Я повесил разбойничью одежку на перекладину между палками. На ней было написано:
"Воры, берегитесь! Я, Страд, иду за вами по земле".
Подойдя к берегу Ивлис, я смыл запах своей работы с лица и рук. Я вел себя осторожно, чтобы не упасть в смертоносный поток (из книг по черной магии я узнал, что вода перестала быть моим другом и могда нанести только вред, если я буду настолько глуп, что погружусь в нее по самое сердце). Я закончил омовение и взмыл ввысь, торопясь обратно в замок.
По пути домой Дагмар, возможно, будет здесь проезжать и согдрогнется. А может быть и нет. Они познакомилась с моими стражниками во дворце, а смотреть на них куда страшнее, чем на эти безобидные останки. У нее был сильный характер.
Так как, когда мы распрощались, я пошел вниз по дороге, мне показалось разумным вернуться тем же путем на случай, если она подглядывала за мной. Но мне нечего было опасаться; дверь домика была заперта. Я приложил к ней ухо и услышал ровное дыхание крепко спящей женщины.
Ее пони - проклятое животное - опять учуял меня и его пыхтение и стук копыт разбудили ее. До меня донесся глухой тревожный вздох, затем шорох, когда она поднялась и подошла к двери. Я подумал о неком театральном представлении, когда актеры, разделенные перегородкой, непроизвольно повторяют движения друг друга.
Она приоткрыла дверь, в руке у нее блеснул нож. Женщина обладала не только мужеством, но и строптивым нравом.
- Повелитель побывал в какой-то переделке? - спросила она, убирая нож.
Луна катилась к горизонту, но еще довольно высоко стояла в небе, и при ее всете Дагмар могла меня разглядеть. Моя одежда не была такой же чистой и аккуратной, как когда мы расстались.
- Не совсем так. Я разыскал разбойников, отомстил за твоих братьев и забрал деньги Иммола.
- Так быстро? Но они были за сотни миль к востоку.
Я неопределенно пожал плечами.
- У меня свои дороги.
- Колдовство?
- Можно и так сказать.
Она хоткла перекреститься, но на этот раз сдержала себя. Еще чуть-чуть и она бы рассмеялась. Жаль. Мне бы хотелось посмотреть на ее улыбку.
- Спасибо, повелитель. Все жители Иммола благодарят тебя.
- Всегда пожалуйста.
И в этот момент она наконец-то улыбнулась и не разочаровала меня. Как я и подозревал, ее улыбка была просто очаровательной.
- Слухи, которые ходят о моем повелителе, оказались правдой, - добавила она.
Я сощурился.
- Какие слухи? Деревенские сплетницы насчет меня особо не церемонились.
- О том, что вы храбрый защитник всех, кто попал в беду.
Да, возможно. Был им. Давным-давно. Ее лесть была чуть-чуть излишне заметной, но не чрезмерной. Однако тщеславие тут было не при чем. Я осознал, что определенно нравился Дагмар, иначе бы она попросила не мешать ей спать. Но когда я ей это предложил, она ответила, что сейчас меньше всего думала о сне.
"Так, так, - пронеслось у меня в голове. - Невзирая на разные истории, которые она, несомненно, слышала, и двуногих чудовищ, которых она видела собственными глазами, она не желала просто так попрощаться со мной. Женщины всегда поражали меня своей уникальной способностью не замечать недостатком мужчины, если только они находили его привлекательным. С другой стороны, и мужчины страдали от той же болезни. Но в случае Дагмар недостатков просто не было."
- Ты носишь траур, - заметил я. - По кому?
- По старшей сестре моей матери. Она умерла от лихорадки прошлым летом.
- Печально. У тебя большая семья?
- Очень большая.
- Муж?
- Он умер восемь лет назад, - произнесла она тоном, сразу прояснившим наши отношения.
Я никогда не отказывал женщинам, а уж такой откровенной просьбе и подавно, тем более что в моих силах было удовлетворить ее. Я напился, так что с этой стороны ей ничто не грозило - по крайней мере, сегодня ночью. Но если я не ошибался, - а по-моему, я правильно понял, - одна ночь была всем, чего мы оба по-настоящему хотели.
Луна спряталась за вершину горы, укрывая нас тенью, как теплым бархатным одеялом.
ЧАСТЬ 3
Глава 7.
Шестое полнолуние, 398
"Я слишком долго откладывал это дело, - думал я. - Подонок, дожно быть, уже сдох".
Такое определение во всех его прямых и переносных значениях относилось к
Лео Дилисния.
Около пятидесяти лет прошло с той кровавой ночи, когда он попытался
захватить власть и стать правителем Баровии. Те, кого он в спешке бросил на
произвол судьбы, сполна заплатили за свои преступления, но их хозяину
удалось скрыться от правосудия. Ему еще предстояло понести заслуженное
наказание. Если он был жив.
Теперь, когда я мог действовать, ожидание злило меня... но мне приходилось терпеть и ждать. Я расхаживал по спальне, то заложив руки за спину, то размахивая кулаками у себя перед носом.
Я слишком долго откладывал это дело. Куда подевались эти годы?
Ибо они действительно ушли в некуда и их уже не вернуть. Я перестал бояться времени и, занятый тысячью потрясающих проектов в своем дворце, подзабыл, что оно творило с другими. Вот так и получилось, что, когда я наконец-то собрался навестить главу семьи Вочтеров, я оказался неподготовленным к встрече с Ловиной Вочтер, уже не хрупкой, болезненного вида девочкой, какой я ее запомнил, а солидной энергичной женщиной, недавно отметившей свое пятидесятилетие. Между старым образом, сохранившемся в моей памяти, и реальностью, стоящей передо мной, не было ничего общего.
Она протянула мне руку:
- Добро пожаловать, лорд Василий.
Я слегка коснулся ее кожи кончиками пальцев.
- Я польщен и растроган, леди.
Распросив меня о здоровье и предложив мне чего-нибудь освежающего с
дороги, на что я ответил вежливым отказом, она указала на стул. Мы сидели в гостиной, загроможденной старомодной мебелью, которая мало изменилась с тех пор, как ее отец служил мне. На стенах висели знакомые, чуть-чуть выцветшие от старости гобелены с изображением войн и сражений; больше стало только цветочных горшочков и всяких там подушечек - чувствовалось влияние Ловины. Присев на край дивана, она вдруг подскочила, как будто передумав. Полуобернувшись, она запустила в подушки руку и выудила оттуда пестренько одетую куклу с глазами-пуговицами и пришитой улыбкой.
