Страница:
Тайрат замолчал, и в комнате воцарилась тишина. Хантаго сидел, опустив голову. Неожиданное решение отца застало его врасплох. Через несколько минут, собравшись с мыслями, он, наконец, спросил:
– Нас ждет война?
– Да, – ответил Тайрат, – и только ты сможешь ее выиграть. Ты должен быть готов к этому.
Император внимательно смотрел на сына. Хантаго поднял глаза. Тайрат ждал ответа. В его глазах Хантаго увидел веру императора в то, что его сын не дрогнет в трудную минуту и окажется достойным продолжателем дела своих предков.
И тогда Хантаго встал и твердым голосом будущего императора произнес:
– Я буду готов, отец.
Тайрат вздохнул с облегчением.
Глава 2
Весь день до позднего вечера Анайя провела в лесу за стенами Таштака – главного города инаров. Она бродила по узким тропинкам, которые, виляя среди высоких деревьев, скрывались где-то в самой чаще этого старого леса. Анайя, молча, шла вперед, не выбирая дороги и не ставя перед собой определенной цели. Иногда она останавливалась, чтобы сорвать цветок, и тогда несколько минут стояла, вдыхая тонкий аромат, будоражащий чувства и пробуждающий радость жизни. На самом же деле Анайя покинула Таштак не от скуки. В тени высоких деревьев она пыталась скрыться от самой себя, от мыслей, не дававших ей покоя. Она чувствовала себя одиноко, даже, несмотря на то, что в Таштаке, ставшим для нее вторым домом, была окружена заботой и любовью. Но не эта любовь была ей нужна. Анайя ждала возвращения своей настоящей любви, и у этой любви было имя – Сенгтай. При каждом воспоминании о нем сердце Анайи начинало биться чаще, и предательский румянец появлялся на ее щеках. Ах, как хотела она вновь увидеть его, увидеть хоть на миг – чтобы потом в смущении опустить глаза. Ощущения того, что он здесь, рядом, было бы для нее достаточно.
Они были знакомы уже очень давно. Анайя, Сенгтай и его брат Ханами были воспитанниками храма Вечного Солнца. Они всегда были вместе. Вместе играли, вместе учились и вместе росли. И когда они стали достаточно взрослыми, детская дружба переросла в иное чувство. Его трудно описать словами, потому что не хватит никаких слов, чтобы передать состояние, когда крылья вырастают за спиной, и мир открывает для тебя все двери. И остается лишь разбежаться посильнее и, оттолкнувшись от земли, взлететь высоко-высоко в небо, чистое и голубое и там парить бесконечно, наслаждаясь теплыми лучами солнца, купаясь в ласковом весеннем ветерке. И это лишь малая толика того, что действительно чувствуешь, когда ты влюблен.
Анайя остановилась и подняла голову. Сквозь листву пробивались лучи солнца, но не грели так, как это бывает в середине лета, ведь в лесу не бывает жарко. Он умеет хранить прохладу и чужие мысли.
Холодок пробежал по спине Анайи, и она обняла себя за плечи, чтобы согреться. А затем, словно опомнившись, вдруг весело рассмеялась. Это был чудесный смех, веселый и звонкий, как звук весеннего ручейка, легкого и стремительного, пробуждающего все живое от зимнего сна.
Было бы мало сказать, что Анайя была красивой девушкой с волшебной улыбкой и завораживающим взглядом глаз, глубоких и синих как два океана. Нужно просто хоть раз увидеть ее, и вам не с чем будет сравнивать, как не с чем было сравнивать и Сенгтаю в тот день, когда любовь поразила его сердце. Она выбила землю из-под его ног, ввергнув в пучину мучительного томления. И с тех пор каждый день Сенгтай проводил в ожидании, когда же он снова сможет услышать ее голос и взглянуть в прекрасные глаза. Тогда Анайя быстро поняла, в чем дело, да и сам Сенгтай не мог хранить это в тайне.
Он признался ей в своих чувствах, когда они еще жили в храме Вечного Солнца. Это произошло поздно вечером. В то время, когда все обитатели храма отошли ко сну, Сенгтай выбрался из своей комнаты и под прикрытием темноты добрался до домика, в котором жила Анайя и еще несколько девушек. Он шепотом звал ее по имени, но Анайя не услышала его. В результате Сенгтай просидел под окном домика всю ночь, пока под утро сон не одолел его.
Анайя наткнулась на Сенгтая на рассвете, когда все еще спали. Он сидел, прислонившись спиной к стене и громко сопел во сне. Анайя тихонько толкнула его и спросила: «Что ты здесь делаешь?». Вот тогда-то и произошло то самое «романтическое» признание в любви, о котором впоследствии Сенгтай очень не любил вспоминать. Он вскочил на ноги, испуганный, опухший ото сна, и растерянно замотал головой, пытаясь понять, где находится. Наконец, придя в себя и увидев Анайю, Сенгтай вдруг вспомнил, зачем пришел. Чтобы хоть как-то исправить положение, он начал говорить, пытаясь объяснить Анайе, каким образом здесь очутился.
Он говорил непонятно, дополняя слова жестами. Но чем дольше это продолжалось, тем меньше слов и мыслей у него оставалось. И вот, наконец, рот его закрылся, а руки безвольно повисли. Опустив голову, Сенгтай произнес: «Анайя, я люблю тебя. Просто я не знал, как тебе об этом сказать…»
Анайя смотрела на Сенгтая немигающим взглядом. Внутри нее самой поднималась волна невысказанных чувств, но ей было непросто выразить их. Сенгтай очень нравился Анайе, и она могла бы ответить на его чувства, но почему-то решила не торопиться. К тому же это считалось очень неприличным: отвечать согласием, не выждав некоторое время. Поэтому Анайе пришлось проявить терпение и выдержку. Она ничего не ответила Сенгтаю в тот день. Ах, если бы можно было повернуть время вспять и исправить ошибки! Тогда Анайя послушалась бы голоса сердца и презрела приличия. Это могло бы избавить ее от многих неприятностей в будущем но, к сожалению, в то раннее утро она не знала, чем обернется для них ее молчание.
Спустя три дня после той встречи брат Сенгтая Ханами тоже признался Анайе в любви. И снова это неловкое молчание в ответ. Нет, на этот раз приличие было ни причем. Анайя хорошо знала Ханами, он был ее другом и теперь, когда он открыл ей свои чувства, она боялась обидеть его отказом. Если бы тогда она ответила Сенгтаю взаимностью, Ханами узнал бы об этом и не стал открываться ей, но теперь их права на ее любовь были равны. И совсем не важно, кого из них она выберет: все равно брат обвинит брата в своей неудаче. Больше всего Анайя не хотела стать причиной вражды между Ханами и Сенгтаем. Мысли об этом не давали ей покоя. Как же ей поступить, как выйти из создавшегося положения? Оба брата были людьми с сильной волей и твердым характером. Анайя даже боялась представить, чем все это могло закончиться. И тогда она приняла решение никому из них не давать ответа. Пусть все останется, как есть, пусть судьба сама подскажет ей выход.
