Эллиот Аронсон. Расколотая бесконечность

нравились лошади, очень нравились. Возможно, Гражданин окажет
таким образом ему услугу. Из недостатка малый рост станет
теперь преимуществом Стайла. Такой верзила, как Бурбон, может
стать наездником, но жокеем - никогда. Это привилегия невысоких
людей. Многие жокеи были женщинами. Они отличались малым весом
и покладистым характером. Как Тона. Стайл был исключением.
Теперь он почти радовался своему росту.
А сама Тона - какая она замечательная женщина! Ему тоже
следует заняться музыкой. Ему раньше и в голову не приходило,
что простой раб может создавать такую красоту. Как она назвала
свой музыкальный инструмент? Клавишная гармоника.
Фантастическая музыка, возникавшая как бы ниоткуда, приводила
Стайла в восторг. Да, ему надо попробовать себя в музыке. Это
может доставить удовольствие Тоне, а ему так этого хотелось.
Она, конечно, могла выбирать себе мужчин. Тона обладала
красотой, остроумием и достаточной самоуверенностью. При
желании она могла встречаться с гигантом. У Стайла не было
права выбора, ему приходилось довольствоваться лишь теми, кто
ниже его ростом. Не потому, что он сам этого хотел, этого
требовало общество. Покажись он на людях с девушкой, которая
выше его, и другие рабы засмеют его, что отрицательно повлияет
на любовные взаимоотношения. Итак, с точки зрения Тоны, он
занимал последнее место в ряду возможных избранников, а она
была единственной, кого он мог выбрать себе в подруги.
Сгорая от желания, он тем не менее не мог открыто
признаться ей в своих чувствах. Застенчивость мешала Стайлу.
Как бы...
- В сторону, коротышка! - Это был Бурбон, конюх, который
больше всего досаждал Стайлу. Похоже, Бурбон недолюбливал
Стайла из-за его невысокого роста и использовал любую
возможность, чтобы поиздеваться над ним. Раньше Стайл не
понимал, в чем кроется причина, но теперь осознал, что Бурбон
знал о шансах Стайла стать жокеем и просто завидовал. Бурбон
любил задираться и выяснять отношения на кулаках, но его
огромный рост служил препятствием для перевода в жокеи. Бурбон
вел за собой Пеппера, серого в яблоках жеребца. - Пропусти
мужчину и коня!
Спук испугался громкого голоса. Он прыгнул в сторону. Но
так как корда все еще удерживала его, Спук не удержался на
ногах и упал. Веревка лопнула, как это и было предусмотрено.
Иначе, запутавшись в ней, лошадь могла серьезно пораниться.
Увидев, что произошло с другой лошадью, Пеппер тоже
испугался. Он дернулся к стене и, ударившись о нее, заржал от
внезапной боли. Импортированные доски из настоящего дерева
треснули, и на землю брызнула кровь.
Стайл подбежал к Спуку.
- Успокойся, Спук! Все хорошо! Успокойся! - Он обнял
лошадь за шею, когда та стала подниматься на ноги.
Бурбон грубо дернул Пеппера за уздечку.
- Видишь, что ты наделал, недомерок! - закричал он на
Стайла. - Пигмей с куриными мозгами...
И тут же замолчал. Шумная ссора могла привлечь любопытных,
и тогда им обоим не избежать наказания. Бурбон повел свою
лошадь, вполголоса проклиная тупоголовых карликов. Стайлу
удалось успокоить Спука.
В душе Стайла кипел гнев. Он знал, что во всем виноват
Бурбон. На черной шее животного виднелась царапина, к тому же
Спук припадал на одну ногу. Стайл мог обработать царапину и
зачесать гриву так, чтобы рану никто не заметил, но ушибленная
нога - это совсем другое дело. Нет ног, нет лошади - гласит
пословица. Возможно, это всего лишь легкий ушиб, а может, и
более серьезное повреждение.
Тут рисковать нельзя. Эту ногу надо показать ветеринару.
