила: ко мне лучше не лезть.
   Точно отпирают!
   На всякий случай встала и отступила к стене. И со спины никто не подойдет, и лишняя цепь кое-кому настучит по горячим головам. Или не по головам, а по тому, чем эти уроды обычно думают…
   – Эй, ты!
   Я промолчала. Ну-ну… что скажете? Кстати, у местной охраны, похоже, мозгов меньше, чем у птичек. По крайней мере, мой попугайчик имя хозяйки вызубрил на третий день, а эти… я тут уже неделю сижу, а все: «Эй, ты!» Можно подумать, Дарья – такое сложное имя!
   – Сиди смирно, и ничего не будет! Хозяин только посмотреть ведет!
   – Ха.
   Ладно, посижу. Не убудет от меня. Во докатилась, а? Показывают, как медведя в зоопарке! Влипла, ох, влипла… Вы ОБЖ учили? Помните, там такая тема есть – незнакомые вещи на улице не подбирать и вообще чужое не трогать? Вот чтобы вы знали: реально лучше не трогать. Я так и нарвалась. Шла по парку, в руках сумка-холодильник с мороженым (ну люблю, когда мороженое в свободном доступе), глядь, на дорожке какая-то хрень валяется, на плеер похожая. Круглая, с кнопочками. Я и наклонилась.
   Нет, и в глазах не темнело, и голова не кружилась, просто я словно оказалась в телевизоре и кто-то быстро-быстро каналы переключал: раз – желтая пустыня, два – серая пустыня, три – болото, и ближайший крокодил радостно тянет ко мне зубастую пасть, четыре – … На четвертом я отбросила проклятую штуковину и зажмурилась. А открыла глаза уже тут…
   – Вот эта.
   И этот туда же! Эта… эй, ты… тьфу! Хоть бы один имя запомнил! Хотя фиг они что запомнят. Тут так положено: если нет Имени, то ты дикарка, если дикарка, то ничья, а если ничья, то, значит, рабыня. А Имена приличных граждан у них на шеях красуются. Татуировки такие.
   А глаза у моего «покупателя» офигевшие. И общий вид тоже. Тыкает пальцем, будто все слова потерял…
   – Э? Э?..
   Точно, все слова растерял от моей неземной красоты, не иначе.
   – Молодая, здоровая, как положено…
   – Э-э…
   – Не пугливая, протянет долго.
   – Э?
   – И всего-то десять орлов!
   – Эй! – очнулся покупатель.
   Вот так всегда у мужиков – ступор мигом пропадает, если затронуть то, что пониже талии… Эй, я карман имела в виду! А вы что подумали?
   – Доро Иштен, – покупатель, похоже, готов был вскипеть, – это невозможно! Это… это совершенно невозможно! Даже если… Их никто не перепутает!
   – А разве вам нужно, чтобы перепутали? Вер-доро, ведь на самом деле все очень просто. Ваша семья всего лишь должна…
   Голоса затихли за закрывшейся дверью. Эй-эй! А с кем меня должны спутать? Эй!
 
   Скрип-скрип. Скрип-скрип. Всхлип-всхлип. Скрип… эй, хватит!
   Всхлипы как отрезало, а противное скрипение, от которого отваливались уши и болела голова, никуда не делось. Зато рядом зашептались. Сразу три голоса или четыре. Эй, у меня что, сокамерницы? Я кое-как разлепила глаза. Что ж голова болит, а?
   Так, а комната-то не моя. В моей и свет был только под потолком, и стенки не качались, и соседок не имелось… эй, куда шарахнулись? Не съем. Хотя есть охота… стоп.
   А ведь меня, похоже, опоили. Подсыпали что-то в кормежку, а потом запихали сюда. Куда?
   – Эй, подруги, мы куда-то едем?
   Молчат и жмутся. С такими разговаривать – надо гороху наесться. Или бутербродов. С вырезкой, с горчичкой… мм… блин. Ноги скоро протяну с такой кормежкой. Мороженое мое себе захапали, а на завтрак, обед и ужин только каша и пол-лепешки. Уроды. Ох, только что заметила – у меня и куртку сперли! В реале! Сижу, от шеи до пяток замотанная в какую-то красную занавеску, будто эквадорский банан, дубовый такой… Какого фига?
   Ой, твою ж швабру, а подруги мои пришибленные – тоже все в красном. Прямо не повозка, а корзина с красными бананами. И головы закрыты, и лица накрашены так, что не разберешь, что там за лицо. Одни шеи напоказ. Ох, канчо им по маваси, это что, мы все – вампирские Подарки?!
 
