Энтони Пирс. Проклятие горгулия

   Пыльный ветер поглотил очередной дом, и его структура резко изменилась. Мало того, что он стал прозрачным, так еще приобрел розовый оттенок. С очередным порывом дом растекся, словно желе.
   — Безумие действительно способно менять суть вещей, — произнесла Ханна. — Вот почему мы не можем надеяться на твердость камня. После того как буря утихнет, все возвратится на круги своя. Однако форма домов может в значительной степени измениться.
   — Ага, и людям, оставшимся внутри здания, будет совсем не до смеха! — ответила, поморщившись, Ирис.
   — Верно, — согласилась Дези. — Они способны потерять не только свои жизни, но и рассудок… Представляете, что творилось после подобных штормов, пока мы не научились под них подстраиваться…
   — Данный факт никак не объясняет, почему же нам лучше находиться здесь, — продолжила свои расспросы Ирис.
   — Внутренняя площадь безопасна по одной простой причине: структура города выстроена таким образом, что именно здесь безумие теряет свою силу… В ход идут законы геометрии и волшебства. Магия в центре площади находится в норме или же даже на донормальном уровне… Все зависит от силы бури.
   — Тогда почему бы нам совсем здесь не обосноваться? — спросил Хиатус.
   — Потому что вне шторма уровень магии на площади крайне низкий, — пояснила Дези, — и наши таланты перестают работать. Например, огры теряют силу, а полукровки пытаются разделиться на своих прародителей. Весьма неприятное зрелище! Что же касается волшебных растений… то они вянут или даже погибают!
   — Короче, ситуация напоминает Обыкновению, — сказала Менция. — Угрюмое место без всяких следов магии.
   — Точно, — согласилась Ханна. — Демоны там просто не могут существовать!
   Менция поморщилась. Это было впечатляюще: ее лицо исказилось, а затем начало уплощаться до тех пор, пока глаза, нос и рот не оказались со стороны затылка.
   — Как только шторм закончится, — прошептала она на ухо Гари, — мне нужно отсюда бежать…
   — Правильно, — согласилась Дези. — Однако, если ты решишься покинуть нас во время шторма, твое тело перегрузится магией и ты сможешь просто взорваться! Разлететься на тысячи мелких частей!
   — Так вот почему город называется Раскладушка… Дома способны складываться во время бури, а затем как ни в чем не бывало принимать свою первоначальную форму.
   — Да, — ответила Ханна. — Последнее время мы не терпим от бури практически никакого ущерба. В любом случае он легко восполним, поскольку между сезонами непогоды жители продолжают работу не покладая рук. А каменная Раскладушка — она защищает нас в любое время.
   — Очень разумно, — рассудительно произнесла Ирис.
   — Скажите, а неужели отдельные здания также обладают подобным эффектом? — спросил Гари. — Ну, я имею в виду — ослаблять магию.
   — Конечно, — ответила Дези. — Однако эта способность у них в значительной степени ограничена. Именно поэтому нам приходится их складывать на землю — иначе они превратились бы в прах.
   Ирис резко взглянула на Гари:
   — И откуда, интересно, ты об этом догадался?
   — Я заметил, что Менция начала возвращаться к своему обычному поведению. Например, во время разговора сегодняшним утром ее глаза блуждали по лицу, словно мы находились в начале своего путешествия. С момента вступления в Зону Безумия это произошло впервые. Вот я и сделал вывод, что безумие ослабло.
   Хиатус почтительно кивнул:
   — Гари, ты проявляешь чудеса сообразительности, а это совсем не свойственно…
   — …обычному молодому человеку, — закончила Ирис. — Что же касается Хиатуса… Он вернул себе привычный отсутствующий взгляд, который постоянно бродит в где-то глубинах сознания.
   — А разве обычный молодой человек не интересуется симпатичными стройными женщинами? — поинтересовалась Ханна.
   — Конечно, — вступилась за Гари Менция. — Но порой это бывает очень стыдно, — многозначительно добавила она. — Неужели ты думаешь, что среди нас существует такой человек, который при виде противоположного пола начинает моментально думать об аисте?
   — Боюсь, что так, — с отсутствующим взглядом произнесла Ирис.
   — А я хочу пить, — сказала Сюрприз. С этими словами она отцепилась от руки Ирис и побежала к водоему. Кажется, девочка постепенно возвращалась к своему нормальному ритму жизни. Гари полагал, что спокойствие последних дней было вызвано осознанием ограниченности своих талантов, однако сейчас он понял, что царящее вокруг безумие тоже рассчитывало на данное обстоятельство.
