Энтони Пирс. Время гарпии

   Навстречу ей вышла уж совершенно древняя, дожившая, наверное, лет до пятидесяти женщина. То была Танди, жена огра.
   — Загремела нет дома, — сказала она. — Он собирает камни, чтобы выжать из них сок для бульона. Мой муженек наполовину огр, поэтому вкусы и замашки у него огрские. Может, ты заметила, что в округе напрочь повывелись небольшие драконы. Но, возможно, я смогу тебе помочь?
   — Я ищу второго сына Доброго Волшебника. Ты случайно не знаешь, как его звать и где он живет?
   — К сожалению, нет. Но кто точно может указать тебе, где его искать, так это мой отец Кромби. Таков уже его талант: он всегда безошибочно указывает верное направление.
   — Твой отец? Но ведь он… Прости, но ты сама не молода, а уж твой батюшка, надо думать, древнее древнего.
   Танди улыбнулась. Улыбка ее напомнила Глохе тетушку Голди, но этому, учитывая принадлежность их к одному поколению, удивляться не приходилось.
   — Да, — отозвалась она, — батюшка и вправду стар. По-моему, он недавно отметил девяностый день рождения. Но в свое время ему довелось побывать Главным Действующим Лицом, а у нас в Ксанфе такие персонажи не умирают, просто блекнут, постепенно становясь второстепенными. Тебе нужно поговорить с ним, пока он на втором плане, а не отступил еще дальше, на третий, а то и на четвертый.
   — В этом есть смысл, — согласилась Глоха. — Ты знаешь, где он сейчас?
   — Конечно. В подземном мире, вместе с моей матушкой, нимфой Самоцветик.
   — Она, должно быть, очень стара.
   — И да, и нет. Нимфы не стареют, они остаются юными и соблазнительными вечно, если только не превращаются в смертных. Выйдя за Кромби и послав к аисту за мной, матушка стала смертной. Если считать ее тогдашний возраст за двадцать лет, то сейчас, по меркам людской жизни, ей будет семьдесят. Это не так уж страшно.
   — Наверное, — не стала спорить крылатая гоблинша. — Но как мне попасть в подземный мир? Не уверена, что найти дорогу туда легче, чем отыскать пресловутого второго сына.
   — К сожалению, я лишь наполовину нимфа, и вечная юность мне не грозит, — отозвалась Танди. — Но, хотя я и кажусь тебе жутко старой, у меня вполне хватит сил, чтобы показать тебе путь к дому моего отца.
   — Вот здорово! — воскликнула Глоха и с неподдельной радостью захлопала в ладоши.
   — Сперва мы отправимся к озеру Огр-Ызок, — сказала Танди. — Вход в подземный мир находится как раз там, на дне озера. Но летать я, конечно, не умею, так что добираться придется долго.
   Глохе оставалось надеяться, что это все же не займет слишком много времени. Во всяком случае, она рассчитывала попасть в подземный мир быстрее, чем за пять месяцев, по прошествии которых могут быть опрошены все жены Хамфри, иначе путешествие теряло смысл. Однако говорить этого Танди она не стала: вдруг от волнения та сделается еще медлительнее?
   Тем временем полунимфа нацарапала и пришпилила к столу записку со словами: «Загремел, я отправилась навестить родителей. Скоро вернусь. Танди». Потом она пошла в огород и выкопала на грядке какой-то корешок.
   — Это зачем? Хочешь подкрепиться в пути?
   — Нет. Это турнепсоблегчающий. Отравляясь в турне,я непременно прихватываю его с собой, чтобы облегчить путь. Раньше мне ничего не стоило скакать во весь опор на Ночной Кобылице, но что поделать, годы берут свое. Теперь без подручных средств не обойтись.
   Он сунула корешок в карман, и походка ее действительно сделалась заметно легче.
   — Как интересно! А что-нибудь утяжеляющее ты тоже выращиваешь?
