Энтони Пирс. Вар Палка

   Но чем все это могло кончиться теперь, когда их битва не на жизнь а на смерть снизошла в своем значении до обычного поединка? Только одному из них суждено спуститься к подножию Горы. Только одна враждующая сторона может одержать победу. И никакие отсрочки не могли изменить этого ужасного итога.
   Если их бой не закончится в скором времени, у победителя не останется возможности для того, чтобы спуститься вниз до наступления сумерек. Спуск в темноте грозил смертельной опасностью. С наступлением ночи Гора Размышлений становилась отрезанной от мира.
   По всему выходило, что закончить бой быстро им не удастся. Поединок принял форму посмешища, потому что ни одна из противоборствующих сторон не делала попыток положить ему конец. По крайней мере немедленно. И Вар и девушка бились экономно, сберегая силы, дожидаясь ошибки с противоположной стороны, но ошибок все не было. Палки со звоном встречались друг с другом, но сила ударов была умеренной, а выпады – самыми простыми и бесхитростными.
   Над вершиной Горы повисли сумерки. Девушка сделала шаг назад и уронила палку на камни.
   – Мы не сможем продолжать это в темноте, – сказала она.
   Вар согласно опустил свое оружие, оставаясь настороже и опасаясь предательства.
   Девушка подошла к краю площадки, оставив свою палку лежать на камнях.
   – Не смотри, – сказала она и присела на корточки.
   Вар понял, что девушка хочет помочиться. Сейчас, если он послушается ее и повернется в ней спиной, она может броситься на него сзади и толкнуть…
   Однако если он не может доверять ей во время этих периодов естественных передышек, он не может доверять ей вообще. В пользу девушки также говорила выброшенная ею фехтовальная палка. Ее законы морали отличались от законов Вара, но тем не менее и в них должна быть своя внутренняя логика.
   Вар отвернулся и облегчил свой мочевой пузырь в непроглядный мрак внизу.
   Справив нужду, они снова сошлись в центре площадки. Тьма раскинулась вокруг подобно безбрежному океану, но на их одиноком островке можно было еще кое-что разглядеть.
   – Мне хочется есть, – сказала девочка.
   Вар тоже был голоден. Никакой еды у них не было. Из оговоренных условий как бы само собой вытекало, что продолжительность поединка будет краткой, поэтому необходимость запасаться провизией хотя бы на день никому не приходила в голову. Возможно, в этом тоже был свой подспудный смысл: если противники не будут сражаться с должной энергией и рвением, жажда и голод начнут их подгонять.
   – Ты не слишком-то разговорчив, верно? – спросила девушка.
   – Я не слишком-то хорошо говорю, – попытался объяснить Вар.
   Звуки его искаженной речи прояснили ситуацию гораздо лучше, чем могли бы это сделать слова.
   Неожиданно девочка приветливо улыбнулась Вару – полоска белых зубов блеснула в темноте.
   – Мой отец вообще не может говорить. Он был ранен в горло, много лет назад. Так давно, что я этого не помню. Но я все равно хорошо понимаю его.
   Вар ответствовал простым кивком.
   – Почему бы тебе ни расположиться на той стороне, а мне на этой, и не поспать, – предложила девочка, сопроводив слова красноречивым жестом. – Завтра будет новый день, и мы покончим с этим.
   Вар согласился. Он взял свою фехтовальную палку и палку девочки и положил их рядышком в центре площадки – территория оказалась поделена пополам и граница была установлена.
   Девочка присела на своей половине и некоторое время сидела молча, и казалась особенно маленькой и потерянной.
   – Как тебя зовут?
   – Вар.
   – Гровр?
   – Вар.
   – Не вижу не одного шрама на твоем горле. Почему ты так плохо говоришь?
   Вар немного подумал, подыскивая самый короткий и доступный путь ответа, но так и не нашел ничего.
   – На что похож этот мир, снаружи? – спросила девочка.
