Энтони Пирс. Цвета Ее Тайны

   Окра по непонятной причине закашлялась.
   – Что это с тобой? – спросил Че.
   – Так, приступ астмы, – отмахнулась огрица. – Должно быть, я слишком резко сбросила высоту. Сейчас пройдет.
   – Так ты что, больна? – не унимался обеспокоенный кентавр.
   – Не то чтобы больна, но временами мне бывает трудно дышать. В последнее время я об этом почти забыла, но вот ведь обида – снова началось.
   – Со здоровьем не шутят, – рассудительно промолвил Че, – мы должны раздобыть для тебя лекарство.
   – Не стоит, само пройдет, – отозвалась огрица. – Тем более что с тех пор, как я покинула дом, это стало случаться со мной гораздо реже. Может, из-за того что я моталась повсюду как угорелая, и недуг за мною не поспевал. Ну ладно… – она снова закашлялась и положила вдруг показавшийся ей тяжелым птичий коготь, – вам пора идти в гору с вашим трофеем.
   Че это не понравилось, однако он понимал, что огрица права: Гвенни следовало появиться в Горбу без задержки.
   – Надеюсь, тебе полегчает, – сказал он. – Ты нам здорово помогла.
   – А ты наверняка придумаешь способ справиться с ее хворью, – со свойственным ей воодушевлением заявила Яне.
   – Это было бы здорово, – кивнула Окра, пытаясь улыбнуться.
   Мела, Яне и Окра забрались обратно в ракету и закрыли люк. Че и девочки торопливо попятились, ожидая огня и дыма. Гвенни замахала рукой начавшим высовываться из нор гоблинам, чтобы те подождали вылезать.
   Но ничего не произошло.
   Через некоторое время огрица снова открыла люк.
   – Не летит да и все, – промолвила она хриплым, усталым голосом. Вид у нее был измученный и больной.
   – Возможно, вы еще не покончили с нашим делом? – предположил Че.
   – Вполне возможно, – согласилась вылезшая следом за Окрой Яне.
   Так или иначе к Горбу они направились вшестером.
   Солнце на западе уже окрашивало деревья, и Гвенни, чтобы уложиться в срок, следовало поторопиться.
   Однако неожиданно их путь преградило здоровенное чудовище со свиным хвостиком, конским крупом, слоновьими ногами, оленьей головой и длинным черным рогом во лбу. Че, шедший первым, резко остановился. Чудовище было бескрылым, а стало быть, вполне могло представлять для него угрозу.
   – В чем дело? – спросил кентавр. – Мы идем своей дорогой, никого не трогаем. Дай нам пройти.
   – Вранье! – решительно заявило чудовище. – Вы идете не своей, а моей дорогой. Дорога платная, так что извольте платить.
   Но тут вперед выступила Гвенни.
   – Я тебя знаю, Рогонос, – заявила она. – Дорога не твоя, а гоблинская, так что убирайся и не стой на пути.
   – Кто это тут вякает? – фыркнул Рогонос и топнул слоновьей ногой так, что задрожала земля.
   – Я Гвендолин, дочь Грыжи, и скоро стану гоблинатором Гоблинова Горба. Убирайся прочь, пока я сама тебя не убрала.
   Чудовище расхохоталось.
   – Ну насмешила, малявка! Она меня уберет! Плати или проваливай!
   Гвенни направила на Рогоноса палочку и взмахнула ею, но у чудища приподнялась лишь одна передняя нога.
   Оно расхохоталось еще пуще.
   – Это все, на что ты способна, пигалица?
   – Что случилось? – спросил Че.
   – Палочка слабеет, – пояснила девочка. – Я растратила много энергии на птицу рок и тому подобное, так что она нуждается в подзарядке. А этот вымогатель слишком тяжел.
   Оглянувшись на заходящее солнце (времени оставалось всего-ничего), Че обеспокоенно спросил:
   – А обходной путь есть?
   – Есть, но длинный. Поспеть вовремя мы можем лишь этой тропой.