   — Подожди, дорогая, — крикнула Ирис, бросившись за девочкой. — Мы же не знаем, что это за вода. Она может оказаться заколдованной или загрязненной.
   — Скорее всего, речь идет об Источнике любви, — произнесла Дези.
   — Источник любви! — закричала Ирис и попыталась схватить Сюрприз за руку. Но было уже поздно: девочка плюхнулась в самый центр водоема и погрузила лицо вниз.
   — Но ведь вода наверняка снабжает весь город, — успокоил Хиатус. — Она должна быть чистой.
   Гари дотронулся пальцем до воды.
   — Да, действительно, вода очень чистая, — согласился Гари.
   Ханна подозрительно посмотрела на него.
   — Откуда тебе об этом знать?
   Гари не хотелось выдавать реальную причину этих знаний, а потому он ответил:
   — У меня есть способность проникать в самую суть вещей и читать внутренние мысли воды. Именно поэтому я прекрасно знаю, когда она чистая, а когда — нет. Например, сейчас в этом нет никаких сомнений.
   Сюрприз подняла блаженное лицо.
   — О да, мой воспитатель, ты абсолютно прав! Хиатус уставился на Ханну:
   — Наверное, вы решили немного подшутить над нами, сказав, что вода недоброкачественная, верно?
   — Да, — ответила за нее Дези. — Именно так все и было. Хиатус поморщился:
   — Надо знать время и место… Сейчас это весьма некстати!
   — А мне кажется странным, что источник оказался незатронутым царящим вокруг безумием, — призналась Ирис.
   — Дело в том, что ключ берет свой исток из-под краеугольного камня, расположенного в центре Раскладушки, — объяснила Ханна.
   — Краеугольного камня? — переспросила Сюрприз.
   — Только не стоит по этому поводу волноваться и устраивать свои обычные фокусы, — предупредила ее Ирис.
   — Да, этот камень представляет собой самую суть нашего древнего города, — гордо произнесла Дези.
   — Невозможно, — решительно отрезал Гари. — Вода слишком чистая, чтобы я был способен предположить ее артезианское происхождение.
   Менция взглянула на него с интересом:
   — И что вы хотите этим сказать, сэр?
   — Только то, что здесь не обошлось без горгулия.
   — Ого! Дайте мне проверить! — Менция проследовала по дну водоема к небольшому островку, который находился в его центре. — Точно, — произнесла она через мгновение. — Здесь действительно побывали горгулий.
   Гари нырнул в воду и в несколько гребков оказался неподалеку от островка. Фонтан, который бил из него, был построен в виде небольшой часовни, имеющей каменный фундамент. Гари начал обходить вокруг и через несколько шагов обнаружил хлипкую дверь. Она оказалась закрыта, однако, как только Гари догадался потянуть на себя, дверь скрипнула и отворилась. Внутри оказался узкий коридор, который упирался в винтовую лестницу, ведущую наверх. Поднявшись по ней, Гари остановился как вкопанный.
   — Краеугольный камень! — воскликнул он, пытаясь привыкнуть к темноте. Вскоре он заметил неясные очертания какой-то приземистой фигуры…
   Да, он узнал, эта безобразная внешность принадлежала настоящему горгулию, причем женского пола. Из пасти бил огромный фонтан, улетающий в небо. Весь окружающий мир перестал существовать для Гари. Он почувствовал, что влюбляется.
   — Эй, полегче, Гари, — пробормотала Менция. — Только не говори ничего такого, о чем мог бы впоследствии пожалеть, — демонесса вновь приобрела несвойственное для себя благоразумие.
   Сказанные Менцией слова означали, что Гари не должен открывать своего истинного происхождения по той причине, что за ними, вне всякого сомнения, следит создатель иллюзии. Гари не вполне понимал, кому же еще может быть интересно его горгулье прошлое, однако в словах Менции чувствовалась такая тревога, что он решил согласиться с ней.
   Горгулия наконец заметила гостей. Она закрыла пасть, и поток воды мгновенно иссяк.
   — Привет, незнакомцы, — произнесла она. — Интересно, вы настоящие или это очередная иллюзия?
