Страница:
Да, Кэйлеер… Это Королевство всегда представлялось ему подобным сладкому вину – из-за его глубокой, загадочной магии и многочисленных секретов. Теперь эти тайны вновь появились из туманной дымки, а магия, как оказалось, не потеряла своей мистической силы. Узор за узором, Джанелль вновь сплетала здесь паутину, заставляя каждую нить петь и танцевать.
Он надеялся, что девочка обрадуется, узнав, что эти комнаты снова используются и находятся в полном ее распоряжении. Сэйтан мечтал о том, что и для него найдется место, когда Джанелль будет иметь свой собственный двор. Он хотел увидеть тех избранных, которые составят Первый Круг, хотел посмотреть на их лица, а не только на список имен. Знают ли они друг о друге? А о нем?
Сэйтан покачал головой и улыбнулся.
Хотела ли прекрасная, золотоволосая дочь его души этого или нет, но она определенно вернула его в мир живых.
2. Террилль
3. Террилль
4. Кэйлеер
5. Террилль
6. Ад
Он надеялся, что девочка обрадуется, узнав, что эти комнаты снова используются и находятся в полном ее распоряжении. Сэйтан мечтал о том, что и для него найдется место, когда Джанелль будет иметь свой собственный двор. Он хотел увидеть тех избранных, которые составят Первый Круг, хотел посмотреть на их лица, а не только на список имен. Знают ли они друг о друге? А о нем?
Сэйтан покачал головой и улыбнулся.
Хотела ли прекрасная, золотоволосая дочь его души этого или нет, но она определенно вернула его в мир живых.
2. Террилль
Сюрреаль перебросила корзинку с покупками из одной руки в другую и выудила ключи из кармана брюк. Оказавшись на лестничной площадке и заметив темный силуэт, свернувшийся клубком у ее двери, она заставила ключи исчезнуть, заменив их своим любимым кинжалом.
Но тут фигура зашевелилась. Женщина отбросила грязные черные волосы с лица и кое-как поднялась на ноги.
– Терса? – прошептала Сюрреаль, вновь заставляя кинжал исчезнуть и бросаясь к шатающейся женщине.
– Ты должна сказать ему, – пробормотала Терса.
Сюрреаль уронила корзину и обхватила предсказательницу за талию. Призвав свои ключи и открыв дверь, она фактически втащила Терсу внутрь и уложила ее на диван, чуть слышно ругнувшись. Та была в ужасном состоянии.
Сюрреаль принесла свою корзину и заперла дверь, а затем вернулась к дивану с маленьким стаканчиком бренди.
– Ты должна сказать ему, – снова пробормотала Терса, непонимающим взглядом уставившись на бокал.
– Выпей это. Тебе станет лучше, – сурово велела Сюрреаль. – Я не видела его уже много месяцев. Боюсь, теперь я ему уже не нужна.
Терса схватила Сюрреаль за запястье и яростно зашептала:
– Скажи ему, чтобы остерегался Верховного Жреца Песочных Часов. Деймон не из тех, кто прощает, когда другие угрожают тому, что принадлежит ему. Скажи, пусть остерегается Жреца.
Со вздохом Сюрреаль подняла предсказательницу и помогла ей кое-как доковылять до ванной комнаты.
Сказать ему? Она вообще не хотела иметь с ним ничего общего.
И что ей теперь делать с Терсой? Здесь было всего две кровати. Она знала, что свою не отдаст ни за что, поэтому гостье придется воспользоваться постелью Сади. Но, Огни Ада, он стал внезапно таким чувствительным к женскому присутствию в своей комнате! Он безошибочно определял и такие мелочи, как сменившаяся уборщица, даже если она заходила лишь однажды! Дерьмо. Конечно, вряд ли он заявится сюда – благая Тьма, пожалуйста, пусть Деймон не приходит подольше! – но если это произойдет и он обнаружит Терсу в своей постели, то вполне может вышвырнуть ее за порог.
Сюрреаль сорвала с предсказательницы грязные, драные тряпки.
– Давай, Терса. Тебе нужна горячая ванна, приличный ужин и хороший сон.
– Ты должна сказать ему.
Сюрреаль прикрыла глаза. За ней остался должок. Она никогда не забывала о том, что долг еще не уплачен.
– Я скажу ему. Я найду способ, обещаю.
Но тут фигура зашевелилась. Женщина отбросила грязные черные волосы с лица и кое-как поднялась на ноги.
– Терса? – прошептала Сюрреаль, вновь заставляя кинжал исчезнуть и бросаясь к шатающейся женщине.
– Ты должна сказать ему, – пробормотала Терса.
Сюрреаль уронила корзину и обхватила предсказательницу за талию. Призвав свои ключи и открыв дверь, она фактически втащила Терсу внутрь и уложила ее на диван, чуть слышно ругнувшись. Та была в ужасном состоянии.
Сюрреаль принесла свою корзину и заперла дверь, а затем вернулась к дивану с маленьким стаканчиком бренди.
– Ты должна сказать ему, – снова пробормотала Терса, непонимающим взглядом уставившись на бокал.
– Выпей это. Тебе станет лучше, – сурово велела Сюрреаль. – Я не видела его уже много месяцев. Боюсь, теперь я ему уже не нужна.
Терса схватила Сюрреаль за запястье и яростно зашептала:
– Скажи ему, чтобы остерегался Верховного Жреца Песочных Часов. Деймон не из тех, кто прощает, когда другие угрожают тому, что принадлежит ему. Скажи, пусть остерегается Жреца.
Со вздохом Сюрреаль подняла предсказательницу и помогла ей кое-как доковылять до ванной комнаты.
Сказать ему? Она вообще не хотела иметь с ним ничего общего.
И что ей теперь делать с Терсой? Здесь было всего две кровати. Она знала, что свою не отдаст ни за что, поэтому гостье придется воспользоваться постелью Сади. Но, Огни Ада, он стал внезапно таким чувствительным к женскому присутствию в своей комнате! Он безошибочно определял и такие мелочи, как сменившаяся уборщица, даже если она заходила лишь однажды! Дерьмо. Конечно, вряд ли он заявится сюда – благая Тьма, пожалуйста, пусть Деймон не приходит подольше! – но если это произойдет и он обнаружит Терсу в своей постели, то вполне может вышвырнуть ее за порог.
Сюрреаль сорвала с предсказательницы грязные, драные тряпки.
– Давай, Терса. Тебе нужна горячая ванна, приличный ужин и хороший сон.
– Ты должна сказать ему.
Сюрреаль прикрыла глаза. За ней остался должок. Она никогда не забывала о том, что долг еще не уплачен.