- Понятно, мои внучки играли здесь, - произнесла она печально. Десятилетия назад ее любезный муж взял себе имя Вочтер, чтобы не оборвалась нить семьи. Очевидно, эта ветвь их рода оказалась плодоносной. В конце концов она устроилась на диванчике, положив куклу на колени и рассеянно поглаживая нити ее волос.
- Итак, сэр, могу я узнать, зачем вам понадобилось видеть меня?
- Я прибыл сюда как посланец Страда фон Заровича, - сказал я без длинных предисловий, обязательных по этикету.
Несмотря на то, что она вправе была ожидать появления гонца из замка Равенлофт, услышав мои слова, она застыла как истукан. Глаза ее остекленели, затем, встретившись с моими, сверкнули голубыми молниями. Я глядел на нее с непроницаемым лицом, надеясь, что она не вспомнит меня; однако такую реакцию вызвало всего лишь одно мое имя. Репутация замка и его непопулярного теперь владельца с каждым днем становилась все отвратительнее. Сам и пальцем не пошевелил, чтобы опровергнуть многочисленные слухи и сплетни, так как давным-давно убедился на собственном опыте, что сколько ни доказывай людям их ошибки, они только окончательно решат, что были правы. Ловина, однако, не выказывала никаких признаков страха, хотя я и почувствовал его... или чтото, напоминающее кровожадность или сильный голод.
Ловина то и дело поглядывала на меня, оценивая мельчайшие детали моего туалета, от скроенного по фигуре дорожного костюма до добротных, немного запыленных сапог для верховой езды. Я потратил уйму времени на свою внешность и теперь не сомневался, что Ловина не заметит во мне ничего необычного. Волосы я зачесал так, чтобы спрятать остроконечные уши, и даже умудрился обстричь ногти, так как в некоторых официальных ситуациях считалось неприличным не снимать перчаток.
Она перестала изучать меня и, не меняя позы, сдержанно кивнула.
- Тогда мне оказана великая честь, сэр.
- Леди очень добра. Лорд Страд шлет вам и вашей семье наилучшие пожелания и, правда, с некоторым опозданием, свои соболезнования в связи со смертью вашего прекрасного отца. О нем помнят как об отличном человеке и бесстрашном воине.
- Благодарю, - ответила она в замешательстве. Виктор Вочтер скончался
около двадцати шести лет назад и я послал им письмо, которое было не вполне уместным, так ка кледи Илона в то время еще здравствовала.
- Надеюсь, лорд Страд не жалуется на здоровье.
- Нет, леди. Поживает он чудесно.
Я почти видел, как она складывала и вычитала в уме и как у нее получалось, что лорду Страду должно было быть около девяноста лет. Девяносто два, если уж на то пошло.
Я достал кожаный пакет из своего кармана и открыл его.
- Вот ваше письмо, а вот рекомендация, данная мне повелителем в письменной форме.
Она взяла оба куска пергамента и прежде всего прочитала рекомендательное письмо. Как глаза знатной семьи, она знала мой почерк из других документов. В моем послании говорилось, что я, лорд Василий фон Хольц (я соединил титул моего прапрадедушки с девичьем именем его жены), призван самим Страдом, чтобы выполнить его поручение, и что она должна обеспечить мне поддержку и всю необходимую помощь. Внизу страницы стояла печать, вылепленная из воска, с родовым гербрм фон Заровичей. Она все хорошенько рассмотрела и я порадовался, что как следует подготовился к нашей встрече.
- Я слыхала имя фон Хольц, но не была с ними лично знакома, - произнесла она.
- Мы принадлежим к одному из самых древних родов, служим лорду Страду, но никогда не были так заметны, как остальные. - Я дипломатично намекнул ей, что не собираюсь расписывать родословную лорда Василия. - Тем не менее теперь мне предстоит возможность восполнить этот пробел. Лорд Страд очень заинтересовался вашими новостями.
Как будто для того, чтобы освежить свою память, она мельком взглянула на свое письмо. Оно было предельно коротким. Она писала, что выследила Лео и что, если я хотел отдать его в руки правосудия, она готова идти со мной до конца.
- Немножко высокопарно, верно?
Я сделал движение, показывая, что я так не думал.
- Что именно поручено вас, сэр?
- Я уполномочен найти и казнить Лео Дилисния. Вот... - Я протянул ей еще один свиток. - ...его смертный приговор, подписанный моим повелителем Страдом.
Она потратила несколько минут на его изучение.
- Вы убьете его?
- Если вы укажете мне дорогу к нему.
Она уже поняла, что я был более чем способен выполнить такую трудную задачу.
- Вам известно, за что он осужден?
- Я ознакомился с фактами. Это случилось много лет назад, но Страд никогда не оставлял надежду разыскать предателя и примерно наказать его.
Я сказал правду. Если бы я не увлекся, я бы уже с ним разделался. Честно говоря, след его почти остыл и потерялся. Баровия не так уж велика, но Лео каким-то образом сумел скрыться. Из этого вытекало вполне логичное заключение, что прежде всего свил себе где-то гнездо на случай, если его план провалится. В одном я был уверен: он не покинул страну. После ночи убийства я закрыл все границы.
Ловина отложила в сторону свитки.
- Лорд Василий, еще до того, как вы появились на свет, мои мать, сестра и братья были безжалостно зарезаны Лео Дилисния. Мои тетушки и дядюшки...
Она задохнулась и схватилась за горло, потом сжала пальцы в кулак и с усилием опустила руку вниз.
- Как хорошо вы помните этот кошмар? - спросил я мягко.
- Я помню все. Говорят, что люди забывают ужасы детства, но та картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Иногда я совершенно отчетливо слышу их крики. Вы мне верите?
- Да, леди.
- Мы бы с отцом тоже погибли, если бы не вмешался Страд фон Зарович. Долг платежом красен. Поэтому, а также во имя торжества справедливости, я и написала ему письмо. - Она коснулась пергамента, уставившись через мое плечо в прошлое. - Лео... никогда не давал покоя моему отцу. Он не мог спасти жену и детей и остаток своей жизни провел в поисках Лео. Он так и не нашел его и умер, считая себя неудачником. Я пообещала отцу, что продолжу его дело. В этом году мне суждено выполнить данный мною обет, но не благодаря моим активным действиям, о чем я сожалею, а волею случая. Хотя нет. Конечно, так захотели боги. Они услышали мои молитвы и это было их ответом. И конечно, они испытывали на прочность мое подходившее к концу терпение.
- Леди...
Она любезно вернулась в настоящее.