   Про вампиров мне наболтал один из стражи. Мол, живут они тут в отдельном «хмале», городском районе (и почти в каждом городе так живут). А где вампиров нет, так там хуже – и войска путного не имеется, и с магией неладно, и вообще. А чтобы вампы не ушли из города и не бросались на всех подряд, им преступников отдают, которых надо казнить. И людей дарят, которых раз в год выбирают по жребию.
   Я тогда посмеялась только: мол, ничего себе диета – раз в год пообедать, а потом зубы на полку. А теперь, получается, именно я и есть это диетическое блюдо.
   Твою швабру…
 
   Город будто из сказки про прекрасных принцев: бело-желтые дома из камня, окна в красивых резных рамах… красные крыши в мелкой черепице, фонтан на каждом перекрестке. Красивый город.
   Чтоб он провалился!
   Катались мы до вечера. Сначала народ на улицах нам чего-то орал (и не только приличное), потом пошел дождь и все попрятались. Развлечений никаких, красивые дома надоели где-то на десятой улице, облака на небе (повозка была без крыши) еще раньше. Девицы ревели, словно их наняли, раскраску посмывало-перемазало так, что на месте вампиров я бы от такой красоты под стол спряталась. Постепенно спутниц становилось все меньше – то одну, то другую выгружали у очередного дома и отправляли куда-то… Интересно, на кухню… или сразу в столовую? Думать не хотелось.
   Было холодно (эта чертова занавеска ни черта не грела) и голодно. В животе бурчало так, что я серьезно призадумалась: а из нас с вампиром – кто кого будет есть?
   Когда повозка притормозила у темного домика, к нам в очередной раз заглянули «грузчики» – здоровые лбы в одинаковых синих рубахах почти до колен и полосатых головных повязках. Дурацкий вид: рубаха есть, сапоги высокие есть, а штаны между ними как-то теряются. Бесштанные грузчики мрачно обвели взглядом троих оставшихся жертв.
   – Кто тут следующая?
   Еще один тип, то ли в мантии, то ли в халате, заглянул в списочек, потом почему-то покосился на четки из блестящих коричневых камушков…
   – Давай эту.
   – Уверены, доро?
   – Этот вампир три года заявку не подавал, значит, сойдет.
   – Да уж, девица, приятная для глаза… Вылезай, красавица.
   Твою швабру. Чем я тебе не красавица? Блондинка, семнадцать лет, рост самый модельный – сто восемьдесят. Ну и килограммов столько же. Почти… На себя пусть посмотрит, мистер Зубы Через Один.
   – Пош-ш-ш-ш-шел т-т-ты, – простучали мои зубы.
 
   Короче, в дом своего… как называют того, который должен тебя сожрать? В общем, в дом этого самого я влетела с пинка. Грузчики не были настроены прощать ни подбитые глаза, ни синяки и царапины. Приземлилась я жестко. Ну, если совсем честно – на четвереньки. Сразу завертела головой, выискивая моего кровопийцу. Хм… из кровопийц тут была только чья-то пятая точка, торчащая из-под стола.
   – Что за шум? – поинтересовалась точка. – Минутку…
   Выпрямились мы одновременно. Я, во весь свой рост, в дурацкой красной шторе – и чахлый вампир с раскрашенной мордочкой. Реально чахлый! Мне по плечо, худой, в косыночке какой-то. И что добило – с котенком на руках.
   – Ты кто?!
   Я улыбнулась – вампир попятился – и хрипло выдохнула:
   – Накрывай на стол, парень. Пришла пора хорошенько пообедать!
   Живот жадно буркнул – на всю комнату.
 
