Страница:
Терапевт, который понимает это, особенно если у него хорошая квалификация в гипнотерапии, может легко и часто очень быстро трансформировать эти формы поведения в хороший раппорт. При этом у пациента возникает ощущение понимания и он с надеждой ожидает успешной реализации своих целей.
Обычно эти пациенты консультировались у нескольких врачей, столкнулись с неудачами в лечении, и их затруднения стали еще больше. Один этот факт вызывает у них повышенную тревогу и заботу об удовлетворении их потребностей. При этом следует иметь в виду, что кажущееся недружественным начало терапевтической взаимосвязи, если врач будет рассматривать его как симптом, а не как защиту от врача, часто способствует более быстрому эффекту лечения.
Следовательно, терапевт помогает пациенту быстро и свободно выразить свои неприязненные чувства и отношения, подбадривая его откровенной восприимчивостью, внимательностью и своим желанием прокомментировать это так, чтобы вызвать и раскрыть чувства пациента на первом же сеансе.
Возможно, это можно показать на примере крайнего случая с новым пациентом, который, переступив порог кабинета, охарактеризовал всех психиатров так, как это обычно делают вульгарные, необразованные люди. В ответ он услышал: «У вас, конечно, есть причины говорить это, и даже больше». Подчеркнутые слова не осознаются пациентом как прямое намеренное внушение быть более откровенным, но они не очень эффективны. С большой горечью и негодованием, даже с презрением и враждебностью он рассказывает о своих неудачных, многократных и длительных попытках найти помощь у психотерапевтов. Когда он делает паузу, автор это просто комментирует: «У вас, должно быть, чертовски веская причина искать помощи у меня?» (Такое определение его визита опять остается для пациента незамеченным.)
Подчеркнутые здесь слова – не что иное, как часть кажущегося незначительным комментария, произнесенного на его языке. Он не осознает, что гипнотическая ситуация уже определена для него, несмотря на его ответ: «Не беспокойтесь, я не собираюсь скандалить с вами. Я заплачу вам хорошие деньги за работу надо мной, понимаете это? Вы мне не по душе, я знаю множество людей, которым вы не нравитесь. Единственная причина, почему я к вам пришел, это то, что я много читал ваших статей и понял из них, что вы можете работать с несимпатичными, вечно сомневающимися, неконтактными пациентами, которые сопротивляются всем вашим штучкам, которые вы будете пробовать на мне. Я тоже не могу ничего с этим поделать, я не верю в ваши штуки, поэтому либо пошлите меня к чертовой бабушке, либо приступите к делу. Но только никакого психоанализа. С меня достаточно этой ерунды. Загипнотизируйте меня; только я знаю, что вы со мной не сможете этого сделать вопреки всей вашей писанине! Ну, приступайте!»
Ответ дается автором несколько необычным тоном и с улыбкой: «Хорошо, замолчите и держите свой рот закрытым. Слушайте и старайтесь выполнять все. Я попробую на вас одну из своих штучек (пользуясь языком пациента), но буду делать это так быстро и так медленно, как мне это нравится». (Мое согласие на его лечение я стараюсь выразить его же словами, хотя в голосе не допускаю никаких неприязненных интонаций. Таким образом, пациенту говорятся жизненно важные вещи, но он это совершенно не осознает.)
Пациент усаживается и молча, вытаращив глаза, пристально смотрит на автора. Он не осознает, что уже находится под воздействием терапевтической ситуации. Наоборот, он считает, что проявляет неконтактное поведение. Закрепив и сконцентрировав таким образом его внимание, используется гипнотический метод, который разрабатывался годами при работе с трудными сопротивляющимися пациентами в размышлениях над тем, как трансформировать их собственные высказывания в жизненно важные внушения, эффективно направляя их поведение, хотя в то время они этого не осознают.
При этом он не располагает информацией, которая бы привела его к пониманию методов и уровней коммуникации; в этом нет необходимости.
Когда от агрессивного, антагонистически и враждебно настроенного, обороняющегося, неконтактного пациента получают достаточно материала, чтобы определить его неадекватное поведение, отношение к лечению и его тип личности, его прерывают замечаниями, которые носят смешанный характер положительного и отрицательного отношения и адресуются ему в той вербальной форме, которую он лучше понимает в этот момент. Однако в этих замечаниях скрыты различные, прямые и косвенные, но допустимые для данного, случая внушения, цель которых – направить реакции пациента в русло восприятия и понимания.
Пациенту, слова которого были процитированы в качестве примера, было сказано: «Я не знаю, войдете вы в состояние транса или нет, как вы просили». (Нужно хорошенько поразмыслить над этим предложением, чтобы распознать в нем все утверждения и отрицания, что практически невозможно сделать, когда слушаешь его.)
После такого вступления у него был применен специфический метод индукции, который был ни чем иным, как осторожным, тщательным объяснением, нагруженным прямыми и косвенными разрешающими внушениями и инструкциями, не всегда легко узнаваемыми. В данной работе эти внушения и инструкции будут подчеркнуты, чтобы читатель мог их легче понять. Вставки в скобках и пояснения даны только для читателя и, конечно, не являются частью самого метода.
«Вы пришли за лечением, вы просили гипноз, и то, что вы мне рассказали о своих затруднениях, дает мне основание предположить почти с уверенностью, что гипноз поможет вам. Однако вы очень убедительно заявляете, что вы – всячески сопротивляетесь гипнозу, что другим врачам, вопреки длительным попыткам, не удалось у вас индуцировать транс, что различные методы не дали никакого результата, и что уважаемые вами люди выражают неверие в гипноз, как в средство вашего излечения. Вы открыто выразили ваше убеждение, что я не смогу индуцировать у вас состояние транса, и с такой же откровенностью вы утверждаете, что убеждены в том, что будете сопротивляться всем попыткам гипноза, и что это сопротивление будет происходить вопреки вашему серьезному желанию и усилиям сотрудничать». (Сопротивляться гипнозу значит, что человек признает его существование, так как нет сопротивления несуществующему, а его существование уже подразумевает его возможность. Таким образом, вопрос стоит не о реальности и значении гипноза, а о сопротивлении ему пациента. Тем самым закладывается основание для применения гипноза, но так, чтобы направить внимание пациента на то, как он понимает свое сопротивление наведению транса. Следовательно, для гипнотической индукции используется любой метод, не распознаваемый пациентом.)