   — Конечно. У меня на грядках есть клюква.Я делаю из нее особый напиток, и когда у Загремела обнаруживается некоторая легкость в мыслях, пою его этим напитком, пока он не на клюкается и не отяжелеет. Это возвращает его мыслям весомость.
   Покинув поляну, они углубились в джунгли. Зачарованной тропы поблизости не оказалось, и Глоха опасалась возможных встреч с чудовищами, но лишь до тех пор, пока не увидела на спине блузки Танди надпись «ЖЕНА ОГРА». Маловероятно, чтобы кому бы то ни было захотелось навлекать на себя гнев огра. Правда, полной уверенности в том, что чудовища Ксанфа поголовно грамотны, у Глохи не было, но эту не слишком приятную мысль она предпочла отогнать.
    Турнепс,похоже, и впрямь превращал нелегкое путешествие по джунглям в увеселительный тур:Танди чуть не порхала над тропой, по обе стороны которой то и дело попадались расколотые мощными ударами валуны и скрученные в кренделя деревья. Было ясно, что здесь частенько прогуливался огр.
   Неожиданно спутницы заслышали странное хлюпанье, словно кто-то шлепал по свежей грязи. Хлюпанье приближалось, и скоро стало очевидно, что его источник, чем бы он ни был, пересечется с тропой где-то впереди.
   — Что это? — обеспокоенно спросила Глоха.
   — Понятия не имею, — отозвалась Танди. — Надо пойти посмотреть.
   Глоха на сей счет придерживалась совершенно иного мнения, однако спорить со спутницей не хотела, а потому оставила мнение при себе. Они поспешили вперед, и взлетевшая крылатая гоблинша даже обогнала охваченную любопытством полунимфу.
   Из леса на тропу и впрямь вылился поток грязи. Оно бы и ничего, однако оставалось совершенно неясным, откуда эта грязь взялась и почему течет не сверху вниз, как обычно бывает с грязевыми потоками, но по ровному месту и даже — если надо подняться — вверх по пологим склонам. По приближении спутниц колышущаяся грязевая лепешка с очередным громким всхлюпом остановилась, и сверху послышался скрипучий оклик. Взлетев повыше, Глоха увидела, что сверху на лепешке находится здоровенное блюдо, на блюде премиленький домик с белыми занавесочками на окнах, а перед домиком стоит древний-предревний старик.
   Озадаченная Глоха зависла в воздухе: старикан казался ей смутно знакомым.
   — Привет, — робея промолвила она. — Ты меня звал?
   — Привет, девчушка, — отозвался старик. — Да, это я тебя окликнул: мне подумалось, что ты сможешь нам помочь. Ты ведь, надо думать, Глоха, единственная крылатая гоблинша. Меня зовут Трент, отставной король Трент, — он умолк, а потом, видимо, решив, что его имя ничего не сказало юной летунье, добавил: — Принцесса Айви моя внучка.
   — Ой, — пискнула Глоха. — А я думала что ты давно… ушел на задний план.
   — Не совсем, — хмыкнул древний король. — Мы хоть и старики, но еще можем задать такого жару, что иные молодые нам позавидуют. Вот и сейчас все вчетвером направляемся на вечеринку к дедушкам и бабушкам Эхса. Но, похоже, мы заблудились.
   — Вчетвером? Но где же остальные?
   — Эй, Ирис, убери иллюзию, — промолвил, обернувшись Трент. — У нас гостья. Глоха, дитя гоблинши и гарпия.
   В тот же миг домик исчез, и на блюде обнаружились две старые женщины и мужчина.
   — Привет, — сказала им Глоха, преодолевая растерянность.
   — Это моя супруга Ирис, — молвил Трент, и одна из старушек обернулась юной красавицей с сияющей короной на голове и в тугом, не застегнутом на пуговицы, а зашнурованном корсаже.
   — Рада познакомиться с тобой, Глоха, — мелодично произнесла Ирис с величественным кивком.
