Энтони Пирс. Ночная кобылка

   Поняв, что днем пытаться выбраться отсюда невозможно, Аймбри сама решила немного подремать в ухе великана. Она снова постаралась наслать на сфинкса новый сладкий сон. По счастью, все сфинксы были большими сонями, поэтому они редко позволяли себе бродить по Ксанту просто так. Существовала даже легенда об одном сфинксе, который в поисках тихого местечка отправился в Мандению, нашел тихое пустынное место, которое ко всему прочему еще было хорошо прогрето солнцем, прилег вздремнуть, и так и не проснулся, оставшись лежать в царственной позе на тысячи лет. Невежественные местные жители решили, что это обычная статуя и отбили сфинксу нос. А если сфинкс проснется и увидит, что лишился носа? То-то шуму будет!
   Тем временем этот сфинкс стал погружаться в дрему, тем более, что сейчас никто не тревожил его – не дергал за ресницы и не разгуливал у него по щекам. Аймбри и ее друзьям это было только на руку.
   Когда Аймбри проснулась, было уже совсем темно. Теперь она могла беспрепятственно выйти отсюда. Ее укушенная змеей нога теперь больше не болела, да и необходимость переносить на нее часть веса тела исчезла, поскольку теперь, когда кругом царила ночь, кобылка попросту могла дематериализоваться. Она выбралась из уха и поскакала по голове, которая тем временем видела разные сладкие сны. Благополучно спустившись с головы исполина на землю, Аймбри, стараясь наверстать упущенное время, поскакала к видневшемуся вдали озеру, где остальные уже расположились лагерем.
   Хамелеон заметила ее первой. – Аймбри, наша милая лошадушка, – радостно вскрикнула женщина, – ты жива, ты спаслась!
   Хамелеон обняла ее, и по этому случаю Аймбри снова обрела плоть, чтобы Хамелеон почувствовала ее тело. Да, как хорошо было любить Хамелеон, несмотря на ее умственное развитие, особенно в такие приятные минуты! Надо полагать, что никто, кроме, пожалуй, какой-нибудь змеи, не возражал бы против того, что такая приятная женщина, как Хамелеон, обняла его!
   – Она все порывалась вернуться за тобой, – сообщил кобылке Гранди, – но мы ее удерживали. Ведь все, чего она там добилась бы, так это заставила бы нас беспокоиться и за нее, да и для тебя это, наверное, было бы не очень удобным!
   – Мой сын, король, велел мне прислушиваться к советам Гранди, – виноватым голосом сказала Хамелеон, хотя по лицу ее было видно, что она довольна, что все так легко окончилось.
   – Ты поступила правильно, – похвалила ее Аймбри, – а я спряталась до темноты в ухе сфинкса, а потом попросту дематериализовалась!
   – Кажется, твоя нога зажила! – заметил Икебод.
   – Нет, это не так. Хотя сейчас это не столь важно. К утру, возможно, с ней будет все в порядке!
   Вся экспедиция стала готовиться к ночлегу. Хамелеон, Гранди и Икебод уснули, в то время как обе лошади паслись, благо травы вокруг было предостаточно. Аймбри, чтобы щипать траву, приходилось снова обретать плоть, но во время пережевывания такая надобность отпадала, поэтому больное колено не так сильно беспокоило ее. Тем временем приятные ночные часы пошли на убыль, но боль в колене тоже потихоньку стала исчезать. Наконец-то яд летающей змеи стал утрачивать свою действенность.
   Поутру, хорошенько отдохнув, все были свежими, как огурчики. Хамелеон, отойдя на почтительное расстояние, разделась и вошла в прохладную воду озера. Икебод тактично отвернулся, но Гранди стал смеяться над ними: – Странные вы создания, люди. Вы почему-то стыдитесь показывать себя, когда меняете обличье!
   – Может быть, – сказал архивариус, – но у Хамелеон иногда бывает очень пытливый ум, я очень его ценю!
   – Только ли ум ты в ней ценишь? – снова съязвил голем.
   – Но Хамелеон проявляет все то же самое, что есть у обычной женщины, – защищался Икебод, – все они сначала красивые и невинные, а потом становятся умными, но очень безобразными!
   – Теперь-то я понимаю, почему тебе так нравится разглядывать нимф, – не унимался Гранди, – ума у них нет, поэтому ум не отвлекает тебя от рассматривания более существенных деталей их тел!
