Энтони Пирс. Ночная кобылка

Глава 7
Первое сражение

   Король Дор уже ожидал их. Хмуро выслушав их доклад, подробно расспросив особенно о численности и вооружении противника, он записал все рассказанное ему. Аймбри поразилась, насколько наблюдательным оказался манденийский ученый – он все рассказал очень подробно и даже дополнил все увиденное ими тем, что знал о жителях Мандении этой эпохи раньше. Теперь казалось, что в Ксанте знали о жителях Мандении значительно больше, чем сами жители Мандении знали о Ксанте и его обитателях.
   – Карфагенские наемники были... я хотел сказать, слывут, – поправился Икебод, – очень храбрыми бойцами. Они прекрасно организованы, приучены легко переносить любые трудности и во главе их стоит опытный предводитель. Они населяли западное побережье Средиземного моря, и даже римляне долгое время не могли сломить их в кровопролитных сражениях.
   Икебод помолчал немного. – Но, – продолжил он, – я лично не видел их в битве. Зато я могу сказать, что они имеют обыкновение приносить пленников в жертву своему кровожадному божеству Ваалу-Амону. Все это мне не нравится. Я вообще противник насилия, но я не вижу другого пути, предотвратить нависшую над нами угрозу. Хорошо еще, что у них нет с собой тех видов оружия, с которыми вы еще незнакомы, если только не считать оружием вероломство.
   Дор покачал головой. Казалось, он сильно постарел за те три дня, что экспедиция была на задании, хотя он старался не показывать, как тяжело у него на душе. – Я все-таки надеялся, что угроза не такая сильная, – признался король, – но захватчики есть захватчики. Нам придется воевать, используя те возможности, которыми мы располагаем. Итак, нам противостоят примерно около шести сотен жителей Мандении, вооруженных мечами, копьями и луками. Это слишком большая сила, чтобы мы смогли с ней справиться обычными средствами. Я собрал все возможные силы, которые составляли старую армию короля Трента, но сильно сомневаюсь в их достаточной боеготовности. То, что нам сейчас нужно, это помощь и участие в сражениях некоторых не совсем обычных животных Ксанта. Я говорю о драконах. Они не раз помогали нам в тяжелых ситуациях на всем протяжении истории Ксанта. Но пока что они отвергают все мои просьбы о помощи. Я думаю, что если бы их уговаривал король Трент, то они бы были более сговорчивыми, поскольку он обладал большим, чем я, авторитетом. Очевидно, эти драконы думают, что если люди собираются сражаться с людьми, то драконам это будет только на руку, а потому нечего беспокоиться по такому поводу!
   – Надо подождать, покуда жители Мандении дойдут до территории, на которой эти драконы обитают, – пробурчал Гранди, – тогда эти драконы зашевелятся!
   – Но для нас это может быть слишком поздно, – сказал Дор, – в конце концов, есть не только драконы. Свет клином на них не сошелся. Есть еще гномы, которые больше похожи на людей, чем на животных; они тоже могут помочь, хотя бы в разведке!
   – Но гномы ни за что не захотят пойти на войну! – убежденно воскликнула Аймбри, живо припомнив самый последний дурной сон, который доставила.
   Король Дор тем временем склонился над разостланной перед ним картой страны Ксант. – Я думаю, – сказал он, – что жители Мандении прежде всего постараются захватить замок Ругна. Поскольку они, вторгаясь к нам, думали, что идут на город Рим в своем мире, нет ничего удивительного в том, что, войдя в нашу страну, они хотят прежде всего как можно быстрее захватить ее центр. К сожалению, они правы: если им удастся захватить и разрушить замок Ругна, у Ксанта не останется центра, который бы руководил обороной страны. Провинция драконов и провинция гномов находятся в центральном Ксанте, а если жители Мандении двинутся вдоль западного побережья, то эти провинции окажутся отрезанными. Но драконы и гномы пока не беспокоятся, они беспечны. Поскольку все люди, проживающие в нашей стране, сосредоточены главным образом в западной части Ксанта, нам придется вынести всю тяжесть военных действий.
   Король задумчиво запустил руку в свою шевелюру, которая, казалось, уже потеряла от этого часть волос. – Ах, если бы король Трент был сейчас здоров! Он хороший тактик, я думаю, что он справился бы с этой задачей!