   Глаза парня затравленно блеснули. Он крепче прижал к себе котенка, будто защищая его.
   – Убирайся!
   Ну уж нет! Здешний мир мне порядком задолжал за эти три недели! И за рабский знак, и за цепь в подвале, и за попытку скормить меня вампирам. И за постоянную голодовку, всех их так и этак за просяную кашу! Мы еще посмотрим, кто тут жертва!
   – Да ну! А как же обед?
   Хотя… тут скорей ужин…
   – Пошел вон!
   Пошел?! Это кем он меня считает? У меня прямо в глазах потемнело. И не знаю, что бы я натворила и чем бы все это кончилось, но тут котенок недовольно мявкнул (не понравилось, что сжали!) и вырвался. Мы оба уставились на него, и я пропустила удар.
   Только краем глаза увидела, как метнулась из широкого рукава белая рука… А потом рой искр и ох… стен… ка…
 
   Не люблю… красных ежиков…
   Я их не видела, но откуда-то знала, что они красные. Они как-то влезли мне под кожу и теперь ползали внутри, медленно так… Не могла дышать, все иголками… было… истыкано…
   Садисты.
   Пару раз приходил укротитель, забирал их, и я отдыхала. Засыпала. Потом они возвращались… поменьше размером и не такие царапучие, но все равно больно. Поганцы. А я ведь всегда ежиков подкармливала – нормальных, серо-белых. У них такие мордочки симпатичные. И глаза… Вот как эти. Смотрят, будто ежик решает, выпустить иголки или нет?
   – Хотите… молока? – предложила я глазам.
   Может, попьют и успокоятся?
   Глаза мигнули, и мне на лоб опустилось что-то прохладное. Хорошо. И колючки унялись.
   – Пожалуйста… я хочу ежика… серого…
   Но тут рядом кто-то начал курить, горьковатый дым вился у лица, и в нем пропали не только ежики, но и все остальное.
 
   – Я не понял, что она девушка, – сказал самый крупный ежик – уже серый. – Рост и фигура… Подумал, это опять выходка Даиза.
   Подумать только, у ежей тоже имеются девушки… уже смешно.
   – Возможно, так оно и есть. – Второй еж был маленький, а голос мужской, почти бас. – Тогда в ней должен быть скрыт какой-то изъян.
   – Еще какой-то? – послышался горький смешок.
   – Я имею в виду существенные недостатки, энчелесто. Ядовитая кровь, или слабоумие, или…
   – По сравнению с той коровой недостатки не так существенны. По крайней мере, хоть какая-то возможность сохранить лицо…
   Я представила корову с лицом, причем сохраненным. Подтяжку корова делала, что ли? Да что за траву они курят?
   – Просыпается. Перелом или ушиб, энчелесто?
   – Ушибы. Позвоночные сочленения и голова…
   – О! Можно провести опыт. Премудрый аргенти Ченцио ставил подобные на раненых и утверждал, что вкусовые качества их крови…
   – …замолчи…
   И опять горький дым, в котором тонули и голоса, и свет.
 