   – Именно, – с довольным видом хмыкнул Рогонос. – Ты влипла, гоблетка, так что гони выкуп.
   – Это неслыханно! – топнула ножкой Гвенни. – На гоблинской тропе, и требовать выкуп с гоблинши!
   – И все же, – покачал головой Че, которому все это тоже не нравилось, – нам придется договариваться. Скажи, Рогонос, какой выкуп тебе нужен.
   – Да уж не кое-какой, – осклабилось чудовище. – Я возьму только что-нибудь интересненькое, необычное.
   Вроде этой волшебной палочки.
   – Ни за что! – воскликнула Гвенни.
   – Может быть, я сумею помочь? – со вздохом промолвила Окра, выступая вперед.
   – Ты ведь плохо себя чувствуешь, – возразила Гвенни.
   – Так-то оно так, но я тут задумалась… Дело в том, что от размышлений у меня прогревается голова, и горлу легче становится. Так вот, я задумалась, и у меня вроде бы появилась идея.
   – Как здорово! – воскликнула Яне, с девичьей непосредственностью захлопав в ладоши.
   Че поморщился. Он таких детских восторгов не разделял.
   Окра посмотрела на Рогоноса.
   – У меня как раз есть кое-что необычное, – сказала она. – Может, возьмешь себе в качестве выкупа?
   – А что это? – спросил Рогонос.
   – Моя астма, – сказала она. – Я от нее хриплю.
   Че пришлось придержать челюсть рукой, чтобы она не отвалилась. Неужто она говорила это серьезно?
   – Какая великолепная идея! – как всегда, восхитилась Яне, и кентавр опять поморщился.
   – Хрипишь? – заинтересованно переспросил Рогонос. – А громко? Ну-ка, хрипни!
   Окра хрипнула. Весьма основательно.
   Че нетерпеливо топнул копытом. Время уходило, а они тратили его на какие-то глупости.
   – То, что надо, – заявил Рогонос, – беру.
   На сей раз Че успел подхватить челюсть лишь у самой земли. По части тупости этот Рогонос мог переплюнуть любого огра.
   – Получи, – сказала Окра, уже не хрипя и положила на нос чудища что-то невидимое.
   – Пррроххходите, – прохрипел Рогонос с донельзя довольным видом и покинул тропу. Некоторое время из кустов доносился его радостный удаляющийся хрип.
   – Ну ты даешь, – сказал Че Окре. – Я вижу, в настоящие тупые огрицы ты никак не годишься.
   – Боюсь, ты прав, – печально согласилась она.
   Все поспешили к горе. Караульные гоблины с изумлением уставились на трех незнакомок, но поскольку те сопровождали Гвенни, пропустили их беспрепятственно.
   Правда, чтобы провести новых спутниц в гору, девочке пришлось выбрать самый высокий вход, поскольку и Мела, и Яне, и Окра вдвое превосходили ростом любого гоблина.
   Когда они добрались до главной пещеры, там их уже поджидал окруженный приспешниками Горбач. Паршивец притащил грязное перо из хвоста гарпии, уверяя, что его владелица была самой настоящей старухой. Он был совершенно уверен в том, что Гвенни в Горбе не появится, и, чтобы стать вождем, ему нужно только дождаться вечера. Приятно было посмотреть, как вытянулась его физиономия при виде сестры.
   А вот лицо Годивы просветлело.
   – Гвендолин, наконец-то ты пришла! – воскликнула она, бросаясь навстречу дочери. За ней неотлучно следовали три верных соратника: Придурок, Недоумок и Идиот. Будучи знаком с ними, Че находил их не такими уж плохими ребятами, особенно для гоблинов. Во всяком случае, они всегда соглашались принести детям вместо противных, полезных для здоровья продуктов вкусной шипучки и сластей. Годива, разумеется, догадывалась о сговоре детишек с ее верными телохранителями, но не подавала виду. Для взрослой, и тем более для мамы, она отличалась снисходительностью и полагала, что детей следует иногда баловать. Конечно, не сверх меры.
