Эндрю Сильвия. Аннабелла

   – Нет, Джайлс! – задыхаясь, произнесла она и решительно отодвинулась от него. Волосы у нее растрепались, платье оказалось помятым, а губы распухли и саднили. Ей стало стыдно. – Это нехорошо! Этого не должно быть! Вы… и так презираете меня, я знаю, но, что бы вы обо мне ни думали, я не развратная женщина!
   Джайлс был возбужден не меньше Аннабеллы. Он тяжело дышал, и руки у него дрожали. Казалось, он не слышит ее слов, так как, шагнув к ней, схватил ее за руку и обнял. Он приподнял ей подбородок и наклонился, собираясь снова поцеловать.
   – Нет! – крикнула Аннабелла и с силой оттолкнула его.
   Он замер и как во сне смотрел на нее. Циничная усмешка появилась на его лице. Он отпустил ее, отвернулся и отошел к камину. В комнате царила тишина.
   – Прости меня! – ровным голосом сказал он. – Я забылся… Черт возьми, Розабелла, что ты за создание? Я-то считал, что знаю все женские уловки, но ты меня озадачила. – (Она была потрясена.) – О, ради Бога, не смотри на меня словно обиженное дитя! Только что твое поведение было совсем не детским.
   – Я… я не притворялась, Джайлс. Я сознаю, что повела себя ужасно, что мне следовало сразу положить этому конец. Не знаю, что со мной произошло. Я никогда прежде ничего такого не испытывала… Вы застали меня врасплох.
   – Ну, Розабелла, я не настолько легковерен!
   – Вы можете мне не верить, но для меня это было внове. – Она замолчала и с трудом сглотнула. – Мне с огромным трудом удалось остановиться. Но я это сделала ради себя и ради вас.
   – Какое благородство!
   – Если бы мы зашли слишком далеко, то потом оба сожалели бы. Для нашей любви существует чересчур много препятствий.
   – Любви? О чем вы, милая моя?
   Аннабеллу покоробило от его презрительного тона, но голос у нее не дрогнул, когда она продолжила:
   – Вы ведь знаете, что я права. Потом вы стали бы презирать себя за то, что поддались искушению и минутной слабости. А… – она замялась, – для меня оправданием такого поведения может быть только настоящая любовь. Мне стыдно за себя, – она гордо подняла голову, – но я не притворялась. Извините, если вам это показалось.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Как ни странно, но ее прямота тронула Джайлса. Ни одна знакомая ему женщина так откровенно не призналась бы в своих чувствах.
   – Наверное, я был не прав, обвиняя тебя в уловках. Меня оправдывает лишь то, что я… я тоже был застигнут врасплох. – Он вдруг нахмурился, так как не в его характере терять голову. – Я не об этом думал, приглашая тебя выпить вина. Я видел, как ты была расстроена в театре. Я хотел успокоить тебя, но когда ты сама стала меня утешать…
   Видя, что он искренне сожалеет о случившемся, Аннабелла решила удовлетвориться его извинением и ничего больше не говорить. Она никак не могла прийти в себя, и больше всего ей хотелось скрыться в своей комнате. Но когда она шагнула к двери, он воскликнул:
   – Нет-нет, подожди! Ты еще не допила вино, и… я должен кое о чем тебя спросить. Пожалуйста, останься. – В его голосе прозвучала просьба, и Аннабелла, поколебавшись, вернулась и села в кресло. – Спасибо. – Джайлс принес ей бокал с вином, а сам отошел к камину. Немного помолчав, видно собираясь с мыслями, он сказал: – Розабелла, у меня в отношении тебя сложилось предвзятое мнение. – Он замолк, а у Аннабеллы перехватило дыхание: неужели Розабелла оправдана? – Я уже говорил тебе, – продолжил он, – что собираюсь разузнать побольше о жизни Стивена и о его смерти. Я разыскивал в Лондоне людей, знавших его. – Лицо Джайлса посуровело. – Постепенно я стал понимать, что тот мальчик, которого я знал… думал, что знал… существовал только в моем воображении. Я, вероятно, сделал ошибку, безоговорочно веря всему, что он мне говорил. Возможно, в вашем неудавшемся браке виновата не ты одна. – Он подождал, что она ответит, но Аннабелле было нечего сказать. Тогда он со вздохом продолжил: – Понимаю, тебе нужно время, чтобы поверить в мою искренность. Я не виню тебя, так как, должно быть, сильно обидел. Но, рискуя снова тебя обидеть, спрошу: можешь ли ты рассказать мне о Селдере? Я ничего не смог о нем разузнать. Не качай головой, Розабелла! Поверь, я сейчас не говорю о вашей возможной связи. Я готов понять, что, хотя это было дурно, ты могла искать утешения.