   Разбудило меня рычание. Я поднялась, озираясь по сторонам, выхватила глазами полутемную незнакомую комнату… беленые стенки с каким-то орнаментом поверху, занавески, будто наплывающие слоями друг на друга… несколько солнечных пятен на полу, тускловатых, видных, будто сквозь чешую… странную свечку у кровати, толстую, длинную, в бело-синюю полоску. От нее и шел тот горьковатый дым, пропитавший насквозь мою подушку.
   И никаких зубастиков… В смысле, никого, кто мог бы рычать. Почудилось, что ли?
   Р-р-р! По комнате снова прошел рык, и на этот раз никаких сомнений уже не было: рычало у меня в животе.
   «Есть хочу! Тр-р-ребую! Жр-р-рать!»
   Последний раз так хотелось есть на трижды проклятой кефирной диете. Я тогда готова была сырые пельмени слопать, но их тоже не было, сама ведь из квартиры все вынесла, чтоб не сорваться. А однажды среди ночи проснулась посреди роскошного сна про гамбургеры и поняла, что уже успела соорудить свое счастье из листа кактуса и аквариумной рыбки… Ну и глаза у нее были, у бедняги, голод отбили в момент. Рыбку потом еле откачала и от греха подальше подарила ботаничке Люське из соседнего подъезда.
   А сейчас бы не подарила. Сейчас, по ощущениям, я бы слопала несчастного карасика вместе с хвостом и плавниками. И с чешуей!
   Хищно обвела глазами комнату… Взгляд наткнулся на котенка. Того самого. Толстенького такого… шоколадного. Не знаю, что там кот прочитал у меня на лице, но шерсть на нем мигом стала дыбом.
   – Р-р-р! – еще раз включился живот, приказывая не тормозить, а быстро загрузить в него подходящую еду.
   – Миу! – возмущенно отозвался котенок и, подхватив с пола что-то мелкое, нырнул под занавеску. Оттуда тут же поплыл очень знакомый запах… печеное. Хлеб или пироги или… да что угодно!
   Желудок словно воспарил над кроватью и поплыл к двери. Вместе со мной, если, конечно, «воспарил» сюда вообще подходит.
   Я наскоро глянула, что на мне надето – что-то типа ночной рубашки, только темной (прощайте, джинсы!), с пояском. И рванула следом.
 
   Дверь под занавеской была вроде не совсем обычной – по толстому дереву тянулись железные полосы. Но даже если бы она сейчас сверкала золотом и бриллиантами, я бы все равно там не задержалась. От голода в прямом смысле мутило.
   Коридор темноватый, расписной. Что там в росписи, не спрашивайте – просто покажите, где тут кухня!
   – Миу! – жалобно мяукнул котенок. О… я его в угол загнала, оказывается. Возле двери, откуда пахло едой. Еще немного, и я бы его этой дверью просто смела. Молодец, что мяукнул, кис, а теперь испарись отсюда, пока мои окосевшие мозги не приняли тебя за шоколадку.
   – Миу! – повторил котик, и маленькая лапка выдвинулась, подсовывая к моим ногам… мышь. Дохлую мышь, вы подумайте!
   Я оцепенела. А кис довольно мурлыкнул и утопал, пока у меня не прошел ступор.
   Это что, это он со мной едой поделился? Или откупился?
   Твою швабру!
 
   Кухню я так и не нашла. Просто не дошла туда. Зато нашла Их!
   Булочки. Даже не так. Булочки!
   Румяные… золотистые… мягкие… полная корзинка!
   Р-р-р!
   Я запустила руки в корзину, ухватила в каждую по булке и забыла о мире на пять минут. Мягкое тесто, ароматное, нежное, с тоненькой прослойкой варенья или фруктов… Ням, наслаждение.
   Но мир о себе быстро напомнил. Сначала в глубине дома что-то негромко бумкнуло и зазвенело разбитое стекло, потом пополз дымок – такой… химический.
   Пожар? Пойти глянуть, что ли?
   Бур-р-р-р-рл! – обозлился живот. Наверное, испугался облома. И я решила, что пожар подождет.
 