   — Видите ли, здесь нельзя ответить однозначно, — затараторила Менция. — Честно говоря, мы можем оказаться вовсе не теми, на кого так сильно похожи. Позвольте представиться: демонесса Менция. Согласитесь, я очень похожа на реальную женщину, не правда ли? — с этими словами она мгновенно превратилась в зеленое облако, чтобы продемонстрировать истинную природу своей сущности, а затем вновь приняла первоначальную форму. — Да, мы никакая не иллюзия. Присутствующие здесь люди являются представителями команды из пяти человек, которая навестила ваш город всего несколько дней назад.
   — Какое облегчение! — с радостью в голосе сказала горгулия. — Боюсь признаться, сколько времени мне уже приходится жить среди этих теней. — Она повела глазами. — Меня зовут Гайла Гойл.
   — Я — Де Менция, — повторила демонесса. — А рядом со мной стоит Гари Гар.
   Глаза горгулий ярко вспыхнули, однако, прежде чем она успела произнести хотя бы слово, ее вновь опередила сумасбродная гостья.
   — На этом мы бы предпочли закончить наше знакомство, — проговорила Менция. — Дальнейшего представления, кажется, не требуется.
   Гайла кивнула, однако ее глаза так и остались подозрительно сощурены.
   — Возможно, вы и правы. Можно я попрошу об одном одолжении… Говоря по правде, мне просто ненавистна мысль о возможности быть обманутой обычной иллюзией. Не могли бы вы дотронуться до меня, Гари, чтобы я могла всецело вам доверять?
   — С удовольствием, — ответил он. Сделав шаг вперед, Гари положил свою человеческую руку на одну из ее каменных лап.
   В то же мгновение он почувствовал необъяснимую дрожь. Гайла была не просто реальна, она превосходила своей красотой всех известных ему горгулий. Кроме того, Гари прекрасно понимал, что она догадается о его реальном происхождении. И что он ей понравился!
   «Только не позволь им узнать твое настоящее происхождение!»
   Гайла говорила с ним в его мыслях — оказывается, здешние горгулий обладали и таким редкостным даром. Хотя, быть может, за сенью нескольких веков, прожитых в полном одиночестве, он просто об этом забыл.
   «Здешняя магия усиливает мои способности. А ты ни в коем случае не доверяй иллюзии, понял?»
   В этот момент появилась Ханна.
   — Ах вот вы где… Наверное, знакомитесь с нашей горгулией. Гари мгновенно отдернул руку.
   — Да… Я просто хотел проверить, что она — не просто иллюзия.
   — …Чтобы удостовериться в реальной чистоте воды, — добавила Менция.
   — Если бы источник заработал на полную мощность… вы бы здесь просто не смогли находиться, — произнесла с улыбкой Ханна.
   — Любовный эликсир… не оказывает на демонов никакого воздействия, — решила отделаться от служанки Менция.
   — Этот источник способен на все… Он обладает повышенным потенциалом магии.
   Только теперь Гари начал догадываться, что магическая аура вокруг фонтана превосходила по своей мощности все известные в Ксанфе источники. Гари оказался настолько заинтересован горгулией, что даже не заметил того, как часть магии от их соприкосновения повисла в воздухе в виде небольшого клубка энергии.
   — Но ведь вы сказали, что на площади можно ощущать себя в полной безопасности, — возразила Менция.
   — Строго говоря, это лишь только предпосылка, — произнесла Ханна. — Интересно, вы знакомы с физическими особенностями увеличительного стекла?
   — О, вы имеете в виду возможность аккумулировать свет и поджигать различные предметы? — спросила демонесса.
   — Вот именно. Магия фонтана фокусирует энергию солнечного света на ограниченном участке территории. Однако вокруг этого центра солнца начинает не хватать. Именно по этой причине он называется районом тени. Наш город практически ничем не отличается от огромного увеличительного стекла. А зайчик… находится на островке. Вот и получается, что площадь во время шторма достаточно безопасна, а островок — нет.
   — Однако на меня эти законы не распространяются, — вмешалась Гайла. — Оживший камень, коим я и являюсь, практически не восприимчив к дурацкому шторму. Поэтому я могу заниматься своим любимым делом без перерыва.
   Демонесса взглянула на иллюзорную служанку.
   — Итак, вы концентрируете энергию магии здесь, на островке, где она не способна никому помешать, верно? — спросила Менция.
   — Точно. Этот краеугольный камень — наша единственная защита от всех превратностей судьбы, — ответила Ханна. — Гайла находится на посту уже несколько тысяч лет и прекрасно справляется со своими обязанностями.