– Я скажу ему. Я найду способ, обещаю.
3. Террилль
После нескольких минут, проведенных в весьма неуютном молчании, Филип Александр наконец придвинулся ближе к племяннице и посмотрел на нее. Он потянулся к ее безвольно лежащей руке. Девочка отстранилась, не давая прикоснуться к себе.
Ощутив всплеск раздражения, Филип провел пальцами по волосам и в который раз попытался убедить ее прислушаться к голосу разума.
– Джанелль, мы делаем это вовсе не для того, чтобы заставить тебя страдать. Ты нездорова, девочка, и мы хотим помочь тебе поправиться.
– Я не больна, – тихо отозвалась Джанелль, глядя прямо перед собой.
– Нет, ты больна, – продолжал Филип убедительным, но в то же время мягким тоном. – Ты ведь не видишь различий между выдуманным и реальным миром.
– Я знаю, чем они отличаются.
– Нет, не знаешь, – настаивал на своем Филип. Он потер лоб. – Эти друзья, эти места, в которых ты как бы бываешь… Они не настоящие. И никогда не были настоящими. Единственная причина, по которой ты видишь их, – твоя болезнь.
Боль, сомнение и смущение наполнили ее небесно-голубые глаза.
– Но они кажутся такими реальными! – прошептала она.
Филип притянул ее ближе к себе, испытав всплеск благодарности, когда девочка не оттолкнула его. Он обнял ее, словно это могло исцелить то, с чем не справились годы лечения.
– Я знаю, что они кажутся тебе настоящими, милая. В этом и заключается проблема, разве ты не видишь? Доктор Карвей – ведущий целитель в этой…
Джанелль вырвалась из его рук.
– Карвей никакой не целитель, он…
– Джанелль! – прервал ее Филип и глубоко вздохнул. – Вот об этом мы и говорим. Ты опять выдумываешь некрасивые истории, убеждая всех, что доктор Карвей тебе не поможет. Сочиняешь рассказы о волшебных существах…
– Я больше о них не говорю.
Филип раздраженно вздохнул. Да, это было так. Она то ли исцелилась, то ли просто переросла эти фантазии, но истории, которые Джанелль изобретала сейчас, были всего лишь другой одеждой, пошитой из знакомой материи. И они были гораздо опаснее.
Филип поднялся на ноги и оправил пиджак.
– Возможно, если ты будешь стараться и позволишь доктору Карвею помочь, то вылечишься на этот раз и сможешь вернуться домой навсегда. Как раз успеешь к своему дню рождения.
Джанелль одарила его странным взглядом, которого он не сумел разгадать.
Филип проводил племянницу к двери.
– Карета уже ждет тебя. Отец и бабушка будут сопровождать тебя и помогут обустроиться.
Наблюдая за тем, как карета исчезает, преодолевая долгий спуск и поворот, Филип искренне надеялся, что этот раз будет последним.
Ощутив всплеск раздражения, Филип провел пальцами по волосам и в который раз попытался убедить ее прислушаться к голосу разума.
– Джанелль, мы делаем это вовсе не для того, чтобы заставить тебя страдать. Ты нездорова, девочка, и мы хотим помочь тебе поправиться.
– Я не больна, – тихо отозвалась Джанелль, глядя прямо перед собой.
– Нет, ты больна, – продолжал Филип убедительным, но в то же время мягким тоном. – Ты ведь не видишь различий между выдуманным и реальным миром.
– Я знаю, чем они отличаются.
– Нет, не знаешь, – настаивал на своем Филип. Он потер лоб. – Эти друзья, эти места, в которых ты как бы бываешь… Они не настоящие. И никогда не были настоящими. Единственная причина, по которой ты видишь их, – твоя болезнь.
Боль, сомнение и смущение наполнили ее небесно-голубые глаза.
– Но они кажутся такими реальными! – прошептала она.
Филип притянул ее ближе к себе, испытав всплеск благодарности, когда девочка не оттолкнула его. Он обнял ее, словно это могло исцелить то, с чем не справились годы лечения.
– Я знаю, что они кажутся тебе настоящими, милая. В этом и заключается проблема, разве ты не видишь? Доктор Карвей – ведущий целитель в этой…
Джанелль вырвалась из его рук.
– Карвей никакой не целитель, он…
– Джанелль! – прервал ее Филип и глубоко вздохнул. – Вот об этом мы и говорим. Ты опять выдумываешь некрасивые истории, убеждая всех, что доктор Карвей тебе не поможет. Сочиняешь рассказы о волшебных существах…
– Я больше о них не говорю.
Филип раздраженно вздохнул. Да, это было так. Она то ли исцелилась, то ли просто переросла эти фантазии, но истории, которые Джанелль изобретала сейчас, были всего лишь другой одеждой, пошитой из знакомой материи. И они были гораздо опаснее.
Филип поднялся на ноги и оправил пиджак.
– Возможно, если ты будешь стараться и позволишь доктору Карвею помочь, то вылечишься на этот раз и сможешь вернуться домой навсегда. Как раз успеешь к своему дню рождения.
Джанелль одарила его странным взглядом, которого он не сумел разгадать.
Филип проводил племянницу к двери.
– Карета уже ждет тебя. Отец и бабушка будут сопровождать тебя и помогут обустроиться.
Наблюдая за тем, как карета исчезает, преодолевая долгий спуск и поворот, Филип искренне надеялся, что этот раз будет последним.
4. Кэйлеер
Сэйтан сидел за черным столом в своем рабочем кабинете, держа в руке полупустой бокал вина, и в очередной раз осматривал украшенную комнату.
Хелена поработала хорошо – и не без применения бытового Ремесла, которым она владела отменно. Изменились не только комнаты, которые он заранее попросил отремонтировать, но и большинство остальных – и целое крыло жилых помещений. Что же до того, что она наняла почти все население деревни Хэлавэй… В конце концов, им всем нужна цель. Даже ему. Особенно ему.
Резкий стук в дверь наконец привлек его внимание.
– Войдите, – сказал Сэйтан, одним глотком осушив бокал.
Хелена удовлетворенно оглядела комнату, а затем подошла к столу и выпрямилась.
– Миссис Беале хотела бы узнать, насколько задержится ужин.
– Прекрасные блюда, вышедшие из-под ее умелых рук, не должны пропадать. Возможно, вы и остальные работники воздадите должное усилиям миссис Беале?
– Получается, ваша гостья не придет?
– Очевидно, нет.
Хелена возмущенно уперла руки в бока:
– До чего ж невоспитанная девица! Вот кто она! Надо же, не хватило хороших манер даже на то, чтобы отправить записку с извинениями, раз уж…
– Вы забываетесь, мадам, – тихо рыкнул Сэйтан. В его словах нельзя было не распознать гнева – и угрозы.