   И тут Вар понял, что от него совсем не ждут внятных и разумных ответов на все вопросы. Похоже, что юная подземная жительница предпочитала говорить сама, а не слушать других.
   – Становится холодно, – сказала она.
   До сих пор Вар не обращал на холод внимания, но оказалось, что девочка права. Температура над высокогорным плато быстро снижалась. Вар и девочка раздеты донага, и ни у него, ни у нее нет с собой спального мешка. Вар мог переносить холод; в юности ему пришлось немало ночей провести под открытым небом. Но девочка казалась такой маленькой и худенькой, ее кожа была такой мягкой…
   Строго говоря, холод приближающейся ночи мог оказаться для нее больше чем неудобством. Уже сейчас ее голое тельце дрожало так сильно, что, казалось, трепет его доходит сквозь камень до Вара.
   Вар поднялся и сел.
   – Эй, я должен тебе… за палку, – позвал он девочку.
   Она повернулась в его сторону. В опустившемся на вершину Горы мраке он не различил уже ничего, кроме движения ее головы.
   – Не понимаю.
   – За ту палку – я хочу тебя отблагодарить. – Вар изо всех сил старался произносить слова правильно.
   – Палка, – повторила за ним девочка. – Благодарить.
   Она разобрала отдельные слова, но общий их смысл до нее пока не дошел. Когда она говорила, зубы ее выбивали дробь.
   – Согрею тебя своим телом, ночью.
   – Согреешь? Ночью? – она все еще выглядела озадаченной.
   Чтобы положить конец затруднениям, Вар встал и перешел на половину девочки. Там он прилег сбоку от нее, обнял и попробовал притянуть к себе.
   – Спать-греться, – проговорил он настолько четко, насколько мог.
   Тело девочки мгновенно напряглось, ее руки метнулись к горлу Вара, а колени – к его паху, в приеме, который Вару однажды показывал Безымянный. Она знает, как сражаться без оружия! Но уже через несколько секунд девочка расслабилась.
   – А, я поняла, ты хочешь согреться вместе со мной! Ах, спасибо тебе, Вар!
   Она повернулась к Вару спиной, свернулась калачиком и прислонилась к его теплой груди. Он осторожно обнял ее и прижал к себе. Его подбородок, поросший редкой щетиной, уткнулся в пушистые волосы девочки. Вар подтянул плотнее ее согнутые колени ладонями к себе, его руки укрыли ее бедра.
   Вар вспомнил ночь, когда он держал в своих объятиях женщину впервые – не так уж давно это было. Естественно, его ощущения тогда не были похожи на то, что он переживал сейчас. Сола была цветущей и горячей, в то время как этот ребенок – худенький и зябкий. И то, что свело его и женщину вместе тогда и сейчас, тоже разнилось в своей основе. Однако Вару казалось, что теперешнее их вынужденное содружество в борьбе с холодом тоже было наполнено своим смыслом, настолько же глубоким, как и то прошлое сексуальное единение. Равенство во всем, даже во взаимных уступках – это соответствовало законам круга, в том виде, в котором их понимал Вар, и здесь было нечего стыдиться.
   На следующее утро они продолжат свой поединок.
   – Кто ты? – шепнул он в волосы девочки. Этот короткий вопрос он сумел выговорить отчетливо.
   – Соли. Моего отца зовут Сол Любое Оружие.
   Сол Любое Оружие! Бывший Повелитель империи, человек, создавший ее из ничего. Ничего удивительного, что она такой отличный боец!
   Внезапная мысль заставила Вара похолодеть:
   – Твоя мать… кто твоя мать?
   – О, моя мать знает об искусстве боя даже больше, чем Сол – но она бьется без оружия. Она очень маленькая – почти такого же роста, как я, а ведь я еще не выросла до конца… но любой мужчина, который пытается померяться с ней силами, непременно приземляется на голову! – Девочка хихикнула. – На это очень смешно смотреть.