   Вот еще одна трудность. Даже сам король Дор сомневался в своей способности дать отпор захватчикам. Потеря короля Трента была для Ксанта тяжелейшим ударом, и казалось, что предводитель людей из Мандении Хасбинбад хорошо это понимал. Да и Всадник неплохо поработал, добывая для жителей Мандении ценную информацию.
   – Но Провал наверняка остановит их продвижение! – заметил Гранди.
   – Возможно, если мы вовремя уничтожим волшебные мосты. Но мне не хотелось бы этого делать. Только если уж положение станет совсем безвыходным. Эти мосты потом будет невероятно трудно восстановить. В свое время строительство самого главного моста вел волшебник Хамфри, а теперь он уже стар, его трудно будет вытащить из замка!
   – Хамфри никогда не был молодым, – сказал Гранди, – мне кажется, что он уже родился таким лысым и морщинистым. Но вы правы. Я думаю, что всеми делами в замке Хамфри заправляет теперь Горгона. Я совсем не уверен, что потом нам удастся убедить Хамфри возвести подобный мост!
   – Тогда я поведу старую армию короля Трента к северу от Провала, чтобы перехватить жителей Мандении там! – воскликнул Дор.
   – О нет, Дор, только не ты! – встревоженно сказала Хамелеон.
   – Но, мама, теперь я король, – воскликнул Дор несколько раздраженно, – теперь моя обязанность водить войска в битву!
   – Твоя обязанность – управлять Ксантом, – поправил его Гранди, – если ты пойдешь в битву и там тебя ненароком убьют, что тогда станет с Ксантом?
   – Но...
   – Прислушайтесь к их советам, ваше величество! – вдруг раздался голос от двери. Это была королева Ирис, облаченная во все черное. – Я сама теперь очень хорошо знаю, что значит быть наполовину вдовой, и не хочу, чтобы моя дочь слишком рано познала это! – печально сказала она.
   Дор примирительно улыбнулся: – Я постараюсь не рисковать жизнью. Я не буду лезть там в самое пекло. Я в любом случае должен находиться рядом с войсками. На меньшее я не согласен.

***

   Как король и предвидел, волна людей из Мандении растеклась по западной части Ксанта, стараясь не попадать на слишком опасные центральные участки страны и не решаясь приблизиться к населенному разными чудищами побережью. Очевидно, Всадник лично разработал для жителей Мандении этот маршрут – им в мирное время всегда пользовались торговые караваны, поскольку именно по этому пути было легче всего добраться до Мандении. Теперь этот маршрут сослужил плохую службу – ведь он вел жителей Мандении прямо к замку Ругна.
   Все жители Ксанта традиционно считали периодически вторгавшиеся на их территорию волны завоевателей очередным потоком кровожадных людей из Мандении, и представители нынешней волны были ярким олицетворением этого представления. Но сейчас было ясно, что жители Мандении не так уж бездумно уничтожали все на своем пути. Эти люди из Мандении очень быстро постигали те опасности, которые их поджидали, и даже научились извлекать кое-какую выгоду из тех чудес, которыми изобиловал Ксант.
   Тихая до того Северная Деревня должна была быть покинута своими жителями, поскольку манденийцы уже приближались к ней. То же самое касалось и деревни кентавров, расположенной к югу от Северной Деревни. Кентавры всегда приходили на помощь, когда нужно было перевозить слабых и немощных людей. В свою очередь, жители использовали свое знание магии и волшебства, чтобы облегчать продвижение кентавров, а также обеспечивали их всем необходимым – от еды до разнообразных инструментов. Это было взаимовыгодное сотрудничество. Аймбри уже знала, что почтенные дедушка и бабушка Аймбри жили в Северной Деревне, кроме того, родители кентавров Чета и Чем жили в центральном селении, поэтому скорая эвакуация жителей всех этих районов была в интересах обитателей замка Ругна – как в чисто человеческом, так и в тактическом плане. Когда тут узнавали о том, что врагу надо сдать новый кусок территории, то лица у всех становились хмурыми, но это была суровая реальность, от которой никуда не денешься.