   — Точно, в этом-то и заключается обет и проклятие горгулиев! — гордо произнесла Гайла. — Кто-то же должен заниматься грязной работой… В реальном смысле этого слова! — Она пошевелила ушами. — А теперь, если вы не возражаете, я вернусь к своей работе. А не то магия скоро захватит нас врасплох. Здесь уже и так достаточно горячо!
   Гари прекрасно понимал: энергия магии была настолько сильной, что ни один живой человек просто не смог бы существовать в подобной среде. Менция перенесла данное путешествие благодаря своей принадлежности к славной братии демонов, а он… только по причине горгульего прошлого. Но стоит ему пробыть здесь еще несколько минут, и человеческое тело просто не выдержит. «Интересно, что же тогда со мной произойдет? — подумал Гари, — это мне вовсе не хочется».
   — В любом случае позвольте вас поблагодарить за столь упорный труд.
   — Не за что, — ответила Гайла, бросив очередной взгляд на Гари. Затем горгулия открыла пасть, и вверх заструился фонтан чистой воды.
   Стараясь не мешать хозяйке, путешественники выбрались обратно. Ханна и Менция шествовали прямо по воде, в то время как Гари пришлось преодолевать препятствие вплавь.
   — Что вы там видели? — поинтересовался Хиатус.
   — Горгулию, — ответила Менция, принимая вид, в точности соответствующий Гайле. — Она была жирная и мерзкая. Ничего интересного! — Изображение горгулий расплылось в туман.
   — Значит, Гари оказался прав: именно она очищает здешний источник, — задумчиво произнесла Ирис. — В ином случае для любого из нас было бы крайне рискованно пить из него воду.
   В этот момент из воды вылез мокрый Гари. Он чувствовал себя несколько неловко. Конечно, от Гайлы Гойл у него остались самые приятные впечатления, однако даже они не могли объяснить этого ощущения. Магия в значительной степени ослабла, и от этого стало гораздо лучше… Но дело было вовсе не в этом!
   — Решил поплавать в одежде, — едко заметила Ирис. — Ты же весь мокрый!
   Ах, так вот, значит, в чем заключалась загвоздка!
   — Тебе было бы лучше сейчас же раздеться, — заметила волшебница. — А не то подхватишь какой-нибудь грипп и покроешься весь грибами] Тебе это, натурально, не понравится.
   — Верно, — подхватила ее мысль Менция. — Давайте рассмотрим Гари… в натуральном виде, — продолжила она, со смешком разглядывая Гари.
   — Но я же и так уже практически голый, — возразил он, осматривая свое мокрое одеяние. Кажется, ему кто-то говорил о том, что среди людей не принято находиться без одежды?
   — Не бойся, я облачу тебя в иллюзию, — произнесла Ирис. — А под ней ты сможешь легко раздеться. Идет?
   В ту же секунду вокруг его тела возникла огромная дубовая бочка. Конечно, она была простой иллюзией и не содержала ни одного гвоздя, но выглядела значительно и весомо. Сняв одежду, Гари вынужден был признать, что без нее — гораздо приятнее. «Конечно, — вспомнил он, — настоящие горгулий никогда не носят эти ужасные тряпки… А я начал было забывать об этом».
   Ирис подошла к бочке, наклонилась и попыталась поднять с земли мокрую одежду.
   — Не подглядывай! — развеселилась Менция, чьи глаза вылезли из орбит, как у улитки.
   Волшебница отвернулась и нахмурилась. Гари же показалось, что Ирис действительно была способна совершить столь неблаговидный поступок. На этой площади, защищенной от магии, ее молодое тело начало вновь действовать само по себе. Но ей пришлось взять на свои плечи и обязанности строгой матери, у которой растет весьма смышленая и своенравная дочурка. Если же волшебство усилится… Ирис совсем лишится материнских качеств и вновь превратится в страстную девушку. А волшебство нарастало хотя бы потому, что буря, окружающая их, продолжала крепчать и крепчать.
   Водовороты пыли кружились неподалеку от площади. Через некоторое время они проникли, словно ни в чем не бывало, через его иллюзорную бочку и взялись за плоть. Гари поморщился: только сейчас он испытал такое простое человеческое чувство, как холод.