   Вар почувствовал облегчение, но все равно что-то продолжало беспокоить его.
   – Она… твоя мать… каштановые кудри, очень хорошая фигура, комбинезон…
   – Да, это она! Но откуда ты ее знаешь? Она ни разу не выходила за пределы подземного мира… по крайней мере с того дня, когда там появилась я.
   И снова Вар оказался в затруднительном положении – он не мог найти подходящих слов для объяснений. И потом, как мог он рассказать этой девочке, что пытался убить ее мать?
   – Конечно, Соса не моя настоящая мать, – продолжила Соли. – Я родилась снаружи. В Гору меня принес мой отец, когда я была совсем маленькой.
   Только что преодоленное Варом потрясение снова вернулось:
   – Ты… ты погибший ребенок Солы?
   – Ну, знаешь, хоть мы и живем в подземном мире, но не мертвы. Мы просто хотим, чтобы кочевники так думали о нас, потому что… ну, в общем, я не знаю точно, почему. Здесь, снаружи, Сол был мужем Солы, а я была их ребенком. Говорят, что после того как Сол ушел, Сола стала женой Безымянного.
   – Да. Но она сохранила свое имя.
   – Соса тоже сохранила свое имя. Вот чудеса-то.
   Но Вар мог думать только о клятве, которую он дал Соле: Убей того, кто причинит вред моему ребенку.
   Этим человеком теперь собирался стать он – Вар Палка, обязанный убить воина подземного мира и добыть для империи победу.

Глава десятая

   За ночь Вар несколько раз просыпался от ледяного дыхания высокогорной ночи. То и дело налетал ветер и выдувал из его спины частицы драгоценного тепла. И только спереди, там, где он прижимал к себе Соли, тепло сохранялось постоянно. Он смог бы пережить эту ночь и в одиночку, но вместе было гораздо приятнее.
   Девочка часто ворочалась во сне, но как только ее руки или ноги вытягивались, на них набрасывался холод, и она тут же их снова поджимала. Несмотря на все старания Вара, руки девочки оставались ледяными. Если бы Соли осталась спать одна, наступившим утром она вряд ли смогла бы взять в руку палку. Вар снова положил свою мускулистую руку поверх тоненькой и нежной руки девочки, защищая ее от ледяного ветра.
   Затеплился рассвет. Вар и девочка поднялись на ноги и принялись яростно прыгать, приседать и вращать руками, чтобы восстановить циркуляцию крови. Через некоторое время тепло понемногу вернулось в их тела. Справив утреннюю нужду, они осмотрелись. Вершину Горы Размышлений со всех сторон окружал туман. Обрыв по краям исчезал в непроницаемом густо-молочном саване, висящее над головой небо давило.
   – Что это? – спросила Соли и указала пальцем.
   И снова Вар не знал, как ей ответить. Что это такое, он знал, но объяснить свое понимание назначения этого предмета девочке не мог.
   – У моего отца Сола такого нет, – сказала девочка.
   Вар не сомневался, что она ошибается, потому что в таком случае ее не было бы на свете.
   – Я хочу есть, – сказала Соли. – И пить тоже.
   Вар тоже страдал от голода и жажды, но наступившее утро не приблизило их к решению этой проблемы ни на йоту. Им нужно было продолжать поединок. Победитель спустится с Горы и получит царскую трапезу, о которой Соли и Вар могли сейчас только мечтать. Проигравшему еда будет не нужна. Никогда больше. Вар взглянул на их фехтовальные палки, лежащие рядышком в центре площадки. Соли проследила за его взглядом.
   – Нам нужно биться?
   Ответа на этот вопрос Вар не знал. С одной стороны, он представлял здесь империю, с другой – он был связан клятвой данной Соле. Он пожал плечами.
   – Сейчас туман, – с надеждой сказала девочка. – И никто нас не увидит.