   Пока Годива обнималась с дочкой, Че представил ее свиту своим новым спутницам.
   – Знакомьтесь: это Придурок, Недоумок и Идиот.
   Нет, нет… – торопливо добавил он, заметив на лицах женщин удивление, – я не обзываюсь. Их так зовут, и имена у них по гоблинским понятиям весьма благозвучные. – А это Мела, Окра и Яне. Они побудут здесь, пока их ракета не будет готова к полету. Кстати, не могли бы вы проследить, чтобы в нее никто не забрался?
   – Ладно, – сказал Придурок и заторопился наружу.
   Остальные, однако, остались на месте. Оба таращились на русалку.
   – Мела, – шепнул ей Че. – Поправь юбку!
   Русалка торопливо схватилась за подол юбчонки, так и норовившей показать краешек ее трусиков. Кентавр подумал, что не мешало бы поговорить с Годивой, мастерицей по части нарядов, насчет более подходящего платья для Мелы. Как-никак в горе полно несовершеннолетних, а такие трусики, как у нее, запросто вышибут мозги и у любого взрослого.
   – Ну и где-то, что находилось «меж роком и твердью»? – ехидно спросил Горбач, снова поднабравшись куража.
   – Здесь, – сказала Гвенни, указывая на коготь, находившийся в руках Окры.
   – Ха, какой-то старый коготь! Речь шла не о нем, а о драгоценном яйце.
   – Речь, – подчеркнуто спокойно произнесла девочка, – шла не о яйце, а о предмете, находящемся «меж роком и твердью». Коготь как раз там и находился, между птицей рок и ее каменным гнездом. Таким образом, задание мною выполнено.
   – Но я имел в виду яйцо! – завопил мальчишка.
   – В каком смысле? – воззрилась на него Гвенни. – Задание составлял не ты, так откуда же тебе знать, что там имелось в виду? Или же ты смухлевал и подсунул мне свою собственную писульку?
   Горбач понял, что спор не сулит ему ничего хорошего, и предпочел сменить тему.
   – Ладно, так и быть. Будем считать, что это задание ты выполнила, но вопрос еще не решен; Завтра поединок, сестричка.
   – Поединок?! – воскликнул Че. – Но девочки не участвуют в поединках.
   – Ага, – кивнул Горбач. – А кто не участвует, тот не выигрывает. А раз не выигрывает, то считается проигравшим. Так что ее можно заранее считать продувшей. А завтра, – он злобно покосился на троих приближенных Годивы, – я разберусь с ее прихлебателями.
   Сплюнув, паршивец вышел из зала.
   – Ну и дела, – вздохнула Гвенни. – Я знала, что стать вождем, как и быть допущенным к Доброму Волшебнику, можно, лишь пройдя три испытания. Первое – проверка происхождения: и я, и Горбач – дети гоблинатора. Второе – выполнение задания, и мы оба с ним справились. Что же до третьего, проверки силы, то я полагала, будто должна буду доказать свою способность удерживать дубинку или что-нибудь в этом роде. А драка…
   Боюсь, это не для меня.
   – Было бы с кем драться, – фыркнула Окра. – Неужто тебе не сладить с этим мелким поганцем? Двинь ему разок по башке.
   – Не могу, – покачала головой Гвенни. – Я воспитанная гоблинская девочка, а воспитанные девочки не дерутся. К тому же только это и придает смысл затее сделать вождем женщину. Забияк хватает и среди наших мужчин.
   Че нашел ее рассуждения убедительными, однако заметил, что на такого пройдоху, как Горбач, нельзя полагаться ни в чем, а потому им необходимо ознакомиться с подлинным документом, который устанавливает правила борьбы за власть.
   Гвенни отвела друзей в маленькую комнатушку и извлекла из шкатулки старый, потрепанный свиток. Все погрузились в чтение.