Экономка поспешно отпрянула от стола:
– Я… я прошу прощения, Повелитель.
Несколько смягчившись, Сэйтан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Если она не смогла прийти, очевидно, у нее имелись на то серьезные причины. Не спешите судить ее, Хелена. Если она окажется здесь и у вас появятся какие-нибудь жалобы, подходите прямо ко мне, и я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы уладить любые проблемы. Но не осуждайте ее.
Повелитель Ада медленно подошел к двери.
– Пожалуйста, не распускайте людей. Пусть все будут готовы обслужить любых гостей, которые могут прибыть сюда. И, пожалуйста, ведите учет всех, кто приходит и уходит – особенно если они при этом интересуются Леди. Никто не войдет сюда, не назвавшись предварительно. Это ясно?
– Да, Повелитель, – ответила Хелена.
– Наслаждайтесь ужином, дорогая моя.
С этими словами Сэйтан вышел.
Он направлялся к своему личному кабинету по каменному коридору, расположенному глубоко под Залом в Темном Королевстве. Повелитель Ада давно покинул маленькие покои и вернулся в свои комнаты на несколько этажей выше. Однако, по мере того как проходили дни и недели, он обнаружил, что то и дело возвращается. Просто так, на всякий случай.
Внезапно из тени возле кабинета вышла стройная фигура. От мальчика волнами исходило беспокойство. Сэйтан поспешно отпер дверь и поманил его внутрь. Один взгляд, брошенный на свечи, заставил их вспыхнуть и озарить комнату мягким сиянием, затушевав углы и воскрешая ощущение безграничной власти Повелителя.
– Не присоединишься ли ко мне за бокалом ярбараха, Чар? – Не дожидаясь ответа, Сэйтан наполнил два сосуда вином из графина, стоявшего на столе, и немного подогрел содержимое одного из них тоненьким язычком колдовского огня. А затем вручил бокал Чару.
Рука мальчика дрожала, когда он принимал кубок из рук Повелителя, а в глазах по-прежнему плескался страх.
Чувствуя беспокойство, Сэйтан подогрел вино и для себя, а затем опустился в кресло у камина.
Чар быстро осушил бокал. Быстрая улыбка мелькнула на его губах, пока мальчик наслаждался вкусом последнего глотка. Он посмотрел в лицо Повелителю, на котором редко отражались какие-либо эмоции, и отвел взгляд. Чар попытался что-то сказать, но не сумел произнести ни звука. Прочистив горло, он попробовал снова.
– Вы ее видели? – спросил он надломленным шепотом.
Сэйтан отхлебнул немного кровавого вина, прежде чем ответить.
– Нет, Чар, я не видел ее уже три месяца. А ты?
Тот покачал головой:
– Нет, но… на острове начали происходить странные вещи. Пришли другие.
Сэйтан наклонился вперед:
– Другие? То есть не дети?
– Дети, да, но… когда они появляются, что-то происходит. Они приходят не через Врата и находят дорогу на остров не с помощью Ветров. Они идут… – Чар покачал головой, пытаясь подобрать слова.
Сэйтан понизил голос, звучавший теперь как мягкое, ласковое гудение:
– Ты впустишь меня, Чар? Позволишь мне самому взглянуть?
Облегчение так ясно читалось на лице мальчика, что Сэйтану еще больше стало не по себе. Откинувшись на спинку кресла, он потянулся к сознанию мальчика своим, обнаружил, что все барьеры уже сняты, и проследовал следом за Чаром к воспоминанию о том, что он увидел и что так сильно обеспокоило его.
Сэйтан со свистом выдохнул, узнав то, что ему открылось, и разорвал связь так быстро, как только мог, не причинив вреда мальчику.
Когда Джанелль научилась делать это?!
– Что это такое? – спросил Чар.
– Мост, – ответил Сэйтан. Он осушил бокал и вновь наполнил его, немало удивившись тому, что рука не дрожит. Ему казалось, что все нервы трепещут и вот-вот разорвутся. – Эта штука называется мост.
– Она очень мощная.
– Нет, сам по себе мост не обладает силой. – Он встретился с испуганным взглядом Чара и наконец позволил мальчику понять, что и сам отнюдь не спокоен. – А вот тот, кто создал этот мост, очень и очень могуществен. – Поставив бокал на стол, Сэйтан наклонился вперед, опустив локти на колени и положив подбородок на сцепленные пальцы. – А откуда эти дети появляются? Они говорят что-нибудь?
Чар облизнул губы.
– Из какого-то места под названием Брайарвуд. Они отказываются говорить, деревня это, город или Край. Пришельцы сказали только, что друг рассказал им об этом острове и показал дорогу. – Он поколебался, вдруг засмущавшись. – Возможно, вы бы хотели прийти и посмотреть? Возможно… вы что-нибудь поймете.
– Отправимся прямо сейчас? – спросил Сэйтан, поднимаясь и одергивая рукава пиджака.
Чар устремил взгляд в пол.
– Должно быть, жуткое место этот Брайарвуд. – Он поднял глаза на Повелителя, безмолвно моля об утешении. – Почему она решила отправиться в такое ужасное место?
Подняв Чара на ноги, Сэйтан приобнял мальчика за плечи и ощутил еще большее беспокойство, когда тот прислонился к нему, очевидно нуждаясь в поддержке.
Повелитель Ада шел медленно и уверенно, капля за каплей наполняя мальчика физической силой и ощущением безопасности. Когда плечи Чара снова начали расправляться, Сэйтан небрежно убрал руку.
Три месяца. От нее не было вестей уже три месяца. А теперь дети путешествуют по мосту на остров килдру дьятэ.
Новые умения Джанелль заинтриговали бы его, если бы вопрос Чара не продолжал пульсировать в крови, ударяясь в виски снова и снова.
Почему она отправилась в такое ужасное место? Почему, почему, почему?
И куда именно?
Хелена поработала хорошо – и не без применения бытового Ремесла, которым она владела отменно. Изменились не только комнаты, которые он заранее попросил отремонтировать, но и большинство остальных – и целое крыло жилых помещений. Что же до того, что она наняла почти все население деревни Хэлавэй… В конце концов, им всем нужна цель. Даже ему. Особенно ему.
Резкий стук в дверь наконец привлек его внимание.
– Войдите, – сказал Сэйтан, одним глотком осушив бокал.
Хелена удовлетворенно оглядела комнату, а затем подошла к столу и выпрямилась.
– Миссис Беале хотела бы узнать, насколько задержится ужин.