   — Мой друг Бинк, второй дедушка Айви, — представил Трент старика, и тот превратился в средних лет мужчину в наполовину парадном одеянии.
   — Ну а последняя из нас не кто иная, как жена Бинка Хамелеоша, пребывающая сейчас в своей глупой стадии.
   Женщина, на которую указал старый король, не изменилась, однако Глоха лишь сейчас заметила, что та хоть и немолода, но настолько обворожительна, что совершенно не нуждается в каком-либо магическом приукрашивании. Да и не магическом тоже: наряд на ней был самый обыкновенный. Из уроков истории крылатая гоблинша помнила, что Ирис, будучи Волшебницей Иллюзий, могла заставить что угодно или кого угодно выглядеть так, как то было угодно ей. Хамелеоша, однако, превосходно обходилась без всяких иллюзий: Глоха едва могла поверить в то, что, будучи столь древней, можно так превосходно выглядеть.
   — Мы очень рассчитываем на твою помощь, Глоха, — про молвила Хамелеоша. — У меня такое впечатление, что мы попали не туда, куда направлялись.
   То, что они сбились с пути, было настолько очевидно, что слова престарелой красавицы могли вызвать недоумение, однако Глоха вовремя припомнила, что Хамелеоша менялась сообразно фазам луны, становясь то прекрасной, но глупой, то очень умной, но безобразной. Сейчас, судя по обворожительному облику и словам Трента, она пребывала в стадии глупости, и ждать от нее умных речей, естественно, не приходилось.
   Сначала Глоха смутилась — чем же она может помочь столь почтенной компании? — но вдруг припомнила слова Трента и радостно воскликнула:
   — Коль скоро вы собрались повидаться с бабушкой и дедушкой Эхса, то нам с вами по пути. Мы тоже направляемся туда, и Танди знает дорогу.
   — Какая удача! — обрадовалась королева Ирис, бросив на Бинка многозначительный взгляд. — В таком случае, двинемся дальше вместе. Вы с Танди покажете нам дорогу.
   — С большим удовольствием! — ответила Глоха. — Сейчас я позову Танди.
   И она полетела назад, лишь после этого сообразив, что, наверное, должна была попросить разрешения удалиться. Ведь если в ее маленькой головке ничего не перепуталось, все старички и старушки из этой компании в разное время восседали на троне Ксанфа. Однако исправлять маленькое прискорбное упущение было уже поздно, и крылатая гоблинша поспешила к продолжавшей брести пешком полунимфе.
   — Представляешь, какое совпадение! — затараторила Глоха, едва подлетев к спутнице. — Там целая компания — их четверо — и направляются они туда же, куда и мы!
   Задав несколько наводящих вопросов и выяснив, о какой компании речь, Танди резонно заявила, что этистарики просто так ни заблудиться, ни повстречаться с кем-либо не могли. Здесь определенно не обошлось без магии.
   Глоха спорить не стала. В конце концов все, что касается королей и волшебников, так или иначе связано с магией.
   Когда Глоха и Танди добрались до грязевого потока, на блюде вновь наличествовал скрывавший трех из четверых путешественников домик, но король Трент оставался снаружи в обличье привлекательного юноши.
   — Чему мы обязаны счастьем встретить тебя в такой глуши? — учтиво осведомился он, обращаясь к Танди.
   — Глохе нужен второй сын Доброго Волшебника, — пояснила Танди. — Но она понятия не имеет, где его искать. Вот и я подумала, может быть, мой батюшка Кромби сможет дать ей совет.
   — О, уж он-то должен! — с не совсем понятным воодушевлением заявил Трент. — Но коль скоро нам по пути, то добро пожаловать к нам на сель, —он обвел рукой подвижную грязевую лепешку. — Как говорится, селии поехали.
   — Я предпочту ехать, а не идти пешком, — отозвалась Танди. — Да и Глохе, наверное, будет приятнее прокатиться за компанию, чем махать все дорогу крыльями.