   – Ха! – воскликнул через некоторое время Че. – Я так и думал, что этот паршивец хитрит. Здесь и точно говорится о поединке, но о поединке «представителей состязающихся сторон».
   – Но ведь мы и есть «состязающиеся стороны», – сказала Гвенни.
   – Правильно, но драться вам самим совсем не обязательно, каждого может представлять боец по его выбору.
   Иными словами, личное участие в бою от тебя не требуется. Да и твой сморчок-братец наверняка выставит вместо себя какого-нибудь гоблина покрепче. – Сделай то же самое.
   – Ни один мужчина не станет сражаться ради того, чтобы я стала вождем, – сокрушенно ответила Гвенни.
   – Да, – почесал в затылке кентавр, – это, пожалуй, ставит нас в затруднительное положение.
   – Но ты, разумеется, найдешь из него выход, – с обычной уверенностью заявила Яне. – Кентавры всегда знают, что и как делать.
   Че собрался было в очередной раз поморщиться, но тут у него и впрямь появилась мысль.
   – А что, если это будет женщина? – спросил он. – У вас, гоблинов, все женщины воспитанные и добрые, но у других народов дело обстоит иначе.
   – Я могу сразиться за тебя! – воскликнула Дженни.
   – Нет, Дженни, нет! – возразила Гвенни. – В таком деле от тебя не больше проку, чем от меня. Ты храбрая девочка, но какая из тебя драчунья?
   – Она права, – сказал Че. – Для этого дела нужна посторонняя особа покрепче тебя.
   – Но кто это может быть? – спросила Гвенни. – Посторонним нет дела до того, кто станет у гоблинов вождем.
   Им вообще нет дела до нашего народа.
   – Кто это, я не знаю, – признался Че. – Но зато знаю, как ее найти.
   – Так говори же скорее! – нетерпеливо воскликнула Дженни. – На то, чтобы доставить ее сюда, у нас меньше дня.
   – – Пока не могу, – улыбнулся кентавр. – А то кое-кто бросится со всех ног на поиски.
   – Понятно, – сказала Дженни. – Сэмми, иди сюда, – девочка взяла кота на руки и, снова обращаясь к Че, продолжила, – с помощью.., определенного устройства, я могу видеть, куда он направляется…
   – Но поспеешь ли ты за ним, если это будет далеко? – прервал ее кентавр. – Наверное, нет, а вот я поспею. Гвенни, – повернулся он к гоблинше, – ты не могла бы раздобыть нам шнур или веревку? Что-нибудь, к чему можно привязать что-то легкое, и тащить с той скоростью, с какой потребуется.
   Гвенни кивнула и подошла к выходу.
   – Придурок, – сказала она караулившему у двери гоблину, – нам нужно раздобыть веревку.
   Тот кивнул, и они удалились.
   – Ну а если он забьется в тесную норку? – спросила Дженни.
   – Нужно организовать дело так, чтобы этого не случилось.
   – О чем это вы толкуете? – не выдержала Мела.
   – Кот Сэмми может найти что угодно, кроме дороги домой, – пояснил Че. – Так что, если мы попросим его найти то, что нам требуется, а я последую за ним, мы и искомое обнаружим, и кота не потеряем. Итак, я отправляюсь на поиски, и некоторое время меня не будет. Но Гвенни позаботится, чтобы вас угостили и отвели вам на ночь комнату. А завтра, глядишь, ваше семечко подзарядится, и вы улетите куда вам нужно. Мы очень благодарны вам за помощь и сожалеем о том, что отвлекли вас от ваших собственных дел.
   – Это очень мило с вашей стороны, – сказала Яне, – однако боюсь, что наша задача связана с вашей: когда вы добьетесь своего, тогда и мы. Во всяком случае, мне так кажется.
   – Все возможно, – пожал плечами Че. – Не исключено даже, что ты потерявшаяся принцесса, и когда все закончится, найдешь свое королевство.
   – А может быть, она чья-то сестра.., даже близнец, – добавила Мела. – Они встретятся и заживут счастливо.