– Прекрасные блюда, вышедшие из-под ее умелых рук, не должны пропадать. Возможно, вы и остальные работники воздадите должное усилиям миссис Беале?
– Получается, ваша гостья не придет?
– Очевидно, нет.
Хелена возмущенно уперла руки в бока:
– До чего ж невоспитанная девица! Вот кто она! Надо же, не хватило хороших манер даже на то, чтобы отправить записку с извинениями, раз уж…
– Вы забываетесь, мадам, – тихо рыкнул Сэйтан. В его словах нельзя было не распознать гнева – и угрозы.
Экономка поспешно отпрянула от стола:
– Я… я прошу прощения, Повелитель.
Несколько смягчившись, Сэйтан сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Если она не смогла прийти, очевидно, у нее имелись на то серьезные причины. Не спешите судить ее, Хелена. Если она окажется здесь и у вас появятся какие-нибудь жалобы, подходите прямо ко мне, и я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы уладить любые проблемы. Но не осуждайте ее.
Повелитель Ада медленно подошел к двери.
– Пожалуйста, не распускайте людей. Пусть все будут готовы обслужить любых гостей, которые могут прибыть сюда. И, пожалуйста, ведите учет всех, кто приходит и уходит – особенно если они при этом интересуются Леди. Никто не войдет сюда, не назвавшись предварительно. Это ясно?
– Да, Повелитель, – ответила Хелена.
– Наслаждайтесь ужином, дорогая моя.
С этими словами Сэйтан вышел.
Он направлялся к своему личному кабинету по каменному коридору, расположенному глубоко под Залом в Темном Королевстве. Повелитель Ада давно покинул маленькие покои и вернулся в свои комнаты на несколько этажей выше. Однако, по мере того как проходили дни и недели, он обнаружил, что то и дело возвращается. Просто так, на всякий случай.
Внезапно из тени возле кабинета вышла стройная фигура. От мальчика волнами исходило беспокойство. Сэйтан поспешно отпер дверь и поманил его внутрь. Один взгляд, брошенный на свечи, заставил их вспыхнуть и озарить комнату мягким сиянием, затушевав углы и воскрешая ощущение безграничной власти Повелителя.
– Не присоединишься ли ко мне за бокалом ярбараха, Чар? – Не дожидаясь ответа, Сэйтан наполнил два сосуда вином из графина, стоявшего на столе, и немного подогрел содержимое одного из них тоненьким язычком колдовского огня. А затем вручил бокал Чару.
Рука мальчика дрожала, когда он принимал кубок из рук Повелителя, а в глазах по-прежнему плескался страх.
Чувствуя беспокойство, Сэйтан подогрел вино и для себя, а затем опустился в кресло у камина.
Чар быстро осушил бокал. Быстрая улыбка мелькнула на его губах, пока мальчик наслаждался вкусом последнего глотка. Он посмотрел в лицо Повелителю, на котором редко отражались какие-либо эмоции, и отвел взгляд. Чар попытался что-то сказать, но не сумел произнести ни звука. Прочистив горло, он попробовал снова.
– Вы ее видели? – спросил он надломленным шепотом.
Сэйтан отхлебнул немного кровавого вина, прежде чем ответить.
– Нет, Чар, я не видел ее уже три месяца. А ты?
Тот покачал головой:
– Нет, но… на острове начали происходить странные вещи. Пришли другие.
Сэйтан наклонился вперед:
– Другие? То есть не дети?
– Дети, да, но… когда они появляются, что-то происходит. Они приходят не через Врата и находят дорогу на остров не с помощью Ветров. Они идут… – Чар покачал головой, пытаясь подобрать слова.
Сэйтан понизил голос, звучавший теперь как мягкое, ласковое гудение:
– Ты впустишь меня, Чар? Позволишь мне самому взглянуть?
Облегчение так ясно читалось на лице мальчика, что Сэйтану еще больше стало не по себе. Откинувшись на спинку кресла, он потянулся к сознанию мальчика своим, обнаружил, что все барьеры уже сняты, и проследовал следом за Чаром к воспоминанию о том, что он увидел и что так сильно обеспокоило его.
Сэйтан со свистом выдохнул, узнав то, что ему открылось, и разорвал связь так быстро, как только мог, не причинив вреда мальчику.
Когда Джанелль научилась делать это?!
– Что это такое? – спросил Чар.
– Мост, – ответил Сэйтан. Он осушил бокал и вновь наполнил его, немало удивившись тому, что рука не дрожит. Ему казалось, что все нервы трепещут и вот-вот разорвутся. – Эта штука называется мост.
– Она очень мощная.
– Нет, сам по себе мост не обладает силой. – Он встретился с испуганным взглядом Чара и наконец позволил мальчику понять, что и сам отнюдь не спокоен. – А вот тот, кто создал этот мост, очень и очень могуществен. – Поставив бокал на стол, Сэйтан наклонился вперед, опустив локти на колени и положив подбородок на сцепленные пальцы. – А откуда эти дети появляются? Они говорят что-нибудь?
Чар облизнул губы.
– Из какого-то места под названием Брайарвуд. Они отказываются говорить, деревня это, город или Край. Пришельцы сказали только, что друг рассказал им об этом острове и показал дорогу. – Он поколебался, вдруг засмущавшись. – Возможно, вы бы хотели прийти и посмотреть? Возможно… вы что-нибудь поймете.
– Отправимся прямо сейчас? – спросил Сэйтан, поднимаясь и одергивая рукава пиджака.
Чар устремил взгляд в пол.
– Должно быть, жуткое место этот Брайарвуд. – Он поднял глаза на Повелителя, безмолвно моля об утешении. – Почему она решила отправиться в такое ужасное место?
Подняв Чара на ноги, Сэйтан приобнял мальчика за плечи и ощутил еще большее беспокойство, когда тот прислонился к нему, очевидно нуждаясь в поддержке.
Повелитель Ада шел медленно и уверенно, капля за каплей наполняя мальчика физической силой и ощущением безопасности. Когда плечи Чара снова начали расправляться, Сэйтан небрежно убрал руку.
Три месяца. От нее не было вестей уже три месяца. А теперь дети путешествуют по мосту на остров килдру дьятэ.
Новые умения Джанелль заинтриговали бы его, если бы вопрос Чара не продолжал пульсировать в крови, ударяясь в виски снова и снова.
Почему она отправилась в такое ужасное место? Почему, почему, почему?
И куда именно?
5. Террилль
Брайарвуд? – Кассандра, воспользовавшись Даром, подогрела два бокала ярбараха. – Нет, я никогда не слышала о Брайарвуде. Где это? – Она вручила один бокал Сэйтану.