«Так как вы пришли за лечением и заявляете, что вы – вечно сомневающийся, неконтактный пациент, позвольте мне объяснить некоторые вещи, прежде чем мы начнем. Так, чтобы вы были само внимание ко мне, просто сядьте, поставьте обе ноги на пол, положив руки на колени, не позволяйте, чтобы ваши руки касались друг друга». (Это первый намек на то, что ухо слышит меньше, чем сообщается).
«Теперь, когда вы будете сидеть тихо, пока я буду говорить, просто поглядите на это пресс-папье, как на обычную удобную вещь. Глядя на нее, вы будете держать свои уши наготове, а это будет держать наготове вашу голову, и именно это удержит ваши уши наготове, а ведь именно вашим ушам я говорю все это». (Это первый намек на диссоциацию.) «Не смотрите на меня, смотрите на это пресс-папье, потому что я хочу, чтобы ваши уши были неподвижны, а вы двигаете их, когда поворачиваетесь, чтобы поглядеть на меня». (Большинство пациентов стремятся сначала перевести взгляд, но фиксацию глаз можно легко осуществить с помощью просьбы не двигать ушами, при этом редко приходится повторять эту просьбу более трех раз.) «Теперь, когда вы вошли в эту комнату, вы принесли с собой оба разума, то есть переднюю часть вашего ума и заднюю часть вашего ума». (Можно использовать и такие слова, как «подсознательное мышление» и «сознательное мышление», что зависит от уровня образования пациента. Таким образом, дается второй намек на диссоциацию.) «Теперь мне действительно все равно, слушаете ли вы меня своим сознательным разумом, потому что он не понимает ваших затруднений, в противном случае вас бы здесь не было. Поэтому я хочу говорить с вашим подсознательным разумом, потому что он здесь и достаточно близко, чтобы слышать меня, поэтому пусть ваш сознательный разум слышит звуки улицы или гул пролетающих самолетов, или звук печатной машинки в соседней комнате. Или вы можете размышлять над любыми мыслями, которые придут в ваш сознательный разум, систематическими мыслями, произвольными мыслями, потому что все, что я хочу, так это поговорить с вашим подсознательным разумом, и он будет слушать меня, потому что это в пределах слышимости, даже если устанет ваш сознательный разум (усталость ведет к незаинтересованности, рассеянности, даже ко сну). Если ваши глаза устанут, то их можно закрыть, но сделайте все, чтобы быть наготове и удержать (обезоруживающее слово касающейся мнимой угрозы, исходящей от гипноза) хороший мысленный или визуальный образ наготове в голове». (Неузнаваемая команда для появления идеосенсорных визуальных явлений, в то время как слово «наготове» дает пациенту некоторые гарантии безопасности.)
«Устройтесь поудобнее, и я буду разговаривать с вашим подсознанием, так как мне все равно, что будет делать ваш сознательный разум». (Эта неосознаваемое внушение, позволяющее отключить его внимание, которое следует сразу после внушения удобства и коммуникации только с его подсознательным мышлением.)
«Теперь, прежде чем можно будет выполнить лечение, я хочу убедиться в том, что вы понимаете, что ваши проблемы и затруднения не только просто понятны вам, но вы можете научиться понимать их вашим подсознательным разумом». (Это косвенное утверждение того, что лечение может достичь цели, и как оно будет выполнено, с более сильным подчеркиванием диссоциации.)
«В какой-то степени все знают, что люди могут общаться в словесной форме („разговаривать словами“, если имеешь дело с пациентами низшего образовательного или интеллектуального уровня) или языком знаков. Простейшим языком знаков, конечно, является то, когда вы киваете головой в знак согласия – „да“ или качаете головой в знак отрицания – „нет“. Все могут применять такой язык. Каждый может подать сигнал указательным пальцем „подойди“ или помахать рукой „до свидания“. Сигнал указательным пальцем в конце концов означает „да, иди сюда“, а сигнал рукой – „нет, не оставайся здесь“. Другими словами, человек может сказать „да“ и „нет“ головой, указательным пальцем и рукой. Мы все это делаем. Так можете и вы. Иногда, слушая человека, мы, сами не осознавая это, качаем головой в знак несогласия или киваем головой в знак одобрения. Это легко можно делать с помощью указательного пальца и руки. Теперь мне бы хотелось задать вопрос вашему подсознательному разуму, на который можно ответить простым „да“ и „нет“. Вопрос таков, что на него может ответить только ваш подсознательный разум. Ни ваш, ни мой сознательный разум, ни даже мой подсознательный разум не знают на него ответа. Только ваш подсознательный разум знает, какой ответ может быть передан, и ему придется подумать, прежде чем дать ответ „да“ или „нет“. Это может быть кивок головой, поднимание указательного пальца, допустим, правого указательного пальца вместо ответа „да“, а левого указательного пальца вместо ответа „нет“, так как это привычно для человека, у которого главной рукой является правая рука, и наоборот, если человек – левша. Может подняться правая рука или может подняться левая рука. Но только ваш подсознательный разум знает, каким будет ответ, когда я спрошу „да“ или „нет“. Но даже ваш подсознательный разум не будет знать, когда будет задан вопрос, ответит ли он движением головы или движением пальца, и ваш подсознательный ум будет думать над этим вопросом и решать после того, как сформирует свой собственный ответ, как он на него ответит». (Все это объяснение состоит главным образом из целой серии внушений, типа «придется подумать» и «решить». При этом ответное идеосенсорное поведение пациента совпадает с неизбежными проявлениями идеомоторных реакций, хотя здесь прямо о них не упоминается. Здесь только намек на них, а намекам сопротивляться трудно).