Время шло. Один день сменял другой, но Анайе не становилось легче. Она стала замечать пристальные взгляды, которые Ханами бросал на Сенгтая и ревность в глазах Сенгтая, если она подолгу разговаривала с его братом. Между собой они почти не общались, и если Анайя находилась с кем-нибудь из них, то другой всегда оставался в стороне.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не резкий поворот судьбы, разрушивший их прежнюю жизнь. В конце лета 2850 года храм Вечного Солнца подвергся нападению неизвестных. Кто были эти люди, Анайя не знала, но они уничтожили всех, кто жил в храме – друзей и знакомых девушки, а главное – учителя, господина Екои. Воспоминания об этом дне были смутными, но Анайя и не стремилась ворошить прошлое. Она оставила себе лишь добрую память о тех, кого любила и с кем провела последние годы.
Несколько месяцев чудом уцелевшие Анайя, Сенгтай и Ханами блуждали по лесам и холмам восточного побережья, пока, наконец, не добрались до земли инаров. В Таштак они пришли поздно ночью. Шел проливной дождь, и стражники у ворот долго вглядывались сквозь темноту и ливень, пытаясь разглядеть незваных гостей. Как позже выяснилось, эти меры предосторожности были не напрасны. Дело в том, что сын князя Оты отправился в дальний поход. Он должен был посетить разные земли и лично познакомиться с местными правителями, а затем ему предстояло встретиться с сыном самого императора объединенных земель. Для Локаи, наследника князя, это было очень важно.
Как и полагается в таких случаях, Локаи взял с собой свиту из двухсот воинов, а так как войско инаров насчитывало всего восемьсот человек, то оставшаяся в городе его часть, не могла надежно защитить Таштак от неожиданного нападения. Поэтому стражникам у ворот было велено проверять всех прибывающих с особенной тщательностью.
Когда Сенгтая, Ханами и Анайю впустили внутрь, к ним подошел высокий худощавый мужчина и поинтересовался, как о них доложить. Узнав, что они пришли из храма Вечного Солнца, он сразу предложил им следовать за собой. Пока они медленно шли по узкой тропинке, размытой дождем, Анайя пыталась разглядеть этот таинственный город. Раньше она часто слышала разговоры о Таштаке, но только теперь у нее появилась возможность увидеть его, город людей, живущих на деревьях. Однако темнота и сильный ливень не позволяли Анайе сделать это.
Князь Ота принял их в своем доме, находившемся в самом центре Таштака, между деревьями, в пяти метрах над землей. Деревья являлись опорой этого дома. Их стволы были соединены между собой бревнами, образующими пол. Стены были сделаны из тонких длинных веток, переплетенных между собой. Крыша тоже была плетеной, ее покрывала древесная кора. С земли в дом вела узкая лестница, которую можно было легко убрать в случае необходимости. Подобным же образом были устроены все дома Таштака, различаясь только размерами.
Ота расспросил своих неожиданных гостей о том, что привело их на землю инаров. Услышав рассказ о нападении на храм Вечного Солнца и о гибели его обитателей, князь был расстроен. Он искренне сочувствовал молодым людям, чья нелегкая судьба заставила их скитаться по свету, в надежде найти хоть какое-то пристанище. После продолжительной беседы Ота распорядился выделить Сенгтаю и Ханами отдельный дом недалеко от городской стены. Анайю поселили в небольшом домике рядом с жилищем князя.
Почти полгода Сенгтай, Ханами и Анайя прожили в Таштаке. Местные жители относились к ним очень хорошо, и сам Ота довольно часто приглашал их в свой дом. Казалось, жизнь снова наладилась, и старое должно быть забыто, но прошлое не собиралось отступать. В начале весны 2851 года Анайя заметила, что Сенгтай все чаще стал искать уединения. Он постоянно думал о чем-то, что тревожило его. Анайя пыталась заговорить с ним, но Сенгтай стал замкнут и молчалив. Воспользовавшись отстраненностью брата, Ханами постоянно искал повод, чтобы побыть рядом с Анайей, был очень любезен и обходителен. Но чем настойчивее он старался войти в жизнь Анайи, тем больше ей не хватало общения с его братом.
Прошло еще две недели, прежде чем Анайя решила внести ясность в отношения с братьями. Она долго подыскивала слова для разговора с Ханами, чтобы не задеть его самолюбия своим отказом. Но когда ее речь была готова, судьба вновь сделала крутой поворот.
Вечером десятого дня месяца быстрых ручьев в дверь Анайи постучали. Она открыла и увидела на пороге Сенгтая.
– Я пришел за тобой, – сказал Сенгтай, – нам нужно поговорить. Спускайся вниз.
– Хорошо, – ответила Анайя, – сейчас. Подожди немного.
Она почувствовала облегчение от того, что Сенгтай сам вызвал ее на разговор. Теперь ей не нужно ждать удобного момента, чтобы рассказать о своих чувствах. Сегодня она признается, что любит его, и тяжелый груз молчания упадет с ее плеч. А потом она поговорит с Ханами и постарается убедить его в том, что Сенгтай не виноват в ее выборе. С этой мыслью Анайя спускалась по лестнице своего дома. Она чувствовала, что все будет хорошо, и поэтому на ее губах играла легкая улыбка.
Но улыбка моментально исчезла, когда, спустившись вниз, она увидела обоих братьев. Анайя целую минуту удивленно смотрела на них, словно видела впервые. Наконец, ее взгляд остановился на Сенгтае.
– Ты звал меня, чтобы поговорить? – спросила Анайя и услышала, как дрогнул ее голос.
Сенгтай смутился и опустил глаза.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Анайя Ханами, но тот лишь пожал плечами и сказал, кивнув в сторону брата:
– Он позвал меня.
– Довольно разговоров, не нужно ничего выяснять, – отозвался Сенгтай, – идите за мной, и я вам все расскажу.
Все трое направились к выходу из города. Миновав городские ворота, они еще несколько минут шли по лесу, пока, наконец, Сенгтай не остановился.
– Дальше не пойдем, думаю, здесь нас и так никто не услышит.
– Что ж, говори, мы ждем, – сказал Ханами и присел на траву, изображая полное равнодушие к происходящему.
Сенгтай сунул руку за пазуху и достал оттуда желтый свиток.
– Что это? – спросил Ханами.
– Письмо.
– Чье? – удивилась Анайя.
– Письмо господина Екои. Он передал его мне перед тем, как мы покинули храм, – ответил Сенгтай.