   Организовать эвакуацию жителей этой местности Дор получил королеве Ирис. Она день и ночь проводила возле кровати находившегося в бессознательном состоянии короля Трента, используя свои знания по созданию иллюзий. Но она могла бы сделать этим что-нибудь и для Ксанта, если бы король Трент попросил ее об этом. Теперь, получив поручение короля Дора, Ирис лично являлась иллюзией каждому жителю угрожаемой области и предупреждала об опасности, заодно убеждаясь, что жители уже укладывают вещи и готовы покинуть это место. Ирис очень логично убеждала их, и люди понимали ее, поскольку она была все-таки искусной волшебницей. Особенно важно это было потому, что иллюзии все-таки рано или поздно рассеиваются и люди оказываются лицом к лицу с суровой реальностью. Ирис же говорила со всеми спокойным и ровным голосом, заверяя людей, что самые ценные их вещи тоже будут отправлены вместе с ними и что людям из Мандении тут нельзя оставлять ничего, что могло бы укрепить их силы. К тому же Ирис могла, погружаясь в создаваемые ею видения, наблюдать, как продвигаются жители Мандении и какое опустошение они оставляют за собой, и потому ей было легче убедить людей бежать оттуда поскорее и заодно не оставлять ничего жителям Мандении.
   Но королева работала слишком упорно, совсем не отдыхая. Ее способность воспроизводить иллюзии и создавать грезы можно было сравнить с тяжелой работой лошади, которая скачет по холмистой местности, поскольку здесь тоже требовалось много внимательности и физических сил. Ирис даже отказывалась спать ночью, проверяя и перепроверяя каждую деталь своей работы. Постепенно силы стали покидать ее, тем более, что Ирис не была молодой девушкой, полной сил, – она была так же стара, как и сам король Трент. Такая тяжелая работа без передышки грозила повергнуть королеву Ирис в то же состояние, в котором сейчас пребывал ее почтенный супруг.
   В конце концов Дор послал Аймбри к королеве, передав заодно корзинку с провизией и напитками и наказав кобылке обязательно убедить королеву сделать хотя бы короткий перерыв в работе. Королю Дору было не совсем удобно лично отдавать приказания своей теще, он попросил Аймбри, чтобы она сама все уладила. Тот факт, что король остановил свой выбор на Аймбри, тоже был не случаен – ведь умение кобылки воспроизводить сценки и беседовать с людьми во сне было очень похоже на способность Ирис воспроизводить иллюзии. Возможно, между ними, могло возникнуть даже нечто вроде сотрудничества и обмена опытом – во всяком случае, Аймбри хотелось, чтобы случилось именно так.
   Аймбри вошла в комнату, где находилась королева, и наклонила голову, поставив на пол корзинку, которую принесла в зубах. – Королева Ирис, – окликнула она женщину, – я принесла вам коечто, вам необходимо подкрепиться!
   Ирис на мгновенье оторвалась от создания очередной иллюзии: – Лошадушка, не пытайся надуть меня. Я знаю, что в этот напиток подмешано снотворное!
   – Ты права, – согласилась с ней Аймбри. – Твоя дочь сама подмешала это снотворное в напиток. Но она также сказала, что она сама присмотрит за своим отцом, пока ты будешь отдыхать!
   – Ее место – возле ее мужа, нашего нового короля, – ответила Ирис, немного смягчившись, – я знаю, что она любит своего отца. Ей нет необходимости лишний раз доказывать это.
   – Пожалуйста, передохните немного! Теперь жители деревень могут спокойно ехать без вашей помощи, ваш талант понадобится, возможно, позже. К тому же там находятся такие люди, как дед Дора Роланд, который возглавляет местный Совет Старейшин, и кентавры Честер и Чери, которые в свое время обучали короля Дора грамоте и волшебству. Я думаю, что теперь они смогут организовать то, что еще осталось сделать!
   – Вообще-то, мне кажется, что Айрин любит Трента больше, чем меня, – проворчала Ирис. Тем временем она откусила кусок пирога и запила его кокосовым молоком из плетеной бутыли, решив всетаки немного вздремнуть. – Присмотри за королем ты, – попросила она кобылку, – только не вздумай наслать на меня какой-нибудь дурной сон! С меня уже хватит того, что творится вокруг, только плохого сна еще не хватало!
   – Не беспокойся, не буду! – заверила ее Аймбри.
   Едва королева уснула, Аймбри наслала на нее приятный сон, изображавший людей и кентавров, которые благополучно выбрались со своим скарбом из угрожаемых районов и теперь устраивались на новых местах, где их радушно приняли.
   – Не пытайся разыгрывать меня, – проговорила королева во сне, – хоть я сама насылаю на других иллюзии, но все-таки предпочитаю что-то более реальное!