- Но до того, как я вам все расскажу, мы должны кое о чем договориться.
- Лорд Страд не поскупится на щедрое вознаграждение, - сказал я осторожно.
- Деньги мне не нужны. Я хочу, чтобы вы отомстили за мою семью.
- Тогда вам будет недостаточно, если я просто убью его?
Глаза ее заблестели.
- Вы жаждете... наказания.
Она облизнулась и кивнула.
- Вы можете дать мне слово, что сделаете это?
- Моими устами говорит сам Страд, - ответил я честно. - Если Лео еще жив, он получит все, что заслужил.
- И даже больше?
Я улыбнулся.
- Да, леди.
* * *
Ловина отвела меня в свою библиотеку и на отлично нарисованной карте страны указала одно местечко на склоне горы Бараток около озера Бараток.
- Но это просто смешно, - воскликнул я, забывшись. - Отсюда до замка
Равенлофт всего три дня езды. Он же не дурак, чтобы жить так близко от... от
Страда.
Она замерла, губы ее растянулись в узкую полоску. В настоящий момент она
была выше по рангу и имела полное право требовать от меня соблюдения
элементарных правил поведения и более уважительного уважения к себе.
Лорд Василий поклонился.
- Извините меня, леди, но я...
- Неважно. Взгляните-ка вот на это... - Она развернула на столе
подробнейшую карту самой горы Бараток, на которой были указаны названия всех деревушек, равнин, горных уступов и оврагов. Она ткнула пальцем в небольшой прямоугольник, похожий на некое строение внушительных размеров, примостившееся на выступе скалы на северо-западе, как раз у края листа. Сердце мое ушло в пятки.
- Монастырь? Вы уверены? - С моей точки зрения, Лео не мог придумать места похуже и более недоступного для меня.
- Я видела его. В этом месяце меня пригласили на их фестиваль Белого
Солнца. Меня представили некоторым тамошним обитателям. Среди них были студенты, художники и ученые... и он в том числе. Только теперь его зовут Хенрик Стейман.
- И вы признали его после стольких лет?
Она восприняла мое сомнение как нечто закономерное.
- Да, я была ребенком, но некоторые картины, некоторые образы так и горят в моей памяти. Я помню, как Лео стоял надо мной и как я боялась посмотреть ему в лицо. Мое внимание сосредоточилось на его золотой цепи. На ней висел медальон в виде ревущего льва с клыками из слоновой кости и глазамирубинами. У Стеймана такой же медальон. Он переделал его в брошь, но эта вещь уникальна. Я не могла ошибиться.
- Если так, то зачем он хранит что-то столь выдающееся? И почему он не снял своего украшения, видя вас среди гостей?
- Не могу сказать. Может, по рассянности, а может, он думал, что я ничего не помню.
- Или, может, это был кто-то другой.
- Проверьте сами. Я не сомневаюсь, что тот старик был именно Лео.
А я надеялся, что она окажется не права. Монастырь... Внутри у меня все переворачивалось от одной только мысли приблизиться к нему, а уж от перспективы войти в его двери меня просто трясло. Я не смог утаить от Лео истинный смысл моего превращения в ту ночь. Где же еще оставалось ему искать спасения от твари вроде меня, как не за стенами этого священного строения? Мне бы и в голову не пришло вести там свои поиски.
- Как долго он живет с монахами?
- Несколько лет, время от времени. В мои обязанности почетной гостьи
входил обмен любезностями со многими и я использовала эту церемонию как
возможность задать интересующие меня вопросы. Конечно, он отвечал очень
уклончиво, да и я не могла проявлять к нему повышенного интереса, дабы не
вызвать у него подозрений. Чтобы сбить его с толку, я задавала похожие вопросы и другим людям.
- Хорошо. Что значит "время от времени"?
- Тамошние обитатели могут приезжать и уезжать, когда им вздумается. У
меня сложилось впечатление, что где-то у него есть семья и он пестует своих наследничков.
- Как трогательно, - произнес я с тем же сарказмом. - То, что нужно всей Баровии: еще один выводок предателей. Вам, случаем, не известно, где он их прячет?
- Хотела бы я знать, - сказала она с таким выражением, от которого, наверное, даже у ее богов мурашки побежали по коже и они пожалели, что свели ее с Лео. - Эта была бы прекрасная месть: жена за жену, ребенок за ребенка... но чтобы все на глазах у Лео, конечно.
- Конечно, - согласился я. Я проявил такт.
* * *
В целях конспирации я путешествовал в карете. Днем я отдыхал в ее темной глубине, ночью садился на коня и скакал легким галопом. У меня был большой вместительный экипаж черного цвета с моими гербами на дверцах. Одного этого оказалось достаточно, чтобы местные жители, завидев его издалека, либо прятались в своих лачугах, либо начинали пресмыкаться передо мной.
Ловина с блеском играла роль гостеприимной хозяйки, но я отклонил ее предложение переночевать в их доме под предлогом того, что мне надо спешить. Солнце только что село и мое желание немедленно отправиться в путь встревожило ее. Но я заверил ее, что в таком деле ночная темень была моим лучшим союзником. Она сделала для себя вывод, что я вынашивал какой-то хитроумный план и не хотел открыто быть представленным настоятелю монастыря, и одобрила меня. В действительности самым разумным для меня было избегать всяческих контактов со священнослужителями.
Мои лошади были в отличной форме, поднабравшись сил за день, и я приказал конюхам Вочтеров запрячь их в карету и оседлать одного из коней. Сидению на козлах я предпочитал верховую езду. Слуги поинтересовались, как же я буду тормозить. Мой ответ, что я никогда не запускаю свой экипаж на полную скорость, удовлетворил и одновременно рассмешил их. С помощью волшебства карета подчинялась мне, как и опускные решетки в замке, но их это не касалось.
Я нетерпеливо наблюдал за их работой, но окончательно меня вывели из себя несколько псов, которые гавканьем и воем протестовали против моего присутствия. Поэтому я почувствовал огромное облегчение, когда наконец-то вскочил в седло и поскакал прочь.
Я направил лошадей обратно на старую Свалическую дорогу и припустил на северо-запад, остановившись только для того, чтобы дать им перейти вброд широкую речку. За бродом тропа сворачивала на запад, но я остался на этом берегу. К моей цели, монастырю, вела та каменная дорога, что бежала параллельно водному потоку. Карета все время громыхала у меня за спиной (внутри лежал мой багаж и вытянутая в длину коробка в светонепроницаемой обливке). Я неотступно следовал указаниям Ловины. Она щедро снабдила меня подробнейшим описанием почвы и местности и охотно ответила на все мои вопросы. Однако самый последний из них вызвал у нее удивление.