– Почему ты не говорил нам об этом раньше? – с возмущением спросил Ханами.
– Господин Екои сказал, что я могу рассказать вам о нем лишь тогда, когда мы будем в безопасности…
– Но мы уже давно в безопасности! – не переставал возмущаться Ханами.
– Успокойся, – вмешалась Анайя, – дай Сенгтаю закончить.
– Хорошо, пусть говорит. Что в этом письме?
– Я не знаю, – ответил Сенгтай, – это письмо не для нас.
– А для кого? – спросила Анайя. Голос выдавал волнение, охватившее девушку.
– Для господина Даргона, – шепотом произнес Сенгтай.
– Почему ты говоришь шепотом? – вновь завелся Ханами. – Я ничего не слышу.
Сенгтай не выдержал:
– Тогда иди домой и прочисть свои уши, – гневно зашипел он. Ханами вскочил с места и двинулся к Сенгтаю.
– Хватит, перестаньте! – закричала Анайя. – Неужели вы не можете хотя бы сейчас относиться друг к другу нормально. Вы же братья!
Но Сенгтай и Ханами, будто не слышали ее слов. Подобно двум хищникам, злым и голодным, они стояли друг против друга, выбирая момент для решительного удара. По горящим от злости глазам Сенгтая и Ханами, Анайя поняла, что они готовы наброситься друг на друга с единственной целью – уничтожить соперника. Анайя бросилась вперед и встала между ними.
– Перестаньте, пожалуйста! – умоляющим тоном произнесла она. Потребовалось несколько минут, чтобы ее слова дошли до затуманенного ревностью сознания братьев, и огонь, горящий в их глазах, постепенно потух. Сенгтай отвернулся и безмолвно отошел в сторону, держа в руке письмо Екои. Он прислонился к старому дереву и, молча, стоял, вглядываясь в сумерки надвигающейся ночи. Ханами снова сел на траву. Он тоже молчал.
– Как хорошо, что вы все-таки взяли себя в руки, – произнесла Анайя, – думаю, теперь мы сможем продолжить беседу, не раздражая друг друга.
Ханами едва заметно ухмыльнулся.
– Сенгтай, – позвала Анайя, – ты можешь продолжать.
– Тут не о чем говорить, – отозвался Сенгтай, все так же глядя в глубину леса.
– Что же нам делать с этим письмом? – спросила Анайя.
– Его нужно доставить господину Даргону, а также сообщить императору Таулоса о том, что храм Вечного Солнца уничтожен, – ответил Сенгтай и после короткой паузы добавил, – это все, о чем просил господин Екои.
– Значит, вам придется уезжать? – спросила Анайя голосом, полным тревоги и печали.
– Почему нам? – спросил Ханами. – Господин Екои просил Сенгтая. Меня он ни о чем не просил.
Анайя посмотрела на него с нескрываемым презрением. Ханами заметил это и поспешил исправить свой промах.
– Да ладно, – махнул он рукой, – я пошутил. Конечно же, я выполню последнюю волю нашего учителя. Осталось лишь решить, кто из нас поедет в Таулос, а кто отправится искать господина Даргона. Кстати, а где его искать?
– В лесу, – ответил Сенгтай.
– В каком лесу? В этом? – Ханами поднялся на ноги и отряхнул одежду, всем своим видом показывая, что он готов приступить к поискам.
– Нет, не в этом, – произнес Сенгтай, – он живет в лесу Гакхи.
Словно резкий порыв ветра, слова брата откинули Ханами в сторону. Испуганно пригнувшись и озираясь по сторонам, он прошептал:
– Ты сошел с ума, Сенгтай! О чем ты говоришь?! Лес Гакхи? Нет-нет, только не туда. Гакхи… Нет, туда нельзя!
– Но это последняя воля нашего учителя, – напомнил Сенгтай.
– Его последняя воля может стать последним путешествием для одного из нас. Нет! – Ханами отрицательно покачал головой. – Даже не проси. Ни один нормальный человек не отважится пересечь реку Эль, чтобы попасть в лес Гакхи, лес блуждающих теней! Даже санилы, прожившие в тех краях тысячи лет, не отходят далеко от берега. Говорят, что тот, кто подойдет к этому лесу хотя бы на расстояние полета стрелы, назад уже не вернется.
Анайя смотрела на Ханами и, хотя было уже достаточно темно, видела, как он трясется от страха. Постепенно этот страх начал передаваться и Анайе. Ей стало жутко от слов, сказанных Ханами, и тревога стиснула ее сердце.
В наступившей тишине в лесу, окутанном ночным мраком, Анайя почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что ей вдруг захотелось броситься прочь и бежать без остановки, не разбирая дороги и не оборачиваясь назад.
Голос Сенгтая вырвал Анайю из этого кошмарного состояния.
– Что же нам делать? – спросил он.
– Я поеду в Таулос, – сказал Ханами, – да, точно, я отправлюсь к императору и расскажу ему обо всем, что случилось.
Ханами говорил очень быстро, словно пытаясь поскорее закончить этот разговор:
– Я отправляюсь в Таулос завтра же. Думаю, этого достаточно, чтобы моя совесть была чиста перед господином Екои.
– А кто отправится на поиски господина Даргона? – спросил Сенгтай.
– Не знаю, – ответил Ханами, – но одно я знаю точно – я не поеду и тебе не советую. Послушайся моего совета и оставайся здесь.
Анайя посмотрела на Сенгтая. Он стоял возле дерева и о чем-то думал. Когда Сенгтай повернулся, она шагнула ему навстречу и, молча, покачала головой, словно не позволяя сказать то, что он собирался сказать.
– Я поеду искать Даргона, – сказал Сенгтай.
– Как знаешь, но лучше откажись от этой мысли, – произнес Ханами.
– Я должен. Мы все знаем это, – голос Сенгтая был твердым и уверенным.
Ханами отчаянно махнул рукой.
– Ты напрасно отдашь свою жизнь.
– Это моя жизнь, – заметил Сенгтай.
– Вот именно, а ты не ценишь ее и не ценишь мнение людей, связанных с тобой. Спроси ее, – Ханами указал на Анайю, – хочет ли она, чтобы ты отдал свою жизнь ради желания человека, который давно умер.
Сенгтай молчал.
– Еще раз прошу тебя: откажись от этой идеи. Ради какого-то Даргона, ты готов пожертвовать всем, что у тебя есть. Да его, может, и в живых-то уже давно нет. А, что скажешь? – Ханами поднял брови.
– Неважно. Это мой долг, – Сенгтай был непоколебим.
– Ты всегда был упрямым, – Ханами ткнул пальцем в сторону брата, – поступай, как хочешь, но только потом не вини никого в своих бедах.
Сенгтай молчал.