«Следовательно, в этой трудной ситуации, в которой мы оказались (это определяет своего рода родственность между пациентом и врачом), нам нужно сесть и ждать (поведение соучастия), когда ваше подсознательное мышление обдумает вопрос, сформулирует свой ответ и решит, как ему ответить: движением головой, рукой или пальцем». (Это вторая серия внушений и инструкций под маской объяснения. Кажется, что пациента не просят ничего делать, но, фактически, ему прямо приказывают быть пассивным и позволить появиться идеомоторной реакции на подсознательном уровне, указывая на то, что ответ может случиться в любой форме, что является еще одним определенным совпадающим результатом умственных процессов. Во всей этой процедуре используются подразумеваемые или косвенные внушения того, что сознательное мышление не будет осознавать деятельности подсознательного, в сущности, того, что у пациента возникает состояние транса.)
«Другими словами, я задам вопрос, на который ответ может дать только ваш подсознательный разум, и относительно которого ваш сознательный разум только догадывается, если вообще сможет: у него может быть только мнение, может быть, ошибочное, может быть, правильное, но только мнение, а не ответ». (Это, незаметно для пациента, уменьшает значение его сознательного мышления и является еще одним внушением состояния транса.)
«Прежде чем я задам этот вопрос, мне бы хотелось предположить две возможности: 1) ваш сознательный ум может захотеть ответить на вопрос; 2) ваш подсознательный ум может не захотеть, чтобы вы знали этот ответ. Мне кажется, и я думаю, что вы согласитесь со мной, что вы обратились за помощью к врачу по причинам, которые лежат вне сферы вашего сознательного разума, следовательно, я думаю, что мы должны приблизиться к тому вопросу, с которым я собираюсь обратиться к вашему подсознательному разуму за ответом. Таким образом ваши собственные глубокие подсознательные желания держат ответ вместе с вашим сознательным разумом и будут в равной степени защищены и учтены. По-моему, это очень справедливый и выполнимый путь решения чьих-то проблем». (Именно это пациент и знает и хочет от других, но совершенно не сознает, что этого честного и справедливого отношения он хочет и от самого себя.)
"Теперь, чтобы удовлетворить ваши потребности, я собираюсь задать вам вопрос, на который нужно ответить «да» или «нет» и быть готовым получить удовольствие от того, что ваш подсознательный разум ответил. (Это неузнаваемое авторитетное внушение с заранее сделанным заключением.) И, отвечая на него, пусть ваш подсознательный разум либо разделит ответ с сознательным разумом, либо будет противостоять этому; в общем, пусть будет так, как сочтет за наилучшее ваш подсознательный разум. Основным, конечно, является не соучастие или противостояние, а сам ответ. Дело в том, что любое соучастие или противостояние относятся непосредственно только к настоящему моменту, так как успехи в лечении, которые вы сделаете (также неузнаваемое авторитетное внушение под. маской объяснения), в любом случае раскроют ответ именно вам в тот момент, когда это сочтут наиболее удобным и полезным для вас. Таким образом, вы сможете быть уверены в том, что узнаете ответ рано или поздно, и ваши подсознательные желания состоят в том, чтобы получить помощь от лечения и удовлетворить потребности нужным образом в нужное время. (Это определяющее внушение, даваемое как объяснение, и это очень выразительное эмпатическое и положительное внушение.)
«Теперь о том, как ответить на этот вопрос? Словами? Едва ли! Вам придется тогда одновременно и говорить и слушать. Таким образом, это было бы несправедливо (социально и личностно действующие, требовательные слова) по отношению к вашему сознательному разуму, если он захочет ради вашего благополучия противостоять ответу от вашего подсознательного разума. Тоща как же? Очень просто: мышечным движением, которое вы можете заметить, а можете и не замечать; движением, которое можно сделать на замечаемом добровольном уровне; или движением, которое делается непроизвольно и незаметно для себя, точно так же, как вы киваете головой в знак согласия с говорящим, или качаете головой в знак несогласия с ним, или хмурите брови, когда вы думаете и хотите что-то вспомнить».
«Каким будет это мышечное движение? Я думаю, что нужно упомянуть несколько возможностей (просто „думаю“, просто „упомянуть“, слова, которые ничего не требуют, приказывают или внушают), но прежде чем делать это, разрешите мне описать разницу между сознательной мышечной реакцией и реакцией подсознательного ума». (Мышечная реакция упоминается в то время, когда его внимание фиксируется; прием, чтобы удержать внимание для будущего введения связанного с этим материала, что будет сделано через некоторое время. Читателю следует отметить предыдущее использование такого психологического гамбита с упоминанием темы и введением в предварительное объяснение.) «Реакция сознательного разума не может быть отвергнута вами или непонятна для вас. Вы ее сразу узнаете. Вы принимаете ее и верите ей, возможно, и неохотно. Для нее нет задержки. Она сразу же приходит вам на ум, и вы быстро реагируете на нее».