- У вас тут есть склеп или какое-нибудь место захоронения? - Из моего прошлого опыта общения с этой семьей я знал, что есть, а"лорд Василий" - нет.
- Да, - сказала она, не пытаясь скрыть своего изумления. - К югу от главного здания, находится на кладбище.
- С мавзолеем?
- Да...
- Там найдется местечко для одного?
Она кивнула.
- Замечательно. - я уклонился от объяснений своего замысла и вскоре после нашего разговора мы расстались.
Местность неуклонно повышалась. Я уже проезжал по краю озера Бараток, где брала начало река. Справа от меня высились, храня угрюмое молчание, горы. На пути мне то и део попадались хижина рыбака или хатка охотника. Домики были погружены в темноту, но я улавливал робкое движение, когда ставни приоткрывались и кто-то высовывался наружу. Судя по дороге, путники довольно часто пользовались ею, но с наступлением ночи жизнь здесь замирала. Думаю, если бы мне взбрело в голову постучать в чью-нибудь дверь и попросить разрешения на ночлег, мне бы не отказали. В концн концов, я уже очень долгое время не наведывался в эту часть страны. Крестьяне в деревушках, расположенных вокруг замка, с годами стали осторожными до занудства.
Впрочем, их можно понять. После захода солнца никто бы из них не посмел
отворить дверь.
Я мог бы подзаправиться здесь, но в мои планы это не входило. Я хотел быть
голодным, когда доберусь до монастыря.
Через час я достиг быстрой горной речки, вытекающей из скрытой расщелины в скалах и питающей озеро. Давным-давно какой-то строитель перебросил через нее мостик с высокой аркой. Монахи привели его в божеский вид и теперь сами его ремонтировали. Он был единственным связующим звеном между ними и внешним миром. Существовала еще одна дорога, огибающая монастырь с севера, но никто ею не пользовался: она уводила в пропасть.
Когда я переехал мост, деревья расступились и показалась почти отвесная неприступная скала, а на ней - громадное белое здание. Во время своего официального визита Ловина поднималась наверх по выбитым в горе ступеням, которые служили монахам веками. По ним без труда прошли бы и кони и карета, но я собирался спрятать их под соснами у подножия скалы, где их вряд ли заметят. Я спешился и насторожился, прислушиваясь к ночным звукам.
И тут же завыли волки. Они знали меня. Все хищники Баровии знали меня.
Зов их голосов был слишком силен, чтобы оставить его без ответа. За одну минуту я принял их форму (лошади, к счастью, привыкли к моим фокусам) и, откинув голову назад, с радостью присоединился к их хору. Мои четвероногие братья услыхали меня и выскочили из своих темных укрытий, чтобы поприветствовать меня. Они были мельче, чем я, но не менее лохматые. Вожаки стай опрокинулись на спину и принялись лизать мою морду в знак своего уважения ко мне. Остальные, поджав хвосты и поскуливая, столпились вокруг в надежде привлечь к себе мое внимание. Я бы с удовольствием поиграл с ними, но не сегодня. Я поднялся на задние лапы и опять стал человеком. При помощи одному мне известных слов, смысл которых я, однако, не мог с ходу объяснить, я приказал зверям стеречь мою карету.
Теперь мои лошади, но что самое главное, учитывая обстоятельства, и моя коробка будут в полной безопасности.
Доставая из сумки некоторые нужные мне штучки, я немного замешкался, но, рассовав их по карманам, не стал тратить и секунды и взмыл в воздух в виде летучей мыши.
Подхватив все необходимое, я рванул по направлению к белым стенам. Стало холоднее, втер крепчал. Но это было ничто по сравнению с растущим давлением. Пока что я успешно справлялся с ним, но по мере моего приближения к цели я все больше боялся этого места. Я уже летел на уровне самого монастыря, но нас по-прежнему разделяло расстояние в четверть мили. Сделав разворот к востоку, я приземлился на маленьком островке земли и, задыхаясь, принял свою привычную форму.
Я сказал, что задыхался, но не потому, что не мог дышать, а из-за ужасной атмосферы, царившей здесь. Даже отсюда я чувствовал, как что-то грохочет, словно огромный барабан. Я беспомощно растянулся на песке среди деревьев, пока наконец не собрался с мыслями и силами, чтобы воспротивиться давлению.
Я не поддался ему благодаря своему твердому характеру и природной выносливости, но мне было нелегко.
Борьба продолжалась, пока я не начал действовать. Из карманов я достал особую трутницу и кадило, набитое кусочками сухого навоза. С помощью первого я зажег второе и, размахивая им перед собой определенным образом, произнес заклинание.
Через мгновение давление стало уменьшаться и вскоре исчезло совсем. Я вздохнул и потер ноющие виски, затем убрал трутницу, вычистил кадило и сунул его в карман, пока оно еще не остыло. Я не знал, сколько продержится колдовство, а поэтому мне была дорога каждая секунда. Опять как летучая мышь я помчался к монастырским стенам.
* * *
Согнувшись в три погибели, я притулился под лестницей, пытаясь стать еще меньше, но при моем росте это было непросто, и мое неудобное положение страшно раздражало меня. Неудивительно, что я обратил на себя внимание одинокого монаха, спускавшегося вниз. Он уставился в темноту, заметил, должно быть, какое-нибудь мое неосторожное движение и окоченел от страха. Он не успел ничего предпринять. Я не дал ему такого шанса. Я моментально выпрыгнул из своего укрытия и смахнул его со ступенек, как сухой листок.
Он был молод и, очевидно, новичок в своем деле, иначе он бы заставил меня попотеть. А так я заработал вполне терпимый удар ботинком в колено, и все. Я развернул его к себе лицом и прицелился в него взглядом. Мое внутреннее отчаяние усилило действие гипноза и, несмотря на мрак, я очень быстро подчинил его волю своей. Да, мое отчаяние росло. Это место оказалось намного больше, чем я предполагал, и я не имел ни малейшего представления, где находились комнаты для гостей. Мне нужен был помощник и проводник, и хотя мне меньше всего хотелось видеть рядом с собой священнослужителя, у меня не оставалось времени ждать кого-нибудь еще.
- Хенрик Стейман... где он? - прохрипел я.
Зрачки молодого монаха превратились в точки, даже в темноте. Он выглядел так, как будто его ослепили. Не раздумывая, он показал вверх по лестнице. Дальше, глубже. Как раз туда, куда путь мне заказан.