Это означало неминуемое наказание для Стайла, ведь он отвечал
за любое увечье вверенной ему лошади. В качестве взыскания его
могли оставить в прежней должности еще на год. И это тогда,
когда у него появился шанс стать жокеем. Проклятый Бурбон! Он
специально повысил голос в присутствии нервной лошади, зная,
что Спук испугается. Проработав уже три года конюхом, он
считал, что ему незаслуженно отказывают в повышении. Он срывал
свою злость и на остальных работниках и, конечно же, завидовал,
что Стайл так ловко управляется с лошадьми.
Стайл знал, почему Бурбона не повышают в должности. Дело
не в его росте, ведь обычные наездники и тренеры могут быть и
высокими. Просто Бурбон плохо обращался с лошадьми, полагая,
что этого никто не замечает. Он дразнил их, был чрезмерно
жесток. Когда он водил на корде Спука, то всегда использовал
маргинал и хлыст. Даже не глядя в график, другие конюхи могли
безошибочно определить, с какими лошадьми работал Бурбон,
потому что после него животные в течение нескольких дней были
нервными и шарахались от людей.
Разумеется, Стайл не мог пожаловаться на Бурбона. У него
не было никаких доказательств, и это шло бы вразрез с кодексом
чести раба. Теоретически Бурбон был не виноват: лошадь Стайла
испугалась первой. Стайлу нужно было предвидеть реакцию Спука и
отвернуть лошадь в другую сторону. Стайл чувствовал свою вину и
знал, что наказание неизбежно.
Придется ему проглотить горькую пилюлю. Стайл повел Спука
к ветеринару.
- Я водил его на корде. Он испугался и упал, - с
несчастным видом объяснил Стайл.
Ветеринар внимательно осмотрел все травмы лошади.
- Ты ведь знаешь, что мне необходимо доложить об этом.
- Знаю, - едва слышно ответил Стайл. Ветеринар хорошо
относился к нему, но у него были свои обязанности.
- Лошади не пугаются без причины. Даже такие нервные, как
Спук. Что его испугало?
- Наверное, я был невнимательным, - сказал Стайл. Он
ненавидел полуправду, но другого выхода у него не оставалось.
Накажут только его.
Прищурившись, ветеринар посмотрел на него.
- Это на тебя не похоже, Стайл.
- Я думал о девушке, - признался Стайл.
- Ого! Могу догадаться, о ком! Но это тебе дорого
обойдется. Извини. - Стайл знал, что ветеринар мог всегда
оказать ему услугу, но только не в ущерб интересам хозяина.
Появился надзиратель. От него ничего не могло ускользнуть.
Стайл всегда поражался, как ему всегда удавалось быть в курсе
всех событий. Ведь о происшествии ему еще никто не докладывал.
- Сильная травма?
- Легкое растяжение, - сообщил ветеринар. - Лучше
подержать Спука несколько дней в конюшне. На шее пустяковая
царапина.
Надзиратель бросил взгляд на Стайла.
- Тебе повезло. Строгий выговор и на один день отстранение
от работы. В следующий раз будь внимательней!
Стайл облегченно кивнул. Он ожидал более строгого
наказания. Если бы рана на ноге оказалась более серьезной...
- Может, есть какие-нибудь смягчающие обстоятельства? -
задал вопрос надзиратель.
- Нет, - чувствуя в душе обиду, сказал Стайл.
- Тогда уходи. У тебя один свободный день.
Стайл ушел. Он был свободен, но выходным этот день считать
нельзя. Наказание в виде отлучения от работы занесут в его
послужной список, и это отрицательно скажется на перспективе
получить повышение. При одинаковой квалификации преимущество
получит тот, у кого "чище" список.
Стайл решил воспользоваться свободным днем, чтобы
записаться на курсы музыки. Хотя ему там понравилось, чувство
подавленности не проходило. Со временем он забудет о наказании.
Лучше подумать, какой инструмент выбрать. Может, клавишную
гармонику?
Вечером его разыскала Тона.