– Я ухожу, – сказал Ханами, – завтра я уезжаю в Таулос. Нужно еще собрать вещи. Спокойной ночи, Анайя, – и, повернувшись к Сенгтаю, он добавил, – а ты – упрямый осел.
Сенгтай безмолвно стоял, прислонившись к стволу большого дерева. Через пару минут Ханами исчез во тьме ночного леса, и звук его шагов растворился в прохладном воздухе. Теперь, когда они остались одни, Сенгтай впервые взглянул на Анайю. Она стояла рядом и смотрела ему в глаза, а по ее щекам текли слезы. Сенгтай тихо подошел к Анайе и осторожно обнял за плечи.
– Прости, я не хотел тебя огорчать, – сказал он.
– Нет-нет, ничего страшного, – ответила Анайя, вытирая слезы.
– Я вижу, что ты расстроена, и чувствую себя виноватым.
Анайя ничего не ответила. Еще какое – то время они стояли, молча, прижавшись друг к другу, в темноте наступившей ночи. Наконец, Анайя спросила:
– Скажи мне сейчас, должен ли ты уезжать? – ее голос был тихим, но взволнованным.
Сенгтай колебался.
– Быть может, Ханами прав, и господина Даргона действительно уже нет в живых? – Анайя смотрела Сенгтаю прямо в глаза. Он отвел взгляд.
– Разве это имеет значение? – спросил он. – Наш учитель просил меня обязательно найти этого самого Даргона, и я должен сделать это, даже если он уже давно мертв.
– Ты спрашиваешь, имеет ли это значение?! – Анайя следила за взглядом Сенгтая, пытаясь его поймать. – А для тебя имеет значение то, что я хочу тебе сказать?
– А что именно ты хочешь сказать?
– Догадайся сам, – Анайя мягко выскользнула из его рук и отошла в сторону.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Сенгтай, пытаясь казаться невозмутимым.
Но Анайя услышала, как дрогнул его голос. Сенгтай начал волноваться, и она почувствовала это. Назад пути не было, и Анайе уже нельзя было молчать. Пришло время открыть ему свои чувства. Возможно, тогда Сенгтай откажется от своей затеи…
Анайя вновь повернулась к Сенгтаю и сделала шаг вперед. Она остановилась рядом с ним, так близко, что их руки касались друг друга.
– Я люблю тебя! – сказала Анайя и быстро поцеловала его, а затем так же быстро отошла назад, наблюдая за тем, какое впечатление произвело это на Сенгтая.
Впечатление было оглушительным. Сенгтай, как каменная статуя, стоял на одном месте, без движения и без звука. Анайя, не выдержав, спросила:
– Ты так и будешь стоять как истукан?
– Не знаю, что сказать, – с трудом выдавил из себя Сенгтай.
– Ты не рад? Может быть, ты уже передумал? – снова спросила Анайя, пытаясь показаться обиженной.
– Нет, что ты?! – Сенгтай бросился к ней. – Как ты могла подумать такое? Конечно же, я рад. Я просто счастлив! – он подхватил Анайю и закружил ее. – Просто я не ожидал услышать это так скоро.
– Так скоро? – Анайя снова громко засмеялась. – Да ведь уже столько времени прошло! Я вижу, ты очень терпеливый. Может быть, я поторопилась?
– Ты что? Нет, ты все сделала правильно, – Сенгтай был ошарашен этим вопросом.
Он даже перестал кружить Анайю и поставил ее на землю. Анайя снова вырвалась из его рук и отбежала за ближайшее дерево.
– Может, стоит заставить тебя побегать, чтобы ты, наконец, заслужил меня? – произнесла Анайя и через миг скрылась в темноте. Сенгтай понял, что его разыграли:
– Ах, вот ты как! Ну, берегись! – крикнул он вдогонку Анайе и вслед за ней исчез между деревьями.
Сенгтай нагнал Анайю рядом с воротами Таштака, и как только он схватил ее за руку, она обернулась, и они заключили друг друга в объятья, произнося слова любви и обмениваясь поцелуями. Спустя четверть часа они пересекли спящий Город-на-деревьях и скрылись в домике Сенгтая. Там они провели ночь, полную такой любви и нежности, словно это была их последняя ночь.
На рассвете, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, и лес был окутан густым туманом, Анайя, обернувшись одеялом, вышла проводить Сенгтая в дальний и опасный путь, от которого он так и не смог отказаться. Она стояла рядом, пока он седлал лошадь. Когда все было готово, и пришла пора прощаться, Анайя, едва сдерживая слезы, спросила:
– Когда мы вновь увидимся?
– Не волнуйся, это ненадолго, – Сенгтай провел рукой по ее волосам, – поверь, я не в силах потерять то, что для меня дороже всего на свете.
– Ты говоришь обо мне? – всхлипнула Анайя.
– Конечно же, о тебе!
Анайя не выдержала и, рыдая, бросилась в объятья Сенгтая, обхватив его руками за шею.
– Я боюсь за тебя, я боюсь за нас! Когда ты вернешься? Я так не хочу оставаться одна!
– Успокойся, – Сенгтай гладил ее по голове, – не надо плакать. Вот смотри, – он отстранил Анайю и достал из-за пазухи амулет в виде орла с распростертыми крыльями.
Анайя вытерла слезы.
– Что это? – спросила она.
– Это старый амулет, – ответил Сенгтай, – он помогает найти то, что ищешь. Поможет и нам.
С этими словами Сенгтай разломил амулет пополам и протянул одну половину Анайе.
– Возьми его, теперь мы с тобой две половины этого амулета.
Анайя взяла половинку орла.
– Значит, он поможет нам найти друг друга? – спросила она с надеждой в голосе.
– Да, – ответил Сенгтай и крепко обнял Анайю.
– Всегда? – снова спросила она.
– Всегда, – сказал он в ответ.
Сенгтай уехал на поиски таинственного господина Даргона, чтобы выполнить последнюю волю своего учителя. Это случилось утром одиннадцатого дня месяца быстрых ручьев 2851 года Четвертой Эпохи. Сенгтай увез с собой сердце Анайи и ее любовь. Вернет ли он то, что взял с собой, и будут ли они снова вместе?
Все живое готовилось ко сну, чтобы завтра с рассветом вновь наполнить мир своим присутствием.
Анайя почувствовала усталость. Но она была вызвана не столько физическим напряжением, сколько мучительным ожиданием чего-то неизвестного и чувством безысходности.
Пройдя через ворота, Анайя встретила Агота – капитана сторожевого отряда Таштака. Он спросил ее, как она провела день и все ли у нее хорошо. Анайя поблагодарила его за внимание, ответила, что с ней все хорошо и, пожелав ему спокойной ночи, поспешила домой.
– Нас ждет война?
– Да, – ответил Тайрат, – и только ты сможешь ее выиграть. Ты должен быть готов к этому.