   С этим словами полунимфа забралась на блюдо, ухитрившись при этом не слишком сильно перепачкаться. Глоха вспорхнула наверх, после чего новоприбывших вобрал в себя сельский домик. Впрочем, сельскимон казался лишь снаружи, тогда как внутри выглядел настоящим дворцом.
   — Только не свалитесь с блюда, — с улыбкой предупредила Хамелеоша. Глоха осторожно ткнула пальчиком в покрытый ковром пол неподалеку от себя и почувствовала колышущуюся грязь. Она, так же как и блюдо, была настоящей, а все прочее представляло собой иллюзию.
   — Годы наши уже не юные, — промолвил Трент. — Так что мы предпочитаем путешествовать с удобствами. Я хотел было превратить сельдерей в сельдь,но отвлекся, недочитал заклинание, и у меня получился сель.Может, оно и к лучшему: на сельдимы могли бы странствовать только по воде, причем лучше по сельтерской, но зато за селемнужен глаз да глаз. Стоило нам отвлечься, как он отклонился от заданного маршрута, и мы сбились с пути. Но счастливая случайность была нам обеспечена, и, конечно же, без нее не обошлось. Ну а сейчас, Танди, укажи направление, и мы поплывем дальше.
   — Боюсь, для этого мне надо оказаться снаружи, — отозвалась полунимфа.
   Неожиданно стены домика сжались, так что Трент с Танди оказались за его пределами, тогда как Глоха осталась внутри. В то же мгновение сельплавно и быстро тронулся с места: деревья за прикрытыми занавесками окнами понеслись назад. Путешествие продолжилось.
   — Угощайтесь и расскажите нам свою историю, — предложила Ирис, выставляя перед гостями маленькую тарелочку с какими-то кривыми ветвистыми колючками. — Это рога.
   — А они не бодаются? — оробела Глоха.
   — Ой, прошу прощения, — смутилась Ирис. — На старости лет стала проглатывать слоги, вот ведь незадача. Я хотела сказать — рогалики.
   И впрямь на тарелке красовались румяные, аппетитные рогалики. Без всяких там колючек. И на вкус, как выяснилось, они были выше всяких похвал.
   Похрустывая корочкой, Глоха поведала новым спутникам о своих поисках мужа и о том, чем обернулось для нее посещение замка Доброго Волшебника.
   — Да, это похоже на Хамфри, — промолвила Ирис, облизывая пальцы. — Он и раньше-то был не сахар, а годы его тем более не подсластили.
   — Но все его поступки непременно имеют свой резон, — сказал Бинк. — Я помню, как он признался, что не может уразуметь, что у меня за талант…
   — А что у тебя за талант? — встряла Глоха. — Я знаю, что ты волшебник, кентавры написали об этом в учебнике истории, но вот насчет твоего таланта там как-то… то ли не сказано, то ли я не поняла.
   — Чудное дело, — отозвался Бинк, — самому-то мне природа моего таланта понятна, но стоит только попытаться раскрыть ее кому-либо постороннему, то хоть убей, ничегошеньки не выходит.
   — Как это? — удивилась Глоха.
   Ирис с Хамелеошей обменялись улыбками и отвели глаза. Бинк вздохнул.
   — Пожалуй, у меня лучше получится показать, чем рассказать, — промолвил он. — Мой талант…
   Закончить фразу Бинку помешало резкое сотрясение: сельнеожиданно остановился, едва не сбросив пассажиров с блюда.
   — Ну и ну! — послышался снаружи голос Трента. — До селемы ехали на селено сейчас, похоже, за сели.
   — Наверное, это из-за того, что я к вам под села, —печально пролепетала Глоха.
   — Чушь! — возразил Трент. — Куда бы ты ни под села,хоть на иглу, и сколько бы на ней ни вертелась, такого тебе в жизни не наворочать. Ты только взгляни.
   Стены исчезли, и оказалось, что Трент остановил сельу самого края глубокой пропасти. Еще чуть-чуть, и все они свалились бы вниз и страшно заляпались грязью.