   – Ты встала.
   Голос ледяной. Будто сосульку за шиворот уронили. Хозяин. Принесло ж его… не вовремя. Там в корзинке еще пять булочек осталось…
   – Положи еду на место.
   Опять сосулька. Ну, мы еще посмотрим… Обернулась и нагло запихала в рот булку из левой руки. Слова «фиг-тебе-рабовладелец» пришлось пока отложить. Ну, пока не прожую.
   Вампир-рабовладелец застыл у стены. Ручки на груди сложил и стал на меня смотреть, как на гусеницу в салате. А лицо-то, а лицо… приснится – заикой останешься. Что у них за манера тут себе лица раскрашивать? Индейцы с боевым макияжем по сравнению с местными отдыхают!
   – Значит, все-таки глупая, – кивнул мой хозяин. – Ясно. По-ло-жи еду.
   Да пошел ты!
   Черные глаза сузились. Какие странные… черные сплошняком, без точек… или золотые? Светились… они светились! Выросли. Заполнили все. А комната наполнилась шорохом и шепотом.
   Хозяин… приказ… исполнить… приказ… положить…
   – Довольно.
   Что-то несильно ударило по щеке, и наваждение развеялось. Блин, вместе с булочками! Даже с корзинкой… Только глаза никуда не делись – просто стали меньше и снова почернели. И смотрели – Снежная королева померла бы от зависти.
   – Три сосульки – многовато, – пробормотала я, прислушиваясь к ощущениям за шиворотом.
   Вампир презрительно скривился.
   – Я так и думал. Понятно, – раздельно проговорил он. – Иди… пойдем… вот сюда-а…
   Мне показалось или он правда разговаривал со мной как с полной идиоткой? Нет, точно! Не хватало только «молодец-хорошая-девочка» – и картина будет полной!
   Ах, ты… но прежде чем я успела подобрать слова, рядом уже замаячила знакомая дверь.
   – Эй!
   – Не выходи, пока я не вернусь. Вот твоя еда, кстати…
   И в руках оказалось что-то холодное.
   Очнулась я рядом с полосатой свечкой. Присела на низкую постель… В руках – высокая кружка с чем-то белым.
   Это то самое? «Твоя еда»? Я принюхалась…
   Твою швабру!
   В кружке обнаружился кефир.
   Ненавижу вампиров…
   Пятнадцать минут я убила на обследование комнаты. Ну, нечего там было обследовать, если честно. Стенки да кровать, а еще свечка полосатая, потушенная. У двери зеркальце. Может, до меня тут жила феечка из «Питера Пэна», потому что лично я в это зеркало могла увидеть только нос и глаза, и то не одновременно. Больше в комнате ничего и не было, кроме моих джинсов у занавески.
   Занавески отодвинула – без толку, перед окном (узким, только кошке пролезть или той самой феечке) сплошная стенка из зелени. Кусты зеленые, деревья зеленые… и тоска такая же самая. Зеленая.
   Вот же влипла. Вот зачем я ту штуку в парке полезла трогать?
   Тренер сколько говорил: жизнь молодого сумотори подобна бытию новобранца в армии: обязанности, достойное поведение и еще раз обязанности. Всякий, решивший посвятить себя сумо, должен добровольно отказаться от множества мирских удовольствий… и прекратите жевать в неположенные часы, Дари-сан!
   Что? Ну да. Занималась я сумо, борьбой для людей повышенного веса и силы… не очень долго. Ояката (наш наставник) сначала только ахал и восторгался «крупным подростком», а потом пилить стал. Мол, современная молодежь чересчур избалованная. Начинающим недостает упорства. Не понимают они, что сумо – прежде всего работа. И так далее. И прекратите, наконец, портить рацион жареной картошкой, Дари-сан!
   Эх. Лучше б я рис жевала. В этом мире кормежка похуже японской кухни.
   Хотя… булочки…
   Булочки. Эта раскрашенная зараза отобрала у меня корзинку. А там еще точно оставалось несколько штук. Я ведь всего пару-тройку успела приговорить.
   Пометалась по комнате. Отвлечься было нечем: ни телевизора, ни компа, ни мобилки, журналов, и тех нет. Булочки кружились перед глазами, как в рекламе, а вместо музыкального сопровождения выступал живот с очередным дурацким бурчаньем.
   Я мстительно залила в него кефир и завалилась на кровать.
   Скотина, ненавижу, всю жизнь мне испортил! Лет в тринадцать, когда сообразила, в кого превращаюсь, так сколько я старалась, сколько диет перепробовала, сколько часов в тренажерке проторчала. И все без толку. В какой-то момент, когда этой скотине надоедало бурчать, у меня мозги как выключались, и бац – уже стояла у какой-то палатки с шаурмой или в «Макдоналдсе» пятый гамбургер наворачивала. И все по новой. В школе пальцем тыкали, продавщицы в магазине «одежда для полных» тайком хихикали и показывали, где самая просторная примерочная, парни шарахались… и полная безнадега.
   Теперь уж точно полная.
   Вампирской закуске худеть ни к чему.
   Наоборот, приятный сюрприз – меня ему на целую вечеринку хватит.
   Всхлип.
 