Император внимательно смотрел на сына. Хантаго поднял глаза. Тайрат ждал ответа. В его глазах Хантаго увидел веру императора в то, что его сын не дрогнет в трудную минуту и окажется достойным продолжателем дела своих предков.
И тогда Хантаго встал и твердым голосом будущего императора произнес:
– Я буду готов, отец.
Тайрат вздохнул с облегчением.
Глава 2
Стоя у начала семи дорог,
не стоит долго выбирать,
по которой идти.
Все они ведут в одно и то же место.
Весь день до позднего вечера Анайя провела в лесу за стенами Таштака – главного города инаров. Она бродила по узким тропинкам, которые, виляя среди высоких деревьев, скрывались где-то в самой чаще этого старого леса. Анайя, молча, шла вперед, не выбирая дороги и не ставя перед собой определенной цели. Иногда она останавливалась, чтобы сорвать цветок, и тогда несколько минут стояла, вдыхая тонкий аромат, будоражащий чувства и пробуждающий радость жизни. На самом же деле Анайя покинула Таштак не от скуки. В тени высоких деревьев она пыталась скрыться от самой себя, от мыслей, не дававших ей покоя. Она чувствовала себя одиноко, даже, несмотря на то, что в Таштаке, ставшим для нее вторым домом, была окружена заботой и любовью. Но не эта любовь была ей нужна. Анайя ждала возвращения своей настоящей любви, и у этой любви было имя – Сенгтай. При каждом воспоминании о нем сердце Анайи начинало биться чаще, и предательский румянец появлялся на ее щеках. Ах, как хотела она вновь увидеть его, увидеть хоть на миг – чтобы потом в смущении опустить глаза. Ощущения того, что он здесь, рядом, было бы для нее достаточно.
Они были знакомы уже очень давно. Анайя, Сенгтай и его брат Ханами были воспитанниками храма Вечного Солнца. Они всегда были вместе. Вместе играли, вместе учились и вместе росли. И когда они стали достаточно взрослыми, детская дружба переросла в иное чувство. Его трудно описать словами, потому что не хватит никаких слов, чтобы передать состояние, когда крылья вырастают за спиной, и мир открывает для тебя все двери. И остается лишь разбежаться посильнее и, оттолкнувшись от земли, взлететь высоко-высоко в небо, чистое и голубое и там парить бесконечно, наслаждаясь теплыми лучами солнца, купаясь в ласковом весеннем ветерке. И это лишь малая толика того, что действительно чувствуешь, когда ты влюблен.
Анайя остановилась и подняла голову. Сквозь листву пробивались лучи солнца, но не грели так, как это бывает в середине лета, ведь в лесу не бывает жарко. Он умеет хранить прохладу и чужие мысли.
Холодок пробежал по спине Анайи, и она обняла себя за плечи, чтобы согреться. А затем, словно опомнившись, вдруг весело рассмеялась. Это был чудесный смех, веселый и звонкий, как звук весеннего ручейка, легкого и стремительного, пробуждающего все живое от зимнего сна.
Было бы мало сказать, что Анайя была красивой девушкой с волшебной улыбкой и завораживающим взглядом глаз, глубоких и синих как два океана. Нужно просто хоть раз увидеть ее, и вам не с чем будет сравнивать, как не с чем было сравнивать и Сенгтаю в тот день, когда любовь поразила его сердце. Она выбила землю из-под его ног, ввергнув в пучину мучительного томления. И с тех пор каждый день Сенгтай проводил в ожидании, когда же он снова сможет услышать ее голос и взглянуть в прекрасные глаза. Тогда Анайя быстро поняла, в чем дело, да и сам Сенгтай не мог хранить это в тайне.
Он признался ей в своих чувствах, когда они еще жили в храме Вечного Солнца. Это произошло поздно вечером. В то время, когда все обитатели храма отошли ко сну, Сенгтай выбрался из своей комнаты и под прикрытием темноты добрался до домика, в котором жила Анайя и еще несколько девушек. Он шепотом звал ее по имени, но Анайя не услышала его. В результате Сенгтай просидел под окном домика всю ночь, пока под утро сон не одолел его.
Анайя наткнулась на Сенгтая на рассвете, когда все еще спали. Он сидел, прислонившись спиной к стене и громко сопел во сне. Анайя тихонько толкнула его и спросила: «Что ты здесь делаешь?». Вот тогда-то и произошло то самое «романтическое» признание в любви, о котором впоследствии Сенгтай очень не любил вспоминать. Он вскочил на ноги, испуганный, опухший ото сна, и растерянно замотал головой, пытаясь понять, где находится. Наконец, придя в себя и увидев Анайю, Сенгтай вдруг вспомнил, зачем пришел. Чтобы хоть как-то исправить положение, он начал говорить, пытаясь объяснить Анайе, каким образом здесь очутился.
Он говорил непонятно, дополняя слова жестами. Но чем дольше это продолжалось, тем меньше слов и мыслей у него оставалось. И вот, наконец, рот его закрылся, а руки безвольно повисли. Опустив голову, Сенгтай произнес: «Анайя, я люблю тебя. Просто я не знал, как тебе об этом сказать…»
Анайя смотрела на Сенгтая немигающим взглядом. Внутри нее самой поднималась волна невысказанных чувств, но ей было непросто выразить их. Сенгтай очень нравился Анайе, и она могла бы ответить на его чувства, но почему-то решила не торопиться. К тому же это считалось очень неприличным: отвечать согласием, не выждав некоторое время. Поэтому Анайе пришлось проявить терпение и выдержку. Она ничего не ответила Сенгтаю в тот день. Ах, если бы можно было повернуть время вспять и исправить ошибки! Тогда Анайя послушалась бы голоса сердца и презрела приличия. Это могло бы избавить ее от многих неприятностей в будущем но, к сожалению, в то раннее утро она не знала, чем обернется для них ее молчание.
Спустя три дня после той встречи брат Сенгтая Ханами тоже признался Анайе в любви. И снова это неловкое молчание в ответ. Нет, на этот раз приличие было ни причем. Анайя хорошо знала Ханами, он был ее другом и теперь, когда он открыл ей свои чувства, она боялась обидеть его отказом. Если бы тогда она ответила Сенгтаю взаимностью, Ханами узнал бы об этом и не стал открываться ей, но теперь их права на ее любовь были равны. И совсем не важно, кого из них она выберет: все равно брат обвинит брата в своей неудаче. Больше всего Анайя не хотела стать причиной вражды между Ханами и Сенгтаем. Мысли об этом не давали ей покоя. Как же ей поступить, как выйти из создавшегося положения? Оба брата были людьми с сильной волей и твердым характером. Анайя даже боялась представить, чем все это могло закончиться. И тогда она приняла решение никому из них не давать ответа. Пусть все останется, как есть, пусть судьба сама подскажет ей выход.