«Реакция подсознательного разума совершенно другая, потому что вы не знаете, какой она должна быть. Вы должны ждать, когда она произойдет, и сознательно вы не можете знать, будет ответом „да“ или „нет“». (Каким образом мышечное движение может быть ответом «да» или «нет»? Пациент вынужден внимательно слушать, чтобы получить какое-то разумное объяснение.) «Эта реакция не обязательно должна соответствовать сознательному ответу, который может возникнуть одновременно и в соответствии с вашими мыслями сознательного разума. Вам придется ждать, и, вероятно, ждать и ждать, пока она придет. А она появится в нужное ей время и с нужной ей скоростью». (Это авторитарная команда, но звучит как объяснение и дает время и для другого поведения, не только подсознательного, являясь сама по себе побудительной силой. Кроме того, никогда не нужно говорить пациенту, что подсознательный ответ почти всегда характеризуется таким сильным элементом, как настойчивость. Очевидно, измененное чувство времени в состоянии транса, возможно, являющееся результатом измененных взаимоотношений с реальностью, не дает возможности даже опытным субъектам дать правильную оценку событиям с этой точки зрения, и это дает отличный критерий для определения характера реакции. Такая идеомоторная деятельность по своей длительности гораздо короче, если подсознательное хочет, чтобы и сознательный разум знал то же самое. При этом диссоциативный ответ может надолго задерживаться, так как в подсознании происходит процесс формирования своего ответа и решения – разделить его с сознательным мышлением или нет. Если пациент закрывает глаза непроизвольно, можно быть уверенным, что ответ будет спонтанно скрываться от сознательного понимания пациента. Когда ответ «разделяется», особенно в том случае, если сознательное мнение носит противоположный характер, то у пациента возникает удивление, и иногда он, не желая этого, признает наличие сильного ощущения, что подсознательный ответ бесспорно верен, тем самым увеличивая гипнотическую реакцию. Повтор сравнения с помощью постановки другого простого вопроса может быть сделан гипнотерапевтом, если он отрицательно сформулирует такой вопрос: «А вы можете утаить ответ или нет?», – сделав это так осторожно и небрежно, чтобы пациент не понял, что ему задают вопрос. Таким образом закрепляется идеомоторная реакция, которая утаивается им и не замечается сознательным мышлением, и нужно прятать ее от сознательного мышления, что значительно ускоряет психотерапию. Так, однажды у меня был сопротивляющийся пациент, который в ответ на мой вопрос сознательно и быстро качал своей головой в знак отрицания, а потом сидел, удивляясь явной медлительности моей реакции на его ответ, не зная, что я молча жду, когда появится медленный поворот головы слева направо или вверх и вниз, как при кивке согласия. Эксперименты с такими пациентами показали, что такие настойчивые движения, особенно движения головой, могут длиться до 5 минут, а пациент еще не сознает их возникновения. Как только пациент оказался в состоянии транса, идеомоторная реакция может быть такой же быстрой, как движения в обычном состоянии сознания, хотя, в общем-то, тут имеет место каталептические проявления, которые зачастую не несут в себе информации о гипнотическом состоянии пациента. Это еще один критерий для гипнотерапевта, который не осознается пациентом).
«Теперь, какое же это будет движение? Большая часть людей кивает головой для ответа „да“ и качает ею для ответа „нет“. Другие предпочитают подавать сигнал указательным пальцем одной руки в знак „да“, а другой рукой – в знак „нет“. Я обычно, как и большинство людей (фраза „Я обычно“ и „большинство людей“ указывают на то, что естественно ожидать от нас обоих поведения, привычного для большинства людей), предпочитаю пользоваться правым указательным пальцем для „да“ и левым указательным пальцем для „нет“, но для левши характерно обратное действие. (Здесь нельзя допускать и намека на арбитражные требования, так как пациент сопротивляется, а такое внушение дает свободу реакции, хотя эта свобода и носит иллюзорный характер.) Потом, у некоторых людей очень выразительные руки, и они могут произвольно или непроизвольно поднимать правую руку в знак „да“, а левую – в знак „нет“». (Выражение «выразительные руки» – только косвенно выраженный комплимент, по большей части обращенный к чувству нарциссизма. Фактически, нет ничего необычного для человека в том, что он, соглашаясь, поднимает палец, а отрицая– палец или руку.)
«Я не знаю, захочет ли ваш подсознательный разум посмотреть на какой-то объект или обратить' внимание на вашу голову, пальцы или руки. Возможно, вам понравится наблюдать за вашими руками, и если в ваших глазах появится туман, пока вы будете пристально наблюдать за ними, ожидая, какая из них поднимется первой, когда я задам свой простой вопрос, то такой туман в глазах вполне объясним. Это только означает, что ваши руки очень близки к вам, и что вы напряженно смотрите на них». Если даже у пациента закрыты глаза, то этот параграф нужно использовать обязательно. По своей сущности, он внушает очень многое, но очень ненавязчиво. На самом деле такое доскональное и повторяющееся объяснение преследует единственную цель – предположить и повторить различные внушения и команды, делая вид, что таковых нет. Кроме того, предполагается целый ряд разнообразных возможностей, носящих, в основном, косвенный двусмысленный характер, который делает трудным отказ на реакцию. Все пункты и моменты поведения внушаются так, чтобы пациенту казалось, что все, что он должен сделать, так это показать свой выбор, ведь фактически его не просят сделать выбор из возможностей, которые ему просто упоминаются. Он не осознает, что еще говорится и подразумевается. Лично автор предпочитает идеомоторное движение головой, которого можно легко добиться без сознательного понимания, но, независимо от типа движения, к которому прибегает пациент, автор немедленно переходит к следующему типу идеомоторной реакции, а возможно, и к третьему, чтобы усилить общие ответные реакции у пациента. Движение рукой предлагает определенные преимущества тем, что оно само легко вызывает другие явления, о чем будет говориться позже.
Обычно эти пациенты консультировались у нескольких врачей, столкнулись с неудачами в лечении, и их затруднения стали еще больше. Один этот факт вызывает у них повышенную тревогу и заботу об удовлетворении их потребностей. При этом следует иметь в виду, что кажущееся недружественным начало терапевтической взаимосвязи, если врач будет рассматривать его как симптом, а не как защиту от врача, часто способствует более быстрому эффекту лечения.