   …Мясо. Мясо, жареное, кусочками, мм… вкуснота.
   Еще кусок, еще. И лепешечкой закусим. И еще мяса немножко…
   Чуть недосоленое, без кетчупа, да и жестковатое, если честно, но мое, мое, не отдам. Еда-а. Еда… кончилась.
   Я опомнилась. Ой. Куда это меня…
   Стояла в какой-то комнатке перед столом, на столе пустая посуда – что-то вроде сковородки без ручки с остатками мяса и две корзинки, одна с крошками, вторая… у второй ко дну прилип зеленый листик. Фрукты в ней были, что ли…
   Были. Именно что были. А ведь я только что… и живот молчал, довольный, как сытый удав в нирване. Ой-ой…
   Я слопала ужин своего вампира!
 
   Да где ж тут есть, чего есть! Я в отчаянии пробежалась по комнатке. Что ж такое… неужели у этого чертова вампира только и было еды, что то мясо? Между нами – не очень вкусное и вообще вроде как вчерашнее…
   «Бур-р-рл», – высказался живот. Ему мясо явно пришлось по вкусу.
   Заткнись, зараза, тебя не спрашивают.
   Это кухня, это явно была кухня, хоть и какая-то странная. Плита не зажигалась ни спичками, ни… вообще ничем! Я сначала не поняла, что эта помесь стола со шкафчиком, крашенная в шесть цветов, – плита. Поняла, когда ладонью оперлась, чтобы до полки дотянуться. Чертова железка нагрелась вмиг, будто взбесившийся утюг, и я с воплем отдернула руку. Оказывается, плита включалась сама собой, когда на ней что-то оказывалось. А шесть цветов – квадраты с разной степенью нагрева. И плита еще полбеды.
   Холодильник тут тоже был.
   И даже немножко похожий на наш, знаете, такой магазинный, во всю комнату? Тоже случайно нашла. В смысле, не случайно, а… словом, закрыла глаза и внушила животу, что он голодный. Очень-очень. Ну прямо кефирная диета, день третий. Сработало. Открыла глаза уже рядом с дверцей, которая вела в эту суперморозилку. Ну да… холодильники чертово брюхо может находить, как ищейка наркотики. Эх.
   Не закрывая двери, я тихонько пошла вдоль стены с банками, коробками и мешочками. С другой стороны с потолка свисали… свисало… что угодно свисало. Экстремал наш вампир – хранить продукты рядом с фиг знает чем. Живот не унимался и намекал на кормежку, мол, убедила, так давай. Но тут мы наткнулись на чью-то замороженную голову – прямо рядом со свиной тушей! – и ненасытная зараза заткнулась. Голова была не человеческая (при всей моей нелюбви к местным рогов я у них не замечала), но очень похожа… а глаза со зрачками-щелками… брр!
   Пришлось хватать первый попавшийся кусок мяса и удирать.
 
   Мясо оказалось рыбой. Когда оттаяло. К этому времени я уже разыскала на этой «кухне» перец (черный, душистенький), фрукты и еще кое-что по мелочи. Очень нужны были яйца, но как-то не захотелось их брать… Хранились они странно. Не в холоде, а в тепле, это во-первых, а во-вторых, разного размера и цвета… с какими-то разводами. Складывалось впечатление, что хозяин из них коллекцию собирает. Пришлось обходиться тем, что есть.
   Итак, готовим форель в винном соусе. Хм…
   Надеюсь, это, в кувшине, все-таки вино?..
 