Время шло. Один день сменял другой, но Анайе не становилось легче. Она стала замечать пристальные взгляды, которые Ханами бросал на Сенгтая и ревность в глазах Сенгтая, если она подолгу разговаривала с его братом. Между собой они почти не общались, и если Анайя находилась с кем-нибудь из них, то другой всегда оставался в стороне.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не резкий поворот судьбы, разрушивший их прежнюю жизнь. В конце лета 2850 года храм Вечного Солнца подвергся нападению неизвестных. Кто были эти люди, Анайя не знала, но они уничтожили всех, кто жил в храме – друзей и знакомых девушки, а главное – учителя, господина Екои. Воспоминания об этом дне были смутными, но Анайя и не стремилась ворошить прошлое. Она оставила себе лишь добрую память о тех, кого любила и с кем провела последние годы.
Несколько месяцев чудом уцелевшие Анайя, Сенгтай и Ханами блуждали по лесам и холмам восточного побережья, пока, наконец, не добрались до земли инаров. В Таштак они пришли поздно ночью. Шел проливной дождь, и стражники у ворот долго вглядывались сквозь темноту и ливень, пытаясь разглядеть незваных гостей. Как позже выяснилось, эти меры предосторожности были не напрасны. Дело в том, что сын князя Оты отправился в дальний поход. Он должен был посетить разные земли и лично познакомиться с местными правителями, а затем ему предстояло встретиться с сыном самого императора объединенных земель. Для Локаи, наследника князя, это было очень важно.
Как и полагается в таких случаях, Локаи взял с собой свиту из двухсот воинов, а так как войско инаров насчитывало всего восемьсот человек, то оставшаяся в городе его часть, не могла надежно защитить Таштак от неожиданного нападения. Поэтому стражникам у ворот было велено проверять всех прибывающих с особенной тщательностью.
Когда Сенгтая, Ханами и Анайю впустили внутрь, к ним подошел высокий худощавый мужчина и поинтересовался, как о них доложить. Узнав, что они пришли из храма Вечного Солнца, он сразу предложил им следовать за собой. Пока они медленно шли по узкой тропинке, размытой дождем, Анайя пыталась разглядеть этот таинственный город. Раньше она часто слышала разговоры о Таштаке, но только теперь у нее появилась возможность увидеть его, город людей, живущих на деревьях. Однако темнота и сильный ливень не позволяли Анайе сделать это.
Князь Ота принял их в своем доме, находившемся в самом центре Таштака, между деревьями, в пяти метрах над землей. Деревья являлись опорой этого дома. Их стволы были соединены между собой бревнами, образующими пол. Стены были сделаны из тонких длинных веток, переплетенных между собой. Крыша тоже была плетеной, ее покрывала древесная кора. С земли в дом вела узкая лестница, которую можно было легко убрать в случае необходимости. Подобным же образом были устроены все дома Таштака, различаясь только размерами.
Ота расспросил своих неожиданных гостей о том, что привело их на землю инаров. Услышав рассказ о нападении на храм Вечного Солнца и о гибели его обитателей, князь был расстроен. Он искренне сочувствовал молодым людям, чья нелегкая судьба заставила их скитаться по свету, в надежде найти хоть какое-то пристанище. После продолжительной беседы Ота распорядился выделить Сенгтаю и Ханами отдельный дом недалеко от городской стены. Анайю поселили в небольшом домике рядом с жилищем князя.
Почти полгода Сенгтай, Ханами и Анайя прожили в Таштаке. Местные жители относились к ним очень хорошо, и сам Ота довольно часто приглашал их в свой дом. Казалось, жизнь снова наладилась, и старое должно быть забыто, но прошлое не собиралось отступать. В начале весны 2851 года Анайя заметила, что Сенгтай все чаще стал искать уединения. Он постоянно думал о чем-то, что тревожило его. Анайя пыталась заговорить с ним, но Сенгтай стал замкнут и молчалив. Воспользовавшись отстраненностью брата, Ханами постоянно искал повод, чтобы побыть рядом с Анайей, был очень любезен и обходителен. Но чем настойчивее он старался войти в жизнь Анайи, тем больше ей не хватало общения с его братом.
Прошло еще две недели, прежде чем Анайя решила внести ясность в отношения с братьями. Она долго подыскивала слова для разговора с Ханами, чтобы не задеть его самолюбия своим отказом. Но когда ее речь была готова, судьба вновь сделала крутой поворот.
Вечером десятого дня месяца быстрых ручьев в дверь Анайи постучали. Она открыла и увидела на пороге Сенгтая.
– Я пришел за тобой, – сказал Сенгтай, – нам нужно поговорить. Спускайся вниз.
– Хорошо, – ответила Анайя, – сейчас. Подожди немного.
Она почувствовала облегчение от того, что Сенгтай сам вызвал ее на разговор. Теперь ей не нужно ждать удобного момента, чтобы рассказать о своих чувствах. Сегодня она признается, что любит его, и тяжелый груз молчания упадет с ее плеч. А потом она поговорит с Ханами и постарается убедить его в том, что Сенгтай не виноват в ее выборе. С этой мыслью Анайя спускалась по лестнице своего дома. Она чувствовала, что все будет хорошо, и поэтому на ее губах играла легкая улыбка.
Но улыбка моментально исчезла, когда, спустившись вниз, она увидела обоих братьев. Анайя целую минуту удивленно смотрела на них, словно видела впервые. Наконец, ее взгляд остановился на Сенгтае.
– Ты звал меня, чтобы поговорить? – спросила Анайя и услышала, как дрогнул ее голос.
Сенгтай смутился и опустил глаза.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Анайя Ханами, но тот лишь пожал плечами и сказал, кивнув в сторону брата:
– Он позвал меня.
– Довольно разговоров, не нужно ничего выяснять, – отозвался Сенгтай, – идите за мной, и я вам все расскажу.
Все трое направились к выходу из города. Миновав городские ворота, они еще несколько минут шли по лесу, пока, наконец, Сенгтай не остановился.
– Дальше не пойдем, думаю, здесь нас и так никто не услышит.
– Что ж, говори, мы ждем, – сказал Ханами и присел на траву, изображая полное равнодушие к происходящему.
Сенгтай сунул руку за пазуху и достал оттуда желтый свиток.
– Что это? – спросил Ханами.
– Письмо.
– Чье? – удивилась Анайя.
– Письмо господина Екои. Он передал его мне перед тем, как мы покинули храм, – ответил Сенгтай.
– Почему ты не говорил нам об этом раньше? – с возмущением спросил Ханами.
– Господин Екои сказал, что я могу рассказать вам о нем лишь тогда, когда мы будем в безопасности…
– Но мы уже давно в безопасности! – не переставал возмущаться Ханами.