   Это означало, что драться без свидетелей необходимости нет. Ну что же, это могло стать выходом из положения, по крайней мере на время. Туман был густым и рассеиваться не собирался, из его глубин не доносилось ни звука. Мир превратился в сплошное белое марево, равнодушное ко всему, в том числе и к результатам их поединка.
   – Почему бы нам ни спуститься вниз и не раздобыть еды? – предложила Соли. – И подняться вверх снова, прежде чем нас увидят?
   Простота и бесхитростность ее мышления были поразительными! А в самом деле – почему бы и нет? Вар, разрывающийся между двумя необходимостями: сражаться и хранить клятву, был рад любой проволочке, любой отсрочке до того времени, когда им придется снова взяться за палки.
   – Перемирие – до тех пор, пока не рассеется туман? – предложил он.
   – Перемирие, до тех пор, пока не рассеется туман. Сейчас я поняла тебя очень хорошо.
   Вар был польщен.
   Подобрав и надев на себя перевязи для палок, они начали спускаться со стороны склона Вара. Обе выброшенные палки были потеряны окончательно, но перевязи сохранились и лежали на камнях чуть ниже вершины. Соли высказала предположение, что жители подземного мира могут следить за всем, что происходит на их склоне Горы Размышлений.
   – Телевизионные камеры – они могут быть повсюду, в жизни не догадаешься, где они спрятаны.
   – Ты хочешь сказать, что там кругом телевизоры?
   Что такое телевизор, Вар знал. В хижинах он не раз развлекался зрелищем странных беззвучных движущихся картинок на их экранах.
   – Не телевизоры, а камеры, – повторила девочка, перебив Вара. – Нет, не так. Телевизионные камеры, вроде глаз, спрятаны в камнях и других предметах, управляются на расстоянии.
   Вар решил закрыть непонятную тему. Ни разу в жизни он не видел камней с глазами, хотя в порченых землях ему попадалось немало странных вещей.
   У основания Горы туман сгустился. Вар и Соли взялись за руки и осторожно прокрались в белой мути к лагерю Безоружного. Там Вар остановился в нерешительности:
   – Они узнают меня, – прошептал он.
   – Ах, да, – Соли не желала отступать. – А я могу пойти туда?
   – Ты не знаешь расположения лагеря.
   – Но мне хочется есть! – застонала она.
   – Шшшш…
   Вар поспешно увлек девочку за ближайший куст. Часовые воины могли появиться здесь в любой момент.
   – Расскажи мне, где найти в лагере провизию, – отчаянно зашептала она. – Я пойду и украду для нас немного.
   – Воровать бесчестно!
   – На войне это можно. Из вражеского лагеря.
   – Но этот лагерь мой!
   – Ох, – Девочка задумалась на секунду. – Я пойду все равно. И попрошу у кого-нибудь поесть. Они меня не знают.
   – Без одежды?
   – Но мне хочется есть!
   Вару все это не нравилось, и он промолчал. Его собственный голод грыз его желудок все сильнее и сильнее.
   Соли начала плакать.
   – Там. – Вар почувствовал себя ужасно виноватым. – Там, в хижине, есть одежда.
   Они побежали к хижине, находящейся от лагеря примерно в миле. Прежде чем Вар успел открыть рот для возражений, Соли сунула ему в руку свою перевязь и фехтовальную палку и вошла внутрь. Через несколько минут она снова появилась на пороге, уже в детском комбинезоне, с ленточкой в волосах и новых сандалиях. Она выглядела умытой и посвежевшей.
   – Тебе повезло, что там внутри никого не было! – сказал ей Вар, который все это время с ума сходил от волнения.
   – Там кто-то был. Чья-то женщина, она ждала своего воина. Я так поняла, что вы не пускаете женщин в главный лагерь. Когда я вошла туда, она подпрыгнула на целую милю. Я сказала ей, что потерялась, и она помогла мне.