   – Но я не смотрю на их самые существенные детали, – сказал Икебод, – меня интересуют только ноги!
   – А почему же ты тогда сейчас не смотришь на ноги Хамелеон? Они ведь тоже имеют неплохую форму?
   – Хамелеон мой друг и товарищ по экспедиции! – сурово сказал житель Мандении.
   – О, я думаю, что она бы только порадовалась, если бы ты смотрел на нее, – голем упивался собственным остроумием. – Эй, куколка, – закричал он Хамелеон, – ты не против, если Икебод краем глаза посмотрит на тебя?
   – Заткнись! – зашипел Икебод, густо краснея.
   – Смотрите сколько угодно, – прокричала Хамелеон, – я все равно в воде!
   – Вот видишь, она по горло в воде, – торжествующе сказал Икебод катающемуся по земле от смеха голему, – поэтому все равно ничего не увидишь!
   Тем временем по воде озера плыло что-то, похожее на пещеру, уходившую на дно. Внезапно появилось сразу несколько голов.
   – Это тритоны, – пояснил Гранди, – держись подальше от воды, они могут быть опасны.
   Тем временем тритоны – озерные водяные – приблизились к ним с поднятыми трезубцами. Хамелеон стала было выходить из воды, но, застеснявшись, снова погрузилась в нее – женщина не подозревала, что в данном случае скромность может оказаться для нее роковой. Аймбри, а за нею и дневной конь бросились в воду, чтобы защитить Хамелеон в случае опасности.
   Тройка водяных вынырнула из воды как раз напротив лошадей.
   – Что за дела? – выкрикнул один. – Вы что, пришли сюда мутить наше озеро?
   При этом трезубец тритона угрожающе покачивался, давая понять, что все это не шутка.
   Аймбри тут же наслала на него умиротворяющий сон. У нее явно стала проявляться склонность к этому. – Мы всего лишь прохожие, мы не представляем опасности для вас, – раздавался в ушах водяных мелодичный голос, – к тому же мы не знали, что это озеро принадлежит вам!
   Теперь водяной воззрился на Хамелеон, чью грудь он заметил еще тогда, когда она хотела выйти из воды. – Это явно нимфа! – с видом знатока проговорил он.
   Но несколько других водяных, теперь женского пола, вынырнули из воды. – Ты что, не видишь, что это человек? – напустились они на любителя нимф. – Отстань от нее!
   Водяной криво ухмыльнулся: – Я думаю, что эти люди нам не помешали, можно отпустить их!
   – Скажи-ка, – задал вопрос Гранди, когда страсти по озерным водам улеглись, – вы тут случайно не знаете Сирену? Она еще несколько лет тому назад обитала в одном из озер этой местности?
   – А, полурусалка? Ну как же, иногда она к нам заплывает! Она умеет превращать свой хвост в ноги, поэтому может переходить по суше между озерами, когда воды в них мало и они не соединяются. Она замужем за Моррисом, у них ребенок – наполовину похож на мать, наполовину человек. Это приятные люди!
   – Я давно знаю Сирену, – сообщил Гранди, – а ее сестра Горгона замужем за Добрым Волшебником Хамфри, – голем расслабился, видя, что у водяных тоже исчезла напряженность. – А где сейчас можно найти Сирену? Может быть, мы навестим ее!
   – Они живут у водного крыла, – сообщила одна из жен тритонов, – но я думаю, что для вас будет небезопасно добираться туда. Вам придется или плыть, или пробираться через зону огня!
   Голем пожал плечами: – Это отсюда мы не можем добраться до них. Но вообще идея неплохая !
   – А вы не знаете, какие опасности могут подстерегать нас на севере? – поинтересовалась Аймбри.
   – Драконы на суше, речные монстры в воде, птицы-людоеды в воздухе – обычный набор, – равнодушно сообщил один из тритонов, – но если вам удалось пробраться мимо сфинкса, то тогда через эти преграды вы пройдете и подавно!
   – Спасибо! Мы постараемся не повстречаться с ними! – поблагодарила за информацию Аймбри.
   Наконец все члены экспедиции были готовы, и группа снова выдвинулась к северу. У Аймбри теперь не было проблемы с коленом – яд, по всей видимости, рассосался без особых последствий, и теперь Аймбри, как и прежде, везла на спине голема и Хамелеон.