   Аннабелла хранила молчание: Джайлс так долго был абсолютно уверен в виновности Розабеллы, что отрицать связь – пустое занятие. Но его следующие слова ее поразили:
   – Я даже начал сомневаться… а вдруг твое увлечение Селдером – всего лишь плод больного воображения Стивена? Нет, ничего пока не говори – я знаю, ты всегда отрицала существование этой связи. Не будем об этом… Это – только одна из загадок, окружавших отношения Стивена и Селдера. Но, чтобы раскрыть всю тайну, мне необходимо узнать побольше о самом Селдере. Неужели ты так ничего мне и не расскажешь?
   Впервые после приезда в Лондон Аннабелла от всей души пожалела о том, что вообще затеяла этот глупый, бессмысленный и опасный маскарад. Розабелла могла бы внять просьбе Джайлса, но она, Аннабелла, совершенно ничего не знала об этом человеке. Что делать? Она может сейчас же признаться Джайлсу в том, что она – Аннабелла Келланд, либо, притворяясь Розабеллой, продолжать отказываться говорить о Селдере. Джайлс, разумеется, ужасно разозлится, но его злость, ничто по сравнению с тем гневом, который на нее обрушится, признайся она, что последние полтора месяца ежедневно обманывала его! Она этого не вынесет.
   – Я… не могу, – тихо вымолвила Аннабелла. – Я ничего не знаю о Селдере и понятия не имею, где он может быть.
   Она не ожидала, что он воспримет ее слова достаточно спокойно.
   – В общем-то я так и думал. Но если ты вдруг все же узнаешь что-нибудь и сможешь мне рассказать, то я буду весьма признателен тебе, Розабелла.
   – Обещаю, Джайлс! – с чувством ответила Аннабелла. – А теперь я хотела бы лечь спать.
   Он проводил ее до лестницы.
   – Как бы мне хотелось лучше тебя понять, – сказал он, глядя на нее. – Возможно, со временем это произойдет?
   – Мне бы тоже этого хотелось, – грустно ответила она.
   Аннабелла не знала, как ей на следующий день вести себя с Джайлсом, но он просто осведомился, хорошо ли она спала и как себя чувствует.
   – Ей действительно лучше, – ответила за нее леди Ордуэй. – Я так испугалась вчера. Скажи, Роза, ты в состоянии пойти на бал к Марчантам? Если нет, то я пошлю записку с извинением.
   – Я уже пришла в себя, тетя Лаура. Спасибо и вам, и Джайлсу за заботу, но все в порядке. Не знаю, что со мной произошло вчера вечером. – Она почувствовала, что краснеет, и постаралась не смотреть на Джайлса.
   – Замечательно! Джайлс, твой управляющий тебе что-нибудь сообщал?
   – Нет, тетя Лаура. Но я уверен, что на днях сообщит. Если бы там были срочные дела, он немедленно ответил бы. Поэтому похоже на то, что мы сможем поехать в Бат. Начинайте готовиться.
   – Я сейчас же напишу Баркеру, чтобы он разузнал насчет комнат, – сказала леди Ордуэй и торопливо вышла, оставив Джаилса и Аннабеллу вдвоем.
   – Я должна поговорить с экономкой… – пролепетала Аннабелла, смущенная его пристальным взглядом. – Джайлс, пожалуйста, не смотрите на меня так!
   Он покачал головой и недовольно произнес:
   – Сам не знаю, что со мной творится. Я был уверен, что утром ко мне вернется разум, но твои колдовские чары все еще на меня действуют.
   – Я не обладаю никакими колдовскими чарами! – воскликнула она. – Оставьте эти глупости, Джайлс! Прошлым вечером на нас нашло затмение, о котором лучше забыть!