   — Должно быть, это какое-то ответвление Провала, — промолвила Танди. — Но я не помню, чтобы в здешних краях было что-то подобное.
   — Не исключено, что тут еще действует старое забудочное заклятие, — предположил Трент. — Над самим Провалом оно выветрилось, а в боковых трещинах и расщелинах зацепилось. Так или иначе для меня это неприятный сюрприз. По правде сказать, я не уверен, что мы сумеем перебраться на ту сторону.
   — Знай мы, что это за ответвление, глядишь, и вспомнили бы, каковы его ширина, глубина и прочие особенности, — заметила Танди. — Насколько я знаю, все расходящиеся от Провала трещины имеют особые имена: Зиг-заг, Раз-лом, Сдвиг-по-Фазе и так далее.
   — А может, это не часть Провала, а обыкновенное ущелье, — предположила Глоха.
   — У нас же не Обыкновения, — резонно возразила Ирис. — Но главное не в том, как называется эта щель, а в том, что нам делать дальше. Как я понимаю, трещина преграждает путь и тянется в обе стороны довольно далеко, так что двинувшись в объезд, мы рискуем не поспеть на вечеринку даже к вечерней заре.А мне не хочется, чтобы они там подзарядились без нас.
   — Мне ничего не стоит перемахнуть на ту сторону, — сказала Глоха. — Но я маленькая и никого из вас перенести не сумею. Правда, могу перетащить веревку, если это поможет.
   — Думаю, сооружение веревочного моста, способного выдержать вес селя,займет не меньше времени, чем объезд, — сказал Бинк. — Жаль, что мы не подумали о страховке ,теперь натерпимся страха.
   — Ну, — пожала плечами Хамелеоша, — думать о чем-то заранее не в моих правилах. Как и вообще думать. Начать с того, что иначе мы не испытали бы те приключения в Великом Провале.
   — Тогда ты была почти так же прелестна, как и сейчас, дорогая, — с улыбкой промолвил Бинк.
   — И куда прелестней, чем я буду на следующей неделе, — отозвалась Хамелеоша, улыбнувшись в ответ.
   — Приберегите воспоминания для вечеринки, — вмешалась Ирис Прибудем на место, и я вас всех сделаю сколь угодно красивыми. Это вполне в моих силах, но вот переправить нас через пропасть, увы, нет. Давайте подумаем о главном: что мы будем делать?
   — Продолжим путь, — заявил Трент. — Боюсь только, что он окажется не таким комфортным, как до сих пор. За селья не боюсь, он может скользить по любой поверхности в любом направлении. Но некоторые из нас, я думаю, предпочтут идти пешком.
   — В нашем-то возрасте? — негодующе возразила Ирис. — Ты никак забыл, что тебе уже девяносто шесть, да и я ненамного моложе. Если мы потащимся пешком, то, пожалуй, не дотянем до вечеринки, а стало быть, до зарии под зарядки. Этак недолго совсем поблекнуть и вовсе отойти на задний план.
   — Пожалуй, ты права, лучше ехать, чем идти, — согласился Трент. — И, кстати, твои слова подсказали мне решение. У меня появился план. Задний план.
   — Прекрасно. И что потребуется для его осуществления?
   — Твой магический клей.
   — «Момент»?
   — Нет, мы же не нюхать его собрались. Сейчас не время наслаждаться ароматами. Я имею в виду «Задний ум», которым, как известно, всякий в Ксанфе крепок. Это ведь самый крепкий клей, не так ли?
   — Так-то так, но что ты собрался им намазывать?
   — То и собрался.
   — Что именно… а, это самое…
   — Вот-вот, те самые места, которыми мы соприкасаемся с блюдом. Сельсам по себе клейкий, грязь вообще приставучая, так что он может скользить по стене, и блюдо на нем удержится. А вот нам, чтобы удержаться на блюде, не помешает закрепиться «Задним умом».