- Все только о тебе и говорят в нашем куполе, - весело
сказала она. - Я считаю, что ты поступил правильно, Стайл.
- Ты лгунья, - сказал он, обрадовавшись ее словам.
- Да. Ты мог все скрыть и избежать наказания, как это
сделал Бурбон. Но ты показал, что тебя больше беспокоит
здоровье лошади, чем собственный послужной список. - Она
положила ему руки на плечи и заглянула в глаза. Какая она
красивая! Тона поцеловала его, и плохое настроение сразу же
улетучилось. - Ты настоящий мужчина, - добавила она.
Эти слова наполнили его сердце гордостью. Она отвела его в
свою квартиру - привилегия, которой пользовались лишь избранные
рабы. К утру она показала ему, что обладает выдающимися
способностями не только в музыке или конном спорте, и Стайл
безнадежно влюбился в нее. О наказании он уже и не вспоминал.


Когда на следующий день Стайл явился на работу, он
обнаружил, что его вещи убрали из домика. Он растерянно смотрел
на то место, где раньше стояла его кровать.
- Я, конечно, допустил оплошность, но...
- Ты еще ничего не знаешь? - недоверчиво спросил сосед. -
Где ты был всю ночь?
Стайл решил промолчать, чтобы не давать повода для сальных
шуток. Скоро его товарищи и так все узнают. На Тону многие
заглядывались.
- Меня отстранили от работы, - спокойным голосом произнес
он. - Неужели травма у Спука оказалась гораздо серьезнее, чем я
предполагал?
- Со Спуком все в порядке. - Сосед взял его за руку. -
Пойдем к табло объявлений.
Не зная, как себя вести дальше, Стайл последовал за ним.
На электронном табло, где сообщалось о поощрениях, наказаниях и
заданиях на день, появилась новая надпись: "Стайл переведен в
наездники".
Стайл резко повернулся к своему товарищу.
- Что это за шутка!
Откуда-то появился надзиратель.
- Эго не шутка, Стайл. Теперь ты станешь жить в одной
квартире с Терфом. Когда освоишься, пойдешь в конюшню с
механическими лошадьми. Там тебе скажут, чем ты будешь
заниматься.
Стайл непонимающе посмотрел на него.
- Но ведь я совершил проступок!
Не удостоив Стайла ответом, надзиратель развернулся и
пошел прочь. Он никогда не обсуждал с рабами такие вопросы, как
наказания и поощрения.
Терф уже ждал его. Это была прекрасная двухкомнатная
квартира, расположенная рядом с ипподромом, с горячей водой и
отдельным выходом в купол. Больше места, больше
самостоятельности - все это повышало статус Стайла. Это был
гораздо более важный шаг, нежели от сборщика навоза к конюху.
Но на этот раз он не находил червяка. Должно быть, это какая-то
ошибка, хотя Стайл никогда не слышал, чтобы надзиратель
ошибался.
- Тебя так внезапно повысили, Стайл! - сказал Терф. Это
был хороший парень, и Стайл не раз остужал коней после того,
как на них ездил Терф. - Как это получилось?
- Понятия не имею. Вчера меня отлучили от работы, потому
что по моей вине пострадал Спук. Может, наш хозяин перепутал
списки уволенных и поощренных.
Терф рассмеялся.
- Может быть. Ты знаешь, кто твой тренер?
- Тона! - воскликнул Стайл. - Так это ее рук дело!
- О, да ты уже с ней знаком? Тебе повезло вдвойне!
Стайл обеспокоенно направился в стойло Роберты. Тона
чистила щеткой гнедую кобылу. Увидев Стайла, она улыбнулась.
- Давно не виделись, - весело сказала Тона.
О, как она красива. Он мог провести с ней тысячу ночей и
желать еще больше. Сейчас он все испортит своей
неблагодарностью.
- Это ты ходатайствовала за меня? - требовательно спросил
он.
- Ну не может ведь девушка-жокей встречаться с простым
конюхом.