   Джано
   …Это чудовищно.
   Мне не привыкать к гнусным выходкам Старших вампиров, я слишком многим кажусь легкой мишенью для забав. И раньше почти каждую неделю приходилось отвлекаться от исследований, ставить на место обнаглевших со-родичей (хотя какие уж тут со-родичи, когда все насильно). Но это переходило все границы.
   Я не подавал прошений о Дарах. Бессмысленно. Даже если в злую минуту я переступлю через себя и все-таки воспользуюсь Подарком… нет. Никто не позволит мне вырваться из-под «опеки». Не позволит стать сильнее.
   И привозимые мне Подарки как нельзя лучше показывали это. В первый год была старуха. Годом позже – крыса. Потом – корова… мальчика еще присылали. А сейчас – вот это.
   На этот раз Дар формально соответствовал требованиям: девушка была молода, здорова и пригодна для Изъятия. Формально. На деле же…
   Существо, которое оказалось у дверей моего дома, не было даже представлено мне по правилам: сопровождающие просто бросили его на моем пороге и уехали, явно сознавая, что нормальный Одаряемый от такого Дара просто взбесится.
   Девушка, приятная для глаза… как же.
   Разве что глаз слепой. Единственное, что соответствовало перечню качеств «девушки, приятной для глаза», – это пол. Это действительно была девушка. В остальном же… высокая, выше меня, огромная… и вдобавок глупая. Будто дитя бестолковое. Брать кровь и энергию – у нее? Нет. До такого я все-таки не опущусь.
   И даже если… нет, все равно не дадут, не допустят.
   Не зря же подсунули именно эту.
   Я представил, как буду знакомить свой Дар с остальными со-родичами, и едва удержался от стона. Покровитель, сколько позора я еще должен выдержать? Семь лет… сколько еще, сколько?
   Со-родичи…
   Иногда мне кажется, что все это не просто забавы над тем, кто слабее.
   Что-то странное иногда сквозило в очередных приказах Аурума, во взглядах Старших… даже в выходках Даиза. В том, что незримая стена раз за разом отрезала мне все возможности что-то изменить.
   Раньше думал, все дело в том, что я здесь единственный Младший. Нет, потом в хамаль вошли несколько Младших, и обращались с ними по-другому. У них была защита, которой не имелось у меня даже теперь, когда формально я стал Старшим.
   Снова – только формально.
   Я не знаю, как это изменить. Я не знаю, что делать…
   Перестать себя жалеть для начала.
   И решить, как быть со своим бестолковым Даром.
 
   Дарья
   – О… – сказали в коридоре.
   Я дернулась и чуть не сшибла со стола плетеную коробку с бутылкой внутри.
   Вампир. Вернулся…
   – О… – снова повторил негромкий голос.
   Чего это он? Я осторожно высунула нос в арку. Вампир стоял у двери в мою комнату и смотрел на эту самую дверь на полу такими глазами… Почему на полу? Ну она лежала. Неужели это я ее вышибла? Больше вроде некому. Не помню.
   Вампир не двигался. Ну что он так к этой двери приклеился, можно подумать, она у него единственная.
   Из-под занавески вынырнул котенок, глянул на меня, на застывшего вампира, на мышиный трупик (он так и лежал там, где его бросили) и громко, с чувством мявкнул. Насмешливо так. Ябеда мелкая.
   – Брысь, – тихонько пожелала я.
   Зря рот открыла. Вампир отмер. Отвел наконец глаза от проклятой двери и уставился на меня. Ох ты…
   – Привет… – на автомате выдала я. – Э-э… Как насчет рыбы?
   Черные глаза расширились.
   – Рыба… – ровно, без интонации проговорил голос. – Ты боишься рыб?
   – Что? Я не… она же мертвая…
   Глаза вампира еще раз обежали взглядом снесенную с петель дверь, меня и котенка. Словно мы были картинкой «найди семь отличий». И эти отличия никак не находились.
   – Кто? – уточнил мой хозяин.
   Что-то странный у нас разговор получался. А? Я попробовала прояснить ситуацию (и заодно отвлечь вампира от сломанной двери и содранной занавески. Как злятся вампиры, я уже в курсе, так что, если отвлечь не удастся, то придется драться или сразу удирать, а бегун из меня… сказать какой? Не надо? Ну вот.)