   Ирис задумалась, потом кивнула и достала из заднегокармана тюбик с клеем. Все, кроме Глохи, намазали себе задыи уселись, намертво приклеившись к покачивавшемуся на поверхности селяблюду. Крылатая гоблинша решила обойтись без этого: упасть она не боялась, а потому предпочла обследовать ущелье.
   Трент отдал команду, и сельсо всем своим населениемперевалил через край и начал вертикальный спуск. Блюдо повернулось под прямым углом и располагалось теперь параллельно отвесной стене. Пятеро пассажиров, крепко схваченные «Задним умом», сидели физиономиями вниз, однако их это, похоже, не особо смущало. В отличие от Глохи, вздохнувшей с облегчением, когда спускавшихся накрыл домик.
   Опережая сель,она устремилась ко дну ущелья, однако оно оказалось очень глубоким. По мере углубления трещина сужалась, пока не превратилась в щель, слишком узкую, чтобы сельс пассажирами мог туда пролезть, но слишком широкую, чтобы перелезть через нее. Вот если бы тут где-нибудь при мостился мостили по мост…
   Девушка заглянула вглубь и вдруг увидела, как оттуда к ней потянулось какое-то гибкое щупальце. Она отпрянула, и пытавшееся схватить ее клыкастое чудовище-щупальце (оказалось что это необычно длинный нос), застряло, заткнув щель широкой спиной.
   — Сюда, сюда! — закричала Глоха, махая Тренту рукой. — Какой-то зверь за мостил ущелье.
    Сельпрокатился по спине чудовища и стал подниматься вверх по противоположному склону.
   — Что это за зверь? — поинтересовалась крылатая гоблинша.
   — Не иначе как мостодонт , —отозвался Трент. — Или слон,взял да и за слонил щель.
   Тем временем сельвыбрался из ущелья и двинулся по ровной поверхности.
   — Прекрасно! — воскликнула Ирис. — Но теперь нам придется поспешить, чтобы наверстать упущенное время.
   — Но не помешало бы отклеиться, — заметила Хамелеоша, ерзая на блюде.
   — Конечно, — отозвалась Ирис, доставая тюбик отклея.Все благополучно отклеились,а когда сельразогнался до полной скорости, Глоха тоже вернулась на блюдо. Мчались они так, что волосы крылатой гоблинши, как и шевелюра Хамелеонши, развевались на ветру, тогда как прически всех остальных поток встречного воздуха совершенно не тревожил. Понимая, что причиной подобной странности является иллюзорность их внешнего обличья, Глоха все же радовалась тому, что не видит своих спутников в природном состоянии. Ведь все они были столь кошмарно стары, что страшно было даже подумать. Раньше она вообще плохо себе представляла, как можно прожить больше сорока, ну, в крайнем случае, пятидесяти лет, но теперь начинала понимать, что у некоторых в этом вопросе просто-напросто нет выбора.
   Довольно скоро впереди заблистала зеркальная гладь озера Огр-Ызок.
   — Мы почти на месте, — заявила Ирис. — Но перед тем как спуститься в подземный мир, не мешало бы перекусить.
   Трент двинулся вдоль берега, надеясь найти подходящую для привала зачарованную полянку с пирожковиями и подушечными кустами, но вместо этого, совершенно неожиданно, сельнаткнулся на поселение, состоявшее из совершенно черных домов.
   Надпись на указателе при въезде гласила: «ТУРИСТИЧЕСКИЙ ЦЕНТР „ЧЕРНАЯ БЫЛЬ“».
   — Не былотут никакой «Были»! — удивленно воскликнул Трент.
   — Так ведь и мы здесь не былиздесь уже десять лет, — заметила Ирис. — Но если хотите, я могу укрыть вас иллюзией невидимости.
   — Не стоит. Сделай так, чтобы мы выглядели молодыми и неузнаваемыми. Я полагаю, что местные жители вполне дружелюбны.
   В подтверждение своих слов он указал на табличку с надписью: «ЗДЕСЬ ВСЕГДА РАДЫ ГОСТЯМ».