- Но я был наказан. Меня отстранили от работы. К тому же в
списке очередности впереди меня стоят несколько конюхов...
Нельзя...
Она остановила его жестом руки.
- Я тут не при чем. Просто мне захотелось тебя подразнить.
Это просто совпадение. Я не знала, что тебя назначат наездником
именно сейчас. Я сейчас тренирую других, и, наверное, они
решили, что нет смысла ждать, когда тренировки закончатся.
Поэтому назначение ускорили. Никто даже не знает, что мы с
тобой встречаемся.
Но ведь она сама призналась, что иногда говорит неправду.
Наверняка надзиратель знал, где Стайл провел прошлую ночь.
Насколько ей можно верить?
- Спросишь об этом у меня сегодня ночью. Я никогда не лгу
мужчине, которого люблю.
- Что? Никогда?
- Почти никогда.
Стайл непонимающе смотрел на нее.
- Не беспокойся, - сказала она. - Сейчас я говорю правду.
Как ему хотелось ей поверить!
- Ну что, попробуешь сам? - спросила она, указывая на
Роберту. - Или хочешь снова удариться мне головой в грудь?
- И то, и другое, - сказал он, и Тона рассмеялась.
Она помогла ему сесть на лошадь. На этот раз это ему
удалось гораздо лучше, и она показала ему, как управлять
роботом. Затем Тона вывела его на беговую дорожку.
- Не беспокойся, глупенький, - предупредила она. - Роберта
не способна на сюрпризы. Живая лошадь - это другое дело.
Подожди, вот посадят тебя на Спука...
- На Спука? - встревоженно воскликнул он. Хотя Стайл и
мечтал об этом, такая перспектива напугала его.
Она снова рассмеялась. Тона любила повеселиться, и те, кто
с ней работал, сразу проникались к Тоне симпатией.
- Откуда мне знать, на какой лошади тебе придется ездить?
Сначала привыкни к Роберте. Плохой всадник может испортить
хорошую лошадь.
- Да, Гражданину не понравится, если один из его рабов
свалится с лошади вниз головой и забрызгает чистое животное
своими грязными мозгами.
Урок прошел прекрасно, и Стайл пришел в свою новую
квартиру в приподнятом настроении. Но там его поджидали
неприятности. В лице надзирателя.
- Твое назначение оспаривают. Нас вызывают к Гражданину.
- Нас? Я так и думал, что это какая-то ошибка, и теперь
она будет исправлена. - Хотя Стайл надеялся, что для него
началась новая жизнь. - Но вы-то при чем? Это ведь не ваша
вина.
Надзиратель молча взял его за руку и повел за собой.
Срочный вызов, раз ему даже не дали время, чтобы привести себя
в порядок. Стайл пригладил волосы рукой и стряхнул прилипшие к
телу частички грязи. В таком виде он чувствовал себя неуютно.
Они вошли в транспортный туннель, сели в отдельную капсулу
и понеслись сквозь темноту. Очевидно, в этот час Гражданин не
находился в своей квартире на ферме.
- Не вздумай никуда глазеть. Веди себя сдержанно, -
предупредил Стайла надзиратель, вытирая испарину со лба. От
этого Стайл занервничал еще больше - ведь он знал надзирателя
как человека с железной выдержкой. Наверняка тут заварилась
такая каша! Но почему не понизить Стайла в должности без шума и
суеты?
Выйдя из транспортного туннеля, они оказались в арабских
банях. Стайл почувствовал толчок в бок и понял, что он
действительно глазеет по сторонам. Тут было на что посмотреть!
Бани были выдержаны в классическом арабском стиле. Многие
Граждане предпочитали этот стиль, потому что золотой век
арабской культуры на Земле отличался богатством и роскошью.
Христианство в то время переживало упадок и нищету. Все это,
впрочем, касалось только правящего класса, а не простых людей.
Бедность была вечной.