"Воры, берегитесь! Я, Страд, иду за вами по земле".
Подойдя к берегу Ивлис, я смыл запах своей работы с лица и рук. Я вел себя осторожно, чтобы не упасть в смертоносный поток (из книг по черной магии я узнал, что вода перестала быть моим другом и могда нанести только вред, если я буду настолько глуп, что погружусь в нее по самое сердце). Я закончил омовение и взмыл ввысь, торопясь обратно в замок.
По пути домой Дагмар, возможно, будет здесь проезжать и согдрогнется. А может быть и нет. Они познакомилась с моими стражниками во дворце, а смотреть на них куда страшнее, чем на эти безобидные останки. У нее был сильный характер.
Так как, когда мы распрощались, я пошел вниз по дороге, мне показалось разумным вернуться тем же путем на случай, если она подглядывала за мной. Но мне нечего было опасаться; дверь домика была заперта. Я приложил к ней ухо и услышал ровное дыхание крепко спящей женщины.
Ее пони - проклятое животное - опять учуял меня и его пыхтение и стук копыт разбудили ее. До меня донесся глухой тревожный вздох, затем шорох, когда она поднялась и подошла к двери. Я подумал о неком театральном представлении, когда актеры, разделенные перегородкой, непроизвольно повторяют движения друг друга.
Она приоткрыла дверь, в руке у нее блеснул нож. Женщина обладала не только мужеством, но и строптивым нравом.
- Повелитель побывал в какой-то переделке? - спросила она, убирая нож.
Луна катилась к горизонту, но еще довольно высоко стояла в небе, и при ее всете Дагмар могла меня разглядеть. Моя одежда не была такой же чистой и аккуратной, как когда мы расстались.
- Не совсем так. Я разыскал разбойников, отомстил за твоих братьев и забрал деньги Иммола.
- Так быстро? Но они были за сотни миль к востоку.
Я неопределенно пожал плечами.
- У меня свои дороги.
- Колдовство?
- Можно и так сказать.
Она хоткла перекреститься, но на этот раз сдержала себя. Еще чуть-чуть и она бы рассмеялась. Жаль. Мне бы хотелось посмотреть на ее улыбку.
- Спасибо, повелитель. Все жители Иммола благодарят тебя.
- Всегда пожалуйста.
И в этот момент она наконец-то улыбнулась и не разочаровала меня. Как я и подозревал, ее улыбка была просто очаровательной.
- Слухи, которые ходят о моем повелителе, оказались правдой, - добавила она.
Я сощурился.
- Какие слухи? Деревенские сплетницы насчет меня особо не церемонились.
- О том, что вы храбрый защитник всех, кто попал в беду.
Да, возможно. Был им. Давным-давно. Ее лесть была чуть-чуть излишне заметной, но не чрезмерной. Однако тщеславие тут было не при чем. Я осознал, что определенно нравился Дагмар, иначе бы она попросила не мешать ей спать. Но когда я ей это предложил, она ответила, что сейчас меньше всего думала о сне.
"Так, так, - пронеслось у меня в голове. - Невзирая на разные истории, которые она, несомненно, слышала, и двуногих чудовищ, которых она видела собственными глазами, она не желала просто так попрощаться со мной. Женщины всегда поражали меня своей уникальной способностью не замечать недостатком мужчины, если только они находили его привлекательным. С другой стороны, и мужчины страдали от той же болезни. Но в случае Дагмар недостатков просто не было."
- Ты носишь траур, - заметил я. - По кому?
- По старшей сестре моей матери. Она умерла от лихорадки прошлым летом.
- Печально. У тебя большая семья?
- Очень большая.
- Муж?
- Он умер восемь лет назад, - произнесла она тоном, сразу прояснившим наши отношения.
Я никогда не отказывал женщинам, а уж такой откровенной просьбе и подавно, тем более что в моих силах было удовлетворить ее. Я напился, так что с этой стороны ей ничто не грозило - по крайней мере, сегодня ночью. Но если я не ошибался, - а по-моему, я правильно понял, - одна ночь была всем, чего мы оба по-настоящему хотели.
Луна спряталась за вершину горы, укрывая нас тенью, как теплым бархатным одеялом.
ЧАСТЬ 3
Глава 7.
Шестое полнолуние, 398
"Я слишком долго откладывал это дело, - думал я. - Подонок, дожно быть, уже сдох".
Такое определение во всех его прямых и переносных значениях относилось к
Лео Дилисния.
Около пятидесяти лет прошло с той кровавой ночи, когда он попытался
захватить власть и стать правителем Баровии. Те, кого он в спешке бросил на
произвол судьбы, сполна заплатили за свои преступления, но их хозяину
удалось скрыться от правосудия. Ему еще предстояло понести заслуженное
наказание. Если он был жив.
Теперь, когда я мог действовать, ожидание злило меня... но мне приходилось терпеть и ждать. Я расхаживал по спальне, то заложив руки за спину, то размахивая кулаками у себя перед носом.
Я слишком долго откладывал это дело. Куда подевались эти годы?
Ибо они действительно ушли в некуда и их уже не вернуть. Я перестал бояться времени и, занятый тысячью потрясающих проектов в своем дворце, подзабыл, что оно творило с другими. Вот так и получилось, что, когда я наконец-то собрался навестить главу семьи Вочтеров, я оказался неподготовленным к встрече с Ловиной Вочтер, уже не хрупкой, болезненного вида девочкой, какой я ее запомнил, а солидной энергичной женщиной, недавно отметившей свое пятидесятилетие. Между старым образом, сохранившемся в моей памяти, и реальностью, стоящей передо мной, не было ничего общего.
Она протянула мне руку:
- Добро пожаловать, лорд Василий.
Я слегка коснулся ее кожи кончиками пальцев.
- Я польщен и растроган, леди.
Распросив меня о здоровье и предложив мне чего-нибудь освежающего с
дороги, на что я ответил вежливым отказом, она указала на стул. Мы сидели в гостиной, загроможденной старомодной мебелью, которая мало изменилась с тех пор, как ее отец служил мне. На стенах висели знакомые, чуть-чуть выцветшие от старости гобелены с изображением войн и сражений; больше стало только цветочных горшочков и всяких там подушечек - чувствовалось влияние Ловины. Присев на край дивана, она вдруг подскочила, как будто передумав. Полуобернувшись, она запустила в подушки руку и выудила оттуда пестренько одетую куклу с глазами-пуговицами и пришитой улыбкой.