   Какая сообразительность! Сам Вар до такого никогда бы не додумался и тем более не смог бы претворить что-нибудь подобное в жизнь. Чего в ней больше – отчаяния или наивности?
   – Вот, держи, – сказала она и протянула Вару узел с одеждой.
   Переодевшись, они снова направились к главному лагерю. Вар подумал было, что еду в общем-то можно было поискать в хижине, но потом вспомнил, что все запасы провизии в хижинах регулярно подчищаются. Армия кочевников потребляла очень много еды, пища же из хижин шла к столу вождей. А как просто могли разрешиться их проблемы! По крайней мере с едой.
   – Я пойду в большой шатер, – сказала Соли.
   Вар быстро согласился – теперь, когда их нагота была прикрыта, голод сделал его более сговорчивым.
   – Притворюсь, что я чья-то дочь, и скажу, что меня послали за едой для всей семьи.
   Дерзость такого плана привела Вара в некоторое замешательство, но сам он ничего лучшего предложить не мог.
   – Будь осторожна, – сказал он.
   Они расстались в маленьком леске неподалеку от большого шатра, в котором Вар должен был дожидаться возвращения Соли с провизией. Махнув на прощание рукой, девочка растворилась в тумане.
   И тут он с ужасом вспомнил о том, о чем присутствие женщины в хижине должно было напомнить ему уже давно. Да, в лагере Повелителя находились одни мужчины. Но это было не все. Нужно было знать пароль. Ни один чужой не мог пройти в лагерь, не назвав стражникам пароля – даже маленькая девочка.
   Но бросаться следом за Соли и пытаться остановить ее было уже слишком поздно.
   Соли начала пробираться по направлению к неясно вырисовывающимся в тумане очертаниям шатра. Сердце у девочки колотилось как у зайца. Будь у нее с собой пара фехтовальных палок, она бы чувствовала себя более уверенно, но ей пришлось оставить палку у Вара, потому что здесь было не принято, чтобы дети, особенно маленькие девочки, носили с собой оружие.
   Перед входом в шатер стоял страж. Приняв само собой разумеющийся вид, Соли попробовала проскользнуть мимо, но посох стража тут же преградил ей путь.
   – Кто ты? – громовым голосом потребовал ответа страж.
   Соли не стала называть своего настоящего имени – она была для этого достаточно сообразительна. Без промедления новое имя было ею изобретено:
   – Меня зовут Сэми. Мой отец устал. Он послал меня за едой…
   – В нашем лагере нет воина по имени Сэм. Но я знаю, откуда берутся такие странные имена. Чем ты тут занимаешься, девочка?
   – Сэм Меч. Он только что пришел в лагерь. Он…
   – Ты лжешь, девчонка! Воинам не разрешается приводить свои семьи в этот лагерь. Я отведу тебя к Повелителю.
   Страж попробовал подтолкнуть Соли посохом.
   Вокруг никого не было. Их никто не видел. Соли подпрыгнула, ткнула расставленными рогаткой пальцами левой руки в глаза воину, а когда тот под влиянием естественного ответного рефлекса отдернул голову назад, рубанула его по горлу твердым ребром ладони. Человек уронил посох и захрипел, вскинув руки к горлу и силясь продыхнуть. Соли приложила воина еще раз, и тот упал на землю без движения.
   Повергнутый страж был слишком тяжел для Соли, чтобы попытаться его утащить куда-нибудь и спрятать, поэтому она оставила его лежать как есть и поспешно вошла в шатер, поправляя комбинезон и приглаживая растрепанные волосы. Если она сработает без задержки и быстро, времени, чтобы раздобыть еды, ей хватит.
   Оказалось, что утренняя трапеза уже закончилась. Лишний раз беспокоить поваров Соли не решилась.
   – Кто-то напал на Кола! – закричали снаружи около входа в шатер. – Обыщите все!