– Успокойся, – вмешалась Анайя, – дай Сенгтаю закончить.
– Хорошо, пусть говорит. Что в этом письме?
– Я не знаю, – ответил Сенгтай, – это письмо не для нас.
– А для кого? – спросила Анайя. Голос выдавал волнение, охватившее девушку.
– Для господина Даргона, – шепотом произнес Сенгтай.
– Почему ты говоришь шепотом? – вновь завелся Ханами. – Я ничего не слышу.
Сенгтай не выдержал:
– Тогда иди домой и прочисть свои уши, – гневно зашипел он. Ханами вскочил с места и двинулся к Сенгтаю.
– Хватит, перестаньте! – закричала Анайя. – Неужели вы не можете хотя бы сейчас относиться друг к другу нормально. Вы же братья!
Но Сенгтай и Ханами, будто не слышали ее слов. Подобно двум хищникам, злым и голодным, они стояли друг против друга, выбирая момент для решительного удара. По горящим от злости глазам Сенгтая и Ханами, Анайя поняла, что они готовы наброситься друг на друга с единственной целью – уничтожить соперника. Анайя бросилась вперед и встала между ними.
– Перестаньте, пожалуйста! – умоляющим тоном произнесла она. Потребовалось несколько минут, чтобы ее слова дошли до затуманенного ревностью сознания братьев, и огонь, горящий в их глазах, постепенно потух. Сенгтай отвернулся и безмолвно отошел в сторону, держа в руке письмо Екои. Он прислонился к старому дереву и, молча, стоял, вглядываясь в сумерки надвигающейся ночи. Ханами снова сел на траву. Он тоже молчал.
– Как хорошо, что вы все-таки взяли себя в руки, – произнесла Анайя, – думаю, теперь мы сможем продолжить беседу, не раздражая друг друга.
Ханами едва заметно ухмыльнулся.
– Сенгтай, – позвала Анайя, – ты можешь продолжать.
– Тут не о чем говорить, – отозвался Сенгтай, все так же глядя в глубину леса.
– Что же нам делать с этим письмом? – спросила Анайя.
– Его нужно доставить господину Даргону, а также сообщить императору Таулоса о том, что храм Вечного Солнца уничтожен, – ответил Сенгтай и после короткой паузы добавил, – это все, о чем просил господин Екои.
– Значит, вам придется уезжать? – спросила Анайя голосом, полным тревоги и печали.
– Почему нам? – спросил Ханами. – Господин Екои просил Сенгтая. Меня он ни о чем не просил.
Анайя посмотрела на него с нескрываемым презрением. Ханами заметил это и поспешил исправить свой промах.
– Да ладно, – махнул он рукой, – я пошутил. Конечно же, я выполню последнюю волю нашего учителя. Осталось лишь решить, кто из нас поедет в Таулос, а кто отправится искать господина Даргона. Кстати, а где его искать?
– В лесу, – ответил Сенгтай.
– В каком лесу? В этом? – Ханами поднялся на ноги и отряхнул одежду, всем своим видом показывая, что он готов приступить к поискам.
– Нет, не в этом, – произнес Сенгтай, – он живет в лесу Гакхи.
Словно резкий порыв ветра, слова брата откинули Ханами в сторону. Испуганно пригнувшись и озираясь по сторонам, он прошептал:
– Ты сошел с ума, Сенгтай! О чем ты говоришь?! Лес Гакхи? Нет-нет, только не туда. Гакхи… Нет, туда нельзя!
– Но это последняя воля нашего учителя, – напомнил Сенгтай.
– Его последняя воля может стать последним путешествием для одного из нас. Нет! – Ханами отрицательно покачал головой. – Даже не проси. Ни один нормальный человек не отважится пересечь реку Эль, чтобы попасть в лес Гакхи, лес блуждающих теней! Даже санилы, прожившие в тех краях тысячи лет, не отходят далеко от берега. Говорят, что тот, кто подойдет к этому лесу хотя бы на расстояние полета стрелы, назад уже не вернется.
Анайя смотрела на Ханами и, хотя было уже достаточно темно, видела, как он трясется от страха. Постепенно этот страх начал передаваться и Анайе. Ей стало жутко от слов, сказанных Ханами, и тревога стиснула ее сердце.
В наступившей тишине в лесу, окутанном ночным мраком, Анайя почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что ей вдруг захотелось броситься прочь и бежать без остановки, не разбирая дороги и не оборачиваясь назад.
Голос Сенгтая вырвал Анайю из этого кошмарного состояния.
– Что же нам делать? – спросил он.
– Я поеду в Таулос, – сказал Ханами, – да, точно, я отправлюсь к императору и расскажу ему обо всем, что случилось.
Ханами говорил очень быстро, словно пытаясь поскорее закончить этот разговор:
– Я отправляюсь в Таулос завтра же. Думаю, этого достаточно, чтобы моя совесть была чиста перед господином Екои.
– А кто отправится на поиски господина Даргона? – спросил Сенгтай.
– Не знаю, – ответил Ханами, – но одно я знаю точно – я не поеду и тебе не советую. Послушайся моего совета и оставайся здесь.
Анайя посмотрела на Сенгтая. Он стоял возле дерева и о чем-то думал. Когда Сенгтай повернулся, она шагнула ему навстречу и, молча, покачала головой, словно не позволяя сказать то, что он собирался сказать.
– Я поеду искать Даргона, – сказал Сенгтай.
– Как знаешь, но лучше откажись от этой мысли, – произнес Ханами.
– Я должен. Мы все знаем это, – голос Сенгтая был твердым и уверенным.
Ханами отчаянно махнул рукой.
– Ты напрасно отдашь свою жизнь.
– Это моя жизнь, – заметил Сенгтай.
– Вот именно, а ты не ценишь ее и не ценишь мнение людей, связанных с тобой. Спроси ее, – Ханами указал на Анайю, – хочет ли она, чтобы ты отдал свою жизнь ради желания человека, который давно умер.
Сенгтай молчал.
– Еще раз прошу тебя: откажись от этой идеи. Ради какого-то Даргона, ты готов пожертвовать всем, что у тебя есть. Да его, может, и в живых-то уже давно нет. А, что скажешь? – Ханами поднял брови.
– Неважно. Это мой долг, – Сенгтай был непоколебим.
– Ты всегда был упрямым, – Ханами ткнул пальцем в сторону брата, – поступай, как хочешь, но только потом не вини никого в своих бедах.
Сенгтай молчал.
– Я ухожу, – сказал Ханами, – завтра я уезжаю в Таулос. Нужно еще собрать вещи. Спокойной ночи, Анайя, – и, повернувшись к Сенгтаю, он добавил, – а ты – упрямый осел.