- Понятно, мои внучки играли здесь, - произнесла она печально. Десятилетия назад ее любезный муж взял себе имя Вочтер, чтобы не оборвалась нить семьи. Очевидно, эта ветвь их рода оказалась плодоносной. В конце концов она устроилась на диванчике, положив куклу на колени и рассеянно поглаживая нити ее волос.
- Итак, сэр, могу я узнать, зачем вам понадобилось видеть меня?
- Я прибыл сюда как посланец Страда фон Заровича, - сказал я без длинных предисловий, обязательных по этикету.
Несмотря на то, что она вправе была ожидать появления гонца из замка Равенлофт, услышав мои слова, она застыла как истукан. Глаза ее остекленели, затем, встретившись с моими, сверкнули голубыми молниями. Я глядел на нее с непроницаемым лицом, надеясь, что она не вспомнит меня; однако такую реакцию вызвало всего лишь одно мое имя. Репутация замка и его непопулярного теперь владельца с каждым днем становилась все отвратительнее. Сам и пальцем не пошевелил, чтобы опровергнуть многочисленные слухи и сплетни, так как давным-давно убедился на собственном опыте, что сколько ни доказывай людям их ошибки, они только окончательно решат, что были правы. Ловина, однако, не выказывала никаких признаков страха, хотя я и почувствовал его... или чтото, напоминающее кровожадность или сильный голод.
Ловина то и дело поглядывала на меня, оценивая мельчайшие детали моего туалета, от скроенного по фигуре дорожного костюма до добротных, немного запыленных сапог для верховой езды. Я потратил уйму времени на свою внешность и теперь не сомневался, что Ловина не заметит во мне ничего необычного. Волосы я зачесал так, чтобы спрятать остроконечные уши, и даже умудрился обстричь ногти, так как в некоторых официальных ситуациях считалось неприличным не снимать перчаток.
Она перестала изучать меня и, не меняя позы, сдержанно кивнула.
- Тогда мне оказана великая честь, сэр.
- Леди очень добра. Лорд Страд шлет вам и вашей семье наилучшие пожелания и, правда, с некоторым опозданием, свои соболезнования в связи со смертью вашего прекрасного отца. О нем помнят как об отличном человеке и бесстрашном воине.
- Благодарю, - ответила она в замешательстве. Виктор Вочтер скончался
около двадцати шести лет назад и я послал им письмо, которое было не вполне уместным, так ка кледи Илона в то время еще здравствовала.
- Надеюсь, лорд Страд не жалуется на здоровье.
- Нет, леди. Поживает он чудесно.
Я почти видел, как она складывала и вычитала в уме и как у нее получалось, что лорду Страду должно было быть около девяноста лет. Девяносто два, если уж на то пошло.
Я достал кожаный пакет из своего кармана и открыл его.
- Вот ваше письмо, а вот рекомендация, данная мне повелителем в письменной форме.
Она взяла оба куска пергамента и прежде всего прочитала рекомендательное письмо. Как глаза знатной семьи, она знала мой почерк из других документов. В моем послании говорилось, что я, лорд Василий фон Хольц (я соединил титул моего прапрадедушки с девичьем именем его жены), призван самим Страдом, чтобы выполнить его поручение, и что она должна обеспечить мне поддержку и всю необходимую помощь. Внизу страницы стояла печать, вылепленная из воска, с родовым гербрм фон Заровичей. Она все хорошенько рассмотрела и я порадовался, что как следует подготовился к нашей встрече.
- Я слыхала имя фон Хольц, но не была с ними лично знакома, - произнесла она.
- Мы принадлежим к одному из самых древних родов, служим лорду Страду, но никогда не были так заметны, как остальные. - Я дипломатично намекнул ей, что не собираюсь расписывать родословную лорда Василия. - Тем не менее теперь мне предстоит возможность восполнить этот пробел. Лорд Страд очень заинтересовался вашими новостями.
Как будто для того, чтобы освежить свою память, она мельком взглянула на свое письмо. Оно было предельно коротким. Она писала, что выследила Лео и что, если я хотел отдать его в руки правосудия, она готова идти со мной до конца.
- Немножко высокопарно, верно?
Я сделал движение, показывая, что я так не думал.
- Что именно поручено вас, сэр?
- Я уполномочен найти и казнить Лео Дилисния. Вот... - Я протянул ей еще один свиток. - ...его смертный приговор, подписанный моим повелителем Страдом.
Она потратила несколько минут на его изучение.
- Вы убьете его?
- Если вы укажете мне дорогу к нему.
Она уже поняла, что я был более чем способен выполнить такую трудную задачу.
- Вам известно, за что он осужден?
- Я ознакомился с фактами. Это случилось много лет назад, но Страд никогда не оставлял надежду разыскать предателя и примерно наказать его.
Я сказал правду. Если бы я не увлекся, я бы уже с ним разделался. Честно говоря, след его почти остыл и потерялся. Баровия не так уж велика, но Лео каким-то образом сумел скрыться. Из этого вытекало вполне логичное заключение, что прежде всего свил себе где-то гнездо на случай, если его план провалится. В одном я был уверен: он не покинул страну. После ночи убийства я закрыл все границы.
Ловина отложила в сторону свитки.
- Лорд Василий, еще до того, как вы появились на свет, мои мать, сестра и братья были безжалостно зарезаны Лео Дилисния. Мои тетушки и дядюшки...
Она задохнулась и схватилась за горло, потом сжала пальцы в кулак и с усилием опустила руку вниз.
- Как хорошо вы помните этот кошмар? - спросил я мягко.
- Я помню все. Говорят, что люди забывают ужасы детства, но та картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Иногда я совершенно отчетливо слышу их крики. Вы мне верите?
- Да, леди.
- Мы бы с отцом тоже погибли, если бы не вмешался Страд фон Зарович. Долг платежом красен. Поэтому, а также во имя торжества справедливости, я и написала ему письмо. - Она коснулась пергамента, уставившись через мое плечо в прошлое. - Лео... никогда не давал покоя моему отцу. Он не мог спасти жену и детей и остаток своей жизни провел в поисках Лео. Он так и не нашел его и умер, считая себя неудачником. Я пообещала отцу, что продолжу его дело. В этом году мне суждено выполнить данный мною обет, но не благодаря моим активным действиям, о чем я сожалею, а волею случая. Хотя нет. Конечно, так захотели боги. Они услышали мои молитвы и это было их ответом. И конечно, они испытывали на прочность мое подходившее к концу терпение.
- Леди...
Она любезно вернулась в настоящее.