   Ой-ой. Она не успела вовремя унести ноги. При том, что есть ей хотелось по-прежнему сильно. Дерзкая выходка сделала ее крайне уязвимой, как сказала бы Соса. Кто-кто, а Соса знала, как следует вести себя в рискованных ситуациях.
   Соли осторожно вернулась к выходу из шатра, просто для того, чтобы сохранить за собой возможность при необходимости удрать.
   Внутрь с улицы ворвались воины. С собой они волокли бесчувственного Кола, трясли его и пытались поставить на ноги.
   – Никто не видел, как это случилось, – слышались выкрики. – Его ударили палицей в горло. Прочешите лагерь, он не мог уйти далеко!
   Следом за воинами в шатер вошел огромный человек. Соли узнала его сразу: Безымянный, Повелитель вражеской империи. Мужчина двигался подобно машине, под его мощной поступью дрожала земля, облик его был уродлив. Голос его был почти таким же неразборчивым, как голос Вара:
   – Это было нападение без оружия. Жители Горы подослали нам шпиона.
   Больше Соли ждать не могла. Она выскочила из своего угла и бросилась на человеческое чудовище, вытянув вперед руки.
   Удивленный Повелитель поймал Соли за плечо и поднял в воздух – его сила была устрашающей.
   – Что здесь такое?
   – Господин! – слезливо пискнула Соли. – Помогите мне! Эти люди гонятся за мной!
   – Ребенок! – проговорил великан. – Девочка. Ты чья?
   – У меня нет семьи. Я сирота. Я пришла сюда, потому что хочу есть…
   Повелитель опустил Соли на землю, но одна из его рук по-прежнему сжимала ее плечо подобно тискам.
   – Рука, которая ударила Кола, была ровно такого размера, как у тебя, девочка. Я видел след удара. Тебя здесь никто не знает, а я знаю, на что способны жители Горы. Ты…
   Соли начала действовать прежде, чем человек успел сообщить ей о своей догадке. Сжав кулак и нацелившись в солнечное сплетение, Соли ударила мужчину между полураспахнутыми полами его плаща. Одновременно с этим она изогнулась и попробовала вырваться.
   Ей показалось, что ее кулак врезался в стену. Впечатление было таким, как будто живот человека сделан из стали.
   – Попробуй еще, маленькая шпионка! – Человек рассмеялся.
   Она попробовала еще. Колено Соли резко согнулось вверх и вонзилось мужчине в пах, а ребро ее руки режущим ударом поразило его горло.
   Безымянный только смеялся в ответ. Хватка его руки на плече Соли не ослабевала. Свободной рукой человек сорвал с себя плащ.
   Соли увидела перед собой невероятное, удивительное тело, состоящее из сплошной массы мускулов, большая часть из которых оставалась неподвижной, когда мужчина дышал. Шея человека представляла собой единый бугристый хрящ.
   – Девочка, я знаю все уловки вашего правителя. Что ты здесь делаешь? По уговору, судьба сражения должна решиться в поединке воинов на вершине.
   – Господин, мне… мне показалось, что этот человек хочет напасть на меня. Он замахнулся на меня своим посохом… – Соли лихорадочно подыскивала подходящую легенду. – Я из дружины Пана.
   К этой дружине принадлежала Соса, до того как она отправилась к Горе. У Пана женщин обучали биться без оружия.
   – Я убежала от них. Все, что мне нужно, это немного еды.
   – Дружина Пана.
   Человек вздохнул. Грубые черты его лица странным образом смягчились.
   – Пойдем со мной.
   Повелитель подтолкнул Соли вперед и вывел ее из толпы.
   Никто не сказал ни слова. Соли сочла за лучшее оставить попытки вырваться, и сбежать позже. Она послушно направилась туда, куда повел ее Безоружный.
   Они подошли к просторному шатру вождя и вошли внутрь. Внутри была еда; от изобилия запахов желудок у Соли сжался.
   – Ты голодна – ешь, – сказал Повелитель.