   Они были настороже, стараясь вовремя заметить драконов, речных монстров и хищных птиц, и к вечеру прибыли на место назначения – туда, недалеко откуда должны были находиться люди из Мандении. Благодаря тому, что захватчики успели уже порядочно вклиниться вглубь Ксанта, путешественникам не пришлось покрывать еще более значительное расстояние. Животные, которые бежали вглубь Ксанта от надвигавшихся людей из Мандении, сообщили Гранди ужасные подробности о жестокости завоевателей. Говорили, что захватчики истребляют на своем пути все живое, не оставляют камня на камне, они были столь свирепы, что ухитрялись истреблять на своем пути даже драконов. Видимо, дела Ксанта были плохи.
   – Теперь, думаю, пришел мой черед, – сказал Икебод, – мне нужно взглянуть на воинов вблизи, чтобы я смог получить необходимую информацию. Наверняка на их одежде есть какиенибудь эмблемы или отличительные знаки, которые помогут мне установить, пусть и не сразу, но потом, когда я вернусь к своим книгам, что именно это за жители Мандении. По крайней мере, я уже знаю то, что они пришли из эпохи средних веков или даже более ранней, поскольку у них нет огнестрельного оружия. Это хороший признак!
   – Огнестрельное оружие? – непонимающе уставилась на него Хамелеон. – Что это?
   – Это такое оружие, которое использует нечто вроде волшебного порошка, – пустился в разъяснения Икебод. – Представь себе, как выливается из бутылки шипучий напиток. Я вижу, что в Ксанте никто и не слыхал о таком оружии! Очевидно, мои соотечественники пока тоже не изведали этого, раз у них только луки, – он оглянулся, – я думаю, будет лучше, если я пересяду на Аймбри, а Хамелеон поедет на дневном коне. Я думаю, что король Дор ясно дал понять нам, что его мать ни в коем случае не должна подвергаться опасности!
   – Ты прав, – поддержал его Гранди, – тем более, довольно уже и того, что она чуть не угодила в лапы озерных тритонов! Потому я сам пойду первым!
   – Для того, чтобы смотреть на купающуюся Хамелеон? – теперь пустил шпильку Икебод. Да, положительно голем действовал всем на нервы!
   – Поезжай на дневной лошади, Хамелеон! – сказал Гранди, – пропустив шпильку жителя Мандении мимо ушей. – Мы сами проследим за людьми из Мандении и позже присоединимся к вам!
   – Мы? – переспросил Икебод, нахмурившись, и уши дневного коня тоже нервно затрепетали – ни коня, ни человека не обрадовала перспектива идти вместе с ехидным големом.
   – Я иду с вами – ведь я могу много узнать, если буду беседовать с животными и растениями, к тому же это поможет нам выиграть время!
   Икебод улыбнулся: – В самом деле, ты прав. Хотя, должен признаться, в глубине души я похож на Дон Кихота!
   – Какой такой дон? – непонимающе спросила Хамелеон.
   – Самый обычный! – отпарировал архивариус, загадочно улыбаясь. – Произносить по буквам это слово долго, к тому же оно звучит не так, как пишется. Этот Дон Кихот тоже жил в Мандении. Он тоже был ученым, и, подобно мне, целый день копался в книгах, пока мой друг Арнольд не вытащил меня оттуда и не раскрыл передо мной новые горизонты. Этот самый Дон Кихот забросил книги, облачился в рыцарские доспехи и стал разъезжать по Иберии в поисках приключений, в точности, как это сейчас происходит со мной. Там у него произошло столкновение с ветряными мельницами, это уже классический эпизод...
   – Что за птица эта мельница? – поинтересовалась Хамелеон.
   – О, ветряная мельница – это совсем не птица. Это...
   – Нам лучше тронуться в путь! – нетерпеливо перебил его Гранди.
   – Да, в самом деле, – согласился с ним Икебод, – мы узнаем о вашем местонахождении, спросив растения, и таким образом будем знать, где вы. Только не попадите ни в какую опасность!
   Дневной конь заверил его: – Уж насчет этого будьте спокойны! Мы будем держаться подальше от людей из Мандении!

Глава 6
Следующая волна

   Аймбри везла голема и манденийского ученого к тому месту, где находились захватчики. Ксант жил без нашествий жителей Мандении уже примерно полтора столетия, это было даже необычно.
   – Мне кажется, Аймбри, что ты над чем-то размышляешь, – спросил Икебод, – я тебе не мешаю?