– В Террилле, так что, вполне возможно, это место находится где-то на Шэйллоте, – отозвался Повелитель Ада, отхлебнув немного вина. – Может, это какой-то городок или деревенька рядом с Белдон Мором. У тебя, случайно, нет карты этого проклятого острова?
Кассандра покраснела:
– Вообще-то есть. Я отправлялась на Шэйллот как-то раз. Нет, не в Белдон Мор, – торопливо добавила она. – Сэйтан, я была вынуждена поехать туда, потому что… в общем, происходило что-то очень странное. Периодически в Паутинах появляется странное ощущение, как будто… – Она разочарованно вздохнула, не в силах подобрать слова.
– Кто-то дергал их, а затем сплетал вместе, заставляя дрожать, – сухо закончил за нее Сэйтан. Он провел не один час, копаясь вместе с Джеффри в книгах, посвященных Ремеслу, чтобы узнать такую малость, но они до сих пор не сумели понять, как именно Джанелль сумела это сделать.
– Именно, – подтвердила Кассандра.
Сэйтан наблюдал за тем, как она призывает карту и расправляет ее на кухонном столе.
– Ты чувствовала, как Джанелль строила мост. – Он быстрым движением поймал бокал ярбараха, выпавший из руки бывшей Королевы. Поставив оба кубка на стол, он подвел женщину к скамейке, стоявшей у камина, и обнял, поглаживая ее волосы и шепча утешительные слова.
Через некоторое время Кассандра перестала дрожать и снова заговорила.
– Но ведь мост строится совсем иначе! – напряженно возразила она.
– Точнее, если бы за дело взялись ты или я – точнее, попытались бы, – мы бы сделали это по-другому. Нет.
– Только Кровь на пике развития своего Дара может построить мост, который покрывает любое расстояние, а значит, стоит усилий. Я сомневаюсь, что в Террилле остался хоть один человек, обладающий нужными знаниями или умениями. – Она оттолкнула его и нахмурилась, когда Повелитель и не подумал отстраняться. – Ты должен поговорить с ней об этом, Сэйтан. В самом деле, пришло время. Она слишком молода, чтобы использовать эту сторону Ремесла. И почему вообще Джанелль принялась строить мост, когда может путешествовать на Ветрах?
Сэйтан по-прежнему гладил волосы женщины, прижимая ее голову к своему плечу. Она знала Джанелль уже пять лет, но до сих пор никак не могла понять, с чем именно имеет дело. Кассандра не понимала, что эта девочка была не просто юной Королевой, которая однажды станет Ведьмой. Это превращение уже завершилось. Но здесь и сейчас Сэйтан чувствовал, что и сам всего не понимает.
– Она сама не пользуется мостом, Кассандра, – осторожно произнес он. – Она посылает в путь других. Тех, кто не смог бы прийти иным способом.
Напугает ли правда ее так же сильно, как его самого? Скорее всего, нет. Она ведь не видела этих детей.
– А откуда они приходят? – с беспокойством поинтересовалась Кассандра.
– Из Брайарвуда, что бы это ни было.
– И куда попадают?
Сэйтан сделал глубокий вдох.
– На остров килдру дьятэ.
Кассандра изо всех сил оттолкнула его и неровной походкой направилась к столу. Она схватилась за край крышки, чтобы удержаться на ногах.
Сэйтан наблюдал за ней не без облегчения – в конце концов, Кассандра, конечно, была напугана, но не утратила способность мыслить здраво. Он немного подождал. Вскоре женщина взяла себя в руки. Сэйтан заметил тот миг, когда она перестала размышлять и прикидывать, какое могущество потребовалось бы для этого.
– Она строит мост отсюда в Ад!
– Да.
Кассандра отбросила с лица выбившийся локон. Вертикальная складка между бровями углубилась, когда бывшая Королева задумалась. Она покачала головой:
– Королевства нельзя соединить вот так.
Сэйтан снова взял свой бокал с ярбарахом и залпом осушил его.
– Очевидно, если построить такой мост, возможно все. – Он задумчиво рассматривал карту, начиная с южного конца острова и продвигаясь взглядом на север к Белдон Мору, изучая дюйм за дюймом и постукивая по столу длинными ногтями. – Здесь ничего нет. Если это маленькая деревушка рядом с Белдон Мором, то, возможно, ее сочли недостаточно значительной, чтобы отмечать на карте.
– Если это вообще деревушка, – пробормотала Кассандра.
Сэйтан замер на месте.
– Что ты сказала?
– А что, если это просто место? Очень многие неприметные местечки обладают своими именами, Сэйтан.
– Да, – протянул он. Его взгляд, казалось, был устремлен в пустоту. Но в каком месте с детьми могли сотворить такое? Он раздраженно зарычал. – Джанелль прячет что-то за этим чертовым туманом, Кассандра. Именно поэтому она не хочет, чтобы в этот город входил кто-либо из Темного Королевства. Кого Джанелль защищает?
– Сэйтан. – Кассандра осторожно коснулась его руки своей ладонью. – Возможно, она просто пытается защитить саму себя.
Золотистые глаза Сэйтана тут же приобрели резкий, яркий желтый цвет. Он отдернул руку, вскочил на ноги и заходил по комнате.
– Я бы никогда и ни за что не причинил ей вред. Джанелль достаточно хорошо знает меня, чтобы понимать это.
– Я верю, что она знает: ты не причинишь ей вред намеренно.
Сэйтан развернулся на пятках грациозным движением.
– Ну, скажи то, что хочешь, Кассандра, и покончим с этим. – Его голос, очень тихий и вкрадчивый, нес в себе рокот грома и лавину поднимающейся ярости.
Кассандра также начала двигаться по комнате, медленно обходя стол, чтобы он оказался между ними. Впрочем, в случае чего эта хитрость Сэйтана не остановит.
– Дело не только в тебе, Сэйтан. Неужели ты не понимаешь? – Она развела руками, безмолвно умоляя прислушаться к ее словам. – Есть еще я, и Андульвар, и Протвар, и Мефис тоже!
– Они бы не сделали ей ничего плохого, – холодно возразил тот. – За тебя, уж извини, не ручаюсь.
– Ты оскорбляешь меня! – резко воскликнула Кассандра и сделала глубокий вдох, пытаясь немного успокоиться. – Ну хорошо. Допустим, ты сегодня появишься на пороге ее дома. А что потом? Не думаю, что ее родные знают о тебе – да вообще о ком-либо из нас. Ты не подумал, каким потрясением будет для них внезапно услышать о ваших отношениях? Что, если они решат бросить ее?