Замысловатая архитектура, тюрбаны, экзотические танцы и
сами бани. Здесь отдыхали сразу несколько Граждан. Но не
потому, что они не могли позволить себе владеть такой роскошью
в одиночку. Просто Граждане специализировались каждый в своей
области. Хозяин Стайла содержал великолепных лошадей, другой
владел роскошными ботаническими садами, а этот Гражданин был
специалистом по Востоку. Когда другие Граждане изъявляли
желание покататься на лошадях, их всегда принимали с величайшим
уважением. Бани по своей природе служили местом встреч, поэтому
здесь всегда собирались Граждане, которые могли общаться только
в своем узком кругу.
Здесь было много теплых помещений с паром, повсюду сновали
рабы с полотенцами, благовонными маслами, яствами и напитками.
В одном из помещений располагался бассейн, в котором пузырилась
благоуханная подкрашенная вода. Там отмокали несколько Граждан,
ведя между собой беседу. Хотя они были обнажены, в них сразу
можно было признать Граждан по их манерам и по подобострастному
отношению рабов. Одежда выделяла Граждан среди других и
являлась всего лишь признаком Гражданства. Если Гражданин
хотел, он мог ходить голым, не потеряв при этом свои
достоинство и власть. Тем не менее на многих блестели
драгоценные украшения.
Они подошли к бассейну меньшего размера. В нем возлежал
хозяин Стайла. Шесть прекрасно сложенных молодых женщин
ухаживали за ним, втирая масло в кожу, полируя ногти и даже
причесывая волосы в паху. Пожилой раб занимался прической
Гражданина, внимательно следя, чтобы питательный крем не попал
ему на лицо.
- Сэр, - почтительно произнес надзиратель.
Гражданин не обратил на него никакого внимания. Девушки
продолжали заниматься своим делом. Стайл и надзиратель стояли,
ожидая, когда Гражданин соизволит посмотреть на них. Грязный
после верховой езды Стайл выглядел чужим среди окружающей его
чистоты. Прошло несколько минут.
Стайл заметил, что за последний год Гражданин слегка
набрал в весе, но выглядел молодым и подтянутым. Тело было
мускулистым благодаря физическим упражнениям, и он наверняка
питался малокалорийными продуктами. Волосы казались белыми,
очевидно от питательного крема, так как в паху они были черного
цвета.
В помещение вошли еще два человека. Билли, представитель
Гражданина на ферме, и Бурбон.
- Сэр, - сказал Билли.
На этот раз Гражданин слегка кивнул надзирателю.
- Вольно, - скомандовал тот остальным.
Гражданин перевел взгляд на Бурбона.
- Изложи свою жалобу.
Сглотнув, Бурбон сказал:
- Сэр, вместо того чтобы назначить наездником меня, эту
должность получил находящийся здесь Стайл, хотя я старше его и
мой послужной список лучше.
Гражданин холодно посмотрел на надзирателя.
- Ты назначил Стайла на эту должность. Обоснуй свое
решение.
Так значит, это надзиратель назначил его? Стайл и не
подозревал, что тот обладает такими полномочиями. Он думал, что
надзиратель лишь следил за дисциплиной, вел учет всех поощрений
и наказаний и, возможно, рекомендовал кандидатов на повышение.
Гражданин не обязан был вникать в такие детали, но как мог
допустить подобную ошибку надзиратель! Ведь он сам накануне
наказал Стайла.
- Сэр, - сказал надзиратель, ощущая на себе взгляды всех
присутствующих. - Я считаю, что Стайл - самая подходящая
кандидатура на эту должность. Я хочу, чтобы он тренировался на
лошади-роботе, которая пробудет у нас только три месяца.
Гражданин снова перевел взгляд на Бурбона.
- Ты знаешь, что надзиратель служит моим интересам. Он не
обязан руководствоваться старшинством или послужным списком,
назначая рабов на должности. Я не только разрешаю ему это, я
требую этого от него. Твоя жалоба отклоняется.
- Сэр, - упрямо сказал Бурбон.
Гражданин посмотрел на надзирателя. В его глазах не было
ни малейшего сочувствия.
- Ты хочешь, чтобы этот раб говорил дальше?