Сенгтай безмолвно стоял, прислонившись к стволу большого дерева. Через пару минут Ханами исчез во тьме ночного леса, и звук его шагов растворился в прохладном воздухе. Теперь, когда они остались одни, Сенгтай впервые взглянул на Анайю. Она стояла рядом и смотрела ему в глаза, а по ее щекам текли слезы. Сенгтай тихо подошел к Анайе и осторожно обнял за плечи.
– Прости, я не хотел тебя огорчать, – сказал он.
– Нет-нет, ничего страшного, – ответила Анайя, вытирая слезы.
– Я вижу, что ты расстроена, и чувствую себя виноватым.
Анайя ничего не ответила. Еще какое – то время они стояли, молча, прижавшись друг к другу, в темноте наступившей ночи. Наконец, Анайя спросила:
– Скажи мне сейчас, должен ли ты уезжать? – ее голос был тихим, но взволнованным.
Сенгтай колебался.
– Быть может, Ханами прав, и господина Даргона действительно уже нет в живых? – Анайя смотрела Сенгтаю прямо в глаза. Он отвел взгляд.
– Разве это имеет значение? – спросил он. – Наш учитель просил меня обязательно найти этого самого Даргона, и я должен сделать это, даже если он уже давно мертв.
– Ты спрашиваешь, имеет ли это значение?! – Анайя следила за взглядом Сенгтая, пытаясь его поймать. – А для тебя имеет значение то, что я хочу тебе сказать?
– А что именно ты хочешь сказать?
– Догадайся сам, – Анайя мягко выскользнула из его рук и отошла в сторону.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Сенгтай, пытаясь казаться невозмутимым.
Но Анайя услышала, как дрогнул его голос. Сенгтай начал волноваться, и она почувствовала это. Назад пути не было, и Анайе уже нельзя было молчать. Пришло время открыть ему свои чувства. Возможно, тогда Сенгтай откажется от своей затеи…
Анайя вновь повернулась к Сенгтаю и сделала шаг вперед. Она остановилась рядом с ним, так близко, что их руки касались друг друга.
– Я люблю тебя! – сказала Анайя и быстро поцеловала его, а затем так же быстро отошла назад, наблюдая за тем, какое впечатление произвело это на Сенгтая.
Впечатление было оглушительным. Сенгтай, как каменная статуя, стоял на одном месте, без движения и без звука. Анайя, не выдержав, спросила:
– Ты так и будешь стоять как истукан?
– Не знаю, что сказать, – с трудом выдавил из себя Сенгтай.
– Ты не рад? Может быть, ты уже передумал? – снова спросила Анайя, пытаясь показаться обиженной.
– Нет, что ты?! – Сенгтай бросился к ней. – Как ты могла подумать такое? Конечно же, я рад. Я просто счастлив! – он подхватил Анайю и закружил ее. – Просто я не ожидал услышать это так скоро.
– Так скоро? – Анайя снова громко засмеялась. – Да ведь уже столько времени прошло! Я вижу, ты очень терпеливый. Может быть, я поторопилась?
– Ты что? Нет, ты все сделала правильно, – Сенгтай был ошарашен этим вопросом.
Он даже перестал кружить Анайю и поставил ее на землю. Анайя снова вырвалась из его рук и отбежала за ближайшее дерево.
– Может, стоит заставить тебя побегать, чтобы ты, наконец, заслужил меня? – произнесла Анайя и через миг скрылась в темноте. Сенгтай понял, что его разыграли:
– Ах, вот ты как! Ну, берегись! – крикнул он вдогонку Анайе и вслед за ней исчез между деревьями.
Сенгтай нагнал Анайю рядом с воротами Таштака, и как только он схватил ее за руку, она обернулась, и они заключили друг друга в объятья, произнося слова любви и обмениваясь поцелуями. Спустя четверть часа они пересекли спящий Город-на-деревьях и скрылись в домике Сенгтая. Там они провели ночь, полную такой любви и нежности, словно это была их последняя ночь.
На рассвете, когда солнце еще не поднялось над горизонтом, и лес был окутан густым туманом, Анайя, обернувшись одеялом, вышла проводить Сенгтая в дальний и опасный путь, от которого он так и не смог отказаться. Она стояла рядом, пока он седлал лошадь. Когда все было готово, и пришла пора прощаться, Анайя, едва сдерживая слезы, спросила:
– Когда мы вновь увидимся?
– Не волнуйся, это ненадолго, – Сенгтай провел рукой по ее волосам, – поверь, я не в силах потерять то, что для меня дороже всего на свете.
– Ты говоришь обо мне? – всхлипнула Анайя.
– Конечно же, о тебе!
Анайя не выдержала и, рыдая, бросилась в объятья Сенгтая, обхватив его руками за шею.
– Я боюсь за тебя, я боюсь за нас! Когда ты вернешься? Я так не хочу оставаться одна!
– Успокойся, – Сенгтай гладил ее по голове, – не надо плакать. Вот смотри, – он отстранил Анайю и достал из-за пазухи амулет в виде орла с распростертыми крыльями.
Анайя вытерла слезы.
– Что это? – спросила она.
– Это старый амулет, – ответил Сенгтай, – он помогает найти то, что ищешь. Поможет и нам.
С этими словами Сенгтай разломил амулет пополам и протянул одну половину Анайе.
– Возьми его, теперь мы с тобой две половины этого амулета.
Анайя взяла половинку орла.
– Значит, он поможет нам найти друг друга? – спросила она с надеждой в голосе.
– Да, – ответил Сенгтай и крепко обнял Анайю.
– Всегда? – снова спросила она.
– Всегда, – сказал он в ответ.
Сенгтай уехал на поиски таинственного господина Даргона, чтобы выполнить последнюю волю своего учителя. Это случилось утром одиннадцатого дня месяца быстрых ручьев 2851 года Четвертой Эпохи. Сенгтай увез с собой сердце Анайи и ее любовь. Вернет ли он то, что взял с собой, и будут ли они снова вместе?
* * *
Погруженная в свои воспоминания Анайя не заметила, как тропинка привела ее к воротам Таштака. Солнце уже коснулось верхушек деревьев, и лес готовился погрузиться в темноту наступающей ночи. Голоса птиц стихли, звери забрались в норы, а назойливые насекомые уже не кружили в теплом воздухе, наполненном ароматом цветов.Все живое готовилось ко сну, чтобы завтра с рассветом вновь наполнить мир своим присутствием.
Анайя почувствовала усталость. Но она была вызвана не столько физическим напряжением, сколько мучительным ожиданием чего-то неизвестного и чувством безысходности.
Пройдя через ворота, Анайя встретила Агота – капитана сторожевого отряда Таштака. Он спросил ее, как она провела день и все ли у нее хорошо. Анайя поблагодарила его за внимание, ответила, что с ней все хорошо и, пожелав ему спокойной ночи, поспешила домой.