   — Хм… иллюзия начинает сдавать, — произнесла Менция. — Думаю, тебе требуется теплое одеяло. — С этими словами демонесса растворилась в воздухе и тут же материализовалась в виде теплого стеганого одеяла, которое окутало Гари с ног до головы. Он ощутил блаженное тепло и непроизвольно заулыбался. В этот момент одна из складок одеяла довольно-таки больно ущипнула его за спину. Гари хотел было запротестовать, однако тут же догадался, что действия Менции обусловлены некоей своеобразной игрой, а потому промолчал.
   — В таком случае эта бочка нам больше не нужна, — раздраженно сказала Ирис и хлопнула в ладоши. Подобие деревянного сосуда моментально исчезло. — Кроме того, нужно попытаться где-то высушить одежду.
   — А у нас имеется солнечная картина, — внезапно произнесла Ханна. С этими словами в ее руках очутилась настоящая рисованная картина, от которой во все стороны исходил яркий свет. Дези схватила ее в руки и присела на самой границе безопасной зоны центральной площади.
   — Солнечная картина? — спросил пораженный Гари.
   — А куда, по-твоему, девается солнце, когда оно отсутствует на небе? — риторически спросила Дези. — Оно прячется в солнечном доме, построенном из солнечных кирпичей, и щелкает подсолнечниковые семечки. Мы позаимствовали на время картину из такого дома… вот она, перед нами.
   — Так вы способны забирать вещи у солнца? — спросил Хиатус, удивленный не меньше всех остальных.
   — Мы, иллюзии, не так ограничены в собственных фантазиях, как вы, смертные люди, — произнесла Ханна. — Естественно, это всего лишь иллюзорная копня реальной солнечной картины.
   Одеяло, которое укрывало Гари, открыло рот:
   — Позвольте полюбопытствовать, а каким образом иллюзорная картина способна высушить реальную вещь?
   — Дело в том, что это очень качественная иллюзия, — ответила Дези. — И она способна на многое.
   Гари, вспомнив о лампе Ирис, догадался, что в словах служанки есть доля истины.
   Волшебница пожала плечами и подняла одежду над картиной.
   Солнечный свет стал значительно ярче, а через несколько минут начал нестерпимо слепить глаза. Гари перевел взгляд на свою рубашку, от которой в ту же секунду повалил густой пар.
   Внезапно Ирис не выдержала и бросила одежду на землю.
   — Ой, — закричала она. — Кажется, я чуть не получила хороший ожог!
   — К счастью, его вещи уже сухие, — ответила Ханна, поднимая с земли рубашку Гари. — Иди сюда, дружище, и одевайся, — добавила служанка, постепенно отступая к безопасной границе.
   — Скажите, а каким образом иллюзии способны поднимать с земли реальные предметы? — вновь подало голос стеганое одеяло.
   — Дело заключается в том, что мы очень качественные иллюзии, — ответила Дези, хватая в руки штаны и развешивая их над картиной. Картина вновь начала разгораться.
   Гари двинулся в сторону Ханны.
   — О-о-о, — произнесло одеяло. — Только не забывай, что энергия магии на границе любого объекта значительно сильнее. Это действительно опасно! Очень советую тебе не терять головы и четко следить за поведением иллюзорных служанок.
   — Но ведь рубашка теплая и сухая… — возразила Ханна. — Позволь мне, Гари, одеть ее на тебя.
   Гари рассудил, что в этом нет ничего плохого, а потому выполнил просьбу служанки. Ее руки оказались ловкими и проворными: словно по мановению волшебной палочки, он оказался в застегнутой на все пуговицы сорочке. Одеяло было вынуждено сползти несколько ниже.
   Наконец штаны также высохли. Дези перебросила их Ханне, которая решила помочь ему и с этим предметом гардероба.
   — Ну, моя помощь здесь уже не требуется, — произнесло одеяло и улетучилось.
   Штаны также оказались сухими и теплыми. Гари настоял на том, чтобы справиться с их надеванием самостоятельно. Менция принял свой обычный внешний вид.
   — Что здесь происходит? — властным голосом произнесла она. — Каким образом вы, иллюзии, можете быть настолько реальными? За всю свою жизнь я ни разу не встречала подобного парадокса.
   — Смотри, мы стоим около самой границы площади, — заметила Дези. — Буря усилила магию, и теперь за пределами нашего убежища она настолько велика, что способна уничтожить любое живое существо. Настолько велика, что иллюзии начинают обретать физическую суть.