   – А еще, – предположила Окра, – у нее может обнаружиться такой магический талант, что ее признают волшебницей. Он только ждет своего часа, чтобы проявиться.
   – Ох, если бы хоть что-то из этого оказалось правдой, – отозвалась Яне, мечтательно сжимая руки. – Но прежде мы должны помочь Гвенни. Хотя я не сомневаюсь, что Че с этим справится, ведь он такой умный и одаренный.
   Кентавр, разумеется, не поддался этой слишком уж очевидной лести, однако уверенности в нем все же прибавилось. Кто знает, может быть, его замысел не столь уж безумен?
   Тем временем вернулась Гвенни.
   – Не смотрите, что она такая тонкая, – сказала она, показывая моток бечевы. – Это паучья нить, легкая, но прочнее не сыщешь.
   На обоих концах веревки девочки сплели по шлейке: одна предназначалась для Че, другая для Сэмми. Надев их, кентавр с котом оказались соединены в одной упряжке. Хлестнув себя хвостом и сделавшись таким легким, что он едва не поднялся в воздух без помощи крыльев, Че сказал:
   – Я готов.
   – Сэмми, – промолвила Дженни, опустив кота на пол. – Найди женщину, которая сможет и захочет выступить на поединке на стороне Гвенни… И чтобы кто-то из нас смог до нее добраться, – добавила она в последний момент.
   Кот сорвался с места и побежал, волоча за собой стукавшегося о пол и стены Че. Впрочем, кентавр был настолько легким, что все эти толчки не доставляли ему особого беспокойства. Промчавшись по тоннелям, Сэмми выскочил из Горба и помчался куда-то на юг.
   Волочившийся за ним Че вспомнил, что так и не успел попросить Годиву сшить для Мелы более подходящую юбку. Однако решил, что это может подождать до возвращения, ведь его отлучка в горы будет недолгой, Вскоре они уже мчались через эльфийские земли: цветочные эльфы с изумлением воззрились на необычную парочку, со свистом пронесшуюся мимо их вяза. Их облик подтолкнул Че к другому воспоминанию – о необычной внешности Дженни. Хотя девочка несомненно принадлежала к эльфийскому племени, от привычных эльфов Ксанфа ее отличали и заостренные ушки, и четырехпалые ручки, и главное, огромный рост. Здешние эльфы никогда не вырастали больше, чем в четверть человека, тогда как Дженни находилась на уровне пояса среднего человека. Девочка была ростом с гоблина, а то и выше. Но чему тут удивляться, коли она родом из иного, непохожего на Ксанф, мира. Возможно, отслужив положенное у Доброго Волшебника, Дженни еще вернется в свою Двухлунию.
   Это воспоминание, в свою очередь, заставило кентавра вспомнить о том, что он был самым близким другом Дженни с того дня, как она, погнавшись за Сэмми, оказалась в Ксанфе. И она наряду с Гвенни стала его самой близкой подружкой. Втайне кентавр надеялся, что она никогда не вернется в свой мир, однако понимал, что и останься Дженни в Ксанфе, их жизненные пути все равно разойдутся. Они уже посвящены во Взрослую Тайну, а у каждого взрослого своя дорога.
   Так или иначе служба Дженни у Доброго Волшебника станет началом их расставания. Идиллическая детская дружба не может продолжаться вечно, и в этом трагедия взросления. Он чувствовал это, хотя и не знал, в силу какого, кем и для кого писанного закона детские привязанности должны непременно уступать место новым, взрослым знакомствам.
   Темнело. Че охотно провел бы ночь под кровом, но не мог позволить себе терять время. Он считал себя обязанным сделать все возможное, чтобы помочь Дженни, ведь его неудача могла обернуться бедой. Если она не выдержит последнего испытания, гоблины, пожалуй, убьют ее, а их народ так и останется невежественным, злобным племенем А ведь не исключено, что ему предназначено изменить ход истории Ксанфа именно таким образом – способствовать смене власти в Горбу. Гоблины, наряду с драконами, древопутанами и отдельными проявлениями зла вроде Конпутера или Тучной Королевы, представляли собой сущее наказание Ксанфа, однако благотворные перемены в Горбу рано или поздно затронули бы и иные гоблинаты Исправление столь многочисленного народа стоило любых усилий.