   – Знаю-знаю! Я уверен, что это пройдет. – Он глубоко вздохнул и уже деловым тоном произнес: – Если сообщение управляющего будет благоприятным, то мы сможем уехать из Лондона в начале июля. Тетя Лаура сказала, что ты хотела бы заехать по пути в Темперли.
   Аннабелла кивнула:
   – Да. За мной пришлют карету в Рединг. Это недалеко.
   – Хорошо, – он направился к двери. – Тебе надо что-нибудь купить в городе?
   – Нет… Джайлс!
   – Слушаю!
   – Вы будете на балу у Марчантов?
   – Думаю, что буду. Но я не стану приглашать тебя танцевать.
   – Почему? – Аннабелла не скрыла своего разочарования.
   Джайлс приподнял бровь.
   – Я не смогу «оставить эти глупости», если ты снова окажешься в моих объятиях… во время вальса. Мое благоразумие не выдержит такого испытания дважды за одну неделю.
   – Но мы могли бы танцевать другой танец…
   – Хорошо. Буланже подойдет?
   – Если меня на него не пригласит кто-ни-будь до вас, – чопорно произнесла Аннабелла.
   Неожиданная улыбка озарила его лицо.
   – Не пригласит, Роза! Не пригласит!
   Бал у Марчантов был одним из последних развлечений светского сезона. Гостей на нем собралось несметное количество, но ярче всех выделялась очаровательная миссис Ордуэй. Несмотря на происшествие в театре, она не была бледна и под глазами у нее не красовались темные круги. Наоборот, она разрумянилась, а чудесные глаза весело сверкали. На ней было очередное творение мадам Фаншон: зеленовато-голубое шелковое платье с сетчатой накидкой, вышитой серебром.
   Леди Ордуэй сказала, что Аннабелла напоминает ей морскую нимфу. Похожие комплименты она получила и на балу от многочисленных обожателей. Джайлсу надоело слушать, как Аннабеллу сравнивают с русалками, водяными феями и наядами. В конце концов он напрямик заявил, что предпочитает танцевать с женщиной, а не с рыбой. Он заранее вписал свое имя в ее танцевальную карточку напротив буланже, а затем добавил еще и контрданс.
   – Разве ты не пригласишь ее на вальс? – спросила леди Ордуэй, радуясь тому, как улучшаются отношения между племянником и так называемой невесткой.
   – Нет, тетя Лаура! Это не совсем прилично. Пусть довольствуется буланже и контрдансом.
   Аннабелла от возмущения потеряла дар речи, а леди Ордуэй засмеялась.
   – Но почему, Джайлс?
   – Так безопаснее, – загадочно произнес он. – К тому же у Розы уже заняты все танцы. Мне и так повезло: я успел записаться на два.
   Джайлс почти не видел Аннабеллы – она танцевала беспрерывно. За ужином она вела себя безупречно с кавалерами, и он снова и снова спрашивал себя: что за женщина Розабелла Ордуэй и почему она чертовски его волнует?
   Он стоял рядом с герцогом Армафом и наблюдал за кружащимися в вальсе парами. Вдруг в конце залы он увидел Розабеллу – она разговаривала с каким-то незнакомцем. Ему показалось, что он уже видел этого человека. Но где?
   – Кто стоит вон там, герцог? – спросил Джайлс своего собеседника.
   – Где? Рядом с миссис Ордуэй? Господи, да это Фолкирк. Значит, он вернулся…
   – Фолкирк?
   – Да. Он дальний родственник Банагеров. Странное дело, Стантон. Кто бы мог поду-мать, что Фолкирк когда-нибудь унаследует титул? А, судя по всему, он станет наследником и, когда старик Артур умрет – а это, как я понимаю, вот-вот случится, – будет пятым бароном.
   – Я вроде его никогда не встречал.
   – Но он тоже служил в армии. Правда, Фолкирк – весьма скользкий тип, хотя принят во всех лучших клубах. Ввиду получения титула он завидный жених. И ему, как я погляжу, везет – вон как миссис Ордуэй с ним любезничает!..
   В этот момент Фолкирк повернулся к ним лицом, и Джайлс вспомнил, где он его видел: в театре, когда Розабелле стало дурно.