   – Я только думаю, как долго тут жили без вторжений жителей Мандении, – ответила Аймбри, – я тогда была молода, мне было всего двадцать лет, но я помню все так, будто это было в прошлом году!
   – Ты это помнишь? – удивленно спросил архивариус и тут же спохватился: – Ну да, конечно, я совсем забыл, что тебе уже сто семьдесят лет! Ведь со времени последней волны, если я не ошибаюсь, прошло сто пятьдесят лет! Но это я знаю по книгам, а вот с очевидцами тех событий мне встречаться не приходилось! Я был бы очень рад, если бы ты поделилась со мной своими воспоминаниями.
   – К сожалению, я видела немного, только то, что происходило по ночам, когда я доставляла сновидения, – ответила Аймбри, – все важные битвы происходили, как правило днем, а куда я могла выйти из тыквы при дневном свете?
   – Все равно, рассказ очевидца всегда важен, – вскричал Икебод, – продолжай, пожалуйста!
   – Трудно сказать, что ты имеешь в виду, – вмешался Гранди, неожиданно для себя заинтересовавшись разговором, – но мы оба помним и представляем себе то, о чем говорим сейчас!
   Было видно, что голем, конечно же, не мог помнить той войны, но он не любил показывать свою неосведомленность в каком-то вопросе.
   – Да, конечно! – согласился с ним Икебод. Любая исторически важная деталь была бальзамом для его души. – Мой друг, кентавр Арнольд, предоставил мне некоторое количество необходимой информации. Если я не ошибаюсь, то первая волна человеческой колонизации этого края случилась еще примерно тысячу лет назад. В то время тут жили лишь животные да гибриды вроде кентавров. Кстати, есть трогательная легенда о происхождении этих существ!
   – Лучше говорить о настоящем! – сказал Гранди.
   – О да, конечно, – смутился Икебод, – всего было где-то около десятка этих нашествий, или, как тут принято говорить, Волн, когда люди из Мандении вторгались в Ксант и опустошали его. Но всякий раз завоеватели, оставаясь тут жить, постепенно сливались с местным населением, а дети их постигали основы волшебства. Затем через пятьдесят, или даже сто лет, накатывалась следующая волна, и новые жители Мандении в очередной раз уничтожали все, даже то, что было создано тут их предками. А последняя волна, которая обрушилась на Ксант как раз сто пятьдесят лет назад, была настолько опустошительной, что граждане Ксанта решили в следующий раз отбить очередное нападение во что бы то ни стало. Пока после того нашествия страна примерно пятнадцать лет восстанавливала разрушенное, а король-волшебник отыскал волшебный камень, обладавший великой силой. С помощью этого камня был создан Щит, который имел свойство уничтожать все живое, что его пересекало. Щит этот защищал границы Ксанта. Этот самый Щит сдерживал угрозу очередного вторжения сто десять лет, до тех, пока король Трент, который провел некоторое время в Мандении, не взошел на престол после смерти того короля и не повелел убрать этот Щит. Это было сделано потому, что из-за существования Щита приток людей в Ксант прекратился, и людское население страны стало резко уменьшаться. Поэтому наши правители сочли меньшим злом претерпеть новую агрессию, чем погибнуть в процессе постепенного вымирания населения. Таким образом, последние двадцать пять лет Ксант жил без Щита, и последствия теперь налицо. Король Трент не захотел снова использовать Щит, будучи уверен, что сможет отразить любую агрессию. Возможно, он был прав. Но теперь...
   – Теперь король Трент вышел из игры, а король Дор не знает, как привести в действие этот самый Щит, – подытожил Гранди, – тем более, что люди из Мандении находятся уже в Ксанте, поэтому ситуация кажется такой трудной!
   – Но я все-таки думаю, что из любой ситуации есть выход, – сказал Икебод. – Я думаю, что король Трент был прав, оставив границу с Манденией открытой – ведь приток людей и расцвет торговли нам только выгоден. К сожалению, не все жители Мандении приходят сюда с мирными намерениями. Последняя волна, насколько я знаю, была монгольского происхождения, они прибыли к нам из тринадцатого столетия, года 1231, если я хорошо помню даты из истории Азии. Причем сами монголы были уверены, что завоевывают страну под названием Корея. Сейчас эта самая Корея разделена надвое линией, которая очень напоминает Провал, к тому же в Корее есть большой город, в котором стоит замок, как две капли воды похожий на замок Ругна. Видите, сколько загадочных совпадений, – тут он заметил откровенный зевок скуки на лице Гранди и решил не углубляться дальше в дебри истории, – но это слишком долго рассказывать. Эти монголы были свирепыми завоевателями, поэтому меня не удивляет желание жителей Ксанта не пускать к себе больше завоевателей любой ценой! – он покачал головой: – Я хотел бы узнать твои впечатления, Аймбри! Скажи, как выглядели эти монголы?