   Сэмми стремительно протащил Че по Драконий.
   Сами драконы считали (и не без оснований) своей вотчиной весь Ксанф, однако в этом регионе они были особенно многочисленны. Поскольку уже стемнело, самих чудовищ кентавр не увидел, но приметил бившие в небо огненные струи По всей видимости, несколько драконов-огнеметов решили поджарить любопытное облачко, решившее спуститься пониже, надеясь под покровом ночи остаться незамеченным. Эти облака порой бывали поразительно глупыми.
   Между тем удары о землю стали ощутимее, и Че понял, что к нему начинает возвращаться изначальный вес.
   Он щелкнув себя хвостом и приподнялся в воздух, но как раз тут Сэмми прыгнул в разверзшуюся перед ними пустоту.
   Прямо в Великий Провал.
   Че растопырил крылья и его облегченное тело замедлило падение. Через некоторое время они мягко приземлились на дне пропасти: кот пружинисто опустился на четыре лапы, а кентавр едва коснулся земли. К счастью, Провальный дракон по ночам не охотился: конечно, трогать Че он бы не стал, но поди помешай ему проглотить кота.
   Кот, не снижая скорости, пересек дно Провала и принялся взбираться на противоположную стену по отвесной тропе. Кентавру приходилось поддерживать себя в очень легком состоянии, иначе Сэмми не смог бы затащить его на этакую крутизну. Но из Провала кот не выбрался, где-то, по прикидкам Че, недалеко от вершины, он нырнул в темную пещеру. Чем немало удивил кентавра, считавшего, что у Гвенни нет никаких друзей под землей.
   Однако неутомимый Сэмми увлекал его все глубже и глубже, по лабиринту темных тоннелей, через мрачные пещерные залы Один раз им даже пришлось переправиться через подземную реку. Кентавр недоумевал: неужто Сэмми решил искать для Гвенни защитницу среди свинопотамих или демонесс? Непохоже, чтобы кто-то из них был заинтересован в исправлении гоблинских нравов.
   Через некоторое время тесные темные коридоры сменились более просторными пещерами, освещенными светящимися грибами. С разбегу влетев в одну из них, Сэмми остановился у стены, рядом со свернувшейся кольцом огромной змеей.
   – Так это она нам нужна? – спросил Че. – Эта здоровенная змеюка?
   «Здоровенная змеюка» подняла голову, неожиданно превратившуюся в очаровательную девичью головку.
   – О! – воскликнула она. – Никак Сэмми и Че! Какими судьбами?
   – Нада! – радостно вскричал Че, для которого все неожиданно встало на свои места. Как принцесса нагов Нада была напрямую заинтересована в улучшении гоблинских нравов, ведь гоблины совершали набеги на владения ее народа. Именно это послужило причиной союза нагов с людьми и ее памятного обручения с принцем Дольфом.
   – Нам нужна твоя помощь, – заявил Че и быстро изложил суть дела.
   – Понимаю, – ответила Нада, кивнув человеческой головкой. – Я бы и рада помочь, но у меня своих обязанностей выше головы. Все мое время уходит на подготовку ко Ксанфским играм, о которых собирается написать сама муза Истории. Если я отвлекусь, это скажется на качестве моей подготовки. А случись что-то со мной, организаторам и вовсе придется готовить нового спутника. Разве могу я их так подвести?
   – Спутника? – переспросил Че. – Я вот тоже состою спутником Гвенни.
   – Да, это явления схожего порядка, – сказала Нада. – И ты, надо думать, не считаешь себя вправе забросить обязанности спутника Гвенни даже на время. Скажем, взять выходной.