- Нет, сэр, - ответил надзиратель.
- Возражение не принимается. Бурбон, продолжай.
Что здесь происходит? Почему Гражданин сомневается в
правильности решения своего надзирателя? Если надзиратель
окажется не прав, ему грозит наказание.
- Сэр, Стайл пользуется расположением женщины-тренера,
Тоны. И полагаю, что она уговорила надзирателя назначить Стайла
наездником, хотя только вчера его наказали - ведь по его вине
пострадала одна из ваших лошадей. А мой послужной список чист.
Впервые на лице Гражданина отразились эмоции.
- Пострадала моя лошадь? Какая!
- Спук, сэр.
- Моя лучшая скаковая лошадь - Гражданин взмахнул рукой,
чуть не ударив одну из женщин. Она еле удержалась на кромке
бассейна. - Слуги, назад! - рявкнул Гражданин вне себя от
ярости.
Слуги немедленно отошли на четыре метра и остановились.
Стайл был уверен, что им тоже интересно, чем закончится это
дело. Правда, конечно, это не касалось их лично.
Хотя внешне Гражданин успокоился, в его голосе звучало
напряжение.
- Надзиратель, я требую объяснений!
Положение надзирателя было незавидным, но он без колебаний
сказал:
- Сэр, мне понадобится видеоэкран.
Гражданин пошевелил пальцем, и потолок осветился. Это был
гигантский видеоэкран со специальным устройством, которое
предотвращало конденсацию пара на его поверхности.
Надзиратель сообщил несколько серий временных и
пространственных координат. На экране появилось изображение.
Стайл и все остальные вытянули шеи, чтобы получше видеть. Это
было стойло, в котором находился Спук. Надпись внизу экрана
указывала время - вчерашнее утро.
- Включить воспроизведение, - сказал надзиратель, и
изображение ожило. В конюшню заходил Стайл.
Стайл изумленно смотрел на экран. Он понятия не имел, что
его снимали на пленку. Он выглядел таким маленьким по сравнению
с огромной лошадью, но он был уверен в себе, а лошадь
нервничала.
"Ну, давай, Спук", - сказал на экране Стайл, подбадривая
лошадь. Но Спук не хотел его слушаться.
Фильм продолжался, и все видели, как Стайл при помощи
уговоров пытался вывести лошадь из стойла.
- Как вы видите, сэр, - сказал надзиратель, - этот человек
имеет дело с чрезвычайно строптивой лошадью, но он не злится на
нее. Он почти не использует силу. Я знаю Спука, и в тот день не
смог бы вывести его на корде.
- Почему ты не прислал ему помощников? - требовательно
спросил Гражданин. - Я бы и сам не справился в подобной
ситуации. - Это было не пустое тщеславие: Гражданин по праву
считался опытным наездником.
- Сэр, я был уверен, что Стайл усмирит эту лошадь.
Присутствие других рабов заставило бы лошадь нервничать еще
больше. Именно поэтому Стайлу и приказали работать в тот день
именно со Спуком. Лошади требовался опытный и настойчивый
конюх. За день до этого Спук сбросил своего наездника на землю.
- Продолжай.
Надзиратель отдал соответствующие распоряжения, и действие
перенеслось в конюшню, где находился Пеппер. Жеребец не проявил
строптивости, когда к нему подошел Бурбон, но, узнав конюха,
прижал уши. Бурбон грубо вывел его из стойла, шлепая коня, хотя
в этом не было никакой необходимости.
- Этот человек, сэр, грубо обращается с послушной лошадью,
- сказал надзиратель. - Это его типичная манера. Само по себе
это не является нарушением, ведь к некоторым лошадям надо
применять силу, но если бы в тот день ему поручили работать по
Спуком...
- Я понял, - кивнул Гражданин. Он прекрасно знал повадки
лошадей. - Дальше.
Стайл взглянул на Бурбона. Конюх оцепенел от страха, он
понятия не имел, что против него имелись вещественные
доказательства.