– Она может жить со мной! – прорычал Сэйтан.
– Сэйтан, будь же благоразумен! Ты что, хочешь, чтобы девочка выросла в Аду, играя с мертвыми детьми, до тех пор, пока не забудет окончательно, каково это – находиться среди живых? Почему ты хочешь для нее такой участи?
– Мы могли бы жить в Кэйлеере.
– Как долго? Не забывай, кто ты такой, Сэйтан. Как ты думаешь, ее маленькие друзья охотно будут приходить в дом Повелителя Ада?
– Стерва, – прошипел он. Голос Сэйтана сочился ядом и болью. Он плеснул в бокал ярбараха, выпил его ледяным и скривился от мерзкого вкуса.
Кассандра опустилась на стул, слишком ослабев, чтобы держаться на ногах.
– Может, я и стерва, но твоя любовь – это роскошь, которую Джанелль не может себе позволить. Она намеренно отгородила свой мир от нас всех и больше не появляется здесь. Неужели это ни о чем тебе не говорит? Никто, даже ты, не видел девочку на протяжении последних трех месяцев. – Она слабо улыбнулась ему. – Возможно, мы просто были ступенью, которую ей нужно было преодолеть.
На челюсти Сэйтана дернулся мускул. В его глазах появилось странное, почти сонное выражение. Когда Повелитель наконец заговорил, его голос звучал мягко, но был наполнен смертельным ядом.
– Я – не просто ступень, моя госпожа. Я – ее якорь, ее меч и щит.
– Ты говоришь так, словно служишь ей.
– Я и впрямь служу ей, Кассандра. Некогда я служил тебе, и на славу, но эти времена прошли. Я – Верховный Князь. Я понимаю Законы Крови, которые имеют силу в таких случаях, и первый из них гласит, что мужчины призваны не служить, но защищать.
– А если она не нуждается в твоей защите и не хочет ее?
Сэйтан сел напротив бывшей Королевы, слегка сжав руки на коленях.
– Когда она создаст собственный двор, то может выбросить меня прочь, если это будет ей угодно. Но до тех пор… – Слова угасли.
– Возможно, имеется и другая причина отпустить ее. – Кассандра сделала глубокий вдох. – Несколько дней назад ко мне приходила Геката. – Она вздрогнула, когда Сэйтан зашипел от гнева, но продолжила: – Если говорить коротко, то она пришла поглядеть на твое новое развлечение.
Сэйтан пораженно уставился на Кассандру. Бывшей Королеве хотелось, чтобы он отнесся к этому легко и спокойно, отбросил недавнее появление бывшей супруги, словно оно не имело ни малейшего значения! Но нет, эта женщина определенно осознавала опасность. Ей просто не хотелось ощутить на себе его гнев.
– Продолжай, – с обманчивой мягкостью произнес он. Беспокойство, тут же вспыхнувшее в глазах Кассандры, было ему хорошо знакомо. Точно такое же выражение Повелитель видел в глазах каждой женщины, которая оказывалась в его постели после того, как он начал носить Черный Камень. Даже Геката ощутила нечто похожее, хотя сумела на время скрыть это чувство, преследуя собственные цели. Но Кассандра была Ведьмой и сама носила Черный Камень. И сейчас Сэйтан впервые возненавидел ее за этот страх. За то, что она боялась его. – Продолжай, – повторил он.
– Я не думаю, что произвела на нее сильное впечатление, – поспешно произнесла Кассандра. – Мне показалось, что она вообще не поняла, кем я была. Однако она заметно забеспокоилась, осознав, что я Хранительница. В любом случае Гекату куда больше интересовало, что я знаю о ребенке, который может представлять для тебя интерес. Об этом «молодом барашке для праздничного стола», как она выразилась.
Сэйтан яростно выругался.
Кассандра невольно вздрогнула.
– Она из кожи вон лезла, рассказывая мне о твоем увлечении нежной детской плотью, очевидно надеясь, что пробудившаяся ревность сделает меня ее надежной союзницей.
– И что ты ей ответила?
– Что твои интересы сосредоточены на восстановлении Алтаря Тьмы, названного в честь Королевы, которой ты однажды служил. Я сообщила, что мне безумно польстило мнение, будто ты можешь найти меня интересной, но оно, к сожалению, в корне лишено оснований.
– Возможно, мне стоит несколько исправить это впечатление.
Кассандра одарила его нахальной улыбкой, но в ее глазах снова заплескался страх.
– Я не связываюсь с кем попало, Князь. Каковы ваши достоинства?
Сэйтан назло обошел стол, поднял Кассандру на ноги и прильнул к ее губам в долгом, нежном поцелуе.
– У меня достоинств больше, чем у кого бы то ни было, госпожа, – шепнул он, наконец отстранившись. Повелитель отпустил женщину, сделал шаг назад и набросил плащ на плечи. – К сожалению, я должен быть в другом месте.
– И как долго ты собираешься ждать ее?
Как долго? Темные ведьмы, сильные ведьмы, могущественные ведьмы. Они всегда были готовы взять то, что он предлагал, как в постели, так и за ее пределами, но при этом ни одна не любила его, не доверяла ему. Все боялись его. А теперь появилась Джанелль. Сколько придется ждать?
– До тех пор, пока она не вернется.
– В Террилле, так что, вполне возможно, это место находится где-то на Шэйллоте, – отозвался Повелитель Ада, отхлебнув немного вина. – Может, это какой-то городок или деревенька рядом с Белдон Мором. У тебя, случайно, нет карты этого проклятого острова?
Кассандра покраснела:
– Вообще-то есть. Я отправлялась на Шэйллот как-то раз. Нет, не в Белдон Мор, – торопливо добавила она. – Сэйтан, я была вынуждена поехать туда, потому что… в общем, происходило что-то очень странное. Периодически в Паутинах появляется странное ощущение, как будто… – Она разочарованно вздохнула, не в силах подобрать слова.
– Кто-то дергал их, а затем сплетал вместе, заставляя дрожать, – сухо закончил за нее Сэйтан. Он провел не один час, копаясь вместе с Джеффри в книгах, посвященных Ремеслу, чтобы узнать такую малость, но они до сих пор не сумели понять, как именно Джанелль сумела это сделать.
– Именно, – подтвердила Кассандра.
Сэйтан наблюдал за тем, как она призывает карту и расправляет ее на кухонном столе.
– Ты чувствовала, как Джанелль строила мост. – Он быстрым движением поймал бокал ярбараха, выпавший из руки бывшей Королевы. Поставив оба кубка на стол, он подвел женщину к скамейке, стоявшей у камина, и обнял, поглаживая ее волосы и шепча утешительные слова.