   – В тех плохих снах, которые мне случалось доставлять, монголы были свирепыми плосколицыми людьми, – сказала кобылка, – своими стрелами и саблями они убивали все живое, что осмеливалось противиться им. Монголы ездили на лошадях, и после того, как жители Ксанта отразили агрессию, они истребили всех этих лошадей, поскольку считали их союзниками врага. Это настоящая трагедия для конского рода: ведь лошади никогда не замышляли против Ксанта ничего дурного!
   – Я уверен, что лошади не хотели ничего плохого! – сочувственно сказал Икебод. – Обычно на войне больше всего страдают именно невинные! Это одна из черт насилия, что делать!
   Этот человек нравился Аймбри все больше и больше. – Мне приходилось доставлять некоторые сны тем, кто пришел с последней волной. Мы, ночные кобылки, всегда стараемся быть справедливыми и беспристрастными, мы стараемся никого не обходить своим вниманием. Этим, которые пришедшим с волной, снились ужасы и кошмары, особенно если после этого рассудок их начинал помутняться. Они убивали животных без малейшей капли сострадания, они заботились лишь о своих семьях, которые остались в Мандении, и о своих соратниках. Страна Ксант казалась им мистической землей, где за каждым кустом их подстерегает опасность...
   – Да, конечно, для жителей Мандении страшно оказаться лицом к лицу с происходящими тут чудесами, – сказал Икебод, – но вот для обычного жителя Ксанта опасностей будет не меньше, окажись он в моей стране, да еще в моей эпохе. Если он, к примеру, не знает правил дорожного движения. Знаете, когда я сам первый раз тут очутился, то, если бы мои друзья вовремя не оказались рядом, я сейчас не сидел там с вами. К примеру, едва оказавшись здесь, я чуть было не угодил в логово той змеи, которая весит фунт и называется фунтом. Я раньше думал, что фунт – это только название денежной единицы!
   – У нас в Ксанте все это в порядке вещей и никто не видит в них для себя особой угрозы, надо только быть иногда чуточку внимательным, – промолвил Гранди, – но вот в вашей стране я сам видел металлических драконов, которые выбрасывают из хвостов дым и переносят людей внутри себя на большие расстояния, а потом выплевывают их. Это ужасно. Когда кто-то прибывает в чужую страну, он подвергается в тысячу раз большей опасности, чем у себя дома. Вспомни – нас строго предупредили остерегаться сфинкса, и все же мы наткнулись прямо на него!
   – Еще нам сказали, – эхом отозвался Икебод, – остерегаться Всадника, да и цепь мы должны разорвать. Вся наша беда заключается в том, что все эти предупреждения очень непонятны и мы слишком поздно постигаем их смысл!
   – Я даже не знаю, где находится эта проклятая цепь, не говоря уже о том, каким образом ее нужно разорвать! – воскликнул Гранди. – Хорошо еще, что это не моя задача. Очевидно, король Дор сейчас ломает голову над этой проблемой. Но я лично все-таки сомневаюсь, что подходящая для этого цепь находится в оружейной комнате замка Ругна!
   Икебод снова вернулся к начальному предмету их беседы: – Так ты говоришь, Аймбри, – начал он, – что эти захватчики – монголы – были обычными людьми? Они были, скажем так, мыслящими существами, подобно нам? Ты знаешь, мне жутко интересно беседовать с очевидцем тех событий, дышавшим одним воздухом с людьми, которые жили и умерли за столетия до моего появления на свет!
   – Самая удивительная вещь, поразившая меня в них, – призналась Аймбри, – что друг с другом они были удивительно милыми людьми. Но в битве они обращались с людьми так, будто перед ними были ядовитые змеи! Мне даже казалось, что эти монголы прямо-таки наслаждаются убийствами!
   – К сожалению, в Мандении это широко распространенное явление, – сказал Икебод. – Сначала одна группа людей отбирает у другой группы все человеческое, потом просто уничтожает ее. В Ксанте между людьми и остальными живыми существами не существует четкого разграничения, ведь, к примеру, многие животные как друзья намного вернее и надежнее людей!