Следовательно, терапевт помогает пациенту быстро и свободно выразить свои неприязненные чувства и отношения, подбадривая его откровенной восприимчивостью, внимательностью и своим желанием прокомментировать это так, чтобы вызвать и раскрыть чувства пациента на первом же сеансе.
Возможно, это можно показать на примере крайнего случая с новым пациентом, который, переступив порог кабинета, охарактеризовал всех психиатров так, как это обычно делают вульгарные, необразованные люди. В ответ он услышал: «У вас, конечно, есть причины говорить это, и даже больше». Подчеркнутые слова не осознаются пациентом как прямое намеренное внушение быть более откровенным, но они не очень эффективны. С большой горечью и негодованием, даже с презрением и враждебностью он рассказывает о своих неудачных, многократных и длительных попытках найти помощь у психотерапевтов. Когда он делает паузу, автор это просто комментирует: «У вас, должно быть, чертовски веская причина искать помощи у меня?» (Такое определение его визита опять остается для пациента незамеченным.)
Подчеркнутые здесь слова – не что иное, как часть кажущегося незначительным комментария, произнесенного на его языке. Он не осознает, что гипнотическая ситуация уже определена для него, несмотря на его ответ: «Не беспокойтесь, я не собираюсь скандалить с вами. Я заплачу вам хорошие деньги за работу надо мной, понимаете это? Вы мне не по душе, я знаю множество людей, которым вы не нравитесь. Единственная причина, почему я к вам пришел, это то, что я много читал ваших статей и понял из них, что вы можете работать с несимпатичными, вечно сомневающимися, неконтактными пациентами, которые сопротивляются всем вашим штучкам, которые вы будете пробовать на мне. Я тоже не могу ничего с этим поделать, я не верю в ваши штуки, поэтому либо пошлите меня к чертовой бабушке, либо приступите к делу. Но только никакого психоанализа. С меня достаточно этой ерунды. Загипнотизируйте меня; только я знаю, что вы со мной не сможете этого сделать вопреки всей вашей писанине! Ну, приступайте!»
Ответ дается автором несколько необычным тоном и с улыбкой: «Хорошо, замолчите и держите свой рот закрытым. Слушайте и старайтесь выполнять все. Я попробую на вас одну из своих штучек (пользуясь языком пациента), но буду делать это так быстро и так медленно, как мне это нравится». (Мое согласие на его лечение я стараюсь выразить его же словами, хотя в голосе не допускаю никаких неприязненных интонаций. Таким образом, пациенту говорятся жизненно важные вещи, но он это совершенно не осознает.)
Пациент усаживается и молча, вытаращив глаза, пристально смотрит на автора. Он не осознает, что уже находится под воздействием терапевтической ситуации. Наоборот, он считает, что проявляет неконтактное поведение. Закрепив и сконцентрировав таким образом его внимание, используется гипнотический метод, который разрабатывался годами при работе с трудными сопротивляющимися пациентами в размышлениях над тем, как трансформировать их собственные высказывания в жизненно важные внушения, эффективно направляя их поведение, хотя в то время они этого не осознают.
Метод и его рациональное зерно
Метод, который здесь будет описан довольно подробно, и который иногда используют дословно, буквально, без изменений, можно сократить или усилить с помощью повторов и уточнений в соответствии со способностью пациента отвечать или реагировать. Лучше всего изменить его так, чтобы включить в него стиль речи пациента, какой бы резкой, вульгарной и даже грубой она ни была. Однако автор при его использовании обычно очень быстро прерывает грубости, но часто прибегает к тем неправильным грамматическим конструкциям, которые характерны для речи пациента. Таким образом, свирепость пациента (выраженная лингвистическими средствами) незаметно устраняется, и пациент и врач общаются друг с другом на безопасном языковом уровне, по форме пригодном для пациента. Пациент не знает, как это случилось, он часто не ощущает даже, что это происходит благодаря его косности.При этом он не располагает информацией, которая бы привела его к пониманию методов и уровней коммуникации; в этом нет необходимости.
Когда от агрессивного, антагонистически и враждебно настроенного, обороняющегося, неконтактного пациента получают достаточно материала, чтобы определить его неадекватное поведение, отношение к лечению и его тип личности, его прерывают замечаниями, которые носят смешанный характер положительного и отрицательного отношения и адресуются ему в той вербальной форме, которую он лучше понимает в этот момент. Однако в этих замечаниях скрыты различные, прямые и косвенные, но допустимые для данного, случая внушения, цель которых – направить реакции пациента в русло восприятия и понимания.
Пациенту, слова которого были процитированы в качестве примера, было сказано: «Я не знаю, войдете вы в состояние транса или нет, как вы просили». (Нужно хорошенько поразмыслить над этим предложением, чтобы распознать в нем все утверждения и отрицания, что практически невозможно сделать, когда слушаешь его.)
После такого вступления у него был применен специфический метод индукции, который был ни чем иным, как осторожным, тщательным объяснением, нагруженным прямыми и косвенными разрешающими внушениями и инструкциями, не всегда легко узнаваемыми. В данной работе эти внушения и инструкции будут подчеркнуты, чтобы читатель мог их легче понять. Вставки в скобках и пояснения даны только для читателя и, конечно, не являются частью самого метода.