   – Ты храбрая женщина! – похвалила ее Аймбри.
   – Мне не нужны твои похвалы, прекрати! – сказала королева и заморгала глазами, грозя вовсе проснуться.
   – Я же не сказала, что ты очаровательная, – сказала Аймбри, представая перед королевой во сне в облике пожилой женщины, с которой королева могла вести себя более непринужденно, – я только лишь сказала, что ты очень храбрая женщина, а это не лесть, это действительно так!
   – Но для того, чтобы показывать всем разные сны и иллюзии, храбрость вовсе не требуется, ты должна знать это не хуже, чем я!
   – Она нужна для того, чтобы видеть реальность, – пояснила Аймбри. – Я посылаю свои видения в умы людей. Ты же, в отличие от меня, окружаешь их внешними иллюзиями. Я тоже, как и ты, предпочитаю видеть реальность, которая может оказаться вовсе не такой сладкой, как во сне. Тем не менее многие люди предпочитают иллюзию реальности!
   – Я ценю твои усилия, – проговорила королева, – ты все стараешься, чтобы я не просыпалась, я думаю, что мне действительно нужно вздремнуть некоторое время. И вправду, мне трудно работать на благо Ксанта, если я переутомлена.
   Вдруг королева неожиданно для себя призналась во сне: – Ксант? Кого я пытаюсь обмануть? Я сказала, что предпочитаю реальность, но ведь это тоже своего рода иллюзия, которую я создала специально для себя самой. Меня никогда не интересовало процветание Ксанта! Я всегда хотела править этой страной, что немного отличается от того, что я говорила всем. Но женщину никогда не допустят к управлению этой страной, какими бы талантами она ни обладала!
   – Икебод говорит, что Ксант, по сути дела, это обычное средневековое королевство, – сказала Аймбри, – он еще считает, что в конце концов тут придут к необходимости предоставить женщинам равные с мужчинами права!
   – С королем все в порядке?
   Было ли это намеренным изменением темы разговора, или просто переутомившийся мозг Ирис допускал такие скачки мыслей? Аймбри на всякий случай проверила состояние короля и сообщила Ирис, что оно остается прежним.
   – Ты знаешь, я вышла за него замуж только потому, что хотела стать королевой. Если у тебя нет возможности получить власть, то в таком случае лучше всего стать супругом человека, человека обладающего этой властью. Это, собственно говоря, был брак по расчету, мы оба никогда не строили никаких иллюзий насчет того, любим ли мы друг друга. Ему нужно было срочно жениться, поскольку совет Старейшин, который и сделал его королем, требовал чтобы он женился. Потому-то он и женился на мне, чтобы не допустить всякой возни вокруг холостого короля и так далее.
   – Но ведь... – попыталась возразить Аймбри.
   – У меня куча недостатков, и они очень значительные, но я никогда не была лицемеркой, – гнула свое королева, – у меня было столько власти, сколько ее тут ни у кого не было, власть была и у Трента. Но Трент очень умный человек – любая любовь когданибудь проходит, потому-то он и решил жениться не по любви и заключил со мной эту, скажем так, сделку. До меня у него уже была жена, из Мандении, но она скончалась. Возможно, выбор Трента пал на меня еще и потому, что я немного разбираюсь в волшебстве. Трент в какой-то степени наказал себя, женившись на мне, я знаю это, но, выходя замуж, я и не искала любви. Выходит, что я продала себя за возможность обладать хоть какой-то властью и почетом, хотя продавать себя так, как продают себя проститутки, я не могла, да и не сделала этого, ведь Трент не испытывал ко мне физического влечения!
   Аймбри была шокирована этими откровениями, но сознавала в то же время, что королева спит, а во сне человек может наговорить чего угодно. Но все равно, так долго хранимые в глубинах души мысли теперь все-таки вырывались на поверхность. Аймбри сочла лучше не перебивать Ирис, она только вставила фразу о том, что лошади совсем не ищут любви, все, что им нужно – это лишь партнер, а также хорошее пастбище.
   Королева рассмеялась: – Как точно ты все определила, ночная кобылка! Вот что я искала кроме власти! И король Трент дал мне все это, дал так, как мог это сделать, тут я ни на что не могу пожаловаться. В молодые годы его считали злым волшебником, но на самом деле он был прекрасным человеком. Он и сейчас хороший человек!
   – И хороший король, – добавила Аймбри, – я думаю, что сейчас Ксант переживает период расцвета, которого не было со времен короля Ругна!