   А за несколько минут до этого, войдя в танцевальный зал, Аннабелла услышала у себя за спиной голос:
   – Розабелла! Я рассчитывал вас здесь встретить.
   Она обернулась – к ней подошел и поклонился тот самый джентльмен, который поднял ее веер в театре. Она понятия не имела, кто он, но на всякий случай одарила его улыбкой.
   – Как приятно вас видеть! Хотя я не могу припомнить, где мы встречались до театра. Должно быть… это было…
   Он рассмеялся.
   – Превосходно! Я и не предполагал, что у вас такое самообладание! Вы замечательно выглядите. С трудом верю своим глазам! – (Аннабеллу вдруг охватила дрожь. Где Джайлс? Ей так не хватает его крепких объятий.) – Розабелла! Вы дрожите? – В голосе незнакомца не слышалось никакого участия либо сочувствия.
   – Я плохо себя чувствую, сэр. Прошу меня извинить, – произнесла она, намереваясь уйти.
   – Разумеется. Но прежде всего я должен договориться с вами о встрече в ближайшие дни. Где мы сможем поговорить без свидетелей?
   – Я, право, не знаю. – Она замолчала. Как быть? Что ему сказать? – Простите, сэр, я, кажется, забыла ваше имя…
   – Какая жалость! – насмешливо воскликнул он. – Меня зовут Фолкирк, милочка. Я вам разрешаю… нет, приказываю забыть другое имя. Меня зовут Джулиан Фолкирк.
   – Хорошо, мистер Фолкирк. Но боюсь, что мы не сможем с вами снова встретиться: я вскоре уезжаю в Бат…
   – Дело в том, что у вас оказались документы, принадлежащие мне.
   – Документы? – Тут Аннабелла увидела, как сквозь толпу танцующих к ней направляется Джайлс. Она с облегчением улыбнулась Фолкирку: – Я очень сожалею, мистер Фолкирк, но у меня нет никаких документов. Спросите об этом полковника Стантона. – Она кивнула ему и хотела от него отойти.
   Но Джулиан Фолкирк успел схватить ее за руку.
   – Вам не удастся так легко от меня отделаться, Розабелла. Мы должны поговорить.
   Аннабелла вырвала руку.
   – Я же сказала вам: я не могу! У меня не будет времени до отъезда.
   – Тогда мне придется поехать за вами в Бат! Возможно, там вы вспомните о документах Стивена. – Он галантно поклонился. – До встречи в Бате.
   Но Аннабелла уже не слышала его слов: к ней подошел Джайлс, и она с радостью повернулась к нему. Джайлс взял ее руки в свои.
   – Как ты бледна! Тебе опять плохо? Не следовало посещать этот бал. Пойдем, я отвезу тебя домой.
   – Кажется, уже все прошло… – Она оглянулась – зловещий мистер Фолкирк исчез. – Да, мне на самом деле лучше.
   – Все же посиди несколько минут. Можно пойти в оранжерею – там прохладнее.
   – Спасибо.
   Они уселись за столик в небольшом зимнем саду, устроенном в конце танцевального зала. Джайлс велел лакею принести лимонада и вина.
   – А теперь скажи мне, с кем ты разговаривала?
   Аннабелла вздрогнула и с трудом выдавила из себя:
   – Это мистер Фолкирк. Я его плохо знаю. Он мне не нравится…
   – Это тот самый человек, который поднял твой веер в театре?
   – Да, это он.
   – Что ему нужно?
   – Я не совсем его поняла…
   – Он, кажется, говорил о каких-то документах?
   – Да! Он спросил, есть ли у меня документы Стивена. Я ответила, что нет, и посоветовала ему обратиться к вам. – Аннабелле не хотелось говорить о мистере Фолкирке – одно упоминание его имени почему-то вселяло в нее страх. – Джайлс, давайте поговорим о чем-нибудь другом.
   Зазвучала музыка, и Джайлс встал.
   – Миссис Ордуэй, не доставите ли мне удовольствие потанцевать с вами?
   – Благодарю вас, полковник Стантон! Буду очень рада.
   Они вошли в круг и танцевали на редкость слаженно, словно делали это годами. До конца вечера Джайлс не отходил от нее, а она чувствовала себя гордой оттого, что ей оказывает внимание человек, который начал вызывать у нее уважение и восхищение.