«Вы пришли за лечением, вы просили гипноз, и то, что вы мне рассказали о своих затруднениях, дает мне основание предположить почти с уверенностью, что гипноз поможет вам. Однако вы очень убедительно заявляете, что вы – всячески сопротивляетесь гипнозу, что другим врачам, вопреки длительным попыткам, не удалось у вас индуцировать транс, что различные методы не дали никакого результата, и что уважаемые вами люди выражают неверие в гипноз, как в средство вашего излечения. Вы открыто выразили ваше убеждение, что я не смогу индуцировать у вас состояние транса, и с такой же откровенностью вы утверждаете, что убеждены в том, что будете сопротивляться всем попыткам гипноза, и что это сопротивление будет происходить вопреки вашему серьезному желанию и усилиям сотрудничать». (Сопротивляться гипнозу значит, что человек признает его существование, так как нет сопротивления несуществующему, а его существование уже подразумевает его возможность. Таким образом, вопрос стоит не о реальности и значении гипноза, а о сопротивлении ему пациента. Тем самым закладывается основание для применения гипноза, но так, чтобы направить внимание пациента на то, как он понимает свое сопротивление наведению транса. Следовательно, для гипнотической индукции используется любой метод, не распознаваемый пациентом.)
«Так как вы пришли за лечением и заявляете, что вы – вечно сомневающийся, неконтактный пациент, позвольте мне объяснить некоторые вещи, прежде чем мы начнем. Так, чтобы вы были само внимание ко мне, просто сядьте, поставьте обе ноги на пол, положив руки на колени, не позволяйте, чтобы ваши руки касались друг друга». (Это первый намек на то, что ухо слышит меньше, чем сообщается).
«Теперь, когда вы будете сидеть тихо, пока я буду говорить, просто поглядите на это пресс-папье, как на обычную удобную вещь. Глядя на нее, вы будете держать свои уши наготове, а это будет держать наготове вашу голову, и именно это удержит ваши уши наготове, а ведь именно вашим ушам я говорю все это». (Это первый намек на диссоциацию.) «Не смотрите на меня, смотрите на это пресс-папье, потому что я хочу, чтобы ваши уши были неподвижны, а вы двигаете их, когда поворачиваетесь, чтобы поглядеть на меня». (Большинство пациентов стремятся сначала перевести взгляд, но фиксацию глаз можно легко осуществить с помощью просьбы не двигать ушами, при этом редко приходится повторять эту просьбу более трех раз.) «Теперь, когда вы вошли в эту комнату, вы принесли с собой оба разума, то есть переднюю часть вашего ума и заднюю часть вашего ума». (Можно использовать и такие слова, как «подсознательное мышление» и «сознательное мышление», что зависит от уровня образования пациента. Таким образом, дается второй намек на диссоциацию.) «Теперь мне действительно все равно, слушаете ли вы меня своим сознательным разумом, потому что он не понимает ваших затруднений, в противном случае вас бы здесь не было. Поэтому я хочу говорить с вашим подсознательным разумом, потому что он здесь и достаточно близко, чтобы слышать меня, поэтому пусть ваш сознательный разум слышит звуки улицы или гул пролетающих самолетов, или звук печатной машинки в соседней комнате. Или вы можете размышлять над любыми мыслями, которые придут в ваш сознательный разум, систематическими мыслями, произвольными мыслями, потому что все, что я хочу, так это поговорить с вашим подсознательным разумом, и он будет слушать меня, потому что это в пределах слышимости, даже если устанет ваш сознательный разум (усталость ведет к незаинтересованности, рассеянности, даже ко сну). Если ваши глаза устанут, то их можно закрыть, но сделайте все, чтобы быть наготове и удержать (обезоруживающее слово касающейся мнимой угрозы, исходящей от гипноза) хороший мысленный или визуальный образ наготове в голове». (Неузнаваемая команда для появления идеосенсорных визуальных явлений, в то время как слово «наготове» дает пациенту некоторые гарантии безопасности.)
«Устройтесь поудобнее, и я буду разговаривать с вашим подсознанием, так как мне все равно, что будет делать ваш сознательный разум». (Эта неосознаваемое внушение, позволяющее отключить его внимание, которое следует сразу после внушения удобства и коммуникации только с его подсознательным мышлением.)
«Теперь, прежде чем можно будет выполнить лечение, я хочу убедиться в том, что вы понимаете, что ваши проблемы и затруднения не только просто понятны вам, но вы можете научиться понимать их вашим подсознательным разумом». (Это косвенное утверждение того, что лечение может достичь цели, и как оно будет выполнено, с более сильным подчеркиванием диссоциации.)
«В какой-то степени все знают, что люди могут общаться в словесной форме („разговаривать словами“, если имеешь дело с пациентами низшего образовательного или интеллектуального уровня) или языком знаков. Простейшим языком знаков, конечно, является то, когда вы киваете головой в знак согласия – „да“ или качаете головой в знак отрицания – „нет“. Все могут применять такой язык. Каждый может подать сигнал указательным пальцем „подойди“ или помахать рукой „до свидания“. Сигнал указательным пальцем в конце концов означает „да, иди сюда“, а сигнал рукой – „нет, не оставайся здесь“. Другими словами, человек может сказать „да“ и „нет“ головой, указательным пальцем и рукой. Мы все это делаем. Так можете и вы. Иногда, слушая человека, мы, сами не осознавая это, качаем головой в знак несогласия или киваем головой в знак одобрения. Это легко можно делать с помощью указательного пальца и руки. Теперь мне бы хотелось задать вопрос вашему подсознательному разуму, на который можно ответить простым „да“ и „нет“. Вопрос таков, что на него может ответить только ваш подсознательный разум. Ни ваш, ни мой сознательный разум, ни даже мой подсознательный разум не знают на него ответа. Только ваш подсознательный разум знает, какой ответ может быть передан, и ему придется подумать, прежде чем дать ответ „да“ или „нет“. Это может быть кивок головой, поднимание указательного пальца, допустим, правого указательного пальца вместо ответа „да“, а левого указательного пальца вместо ответа „нет“, так как это привычно для человека, у которого главной рукой является правая рука, и наоборот, если человек – левша. Может подняться правая рука или может подняться левая рука. Но только ваш подсознательный разум знает, каким будет ответ, когда я спрошу „да“ или „нет“. Но даже ваш подсознательный разум не будет знать, когда будет задан вопрос, ответит ли он движением головы или движением пальца, и ваш подсознательный ум будет думать над этим вопросом и решать после того, как сформирует свой собственный ответ, как он на него ответит». (Все это объяснение состоит главным образом из целой серии внушений, типа «придется подумать» и «решить». При этом ответное идеосенсорное поведение пациента совпадает с неизбежными проявлениями идеомоторных реакций, хотя здесь прямо о них не упоминается. Здесь только намек на них, а намекам сопротивляться трудно).