- Но до того, как я вам все расскажу, мы должны кое о чем договориться.
- Лорд Страд не поскупится на щедрое вознаграждение, - сказал я осторожно.
- Деньги мне не нужны. Я хочу, чтобы вы отомстили за мою семью.
- Тогда вам будет недостаточно, если я просто убью его?
Глаза ее заблестели.
- Вы жаждете... наказания.
Она облизнулась и кивнула.
- Вы можете дать мне слово, что сделаете это?
- Моими устами говорит сам Страд, - ответил я честно. - Если Лео еще жив, он получит все, что заслужил.
- И даже больше?
Я улыбнулся.
- Да, леди.
* * *
Ловина отвела меня в свою библиотеку и на отлично нарисованной карте страны указала одно местечко на склоне горы Бараток около озера Бараток.
- Но это просто смешно, - воскликнул я, забывшись. - Отсюда до замка
Равенлофт всего три дня езды. Он же не дурак, чтобы жить так близко от... от
Страда.
Она замерла, губы ее растянулись в узкую полоску. В настоящий момент она
была выше по рангу и имела полное право требовать от меня соблюдения
элементарных правил поведения и более уважительного уважения к себе.
Лорд Василий поклонился.
- Извините меня, леди, но я...
- Неважно. Взгляните-ка вот на это... - Она развернула на столе
подробнейшую карту самой горы Бараток, на которой были указаны названия всех деревушек, равнин, горных уступов и оврагов. Она ткнула пальцем в небольшой прямоугольник, похожий на некое строение внушительных размеров, примостившееся на выступе скалы на северо-западе, как раз у края листа. Сердце мое ушло в пятки.
- Монастырь? Вы уверены? - С моей точки зрения, Лео не мог придумать места похуже и более недоступного для меня.
- Я видела его. В этом месяце меня пригласили на их фестиваль Белого
Солнца. Меня представили некоторым тамошним обитателям. Среди них были студенты, художники и ученые... и он в том числе. Только теперь его зовут Хенрик Стейман.
- И вы признали его после стольких лет?
Она восприняла мое сомнение как нечто закономерное.
- Да, я была ребенком, но некоторые картины, некоторые образы так и горят в моей памяти. Я помню, как Лео стоял надо мной и как я боялась посмотреть ему в лицо. Мое внимание сосредоточилось на его золотой цепи. На ней висел медальон в виде ревущего льва с клыками из слоновой кости и глазамирубинами. У Стеймана такой же медальон. Он переделал его в брошь, но эта вещь уникальна. Я не могла ошибиться.
- Если так, то зачем он хранит что-то столь выдающееся? И почему он не снял своего украшения, видя вас среди гостей?
- Не могу сказать. Может, по рассянности, а может, он думал, что я ничего не помню.
- Или, может, это был кто-то другой.
- Проверьте сами. Я не сомневаюсь, что тот старик был именно Лео.
А я надеялся, что она окажется не права. Монастырь... Внутри у меня все переворачивалось от одной только мысли приблизиться к нему, а уж от перспективы войти в его двери меня просто трясло. Я не смог утаить от Лео истинный смысл моего превращения в ту ночь. Где же еще оставалось ему искать спасения от твари вроде меня, как не за стенами этого священного строения? Мне бы и в голову не пришло вести там свои поиски.
- Как долго он живет с монахами?
- Несколько лет, время от времени. В мои обязанности почетной гостьи
входил обмен любезностями со многими и я использовала эту церемонию как
возможность задать интересующие меня вопросы. Конечно, он отвечал очень
уклончиво, да и я не могла проявлять к нему повышенного интереса, дабы не
вызвать у него подозрений. Чтобы сбить его с толку, я задавала похожие вопросы и другим людям.
- Хорошо. Что значит "время от времени"?
- Тамошние обитатели могут приезжать и уезжать, когда им вздумается. У
меня сложилось впечатление, что где-то у него есть семья и он пестует своих наследничков.
- Как трогательно, - произнес я с тем же сарказмом. - То, что нужно всей Баровии: еще один выводок предателей. Вам, случаем, не известно, где он их прячет?
- Хотела бы я знать, - сказала она с таким выражением, от которого, наверное, даже у ее богов мурашки побежали по коже и они пожалели, что свели ее с Лео. - Эта была бы прекрасная месть: жена за жену, ребенок за ребенка... но чтобы все на глазах у Лео, конечно.
- Конечно, - согласился я. Я проявил такт.
* * *
В целях конспирации я путешествовал в карете. Днем я отдыхал в ее темной глубине, ночью садился на коня и скакал легким галопом. У меня был большой вместительный экипаж черного цвета с моими гербами на дверцах. Одного этого оказалось достаточно, чтобы местные жители, завидев его издалека, либо прятались в своих лачугах, либо начинали пресмыкаться передо мной.
Ловина с блеском играла роль гостеприимной хозяйки, но я отклонил ее предложение переночевать в их доме под предлогом того, что мне надо спешить. Солнце только что село и мое желание немедленно отправиться в путь встревожило ее. Но я заверил ее, что в таком деле ночная темень была моим лучшим союзником. Она сделала для себя вывод, что я вынашивал какой-то хитроумный план и не хотел открыто быть представленным настоятелю монастыря, и одобрила меня. В действительности самым разумным для меня было избегать всяческих контактов со священнослужителями.
Мои лошади были в отличной форме, поднабравшись сил за день, и я приказал конюхам Вочтеров запрячь их в карету и оседлать одного из коней. Сидению на козлах я предпочитал верховую езду. Слуги поинтересовались, как же я буду тормозить. Мой ответ, что я никогда не запускаю свой экипаж на полную скорость, удовлетворил и одновременно рассмешил их. С помощью волшебства карета подчинялась мне, как и опускные решетки в замке, но их это не касалось.
Я нетерпеливо наблюдал за их работой, но окончательно меня вывели из себя несколько псов, которые гавканьем и воем протестовали против моего присутствия. Поэтому я почувствовал огромное облегчение, когда наконец-то вскочил в седло и поскакал прочь.
Я направил лошадей обратно на старую Свалическую дорогу и припустил на северо-запад, остановившись только для того, чтобы дать им перейти вброд широкую речку. За бродом тропа сворачивала на запад, но я остался на этом берегу. К моей цели, монастырю, вела та каменная дорога, что бежала параллельно водному потоку. Карета все время громыхала у меня за спиной (внутри лежал мой багаж и вытянутая в длину коробка в светонепроницаемой обливке). Я неотступно следовал указаниям Ловины. Она щедро снабдила меня подробнейшим описанием почвы и местности и охотно ответила на все мои вопросы. Однако самый последний из них вызвал у нее удивление.