   – Конечно нет, – ответил Че. – Кентавры никогда не нарушают данных ими обязательств. Я и к тебе-то явился именно как спутник Гвенни, ради ее спасения.
   Нам нужна женщина, которая выступит за нее на поединке. Иначе Гвенни не станет вождем и погибнет, а гоблины станут еще хуже, чем были.
   – Ой, не знаю что и делать, – вздохнула Нала. – При обычных обстоятельствах я непременно выполнила бы твою просьбу: ведь для моего племени нет врага злее, чем гоблины. Но мой контракт связывает меня так же крепко, как и тебя твое слово. Впрочем, Сэмми наверняка не ошибся: я могу направить тебя туда, где тебе смогут помочь куда лучше, чем это удалось бы мне. Правда, если ты ответишь на один вопрос.
   – Какой?
   – Почему ты ищешь именно женщину?
   – Потому что ни один гоблин не согласится… – Че хлопнул себя по лбу. – Надо же, какую я допустил промашку! Это совсем не по-кентаврски. И правда ведь, гоблины гоблинами, но при чем тут мужчины из других народов? Выступить на стороне Гвенни может боец любого пола, было бы желание.
   Нада улыбнулась. Улыбка делала ее прелестной, хотя, по правде, она была хороша в любом обличье – и в змеином, и в человечьем, и в своем природном. Если Гвенни он мог назвать очаровательной, а Мелу (хотя ему и рановато было оценивать женщин с такой точки зрения) соблазнительной, то Нада являлась настоящей красавицей.
   Не удивительно, что юный принц Дольф в свое время по уши в нее влюбился.
   – Правильно, – сказала она. – Мой брат Налдо с удовольствием вам поможет.
   – Здорово! – воскликнул Че, сообразив, что лучшего бойца трудно и пожелать. Несмотря на молодость, принц был умелым воином: ему даже довелось руководить обороной Гоблинова Горба от крылатых чудовищ. Сын короля нагов занимался этим не из любви к гоблинам, а в силу древнего соглашения, обязывавшего сухопутных чудовищ поддерживать друг друга против крылатых, но все равно отнесся к делу со всей ответственностью. Гвенни и ее матушку Годиву принц знал лично, а как принц нагов был политически заинтересован в переменах в Горбу. – А где он?
   Кот рванулся с места, паутина натянулась, точно струна, и Че удалось удержаться, лишь расставив руки в створе тоннеля.
   – Сэмми, я не просил тебя найти Налдо. Я говорил с Надой, а не с тобой, – промолвил маленький кентавр и, уже обращаясь к девушке-змее, добавил:
   – Однако тут есть затруднение. Мы полночи добирались досюда, а завтра в полдень наш боец должен быть на месте. Искать его по всему Ксанфу уже некогда.
   – Думаю, это дело поправимое, – сказала Нада и, словно бы в воздух, проговорила:
   – Уважаемый профессор Балломут, нельзя ли вас на минуточку?
   В пещере полыхнуло огнем, запахло серой, и в клубах дыма появился устрашающего вида демон.
   – Какой безмозглый болван осмелился… – взревел было он, но едва увидел личико Нады, как его взгляд смягчился.
   – О, это ты, милочка? Чем могу быть полезен?
   Че понял, что прелестные женские черты способны смягчить сердце и самого грозного демона. К счастью.
   – Дорогой профессор, – кокетливо-, промолвила Н-ада. – Моим друзьям, кентавру Че и котику Сэмми нужно срочно попасть к Надло. Нельзя ли это устроить?
   Дело в том, что…
   Профессор сделал небрежный жест, и Че с Сэмми оказались в драконьем гнезде. Дракон и наг забавлялись там игрой в кости, а такие игры пользовались дурной славой. Конечно, тем, в чьи кости играли, было уже все равно, однако игра затягивала так, что игроков становилось трудно оторвать от этого занятия. А когда их все же отрывали, они становились очень раздражительными.
   Поэтому как только взгляд дракона упал на Че, тот торопливо закричал:
   – Я крылатое чудовище, как и ты!