«Следовательно, в этой трудной ситуации, в которой мы оказались (это определяет своего рода родственность между пациентом и врачом), нам нужно сесть и ждать (поведение соучастия), когда ваше подсознательное мышление обдумает вопрос, сформулирует свой ответ и решит, как ему ответить: движением головой, рукой или пальцем». (Это вторая серия внушений и инструкций под маской объяснения. Кажется, что пациента не просят ничего делать, но, фактически, ему прямо приказывают быть пассивным и позволить появиться идеомоторной реакции на подсознательном уровне, указывая на то, что ответ может случиться в любой форме, что является еще одним определенным совпадающим результатом умственных процессов. Во всей этой процедуре используются подразумеваемые или косвенные внушения того, что сознательное мышление не будет осознавать деятельности подсознательного, в сущности, того, что у пациента возникает состояние транса.)
«Другими словами, я задам вопрос, на который ответ может дать только ваш подсознательный разум, и относительно которого ваш сознательный разум только догадывается, если вообще сможет: у него может быть только мнение, может быть, ошибочное, может быть, правильное, но только мнение, а не ответ». (Это, незаметно для пациента, уменьшает значение его сознательного мышления и является еще одним внушением состояния транса.)
«Прежде чем я задам этот вопрос, мне бы хотелось предположить две возможности: 1) ваш сознательный ум может захотеть ответить на вопрос; 2) ваш подсознательный ум может не захотеть, чтобы вы знали этот ответ. Мне кажется, и я думаю, что вы согласитесь со мной, что вы обратились за помощью к врачу по причинам, которые лежат вне сферы вашего сознательного разума, следовательно, я думаю, что мы должны приблизиться к тому вопросу, с которым я собираюсь обратиться к вашему подсознательному разуму за ответом. Таким образом ваши собственные глубокие подсознательные желания держат ответ вместе с вашим сознательным разумом и будут в равной степени защищены и учтены. По-моему, это очень справедливый и выполнимый путь решения чьих-то проблем». (Именно это пациент и знает и хочет от других, но совершенно не сознает, что этого честного и справедливого отношения он хочет и от самого себя.)
"Теперь, чтобы удовлетворить ваши потребности, я собираюсь задать вам вопрос, на который нужно ответить «да» или «нет» и быть готовым получить удовольствие от того, что ваш подсознательный разум ответил. (Это неузнаваемое авторитетное внушение с заранее сделанным заключением.) И, отвечая на него, пусть ваш подсознательный разум либо разделит ответ с сознательным разумом, либо будет противостоять этому; в общем, пусть будет так, как сочтет за наилучшее ваш подсознательный разум. Основным, конечно, является не соучастие или противостояние, а сам ответ. Дело в том, что любое соучастие или противостояние относятся непосредственно только к настоящему моменту, так как успехи в лечении, которые вы сделаете (также неузнаваемое авторитетное внушение под. маской объяснения), в любом случае раскроют ответ именно вам в тот момент, когда это сочтут наиболее удобным и полезным для вас. Таким образом, вы сможете быть уверены в том, что узнаете ответ рано или поздно, и ваши подсознательные желания состоят в том, чтобы получить помощь от лечения и удовлетворить потребности нужным образом в нужное время. (Это определяющее внушение, даваемое как объяснение, и это очень выразительное эмпатическое и положительное внушение.)
«Теперь о том, как ответить на этот вопрос? Словами? Едва ли! Вам придется тогда одновременно и говорить и слушать. Таким образом, это было бы несправедливо (социально и личностно действующие, требовательные слова) по отношению к вашему сознательному разуму, если он захочет ради вашего благополучия противостоять ответу от вашего подсознательного разума. Тоща как же? Очень просто: мышечным движением, которое вы можете заметить, а можете и не замечать; движением, которое можно сделать на замечаемом добровольном уровне; или движением, которое делается непроизвольно и незаметно для себя, точно так же, как вы киваете головой в знак согласия с говорящим, или качаете головой в знак несогласия с ним, или хмурите брови, когда вы думаете и хотите что-то вспомнить».
«Каким будет это мышечное движение? Я думаю, что нужно упомянуть несколько возможностей (просто „думаю“, просто „упомянуть“, слова, которые ничего не требуют, приказывают или внушают), но прежде чем делать это, разрешите мне описать разницу между сознательной мышечной реакцией и реакцией подсознательного ума». (Мышечная реакция упоминается в то время, когда его внимание фиксируется; прием, чтобы удержать внимание для будущего введения связанного с этим материала, что будет сделано через некоторое время. Читателю следует отметить предыдущее использование такого психологического гамбита с упоминанием темы и введением в предварительное объяснение.) «Реакция сознательного разума не может быть отвергнута вами или непонятна для вас. Вы ее сразу узнаете. Вы принимаете ее и верите ей, возможно, и неохотно. Для нее нет задержки. Она сразу же приходит вам на ум, и вы быстро реагируете на нее».