На экране Бурбон подошел сзади к Стайлу, который прогонял
Спука по кругу. Бегущий прекрасной рысью Спук был великолепен.
У одной из рабынь вырвался вздох восхищения. Женщины так
неравнодушны к лошадям!
Бурбон выбрал подходящий момент. "В сторону, коротышка," -
крикнул он прямо над ухом у Стайла. В злонамеренности его
действий не было никаких сомнений.
Спук испугался. Затем последовало все остальное.
- Достаточно, - сказал Гражданин, и экран на потолке
погас. - Какие меры ты принял?
- Сэр, Стайл доложил о травме, которую получила лошадь. Я
объявил ему строгий выговор и на один день отлучил от работы.
Он не пытался свалить вину на другого конюха. Я посчитал, что
его порядочность и умение работать с лошадьми дают ему право
получить должность наездника. Поэтому я и назначил его на эту
должность. Я знал, что он дружит с женщиной-тренером, но не это
повлияло на мое решение.
- А другой? - хмуро осведомился Гражданин.
- Бурбон не доложил, что его лошадь ранена. Я решил не
назначать его наездником, но и не отстранил от работы, так как
травма у Пеппера оказалась незначительной.
- У лошадей не бывает незначительных травм! - закричал
Гражданин, побагровев от ярости. На его шее вздулись вены. - Ты
наказан за небрежное исполнение своих обязанностей!
- Слушаюсь, сэр, - сдержанно произнес надзиратель.
Гражданин повернулся к Стайлу.
- Твое назначение на должность остается в силе. Ты это
заслужил. - Гражданин холодно посмотрел на Бурбона. - Ты
уволен.
Когда раба увольняли за проступок, его жизнь на планете
Протон заканчивалась. Ни один Гражданин не брал его к себе на
работу, и через десять дней срок его пребывания обрывался.
Бурбону уже никто не мог помочь. А Стайл получил урок на всю
жизнь.


Он уже три месяца встречался с Тоной. Это было самое
счастливое время в его жизни - он занимался фехтованием, конной
ездой, музыкой и любовью. Но однажды Тона сказала:
- Я должна поведать тебе о своем втором недостатке. Мое
время подходит к концу - срок пребывания заканчивается.
- Как... - пораженно спросил Стайл.
- Мой срок начался, когда мне исполнилось десять лет.
Неужели ты думаешь, что я стала жокеем за одну ночь? Через
шесть месяцев срок заканчивается. Извини, что я скрыла это от
тебя, но ведь я предупреждала, что иногда обманываю.
- Я улечу с тобой! - охваченный юношеской страстью,
воскликнул Стайл.
Она сжала его руку.
- Не говори глупости. Ты мне нравишься, Стайл, но я тебя
не люблю. К тому же тебе двадцать один год, а мне - двадцать
девять. Лекарства от старения пока еще не изобрели. Так что
остынь, мои любовник.
Он думал, что любил ее, но знал, что Тона права - нельзя
отказываться от оставшихся семнадцати лет своего срока из-за
женщины, которая старше его и которой он только нравится.
- Игры! - воскликнул он. - Ты должна принять участие в
Турнире и выиграть дополнительный срок...
- Поэтому я и завела с тобой этот разговор, Стайл. Турнир
этого года начинается завтра, и я участвую в нем. У меня Пятая
Ступенька в лестнице двадцатидевятилетних, так что шансов у
меня немного. Мой срок закончится, как только я проиграю любую
Игру. Поэтому у нас с тобой последняя ночь.
- Но ты можешь выиграть!
- Мечтатель. Ты сможешь выиграть, когда придет твое время.
Ведь ты похож на ловкое, грациозное животное. Поэтому я
захотела тебя, когда увидела в первый раз. Я люблю грациозных
животных! Мне так хотелось отказаться от участия в Турнире,
чтобы пробыть с тобой оставшиеся шесть месяцев...
- Ты должна попытаться!
- Да. Это напрасная попытка, и, проиграв, я потеряю шесть