   Архивариус хлопнул Аймбри по холке: – Кстати, как прикажешь определить, кто же такой кентавр – ведь у него черты и человека, и коня! Но вот в Мандении волшебство не признается реальной вещью, потому животные считаются тупыми и бессловесными созданиями. А это ведет к ужасным вещам. Поэтому я и предпочитаю жить в Ксанте!
   – Да, это очень удобно для общения, – вмешался голем, – ведь растения и животные здесь разговаривают на разных языках, а люди в состоянии общаться только на одном. В Мандении же все наоборот. Животные действительно не могут разговаривать на языках людей, но некоторые понимают его, как понимаете вы. Вы даже не можете представить, какое волнение охватывает даже жителей Мандении, когда они входят в Ксант и чувствуют, что тут творятся такие чудеса!
   – Но на то, чтобы изучить все волшебство Ксанта, не хватит одной жизни, – сказал Икебод, – я надеюсь только успеть изучить самое существенное!
   Аймбри запрядала ушами, учуяв какой-то запах. – Люди из Мандении! – всхрапнула она.
   Вся экспедиция сразу стала наблюдать, прислушиваться и принюхиваться. Действительно, откуда-то несло запахом горящего поля. – Не понимаю, для чего жителям Мандении нужно крушить все подряд на своем пути, – проворчал Гранди, – ведь не только мы, но и сами они тоже не смогут в будущем воспользоваться выжженным ими же полем!
   Икебод усмехнулся: – Думаю, что смогу ответить на твой вопрос. Цель этого уничтожения – не освободить земли для чегото еще, а ослабить противника, уничтожить его ресурсы для ведения войны. Ведь тот, кто умирает с голоду, не в состоянии храбро сражаться. Поскольку в отличие от жителей Ксанта люди из Мандении не знакомы с волшебством, то единственное, что им в данной ситуации остается – разрушать что попало. Это жестоко, но все-таки эффективно!
   – Надо как-то помешать им! – воскликнул голем.
   – Конечно! Но ведь это не так просто! Надо сначала разузнать, откуда они, как они организованы. Вот потому-то наша экспедиция столь важна. Нельзя добиться решающей победы над врагом, не обладая при этом необходимой информацией!
   Аймбри тем временем осторожно продвигалась вперед, стараясь вовремя обнаружить людей из Мандении. С севера дул слабый ветерок, помогая огню распространяться дальше к югу, и все, что было способно двигаться, бежало от этого пожара. Огонь в Ксанте был широко распространен: здесь полно разных огнедышащих драконов, огненные птицы, светлячки больших размеров, саламандры – все эти создания постоянно извергали огонь. Но это было совсем другое – этот огонь не поджигал растений, не иссушал водоемов. Пожар, который устроили жители Мандении, могла потушить разве что выведенная из себя туча. В Ксанте из любого положения был выход, на любую проблему нашлось бы соответствующее решение. Но все равно Аймбри было ясно, что жители Мандении чрезмерно злоупотребляют гостеприимством этой земли, пусть это гостеприимство было только выдуманным самими захватчиками.
   Теперь путешественников тоже тревожил этот пожар – ветер дул им в лицо, и по мере продвижения густота дыма и жар становились все более нестерпимыми. Перейти же на наветренную сторону означало риск быть обнаруженными врагами. На практике разведка оказалась более трудным делом, чем они думали раньше.
   – Нет, так больше невозможно, – закашлявшись, прохрипел Икебод, – я думаю, что идти дальше слишком опасно. Я не люблю всяких задержек, но в этом случае, мне кажется, было бы гораздо разумнее дождаться наступления темноты!
   – Подождите, – крикнул Гранди, – вон заблудившаяся стая!
   Аймбри подняла глаза – стая крачек направлялась в беспорядке к западу, суматошно чирикая. Глядя на пируэты, которые птицы выделывали в воздухе, можно было запросто определить направление ветра. Ветер теперь дул на север. Точнее, один ветер дул навстречу другому.
   – Интересно, – сказал задумчиво Гранди, – что может случиться, если сейчас южный ветер задует огонь?
   – Тогда поднимется сильный дым, который ветер погонит прямо в глаза жителям Мандении, – отозвался Икебод, – а ты, Аймбри, сможешь там проскочить?