   Перед Соли оказались миска каши и кружка молока.
   Ее руки метнулись к еде – но она тут же задумалась, заподозрив ловушку. Поведение кочевников за столом могло отличаться от манер подземных жителей. И то, как она сейчас примется за еду, может выдать место ее жительства. По правде говоря, Соли не была уверена даже в том, пользуются ли кочевники столовыми принадлежностями вообще.
   Она решительно захватила полную ладонь исходящей паром каши и поднесла пригоршню ко рту. Жадно глотая пищу, она несколько раз поперхнулась – каша была горячей. На молоко Соли решила внимания не обращать.
   Безымянный смотрел на нее внимательно, но не говорил ничего.
   – Мне хочется пить, – сказала Соли, вычерпав кашу до дна.
   Повелитель молча передал ей винный бурдюк.
   Соли взяла горлышко в рот и втянула содержимое в себя. Ее дыхание неожиданно перехватило. Рот ее наполнился горькой, пузырящейся жидкостью.
   – Это не вода! – воскликнула Соли с неподдельным возмущением.
   – Люди Пана, они что же, не живут в хижинах и не варят пива? – спросил ее Повелитель.
   Соли поняла, что переусердствовала. Большинство кочевников было знакомо с цивилизованными ритуалами приема пищи, потому что в хижинах имелись тарелки, вилки, ложки и чашки. А в по-настоящему диких дружинах воины пили пиво собственного приготовления.
   Усмотрев под грубым внешним обликом человека мягкую и уступчивую сердцевину, Соли решила попробовать удариться в слезы. Это было ее последнее и испытанное средство защиты.
   Повелитель принес Соли воды.
   – Похоже, ты говоришь правду, – заметил он, пока Соли, вздрагивая, пила. – Боб не стал бы засылать неподготовленного ребенка во вражеский лагерь. Это было бы глупо – особенно в данных обстоятельствах.
   Соли с изумлением отметила для себя, что Повелитель знает имя предводителя подземного мира. Хотя, да… они же разговаривали друг с другом – договаривались об условиях поединка на вершине Горы Размышлений.
   – При том, что обычный ребенок не должен знать приемов рукопашного боя, – продолжил Повелитель.
   Соли поняла, что по счастливому стечению обстоятельств последовательность ее промашек убедила Безымянного, что она говорит правду.
   – Можно мне взять немного еды с собой? Меня ждет друг, – попросила Соли, вспомнив о Варе.
   Безымянный насторожился и хотел было задать вопрос, но потом весело рассмеялся.
   – Бери столько, сколько унесешь, маленькая бродяжка! Устрой своему дружку пир, которым он насладится больше, чем я, потому что мне одинокие трапезы не приносят удовольствия.
   – Но меня на самом деле ждут, – обиженно произнесла Соли, задетая за живое тоном Повелителя. Он смеялся над ней – решил, что она хочет запастись едой впрок для себя одной.
   Повелитель принес вместительную суму и наполнил ее разнообразной провизией, прибавив к прочему два увесистых бурдюка с питьем.
   – Забирай все это и уходи из моего лагеря побыстрее, девочка. И подальше. Возвращайся к Пану – в его дружине хорошие женщины, даже те, у которых нет детей. Особенно такие. У нас здесь война, и тебе находиться здесь небезопасно, несмотря на то, что ты умеешь постоять за себя.
   Соли закинула увесистую добычу за спину и двинулась к выходу.
   – Девочка! – внезапно крикнул ей вслед Повелитель, и Соли подпрыгнула на месте от неожиданности, с испугом решив, что ее в конце концов раскусили. Боб, правитель Геликона, любил развлекаться таким образом – он заигрывал с человеком, делая вид, что согласен с ним и уступает, а затем поражал его неожиданно и жестоко. – Если тебе в один прекрасный день надоест странствовать, найди меня снова. Я возьму тебя в дочери.