«Реакция подсознательного разума совершенно другая, потому что вы не знаете, какой она должна быть. Вы должны ждать, когда она произойдет, и сознательно вы не можете знать, будет ответом „да“ или „нет“». (Каким образом мышечное движение может быть ответом «да» или «нет»? Пациент вынужден внимательно слушать, чтобы получить какое-то разумное объяснение.) «Эта реакция не обязательно должна соответствовать сознательному ответу, который может возникнуть одновременно и в соответствии с вашими мыслями сознательного разума. Вам придется ждать, и, вероятно, ждать и ждать, пока она придет. А она появится в нужное ей время и с нужной ей скоростью». (Это авторитарная команда, но звучит как объяснение и дает время и для другого поведения, не только подсознательного, являясь сама по себе побудительной силой. Кроме того, никогда не нужно говорить пациенту, что подсознательный ответ почти всегда характеризуется таким сильным элементом, как настойчивость. Очевидно, измененное чувство времени в состоянии транса, возможно, являющееся результатом измененных взаимоотношений с реальностью, не дает возможности даже опытным субъектам дать правильную оценку событиям с этой точки зрения, и это дает отличный критерий для определения характера реакции. Такая идеомоторная деятельность по своей длительности гораздо короче, если подсознательное хочет, чтобы и сознательный разум знал то же самое. При этом диссоциативный ответ может надолго задерживаться, так как в подсознании происходит процесс формирования своего ответа и решения – разделить его с сознательным мышлением или нет. Если пациент закрывает глаза непроизвольно, можно быть уверенным, что ответ будет спонтанно скрываться от сознательного понимания пациента. Когда ответ «разделяется», особенно в том случае, если сознательное мнение носит противоположный характер, то у пациента возникает удивление, и иногда он, не желая этого, признает наличие сильного ощущения, что подсознательный ответ бесспорно верен, тем самым увеличивая гипнотическую реакцию. Повтор сравнения с помощью постановки другого простого вопроса может быть сделан гипнотерапевтом, если он отрицательно сформулирует такой вопрос: «А вы можете утаить ответ или нет?», – сделав это так осторожно и небрежно, чтобы пациент не понял, что ему задают вопрос. Таким образом закрепляется идеомоторная реакция, которая утаивается им и не замечается сознательным мышлением, и нужно прятать ее от сознательного мышления, что значительно ускоряет психотерапию. Так, однажды у меня был сопротивляющийся пациент, который в ответ на мой вопрос сознательно и быстро качал своей головой в знак отрицания, а потом сидел, удивляясь явной медлительности моей реакции на его ответ, не зная, что я молча жду, когда появится медленный поворот головы слева направо или вверх и вниз, как при кивке согласия. Эксперименты с такими пациентами показали, что такие настойчивые движения, особенно движения головой, могут длиться до 5 минут, а пациент еще не сознает их возникновения. Как только пациент оказался в состоянии транса, идеомоторная реакция может быть такой же быстрой, как движения в обычном состоянии сознания, хотя, в общем-то, тут имеет место каталептические проявления, которые зачастую не несут в себе информации о гипнотическом состоянии пациента. Это еще один критерий для гипнотерапевта, который не осознается пациентом).
«Теперь, какое же это будет движение? Большая часть людей кивает головой для ответа „да“ и качает ею для ответа „нет“. Другие предпочитают подавать сигнал указательным пальцем одной руки в знак „да“, а другой рукой – в знак „нет“. Я обычно, как и большинство людей (фраза „Я обычно“ и „большинство людей“ указывают на то, что естественно ожидать от нас обоих поведения, привычного для большинства людей), предпочитаю пользоваться правым указательным пальцем для „да“ и левым указательным пальцем для „нет“, но для левши характерно обратное действие. (Здесь нельзя допускать и намека на арбитражные требования, так как пациент сопротивляется, а такое внушение дает свободу реакции, хотя эта свобода и носит иллюзорный характер.) Потом, у некоторых людей очень выразительные руки, и они могут произвольно или непроизвольно поднимать правую руку в знак „да“, а левую – в знак „нет“». (Выражение «выразительные руки» – только косвенно выраженный комплимент, по большей части обращенный к чувству нарциссизма. Фактически, нет ничего необычного для человека в том, что он, соглашаясь, поднимает палец, а отрицая– палец или руку.)
«Я не знаю, захочет ли ваш подсознательный разум посмотреть на какой-то объект или обратить' внимание на вашу голову, пальцы или руки. Возможно, вам понравится наблюдать за вашими руками, и если в ваших глазах появится туман, пока вы будете пристально наблюдать за ними, ожидая, какая из них поднимется первой, когда я задам свой простой вопрос, то такой туман в глазах вполне объясним. Это только означает, что ваши руки очень близки к вам, и что вы напряженно смотрите на них». Если даже у пациента закрыты глаза, то этот параграф нужно использовать обязательно. По своей сущности, он внушает очень многое, но очень ненавязчиво. На самом деле такое доскональное и повторяющееся объяснение преследует единственную цель – предположить и повторить различные внушения и команды, делая вид, что таковых нет. Кроме того, предполагается целый ряд разнообразных возможностей, носящих, в основном, косвенный двусмысленный характер, который делает трудным отказ на реакцию. Все пункты и моменты поведения внушаются так, чтобы пациенту казалось, что все, что он должен сделать, так это показать свой выбор, ведь фактически его не просят сделать выбор из возможностей, которые ему просто упоминаются. Он не осознает, что еще говорится и подразумевается. Лично автор предпочитает идеомоторное движение головой, которого можно легко добиться без сознательного понимания, но, независимо от типа движения, к которому прибегает пациент, автор немедленно переходит к следующему типу идеомоторной реакции, а возможно, и к третьему, чтобы усилить общие ответные реакции у пациента. Движение рукой предлагает определенные преимущества тем, что оно само легко вызывает другие явления, о чем будет говориться позже.