   – Это верно. Король Ругна отразил нашествие четвертой и пятой волн, я только не помню, что это были за волны, и сразу после этого начался золотой век Ксанта. Король выстроил этот прекрасный замок. Мы вот называем настоящее время серебряным веком, но я думаю, что сейчас все в Ксанте живут не хуже, чем было во время золотого века.
   Помолчав, королева продолжила: – Все-таки странно, как иногда все получается. Я вышла замуж за Трента по расчету, желая через него получить доступ хоть к частичке власти. Но он оказался сильнее и лучше, чем я думала, и вместо того, чтобы подчинить его себе, я позволила подчинить себя его воле. И знаешь, самым странным было то, что мне нравилось подчиняться ему. Я могла бы даже любить его... Но предыдущая его любовь скончалась еще до того, как он вернулся в замок Ругна. У него был сын. Какое-то непонятное заболевание унесло и жену, и ребенка, он никогда ничего не рассказывал мне об этом. Возможно, он полагал, что, полюбив меня, он совершает бесчестный поступок по отношению к своей первой жене. Я иногда даже завидовала его скончавшейся жене из Мандении!
   – Но у тебя родился ребенок от Трента! – возразила Аймбри горячо.
   – Это еще ничего не значит, – отпарировала королева, – ведь Ксанту обязательно нужен был наследник престола, иначе, если бы Трент умер в старости, у нас не было бы и волшебника. Тогда кто-нибудь обязательно захватил бы власть и удерживал ее, пока не отыскался бы настоящий волшебник. Потому-то Тренту и пришлось обзавестись ребенком. Как мне было неприятно во время нашей близости создавать иллюзию совокупления двух других людей, не меня и не Трента! Вот так у нас родилась Айрин!
   Аймбри в очередной раз была шокирована. – Весь брак – иллюзия! – сказала она.
   – Ты слишком торопишься делать выводы. Это было реально для меня, а не для него. Он всего лишь выполнял свою обязанность... А когда родилась Айрин... Она не была ни волшебницей, ни мужчиной – в общем, двойная неудача. Но конфликта из-за этого не последовало. Ведь он мог любить какого-нибудь другого ребенка. Для мужчины естественно иметь разных детей от разных женщин и при этом одинаково этих детей любить. Тем более, что новорожденная девочка не угрожала затмить собой память о его скончавшемся сыне. Он любил и Айрин. И иногда, как мне кажется, он любил даже мать этой Айрин.
   – Ну вот!
   – А теперь его нет, он временно не в себе, но есть иллюзия, которая меня обязывает меня играть отведенную мне роль – роль скорбящей преданной жены. Потому что все это правда. Брак по расчету, который оказался на самом деле вовсе не таковым – по крайней мере, для меня. А теперь я могу и должна делать все на благо Ксанта, потому что он на моем месте делал бы то же самое, и теперь я лишь через него самого могу реализовать себя!
   Ирис ухмыльнулась: – Я, прирожденная феминистка! Как отвратительно это мое падение, оно вдвойне отвратительно потому, что о нем никто не подозревает!
   – Мне не кажется, что это падение! – возразила Аймбри.
   – Но ты лошадь, – отпарировала королева, но улыбнулась, не отвергая утешение Аймбри, – я бы все отдала, только бы он снова стал здоров. Я даже согласна впасть в то же состояние, что и он, только бы быть с ним. Но, как видишь, не мне выбирать, к тому же, самое важное в моей жизни решение было уже давно принято!
   После этой тирады королева Ирис заснула еще более крепким сном, и Аймбри не позволила видениям войти в мозг королевы, чтобы она смогла наконец как следует отдохнуть. До этого кобылка и понятия не имела о глубине чувства королевы, да и вообще все, что ей только что рассказали, было для нее полной неожиданностью. Но тем не менее Аймбри была рада, что узнала все это. Действительно, люди намного более сложные существа, чем лошади, решила Аймбри про себя.

***

   В это же время, в эти несколько дней, король Дор собирал свою армию, чтобы повести ее в бой против наступающего врага. Каждый житель Ксанта знал, что король Трент мог без труда организовать надежную оборону государства, но вот про короля Дора этого, к сожалению, сказать было нельзя. Люди не испытывали к Дору большого доверия – но он все-таки был королем Ксанта. Разве этого было недостаточно?