- У вас тут есть склеп или какое-нибудь место захоронения? - Из моего прошлого опыта общения с этой семьей я знал, что есть, а"лорд Василий" - нет.
- Да, - сказала она, не пытаясь скрыть своего изумления. - К югу от главного здания, находится на кладбище.
- С мавзолеем?
- Да...
- Там найдется местечко для одного?
Она кивнула.
- Замечательно. - я уклонился от объяснений своего замысла и вскоре после нашего разговора мы расстались.
Местность неуклонно повышалась. Я уже проезжал по краю озера Бараток, где брала начало река. Справа от меня высились, храня угрюмое молчание, горы. На пути мне то и део попадались хижина рыбака или хатка охотника. Домики были погружены в темноту, но я улавливал робкое движение, когда ставни приоткрывались и кто-то высовывался наружу. Судя по дороге, путники довольно часто пользовались ею, но с наступлением ночи жизнь здесь замирала. Думаю, если бы мне взбрело в голову постучать в чью-нибудь дверь и попросить разрешения на ночлег, мне бы не отказали. В концн концов, я уже очень долгое время не наведывался в эту часть страны. Крестьяне в деревушках, расположенных вокруг замка, с годами стали осторожными до занудства.
Впрочем, их можно понять. После захода солнца никто бы из них не посмел
отворить дверь.
Я мог бы подзаправиться здесь, но в мои планы это не входило. Я хотел быть
голодным, когда доберусь до монастыря.
Через час я достиг быстрой горной речки, вытекающей из скрытой расщелины в скалах и питающей озеро. Давным-давно какой-то строитель перебросил через нее мостик с высокой аркой. Монахи привели его в божеский вид и теперь сами его ремонтировали. Он был единственным связующим звеном между ними и внешним миром. Существовала еще одна дорога, огибающая монастырь с севера, но никто ею не пользовался: она уводила в пропасть.
Когда я переехал мост, деревья расступились и показалась почти отвесная неприступная скала, а на ней - громадное белое здание. Во время своего официального визита Ловина поднималась наверх по выбитым в горе ступеням, которые служили монахам веками. По ним без труда прошли бы и кони и карета, но я собирался спрятать их под соснами у подножия скалы, где их вряд ли заметят. Я спешился и насторожился, прислушиваясь к ночным звукам.
И тут же завыли волки. Они знали меня. Все хищники Баровии знали меня.
Зов их голосов был слишком силен, чтобы оставить его без ответа. За одну минуту я принял их форму (лошади, к счастью, привыкли к моим фокусам) и, откинув голову назад, с радостью присоединился к их хору. Мои четвероногие братья услыхали меня и выскочили из своих темных укрытий, чтобы поприветствовать меня. Они были мельче, чем я, но не менее лохматые. Вожаки стай опрокинулись на спину и принялись лизать мою морду в знак своего уважения ко мне. Остальные, поджав хвосты и поскуливая, столпились вокруг в надежде привлечь к себе мое внимание. Я бы с удовольствием поиграл с ними, но не сегодня. Я поднялся на задние лапы и опять стал человеком. При помощи одному мне известных слов, смысл которых я, однако, не мог с ходу объяснить, я приказал зверям стеречь мою карету.
Теперь мои лошади, но что самое главное, учитывая обстоятельства, и моя коробка будут в полной безопасности.
Доставая из сумки некоторые нужные мне штучки, я немного замешкался, но, рассовав их по карманам, не стал тратить и секунды и взмыл в воздух в виде летучей мыши.
Подхватив все необходимое, я рванул по направлению к белым стенам. Стало холоднее, втер крепчал. Но это было ничто по сравнению с растущим давлением. Пока что я успешно справлялся с ним, но по мере моего приближения к цели я все больше боялся этого места. Я уже летел на уровне самого монастыря, но нас по-прежнему разделяло расстояние в четверть мили. Сделав разворот к востоку, я приземлился на маленьком островке земли и, задыхаясь, принял свою привычную форму.
Я сказал, что задыхался, но не потому, что не мог дышать, а из-за ужасной атмосферы, царившей здесь. Даже отсюда я чувствовал, как что-то грохочет, словно огромный барабан. Я беспомощно растянулся на песке среди деревьев, пока наконец не собрался с мыслями и силами, чтобы воспротивиться давлению.
Я не поддался ему благодаря своему твердому характеру и природной выносливости, но мне было нелегко.
Борьба продолжалась, пока я не начал действовать. Из карманов я достал особую трутницу и кадило, набитое кусочками сухого навоза. С помощью первого я зажег второе и, размахивая им перед собой определенным образом, произнес заклинание.
Через мгновение давление стало уменьшаться и вскоре исчезло совсем. Я вздохнул и потер ноющие виски, затем убрал трутницу, вычистил кадило и сунул его в карман, пока оно еще не остыло. Я не знал, сколько продержится колдовство, а поэтому мне была дорога каждая секунда. Опять как летучая мышь я помчался к монастырским стенам.
* * *
Согнувшись в три погибели, я притулился под лестницей, пытаясь стать еще меньше, но при моем росте это было непросто, и мое неудобное положение страшно раздражало меня. Неудивительно, что я обратил на себя внимание одинокого монаха, спускавшегося вниз. Он уставился в темноту, заметил, должно быть, какое-нибудь мое неосторожное движение и окоченел от страха. Он не успел ничего предпринять. Я не дал ему такого шанса. Я моментально выпрыгнул из своего укрытия и смахнул его со ступенек, как сухой листок.
Он был молод и, очевидно, новичок в своем деле, иначе он бы заставил меня попотеть. А так я заработал вполне терпимый удар ботинком в колено, и все. Я развернул его к себе лицом и прицелился в него взглядом. Мое внутреннее отчаяние усилило действие гипноза и, несмотря на мрак, я очень быстро подчинил его волю своей. Да, мое отчаяние росло. Это место оказалось намного больше, чем я предполагал, и я не имел ни малейшего представления, где находились комнаты для гостей. Мне нужен был помощник и проводник, и хотя мне меньше всего хотелось видеть рядом с собой священнослужителя, у меня не оставалось времени ждать кого-нибудь еще.
- Хенрик Стейман... где он? - прохрипел я.
Зрачки молодого монаха превратились в точки, даже в темноте. Он выглядел так, как будто его ослепили. Не раздумывая, он показал вверх по лестнице. Дальше, глубже. Как раз туда, куда путь мне заказан.