   Объяснение казалось вполне правдоподобным. Хотя Гари припомнил, как Ханна массировала его спину: пальцы были нежными, но очень сильными и вполне осязаемыми. А затем она уснула в его кровати. И одеяло покрывало ее тело так, будто под ним лежал обычный живой человек. Конечно, Ханна находилась на автопилоте, однако это не мешало ей проявлять все качества обычной женщины. Значит, дело было вовсе не в том, что служанки находились сейчас на самой границе бушующей магии.
   Менция беззаботно подошла к служанкам и высунула руки за пределы площади.
   — Конечно, там достаточно горячо, — произнесла она. — Однако сила этой магии не идет ни в какое сравнение с той, что мы чувствовали около горгульего фонтана.
   — Согласна, — ответила Ханна. — Бедняжке Гайле Гойл приходится испытывать такие нагрузки, которые больше не встретишь ни в одном районе Ксанфа. Вот нам и потребовалась помощь горгулий. Даже из очевидного зла мы ухитряемся извлечь пользу: энергия шторма идет на очистку воды, а площадь остается вне опасности.
   Хиатус тем временем смотрел на город.
   — Вам не кажется, что он какой-то странный? — спросил Хиатус.
   Присутствующие обернулись. Город в самом деле казался очень странным: все оставшиеся здания были охвачены безумием, буря, сметающая все на своем пути, раскачивала их из стороны в сторону, словно молодые деревья. Цвета домов также претерпевали непрестанные изменения, складывалось впечатление, будто какая-то невидимая гигантская рука решила пошалить и поиздеваться над ними всласть. Кое-где сыпался с неба снег, причем всех возможных цветов — зеленый, красный, желтый и шоколадный. Лед покрывал строения, придавая им весьма чудную и неправдоподобную форму. С противоположного края неба начал сыпаться песок… Короче, в городе наступил полный бедлам.
   Шторм то и дело пытался прорваться сквозь границы площади, однако попытки никак не могли увенчаться успехом. Складывалось впечатление, будто над ними образовался огромный купол, о поверхность которого разбивалась вся ярость и неуемная мощь бури. Он скрывал под собой площадь, людей, водоем и даже небольшой островок с фонтаном. Внезапно бушующий ветер превратился в огромную воронку, особенно узкую у основания. Кончик воронки находился как раз над тем островком, где сидела Гайла Гойл. Внутри творился такой беспредел, что Гари даже страшно было вообразить себя внутри подобного безумия.
   — Ваше изобретение — настоящее чудо, — многозначительно произнесла Ирис. — Я никогда не предполагала, что подобный город может существовать.
   — А в действительности его и нет, — призналась Дези. — Раскладушка оказалась просто исключена из королевства снов… Сны — они достаточно безумны, чтобы не поддаться на провокации подобного шторма.
   — И как долго длятся подобные бури? — спросил Хиатус.
   — Недолго, — ответила Ханна. — Например, наш шторм уже пошел на убыль.
   — И я не вижу никакого дождя, — добавил Хиатус.
   — Здесь, в безумии, бури никогда не заканчиваются дождями, — произнесла Дези.
   — Понятно.
   — Вскоре мы сможем вернуться в город и занять привычные апартаменты в замке, — радостно доложила Ханна.
   Гари беспокоил один вопрос, и теперь он позволил себе его озвучить.
   — Все это, конечно, очень интересно, — произнес он, — однако мы ни на дюйм не приблизились к достижению нашей цели.
   — Какой такой цели? — спросила Дези.
   — Мы ищем фильтр, — произнес Гари.
   Обе иллюзии на мгновение просто замерли. Затем они вернулись к жизни.
   — А мы подумали, что вы просто-напросто интересовались историей Ксанфа, — сказала Ханна.
   — Конечно, — ответила Ирис, — однако конечной целью путешествия является именно поиск фильтра — устройства, которое бы заменило непосильный труд горгулия. Кажется, подобное чудо находится где-то поблизости, вы не находите?
   Ханна обменялась взглядом с Дези. Обе казались обеспокоенными и взволнованными. Гари в очередной раз подивился, насколько эти иллюзии были похожи на обычного живого человека. Кроме того, они начали действовать одновременно! Конечно, до совместного разговора пока еще дело не доходило, однако это и так был очевидный прогресс их создателя. «Наверное, все дело заключается в особой разновидности магии, что находится на границе площади», — подумал он.