   Как-то капитан Петтифер предложил Аннабелле посетить Воксхолл-гарденз.^[5] Ей очень хотелось туда пойти, но леди Ордуэй вначале против этого возражала.
   – Видишь ли, дорогая, в Воксхолле, конечно, прекрасные развлечения, но никогда не знаешь, кого там встретишь. Туда пускают всех, кто заплатит за вход.
   – Уверена, что с капитаном Петтифером я буду в полной безопасности, тетя Лаура.
   – А я не уверена, что тебе прилично идти туда с молодым человеком, которого ты едва знаешь!
   – Ричард Петтифер – надежный человек, – заметил Джайлс, – но для вашего спокойствия, тетя Лаура, мы с вами тоже можем пойти.
   Итак, следующим вечером леди Ордуэй, Аннабелла, Джайлс и капитан Петтифер отправились по Темзе в Воксхолл. Веселые и довольные, они расположились в кабинке в центре сада, откуда все хорошо было видно.
   Вскоре загремела музыка, и Ричард Петтифер пригласил Аннабеллу на танец. Полчаса они лихо отплясывали, а когда вернулись в кабинку, то увидели, что она пуста, так как Джайлс, очевидно, повел леди Ордуэй прогуляться по саду. Аннабелла опустилась в кресло и взяла из рук капитана бокал лимонада.
   Спустя несколько минут Аннабелла заметила женщину в ярком полосатом платье, которая нетвердой походкой направлялась к их кабинке. Ее сопровождал высокий молодой блондин. Леди Стантон – а это была она – очутилась около Аннабеллы.
   – Да это подружка Джайлса! Сегодня вы без ожерелья, милочка. Почему? – Дама икнула.
   Смущенный, капитан Петтифер вскочил на ноги.
   – Мне кажется…
   – Нет-нет-нет! Вы сейчас скажете, что мне здесь не место? Ты не прав, солдатик! Изволь относиться ко мне с уважением! Меня зовут Венеция Стантон, мой милый! Я – мачеха Джайлса!
   – Понятно. А я – капитан Петтифер, мэм. Эта леди – вдова кузена полковника Стантона, миссис Стивен Ордуэй. Все же мне кажется, что…
   – Ага! Значит, это знаменитая Розабелла! Девочка, вы доставили нам всем массу хлопот! – Леди Стантон погрозила пальцем.
   Аннабелла чувствовала себя словно в кошмарном сне. Она увидела, как приближаются Джайлс и леди Ордуэй. Молодой блондин взял Венецию Стантон за руку.
   – Оставь меня в покое! – Она вырвала руку. – Фрейзер, это же Розабелла Ордуэй! Я ее раньше, конечно, не встречала, но сейчас хочу с ней поговорить. Она снова общается с Селдером. Я видела их вместе в театре.
   – Венеция…
   – Да успокойся, тебе говорят! Ты тоже там был и видел их, Фрейзер! Ты что, не помнишь? – Она глупо улыбалась, но, видя, как тот разъярен, заискивающе произнесла: – Не хмурься, говорю тебе: они снова в хороших отношениях. Она любезно разговаривала с Селдером.
   Джайлс замер на месте и побледнел.
   – Извините меня, леди Стантон, но вы ошибаетесь. Я не знаю такого человека, – с отчаянием в голосе произнесла Аннабелла.
   – Какая ерунда! Конечно же, вы его знаете… – Леди Стантон не договорила и, повернувшись к Фрейзеру, вскрикнула: – Фрейзер! – Вид у нее был испуганный. – Господи! Нам же велели забыть о нем… Фрейзер, я больше не буду его упоминать. Клянусь! Он просто не существует.
   – Пора домой, Венеция, – сказал Фрейзер и окинул ее леденящим душу взглядом. – Пошли!
   – Подождите! – Джайлс загородил им путь и обратился к мачехе: – Когда вы ее видели разговаривающей с Селдером? Позапрошлым вечером в театре?
   Та кивнула.
   – Хватит, Венеция! – Голос Фрейзера прозвучал как удар хлыста.
   Джайлс повернулся к нему.