   Дор повел войска на север. Его сопровождали телохранители, которыми стали друзья его детства. Дор ехал верхом на кентавре Чете, который и сам был вооружен тугим луком, копьем и мечом. Кентавр этот умел превращать валуны в обычную гальку и называл этот процесс резьбой по камню. Сестру Чета Чем тоже включили в отряд, поскольку она умела быстро изображать карты, на которых можно было показывать передвижение своих войск и войск противника. В поход отправился и Гранди, которого Чем называла гномом, его незаменимый дар разговаривать с животными и растениями как раз дополнял способность самого Дора разговаривать с неодушевленными предметами; работая вместе, они запросто могли собрать колоссальное количество информации. К ним присоединился и великан-людоед Удар. Сейчас он напоминал человека огромного роста, хотя от рождения был человеком лишь наполовину. При необходимости он запросто мог принять устрашающее обличие банального людоеда. Поскольку сейчас Удар не мог идти с такой же скоростью, с какой передвигались кентавры, то Аймбри взялась быть его лошадью. Она знала, что время от времени великан-людоед захаживал внутрь тыквы. Он не давал там проходу блуждающим скелетам, но к Аймбри относился прекрасно, ведь она обладала половинкой его души!
   Конечно же, Аймбри была еще более близко знакома с Чем. Ведь у нее была половинка души девушки-кентавра! Именно тогда, во время заключения сделки о половинке души, Аймбри и познакомилась с Чем.
   Теперь они шагали рядом, следуя за королем Дором и Четом. Чем была очаровательным гнедым созданием с развевающимися волосами и хвостом и развитым человеческим торсом. Аймбри симпатизировала ей, но чувствовала себя виноватой перед Чем из-за половинки души. Поэтому в пути Аймбри разговаривала только с Чем.
   – Ты помнишь меня, Чем? У меня вторая половина твоей души!
   – Я помню. Ты тогда помогла нам избежать остаться в Неизвестности. Без тебя нам тогда точно была бы крышка, поскольку только ночные кобылки могут беспрепятственно входить и выходить из этой проклятой тыквы. Теперь ты помогаешь Хамелеон, насколько я слышала. Это верно?
   – Она не выносит сражений, но хочет обеспечить безопасность своему сыну Дору, потому-то она и послала меня перевозить этого людоеда. Мне кажется, что с точки зрения матери это имеет смысл.
   – Да, я знаю это. Все мои хотели, чтобы я осталась в замке Ругна с другими женщинами – с королевой Ирис, королевой Айрин, Хамелеон и женой людоеда, Танди, которая, насколько я знаю, просто чудная женщина. Но я еще не замужем, и потому у меня нет того чувства дома, которое, как я думаю, возникает у замужних женщин. Они начинают жить только ради своих мужей!
   Аймбри вспомнила свой недавний разговор с королевой Ирис: – Но ведь это им самим нравится!
   – Я так все-таки не думаю. Ну ладно, что об этом говорить. Так вот, мне удалось убедить короля Дора, что на поле сражения я буду нужнее!
   Говоря эти слова, девушка-кентавр звонко рассмеялась. Аймбри чувствовала к ней все больше и больше симпатии! – Теперь, когда я стала дневной кобылкой, мне кажется, что я должна вернуть тебе твою половинку души! – сказала она.
   – О нет, не стоит, это была вполне справедливая сделка, тогда ведь все было так страшно, – сказала Чем, – я ведь уже сказала тебе, что без твоей помощи и без помощи тех двух ночных лошадок, Крайзис и Вапорс, без вас троих людоед Удар, Танди и я вряд ли уже вернулись бы к нормальной жизни. Тем более, что я совсем не чувствую, что моя оставшаяся половинка души хуже всей души, которая была у меня до того!
   – Может быть, – отозвалась Аймбри, – не мне судить об этом. Я ведь раньше совсем не имела души!
   – У многих очень хороших созданий тоже совсем нет души, – возразила Чем, – я, например, совсем не знаю, как распределяются души для людей и полулюдей. Ведь многие из наших драконов куда более мирные создания, чем эти жители Мандении!
   Тут она бросила взгляд на седока Аймбри: – Даже некоторые людоеды – и то хорошие люди!
   – Я все слышал! – воскликнул Гранди. – Удар, они втихомолку разговаривают о тебе!
   – А почему бы им обо мне не разговаривать? – спокойно удивился людоед, – ведь они мои друзья!