Через некоторое время Кассандра перестала дрожать и снова заговорила.
– Но ведь мост строится совсем иначе! – напряженно возразила она.
– Точнее, если бы за дело взялись ты или я – точнее, попытались бы, – мы бы сделали это по-другому. Нет.
– Только Кровь на пике развития своего Дара может построить мост, который покрывает любое расстояние, а значит, стоит усилий. Я сомневаюсь, что в Террилле остался хоть один человек, обладающий нужными знаниями или умениями. – Она оттолкнула его и нахмурилась, когда Повелитель и не подумал отстраняться. – Ты должен поговорить с ней об этом, Сэйтан. В самом деле, пришло время. Она слишком молода, чтобы использовать эту сторону Ремесла. И почему вообще Джанелль принялась строить мост, когда может путешествовать на Ветрах?
Сэйтан по-прежнему гладил волосы женщины, прижимая ее голову к своему плечу. Она знала Джанелль уже пять лет, но до сих пор никак не могла понять, с чем именно имеет дело. Кассандра не понимала, что эта девочка была не просто юной Королевой, которая однажды станет Ведьмой. Это превращение уже завершилось. Но здесь и сейчас Сэйтан чувствовал, что и сам всего не понимает.
– Она сама не пользуется мостом, Кассандра, – осторожно произнес он. – Она посылает в путь других. Тех, кто не смог бы прийти иным способом.
Напугает ли правда ее так же сильно, как его самого? Скорее всего, нет. Она ведь не видела этих детей.
– А откуда они приходят? – с беспокойством поинтересовалась Кассандра.
– Из Брайарвуда, что бы это ни было.
– И куда попадают?
Сэйтан сделал глубокий вдох.
– На остров килдру дьятэ.
Кассандра изо всех сил оттолкнула его и неровной походкой направилась к столу. Она схватилась за край крышки, чтобы удержаться на ногах.
Сэйтан наблюдал за ней не без облегчения – в конце концов, Кассандра, конечно, была напугана, но не утратила способность мыслить здраво. Он немного подождал. Вскоре женщина взяла себя в руки. Сэйтан заметил тот миг, когда она перестала размышлять и прикидывать, какое могущество потребовалось бы для этого.
– Она строит мост отсюда в Ад!
– Да.
Кассандра отбросила с лица выбившийся локон. Вертикальная складка между бровями углубилась, когда бывшая Королева задумалась. Она покачала головой:
– Королевства нельзя соединить вот так.
Сэйтан снова взял свой бокал с ярбарахом и залпом осушил его.
– Очевидно, если построить такой мост, возможно все. – Он задумчиво рассматривал карту, начиная с южного конца острова и продвигаясь взглядом на север к Белдон Мору, изучая дюйм за дюймом и постукивая по столу длинными ногтями. – Здесь ничего нет. Если это маленькая деревушка рядом с Белдон Мором, то, возможно, ее сочли недостаточно значительной, чтобы отмечать на карте.
– Если это вообще деревушка, – пробормотала Кассандра.
Сэйтан замер на месте.
– Что ты сказала?
– А что, если это просто место? Очень многие неприметные местечки обладают своими именами, Сэйтан.
– Да, – протянул он. Его взгляд, казалось, был устремлен в пустоту. Но в каком месте с детьми могли сотворить такое? Он раздраженно зарычал. – Джанелль прячет что-то за этим чертовым туманом, Кассандра. Именно поэтому она не хочет, чтобы в этот город входил кто-либо из Темного Королевства. Кого Джанелль защищает?
– Сэйтан. – Кассандра осторожно коснулась его руки своей ладонью. – Возможно, она просто пытается защитить саму себя.
Золотистые глаза Сэйтана тут же приобрели резкий, яркий желтый цвет. Он отдернул руку, вскочил на ноги и заходил по комнате.
– Я бы никогда и ни за что не причинил ей вред. Джанелль достаточно хорошо знает меня, чтобы понимать это.
– Я верю, что она знает: ты не причинишь ей вред намеренно.
Сэйтан развернулся на пятках грациозным движением.
– Ну, скажи то, что хочешь, Кассандра, и покончим с этим. – Его голос, очень тихий и вкрадчивый, нес в себе рокот грома и лавину поднимающейся ярости.
Кассандра также начала двигаться по комнате, медленно обходя стол, чтобы он оказался между ними. Впрочем, в случае чего эта хитрость Сэйтана не остановит.
– Дело не только в тебе, Сэйтан. Неужели ты не понимаешь? – Она развела руками, безмолвно умоляя прислушаться к ее словам. – Есть еще я, и Андульвар, и Протвар, и Мефис тоже!
– Они бы не сделали ей ничего плохого, – холодно возразил тот. – За тебя, уж извини, не ручаюсь.
– Ты оскорбляешь меня! – резко воскликнула Кассандра и сделала глубокий вдох, пытаясь немного успокоиться. – Ну хорошо. Допустим, ты сегодня появишься на пороге ее дома. А что потом? Не думаю, что ее родные знают о тебе – да вообще о ком-либо из нас. Ты не подумал, каким потрясением будет для них внезапно услышать о ваших отношениях? Что, если они решат бросить ее?
– Она может жить со мной! – прорычал Сэйтан.
– Сэйтан, будь же благоразумен! Ты что, хочешь, чтобы девочка выросла в Аду, играя с мертвыми детьми, до тех пор, пока не забудет окончательно, каково это – находиться среди живых? Почему ты хочешь для нее такой участи?
– Мы могли бы жить в Кэйлеере.
– Как долго? Не забывай, кто ты такой, Сэйтан. Как ты думаешь, ее маленькие друзья охотно будут приходить в дом Повелителя Ада?
– Стерва, – прошипел он. Голос Сэйтана сочился ядом и болью. Он плеснул в бокал ярбараха, выпил его ледяным и скривился от мерзкого вкуса.
Кассандра опустилась на стул, слишком ослабев, чтобы держаться на ногах.
– Может, я и стерва, но твоя любовь – это роскошь, которую Джанелль не может себе позволить. Она намеренно отгородила свой мир от нас всех и больше не появляется здесь. Неужели это ни о чем тебе не говорит? Никто, даже ты, не видел девочку на протяжении последних трех месяцев. – Она слабо улыбнулась ему. – Возможно, мы просто были ступенью, которую ей нужно было преодолеть.
На челюсти Сэйтана дернулся мускул. В его глазах появилось странное, почти сонное выражение. Когда Повелитель наконец заговорил, его голос звучал мягко, но был наполнен смертельным ядом.