   Все, кроме Глохи, немедленно сделались молодыми. Крылатой гоблинше оставалось лишь подивиться силе таланта Волшебницы Иллюзий.
    Сельмедленно катился по центральной улице до тех пор, пока навстречу не вышел человек. Человек как человек, только совершенно черный.
   — Чем могу служить, дорогие гости? — любезно осведомился он. — Я Шерлок. Девиз нашей компании: «БЕЗОПАСНОСТЬ — ВЕЖЛИВОСТЬ — НАДЕЖНОСТЬ».
   — Вообще-то мы направляемся в подземный мир, но сначала хотели бы подкрепиться, — промолвил Трент. — Вот, заглянули к вам…
   — И правильно сделали! — воскликнул Шерлок. — Мы поселились здесь только в прошлом году, и собираемся превратить это место в лучший туристический центр Ксанфа. У нас есть для этого все необходимое: прекрасное озеро, великолепное обслуживание, первоклассные развлечения. Только посетив «Черную быль», вы можете посмотреть замечательное представление в Драматическом театре донных прокляторов, искупаться в озере, позагорать на пляже, полюбоваться выступлением дрессированных огров и погладить озерного зубастика.
   — Дрессированных огров? — удивилась Ирис.
   — Они бывают совсем ручными, — заверила ее Танди.
   — В потрясающем номере укротительницы огров Окры свирепый огр Вдребезг разбивает вдребезги валуны, завязывает в узлы дубы и демонстрирует прочие редкостные трюки всего-навсего за улыбку. Никто в это не верит, пока не увидит собственными глазами. А зубастики дают себя погладить и вовсе просто так. Правда, мало кто на это решается, потому что вместо простотака —если у вас его не найдется — они могут отхватить палец. Признаюсь, я бы никому из них пальца в рот не положил. И вам не советую, чтобы ваш отдых был надежным и безопасным.
   — Мы не станем, — заверил его Трент. — И нам не до развлечений, время поджимает. Вот пирогов в дорогу мы бы приобрели.
   — Пироги у нас имеются в широчайшем ассортименте, с разнообразнейшей начинкой. А чем будете расплачиваться?
   — Может быть, вам нужна иллюзия? — осведомилась Ирис.
   — Нет, — ответил Шерлок, — у нас честный бизнес. Мы не любим выдавать одно за другое и всегда показываем товар лицом.
   — А как насчет превращений? — поинтересовался Трент. — Я могу превратить кого-нибудь во что-нибудь, причем не понарошку, а на самом деле.
   Шерлок задумался.
   — Интересное предложение, — протянул он, почесав курчавый затылок. — Есть тут у нас один малый, которого не мешало бы… хм… преобразовать. Правда, преобразования требует его натура, а не внешний облик.
   — А в чем дело?
   — Да в том, что он все время пытается превратить наше поселение в государство и стать его главой. Мы в этом не нуждаемся, но он никак не угомонится. Зовут его Поль,и от его дурацких речей у многих уже начинается нервный тик.Мы эту хворь так и называем политик.Многие опасаются, а вдруг она заразная.
   — Очень может быть, — буркнул Трент, побывавший в свое время королем и о политикезнавший не понаслышке. — Но мне кажется, я знаю существ, которые вовсе не прочь, чтобы их кто-нибудь возглавил. Никто из них к власти не рвется, а жить при полном безвластии им не нравится. Кто-то должен возглавлять их для постройки, ремонта и защиты их большущих домов.
   —  Польнаверняка с удовольствием помог бы решить все их проблемы, — сказал Шерлок. — А они относятся к человеческому роду?
   — Не совсем. Точнее, совсем нет. Но разве это важно?
   — Может, и нет, — задумчиво ответил Шерлок. — Но что толку гадать, проще взять и спросить. Эй, Поль!
   Из ближайшего дома вышел упитанный чернокожий с важной осанкой и бегающими глазками.