   – Я задал вопрос, сэр, и хотел бы получить ответ.
   Фрейзер стоял с угрожающим видом. Тогда Ричард Петтифер шагнул вперед и встал рядом с Джайлсом. Неожиданно Фрейзер махнул рукой:
   – Хорошо. Если дама хочет поговорить с вами, я не стану ей мешать. Итак, Венеция?
   – Я… не буду, – пробормотала она, бросив на Фрейзера испуганный взгляд. – Я устала и хочу домой. Нет, Джайлс, я все забыла.
   Джайлс приблизился к ней, но Ричард Петтифер предостерегающе положил руку ему на плечо.
   – Не стоит, Джил. Здесь дамы…
   – Ты прав, – произнес тот. – Но я с этим разберусь, – обратился он к Фрейзеру. – Мне важно все узнать.
   – Ради Бога, сэр! – ответил Фрейзер. – Однако я не думаю, что это понравится миссис Ордуэй.
   Он вежливо взял свою спутницу под руку, и они направились к выходу.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Обратный путь на Верхнюю Брукскую улицу прошел в полном молчании. Как только они прибыли домой, капитан Петтифер поспешил удалиться, но прежде заверил Аннабеллу, что пригласит ее в театр, чтобы сегодняшняя неприятность поскорее забылась. Аннабелла лишь рассеянно улыбнулась в ответ. Она проводила леди Ордуэй в ее покои и препоручила заботам Уилсон, которая хотела тут же уложить хозяйку в постель.
   – Мне необходимо поговорить с Джайлсом! – с раздражением заявила леди Ордуэй.
   – Вы поговорите с ним завтра, тетя Лаура. А сегодня вам лучше отдохнуть, чтобы опять не заболеть.
   – Хорошо, – согласилась леди Ордуэй. – Я завтра с ним поговорю.
   – Я скажу ему об этом. – Аннабелла направилась к двери.
   – Анна!
   – Да, тетя Лаура?
   – Вернись на минутку. – Когда Аннабелла подошла, она сжала ей руку. – Я видела, что Джайлс на тебя рассердился. Пожалуйста, не признавайся ему сегодня в том, что вы с Розой поменялись местами! Подожди, пока мы не приедем в Бат. Уже недолго.
   – Но, тетя Лаура…
   Леди Ордуэй сильнее сжала руку Аннабеллы.
   – Пожалуйста, не говори ему. – В ее голосе звучало отчаяние. – Он разгневается на всех нас, а я этого не вынесу, Анна. Он отправит тебя домой, я уверена. Он даже может запретить приехать Розе! Я не переживу, если мне придется жить без вас.
   Анна нагнулась и поцеловала ее.
   – Он не сделает этого, тетя Лаура. Мы обе вас любим… и он не сможет нас с вами разлучить!
   – Но скандал навредит Розе и мистеру Уинболту, а я так надеюсь, что у них все сладится! Если Роза сейчас вернется, Джайлс будет к ней придираться, и она опять заболеет… – Слезы покатились у нее по щекам. – Обещай мне, Анна, что ты ему не скажешь!
   Та была в растерянности: Джайлс наверняка станет расспрашивать ее о Селдере. Что она ему ответит?
   Но леди Ордуэй пребывала в панике. Она выглядела постаревшей лет на десять и продолжала цепляться за рукав ее платья.
   – Обещай мне, Анна! – повторяла она.
   С глубоким вздохом Аннабелла ответила:
   – Я обещаю. А теперь постарайтесь успокоиться и отдохнуть.
   – Спасибо, моя дорогая. Спасибо. – Леди Ордуэй в изнеможении закрыла глаза.
   Джайлс ждал Аннабеллу в коридоре.
   – Как тетя Лаура? – спросил он.
   – Думаю, она успокоится. Но она хочет поговорить с вами завтра.
   – Зайду к ней прямо утром. Я знаю, чего она хочет: чтобы я не занимался выяснением позорного прошлого ее сына. Но уже поздно. Лучше бы она сама мне все рассказала… Мне и с тобой надо кое о чем поговорить, Розабелла. Я не задержу тебя. – Джайлс провел ее по коридору, по лестнице и пропустил впереди себя в библиотеку. Когда он закрыл дверь, у Аннабеллы возникло ощущение, будто захлопнулась дверь в тюремной камере.