– Я – не просто ступень, моя госпожа. Я – ее якорь, ее меч и щит.
– Ты говоришь так, словно служишь ей.
– Я и впрямь служу ей, Кассандра. Некогда я служил тебе, и на славу, но эти времена прошли. Я – Верховный Князь. Я понимаю Законы Крови, которые имеют силу в таких случаях, и первый из них гласит, что мужчины призваны не служить, но защищать.
– А если она не нуждается в твоей защите и не хочет ее?
Сэйтан сел напротив бывшей Королевы, слегка сжав руки на коленях.
– Когда она создаст собственный двор, то может выбросить меня прочь, если это будет ей угодно. Но до тех пор… – Слова угасли.
– Возможно, имеется и другая причина отпустить ее. – Кассандра сделала глубокий вдох. – Несколько дней назад ко мне приходила Геката. – Она вздрогнула, когда Сэйтан зашипел от гнева, но продолжила: – Если говорить коротко, то она пришла поглядеть на твое новое развлечение.
Сэйтан пораженно уставился на Кассандру. Бывшей Королеве хотелось, чтобы он отнесся к этому легко и спокойно, отбросил недавнее появление бывшей супруги, словно оно не имело ни малейшего значения! Но нет, эта женщина определенно осознавала опасность. Ей просто не хотелось ощутить на себе его гнев.
– Продолжай, – с обманчивой мягкостью произнес он. Беспокойство, тут же вспыхнувшее в глазах Кассандры, было ему хорошо знакомо. Точно такое же выражение Повелитель видел в глазах каждой женщины, которая оказывалась в его постели после того, как он начал носить Черный Камень. Даже Геката ощутила нечто похожее, хотя сумела на время скрыть это чувство, преследуя собственные цели. Но Кассандра была Ведьмой и сама носила Черный Камень. И сейчас Сэйтан впервые возненавидел ее за этот страх. За то, что она боялась его. – Продолжай, – повторил он.
– Я не думаю, что произвела на нее сильное впечатление, – поспешно произнесла Кассандра. – Мне показалось, что она вообще не поняла, кем я была. Однако она заметно забеспокоилась, осознав, что я Хранительница. В любом случае Гекату куда больше интересовало, что я знаю о ребенке, который может представлять для тебя интерес. Об этом «молодом барашке для праздничного стола», как она выразилась.
Сэйтан яростно выругался.
Кассандра невольно вздрогнула.
– Она из кожи вон лезла, рассказывая мне о твоем увлечении нежной детской плотью, очевидно надеясь, что пробудившаяся ревность сделает меня ее надежной союзницей.
– И что ты ей ответила?
– Что твои интересы сосредоточены на восстановлении Алтаря Тьмы, названного в честь Королевы, которой ты однажды служил. Я сообщила, что мне безумно польстило мнение, будто ты можешь найти меня интересной, но оно, к сожалению, в корне лишено оснований.
– Возможно, мне стоит несколько исправить это впечатление.
Кассандра одарила его нахальной улыбкой, но в ее глазах снова заплескался страх.
– Я не связываюсь с кем попало, Князь. Каковы ваши достоинства?
Сэйтан назло обошел стол, поднял Кассандру на ноги и прильнул к ее губам в долгом, нежном поцелуе.
– У меня достоинств больше, чем у кого бы то ни было, госпожа, – шепнул он, наконец отстранившись. Повелитель отпустил женщину, сделал шаг назад и набросил плащ на плечи. – К сожалению, я должен быть в другом месте.
– И как долго ты собираешься ждать ее?
Как долго? Темные ведьмы, сильные ведьмы, могущественные ведьмы. Они всегда были готовы взять то, что он предлагал, как в постели, так и за ее пределами, но при этом ни одна не любила его, не доверяла ему. Все боялись его. А теперь появилась Джанелль. Сколько придется ждать?
– До тех пор, пока она не вернется.
6. Ад
Ножом он полоснул по нервам, настойчивый и пронзительный.
Застонав во сне, Сэйтан перевернулся и натянул одеяло на плечи.
Покалывание никуда не исчезло. Это был зов. Призыв.
Только для носителей Черного.
Сэйтан открыл глаза в угольно-чернильной тьме комнаты, прислушиваясь как на физическом, так и на ментальном уровне.
Пронзительный крик ярости и отчаяния затопил его сознание.
– Джанелль, – прошептал он, вздрогнув, когда босые ноги ступили на холодный каменный пол. Натянув кое-как халат, он вышел в коридор, затем остановился, не зная, куда идти. Собравшись с силами, он отправил громкий мысленный призыв по Черным нитям. «Джанелль!»
Никакого ответа. Только то же покалывание, щедро приправленное страхом, отчаянием и яростью.
Она по-прежнему была в Террилле. Эта мысль пронзила его разум, когда Сэйтан помчался вперед по извилистым коридорам Зала. Не было времени гадать, каким образом Джанелль сумела перебросить эту мысль-призыв через Королевства. Ни на что больше не было времени. Его Госпожа была в беде – и совершенно недосягаема.
Сэйтан вбежал в Зал, проигнорировав жгучую боль в ноге. Силой мысли распахнул двойные двери, ведущие прочь из помещения. Он помчался дальше по широким ступенькам и обогнул здание, направляясь к отдельному строению, где располагался Алтарь Тьмы.
Застонав во сне, Сэйтан перевернулся и натянул одеяло на плечи.
Покалывание никуда не исчезло. Это был зов. Призыв.
Только для носителей Черного.
Сэйтан открыл глаза в угольно-чернильной тьме комнаты, прислушиваясь как на физическом, так и на ментальном уровне.
Пронзительный крик ярости и отчаяния затопил его сознание.
– Джанелль, – прошептал он, вздрогнув, когда босые ноги ступили на холодный каменный пол. Натянув кое-как халат, он вышел в коридор, затем остановился, не зная, куда идти. Собравшись с силами, он отправил громкий мысленный призыв по Черным нитям. «Джанелль!»
Никакого ответа. Только то же покалывание, щедро приправленное страхом, отчаянием и яростью.
Она по-прежнему была в Террилле. Эта мысль пронзила его разум, когда Сэйтан помчался вперед по извилистым коридорам Зала. Не было времени гадать, каким образом Джанелль сумела перебросить эту мысль-призыв через Королевства. Ни на что больше не было времени. Его Госпожа была в беде – и совершенно недосягаема.
Сэйтан вбежал в Зал, проигнорировав жгучую боль в ноге. Силой мысли распахнул двойные двери, ведущие прочь из помещения. Он помчался дальше по широким ступенькам и обогнул здание, направляясь к отдельному строению, где располагался Алтарь Тьмы.