   Джайлс прошел мимо нее и встал у другого конца огромного письменного стола. Аннабелла увидела лежащие на столе дневники Стивена и записные книжки.
   – Вот, – сказал он, – доказательства деградации молодого человека: отравленное опием воображение, злоба и зависть ко всем. Но в одном он не ошибся.
   – Джайлс, пожалуйста…
   – Ну нет, Розабелла! Хватит лгать. Я не желаю больше слышать о твоей связи с Селдером… или с кем-либо еще! С меня достаточно и того, что узнал сегодня, – это вполне убедительно. Вы со Стивеном очень подходили друг другу.
   – Вы оставляете попытки узнать правду? – тихо спросила Аннабелла.
   – Отнюдь, наоборот, приложу все усилия, чтобы узнать о том, что произошло после смерти Стивена. Я обязан семье Ордуэй. Если будет необходимо, то я забуду о том, что узнал, и сделаю это по той же причине. Но ты… я не хочу иметь с тобой ничего общего! – Он помолчал и добавил: – Ты и не представляешь, Розабелла, как была близка к достижению цели.
   – Цели?
   – Полагаю, ты намеревалась получить долю в наследстве Ордуэев, если не через Стивена, то через меня.
   – Как вы можете!
   – Я начал испытывать к тебе расположение, – Джайлс не обратил внимания на ее восклицание. – Оно было вызвано не просто красотой женщины – я стал получать удовольствие от твоего общества, уважать твой острый ум, сообразительность… даже испытывать благодарность за сочувствие мне. И тут моя почтенная мачеха выбалтывает секрет…
   – Поверьте мне…
   – Тебе! Какая глупость! Да я скорее поверю этой шлюхе – моей мачехе. – Джайлс не на шутку разгневался, его голос звучал неприятно и резко. Он бросил на Аннабеллу ожесточенный взгляд и отвернулся, словно ему было противно на нее смотреть. – Сегодня мне было стыдно, – с горечью произнес он, – оттого, что я оказался таким доверчивым и наивным. Господи, ведь я располагал очевидными доказательствами, но достаточно улыбки, нежного взгляда голубых глаз, выражения сочувствия – и готово: я, как и другие, угодил в силок. До сегодняшнего вечера я думал о себе лучше… пока не услышал, что ты такая же, как остальные.
   – Это не так! – с жаром воскликнула Аннабелла. – Леди Стантон ошибалась!
   – Значит, Фолкирк и Селдер не одно и то же лицо?
   – Нет! Да! Во всяком случае…
   – Ну? – насмешливо произнес он.
   – Я не улыбалась Селдеру в театре. Мы вовсе не друзья. – Джайлс презрительно рассмеялся, и Аннабелла поняла, что потерпела поражение и не сможет оправдаться, поскольку связана словом, данным леди Ордуэй. – Что… что вы собираетесь делать? – с несчастным видом спросила она.
   – Не знаю.
   – Вы не отошлете меня в Темперли?..
   – Мне бы очень хотелось это сделать, поверь! Но я не стану огорчать тетю Лауру: ты ей нужна. Как бы я ни старался обелить имя Стивена, я не смогу все от нее скрыть, а это значит, что ей придется испытать горе. Ты останешься с ней.
   Его властный тон возмутил Аннабеллу.
   – А что помешает мне взять тетю Лауру с собой?
   – Как заложницу? Если ты это сделаешь, то я тебя просто уничтожу. – Он произнес это тихо, но в его голосе прозвучала такая угроза, что Аннабелла похолодела. – То же самое произойдет, если ты опять увидишься с Фолкирком. Мне шпионы не нужны.
   – Я не шпион, Джайлс, – сказала Аннабелла. – И с Фолкирком мне видеться ни к чему.
   – Разве? – цинично усмехнулся Джайлс. – Вообще-то мне теперь все равно, что ты говоришь. Повторяю: попробуй только снова встретиться с Фолкирком, и в свете тотчас узнают, как все обманывались относительно прелестной миссис Ордуэй. Если тебя волнует судьба твоих родственников в Темперли, то ты поостережешься. – Джайлс подошел к двери и отворил ее. – Спокойной ночи!